Белая радуга

---

"Белые, усл. назв. монархистов и контрреволюционеров (от цвета знамени сторонников короля во время Великой французской революции).

Белые земли, земли феодалов в сел. местности и городах России 14-17 вв., освобожденные частично или полностью от гос. налогов.

Белые калмыки, рус. назв. в 17 в. кочевых племен в степях по р. Обь. Совр. телеуты и предки алтайцев.

Белые карлики, очень плотн. горячие звезды малых размеров из вырожденного газа. Б. к. – конечная стадия звездной эволюции после исчерпания термоядерных источников энергии...

«Белые ребята», назв. тайных крест. орг-ций в Ирландии в 18-19 вв., боровшихся против нац. и социального гнета; действовали в осн. ночью, надевая поверх одежды белые рубашки.

Белый Андрей (пс. Бор. Ник. Бугаева) (1880 – 1934), рус. сов. писатель. Один из ведущих деятелей символизма. Для ранней поэзии характерны мистич. мотивы, гротескное восприятие действительности («симфонии»), формальное экспериментаторство (сб. «Золото в лазури», 1904). В сб. «Пепел» (1909) трагедия деревенской Руси. В ром. «Петербург» (1913 – 14, перераб. изд. 1922) символизир. и сатирич. изображение росс. государственности. В сов. период – мемуары, автобиографиз., ист. произв..."

"Радуга, разноцветная дуга на небосводе. Наблюдается, когда Солнце освещает завесу дождя, расположенную на противоположной от него стороне неба. Объясняется преломлением, отражением и дифракцией света в каплях дождя.

«Радуга», ежемес. лит-худ. и общественно-политич. журнал СП УССР, на рус. яз., с 1927, Харьков; с 1935, Киев. Тираж (1978) 45 т. экз.

«Радуга», сов. ИСЗ (запуски с 1975) для ретрансляции телевиз. программ и осуществления связи. Входит в систему «Молния – Орбита».

Радужная оболочка (радужка), тонкая подвижная диафрагма глаза со зрачковым отверстием в центре; путем сужения и расширения зрачка регулирует поступление света на сетчатку. Содержит пигментные клетки, определяющие цвет глаз. Воспаление Р. о. – ирит..."

Советский энциклопедический словарь

– – –

Эта жизнь – неразрывный и замкнутый круг,

По которому мы все идем и идем,

И который никак и ничем не пробьем,

И в котором умрем, и родимся опять,

Чтобы вновь совершить, чтобы вновь подобрать

Все ошибки, грехи, все проступки, обиды,

Конфликты и войны, и прочие беды,

Что лихо составили прошлую жизнь.

Прибытие

Время еще есть. Всегда есть немного времени. "Мир вечен, смертен человек", – говорили, бывало, по радио. Эн не верил радио.

Ночь пришла незаметно. Иначе быть не могло – небо всегда оставалось темным. Круглые сутки черные небеса нависали над миром. Они не были затянуты тучами, которые бы не пускали солнечный свет, они просто были черными. Тот дымок, который можно лицезреть с земли – результат совместной работы заводов и машин. Его трудно перепутать с облаками, любому предку современных обитателей планеты он показался бы неестественным и чужим. Эта полупрозрачная материя, как недельный слой пыли, покрывает гладкую поверхность небосвода и дрожит в такт движениям воздушных масс.

Холодный ветер мог бы приятно освежить лицо. Шум волны, качающей транспорт, разбивался о причал, эхом отзываясь в сознании. Соленые брызги, присоединяясь к музыке моря, оставляли маслянистые следы на кончиках ушей. Эн застегнул развевающийся плащ, притворился, что поежился, прислушиваясь к всплескам воды. Потом оставил притворство. Он не был уверен, как именно люди ежатся.

– Холодная ночь, друг Анатос, – заметил водитель транспорта. Гуви. Хороший человек.

Температура воздуха и скорость ветра пока не имели значения, поэтому Эн не ответил. Он, казалось, смотрел вдаль, на размазанные яркие пятна города, хотя в действительности был по обыкновению погружен в собственные мысли. Эн не смог бы насладиться свечением и переливанием огней, даже если бы хотел.

– Конечно, вам предстоит жаркая встреча, – водитель усмехнулся.

Эн кивнул, медленно прошел по деревянному помосту, двигаясь к серым, плохо освещенным улицам. Два трупа он почувствовал сразу. Первый был определен как сотрудник Службы Охраны Общественного Порядка. Принадлежность второго выдала узнаваемая сигнатура Детей Свободного Мира.

– Вы давно прибыли? – голос заставил Эна отвлечься от неподвижных тел. Сотрудник СООП, вооруженный короткоствольным дисковым автоматом П-68, шел навстречу.

– Минуту назад. Мне известна ситуация.

Автоматчик склонился над телом товарища, небрежно отпихнув второй труп в сторону. Эн оставался неподвижным.

– У них заложники, – сказал охранник, обшаривая карманы убитого. – Двое наших... и ваш один.

– Я знаю, – ответил Эн.

Охранник замер на секунду, затем продолжил изучать личные вещи погибшего. Себе он забрал документ и деньги – сунул за пазуху без тени смущения. Пластиковая карта с личными данными мертвеца, несколько ценных бумаг, редких в дни, когда большинство системных пользуются сетью.

– Мы бы справились, но ваш человек... – парень запнулся на полуслове, очевидно от смущения или укола совести. Его рука поспешно закрыла невидящие глаза трупа.

– Наш человек – наша забота, – подтвердил Эн. – Я здесь, я приступаю.

Он прошел мимо охранника, исчез в тени, как подобает призраку. Охранник вздрогнул, поднялся, рассовывая вещи погибшего по карманам, вскинул автомат, когда в тусклом свете уличного фонаря вспорхнула стая белых птиц.

Эн миновал два квартала. Он шел к приземистому трехэтажному зданию, окруженному техникой и солдатами СООП. Огни, сирены, треск радиопереговоров, предупредительные знаки и заграждения. Привычный шум перепуганной группы захвата. Эн осторожно приподнял желтую ленту, ступая на закрытую территорию, прошел мимо охраны. Никто не пытался остановить его. На мгновение люди обращали внимание на темную фигуру, но затем поспешно возвращались к своим делам, к бессмысленной и ненужной суете.

Эн вошел в здание.

Внутри было сыро. Отсутствовали источники света.

Тяжелый воздух. Запах мусора и пота. Еще бог знает чего.

