Belle

Глава 1. Возвращение в Столицу

Еще несколько часов назад зал Большого театра «Ливре» можно было назвать главным пристанищем тишины и покоя, но стоило сумеркам опуститься на город, как гудящий народ разрушил спокойную идиллию молчаливого зала. На проходной в «Ливре» сегодня была большая толкучка, потому что все желали явиться пораньше и не толпиться в проходной. И все равно, как видите, попали. После добрые гости степенно проходили в гардеробную, где отдавали свои дорожные шляпы и вечно тяжелые сумочки, обменивались любезностями со знакомыми и услуживали одиноким дамам. Потом всегда шла большая возня с билетами, поиском мест, путей, покупкой плотной бумажки с театральной программкой и приобретением лорнета. Обычно, хочу отметить, в этом городе не так уж и беспокоились о покупке программ и приходили в театр лишь для вычурного вида. Мол, видите, я человек искусства, будьте со мной любезны. Сегодня же все стремились отдать лишнюю копейку, чтобы всем потом не только рассказать о том, что были в театре, но и показать, человек какой важности тогда-то тогда-то попался им на глаза. Наконец, поздравим добрых гостей, эта несчастная возня в проходной закончилась. Дверь в большой зал для них открыта. С глухим шарканьем о мягкие ковры начинают тереться длинные дамские платья и стучать широкие мужские каблуки. Сначала гудящими людьми заполняются последние ряды самого высокого балкона. Люди заходят туда достаточно спешно, занимают места и в предвкушении, не отрывая взгляд от большой сцены, глядят в лорнеты и все о чем-то восхищенно жужжат. Далее в залы заходят люди и заполняют собой абсолютно все места амфитеатра. И, уже сидя на местах, торопливые барышни знакомятся с соседками, а мужья осторожно рядом начинают обсуждать какие-то серьезные, но не слишком уж значительные дела. Партер заполняется в последнюю очередь. Люди там сидят достаточно тихо, лишь иногда звеня тяжелыми ожерельями и часовыми цепочками, чтоб узнать время до начала представления. Они тихонько поглядывают на занавес и вздыхают, закатывая глаза – еще десять минут им придется смотреть на сокрытую сцену. Балконы же 1-ого и 2-ого этажей заполняются всегда неравномерно. Особенно те, что предназначены для людей, имеющих привычку и финансы для того, чтобы сидеть в одиночестве.

Что же можно сказать о зале знаменитого Большого театра «Ливре»? Могу лишь согласиться с теми искусствоведами моей вселенной, что добавляют ему замечательную приписку «Grande». Зал «Ливре» можно назвать настоящим произведением искусства. Его потолки возвышались на 15 метров в высоту, а сам зал мог вместить в себя добрых 1200 человек. Единственное, что после реставрации в такое место тяжело было попасть простому работяге, ведь купить билет было тяжело не столько из-за высокого спроса, сколько из-за крупной стоимости даже в задние ряды балкона. Балконами 1-го 2-го уровней служили выбитые в форме квадратной арочки углубления. Там пока что было пусто, но местный народ был всегда достаточно занятой, поэтому пустота эта была естественной. Золоченые орнаменты густо украшали ограждения этих самых балконов, поблескивая в свете звенящей люстры. Стены же из белого камня были более привередливы к игре бликов, поэтому казались гладкими, будто совсем недавно вылощенными. Некоторые бархатные кресла уже принимали любителей искусства, некоторые же еще пустели за опозданием своих покупателей. А на сцене до сих пор стояла тишина. Две мраморные колонны держали на себе свод украшенной лепниной арки. За ними и был спрятан мир искусства: занавес, софиты, вычищенный паркет и декорации – работа любителя-сценографа.

На одном из малочисленных балконов, подперев рукой напудренную щечку, давно сидела барышня, почти каждую минуту посматривая на карманные инкрустированные бриллиантами часы. Она каждую секунду поправляла на своих коленях подол пурпурного платья, ощупывала ткань широких рукавов – развлекалась и нервничала в ожидании. Наконец, мучения барышни закончились, и позади нее послышался скрип дверных петель. На балкон взошла вторая девушка, мало чем отличающаяся от первой. Она села на кресло, шурша подолом своего сиреневого платья, огладила ладонями прическу и добродушно улыбнулась своей подруге. Обе были на вид достаточно молоды и обеспечены. И не мудрено. Первая из этих дам – старшая дочка богатого адвоката. Отец ее давненько стал знаменит за свой ум и живучесть, а многие даже говорили о том, что этот мужчина пережил столько покушений, сколько лет он смог скостить проворовавшимся мошенникам и жестоким убийцам. За свою живучесть и был уважаем. Вторая же дама – дочка ювелира. Ее семья, говорят, не первое поколение владела ювелирными салонами по всей стране и продавала высококачественные украшения. Сейчас же две девушки, одетые по моде в пышные платья, бренчащие ожерельями, тихонько шептались между собой, не замечая шума вокруг них.

- Вы знаете о слухах, моя милая Милли, – начала первая барышня, от нетерпения закусившая свой ноготок. Она опустилась ближе к уху своей подруги, - об актрисе Флер?

- о каких слухах, Надин? – спросил в ответ тонкий голосок.

- говорят, что эта актриска Флер с самого приезда не раз сталкивалась с молодым наследником семьи Элфорд. А еще очень похожую на нее девушку видали в садах владений, принадлежащих Элфордам.

- брось ка! – протянула дама, открывая глаза пошире.

- не брошу, - затараторила вторая,- говорят, что молодой сын этой семьи сегодня снова оставил все свои дела, чтобы хоть глазком взглянуть на этот спектакль.

- Этот молодой человек уже давно не появлялся на такого рода увеселениях, - барышня в сиреневом платье раскрыла руки, указывая на расстилающийся перед ней зал, - Он слишком занят. Не явится.

- о, вот увидите, моя недоверчивая подруга. Я точно слышала от его лакея, что эта женщина еще несколько лет назад поразила Элфорда своим танцем. Он, говорят, даже просил взять у нее уроки, но она отказала.

- Ну все, милая моя Надин. О молодом Элфорде итак ходит множество слухов, порочащих его имя. Но это просто низко. Замолчи и возьми свой лорнет. Не каждый день перед тобой выступают такие именитые артисты.