Бекки

1 глава. Моя смерть

Я знаю: память не поддаётся желанию стереть, удалить некоторые воспоминания.

Они отпечатаны на подкорке мозга, и, закрывая глаза, ты невольно снова и снова погружаешься туда… глотаешь слёзы, давишь всхлипы.

Забыть. Забыть. Забыть.

Повторяю, сотни — тысячи раз.

Каждую ночь просыпаюсь оттого, что сердце оказалось комком в горле. Оно стучит в висках, в ушах.
Паника! Стон.

Лихорадочно ищешь обезболивающее.

Выматывающая боль.

Гул в голове.

Пульсирующие виски.

Обезболивающее!

Боль.

Без боли.

Нет боли.

Однажды это закончится. Да. Закончится.

Я должна верить. Я буду верить.

За 10 минут до звонка будильника, я проснулась. Снова это гнусное ощущение, будто я не спала, а провалилась в болезненный, тяжёлый сон. Проснулась за десять минут до звонка будильника. Потянулась, села, откинула одеяло — всё по привычке, как будто тело проснулось первым, а сознание ещё не успело догнать. Голова ватная, мысли вязкие. После ночной мигрени чувствовала себя опустошённой. Пульсирующий гул в висках, тусклая тяжесть внутри — знакомое послевкусие боли, которое не оставляет сразу, а уходит медленно, нехотя. Двигаться и соображать приходилось через усилие, словно всё внутри ещё не включилось.

Всю мою прожитую жизнь я знала, что мне неведома страсть, я всегда была невозмутима и не любила демонстрировать свои эмоции. Секс для меня не играл никакого значения. Думаю, что в реальном мире так бы жила Джен Эйр. Одинокая, и никому не нужная.

Завтракать, как обычно, не стала, быстро умылась, накрасилась, и на работу.

Я работала в библиотеке. Нас, библиотекарей, директор — единственный мужчина в коллективе, не считая электрика и дворника в одном лице — называл «девять штук с половинкой». Половинкой считалась я: маленькая женщина предпенсионного возраста (ещё три года до пенсии).

Как обычно, я пришла на работу первой. Перекинулась парой слов с Лёхой — нашим вечным дворником и электриком в одном лице — и заняла своё место. Библиотека числилась детской, но фонд у нас был самый что ни на есть смешанный, как и публика: от малышей до пенсионеров.

Всё начиналось как обычно, но стоило только подумать, что день будет спокойным…

- Почему никого нет? На табличке ведь написано, что библиотека с девяти работает! — донёсся с порога дребезжащий старушечий голос.

Увидев обладательницу этого голоса, я внутренне скривилась. Поверх непонятного цвета халата, предположительно он раньше был коричневый или бордовый, был накинут старый дырявый платок. Вонь от нее неслась аж за 10 метров. Даже не стала гадать, что это за запах, поднявшись к ней навстречу.

- Что скривилась? Еще совсем недавно я была самой красивой ведьмой в Этарге, - продребезжала она.

- Могу ли я чем-нибудь помочь? – автоматом вылетела моя фраза и я прикусила язык. Ее следовало быстрее выпроводить, пока не пришел наш директор. Где же Леха, гнать ее взашей нужно.

- Меня не погонишь, - усмехнулась ведьма. Да, да! – добавила она и расхохоталась.

От ее смеха у меня пробежали мурашки по телу.

- Книга мне ведьмовская нужна! Чую, она здесь, — проскрипела старуха и ткнула клюкой в сторону подвального хранилища.

Я послушно пошла в сторону подвала и стала спускаться по железной лестнице. Краем глаза, увидела, что она бредет следом. От ее запаха меня сильно замутило, и я не сразу сообразила, почему это ее слушаюсь. При попытке сопротивления этому чувству - меня настигла такая сильнейшая мигрень, что пошатнувшись, я схватилась за перила.

- Сильная девочка, - пробормотала ведьма. Не сопротивляйся, а то будет еще хуже.

ДА! Она действительно ведьма. Уже не сопротивляясь, спустилась до железной двери архива и остановилась.

- Нужно набрать код, — равнодушно произнесла я. На это ведьма взмахнула рукой. Порывом ветра в нос ударил её зловонный запах, от которого я судорожно сглотнула. «Хорошо, что не завтракала», — мелькнула мысль.

Послышался щелчок замка, ведьма слегка подтолкнула меня вперёд, и я направилась в самый конец стеллажей — туда, где хранились старые рефераты, брошюры и подшивки газет. Внезапно осознала: её толчок был не физическим, а ментальным. Мысли путались, любое усилие сосредоточиться оборачивалось вспышкой боли. Единственная ясная мысль стучала в голове: «Только бы она до меня не дотронулась!»

Возле брошюр я остановилась. Старуха указала на последний стеллаж — и каким-то образом я поняла: нужная книга стоит на пятой полке. Протянув правую руку, ухватилась левой за край полки и, приподнявшись на цыпочки («ну почему я такая маленькая», — невпопад подумала я), дотянулась до тоненькой жёлтой книги в кожаном переплёте ручной работы.

С глухим стоном, тяжело дыша, я прислонилась к стоявшему рядом столу. Ведьма замерла неподалёку, молча, не предпринимая никаких действий — будто чего-то ждала.

С каждой секундой мне становилось всё хуже. Проклятая книжка будто приросла к ладони, обжигая кожу всё сильнее. В голове звучал глухой женский голос, речитативом произносивший то ли молитвы, то ли заклинания. Боль в руке распространялась по всему телу, охватывая мукой всю мою сущность. В голове промелькнуло, что в библиотеке никого до сих пор нет. И это было странно.

2 глава. Безвременье

Я поняла, что умерла.

Как-только я это поняла, меня стало засасывать. Ощущение было неприятное, тем более почему-то знала, что так не должно быть. В голову приходили и уходили различные мысли, пыталась рассуждать, о чем-то думать, пока не поняла, что вишу где-то. Это не земля, но и не космос. Вокруг меня дымка или марево. Я было задумалась, что правильнее, но быстро откинула эту мысль. Все же где я? Попыталась пройти сквозь дымку, но не удалось. Во-первых, чем пройду? Тела нет. Что я? Кто я? Душа? Интересно как я выгляжу. И выгляжу ли хоть как-то. Видна ли я кому-то? И кто эти кто-то, кто может меня оценить? И как мне продвинуться куда-нибудь! А может наоборот мне следует оставаться здесь, а потом меня заберут?

Подумала, что мне необходим консультант, и развеселилась. Да, да – мне нужен консультант. Я ведь впервые здесь и не знаю, что делать. Вот приходят впервые в библиотеку посетители, и к кому они обращаются? К консультанту, то есть ко мне. А мне кто поможет? Каким-то чувством понимаю, что обо мне забыли. Задумалась, но мысли разбегались. Задумалась надолго. Напряглась, и снова задумалась.

- Ну что же это такое, что за издевательство, - воскликнула я. Ну все, я отсюда ухожу, разозлилась, и поплыла вперед. – О, я двигаюсь, - обрадовалась я, и тут же остановилась. Так, понятно. Как только я просто хочу и двигаюсь, у меня все получается.

- Главное не задумываться, - решила я, и двинулась дальше.

Мое плаванье в дымке (я не знала, как еще иначе назвать это состояние) ничем не закончилось. Я никуда не приплыла. И что самое смешное, я не могла понять сколько времени прошло, чувство времени у меня исчезло. Что странно - у меня не было никаких негативных ощущений. Абсолютно! Я испытывала попеременно, то интерес, то веселье, радость и любопытство. Еще я поняла, что не могу думать долго об одном и том же, мне становится скучно.

- Забавно, что я не боюсь одиночества. Ведь здесь никого нет! Или есть? – думала я.

Я стала ощущать скуку от своих мыслей, вернее от того, что никак не могу сосредоточиться на чем-либо. От скуки стала вспоминать содержимое книги, из-за которой я очутилась здесь, и поняла, что избегаю даже в мыслях слово «смерть». Мне показалось, что это слово глупое и никак не отражает мое нынешнее положение.

- Ну вот! Я снова отвлеклась, - огорчилась я, и хихикнула, так как причина моего огорчения мне представилось смешной. Что за дурость, почему мне все смешно! Нет мне нельзя отвлекаться, забавно, что я все время отвлекаюсь. Так нужно подумать о книге! А кому это нужно? – пришла мысль, которая снова попыталась меня отвлечь. Теперь я уже разозлилась всерьез. Вернее, попыталась разозлиться, правда у меня не вышло. В голове вдруг возникло заклятье "Познание!". Я поняла, что это из той книги. Не мешкая ни секунды, произнесла его вслух в определенном ритме, откуда-то понимая, что так нужно. Слой за слоем возникали знания. Книга была одной очень сильной ведьмы. Ее тайное имя было «Кината» и она всю свою жизнь копила знания о различных заклятьях. Что меня удивило, насколько я помню, книжка была тоненькой, но знаний там было на более чем десятки томов, аналогичных размерам большой энциклопедии. Еще я поняла, что познать книгу может только одаренная, прошедшая ритуал смерти.

Значит я была одаренной, прошедшей ритуал. А старуха приняла меня за обычную и вынудила меня принести себя в жертву. Я знаю, в книге, которую забрала старуха все записи исчезли.

- Так тебе и надо, ведьма проклятая! Жаль я не видела твоего лица, когда ты открыла книгу, - злорадно думала я, перелистывая в мыслях ведьмовскую книгу Кинаты.

