Автор моего романа

Лист 1. Здрасте

Кошкина.

— Ай, твою ж мать!

Как же больно-то! И что я здесь забыла? Чего я вообще тут делаю?! Поправляю края пальто и пытаюсь стряхнуть снег с зудящей коленки, на которую только что умудрилась приземлиться. А если у меня там этот... ну, перелом? Кто меня в этой глуши спасать-то будет? Тут же плешивая собака и то не пройдёт! А мне приходится! Ма-моч-ки, я влипла...

Снова осматриваюсь по сторонам, вздыхаю, скользя взглядом по брошенным покошенным домишкам. Да уж! Это даже близко не тянет на развитую сельскую местность.

Скоро смеркается. И старушки в уже ускользнувшем от меня автобусе судачили, что в этих краях медведи водятся... я, ну, вообще выживу? Мишки эти согласятся сохранить мне жизнь по бартеру за три бутылки глинтвейна? Не, ну другого выкупа не предвидится, жизнь моя исключительно лишь в моих руках... да и едва ли их заинтересует моё нижнее бельё, спокойно валяющееся на дне походной сумки. Хотя не, три бутылки — это, конечно, много — я в общем-то не бой-баба и в размерах особо не вышла, так что за мою тушку сойдёт и одна литровая.

Та, как назло, решает звянькнуть, когда в очередной раз поскальзываюсь на узкой заледеневшей тропке, уводящей меня всё дальше и дальше от скудного подобия автобусной остановки.

Здесь же не живёт никто... да зуб даю, что эта старая ведьмоватая карга меня обдурила! Снова оглядываюсь, вспоминая лучшие моменты в жизни...

Их оказывается не так уж и много, да и сводятся все они к работе и красным дипломам с философского, которые не успели где-либо пригодиться. Так что приходится думать о недавнем прошлом, а точнее о той, по чьей милости я здесь.

Останавливаюсь, вдувая теплый воздух в задубевший шарф. Озябшими пальчиками выуживаю из кармана смартфон и пытаюсь не гневаться, увидев четыре процента зарядки. Я ж его до ста заряжала дома! Это он от холода сдыхает? Мдааа, как же я его, родненького, понимаю. И потащило же меня сюда именно в минус тридцать! Да ещё и двадцать девятого, будто других дней не нашлось.

Выдыхаю на экран, пытаясь разглядеть, кому сейчас набираю. Вроде верно... спустя пару гудков получаю желаемое, тут же продолжив тихонечко плестись по этому бренному пути.

— Духовный эксперт Элайза слушает Вас, — слащаво шепчет мне мадам миленьким голосочком.

Мне не впервой слышать это, так что я успеваю совладать с лицом и оборвать представительницу потусторонних нечистей прежде, чем та начнёт давить на сакральное и мой кошелёк в частности.

— Елизаветтта Константинна, эт я!

Точно расслышав вздох и цоканье, решаю дать женщине пережить горе в моем лице.

— Кто "я"? — Явно недовольно переспрашивает шарлотошная ведунья, растягивая мои ускользающие проценты заряда.

— Ну, Тая...

Будто этой карге так часто звонят! Но ситуация не становится краше. Я снова ловлю равновесие и заставляю себя проговорить:

— Кошкина! Таисия! Мы с Вами вчера говорили про Вашу сестру...

— Какую ещё сестру? — Странно хрюкает женщина, определённо зевнув.

— Мэри Смит! Ну Вы серьёзно не помните?

— Аааа, — притворно оживает собеседница, тут же продолжив, — так а я чего? Я ничего! Я предупреждала, что не стоит в это дело лезть, так что я не при делах, ясно?

— Стоп! Погодите...

Сглатываю, не обрадовавшись прерванному словесному полёту.

— То есть, Вы серьёзно с адресом меня обманули!? Вы же обещали, что она будет там... — скупая слеза думает пробиться, но тут же замерзает в сердечке, — я тут прусь в эту тьму-таракань, вы это понимаете? Мне как обратно-то добираться? Вы чокнутая!?

— Аааа, — снова выдыхает дама, — так ты ещё не дошла что ли? А звонишь тогда зачем? Ну пока тогда!

