Белый пират. Проклятье Моревны

1.

Чего меня сегодня так накрыло?

Прямо с утра. Вроде не снилось ничего ужасного… или не помню?

Главное, не расскажешь никому.

Витёк скажет: "Стари-и-ик! Да ты, никак, соскучился по приключениям? Или всё дело в ней?.."

Да ничего я не скучаю! И точно дело не в Маруське. Да, правда, что как призвал ее, нас трижды за одни сутки угрожали убить, а теперь уже две недели никто не трогает. Это ведь хорошо! Предчувствие меня грызет как раз о том, что будто нить где-то тянется, тянется, тянется… и как лопнет! Ба-бах, и кранты нашему беззаботному времени!

Не хочется. Жутко не хочется.

Марко сказал бы: "У капитана предсвадебная лихорадка!"

Вот и неправда. На этот счет есть мысли, но чтобы ждал чего плохого — нет.

Маруська тоже сразу забеспокоится: "Жалеешь?"

Или шутить начнет. Мол, мрачные предчувствия понятны, ведь наше объяснение прошло на кладбище, практически в могиле! Какой же после такого будет свадьба? В общем, тоже сведет всё к моему страху. Шутка ли: взять в жёны морскую ведьму!

Глупости. Никогда ее не боялся. Ни когда проклинала, ни когда целовала… С чувством, что это судьба моя, у меня никаких разногласий нет. А вот страх есть. Что помешают. Что не дадут спокойно… ничего не дадут! Поэтому и сам я не могу спокойно лежать на пляже, смотреть в небо и думать… Скорей, не думать, просто ждать с открытым сердцем, когда придет Маруся или кто-то из вахтенных позовет обедать. Я поднимусь на борт своей любимой "Милой бестии", с которой всегда счастлив и свободен, встречу друзей и любимую невесту, с которой только учусь новому счастью.

Что ж так зудит в мозгах ядовитый комар? Что мне мешает радоваться сегодня, как вчера?

Весёлые острова — не место для мрачных мыслей. В островных цепях южных морей это целый пояс маленьких островков, где нет ни одного цивилизованно колонизированного с континента. Ни площадь, ни богатства не представляют здесь большого интереса для торговцев. Они заходят лишь наездами, собрать урожай фруктов и орехов, и то предпочитают, чтобы всё аккуратно собрали местные и доставили сразу на торговую пристань. И рыбу, и жемчуг, и всякие поделки из кораллов, ракушек и редких сортов дерева.

Зачем тут зря толкаться? Тут же только крошечные деревушки аборигенов и то не на каждом острове. Тут только едят сладости из цветов, танцуют вечерами у костров, изредка уходят на большой лов рыбы, а в основном веселятся сами и приглашают всех гостей жить по своим законам дружественного общества.

Заросли пальм и белый песок. Пляжи на берегу прозрачных бухточек, где слишком мелко для акул. Рай для вольных бродяг. Острова южных морей славны тем, что за всю историю человечества островитяне ни с кем не воевали, ни с континентом, ни между собой.

Мы-то, "гости", тут и пиратские сражения устраивали, и безлюдные острова присваивали сотнями. Венец колонизации — самая большая галерная каторга Острова. Но только для своих. Местных, к счастью, даже рейды работорговцев почти не задевают.

Для того я и выбрал Весёлые острова как место отдыха, чтобы вполне насладиться теплом и свободой после изматывающего долгового рабства. Где ещё на досуге взвесить привилегии семейной и холостой жизни и разобраться, как это совместить?

Вот мы живем с Маруськой бок о бок рядом две недели, и никаких потерь в моем капитанском авторитете пока не наблюдается. Она, само собой, делает всё, что хочет. Ну так и я распоряжаюсь собой и своей двухмачтовой крошкой как хочу. Боцман ворчит, Витёк вздыхает о своей нелегкой вампирской доле, море плещет в борт и накатывает на берег… Всё в лучшем виде!

Погода самая безоблачная. Состояние души и здоровья отменное.

Не с чего быть мрачному предчувствию, не с чего! А есть.

— Белёк, о чем ты думаешь?

Я вздрогнул.

Она подошла тихо и тень ее не выдала. Давно ли милая наблюдает, как я загораю на песочке? Никогда до конца не уверен, слышит ли она мысли? Маруська уверяет, что нет. Но угадывает мои мысли так часто, что кажется, будто скрывает половину умений, снисходя к моему человеческому несовершенству. А я даже соврать ей не могу. Проклятье-то не снято. Сам отказался, когда предлагали амнистию, а теперь неудобно отступать. Превращаться в большого белого пса умение во многих случаях очень полезное. Одна проблема, прямая зависимость превращения от вранья!

Вот как сказать: "Ни о чем?" Она сразу узнает…

— Марусь, я так… меланхолия какая-то странная. Сам причин не пойму.

Она ласково села рядом.

— Глупенький! Ты же хочешь выйти в открытое море. Мне ВиктОр сказал, что ты перед новой дорогой всегда такой.

— Правда?! Как я сам не догадался? — я мгновенно перевернулся, уперся в кулаки подбородком, почти касаясь губами ее колена и умильно глядя вверх. — Вот какая ты у меня умница!

— А зачем ещё человеку жена? — свысока спросила Маруся.

— Зачем ещё? — я притворно задумался. — Погоди, дай вспомнить… Вроде как она готовить должна, но для этого у нас кок есть. Убирают на судне вахтенные, пилят мне мозги боцман и старший помощник… Так зачем мне ещё и жениться? Напомни!

— Ах, не знаешь? — она крепко схватила мои оба уха, потянула к себе, чтобы иметь возможность поцеловать. Впилась в губы, мы опрокинулись на песок, покатились по пляжу. Маруська вывернулась, вскочила и в момент была уже на полпути к трапу "Милой бестии".

2.

Мы отчалили. Шли по ветру, не заботясь о курсе. Единственное, за чем следил рулевой, чтобы не сесть на мель и не врезаться в очередной остров. Курс и карты сейчас значения не имели.

Я действительно хотел выйти туда, где в какую сторону ни смотри, даже в бинокль не увидишь ничего, кроме моря.

Маруська-то, между прочим, права. Я понятия не имею, как у нас могут складываться полные сутки семейной жизни? Мы весь день вместе, но спим в разных каютах не только формально. Не сказать, чтобы я такой уж блюститель приличий, и сама невеста не говорила, что "до свадьбы ни-ни". Но вот так.

Я хочу постоянно быть с ней рядом как можно ближе. Но схватить с правом полной собственности робею. То ли помнится тот удар током по всем нервам во время нашего объяснения, если можно так назвать мой выход без слов. То ли внутренне ужасно боюсь, что если слишком сжать ее в объятьях, она растает. Буквально, утечет у меня сквозь пальцы морской водой. В крайнем случае, рассыплется горсткой соли. И в груди всё сжимается.

Кто когда-нибудь обнимал ведьму, меня поймет. Остальные, пусть хоть лопнут от хохота. Я на них посмотрю, когда полюбят по-настоящему.

Объясняю специально, что такие приливы нежности у меня случались не раз и не два, хотя эта змея подводная провоцировала меня бессовестно! А сегодня после ужина даже не пытаясь для порядка полюбоваться на звезды, прямо потащила к себе в каюту.