Эн медленно поднимался по лестнице на верхний этаж, минуя одинаковые площадки из черного металла. Потрескавшиеся стены, исписанные граффити под потолок, становились все ближе. Сознание Эна понимало, что это невозможный и недопустимый легкий приступ клаустрофобии. Он перестал мерить углы, освободив себя для полезной информации. Перед мысленным взором открылся план здания, фигуры заложников, роботов, а также противник, теряющий последние минуты в тщетных попытках укрыться от всевидящего ока "старшего брата"...

Сигналы спутников передавали внутреннему взору особенности здешней архитектуры, мельчайшие объекты определялись с легкостью, даже сквозь черное небо, крышу и стены. В дополнение к внешнему слежению, Эн заглянул во внутреннюю систему и вскоре охватил всю электронную сеть здания. Спустя считанные минуты ему подчинялись все видеокамеры, автоматические средства охраны и электронные замки. Когда чувствительные датчики сканировали поддельные отпечатки пальцев, сравнивали подложные цепочки ДНК и воспринимали имитацию голоса, Эн анализировал полученные техникой данные. Он мог бы снисходительно улыбнуться, если бы хотел.

Человек мог обмануть компьютеры. Но не мог обмануть смерть.

Эн умел вызвать страх своим неотвратимым приближением.

Он использовал очки дополненной реальности, оборудованные датчиками движения. Приходящие сигналы Эн не всегда воспринимал корректно. В том не было вины прибора. Восприятие Эна сильно отличалось от слепого человека.

На руке поблескивал браслет.

Браслет передавал простейшую информацию об окружающем пространстве. Он не улавливал движения с точностью очков, но определял температуру, цвета, запахи и прочие мелочи, для восприятия которых обычные люди как правило использовали собственные органы чувств.

Эн определенно не был обычным человеком.

Когда щелкнул замок на двери в помещение, сознание Эна четко отразило происходящее внутри.

Враг удерживал заложника на полу под дулом автомата. Два террориста целились в темную фигуру на пороге, но с неуверенностью. Коллега Эна оставался в запертом помещении, в стороне.

– Он не должен умереть сегодня, – произнес Эн с каменным спокойствием.

– Черта с два! – крикнул террорист, ткнув дулом заложника в ухо.

– Не его время, – заметил Эн.

На мгновение ему почудилось, что за спиной террориста мелькнула тень.

Девушки с ножами

Эн вновь очутился в приемной. Секретарша Седого успела привести себя в порядок. Эн не отметил ее реакцию. Возможно, она улыбнулась.

Этажом ниже располагались оружейная и лаборатория. Эн сначала заглянул в стерильно чистое помещение с запахом химии, с персоналом в белых халатах и шипящими со всех сторон пробирками. Агент забрал пачку батареек и наведался в соседний отдел, где выдавали оружие.

Здесь во всем чувствовался металл. Звук, запах, даже вкус. Эн не мог ощущать его на коже, но оседающей на браслете пыли было достаточно.

– Анатос! – обрадовался оружейник и захлопал руками в кожаных перчатках. – Рад наконец-то увидеть тебя воочию.

Восприятие Эна снова сбилось, рисуя картину согласно представлениям о радости, но мгновением позже агент понял, что оружейник просто стряхивает с перчаток металлическую крошку.

"Бесполезное действие", – пришла мысль. Эн позволил себе оставить мысль незамеченной.

– Был бы рад сказать то же самое.

– Протри очки, когда выйдешь, – сострил оружейник и расхохотался.

– Есть работа, Хард, – предупредил Эн.

– Уже знаю, – гордо заявил тот, бесцеремонно хватая агента за руку. – Мы тут спаяли одну штуку, специально для тебя, – зашептал Хард на ухо. – Ты ведь стволы не любишь...

На указательный палец Эна скользнуло кольцо.

– Рад, что выдалось поработать над чем-то уникальным, – продолжил Хард. – А то всем подавай огнестрел. Пользуются "законом Рорка"... "Случайная смерть невозможна", – что тут добавишь... Старина Рорк свое дело знал: со всем оружием на улицах, пули так и свистят. Но попадают только в тех, кого надо.

Кольцо повернулось со щелчком. Эн осознал, что прямо перед ним красное одноглазое лицо оружейника. Отступил запах пота, притупились звуки работы, но Эн отчетливо выделил десятки плавильных машин, почерневшие стены и потолки, багровый воздух, подрагивающий от горячих печей. Душная атмосфера нелегкой работы. Мелькали люди в фартуках, в рабочих рукавицах. Люди в основном лысые или в кожаных шапочках. Эн кивнул проходящему мимо знакомому маленькому человеку с черными волосами, усиками, бородкой и незлой улыбкой специалиста. Знакомый человек приветливо кивнул в ответ.

Небритое лицо оружейника, изуродованное шрамом у невидящего глаза, растянулось до ушей, обнажив желтые кривые зубы.

– Это лучше, чем мои импланты, – признал Эн.

– А ты думал, – глухо рассмеялся Хард, брызжа слюной. – Но отладка нужна отменная, – более серьезно добавил он. – Мы тут поработаем над образцом. Аккурат к следующему циклу получишь устройство, полностью совместимое с твоими системами.

– Хорошо бы, –согласился Эн, кивая на прощание и разворачиваясь.

Он прошел через серые автоматические двери с маркировкой Системы. Ступил на белую плитку кафеля под струи воздушного душа. На следующих шагах с интересом посмотрел на пазы, покрывающие стены с двух сторон. А после ноги вывели в коридор, изменившийся до неузнаваемости. Пожелтевшие обои на стенах и картины средневековых замков, искусственный цветок в горшке на полу, лампы на потолке. Свет подрагивал, и по поверхностям прыгали настоящие тени.

Минуту Эн осматривал коридор. Потом, спохватившись, поспешил дальше.

"Я использую время для отдыха", – успокоил он сам себя.

Но куда бы Эн не свернул, кольцо нового восприятия преподносило сюрпризы. На месте безликих теней появились люди в форме СООП, множество сотрудников в официальных строгих костюмах и с дипломатами в руках, инженеры в штанах на подтяжках. Стены с нейтральными, фантасмагорическими рисунками, причудливыми узорами, с голографическими обоями, досками объявлений, плазменными панелями.

Эн очутился на кухне. Роботы-уборщики и посудомоечные машины, чистые стены, кафель под ногами, десяток видов тарелок, столовых приборов. Печка. Размеренно работающие повара.