Прежде, чем я отвечу, та бросает трубку, одаривая меня одиночным пиликаньем. Я сжимаю кулак, пытаясь не взорваться прямо посреди этого заснеженного селишка, но... твою-то мать! Лахудра крашеная! Что за дамочка, а? Сама сказала, что у меня лишь один шанс выследить эту Смит, и теперь что? Она не при чём? Чокнутая старая ведьма!

Но телефон решает покинуть наш бренный мир именно сейчас, когда я думала набрать этот номер вновь. Засунув его обратно — в промёрзлый кармашек пальтишка, смотрю на серое небо, грозящее мне, как минимум, обморожением.

— Прекрасно! Ну не дура ли я, а? Хоть бы машину корпоративную взяла! Или дома бы осталась... да поделом мне, поделом.

Остаётся только верить, что я верно запомнила дорогу до участка, указанного мне на Я-картах. И надеяться, что высокопочтенная Мэри и правда окажется у себя дома. Хотя кто стал бы здесь жить? Только такая же чокнутая, как и её сестричка! И это будет даже не удивительно, если учесть, что Смит не желает появляться вообще нигде, получая роялти на имя своей сумасшедшей родственницы. Но я всё же верю, что её гений не осрамлён скудоумием!

Всхлипнув, снова вздыхаю, каким-то чудом выбравшись к лесному массиву. Так-так-так, где-то тут, среди берёзок должен быть этот адрес... а ещё, возможно, медведи. И лисы. И волки. И напуганные зайцы — говорят, они даже страшнее!

Шмыгнув носом и протерев очечи варежкой на резинке, всё же умудряюсь увидеть нужные мне хоромы. А ещё там из этого домища труба торчит. Ну, точнее из крыши, ибо больше я и не вижу. И дым. Я-то уже думала, что этот странный запах мне чудится. Похоже, тут и правда кто-то живёт. Так что решаю ускориться, рискуя своими коленками и элитным алкоголем.

Лист 2. Пустите!

Кошкина.

Этот шкаф явно под два метра ростом и так широк в плечах, что мне аж дурно! По сравнению с ним его волкодав кажется карманной собачкой! Я аж оглядываюсь, пытаясь выстроить пути отступления на крайний вариант. Та-ак, а если зайцем по сугробам? Да я в них потону! А по льду бежать...

Бородатый мужик в незавязанной шапке ушанке с армейской звездой видимо устал ждать, когда я слово молвить продолжу, и решил окончательно напугать меня своим сильным басом:

— Так кто ты? - Уточняет он, зачем-то положив руку на бревно калиточки и тем самым становясь ещё огромнее в моих глазах.

Сколько он места занимает тут? Ужас просто!

Прежде, чем ответить, я сглатываю и выдыхаю холодный пар, пытаясь снова посмотреть на его лицо. Суровое, кстати, лицо. Мне тут явно не рады... только вон Джек уселся позади, явно преграждая обратный путь.

— Тая я, ну... Таисия. Кошкина.

Этот, явно мужлан, вместо разговора со мной выбирает своего пса и заглядывает за мои ноги:

— Джек, ты слышал? Она Кошкина... - и на последнем он даже умудряется на миг улыбнуться, но, когда позади меня раздаётся глухое "Га-а-ав!", тут же меняется в лице, становясь всё тем же амбалом, решившим уточнить, - мы с Джеком твою породу не любим, уж извини!

— К-какую породу? - Переспрашиваю, снова протерев запотевающие на морозе очки.

Мужик потирает бороду указательным и большим пальцами и чуть ухмыльнувшись выдаёт басом:

— Твою кошачью.

И он смотрит на меня так, будто ждёт, что я сейчас стану аплодировать его чувству юмора. А мне как бы...

— Не смешно? - Уточняет сам, опять ухмыльнувшись.

И в его прищуренных и похоже карих глазах блуждает явное ехидство. Как же это меня уже бесит!

— Не смешно, - деловито отвечаю, расправляя плечи и поднимая нос, - но я тут не к Вам! - Одариваю снисходительной улыбкой, пробуя пресечь все эти идиотские шуточки.