Подозревала, что благодаря этой книге, я не потеряла себя и застряла здесь. Плавая в мареве, познавала ведьмовские знания, теперь уже мои знания. Забавно, что в ней было одно заклятье «создание подпространственного кармана». Решив его испытать, произнесла речитативом заклинание, и удивленно вздохнула. Дымка передо мной немного развеялась и возник, так называемый карман, похожий на что-то, подобное аквариуму. Только вместо стекла прозрачное нечто, которое создавало блик и двигалось.

Небольшим усилием воли, увеличила пространство, осветила его заклятьем «светового шарика», зачерпнув энергию жизни - стала выращивать деревья. Перед деревьями вырастила красивую полянку, покрытую травой с анютиными глазками. Добавила «водяным заклятьем» маленький прудик, на котором расцвели лотосы. Появились бабочки, прилетели птички и запели. Мою сущность заполнило полностью Счастье!

Выбрав самое большое дерево, начала его благоустраивать. Почувствовав свое тело, поняла, что стала эльфийкой с рыжими волосами в охотничьем костюме. Увидев в руках эльфийский лук, и почувствовав за спиной колчан со стрелами, рассмеялась.

- Если есть лук со стрелами, значит должны быть те, на кого буду охотиться, - подумала я, краем глаза, заметив, как шевельнулся лист. Не успев осознать, что делаю, натянула тетиву и спустила стрелу.

- Что-то уже не так весело, - произнесла я вслух, стоя над мертвой косулей. Лук со стрелами исчезли, костюм изменился на зеленое платье. Я присела над косулей, направив на нее энергию жизни. Косуля встряхнулась, встала и шершавыми губами взяла у меня морковку.

Жизнь моя, в моем лесу, на моей полянке, с моим прудом, моим домиком на моем дереве продолжалась. Мне было покойно и радостно на душе. Я расчесывала волосы и вплетала в них цветы. Позади меня косуля щипала травку, а на полянке бегал заяц.

Эта идиллия продолжалась, пока не прогремел гром и молния (я их не видела, но ощущения были аналогичные).

3 глава. Мир Уильяма Теккерея и Джейн Остин. 1 часть Ого! Это же Англия и эти англичане…

Темнота.

- «Я родился»! Нет, я не Лунтик, - мне стало смешно. Кстати, а где это я?

Открыв глаза, почувствовала, что лежу на узкой кровати. В комнате (а скорее всего это помещение - комната), было темно, однако чувствовалось приближение рассвета. Попыталась сесть, что мне удалось. Облегченно вздохнув, опустила ноги с кровати. Пол был ледяной. Нащупав ногами домашние туфли без задников, надела их и подошла к туалетному столику.

- Хм, мило! Кто же я? – думала я, осторожно ощупывая себя.

Для слияния этого тела (души в теле уже не было) с моей сущностью я произнесла заклятье «познания».

- Теперь я Ребекка Шарп из романа Уильяма Теккерея «Ярмарка тщеславия». - Что же с тобой случилось? – мелькнул вопрос и сразу пришел ответ.

Бекки простудилась во время похорон отца. Судя по симптомам - заболела скарлатиной. Эта болезнь забрала ее душу, а вместо нее поместили меня.

Попыталась рассмотреть себя в зеркале, но ничего толком не увидела. Закрыв глаза, попробовала почувствовать свой источник. Так и есть, Бекки не была одаренной, но от моей души уже протянулись нити к солнечному сплетению и началось формирование магического ядра. Кольнуло в груди.

Немного устав от этих манипуляций, прилегла отдохнуть. Радость от того, что магия теперь со мной и здесь, сменилась на беспокойство и опасения, а что же делать дальше?

Погрузилась в память Бекки.

В этом мире имеются различия, в сравнении с книгой Теккерея. Здесь есть Магия, и ею владеют в основном аристократы. Все маги являются стихийниками: Огонь, Вода, Воздух и Земля. Все развитие магических наук направлено в сторону боевой магии. Остальные виды не развивались. В чем причина этого Бекки не знала, да и не интересовалась.

Еще одно различие, у Бекки имелась няня Пенни, которая истово была ей предана, вырастившая также и мать девушки. Мать Бекки - Француаза де Креки, бывшая Маг воды (ее источник выгорел), никогда не рассказывала дочери о своем прошлом. Все, что Бекки знала - это то, что ее матушка была французской аристократкой с изрядным образованием. Ей посчастливилось избежать казни во время террора Робеспьера, и вовремя уехать из Франции.

Матушка в меру своих сил пестовала в Бекки респектабельное воспитание, изъясняясь с дочерью только на французском. По этой причине Бекки общалась с истинным парижским выговором, прекрасно пела, бегло играла на фортепьяно и усвоила аристократические манеры матери.

Над последним, часто посмеивался мистер Филипп Шарп – отец Бекки, талантливый художник и хронический алкоголик. Бывали ситуации, особенно, когда он был в проигрыше и запое, когда он мог поколотить жену, не посмотрев на ее высокородное происхождение. Все свои картины Шарп продавал ростовщикам или отдавал в счет долгов. Сколько себя помнила Бекки, они всегда были в долгах, как в шелках.

Матушка Бекки изо всех сил пыталась вести светский образ жизни, попытки, которые в очередной раз разбивал мистер Шарп своими карточными долгами. Квартирка в Сохо, где жила семья Бекки, была чрезвычайно мала, но тем не менее в ней бывало куча народу. Мистер Шарп любил принимать гостей, где представлял таланты дочери, основными из которых - остроумие и злоязычие. Она так умело высмеивала соседей, гостей и др. попавшихся на ее злой язычок людей, что взрывы смеха из их маленькой квартирки были слышны почти на всю улицу Сохо.

Когда Бекки исполнилось шестнадцать, ее матушка умерла от родильной горячки, также, как и мальчик, не доживший и десяти дней.

В последнее время отец Бекки чувствовал приближение смерти, и предполагал, что вскоре последует вслед за женой.

Бекки недолго горевала по отцу. Единственно, что ее волновало – это ее дальнейшая судьба. Она давно смирилась с тем, что не имеет магии, и ее потолок богатый мещанин, купец или священник. Поэтому у нее были свои планы на улучшение своей будущей жизни.

На похоронах отца, она вовсю строила глазки помощнику викария, преподобному мистеру Херсту, только начавшему свою карьеру священнослужителя. И ее усилия не совсем пропали даром. Во время ее болезни, Херст вызвал доктора, лечение которого полностью оплатил, и все время навещал больную.

Наконец, все воспоминания Бекки полностью усвоились в моей памяти.

Пока я лежала, уже рассвело. Послышался легкий шум шагов, стукнула дверь, и я почувствовала, что надо мной наклонились. Открыв глаза, я увидела немолодую женщину в чепце, с беспокойством и надеждой в глазах, смотрящую на меня.

- Няня что со мной? - почему-то по-французски прошептала я. Женщина всхлипнула, вздохнула и заплакала.

- Деточка, рыбонька, пришла в себя, я вышла все белье постельное поменять, а то ж совсем мокрое и сырое. Ты все время потела. Воду согрела, постирала, чтобы свежее было. Ненадолго тебя оставила, а ты вон же, в себя пришла, - протараторила французским прононсом сквозь слезы няня, при этом целуя мне руки. - Вчера дохтур приходил, сказал, чтобы готовила тебя к причастию, - возмущенно добавила уже на английском, няня. Ничего не понимает, а все туда же в дохтура. Потом месье ХерстЕ приходил, очень переживает, - вздохнула женщина. Сейчас быстренько поесть принесу, водичку может попьешь? Ой да что ж я спрашиваю, - засуетилась она, вскочила, подбежала к маленькому столику налила в бокал воды из графина и поднесла мне.

3 глава. 2 часть Проснувшаяся магия

Проснувшись на следующий день, поздним утром, почувствовала себя намного лучше. Не открывая глаз, взглянула внутренним взором на свой источник. Он не только уже сформировался, но и полностью был заполнен маной, также, как и каналы. Ещё бы. Я спала весь день и всю ночь, и была голодна как ... Словом очень голодна.

Лежа в кровати, начала изучать организм нынешнего тела. Все затемнения, узлы по ходу изучения лечила. Внешность решила исправить позже, с помощью заклинания «трансформации тела».

После лечения, встала и подошла к зеркалу. На меня смотрела большеглазая, с легким румянцем и волосами цвета меди девушка, которая скинула ночную сорочку и немного покрутилась.

В целом уже немного лучше. Хотя, хм… остренький носик, узковатые губы, острый подбородок, отсутствие груди.

За спиной вдруг раздался удивленный вздох и звук упавшего горшка (как вспомню, что все-таки пришлось им воспользоваться, бее!), хорошо, что он был вычищен. Это няня увидела меня выздоровевшую и уже не похожую на зомби! Мда... Голую. Почувствовала себя Маргаритой из Булгакова, когда она стала ведьмой.

- Детка? Бек?!?! Голубушка, что это? Как это? – лопотала она.

- Не могу же я и дальше лежать в грязной и сырой ночной рубашке, - капризно произнесла по-французски, растягивая буквы, продолжая себя рассматривать. Потом слегка повернула голову в ее сторону и повторила, - В грязноой и сыроой…

Что я несу? Что за капризы? – тем временем удивилась я своему поведению. Или это тело моей предшественницы проснулось?

Бросившись подбирать горшок, няня также подхватила, лежавшую у моих ног рубашку, и вновь застыла, шокированно глядя на меня. Через три секунды, придя в себя няня бросилась к гардеробу. Деловито вытащила свежую длинную сорочку, по дороге с кресла захватила халат, и помогла мне все это одеть. Заметив, что я босиком, прихватила также мои домашние туфли и наклонившись помогла их надеть.

Захватив грязную сорочку, няня вышла, напоминая, что скоро будет готов завтрак (обед). Я решила пообедать в своей комнате, тем более в камине еще оставался пурдониум (уголь), и в помещении было более-менее тепло.

