Бандерос для училки, или Мечты сбываются...

Пролог

Бандерос

Конец весны по календарю, а на улице жара. Лето решило в этом году прийти в столицу не по расписанию.

Бандерос подъехал к зданию элитной гимназии с углубленным изучением иностранных языков на своём байке раньше оговоренного времени минут на 10, поэтому просто решил подождать. Уроки у его дочки должны были скоро закончиться, и он обещал ей сегодня начать обучение вождению на мотоцикле. Да, его неожиданно появившаяся дочь была вся в породу Стрельцовых. Не зря все, кто её видел, сравнивали с младшей сестрой Антона, Марго. И со временем он и сам понял, что это сходство не только визуальное, но и по характеру и повадкам они были схожи.

Вот и сегодня строгий папаша решил начать обучение дочери на год раньше, чем планировал. И все потому, что Вика всеми правдами и неправдами выиграла у отца его согласие на это.

Да, он ещё год назад, поняв намеки тогда ещё 14-летней дочери, проиграл свой байк в споре с Диманом, бывшим клавишником его старой рок-группы, а ныне почти родственником (что бы там ни думала Марго, Орлов всё равно её окольцует, рано или поздно).

Но в итоге получил байк в подарок на свой день рождения.

Это было почти год назад, и вот на свой 15-й день рождения дочь, взяв с отца обещание исполнить любое её желание, в рамках допустимого, конечно, пожелала, чтобы папочка-байкер научил её водить свой байк.

Антон долго откладывал эти занятия, но всё-таки начинать надо было, и вот сегодня у них первый урок. Заботливый папочка купил дочери шлем и ждал её у ворот гимназии.

Решил сделать сюрприз.

Пока ждал, выкурил сигарету и наблюдал странную картину.

Мирослава Викторовна, учительница английского языка его дочери, спорила с каким-то мажором. Она была одета как гимназистка - белая блузка и темная юбка, чуть ли не до колен, но её пленительные формы вызывали отнюдь не отеческие чувства...

Женщина и мужчина ругались, и сначала она старалась призвать собеседника к соблюдению рамок приличия. Всё-таки они были в общественном месте и рядом могли быть дети, но всё её попытки были тщетны: мужчина считал себя правым, и когда понял, что его аргументы и крики не помогают ему переубедить женщину, он решил пустить в ход кулаки.

Вот этого Антон уже не смог позволить. В их семье было одно незыблемое правило: мужчина не имеет права поднимать руку на женщину.

- Не находишь аргументов в споре с женщиной - признай поражение и сделай так, как считаешь правильным, а уже потом в лучшем случае объяснишь причину своих действий, а в худшем - найдешь способ получить прощение, - это сказал им с братом Сашкой их отец, не понаслышке познавший эту истину жизни на собственном опыте. Старший Стрельцов был счастливым мужем и отцом трех дочерей, так что эту науку выучил и передал свой опыт двум своим сыновьям.

Поэтому, недолго думая, действуя практически на автопилоте, Антон скрутил несдержанного собеседника училки до того, как тот успел причинить ей вред.

- Тебя в детстве не учили, что девочек бить нельзя? - спросил назидательно Антон, приложив, как потом оказалось, бывшего мужа англичанки к капоту его же спортивного авто.

- Мирослава Викторовна, всё в порядке? - это он уже учтиво спрашивал у миловидной блондинки.

Да, имя Мира очень подходило этой невысокой и мягкой женщине. Хотя он бы всё-таки, глядя на неё, сказал девушка, но он знал её возраст, уже 31. В прошлом году на её юбилей её ученики подготовили для неё подарок - сценку из Шекспира на языке оригинала.

И уж чего греха таить, встретившись с ней первый раз, он, было дело, увлёкся её формами и почти невинным обликом правильной девочки. И мысли его быстро перешли в горизонтальную плоскость с её участием. Но обручальное кольцо и её безупречный вид профессионального педагога быстро охладили его пыл.

И как ему показалось, Мирослава Викторовна сама минимизировала их дальнейшее общение. Правда, это не всегда получалось, если учесть, что его дочь, при условии хорошей успеваемости, постоянно попадала во всякие неприятности, что, соответственно, приводило к вызову единственного родителя в гимназию.

А теперь, походу, в неприятность попала сама Мира.

- Антон Антонович, спасибо вам большое, но, пожалуйста, отпустите его.

- Вы уверены, Мира? - уточнил он, прежде чем выполнить её просьбу.

- Да, пожалуйста.