— Ммм, не ко мне? - Опять ухмыльнувшись, решает опереться о другой столб, не убирая руку с того.

Итак, спасите-помогите, он огромный!

— Да! Я... я же сказала, - снова пытаюсь прокашляться, - я к Мэри Смит! Она же тут живёт!?

— Ммм, можно и так сказать, - явно пресыщаясь моим присутствием, мужик начинает смотреть поверх моей головы. А это как бы для него даже не сложно.

— А она тут? У меня просто к ней деловое предложение.... - и я уже думаю начать раскрывать все карты первому встречно-поперечному, ухватившись за то, что он, кажется, её хотя бы знает.

Он бросает беглый взгляд и явно кривится, осматривая меня с ног до головы.

— Кис, ты ей вообще не интересна. Можешь уходить, скоро стемнеет.

Как он меня назвал? "Ки-кис"? Я не ослышалась? Я пытаюсь взять себя в руки и не бабахнуть, выдыхаю глубоко-глубоко и только после, пока он ещё ожидает мою реакцию, произношу:

— Я хотела бы поговорить с ней лично. Вы кто ей? Муж? Охранник? Сторож?

Мужлан прикусывает губу и всё же решает стать хоть чуточку меньше - сковывает руки на груди, чуть склонившись ко мне.

— Можно сказать, что сторож.

Я пытаюсь не выдать превосходства над этим плебеем и его явно довольным псом, не расплывшись в ответном ехидстве.

— Мэри Смит дома? - Почти мурчу, включая своё очарование на полную.

Он зачем-то оглядывается в сторону едва виднеющегося за ним тамбура и возвращается ко мне, вздохнув.

— Нет. "Её" дома нет.

— А где она? Скоро будет? Я могла бы подождать внутри...

— Не могла бы, - осекает меня, точно думая сейчас выпроводить.

— Ну тогда! - Решаюсь, уже начиная не чувствовать пальцев ног. - Я буду стоять тут, пока Мэри не вернётся, и замерзну у Вас под окнами! А она Вас за оставление в опасности явно уволит! Она-то уж добрая, я-то точно знаю!

— Ммм, - опять чему-то усмехнувшись, скользит по моему лицу, которое как раз решило шмыгнуть носом. И его это явно забавляет, - хорошо, жди тут. Мы потом с Джеком из твоей фигурки сделаем Снегурочку, сойдёт?

Я начинаю фырчать, чуть не оскалившись.

— Да Вы хоть понимаете, что я застыла!?

— Да ты хоть понимаешь, что тебя сюда не звали? - Более спокойно парирует.

— Звали! Я договаривалась с её сестрой...

— Кого сестрой? - Флэшбекнув на недавний разговор и похожий вопрос, уточняет он.

— У Мэри, - чуть ли не всхлипываю я, еле пытаясь держаться, - с Елизаветой Константиновной! Это она меня сюда отправила и сказала, что мне лучше встретиться напрямую. Так что я и шагу не ступлю, если Вы меня внутрь не пустите! Ясно Вам?

Бородач, не то предчувствуя мою победу, не то по иным причинам, потирает лоб, вздохнув и закрыв глаза. И я точно разбираю "Господи, Лиза...", произнесенное шепотом. Да и Джек как-то странно оживает, потеревшись своей шкурой об мою залюбованную ногу.

— Так... - возвращается к реальности он, - иди-ка ты к своей машине и уезжай отсюда, пока я по-хорошему прошу.

Лист 3. Абы что

Кошкина.

Подбираю сумку с пакетом со снега и думаю идти вперёд. Вот говорила мне мама, что я своё из-под земли достану... ну не знаю, что там насчёт земельки русской, но вот эту махину я точно продавила! И это прекрасно, ибо если вернусь отсюда с неподписанным соглашением от Смит или с отсутствием хоть каких-то договорённостей, не видать мне света белого и работушки.

Вот за что мне это? Впахиваю аки лошадь, а из-за какой-то дурацкой оплошности теперь на карандаше у главного...