Чуть погодя, няня занесла мне хорошо прожаренный стейк с грибным соусом «ботюр» в виноградном уксусе, и отварной картофель. Все это я запила столовым красным вином. Наевшись, позвала няню и попросила принести мне оставшиеся деньги. Мда… не густо

3 глава. 3 часть Мистер Генри Бейт викарий церкви св.Анны

Няня предупредила, что вскоре меня навестит мистер Херст. Обычно он не заходил дальше прихожей, оставляя свою карточку на консоли. По ее словам, он был счастлив узнать, что мне стало лучше.

Чтобы как-то занять себя, попросила няню принести все карточки, записки и письма, которые оставили приятели отца и знакомые нашей семьи, пока я болела. К карточке мистера Херста была прикреплена записка преподобного Генри Бейта – викария церкви св.Анны в Сохо. В записке викарий предупреждал, что зайдет на следующий день, после 17-00, т.е. уже сегодня. Значит следует подготовиться.

Насколько я помнила, Шарп иногда посещал церковь, особенно в тех случаях, когда полностью был на мели, и ему необходимо было исповедоваться.

- Занятно, о чем это он хочет поговорить? - произнесла я в никуда, но все-таки необходимо подготовиться. Что, во-первых, означает – одеться, причесаться; во-вторых, немного убрать гостиную к приходу гостя тем более он прибудет к чаю. По-английски в 17-00 обычно пьют чай «five o'clock».

Отправила няню за десертом. Через улицу жила миссис Пибоди, которая пекла чудесные лимонные пироги. Сама же занялась уборкой гостиной от пыли и грязи, с помощью заклятья «очистки», особенно окон. Две минуты, и всё заблестело, хотя мой источник почти опустел, и мне захотелось зверски кушать. Я побежала на кухню, в надежде, что там остался ещё картофель с соусом.

Когда няня вернулась, я еще подкрепилась кусочком лимонного пирога, съела одно твердое печенье в молочном шоколаде и курабье. Аромат выпечки чуть не свел меня с ума. Запила крепким чаем без молока. Вот оно счастье!

Ближе к вечеру я начала одеваться. Эта процедура занимает немало времени.

Из гардероба няня вытащила мои единственные шелковые молочно-белые чулки, кружевные подштанники и корсет. Затем споро стала одевать меня во все это…

Я с любопытством смотрела, послушно поворачиваясь, когда нужно, приподнимая то одну, то другую ногу, затем левую и правую руку, при необходимости наклоняя голову.

Сначала она надела чулки, которые мне были чуть выше колен и подвязывались ленточками.

- А если развяжется? – подумала я. Память подкинула воспоминание, что с Бекки уже так случилось однажды, когда она с матушкой были в лавке у кожевника. Ей должны были пошить обувь. Подмастерье тогда покраснел как помидор, не оглядываясь, выбежал из лавки. Матушка была очень смущена и ругалась по-французски. Бекки же еще долго со смаком, рассказывала об этом случае на вечерах с друзьями Шарпа.

Тем временем, няня продолжала меня одевать. На левую ногу она надела одну штанину, завязав с правой стороны, затем повторила то же самое с правой ногой. Получалось, что, не снимая платье, при необходимости, подштанники можно было посередине раскрыть для интимного использования. Я представила себе это во всех красках. Как я приподнимаю платье, нижнюю юбку, раздвигаю подштанники, присаживаясь на «золотой горшок».

- А ведь все так его используют, даже мистер Дарси, - фыркнула я про себя, наклонив голову, как просила няня.

Она накинула на меня длинную сорочку, поверх которой попыталась застегнуть корсет на бюске. Корсет оказался мне широковат после болезни. Няня вздохнула и начала перестегивать бюск на корсете. Новая попытка одеть меня в корсет увенчалась успехом. Зайдя за ширму, она принесла мне нижнюю юбку, которая была слегка накрахмалена. Поверх юбки надела на меня светло-зеленое муслиновое платье с длинным рукавом, доходящим до пальцев, и вышивкой с зелеными веточками на подоле. Все эти действия происходили возле зеркала.

Затем я села на пуфик, а няня стала причесывать меня. Волосы были очень послушны и локоны ложились как надо. В моей шкатулке обнаружила маленькие простенькие золотые сережки и цепочку с крестиком, которые сразу же надела. Вот и все мои украшения.

Встала и прошлась по комнате, чтобы прочувствовать на себе все тяготы моды начала 19 века.

- Мда… а ведь через несколько лет вернется эпоха кринолинов, - уныло думала я, смотря на себя в зеркало. Вздохнула, посмотрела на няню, которая в отличии от меня выглядела счастливой.

- Франки так гордилась бы тобой, твоей красотой, - проговорила она. Ну что ж, я готова к победам! - вздохнула в ответ.

Няня направилась в гостиную, чтобы разжечь камин. Хотя пурдониума оставалось совсем немного, тем не менее помещение следовало разогреть к приходу гостя.

Мистер Бейт был сама точность. Ровно в 17-00 раздался стук и няня сразу пошла открывать дверь.

Услышав гул голосов, я немного напряглась. В гостиную вошел лысоватый мужчина, среднего роста, с довольно солидным брюшком и обрюзгшим лицом.

Немного волнуясь, присела в реверансе и пригласила его присесть, спросила о здоровье и конечно о погоде. Судя по его реакции я все делала правильно. Англичане и погода - обычное дело!

В ответ он выразил мне свое соболезнование, спросил о моем здоровье. Во время нашей беседы, няня успела накрыть маленький столик возле камина для чая. Принесла лимонный пирог, датское твердое печенье в молочном шоколаде и курабье. Налив из заварного чайника чай, няня долила кипятка из большого чайника. Специальными щипцами я положила ему кусок пирога.

С явным удовольствием он съел кусок пирога, похрустел печеньем и закусил курабье. Затем отпив из чашки глоток, положив ее на место, обратился ко мне со следующей речью.

3 глава. 4 часть Письмо матери

Проснувшись ночью, решила прочесть письмо Шарпа. Провозившись с огнивом минут десять (пыталась зажечь свечку), чертыхнулась и зажгла маленький магический световой шарик. Подвесив его над собой, начала читать письмо. Каково же было мое удивление, когда внутри конверта оказалось письмо матери, а не отца.

«Письмо для моей дочери

Мне было 18. Тебя еще не было. Я не знала, когда ты родишься, но уже думала о тебе. О том, какой я хочу быть для тебя, что смогу тебе дать, чему научить. Прости меня…

Герцог де Бриссак, Луи Эркюль Тимолеон де Коссе, занимавший должность парижского губернатора - твой настоящий отец!

Накануне нападения мятежников на Версаль, герцог обвенчался со мной - дочерью маршала де Креки. При нападении его ранили и поместили в тюрьму с другими французскими аристократами.

То время мне запомнилось чувством глубокой боли и горечи от потери моей женской чести, магии и положения. Нам всем пришлось добровольно пройти процедуру выжигания источника, иначе оказались бы с прочими отказавшими аристократами на гильотине. Проклятый Дантон! Все аристократки проходили через его руки, в особенности красивые.

Не хочу вспоминать что мне пришлось пережить!

В течение года мне удалось несколько раз тайно встретиться с Бриссаком в Бастилии. Как больно было смотреть на него. Ранее блестящий аристократ и красавец! Во что его превратили! Но несмотря на то, что ему выжгли магию и пытали – он не унывал и еще поддерживал меня.

Наши друзья готовили для него побег. Однако бегство не удалось. За день до побега его казнили. Думаю, что не обошлось без предательства.

Мы с моей подругой графиней де Лувье бежали в Англию, где без всяких средств влачили нищенское существование. Без магии и денег! Моя дворянская метка почти исчезла. По положению я сравнялась с людьми третьего круга и не имела уже права называться маркизой.

Няня работала прачкой и как могла помогала нам, тем более я была в положении. Немного позже мы узнали о помощи, которую оказывает Фонд французским эмигрантам. Впоследствии я узнала, что фонд курировал герцог Девонширский лорд Кавендеш. Через Фонд я познакомилась с мистером Жонасом Секкером, который оказывал нам с графиней финансовую поддержку. К сожалению, спустя время, мистера Секкера отправили в Италию, а графиня после тяжелой болезни умерла.

Я осталась одна. Не буду рассказывать всего, что со мной приключилось в это время. Мое положение было чрезмерно тяжелым. Поэтому, когда познакомилась с Филиппом, недолго думая вышла за него замуж. Через три месяца после брака родилась ты. Как ты знаешь, ты родилась без метки, поэтому посоветовавшись мы решили дать тебе фамилию Филиппа.

Несмотря ни на что, ты всегда была моей гордостью, и я так надеялась, что у тебя проснется магия. Мне было больно видеть, как все ниже и ниже скатывается наша жизнь.

Прости меня, прости мою слабость, прости, что оставила тебя одну, прости, что все потеряла и не дала тебе достойного тебя будущего!

твоя любящая и несчастная мать,

Француаза де Креки

P.S.

Письмо тебе должен передать месье Бейт. Он не знает, что это мое письмо, а не мистера Шарпа. Не доверяю я ему. У меня оставался камень «Санур», подарок твоего настоящего отца. Я боялась его хранить у себя и передала на хранение мистеру Жонасу Секкеру. Найди его. Он обещал мне, что поможет тебе устроиться в этой жизни. Я верю ему, тем более у тебя ......

Окончание письма я не поняла, какое-то неоконченное, и на нем расплывшаяся клякса. Видимо она плакала.

