Бальмануг.(не)любовница-2

Глава 1

Перестановку в своей комнате жилого корпуса девушки сделали. Хелен заставила побегать слуг, создавая удобное место для работы и учебы. А то странно, что в королевской академии в комнатах были места только для отдыха, где же студентам заниматься? Или никто не тешил себя иллюзиями, что избалованные отпрыски знатных семей Осебрутажа в академии будут учиться?

Теперь около круглого стола стояли стулья, глубокие кресла были сдвинуты в угол, куда добавили маленький столик для чаепития. Рядом со столом возвышался стеллаж для книг и пара тумбочек именно для письменных принадлежностей студенток.

Из-за поднявшейся суеты даже комендант жилого корпуса прибегал, посмотреть, что творится. У него-то Хелен и вытребовала себе дополнительную мебель.

Комендант, ошарашенно таращившийся на воодушевленную студентку, почему-то не спорил, наоборот, предоставил требуемое очень быстро. Только потом до Хелен дошло – возможно, сотрудники академии тоже услышали сплетни, что из Управления безопасности к ней, Бальмануг, приезжали. И раз не забрали в тюрьму, то, может, действительно предложили работу.

Девушка чуть не взвыла от подобных мыслей, кто знает, как пущенная соседкой Магной глупая сплетня в итоге повернется. Но пока нужно пользоваться и такой негаданной "подмогой".

После ужина, который студентки потребовали в комнату, мнущаяся служанка Мари заглянула к ним... с корзиной цветов в руках.

– Эйра Бальмануг, тута вот... Это... вам... – Выставив вперед себя украшенную ленточками корзину, служанка нервно переступала с ноги на ногу.

– Я же сказала, чтобы больше не брали для меня подобные посылки! – возмутилась Хелен.

– Но это же... – нервничала всё больше служанка. – Но как же...

Да, цветы опять были вызывающе дорогими. Целая корзина искусно подобранных цветов, гармонирующих меж собой оттенков и форм. Теперь на языке цветов подарок не намекал на страсть или даже влечение, но всё равно был неприемлем.

– От кого это? – удивилась соседка Магна. – От Кагматта?

"Точно не от Кагматта" – понимала скрипнувшая зубами Хелен.

Так и есть, приложенная записка с романтической чепухой, даже зарифмованной на этот раз, была подписана теми же инициалами – А.У.

– Раз вы не смогли отказать курьеру, то теперь иди и выброси этот веник! – велела Хелен.

Соседка аж рот раскрыла от такого решения, но служанка продолжала стойко переминаться на месте.

– Но как же... Я не могу! – призналась она срывающимся голосом.

Хелен хотела разразиться новой гневной тирадой, а потом сообразила. Этот гадский А.У. работает здесь же, в академии. Конечно, он узнает, что прислуга выкидывает его букеты. И как обычно бывает в мире знати, за подобное могли наказать именно слуг, а не тех, кто отдал им приказ.

– Ладно, – сказала Хелен, вставая из-за стола.

Она прошла, взяла корзину из рук облегченно выдохнувшей служанки и направилась к окну. Открыла противно скрипнувшую створку окна, откуда сразу подуло стылым осенним сквозняком, и вышвырнула такую красивую корзину на улицу. Под оханье соседки.

– Вот видишь, Мари, выкинуть этот мусор совсем несложно, – заявила Хелен, плотно закрывая окно.

Жаль, что граф Уеаткон не понял с первого раза, что подарки от него она принимать не будет. Хотя, этого идиота ей описали как очень настойчивого. Что ж, придется выяснять, кто из них двоих более упертый.

***

В остальном учебная неделя потекла спокойно. Подозрительно спокойно. Словно в ожидании новых неприятностей.

Да, на занятиях не было Кагматта. Норд в итоге смог связаться с приятелем и подтвердил, что того опять отправили куда-то родственники.

Хелен теперь старалась держаться от других приятелей стороной, что было ими не совсем понято. И совсем неспокойно принято. На фоне общих разговорчиков, бродивших по академии после визита сотрудника Управления безопасности "к этой самой Бальмануг", Норд даже не выдержал и, остановив Хелен посреди коридора, спросил открыто:

– Да что случилось? Неужели тебя действительно позвали на работу в Управление? Хотя кто бы взял девицу... Но с тобой уже я ничему не удивляюсь... И ты теперь зазналась?! Хелен?

Пришлось девушке признаться, но осторожно.

– Нет, Норд. Ко мне приезжали не из-за работы... Просто, кхм, – Девушка быстро огляделась, убеждаясь, что рядом нет лишних ушей. – Так родственники студента Кагматта дали мне понять: они против, чтобы я с ним общалась. Да и про вас спрашивали. Так что извини, но лучше я буду держаться от вас, герцогов да графов, подальше. А то кто знает, может, на следующей неделе мне еще от твоей семьи ждать визитеров с претензиями...

Парень крепко ругнулся и даже не сразу заметил оплошность, не сразу извинился перед девушкой. Почесал затылок, подумал, бурча что-то себе под нос.

– Хелен, извини, что так получилось... – начал было он.

– Ты здесь ни при чем, – ответила девушка, сохраняя невозмутимый вид, хотя на сердце кошки драли когтями. – Но отныне нам не стоит общаться.

И пока студент не успел возразить, подобрала юбку и устремилась прочь, оставляя парня стоять в коридоре. Гаррат, присутствующий при разговоре, думал лишь пару секунд. Окинув застывшего Сарвата неодобрительным взглядом, поспешил догонять девушку.

– Хелен, подожди! Я не оставлю тебя одну. Можешь не переживать, мои родители точно не будут выдвигать тебе какие-либо претензии. Да я своим даже не отчитываюсь, с кем общаюсь! Мы, бароны, народ простой. Да, Хелен?

– Я бывшая баронесса, – тихо напомнила ему девушка.

– Да какая разница! – Отмахнулся парень. – Так что, сегодня к мастеру Фердоку после обеда идем? Кстати, он всё-таки утвердил выбранную тобой тему... Ты теперь не будешь ходить с боевиками на полигон?

Но у мастера Дор'оэнес насчет этого было свое мнение. Хелен не успела даже ни одну тренировку пропустить, просто засиделась больше положенного в столовой с Гарратом и третьекурсником Тарнегом, которому в целом было плевать на сплетни, как в зале объявился пожилой боевик собственной персоной.