Я, естественно, не возражал. Но и не торопился. А куда торопиться, если дальше борта не убежишь? Я давно понял, если бы сама хотела чего-то другого, уж она бы всё давно получила. А ей просто интересно играть со мной.

Как положено царевне, каюта у Марьи самая просторная и койка там вполне царская, поперек лечь можно. Мы ласкались, как дельфины в волнах, перемежая поцелуи вином и фруктами. Ни о чем не говорили, просто проводили время вместе в постели. Не назвал бы это прелюдией, потому что не знал, к чему мы придем в итоге. Но серьезно думал, что до утра времени столько, что нам хватит его на всё, чего пожелаешь.

Плавная бортовая качка, казалось, несла нас по морю на белом плоту. Лампа освещала только часть каюты, стены как раз темнели, расширяя пространство вокруг нас до бесконечности. Я продолжал нежиться, как на пляже, но теперь моим солнцем была Марусечка. Я давно заметил, в ее одежде непременно должна быть хоть одна ярко-красная деталь. Сейчас, когда она осталась в белой ночной сорочке, на груди всё равно горела треугольная шелковая вставка. Видно, это традиция их рода, такая же, как симпатия исключительно к морякам. У меня рубашка завязывалась длинными языками на животе. Когда Марьюшке надоел этот узел, она вцепилась в него зубами. Развязала, и с яростью распахнула две половинки, словно это ворота, которые мешают ей вернуться домой. Зарылась лицом мне в грудь и затихла.

Я перебирал ее волосы, гладил руки и плечи. Поднялся, чтобы сила тяжести помогла мне добраться до ее губ… и внезапно меня посетила мысль, которой совершенно не место между двоими в такой момент.

— Погоди, скоро я уже не остановлюсь. А что скажет бабушка и другая твоя родня, если узнает, что мы… без свадьбы?

В горле у Маруськи заклокотал вулканчик недоброго смеха.

— Ничего хорошего! Эта новость их не порадует. Особенно, дядюшку. Так что никому знать не надо!

— Так может и нам…? Всё равно я собираюсь жениться только на тебе, вот если бы на другой… Или ты мечтаешь от меня скорее избавиться?

— Почему это?

— Да вот вызовешь дядюшку, он меня на месте прикончит, а ты снова свободна! Что, такой план?

— Боишься? — она сверкала глазами и зубами.

— Не так чтобы очень, но сейчас редкий момент, когда я ещё могу думать. Хочу знать, на что мы идем? Это вызов семье? Или ты меня просто любишь?

— Вот не просто, так точно! — загадочно ответила она. Отстранилась и перебралась на край кровати, чтобы снова взять дольку грейпфрута. — Сам решай! Если боишься…

Я гусеницей пополз следом и улегся затылком к ней на колени.

— Уточняю, только уточняю, чем я рискую? Если меня убьют, сумеешь ли ты, Марья Моревна, предпринять ответные меры? Ну, как в сказках. Живая и мертвая вода…

Она дотронулась до моего лба, словно проверяла температуру. Скормила мне другую сочную дольку, всё так же тревожно всматриваясь в лицо.

— Беленький, тебя вроде не Иваном зовут?

— Что? — я чуть не подавился. Даже не от удивления, от ревности. Это что за намеки на другого мужчину?!

— Просто говоришь, совсем как дурак!

— А вы лично знакомы? — съехидничал я. Пришлось сесть, потому что Маруська меня столкнула и отвернулась. Обиделась.

Я обнял ее и шептал на ушко извинения и уговоры не принимать мои шутки всерьез. Она только оглянулась и снова обвила руками за шею, как в дверь робко постучали. Потом снова, настойчивее.

Я сердито встал. Обмотал перекрещенные языки рубашки вокруг талии и заправил за пояс брюк.

На пороге стоял боцман. Марко хмурился, сам недовольный, что пришлось помешать нам.

— Сто раз прошу прощения, капитан. Дело срочное.

— Что? Тонем? — в моем голосе явно читалось, что причина мельче меня не устроит.

3.

То, как я прислонился к косяку, можно было списать на качку. Но перед Марко мне обычно не удавалось полностью скрывать чувства. Ничего не говоря и не оборачиваясь, чтобы Моревна не видела моего лица, я подобрал сапоги, надел широкий пояс, застегнул пряжку и вышел.

Через два шага нас догнала в коридоре Маруська. Она успела набросить короткое пестрое платье, купленное здесь же на островах, и, на всякий случай, не зная официального уровня встречи, прихватила любимую красную шаль, вязаную, как рыбачья сетка.

— Тебе не надо идти, — остановил я невесту.

— Что случилось?

— У меня очень важная деловая встреча. Не хочу, чтобы этот господин видел тебя.

— Он настолько опасен? — лицо Марьи заострилось, а глаза блеснули, как лезвия.

— Да. — Как бы мне сейчас пригодилась возможность врать!

— Тогда я с тобой! — она вцепилась в мою руку. Что я мог сделать? Очень скоро мы втроем стояли на пороге кают-компании.

Лорд поднялся с кресла, опираясь на трость. Один из Тройки Судьбы щеголял сегодня в той же строгой черно-белой гамме, как я его запомнил в клубе. Только вместо смокинга с галстуком-бабочкой, на нем красовался черный дорожный костюм и черный плащ с белой подкладкой. Первое, на что я обратил внимание, рука в черной перчатке держала белый конверт с блестящей красной печатью. В прошлую встречу такой же конверт спас нам жизнь.

— Доброй ночи, милорд. Чему я обязан честью принимать вас на борту "Милой бестии"?

— Капитан Сергей Белый? — холодно прищурился Рок. — Впрочем, я вас узнал. Сразу к делу: у меня к вам послание. И вручить его возможно только наедине, — он недружелюбно глянул на матроса, который принес ему чай, на Марко и мою ведьму. В этот момент по трапу сбежал Витёк. Ему тоже сообщили о незваном госте.

— Что здесь происходит? — удивился вампир.

— А, ВиктОр… как там вас? — узнал Рок. — Вы мне тоже нужны. Третьего, этого наглеца с хвостом, как я понимаю, здесь нет? Мда, полное везение не по моей части. Что ж, пока разберемся с вами. Остальных прошу не мешать.

Лорд сказал это как полный хозяин на борту. Марко возмущенно вытаращил глаза, я жестом отпустил всех. Маруся уперлась и вывести ее из кают-компании вряд ли кто-то бы смог даже силой.

— От меня здесь секретов нет, — жестко заявила она.

— Как угодно, — церемонно склонил голову и пригладил прическу Рок. — Приступим. В клубе "Тристаграмм" мы однажды заключили джентльменское соглашение…

— Да, я помню, — перебил я не особенно вежливо. Но хотелось скорее узнать, в чем дело.

— Вы дали смертельную клятву хранить нашу тайну, а взамен получили печать на сердце. Печать здесь… — лорд поднял руку и пошевелил пальцами, словно на расстоянии проверял замок сейфа. Мое сердце сжала ледяная рука. Витёк ойкнул, чувствуя тоже самое.

— Вы нарушили уговор, — зловеще проскрипел Рок. — О нашей встрече болтают в самых разных кругах! Не знаю, отчего вы до сих пор живы, видимо, не обошлось без магии высокого уровня. Так что я получил приказ от шефа лично посетить вас и…

— Мы не говорили! — вмешался Витёк. — Никто ничего не узнал о вашей игре… от нас, — он смутился, не зная, можно ли выдать нашу музу Мону. Ее способности вытащили из клуба секретные сведения в обход наших печатей.