- Ну что же эта реальность продолжает меня удивлять. Мало того, что у меня в этом мире имеется няня, истинная мама-аристократка первого круга, обязательно нужно в этом разобраться. К тому же мой отец не англичанин Шарп, а целый французский герцог, то есть я почти принцесса. Вот это рояль, так рояль! Правда матушка потеряла свое положение, подпортила репутацию мезальянсом и тем, что жила в Сохо. Это большая проблема! Надо с этим что-то решать - думала я, убрала световой шарик и уснула.

3 глава. Эксурс в историю

Из истории Магического мира.

Четыре круга:

1 Круг – истинные аристократы и маги-стихийники: члены королевской фамилии, принцы и принцессы крови, прочие высокородные аристократы

2 Круг – аристократы с выжженной магией или аристократы-пустышки

3 круг – обычные люди.

Все люди имеют магические метки на ауре с принадлежностью к кругу.

Магия используется только как боевая, другой нет (не будут же аристократы заниматься бытовыми проблемами, или лечением...)

Первый круг смешивается друг с другом, и очень редко со вторым кругом, но никогда не с третьим. Люди третьего круга еще никогда не поднимались выше своего круга.

Даже, если случался мезальянс, первый или второй смешивался с третьим кругом, то всегда рождался обычный ребенок.

Время Французской революции! Случилось невероятное! Кому-то из революционеров удалось создать или найти оружие против магов.

С помощью этого оружия Революционеры создали безмагическое пространство площадью до одного километра, и этим временно обезвреживали аристократов. Так им удалось захватить всех магов первого и второго круга, самых опасных казнить, а остальных лишить магии. Причем тоже с помощью того самого оружия. И если раньше бывало, от несчастных случаев аристократ лишался магии, он опускался до второго круга, сохраняя аристократическую метку и имея возможность в дальнейшем вернуться на первый круг через своих детей. То после этого страшного оружия, маг терял не только магию, но и метку аристократа, следовательно, опускался до третьего круга и становился обычным, что означало безвозвратность его положения!!!

Маги всего мира пытались помочь французским аристократам, но пока оружие было в руках фанатиков, побеждали революционеры. К счастью, каким-то образом оружием завладел небезызвестный нам генерал Наполеон БонапартЭ. Аристократы вздохнули свободнее, узнав от него, что такое оружие в единственном экземпляре. Подробности не описывались. Несмотря на то, что Бонапарт был аристократом второго круга, он вовсю использовал антимагическое оружие в бою.

3 глава. 5 часть Метка аристократа

С утра поговорила с няней. Она конечно же знала о моем происхождении, и не одобряла того, что матушка это от меня скрывала. Она принесла мне переписку матери с моим настоящим отцом, где, в том числе, сообщала о своей беременности. Среди документов была лицензия на разрешение брака между маркизой де Креки и герцогом де Бриссаком, а также, копия записи об этом браке. Там же нашла копии записи о браке между герцогиней де Бриссак и Филиппом Шарпом. По датам было видно, что я действительно не могла быть дочерью художника.

Но проблема была не в этом. Бекки имела метку третьего круга и из-за этого не была внесена в Гримуар аристократов. Насколько я знала, все дети выжженных французских аристократов родились обычными людьми и получили соответствующую метку. Еще проблема моя магия! Она отличалась от местной, я не была магом-стихийником в их понимании, хотя имела магическое ядро и каналы.

У ребенка аристократов обычно магия просыпалась после десяти-двенадцати лет и происходила спонтанная инициация. Часто инициация происходила настолько незаметно, что ребенка приходилось постоянно диагностировать с помощью камня-определителя.

К счастью у моей матушки такой камень имелся, т.к. она не теряла надежды на то, что у ее дочери проснется магия.

Взяв камень в руки, я аккуратно пустила в него ману. Камень засветился и окрасился в голубой цвет, затем добавился жемчужный, потом коричневый и красный, в итоге камень стал радужным.

- Вот и проблема. У местных магов такого не могло быть. У них камень приобретает только один цвет. Что означает, мне нужно держать камень не более минуты. Пусть будет как у матери – голубой цвет - Магия Воды. Но лучше вообще не касаться этого камня, достаточно и формирования метки аристократа первого круга.

Я решила, что причиной того, что у меня поздно проснулась магия – было (будет) мое предсмертное состояние при болезни. Только для сравнения мне нужно посмотреть аурным зрением на метку аристократа.

Если у меня сформировалась правильная метка, то нужно менять имя, внешность и съехать из Сохо. Все знакомые и друзья нашей семьи должны о нас забыть, но не сразу, а постепенно. И для всего этого нужны деньги!

Задумавшись, я вдруг вспомнила, что отец незадолго до своей смерти продал последнюю картину и Бекки успела вытащить из его кармана один фунт и тридцать шиллингов, иначе эти деньги тут же улетели бы в тартарары. Имеется же тайник, почему я сразу об этом не вспомнила?!?!

Опустившись перед туалетным столиком, и протянув руку, я под ним нащупала углубление, где и находился мой кошелек.

- Прекрасно, одна десятифунтовая бумажка и одна фунтовая монета. Еще три монеты по десять шиллингов. Теперь применим заклятье «трансформации».

Собрала несколько писчих листов, закрыла глаза, и произнесла заклятье.

- Вот так приходит богатство. Магический ксерокс, - хмыкнула я, посмотрев на размноженные в пятьдесят раз бумажки. Итого пятьсот пятьдесят фунтов.

Но разглядев деньги чертыхнулась. Номера на купюрах были одинаковы.

- Мда... Ксерокс он и есть ксерокс, пусть даже и магический, - расстроенно пробормотала я. Даже, если изменю нумерацию, это все равно риск. Фальшивомонетчики – это диагноз! О!!! Точно! Монеты! Нэнэ, – позвала я няню.

Когда она прибежала, я велела ей тащить наши столовые приборы. Буду трансформировать их в шиллинги (в фунты или гинеи не получится, там есть золото). С энтузиазмом взялась за работу. Разинув рот няня смотрела, как я колдую. В итоге у меня получилось 567 монет по 10 шиллингов – около 280 фунтов или 270 гиней.

- Нам нужно купить еще столовых приборов, - устало произнесла я.

- Бек. У тебя проснулась магия! – всплеснула руками Пенни. - Нужно срочно возвращаться во Францию и вернуть все земли герцогства и маркизат.

- Не торопись нэнэ, все успеем. Я еще не знаю какая у меня метка, - возразила я.

- Это нетрудно проверить, подожди, - проговорила няня и убежала.

- Вот, - вручила мне цепочку с камеей, вернувшись.

Быстро одев цепочку, я подбежала к зеркалу. Над головой сверкала голубая корона.

- Маркиза де Креки, - восторженно прошептала няня.

Я узнала этот герб, который был изображен на документах о браке моей матушки с Бриссаком. По гримуару Аристократов у меня должно было быть переплетение двух гербов родителей, но был только родовой герб Креки. Хотя я была рада и ему.

Теперь на очереди: «вынос мозга» всем знакомым, изменение внешности, и переезд в приличное место, - решила я.

Одевшись не без помощи няни, позавтракала и решила разобрать бумаги. Вошла в комнату родителей, где находился уголок отца. Было темно, за окном туман. Обычная лондонская погода. Пришлось звать на помощь няню, которая зажгла свечки, у самой не получается воспользоваться кресалом (спички, к сожалению, еще не изобретены). Сев за стол, стала разбирать его бумаги. Ужас! Общий долг у Шарпа был двести семьдесят фунтов, а наша квартира заложена несколько раз.

Придется составлять список забвенья всех знакомых семейства Шарп. Записала стержнем из пыли графита (к счастью, Никола Жак Конте уже его изобрел) их имена. В углу списка нарисовала руну, пустила в него ману и опустила список в воду, затем высушила горячим воздухом.

3 глава. 6 часть Купание

Рано утром, проснувшись я решила нормально помыться. Хотя я использовала заклятье «очищение тела» и протиралась, тканью, смоченной в душистой воде, а зубы чистила порошком из мела и масла лаванды, этого было недостаточно. Умывалась обычно в своей комнате возле тазика, который няня ставила на туалетный столик и наливала мне на руки теплую воду из специального кувшина, предназначенного для этого.

Чтобы помыться или по-европейски принять ванну, матушка обычно спускалась на кухню, где стояла наша единственная ванна за перегородкой, но мне такое мытье не подходит.

Я тоже спустилась на кухню, няня собиралась готовить завтрак. Велела согреть воду и перелить в большое корыто для стирки. На ее вопрос зачем, ответила, чтобы помыться. Тогда она подошла к маленькому шкафу для посуды, вытащила из полки виндзорское мыло и губку (настоящую, с греческого острова Сими, а никакую не синтетику). Все это няня купила накануне, на обратном пути от кредиторов. Затем сходила за чистыми полотенцами и поставила воду на огонь.

Быстро приготовила мне завтрак и накрыла здесь же на кухонном столе. Хотелось есть, а я еще не умылась, поэтому завтракала тут же. Няня ворчала о приличиях и о том, что я слишком нетерпеливая, на что я ей возразила, что для поездки за покупками нужен целый день, и нам следует поторопиться.

Вся процедура купания вылилась в целую историю.

Чтобы согреть воду, в Лондоне, обычно используют пурдониум, а не дрова. Пурдониум привозили угольщики и сбрасывали через люк, находящегося во дворе нашего дома. Прислуга спускалась в подвал и набирала уголь в специальное ведерко. Обычно пурдониумом топили камин и печки.

После того как вода вскипела, няня налила ее в корыто и долила холодной воды, смешала и довела до приемлемой температуры, как я ей и объяснила. Рядом поставила кувшин. Сбросив ночную сорочку, я забралась в ванну, и няня стала поливать меня водой. Когда я почувствовала, что волосы полностью мокрые, то по моему указанию няня намылила голову, а затем смыла мыло водой. Потом процедуру с волосами повторила. Отжав мне волосы, няня закрутила их и закрепила несколькими шпильками. Потом намочила губку, намылила и стала тереть мне тело, смыла и повторила процедуру. Промокнула полотенцем и завернула в халат, я осторожно выбралась из ванны. Няня вытащила тазик, налила из корыта теплой воды, три капли нашатырного спирта, чайную ложку уксуса и две капли лавандового масла и перемешала.

Я села спиной к кухонному столу, куда впритык ко мне няня поставила тазик с приготовленной смесью для волос, распустила мне волосы и наклонила мою голову назад, чтобы волосы полностью погрузились в раствор. Заодно помассировала мне голову. Все-таки хорошо иметь няню. Отжав волосы, аккуратно завернула их в полотенце, а я в этот же раствор засунула руки. Пора делать маникюр, хотя мамин шатлен (маникюрные принадлежности и ножнички) был самый простой. Спустя десять минут, сама обработала ногти и отполировала жемчужным порошком. В это время няня прибрала на кухне. Я также обработала и ногти на ногах. Для чистки пяток использовалась грубая льняная ткань.

Закончив уборку, няня поменяла мне мокрое полотенце на разогретое, чтобы быстрее высушить волосы, и повторила процедуру несколько раз. Когда она отвернулась, я применила бытовое заклятье «сушки и завивки». Зачем лишний раз смущать близкого человека.

Несмотря на то, что квартирка была крохотной, потолки и окна в ней были высокие. Поэтому камины никак не могли достаточно разогреть комнаты, и квартира оставалась сырой и холодной. Пришлось отогреваться под одеялом.

Няня одела меня в занавесочное кремовое платье. Сама она уже переоделась в свою праздничную одежду. Взяв матушкин ридикюль (он был более-менее приличным), пихнула внутрь все железные монеты. А чтобы кошель не прорвался пришлось зачаровывать «на облегчение веса». Одела ротонду коричневого цвета («очень неудобная, по-моему, мнению» женская верхняя утепленная одежда в виде длинной накидки без рукавов и без застежки), и темно-зеленую шляпку. Тем временем, няня отправилась договариваться с Хэнсом.

3 глава. 7 часть Риджент-стрит

Маленький экскурс – что такое Риджент-стрит.

«Вдоль Риджент-стрит, располагаются белокаменные дома с монументальными колоннами, на первых этажах которых находятся дорогие магазины. Магазины включают в себя: часовщиков и ювелиров, парфюмеров и модисток, торговцев мужским и женским бельем, парикмахеров. В полдень по Риджент-стрит и Бонд-стрит обычно густым потоком текут все сливки общества. Катание по магазинам для жителей Лондона является не просто удовольствием, а настоящей светской обязанностью. Даже если дамы ничего не покупают, а просто ездят на роскошном ландо туда-сюда, - они демонстрируют свою причастность к высшему свету.»

После обретения магического источника это тело существенно похорошело. Глаза стали ярче, волосы гуще, разве что фигуре не хватало округлости. Позже я заметила, что маги поголовно как минимум приятной внешности.

Но тем не менее внешность я все-таки решила изменить. Но это позже. А пока для приобретения приличного гардероба, мы с няней обратили свои взоры на Риджент-стрит и если успеем, то на Бонд-стрит тоже. В кэбе, я планировала доехать до начала торговой улицы, а дальше – пешком, чтобы не видеть высокомерные взоры светских щеголей и леди на нашу одежду и простой кэб. Тем более последние предпочитают кареты, ландо и тому подобные средства передвижения. И их можно понять, о комфорте в кэбе можно было забыть. Меня сильно растрясло, а моя пятая точка онемела. К тому же, на очередной выбоине, кэб так подпрыгнул, что я прикусила язык. Чего мне стоило промолчать, и не чертыхнуться, кто бы знал!

Доехав до начала улицы Риджент-стрит, мы вышли из кэба. Хэнс помог мне выйти. Няня расплатилась с Хэнсом, при этом буркнув, чтобы он приехал за нами часа через четыре.

Как же мне хотелось потереть мою многострадальную спину и ту точку на которую я неудачно приземлилась в кэбе. Навесив на себя и няню чары «незаметности» (кто бросит на нас взгляд, сразу отвернется и забудет), я уверенно направилась к первому же магазину, на табличке которого прочла «Хауэлл и Джеймс». Хмыкнув, вошла в него.

Магазин, который посещают все сливки общества. Среди них - принц Уэльский - денди и друг знаменитого Браммела, будущий король Георг IV.

Магазин был роскошный. Везде люстры и колонны, он был прекрасно освещен и в его помещениях прогуливалась хорошо одетая публика. Я сразу подошла к прилавку верхней одежды, моя ротонда меня убивала своей тяжестью и неудобством. Заметив, что няня удивлена, тем что к нам никто не подходит, я сделала ей знак молчать. Тем временем посетителей в магазине прибавлялось. На одном из манекенов увидела симпатичный женский редингот вишневого цвета, молча сняла с манекена и подала няне. Забавно, что внимания все еще никто не обращал. Снятую ротонду передала няне, как и старую шляпку.

В конце рядов с манекенами располагались полки со шляпками. Выбрав по цвету к новому рединготу шляпку, также ее (о)надела. Няня растерянно смотрела на меня, в замешательстве теребя свой ридикюль.

Улыбнувшись, кивнула ей, чтобы она следовала за мной. Направившись дальше к аксессуарам, выбрала вишневого цвета с черной вышивкой парасоль (зонт на длинной ручке), черные замшевые короткие перчатки и красиво вышитый черным бисером ридикюль. Поместив в новый ридикюль старый, спокойно вышла из магазина, а следом за мной выскочила взволнованная няня.

- Ну что ты так волнуешься, успокойся. Давай лучше зайдем в эту лавку, нужно одеть и тебя, - с иронией произнесла я, сняв с себя и няни чары «незаметности».

Данный магазинчик с виду был попроще. Одежда на прилавках явно предполагалась для камеристок и гувернанток.

К нам тут же подбежал приказчик, с восторгом глядя на меня, предложил свои услуги. Небрежно кивнув на няню, вежливо велела найти на нее готовую одежду, начиная с нижнего белья и заканчивая верхней одеждой и аксессуарами. Все по одному экземпляру. Ждать я не стала и пошла к следующему магазину, а няня осталась.

Прошлась по нескольким магазинам, смотрела на дизайн и различные предметы одежды, щупала их. Понравившиеся вещи покупала.

Гуляя по магазинам, я заметила, что мужчины восхищенно провожают меня взглядами, а приказчики магазинов и лавок подбегают ко мне и зазывают вовнутрь, в то время как леди - показательно меня не замечают. Одна леди что-то сказала другой и посмотрела на меня в лорнет. На что я, изогнув левую бровь пожала плечами, слегка улыбнулась и поиграла ямочками (вспомнила Скарлетт О’Хара). В одном из магазинов посмотрелась в зеркало.

- Странно! Красавицей себя назвать не могу. Все та же лисичка, - думала я.

В одном магазине увидела роскошную индийскую шаль, и тут же ее купила.

- Мне на будущее, -вспомнив о мистере Джозефе Седли, накинула шаль на плечи. Приказчик что-то восклицал, говорил и говорил – этакий говорун. В этом же магазине мне понравился дымчатый спенсер и болотного цвета редингот, которые я также приобрела, а к ним подобрала шляпки.

- Мисс посмотрите на эту накидку, это индийский шелк, - показывал мне приказчик светло-зеленую «канзу» с длинными концами, которые завязывали крест-накрест на талии. Я пощупала ткань и тоже купила.

- Отложите мне канзу, и вон ту розовую кашемировую шаль, - указала я на прилавок, - позже моя горничная или лакей зайдет за ними. Подала свою карточку с именем и оплатила покупку. Улыбнувшись а ля Скарлет, отчего приказчик просиял, вышла из магазина.

3 глава. 8 часть Кондитерская «Гюнтерс»

Не успела подойти к лавке, как вышла няня. Все покупки она оставила в магазине с моей карточкой. Кивнув на ее вопрос, правильно ли она поступила, я собралась в кондитерскую «Гюнтерс» о котором читала у Гринберг. А на Бонд-стрит, упомянутый в мемуарах Джейн Остин, сходим позже.

Велев няне узнать дорогу в кондитерскую, я раздумывала о том, когда вернуться за своими покупками. В магазинах предоставляли услугу доставки на дом, но мне не хотелось, чтобы там знали, где я живу.

- Мисс Шарп, - раздался возглас.

Я обернулась и увидела мистера Херста, восхищенно и радостно улыбавшегося мне.

- Мистер Херст, - холодно ответила я.

Слава богу у этого человека есть немного совести, он смутился и покраснел.

- Прекрасно выглядите мисс Шарп. Был счастлив узнать, что вы выздоровели.

- Да, вижу. Мне вашу радость уже передал мистер Бейт.

Херст еще больше покраснел.

Тут подошла няня, которая узнала дорогу в «Гюнтерс», и поздоровалась с Херстом.

- Далеко? – спросила я.

- Мы как раз уже поблизости, она на восточной стороне Беркли-сквер, - ответила она.

До кондитерской действительно было недалеко, а Херст увязался за нами, вызвавшись нас проводить.

Почти загораживая входную дверь в кондитерскую стояли две дамы и несколько офицеров. Они, шумно переговариваясь, смеялись. Увидев нас, джентльмены замолчали.