Глава 2

Шитеры, что приехали за Бальмануг, ничего не спрашивали в дороге. Хотя были как-то насторожены больше обычного.

В гостинице Хелен сразу направилась в кабинет Шана, где ее уже ждали.

Поприветствовала всех и, пока все рассаживались, девушка отметила насколько тревожное ожидание повисло в комнате.

– Что скажешь о визитере из Управления безопасности? – наконец-то спросил Барион Норби, который сегодня тоже был здесь. – И почему ты не рассказала о нем больше?

Он к ней несправедлив. Ларкам она тогда сразу отчиталась о визите безопасника, выдав инструкции, в чем их показания должны совпадать. И в который раз отказалась уезжать из академии.

– Не хотела доверять такие разговоры третьим лицам или почтовым артефактам, вдруг их прослушивают, – ответила Хелен.

Присутствующие недоуменно переглянулись.

– В целом у меня сегодня... есть и плохие, и хорошие новости. С какой начать? – спросила девушка.

– Давай сразу с плохой, – решил за всех рыжий Джоган Норби.

Хелен стиснула ладони, лежащие на коленях, но перед смертью не надышишься, поэтому отвечать стала сразу.

– Дознаватель из Управления рассказал кое-что о моих родителях. То, что я сама не знала раньше. Правда, я не уверена, что этому нужно безоговорочно верить. Лучше, конечно, самим проверить и, уважаемый даро Барион, если вы сможете...

– Что с твоими родителями? – спросил Шан, перебивая ее волнительную речь. – Это из-за того лишения титула?

Хелен кивнула. И выпалила быстро, чтобы опять не затормозить.

– Дознаватель сказал, что отца судили за шпионаж в пользу другой страны. Причем они считают, что и моя мать тоже в этом была замешана.

Тишина повисла в комнате. Кто-то из шитеров переглянулись.

– В пользу какой именно страны? – вкрадчиво уточнил иред Барион.

– Я не знаю, – вздохнула девушка, не поднимая глаз.

Предателей неважно каких стран и какой расы презирали все.

– Но я не верю в этот приговор! – поспешила добавить она. – Ведь это мог быть такой же наговор, как Делтики пытались меня сделать крайней в своем же нападении. И ведь сделали бы! Если бы не ваша... всех вас защита. И... в самоубийство отца я тоже теперь не верю! Я считаю, что его убили.

– Кто? – коротко спросил Шан.

Шитеры такие сдержанные и есть, лишние разговоры и сантименты не разводят.

– Я не знаю! – воскликнула Хелен, чуть не всплескивая руками. – Я ничего не знала о делах родителей, даже о том суде. Или... просто не помню. Почему-то.

– Так спроси у своей матери, – сказал Джоган.

– Не могу. – Поморщилась Хелен. Потом подняла глаза, быстро глянула на Шана, перевела взгляд на иреда Бариона и добавила. – Она... тоже мертва. Ее убили несколько месяцев назад в нашей таверне "Медвежий угол" неподалеку от границы с Котроном. После чего меня оттуда выгнали новые хозяева, и я пошла в столицу, куда моим родителям, как оказывается, даже возвращаться нельзя было.

После этих слов глава клана Норби подался вперед в своем кресле, жалобно скрипнувшим под ним.

– Так ты сирота, эйра Бальмануг? Несовершеннолетняя эйра без родителей?

– Да.

Барион с выразительным недовольством покосился на молчащего Шана.

– Тогда где твои опекуны?

– Их нет. Я скрыла от короны смерть матери... Просто так получилось на тот момент... А потом решила, что опекуны мне не нужны, чтобы не выдали замуж, и... вот, – мямлила в свое оправдание девушка.

– И ты одна прошла через полстраны, маленькая анна? Без старших? – поразился Джоган, тоже ерзавший на своем месте. – А как тебя, сироту, в академию взяли без родительского дозволения?

– Я подделала разрешение от матери, поскольку у меня осталась ее личная печатка. – Что ж, каяться, так во всем.

Еще один негодующий взгляд иреда клана Норби в адрес невозмутимого Шана. Но опять никаких лишних нотаций или стенаний.

– Кто убил твою мать?

– Я не знаю, – опять пришлось сказать девушке. – Тогда там, в таверне я... просто свалилась в обморок, вернее, даже в тяжелую болезнь. Нанятые работники не стали связываться с тем, что бы вызывать в нашу глушь дознавателей из города, до которого еще ехать и ехать... В итоге просто... справили все полагающиеся похоронные ритуалы, пока я... – "тоже умирала" оставила за кадром. – ...была в горячке. А потом уже поздно было что-то выяснять. Но на ограбление не было похоже. Деньги и документы не тронули.

Да, деньги из тайника в стене тогда забрали себе новые хозяева, заявившиеся позже, а личные документы Бальмануг великодушно бросили девушке.

– Неужели никаких версий, кто мог быть врагом твоей семьи? – спросил иред, откидываясь на спинку кресла. – Ведь кто-то же нашел вас на краю королевства. Раз это не ограбление было, значит... месть? Могли твою мать убить вслед за отцом из-за какой-то старой обиды?

– Я не знаю, – устало повторила Хелен.

– Тогда почему ее не тронули? – засомневался Джоган. – Если это месть?

Почти все присутствующие шитеры уставились на девушку как-то оценивающе, и Хелен едва удержалась, чтобы не поежиться. Нет, она точно никогда не захочет становиться кровным врагом любых из шитеров.

И еще у нее на мгновение мелькнула мысль – а что, если ее тогда "тронули"? Что, если настоящая Хелен тогда не в нервный обморок свалилась? Ее тяжелая болезнь вполне могла быть результатом чужого нападения. Она же не помнит толком детали произошедшего. Но эту мысль озвучивать шитерам не стала. А то больше на панику похоже.

Но самой стало страшно – вдруг те враги посчитали, что расправились со всей семьей Бальмануг, а она теперь опять... жива? Вернее, настоящая баронесса Хелен как раз умерла, но об этом никто не узнает. Для всех теперь она – Бальмануг.

Получается, что ей в наследство достается чужая месть?! Вот такая ложка дегтя к бочке красоты и магии в новом волшебном мире?!

– Так что именно граф Лернавай хотел от тебя? – напомнил Шан, вырывая из тревожных мыслей. – И зачем он рассказал о твоих родителях?

Глава 3

Выходные пролетели незаметно в круговерти дел.

