Багровая луна

Глава 1

— Нам следует поторопиться!

— Подожди.

— Идем, Мирей!

— Обращайся ко мне «госпожа», – проигнорировав злость в голосе служанки, Мирей оглянулась через плечо. – Привыкай!

Служанка тут же скривилась, передразнив:

— Как прикажете, госпожа моя… Пойдем, ну!

— Я хочу посмотреть!

Мирей снова прильнула к узкой бойнице, вдыхая холодный воздух: запахи ранней осени, сырости, дыма и смерти. Всего, что смешалось внизу, где сражение пожирало центральный двор замка.

В нескольких местах полыхало пламя. Воздух сотрясали удары тарана, чей грохот пробивался сквозь сотни криков. И каждый из них холодил ей сердце: она уже понимала исход штурма, как и то, что сопротивление защитников было делом пяти, максимум десяти минут.

Еще немного и этот замок падет…

— Госпожа! – позади нее опять раздался недовольный шепот. – Тебе нужно вернуться в свои покои. У нас совсем мало времени, чтобы подготовиться.

Но и на этот раз Мирей оставила служанку без должного внимания. Впрочем, эта старуха, неприятная и сухощавая полукровка с гадким именем Талида, была ей вовсе не служанкой. Скорее, смотрительницей либо тюремщицей, которая лишь сейчас, в силу обстоятельств, начинала вживаться в новую роль. А вот ей, «хозяйке» этих стен, предстояло сыграть саму себя: красивую и хрупкую… блудницу.

Она простояла еще с минуту, рассматривая, как сплоченные ряды воинов Хельдерийской империи ломают строй защитников замка. Как прорывается последняя линия обороны внутри двора. Как льется кровь. Много крови. И все ради нее.

Развернувшись, Мирей сцепила зубы.

Ей было страшно. Очень страшно, но вид служанки в затертой одежде перекрыл эмоции, вызвав в ней уже привычную волну отвращения и ненависти.

Милостью Луны, как же она ненавидела эту старуху!

В Талиде ее раздражало все: серая кожа, унаследованная от расы шанари, влажный блеск в желто-карих глазах, постоянная ворчливость и придирки, попытки старухи выслужиться перед своим господином… Раздражала невозможность повлиять на нее с помощью магии – Талиду оберегали и амулеты, и вырезанные на спине защитные руны. Но, возможно, это не убережет ее от меча.

Поймав на себе каре-желтый взгляд, Мирей хмыкнула.

Да, если ей улыбнется удача, старуха не переживет сегодняшний день и погибнет при штурме.

Было бы хорошо... А вот для себя подобного милосердия она не ждала. Более того, не имела права умирать.

— Ладно, Талида. Идем.

Они поднялись по винтовой лестнице, миновав коридор, приведший к уединенным покоям.

Оказавшись внутри, Мирей кивнула на тяжелую дубовую дверь.

— Запри!

— Это может его разозлить.

— Так даже лучше.

Пусть их «гость» берет штурмом не только этот замок, но и ее спальню. Пусть ценит свою добычу.

— Как скажете, госпожа, – от непривычного обращения старуха скривилась, но послушалась, отправив тяжелый засов в гнездо. – Я подготовила наряд.

Шум уже доносился с первых этажей замка: сражение перекинулось туда несколько минут назад, и до исхода действительно оставалось недолго. Но Мирей так и застыла посреди спальни: не подошла ни к окну, вид из которого ненавидела еще больше Талиды, ни к разложенному поверх кровати платью с накидкой. Вызывающему, чересчур откровенному.

— Я не буду переодеваться.

— Будешь! – проявила прежний гонор Талида.

— Нет! Не буду! – Мирей тоже показала характер, уставившись на старуху в упор. – Давай договоримся прямо сейчас: ты помогаешь мне, но там, где я тебя попрошу.

— Наш господин велел…

— Я прекрасно помню, что именно он мне велел. И не твоего ума дело, как я буду исполнять его приказ! Поняла?

Старуха поджала губы, не ответив ни согласием, ни протестом. Лишь когда возня началась у двери и послышались звуки сражения: удары мечей и крики, Талида дернулась.

Но первой заговорила Мирей:

— Дай мне палантин. Серый.

Вот его, пожалуй, стоило добавить к ее образу.

Забрав из рук служанки темно-серый отрез, она подошла к зеркалу и поежилась: женщина в отражении походила на кого-то чужого, незнакомого. Выбранный утром серо-голубой наряд закрывал плечи, шею, руки. Не демонстрировал ни одного лишнего миллиметра оголенной кожи, превращая ее в саму скромность, бледность, покорность. И копна рыжих волос, сплетенных в свободные косы, смотрелась на этом фоне языками пламени.

Но время для огня еще не пришло.

Набросив на голову палантин, Мирей спрятала волосы. Теперь из всего ее образа живыми выглядели лишь глаза – два родника чистой горной воды с давно забытой родины. Остальное будто выцвело: ни румянца на светлой коже, ни крови в пухлых губах.

— Что за убожество?! – полетело ей шипение Талиды. – И этим ты хочешь кого-то соблазнить? – Она всплеснула руками. – Тебя должны выбрать по твоей красоте. Переоденься!

— Нет!

— Быстро!

На последнем приказе звуки неожиданно стихли, но уже в следующий миг дверь сотряслась от первого настойчивого удара.

— Переоденься.

— Молчи, Талида! – Мирей скрестила руки на груди. – И не вмешивайся!

Она послала старухе кривую ухмылку, удивившись тому, как меняется ее отражение в зеркале. Так откровенно демонстрировать эмоции все-таки не стоит, пусть и для шанари. Но с этой секунды ей нужно держать себя в руках, действительно играть роль.

— Как знаешь, птичка… – Талида тоже осклабилась, пригвоздив ее правдой: – При любом раскладе ты выполнишь волю нашего господина, никуда не денешься.

— Не денусь, – тихо согласилась Мирей.

Проклятые шанари!

Хотя хельдерийцев, что сейчас выбивали дверь в ее спальню, Мирей презирала не меньше. Как и любую из первых рас – все зло было от них.

Ей ли о том не знать?

Половину из своих двадцати пяти зим она только и делала, что терпела их власть. Двенадцать лет рабства, повиновения и боли.

Мирей опустила взгляд на свои руки. Синие плотные перчатки скрывали уродство: старые ожоги, порезы, отсутствие на левой кисти трех фаланг: двух на мизинце, одной на безымянном пальце, отсеченной месяц назад. Но и это было не самое страшное, что с ней случалось в прошлом, пусть и наиболее заметное.