Антон нехотя отпустил недомужика, тот же быстро ретировался, но, садясь в машину, бросил обвинения в адрес бывшей жены:

- Это не сойдёт тебе с рук. Что, уже нашла с кем трахаться? Шлюха. А может, это…

Договорить он не успел, увидев, что Антон ринулся в его сторону, бывший муж Мирызахлопнул дверь и выжал педаль газа в пол. Машина рванула с места, оставив следы шин на асфальте.

- Мирослава Викторовна… - начал говорить Антон, подходя к ней.

Её расстроенный вид не радовал мужчину, а только что произошедшее будило инстинкты защитника.

- Спасибо вам, Антон Антонович, но вы не совсем поняли ситуацию и зря вмешались.

- Да он хотел вас ударить, что тут непонятно, - начал закипать мужчина.

- Влад, он только хорохорился, но вряд ли бы решился, - настаивала на своей правоте она.

- Вам бы научиться определять степень опасности, иначе вы можете пострадать.

- Я могу о себе позаботиться, в следующий раз, если окажетесь случайным свидетелем, не надо меня спасать.

Антон, может, и хотел что-то сказать, но зазвенел школьный звонок, и она, кивнув ему на прощание, поспешила скрыться за дверями гимназии.

На том они и расстались.

Глава 1

Мира

Прошла всего неделя, и эта история мне аукнулась.

Меня уволили, практически с волчьим билетом, указав причину расторжения трудового контракта - профнепригодность и аморальное поведение. Вменяли недопустимые для педагога отношения с родителями учеников, если уж быть точнее, сексуальные, с отцом одной из старшеклассниц. Конкретных имён не указывалось, но и так понятно, бывший муж отомстил за ту историю у ворот. Мой недавно умерший свёкор был одним из членов попечительского совета гимназии, и именно он когда-то познакомил нас и фактически поженил со своим единственным сынком. И, конечно же, никто не пошёл выяснять причины и следствия, а по настоянию нового члена совета - моего уже бывшего мужа - меня уволили.

Я взрослая женщина, но вот сейчас, сидя на чемоданах (это сказано фигурально, был один чемодан и много коробок), всё никак не могла понять, как такое могло произойти со мной? Я ведь всегда всё делала правильно. Да, как оказалось, мой брак - это фарс, и поняла я это почти сразу после свадьбы, но сначала не решилась в этом признаться, а потом пожалела умирающего свёкра и продолжала участвовать в этом спектакле. В итоге, как только отец моего мужа умер, упал занавес, спектакль окончен, актёры могут расходиться. Не успели ещё засохнуть цветы в похоронных венках, как мой муж уже открыл всем тайну, что он уже давно развёлся со мной. Влад заранее подготовил всё, ждал только смерти своего родителя, чтобы официально стать богатым холостяком. Если честно, меня это только радует, лишь бы не видеть и не знать его больше никогда.

Но если бы всё было так просто...

Я не выполнила все требования бывшего мужа, и вот результат: меня уволили, квартира, которую я считала своей, как свадебный подарок от свёкра, продана, и мне нужно съезжать.

Куда идти, я не представляю, что делать?

Вариантов мало, и всё бы ничего, я бы выкрутилась, нашла жильё, работу и жила бы дальше, если бы не то обстоятельство, что я теперь не одна, и решения придется принимать, исходя из интересов того, кто теперь самый важный в моей жизни. При этой мысли руки машинально легли на ещё почти плоский живот.

Я никогда не была стройной, как фотомодель.

- Девушка - кровь с молоком. Именно таким надо замуж выходить и детей рожать, - так любил говорить отец Влада.

Сейчас срок совсем маленький, но, думаю, по мне ещё долго не будет видно, что я беременна.

Заполняя анкету на новое место работы вчера, я честно указала этот факт, и как результат - мне не перезвонили, а спустя час прислали сообщение: «Увы, у нас нет подходящих вакансий». Света, моя подруга, говорит, что я дура, могла и не указывать этого, может быть, приняли, ведь моё резюме понравилось, я подходила по всем статьям, даже не заострили внимание на причинах увольнения с прежней работы. Но я была так рада тому факту, что беременность подтвердилась, и, конечно же, не думала это скрывать.

В следующий раз решила: не буду указывать сей факт, работа мне нужна срочно. У меня остались кое-какие сбережения, но если не работать совсем, их не хватит надолго. А ребенок - это очень дорогое удовольствие по нашей жизни.

Я была настроена найти работу во что бы то ни стало. И если в педагогике мне делать нечего, после увольнения с такой формулировкой со мной даже разговаривать не станут, то знание языков позволяло искать работу и в других сферах. На этой неделе у меня ещё как минимум два собеседования.

Как там, в поговорке, шея всегда хомут найдёт!?

Но что делать с квартирой? Снимать? Если ближе к центру - это дорого, а если на окраине, то есть вероятность, что дорога до работы и обратно будет съедать много времени. К тому же этот вопрос нужно было решить срочно. В течение недели я должна освободить квартиру. В этой квартире я прожила почти три года, и переезд для меня был сравни пожару. Первой мыслью было оставить всё здесь, взяв с собой только необходимые вещи. Но это был мой дом, и я всегда приобретала только нужные вещи. Жила одна, создавая уют, и если бы не обстоятельства, мне бы хотелось остаться здесь и растить своего ребенка.

Влад не интересовался раньше, как я живу и что с квартирой. И нужна я была ему только как ширма для посещения сначала семейных обедов с его отцом, а последние полгода - поездок в больницу, из которой мой свёкор так и не выписался.

Голова шла кругом, перебирая вещи и предметы домашнего обихода, я понимала, что мне нужно всё, что у меня есть. Нет, я не была заложницей ненужных вещей, но я уже взрослая женщина и давно живу самостоятельно. А отсюда итог: с того дня, как я приехала в столицу с одной сумкой и поступила на бюджет в институт, прошло больше 10 лет, и теперь в одну сумку всё не сложишь.

Нужно было отвлечься от дурных мыслей, и я решила попить чаю.

Но до кухни не дошла, кто-то позвонил в дверной звонок.

Подходя к двери, готовилась увидеть либо Влада, либо новых хозяев моей квартиры, с ними я уже успела познакомиться. Не очень приятные воспоминания.

Каково же было моё удивление, когда я узнала в незваном госте Антона Стрельцова.

- Здравствуйте, - это всё, что я смогла сказать.

- Добрый вечер, - ответил мне этот бог.

Увидев первый раз отца Вики Стрельцовой, я сравнила его с богом, спустившимся с Олимпа. Только этот мужчина, из всех моих знакомых, выглядел умопомрачительно сексуально и в деловом костюме, и в косухе, и в джинсах.

Я, наверное, потому и не стала отстаивать свою невиновность в обвинениях, так как если копнуть, не настолько они и беспочвенны.

"Хотя за мысли же не должны судить?" - задумалась я.

Моё молчание затянулось, и мой гость, сделав какие-то свои выводы, проявил инициативу.

- Может, пригласите меня войти? - вроде как спросил он и, не ожидая ответа, чуть отодвинул меня в сторону и вошёл в квартиру.

- Да, конечно, - запоздало сказала я, следуя за ним по моей же квартире.

Мужчина шел впереди меня, а я изучала его спину, широкие плечи, узкие бедра и длинные пропорциональные ноги. Он был высокий, если и не два метра, то уж точно метр девяносто, и я - со своими метр шестьдесят - босиком смотрюсь коротышкой (и уж тем более наличие лишних 10 кг веса не делает меня дюймовочкой).

Глава 2

Дар речи у меня пропал, а чувство стыда выросло несоразмерно со всеми остальными, и я не придумала ничего лучше, чем спрятаться за широкую спину моего случайного любовника.

Почему за спину, да потому что, в отличие от меня, Антон не испытывал ни капельки смущения, но, как показалось, был раздражён появлением непрошенного гостя.

Он сначала предпринял попытки привести в более-менее приличный вид меня, вернул на место лиф сарафана вместе с бюстиком и отдернул подол вниз. А потом, уже одеваясь сам, развернулся в сторону входной двери и при этом успел скользнуть губами по моимв ласковом, мимолётном поцелуе.

Всё это время мой бывший не унимался, и в мой адрес летели не очень лестные эпитеты, самым цензурным из сказанного им было "жирная шлюха", а всё остальное - сплошной мат и непередаваемая игра слов и выражений из «великого и могучего».

- Высказался? - спросил Антон, развернувшись к нему лицом, потёр руки, размял плечи и, сделав шаг в его сторону, сказал: - А теперь я все твои слова вобью тебе обратно в глотку.

Я вцепилась в него и по инерции соскользнула следом за ним. Это затормозило Бандероса, он кинул взгляд на меня через плечо.

- Мира, не вмешивайся, - так ласково сказал мне и снова повернулся в сторону бывшего.

Надо отметить, пыл Влада после слов Антона поубавился, и он уже не обливал меня грязью. Я по удаляющимся звукам и щелчку замка входной двери поняла, что бывший муж уже открыл дверь, увеличивая расстояния и обеспечивая себе пути отхода. Что неудивительно, в голосе и словах Стрельцова чётко слышалась угроза.

Сейчас щелчок замка и звук открывающейся входной двери был так чётко слышен. Это же насколько я была увлечена, что не расслышала его в первый раз?

"Интересно, а как давно Влад зашёл?" - эта мысль стучалась в моём мозгу и создавала эффект дятла, пытающегося достать червячка из дерева.

Долбило прямо в виски, причём сразу в оба.

Но, как оказалось, это было ещё не всё.

Влад, открыв дверь, громко сказал кому-то, кто стоял на лестничной площадке:

- Всё, можете входить, они натрахались.

Не смогла превозмочь своё любопытство и чуточку выглянула из-за спины Антона, при этом я всё ещё так и стояла, вцепившись в него обеими руками.

Я упоминала раньше, что, поняв, что Влад мог, а скорее всего, был свидетелем нашего..., даже не знаю, как будет правильно сказать, если чисто физиологически, то полового акта (ну не любовью же мы занимались почти одетые и в коридоре?). В общем, мне уже было стыдно, так как никогда ещё в своей жизни.

Так вот я ошиблась. Вот когда я увидела в дверях пару пожилых людей, вот в этот момент я поняла, что просто сгорю со стыда, не сходя с того места, где стояла, просто превращусь в пепел.

- Тётя Лиза, вот видите, какая она на самом деле. А вы всё переживали, что я несправедлив к ней, - вещал "истину" мой бывший, заискивая перед своей тёткой.

- Елизавета, нам нечего здесь делать. Ты убедилась, что Мирослава в порядке? - это уже говорил Сергей Юрьевич, муж тёти Лизы.

А я что, я снова спряталась за спину моего любовника и мечтала, чтобы всё это закончилось.

- Даже если это и так, Влад, зачем выставлять Мирославу из квартиры? - ответила с виду старушка божий одуванчик, а на самом деле та ещё стервочка.

Влад её терпеть не мог, но она могла быть вторым душеприказчиком его отца, поэтому он и стелился перед ней. А я никогда не лебезила перед ней, наверное, именно поэтому мы и подружились (как я наивно тогда еще думала) со старшей сестрой моего свекра. От этого мне сейчас было ещё хуже

- Мира, здравствуй. Ты представишь нас своему мужчине?

Ну конечно, тётя Лиза не собиралась уходить без ответов. Да и мужчина, за спиной которого я пряталась, развернулся ко мне и так вопросительно посмотрел, что я чётко прочитала в его взгляде вопрос: "Мне выставить их всех за дверь или...?"

Поняла, что прикинуться шлангом не удастся, посмотрела на своё отражение в зеркале. Насколько это было возможно в сложившейся ситуации, привела себя в порядок и (пытаясь не задумываться о том, что на мне нет трусиков, и где они я даже не представляю), всё ещё цепляясь за мою "каменную стену" в лице Антона Стрельцова, предстала перед тётей Лизой.

- Здравствуйте, Елизавета Владленовна, - поздоровалась я с ней.

Её мужу кивнула, на Влада даже не посмотрела.

- Ну, как я вижу, дела у тебя в порядке, - улыбнулась она мне и протянула руку для приветствия...

Только не мне, а Бандеросу, со словами:

- И как зовут того, кто знает толк в женской красоте, а не кидается на кости, как все современные мужчины?

Моя каменная стена, обнимая меня одной рукой, двинулся навстречу этому чёрту в милом старушечьем обличии и поцеловал ее благородно протянутую к нему руку с одним, но очень большим перстнем.

"Ну, прямо как королева Англии! Тьфу ты", - снова подумала я и чертыхнулась, когда сама по инерции чуть не сделала книксен.

- Антон Стрельцов, - представился он.

Тётя Лиза посмотрела на Антона одобрительно, а потом на меня опять вопросительно, ожидая моих пояснений, наверное.

Я задумалась: и как мне определиться со статусом данного конкретного мужчины? Хорошо хоть успела заткнуться и не ляпнуть первое, что пришло мне в голову: "Знакомьтесь, отец моей ученицы Виктории Стрельцовой". Ну не говорить же, что это мой случайный любовник, да я до сих пор не могла понять, как случилось то, что случилось.

Мои раздумья прервал мой бывший муж, он, скорее всего, сразу не узнал Антона, слишком коротким было их первое знакомство, и в тот момент он дольше изучал капот своего авто, на затылке-то глаз нет, а потом поспешил удалиться. Но вот фамилию моего защитника он как-то узнал, видать, свидетелем того их знакомства была не только я, и, конечно же, эти свидетели не могли не узнать Бандероса - слишком хорош «Мой Бог». В нашем сплошь дамском педагогическом коллективе не одна я втихаря сохла по нему. Что и поспособствовало моему увольнению, не простили, позавидовали "сопернице".

Глава 3

Я почти убедила себя, что либо мне приснилось всё это, либо я потихоньку схожу с ума, хотя "потихонечку" - это мягко сказано.

Пить чай на пустой желудок, как оказалось, - плохая идея. Он, то есть желудок, взбунтовался, потребовал, чтобы его наполнили чем-нибудь посущественнее.

Это отвлекло меня от мысли, что пора вызывать медбратьев со смирительной рубашкой.

Появилась более насущная проблема - найти что-нибудь съедобное. Вспомнив, что на одной из верхних полок кухни могла заваляться пачка печенюшек, не задумываясь, полезла за ними.

Для этого поставила высокий табурет к кухонному пеналу, взобралась на него и только потом начала открывать дверку верхней полки, потянув ее на себя. Вот только не рассчитала и отклонилась назад слишком резко, табурет подо мной пошатнулся, и я, потеряв равновесие, начала падать назад.

В последний момент попыталась ухватиться за дверцу, пальцы скользнули по гладкой поверхности, что не спасло меня от падения. Руки уже хватали воздух, а я падала спиной назад. В мыслях уже готовилась к жесткому приземлению, благодарила небеса, что кухня большая, а я маленькая в длину, и надеялась, что это позволит не удариться головой об стол, и тогда, возможно, я не сверну себе шею.

Всё это произошло мгновенно, мысли пронеслись в голове со скоростью света.

Но вместо жесткого пола я приземлилась в объятия невесть откуда взявшегося гостя.

Меня поймали на лету и крепко прижали к широкой груди. Стук чьего сердца был громче, я так и не поняла. Да, если честно, и неважно это было, я снова вдыхала этот неповторимый мужской запах - терпкий, немного резковатый, древесный с нотками табака и чего-то ещё.

Постепенно стук в ушах стих, и окружающий мир снова начал принимать четкие очертания. Меня посадили на второй табурет - тот, что у стены, и я благополучно нашла в ней опору.

А моя «каменная стена» поднял табуретку, поставил её к столу и, нет, не сел рядом, а вернулся в коридор, ведущий в кухню, и поднял с пола брошенные там два пакета с эмблемой элитного продуктового магазина, что недавно открылся в соседнем доме. Да, пока я жила в элитном районе столицы, но сама в этом магазине не закупалась, он был ближе всех, но очень дорогой.

- Кто мне говорил: «Я могу о себе позаботиться»? - сказал Антон и, ставя пакеты с продуктами на стол, чтобы морально добить меня окончательно, добавил, цитируя мои же слова: - «В следующий раз, если окажетесь случайным свидетелем, не надо меня спасать».

(Интересно, у него на всё такая хорошая память или только на глупости, сказанные слишком самоуверенными училками?)

- На слова, сказанные одной слишком самоуверенной секси-училкой, – ответил мне Бандерос.

- Я что, сказала это вслух? – теряясь, прошептала я.

Антон оставил разбор продуктов, обошел стол, присел на табурет рядом со мной, взял мои руки в свои и начал разминать мои, как оказалось, ледяные пальцы.

- А почему они холодные? – снова шепот и снова мой, а точнее мысли вслух.

- Мира, дыши ровно, это откат от только что пережитого, шок ещё не прошел, вот тело и реагирует по-своему, – успокаивал меня Антон.

- Шок?! – переспросила я.

- Да, ты, наверное, падая, уже спрогнозировала последствия, и тело приготовилось к худшему по команде мозга, а этого не случилось, и вот в итоге откат от выброса адреналина в кровь, – спокойно объяснял мне мужчина, наверное, хорошо знакомый с адреналином.

- Да, я по молодости был любителем всего, что могло пошалить нервы, и с адреналином знаком, – ответил он с улыбкой и, предвещая мой вопрос, сказал: – Да, ты снова подумала вслух.

Мои руки вырвались из его ладоней, и машинально одна прикрыла рот, а вторая легла на живот, чтобы ещё чего не подумать вслух, в защитном жесте, убедиться, что моё маленькое чудо в безопасности. Да, это глупо, но так мне стало спокойнее.

И если моя ладонь, прикрывающая мой рот, вызвала только широкую улыбку на лице мужчины, то второй мой жест был растолкован неверно, и всё потому, что в этот момент заурчал мой желудок, напоминая причину, по которой я сейчас получаю этот самый «откат»: я голодная, желудок требует, чтобы его наполнили.

- Полностью согласен, нужно поесть, – сказал мужчина и занялся приготовлением первого из наших совместных ужинов.

Да, это был первый наш ужин, и готовил его он из того, что сам купил в ближайшем магазине. Заглянув в мой холодильник, мужчина решил вопрос по-своему, как обычно взяв всё в свои руки.

Потом были и обеды, и завтраки, и снова ужины с завтраками, и готовили их мы попеременно, хотя нет, на обеды мы обычно ходили куда-нибудь, а если ужин готовила я, то о завтраке чаще всего заботился Бандерос, кофе в его исполнении был бесподобен. Он честно признался, что это один из рецептов его сестры Марго, в квартире которой я и поселилась в итоге. А Марго была профессиональным бариста, и, наверное, это у них семейное, потому что, когда я делала всё то же самое по тому же рецепту, мой кофе был, конечно же, съедобным, но не таким божественным, как у Бандероса.

Мы стали любовниками. Я переехала в квартиру его сестры после очень убедительных уговоров и аргументов, приведенных ну очень страстным и умелым любовником.

Он действительно, приехал тогда поговорить со мной о работе, а узнав также, что у меня ещё и сложности с жильем, решил и эту мою проблему. Квартира его младшей сестры действительно пустовала, Марго уже больше года жила со своим женихом, так сказал Антон. И хотя дата свадьбы не была обозначена, из слов Антона я поняла, что его сестра могла жить вместе только со своим будущим мужем и никак иначе. Замашки строгого старшего брата довольно часто обозначались в случайных фразах Антона, когда он говорил о своих сестрах, как, впрочем, и папочкой он тоже был не плюшевым. Лично из, как оказалось, большого семейства Стрельцовых я была знакома только с Викой, и то, после того как ушла из гимназии и у нас случилось с её отцом то, что случилось, я с ней не виделась ни разу.

Глава 4

Сегодня была пятница, отправив по электронке выполненную работу, я занялась приготовлением ужина.

Настроение было чудесным.

Да, ужин я готовила на двоих, предвкушая сладостную ночь и поздний завтрак в постель с божественным кофе. А потом ещё целые выходные вместе.

Такое случалось не часто. Нет, виделись мы регулярно, но так как у Антона была хоть и почти взрослая, но всё-таки дочь, и на ночь, а тем более на все выходные, он оставался редко.

С другой стороны, это давало мне возможность не чувствовать себя зависимой от него. Если бы не это, я бы уже растворилась в нем, и ожидаемый неминуемый разрыв этих отношений в итоге убил бы морально.

- А так, - уверяла я себя, - мы просто любовники. Да, я современная самостоятельная женщина, которая способна сама позаботиться о себе и своём будущем ребёнке.

И в подтверждение этого я уже начала подыскивать себе новое жилье. Нужно было решаться: снимать квартиру или оформлять ипотеку. При наличии достаточной суммы сразу купить квартиру даже в этом районе я бы не рискнула, но и платить за чужое тоже не видела смысла. Родственников у меня нет, проситься на проживание к единственной подруге не вариант, у той однушка, хоть и в центре.

Мысли метались из одной крайности в другую. То я обдумывала, что надеть: как любил мой Бандерос - что-то строгое из моего гардероба училки, или надеть только новый комплект белья и остаться в лёгком шёлковом халатике, лишь слегка прикрывающим мои прелести? А то прикидывала в уме, на какую сумму первоначального взноса можно рассчитывать, так чтобы и платёж был не слишком большой, но и денег хватило на чёрный день, если долго не смогу выйти на работу после родов. Конечно, оставалась вероятность того, что по дистанционке смогу работать и дальше, но... И снова резкая смена вектора мыслей: чем мы будем заниматься завтра, ну, кроме того, чем занимаются двое взрослых наедине после недельной разлуки.

Целая неделя, как это оказалось долго. И всё из-за моих псевдомесячных. Да, я врала Антону, что пью таблетки, иначе по всей моей квартире были бы разбросаны презервативы.

- Чтобы они всегда были под рукой и не требовалось останавливаться, - это его слова.

А на новоселье он, помимо прочего, подарил мне ну очень большую упаковку презервативов. Вот тогда я и "призналась", что пью таблетки. Благо мои витамины так же были рассчитаны по дням недели на месяц, и упаковка была очень похожа на блистер противозачаточных. Было весело, когда он по утрам контролировал, чтобы я не забывала выпить очередную таблетку. Сейчас, нарезая салат, с улыбкой вспоминала, как, собираясь на уикенд в домик в лесу, в список вещей, которые нужно обязательно взять с собой, Бандерос прибавил и мои таблетки.

Именно на этой мысли мои размышления и были прерваны.

Уже знакомые руки прижали к уже знакомому и любимому телу, а губы любимого мужчины уже целовали шею, а точнее ту самую венку, которая с головой выдавала мою реакцию на его появление.