Опять посиделки со швеей Тайлимой над будущей коллекцией платьев к параду весенних балов. Поездка в "Погребок" с баронетом Сильвером Бхетером для встречи с двергиней Граддолин и обсуждение линии "пьяных" сладостей для взрослых. А еще двергиням удалось воссоздать сливочный ликер, который им описывала Хелен, за что девушке была вынесена горячая благодарность от довольных румяных женщин. Хелен с Сильвером тоже продегустировали ликер и тоже остались довольны. После этого даже проще было объявить Болту, что срочно нужен желающий возглавить чайную в будущем деловом центре.

Пожилой дверг, хозяин "Погребка", который выглядел неожиданно более "человечно", нежели другие его однорасники, заинтересовался идеей. Только долго спорил с Хелен о формате будущего заведения. Что там можно будет за едой обсуждать разные дела, Болту понравилось, а что подавать будут лишь чай или другие безалкогольные напитки – нет.

Они с "упрямой фебитой" так долго и яростно доказывали друг другу свою правоту, что Хелен успела протрезветь, а дверг раз сто потребовать себе кружечку "успокоительного" эля. Правда, жена подносила ему требуемое не так часто.

– А в чайной бы подавали успокоительный чай! – настаивала человечка. – Ароматный, вкусный и крепкий отвар трав, да такой успокоительный, чтобы... вот прям даже из взбешенного ито сделал Будду! И в коробочках сбор чаев из всей нашей огромной коллекции можно продавать...

– Кого сделать?

– Э-эм, такого же невозмутимого и мудрого, как сам грын!

– Тык, пусть энтот ито вначале свои первые сто-двести лет сумеет прожить, тогда он и без всякой травы сам станет как грын! – Стукал по столу пустой кружкой Болт, тем самым показывая жене, что не мешало бы туда еще порцию "успокоительного" добавить.

– Сколько-сколько?! – ахала Хелен. – Хотите сказать, что грыну сто или даже двести лет?

– Нет, конечно.

Человечка облегченно вздыхала.

– Сто или даже двести лет... ваших, по человеческому календарю грыну было... еще когда мой дед в первые свои штаны не влез, – говорил Болт, почесывая затылок, и девушка с недоверием глядела на дверга. Шутит ведь?

"Это сколько же голины живут?!".

Не выдержала и спросила вслух.

– Вот сколько смогут, столько и проживут, – объясняла более спокойная Граддолин, подливая в свою очередь человечке сладкий ягодный взвар и пододвигая тарелку с булочками. – Им-то чего, от работы не упахиваются, как мы. Ходют и ходют по своим бескрайним степям табунами. Дуреют от безделья, вот и дерутся. Ну и где тут много прожить-то? Ежели тебя каждый день по башке дубинкой какой тюкать?

– Каждый день тюкать дубинкой?! Но грын же как-то прожил? Свои... сколько лет? – Не понимала "глупая" фебита.

– Потому что, значит, он других тюкал! – поясняли ей дверги. – Слабые у них совсем недолго живут. Зато чем сильнее дгорх, тем больше проживет. А там, может, даже когда и грыном станет... Но до этого совсем единицы доживают.

"Дгорхи" – на языке двергов название для голинов. У самой низкорослой расы в этом мире был, наверное, самый обширный набор слов и фраз на все случаи жизни. А поскольку дверги расселялись по любым территориям, соседствуя с другими расами, то, перенимая от других народов новые понятия, в итоге переименовывали их на свой лад. И каждый раз за полдня, что эйра Бальмануг проводила в "Погребке", ее местный словарь тоже заметно пополнялся новыми словечками.

И прочими знаниями.

Например, в мире, где люди даже приведений и домовых себе не придумали, все нелюди свято верили, что их материк "охраняют пограничные духи". Что, мол, когда при создании этого мира боги расселяли каждый свою "подопечную" расу, то самых "слабых" поселили вместе на один огромный материк, а чтобы другие – "хищные"?! – расы их не обижали, то дали им в помощь каких-то особых духов. Которых в итоге на границах земли поставили в охрану. Но разговаривать с духами могут только дгорхи, вернее, только самые сильные из них – грыны. И ведь даже не каждый грындырын мог стать грыном!

– Здесь живут самые слабые?! Это шитеры... то есть гранти слабые?! – удивлялась Хелен. – Или голины, то есть дгорхи? Уж эти здоровяки точно не слабая раса! А почему из всех только дгорхам дали шанс общаться с духами?

Подперев кулаком щеку, девушка жадно впитывала местные мифы из первых рук, так сказать. В библиотеке королевской академии ничего такого интересного о местном мироустройстве не было. Молодые Ларки и Норби, что были в сопровождении человечки, тоже с интересом прислушивались к разговору.

– Потому что опасно это, с духами говорить. Не каждый сможет. Дгорхам дали такую способность, а также силу, но забрали ум. – Опять стукнул по столу пустой кружкой Болт, но Граддолин упорно игнорировала намек мужа. – Чтобы они не возгордились и не стали подобно тем, кого вы зовете ракасами и анашеши. А то ежели даже вам, самым слабым хамакам, вашего скудного ума хватило, чтобы возгордиться...

Болт стукнул дном глиняной посудины по столу еще громче, и его жена всё же чуть подвинула новый кувшин с элем в его сторону.

– Почему это у нас, хамаков, скудный ум?! – возмутилась Хелен.

На то, что их, людей, прочие расы считали самыми слабыми и "никчемными", не обижалась. Но скудный ум?! Это уже слишком.

– Все считают, что ум при распределении даров богов достался верталам, – хмыкнул позади молодой шитер Джан, поясняя человечке.

– Да потому! Вам одним магию дали, чтобы у вас хоть что-то было... а вы и то профукали! – крякнул Болт и сам потянулся за вожделенным пузатым кувшином, как-то привставая с высокого стула.

Сидели они в таверне "Погребок" за шитеровским столом, и даже человечке такая мебель была высоковата.

– Почему только нам одним дали магию? – не поняла Хелен. – У вас всех тоже есть... что-то такое... – Неопределенно покрутила она руками в воздухе.

– Что-то такое! – передразнила ее старина Болт, щедро плеснув эля себе в пузатую кружку. – Такое что? Нам, фуртам, отдали всё хозяйство. Всё же на наших руках и плечах держится!

Глава 4

– Воины они, – вздохнула молодая шитера. – Опасные. И музыку их клинков лучше действительно не слышать, если хочешь остаться в живых.

– Да уж не опаснее нас, шитеров! – сразу возразил Кога.

– Только мы лицом к лицу к врагу выходим, а авайны могут в спину ударить, – объяснил человечке Джан. – Чаще в спину как раз бьют, исподтишка.

– И в этом они так схожи с эйрами. – Опять скрипнул зубами Бхур.

– Да ракасовы последыши они! Даже эйрам до них далеко, – глухо буркнул пожилой дверг, крутя перед собой кружку. – Даром что смазливые как та хамакская баба и без рогов, как у ракасов, но как чего спакостят, только держись.

– "Спакостят"? Кто, авайны? – не верилось Хелен.

А как же сказки про возвышенных, гордых, утонченных эльфов, поклонников всяких изящных искусств? Здесь же получается, что они просто хулиганы какие-то? Гопники?!

– Разве ты не знала? – удивилась Шелли. – Ты же где-то у их окраин жила. Неужели не помнишь?

– Как они пакостили? Нет, не помню. Я их, кажется, не видела.

– Так они если не захотят, то и не покажутся, – чуть не сплюнул Бхур, но вовремя опомнился, замечая выразительный взгляд хозяйки таверны. – Им для своих делишек и показываться не надо.

– Но если они такие умелые воины, почему не захватили себе земель побольше? – не верила Хелен.

– Потому что им не надо, – ответил Кога. – Их, к счастью, не так много, им Большого леса хватает. С севера от них шитеровские земли, тонкоухим туда выхода нет. А на юге слишком много людишек, которых авайны презирают. И они сами к вам лишний раз не выйдут.

– О-о! – озадачилась Хелен. – А у авайнов есть какое-нибудь особое умение? Или даже магия?

– Пакостить и убивать – вот их особые умения, – раздраженно отозвался Болт. – Так что пусть и дальше сидят тихо в своем Лесу, пока опять большая война не началась...

– Большая война? Но последняя крупная война... что лет двести назад была... Вроде у людей была больше с... кхм, шитерами? – стушевалась под конец Хелен, косясь на своих шитеровских приятелей.

– А начал кто? – вскинул лохматую голову дверг и бахнул кружкой по столу, забыв, что она не пустая.

Эль расплескался, оставляя на деревянной столешнице темные мокрые пятна, отблескивающие светом магической лампы.

– Кто?

– Так авайны! И всех взбаламутили.

– Разве?

– А то! Я ж и говорю, ракасовы последыши! Али ты меня не слушала?

– Но что они с людьми не поделили, если вы говорите, что им своего Леса хватает и земли им не нужны?

– Да кто их знает, чего им не хватало. Скучно, может, стало, – отозвалась молчавшая до поры Граддолин.

– Скучно?! – поразилась Хелен. – И из-за этого войну начинать?

– Ты не слушала уважаемого борна, анна? – подпрягся Кога. – Авайны еще те... – Парень замаялся.

– Пакостники, – подсказала культурное слово Шелли, ведь явно Кога хотел что похуже сказать.

– Просто в наших учебниках истории про авайнов совсем мало упоминается в ходе последней большой войны, – заметила Хелен.

– Я и говорю – скудоумные хамаки! – отозвался Болт. – Нам, гевайн, со своей стороны лучше было видно, кто там чего начал. И кто со всей своей дурью при пустой башке тоже согласился подраться в той заварушке. – Рассказчик выразительно глянул в сторону молодых шитеров.

Но те намек пожилого дверга проигнорировали.

– Голины тогда тоже против людей выступили, – только и добавила в оправдание своей расы Шелли.

– Ну с этих дгорхов то спрос небольшой, – буркнул в ответ Болт. – Ежели над ними в какой момент нет хорошего ыгры, или если их старший сам недалеким окажется, то ихняя молодежь завсегда махаться рада. Даже не думая за кого.

– А я слышала, что в начале той войны анашеши виноваты, – вдруг добавила в их разговор Граддолин, сминая короткими пальцами светлую ткань передника. И быстро оглядываясь на темные окна просторной комнаты, где они сидели. – Поговаривают, проникли они тогда на наши земли. Да авайнов и подговорили на войну, а те уж потом против людей пошли. Чтобы, мол, магов извести.

– Глупые байки энто! – недовольно возразил жене Болт. – Не пугай молодежь. Ну откуда этим то змеюкам к нам пробраться? Это ж надобно, чтобы пограничные духи совсем ослабли.

– И как проверить, что они не ослабли? – сразу заинтересовалась Хелен.

– Ежели они бы ослабли, это уже все поняли бы, – ответил дверг. – Потому что здеся было бы уже полно ракасов.

– А разве ракасы на самом деле существуют? То есть... кхм, до сих пор? – спешно добавила человечка, видя, какими выразительными взглядами смотрят на нее дверги. – Может, они там у себя вымерли уже... Никто ведь о них ничего давно не слышал.

Но коренастые хозяева таверны только головами покачали.

– А что за разрывы делают ракасы? – вспомнила о важном моменте девушка. – Это чтобы переноситься из одного места в другой мгновенно, да? Тогда что им мешает перенестись прямо в центр нашего материка в обход пограничных духов? Если бы ракасы такое умели? И если они сами до сих пор существуют.

– Вот и чему в вашей кадемии учат? – Махнул рукой Болт. – Самая умная фебита и та... колосок зеленый! Духи-то не кусок земли охраняют, как дгорхи свои Степи, а... на всю глубину мира караулят! Энто даже я, безмагичный фур, знаю. И потому ракасы не могут сюда, к нам, дыру в ткани мира сделать, коли в тех местах охранными духами, значит, как... проклеено меж слоями, для надежности-то.

Хелен не особо поняла, что там и где собой проклеивают духи, но опять спрашивала. Ей, как попаданке, да еще магине, крайне важно знать.

– Говорите, что люди тоже могли раньше такие разрывы делать? А сейчас это умение, может, где-то осталось? У кого-нибудь из магов?

Может, дочитать ей ту заумную книженцию мага, что попала ей в руки? Может, там встретит упоминание порталов или даже как их делать?

Болт опять сплюнул, не обращая внимание на недовольство жены.

– А вот и хорошо, что именно разрывы хамаки разучились делать. Нельзя запросто так каждый раз ткань мира рвать. Энто не к добру! А то потом никакие заплатки не спасут. Кто ж знает, как мир расползаться начнет, ежели его рвать? Да при вашем то хамакском скудоумии...

Глава 5

– А он что сказал?

– А он такой... Кто тебе поручил варить эти зелья? И для кого? Это точно не приворотное зелье? – попыталась передать басом чужой голос Магна, стоя около стола в их комнате и шинкуя на доске в мелкую лапшу ножом подсохшие листики.

Хелен, глядя как ловко мелькает в руках травницы здоровенный нож, подумала, что столичным мажорчикам не стоит слишком откровенно приставать к Магне. Судя по всему, крепкая селянка сможет даже боевиков "успокоить", причем подручными средствами, без боевой магии.

Вечером Бальмануг занималась деловыми записями, но сейчас отложила стило в сторону и слушала отчет соседки о том, как та сегодня носила свои отвары на проверку главному лекарю академии, эйру Даргид. Таково было условие Хелен для проверки рецептур будущих витаминизированных чаев от Магны.

Тестовые отвары Магна готовила на кухне академии, уж неизвестно как договорившись с поварихами. Но в комнате не было возможности что-либо варить, и студентка "из народа" смогла найти подход к другому "простому народу" в этих стенах.

Только по пути в лечебницу Магна столкнулась с эйром Уеатконом, и теперь рассказывала, как он, увидев ее ношу, приставал с расспросами. Или не только с ними.

– А ты?

– А я ему сказала, чтобы не переживал, даже если и так, на него всё равно не сработает. Он спросил почему? Мол, неужели я такая плохая травница. А я ему сказала, что его скорее всего так давно и много раз исподтишка подпаивали приворотными зельями разные девицы, что у него наверняка уже должен быть к ним энтот... как ты говорила? Имнунитет? В общем, зараза заразе не страшна, я его так и успокоила!

– Иммунитет, – поправила Хелен. – Почему ты решила, что его давно подпаивали? Нет, понимаю, что какие-то дурочки могли повестись на такого красавчика, да еще графа – молодого и богатого, но разве его еду и напитки не проверяют?

– Вот и он спросил, почему я так решила. А я ему и сказала – мол, по внешним признакам. Потому что от долгого питья приворотных зелий, в которых много чего намешано, человек может тогось... Ну, немного, скажем так, чудить в обычной жизни. А у него уже заметно выходит...

Хелен засмеялась.

– Вот тебе смешно, а он спросил, что, мол, всегда ли мой язык такой же дерзкий... И ты представляешь?! – Нож с силой бахнул по доске. – Энтот граф собрался лезть ко мне со своими поцелуями!

– А ты? – хихикала Хелен, прикрывая рот ладонью.

– А я сказала ему, что колбаса на его обеде наверняка была очень вкусной, раз в ней было столько чеснока, но для здоровья зубов нужно как можно чаще полоскать рот отваром шварснирсника. И что я даже могу ему приготовить энтот отвар за мелкую монетку...

– А он? – уже не сдерживалась Хелен похохатывая.

Она сомневалась, что граф стал бы разгуливать по академии с сильным запахом изо рта, и у Магны порой действительно слишком дерзкий язык.

– Он сказал, что ему даже шварснирсник не поможет...

– Почему? – удивилась эйра.

Магна тоже как удивилась и глянула на соседку.

– Потому что шварснирсник – это трава для... кхм, чтобы мужчин успокаивать, – пояснила травница и на недоумевающий взгляд баронессы добавила, чуть ли не всплескивая руками. Что было опасно, ибо здоровенный тесак так и был зажат в одном кулаке, и описал довольно широкую дугу в воздухе. – Хелен, да это многие женщины знают! Чтобы муж али покровитель какой настойчивый слишком часто не приставал, им в сладкий чаек можно отвар шварснирсника добавлять понемногу, вкус будет незаметен. Только надо обязательно подслащивать напиток... Мужики тогда это... успокаиваются. Ну... кхм, не желают так часто.

– О-о! – Дошло до юной эйры. – А граф Уеаткон откуда про эту траву знает?

– Вот и мне интересно, откуда? Мож, этим его тоже не раз уже подпаивали? Да, видать, не в коня корм. Такой жеребец, что осталось разве только этой травой всю его шкуру набить, чтобы он угомонился.

Хелен только головой качала, пытаясь согнать улыбку с лица.

Да, граф, можно сказать, перешел в активное наступление. При этом оставаясь в рамках относительных приличий. Стал чаще встречаться с Хелен на территории академии, якобы случайно. Цветы слать не перестал, но стал добавлять в корзину сладости, которые Хелен потом передавала служанкам. Мари вначале пыталась отказаться, но студентка заявила, что коробка с пирожными из кондитерской эйры Уасалеси сейчас тоже полетит в окно. И ведь самим слугам придется потом эту красоту, несомненно вкусную, счищать с мостовой. Или Мари может эти пирожные съесть на служебной кухоньке в компании с другой прислугой. Когда бы они еще такие дорогие десерты попробовали?

Один раз в корзине с букетом оказался пригласительный билет на ближайшие выходные в королевский театр. В роскошную ложу на какую-то постановку о неразделенной любви принца и принцессы из враждующих стран. Этакие "Ромео и Джульета" местного варианта. Букет привычно отправился в окно, а билет – Хелен не поленилась и сходила подсунула под дверь комнаты студентки Гилмот. Пусть графиня порадуется. Или граф Уеаткон, когда в выходной вместо пустого места найдет в своей ложе не менее симпатичную, но более породистую "кобылку".

Если графиня придет туда. А то ведь граф Уеаткон пожадничал и приложил к букету всего один билет, хотя приличные девушки ходят в театры с компаньонками или каким-либо сопровождением.

"Или я порадуюсь, зная, как будет страдать вроде как приличная графиня Гилмот, держа в своих руках единственный билет в столь роскошную ложу. Которая даже не всем графам по статусу. А вот королевскому бастарду, видимо, в самый раз – девиц туда своих таскать, да в полутьме зажимать" – да, Хелен иногда позволяла себе выпустить на свободу внутреннего демона коварства.

"Интересно, что сделает Гилмот? Пойдет одна? Наверняка она догадывается, чья может быть та ложа. Или недрогнувшей рукой выкинет подобные билет, что выпадает далеко не каждой?".

В общем, дорогие подарки от графа находили себе новых хозяев.

Глава 6

Кое-как налепив корявые наны, Хелен не чувствовала облегчения. Мастер Дор'оэнес только недовольно головой качал, глядя на попытки девушки успокоиться.

Во двор стали заходить остальные ученики мастера, видимо, обед закончился. Хелен, отвернувшись к одной из глухих стен двора, жонглировала парой своих золотистых шариков. Она никого не хотела видеть.

– Та-ак, может, устроить вам тренировочный бой, а, Бальмануг? – сказал вдруг мастер Дор'оэнес. – Хорошая драка завсегда помогает выпустить лишний пар. Ты только на этот раз щиты свои ставь. А я посмотрю, кто из моих оболтусов что против них, кхм, тебя сможет сделать... А то расслабились мне тут все...

Повернувшись, Хелен первым же делом столкнулась взглядом с нахмуренным Вакроком, что стоял вместе с Нордом дальше остальных учеников.

– Нет, мастер Дор'оэнес! Я... не могу! – воскликнула девушка.

Гад Лернавай, конечно, не обговаривал сколько метров должно быть между ней и младшим Кагматтом, но даже учебная тренировка – это всё-таки "общение". А ей было запрещено. С угрозой напакостить "ее Ларкам".

– Я не спрашиваю, что ты можешь, Бальмануг, – заявил тренер. – Был приказ устроить бой. Выполняйте!

– Но я... – Хелен сглотнула. – Не могу!

Даже в руках чуть похолодело.

Ей что теперь и на полигон не ходить? А как же избавляться от лишнего... перегрева сил?

– Мастер Дор'оэнес! Позвольте мне заниматься в другое время, – громко сказал Кагматт.

Прочие парни, что с недоумением смотрели на Хелен, теперь на него оглядывались.

– Я не понял?! Что за саботаж?! – возмутился мастер, переводя взгляд с одного виновника заминки на другого. – Одна не могу, другой не хочу! У меня тут что, по-вашему, танцульки? Бал, устроенный вашими родителями, что вы здесь перебираете, с кем и когда танцевать?! Вы боевики или избалованные девки, что крутят своими задницами перед... Тьфу ты!

Понурившись, молодежь молчала.

– В армии, студент Кагматт, вы своему командиру тоже вот так будете указывать время, когда вам удобнее на поле боя отправляться? А если враг уже у ворот? То что, пусть подождет, пока вы чаек попьете, так? Или какого грыха вы мне здесь носами крутите?!

– Но мастер Дор'оэнес, – тихо попыталась вклиниться в поток ругательств девушка, стискивая пальцы.

– Вот поэтому баб и не берут в армию, студентка Бальмануг! – рявкнул на нее в ответ наставник. – Разведете вначале свои... грых вас дери! А потом сопли вам вытирай? А командир в отряде не для того, чтобы воинам носы вытирать! Я здесь для того, чтобы сделать из вас хотя бы жалкое подобие воинов...

– Мастер Дор'оэнес! – еще громче воскликнул Вакрок, делая шаг вперед.

И когда пожилой боевик полоснул по нему яростным взглядом из-под густых бровей, громко и четко заявил:

– Позвольте мне перевестись в другую группу!

Норд рядом с парнем вскинулся, но сдержался, не стал ничего говорить.

– Да ты что? Вот так, значит? – ласково и угрожающе негромко процедил мастер. – Сбежать надумал? Как только паленным завоняло, так и бежать, да? С поля боя тоже так побежишь? Думаешь, так тебе легче будет?

Вакрок побледнел, сжал кулаки, стиснул зубы. Остальные ученики совсем притихли, не понимая, что происходит. И какого грыха мастер настолько взъярился. Хелен опустила голову и боялась даже дышать лишний раз.

"Как всё ужасно! Чтобы этому гаду Лернаваю к ракасам провалиться! Как нам с Кагматтом в одном дворе и в одно время заниматься? И при этом не общаться? Может, мне уходить с полигона? Прям сейчас? Я же вообще не боевик!".

– Ну раз так, то иди вначале побегай, студент Кагматт. Потренируй ноги, как гляжу, тебе пригодится в будущем, – продолжал орать мастер. – Десять полных кругов на большом поле! Или нет, мало. Пятнадцать!

Остальные ученики тихо ахнули.

– А потом вернешься сюда, и тогда мы еще раз поговорим.

– Как скажете, мастер Дор'оэнес, – цедил, едва разжимая губы Вакрок, глядя на мужчину исподлобья и продолжая сжимать кулаки.

– Иди-иди, а я пока с другой саботажницей разберусь.

Развернувшийся было в сторону выхода, Вакрок опять запнулся на месте. Не удержался, обернулся и метнул взгляд на Хелен.

Но что было намешано в том взгляде, девушка, которая украдкой тоже глянула на студента, не смогла понять.

Обида? Растерянность? Злость? На кого злость – на нее или мастера? Или что-то другое?

"Уйти из группы самого мастера Дор'оэнес?! Добровольно? Из-за меня?!" – не могла поверить своим ушам Хелен. Зачем Кагматту уходить от прославленного боевика, ведь у него самого впереди именно боевая карьера должна сложиться. Это ей надо уходить, она всего лишь будущий артефактор, а сюда ходит только развеяться.

– Чего стоишь пнем посреди просеки? Мало? Двадцать кругов! – опять орал на задержавшегося парня мастер. – Или один без няньки не можешь? Тебе тоже нужен кто-то нос утирать? Хм, а действительно! Чтоб тебе не скучно было, пусть все идут бегать! Тебе ж, студент Кагматт, как будущему офицеру еще и за своих людей надо учиться отвечать. Так что бери сейчас вот этих оболтусов, и все на полигон! Остальным, так и быть, по десять кругов. Но тебе двадцать! И пока Кагматт не пробежит своё, остальные чтобы не возвращались! Вы же не бросите товарища одного, не так ли? Даже если он собрался... бежать.

Хмурые ученики послушно потянулись к выходу со двора, косясь на Вакрока. Тот, развернувшись и больше ни на кого не глядя, первым пошел к двери, чеканя шаг.

– Та-а-ак, а ты мне чего расскажешь, Бальмануг? – повернулся мастер Дор'оэнес к притихшей девушке.

Хелен не знала, что говорить. Что ей тоже идти... бежать? Но полигон уже занят Кагматтом.

– И какой ракас вас лбами столкнул? Повод для ссоры хоть важный был? Или просто так, лишь выделываетесь друг перед другом? По молодости бывает... – усмехнулся вдруг пожилой мужчина.

Девушка подняла на него полный изумления взгляд, а Каркут улыбался.

