Беби - бум для босса

Глава 1

Настя

Нужели это происходит со мной? Невозможно. Но тем не менее, это именно я сижу сейчас напротив адвоката  и смотрю на расплывающиеся перед глазами строчки контракта.

- Настя, вас все устраивает? – голос юриста медцентра звучит дружелюбно. Только вот меня обмануть он не может, я знаю цену лживым словам.

- Деньги. Когда вы их переведете? –голос дрожит и срывается, но я делаю попытку улыбнуться. – Они мне очень нужны прямо сейчас.

- Аванс уже завтра будет на вашем счету. Так что вы прямо сейчас сможете начинать лечение племянницы, - улыбка на лице мужика фальшива, как реплика Армани в подземном переходе. Вроде и хочется верить, что на тебе тряпка ценой в самолет, но ты же знаешь, что это не так, и от этого противно.

Заказчик, так и не явился на подписание договора. Странно, это ведь ему я должна буду выносить и родить ребенка, а оне не пришел.

- Завтра в клинике вам проведут соответствующующие исследования, - голос убаюкивал. Мужской палец ткнулся в еще одну графу.- Это последняя подпись. Ею вы отказываетесь от всех прав на еще нерожденного ребенка. Это формальность Настя, но ее нужно соблюсти. Любой суд примет сторону биологических родителей, довольствуясь анализом ДНК. Вы это осознаете.

- Тогда зачем все это? – спросила я, зависнув ручкой над пустым местом на листе.- Я и так не буду претендовать. Куда мне еще и ребенка?

- Я же сказал – формальность,- в голосе адвоката появились раздраженно – нетерпеливые нотки.- На вашем месте, я бы не был столь любопытен. И не задавал неудобных вопросов. Вам пошли на уступку, в обход всех правил, установленных законом. Я хочу, чтобы вы это поняли. Мы нарушаем все мыслимые законы, ради того. чтобы вы смогли решить свои проблемы, посредством вашего непосредственного участия, в решения, хм... проблем моего заказчика.

Он лжет, я знаю. Плевать он хотел на букву закона. Он просто получит то, что нужно. Потому что так привык. Потому что так ему удобно. Он чувствует мое отчаяние и даже не прилагает усилий, чтобы скрыть самодовольство от своих действий. А я иду, как мотылек на свет, потому что иного выбора у меня нет.

Завтра я пойду в медцентр, и у меня начнется другая жизнь. Жизнь. которую я выменяю на здоровье для дочки моей сестры. Для моей единственной племянницы. Я бреду по ступеням, ведущим на оживленный тротуар. Странно, но мне не страшно. Катька, моя сестра, конечно, меня убьет, когда узнает цену. Но я готова.

Когда в нашей с Катей жизнях появилась Сонечка, мне показалось, что взошло солнце. Три года счастья. Странности начались позже. Всегда веселая девочка вдруг начала мало улыбаться, все больше уставать. Из квартиры исчез смех. Диагноз поставили быстро, и он оказался громом на безоблачном небосклоне. Отца девочки моя сестра категорически отказалась обозначить в их с дочерью жизнях, а я и не лезла с распросами. И теперь нам приходится бороться самим. Цена за лечение в американской клинике для нас оказалась неподъемной. И этот контракт стал спасительной соломинкой, закоторую я теперь отчаянно цепляюсь. Мужчину я не заметила. Налетела на него с размаху, и сама же обвалилась на пятую точку. Красивый, брутальный, как с картинки, просто пышет самоуверенностью и деньгами. Для таких как он нет преград, нет невозможного. Один взгляд чего стоит. Хозяин прайда, не меньше.

- Вы не ушиблись? – в голосе забота, но  я уже не верю в проявление чувств, особенно от таких, как этот тип. Что ему мое самочувствие? Просто проявление вежливости, не больше.

- Все хорошо,- солгала я, поднимаясь с земли. Хорошего было мало. Завтра буду сверкать огромным синяком на заднице, в кресле медицинского центра. Не дай бог еще из – за этого процедуру перенесут. Промедление подобно смерти для моей солнечной девочки.  Смешно, но я еще никогда не была с мужчиной, и при этом должна стать мамой чужого ребенка. Да, в обход всех правил, о которых говорил адвокат. Да, нарушая закон, но мне плевать.  И да, предвосхищая вопрос,  мне просто повезло. Им срочно нужна была дамочка не отягощенная моральными принципами, здоровая, с хорошей родословной, потому что клиент не хотел ждать у моря погоды. А точнее, как я поняла, у него просто не было на это времени.  Родословная у меня, что надо. Одна фамилия чего стоит. Я Анастасия Романова, принадлежу к древнейшему роду. Не царскому, но все же. Заказчику нужен ребенок, выношенный женщиной имеющей генетику графского рода. Странные желания, но у богатых свои причуды.

 Девственность не была одним из условий, выставленных мне. Так может...? Тем более, что мужик смотрит на меня, как то уж совсем по зверски.

Глеб

Я обратил на нее внимание сразу. Издалека увидел огонь растрепанных волос. Так бывает – выхватишь в толпе взглядом,что – то притягательное и не можешь глаз отвести. Тоненькая фигурка, заторможенные движения, пустой взгляд. Такая маленькая, что хочется защитить. Странное чувство к незнакомке. Впервые со мной такое.

Малышка даже не увидела мою немаленькую фигуру, задумавшись о чем – то своем, судя по всему, крайне болезненном. Врезалась, отлетела симпатичной попкой на бело – мраморные ступени, но даже не вскрикнула. Просто закусила от боли розовую губку. Да личико скривилось в плаксивой гримассе. Нет, не красивая. Миленькая. По носу рассыпаны канапушки которые ей невероятно идут. Не мой типаж, но в штанах вдруг стало тесно. Моя красавица невеста давно не вызывает во мне такого отклика, а тут поди ж ты. Гадские ступени, чертова девка.

- Вы не ушиблись? – тупой вопрос. Конечно она ушиблась, слезы вон повисли на кончиках длиннющих ресниц. И скорее всего теперь эта притягательная задница будет похожа на сливу. Тут же захотелось чертовой ягоды. Впиться в нее зубами, чтобы сок потек по подбородку. Блядь. Да что ж за мысли? Я пришел в эту контору с мраморными ступенями совсем не о том, чтобы мечтать о незнакомой бабе, а с вполне конкретной целью. Мне нужен ребенок. Сурогатная мать найдена, здорова, и готова к беременности. Осталось просто обговорить последние детали, и возможно уже завтра я стану ожидающим прибавление папашей. Все у нас с Ольгой через задницу. Я хочу сына – наследника, а эта овца не желаtт портить фигуру. Давно надо было избавиться от докуки, но желания нет. Она мне удобна. Как растянутые тренировочные штаны.

Глава 2

Настя

Обыкновенное хамло. Таких миллион бродит по улицам. Хотя нет. Я не права. Мужик богат. Одежда выглядит скромно, но некоторые детали, типа швов на лацкане пиджака, выдают реальную стоимость тряпки. Мне не светит, короче. Даже и мечтать не о чем. Не по Сеньке эта шапка. Мне теперь в ближайшее время вообще ничего не светит, кроме витаминов для беременных, осмотров у дорогого гинеколога и прочих прелестей интересного положения. В голове мелькнула предательская мыслишка – отказаться. Но вспомнив глаза моей девочки, душа наполнилась решимостью. В конце – концов миллионы баб преживают это состояние, и даже счастливы.

До дома я добралась не скоро. Живем мы далеко от центра, где находится клиника, так что пришлось трястись сначала в метро, потом в шайтан – арбе ведомой нетвердой рукой горластого гастарбайтера. Ввалилась в тихую квартиру, крепко сжимая пакет с тремя красными апельсинами, которые так любит Сонечка. С некоторых пор я ненавижу эту квартиру. С тех самых, когда в ней поселилась звенящая, разъедающая душу тишина.

- Я дома,- крикнула в недра апартамента, скидывая с ног кроссовки. Хотя мне показалось, что я избавилась от каторжанских колодок. Прошла к спальне, удивляясь тишине. Девочек дома не оказалось в груди поселилась тревога. Я набрала номер сестры, очень надеясь, что она в этот раз сразу услышит мой звонок, а не как обычно, я буду с ума сходить от неизвестности.

 - Насть, мы в клинике. Представляешь, сегодня позвонили, нам выписали квоту. И в Америку не надо ехать, профессор из Мичиганской клиники прооперирует Соню тут. Донор найден. Представляешь? Люди годами ждут, а нам повезло, - возбужденно зачастила сестра, вопреки моим опасениям, сразу откликнувшаяся на мой звонок. Чертовы апельсины раскатились по кухне, выпав из моих дрожащих пальцев. Что же делать? Почему не вчера на меня обрушилось это ошеломительное известие. И что теперь? Отказаться? Но неустойка прописанная в контракте настолько огромна, что я не смогу ее выплатить, даже распродав себя на органы.

- Это чудо,- выдавила я, пытаясь сдержать набегающие слезы.-Кать, ты мне адрес скажи. Я утром приеду, привезу нашей малышке вкусненького. Катюш, мне надо уехать будет. Надолго. Но я буду вам деньги присылать. Работу предложили хорошую.

 Я врала. Ложь во спасение. Не хочу, чтобы Катя чувствовала себя в чем – то виноватой. Ей и так досталось. А деньги нам все равно будут нужны. Реабилитация ведь тоже не бесплатна. Все теперь у нас будет хорошо. Или нет? Видимо мои глупые действия, подтолкнули что – то во вселенной. Может быть то, что я осчастливлю незнакомых мне людей, отпрыском, дало эффект маятника, который качнулся в нашу сторону, принеся удачу. Бог его знает. Но сейчас мне вдруг стало страшно. Я даже примерно не представляла, что меня ждет. Ребенок. Чужой ребенок будет расти, развиваться в моей утробе, а я даже не испытала той радости, от которой обычно младенцы появляются. Не познала удовольствия, так сказать. Это ведь не честно. Рука сама потянулась в карман, нащупала там визитку сноба. Он обещал мне искры из глаз? Что ж, почему бы и нет?  Пусть все будет, как у людей. Не чистоплотных, не порядочных, но людей.

- Мы еще это обсудим,- торопливо выдохнула моя сестра. Я услышала. Что ее зовут и сама сбросила разговор, так и не услышав Катиных возражений. Тем лучше.

 Как-то обидно становиться мамой, пусть и суррогатной, не испытав радости плотского наслаждения. В конце – концов, непорочное зачатие в истории произошло всего один раз. И бедный ребенок не прожил легкую жизнь. А я уж тем более не претендую на роль мамы спасителя. Имею право стать полноценной женщиной, а не обыкновенной колбой. Вот только кандидатов на роль дефлоратора у меня немного – Ванька Алкаш со второго этажа, да этот Искрометный. И если честно, он просто здорово выигрывает, по сравнению с первым вариантом. Думаю богатейчик не откажется от предложения, плывущего в его загребущие ручонки. Тем более, что парень то похоже знает, умеет, практикует. И смотрел на меня так зверски.

Визитка сама выпала к моим ногам. Я подняла глянцевый, дорогущий прямоугольник, прочла тисненные золотом надписи,уверенно набрала заветные цифры и замерла в ожидании, очень надеясь, что красавчик просто не снимет трубку. Но, с моим ли везением?

Глеб

Звонок раздался, как раз в тот момент, когда я до крови порезал руку, раздавив в ней тяжелый хрустальный стакан. Он с громким треском развалился в моих пальцах, хотя в этот момент я представлял, что это не обычное стекло, а шея моей невестушки, сидящей с наглым видом на диване, капризно отрюнив губку. И почему я давно не выкинул ее из своей жизни к чертовой матери? Терплю тупое, неприкрытое упрямство только потому, что пообещал умирающему отцу, что женюсь на дочери его лучшего друга и сделаю ее счастливой. Ну, как пообещал? Он просто неоставил мне выбора. Только вот сейчас мне совсем не хочется об этом думать. Не знаю, насколько она счастлива, но за несколько лет ангельское создание превратилось в капризную стерву.

Определившийся на экране номер мне был незнаком, а я обычно не отвечаю на подобного рода звонки. Но сейчас мне просто необходимо было отвлечься, просто чтобы не обезуметь, и не придушить мою «джульетту».

- Я хочу искры,- от хриплого голоса, несущегося мне в ухо, сердце ухнуло куда - то вниз. Зато зверь в моих штанах наоборот поднял голову. Показалось, что от таких перепадов напряжения у меня просто выбьет пробки.

Выскочил из комнаты, под удивленным взглядом Ольги, на лице которой наконец появились человеческие эмоции,- удивление и любопытство, насколько я успел понять.

- Мы не договорили,- вякнула она мне вслед. Только вот сейчас мне было не до нее. Похрену на возникшие между нами разногласия, и вообще на весь гребаный мир.  Потому что думать верхней головой я сейчас был не в состояние. Главенствовал и преобладал нижний этаж моего организма.

Глава 3

Настя

Смешно. Стою под пронизывающим ветром, на пустой площади и жду, когда за мной приедет хам и нахал, и повезет, как племенную телку, на дефлорацию. Я нервно хихикнула, подавилась ледяным воздухом и закашлялась, выпучив глаза. Красотка, не иначе. Выгляжу зверски – сногсшибательно. Феромоновая королева в действии.

- Это ты так меня рада видеть? Или изобрела новый способ приманивания самцов?

Черт, вот ни раньше, ни позже. Стою с высунутым трубочкой языком, лицо заливают слезы. И кашляю, как бомж с теплотрассы. Со стороны смотрюсь, наверное, очень куртуазно.

- Давно мы на ты? – голос хрипит и вибрирует в глотке, как у чахоточного голубя. Интересно, а такие бывают? Господи, нашла о чем думать. Тут меня скоро трахнут, лишат невинности, а я думаю о припадочной птичке.

- С тех пор, как ты попросила меня показать тебе искры,- голос наглого мужика сочится смехом. Как чертов сиропированный пончик из кондитерской возле моего дома. – И вот.  Я готов. Как тот пионэр. Хотя,, ты наверное представления не имеешь о ребятах дующих в горны и орущих речевки. Да ведь, куколка?

- Не считаете, что полезно хотя бы познакомиться. Я, например, Каролина, - вру. И он это понимает. Смотрит внимательно, прищурив синючие глаза, похожие на льдинки.

- Меня зовут Глеб. Глеб Егорович Золотов. Надеюсь, что ты прекратишь идиотничать, и скажешь мне свое истинное имя. Хотя, если тебе нравится быть похожей на полудохлую девочку из мультфильма – это твое право. Пойдем.

Плетусь за ним, тяжело дыша, как ожиревший мопс.

- Ты всегда такая послушная?

Странный вопрос. Нет, конечно. Только сейчас. С тех пор. Как потеряла возможность распоряжаться своей жизнью самостоятельно.

- Куда мы идем? – спрашиваю,оглядываясь по сторонам. Вывеска дорогущего ресторана очень красноречиво сияет всего в нескольких метрах от нашего местонахождения.

- Пить на брудершафт,- хмыкает Глеб Егорович. Как Жеглов. Блин горелый. «А теперь Горбатый! Я сказал, горбатый» Становится смешно. Нервно хрюкаю в кулак.

- А знаешь, я передумал, мы выпьем в другом месте. А потом я закушу тобой,- в глазах Богатенького появляется какой – то лихорадочный блеск. Господи, только бы он не оказался извращенцем. Вдруг начнет меня каленым железом прижигать, и иглами тыкать. Я на другое рассчитывала. Нет, что меня будут «тыкать» это ясно. Только бы без спецсредств и прочих извращений.

- И я, - говорю. Выдtргивая пальцы из его руки.- Простите, я наверное пойду. Вы без меня там искры посмотрите, выпейте. Потыкайте что нибудь, подушку к примеру.

- Что?!- от его рева у меня становятся ватными ноги. Боже., я сейчас упаду. – Нет уж, куколка. Тыкать подушки мне вера не позволяет. Я натурал и эстет, знаешь ли. «Подушку потыкайте» -, такого мне не предлагала еще ни одна чертова баба.

Сильные руки хватают меня поперек талии, перекидывают через плечо. Я даже заорать не могу. Под взглядами прохожих, болтаюсь как жертвенный агнец  в воздухе, и вдыхаю аромат мужской ярости.

И вот хоть бы кто поинтересовался, по своей ли я воле вишу на шее, похожего на разъяренного вепря, самца, тащащего меня к огромному, хромированному джипу. Бегут по своим делам, стыдливо отводя глаза. Может потому, что на моих губах, как и всегда во время стресса, играет дебиловатая улыбочка.

Он бросил меня на переднее сиденье, пристегнул ремнем, слишком долго при этом задержался рукой на моей груди. Соски тут же затвердели, и мне это показалось неприятным.

- Я сама,- пискнула, но тут же замолчала. На меня уставились синие очи, горящие дьявольским блеском. В горле пересохло, и между ног стало влажно. Да что же ж это такое?

 - Сама ты только нос задирать можешь и предлагать тупизмы. Каролина, блин.

Нет. В его голосе нет и капли раздражения. В машине тепло, и мне уже не так страшно. Я даже задремываю. Открываю глаза, когда плавный ход автомобиля прекращается. Громадное здание, приходится запрокинуть голову максимально, чтобы увидеть теряющиеся в небе этажи. Да уж, роскошно. Он снова молча, берет меня за руку, и я как коза на поводке иду туда, куда меня ведет самоуверенный красавчик, одетый словно лондонский денди. Я в сравнении с ним просто замарашка. Дурацкая курточка, которую я судорожно расстегиваю на ходу. Жарко, душно и страшно. Хотя на улице прямо вот совсем не лето.

- Не дергайся,- шепчут мужские губы у моего уха. Мы несемся ввысь в зеркальном лифте. Глеб зажимает меня в угол, так, что я не могу не то что дернуться, даже дышать. Его тело вжимает меня в зеркально – стальную поверхность кабины. Мужские руки проникают под тонкий джемпер. Стон срывается с губ, когда проворные пальцы, отогнув чашечки бюстгальтера начинают исследовать мою грудь, выкручивать ставшие слишком чувствительными соски. До боли. В Глазах Глеба огонь разгорается еще ярче.

Я уже на грани помешательства, когда лифт замирает, прекращает свое дьявольское движение. Он должен бы падать в бездну, а не возносить нас к небесам, по моим ощущениям.

- Отпусти меня,- шепчу бессильно, зная, что попалась.

- О, нет, Каролина. Ты разбудила моего зверя. Маленькая мушка, попавшая в сети злющего паука. Мушка с зелеными глазами, которых не существует в природе.

Его шепот обжигает. Его прикосновения лишают воли. Боже, что я делаю

Глеб

Чертов лифт. Застройщик хвалился, что он скоростной, когда я покупал этот пентхаус. Нужно будет ему выставить рекламацию. Я думал меня удар расшибет, пока эта шайтан – машина тащилась со скоростью дохлой мухи до моего тайного жилища. Девка в моих руках дрожит, смею надеяться, что от возбуждения. Потому что я настолько ошалел от тяжести в  штанах, что кажется просто сдохну от аневризмы, если хваленый лифт не доставит нас наконец до места назначения.

 - Ты вкусная,- шепчу, впиваясь зубами в пухлую нижнюю губку. Она вскрикивает от боли, и в зеленых глазах плещется страх.- Не бойся, я не маньяк,- хриплю в маленькое розовое ушко.

Глава 4

Анастасия

Искры, дурацкие обещаные вспышки. О чем я думала вообще, решившись на эту... хм... авантюру? Он нависает надо мной как скала. Голая, мускулистая глыба – победитель, с торчащим колом членом, такого размера, что мне становится страшно. Этот зверь меня порвет. От страха к горлу подскакивает предательская тошнота.

- Ты похожа сейчас на модный салат,- коротко хихикает глыба, лихорадочно блестя глазами. Он бесцеремонно ощупывает меня взглядом, от чего вся кожа покрывается мурашками, размером, наверное, с кулак. И Глеб это замечает. А я чувствую себя полной шлюхой, потому что в моем животе свивается тугая пружина возбуждения. И если она рванет. а это случится по всей вероятности, то последствия могут быть непредсказуемыми.

- Почему? – хриплю, пытаясь оттянуть миг своего грехопадения. Хотя. это, наверное, просто защитная реакция, Никто меня не отпустит из этой золотой клетки.

- Что почему?

- Почему на салат?

- Господи, тебя только это сейчас занимает? – Глеб говорит с придыханием, словно бегун после длительного марафона.- Потому что морковь с печеной свеклой сейчас подают в лучших домах ЛондОна и Парижа. И бога ради, закрой свой волшебный ротик. Сейчас он мне не нужен. Чуть позже, я думаю, я его захочу. Но сейчас у меня другая цель, мой сладкий пирожочек.

А потом начинается мое схождение в ад, вознесение к небесам и вообще черте что.

Его губы смыкаются на моем соске, и пружина в животе начинает вибрировать. Глеб стонет, но его стон больше похож на голодный рык. Его губы и язык творят с моим телом ТАКОЕ..., о чем я не слышала никогда даже от своих очень просвященных подружек. Хочется биться в сильных руках моего сладкого мучителя, который прижимает меня своим телом к пушистому ковру.

- Не дергайся,- тихий шепот в мой пупок, заставляет послушаться. Я вообще, в последнее время стала страшно покорной. Но сейчас мне и не хочется спорить. – Детка, я хочу попробовать тебя на вкус. Думаю ты слаще чертова салата.

Что он имеет в виду?  Далась ему эта мерзкая овощная мешанина. Мысли мечутся в голове, словно белки. Но когда его язык проникает в меня, все вокруг исчезает, расплывается, превращаясь в приторную, липкую патоку, в которой я, как муха в ловушке. И мне не выбраться ни за что, потому что это великолепно, восхитительно и очень греховно. Что он вытворяет? Бешенный танец языка, вылизывающего мои складочки, играющего с клитором. Наверное я все же умру, в лапах этого нечестивца. Но как умру...? От удовольствия. Это ли не мечта каждого сумасшедшего в психбольнице? А именно туда мне и дорога после игр Глеба Золотова с моим телом.

И пружина уже готова рвануть, когда Глеб отстраняется. Я готова его убить. Вцепиться зубами в жилку, напряженно бьющуюся на мужской шее. Но вместо этого разочарованно стону.

- Ты разрывная граната. Огненная,- шепчет мужчина, разводя в стороны мои колени сильными руками. Мне снова становится страшно. Но сумасшедшее возбуждение, все равно берет верх над инстинктом самосохранения. Природа большая шутница, расставляет странно приоритеты.

- Я никогда...- тихо шепчу, но кто бы меня услышал. Глеб переворачивает меня на живот. Господи, он что делает? Я чувствую резкую боль в ягодице. Он что меня укусил? Подонок, извращенец. Гад. Да я...

 Неуспеваю придумать кары моему мучителю. Потому что он резко приподнимает вверх мои бедра, заставляя встать на колени. И теперь я начинаю осознавать, что сбежать уже не удасться, что шутить со мной никто не собирается. Липкий страх, гуляющий по венам, сменяется полным бессилием, когда я чувствую как в мое лоно медленно, по – хозяйски,  проникает чужая плоть, растягивая, заполняя, лишая разума.

- Ты? Ты что? – хрипит мой первый мужчина, резко останавливая свое движение. В его голосе неприкрытое удивление. – Ты целка, что ли? Слушай, еще есть возможность остановиться. Только скажи.

Вот сейчас. Сейчас я могу сбежать, избавиться от этого одуревшего монстра и чудовищного кошмара, в который сама себя загнала. Одно мое слово, и все закончится.

- Покажи мне гребные искры, мать твою.- рычу я, вместо того, чтобы поступить благоразумно.

- Блядь,- шипит он, делая резкое движение своим орудием вперед. Я ору от боли, извиваюсь в сильных руках. Резкая, распирающая, саднящая боль- она лишает разума и в то же время такая приятная. Именно то, что мне сейчас нужно. Стон Глеба, отдает сумасшествием, да и я боюсь, как бы у меня не снесло мою, и без того не очень крепкую, крышу. И не вырваться. Крепкие руки сжимают мои многострадальные ягодицы с такой силой, что из глаз брызжут слезы. Искры? Он обещал чертовы искры. Мир взрывается такими яркими вспышками, что их наверное видно из всех концов галактики. Зверь рычит за моей спиной, нет он торжествующе орет наполняя меня своим семенем. А мне кажется, что я больше никогда не смогу говорить, из – за содранных в кровь связок. Наши восторженные вопли сливаются в оглушительную по силе энергию, способную снести этот гребаный небоскреб к чертовой матери.

- Это были ни хера не искры,- шепчет он, обваливаясь на пол возле меня- Огненный смерч.

Молчу. Да уж, такого я не представляла даже в самых смелых своих фантазиях. Прикрываю глаза, стараясь не смотреть на полностью голого мужика, ставшего моим « Первым». Хотя, поглядеть есть на что. Но это бесполезно. Я девочка на раз. Мне не светит такой самец. Не моего поля ягода. А точнее, я не его.

Искры? Я, блядь, видел вспышки агонизирующих сверхновых. Чертовы осколки которых разлетались на миллиарды световых лет. Вот что я видел. А точнее, я смотрел на центр вселенной, извивающийся в моих руках, орущий от страсти и боли. И не мог остановиться, даже для того, чтобы натянуть презерватив. Хорош бы я был, притащив брезгливой Ольге, какой - нибудь триппер. Даже хохотнул, представив эту картину, чем кажется. напугал рыжуху.  Да, я лгун. Конечно, я не выпустил бы эту птичку из своих силков. Просто ошалел сначала, почувствовав преграду девственной плевы. Офонарел – более точная формулировка. Похоже триппер отменяется. Чистая, тесная, узкая.

Глава 5

Настя

Проснулась я в кровати, похожей на взлетную полосу. Убейте не помню, как мы в ней оказались. Сбилась в подсчете мест, наверное в тот момент, когда ненасытный мужик, что – то бормотал о работающей стиралке, пытаясь отыскать сей агрегат, в похожей на лабиринт, квартире. И зачем она ему была нужна, ума не приложу? Уж не стирать белье, это точно. У богатых свои причуды.

Надо бежать. Бежать не оглядываясь. Могучий мой берсерк спит рядом. Сопит тихо, что даже странно для такого огромного парня. Разметался по ложу, среди смятых, разодранных простыней, купленных скорее всего за бешенные деньги, судя по материалу. Интересно, как мы умудрились разорвать столь прочное полотно? Тело болит, как после долгих занятий в спортзале. Между ног образовалась свербящая рана. По ощущениям. Мозоль, твою мать. Вот это будет номер, если это действительно так. Удивлю врачей завтра в медцентре. Точнее, уже сегодня. На часах двенадцать ноль пять. Да уж, я не Золушка.  Обыкновенная замарашка, у которой даже нет волшебной крестной с ее каретами и мышами. Зато рядом лежит мускулистый «прынц», у которого, видимо от моего взгляда, между ног вновь начинает восставать могучий «зверь», недвусмысленно поднимая в сторону потолка обрывок простыни, которым он стыдливо прикрыт.

Надо бежать. Вскакиваю с кровати, и несусь из спальни. Только бы не проснулся Глеб. Еще одного такого марафона я не выдержу. И оплодотворять будет нечего. Он меня сотрет до дыр. Нервно хихикаю, и тут же зажимаю рот ладошкой – не дай бог услышит. Мой смешок отдается эхом в тишине пентхауса. Джинсы почти целы. Только пуговица на поясе вырвана с мясом. Нахожу их быстро, что очень странно. Куртка болтается на рогатой люстре, тоже вполне пригодная для носки. Интересно, как она туда попала? А вот все остальное... Трусики, лифчик, футболка, все разодрано этим вандалом буквально в конфети. От этого хочется плакать и истерить, даже больше, чем от того, что меня всю ночь имел незнакомый мужик во все места, предназначенные и не предназначенные. А я сопли распустила из – за трусов, на которых написано идиотско – пошлое «хонней». Придется оставить  "прынцу"вместо хрустальной туфельки, трусы украшенные пчелками, пляшущими хоровод, купленные мною на распродаже. 

Эти мысли роятся в моей голове, пока я натягиваю уцелевшие тряпки на голое тело, покрытое миллиардом мелких синяков, оставленных случайным любовником. У меня такая кожа. Стоит чуть надавить и появляется гематома. Мечусь по комнате в поисках сумочки, почти в отчаянии. Там все мои деньги, паспорт, важные мелочи.

Она находится за уродливой кривоногой кушеткой, когда я уже готова рыдать от отчаяния.

И теперь лифт с бешенной скоростью низвергает меня с олимпа, туда, где мне и место. В мир людей. В мой персональный ад. Портье смотрит на меня, и его губы кривятся в улыбке. Противно, он наверное считает меня шлюхой. Хотя, он ведь прав. Я и есть женщина с низкой социальной активностью. Если бы это было не так, меня бы не было в квартире незнакомого мужика, скорее всего женатого.

- Девушка,там льет, как из ведра, может переждете?- несется мне в спину заботливый немолодой голос, в котором я слышу насмешку. Хотя, мне наверное уже мерещится. Отвечать сил нет. Выскакиваю на улицу под проливной дождь, и понимаю, что даже представления не имею, куда идти. Просто бреду по улице, замерзнув как цуцик, пока не вижу адрес написанный на фронтоне одного из домов. Ну вот. Теперь остается только вызвать такси. Мой план выгорел. Надо бы радоваться, а мне хочется плакать и биться в истерике. Зато теперь я настоящая женщина. Грязная, похотливая, порочная женщина. Из груди рвется истеричный смех. В низу живота, появляется предательский ком возбуждения, при мысле о прожитых мною часах, в руках Глеба Золотова. Да, он показал мне «искры», как и обещал. Теперь надо постараться забыть этого «искрометного» мужика. Меня ждет другая жизнь, в которой ему места просто нет. Да он и сам, вряд ли захочет продолжения. У него таких как я наверное миллион. Он и не вспомнит утром о глупой врушке Каролине, подарившей ему свою девственность. Становится горько. Добредаю до ванной. Нужно смыть с себя его запах, его прикосновения и все воспоминания. А потом спать. Спать. Спать.

Глеб

- Где она? – ору, нависнув над несчастным дядькой, сидящем в каморке портье.-  Рыжая девушка, куда она делась?

- Ушла. Ночью убежала, - испуганно блеет мужик, сжавшись на неудобном стуле. Я бы тоже, наверное «очканул», если бы надо мной висел полуголый придурок, одетый в полотенце, намотанное на бедра и орал,бешенно вращая глазами. – Господин Золотов. Она украла что – то? Может полицию вызвать?

- Не нужно,- выплевываю я. – Сам разберусь.

Сука, я проспал. Вырубился, мудила, и проспал все на свете иначе ни за что бы не отпустил рыжуху. Где ее теперь искать? И мужик этот со своей полицией еще. Ни один сыщик не сможет мне вернуть то, что у меня украла эта гребаная «Мери Поппинс», которая улетела с попутным ветром, пока я трахал ее в своих снах.

Поганое полотенце тут же натягивается, когда я вспоминаю, что творил вчера с этой простушкой. Дядька испуганно смотрит, как я боком двигаюсь в направлении лифта. Да, блядь, меня разорвет сейчас от возбуждения.

Прижимаюсь лбом к прохладной стенке лифта, пытаясь унять дрожь.

Помогает плохо. Я буквально вываливаюсь из подъемника, и тут же вздрагиваю от резкого телефонного звонка. Гребаный мобильник, куда я его бросил вчера? Мне сейчас нужны не разговоры. Нужно спустить пар. на чертов белый ковер, где вчера трепетала от моих прикосновений рыжая.

Трель телефона не стихает. Я мечусь по комнате, пытаясь на слух найти адский аппарат. Нахожу под гребаной кривоногой кушеткой.

- Ты где? – несется мне в ухо капризный голосок Ольги.- Сам затеялся с ЭКО, а теперь щляешься хрен знает где всю ночь. Мы опоздаем.

- Оль, возьми такси. Я приеду сразу в клинику. Извини, у меня была важная встреча, - выдыхаю устало. Она права, нужно приходить в себя. На черта мне сдалась эта ведьма с зелеными глазами?

Глава 6

Настя

- Ты работать шпионом что – ли устроилась?

Катюша улыбается, я знаю. Слышу по голосу. Сегодня Сонечке чуть лучше. Все готово к операции, и это вселяет надежду. И мне на душе становится спокойнее.

- Нет, просто телефон мне предоставляет фирма, с которой я заключила контракт,- вру я, отчаянно краснея, хорошо, что Катюша меня не видит, иначе сразу бы раскусила. – Поэтому номер пришлось сменить. Ты на этот звони.

- Хорошо. Насть, ты береги себя,- тихо говорит сестра, а у меня в душе пляшут мазурку черти. Что меня ждет? Кто тот таинственный заказчик, которому я рожу малыша? Чужого малыша, который будет расти в моей утробе, развиваться. И смогу ли я его не любить? Получится ли относиться к нему, как к чужому? Эти вопросы пугают меня даже больше самой процедуры.

Симкарту я выкинула еще вчера. Когда вернулась домой. Надо же было быть такой дурой, и позвонить незнакомому мужику с требованием «искр» со своего собственного номера.Точнее не выкинула, утопила в ванной полной пены, чтобы уж наверняка.Пришлось с утра плестись за новой, ведь без связи я не смогу узнавать, что происходит с моими девочками. Почему плестись? Потому что ноги, после экзерсисов моего «искрометного» любовничка ходить отказываются. Спала я плохо. Мне снилисьсовсем не целомудренные сны и россыпи вонючей, скользкой рыбы, рассыпанной по кровати, на которой мы с Золотовым вновь и вновь сливались в страстном соитии. Фу. Только вот проснулась я от разрывающего тело возбуждения, что никак не добавило мне бодрости.

Пора. Напяливаю на себя приготовленное трикотажное платье, изумрудного цвета, которое, по словам Кати, идет мне невероятно. Волосы забираю в высокий хвост, становясь похожей на маленькую испуганную девочку. Такую прическу любила делать мне мама, называла ее "лошадь какает" и звонко при этом смеялась, пока не... На глаза наворачиваются слезы. Эх, мама, будь вы с папой живы, все было бы иначе.

От уличного холода не спасает даже легкое пальто. Интересно, почему я решила, что буду в нем выглядеть более официально? Ага, с красным носом, и дрожащая, как той терьер при виде мухи. Сражу на повал заказчика соплей замерзшей под носом. Графиня блин. Сумка, полная моих вещей, оттягивает плечо. По контракту, я не смогу жить в нашей с Катей квартире. На все время беременности мне предоставят жилье. Очень надеюсь, что не в семье клиента клиники. Жить в чужих людях я не приучена.

Возле клиники я останавливаюсь, пытаясь побороть горькую, нервную тошноту. Выдыхаю резко и делаю шаг на белоснежные ступени. Тело отдается истомой, и между ног становится дискомфортно. Черт, да почему я все время вспоминаю знакомство с этим мерзавцем, который воспользовался мной, как вещью. Хотя, ну да, я ж сама предложила. Только дурак откажется от того, что само плывет на твой ... Тьфу ты черт. В твои объятия.

- Осторожно. Девушка, вы совсем не смотрите куда идете? – слышу капризный голосок. На меня смотрит королева красоты. Высокая шатенка, в пальто цвета фуксии, которую я случайно задела своей холопской торбой. Да она наверное с небес спустилась, а тут я со своим свиным рылом в калашный ряд.

- Простите, - шепчу я, стараясь не рассматривать красавицу, как тигрицу в зоопарке. Есть в ней, кстати, что – то хищное. Крылья  тонкого носа раздуваются от ярости. Эта чертова лестница меня точно погубит. Как пить дать.- Я просто торопилась.Я ненарочно,- мямлю, как дурочка, себя за это ненавидя. Но давать отпор хамке у меня просто сейчас нет сил. Всю трясет от нервного возбуждения, страха и еще, как ни странно, воспоминаний оо вчерашнем вечере. Ну не идет у меня из головы Глеб Золотов, хоть ты тресни.

- Да пошла ты, овца,- выплевыает небесное создание, окатывая меня таким ледяным взглядом, что кровь в жилах стынет. Представляю себя жертвой снежной королевы,не меньше. Бррр- Мой жених даже клинику выбрать нормальную не смог. Шляется всякий сброд тут. Если бы я не опаздывала, то обязательно бы задала вопрос руководству этой богадельни.

Королева, на то и королева. Тут же теряет ко мне интерес, и взлетает по ступеням, стуча каблучками по мрамору.

Тепло в помещении никак не помогает мне перестать дрожать. Зуб на зуб не попадает. Прохожу по коридору,  туда, где в прошлый раз загнала себя в кабалу – к кабинету юриста.

- Войдите,- отзывается хозяин офиса.- Настя. Да не мнитесь, мы ждем только вас. Вы и так опоздали, а это неприемлемо. Господин Золотов заплатил достаточно, чтобы не ждать.

 Я делаю шаг в свою новую жизнь.Золотов, да надо разворачиваться и бежать со всех ног. едва услышав это имя, только вот ноги становятся ватными.  Замираю на пороге, наткнувшись на взгляд разъяренных синих глаз, в которых тут же появляется ошалевшее выражение. Он злился. Злился на то, что я опаздываю. И эта фифа, сидящая рядом с ним, наверное его накрутила, рассказав, что какая – то чувырла ее толкнула.

Если бы небеса могли сваливаться на голову, я бы наверное пережила их падение на мою тупую черепушку. Если бы мир перевернулся к верху тормашками, я бы смогла начиться ходить на руках. Если бы...

Господи, за что? Это же просто невозможно. Правда – правда это просто шутка? Фигушки. С моим ли везеньем?

- Настя значит? – слышу я знакомый голос, чувствую, ощупывающий мое тело, взгляд, от которого сердце начинает биться, где - то в районе пятки.- Я думал Каролина.

- Почему, Каролина? – удивленно спрашивает красавица, которую я чуть не сбила на ступенях, по- хозяйски положив руку на колено мужчины из моих сегодняшних снов. В ее словах сквозит презрение и насмешка.- Дорогой. Это твоя графиня? Потасканная какая –то. И неуклюжая. Ее гены же не могут передаться нашему наследнику?

- Потому что живу в стране кошмаров,- тихо отвечаю я, мечтая просочиться между стыками напольной плитки. Искрометный жрет меня глазами, Черт, почему оон так на меня действует? Это же ненормально

Глеб

Я звонил ей все утро. Бегал по торговому центру в разорванной рубашке, и раз за разом слушал механический голос, сообщающий, что «абонент не абонент» Клялся себе, что больше не вспомню эту чертову «Мерри Поппинс», и тут же снова нажимал на кнопку вызова, не обращая внимания на свой безумный вид, на стреляющих глазками в мой голый торс, продавщиц. Да вообще ни на что вокруг.

Глава 7

Анастасия

Я шагаю по коридору клиники, больше похожему на картинную галерею, за хорошенькой медсестрой. Стены увешаны полотенами мастеров кисти в перемешку с фотографиями щекастых младенцев, и глупо улыбающихся взрослых, ставших родителями. Интересно, на лице «Искрометного»тоже поселится такое дебиловато – счастливое выражение, когда я подарю ему малыша. Ему и его поганке – невесте, при мысли о которой сводит челюсть. Ну и пусть. Их идиотизм меня не должен занимать. Хотят - получите и распишитесь. Главное сейчас здоровье Сони. Этот ребенок не мой, и крови моей в нем не будет. 

- Это ваша палата,- улыбаясь говорит медсестра, распахивая тяжелую дверь, - через час придет лаборантка, а потом подадут обед. У вас есть какие нибудь особые пожелания к меню?

- Нет,- смущаюсь я. Ну не привыкла моя персона к такому обращению.- Хотя, я бы съела рисовой каши, только присыпьте ее корицей. и масла кусочек положите, если можно.

Мне кажется девчонка едва сдерживает смех, но держит лицо. Как будто я у могущественного джина прошу не горы золота, а глиняный горшок, такое ощущение у меня появляется. Только кивает хорошенькой головкой и молниеносно исчезает. Я осматриваю свои владения. Красота. Комната цвета «тиффани», больше похожа не на казенную больничную богадельню, а на дорогой гостиничный номер. Опускаюсь на удобную кровать, и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Через час меня будит запах вожделенной вкусняшки, сервированной, как в Мишленовском ресторане. Но это не каша скорее пуддинг, не идущий ни в одно сравнение с тем, к чему я привыкла. Катя отменно варит кашу: без пенок, в меру сладкую. А тут просто ресторанный, безликий десерт, который мне даже пробовать страшно. Слишком красиво, пафосно и невкусно. Приготовлено без души. Ковыряюсь а тарелке, пытаясь не думать ни о чем и ни о ком, кроме липкой молочной гадости.

Господи, за что? Если за мои грехи, то ты ошибся где - то. Я двадцать три года вела жизнь праведницы, и не помышляла даже о том, за что ты меня караешь. Жука убить не могу, выкидываю на улицу, подсадив на газету. Но это же не провинность. если за прелюбодеяние - то это все от отчаяния. И мне даже приятно не было. Прости, я снова грешу. Вранье - наверное самый страшный из обозначенных в библии грехов.

Целый день проходит как в замедленной киносъемке. Вот уж не думала, что анализы затянутся на пять часов. Устала, как раб на галереях.У меня берут кровь, мочу. Апофеозом – осмотр гинеколога. Женщина - врач деловито рассматривает мои... хм... внутренности при помощи «зеркала». Впервые в жизни, меня осматривают подобным образом, и от этого невероятно стыдно. И хочется свести ноги, вскочить с дурацкого «вертолета» и спрятаться от всех. Особенно от Глеба Золотова, который вдруг стал для меня спасителем. Да, и так бывает. Он мне платит. И платит очень хорошо, что означает жизнь для моей солнечной девочки. Но почему так странно неприятно от того, что я буду носить его ребенка?  Его и «Снежной королевы». И в груди ноет, и душа рвется от переполняющей ее пустоты. Зато тело отдается таким возбуждением, от которого начисто сносит крышу.

- Все в порядке. Но перед процедурой, я все же советую вам воздержаться от половых контактов, - голос женщины врача звучит ровно, но мне, все равно кажется, что она меня осуждает, и считает человеком низшего сорта. Хотя, я наверное просто преувеличиваю.

- Я последую вашему совету. Обязательно,- шепчу, пряча глаза.

-Через полторы недели мы сможем провести процедуру. Настя, вы готовы? Еще есть возможность изменить решение

Глупая врачиха не читала кабального договора, в котором написана такая неустойка, что я не смогу ее выплатить, даже распродав себя на органы. Этот мерзавец Золотов решил разрушить мою жизнь до самого основания. Втоптать в пыль, своими начищенными до блеска штиблетами. и что он там плел про подсобку? Дурак какой. Я и он между ведер, это просто....

- Я готова,- говорю твердо, но голос все равно дрожит. И от воспоминаний о Золотове становится только хуже. Он, странным образом, заполонил собою всю ту пустоту, которая образовалась в моей чертовой жизни, с болезнью Сонечки. А теперь я думать ни о чем не могу, кроме его тела и гребаной улыбки, от которой тяжелеет между ног, и голова идет кругом. – Я могу идти домой?

И чего я дура интересуюсь. На время беременности у меня и дома то нет, кроме прописанной в контракте квартиры, принадлежащей заказчику. То есть – Золотову, а там мне уж точно делать нечего.

- Вы можете остаться в клинике, сколько пожелаете, - улыбается врачиха. Терпеть не могу феминитивы. Но тетка мне не нравится. Слишком приторная.- Лера вас проводит.

- Не надо, я помню дорогу.- говорю гордо. Но, если честно, мне хочется еще раз посетить кабинет адвоката без надзирателя, и прочесть договор. Желательно без присутствия хитрого дельца – юриста. Прокрасться, и попробовать найти лазейку, сделать Искрометному "козью морду" Зря что ли я учусь в институте на юридическом факультете? Ну, точнее училась, пока не стала наложницей  и заложницей этого проклятого ублюдка, который мне показал сверкающие искры. .

Мне не везет. В кабинете горит свет, и я слышу голоса. Один адвоката, а вот другой – могу ошибаться, наполненный капризными нотками, подобающими королеве. Я уже слышала сегодня эти распевные глассные, и короткие фразы, так не вяжущиеся с проносом говорящей дамы.

- Миша ты понял. Ребенок вообще не должен появиться на свет. Никакой. в этом нет смысла.

Глеб

- Далеко собралась?  - спрашиваю Ольгу, вертящуюся перед зеркалом. Говоря откровенно, мне абсолютно похрену, куда намылилась моя невестушка, но правила приличия соблюсти все же стоит. 

- Я же тебя не спрашиваю, где ты шлялся всю ночь? – криво ухмыляется эта мерзавка. – И почему ты приперся на деловую встречу с чужими трусами в кармане, тоже не задаю вопросов. Хотя мне безумно интересно, где ты нашел шлюху, носящую такие дешевые панталоны? Зря интересуюсь, ты всегда любил жрать с земли.

Глава 8

Настя

Вот такой вот коленкор, как говорит моя подружка Машка. Я верчусь на кровати, пытаясь устроиться поудобнее. И мне даже удается провалиться в липкое болото противной дремы. Нет, я хотела сначала бежать, но решила, что наломать дров всегда успею. Есть еще время. Процедура оплодотворения назначена через полторы недели. Так что, корабль тонет, воды хватит всем, как говорится.

 Я проснулась от грохота и звериного рыка, и сразу не поняла где нахожусь. Натянула одеяоло до подбородка, наблюядая за хаосом творящимся вокруг. Откуда взялось столько цветов, которые сейчас топчет озверевший, рычащий «медведь»?. Дверь валяется на полу, а воздух вокруг противно пахнет алкоголем.

- Да вон она, спит. Точнее спала? – пищит маленькая девушка, одетая в белоснежный халатик, показывая на меня пальцем. Я забилась между подушек,  надеясь, что этот разъяренный мерзавец меня не заметит.

- Так какого хрена мне сказали, что она ушла? – нависает над малышкой Глеб Золотов. Ну, конечно, собственной персоной: наглый, нахальный мерзавец, который чертовски красив сейчас в этой своей ярости. Глаза мерцают в полумраке больничной палаты, как два сапфира.

- Явно произошла ошибка,- блеет девчонка, - у нас Настя Арманова работает. Перепутали видимо. Она в дневную смену была.

 Точно, девчонка то другая, хотя похожа с дневной, как клон.

- Ладно, идите на свое рабочее место,- царственно приказывает Глеб Егорович, медленной походкой, словно большой кот, направляясь ко мне. Девчонку словно ветром сдувает, оставляя меня на растерзание ненормальному, сжирающему  глазами скрючившуюся под одеялом, меня. В груди поселяется страх, а вот в низу живота предательский тугой ком, и между ног становится влажно, и дышать тяжело до одури. Я только сейчас замечаю, что вся моя палата просто завалена невероятными розами. Такими нежно – розовыми, похожими на нарисованные. И он их безжалостно топчет, надвигаясь на меня своей громадой.

-Не надо, - пищу, когда мужские руки хватают край одеяла и тащат его на себя,- пожалуйста. Кто нибудь увидит.

- Надо, Федя, надо,- ухмыляется этот наглец. – Я чуть не одурел, пока сюда домчался. И ты хочешь, чтобы я уехал разочарованным. И мне по хрену, пусть видят, пусть вообще весь мир перевернется к черту.

- Я ничего не хочу. Только домой,- трепыхаюсь я под его огненным взглядом, но в душе у меня кочегарят печь все демоны ада. – Я должна вам кое – что рассказать. Это важно. Да послушайте же...

- Потом,- хрипит зверь, расстегивая брюки. Хватает меня за щиколотки и тянет на себя, сначала медленно, а потом рывком до упора, так что я сама того не желая, обхватываю своими бедрами его узкую упругую задницу. О черт, это же мука. Наглец не обращает никакого внимания на то, что в комнате нет двери, и нас могут увидеть. Ему плевать. Он хозяин жизни, и берет все, что его душе желается.

- Пусти,- рвусь в его лапах, но Глеба только распаляет мое сопротивление,- ты пьян. Ты, ты, ты...

- О, мы снова на ты. Прекрасно,- кривит губы Золотов,- Ты так пахнешь, я не знаю, что ты делаешь со мной, но это нечто.

 Его шепот обжигает, заставляет замереть. Гипнотический - он действует на меня, как музыка Гамельнского дудочника на глупую крыску. Дурацкое тело ноет от предательского возбуждения.

- Искры,- шепчу я, теряя всякий стыд вместе с остатками разума, когда мужские руки, рывком, избавляют меня от пижамных штанишек.

Душно пахнет розами и похотью, и мир съеживается до размеров микрона. Боже. Прости меня за мой безвольный грех. Я не могу сопротивлятся.

Его руки везде. Выгибаюсь от сладкой истомы, когда Глеб обхватывает мой сосок губами, прямо через тонкий шелк пижамной рубашки. Искры наполняют комнату яркими всполохами. Мужские пальцы проникают под резинку трусиков.

Оен вдруг резко отстраняется от меня, заставив меня застонать, и резко поворачивается в сторону зияющего дверного проема, при этом накинув на меня чертово одеяло. И я глохну от навалившегося на меня бессилия и разочарования. Стону, хотя хочется в голос рыдать.

- Какого хрена?  - снова рычит разъяренный зверь.

Глава 9

Глеб

- Отпустите девушку, Глеб Егорович,- долетает до моего сознания голос юриста. Твою мать, чертов задрот. Сейчас я бы его растерзал, если бы не испуг в зеленющих глазах женщины, распятой мною на казенной койке. Ее аромат отрезвляет, но превращает в неконтролируемое животное. И это настолько приятно, что я готов вообще деградировать до амебы, лишь бы эта обратная эволюция продолжалась. И с дубиной наперевес я себя вполне представляю, потому что моя палка сейчас готова шарахнуть заклинанием взрыва, как у поганца Потного Гарика, мотающего своим волшебным олеандровым прутиком направо и налево. –И следуйте за мной.

- Ты ничего не попутал, пес? – начинаю заводиться. Этот полудурок даже не понимает что буквально сейчас шлындает по краю пропасти. И только мое невероятное самообладание спасает его от лютой,кровавой кончины.

- Отпустите меня,- лепечет рыжуха,слегка меня приводя в человеческий вид. – Пожалуйста.

Господи. За что? Эта мольба, зеленые искры в девственно – грешных глазах выбивают дух. Я понимаю, что это две вещи взаимо – исключающие- грешность и невинность. Они смешались в ней, совершенно вырубая все мои инстинкты самосохранения. Сейчас главенствует другое безумие –я хочу иметь эту девку до одурения. Хочу, чтобы рыжая молила меня о пощаде, искусанными от страсти в кровь, губами.

- Глеб Егорович. Не заставляйте меня вызывать охрану. И приберите мусор, которым завалили клинику. Это не цветочный рынок,- настаивает дурак, не понимая, что я уничтожу его карьеру щелчком пальцев. Хотя нет, он точно знает, что я этого не сделаю, потому что сейчас спасает глупого богатея от самого себя.  И я чувствую себя полным имбецилом. И охапка цветов, которую я приволок в порыве шокового стресса, рассыпанная по всей комнате, кажется ужасно пошлой.

Иду по коридору, за семнящим впереди юристом. Как его там звали? Михаил, кажется. Блестящая лысина перед моим глазами жутко раздражает. Но главное бесит его правота.

- Вы понимаете, что нарушаете договор? Все мыслимые и немыслимые его пункты? – спрашивает гаденыш, едва мы переступаем порог его кабинета. – И на всякий роток не накинешь платок. Я не смогу противостоять сплетням, которые обязательно дойдут до Ольги Владимировны.  Клинике не нужны скандалы.

 Молча киваю, хотя, мне насрать на умные речи убогого. Пальцы, которыми я чешу, совершенно не свербящий нос, пахнут соками Насти. Кружат голову похлеще односолодового.

- Миша, да мне под сраку лет. Детей нет, невеста сука. Ты думаешь я чего - то боюсь?

- Все бояться чего то, - устало улыбается этот поганец. – У вас на это меньше причин, вот и все. Я думаю вам нужен здоровый наследник. Не мешайте процессу.

 Я его слушаю, киваю согласно, но уже не уверен, что хочу иметь ребенка. Мне нужна только она. И это наваждение пугает. Она моя, я чувствую . Только мне принадлежит.

- Я думаю, не стоит тянуть с процедурой. Перенесем ее на неделю раньше. Анализы у пациентки, хоть в космос запускай. Слегка гормоны шалят, но это бывает. Нервы, знаете ли. Противопоказаний нет.

 Он говорит о моей Насте, как о неодушевленной машине производящей на свет исчадий ада. От нас с Ольгой только такой симбиоз получится, я почти уверен. Жаль, что мои живчики не работают как надо. Ленивые ублюдки, делающие меня недочеловеком. Я снова хочу убивать.

- Я могу навестить Анастасию Алексеевну. Хочу принести ей извинения? – в моем голосе усталость. Я и вправду дурак. Напугал девчонку, а ей и так достается. Она ведь решилась стать сурмамой не просто так, а я веду себя, как полный козел. Проплатил клинику для ее племянницы, врачишку забугорного оплатил. А не подумал, что девка связана договором. Который может лишить ее нормальной жизни. Я козел. Да. Да. Не меценат и спаситель, а обычный мудак. Даже не знал, когда ребенка спонсировал больного, что это она – моя зеленоглазая ведьма, готова на все ради этой девочки. Просто поинтересовался бабой, которая мне ребенка родит и пожалел несчастную. Решил спасти хоть часть своей души. Не о малышке больной думал, а о себе.

- Это неуместно и совершенно не нужно,- морщится Михаил, не помню как его отчество. Да мне и абсолютно это не интересно, если быть откровенным. – Эта женщина, всего лишь купленный вами исполнитель. Обычная баба, готовая за деньги выносить вашего ребенка. Не стоит ее отождествлять с героиней матерью. Она просто инкубатор, при чем очень дорогостоящий. Да и девушке вы испортите жизнь, дав ей ложную надежду. Пустое это, Глеб Егорович. Понимаю,вам трудно психологически. Если желаете. Наш штатный психолог проведет с вами несколько сеансов.

 - Иди в жопу,- выплевываю я, и твердо иду к выходу из кабинета юриста. Он прав. Я испорчу жизнь Насте. Уже начал - напился, как свинья, устроил цирк. И почему я такой мудила? Напугал женщину, которой нужен покой и внимание.

Кляня себя на все лады добежал до машины, обвалился на сидеье. Потом подумал и вызвал такси. В голове шумит от алкоголя, невыплеснувшегося возбуждения и ярости. Я злюсь на весь мир, хотя понимаю, что главный виновник моей ярости – я сам.

Настя

- Раз. Два, три. ...- считаю я минуты, ожидая когда меня выгонят из клиники за распутное поведение. Но никто не приходит. И вообще все вокруг очень тихо. Страшно воняет розами. Просто адски. Мне всегда нравился этот запах – такой тонкий, солоноватый,  щекочущий ноздри, но сейчас он вызывает противное отвращение.

- Раз, два – три... – проклятые овцы, которых я считаю, никак не хотят скакать через покосившуюся изгородь, находящуюся в стране моего воображения. Нас мама учила так засыпать – меня и Катюшку. Считать лохматых белых овец. У Кати получалось, а я как всегда оказалась неумехой.

Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон - глубокий, как бездонная пропасть. И в нем я ем вонючую сушеную рыбу, которую не могу терпеть. Просто не выношу.

- Анастасия Алексеевна,- в мозг впивается звонкий женский голосок. Я подскакиваю на кровати, словно ужаленная. Интересно, когда наступило утро? Странно – солнечное для этого времени года.- Анастасия Алексеевна, пора на процедуры. Сейчас у вас возьмут анализы. Есть пока нельзя. Воздержитесь пожалуйста и от чистки зубов, питья и душа. Потом вас осмотрит доктор, даст рекомендации,- читает с листа, вставленного в кокетливый розовый планшет, молоденькая медсестра. Снова новая. Слава богу, а то бы я сгорела от стыда.- И после, вас ждет у себя Михаил Ефимович для разговора.

Глава 10

ГЛЕБ

Голова болит страшно, кажется, что просто лопнет как арбуз. Гребаная девка, гребаный виски, гребаная жизнь.
- Воняешь, как пивной бочонок,- бурчит Ольга, прикрывая нос одеялом. Она лежит рядом, теплая со сна, почти голая, в этой своей кружевной ерунде, натянутой на стройное тело. Как она спит вообще в этой тряпке, кружево же колется? Мой зверь реагирует как надо, тут же поднимает «голову», когда я стаскиваю одеяло с невестушки. Она вяло сопротивляется, но мне надо. Кровь от головы отливает, и симптомы похмелья слегка притупляются.
- Ты полный придурок, Золотов,- шепчет Ольга, принимая меня. Нет искр. Нет вообще ничего, чистая механика. Простые движенья, смазанное удовольствие. Нет, она холодная и противная, как рыба,   я этого не замечал. Меня все устраивало. А теперь я лежу откинувшись на смятую подушку, рядом с красивой бабой, а думаю о губах рыжухи – стонущих, искусанных в кровь. Ее глазах, в безумной зелени которых можно утонуть. О маленькой упругой груди, разведенных бедрах, тесной горячей киске.
- Да ты сегодня просто жеребец,- скалится Ольга, видя, как моё копье снова устремляется в сторону потолка.- Только времени нет у нас на шалости. Нужно уладить последние формальности. Через час нам нужно выезжать в клинику. И бога ради приведи себя в божеский вид.
- Иди на хрен, крошка,- ухмыляюсь я. – У меня сегодня другие планы.
Честно говоря я просто боюсь ехать туда, где существует Рыжуха. Боюсь своей реакции на нее. Будет весело, если я не сдержусь и разложу ее на столе Мишани в присутствии Ольги и прочей челяди населяющей клинику. Член сейчас лопнет даже от этих мыслей. Только вот невеста моя понимает все по своему. Опускается на колени, обхватывает губами мой ствол. Ее движения резки, хочет поскорее закончить сей акт «любви». А мне нужна разрядка, срочно. Иначе Насте точно  несдобровать. Я вспоминаю ее неумелые губы, скользящие движения горячего язычка на своем орудии. И хоть Ольгин минет выполнен профессионально, но именно воспоминания заставляют меня выстрелить ей в глотку порцию моего неполноценного семени. Она захлебывается, но я держу ее за затылок не давая «соскочить»
- Придурок.- шепчет моя невеста, когда ей наконец удается освободиться,- конченый идиот.
-Я тебя тоже люблю. Дорогая,- кривлюсь в улыбке. Сейчас она похожа на ведьму. Как, впрочем, и всегда. Спасибо, папуля, прекрасную партию мне сосватал.
- Через час шофер подаст машину. Будь любезен не нажраться до того времени. В конце – концов – ребенок твоя идея фикс.
- Оль, ты вправду не хочешь малыша? – вдруг совсем по-человечески интересуюсь я.
- Золотов, тебе именно сейчас надо выяснять насколько я женщина? Минуту назад я тебе доказала это, кажется,- уходит от ответа Оля.
- Ну, не знаю – материнство вроде основной инстинкт женщины.
- Ты и вправду не понимаешь, что очень скоро мы загорим себя в кабалу. Будем подчиняться расписанию маленького засранца, который превратит этот дом в хаос? Мы потеряем возможность жить свободно и спокойно. Слава богу есть няньки. Надеюсь, что мне не придется возиться с сопливым ребенком.
Дура и овца. По другому не скажешь. Сделать что ли ей сюрпризец? Взять и запретить в этом доме беби – ситтер. Нет, я не причиню такого несчастья своему ребенку. Я конечно тоже не отец года, но бедный младенец страдать не будет.
Через час я похож на колбу в которой плещется около трех литров эспрессо. Хотелось опохмелиться, но Настя и так наверное считает меня алкашом, после моих ночных выступлений. Элегантен как рояль, жду Ольгу на крыльце дома, которая никак не может решить что ей обуть. Сука, как у нее так получается меня бесить?
- Глеб Егорович, садитесь в машину. Холодно.- заботливо открывает дверцу водитель. Как его там зовут? Не помню, да черт с ним.
Ольга молчит всю дорогу. Точнее, переписывается с кем – то в телефоне. Интересно, как она попадает по буквам такими когтищами? Оживляется только на подъезде к клинике.
- Понакупят ведер, и мешают на дороге,- кривится она, рассматривая дешевую маленькую машинку алого цвета, стоящую прямо у входа в клинику. Интересно, чем ей так не понравился сей пепелац. Как по мне так очень прикольный. – Сигналь, пусть проваливают. Не стану из-за этих нищебродов дорогие туфли топтать. Какого черта им вообще позволяют выезжать на дорогу? Место этой уродине в парке аттракционов.
«А тебе в зоопарке» - думаю я. Сейчас невестушка похожа на гиену. Даже острые зубки оскалила от злости. Сигналить не приходится, машинка срывается с места, словно за ней все черти ада гонятся. И мне кажется, что я вижу внутри рыжий всполох, похожий на пламя.
Нас встречает Михаил, как его там, хрен, по батюшке. Я не утруждаю себя запоминать имена кого попало. Он смотрит заговорщически, плешивый придурок. Да мне совершенно по барабану, кто и что напоет про меня Ольге. Никуда она не дернется, даже если я перетрахаю всех баб в этой богадельне. Слишком любит куколка роскошную жизнь.
- Все в порядке. Через неделю сделаем первую попытку. Ольга Владимировна, ваш материал подошел идеально, а вот с живчиками Глеба Егоровича пришлось повозиться. Но, все прошло успешно. Имплантируем эмбрион через неделю.
- Где эта... Ну, которая выносит бебика? – в голосе Ольги сквозит отвращение. Это кого она назвала «эта»? Поганка. Настю, что ли? Адвокат видит, как меня перекашивает, потому поспешно ее перебивает.
- Анастасия Алексеевна прошла все процедуры и уехала домой. Я рекомендовал ей покой и прогулки. Держать ее в клинике не было никакого смысла.
На меня словно бетонная плита сваливается. Насти тут нет. Эта «Мерри Поппинс» ускользнула, как песок сквозь пальцы. Хотя. Наверное к лучшему. Какой к черту, к лучшему.
- Ты куда? – удивленно кричит мне вслед Ольга, когда я срываюсь с места, как сохатый лось.
- Я вспомнил. У меня важная встреча,- отвечаю, даже не оборачиваясь. – Такси возьмешь.
Водила тоже отправляется лесом. Он мне не нужен. Гоню джип по адресу, указанному в истории Анастасии Романовой, в карточке клинике репродуктивной медицины. Я его запомнил с первого раза, словно каленым железом выжег на моей подкорке. Зачем я к ней еду? Чертова баба свела меня с ума, приворожила.
Звоню в дешевую дверь, колочу ногами и руками. Но ответом мне служит тишина. Зато из соседней квартиры высовывается седая старушечья голова.
- Полицию вызову,- шамкает эта Тортилла.- Ишь, фулюган.
- Мне нужна Настя, вы не знаете где она?
- К хахелю своему поди сбежала. Все они проститутки. Наська то получше многих, вежливая. Да тоже на одну колодку. Поди у своего женишка чичас. Любятся. А ты чего от нее хочешь, милок? Может я сгожусь?
- вы не знаете, где живет Настин хахель? – рычу я.
- Я их пасу, – что ли? Живет, где – то,- ворчливо отвечает старуха, захлопывая дверь.
Меня словно вырубило. У Насти есть друг, жених, хахаль. А я дурак круглый. Наверное она пошла к тому, кому доверяет. Тогда почему она ко мне обратилась за искрами? Не подарила свою девственность жениху. Может это все подстроено – наша с ней встреча, и все остальное, для того, чтобы потом тянуть с меня деньги. Твою мать, я лошара. Поверил бабе, которую знать не знаю. Повелся на целку, как сопливый щенок. А эта рыжая бестия просто меня развела. Хороша, чертовка. Далеко пойдет.
- А может и нет у нее никого,- несется из-за двери, но я не слышу, ослепленный своими мыслями. Бегу по ступеням, не чуя ног.- Точно нет, я ее с Катькой попутала. Настя то цветочек наш.

Глава 11

Глеб
Все эти пять дней. С момента исчезновения коварной дряни я наливался злобой и алкоголем. Все чертовы дни, превратившиеся в череду скандалов с Ольгой, звонков от компаньонов и воспоминаний. Я промохал несколько контрактов с немцами, просохатил встречу с американскими партнерами, и в общем и целом неплохо так морально разложился. Вот только выкинуть из головы рыжую ведьму, так и не смог.
- Сегодня может выйдешь из сумрака?- кривится невеста, рассматривая с отвращением мою заросшую физиономию.- Ты похож на Щукаря, только капусты вареной в бороде не хватает. Какие тебе дети, Золотов. Ты с собой то не в состоянии справится. Между прочим, сегодня суррогатная мать будет проходить последние исследования перед процедурой. Должны проверить, насколько повлияла гормонотерапия на ее детородные органы. Ты даже этого не знаешь, отец — молодец. Два дня осталось до часа икс, а ты бухаешь как слон.
- Да пошла ты,- рычу я. Из всего словесного Ольгиного потока я уяснил только одно – Настя сейчас в клинике, и я смогу ее увидеть и выяснить ответы на терзающие меня вопросы. Отбросил полупустую бутылку, с опойками на дне, которыми собирался отправить себя в очередное счастливое плаванье и ломанулся в ванную. Не стоит пугать рыжуху. Ольга права, я и вправду похож на лешего.
Успел. А она ранняя пташка. Я долетел до клиники за час, игнорируя все правила, светофоры и вопли, несущиеся из автомобилей, врассыпную разлетающихся с моего пути. Но успел. Она, кажется, похудела еще больше. Почти прозрачная, и глаза потускнели. Спускается по лестнице, погрузившись в себя, и снова не видит никого и ничего вокруг.
- Привет.- выгляжу как дурак. Я и есть – полный кретин. Зачем приперся? У нее же есть ХАХЕЛЬ. – Так ты значит у нас Мата Хари? А где же твой доблестный рыцарь Айвенго? Неужели постеснялся тащиться за своей дамой сердца в клинику, где ее забеременеют искусственным путем, чужим ребенком. Я бы своей женщине не позволил ни за что такого.
- Слушайте, вы снова пили? – ее взгляд проникает мне в душу, заставляет сердце, расшатанное возлияниями, хлопать в груди, словно огромная птица крыльями. – Глеб, алкоголь плохо влияет на ваши умственные способности. И при чем тут рыцарь?
Девчонка то краснеет, то бледнеет. Над пухлой губкой, оторая так и манит меня, чтобы я ее укусил бисеринки пота. Странно. Что это с ней?
- Мне пора,- сдавленно говорит Настя, делает шаг вперед, но вдруг сгибается,издает странный булькающий звук. Ее рвет, и черт возьми, на мои замшевые ботики Сальваторе Фергаммо, а я стою и не знаю, что делать. Эта рыжая преподносит мне сюрприз за сюрпризом. И, раньше, я скорее всего присоединился бы к столь увлекательному занятию, если бы мне на обувь попал чей – то переваренный завтрак. Но сейчас мне, почему – то страшно. Хочется схватить ее в охапку, и отнести к врачам, чтобы они прекратили мучения этой странной малышки.
- Простите, - лепечет она, вытирая рот, поданным мною платком. Интересно, откуда он у меня взялся в кармане? Я сроду не ношу с собой белоснежных тряпок с вышивкой. Или ношу? Тупые мысли роятся в башке. Видимо, какая – то защитная реакция разума на происходящее.- Доктор сказал, что от гормонального препарата может быть тошнота и рвота. Я не хотела Простите.
- Не представлял даже, что настолько тебе противен, чтоб вот так вот. Я отвезу тебя домой. Где ты сейчас живешь? – спрашиваю я, воспользовавшись моментом.
- Что? – Настя смотрит странно. Взгляд какой – то расфокусированный.
- Я спрашиваю. Где живет твой хахаль? Ты же к нему переехала?
- У меня нет... Подождите. С чего вы взяли? Я не...- заикается гребаная рыжуха, своим хриплым голосом, от которого у меня снова начинается шевеление в штанах. Я чертов извращенец в обблеваных ботинках. От этой мысли становится весело. Она отшатывается, видно моя ухмылка слишком по зверски выглядит на отёкшей от возлияний морде.
- Вы придурок,- наконец выдает девица. – И никуда я с вами не поеду. Послезавтра назначена процедура, и мне очень хочется до нее дожить. И вообще, оставьте меня в покое.
Она почти бегом несется по ступеням, и мне хочется бежать за ней, схватить ее поперек туловища, и как дикарь добычу утащить ее в свою пещеру. И там трахать до очумения, пока из ее рыжей головки не вылетит вся дурь, и ее мужик, и все, что мешает нам видеть гребаные искры, на которые я подсел, как наркоман на дозу. Но я так и остаюсь стоять на месте. Бедная девка страдает из-за моей прихоти. Ее крутит от гормональных препаратов, ей предстоит девять месяцев жить с чужим ребенком внутри, а я думаю только о ее узкой, тесной, раскаленной пещерке, о маленьких сиська, которые можно сжимать до боли, до судорог в пальцах, о ее криках. Да блядь, она стала моим наваждением. И сейчас я спущу в штаны, как школьник при виде эротических картинок.
- Так торопишься к своему трахарю? – ору я ей вслед, как последний мудак.
- Да,- она поворачивается, и я вижу изумрудные, злые всполохи в ее глазах.- Да. Потому что мне не нужен мужчина, думающий только о том, как бы меня отыметь. Я могу видеть искры и с другими, чтобы вы знали. Да, тороплюсь. Очень. Только бы быстрее оказаться подальше от вас – хама, нахала и полного придурка. И жить я буду – там где мне хорошо. Ясно вам?
Она не бежит больше. Идет гордой поступью королевы, хотя ее слегка качает, и я вижу дрожь, проходящую по худенькому, такому желанному, телу.
- Ясно,- покорно поджав хвост, я все же иду за ней.- Насть, давай я все же тебя отвезу. Тебе же плохо. И после того, что между нами было...
- Мне хорошо, Глеб Егорович. Между нами ни чего не было и никогда не будет. Просто легкое помешательство с моей стороны, которое явилось результатом шока. Каприз. Я вас прошу, теперь между нами только деловые отношения. Я выполню свою часть договора, и больше никогда вас не увижу,- спокойно говорит Настя, а мне кажется, что меня стегают кнутом. – Вы просто подвернулись мне под руку, ну, или под что там? – краснеет малышка, и ее носик становится.... Да, черт возьми. Она же просто попользовалась мной. Сделала то, что обычно я делаю с бабами. Поматросила, а теперь шлет на хрен.
- Да пошла ты,- хриплю я, борясь с желанием укусить ее за шею. – Родишь ребенка и вали. Тоже мне фря.
Успокаиваюсь только в машине. Нажраться что ли снова? Нет, за эту неделю накопилась куча работы. Мотор отзывается сытым урчанием. Да, пора приходить в себя. Моему наследнику будет нужна сильная империя, и отец - не слюнявый идиот, пускающий слюни по среднестатистической бабе, шкандыбающей по тротуару в сторону автобусной остановки. Ему нужен будет пример. И хрен я когда-нибудь расскажу ему, как он появился на свет. Пошла ты на хрен, Настя Романова. Куда она делась, кстати.? Только что шла по улице и исчезла. Растворилась, зеленоглазая ведьма, в прозрачном осеннем тумане.

Глава 12

Глеб
Я так и не смог уехать. Выскочил из джипа и заметался по улице, распугивая нечастых прохожих своим видом: огромный мужик в изгаженных ботинках бегающий по улице вращая безумными глазами. В развевающемся за плечами расстегнутом пальто, похожем на черные крылья. Но мне было наплевать на всех вокруг. Она просто исчезла. Была и нет. Я взлетел по ступеням медцентра не чуя под собой ног. Тщедушный охранник, вставший на моем пути не смог меня остановить. Я смел его, словно щенка. Меня сейчас даже железный забор бы не затормозил, не то что это лопоухое недоразумение. Охранник, блин.
- Здравствуйте, Глеб Егорович,- поприветствовал меня адвокат, когда я влетел в его кабинет, едва не сорвав с петель тяжелую дверь. Этот хрен даже глазом не моргнул. Самообладание у него железное. – Чем могу служить?
- Где она? – прорычал я, нависая над столом.- Дай мне чертов адрес, чертовой ведьмы.
- Я так понимаю мы сейчас об Анастасии Алексеевне речь ведем? Мы, кажется договорились, господин Золотов...
- Я с тобой ни о чем не договаривался, - заорал я, брызгая слюной. Да уж. Терпением и ангельским всепрощением я не отличался никогда, но сейчас у меня просто бак свистанул, и я даже это осознавал, но поделать ничего не мог. Выдернул из кресла, уже не такого спокойного плешивого дрища и впечатал его в стену.- Я не люблю повторять вопросов.
- Я не знаю, где сейчас живет Анастасия,- все еще хорохорясь, спокойно сказал Михаил Ефимович. – И на вашем месте не стал бы портить, и без того несчастную, жизнь горемыки. Вы же ее сломаете.
- Тебя не спросил,- хмыкнул я, впечатывая кулак в стену, прямо возле, покрывшейся испариной, лысины Мишани,- номер телефона. Быстро. Ее новый номер телефона.
- Это конфиденциальная информация,- выдохнул дурак.
- Слушай, я ведь все равно узнаю. Даже если для этого мне придется тебя вырубить,- процедил я сквозь зубы. – Миш, давай, не доводи до греха, а?
- В карточке. Она на столе,- выдохнул адвокат. У него еще, явно не было таких чокнутых клиентов. Я успел занести в контакты ее номер, прежде чем в дверях появились здоровые амбалы, вызванные на подмогу охранником. И они бы мне намяли бока, если бы не отмашка Мишани, за что ему большой респект. Хотя, этот хлыщ не обо мне думал, а о деньгах, которые может потерять. Но все равно.
И вот сейчас я сижу, как дурак, слушаю длинные гудки, несущиеся мне в ухо и наливаюсь злобой. Эта зеленоглазая колдунья меня игнорирует. Меня, готового бросить к ее ногам свою жизнь – она просто послала на три веселых буквы. Меня, Глеба Золотова, с которым даже партнеры предпочитают не ссориться, вываляла в грязи какая-то девка. Я ей обещал светопредставление – я ей его устрою.
- Володя, можно найти по номеру мобилы, где сейчас находится человек? - ору я в трубку. Мой начальник охраны молчит, явно пытается собрать в кучу свой небольшой мозг. – Ты чего молчишь, мать твою?
- Мне вас не переорать,- отвечает этот нахал. – Можно, конечно. К завтрему сделаем.
- Мне сегодня нужно. Сейчас,- приказываю я.
- Ок, шеф. Порвусь на британский флаг,- обнадеживает меня Вова.
Я завожу мотор. Знаю, что пока доеду до офиса, адрес будет уже лежать на моем столе. Ох, что я сделаю с этой малышкой, когда найду. Она будет молить о пощаде, а я всех богов о том, чтобы не сойти с ума. Понять бы, что со мной происходит. Но с этим я тоже разберусь. После того как снова увижу вспышки сверхновых.
- Ждать сколько тебя? – первое, что я слышу, врываясь в свой кабинет. Ольга сидит на столе, закинув ногу на ногу, одетая в пальто, цвета цикламены. Чувствую, как начинает пульсировать висок, наполняясь адской болью. Ощущение, что мне в голову забили железный штырь. – Я между прочим, ради твоей прихоти такого натерпелась. Забор яйцеклеток - крайне болезненная процедура. А ты не соизволил даже сопроводить меня. Тебе то хорошо, передернул в стаканчик и все – герой.
- Прости,- хриплю я,- я забыл.
Да я и не знал. Ольга ничего мне не говорила, я уверен. Хотя, мог и забыть, учитывая мои алкобудни, и туман в голове, вызванный рыжухой.
- Ну и ладно. Отвезешь меня домой? Хочу побыть с моим львенком, ррррр,- показывает зубки Ольга, зазывно улыбаясь.
- У тебя же все болит,- хмыкаю я, подхватывая ее под ягодицы. – Нет уж, детка. Моему сыну нужна здоровая мать. Я к тебе и пальцем не притронусь сегодня. Вова тебя отвезет. У меня полно дел.
Сегодня невеста в мои планы совсем не входит. Настя – сегодня она моя жертва. Или я ее? От мысли о рыжей чертовке у меня трещат по швам брюки. Не от вида Ольги, сидящей с разведенными ногами, демонстрируя мне свои трусики. Нет. Я хочу свою дозу.
- Ты не перестаешь меня удивлять, Золотов. Вот уж не думала, что ты откажешь себе в удовольствии, беспокоясь о моем здоровье,- хихикает красотка, уставившись мне на ширинку. Мой зверь стоит колом, до звона в напрягшихся яйцах. И я мог бы сейчас получить разрядку. Но не хочу. Я знаю, что не получу и сотой доли того, что испытаю с рыжухой.
- Оль, вечером встретимся. Купи себе чего нибудь, чтобы подсластить пережитое. Что душа пожелает,- хриплю я, лишь бы она скорее ушла. Мой взгляд прикован к рукописному клочку бумаги, прижатому дорогим пресс-папье. Вова выполнил задание. Ольга соскакивает со стола и идет к двери, покачивая бедрами. Случайно смахнутая со стола бумажка с адресом, кружась падает на пол, залетает под кресло, похожая на осенний лист.
- Пока дорогой,- не поворачивая головы, говорит невестушка, исчезая за дверью, я падаю на колени, и лезу под кресло за своей прелестью. Как голем из фильма.
- Да, я забыла,- слышу голос вернувшейся Ольги. Прелестно. Стою кверху жопой, в коленно локтевой позе, как играющий с мячом пес, ну или готовый на все нетрадиционно – ориентированный,- завтра у нас вечеринка, посвященная будущему бебику. Гости придут.
- Ты торопишь события,- пыхчу я, наконец ухватив листок, залетевший в самый дальний угол. – Может еще не получится ничего.
- Может и не получится. Но вечеринка будет. Не будь букой. мы давно не развлекались. Я все устрою. И. Попка у тебя, что надо,- выдает Ольга и уносится, ее ждут магазины, оставив после себя шлейф аромата дорогих духов и сигарет.
Я вздыхаю с облегчением, выжидаю полчаса, накидываю пальто. Меня ждут искры.