— Кто-то же проболтался, — резонно заметил Рок.

— Вы хотите убить нас на всякий случай? — спросил я. Меня-то как раз посетило редкое спокойствие. Всё-таки предчувствие не обмануло! Вот он, роковой момент во плоти. — Мы не нарушали договор.

— Может быть, не вы…

— Никто, — отрезал я.

— Значит, вам известен источник слухов? — Рок изобразил подобие улыбки. — Назовите!

— Вы же сами знаете, кроме вашей Тройки и нас троих, не считая змееногой жрицы, ещё некто знал о происходящем в клубе, — я кивнул на письмо. — Провидение, которое вы называли "шефом". Слухи расползлись на высшем уровне, не от нас. Ваша печать доказывает, что я говорю правду.

На секунду Рок перевел взгляд на письмо.

— В таком случае, вам спасения нет. Именно от Провидения получен приказ остановить ваши сердца в ручном режиме.

— Да я кровью готов поклясться, что это не мы! — взорвался Витёк. Для вампира-аллергика это предложение почти равноценно добровольному самоубийству. — Вы не знаете, кто сказал, так решили убить троих, кого знаете?

— Отчего же, — с ледяной логикой возразил лорд Рок. — Я надеялся выявить виновного и покарать только его. У меня одна метка, — он собственноручно вскрыл конверт и вытряхнул в черную ладонь белый кружок, размером с золотую монету. — Если нет признания и нет добровольной жертвы, вы мне оставляете один путь. Жребий!

Свободной рукой он вынул из кармана колоду карт, и я не сомневался, что сейчас, не глядя, снова отберет трех тузов без бубнового, означающих меня, Витька и Лёху.

— Ладно, — я решительно потянул руку. — Если вы иначе не успокоитесь, я возьму.

— Ты с ума сошел! — воскликнул Витёк. — Они права не имеют нам угрожать и шантажировать дружбой! Мы не клятвопреступники!

— Но вы знаете, кто украл нашу тайну, — проницательно пожурил Рок. — И не говорите! Помогать преступнику нехорошо! Как сообщники вы сами навлекли на себя недовольство шефа. Благодарите Судьбу, что я пришел отметить лишь одного, — он передал мне белый кружок.

4.

*****

Вот теперь мы втроем гуляли вдоль борта и любовались звездами. Крошка тихонько шла только под стакселями.

— Никому ни слова, — предупредил я Витька.

Марья не собиралась болтать, а вампир возмутился:

— Как же, Белый? Марко знает, что на борту был гость, половина команды уже в курсе! Завтра непременно спросят. Как ты хочешь скрыть от них свою возможную смерть?

— Ключевое слово "возможную". Не хочу никого тревожить заранее. Если что, Лёхе тоже не говори…

— "Если что", — передразнил вампир, — всё равно узнают! Хорошо, хочешь играть в молчанку? Тогда придумай правдоподобную цель визита к нам лорда Рока. Может, скажем, это связано с чужим золотом у нас в трюме? Кстати, как с ним решать? — он искал ответ у Маруси.

— Предлагаю доставить клад в мой дворец, на дно морское. Там и встретимся с дядюшкой. Тем более, повод есть…

— Какой?

— Свадьба! — она с искренним возмущением вздернула плечами, удивляясь, что мы спросили. Я с жалостью усмехнулся:

— Марусечка, не получится. Выходить замуж за официальных покойников незаконно.

— Белый прав, — ляпнул Витёк. — В этом есть что-то от некрофилии…

Морская ведьма с разворота влепила ему пощечину. Витёк только пискнул, отлетев к борту. Схватился за щеку, но ни слова не возразил.

— Не надо, — мягко попросил я. — Ты же понимаешь, он прав.

— Я права! — зарычала Маруся. — Завтра же празднуем утром помолвку, вечером — свадьбу. У меня дома!

— Ты упряма, но зачем?.. Так же будет больнее… если все знают.

— Погоди, капитан! Ты ведь не спроста уперлась? Это чем-то поможет? — мой помощник уцепился за догадку, как за спасение.

Маруся закусила губу, чтобы не реветь. Молча зыркнула исподлобья на того, кто понял ее отчаянные усилия что-то сделать. ВиктОр обнял ее утешающим жестом старшего брата. Пару раз всхлипнув у него на груди, Маруся гневно обернулась ко мне. Глаза снова горели, волнистые черные волосы отсвечивали зеленым фосфоресцирующим сиянием.

— Думаешь, я позволю оставить меня до свадьбы вдовой?! Не выйдет!!

— Марусь…

— И не думай! — отрезала она. — Мне необходимо поговорить с дядей. Свадьба – лучший повод. И посмотрим, так же действует произвол Судьбы на моего жениха, как на законного члена семьи Бессмертных?

— Думаешь, Кощей Кощеевич может…? — усомнился Витёк.

— А кто тогда?

— В том-то и дело, — горестно шмыгнул носом вампир. — Но попробовать стоит. Ох, мне бы сейчас порыться в архивах нашего фамильного замка…

— Там есть что-то о сроках? — теперь Маруська смотрела на него, как на соломинку в страшной буре. — Или о договорах со смертью?

— Точно есть. Я такого столько в детстве учил… но сейчас не помню.

— Зря родители тратили время на твое классическое образование, — я иронично хлопнул помощника по плечу, — ты им совершенно не пользуешься!

— Но я помню, что с извещением нить не оборвется быстрее, чем за… — вампир запнулся. — То ли двадцать четыре часа, то ли трое суток. Как бы ни было, вам надо отдыхать. Иди спать, капитан. А повестку пока отдай мне.

— Что надумал? — подозрительно прищурился я.

ВиктОр безнадежно вздохнул.

— Да не беспокойся, не о том речь. Ты же принял метку, лорд Рок свидетель. Этот выбор не отменишь, так что трогать ее теперь может любой. Я сквозь маску посмотреть хочу. И вообще, на пиратских метках для проформы череп и кости, главное, что с другой стороны написано! А здесь ничего. Может, позже проявится? Или невидимо? Или светится в темноте?

Я отдал ему кружок вместе с конвертом. Метка смерти казалась ровно высеченной из очень плотной бумаги. Но края ее жестче бумажных: не слоятся и не заламываются. Непонятный материал вроде гибкой пластинки слоновой кости. А сургучная печать на конверте толстая, блестит, словно отлита из красного фарфора. На ней герб Судьбы — веретено и прялка и оттиснуто по кругу древним руническим шрифтом: ПРОВИДЕНИЕ.

Никакого адреса нет. Или тоже невидим?

Странно, но Маруся проявила полную солидарность с вампиром и отправила меня спать. Я-то думал, возможность близкой разлуки не позволит ей расстаться со мной этой ночью. Размечтался! То на шею вешается, то гонит, словно я простая собака…

Ну и кто поймет этих женщин?

5.

Общий завтрак в кают-компании прервал звон ножа по бокалу. Этим сигналом "склянки" Маруся просила тишины. Мы с утра даже двух слов не сказали, но я сразу понял, что она делает.