– Здравствуйте, агент, – неожиданно кивнул Эну проходящий мимо упитанный мужчина с черными усами и с усталыми, но довольными глазами. На нем были колпак, фартук поверх красной рубахи, испачканные кремом белые перчатки и башмаки, отчасти похожие на домашние тапки.

– Ваши коллеги там, – указал повар в сторону автомата с газированной водой. Улыбка выражала приветствие, но не радость.

Эн помедлил, провожая восприятием детализированного повара. Узел фартука на спине, испачканные мукой зеленые штаны. Из-под колпака выбивались редкие черные волосы.

Эн нащупал кольцо, разворачивая его до щелчка.

Детализация пропала, но вновь обострились звуки, запахи и общая чувствительность к электронной технике.

"Проклятые кудесники", – с легкой досадой пробормотал Эн.

Посуда застучала, а пища зашипела и разнесла по пространству аромат жареного мяса.

Агент развернулся к автомату с водой. Его коллеги – бездушный Нож и значительно более живая Дин – обсуждали особенности приготовления одного из коктейлей. Эн не знал, зачем собрался терять время рядом с этой парой. Он помнил, что времени у него остается немного. Здравая мысль подсказывала путь к отступлению, но Нож и Дин уже заметили его, а признать трату времени без пользы Эн считал ниже своего достоинства. Только не перед ними.

А потому, под пристальными взглядами, Эн уверенно прошел к автомату и купил апельсиновую воду.

– Вот и наш оригинал, – рассмеялась Дин.

Нож молчал. От него веяло холодом.

– Не теряете минуты? – рискнул подловить Эн, придерживая пластиковый стаканчик, в который автомат цедил "10% апельсина" с водой и газом.

– Мы готовимся штурмовать склад, – поделилась планами Дин. – Не опаздывай.

Эн три секунды обрабатывал информацию. Вода в стаканчик цедилась непростительно долго.

Седой

Старик задумчиво постучал пальцами по лакированной крышке стола. В третий раз перепроверил данные о переводе. Цифровая подпись в порядке. Время совпадает. Приказ подлинный, ошибки быть не может. Но слишком... вовремя. Слишком удобно.

Что здесь забыл этот угрюмый шкет?

Почему сейчас? Что ему известно? Седой в совпадения не верил. В Системе не бывает совпадений.

Пользуясь средствами наблюдения, старик сканировал импланты, сверял и перепроверял серийные номера, пока Эн не покинул здание, но также не нашел расхождений. Это тот самый Эн, безусловно, хорошо известный ему по удаленной работе. Свалился собственной персоной, как снег на голову. Седой считал, что все предусмотрел, но как тогда понимать этот перевод?

Система действительно прислала его или...

Седой постучал пальцами, затем жестом вызвал роботов-уборщиков вновь почистить ковер.

Он полагал, что лично пообщавшись, встретившись лицом к лицу, получит часть ответов, сможет оценить, что за человек перед ним. Но с тем же успехом можно говорить с манекеном. Седой всегда списывал непроницаемость Эна на естественные ограничения сети, не думая, что парень действительно окажется вот таким.

Впрочем, помня про его прошлое... И тренировки, которым подвергаются агенты... Но глупости. Все проходят через курс подготовки, не все становятся при этом машиной буквально. А сколько в Эне от машины? Семьдесят процентов? Девяносто? Седой был готов открыть скан имплантов и узнать точно, но что-то его остановило. Сканирование не читает мысли. Внутри киборга может быть сколько угодно электронной памяти, к ней нет доступа извне. Можно смотреть и гадать – это никак не поможет понять мотивы. Что движет парнем? Насколько он предан Системе?

Седой фиксировал пару мелких нарушений: потеря времени, пустая болтовня с коллегами, ложь готовым к смерти... Последнее легко выдать за блеф, тактика в боевой ситуации. Ничего серьезного. Есть за что осудить, будь на его месте строгий начальник, но "рука руку моет" – так в Охране было издавна заведено... на подобные глупости всегда закрывали глаза. До тех пор пока есть результат, любые отклонения легко списать на "подготовку", "отдых", "прочие издержки". Человеческий фактор. Проблема, с точки зрения Седого, крылась не в той части Эна, что оставалась человеком.

Эн взламывал окружающую его технику, перехватывал управление, машинально, для него это было также естественно, как для всех прочих людей – дышать. Он заходил в помещение, и помещение подчинялось ему, остальные могли об этом даже не подозревать. Седой не был уверен, что наверху, среди представителей совета Системы, в полной мере осознают, насколько Эн опасен. Но погоди-ка, может они все прекрасно понимают, может поэтому он здесь...

Есть и другое объяснение... Теория, смелая, но не лишенная оснований. Данных в поддержку этой версии тоже достаточно. Если Эн прибыл по собственной воле... Перехватил канал, добавил "официальный приказ"... При этом подпись председателя может быть настоящей, ведь так надежнее. "Всего-то" нужно добавить в общий информационный поток Системы убедительные "аргументы" в пользу перевода... На практике почти невыполнимо, но если кто и мог провернуть подобное, то это Эн. В способностях недавнего кадета Седой не сомневался ни капли.

Как же его проверить? Какой сделать следующий шаг? Времени нет, не хватит на все, Седой кожей чувствовал, как оно уходит. Последнее, что сейчас нужно – мутный, неизвестно кому преданный паренек, с неограниченным доступом ко всему.

Впрочем, всегда есть немного времени, пока живой.

Старик устало постучал по цифровым клавишам, убрал лишние окна с монитора, оставив "обои" – старый снимок давно минувших "лучших дней". Жена и дочь, еще живые, полные сил. Порой не верилось, как быстро они погасли. Одно дело – знать, что родные уйдут раньше тебя. Совсем другое – наблюдать воочию, как жизнь покидает их тела, год за годом, месяц за месяцем, пока не наступит назначенный час и не пройдут последние секунды. Семейная жизнь быстро обернулась рутиной. Он ушел в работу с головой, перестал бывать дома, неловко объясняя свое отсутствие "срочными делами" и "желанием обеспечить их до конца". Но деньги, материальные блага не играли здесь роли. Ведь время не купишь, его не остановить.

Он поздно понял, что стоило бросить все ради семьи, но не жалел о выборе – смотреть на них было слишком тяжело. Дочь покинула мир первой – сейчас смерть забирает молодых в первую очередь. Жена умерла два месяца спустя. Седой чувствовал стыд, легкий укол совести, но в тот момент будто камень свалился с души, спали оковы. Тогда у него созрел план, он смог наконец заняться делом, переосмыслив пройденный путь и здраво оценив отпущенный срок.