– Да ладно, Бальмануг, наплюй! Огневикам нельзя так закипать, учитесь оба контролировать свои отношения! – сказал тот, кто сам только что орал во всю глотку. – Или в следующий раз оба у меня будете бегать. Знаешь ли, успокаивает...

Глава 7

Несмотря на очередные потоки сплетен о ней, разговорчики знатных студентов за спиной, недоумение друзей и горькую пустоту в груди Хелен упорно ходила на лекции по утрам.

После обеда – либо занятия во дворе у мастера Дор'оэнес, который в это время отсылал толпой прочих учеников тренироваться на общий полигон, либо через день практика у мастера Фердока.

Гаррат, словно пытаясь отвлечь Хелен от ее печальных мыслей, живо увлекся их проектом и затянул в работу девушку. Он даже нашел информацию о каких-то камнях, которые якобы могли летать, и предложил использовать их для складных носилок.

Хелен с радостью погрузилась в новые исследования. Они с приятелем спросили у мастера Фердока о "дхатхи" – тех камнях, что вроде бы летают. Наморщившись, молодой преподаватель факультета артефакторики подумал и вспомнил, о чем ему говорят, но заявил, что эти камни никак не помогут при создании "летающих носилок". И что идея изначально была глупой, лучше бы студенты занялись выключателями, отдаленными от силового элемента, как в тех лампах, о которых уже говорят в столице.

Вообще-то, первогодки в принципе не должны были делать никакие проектные работы. Ведь на первом курсе академии преподавали "общие теоретические" предметы, и даже дополнительные занятия на том или ином факультете были скорее по желанию студентов. Естественно, избалованные мажоры, владея своим родовым магическим талантом и зная, на какой факультет их и без того возьмут, не ходили на дополнительные уроки.

Заняться образцами складных носилок для боевиков было инициативой Бальмануг. И мастер Фердок вроде как должен радоваться, что его будущие ученики такие увлеченные и ответственные, хоть что-то взялись делать сами.

Наверное, поэтому учитель всё-таки пошел им навстречу и выдал из своих запасов книгу, в которой упоминались "дхатхи" и их свойства. В книге говорилось о том, что хоть "дхатхи" и могут летать, воспаряя над землей, но... и дальше ряд условий или оговорок. Получалось, что действительно носилкам камни не помогут.

Однако Хелен не хотела сдаваться без опытов. Камней "дхатхи" не оказалось в запасниках лабораторий академии, а недовольно бурчащий мастер Фердок отказался включать "ненужные камни" в запрос ректору. Тогда Бальмануг сама сходила в ректорат, оставила секретарю Харперу заявку на "дхатхи". Удивившийся Харпер всячески дал понять, что вряд ли студентка получит желаемое, по крайней мере, в ближайшие месяцы. Совершенно не удивившись подобному отношению, девушка пообщалась с библиотекарем Онде, у которого должны быть связи на Старом рынке и попросила раздобыть ей хотя бы пару камушков. Для личных опытов, так сказать.

И уже под конец недели законник Мермот сам принес для студентки Бальмануг посылку с нужными камнями.

Посылку, которая немного "фонила" магией, девушке, которую вызвали стражники к воротам академии, отдали только после досмотра ее... конечно же, графом Уеатконом лично. Начальник охраны долго и дотошно выяснял, зачем студентке эти странные камни и почему для учебных целей она покупает их лично, а не берет у наставника Фердока.

– Да потому что их сейчас нет в наличии в академии! – в который раз объясняла девушка. – А если идти по всем кругам ада, кха… кхе, то есть пока все нужные заявки, бумажки и так далее пройдут по всем утверждениям, бюджетам и так далее, то... я к тому времени уже академию закончу! А мне нужны эти камни до окончания ближайшей сессии!

Граф Уеаткон смотрел на девушку внимательно, кивал в такт ее словам и... нежно улыбался.

– Эйр Уеаткон, камни "дхатхи" не входят ни в какие запрещенные списки! – заверял законник Мермот. – И даже не требуют никаких регистраций. Так почему вы нас задерживаете?

– Вас, Мермот, я совершенно не задерживаю! Можете идти, – отмахивался от него начальник охраны, не отвлекаясь от девушки.

Затем эйр Уеаткон, конечно же, по-джентльменски вызвался донести "такую тяжесть", как посылка из двух небольших и легких, словно керамзит камушков до женского крыла, навязываясь в сопровождение к Бальмануг. Та скрипела зубами, но не видела уважительной причины отказать.

– Вот уж не думал, что вам нравятся подобные штуки, студентка Бальмануг! – сразу же завел светский разговор мужчина, шагая по академическому двору рядом с девушкой. Хорошо хоть на приемлемом расстоянии, не переходя тонкие грани приличий.

Встречающиеся по пути студенты, конечно же, провожали их любопытными взглядами. И Хелен уже сама догадывалась, какие очередные сплетни завтра пойдут по академии. Мол, та самая Бальмануг уже променяла герцогского сына Кагматта на графа Уеаткона. Потому что не первый раз довольного графа видят рядом с ней, разве местное информбюро оставит это без внимания?

На этот раз граф был умнее и вроде ненавязчиво, но довольно искусно выпытал у девушки и зачем именно ей данные камни, и какие у них свойства. И даже какой проект она делает, и "зачем такой красивой девушке думать о таких ужасных вещах, как вынос тел с поля боя?". Неожиданно, но они вполне мило пообщались по дороге. Возможно потому, что на этот раз граф не вел себя как мартовский кот с придавленным достоинством, а на самом деле заинтересовался ее проектом?

***

На выходные Бальмануг вновь выпустили. И снова дела, дела...

Дверги-мастера как-то договорились меж собой и уже взялись укреплять стены и перекрытия здания для шитеров. Хелен удивилась, что у занудливых мастеров так быстро получилось прийти к единому мнению. Но выяснилось, что Болт всё-таки согласился заполучить себе заведение в будущем деловом центре гевайн. И даже, ракас с ним, пусть это будет чайная, хорошо хоть с едой, – вот так дословно передала человечке смеющаяся Шелли слова пожилого дверга.

Именно поэтому работа на стройке значительно ускорилась – ведь если здесь будет кто-то "из своих", то дверги, конечно же, постараются на славу!

Работа в соседнем здании кипела. А в "Синем пескаре" в том помещении, куда когда-то приходил грындырын, устроили самый настоящий штаб. То есть наконец-то "кабинет", как хотела человечка, коворкинг, переговорная и всё в одном.

Глава 8

Глава 9

Третья неделя после визита дознавателя из Управления безопасности и вторая неделя в режиме "Мы с Вакроком теперь врозь, даже если рядом" подходила к концу. Без происшествий, что очень радовало Хелен. И надо же было этому ракасову Лернаваю испоганить такой приличный отчетный период?!

Он приперся в академию опять!

Зачем, если Хелен введенный им режим изоляции от Кагматта-младшего соблюдала добросовестно?!

Чтобы напомнить о себе? Так Хелен и так о дознавателе прекрасно помнила! Пару раз он даже мелькнул в ее кошмарах, что стали досаждать ей по ночам взамен отступившей бессонницы. Возможно, то был именно Лернавай, только почему-то с рогами и хвостом.

На этот раз Бальмануг не вызывали в ректорат. Гадский дознаватель нашел ее сам – в том самом уютном дворике для тренировок, который становился уже каким-то проходным двором. Вернее, не совсем сам – его привел ректор Велинсор, то и дело нервно одергивающий то свой пышный кружевной воротник, то манжеты роскошного синего сюртука. Также в их компании был декан Эмирит. Пожилой статный мужчина в присутствии особиста держался спокойно и немного отстраненно. Конечно, с ними был и мастер Дор'оэнес. Ректор Велинсор же не настолько дурак, чтобы водить комиссии на территорию боевика без его ведома.

Как хорошо, что в тот день Хелен не жгла деревянные щиты, а всего лишь экспериментировала с дозировкой огня в своих ладонях. Поэтому тлеющих улик под защищенной от магии стены не было. Однако когда девушка осознала, кто именно приперся в сопровождении сотрудников академии, то всё равно замерла на миг от испуга.

Потому что Лернавай обвел пустой двор настолько внимательным, даже сканирующим взглядом, словно... мог сам без артефактов воссоздать видео, что здесь происходило до его прихода. Или, кто знает, сейчас вычислял процентное соотношение кислорода и прочих газов в воздухе двора и на основе этого предугадывал, что "неугодная" Бальмануг здесь огнем баловалась? Кто ж знает, на что маги из местных особистов способны.

– Вот, как вы видите, эйр Лернавай, студентка Бальмануг регулярно тренирует свой проявленный дар... – уже с порога начал будто оправдываться ректор Велинсор.

– Одна? Без присмотра преподавателей? – У дознавателей всегда есть к чему прицепиться.

– Если бы меня не вызвали срочно в ректорат, то ход тренировки не был бы нарушен, – буркнул мастер Дор'оэнес.

Вообще-то, мастер давно смирился с невероятным самоконтролем студентки – и это у недавно проявленного огневика, да еще девушки! – и предпочитал контролировать парней, бегающих на полигоне, чтобы те не мухлевали, нежели стоять над душой Хелен. Но они с мастером об этом ни за что не скажут незваному визитеру.

Студентка Бальмануг легким книксеном поприветствовала подошедших мужчин. В первую очередь декана Эмирита. С мастером Каркутом отношения были свойские, как и положено у сработавшихся вместе боевиков, ректора Хелен не особо была рада видеть. А дознаватель... жаль, что поклон и ему за компанию достался. Как же не хотелось видеть этого гада!

– Все меры предосторожности соблюдаются! – спешил добавить ректор.

– Да? – демонстративно усомнился Лернавай, что опять был словно ворон – в черном костюме, облегающим его высокую, крепкую фигуру.

Темные волосы до плеч собраны сзади. Хмурое лицо с заострившимися чертами – словно неотъемлемая часть служебной формы – и на нем ни капли доброжелательности. Или хотя бы элементарной вежливости.

Мужчина обвел взглядом двор еще раз, замечая ведра с водой у выхода.

– Разве наны тушатся водой? – с иронией протянул мужчина. – Или где здесь животные, в которых можно было бы гасить сорвавшийся нан? Что-то я их не вижу. Опять экономите, ректор Велинсор?

Хелен чуть было не поперхнулась воздухом.

"Какие еще животные? Чего в них гасить?!". Хотя когда-то давно мастер Дор'оэнес что-то такое ей говорил, но она же сразу категорически отказалась! Девушка вскинула возмущенный взгляд на дознавателя, столкнулась взглядом о его – насмешливый, что ли?! – взгляд и даже не рискнула возражать.

– Ах да! Студентка Бальмануг якобы умеет впитывать обратно свои невероятные наны? Не так ли, ректор Велинсор? – сказал Лернавай, глядя на девушку с таким сомнением, будто вообще не верил, что она создает наны, хоть какие-то.

Хелен очень хотелось сказать что-то едкое в ответ, но она держалась. В этот момент во двор влетел взмыленный и немного растрепанный граф Уеаткон, на ходу натягивая на обнаженный торс белоснежную рубаху. Он упорно игнорировал новые требования мастера приходить во внутренний дворик в рубахе, поскольку теперь здесь занималась девушка. Не иначе чтобы лишний раз показать неуступчивой студентке, так сказать, товар лицом, то есть телом. Конечно, ему каждый раз делали замечание, и только после этого молодой мужчина не торопясь одевался. Очень медленно и плавно, определенно красуясь. Если бы это происходило в родном мире Елены, она бы со смешком предложила мужику еще и музыку включить, и под нее двигаться дальше. Увы, это был чужой мир, здесь такие шуточки не оценят.

Однако сейчас граф Уеаткон, наверняка прибежавший с тренировки с прочими ребятами, сразу прикрыл свой модельный торс, даже пару пуговиц застегнул на рубашке. Не иначе ради высокой комиссии.

– Какие гости и без меня! – вот так неофициально поприветствовал визитеров начальник охраны, приглаживая пятерней растрепанные волосы.

– Эйр Уеаткон, вы не в форме, – сухо заметил ему дознаватель.

– Даже не знаю, что тебе на это сказать, Раймонд. Как посмотреть. Да, я не в мундире, как ты, но я как всегда в форме! В отличной форме! Уверен, благодаря своей знаменитой наблюдательности ты уже заметил...

– Эйр Уеаткон! – осадил словоблудие молодого мужчины декан Эмирит.

Уеаткон, словно оплошавший студент, смолк и нехотя застегнул оставшиеся пуговицы и даже наполовину заправил рубаху в штаны. Но одна полочка белоснежной мятой рубахи так и свисала поверх брюк. И затем молодой мужчина почти серьезным тоном сообщил: