Бар "Волчий клык"

Пролог и глава 1

Не только драконы испытывают трудности с деторождением. Все магические расы судорожно пытаются остановить собственную гибель. Но только драконы осмелились создать структуру клубов, помогающих решить проблему.

Девушки разных рас, способные выносить дракона, собираются отовсюду, проходят строгое обучение, отбор и… Кому-то везет, кому-то нет. Мне, Леде Брансуик, не повезло. Ночь с драконом прошла напрасно. Несмотря на поддержку магией и медициной, через две недели после ночи зачатия у меня пришли критические дни.

Я знала, что это означает для меня, но некоторое время сидела в ванной, разглядывая розовые капли на нижнем белье. Не получилось. Леда, ты сбежала из стаи, испортила свой запах и отношения с отцом ради глупой мечты…

Нет! Я утерла слезы, встала, привела себя в порядок и отправилась в лазарет. Добрейшая фанора всплеснула руками, налепила на живот обезболивающий пластырь, напоила успокоительными каплями и велела зайти к мистеру Джонсону — управляющему клуба “Огненный дракон”.

— Я уже отправила господину управляющему информацию, — сказала полуптица, — он вас ждет. Ничего не бойтесь, мисс Брансуик, подобные ситуации предусмотрены контрактом.

Я молча вышла. Что тут можно сказать?

Глава 1

У людей парность не имеет никакого значения. Они могут рожать детей, даже ненавидя друг друга. У волков парность — это всё. Но иногда в лунную ночь одинокие самцы выходят на охоту. Не за пушистым зверем — за девушками. Они появляются в ночных клубах и в барах, слоняются по паркам развлечений, караулят одиноких путешественниц, не брезгуют курортами и тихими пансионатами. Их толкает инстинкт поиска своей пары.

После загула, который может продолжаться от нескольких дней до нескольких лет, лохматые засранцы возвращаются в стаю и женятся на волчице. А в мире людей рождается парочка полукровок. Или больше.

Дальше все зависит от обстоятельств и крови. От совести папаши-волка, от возможностей человеческой матери. Мне, наверное, повезло — мама была родом из дружной семьи. Она закончила первый курс университета, поехала на каникулы в знаменитый город любви Эрону, а вернулась со звездочками в глазах и с близнецами в утробе.

Ее родители вздохнули, поднапряглись и не позволили дочери бросить учебу. Когда родились мы с братом, прямо в послеродовое отделение больницы явился наш отец. Обнюхал и ушел, забрав меня. Ему никто не возразил. Волки четко знают, в ком из полукровок сильнее зазвучит голос крови, а детишки-оборотни для людей — скорее проблема, чем счастье. Брат остался с матерью, дедушкой и бабушкой, а я росла в стае.

Через пять лет мать вышла замуж за человека, и на фотографиях, которые я видела в магсетях, они оба выглядели счастливыми. Вскоре у них родилась дочь, потом еще один сын. Обо мне в человеческой семье не вспоминали никогда.

А в клане я была полукровкой. Недостаточно сильной, быстрой, выносливой. Слишком наглой. Слишком… Я бесила мачеху, раздражала отца, мешала братьям. А когда мне стукнул двадцать один, и оборота не случилось, начались разговоры о моем замужестве.

Нет, ни один приличный волк не взял бы за себя полукровку. Но были люди, сотрудничающие со стаей. Были полукровки, признанные отцами. Были… Я отвергала всех! У меня с малых лет была мечта — свой собственный бар. И не смейтесь. В семье меня не принимали, находиться в доме порой становилось невыносимо, да и на улице могли обидеть. И вот я, будучи трехлетней крохой, нашла для себя заступника и самое уютное место в мире — бар на одной из улиц кланового поселка.

До сих пор вспоминаю тот день. Мачеха отлупила меня полотенцем, братья измазали вареньем, чтобы спихнуть на меня пропажу целой банки, и я, хлюпая носом от обиды, ушла из дома. Пошла куда глаза глядят и, когда уже совсем устала, заметила седого волка, разлегшегося на весеннем солнышке.

Представляю, как хихикал Первоволк, когда кроха в резиновых сапогах на босу ногу, в трусишках и панамке подошла к волку и предложила её съесть! Даже в пасть залезть попыталась. А когда ошарашенный предложением зверь вскочил — шлепнулась на землю и разрыдалась. Еще бы! Даже волк не захотел есть такую бесполезную и противную девчонку! Пришлось старому бирюку Сэлу оборачиваться, брать меня на руки и утешать.

Когда он меня, чумазую и голодную, внес в своей закрытый по случаю раннего утра бар, я была очарована всем! И тяжелыми темными балками, и связками чеснока и перца по углам. И чистым плиточным полом, щедро засыпанным опилками по старой традиции.

Старик умыл меня за стойкой, насыпал в блюдце сушек, орешков, крекеров и прочих закусок, потом усадил в кресло у камина, завернув в плед, и задумался. Я весело хрустела едой, запивала ее молоком и была безмятежно счастлива. Мне еще никогда не было так тепло, сытно и спокойно.

Щенки волков от рождения обладают горячей кровью, а самые сильные и перекидываются уже лет с двух-трех, так что с точки зрения стаи малышню просто невыгодно кутать и одевать. Но я-то была полукровкой и девочкой! Самки в принципе проще переносят холод и голод, но полукровки в детстве практически люди. В семье отца ко мне относились как к очередному мальчишке. Я, конечно, была привычной, закаленной и не жаловалась, но отчаянно скучала по безопасности и теплу. И бывший наемник Сэл дал мне все это.