Захожу за этим амбалом в калитку и даю ему немного пройти вперёд, заодно пробуя здесь осмотреться. И это не бестактно! Ну нужно же мне знать и понимать своего будущего автора! Должна же я знать, где она пишет свои шедевры и что делает, пока её изящные ручки не строчат эти строки о такой красивой любви.

Заулыбавшись до ушей и шмыгнув, замечаю огроменную вполне огребённую территорию. Погодите, а к участку тогда почему такая скудная тропка? И что это там стоит такое странное справа? Так... какая-то избушка бревенчатая, не похожая на жилой дом. Баня, может? А предбанник где тогда? Странновато! Или... может, туалет? Ну должно же быть у дивы своё убранство для личных нужд... хоть и в селе! Говорят, в деревнях любят эти уличные изыски.

— Ты застряла? - Гаркают на меня, заставляя снова вздрогнуть.

Вот чертяка, напугал же! Зыркнув на него со всей своей злостью, пытаюсь не высказать пару ласковых, но осекаюсь в последний момент, сменяя гнев на милость.

— У Вас очень красиво и... - подбираю слово, - интересно!

Мужик кривится и отворачивается, уходя в сторону дома и давая мне шанс поглазеть ещё немного. Так, а за этим туалетом что? Стоп, это трактор? Реально, трактор! Ого! Свой личный?

И моё воображение уже рисует роскошную мадам в шикарном павлопасадском платке с бокалом винишка, устраивающую фотосет в стиле русского бохо и позирующую рядом. Ммм, шикарно! Может, этот огромный неотёсанный русский мужик рядышком даже изображает медведя, арендовав где-нибудь костюм. Мне нравится! Опять улыбнувшись, тихонько иду дальше, продолжая глазеть и чуть не спотыкаюсь о раскиданный кем-то деревянный пенёк.

— Ай, блин! - Обтаптываю край носка, пытаясь унять боль. - Это кто пеньки-то тут навалил!?

И пока я негодую на целую гору этих орудий пыток, что предстала передо мной каким-то чудом, ко мне ринулся пёс, заставляя замереть на месте, а этот мужлан спокойненько оборачивается ко мне, стоя уже рядом с крыльцом, глубоко выдыхает, скрещивая руки под грудью, и решает мне ответить.

— Это тюльки и они тут ждут.

Мне всё равно, чего ждут эти тюльки. Не меня же! Я до сих пор морщусь от боли и только это сдерживает меня от праведного мата. Так, всё! Надо идти. Но как тут идти, когда эта псина топчет лапками возле моих пострадавших ног и заглядывает в глаза своей явно блохастой мордой!?

— Уберите собачку, пожалуйста. Я боюсь.

Джек, будто поняв, что я точно не думаю добрым словом, поворачивает морду на бок и открывает пасть, высовывая язык. Та-а-ак... когда собака виляет хвостом, это радость? Или злость, как у кошки? Он меня покусает? Фу, страшно.

— Ты ей интересна, - отвечает амбал, зачем-то садясь на ступеньку за своей спиной.

И он не думает даже окликнуть своего сородича, продолжая глазеть на меня миг за мигом. Ну и ладно... ну и ладно! Всё! Не видать ему барской милости, и слово добрым о нём перед Мэри я не обмолвлюсь.

Специально не тороплюсь двигаться, решая воспользоваться заминкой и рассмотреть что-нибудь ещё. Так... гора тюлек должна лежать где-то потом? Где? Выискивая постройки, замечаю чуть поодаль какой-то огроменный и высоченный ангар из профнастила. Ммм, точно новая штука. На деньги Мэри? Это гараж? Может, там машина её? На которой она уехала... вздохнув и мельком взглянув на наблюдателя, что, как и его пёс, склонил голову на бок, возвращаюсь к созерцанию.

— О, а там на той стороне забора ворота?

Ему можно даже не поворачиваться в указанном направлении, всё равно из-за горы раскиданного беспредела не заметит.

— Да.

— Погодите... - я поворачиваюсь к калитке... - там второй вход!?

Он почему-то демонстративно закатывает глаза и решает встать, тут же отряхиваясь.