— Дорогие мои морячки! Капитан хочет вам что-то сказать! — звонко и весело сообщила ведьма.

Я встал с бокалом в руке. В момент опасности у меня нормально прорезается красноречие и соображалка. Но с любовными объяснениями явно не складывается. И за время проклятья, похоже, пропала былая легкость во вранье не только женскому полу, но и вообще.

— Мы решили… — я честно старался продолжить, но не смог. — Витёк, скажи!

— Господа! — вампир живо вскочил мне на помощь и сделал общий поклон. — Поздравляю всех присутствующих и себя в вашем числе с радостной вестью! Наш любимый капитан Белый и царевна Марья решили пожениться. И намерены вступить в законный брак как можно скорее! Пожелаем им счастья! За молодых пьем до дна! — он лихо опрокинул себе в глотку целый бокал белого вина. Даже не закашлялся, вурдалак!

Матросы радостно зашумели. Боцман подошел к нам, обнять меня и Маруську. С тех пор, как она заняла третье место за капитанским столиком, Марко сидел с матросами, но не обижался. В нашей маленькой команде порядки демократичные.

— Я всегда знал, капитан, что вы честный человек! Как приятно в этом убедиться! — басом хохотал Марко, когда выпил за нашу помолвку полкружки любимого солёного брута с корицей. Боцман обыкновенно хлестал брут уже с утра, вместо кофе или орехов-нари. Естественно, Марко думал, что решение о свадьбе принято потому, что вчера он застал меня в каюте Маруси.

— Говорят, женщина на корабле к несчастью! — бордо сообщил Валера, старший матрос. — Но там есть продолжение: "Если только это не жена капитана!" За хозяйку, ребята!

Они грянули: "Да здравствует Марья Моревна, морская царевна!"

Все спешили поздравить лично, вскочили с мест, окружили нас. Только кок ругался, что его не предупредили. Как можно поступать так по-свински и лишить его шанса приготовить настоящий пир по случаю помолвки? Он, само собой, желает нам счастья, но этого не простит никогда. Единственный способ загладить свою вину — праздничный обед.

— Я согласна, я морская свинка! — смеялась Маруська. — А капитан Белый просто скотина! Только пир устроить мы не успеем. У нас куча дел! Надо разослать приглашения, всё устроить. Вечером свадьба. Нас ждут дома! Приготовьте поскорей ваше фирменное мороженое, это будет мне лучший подарок! — она поцеловала кока в обе щеки. Добряк всплеснул руками и согласился ее простить.

— Разрешите и мне поздравить молодых! — пробился в общий хор совершенно нежданный голос. — От имени Черной биржи…

— Жора? — Витёк ясно видел посреди нашей кают-компании капитана Мезенцева, но не мог поверить своим глазам. Так же, как все вокруг. Кажется, только я не удивился.

— Ската тебе в печень, Валера! — заорал боцман. — Это называется охрана судна?!

— Может, мне всё-таки нальют? — нагло осведомился Жора Штопор. И не дожидаясь приглашения, взял с подноса чистый бокал и сам налил приторно-сладкий мускат. Подошел к нам, картинно оттопырив стальной штопор, торчащий вместо правого мизинца, поднял бокал и сильно грохнул его об пол. — На счастье!

— Рискуешь, Жора, — намекнул я. — Задеть могло.

— Разговор есть праздничный, — Мезенцев самоуверенно улыбался, хотя его держали за локти мои матросы. — Насчет нашего золота…

Я жестом дал команду не трогать гада. Пусть говорит, что хочет.

Освободившись, Жора поправил капитанский камзол и достал из кармана свиток с отвратительно знакомой черной печатью размером с кофейное блюдце.

— Держи! — уронил послание мне в тарелку и громко объявил для всех: — По случаю радостного события народный совет Черной биржи прощает вам нарушение уговора, кражу наших сокровищ и все прочие ваши пиратские выбрыки! Золото примите в качестве свадебного подарка. Только пусть ваш капитан подпишет это условие, — он указал штопором на документ с печатью.

Следуя предложенной мизансцене, я демонстративно развернул послание ножом и вилкой. Там действительно говорилось, что команде шхуны "Милая бестия" и лично капитану Белому прощается кража дельтского золота, собственности народного совета, если он скрепит подписью свою клятву жениться на Марье Моревне в течении двадцати четырех часов.

Я невозмутимо распилил послание ножом на четыре кусочка и стряхнул с тарелки на стол.

— Передай своим хозяевам, Жора, что если я собираюсь на ком-то жениться, то кандидатуру и сроки я выбираю сам.

Мезенцев оскалился:

— Но ведь наши желания совпадают, что тебе стоило подписать?

— У меня необъяснимая уверенность, — серьезно ответил я, — что мои желания с твоими хозяевами совпадать не могут.

— Как знаешь, — Штопор поднял руки, "сдаваясь". — Слово капитана закон! В любом случае, я предам, что у вас состоялась помолвка. Надеюсь, это не спектакль специально для меня?

— У тебя мания величия, Штопор! — фыркнул Витёк. — Тебя здесь никто не ждал!

— Нет, так нет. Мы можем поговорить без лишних ушей?

— А кого в моей команде ты называешь лишними? — не уступил я.

6.

*****

— Объясни мне, что они задумали? — Витёк неприязненно косился на заколдованного посланника Черной биржи. — Им зачем-то выгодна твоя свадьба?

— Кабы знать! Ясно только, что они в курсе. Либо понимают в хитросплетениях Судьбы больше нас, либо примитивно желают отравить удовольствие. Неприятно же получить приказ жениться, даже когда сам этого хочешь.

— А ты хочешь?

— Если свадебный пир плавно перейдет в поминки, то не особенно! А вообще-то, мне всё равно. И без свадьбы могу объявить всему миру, что она моя навеки, а мое сердце принадлежит только ей!

ВиктОр в усмешке показал клык.

— Что ж ты ей этого сказать не можешь?

— Зачем? Она и так знает. Тут другое… Думаешь, Полкана и Лёху правда надо позвать на свадьбу? А девочек? Я, вообще-то, не собирался…

— Ты не хочешь их видеть? — изумился вампир. Он думал обо мне лучше.

— Очень хочу. Но зачем? Попрощаться? С этим официальным торжеством сплошные проблемы!

— Не дури, капитан, ещё не вечер! — строго сказал Витёк. — Прощаться рано. А вот посоветоваться… я бы лично хотел. И Маруся хочет. Если ты не собираешься помогать нам тебя спасать, кто-то же должен! Тут без друзей не обойтись…

— Нет, я против! Позвать можно, но не говори ничего. Лёха — третий в договоре со слугами Судьбы. Если он про метку узнает, что угодно выкинуть может!

— Например? — Витёк прищурился, а я даже не сообразил, что вампир примеривает мой ответ на себя.

— Встанет посреди пира и заявит, где мы были тогда и что видели! Его печать и сработает! Загубит себя. А меня, наверное, не спасет… Эти сволочи с большим аппетитом скушают всех троих, только дай им шанс!

— Мда, — Витёк повел бровью, вынужденно соглашаясь. — Но меня, по правде говоря, злит, что в деле твоей смерти, кто попало знает больше нас! У Маруськи свои соображения, семейные. Она торопит свадьбу, я ее понимаю. Лорд Рок тоже почему-то советовал вам жениться скорее. Он, допустим, всего лишь имел в виду, что потом не успеешь. Но когда уже Жора… то есть, сам "народный" совет тоже гонит тебя под венец!.. Я бы задумался. Может, надо сделать наоборот?