Старик переключил монитор в режим зеркала. Хорошо пожил, хорошо сохранился. Немногие в нынешний век живут до таких лет. В академии, узнав дату, завидовали, пророчили путь на самый верх. Не подфартило... Девушки так и вешались на шею, пока он не "обрел свою любовь". Сам виноват. Прекрасно знал, на что шел. Сроки редко когда бывают тайной в отношениях. А между ним и женой никаких секретов не было, до самого конца. О чем только думал? О детях? Пока дочь не появилась на свет и не перечеркнула большую часть жизни... А после? Ни о чем? Плыл по течению? А мог бы сейчас заседать в совете...

Хватит, проехали. Отпусти и забудь. Что сказали бы боевые товарищи-курсанты, если бы кто из них дожил до сих дней?

Одно Седой понял точно. Осознал, как будто в голову вдолбили, после всех прожитых лет. Дата смерти – лишь небольшой кусочек будущего, как подглядывание в замочную скважину. Никогда не знаешь, что подкинет судьба, бог по-прежнему смеется над планами. Можно полжизни проваляться "овощем", остаться без рук и без ног, лишиться разума, страдать от боли, от хронических болезней... Технически ты все еще будешь живой... И не сможешь уйти раньше срока, вот что самое страшное.

Парк слепого мотылька

Шелест редкой зелени смешался с завываниями ветра и далекими стонами. Иногда фоном звучало эхо грустной патриотической песни. Благодаря роботам, не успевшим пострадать от рук хулиганов, парк выглядел чище и опрятнее городских улиц. Откровенных гор мусора не наблюдалось, а летающие тут и там пакеты, бумажки, фантики да втоптанные в землю окурки лишь дополняли картину общего запустения и одиночества. Отталкивающий "канализационный" запах, по счастью, вовремя уносило в сторону.

Где-то в окружающих звуках Эн чувствовал тиканье часов. Хотя он был уверен, что это причуды его восприятия и никаких часов поблизости нет.

"Тикает что-то, тебе не кажется?"

Эн помотал головой, пытаясь выловить Нэ среди объектов и явлений парка. Но полумрак отказывался отступать.

"Я не могу быть им", – твердо решил для себя Эн. Он сосредоточился вновь, но Нэ упорно ускользал от восприятия, как ночные тени от тусклого света фонаря. Скамейки и мусорные корзины, взъерошенные кусты, тропинки. Эн чувствовал ближайшего робота-уборщика. Электронный работник ловил непослушные пустые пакеты из-под соевой еды. В десяти метрах. "Возможно, Нэ совсем не использует электронику. Тогда как он уходит из-под наблюдения?" – размышлял Эн.

"Это не я, – решительно повторил он и сказал себе: – Мало спишь. В тебе столько имплантов – нервная система давно расшаталась."

В стороне восприятием был "пойман" и "определен" совсем безэлектронный бомж, роющийся в мусорной корзине.

– О! – подпрыгнул он при приближении агента. – А мне показалось, что вас двое, – бомж загородил спиной корзину.

– Вы кого-то видели? – спросил Эн.

– Скорее почувствовал, – буркнул бомж, внимательно и осторожно косясь на агента. – Деньги лишние есть? – вдруг потребовал он.

Эн был погружен в собственные мысли, а потому на его лице не отразились никакие эмоции.

– Ты не подумай, я только спросил, – предупредил бомж. – Отбирать не буду. Да и не справиться мне, вон ты какой серьезный, – он разразился лающим смехом.

Сейчас вид Эна мог соперничать с неподвижной статуей.

– Из Системы, да? – продолжал расспрашивать бомж. – Оказался ей нужен? Это тебе повезло. Только, небось, времени свободного нет совсем, да?

– Системе нужен каждый, – возразил Эн.

– Ха-ха. Держи карман шире и не плакой, – развеселился бомж. – Тогда откуда столько безработных бродяг на улицах?

– В Систему не встраивают по принуждению.

– Ага. Меня бы туда не взяли, даже если бы я рвался в это рабство.

– Почему? Вы скоро умрете? – тактично поинтересовался Эн.

– Парень, ты дурак, – обиделся бомж.

Агент понял, что разговор зашел в тупик, а терять больше времени он не мог. До объекта расположенного близ парка еще нужно было дойти, а минут, выигранных благодаря Гуви, оставалось немного.

– Всегда казалось, что масса времени уходит впустую, – заговорил другой бродяга, появившийся на пути Эна. – Вся моя семья в тюрьме из-за траты времени без пользы. Самому мне удалось сбежать из Системы. И я несколько лет провел в бегах, пока не понял, что никто меня не ищет. Столько времени бесам под хвост! Может хоть ты меня арестуешь?

– Простите, у меня нет такой задачи, – извинился Эн, не сбавляя шага.

– Но прошу тебя, мне недолго осталось, я не займу много места, меня можно даже не кормить! – заплакал бродяга, оставшись позади.

"Угораздило Седого отправить меня именно в этот район", – подумал Эн.

– Время уходит! – вторил третий бродяга, выскочив из темноты. Он сорвался со скамейки вихрем, и драное одеяло, которым укрывался бездомный, понесло ветром вдоль тропинки парка.

– Кто-нибудь убейте меня! Прошу! Ну хоть кто-нибудь... – отозвались вдали.

Эн вышел на пустые улицы и почувствовал объект. Сигналы спутников передали ему основные метки на карте района. Эн хорошо определял себя и свой путь к объекту. Он также отметил бродяг и Дин. Девушка помахала ему рукой.

– Сама пунктуальность, – рассмеялась она. – Ты вовремя.

– У меня хороший водитель, – сказал Эн, приблизившись к полукруглому зданию.

В пальцах Дин крутились ножи.

– Ой, прости, – остановилась она. – Забыла, что ты не любишь оружие.

– Какова ситуация? – перешел к делу Эн. Времени на последние инструкции оставалось совсем мало.

– Ты не в курсе?

Эн подключился к архиву для получения необходимой информации. Он понял, что по глупости раскрыл потерю времени, но решил оставить проступок без комментариев.

– Внутри много Детей, – заметила тем временем Дин.

– Что они там делают, если напрямую не связаны с поставками ЖЗР?

– А вот сходи и узнай, – она буркнула обиженно, видимо посчитав, что Эн заподозрил ее в бездействии. – Мы уже вызвали СООП. У нас есть и другие проблемы.

– Что на этот раз?