Рука, держащая нож, дрогнула, но я этого даже не заметила, потому что, уже закрыв глаза, растворялась в любимом запахе своего мужчины, и весь мир перестал для меня существовать. И если бы не почти маниакальная привычка моего мужчины всё держать под контролем, я либо выронила бы нож, либо так и развернулась бы к нему, держа в руке холодное оружие вполне мирного предназначения. Но это же старший из отпрысков Стрельцовых, и поэтому всё прошло без членовредительства. Предмет кухонной утвари был аккуратно и, самое главное, практически незаметно для меня извлечён из моей руки, доска и салатник отодвинуты на безопасное расстояние.

И вот я уже развернулась лицом к нему, наши губы встретились в жарком поцелуе. Его руки распахнули полы моего, как он говорит, "шелкового безобразия", а я величаю домашним халатиком, и, обхватив мою талию, усадили меня мягким местом на то самое место на рабочей поверхности кухонного гарнитура, которое только что освободили от ненужных предметов. Развел мои бедра в стороны и встал между ними.

А я..., а мне... В общем, я не отвлекалась от поцелуя. Бандерос всё равно сделает так, как захочет, а мне всегда нравилось, что он хочет, поэтому я не мешала, не противилась его самоуправству, а, наоборот, поощряла все его действия.

Вот и сейчас я поняла, что первым блюдом на ужин буду я, а уже потом мясо, запечённое с овощами, и салат. Красное вино и десерт тоже будут потом.

После того как мы утолим нашу жажду друг в друге.

Я не успела надеть новый кружевной комплект нижнего белья, лишь накинула халат после душа, и сейчас Бандеросу это очень понравилось.

- Ты ждала меня? - прошептал он мне на ушко, накрывая ладонями пышную грудь.

- Конечно, но только немного позже, - отвечаю я, но на последнем слове срываюсь на протяжный стон.

- Да, я смог освободиться раньше, - объяснил он своё появление и, уже наклоняясь, прошептал: - Как же я скучал по моим красавицам.

Это уже было сказано не мне, а моей груди. Да, моя грудь была его эрогенной зоной. Он мог ласкать и смаковать ее часами, то нежно и ласково, то требовательно и почти на грани боли, жёстко, и вообще, обе мои окружности (что были немного больше чем кем-то общепринятые стандартные 90) вызывали в моём мужчине очень сильные животные инстинкты.

Иногда, вот как сейчас, казалось, он хочет меня реально съесть. И начнёт свою трапезу с груди, а потом уже опустится ниже.

Я так соскучилась, это были самые длинные восемь дней в моей жизни. Поэтому сначала я просто кайфовала от всех его действий: он сжимал руками мою грудь, дразнил языком и губами соски, задевая уже безумно чувствительные вершины зубами, и облизывал их, при этом я чётко слышала, как он рычит. Его ласки на грани фола только ещё больше возбуждали, и я просто не могла оставаться безучастной. Требуя справедливости, начала так же планомерно ласкать и раздевать его.

Бандерос хотел насладиться моей грудью, но его желание было столь же неудержимо, как и моя потребность почувствовать его в себе. Когда мои ладошки уже добрались до его члена и начали не менее откровенные ласки, он оторвался от своей эрогенной зоны на моём теле и, притягивая меня к себе, перед тем как снова поцеловать меня в губы, сказал:

Глава 5

- Виктория? Я... - а что сказать, я не знала.

"Я что-то перепутала? Время, место? Или Антон отправил мне не тот адрес, а я возомнила себе невесть что? Или он не успел мне сообщить, что ужин отменяется?" - мысли в голове перепутались.

И я уже хотела по-тихому уйти, но за спиной у моей бывшей ученицы появился её отец, "тире нынешний мой любовник".

Как ни в чём не бывало он, не обращая внимания на наше обоюдное удивление, обойдя дочь, подошёл ко мне. Обнял и на глазах у дочери поцеловал. Нет, не просто чмокнул и не скользнул мимолётно губами по моим, а реально подарил хоть и короткий, но очень чувственный поцелуй. А я была настолько растеряна, что и не знала, как реагировать. Хотя это сначала, думать, когда тебя целует самый лучший мужчина на свете, в принципе-то возможно, но мысли в этом случае идут совершенно не в том направлении, и по итогу просто испаряются из головы, оставляя место для ощущений. А их, этих ощущений, было море.

Я упомянула ранее, что поцелуй был коротким? Так вот коротким он показался мне, а вот 15-летней дочери Антона, скорее всего, нет. Когда Бандерос отстранился, и, убедившись в том, что я, призвав всё своё благоразумие, сдержалась и не потребовала продолжение, улыбнулся и сказал:

- Я не слышал домофон, уже подумал, ты решила опоздать?

И вот что-то в его интонации подсказывало, что он о другом думал, по крайней мере, именно в этот момент, потому что одна рука уже была не на моей талии, а ниже.

- Там что-то с этим домофоном не так, - соврала я.