Не счесть часов, проведенных в его баре! Сначала я просто играла в углу у камина. Потом научилась протирать столы и стаканы, нарезать мясо, разносить кружки с пивом и делать уроки за стойкой в редкие часы тишины.

Когда мне исполнилось шестнадцать, Сэл закатил вечеринку, ведь, по мнению волков, я из сеголетка стала девушкой. В мой бокал с имбирным элем кто-то плеснул самогон, и в разгар вечеринки я выскочила на сцену и лихо спела неприличную песенку. Утром, пока я стонала, прикладывая к голове мокрое полотенце, старый Сэл посоветовал мне учиться петь.

— Голос у тебя красивый, Леда, с таким не пропадешь.

И я его послушала. Поступила в вокальный класс и утром перед занятиями распевалась в баре, отмывая столы и расставляя бокалы. Отец с мачехой не мешали, знали, что Сэл никогда не тронет сеголетку и другим не позволит.

Глава 2

В клуб я сбежала ровно в день совершеннолетия. Проснулась на рассвете, схватила собранную с вечера сумку с мелочами и документами, спустилась вниз. На вопрос мачехи:

— Ты куда, Леда? — легко ответила:

— К Сэлу!

Та поморщилась. Да, я ходила к старому другу — на кладбище. И действительно пошла туда. Старик не просто оставил мне письмо — он вложил в него чек на приличную сумму и немного наличных. А еще посоветовал спрятать все это в его фамильном склепе, где заранее сделал тайник. Волки смеялись над ним, когда он за год до смерти начал ремонт небольшой искусственной пещеры на клановом кладбище. А старик был на редкость проницательным и предусмотрительным.

Я ведь знала, что на праздничный обед придут кандидаты в женихи, и отец устроит что-то типа аукциона. Отдаст меня тому, кто предложит больший выкуп.

Да, в клане я не имела большой ценности, но среди людей… Полукровки славятся отменным здоровьем, выносливостью и силой. А еще нам несвойственны слабости волков. Мы можем жить без стаи, не сходим с ума в лунные ночи, не рвем соперников зубами. И дети рождаются крепкими. Часто — двойни или тройни. В общем, взять невесту из полукровок клана людям, связанным со стаей, выгодно, как ни крути. Только я не желала быть ни товаром, ни инкубатором.

Мачеха спокойно отпустила меня на кладбище, потому что знала — бежать мне некуда. Да и не отпустят.

Машины у меня нет, единственный автобус виден из окна нашего дома. Да и знают все оборотни единственную полукровку в поселке. Быстро сдадут отцу.

Сэл все это знал. Поэтому я, улыбаясь, пришла к его склепу, вытащила из кладки нужный камень, достала ключ и вошла внутрь. Вдоль стен располагались полки со свинцовыми гробами. На каждой полке крепилась табличка. Я подошла к ближайшей, провела пальцем по свежевырезанным буквам.

— Пока, Сэл! Ты был прав. Меня хотят продать. Но я еще в силах выбрать покупателя!

Простившись со старым другом, я прошла в глубину склепа. Там, за декоративной решеткой, украшенной искусственными цветами, прежде стояли урны с прахом, а на решетку вешали таблички. Но, делая ремонт, седой волк передвинул решетку и полки с урнами вперед, пряча за ними немного свободного пространства. Туда я и протиснулась, отогнув край решетки.

Здесь стоял мотоцикл. На нем висела куртка, на полу стояли ботинки в плотном пакете — от насекомых. Штаны, плотная водолазка, смена белья, фляга. Бак был полон, шлем и краги лежали тут же. В небольшом кофре — пачка долгоиграющих снэков, конверт с деньгами, копии моих документов — на всякий случай, и чек от Сэла.

Прислушавшись и принюхавшись, я выкатила мотоцикл через узкую потайную дверь, устроенную сзади. Она была обычной, металлической, просто удачно расписана под камень. Заперев ее, я положила ключ на место — кто знает, может, однажды я сюда вернусь, чтобы почтить память седого волка!

Бесшумно прокатив байк через тихое кладбище, я миновала полуразрушенную ограду, спустилась вниз, к реке, и какое-то время тянула его по кромке воды, позволяя ей смыть запахи. Потом брод, который я коварно пересекла, а потом вернулась обратно. Еще немного берега, и вот наконец вешка — территория стаи тут заканчивалась, и начиналось человеческое шоссе. Теперь можно было повернуть ключ зажигания и, оседлав “железного коня”, рвануть вперед, пока никто не спохватился и не организовал погоню.

В первый раз прочитав письмо Сэла, я на старика обиделась. Еще бы: он предложил мне продать себя, чтобы защититься от стаи! Но когда седого волка не стало, у меня открылись глаза. Все же оборотень от многого меня защищал. За полгода я поняла, что меня найдут, как бы я ни бежала. Притащат назад и отдадут, кому захотят. Если только кто-то сильнее, злее и зубастее не возьмет меня под свое покровительство. Тогда есть шанс не возвращаться в клан.

Но оборотни сильны и свирепы. Люди с ними точно не справятся. Поэтому ехать к родной матери смысла нет. Остаются эльфы, ненавидящие волков, или… драконы.

В общем, за полгода я привыкла к этой мысли и, выбравшись на трассу, не медлила — отправилась в Норберг. Ехать туда предстояло довольно долго, не менее трех дней. Но Сэл предусмотрел этот момент. Он купил для меня билет на паром с открытой датой и проложил четыре разных маршрута до Норберга, на разных видах транспорта.

Первый день я ехала, не останавливаясь. Меня хватятся к обеду, когда мачеха начнет накрывать на стол. Сначала пошлет на кладбище одного из сыновей. Потом второго. Я обильно обработала склеп и свои следы перцовой настойкой, но старшие волки не дураки — они отправятся искать видимые следы. Для того я и шла по воде, и пересекала брод — чтобы запутать опытных следопытов, не полагающихся на нюх.

Когда они найдут след от мотоцикла и принесут весть об этом, наступит вечер. Запахи станут сильнее и гуще под закатным солнцем. Поэтому на трассе меня сразу не найдут. Прелесть именно этой дороги в том, что за десять-пятнадцать километров от поселка стаи от нее начинают разбегаться проселки. Некоторые ведут к железнодорожным станциям, другие — к стоянкам автобусов. Есть паром, пересекающий реку, есть даже маленький аэродром.

Обследовать все это за одну ночь невозможно.

А я… На первой же заправке я заглянула в магазинчик, купила дешевый парик, кепку, платок, краску, несколько ярких футболок огромного размера и целую пачку листовых наклеек. Потом заглянула в аптеку, приобрела пузырек перекиси водорода, бинты, пластыри, йод и шейный воротник. Все это было мне необходимо для маскировки.

К заправке подъехал черный мотоцикл с девушкой в черном, без особых примет, а отъезжал чокнутый псих в красной футболке с кислотной наклейкой на шлеме. Через пару часов я остановилась в кустах, сняла футболку, облила спиртом и чикрнула зажигалкой. В огонь улетела и снятая с помощью перекиси наклейка.

Теперь я наклеила пластырь на лицо, а мотоцикл обмотала бинтами, выкрашенными быстросохнущей краской из баллончика. Розовой. На шлем нацепила розовые помпоны на липучках, под куртку натянула розовую футболку в стразиках.

Глава 3

Уставшая до звездочек в глазах, я поставила мотоцикл на дорожке и, едва передвигая ноги, поднялась на крыльцо.

Дверь отворилась навстречу:

— Клуб “Огненный дракон” приветствует вас, мисс. Что вы хотели?

— Управляющего! Срочно! — я всей кожей ощущала близкую погоню.

— Прошу. Ваш… транспорт… вероятно, нужно убрать?

— Да, если можно! — остатки вежливости вынырнули откуда-то из глубины сознания.

Швейцар-халфлинг проводил меня к двери, постучал и предельно тактично сказал:

— Мистер Джонсон, к вам юная мисс! — после чего испарился.

Я шагнула в приоткрытую дверь и сразу выпалила:

— Мне нужна защита от стаи! Я совершеннолетняя, невинная и готова подписать контракт.

Высокий для халфлинга, элегантно одетый мужчина всмотрелся во что-то на своем столе, потом перевел взгляд на меня и хладнокровно спросил:

— Те оборотни, которые пытаются преодолеть нашу защиту, имеют право преследовать вас?

— Нет! — я решительно выдернула из поясной сумки документы. — Я полукровка без зверя. Мне уже исполнился двадцать один, и я не желаю возвращаться в клан!

— Ваш паспорт? — крепкая мужская рука выхватила документ, несколько быстрых движений над планшетом, и из замаскированного под шкафчик принтера выползла тонкая стопка бумаг: — Подпишите, мисс Брансуик. Это предварительный договор на обучение.

Я прислонила бумагу к краю стола, взяла предложенную роскошную ручку и черканула подпись.

— Отлично! Присядьте на диванчик и прочтите наши правила, мисс Брансуик. А я… разберусь с хулиганами.

Уходя, халфлинг развернул ко мне экран своего планшета и сделал звук погромче. Я уставилась туда, потому что увидела отца и пару следопытов клана, завязнувших в странных позах над узорной металлической решеткой, мимо которой я пронеслась на байке, не обратив на нее внимания. Магическая защита! Кажется, Сэл и тут не ошибся. Вытащить меня отсюда будет непросто даже отцу!

— Господа, что вам угодно на территории клуба? — прежде внимательно-приветливый голос мистера Джонсона звучал теперь отстраненно и холодно.

— Мы пришли за моей дочерью! — голос отца был хриплым. Мой маскарад обманывал людей, но оборотни шли по следу, как бы я ни маскировалась…

— Ваша дочь несовершеннолетняя? — тем же холодным тоном осведомился халфлинг.

Отец открыл рот и… закрыл. По меркам людей, совершеннолетие наступало в восемнадцать. По меркам оборотней — в двадцать один. Я была взрослой по всем законам этого мира.

— Леда сбежала из дома, нарушив условия брачного контракта! — зацепился он.

— Девушка сама подписала контракт? — в голосе управляющего не появилось ни капли волнения или тепла.

— Я подписал его, как отец и опекун! — волк начал проступать через человеческие черты, выдавая волнение родителя.

— После совершеннолетия гражданина любые подписи, сделанные опекунами от его имени и не подтвержденные лично опекаемым, считаются недействительными! — занудным тоном процитировал мистер Джонсон.

— Леда моя дочь! Она должна вернуться в клан и выйти замуж! — отец ощерился, с трудом удерживаясь от броска.

— Мистер… Брансуик, полагаю?

— Холлстон! — бросил отец, беря себя в руки. Полукровки в стае носили фамилии матерей.

— Мистер Холлстон. Ваша совершеннолетняя дочь подписала контракт с клубом “Огненный дракон”. Полагаю, вы знаете, что драконы никогда не отдают свое?

Оборотни словно очнулись. В азарте погони они даже не посмотрели на здание. Учуяли мой след и рванули, не останавливаясь. Теперь же разглядели драконьи морды, украшающие края крыши, скромную табличку, а главное — видимое отсутствие защиты, в которую они вляпались. Высший уровень магии. Доступный только эльфам и драконам!

Волки могли кричать, подавать жалобы, бегать по инстанциям, но все было бы напрасно — контракт с драконом в государстве, управляемом драконом, был нерушим.

И они ушли. Не сразу, конечно. Волки есть волки. Отец огрызался дольше всех. Он даже кричал в сторону здания, обращаясь ко мне, но все это были такие глупости. Требовал вернуться домой. Ха, да бар Сэла был для меня больше домом, чем тот, в котором я жила. Требовал разорвать контракт. В итоге он бешено орал, требуя компенсацию за все годы, проведенные под его крышей. Я вцепилась ногтями в ладони и молча наблюдала за представлением.

Если бы отец оставил меня с матерью, я была бы более счастлива, и у меня было бы больше шансов обернуться. Сэл однажды проговорился, что ни одна волчица клана не взялась выкармливать полукровку. Мачехе пришлось возиться с детским питанием из магазина, и это существенно снизило мою возможность обернуться. Теперь было поздно. Я останусь человеком с крепким здоровьем и длинным сроком жизни, но с некоторого времени я стала считать это лучшим исходом. Полукровка, прошедшая оборот, стала бы разменной монетой в играх между кланами, и это было куда хуже замужества с полезным стае человеком. Волки безжалостны к тем, кого ненавидят.

Пока я вспоминала свое детство, мистер Джонсон, все такой же безупречный и невозмутимый, возвратился в свой кабинет.

— Что ж, мисс Брансуик, полагаю, на какое-то время эта проблема решена. А теперь прошу вас, заполните анкету, изучите правила и пройдите с мисс Вайс, вам необходимо будет сдать анализы для подтверждения ваших данных.

Я молча последовала за сногсшибательной сильфидой, вошедшей через минуту после халфлинга.

Первым делом меня отвели в душ, расположенный рядом с медицинским кабинетом. Мою одежду, заляпанную грязью, попросили оставить в корзине для белья, выдав взамен больничную рубашку до колен. Волки спокойно относятся к наготе. Живя в клане, я переняла этот обычай, поэтому без тревоги вышла из душа в одной рубашке и в ней же выдержала полный осмотр от добродушной и деликатной фаноры.

На невинность меня не проверяли — мисс Вайс, скучающая в уголке, сказала, что это проверило защитное поле клуба. Будь я не невинной девой, просто не смогла бы подняться на крыльцо.

Глава 4

Утром меня разбудил шум в коридоре. Тонкий оборотничий слух заставил проснуться и прислушаться. Ходили представители разных рас. Я слышала тяжелую поступь гномов, мягкую походку людей, журчащие интонации русалок и тонкий смех фейри. Потом в дверь стукнули:

— Мисс Брансуик, скоро завтрак!

Я моментально вскочила и обнаружила у постели стопку своей одежды. А еще записочку: “Душ за дверью с зеркалом”. Это меня особенно порадовало.

Оборотни живут в слиянии с природой, поэтому не пользуются искусственными ароматизаторами. Для них нормально и правильно пахнуть потом, нести на теле запахи работы, охоты или добычи. Я же, обладая тонким обонянием, не переносила дурные запахи и потому принимала душ так часто, как могла себе это позволить. Купалась в реке, чтобы не слушать ворчание мачехи. Однажды лет в десять заявилась в бар к Сэлу с сосульками, висящими на волосах, потому что денек выдался холодным. На следующий день старый волк приказал сделать в подсобке душ, и проблема чистоплотности для меня была решена.

Искупавшись, я оделась, покосилась на свою сумку и оставила ее в комнате. Вышла в коридор, покрутила головой и пошла на запах. Персонал завтракал в небольшой столовой, одна стена которой была окном, ведущим в кухню. К моему удивлению, тут находились мистер Джонсон и мисс Вайс.

— Доброе утро, мисс Брансуик, — поприветствовал меня управляющий. — Сейчас вы — единственная подопечная в клубе, поэтому сегодня будете завтракать здесь.

Я поблагодарила. Управляющий представил мне весь персонал — от повара до дежурной фаноры, и пригласил за круглый стол, уставленный блюдами. Здесь было практически все и на любой вкус. Мясо, рыба, овощи, фрукты. Каждый сам наполнял свою тарелку, чем хотел. Я сделала так же. В поселке все любили мясо, и я не была исключением, поэтому выбрала стейк, но к нему решила добавить то, что мне доставалось редко. Розовые креветки, зеленый свежий салат, маленькие помидорки, начиненные белым сыром и зеленью. В качестве напитка я выбрала морс.

Когда первый голод был утолен, за столом началась беседа. Спокойный разговор, но не о делах клуба, а о погоде, летних цветах, модных в сезоне тканях. На эти темы я разговаривать не умела. Подруг в стае у меня не было, а в баре больше говорили о железе, охоте, сортах спиртного и женских капризах.

Однако молчать мне не позволили. Мистер Джонсон заговорил о коктейлях, и у меня загорелись глаза. Эту часть работы бармена я знала и любила. Конечно, в стае мало кто ценил изыски. Волкам хватало пива, чтобы опьянеть. Более крепкие напитки вообще пить не стоило — мужикам срывало крышу, и драка была неизбежной. А вот коктейли… Что-то в них было такое, что позволяло затормозить хмель, сделать его легким, приятным, ненавязчиво-томным. Благодаря тонкому нюху я смешивала цветную “водичку”, от которой наши оборотни впадали в добродушное состояние и даже не пытались ломать столы и стулья.

Разговор затянулся — все уже поели и ушли. В какой-то момент халфлинг потер свои крепкие руки и сказал:

— Великолепно, мисс Брансуик! Я вижу, вы действительно имеете большой опыт, жаль, что несколько однобокий. Я предлагаю вам в эти три месяца поработать стажером в драконьем баре. Изучить технические карты, освоить новые коктейли. Тогда к следующему лету вы, несомненно, станете кандидаткой на открытие собственного заведения под патронажем клуба.

Я расцвела улыбкой, не веря своим ушам, а мистер Джонсон усмехнулся в ответ:

— Это не будет синекурой, мисс Брансуик, поверьте, но я вижу в вас несомненный талант, так что уверен, вам понравится. Идемте, представлю вас старшему бармену прямо сейчас!

Для того, чтобы попасть в бар, нам пришлось выйти на улицу.

— Бар и клуб имеют общую стену, мисс Брансуик, но в ней нет дверей, — сказал халфлинг. — Это диктуют соображения безопасности и приличий. Нашим кандидаткам ничто не угрожает, они никогда не встречаются с работниками бара.

Мы обошли здание и вошли через боковой вход. Тамбур с вешалкой для теплой одежды и обувницей, небольшой холл, заставленный коробками и ящиками с вином.

— Здесь вход на кухню, мисс Брансуик, — указал мне халфлинг. — Здесь санитарные комнаты для работников, в здесь выход к бару. Нам туда.

Через обычную дверь мы вышли прямо за стойку. Огромную стойку! Я замерла от восторга — именно такая грезилась мне в мечтах. Нет, стойка в баре Сэла тоже была хороша — высокая, прочная, отделанная камнем. Однако по ней нельзя было запускать кружки с пивом или шоты — несмотря на видимую гладкость, камень был шероховатым и тормозил стекло. А здесь стойка была обита крепчайшей красной медью и сияла в свете специальных ламп, словно огненная!

У стойки стоял высокий крепкий мужчина с фигурой борца и распекал тоненькую девушку в черном платье с пышной короткой юбочкой. Белая кружевная наколка вздрагивала в черных волосах, черный язык скользил по алым губам. Я вздрогнула — ламия! Редкая птичка. Хищная. Женщины этой расы могут оборачиваться в змей.

— Лита, я же просил не пугать новичков! — строгим тоном сказал мужчина. — Сегодня ты наказана! Вместо зала работаешь на посуде!

Девушка потупилась, но черными глазами сверкнула так, что мне стало страшно.

— Эрик, — негромко позвал мистер Джонсон, и здоровяк тотчас отпустил ламию взмахом руки и повернулся к нам. — Познакомьтесь. Мисс Брансуик. Наша кандидатка. Как видите, прибыла рановато и хотела бы пройти стажировку в баре. Мисс Леда, познакомьтесь, это наш старший бармен Эрик.

Я вежливо кивнула. Мужчина был человеком с примесью крови старших рас, так что реверансов и поклонов ему не требовалось.

Старшего бармена я, конечно, не впечатлила — рослая светловолосая девчонка в джинсах и футболке. Особым интеллектом я, наверное, не блистала, но… я умела работать в баре.

— Что умеешь? — сухо спросил Эрик.

— Немного, — повинилась я, — кофе, безалкогольные напитки, коктейли…

Мужчина нехорошо прищурился, а мистер Джонсон отступил в сторону и словно слился с дубовой панелью. Потрясающее умение! Мне очень захотелось его перенять, но я вздернула подбородок и уставилась на Эрика. Тот внезапно хмыкнул и сделал пригласительный жест:

Глава 5

Днем в баре было тихо и хорошо. Но я не обманывалась. Днем у Сэла летали мухи, мирно сохли столы и полы, да пыхтела старая морозилка, готовя лед к вечеру. А вечером бывало… всякое.

А уж бар при таком необычном клубе и вовсе мог преподнести сюрприз.

После принятия в стажеры Эрик повел меня в подсобку — показывать, где, что и как хранится. Потом под его контролем я пополнила запасы ингредиентов под стойкой, он сам прикатил пару кег пива и наполнил кувшины холодильника свежевыжатыми соками.

Я же изучала добавки для кофе, виды сахара, сиропы, запасы пряных трав и фруктов для приготовления коктейлей. Но самым важным были технические карты — по граммам, по секундам выверенные рецепты, немного отличающиеся в каждом заведении.

Конечно, если готовить капучино несколько дней или недель подряд, ты уже на глаз будешь правильно отмерять и количество кофе, и время варки, и толщину будущей молочной пены — но даже у такой простой добавки вкус может измениться, если на сантиметр повернуть рычажок кофемолки, если пену взбивать не миксером, а стимером…

Что уж тут говорить о сложных коктейлях, которые где-то готовят просто “построением” на лед, где-то наливают слоями по лезвию ножа, а где-то и вовсе смешивают в шейкере безо льда?

В общем, я занималась привычным делом и успокаивалась. Эрик подсказывал, если я чего-то не знала или не понимала.

Например, я не подозревала, сколько видов водки существует! У Сэла стояла обычная прозрачная водка не самой дорогой марки и еще одна, настоянная на корнях валерианы, — для нервных волчиц, пришедших забирать своих непутевых мужиков от барной стойки. Водку с валерианой Сэл наливал дамам бесплатно — чтобы не скандалили.

Теперь же Эрик выкатил мне длинный список — можжевеловая, лимонная, на березовых почках, на воде с ледников и на кедровых орешках. Я твердила марки и названия, боясь перепутать, но бармен был добр — объяснил, как находить бутылки по цвету, форме и запаху, указал секцию, в которой стояла только водка, и добавил, что абсент, собственно, полынная настойка на водке, как и половина любимых девочками ликеров.

— Ликеры, правда, на спирту чаще настаивают… Не теряйся, Леда, у тебя все получается. Просто не торопись. Ты в баре сколько проработала?

— С семи лет помню хорошо, — призналась я.

— А тебе сейчас…

— Двадцать один!

— За четырнадцать лет можно все гвозди в баре выучить, а у нас ты первый день. Не спеши. Я страхую.

В общем, я выдохнула, отвлеклась от бутылок, протерла бокалы, сварила кофе, и наконец раздался удар колокола — именно так в этом баре подавался сигнал к открытию.

Принаряженные девушки выпорхнули из комнаты отдыха, и Эрик протянул им банку темного стекла. Каждая вынула из банки значок, и, кто хихикая, а кто морщась, все распределились по просторному залу. Я смотрела на это, хлопая глазами, а бармен мне спокойно объяснил:

— У нас девочки все талантливые и ленивые, вот мистер Джонсон и придумал тянуть жребий. Сейчас те, кто вытянул фишку с чепчиком, встанут у стойки. Их задача сегодня разносить напитки. Кому достались “ноги”, те на стойки для танцев. “Нота” — значит, сегодня поет. “Диванчик” — значит, на подмене в комнате отдыха или на приватных танцах. В общем, количество фишек одинаковое, банка магинейтральная, как и значки. Девочки не ссорятся. Единственное неудобство — бывает слишком много официанток или танцовщиц, но так даже интереснее.

— Так фишек вообще всегда одинаковое количество? — полюбопытствовала я, разглядывая банку сложной формы.

— По-другому не получалось зачаровать. Если теорию магии знаешь, то понимаешь — зачаровать весь объект проще, чем вносить два десятка переменных. А девочки у нас талантливые, жульничают виртуозно!

Говоря это, Эрик усмехнулся и подмигнул. Я прыснула, но тут прозвучал второй колокол — в углу возле музыкального пульта появился сонный эльф-квартерон, а над сценой мягко мигнули софиты, показывая наличие оператора. Девочки бегали туда-сюда, договариваясь о списке произведений, порядке выхода и прочем. Это их так захватило, что третий удар колокола они едва не пропустили. Из подсобки вышел важный швейцар-халфлинг и отворил двери. В открытую дверь сразу ворвались звуки и запахи летней ночи. Я вздрогнула. Мягкий шелест шин дорогих автомобилей, запах мокрого асфальта и бензина… Оказывается, там, за стенами бара, шел дождь, а я все пропустила!

Впрочем, переживать было некогда — в дверь уже входили первые гости.

Эрик заранее предупредил меня, что в бар ходят очень разные нелюди. В основном, конечно, мужчины — и чаще всего драконы. Но, во-первых, они приглашают гостей, во-вторых, существует так называемый “красный список” — тех, кому запрещено появляться в баре клуба, и “золотой список” — тех, кого тут всегда рады видеть, и нальют все, что пожелает гость, даже бесплатно.

Первыми, как и в бар Сэла, прибыли молодые парни. Кажется, вообще вчерашние школьники. Ломкие, громкие, они с важным видом требовали дорогой виски и пытались его смаковать.

Эрик с напускной серьезностью подавал им бокалы и подмигивал мне. Когда же парни насладились своей важностью и переместились за стол, бармен шепнул, что это драконий молодняк. Им разрешено посещать бар только летом, чтобы не отвлекать их от учебы, но летом разумные родители отправляют шустрых огненных мальчишек в кампусы, длительные походы или в замки к престарелым родственникам, так что наплыв таких посетителей случается как раз в последнюю неделю августа.

Между тем парням подали закуски. Я заметила, что их столик обслуживали девушки, выглядящие, как их ровесницы. Ни опасно-ядовитая ламия, ни каменно-шипастая горгулья к ним не подошли. Наверное, мое лицо было слишком выразительным, потому что Эрик снова принялся объяснять:

— Политика клуба. Мы не ломаем драконятам стереотипы и вкусы. Жизнь и так переломает. А еще мистер Джонсон говорит, что простых девушек для клуба найти проще, чем всяческую экзотику. Он уж в этом точно разбирается!

Глава 6

Пока мы готовили закуску мальчишкам, начали появляться мужчины постарше. Все они здоровались с Эриком и говорили что-то вроде “как обычно”, “как всегда”, “мне мой бокальчик”. Бармен, не задавая вопросов, готовил для них или что-то совсем простое — вроде бренди в подогретом бокале или виски со льдом, или, напротив, что-то сложное типа “дыхания дракона” — смеси трех самых крепких ликеров, рома и жженого сахара.

Некоторым драконам Эрик меня представлял, но каждый раз по-разному. Кому-то говорил небрежно: “Стажер”; кому-то интимно шептал: “Новенькая из клуба, практику проходит”; а кому-то просто называл мое имя. Я не понимала, в чем разница между мужчинами, одетыми в баснословно дорогие костюмы темных тонов, но каждый раз вежливо улыбалась и смущалась, что всеми принималось благосклонно.

Потом к стойке подсела знойная брюнетка в зеленом шелковом платье. Она тряхнула крупными кольцами кудрей, собранных в небрежную прическу, и приятным хриплым контральто сказала Эрику:

— Красавчик, текилу и орешки! Еле сбежала из этого дурдома!

Женщина показалась мне экзотичной, красивой и слегка развязной. Бармен быстро подал ей дощечку с шотами текилы — все варианты от “бланко” до “экстра аньехо”, а миндаль вынул из шкафчика — уже ошпаренный, и тут же принялся чистить. Затем сдобрил орехи небольшой порцией соли и жгучего перца, капнул оливкового масла и выставил тарелочку на стойку. Дива выпила первую рюмку — молочной, самой “юной” текилы, посмаковала, закусила орешками и уставилась на меня потрясающими зелеными глазами:

— Какой тут у тебя цветочек, Эрик! Себе присмотрел?

— Леди Шиара, это новенькая, из клуба, практику проходит, — сказал Эрик и, кажется, постарался прикрыть меня широким плечом.

— Вот как? — дама улыбнулась ярко накрашенными губами. — Интересный цветочек! — она потянула воздух ноздрями, кашлянула и рассмеялась: — Зубастенький!

Тут Эрик кивнул мне на подсобку, и я ушла, чтобы принести еще льда и фруктов для коктейлей. А когда вернулась с подносом и ведерком, обнаружила, что шотов у леди Шиары осталось только два, и она смотрит в толпу блуждающим взглядом, словно выискивает себе жертву.

Все — и посетители, и девочки — ловко уклонялись от ее взора, однако симпатичная полуорчанка не увернулась — леди уставилась на нее, всмотрелась и махнула рукой:

— Неинтересно! — после чего официантка, немного обиженная, удалилась в подсобку.

Я убрала лед в морозилку, разложила фрукты, взялась за нож, и тут леди Шиара зашипела, как рассерженная кобра, опрокинула еще один шот, перегнулась через стойку и уставилась мне в глаза.

— С-с-с-с-смотри на меня-я-я-я, девочка! — сказала она, и я невольно подчинилась приказу.

Ее зрачок сузился, вытянулся и стал вертикальным и узким, как у дракона или… как у змеи! На скулах проступила чешуя, из-за алых губ вырвался раздвоенный черный язык! Я застыла марионеткой, сердце глухо бухало от ужаса, но шевельнуться я не могла. Кажется, именно это называется “гипноз”? Тонкая полоска языка потрепетала возле моего лица, но не коснулась кожи, зрачки леди расширились и снова сузились, с губ раздалось шипение:

— Интерес-с-с-сно!

После этого леди меня отпустила, вернулась на свой стул и выпила новый шот, закусив орешком.

Окружающие делали вид, что не заметили преображения гостьи. Я некоторое время стояла столбом, потом взялась дальше резать фрукты. Оставался только один вопрос — как же гостья стояла, перегнувшись через стойку? Рост у нее средний для женщины…

Ответ я получила очень скоро — допив последний стаканчик, дива тряхнула копной кудрей и заявила:

— Эрик, маякни мальчикам, я хочу спеть! Эта малышка меня вдохновила!

Бармен тотчас нажал кнопку на маленьком магофоне, прикрепленном к его фартуку, и забормотал что-то в гарнитуру. Через пару минут свет на сцене погас, потом зажегся вновь, и эльф-квартерон объявил с придыханием:

— Дамы и господа, сегодня наше скромное заведение посетила дива Шиара! Она пожелала спеть для вас!

Тут же раздались бурные аплодисменты, и леди, покачивая бедрами, вышла на маленькую сцену. Стихли звуки, откуда-то сверху полилась мелодия скрипки, а платье леди вдруг слегка вздулось и опало, превратившись в изумрудно-зеленый хвост!

Я замерла, не веря своим глазам. Про нагов я слышала вскользь, но никогда не видела! В нашей деревне даже люди появлялись редко, а в школе “расоведение” вел заспанный старик, давно забивший на работу.

Впрочем, Сэл учил меня — приносил откуда-то журналы, показывал ролики по истории государств, требовал, чтобы я знала географию и расоведение лучше, чем требовалось в школе. Даже политические беседы со мной вел и очень сожалел, что я не обучена “женским делам”. Старик даже водил меня к одной старой волчице на окраину, чтобы она научила меня готовить и шить. Старая Альма была разумной женщиной — она научила меня штопать дыры, пришивать пуговицы и делать петли. Еще варить похлебку, жарить яйца и блины.

— Этого тебе хватит, детка, а остальному научишься, если захочешь, — сказала она, отпуская меня к Сэлу.

Почему-то я вспомнила все это, когда леди Шиара поднялась на хвосте, распахнула абсолютно змеиные глаза, уставилась мне в лицо и запела.

Клянусь, вся моя жизнь промелькнула передо мной! А чарующий голос между тем рассказывал о боли, разочаровании, обидах… Слезы выступили на глазах! А ведь я не плакала уже много лет!

Потом мелодия стала тревожной. Послышался рев мотоцикла, вой волков, испуганный стук шагов и… Я могла поклясться, что я слышала смерть. Ужасную, одинокую смерть на дороге, в окружении равнодушных существ.

Слезы вскипели сильнее. Захотелось свернуться в клубок, поплакать, но… Упрямо сжав губы, я шмыгнула носом и вытерла глаза — не дождутся! Я не буду рыдать! Я убежала! Я сумела! У меня впереди новая жизнь!

Голос нагини взвился и опал, а потом… тихо-тихо, едва слышно начал новую историю — о любви, тихом семейном счастье, благополучии и удаче.

Глава 7

Мистер Джонсон, как обычно, проводил вечер в своем кабинете. Лето. В клубе тишина. Большая часть сотрудников в отпуске. Он и сам недавно вернулся с русалочьих островов, поверив предсказанию пряжной пророчицы, и не прогадал — мисс Леда Брансуик оказалась крайне интересной девушкой. Несомненно, красивой, как и все кандидатки клуба “Огненный дракон”, но еще необычной и талантливой. Не каждая девица двадцати с небольшим лет сумеет правильно смешать Б-52, не испортив красивые слои! А уж привлечь внимание леди Шиары — это надо обладать изюминкой. Шармом.

За спиной управляющего открылась дверь, пропуская мисс Вайс. Полусильфида вошла, как всегда, принеся с собой волну тонкого аромата. Склонилась, целуя халфлинга в макушку и одновременно заглядывая в мониторы:

— Новенькая? Как держится?

— Неплохо. Отработала смену, помогает Эрику прибирать стойку. Видно, что действительно работала в баре. Нервы крепкие, темперамент холодноватый. Вот только… у нас нет под нее заказа.

Мисс Вайс всмотрелась в девушку, провела кончиком пальца по нагретому пластику, обрисовывая контур ее лица, и кивнула своим мыслям:

— Есть вариант. Лорд Вердан.

— Вердан? Вдовец?

— Ему не нужны эмоции, только результат. Леда желает избавиться от сородичей. После ночи с драконом ни один волк к ней не подойдет.

— Это мысль! — мистер Джонсон повернулся и поймал губами длинные белые пальцы своей помощницы. — Раз уж вопрос решен, мы можем уделить немного времени себе?

— Почему немного? — чувственно прошептала полусильфида, встряхивая головой, чтобы шпильки вылетели из строгой “ракушки”, и светлые волосы рассыпались по плечам. — У нас есть целая ночь!

Мистер Джонсон со стоном запустил руку в блестящий бледным золотом водопад локонов и потянулся губами к нежно-розовым губам мисс Вайс.

Только в клубе “Огненный дракон” их отношения не вызывали вопросов. Став управляющим, халфлинг собрал под свою руку тех, кому нелегко было в окружающем мире — редких полукровок и квартеронов, странных оборотней и тех, кого изгнали “свои”.

В число сотрудников клуба входили полуптицы-фаноры, полукровки горных троллей, странные смески нагов, людей, волков, лепреконов и прочих обитателей планеты. Только полукровок-драконов не существовало — дети драконов всегда рождаются драконами.

Вся эта пестрая компания ценила и берегла управляющего, поэтому об отношениях мистера Джонсона и мисс Вайс все знали, но никто не говорил. Авторитет обоих был непререкаем.

Проведя приятный час на диванчике в его кабинете, управляющий поцеловал пышную грудь своей помощницы и предложил перебраться в кровать.

— Норму безумств мы на этой неделе уже выполнили, вернемся к традициям? — шутливо спросил он, крепко обнимая женщину за талию.

Она игриво стрельнула глазками и принялась загибать пальцы:

— В понедельник была прачечная, во вторник — чердак, в среду ты зажал меня на кухне прямо между котлами, чудо, что нас не заметили!

Мистер Джонсон фыркнул — он отлично знал, что заметили, просто не стали мешать.

— В четверг мы осквернили одну из комнат в общежитии кандидаток…

— Не осквернили, а благословили! — подмигнул халфлинг.

— Сегодня ты поймал меня в кабинете…

— Кто кого поймал, моя русалочка! — мистер Джонсон сладко поцеловал жену в красивую шею с аккуратно прижатыми жабрами.

— Ладно, думаю, кровать мы заслужили! — сделала вывод мисс Вайс, красиво прогибаясь, чтобы встать с дивана.

— Просторную кровать с упругим матрасом и крепким изголовьем! — с намеком сказал халфлинг, скатываясь вслед за ней.

Ничуть не стесняясь своей наготы, он сгреб в охапку разбросанную одежду и последовал за женой в спальню. Да-да, за женой! И пусть она сохранила свою девичью фамилию, но мистер Джонсон знал, что эта роскошная красавица вся-вся его!