— Джек, домой! - Гаркает он и продолжает, дожидаясь, когда собака окажется рядом. - А Киса налюбуется и зайдёт.

И уже хлопает дверью тамбура, заходя вместе с псом так быстро, что только успеваю мысленно возмутиться обращению в третьем лице и очередной брошенной "Кисе". Так! Точно, мужлан!

Плюнув на изучение местности и решив, что я лучше после попрошу у Смит экскурсию, заодно обговаривая условия нашего сотрудничества, чуть ли не бегом огибаю эту горищу тюлек и долетаю до входа. Тяну ручку, на миг задумавшись, сколько может стоить такой огромный бревенчатый дом. Наверное, очень много! И Мэри точно не нуждается в деньгах, тогда на что мне давить? Надо будет подумать.

Тамбур оказывается неотапливаемым, но хоть чуточку прогретым, и я даже выдыхаю от этого перепада между улицей и этой комнатищей, в которой точно вижу лавку, столик и шкаф, но почему-то не замечаю собачью будку, где и должен спать этот пёс. Так... у меня плохое предчувствие!

Лист 4. Остаюсь

Кошкина.

— А поесть вообще ничего не будет? - Тихонько уточняю, едва взглянув.

Мужик на мой шепот аж отрывается от созерцания чая в его кружке. И опять почему-то молчит, вздохнув и посмотрев на меня в упор. Что его не устраивает? Сам же только что ржал от моего бедного положения. Да, я собиралась сюда, ужасно нервничая, и совершенно не подумала пообедать перед отъездом. Меня же тоже можно понять, разве нет?

— Вам жалко?

На этот вопрос он зачем-то чуть отодвигает стул и, не вставая с него, клонится назад, потянувшись к шкафу, ловко открывая дверцу и выуживая оттуда... священные пряники! И пока я замираю, пытаясь понять, какого чёрта вместо еды меня вдруг стала волновать натянувшаяся синяя футболка, чуть очертившая его линии торса, этот бугай возвращается обратно и бросает пакет на стол между нами.

— Будто собаке кинули... - бурчу, отвернув от него нос ради приличия.

Чёрт возьми, я покраснела же. Так же нельзя с бедными и застывшими девушками! А руки эти мощнейшие с проступающими венами, словно сам в лёгкую меня схватит и придавит, даже веса моего не заметив! Это ужас какой-то. Ходячий ужас. Как Мэри вообще с ним ужилась? Или он навязался? Точно... наверное, это какой-нибудь местный неразговорчивый дурачок, который только и может, что ворчать, бухать и махаться.

— Кыс-кыс, - вдруг вмешивается бас в ход моих мыслей.

И это прозвучало настолько странно, что моя мимика аж замирает в исходном положении, через миг дёрнув мне нерв правого глаза.

— Эй! - поворачиваюсь обратно к его лицу.

Только этот амбал, словно сейчас ничего и не было, самодовольно отпивает чаёк, опять прищурившись и изучая мою реакцию. Так! Спокойствие! Мне тут ещё надо как-то задержаться и дождаться Смит, а там уже и можно будет всё ему высказать, убедив хозяйку провести профилактическую беседу с этим странным мужчиной. Но всё же решаю прояснить:

— У Вас ужасные манеры. Не могу представить, как Мэри, знающая всё об этикете, терпит Вас такого. - Говорю, вздёрнув нос и изящно взявшись за ручку кружки.

Даже оттопыриваю мизинец, чего отродясь не делала, сама не зная, что именно сейчас хочу ему доказать.

Но вместо ответа, он вдруг стучит указательным по воображаемому циферблату левого запястья и кивает в сторону лежащих угощений. Ладно, я поняла! Надо поесть... специально не торопясь, достаю себе один красивенький, кругленький пряничек и аккуратно откусываю его край, похлопав ресничками с явно размазанной тушью под оправой очков.

Бородач, так и не переставший наблюдать за мной, упер голову об руку и тоже достал одну вкусняшечку из пакета. Хотя я уверена, что ему и всего этого десятка не хватило бы, чтобы наесться.