— Не знаю, — я доверительно обнял вампира за плечи. — Только в этом деле я не капитан. Что Маруська хочет, пусть то и будет. У нее хоть какие-то соображения есть, а у меня никаких. Посоветоваться с ее семьей мысль богатая. Этот шанс нельзя упускать. А вот наши… честно, я хотел бы, чтоб ты не знал. Радовался бы, как нормальные люди. Вон, как Марко!

— Эгоист ты, Белый, — кисло ответил Витёк и отошел за бутылкой, так что моя рука бессильно упала. Я иду за друзей на смерть, и я же ещё эгоист? Вот вампирская логика!

— Будем Штопора превращать или нет?

— Давай, — я изобразил, что стараюсь открыть стальным острием пробку, что технически почти невозможно из-за размера. Витька к острой железяке толщиной в руку близко подпускать нельзя.

Бутылка отлетела под стол. Штопор двинул меня каблуком по пальцам, вместо благодарности. Случайно, конечно. Впрочем, на особую вежливость я и сам не рассчитывал. Помог ему встать.

Жора кинул взгляд по сторонам, понял, что все разошлись, и тоже заторопился. Миссия выполнена, так что ему пора. И не уговаривайте остаться на свадьбу!

Я лично довёл его до борта. Хотел знать, как он уйдет в открытом море? Свободные от вахты матросы насторожено провожали нас глазами, рассчитывая вмешаться сразу, как заметят опасность.

Штопор наклонился к морю и свистнул. Из-под воды пробкой выскочила лодка с упряжкой из двух дельфинов. Лодку закрывала раздвижная крышка, как в хлебнице, только герметичная.

— Желаю счастья в семейной жизни! — Жора фамильярно хлопнул меня по спине и сбросил веревочный трап. — Если, конечно, не передумаешь.

— Мезенцев, давай по-честному? Отчего твою контору так волнует моя скорая свадьба? Настолько, что они прислали тебя в качестве свата! — я прикинулся наивным до невозможности, словно верил, что Штопор всё выболтает по старой дружбе, в память о том, что когда-то мы пахали в одной команде матросами. Удивительно, но такое простодушие иногда срабатывает.

— Белый, дело не в самой свадьбе, — таинственно сказал Жора, — а в свадебном подарочке!

— Ты же сам привез подарок, дарственную на сокровища дельтского храма!

— Нет, Серёга, этот подарок "если". Если б ты подписал обещание, если женишься… Так что мне передать своим? Свадьба будет?

Я не видел смысла это скрывать. Но Жора настаивал на подробностях.

— Скоро?

— Скоро, Штопор, только доносы пишутся! Когда захотим, тогда и поженимся!

Мезенцев загадочно ухмыльнулся:

— Значит, всё же, окончательно не решил? Ничего не могу сказать, но предупреждаю по старой дружбе: подумай! Хорошенько подумай, Серёга, чтоб потом не жалеть!

— Никогда мы не были такими друзьями, Жора, чтобы ты обо мне заботился. Ты чего-то боишься, зная то, чего я не знаю. Не будь скотиной, скажи! Может, будем бояться вместе?

Штопор уже начал спускаться по трапу и вот-вот скрылся бы за бортом. Приостановился, поняв, что я не играю.

7.

*****

— Витёк, кто такие падальщики? — я спросил максимально небрежно.

Мы отправили с чайками послания друзьям и хотели посмотреть по видеотарелке, как они встретят наше приглашение в гости на дно морское.

— Грифы? — переспросил вампир. Он достал из сейфа крупное наливное яблочко, отполировал платочком, а теперь протирал блестящее серебряное блюдо — экран.

— Не думаю, что речь о птицах или животных.

— Грифы это отвратительные твари, родом из бездны, — пояснил знаток темной нечисти. — Многие думают, что они родственники вампиров! Возмутительное невежество! Они в родстве только с демонами!

— Они убивают?

— Нет. Своими руками — никогда. Они едят жизни. Грифы опасны только условно бессмертным, как я, например. Если кто-то из нас умирает, падальщики тут как тут. Иногда заранее кружат возле потенциальных жертв. Уговаривают отказаться от жизни. Знаешь, когда тела после смерти распадаются на атомы и светятся? В "условных" особая жизненная сила, они светятся гораздо ярче и дольше. Падальщики жрут этот свет, всасывают освободившиеся силы.

— А душе от этого что-то делается?

Витёк задумался, снова сожалея об отсутствии на борту фамильной библиотеки.

— Вроде нет. По крайней мере, не радикально. Может, грифы какое-то время удерживают душу в бездне, пока притяжения хватает. Точно знаю, что падальщики вечно на голодном пайке! Они вокруг всех вьются, но всерьез грифы могут пить только тех, кого им разрешили. Сам умирающий или родные. В обмен на какую-нибудь услугу. Поэтому убивать им не надо, жизнь сама к ним идет, стоит пообещать… По-хорошему, им нельзя давать пополнять силы. На поверхности они живут во вполне человеческом облике и ведут себя точно как демоны. Плетут всякие козни, разжигают злобу, чтобы в результате гибло побольше людей.

— Ты сказал, обычными людьми они не интересуются? — напомнил я.

— По одиночке смертные им всё равно что киту комарик! А вот если великая битва… Где ты слышал об этих тварях? — вампира передернуло.

— Жора сказал.

— А! Этот может. Ему только с ними знакомство водить!

— Как они выглядят?

— В сущности грифы — плотные тени. У них серые маловыразительные лица и тусклый взгляд, если дело не пахнет смертью. Других особых примет не помню… Белый, ты мне хочешь что-то сказать?

— Не хочу. Давай, крути яблочко! Думаю, наши письма уже долетели…

8.

*****

Полкан пасся в горном саду. Кентавр срывал дички и складывал в сумку. Четвероногой блондинки с крыльями — музы Моны рядом не наблюдалось.

На верхушку яблони села черноголовая чайка. Резко крикнула трижды, привлекая внимание. Наш дружок ее даже не заметил, продолжал обрабатывать деревце. Вскрикнул, отдернув руку от клюва посланницы, выронил яблоко. Чайка сердито ущипнула его.

— Ты чего?! — лениво возмутился Полкаша с так хорошо знакомым нам философским настроем: — Рыба здесь не растет! Тебе что-то от меня нужно?

— Привет, ковбой! — хохотнула чайка моим голосом. — Мы соскучились! Если не слишком занят сегодня вечером, ждем в гости!

— Я… конечно, могу! — обрадовался Полкан. Подставил руку, пересадил чайку с ветки себе на плечо, и дальнейшее послание она досказала ему на ухо. О том, что намечается и где.

— А как же я вас найду? Как добраться до дна морского? — перебил он посланницу. Текст в говорящем письме записан раз и навсегда, если это не двусторонняя связь. Так что чайка могла только заученно сообщить кентавру инструкцию до конца.

