Бархатный закат

Глава 1

Начинался дождь, когда наша машина вдруг заглохла на пустынной дороге где-то между штатам. Мы держали путь в Калифорнию — для важного прослушивания на роль в фильме, который бы мог изменить мою жизнь, получи я ее. Фильм был о кораблекрушении, где двое из немногих выживших позже полюбили друг друга. Как по мне, слишком уж похоже на «Титаник», но мне было плевать на такие формальности — я обязана была получить ее. Это был мой билет в лучшую жизнь.

Я уже успела сняться в нескольких небольших проектах: рекламных роликах женского парфюма, рекламе зимней линейки одежды. Но для успешной карьеры этого было мало!

— И ты отдал за это восемьдесят штук? — я уперлась затылком в кожаный подголовник сидения и вздохнула, сметая бисер пота с верхней губы.

На лицо приземлилось несколько капель, и я насупилась, не сразу осознав, что это начинающийся дождь. Мы поспешно задвинули крышу кабриолета — новенького Мерседеса, который недавно подарили Феликсу его богатенькие родители. Феликс — это парень, сидящий на водительском сидении прямо передо мной. Мой приятель, с которым мы год назад познакомились на прослушивании в Солт-Лейк-Сити и с тех пор неплохо общались.

— Я думал, что нужно залить бензин! — вскипел Феликс, ударяя ладонями по рулю.

Когда крыша надо мной наконец плотно захлопывается, я слышу нарастающий шум дождя, стучащего по дороге и машине.

— Нам нужно быть в Лос-Анджелесе через три дня, и желательно поскорее, — подала голос Магдалена, девка Феликса и моя подруга. — Еще отель надо снять! — Она закатила глаза и принялась подкрашивать губы темно-фиолетовым карандашом.

— Успеем, — буркнул Феликс.

Вдруг слух вылавливает откуда-то издалека звук машины.

Я обернулась. Лужи на земле начинают отсвечивать желтым светом — кто-то приближается, ярко светя фарами в полутьме. Уже. Успело стемнеть, хотя еще час назад было довольно светло. Рокот мотора становился все ближе и ближе. А значит, спасение близко.

Мы сразу оживились.

Феликс опустил стекло со своей стороны, высунул руку и стал усердно махать — отчаянно, как утопающий.

Через минуту, перед нами, съехав на гравийную дорогу, остановился желтый, видавший время пикап. В кузове лежали сухие ветки и разной длины балки, стянутые в несколько раз толстой бечевкой.

Феликс вышел из машины, и в этот же момент из пикапа выпрыгнул высокий мужчина лет тридцати пяти на вид, в поношенных джинсах, черно-синей рубашке в клетку и ковбойской коричневой шляпе.

Когда мужчина подошел поближе, Феликс сделал шаг ему навстречу и стал поспешно объяснять ситуацию, в которую мы попали:

— Здравствуйте! Нам нужна помощь, пожалуйста... — Феликс вечно указывал руками в нашу сторону, жестикулируя. Я плохо слышала то, что он говорил из-за шума дождя, но было несложно догадаться о теме их разговора.

Мужчина кивнул, поджав губы в понимающей ухмылке и затем поднял голову, открывая моему взору свое лицо. Его взгляд заскользил по лобовому стеклу, пока не наткнулся прямо на меня. Он смотрел прямо на меня. Я затаила дыхание. В груди сжалось — как перед прыжком в холодную воду. Незнакомец несколько секунд не отрывал от меня глаз, слушая при этом вполуха Феликса, который держал над головой журнал мод «Vogue» Маг — так мы коротко звали Магдалену.

Из-за недостаточного количества света я плохо видела лицо мужчины, но хорошо рассмотрела глаза. Светлые глаза отличались пронизывающей ясностью и холодной глубиной, словно за несколько мгновений он был способен прочитать меня, как брошюру.

Я опустила окно, чтобы было лучше слышно, о чем они там беседуют.

— Вы, вижу, не один. — Голос мужчины можно было сравнить с первым раскатом грома: такой низкий, волнующий и где-то даже приятный. — Кто с вами? Ваши друзья? — Кажется, так он спросил.

Феликс щурился от капель дождя, а вот незнакомцу, кажется, было все равно на бушующий ливень: вода стекала с полов шляпы, обшарпанной по краям. Рубашка его быстро промокла насквозь, как и полиэстеровый жилет с множеством карманов, надетый поверх нее.

— Да, да, — тараторил Феликс. — Мы втроем. В Калифорнию едем, и вот, заглохли тут! Я не знаю, в чем проблема. Машина вроде как новая. Можете помочь, пожалуйста?

Мужчина смотрел на Феликса, как на какого-то потерянного щеночка. В принципе, это описание хорошо подходило ему: брови, вечно вздернутые у основания, большие карие глаза.

Пока Феликс вещал обо всем произошедшем, мужчина обошел его, сдвинув с пути, и направился к нам. Он оперся ладонями на опущенное стекло со стороны водителя и пригнулся, чтобы посмотреть на сидящих внутри пассажиров — на нас. Тогда я точно уже могла сказать, какого цвета его глаза — зеленые. Цвета летнего луга перед сумерками или постоявшего салатного листа.

В салоне машины запахло пивом, древесиной и сладким ароматом духов, когда он заговорил:

— Здравствуйте, меня зовут Дин, — вежливо сказал он, переводя взгляд с меня на Маг и так несколько раз. — Тут отеля не найти, — заявил он. — А искать другой вы явно не можете. Я предлагаю вот что: вы пока можете переночевать у меня. Если не против, конечно. — Он махнул рукой в сторону дороги. — Живу здесь, недалеко. А завтра, или даже сегодня ночью я посмотрю, что с вашей машинкой. И утром сможете уехать.

Глава 2

Я стряхнула с себя остатки сна и выпрямилась, размяв затекшую спину, и открыла пассажирскую дверь. Под кроссовками громко хрустнула щебенка. Передо мной раскинулся дом — большой, но простенький на вид, выстроенный из красного кирпича. Позади остался длинный деревянный забор, потемневший от дождя.

Дождь почти прекратился, но если верить прогнозу погоды — ночью снова пойдет.

Феликс вылез последним, с привычной ему небрежностью заправляя нижнюю часть своей рубашки в дорогие штаны от «Ив Сен Лоран», чтобы не мешалась.

Мы направились к дому. У подножья лестницы, с обеих сторон, стояли глиняные статуэтки орлов: взгляд острый, как наконечник иглы, огромные крылья гордо вздернуты вверх — к небу.

Мужчина по имени Дин идет впереди нас. У дальней двери — вероятно, кладовая или сарай — я заметила собачью будку. Из нее торчала толстая цепь. Хозяин вставляет в замок ключ, почти вплотную прижавшись к двери, будто не хочет, чтобы кто-то видел, как он это делает.

Через мгновение замок щелкнул и дверь открылась с тягучим скрипом. В лицо сразу ударил яркий желтый свет, заставляющий поморщиться.

Он снял с себя мокрую шляпу и вешает на оленьи рога, приколоченные к стене, когда мы входим внутрь. Служат они, видимо, ключницей или вешалкой: на рогах висели еще две шляпы и огромная связка ключей — штук двадцать, не меньше.

В доме пахло чем-то жареным. Картошка? Бекон? Запах был не ярким, больше похожим на шлейф после того, как кто-то похозяйничал на кухне накануне.

Днем.

— Обувь можете не снимать, я все равно собирался завтра помыть полы, — сказал Дин, стягивая с себя рубашку и оголяя руки: из рукава черной футболки тянулись колючие ветви терновника — вплоть до самой кисти. Между шипами я так же заметила шрамы. Тату было не новое, его явно били много лет назад: краска побледневшая, тату от времени уже успело чуть поплыть.

Он заметил, что я рассматриваю его бицепсы, но ничего не сказал. Даже не посмотрел на меня.

— Проходите туда, — мужчина указал рукой вперед. Судя по всему, там находилась гостиная. — Погрейтесь пока. А я быстро схожу переодеться. И для вас принесу чего-нибудь.

— Спасибо, — сказала я.

Он кивнул, наконец взглянув на меня.

Лишь второй раз с тех пор, как мог лицезреть меня в машине, в полутьме, под проливным дождем. Сейчас в его глазах было нечто другое: он словно был чем-то удивлен. А возможно, мне просто показалось.

Снова.

Я крепко сидела на нейролептиках, тесно дружу с успокоительными таблетками. Все это помогало мне бороться с апатией, тревогой и мрачными мыслями. Мне неуклонно выписали тяжелые антидепрессанты, но я отказалась от них, хорошо осознавая их действие и тем более последствия после отмены. Не стала их покупать. У меня не было уверенности, что я потяну подобную ношу. Сейчас мне это не подходило, ведь меня ждет большой экран, море работы, стресс после съемок. Я решила сыграть пока по-маленькому, считая, что знаю лучше, как мне действовать.

Прохаживаясь на задворках сознания, я даже не заметила, как исчез мужчина, вот только что стоявший возле меня.

Мы направились в гостиную. Над арочным проемом висела тонкая занавесь. Комната оказалась просторной, уютной, но мебель, конечно, очень далека от слов «шикарная» или «богатая». Но мне нравилось. Здесь было много разных интересных и красивых украшений: от самостоятельно сделанных до купленных где-то на распродаже. Все здесь говорило о духе, а не о роскоши: над камином висело белое полотно, а на нем был изображен устрашающий череп буйвола; рога украшены ленточками и связками перьев.

Думаю, он живет здесь один. Я не заметила ни одного предмета, что могла бы притащить сюда девушка. Хотя о вкусах не спорят — девушка могла купить что угодно. Долой консервативное мышление, верно?

К примеру, вон те мрачные часы, висящие над пустым камином, или номерной знак штата Техас, вмонтированный в одну из дверей на втором этаже.

Подобное могла купить я. Всегда любила вещи, в которых чувствуется характер, время. Вещи, которые помнят. Эти старые часы определенно к этому относились. Тик-так. Они громко тикали, что вроде и успокаивало, а вроде и нервировало.

Мои вкусы всегда называли немного странными, но все странно, что людям просто непонятно. Нет вообще-то ничего особо странного. Есть более принятое.

— Здесь как-то немного жутковато. Согласны? — пробормотал Феликс, потирая плечи, к которым прилипла его фирменная белоснежная рубашка. Он осмотрелся, ухмыляясь. На щеках выступил румянец.

Маг подошла к камину из белого камня и стала присматриваться к рамкам, в которых обычно ожидаешь увидеть счастливую семью или что-то подобное. Но на фотографиях были запечатлены только поля на фоне заката, животные: птицы, коровы, лошади, даже куры. И много природы. Одна фотография выделялась — Дин в обнимку с черным большим ротвейлером: пасть разинута, розовый язык свисает вбок. Видимо, именно эта собака сейчас спит в той будке на улице.

— Ну, как вы? Согрелись?

По спине и до самых пят пронеслись мурашки, когда я услышала голос за спиной. От баритона, резко разрезавший тишину, я дернулась. И не одна я: Феликс и Магдалена выглядели всполошенными ни чуть не меньше моего.

Это был Дин.

Глава 3

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Я не помнила, чтобы называла ему его.

Феликс и Маг вдруг перестали жевать. Смотрели на меня, потом на Дина. Он терялся в их взглядах, будто пытался сообразить, о чем это я.

И вдруг Феликс прыснул со смеху. Маг хохотала вслед. Громче, чем стоило.

— Господь. Ты что, пересмотрела детективов? — спрашивала Маг. Они стали передразнивать меня, повторяя только что сказанные мной слова и хихикая. — Мы только что позвали тебя по имени, — закатывали синхронно глаза, — когда ты зависла как старый монитор.

Я ничего не ответила.

Феликс поливал картошку и мясо кетчупом. Такой ярко-красный цвет. Будто краска.

— Или ты втюрилась в мистера... — начал было Феликс, желая съязвить. Но для этого ему сначала нужно было узнать фамилию нашего спасителя. — Как вас?..

Дин скромно ухмыльнулся, почесал затылок:

— Мистер Хардинг, — пояснил он с ленивой вежливостью. — Но не стоит этих всех официальностей. Достаточно просто Дин.

Позже я узнала: он был старше нас на двенадцать лет. Так и подумала с самого начала — ему явно было больше тридцати. Но он был очень хорош собой.

— Я ни в кого не... — не договорила я, и просто опустила голову, раздраженно закатив глаза. Эти двое сводили меня с ума.

Щеки потеплели.

Я взяла вилку, сделала пару механических движений в тарелке. Доела половину и отставила. Есть перехотелось, как по щелчку. Обхватила руками горячую кружку с чаем. Поднесла ближе к лицу, принюхалась, и почувствовала запах... роз. Вот правда, словно настоящие розы только что опустили в кипяток.

— Не выпьешь с нами? — безмятежно спросила я, ставя чашку на стол с глухим стуком. Поудобнее села, замечая: я сидела в бочке. Из-за вязанной подушки, закрывавшей верхнюю ее часть, я подумала, что это просто такой высокий, странной формы стул.

— Нет. Пока не хочу, — вежливо отказался Дин, до сих пор так и не присев ни разу. Поставил тарелку со сладостями на стол, постукивая пальцами по толстой деревянной стойке.

— Тебе не помешало бы согреться, ты ведь тоже попал под дождь. Причем больше нашего, — я отпила чая, и вдруг так сильно захотелось курить. Мне не терпелось выйти на веранду и достать сигарету. Благо, они были у меня с собой.

Дин попытался снова отказаться.

— Давай же, не будь кидалой! — изрекла Маг, хитро улыбаясь и склонив игриво голову набок.

— Ладно, ладно. Хорошо, — он сдался и пошел еще за одной кружкой. Налил в нее кипяток, бросил туда чайный пакетик и добавил три ложки сахара. — Кстати, кто-то хочет молоко? — Дин дернул на себя дверцу холодильника и достал бутылку молока с синей этикеткой.

— Чай с молоком? — Маг скорчила рожицу, смотря, как он добавлял в дымящийся напиток молоко. Тоненькой струйкой, что можно было подумать: это не молоко вовсе, а лекарство из яда, который в больших дозах тебя просто убьет. — Как это можно пить вообще? Это что-то японское? Или что? — Маг указывала на него пальцем, держа кружку обеими руками. — Да ты извращенец.

Дин, улыбаясь, хмыкнул. В уголках его глаз собрались мелкие морщинки. Он посмотрел на меня: внимательно, в прищуре.

Я отрицательно покачала головой, и тогда он поставил молоко на место.

Бросила взгляд на тарелку Феликса: он все умял подчистую, тарелка блестела от чистоты. Теперь довольный пил чай, закусывая карамельной конфетой. Вспомнилось, как говорила моя тетя Мэри-Бетт, когда кто-то дочиста вытирал хлебом тарелку: «Ты смотри, даже и мыть не придется!»

Через несколько минут я уже стояла на веранде, вглядываясь во тьму. Дождь шел, падая плотной стеной прямо перед моим носом. Я выпустила дым, стряхнула пепел в странную пепельницу — белую, лакированную, похожую на кость. Она стояла прямо на перилах.

Он, значит, курит?

Я заправила локон уже почти сухих волос за ухо и обратила внимание на серо-коричневый амбар неподалеку, увязший в ветвях огромного дерева. Перед ним стоял ржавый грузовик, давно не на ходу: краска облупилась, колеса отсутствовали.

По правую мою руку стояли железная лейка и глиняный горшок с цветами. Свежими, не засохшими.

— Приятно покурить в такую погоду, да?

Я вздрогнула и обернулась. Но быстро успокоилась, когда увидела, что это был Дин.

И снова он напугал меня.

Встал рядом со мной, но не слишком близко. Отмахнулся от мошек, круживших вокруг его головы, и сунул большие пальцы в петли джинсов, смотря перед собой. Нос его был с небольшой горбинкой, которую можно было не заметить, если не посмотреть на него в профиль. Губы напоминали спелую клубнику при сборе урожая в июле. А эти его ресницы... я уже в который раз обращала на них внимание. Они придавали его взгляду еще большую остроту и пронзительность.

— Э-э… ну да, — я снова стряхнула пепел в пепельницу.

Взгляд Дина упал на мои пальцы. На сигарету? Он сжал челюсть и отвернулся, когда сигарета вновь коснулась моих губ.

Я сделала что-то не так? Он что-то вспомнил? Или этой пепельницей строго нельзя было пользоваться?

Глава 4

— Боже, ну наконец-то, — Феликс сбежал по деревянным ступенькам к своей машине, которую несколько минут назад привезли на прицепе.

Он стал осматривать ее на наличие повреждений. Все было цело. Дин всучил мужчине с рыжими усами несколько купюр. Тот поправил синюю спецовку на лямках и сел в машину, похлопав по-доброму Дина по плечу. Машина тронулась с места, поднимая пыль и позвякивая крюком на прицепе.

Ночью снова стало тихо. Слышно было только пение цикад и лай собак вдалеке. Дома здесь располагались не так близко, как в городе: один дом на целую сотню метров. В трех минутах езды отсюда находилась большая ферма. Если приглядеться, то можно было увидеть ее и отсюда. Издали — коричневое пятнышко, усеянное золотыми огоньками — окна первого этажа, когда внутри горел свет; вблизи — целая хозяйство с домашним скотом, овощами и, скорее всего, много чем еще.

Я была девушкой городской и мало что смыслила в сельской жизни. Только одно я знала о поселках и деревнях — меня к ним всегда тянуло. Я видела в подобных местах перевал, где можно отдохнуть и переждать «бурю».

Бурей являлась вся моя жизнь.

Я несколько раз пыталась покончить с собой. Не вышло. Теперь два раза в неделю я посещала психолога, но вот завтрашний прием мне пришлось бы пропустить. У меня было несколько поставленных диагнозов, одни из которых: тревожность, ПТСР и паранойя. Меня предупредили, что на лечение потребуется несколько лет. Но что такое «несколько лет», когда, возможно, впереди ждут долгие годы в гармонии с собой, верно?

Многие считали меня красивой, часто отпускали мне вслед комплименты, но я не могла понять, чем все так очарованы. Или отказывалась видеть. Я не любила себя и не знала, почему.

Когда я смотрела в зеркало — видела обычную черноволосую девушку с серыми глазами, бледной кожей и узким, как мне казалось, носом.

Я бы не назвала себя красоткой. Но так говорили другие.

— Постелю вам наверху, там две свободные комнаты, — Дин потер ладони друг о друга в скромном жесте и оглядел всех нас. — Я лягу здесь, на диване. Мне не привыкать. После работы я часто заваливался спать прямо тут.

Он улыбнулся. Маг ответила ему тем же, но с меньшей искренностью. Фил хмурился и злился — он заметил на бампере пару новых царапин и начал истерить, что отец его за это убьет, ведь сам он никогда не оплачивал ремонт машины. Феликс никогда в жизни не работал. Считал, что на него это негативно влияет и не позволит сосредоточиться на карьере актера. «Белоручка Феликс. Не бойся, переживешь».

— А ты где-то работаешь? — пока еще тема работы была свежа в памяти, я задала Дину вопрос. Мне нужно было узнать о нем как можно больше.

— Чаще всего работаю на поле, всякие сельскохозяйственные работы, — он потер шею и поставил руку на бок, — а также ремонтирую машины. — Дин задумчиво закусил внутреннюю сторону щеки, когда его глаза встретились с моими. Но вскоре он отвел взгляд, посмотрев на Феликса и Маг. — То здесь, то там, знаете. Где больше платят — туда и иду. Я не привередлив в плане работы.

Маг задумчиво кивнула, чуть приоткрыв рот. На ней, как и на Феликсе — клетчатая рубашка, великоватая им обоим. Как и обещал, Дин дал нам сменную одежду. Наши вещи он закинул в стирку, клятвенно пообещав, что к утру они будут сухими и пахнуть как утренний воздух в Антарктике.

— Ясно, — рыжие волосы Маг теперь были собраны в низкий хвост. — Тяжелый, наверное, труд. Я бы откинула копыта в первый же день! — она зевнула и пошла в сторону лестницы, споткнувшись о ногу Феликса. — Ладно, пойду спать. Чтобы завтра наконец-то убраться отсюда. Меня ждет большое кино!

Маг остановилась на вершине лестницы и потянулась к бревенчатому потолку, улыбаясь так же широко, как река Миссури.

Я ухмыльнулась и закатила глаза. Феликс пошел за ней, все еще недовольный. Что-то бурчал себе под нос, откидывая кудрявую челку со лба.

— А ты? — обратился ко мне Дин

Его голос стал за последние два часа мягче, словно он прополоскал горло молоком с медом. Он посмотрел на меня, и его взгляд подобно стреле пронзает мне грудь. Хотя он всего-то посмотрел в глаза. Эти два зеленых шарика, такие яркие, как конфетки, при ярком свете. И какими же глубокими они кажутся в тенях, словно в них прячется целый лес перед сумерками.

— Да, мне тоже нужно отдохнуть, — я сделала шаг вперед и запахнула фиолетово-красную плотную рубашку, которую мне любезно выдал Дин на ночь. — Спокойной ночи.

Дин тоже сделал шаг вперед, мне навстречу. В тот же момент, что и я. Он занес руку, и я отшатнулась от него, распахнув глаза. Сердце забилось как товарный поезд, ноги ослабели.

— Эй, ты чего? — Дин резко остановился, опуская руку, так и не коснувшись своей головы. Я посмотрела на него огромными глазами, сжимая в кулаке ткань рубашки. Живот свело судорогой. — Ты... все нормально? Ты ведь не думаешь, что я тот маньяк из телевизора?

Он расплылся в однобокой ухмылке.

«На самом деле нет. Я так не думаю. Просто думаю, что ты — мужчина. Я слишком многого натерпелась от них за двадцать два года жизни».

— Нет, конечно нет, — я смущенно улыбнулась ему и обошла.

Я направилась к лестнице. Положила ладонь на деревянный, резной шар на балясине лестницы и услышала под ногами скрип половиц, когда встала на первую ступеньку. На середине пути я обернулась и поблагодарила Дина за то, что он так мило принял нас у себя. Но на самом деле обернулась больше по другой причине: чтобы точно знать, что он вдруг не возникнет за спиной и не набросится на меня.