Но почему-то меня тянет отвечать ему взаимностью и смотреть, как тот жадно засовывает весь румяный кругляш себе в огромный рот и, прожевав пару раз, сглатывает, ухмыльнувшись так, будто сейчас меня... победил. В чём? В проблемах с башкой?

У него там нигде не застряло? Лучше бы подавился. Ещё и крошки на губах... фу, ужас.

Я бы, наверное, уже вскочила, но совершать резкие движения пока до сих пор страшно. Пёс успел засопеть, но хотя бы согрел мне ноги. Потому решаю сидеть, дожёвывать свой имбирный пряничек и молчать, просто позволяя времени ускользать от меня.

Спустя минуту мужлан демонстративно шумно встаёт, шаркнув ножками стула.

— Отогрелась? - Спрашивает ещё.

До сих пор не могу найти причину, по которой можно было бы тут остаться. Так что единственное, что мне остаётся сделать, - это помотать головой и чихнуть.

— Апчхи! - Закрываюсь ладошками. - О ужас, я заболела! И это всё из-за Вас...

Прикладываю кисть ко лбу и изображаю обреченность.

— Точно! Заболела! Да у меня жар...

Определённо не поверив моим стараниям, выставляет свою лапищу и похоже думает меня коснуться.

— Да вот ещё! - Резко отстраняюсь. - Даже не думайте меня лапать!

Не поменявшись в лице, но всё же встав прямо, уточняет:

— Значит, ты у нас заболела?

— Да! - Цепляюсь хоть за что-то. - И Вы как радушный... сторож хозяйки просто обязаны...

Он мотает головой и цокнув указывает в сторону двери. Да ну не-е-ет! Ну какой же черствый тип! Не пойду я никуда...

— У меня на ногах вообще собака спит.

И конечно же, ему ничего не стоит позвать пса, заставив бедное животное покинуть мою зону безопасности. Ну вот что за? Ну вот как вообще с такими работать?

— Неужели Вы не понимаете, что Вашей хозяйке обязательно надо со мной встретиться? У меня очень хорошее предложение!

Пропускает мимо ушей мою речь и уносит кружки в раковину. Оставляет их там и оборачивается, пока я продолжаю сидеть за столом и царапать лак на ногтях. Как представлю, что сейчас он и правда вытащит меня за шкирку на улицу в эту погоду... ой, что-то мне как-то дурно...

— Кис, - в миг одёргивает меня, - обморок не поможет.

Я аж расправляю плечи и прищуриваюсь, кидая в ответ:

— Я вообще-то и правда плохо себя чувствую...

Лист 5. Я всё поняла

Кошкина.

Итак, я должна сидеть здесь и точно не встану, рискуя вылететь из этого дома! Вот ни за что! Так что мы будем обживать территорию так, как умеем. А умеем мы это прекрасно!

Помыв посуду и согласившись принести мне из пальто телефон и заодно захватить из коридора мою сумку с пакетом, этот прохиндей с презрением бросает всё на стол и проходит к дивану, ни слова мне более не сказав. И мне приходится сидеть к нему спиной да ещё и терпеть всё тот же меховой мешок. Мамочки, я будто с лешим и его прихвостнем! А ещё этот леший похоже ничем не занят. Интересно, Мэри вообще знает, что он ничего не делает после её отъезда? Ему вообще разрешено лежать на барском диване да ещё и вздыхать периодически, явно на меня посматривая? Ну это же моветон... или как его.

Решаю не выражать недовольство, довольствуясь его подошедшей зарядкой. Телефон, так и не согревшийся, отказывается включаться аж до десяти процентов, а это аж десять минут одиночества, которые я решаю скрасить просматриванием закинутых в сумку вещей. И у меня находится много интересного, я помимо документов и такого же разряженного планшета, додумалась взять косметичку, пару халатиков, деловой костюм, в котором, наверное, и встречу Мэри, как та приедет, и ещё пару томиков её первых опубликованных книг. Думаю, это должно произвести впечатление, так что достаю их и кладу сразу на край стола.