– В центре Дети захватили радиовышку.

– Зачем? – спросил Эн, слегка удивившись.

Дин пожала плечами с явным безразличием к источнику проблем.

– Хотят наладить собственное вещание, – предположила она.

– Что им мешает получить выделенную волну официально?

– Ты же знаешь, для этого нужно быть в Системе. А Дети ненавидят Систему, – Дин устало вздохнула.

Эн направился к воротам склада.

– Ты куда? – окликнула его девушка.

– Узнать, что делают Дети с ЖЗР.

– Один, без СООП? – поразилась Дин.

– Ты сама сказала – сходить и узнать, – напомнил Эн. Он остановился на мгновение.

– Я же не всерьез... – надулась она.

– Ты тратишь время на несерьезные замечания?

Дин открыла рот, но не придумала что ответить. Эн нашел секунды для последней ремарки:

– Дети объявили войну Системе?

– С чего ты взял? – послышался позади ее голос.

– Не шутки же ради они захватывают стратегически важные объекты.

Ответ Дин так и не пришел, потому Эн оставил вопрос для дальнейшего обдумывания и продолжил путь к зданию.

Внутри он почувствовал нечто.

Заточенная коса

Глухо рассыпались жизни в мире тусклого света.

Выступил на улицы хаос, и страсти накрыли район парка.

Отряды СООП еще боролись с огнем, а десятки охотников уже прятались в тенях, невидимые лидеры отдавали приказы, раздавали списки с точными датами и едва слышно шептали имена. На тропинки и площадки вышла сила страшнее смерти, если, конечно, смерть могла кого-либо по-настоящему напугать. В темных одеяниях, с острыми косами в руках, пряча лица свои в глубоких капюшонах, за отвратительными масками, охотники появились неожиданно и неотвратимо. Их сторонились не готовые к смерти бродяги. А готовые были обречены.

– "Заточенная коса" здесь! Зовите СООП! – в ужасе закричал какой-то смельчак.

Убийцы обошли догорающие развалины склада, не приближаясь к свету огромного костра. Они скрылись в зарослях, куда убежали выбравшиеся из пожарища уцелевшие Дети Свободного Мира. А мгновениями позже из зарослей раздались вой и крики.

Солдаты СООП бросили бесполезную борьбу с огнем. Замерли в нерешительности и шоке. Ветер приносил стоны, мольбу о пощаде и прощении, свист и всхлипы, хруст и треск.

– Что стоим? Разобраться! – прогремел Ночнов.

Солдаты пришли в себя и строем побежали к источникам шума. Они приблизились к красной от крови площадке, присматриваясь к теням и прислушиваясь к шорохам.

Картина ужасающей бойни. Пространство заволокло багровым туманом. Пар от внутренностей. Хрипы умирающих.

Сам Ночнов замер в растерянности. Столь свежую работу "Заточенной косы" он видел впервые.

– Найти, – приказал капитан, не в силах оторвать глаз от разбросанных тел.

Солдаты разошлись по округе. Но никого не обнаружили в одинаково черных тенях.

Эн узнал о случившемся, использовав мобильные устройства СООП, часть стандартной экипировки охраны.

Но смотреть на бойню с позиции Ночнова агент не стал. Не решился.

– Одолжите денег? – услышал Эн женский голос справа.

Эн не сдвинулся с места и промолчал.

– Обычная история, – продолжила женщина. – Выросла на руинах прежнего строя. Понимаете? Девушка вне Системы, время было, вот и радовалась жизни как могла.

Эн вдруг ожил, помедлил, активировал счет и перечислил женщине немного мелочи.

– Ой, спасибо, – искренне обрадовалась она. – До конца жизни хватит, – ее одежда зашуршала, а сухие тонкие руки захлопали. – Вам... ничего не нужно за такую щедрость?

Эн отрицательно покачал головой.

– Знаю, я теперь не в лучшей форме, – с печалью признала она.

– У вас красивый голос, – произнес Эн, нарушив свое молчание.

Теперь молчала женщина.

Ветер приносил оживленные переговоры солдат, продолжавших вести поиски.

– Вы не теряете время? Ведь вы из Системы, я права? – спросила она.

– Агент Системы, выполняю задание, – ответил Эн.

– О... Правая рука Порядка, – с уважением отозвалась женщина. – И ваше задание подразумевает общение с бродягами?

– Установление контактов и посильная материальная помощь внесистемным гражданам с целью обеспечить их дальнейшее включение в Систему и ради будущего распространения Системы в зонах нынешнего влияния Хаоса, – отчеканил Эн.

– Благородно, – оценила женщина.

"Седой, разрешите пропагандистскую деятельность во внесистемных коллективах ради укрепления и распространения Системы", – отправил запрос Эн.

– А ваше начальство-то в курсе этих целей? – шутя поинтересовалась женщина.

Эн, не дождавшись ответа, повторил запрос через другой терминал, расположенный неподалеку.

– Извините, – спохватилась она. – Конечно, они знают. Иначе вы бы здесь не стояли.

Эн молчал, терпеливо ожидая ответ начальника.

– Время уходит, – не дождавшись, попрощался агент и направился в сторону метро, воспользовавшись картой со спутника.

Шелестел мелкий бумажный мусор. Деревья пропали, фонарей стало больше. Картонные дома уступили место железным и бетонным. Яма рабочего метро медленно приближалась. Не было людей. Не было машин. Но на верхних этажах еще кто-то жил – светились окна.

Тревожные сигналы поступили, когда Эн наполовину спустился под землю. Агент остановился на середине лестницы, попытавшись найти хотя бы одну рабочую видеокамеру поблизости. В зону восприятия попали мобильные электронные устройства в руках убийц из "Заточенной косы". Эн чувствовал их ликование, запах крови. Агент осторожно двинулся вдоль стены, отслеживая передвижение убийц, попутно отмечая расположение вентиляционных отверстий.

Ноги в черных сапогах медленно ступали по пустым скомканным пакетам, по предательски хрустящему сухому корму, по окуркам, рядом с мятыми металлическими банками. Эн сканировал окружающий туман, примечал быстро пробегающих крыс и дремлющих в картонных коробках котов. Каждый шаг приближал к станции, к неспешно крадущимся "жнецам". Когда по уровню выше пронесся поезд, Эн определил, что убийц пятеро, в их руках сложенные косы, а лица по-прежнему скрывает темнота капюшонов.

