Банстреф. Тропа наказаний

ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЯМ

Здравствуйте, мои дорогие читатели!
Перед вами обновленная версия Банстрефа, который выкладывался ранее в сети. Надеюсь, новая история понравится вам еще больше предыдущей!
Приятного чтения:*

Глоссарий

ПЕРСОНАЖИ

ГЛАВНАЯ СЕМЕРКА:

ДРУГИЕ ГЕРОИ:

МЕСТНОСТЬ

ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Пролог

Тусклый свет огня оттенял неровную поверхность мокрых стен и повторял темные силуэты, которые медленно двигались вниз по каменным лестницам. Капли дождя, стекающие в катакомбы крепости, смешивались с болезненными криками пленников, лязгом металла и тихими голосами контрактных магов, добывающих информацию от предателей Локсума. Добывающих способами, от которых заключенные молились всем богам Гахарта о быстрой смерти. Но кроме крыс, снующих по темным углам, и призрачных воспоминаний тех, кто уже побывал в камерах и до своей кончины прошел через мучительные пытки, их никто не слышал.

Высокая женская фигура мелькала между колоннами, магией удерживая над собой три огонька. Белая длинная мантия, расшитая древними рунами, смотрелась здесь неуместно. Стук каблуков звучал слишком громко и распугивал маленьких жителей подземных коридоров.

Бледные лучи луны, изредка проникающие сквозь решетчатые окна под потолком, иногда падали на лицо таинственной женщины, выделяли светлые волосы и зеленые глаза, в которых из-за магии переливались золотистые вкрапления.

Когда женщина дошла до конца коридора, освещенного только двумя факелами, дверь открылась. Внутри простого зала, стены которого были увешаны гобеленами и украшены золотыми канделябрами, уже был человек. Пожилой мужчина с густой бородой, морщинистым лицом и худощавым телом, жизнь в котором поддерживали не физические силы, а магия.

Отчаянный взгляд оторвался от теней, играющих на противоположной стене.

– Ты пришла.

Женщина почтительно склонила голову.

– Я не могла проигнорировать просьбу главного советника.

Её слова вызвали у него довольную улыбку, но та быстро исчезла под давлением мыслей. Дрожащие пальцы сжались в кулаки. Взгляд, наполненный страхом и отчаянием, забегал по комнате.

– Я отправила шпионов к Рубиновой двадцатке, как вы и просили, – начала женщина, пытаясь успокоить советника. – Мы обязательно узнаем, почему магия снова начала выходить из-под контроля.

Мужчина кивнул, но не ответил.

– Мы также набрали на службу новых контрактных магов и ужесточили наказания за непослушание…

– Я позвал тебя не поэтому, Зерия.

Женщина нахмурилась, будто не понимая, что может быть важнее. Какое-то время в зале был слышен только треск огня и капающая в коридоре вода.

– Что вас тревожит, советник? – мягко спросила Зерия.

Мужчина ответил не сразу. На лбу выступили крупные капли пота. Дрожащие руки сжались в кулаки.

– В последнее время меня посещают неприятные сны. Я слышу девичий голос. Вижу глаза из тьмы, обещающие мне страдания за ошибки. Я игнорировал их, но пережить каждую ночь становится для меня все сложнее и сложнее. Ты можешь приготовить целебный отвар из тех растений, которые выращиваешь сама? Только тебе я могу доверить это.

– Разумеется, советник. Но в них не будет толку, если ваши сны вызваны гневом Богов. Может, нам стоит узнать, чего хочет тот девичий голос?

– Чтобы я исправил ошибку, совершенную два года назад. – Мужчина закашлял, вдохнув холодный воздух. – Чтобы я раскаялся в своих грехах и пообещал больше никогда не игнорировать людские жизни. – Советник поднял голову, и в его глазах читался страх. – Это проклятие! Они убьют меня, Зерия. Те твари, которые приходят вместе со взглядами из темноты. Я чувствую их дыхание у себя за спиной.

– Что за ошибку вы совершили?

Советник Меолан поморщился, будто ему было неприятно вспоминать о прошлом.

– Невиновная душа стала виновной.

Зерия склонила голову, с интересом наблюдая за советником. Он начался раскачиваться взад-вперед, что-то шепча себе под нос. Стеклянный взгляд был устремлен в полыхающий на стене огонь.

– Мне снится та девушка, которая… – Меолан сглотнул. – Которая попала в тюрьму… из-за нас. Из-за меня. Найди ее для меня!

– Конечно.

Советник громко выдохнул.

– Мы должны спасти ее. Должны все исправить. Иначе они заберут мою душу в Ильдис и будут пытать ее вечность.

Зерия подошла к креслу, шурша мантией, и присела рядом с Меоланом. Преданный взгляд словно разгонял тьму вокруг него, обещая спасение.

– Вы хотите, чтобы я вытащила её из тюрьмы?

Меолан кивнул.

– И приведи сюда. Если о её освобождении узнают, она будет в опасности.

– Но, советник… Вы заключили соглашение…

– Плевать мне на это соглашение?! – крикнул мужчина и вскочил с места. – Я не хочу умирать.

Зерия понимающе кивнула.

– Присматривай за ней. Если она захочет уйти, убеди её уехать из Гахарта. Чем дольше она будет в безопасности, тем дольше буду жив я. – Испуганный взгляд задержался на огненных искрах. – Главное, чтобы ее сестра ни о чем не узнала… Иначе…

Незрячие глаза распахнулись, когда сквозь ведение проникли громкая музыка и счастливые опьяненные голоса. Знакомые звуки вернули блуждающую душу в реальность и вызывали больше недовольства, чем благодарности.

Молодой парень приподнялся на гамаке, морщась от приторно-сладкого аромата карамели и кисловатой выпивки. Он давно не погружался в видения настолько долго. И уже точно не помнил, чтобы они были такими… яркими.

Советники приложили усилия, чтобы их собрание осталось тайной, чтобы слова, сказанные приглушенным тоном, навсегда остались в стенах зала. Но все их усилия оказались ничем. Потому что один человек все же проскользнул через защиту с помощью магии, природа которой до сих пор была для него загадкой. Однако он понимал, что Боги Гахарта не играют с людскими жизнями просто так, поэтому он запоминал все, что видел во время видений, и ждал. Эти видения показывали ему секреты. Приводили его к хорошим людям или ограждали от плохих. Показывали события, которые сыграют значение в будущем, и лица, которых он обязательно встретит.

Глава 1. Девушка, убившая родителей

Она помнила жжение на щеке после удара. Гневный взгляд отца, направленный на нее сверху вниз, скривишиеся от разочарования губы матери и безразличие сестры.

Она помнила, как слезы катились по ее щекам. Как тряслись руки, сжимающие край платья. Она помнила, как страх медленно перерастал в другую, более сильную и опасную эмоцию. Ее тело пронзила судорога. Глаза сжались, когда отец занес руку для очередного удара, а потом…

Потом был свет. Ослепительно-яркий, теплый и безопасный. Он поднялся из глубин души, потек по венам и вырвался на свободу, забирая с собой боль и страх. А еще жизни людей, которых она никогда не будет оплакивать.

Аин Гард провела в тюрьме два года.

Дни и ночи сплетались между собой, делали мир за ржавыми решетками незнакомым и пугающим, а прошлое – темным и туманным. Через щель в потолке всегда проникала дождевая вода, делая воздух внутри невыносимо влажным и тяжелым. Из-за этого Аин часто кашляла и теряла сознание от удушающего ощущения в легких. Правда, были и хорошие моменты. Например, когда в камеру попадали солнечные лучи, и Аин вставала под них, чтобы насладиться крупицами тепла. В такие дни она слышала пение птиц и шелест крыльев, видела их маленькие силуэты, пролетающие над тюрьмой, и завидовала.

Маленькие создания, которые имели то, чего у нее не было – свободы.

Аин поерзала на металлической кровати, когда послышались хриплые вздохи других заключенных. Ее камера находилась на последнем этаже в северном крыле, что было довольно ужасно, потому что надзиратели доходили до нее только к концу дня, принося объедки и воду, в которой плавал мусор. Если еды по какой-то причине не доставало, они все равно что-то находили.

Одно из главных правил тюрем Гахарта – заключенные не должны здесь умирать. Для этого существовало другое место.

По этой причине Аин не позволяли голодать, хотя, видят Боги, она пыталась умереть таким способом. Или приносили снадобья, когда ее кашель становился кровавым, а на теле появлялись пятна из-за неизвестной болезни. Так поступали со всеми заключенными. В них поддерживали жизнь, чтобы спустя время эту жизнь могли забрать иным способом.

Впрочем, по мнению надзирателей, Аин уже давно должна была покинуть этот мир. Она была самым молодым преступником в этой тюрьме и не выглядела в глазах других заключенных как нарушительница закона, заслуживающая смерти.

Не очень высокая, худая, с болезненно-бледной кожей и потухшими глазами. Многие угадывали в ней девушку из знатного рода и ещё больше недоумевали, видя её здесь. Смеялись и шутили, пока она проходила мимо камер, а потом сторонились, когда узнавали, за что именно она попала в тюрьму.

Убийство родителей не возглавляло список жутких преступлений, но сам факт того, что его совершила такая хилая неприметная девчушка, вынуждал остальных от неё шарахаться. А когда заключенные узнавали, что причиной стала бесконтрольная магия, и вовсе просили надзирателей убрать Аин подальше, чтобы хотя бы временно обезопасить других.

Разумеется, с ней ничего не сделали, но люди вокруг больше не замечали Аин. Она перестала существовать даже для преступников, оказавшись в куполе одиночества, из которого ей попросту не позволяли выбраться. Но Аин их не осуждала. Она бы и сама с радостью перестала существовать.

Тонкое рваное покрывало не справлялось с холодом, но Аин все равно куталась в него, растирала пальцы и вжималась в грязный матрас, согреваясь воспоминаниями о палящем солнце. Представляла во рту вкус любимой еды и безопасное место, в котором хотела бы оказаться прямо сейчас. В последние несколько месяцев этим местом оказывался мир мертвых. Но не Мариас, с его вечно-сияющим солнцем, бескрайними цветочными полями и постоянным чувством счастья, которое даруется каждому, кто прожил свою жизнь по совести. Аин после смерти будет ждать Ильдис – обитель самых жутких созданий, обрекающих душу на страдание, лабиринтов, в которых умерших преследуют их собственные страхи, и боли.

Готовая к худшему, Аин никогда не пыталась бороться. Она не создавала проблем, всегда молча слушала насмешливые комментарии надзирателей и терпела омерзительные прикосновения к открытым участкам тела. По какой-то причине они никогда не переходили границ, существование которых удивляло само по себе, поэтому Аин не показывала страха.

Потому что это помогло ей держаться, а она, несмотря на попытки в прошлом, очень хотела выжить. И лучше быть пленницей здесь, чем оказаться жертвой там.

Каждую ночь Аин молилась древним магам, чтобы про неё просто забыли. Чтобы худощавая девушка из дальней камеры стала призраком, исчезла. Боги были благосклонны к ней.

Они дали два года. Целых два года, в течении которых она пусть и страдала физически и морально, но оставалась жива.

«Глупая Аин, – повторяла она про себя. – Тебе стоило броситься под колеса повозки в тот день, пырнуть себя ножом или заставить надзирателей убить тебя на глазах у всех тех людей. Ты должна была закончить свою жизнь, чтобы не бояться».

Аин прижала ноги к себе так сильно, что пальцы начало сводить судорогой. Она пыталась заснуть несколько часов, ругая себя и провоцируя судьбу. Голос в ее голове был таким громким, что это причиняло боль.

«Пусть кто-нибудь придёт и убьёт меня. Нет. Пусть кто-нибудь спасёт меня. Поможет мне сбежать из тюрьмы, из столицы или даже страны. Подальше от места, в которое я могу попасть».

Наконец Аин перестала дрожать. Мысли постепенно унесли её в прошлое. В жизнь, которую она любила и ненавидела одновременно. В жизнь, в которой она страдала, но все же была счастлива.

А потом Аин уничтожила эту жизнь. Уничтожила одну клетку и создала себе новую.

Она находилась в небольшой комнате где-то под землей с кандалами, болезненно сжимающих запястье, и пустотой в голове. Перед ней сидела невысокая женщина за пятьдесят, которая просматривала бумаги.

– Меня зовут Ноеми. Локсум назначил меня вашим защитником.