Эта ведьма, контакты которой я выцарапала у одной бывшей подруги, работающей как раз в издательстве Мэри, при личной встрече вчера ночью сказала, что у меня есть шансы, заглянув в свой хрустальный потёртый шар и даже разложив карты Таро. Ну ещё бы! Меня можно привлечь за незаконно полученные данные, но надеюсь, что этот момент я как-нибудь не проболтаю перед Смит. И не знаю мотивов её сестры, но пока всё хорошо! Подумаешь, подождать... это же такие мелочи!

Зато я встречусь со своим любимым автором, которая своими произведениями меня просто спасала от серых будней в течение стольких лет, а... и не вылечу с работы! Это же потрясающая перспектива!

Уже представляю овации коллег в нашем чате, когда объявят, что я переманила саму Смит! Уверена, все змеи сразу зашипят и сдохнут от зависти, перестав наконец гадить за моей спиной.

Включив телефон и сдвинув вещи к стене, наконец захожу в свои чатики с авторами. Прокручиваю вопросы, скопившиеся с момента, когда в автобусе перестала ловить сеть, и пытаюсь всех успокоить, заодно списываясь с парой коллег, отвечающими за таргет. А ещё у трёх печатаются тиражи, один готов и поступит в продажу после январских, а другой задерживается, создавая мне головную боль. Ох эта новогодняя суета, я даже не помню, когда отдыхала... всё приходится быть на связи, и даже за пределами офиса это не кончается.

А начальство не ценит...

Не заметив, как пролетело полтора часа, потягиваюсь и зеваю, почему-то начиная засыпать. Наверное, это реакция на пережитый холод. Но расслабляться ни в коем случае нельзя. Потому оглядываюсь и пока убираю очки, решая привести лицо в порядок. В конце концов, это перед этим плебеем можно не беспокоиться о внешнем виде.

Мужлан, кстати, когда-то успел куда-то уйти, а псина лишь подняла голову, почувствовав небольшую смену моего положения.

Первым делом из косметички достаю зеркало с подставкой, ставлю то на середину столешницы и с выдохом решаю заглянуть... мда, принцесса редкостной красоты! И я смотрю на свои голубые глаза в отражении и не замечаю и намёка на стрелки, которые так старательно рисовала с утра. Достаю маленький флакончик мицелярки и ватные диски, стирая все остатки произведения современного искусства.

Быстро наношу базу, решаюсь на тоналку, подвожу карандашом губы и даже справляюсь с одной стрелкой, а вот на второй рука умудряется дёрнуться, когда позади меня возникает массивная фигура.

— Это же первая ограниченная серия... - бурчит еле слышно, тут же прокашлявшись.

Откуда он появился вообще? Из печки!? Как так бесшумно с такой-то комплекцией?

— Вы о чём? - Обернувшись, поднимаю лицо к его нахмуренной физиономии, явно изучающей что-то... слежу за взглядом и натыкаюсь на те самые три книги Мэри. - А... ну да, ограниченная. Здесь ещё обложка самая первая... а вы откуда знаете?

Вместо ответа он отстраняется на шаг и выдыхает, не прекращая глазеть на книги.

— Погодите... - начинаю догадываться я, - так вы тоже фанат!? Как круто! Блин, и вы служите у неё!? Она сжалилась, когда узнала, да!?

И ситуация становится интересной, ибо о творчестве Мэри я способна говорить часами, а если этот мужик ещё и её читатель - то это точно меняет краски! Будет не так скучно ждать... но вместо правды тот уточняет:

— В смысле "тоже"? - И медленно переводит взгляд на меня, явно пытаясь сложить элементарное.

— Что!? Она моя любимая писательница! Я столько лет за её творчеством...

Не успеваю договорить, получая скривившуюся морду и отведённый в сторону печи взгляд. Так... я что-то не поняла.

— Вы что-то имеете против Мэри Смит!? Да она возглавляет топ уже столько лет! - Со всей дерзостью кидаю невидимые шпаги.

Мужик молчит, наверное, испугавшись. Растягивает губы и оценивает мои вещи, разложенные так красивенько.

— Я поняла! Вы прибились к ней, а сами антифанат, да!? Я так и думала... сталкер! Боже, бедная Мэри... даже не думайте, что я ей всё не расскажу! И не думайте меня снова запугивать, я имею связи!