Свет старых настенных ламп испуганно мелькал, метался, словно не зная, кого бояться больше: убийц или агента. Эн осторожно изучил "жнецов", приметил кодовый замок секретной дверцы, через которую убийцы уходили в подземный тоннель. Пять призраков в балахонах смерти смотрели на Эна темными провалами вместо лиц. Они пробыли в минуте молчания, но не обнажили косы и не сдвинулись к фигуре агента ни на шаг. Сквозь секретную дверцу все пятеро покинули станцию, оставив свидетеля нетронутым.

Время еще есть.

Шевельнулась газетная куча в углу. Из-под мусора показался бродяга в драной куртке и в вязаной шапочке.

– Божья мама, – захрипел он, обращаясь к Эну. – Парень, ты можешь стать причиной моей смерти, если придешь в мое время.

Эн почувствовал под шапкой бродяги цифровую камеру, а в карманах куртки – электронные брелки, телефоны и ключи.

Бомж, выбравшись на поверхность целиком, уселся на свою газетную кучу, погрузившись в ворох бумаг по пояс, и неуклюже натянул шапочку пониже, на глаза, что получилось далеко не с первой попытки – искусственные металлические пальцы не слушались.

Лапка паука

Лапку потерял паук.

Плачущий порвался звук.

Пал неслышно в свой узор,

Как лишенный смысла взор.

Миг не выдержав с метлой,

С мягкой женской красотой,

После двух горячих губ

Пал художник-душегуб.

Спи, паук, в сетях своих.

Жизнь не стерпит вас двоих.

Ты столкнулся со стеной.

Ты безногий и немой.

В центре чувствовалась жизнь.

Сердце города продолжало упорно убеждать мертвый мир, что жизнь существует. По улицам спешили прилично одетые пешеходы. Взлетали и садились машины. Со стороны таверны доносились звуки веселья. Подмигивали вывески. Светились окна госпиталя и площадки на вышке радио.

Вокруг госпиталя собралась кучка бродяг. С вышки на город взирали Дети Свободного Мира.

Центр был частью Системы, тут многие проводили время, выделенное Системой для отдыха.

Центр также считался одним из престижных районов. Люди в таких районах могли позволить себе тратить время, его у них было много. "Скороспелы", лишенные перспектив, рано попадали в трущобы, часто вовсе отказывались от работы и присоединялись к Детям.

"Три... Два... Один!..." Веселье в таверне не умолкало. Отмечали чей-то День смерти, возможно сразу несколько одновременно. Свой уход каждый волен выбрать сам, и многие, кто успел закрыть долги перед Системой, предпочитали уйти с помпой, с шумом, плясками, праздником для оставшихся в живых, под музыку, в теплых объятиях или даже экстремальными способами. Лишь бы подальше от "косы".

Рядом с таверной, игнорируя праздник, вокруг площадки для транспорта бродил прохожий. Он махал руками и бросался на машины, которые приближались к земле, выкрикивая: "Ну давайте! Раздавите же меня! Слабаки!" Машины аккуратно объезжали и облетали ненормального, пока солдаты из СООП не забрали сумасшедшего с улицы.

– Только время теряет, – проворчал свидетель сцены, гражданин респектабельного вида. Затем он сам суетливо собрался, спохватившись, и побежал вдоль заполненной людьми улицы.

Эн чувствовал, как мелькающие всюду электронные объекты вгоняют сознание в сон. Мысли путались. Сенсоры устали после многократного использования кольца. Агент старался не терять счет времени, постоянно сверяясь с внутренними часами.

Он шел сквозь толпу, улавливал рекламные клипы и агитационные программы, чувствовал перемещения деловых людей и движение транспорта.

На одном из перекрестков в паутине городских улиц браслет Эна уловил специфический запах. Сочетание душистых цветов и трав. Запах быстро распался на отдельные составляющие, потребовав некоторых усилий, чтобы определить источник. Пока мозг Эна выполнял необходимые операции, очки отметили объект. Объект двигался в сторону городского госпиталя.

Эн попытался выделить из всех звуков шаги по уличному покрытию, чтобы проанализировать походку объекта. В сером тумане действительности он старался разобрать отдельные цвета. "Словно сон. Надо проснуться", – подумал Эн. Пальцы уже сами собой развернули кольцо.

Окружающее пространство мгновенно заполонили значительно более детализированные люди. Работники Системы не теряли времени даром, даже когда дело касалось отдыха. Эна смутило волнение. Он теперь не так хорошо разбирал запах, который заинтересовал браслет. Но четко увидел объект-источник, скрывающийся в парадных дверях госпиталя.

"Это совсем не умно", – подумал Эн, последовав за увиденной девушкой. Никогда ранее он не чувствовал ничего подобного. Совершенно незнакомая, необъяснимая и невыразимая комбинация из ощущений, переданных всеми имплантами одновременно.

"Стоило выйти в город, и такое сразу", – пробормотал Эн, пообещав себе расшифровать комбинацию при первой же возможности и заранее определив под это дополнительные ресурсы организма.

В белой приемной с одинокими охранниками, парой бродяг на диване и одной секретаршей за столом, Эн догнал девушку, торопливо молвив:

– Я могу занять ваше время?

"Бестактность", – предупредила тревожная мысль.

– Несколько секунд, – согласилась она.

К таинственной комбинации добавился голос. Эн запнулся, запуская процесс расшифровки заново. Затем вспомнив, что драгоценные секунды уходят, быстро спросил:

– Далеко ли вышка радио, занятая Детьми? – постучал пальцем по краю темных очков, ответив на немой вопрос, почему сам не видит вышку издалека.

– От входа в госпиталь налево до арки и далее к первому же зданию, – она хмуро поджала губы. – Не сворачивайте и не промахнетесь. Будьте осторожны, там много вооруженных людей и бандитов, вас могут покалечить. И... – девушка уподобилась темному небу, – ...в следующий раз спросите у любого солдата СООП.

– Прошу прощения, – искренне сожалел Эн. – Я подумал...

– У вас много свободного времени, чтобы думать? – она так и не улыбнулась.

Эн вернул кольцо в прежнее положение и вновь почувствовал навалившуюся усталость.

Девушка удалялась в лабиринт белых коридоров.

– Простите, – позвал ее снова Эн, прислушиваясь к уникальным ощущениям.

– Что-то еще? – голос вернулся во всех красках каждого отдельного звука. Пробежавшие в пространстве волны придали комбинации новый смысл и убили последние надежды на расшифровку тайны.

– Спасибо, – сказал Эн, запоминая комбинацию, отдельные элементы шифра и подробный анализ каждого из ощущений. Он выделил под тайну дополнительное место в своей памяти.

А девушка тем временем покинула "зону видимости".

– Они говорят, это все гены, – заговорил пожилой мужчина, сидящий на диване.

– Да? – отозвался его собеседник, другой мужчина, в кепке, в куртке и в мятых джинсах.

– Есть ген программирующий твою смерть, – пояснил первый.

Закоулки

По закоулкам бродили тени.

Тьма растекалась по дворам, выползала из щелей, подворотен, подвалов. Она обволакивала воздух, липла к обшарпанным стенам и приглашающе распахивалась перед бродягами, как дешевая проститутка. В отдельных углах тьма пузырилась. Скрывала грязь и мусор или, напротив, разбрасывала их по всей улице. Здесь можно было ожидать встречу со смертью. Но смерти не было в липкой тьме. В ней была безысходность.

Путь завел Эна в сторону от центра. Мусор хрустел под ногами. Тьма, казалось, должна была поглотить агента, – одежда уже сливалась с темнотой, – но липкий туман отступал перед Эном.

Звуки шумных кварталов удалялись, превращались в неразборчивое завывание. Накатила тишина. Но спустя секунды ее прогнал стук баскетбольного мяча.

На площадке для игры в баскетбол три беспризорных паренька перебрасывали мяч друг другу, пытались попасть им в едва видимую в темноте корзину.

Эн не знал, что они здесь делают. Возможно, использовали время для отдыха.

К прыжкам мяча присоединился стук каблуков по асфальтированному покрытию улицы.

Пока Эн размышлял над стечением обстоятельств, липкий туман у игровой площадки сцепился в единый комок. Тьма напряглась, завыла, собираясь родить. Разбежались перепуганные игроки, а перед идущей по улице девушкой из темноты вывалилось грязное размытое существо.

– Здравствуй, Красная Шапочка, – прошипел монстр, подхватывая выпавший из рукава нож.

В лохмотьях, наполовину слившихся с тьмой, едва угадывался человек.

– Стоять! – моментально среагировал Эн.

Но порождение тьмы успело схватить девушку за руку, притянуть к себе и подставить нож к тонкой шее, прикрывшись женским телом от агента. Упала на землю скромная дамская сумочка.

– Кто не спрятался во тьме? – прошипел монстр.

– Отпусти ее, – приказал Эн.

Монстр причмокнул, обнюхав волосы скулящей девчонки.

– Не ее время, – сообщил агент.

– Я знаю, – подтвердил монстр. – Я просто хочу ее порезать. Можно долго жить без многих органов и частей тела.

– Отпускай, – повторил Эн.

Монстр прижал девчонку к себе. Девчонка плакала и билась в истерике. Эн еще никогда не улавливал подобного ужаса в такой несложной и нередкой ситуации. "Дорожит своей красотой", – предположил агент.

Лезвие в руке монстра заскользило по нежной шее вверх-вниз, едва касаясь кожи.

– Я ее побрею, я ее побрею, – приговаривал монстр.

Девчонка рыдала и тряслась.

– А ты молчи, – пригрозил ей насильник, – пока взрослые разговаривают.

– Отпускай, – Эн сделал последнее предупреждение.

Тело в руках твари дернулось трижды и вдруг замерло. Девчонка затихла, обмякла. Монстр определился сенсорами как шокированный, растерянный. Он убрал лезвие, выронил девушку, отстранился от неподвижного тела.

– Тьма, мужик, ты меня обманул, – не мог поверить монстр. – Ты обманщик! Грязный обманщик! – закричал он на Эна голосом полным смертельной обиды. Сбежал, затерявшись в закоулках.

Эн был немало удивлен. Отметил текущее время. Осторожно присел рядом с телом и попытался почувствовать признаки жизни. После трех неудачных попыток уловить пульс, обыскал тело, нащупал упавшую рядом сумочку и вытряхнул ее содержимое. В куче бесполезных игрушек, косметики и украшений Эн нашел удостоверение, получил с него данные, передал их в архив.

В четвертый раз проверил тело на признаки жизни.

"Мистически странное стечение обстоятельств", – подумал Эн.

Ответ из архива поступил на удивление быстро. В нем содержалось точное время смерти девушки.

Эн понял, что озадачен и стоит перед интересным выбором.

Дата смерти девушки не соответствовала текущему моменту.

Агент произвел еще несколько проверок, убедился, что удостоверение подлинное и действительно принадлежит телу перед ним.

"Нельзя терять время. Решайся. Ты знаешь, что нужно делать. Техники "первой помощи" из старого времени. Не говори мне, что стер их из памяти тоже."

Эн извлек одну из своих батарей, подал с нее напряжение для создания разряда. Разряд запустил сердце девушки, и труп ожил. Незнакомка зашевелилась. Агент спешно собрал выпавшие из сумочки вещи обратно. Девушка простонала, приподнялась и громко завизжала.

– Успокойтесь, прошу вас, – попросил Эн. – Все с вами в порядке.

– Грабитель и насильник! – кричала она.

– Я должен был убедиться, что вы живы, – безуспешно объяснял агент.

– Шарясь по моей сумке?!

Эн отдал сумочку, незнакомка вырвала ее, чуть не оставив агента без руки.

– Я должен был убедиться... – Эн подумал, что любые оправдания бесполезны. – Не почувствовал признаки жизни...

– У меня слабые сосуды, хам! – сплюнула она, удаляясь.

...И, похоже, создал парадокс.

Эн прислушался к вновь воцарившейся тишине.

"Должен перестать терять время", – в который раз наказал он себе.

И тем не менее далеко не сразу Эн отправился к радиовышке, обдумывая только что случившееся. Система знала, что он будет здесь и окажет "первую помощь", хотя подобные техники не практиковали со времен старого времени? Он настолько предсказуем? Или в архив закралась ошибка? Невозможно. В архивах не бывает ошибок.

Он вдруг понял, что сунул удостоверение девчонки в карман. Данный факт несознательной, но кражи расстроил Эна сильнее, чем все неудачные события прошедших часов.

– Кого-то ищите, агент?

Эн не заметил подошедшего солдата СООП. Поспешил вынуть руку из кармана и развернуться к военному как ни в чем не бывало.

– Я... заблудился, – ответил Эн.

– Заблудились? – переспросил солдат пораженно.

– У меня есть время, – предупредил Эн. – Но все же не хотелось бы терять его попусту.

Солдат остановился в двух метрах. Эн уловил смесь из подозрений и уважения.

– Вы здесь из-за Детей? – осторожно уточнил сотрудник СООП.

Эн кивнул.

– Пойдемте. Вышка там.

Эн послушно последовал за добровольным проводником. Они вернулись в центр, миновали госпиталь, арку и охранников из СООП. Охранники дружно приветствовали Эна, кивнули своему сослуживцу. Эн понимал, что история о заблудившемся агенте теперь надолго уйдет в солдатские байки, обрастет подробностями и разлетится по Системе, регулярно занимая чье-нибудь время для отдыха.

Радио свободы

"Мир вечен, смертен человек". Так всегда говорили вам, и эту фразу многие сделали своим девизом. Не менее часто все мы слышим "Время еще есть" и "Ты не можешь умереть раньше срока, поэтому должен работать в Системе с максимальной эффективностью". Но давайте спросим себя, много ли правды в этих словах? Так ли вечен загнивающий мир? Так ли много у человека драгоценного времени? И много ли пользы от Системы? Насколько она сама эффективна?

Все эти лозунги призваны промывать наши мозги и подчинять воле Системы. Не Система дарует нам жизнь, и не она ее отнимает. Человек свободен распоряжаться своим временем. Слишком мало минут даровано нам, чтобы тратить их ради невидимого руководства, нагло именующего себя нашими "покровителями".

Взгляните в окно. Выйдите в парк. Повсюду бездомные и безработные. Ваши братья. Система не дала им ничего, кроме горя, тоски, жалкого существования, безвольного ожидания смерти. Быть может, вы сами в числе тех обреченных. Вы считаете дни и часы оставшиеся вам. Вы питаетесь отбросами или корчитесь от голода. Система не помогла вам с жильем, не накормила и не одела вас. По какому праву она требует ваше время? Почему эти "покровители" из Системы думают, что имеют право расписывать наши жизни по минутам?

Система унижает нас. Она унижает прежде всего постоянным напоминанием о нашей смертности. Она говорит "Человек смертен", но подразумевает "Вы – ничтожество". Она говорит "Мир вечен", но подразумевает "Система вечна". Она будет жить и жиреть за счет наших жизней, за счет нашего времени, а ее лидеры проведут свои дни в веселье и довольствии, как паразиты, потребляющие результаты чужого, нашего труда.

Система унижает нас отрядами СООП, больницами и имплантами, законами и ограничениями.

Братья-солдаты! Вы зоветесь Службой Охраны Общественного Порядка, но подумайте, обществу ли служите вы на самом деле? Порядок ли поддерживаете? Вы – левая рука Системы. Система дала вам форму и оружие, но отобрала свободу. Вы безвольно попустительствуете тому хаосу, что царит за пределами Системы, а Система, как видим мы в любом окне и в любом парке, контролирует и принимает только тех, кто нужен ей. Система не станет бороться с Хаосом, потому что жирующие "покровители" не хотят и не стремятся обеспечить счастье для всех.

Так Порядку ли служите вы, братья-солдаты?

Задумываетесь ли вы, сгоняя в тюрьмы своих родных и бездомных бродяг, по какому праву Система лишает их свободы и времени?

Почему заключенные должны умирать в безумии и в неволе, вместо того чтобы наслаждаться крохами своего времени?

Мы должны бродяжничать, содержаться в тюрьме или работать в Системе, – вот весь выбор, предложенный авторами закона. Где истинное покровительство и защита?

Вы сомневаетесь в этих словах? Тогда спросите свою Систему, почему распоясалась "Заточенная коса"? Почему мы должны жить в страхе, в отчаянии, в безумии, страдать все наше недолгое время, а умирать в муках, от болевого шока и кошмара сумасшествия? Ответ на поверхности, братья. Потому что Система унижает человеческий разум.

Система уверена, что за ее пределами невозможна разумная цивилизованная жизнь. Система эгоистична и самолюбива. Она считает, что ее агенты, изуродованные имплантами болванчики, умнее и мудрее любого внесистемного человека. Агенты, эти клоуны с колокольчиками в головах, ведут себя как ваши хозяева. В них впечатаны, вживлены грязные механизмы, умерщвляющие их клетки, убивающие их мозг. Они умирают как люди, но живут как нелюди. Ничего человеческого в них не осталось, они не чувствуют жизнь и не наслаждаются жизнью, они могут лишь причинять боль, страдания, лишать свободы нормальных людей.

Снимите маски с садистов из "Заточенной косы", – вы увидите тех же агентов Системы. Так Система заботится о нашем будущем, о нашем счастье и о нашей смерти. Она использует, насилует и пытает нас, издевается над нами, отбирает наше время и даже наш выбор способа ухода из жизни.

Система унижает и разрушает не только разум, но и душу.

Почему все музеи и библиотеки, почему все сетевые базы знаний исключительно для состоящих в Системе? Почему на улице столько мусора и грязи? Почему Система не способна защитить наших женщин и детей от душевных и физических страданий?

Почему борется с одними наркотиками и совсем не борется с другими?

Вы, уж что скрывать, хорошо знакомы с ЖЗР. И достаточно слышали о "Снеге", причине смерти бродяг. "Снег" чумой убивает наших детей. Рождаясь для смерти от "Снега", наши дети не могут попасть в Систему. В Системе нет "Снега", но ЖЗР лишает работоспособности и воли к жизни, поэтому Система активно борется с ЖЗР, а "Снег" предпочитает не замечать, игнорируя страдания окружающих.

Вот вам еще один факт жирования "покровителей"!

Не сгибайтесь под тоннами белой заразы, ибо ваше спасение близко.

Вступайте в ряды Детей Свободного Мира!

Мы защитим вас от "Снега", боли и "Заточенной косы".

Мы построим свое общество, с равными правами и обязанностями. Мы насладимся подлинной свободой, свободой выбора, удовольствием и полнотой жизни.

Перед гибелью мира, на закате мира, мы отпразднуем мгновения своей свободы на руинах достижений человечества.

Вспомним, что дух Детей не сломить ни жирующей Системе, ни несправедливой судьбе...

– – –

С грохотом распахнулась дверь. Голос, вещавший по радио, прервался. Люди у микрофонов, динамиков и наушников испуганно оглянулись.

В дверном проеме стоял голый по пояс мужчина с татуировкой дракона на теле.

– Неплохая речь. Вдохновляет на борьбу. Но финал как приглашение на загородную вечеринку. Не солидно, – прокомментировал он. – На вашем месте я бы еще поработал над концовкой.