Швейцар открыл перед нами двери, в то время как мистер Херст суетливо подал мне руку. Один из офицеров этой шумной компании, с фатоватым лицом и эполетами, резко взмахнул рукой, при этом толкнув Херста. На что одна из дам стала ему выговаривать о том, какой он неловкий, при этом, почему-то зло на меня поглядывая, словно это я виновата. Офицер пробормотал извинение (только я не поняла у кого просил прощения), на что другой из их компании, что-то прошептал (я не расслышала). Компания рассмеялась.

- Месье у вас заболела рука? – обратилась по-французски к офицеру, Позвольте все-таки нам пройти, – добавила я с иронией.

Офицер удивился (черт!наверно я не должна была обращаться к незнакомцу), и немного подвинулся. Сразу видно этот джентльмен себя очень ценит и любит покрасоваться перед дамами. Потащив Херста, прошла мимо офицерика с невозмутимым видом, смотря перед собой, будто ничего не замечая. Следом зашла няня.

К нам подскочил метрдотель, чтобы помочь найти место. Увидев столик возле окна, указала ему, что хочу туда. Он ловко проскочил между столиками, помог снять редингот и повесил на перекладину, (между столиками были специальные перекладины куда вешали верхнюю одежду), и подвинул мне кресло. Тем временем официант, которого метрдотель позвал щелчком, то же самое повторил для няни.

Посмотрев меню, я удивилась ассортименту: разноцветные драже, пирожные и торты, печенье, зефир, цукаты и экзотические фрукты, французские и итальянские сладости и, конечно же, мороженое всех сортов, не только фруктовое и сливочное, но со вкусом жасмина, бузины, фисташек и даже сыра пармезан.

Я заказала фруктовое мороженое и итальянское песочное пирожное «Sfogliatella Riccia», которое рекомендовал официант. Пока выполняли наш заказ, наконец смогла оглядеться. Уютные небольшие кресла и круглые столики, накрытые кипенно-белыми скатертями, огромные окна через которые можно наблюдать за прогуливающимися дамами и джентльменами.

В углу, справа от нас, холеный джентльмен, читал газету и пил кофе. Я подумала, что он наверно ждет свою супругу или дочь.

Раскрылась настежь дверь и в кондитерскую ввалилась компания со входа. Они шумно заняли места сразу за тремя столиками, весело переговариваясь и смеясь. Я заметила, что все офицеры время от времени поглядывали на меня, особенно тот, с эполетами. Он смотрел на меня не отрываясь, поправляя сонетку или торчащий вверх вихор.

- Мистер Херст этот офицер ведет себя неподобающе. Сделайте что-нибудь, - обратилась к навязавшемуся нам джентльмену.

- Помилуйте мисс Шарп. О ком вы? – сделал вид, что не замечает хама, отвел глаза Херст.

Вот же трус, - разозлилась я. Придется видимо действовать самой. Но видимо мой отчаянный взгляд произвел впечатление на холеного джентльмена, который сидел в углу. Он встал, подошел к той компании и обратился к другому офицеру с огромными усами, переходящими в бакенбарды. Было понятно, что они знакомы. После этого вернулся на свое место.

Усатый что-то тихо сказал эполетам. На что тот приподнявшись, поклонился мне с раскаявшимся видом. Я безмолвно произнесла «Хам» и увидела, что он меня понял. Не дожидаясь его реакции, я постаралась сесть в кресле так, чтобы быть к нему боком. Вдруг вспомнив про джентльмена, повернулась к нему и слегка улыбнулась, кивком обозначив свою благодарность, при этом усиленно вспоминая прилично ли молодой леди так поступать. Так и не вспомнив (раз не вспомнила, значит точно неприлично), легонько вздохнула и повернулась к Херсту.

Задумчиво ковыряясь в принесенном мороженом, вспоминала о том, что еще мне нужно в гардероб. Тем временем няня, с удовольствием поглощала пирожное, она такое впервые ела.

Закончив, я взглянула на Херста и сказала, что нам пора. Официант как-то угадал, что мы уходим и тут же подбежал ко мне с моим рединготом и шляпкой.

3 глава. 9 часть Первое предложение руки и сердца

- Какое счастье, что в этом мире у меня нет мигрени, и даже, если бы была, я бы быстренько с ней справилась. Одаренные ничем не болеют. Теперь я знаю, что мигрень бывает у одаренных, не прошедших инициацию. А ведь няня тоже болеет. Страдает суставами. Я вспомнила, как она хваталась за поясницу, и старалась сдержаться, чтобы не застонать. При уборке, когда она поднимала тяжести, я даже ей не могла помочь. Здесь так не принято. Она прислуга, я хозяйка. Она первая меня осудит. Надо ее осмотреть и полечить. А то самый близкий мне человек, и страдает. И как я раньше не подумала. Воспринимаю ее заботу как должное, не испытывая благодарности. Может во мне все-таки что-то осталось от Бекки?!?! – ругала я себя.

Тем временем, моя нянюшка грела мне воду для умывания. Закончив все утренние процедуры и одевшись по-домашнему, я велела няне лечь на мою кровать, сказав ей что буду ее лечить. Бедняжка, не возразив, сразу же легла. Закрыв глаза, я взглянула на нее внутренним взором. Мда… Как она еще ходит? – удивилась я. Гнойное воспаление околосуставной слизистой сумки, - диагностировала я и удивилась, тому, что так точно определила болезнь. Мда… гримуар Кинаты – это что-то.

Диагностика и лечение заняли почти два часа. Я вся взмокла и очень устала.

- Мне нужно поесть, - прохрипела я. На мои слова няня вскочила, словно козочка и поскакала на кухню.

Она стала гораздо моложе выглядеть. Женщина 30-35 лет, приятной наружности. Ну и молодец же я, чрезвычайно довольная собой, с отменным аппетитом поела овсяную кашу. Она была правильно приготовлена, как я люблю. Как следует подкрепившись, решила разобраться с покупками.

Недолго думая, стала распаковывать пакеты, и начала вытаскивать платья, ткани, шали, шляпки, аксессуары и т.д., бросая их на кровать.

- Ну и прибарахлилась, - в шоке стояла я, над горой вещей. Вот это мы сходили за покупками, и жалобно позвала няню на помощь. Та, посадила меня в кресло и начала деловито разбирать вещи, раскладывая кучками. Через пятнадцать минут вместо одной большой кучи, у нас стало несколько кучек поменьше.

В это время раздался стук в дверь.

- Хм… снова этот Херст. Что ж он такой навязчивый, а? – досадовала я.

Няня, провела мистера Херста в гостиную, попросив его подождать.

Я побежала в свою комнату и стала искать среди всей этой кучи, белое муслиновое платье с мелким зеленым горошком. Нашла и отложила.

- Он ожидает, - прошептала няня, войдя в комнату, и стала меня одевать.

- Мистер Херст, чему обязана? – немного погодя обратилась я к нему.

Он был взволнован. То бледнея, то краснея, смотрел на меня молча, как будто воды в рот набрал.

- Мисс Шарп! – начал он торжественно. Как только я вас увидел….

- О неееет! - простонала я про себя.

И бла бла бла… полчаса. Я только поняла, что я самая, самая и т.д. через несколько секунд мои мысли улетели далеко, далеко. Вспомнила, как мистер Коллинз предлагал руку и сердце Лиззи Беннет. А ведь они чем-то похожи, - подумала я, внимательно взглянув на Херста, невольно сравнивая его с персонажем Джейн Остин. Тем временем он, бегая по комнате, суетился, поправляя свой воротник и приглаживая волосы, продолжая бубнить и бормотать.

- Интересно, а тут Коллинз имеется? Или Дарси? -  задумалась я. И тут стало вдруг тихо. Взглянув на несчастного воздыхателя, увидела, что он уже готов, опустил глаза долу и ждет. Черт, он сделал мне предложение или нет? Или просто восхищался. Как-то я этот момент упустила. Так вспоминаем, как отвечала Лиззи!

- Мистер Херст. Я весьма удивлена и тронута вашим предложением. Но не ошиблись ли вы?!?! Когда здесь был мистер Бейт, то он ясно дал мне понять, что ваша матушка настроена против ваших чувств ко мне. Поэтому как мне ни жаль, но я не могу дать согласие на брак с вами, тем более без благословения ваших родственников, - проговорила я.

В ответ на мои слова, он разразился тирадой о том, что его матушка поймет, что мы можем обвенчаться в Гритна-грин, и никто не посмеет ему помешать и бла бла бла.

Я смотрела на этого в общем-то вполне симпатичного джентльмена, молоденького и блондинистого. Правда слишком суетливого и трусоватого, к тому же. Вспомнила разговор с викарием. Испытывая скуку, я удивлялась тому, как можно быть таким?

- Какой же вы мистер Херст? – вопрошала я про себя. – Трусливый, навязчивый, никакой, - добавила, немного подумав. Он что не замечает, что я аристократка, и не его круга в конце концов? Или обычные люди этого не видят?!?! Надоел.

- Нэнэ, проводи мистера Херста, он уходит, - перебила я его восторженную болтовню. - Au revoir, - добавила, и ушла в свою комнату, хлопнув дверью (Запарил).

- Это было с моей стороны верх невоспитанности, но как же он мне надоел, - хихикала я, вспоминая его растерянное лицо. Да уж, Генри Херст, поздно. Твоей Бекки уже нет.

- Наверняка у дома Бриссак и Креки имеются родовые замки, - думала я. К тому же мне нужно уехать. Однако есть проблема! Одной жить мне неприлично. И тут я вспомнила о Чизуикском пансионе, с которого, согласно канону, и начались приключения Бекки. К тому же в письме матушка упоминала мистера Секкера, а я вспомнила, что Шарп говорил, что в Чизуикской церкви св.Николаса назначен новый викарий мистер Секкер. Вот так совпадение!

3 глава. 10 часть Развлечение лондонцев 19 века

- Это соната, словно зараза, все время на нее переключаюсь. Вроде с Брамса начинала, и вот, не заметив начала снова сонату (в соль) Гайдна – усердно играла я на немецком фортепиано с подсвечниками, отвлекаясь от скуки. Инструмент был неплохой и настроен профессионально. – Боже! Никакой библиотеки! Абсолютно нечего читать! Кинотеатров нет! Телевидения нет, радио нет, и самое главное, Интернета нет. Нет так невозможно жить, - закрыла крышку от пиано и позвала няню.

- Будем развлекаться, - пояснила я ей. Одень меня и вызови Хэнса.

Выбрала одежду для прогулки в парке, оделась и решительно направилась к выходу на прогулку. Напротив, дома, где мы жили была сувенирная лавка Мильтона, где я и собралась дожидаться няню с кэбом.

Что может позволить себе юная порядочная леди из 19 века?

Никаких одиночных прогулок в городе. Где-нибудь в глуши пожалуйста. Но в Лондоне, только в сопровождении, куда бы то ни было, в магазин, в парк, в театр и т.д. Причем сама знакомиться я не могу, только, если меня представит знакомый своему знакомому и т.д. Хорошо, что у меня есть няня, и я могу таскать ее везде с собой. Но и няней не везде можно прикрыться. У меня, 17 летней девушки, должен быть опекун, который выделит мне в сопровождение компаньонку или какую-нибудь замужнюю родственницу. Что же делать, когда нет опекуна и родственников? Лучший выход пансион, где хозяйка пансиона становится моим временным опекуном.

В лавке Мильтона я увидела карту Англии и карту Лондона, и мне пришла в голову «гениальная» идея. Я все еще думаю, как обычный человек, в то время как я одаренная и у меня имеется возможность быстрого путешествия: портального и эльфийского теневого шага. Я вернулась в квартиру, перехватив няню по дороге и попросила отменить поездку. Сама же поспешила в гостиную, где был большой стол.

Раскрыв карту Лондона, стала отмечать места, где я уже была.

- Хм… не густо, - пробормотала я. Сохо, по дороге к Риджент-стрит, Бонд-стрит, вот собственно и все места. Няня меня убьет, - подумала я и позвала ее, чтобы она снова позвала Хэнса.

Целый день мы посвятили паркам и другим достопримечательностям Лондона. Гайд-парк, Риджент-парк, Сент-Джеймский парк, Грин-парк, Челси, Ботанический парк, Трафальгарская площадь, Тауэрский мост. Кинув на себя и няню чары невнимания, чтобы на нас никто не обращал внимания, изучала лондонцев, их одежду, как они себя ведут, разговаривают, едят. Поздно вечером мы посетили театр Дрюри-Лейн. Мне, наверное, повезло, я увидела Сару Сиддонс в роли леди Макбет. Няня была в восторге, плакала, сжимая мне руки, а мне было скучновато. Смотрела на зрителей в театральный бинокль. Многие дамы и джентльмены занимались не просмотром, а ходили друг к другу в гости, заходя в ложи и выходя из них.

- Почему мне не интересен театр? – думала я. Наверно я разбалована 21 веком, спецэффектами, кино, анимацией и тому подобным. Но ведь читать я люблю, просто если раньше читала в бумажном виде, то позже приучилась читать в электронном варианте. Вспомнила, как в фильме «Москва слезам не верит» герой утверждал, что вскоре телевидение вытеснит кино и театр. В 21 веке многие уже не смотрят телевидение, а пользуются Интернет. Я знала многих, которые уже не читают, а слушают аудиокниги. Теперь я уже никогда не узнаю, что будет дальше в том мире, - грустно размышляла я.

Ночью, лежа в постели, я продолжала размышлять о смысле моего существования в этом мире.

- Зачем я здесь, что я могу сделать для этого мира? Я даже себя не могу сделать счастливой, - уныло думала я. Что удивительно, в безвременье, я была вполне счастлива, сама не понимаю почему? Не чувствовала себя одинокой и несчастной. Что за депрессивное состояние?!?! Стала изучать свою ауру и увидела, что она потемнела. Продолжая вспоминать свой мир, незаметно для себя заснула.

Утром, проснувшись, я почувствовала, что моя депрессия закончилась. Не знаю причину моего сплина, но он прошел. Вновь взялась за карты Лондона, отмечая те места, где мы вчера побывали. Теперь можно рассчитать и нарисовать руны, только нужно выбрать предмет для многоразового портала. Может на самой карте?!?! Нарисовала руны на отмеченных местах карты самопишущим пером, скопировала и заклятьем уменьшила до дюйма. Уменьшенный рисунок поместила на мое новое кольцо с изумрудом. Новые места можно будет в дальнейшем помечать на карте и обновлять на перстне.

3 глава. 11 часть Англиканская церковь Чизуикского прихода святого Николаса

Наступило воскресенье. Пока няня помогала мне одеваться, заметила, что выгляжу еще лучше, чем вчера. И вообще внешне постепенно меняюсь в лучшую сторону. Скорее всего это воздействует на меня магия. Вот вроде бы я Бекки, но в то же время более лучший вариант. Подумав, решила не менять внешность, тем более, благодаря списку забвения меня и так забудут. В том числе и мистер Херст.

Вчера прогуливаясь по достопримечательностям Лондона, я видела много магов, и они явно отличались от обычных людей. Как если оригинал картины от репродукции. И я также становилась такой. Тут даже и не нужно видеть метки и так заметно. Как и я не увидела явно пожилых людей среди магов.

Но сегодня мне нужно было решить мою проблему легализации и опекунства. А в этом, я надеялась, мне поможет мистер Секкер, о котором упоминала матушка.

На всякий случай, взяв документы о браке матери, поехала в Чизуикскую церковь, чтобы посетить воскресную проповедь. К религии я относилась равнодушно, тем более после того, как пережила свою смерть. Иисус, Мухаммед, Будда - разницы особой между ними не видела. Что я точно знала, это то, что люди использовали религию в свою пользу. Все! Исключений нет! Тайна исповеди, молитва, проповедь - имеет смысл, только когда человек искренне верует, и тогда возможно чудо! Но это бывает так редко.

В церковь мы зашли со стороны Черч-стрит. Изнутри церковь выглядела средневековой, впрочем, как и снаружи. Зал был полупустой, прихожане постепенно заполняли помещение и рассаживались на скамьях. Я поняла, что пришла слишком рано. Посадила няню, а сама решила прогуляться, накинув чары «неприметности».

Походив по сырым каменным коридорам и продрогнув, решила подняться на башенку. Тут я увидела, как в мою сторону направляется джентльмен. Убравшись с его дороги, я попала в какую-то каморку. До самого потолка на полках стояли бутылки. Принюхавшись я поняла, что это вино.

- Мило, - хмыкнула и вышла снова в коридор. В конце коридора за дверью слышались мужские голоса. Не знаю, что меня подвигло на подслушивание, но я подошла ближе к двери и включила заклятье «ухо».

- Жонас до твоей проповеди еще есть время. Успеешь своей религиозной чепухой насытить уши прихожанам, - послышался насмешливый мужской баритон.

- Помилуй Стайн, ты говоришь ересь, - послышался вкрадчивый мужской голос в ответ.

- Брось Жонас. А то я не знаю, как ты сам к этому относишься. Лучше расскажи есть ли среди них хорошенькие прихожанки, - рассмеялся Стайн. И тогда я не слишком пожалею о том, что пришел к тебе сюда. Что случилось? Мы могли и вечером поговорить за стаканчиком Жуайена. Зачем ты прислал эту странную записку, - недоумевал собеседник викария.

- Может наконец ты выслушаешь меня? - возмутился Секкер. Я уже пять минут пытаюсь объяснить тебе причину, а ты не даешь мне вставить ни слова.

- Я весь во внимании мистер Секкер, - с иронией произнес Стайн.

- Ты помнишь тех двух французских аристократок? - спросил викарий.

- Графиню де Лувье и маркизу де Креки? - тут же переспросил тот, кого викарий называл Стайном.

Я насторожилась. Речь шла о моей матушке. Интересно, что тут происходит, - подумала я и устроилась поудобнее в нише рядом с дверью в комнату, где проходила беседа двух очень даже подозрительных джентльменов.

- Еще бы не помнить. Благодаря, одной из них мы разбогатели, - продолжил Стайн. Есть причина тому, что ты их вспомнил?

- Несколько дней назад я получил письмо от некоего мистера Сольми, где он сообщает, что маркиза де Креки просила передать письмо для меня. - сказал викарий.

- Что в нем? - перебил Стайн.

- Прошу не перебивай меня, - разозлился Секкер. Я встретился с этим Сольми. Это поверенный. Маркиза пришла к нему и просила найти меня и передать для меня письмо. Почти два года Сольми искал меня. Наконец, узнав по своим каналам, что я вернулся из Италии, отправил мне записку. В письме маркиза говорит о своей дочери и просит помочь ей, а также отдать ей камень. Что скажешь?

- А что ты хочешь, чтобы я сказал? – вопросом на вопрос ответил Стайн.

- Что нам делать? - повторил викарий.

- А где находится сама маркиза? спросил Стайн.

- Маркиза пишет, что, если я читаю ее письмо, это означает, что ее уже нет в живых. Ты же сам помнишь наш разговор, она никому не говорила о том, что отдала камень мне. Уверяла, что только мне доверяет. Ты же знаешь, как мне удалось ее осторожно подвести к мысли о том, что у нее могут его украсть, - рассказывал викарий.

- Вы милостивый государь меня удивляете. Просто скажите дочери, что ее матушка запамятовала, и что ты вернул ей камень, - расхохотался Стайн. Что может сделать эта девчушка.

- Чувствую я, что ее дочь вскоре будет здесь. – вздохнул викарий.

- Помилуйте! Мистер Секкер что с вами? Боюсь, что вашими следующими словами будет: «Стайн! У меня проснулась совесть, если не камень, то нам следует вернуть хотя бы деньги», - шутил Стайн. И как имя дочери нашей маркизы? Она должно быть хорошенькая! – мечтательно добавил Стайн.

- Тебя только это волнует, - раздался ответ викария.

- Ах оставь, лучше я тебе расскажу недавний инцидент, тоже про француженку. – сказал Стайн. – Жонас, эта такая забавная история. Я уже несколько дней вспоминаю о том случае. И только жалею, что так и не узнал, кто же та сердитая нимфа. Впрочем, давай перенесем эту историю на потом, иначе ты опоздаешь к своей проповеди, и я себе этого никогда не прощу, - издевался Стайн.

3 глава. 12 часть Чизуикская аллея

Двое высокородных аристократов: маркиз Хартингтон и его кузен виконт Элторп Спенсер ехали из Тринити-колледжа Кембриджского университета, где они учились, в Чизуик-хаус, который недавно достался маркизу по наследству. После Чизуик-хауса друзья планировали поехать в родительское поместье Уильяма в Дербишире.

В это время мы с няней вышли с другой стороны церкви по направлению к Чизуик-хаус. Мне хотелось немного прогуляться после беседы с викарием и Стайном, чтобы как следует продумать мои дальнейшие действия в отношении этих двух проходимцев.

По дороге, к Чизуик-хаусу, я решила, что их следует наказать, правда еще не знала, как. По их милости моя матушка нищенствовала, и совершила мезальянс, а ведь многие аристократы, которые вовремя сбежали и сохранили магию уже вернули свой титул и имения. Такое нельзя просто так оставлять. Задумавшись, я отстала от няни, когда мы переходили дорогу и на меня чуть не налетела карета. От испуга я впала в ступор и вместо того, чтобы бежать встала перед лошадьми. Кучер буквально за два фута, умудрился остановить лошадей, ругаясь и размахивая хлыстом. Няня подбежала, что-то крича в ответ кучеру, также размахивая в его сторону ридикюлем. Из кареты выскочили два молодых джентльмена и подбежали ко мне. Все это происходило одновременно, один из джентльменов дал мне руку и ухватившись я почувствовала, как у меня потемнело в глазах и провалилась в никуда.

Когда я читала романы, где героини часто падали в обморок, мне казалось, что они притворялись или это написано для сюжета. Но теперь в одежде 19 века, в корсете, где тебя сдавливает со всех сторон, я убедилась, что это правда.

Пришла в себя я в большом уютном кабинете на диванчике, и первой увидела няню, которая мне на лоб клала влажную салфетку.

- Что со мной? – обратилась я к няне по-французски (когда я волнуюсь почему-то перехожу на него).

- Мадмуазель де Креки, как вы себя чувствуете? – спросил один из джентльменов, на неплохом французском.

- Уже лучше благодарю, - ответила я, задумавшись откуда он знает мое имя, забыв про няню.

- Вы нас очень испугали, - послышался голос другого джентльмена.

Посмотрев на них аурным зрением увидела над обоими короны. Оба оказались высокородными аристократами-магами Воздуха. Один Уильям Кавендиш маркиз Хартингтон, будущий 6 герцог Девонширский, второй виконт Элторп Спенсер.

Маркиз высокий стройный симпатичный шатен с голубыми глазами и аристократическими манерами. С видимым сочувствием и восхищением в глазах, он спрашивал о моем самочувствии и предлагал различные средства лечения, включая доктора.

Виконт был пониже ростом и крепкого телосложения, также шатен, но с карими глазами. Он пытался встать передо мной с более привлекательной стороны своего силуэта. Я заметила, что у него был маленький животик. Время от времени он поправлял свой воротник, смахивая несуществующую пыль с камзола, и изящно вскидывая голову. Забавный виконтик, - подумала я.

Маркиз спросил откуда я шла. Я объяснила, что недавно потеряла матушку и посетила ее друга мистера Секкера, где присутствовал и его приятель лорд Стайн. Викарий обещал мне помочь с пансионом, а лорд Стайн с возвращением моего имени и родового поместья. Объяснила, что только недавно у меня была инициация, и поэтому меня не внесли в Гримуар. Маркиз молча меня слушал, не прерывая моего рассказа. Виконт реагировал более бурно, время от времени меняя положение ног, не отрывая от меня восхищенного взгляда, при этом издавая восклицания и стараясь красиво вскидывать головой.

После моего рассказа виконт отметил, что в светском обществе о лорде Стайне ходят нехорошие слухи. Маркиз это подтвердил, рассказав, что Стайна года два, как отстранили от дел фонда. Он также добавил, что, если я позволю, то он сам с удовольствием решит вопрос о моем имени и наследстве, тем более он как раз сегодня планировал встречу в клубе с принцем-регентом.

- Мисс де Креки позвольте мне также поговорить о вашем деле с Джорджианой. Это моя сестра леди Говард. Она придумает, как вам помочь, - убеждал меня маркиз, добавив, - Вам нельзя оставаться одной. А сестра как раз гостит с мужем у нас в Дербишире (тут я сделала стойку), а мы завтра едем туда.

Все это конечно замечательно, все так стремятся мне помочь. Но вот что мне не понравилось, почему какая-то чужая леди будет думать, как мне помочь. Что она мне может предложить? Место своей компаньонки?!?! Зачем мне это? У меня есть своя недвижимость, с деньгами проблем нет, и главное, я свободна. Если я официально верну свое имя и поместье, я стану почти независимой. Нет мне это не подходит, - решила я про себя, по крайней мере мне необходимо подумать.

Решительно отказав маркизу в привлечении к моим проблемам его сестры, я согласилась на помощь в том, чтобы вернуть родовое поместье и имя отца. А остальное я решу сама. Маркиз был поражен моему отказу, он пробовал меня уговорить, но я не уступила.

Виконт, кстати, меня поддержал. Он вообще считал, что мне нужно переждать в пансионе время, пока я верну себе статус. А вот потом леди Говард может мне помочь и выведет в свет.

Пока они спорили, я решила, что мне пора уходить, оставив карточку поверенного лорда Стайна с адресом, я попрощалась с ними, попытавшись уйти. Виконт вскочил и объявил, что проводит меня, маркиз остудил его порыв, сказав, что его карета к моим услугам, отвезет меня туда, куда я укажу.

3 глава. 13 часть Солиситер лорда Стайна

На следующий день, с утра я собралась к поверенному лорда Стайна, куда накануне нас привезла карета Хартингтона. Для этого мне нужно было обновить мою карту передвижений, куда я добавила Чизуик и адрес конторы солиситера.

Обновив руны на карте и скопировав на кольцо, я оделась, и с няней переместилась в переулок рядом с конторой поверенного лорда Стайна. Его контора находилась в глубине Сити, в районе Чипсайда. Несмотря на то, что на улочке были в основном дома средневекового периода, просто так гулять тут желания не возникало. Все лондонцы бегали или шли, держа в руках портфели, папки и разные документы, это напомнило мне мой мир, где люди почти также деловито спешат кто куда.

Мистер Гардинер мне очень понравился. Серьезный и доброжелательный, а главное деловой. Он сразу же ухватил суть дела и стал искать различные выходы. Он, кстати передал мне записку от викария, где тот писал, что вчера нанес визит миссис Пинкертон и рассказал мою ситуацию. Она внесла меня в свои записи, так что я могу уже поселиться в пансионе.

Вдруг я вспомнила, где встречала фамилию «Гардинер» и спросила, есть ли у него племянница по имени Элизабет Беннет. Он ответил утвердительно, спросив знаю ли я ее. Я туманно ответила, что через мисс Лукас слышала, еле удержавшись от смеха.

Мда… Все герои налицо. Только вот Дарси подкачал, куда Хардингтону до Колина Ферта. А жаль, я бы его отбила у Лиззи. А так хороший парнишка, сдержанный, симпатичный, правильный, знатный, богатый и скууучный. А его кузен виконтик вообще смешной, напоминает чем-то Андрея Миронова в фильме «Бриллиантовая рука», особенно когда вскидывает голову. Надо было в ответ ему сказать: «Цигель, цигель ай-лю-лю!»

Мы решили, что мистер Гардинер напишет запрос во французское посольство с моими документами, и если как было обещано, будет записка от мистера Хартингтона, то мое дело быстро решится.

Прямо спросила о стоимости его услуг. А когда поверенный упомянул лорда Стайна, категорически запретила брать его деньги, и сама сразу оплатила, что вызвало полное одобрение у мистера Гардинера. Он пригласил меня и няню на семейный обед, и я дала согласие.

Дом Гардинеров находился, недалеко, в конце улицы. Пообедав с семьей Гардинеров, мы вернулись в его контору, и узнали, что принесли записку от Хартингтона, где он писал, что моим делом уже занимаются, и он просит связаться с ним мистера Гардинера. Решив текущие вопросы с моими документами, и отказавшись от его ландо, мы с няней прошлись по Сити. Зайдя в темный уголок, я велела няне взять меня за руку, и нажав на камень пустила в него ману. Нас затянуло в портал, и через секунду мы появились между двумя домами Сохо, где складывали мешки с пурдониумом, чтобы потом покидать в люк.

Каждый раз при перемещении, няня испуганно хваталась за мою руку, бормоча проклятья на французском.

- Привыкай ма нэнэ, мы теперь часто будем пользоваться таким способом.