Ну не признаваться же, что я никак не могла решиться и нажать кнопочку вызова. И это я просто к нему в гости шла, а знала бы, что и Вика дома, то уехала бы сразу, не выходя из такси.

"Точно, Вика!"- словно бомба взорвалось в мозгу, и я попыталась вырваться из его объятий.

Не то что не пустили, наоборот, в глазах Стрельцова заиграли чертенята, и я попой почувствовала, что уже обе его руки не на моей талии, при этом эти руки планомерно задирали подол моего платья, не стесняясь, банально лапая меня.

Бандерос просто пользовался тем, что стоял спиной к дочери, и был уверен, она этого не видит. Но я-то чувствовала это, а этот гад всё понимал и забавлялся этим.

- Ты самая пунктуальная из известных мне красивых женщин, - его голос был ровным, а руки наглыми. - Так как ты справилась с домофоном?

- Дама с собачками, - смогла сказать я, всё ещё пытаясь отцепить его руки от меня и вернуть подол платья на место, при этом стараясь не привлечь внимания Вики к своим действиям.

- Она шла следом? - уточнил Антон, бросил взгляд на лифт и перевел его на вторую дверь на лестничной площадке.

Да, мне "повезло", я уже успела познакомиться с соседкой Антона, она впустила меня в подъезд, а уже в лифте черт меня дернул уточнить у нее нумерацию квартир. Оказалось, что это её же этаж и она хорошо знакома с отцом и дочерью Стрельцовыми.

- Да, она уже дома, - буркнула я.

Вот пусть думает, что хочет, а он думал, скорее всего, о том, сколько времени его соседка уже находится дома, и, соответственно, что я делала всё это время у его двери, и, придя к какому-то своему выводу, уже собирался его высказать вслух.

Что он хотел сказать, не узнала, Вика решила напомнить взрослым о своём присутствии и громко кхыкнула.

Бандерос, вернул руки на мою талию и развернулся к дочери в вполоборота, что дало мне обзор.

Девушка стояла, прислонившись к стене, руки перекрещены на груди, голова чуть наклонена, и во взгляде гуляют те же чертенята, что я только что видела в глазах её отца.

- Пап, там духовой шкаф пищит.

- Мой пирог!

Вот тут папа стал серьёзным.

- Пирог? – не сдержала своего удивления и, решив, что я ослышалась или что-то неправильно поняла, переспросила: – Ты разогреваешь или печешь?

- Да, папа теперь кулинар, – с ехидцей сказала дочь и тихо добавила: – С недавних пор.

Бандерос не обратил внимания на подколки дочери, завел меня в квартиру, закрыл дверь.

Перед тем как удалиться на кухню, оставив нас в гостиной, он просто чмокнул меня в висок - добил обеих «контрольным выстрелом».

- Ну, официально знакомить вас, думаю, нет смысла, а неофициально: Вика, моя дочь, – кивнул он в сторону девушки, глядя на меня, и потом наоборот. – Мира, моя женщина. Не скучайте, девочки.

И скрылся за двойными створками двери гостиной.

А мы остались. Задуматься над словами любимого мною мужчины просто боялась: что это только что произошло, он просто сказал это для красивого словца или же решил расставить таким образом все точки над «i»? В своих чувствах я давно себе призналась, но вслух не произносила, боясь последствий.

- И давно это у вас? – отвлекла меня от мыслей Вика.

Она уже подошла к столу и начала раскладывать приборы и тарелки. Наверное, мой приход отвлек её именно от этого занятия. Я пошла следом за ней и предложила свою помощь. Она согласилась. Мы молча сервировали стол на три персоны.

- Так это секрет? – не удержалась и напомнила свой вопрос дочь Антона. – Вы давно знакомы, то есть встречаетесь?

- Нет, недавно, – ответила я.

Решив, что раз Антон принял такое решение, то и мне в принципе скрывать нечего.

- Мы… – начала я и замолчала, решить-то решила, а слова подбирала с трудом, - начали встречаться уже после моего увольнения.

- С апреля? – переспросила она.

- С конца апреля, – поправила я её расчеты.

- Походу, папочка реально запал, – присвистнула она, – простите, мне надо отлучиться.

И её как ветром сдуло, она скрылась в противоположном коридоре от дверей кухни. Но через несколько секунд вернулась и, подмигнув мне, сказала:

- Может, сходите на кухню, проверите, как там дела с нашим ужином?

- Вика, мы же не в классе, можно на «ты».

- Ок, Мира. Значит, ты папина женщина с конца апреля?! И как это у вас случилось?

- Я, наверное, действительно пойду, помогу твоему отцу с ужином, – быстренько ретировалась я.