— Ага! — обрадовался он. — Буду! Скажи, непременно буду! А вот Мона… — в конце следовало приглашение для подружки. Как мы знали, они отправились в чертог муз вместе. Но затуманенный взгляд больших карих глаз нашего ковбоя говорил, что в последнее время между ними не всё гладко. — Не знаю, как ей передать. Она улетела…

Мнемочайка, размагнитив солнечную связь, тоже вспорхнула в направлении моря. Полкан закинул на плечо сумку и пошел из сада в долину.

— Что же это получается? — ВиктОр страшно обиделся за друга, хотя прежде нешуточно ревновал к нему нашу музу. — Где коварная блондинка?

— При встрече спросим. А ты, пожалуй, прав. Неплохо бы развеселить ковбоя! Он думает у него проблемы? Ха!

— Покажи-ка, где Мона? — Витёк старательно катал яблочко по часовой стрелке, но экран показывал только золотящиеся облака. — Порхает где-то! Стоп! Для чертога муз нужен, наверное, не местный, а всеобщий канал Налив-ТВ. — Вампир остановил яблоко и запустил его снова, против часовой стрелки. Но эффект оставался тот же. Мы заглянули в Поднебесье, убедились, что чертог муз виден отлично, и некоторые кентавро-пегасы, как Мона, там порхают. Но ни следа нашей миниатюрной блондинки тарелочка не нашла. На прямой запрос о Моне по экрану бежали лишь облака.

— Она выше доступного уровня, — понял я. — Брось это. Не придет и не надо! После метки за мной следят из офиса Провидения, ей рискованно появляться в нашей компании. Ещё прицепятся! Это ведь она разболтала…

— Потому и надо ее вызвать! — настаивал Витёк. — Вдохновение и мысли нельзя удержать, музу за разглашение судить не будут, а от тебя отстанут!

— Я им не верю. Так они соблюдают договор! — я показал метку, которую теперь постоянно носил в кармане. — Не хватало ещё блондинку подставить. Давай лучше, покажи Лёху.

— Сам крути, у меня уже руки отваливаются! — Витёк передал мне блюдо. Друга можно понять, тяжесть та ещё. Что поделать, люблю широкий экран!

9.

*****

Как сквозь круглый иллюминатор мы видели утопающий в зелени маленький дачный домик с белым крыльцом, черепичной крышей и синими ставнями.

На крыльцо босиком вышел весь из себя неформал-атлет с кирпично-красным загаром, золотой гривой ниже плеч, серьгой в ухе, в джинсовых шортах с бахромой у колен и майке, ничуть не скрывающей его мускулистый торс. Зевнул во всю клыкастую пасть и богатырски потянулся, жмурясь на солнышко. Из третьего кармана на кобчике рос метровый песочного цвета хвост с темной кисточкой. Он пружинисто играл из стороны в сторону, выдавая отличное настроение своего хозяина.

Наш незаменимый Сэр Львиный Хвост или просто Лёха собственной персоной. К нему на крыльцо сразу кинулись какие-то дети. Много так, и все разные. Мы с Витьком недоуменно переглянулись.

Мы расстались с друзьями по случаю их похода на не менее курьезную свадьбу, чем намечалась у меня. Из-за происков Черной биржи, сам я благоразумно не покидал крошку и отправился на острова. Прошло достаточно времени, чтобы мы успели соскучиться по жизнестойкому оптимизму и особому юмору внука сфинкса, но не столько, чтобы им с Дженни успеть обзавестись многодетной семейкой!

Лёха спустился во двор, спорщики разбились на пары и начали странную борьбу. Только тут мы поняли, что у всех детишек есть хвосты. У кого чешуйчато-ящеричный или может быть крокодилий, у кого обезьяний, у одного кудрявого пацанчика тоже с кисточкой. Четыре пары боролись, сцепившись хвостами, а один маленький розовощекий сатир не с козлиными, а с поросячьими ножками и коротким закрученным хвостиком, плача, жаловался учителю на свою никчемность и неприспособленность к боевым искусствам.

Учитель сел на крыльцо, слушая малыша, а потом заверил, что упорными тренировками можно добиться много. Ведь он сам родился с таким хвостом, просто курам на смех! А видел бы поросенок крылья его близкого друга! Который теперь, после долгих тренировок, способен летать, как…

Витёк покраснел. Он-то знал, что способен летать только держась за крыло музы или с помощью магии. Но, что правда, то правда, стал в последнее время делать зарядку для крыльев. Но до совершенства ему ещё ого-го!..

Маленький сатир шмыгал пятачком, сам уже окрыленный этим рассказом. Похоже, наш отставной сержант легиона пустыни взялся за свою мечту: открыть секцию хвостатых единоборств и помогать безнадежным, от кого отказываются нормальные тренеры с отговоркой "нет данных". Как когда-то отовсюду гнали его.

После разминки детки взялись стрелять в цель из лука и бросать лассо. Они отрабатывали и приемы обычной борьбы, защищаясь руками или палкой против Лёхиного хвоста. Он шутя пробивал любую оборону, страшно довольный тем, как идет урок.

На другом конце дворика девушка с темно-рыжими волосами вешала простыни сушиться на веревке. Судя по росту, казалось, что она стоит на приставной лесенке, но внизу за простыней виднелись стройные ножки с копытами, которые свободно переступали вдоль ряда.

Непосвященным с первого взгляда могло показаться, что хозяйка дома стоит на ходулях. Но когда на веревку рядом с ней села чайка, Дженни сразу сняла живое письмо на руку, понесла во двор и полностью вышла из-за занавеса. Стало ясно, что это ковгёрла: наполовину человек, наполовину рыжая тёлочка в белых пятнах, с таким же хвостом, как у Лёхи. Если присмотреться, на голове Рыжены торчали маленькие темные рожки, обычно незаметные под ковбойской шляпой.

— Хвостик! Не гоняй их так в самую жару, это ведь не солдаты! Пусть дети остынут, а то схватят солнечный удар, будем отвечать!

— Ничего им не сделается! — вальяжно ответил Лёха. — Мы сейчас на озеро смотаемся, там и остынем.

Ученики радостно завизжали. Дженни показала письмо и загнала детей в тень, отдыхать. Лёха махнул рукой, показав, что спорить безнадежно, но ее приказ не отменяет его слов об озере. Только подождите пять минут.

По мере того, как они слушали чайку, брови ковгёрлы сурово сходились, а желтые глаза Лёхи загорались азартом всё ярче.

— Конечно, мы будем, — сухо сказала Дженни, отпустив посланницу. — Хвостик, что это значит? Что-то случилось?

— Женечка, ты прямо как я не знаю! Свадьба же у них! — Львиный Хвост не мог сдержать улыбку. Снова с удовольствием потянулся, предчувствуя новое приключение: — А давно я не был на дне морском!.. Впрочем, никогда! А ты, рыжик? — он попытался поцеловать подружку, не смущаясь разницей в росте и крайне заинтересованными взглядами учеников. Дженни взбрыкнула и отстранилась.

— Что за срочность? — недовольно фыркнула она. — Почему сегодня?

— Почему бы и нет? — удивился Лёха. — Они и так долго тянули!

— Именно! Время на сборы было, почему не пригласили заранее? Потому что решили только сейчас! — сама себе ответила бывшая помощница шерифа. — А почему спешат? Видно, что-то случилось! Я боюсь, Хвостик… — теперь Дженни сама искала убежища в его объятьях.

Я ткнул пальцем в экран, чуть не потеряв картинку:

— Видишь? Можно им о чем-нибудь говорить?!

— Да, да, да, ты прав! — раздраженно согласился вампир.

— Что подарим? — Лёха снисходительно мурлыкал, успокаивая любимую.

— Сказано же "подарков не надо".

— Мало ли, что скажут! Не с пустыми же руками идти! Ты у меня умница, придумай что-нибудь. Я пока… — он оглянулся. — Ребята, к озеру бегом марш!

10.

Для гостей мы назначили время сбора с появлением на небе первой звезды. Сами, естественно, должны оказаться в подводном дворце пораньше. Надо успеть, как минимум, попросить руки невесты у ее родных, иначе какая свадьба?

Мы ещё не знали, каким образом Маруся собирается перенести нас к себе домой. Придется ли прыгать за борт или провалимся на глазах у команды сквозь палубу? Но прежде, чем уйти, надо попрощаться.

Для моих и так непонятно, куда мы собираемся, если вторые сутки не поступает никакого уточнения курса судна? Они получили команду держать паруса по ветру, куда угодно, лишь бы от берега. Новость, что у нас назначена встреча на дне, тоже требует подготовки.

Мы втроем принарядились, как могли, и вышли на палубу. У вампира для торжественных случаев имеется черный выходной костюм. В облегающем распахнутом сюртуке и белой рубашке с шелковым шейным платком Виктор неотразим.

У меня как-то ничего официального нет. Я привык, как настоящий пират, нарядность повседневного костюма корректировать с помощью дорогого пояса и жилетки. Естественно, надел новую сорочку с отложным воротником и начистил сапоги. Прихватил свою метку и "китобойный" нож Марко, на счастье.

Маруся собрала дорожную сумку, а явилась в коротком островитянском платьице, как обычно. Ее, в отличие от нас, дома ждет свадебный наряд.

А моя шхуна по-прежнему болталась в открытом море. Я приказал лечь в дрейф и собраться всей команде.

— Ребята, я не знаю, когда вернусь… Понимаете, свадьба дело такое… Не хотел, никак не рассчитывал так скоро бросать вас, но иначе не получается. Старшим оставляю Марко. С ним я спокоен за вас и за крошку. Ждать меня не надо, отправляйтесь в нормальный торговый рейс… или куда хотите. Когда всё прояснится, ВиктОр найдет вас и расскажет новости.

— А вы, капитан?

— Не знаю. — Я со смехом обнял Марусю за плечи, демонстрируя свою уважительную причину уйти в загул: — Если буду жив, то вернусь! Помолитесь за меня, знакомство с родней мне предстоит ещё то! — Видя вытянувшиеся лица своей команды, я рассмеялся более искренне: — Не пугайтесь, они хорошие. Никто меня не похищает и топить, вроде, не собирается? Мы совершенно добровольно отправляемся на дно морское, чтобы, как вы все уже знаете, отпраздновать свадьбу в доме невесты. Думаю, вы достаточно узнали и разглядели царевну Марью, чтобы не верить береговым легендам о морских ведьмах!

— Ну, вы скажете, капитан! — не удержался Валера. — Правда, что ли?

Марко хмуро сверлил взглядом палубу. Он единственный давно догадался, но даже себе не верил. Маруська ему очень нравилась, и считать ее ужасом моряков Марко никак не мог.

— Правда, всё правда, — призналась моя невеста. — Вы должны гордиться тем, как ваш капитан удобно устроился! Другие заключают договор каждый раз и платят за малюсенькую услугу. А для "Милой бестии" ветер всегда будет попутным, это я вам обещаю.

— Так мы что теперь, вроде как будем в семье? — уточнили матросы. — И должны выполнять заказы…

— Вы свободны, как раньше! — быстро возразил я. — Это если меня примут в семью… нам ведь хуже не станет, верно?

— Пожалуй, — согласился за всех Марко. — Мы желаем вам счастья, верно, ребята?

Шумных чествований как утром не было. Но матросы постепенно подняли головы, пересиливая свое предубеждение перед "ужасом моря". В конце концов, когда ваш старший помощник вампир, а капитан временами оборотень, признать в своей новой хозяйке морскую ведьму не так уж трудно.

Видно, эта мысль залетала по очереди в каждую голову и лица команды освещались ироничными полуулыбками. Я обнялся с Марко, пожал руку каждому остающемуся на борту, но в отличие от Витька не обещал вернуться.

— А как вы думаете… того? Ну, туда…? — ребята кивали за борт.

— Очень просто, — Маруся достала мешочек с морской солью, который всегда носила на поясе. — Если с берега идти в другой мир, нужно перекинуться, сделать половину сальто. А когда есть нормальный вход, море или колодец, всё гораздо проще. Я провела с вами лучшие деньки своей жизни! Спасибо! Постарайтесь не поминать нас лихом… — она подошла к борту и высыпала в волны щепотку соли. Возле правого борта мгновенно закрутился водоворот. — Нам туда! — Маруся помахала команде, обняла плачущего кока и боцмана и встала между мной и Витьком.

Мы втроем взялись за руки и прыгнули в воронку. Вода тут же с силой выплеснулась обратно, окатив брызгами всю команду, и водоворот закрылся.

А мы уже стояли на песчаной дорожке среди клумб в виде морских звезд, в огромном воздушным куполе, и только по мягкому свету и бликам в толще воды высоко над головами догадывались, что находимся на дне морском.

11.

Дорожка вела к разноцветному, как леденец, полупрозрачному дворцу Моревен. Вдоль нее росли маленькие апельсиновые и мандариновые деревца, густо усыпанные плодами, на клумбах цвели те же маргаритки и лилии, что и в надводном мире, только странного цвета из-за особого освещения.

Глядя, как порхают и зависают над розовыми кустами колибри, Витёк не сдержал удивления:

— А я думал, на прогулке по саду ты играешь с дельфинами, а в окно тебе вместо почтовых голубей рыбки стучатся!

— Сколько раз говорить, я не русалка, — сухо ответила Маруся. — И даже не сирена.

— Скажи ещё, что ты простая девчонка и вообще человек! — подколол Витёк.

— Условно, — откликнулась морская царевна. — Но более, чем вы оба!

— Получил? — нервно хмыкнул я.

Вблизи дворца на резном крылечке уже чувствовалась подводная архитектура. Украшения в форме обитателей моря, отделка ракушками и жемчугом, и много цветного стекла, особенно красного, зеленого и золотого.

— Мам! Ба! Я дома! — крикнула Маруся в сторону открытого окна.

Царство, кажущееся пустынным, моментально ожило со скоростью вечеринки-сюрприза.

По крыльцу сбежала орава слуг, они выстроились в два ряда, затрубили в раковины, оповещая всё подводное царство, что вернулась наследница. Хриплый звук труб разносился, я уверен, далеко за пределы воздушного колокола. Из дверей появилась Мара, моя будущая теща, обняла дочку, утащила куда-то в свои покои. Куда делся Витёк, не знаю, его увлек водоворот почтительных приветствий и достопримечательностей дворца. А мне досталось объяснение с бабушкой, правящей морской ведьмой.

Помню длинные винтовые лестницы, освещенные красным — стены стеклянной башни просвечивали, высокий порог и трон с жемчужными лилиями. Статная старуха в красной шали подалась мне навстречу, ожидая, что я скажу.

— Здравствуйте, ваше царское величество, Марья Моревна, — я деревянно поклонился. Наверное, это выглядело не особенно вежливо. На том моя фантазия и закончилась.

— Здравствуй, здравствуй, должник! — Маруськина бабка окинула меня насмешливым взглядом. — Зачем пожаловал?

Отвечать на прямой вопрос было проще.

— Прошу у вас руку вашей внучки Мар… Моревны-младшей.

— Третьей, дурачок, — снисходительно рассмеялась царица. — Третьей!

— Третьей, конечно, — я жутко сердился на свой трусливый язык.

— Правду говорят, всё мужчины венца больше смерти боятся! — хохотнула басом Моревна Первая. Она ещё и мысли читает?! Или у меня на морде всё так ясно написано?

Как обычно, злость пересилила робость.

— В общем, утром у меня на борту… на борту свободной торговой шхуны "Милая бестия", ваша внучка уже обещала мне свою руку и сердце, — хмуро сообщил я. — Одобрение семьи для нас много значит, поэтому я здесь. Но, по сути, ваше решение уже ничего не меняет! Маруся моя невеста и решила играть свадьбу дома.

— Смотри-ка, разговорился! — одобрила бабка.

Встала с трона и прижала меня к груди. Старуха возвышалась надо мной более чем на голову, за счет высоченного роста, даже без короны. Мамаша тоже статная тетка. Что, одна Маруська у них такая мелкая?

Через мгновение я вспомнил, что и моя невеста умеет при желании прибавлять в росте без помощи каблуков. Получается, она самая смелая, обожает прикидываться несолидной девчонкой и смотреть, как реагируют на ее невеличественный вид? Вот змея!

— Одобряю, — тещина мать отодвинула меня на длину руки, чтобы близко глянуть в глаза. — А скажи, милок, у вас уже было?.. То, чего до свадьбы быть не положено?

Я почувствовал, как тону в собственной крови, счас из глаз выплеснет и из ушей польется! Хорошо, что Витёк не видит! И пожалуй, я мог расплавить весь стеклянный дворец, если бы прислонился к стенке щекой.

— Было! — отчаянно ляпнул я и выслушивал басовитый хохот морской ведьмы многократно усиленный собачьим слухом. Теперь бабка возвышалась надо мной более чем на метр.

— Вот таким ты мне нравишься! — старшая Моревна потрепала меня по шерсти. — Узнаю капитана Белого! Ай, Маруська, ай молодца! Чего ж она заклятье-то не сняла? Молчишь?

Я сердито гавкнул. Мол, хорош издеваться. Я ведь и укусить могу!

— Ну, пойдем, матери невесты покажешься! — ведьма потянула меня за загривок к двери. Я уперся всеми четырьмя лапами. — Что, не хочешь? А за свадебным столом ты в таком виде Маруську целовать будешь? Смотри, вольному воля! Только я не знаю, как тебя обратно вернуть. Внученька не сказала!

Я со стоном упал на бок и закрыл лапами морду. Змея! Змеюка Змеюковна! Делать нечего, я решил повеселить своим видом подводный дворец и рванул по лестнице вниз, искать Витька.

12.

К счастью, вампир в подводном мире пока один, мой. Я легко отыскал его по следу и застал в картинной галерее, где ВиктОр изучал фамильные портреты выдающихся людей из семьи Кощея и отдельно — подводной династии.

— Что такое? Слышу, стадо слонов бежит? — мой помощник обернулся. Я с разгону чуть не уронил хлюпика. Встал на задние лапы, повиснув у него на плечах. — Тише, тише! Это значит, бабушка тебе отказала? — Под весом моей туши Витёк ещё мог шутить. Я сердито зарычал.

— Понял, злая собачка! Служи! – он вытянул руку над моим носом. Я послушно выпрямился без опоры и вздохнул с облегчением, снова став человеком. Во-первых, никто меня особенно и не видел, во-вторых, жарко у них под водой, если бегать в шкуре!

— Не томи, Белёк, говори! Зря тебе речь вернули? Получил согласие? Или в стиле семьи тебе ещё неразрешимую загадочку задали? У нас времени мало! — напомнил Витёк.

— Получил… Ух, дай отдышаться, — я бы не отказался от стакана воды. Только в этом царстве можно помереть скорее, чем напьешься на свадьбе. — У тебя что новенького?

— Посмотри, — ВиктОр вмиг погас и серьезно кивнул на портрет молодого моряка со странно знакомой улыбкой в глазах. Где я видел такие же искорки?

— Родственник? — спросил я без особого интереса.

— Твой несостоявшийся тесть.

Точно! Это ж батя Маруськин. До меня только сейчас дошло, что я сватаюсь к роду, в котором знаком исключительно с женской половиной. И секунду назад мне казалось это нормальным, зная, что в династии морских ведьм правят бабы.

— Молодой! А где сам оригинал?

— Нету. Мара вдова. Как я понимаю, это портрет уже… по памяти. А вот дедушка, — взмах бледной аристократической кисти указал мне другой портрет.

Там красивый смуглый моряк в парадной военной форме с золотыми пуговицами, при старинном кортике, смотрел строго. Дед у Марьи выглядел ещё моложе отца. Я без подсказки угадал, что Моревна Первая тоже вдова.

— И что? — спросил я. — Мне ты рамку уже присмотрел? Имей в виду, твой готический вкус я не одобряю! И хочу, чтобы на моем портрете нормально указали имя, а не только как здесь "муж такой-то".

— Ох, Белый, чтобы качать права, до портрета надо дожить, — вздохнул Витёк.

— Или грамотно составить завещание, — я потрепал его по плечу. — Не кисни. Неудобно же, люди смотрят! — я махнул вдоль стен, показывая на ряды внимательных нарисованных глаз. Изучать будущих родственников некогда. Интересно, не скрою, хоть одним глазком глянуть на знаменитого дядюшку, главу семьи, но гораздо хуже, если сама натура явится в гости, а у нас ничего не готово.

— Не нравится мне всё это, — бормотал Витёк, когда я тащил его прочь из галереи. — Ты не знаешь легенду?

— О чем? Жениха Моревны убивают, но она возвращает любимого с того света? Это же хорошо!

— Я не знаю, как рассказывают у людей, — скептически заметил вампир, — только меня учили восстанавливать истину из легенд! И теперь я знаю, что с женихом морской царевны ничего не может случиться ДО свадьбы! А после? Белый, пойми ты…

— Ничего не хочу слышать! У меня метка сама по себе, не из-за Маруськи! Если ведьма сможет меня спасти, милости просим! Я не против ещё немножко пожить!

— Вот упрямый кашалот! Ты не знаешь, как у них получилось! Но спасти можно, тридцать скатов тебе в печенку, жениха, а не мужа!! Разницу знаешь?

Я затормозил, отпустив помощника. Витёк редко ругался. Постоянно ныл, меланхолик, но образных морских выражений в его арсенале не было.

— Я ценю твою заботу обо мне, правда, — я старался говорить взвешено. — Но Маруся знает легенды своего рода лучше нас, так? Если ей нужна свадьба, так наверно не для того, чтоб скорее меня в гроб загнать! Как ты думаешь?

— Так и думаю, — угрюмо согласился вампир. На его острых скулах ходили мускулы. — Но не понимаю…

— