Барт. Гений (крв+)

3.27.1Б

- Барт, вставай!

Он резко сел на кровати, одной рукой протирая глаза, второй проверяя уровень зарядки своих щитов и амулетов того, кто его разбудил, всё было в норме.

- Одеваться?

- Нет, нужен телепорт по личности, и можешь дальше спать.

- Время?

- Две минуты.

- Отлично, - он зевнул и лёг обратно, мгновенно отключаясь.

***

- Барт, минута!

- Встаю.

Он медленно поднял руку с часами, глядя на расплывающиеся стрелки, протёр один глаз, потом второй, стрелки расплываться перестали, оставалось ещё двадцать секунд. Опустил руку, сел на кровати и стал разминать пальцы, посмотрел на дежурного, стоящего в дверях палаты с пачкой бумаг и секундомером, спросил:

- На кого телепорт?

- На Эрика.

- Ого. Потеряли?

- Хрен знает. Готовность пять секунд. Телепорт грузовой.

Барт встал и поднял руки, формируя грузовой телепорт, настроенный на Эрика, кивнул дежурному:

- Готов.

- Ждём.

Дежурный вышел в коридор и широко открыл дверь, со стороны портального тупика раздался топот и голос Двейна. Он вошёл первым, за ним вошли бойцы, построились и доложили о готовности, Двейн тоже занял своё место и кивнул Барту:

- Давай.

Он активировал телепорт, группа исчезла, дежурный сделал запись, выключил свет и закрыл дверь.

Барт стоял в центре палаты и смотрел на часы - стрелки и точки слабо светились зелёным.

"Четыре. Сам точно не проснусь, стопудово."

Прочистил горло и громко позвал:

- Дежурный?

Получилось хрипло и еле слышно, но дежурный подошёл и приоткрыл дверь, впуская немного света в щёлку:

- Здесь. Чего надо?

- Разбуди в восемь.

- Записал, - он сделал пометку и усмехнулся: - Пинать или так?

- Пинай, у меня пара важная.

- Понял. Спи.

Он закрыл дверь, Барт на ощупь дошёл до кровати, отряхнул ноги друг о друга, лёг и отключился.

***

- Барт, вставай!

Он резко сел и проверил щиты, всё было в порядке, спросил:

- Что случилось?

- Восемь, у тебя пара важная.

- Ага, - он лёг обратно и натянул одеяло до ушей, опять погружаясь в сонное тепло, дежурный усмехнулся:

- Через минуту приду пинать.

- Ага, да, - Барт опять уплыл в сон, вроде бы, снилась академия, последняя парта с нацарапанными именами, блестящий на солнце шпиль за окном…

- Барт, иду пинать!

- Встаю! - он сел, обулся и сразу встал, чтобы коварное одеяло не смогло его опять поработить и убедить, что "важная" пара не стоит лишнего часа сна. Попытался вспомнить, где оставил сумку с вещами, понял, что в общаге. Тратиться на лишний телепорт не хотелось, так что он побрёл в уборную, решив взять одноразовую щётку и полотенце там.

В уборной чистил зубы Карим, такой же заспанный и мятый, как Барт, заметил его и изобразил вялое приветствие, не вынимая щётку изо рта, Барт кивнул и стал умываться.

"Странно, что он здесь. Ещё и в такое время. У нас же общая пара должна быть."

Решил спросить:

- А почему ты здесь, что-то случилось?

Карим отмахнулся, выплюнул пену и сказал:

- Ничего, вечером принёс бате еду, он попросил помочь, это затянулось, а потом новых пациентов подкинули, и опять пришлось задержаться, и до утра в итоге. Ничё, нормально. У твоих тоже практикум на второй паре?

- Ага.

- Ты же не ходишь на них, вроде?

Барт вздохнул и не ответил, взял щётку и занялся зубами, Карим подождал ответа, не дождался и стал собираться. Барт ловил иногда на себе его подозрительный взгляд, было в нём что-то от Дока, такое ехидно-проницательное, как будто он уже давно всё про всех понял, и молчит только потому, что лезть в чужое дело считает некультурным.

"У него всё-таки есть склонность к ментальной магии, хоть он её и не изучает.

Да, Карим?"

Парень дёрнулся так, как будто его окликнули, Барт усмехнулся, Карим сделал невинные глаза, опустил, поднял, окинул взглядом тщательно вычищенную форму и расчёску, которую Барт мучил уже минут пять, пытаясь что-то сделать с торчащими волосами, как будто это крайне важно для практикума, идеально не торчащие волосы.

"Я сам знаю, что это глупо."

Барт бросил расчёску, опёрся о раковину двумя руками, опустил голову. Поднял и посмотрел на Карима через зеркало, иронично сказал:

3.27.2Б

Практикум прошёл как обычно – девяносто процентов группы дико тупили, не в состоянии сделать элементарных вещей, остальные мрачно терпели скуку и окружающую тупость, соседка по парте давно списала и теперь строила из себя идиотку, заглядывая Барту в глаза и пытаясь придвинуться поближе. Он не реагировал – успел привыкнуть. Когда он только появился в Академии Прикладных Искусств, то слегка обалдел от того количества внимания, которое на него лилось, но потом понял, что адресовано оно, по большей части, его форме, стоило разок зайти в академию по делам в гражданском, как это стало очевидно.

"На бытовичек учатся только нищие."

Так говорил Шен, и со временем Барт убедился, что он прав, он вообще редко ошибался в вопросах денег и человеческого сволочизма.

"Диплом Высшей Школы Спецкорпуса – это почти гарантированное трудоустройство на очень денежное место, а если повезёт, то ещё и бюджетные льготы на жильё, медобслуживание и образование. Нищие девушки готовы сделать что угодно, чтобы выскочить замуж за боевого мага, даже если он ростом не вышел."

На самом деле, проблемы с ростом его в последнее время тоже отпустили – он был мелким только по сравнению с бойцами, которые все были старше и здоровее него, а в компании сверстников стало очевидно, что рост у него средний. Здесь тоже были парни крупнее него, но были и меньше, а девушки были меньше почти все. Особенно одна…

"Не пялься, придурок, не пялься!"

Он отворачивался в который раз, но она упорно стояла перед глазами – миниатюрная, как ребёнок, похожая на куколку своими тонкими руками и большими глазами, такие чёрные густые ресницы и такие же чёрные волосы – редкость, и тем интереснее.

Она выделялась в любой толпе, и привлекла его внимание в первый же день, своей не местной яркостью похожая на Веру – та же светлая кожа, серо-голубые глаза и яркие губы, она не красила их, но это было и не нужно, их форма была совершенна, а цвет вызывал ассоциации то ли с цветами, то ли с фруктовыми десертами.

Девушка вдруг поймала его взгляд и чуть улыбнулась, наигранно-смущённо, слегка игриво, поправила волосы и отвела глаза.

"Она знает о своей красоте. И знает, что с помощью этой красоты сможет заполучить кого-нибудь получше меня. А я даже не знаю, как к ней обратиться."

На перекличке её звали по фамилии, а подружки называли Ясечкой, Барт точно не обратился бы к ней так, а полного имени не знал.

"И как это будет по-нормальному – Ясилина? Ясинис? Надо сходить в библиотеку…"

Девушка что-то сказала соседке по парте на ухо, соседка посмотрела на Барта через плечо, они захихикали.

"Интересно, хоть кто-нибудь может палиться так же бездарно, как я?"

Он вспомнил картину, которую случайно застал утром на третьей квартире – Вера и Шен, она в халате, он без рубашки и с мокрыми волосами, обнимает её сзади и что-то шепчет на ухо.

"Как они к этому пришли? Ходили выкали друг другу, как будто размножения в мире вообще не существует, а потом – раз! – и он у неё ночует. Волшебство грёбаное."

Фарфоровая рука Ясечки поднялась, запуская тонкие пальцы в волосы, по упругим волнам локонов скакали блики солнца, отражённые от бронзового шпиля за окном, так ярко, что почти слепили, пришлось закрыть глаза. И заставлять себя не представлять на этом месте свои пальцы, это слишком круто, это уровень "тебе не светит, малыш".

"Тебе не светит, забудь."

Прозвенел звонок, все вскочили, Барт собирал вещи так медленно, как будто от того, насколько идеально он их уложит, зависела его жизнь - он сидел на последней парте, чтобы выйти из аудитории, нужно было пройти мимо него.

Ясечка проскакала мимо вприпрыжку, громко смеясь над чем-то, что рассказывала подружка, Барт на неё не смотрел, и она на него, конечно же, не смотрела, но качнувшийся воздух принёс тонкий запах её волос, какой-то очень не местный, как будто пряности с юга или благовония с востока.

"Или цветы из рая. Надо выяснить её имя."

Он быстро побросал остатки вещей в сумку и вышел из аудитории – так можно было идти сразу за ними, а вид сзади был определённо хорош. Все шли в столовую, и он тоже туда пошёл, тем более, что утром поесть не успел. Из-за дальнего стола ему махнул рукой Шен, подзывая к себе. Барт собрался – не факт, что что-то случилось, но само присутствие Шена обычно приводило его в предельно сосредоточенное состояние, потому что Шен замечал даже малейшие ошибки, всегда, даже если казалось, что он не смотрит, можно было быть уверенным – однажды он напомнит и заставит заплатить.

"Но, похоже, не сегодня."

Он выглядел подозрительно благодушно, на столе стояли контейнеры с едой явно из Вериного холодильника, и что окончательно привело Барта в шок - два из четырёх контейнеров Шен придвинул к нему.

"Ходят слухи, что любой, кто тронет вещи Шена или еду Шена, исчезает в тот же день, и больше его никто не видит."

На самом деле, Барт в это не верил, но и на себе проверять желанием не горел, поэтому смотрел на еду с опаской. Шен усмехнулся и сказал шёпотом:

3.27.3Б

После занятий, Дока и портного Барт вернулся в академию, чтобы найти кое-какую дополнительную информацию по учёбе, читальный зал был почти пуст, в одном углу занимались старшекурсники, на ближних рядах сидели одиночки, на каждом столе горели лампы - поздно уже, стемнело. Он знал, где лежат книги, которые ему нужны, поэтому взял их сам, сам нашёл всё необходимое, и сам потом отнёс книги обратно. Но свернув на нужном ряду шкафов, вдруг остановился - возле того места, куда ему нужно было поставить книгу, стояла его одногруппница. Он не общался с ней, но имя помнил - Эльвина, она часто отвечала у доски, её знали все преподаватели, а студентки всегда просили у неё списать, так что её имя звучало каждый день. И когда формировали группы для лабораторных работ, её и ещё двух отличниц поставили в одну группу с Бартом, как самых умных. С ней было легко и приятно работать, но говорили они только по делу.

"Она сидит через проход от Яси, Яся у неё постоянно всё просит, а она даёт."

Он не был уверен, что они подруги, но был уверен, что Эльвина знает, на какой козе можно подъехать к Ясе, есть ли у неё парень, какие у неё вообще планы и интересы. Это ощущалось довольно цинично, но ничего прямо ужасно плохого он в этом не увидел - просто разговор, можно даже потом отблагодарить за информацию, помочь с учёбой или энергетической подпиткой. Эльвина была слабым магом, но очень старательным, и ни разу не пыталась подкатить к Барту с просьбой помочь, он это оценил. Ему вообще понравилось чувствовать себя самым умным и опытным в группе, за две недели обучения на факультете бытовиков его самооценка взлетела до небес.

"Зато сегодня наставник по артефакторике вернёт её на место, сто пудов."

До занятия ещё было время, так что он пошёл к нужной полке, остановился рядом с Эльвиной и протянул книгу:

- Это ищешь?

- Да! Спасибо, - она сначала взяла книгу, потом посмотрела на Барта и немного смутилась, сразу опустив глаза, - я только задание перепишу, и можешь забирать обратно.

- Я своё уже переписал, на место шёл ставить.

- А, хорошо, - она уткнулась в книгу и пошла в сторону столов, пылая румянцем, Барт пошёл за ней, тихонько улыбаясь - Эльвина была блондинкой с тонкой кожей, на которой румянец разливался так густо, как будто её лицо натёрли снегом, видеть со стороны чужое смущение было почему-то жутко приятно.

"И быть единственным парнем в группе девчонок. Очень приятно. И выгодно."

Его все любили. Учительницы прощали опоздания и прогулы, студентки радостно делились чем угодно, если бы ему нужно было списывать, у него не возникло бы с этим проблем, но пока было не нужно, учёба была лёгкой.

Эльвина села за свой стол, переписала себе задания, отнесла книгу на место, вернулась собрать вещи, и только когда она забросила сумку на плечо и вопросительно посмотрела на Барта, он понял, что всё это время ходил за ней хвостом, не говоря ни слова, и теперь самое время придумать этому всему причину.

В голове было почему-то совершенно пусто, а в лоб спрашивать о Ясе не хотелось, поэтому он просто стоял и молчал, а потом начал улыбаться, когда понял, насколько глупо себя ведёт. Эльвина понимающе усмехнулась, сняла сумку с плеча и поставила обратно на стол, устало развела руками и предложила:

- Ну давай уже, проси.

- Что просить? - изобразил глуповатое недоумение Барт, улыбаясь ещё шире, девушка закатила глаза:

- Списать, посчитать за тебя лабораторку, объяснить теорию пересекающихся миров, написать ридийские слова карнскими буквами, дать скопировать мою картонку с формулами. Что там ещё все просят… С преподами договориться за них. Хотя, у тебя с этим, вроде, проблем нет. С Яськой познакомить, или с Сайкой, все почему-то думают, что мы друзья. Что из этого тебя интересует?

- Конспект по тем парам, которые я пропустил.

Он сам не понял, почему соврал, но называть хоть один пункт из того, что она перечислила, не захотел. Что-то в ней было такое усталое и обиженное, когда она это говорила, как будто ей до кома в горле осточертело то, что все видят в ней только источник для списывания и сваху. Девушка удивилась, но менее мрачной не стала, кивнула с терпеливым видом:

- Хорошо, я в понедельник принесу, - она опять взяла сумку и стала устраивать её на плече, старательно и удобно, как будто идти ей предстояло далеко, а сумка весила немало. Барт посмотрел на этот процесс пару секунд и сказал:

- Мне надо сегодня.

Это очередное враньё родилось на лету, ему не надо было сегодня, ему вообще этот конспект был не нужен. Эльвина посмотрела на него тем странным взглядом, которым иногда смотрела старшая сестра в прошлой жизни, когда он просил о чём-то очевидно нереальном, для неё очевидно, а для него пока нет, потому что он был ребёнком и не понимал, в какой глубокой заднице он родился.

- А не получится сегодня.

- Почему не получится? Я тебя провожу до дома, ты мне отдашь, я в понедельник верну.

Она усмехнулась и отвела глаза:

- Я далеко живу, ты устанешь меня туда провожать.

- Где?

- На Синем Камне.

- Это большой район, где конкретно?

3.27.4Б

Эльвина пошла в сторону выхода, Барт пошёл за ней, задумчиво изучая вид сзади - она действительно выглядела на тот район, в котором жила, он сам так когда-то выглядел. Вилка представляла собой четыре короткие параллельные улицы, которые сходились на треугольной площади с маленьким парком, когда-то это был активно развивающийся район, там строили типовые дома, по одному и тому же проекту, строили архибыстро, потому что в городе был строительный бум. И естественно, на всём экономили, так что дома получились не особенно комфортные, и начали разваливаться практически сразу после окончания строительства. Сколько Барт себя помнил, от домов отваливались куски, они в детстве играли ими, кусками облицовки, углами плиток крыльца, комьями штукатурки, которой замазывали трещины, а они выпадали.

Весь район покрывала серо-жёлтая пыль, она была повсюду, и налипала на свежевыстиранную одежду ещё на верёвке для сушки, так что одежду без налёта пыли в этом районе вообще нереально было увидеть. Вода там тоже была жёлтая, строители что-то нахалтурили с трубами, эти трубы постоянно ломались, а после ремонта вода ещё несколько дней шла грязная, так что жители сидели без водопроводной воды неделями. Для детей было нормальным занятием ходить за водой к реке, Барт тоже это иногда делал, хотя и не мог принести много, он гордился возможностью принести хоть чуть-чуть. Дети постарше таскали её вёдрами, он страшно завидовал их силе и способности помочь семье, для своей семьи он всегда был обузой.

Они прошли почти весь коридор, когда Эльвина обернулась, с лёгким неодобрением глядя на Барта, который продолжал идти молча за её спиной. Он виновато улыбнулся и сделал вид, что задумался, но уже пришёл в себя, догнал её и пошёл рядом, но мысленно всё ещё шёл сзади, глядя на её много раз ремонтированные ботинки с глубокими трещинами, в которые забилась пыль, на застиранную до полупрозрачности юбку с подшитым снизу кружевом, якобы для красоты, но на самом деле, это позволяло продолжать носить старую юбку тогда, когда она стала короткой - его сестра тоже так делала. Он, вроде бы, давно уже не жил той жизнью, в которой была обувь на вырост и одежда с чужого плеча, но стоило присмотреться повнимательнее к кому-то, кто из этой жизни так и не выбрался, как он мигом почувствовал себя там же. Всё вспомнилось как вчера, он даже ощутил этот привычный хронический голод, хотя ел совсем недавно. Он уже много лет не голодал, но привычка воспринимать любую еду как праздник и игнорировать чувство голода, как фоновый шум, осталась с ним навсегда.

"Интересно, Эльвина обедала? Я не видел её в столовой."

Появилось желание соврать о том, что пропустил обед, и затащить её в какую-нибудь закусочную, он сам над собой посмеялся за это желание.

"Магия Веры. Шен тоже мне еду принёс, прикольно, на него тоже действует."

Барт забывал обедать, как раз из-за этой привычки игнорировать чувство голода, и ел только тогда, когда ему об этом напоминали, ну или когда все ели, по расписанию. С началом учёбы на бытовом факультете его график постоянно плясал зигзагами, так что он иногда не мог вспомнить, ел ли вообще в конкретный день.

"Интересно, Шен узнал, и поэтому принёс еду, или у него просто появилось такое желание по каким-то внутренним причинам?"

Их загадочные отношения с Верой вводили Барта в ступор, он не мог понять, что там происходит, и как это получается, а разобраться очень хотелось. Но он пока не набрался смелости, чтобы спросить.

"Начнём с малого и потренируемся на Эльвине."

Он вроде бы собрался, и знал что спрашивать, но начать говорить оказалось сложно, они прошли молча до выхода из здания академии, потом до края студгородка, а говорить он так и не начал. Они пока ещё шли по центру города, постепенно темнело, загорались фонари, хорошо одетые дамы выходили из роскошных карет, их встречали слуги и провожали до крыльца, открывали для них двери, заходили следом в роскошь и блеск. Когда-то он смотрел на такие дома сквозь витражные стёкла дверей, думая, что по ту сторону какой-то совершенно другой мир, прекрасный мир, в котором всё каждый день бывает только хорошо, и что даже слугой туда попасть будет счастьем. Теперь он знал, что это не так, и что по ту сторону роскошных дверей тоже море проблем, других, но не менее серьёзных. Там тоже болели, ругались с роднёй, боялись остаться без денег, страдали от социальной неустроенности и даже голодали, по другим причинам, но всё равно, голод есть голод. Когда он учился в Королевской Академии, у него половина группы состояла из мажоров, которые деньги не считали вообще, и понятия не имели, что такое пройти два квартала без слуг, и там были девушки, изнурявшие себя диетами до обмороков, он лично считал это полным бредом, но большинство богатых парней это одобряло.

Хорошие районы кончились внезапно, как это всегда бывало в Оденсе - со стороны широкой улицы дома выглядели ухоженно и свежо, но стоило свернуть в переулок между этими домами, как тот же самый дом начинал выглядеть обшарпанным и старым. Со стороны внутреннего двора никто не подновлял краску на фасаде, и она облезала слоями, из скопившейся на бортиках пыли прорастали мелкие побеги и мох, кое-где по решёткам балконов взбирался дикий виноград, сейчас уже жёлто-красный от осени, в нём шуршали птицы. Он подумал, что давно уже не видел птиц, видимо, потому, что давно не выбирался за пределы центральных кварталов, где не водилось ничего живого, кроме людей и крыс.

Переулок упёрся в набережную узкого канала, Барт осмотрелся - он помнил этот канал совсем другим, без гранита и лавочек с клумбами, сейчас здесь было красиво. По ту сторону канала дома тоже выглядели новыми и красивыми, окна светились почти все - не экономят, из труб поднимался дым - топят.

3.27.5Б

Вдоль канала горели фонари, красивые, с витыми коваными украшениями, на втором от канала доме было всего два фонаря, в арках, ведущих во внутренний двор, на третьем доме фонарей не было, четвёртый, судя по тому, что в нём даже окна не светились, был не жилым. Барт отправил кругом слабый поисковый импульс и убедился - пустые этажи, в подвале слабые огоньки крыс, на чердаке чуть более крупный огонёк кошки, много птиц, и ни единого человека. Когда они подошли ближе, он рассмотрел глухие окна, в которых торчали остатки стекла, изнутри забитые тряпками, досками и чем-то непонятным, как будто там кто-то пытался жить, когда-то давно, но теперь и он ушёл. Эльви свернула на перекрёстке в сторону ещё более унылого района, фонарей там не было вообще, а дорога представляла собой остатки брусчатки, тонущие в болоте из песка и глины, Барт споткнулся один раз и решил не допускать второго, зажёг магический светляк, Эльви тут же ударила его ладонью по руке и прошипела:

- Потуши! Ты нормальный?

Барт смутился и потушил, ничего не ответил, Эльви посмотрела на него уничтожающим взглядом и прошептала:

- А говорил, знаешь правила.

- Да всё будет нормально…

- Шёл бы ты домой, а?

- Я туда и иду, - он сам не понял, шутка это такая не очень удачная, или глупая правда, додумать мысль ему не дали. Где-то за ближайшим домом раздался долгий неровный свист, явно условный - сначала слабо, потом короткий сильный звук, Барт помнил эти знаки, раньше свистели по-другому, но свистели, это был самый простой и удобный способ обмена сигналами. Точно такой же условный свист раздался с дальнего конца улицы, потом ещё один, и опять первый повторился. Источники первого и второго сближались, обмениваясь сигналами и двигаясь чуть быстрее, чем шли Барт с Эльви, иногда по звуку казалось, что свистуны практически за углом, иногда они держалась с обратной стороны ближайшего дома. Барт опять пустил поисковый импульс, подтверждая магически то, что уже понял умом - их загоняли, как зверя, с двух сторон. Одна группа в пять человек тихо шла сзади, ещё две группы шли параллельно, иногда выглядывая между домами и пересвистываясь для нагнетания страха.

"Просчитались, щеглы - я вас не боюсь."

Барт сам так когда-то бегал, и свистел так же, хотя был одним из самых маленьких в банде, ему нужно было просить разрешения у старших, чтобы свистнуть, иногда ему разрешали, он был счастлив. Эти группы состояли из мелкой шпаны, достаточно взрослой для того, чтобы грызться за территорию с соседними бандами, но недостаточно взрослой для того, чтобы идти работать наравне со взрослыми, официально они как бы получали образование, по факту - шлялись по улицам и искали приключений, он не помнил ни одного подростка, который бы приходил после школы домой и садился за уроки, здесь это было не принято.

Эльви нервничала, Барт слышал её частое дыхание и слишком громкие шаги, потом она сняла с плеча сумку и полезла рукой внутрь, нащупывая что-то очень нужное в этой ситуации, Барт положил ладонь на её предплечье и ироничным шёпотом попросил:

- Давай без этого, а? Тихо-мирно, поздороваемся и пойдём. Мы же цивилизованные люди?

Она молча посмотрела на него с диким раздражением, как будто лучшее, что он мог сейчас сделать - это изобрести машину времени и не выходить сегодня из дома вообще, особенно сюда. Он улыбнулся и отвёл глаза, стал высматривать в щелях между домами местных крысёнышей, и они выползли. Сначала мелкие, глянули и спрятались, с улыбочками - для этих все эти прогулки не более, чем весёлое приключение, им не разрешают драться и не дают слова, они могут только смотреть и выполнять поручения, но для них и это в радость. Барт смотрел на них одновременно с брезгливой жалостью и с долей ностальгии - опять, как будто сам бегал грязными пятками по засохшим лужам, шёпотом отчитывался о проделанной работе, ловя на лету каждое слово главаря и сгорая от нетерпения заполучить его внимание хотя бы на секунду. Главари менялись, а это чувство - никогда. Крысёныши выглядели такими крохотными, что он впервые почувствовал себя взрослым, это было странно, но приятно.

Группа за спиной начала подходить ближе и топать громче, обмениваться короткими хриплыми фразами, смеяться. Группа на параллельной улице пропала, потом Барт понял, почему - впереди был тупик, старый парк с лохматыми деревьями и двухметровыми разросшимися кустами, которые давно выползли на тропинку и перегородили её, а люди насыпали на оставшееся место горы строительного мусора. Чуть в стороне виднелись парковые ворота, стоящие в гордом одиночестве - забор разворовали.

"А забор был красивый, тяжелые такие куски кружевного литого железа, их носили минимум вдвоём. Весь унесли, надо же. И ворота сняли, арку только не смогли, она в бетоне. Памятник былого величия."

Из-за угла вышла большая компания шпаны, мелкие держались за спинами взрослых, взрослые шли с уверенным видом, Барт смотрел на них, с удивлением понимая, что самые взрослые ростом меньше него, и вообще какие-то хилые, тощие, сутулые, кто-то хромой, кто-то с битым лицом. Самый крупный пошёл прямо к нему, держа руки в карманах и широко разведя локти, чтобы выглядеть здоровее, хотя Барт издалека видел, что с питанием у парня очень плохо. Они с Эльви продолжали идти в том же темпе, пацан напротив остановился, шумно сплюнул на землю и сказал Барту:

- Слышь, пацан, тебя там Гоша Каменный ждёт. Ты чё, не знаешь Гошу Каменного?

Барт подошёл к нему вплотную, посмотрел сверху вниз и очень тихо сказал:

3.27.6Б

Через минуту он уже был спокоен, у него был план, и даже была еда - это вообще комплект победителя. Адреса только не было, куда этот план и еду принести. Он стоял в тёмном подъезде с тарелкой в руках и опять начинал паниковать - заряд оптимизма от Веры постепенно заканчивался, и пирог остывал, надо было думать быстро.

Выйдя на улицу, он попытался сопоставить слова Эльви о том, что за конспектом ей нужно подниматься (то есть, этаж не первый), и то, что утром она первым делом видит из окна заброшенный дом напротив, Барт помнил, на какой она указала. Дальше нужно было только понять, второй или третий у неё этаж, а потом выбрать одно из семи окон - дело плёвое. Свет горел только в двух окнах, просканировав комнаты за этими окнами магически, он увидел, что в одной находятся два старых не-мага, а в одном - молодой маг, и пошёл в сторону мага. Выбрал из груд мусора под домом доску покрепче, и через три секунды уже стоял на ней, стуча в нужное окно. Штора отдёрнулась, появилась Эльви со свечой в одной руке и револьвером в другой, опустила оружие и чётко произнесла (он не слышал, но прочитал по губам) - "Долбанутым нет покоя". Барт улыбнулся с полным осознанием своих грехов и фальшивой готовностью каяться, как только его впустят.

Эльви убрала револьвер, отставила свечу и стала со скрипом раскачивать задвижку, открыла окно и молча посмотрела на Барта. Он улыбнулся шире и сказал:

- Привет. Не занята?

Она медленно провела взглядом по его лицу, потом к руке с тортом, потом вниз к доске. И Барт решил слегка взбодрить эту напряжённую ситуацию.

Доска треснула, Барт изобразил очень удивлённое лицо, стена перед глазами полетела вверх, а он полетел вниз, считая про себя и уже готовясь включить заклинание левитации обратно, когда его падение стало замедляться.

"Эльви?"

Каркас заклинания был очень тонким, и силы в нём было мало, этого не хватило бы на то, чтобы остановить его падение, но вполне хватило, чтобы замедлить. Воздействие нарастало по мере приближения к земле, он уже видел, что упадёт всё равно, но понимал, что отделается синяками, даже если сам своё заклинание левитации не включит. Но включил. Мягким воздействием поймал летящий отдельно торт, вернул на тарелку, выровнял себя и свои две половины доски под ногами, медленно поднялся обратно к окну и остановился ровно на том месте, с которого "падал". Эльви стояла молча и ровно, глядя на него со странным выражением лица, сочетающим желание ударить его, молча закрыть окно и уйти, расплакаться, рассмеяться, что-то ещё… Он улыбнулся как самый милый котёночек во вселенной, приподнял тарелку и сказал:

- Я тортик принёс. Будешь?

Эльви хлопнула себя по лбу, развернулась кругом и ушла куда-то в тёмную глубину комнаты. Барт решил, что если чёткого отказа не прозвучало, то это согласие, перебрался на подоконник и сел на него, болтая ногами и изображая раскаяние, у него был большой опыт. Эльви вернулась к окну и предельно сухим тоном поинтересовалась:

- Ты нормальный?

- Я… - он посмотрел ей в глаза, опустил свои и закончил гораздо тише, - не уверен.  А что? Если надо, я могу.

Она помолчала пару секунд, потом тем же тоном сказала:

- Надо.

- Ладно. - Он слез с подоконника, стал ровно и сделал серьёзное лицо, взрослым и культурным голосом сказал: - Я хотел извиниться за то, как "попрощался". Я понял, что опаздываю, перепугался, у меня в голове что-то переклинило, и я сделал всё на автомате, я так с сестрой прощаюсь, а в последнее время я вообще ни с кем, кроме неё, не общаюсь вне работы, так что… вот так. Прости. Тортик будешь?

Она помолчала секунду, потом улыбнулась с облегчением и сказала:

- Я так и поняла, что тебя переклинило. Давай забудем об этом.

Барт улыбнулся и промолчал, потому что забывать не планировал, а врать не хотел - ответа всё равно не требовалось. Эльви осмотрела его с ног до головы и спросила:

- А откуда у тебя сестра? Ты никогда о ней не говорил.

"Из другого мира. Но это секретная информация, чёрт… Была бы такая тема для разговора."

- Она мне не родная, - вильнул он, - но у нас хорошие отношения. Это она пекла, - он кивнул на тортик и хитро усмехнулся: - Не для меня, правда, но если я прошу, она не отказывает. За то и обожаю. И готовит вкусно. Можешь, например, чаем меня угостить, и заодно попробовать. Хоть сейчас.

Эльви молчала и выглядела так, как будто хочет, чтобы он ушёл, а лучше вообще не приходил, это задевало, но Барт продолжал делать вид, что ничего не понимает и не замечает, так было проще. Наконец, она развернулась, взяла со стола свечу и пошла в сторону двери, буркнув через плечо:

- Пойдём.

Барт пошёл. На ходу осмотрел комнату - типичный третий этаж, почти чердак, он уже бывал в таких квартирах, они все были одинаковые. Доски на полу, доски на потолке, на стенах краска, которая остаётся на пальцах, если провести по ней рукой. Из мебели только стол со стулом, книжная полка и покосившийся шкаф, всё очень старое, и всё это он уже видел - эта мебель была ровесницей этих домов, её тогда выпускали очень много, совершенно одинаковой, дерево брали самое дешёвое, обрабатывали его плохо, квалификация мастеров тоже была на троечку, поэтому изделия уже с фабрики выходили кривенькие, а время перекашивало их ещё сильнее. Проходя мимо стола, Барт провёл пальцем по спинке стула, воскрешая из глубин памяти ощущение и звук, с которым кожа скользит по некрашеному дереву - у его сестры был точно такой же стул, она на его спинке нитки растягивала, там были удобные торчащие штуки…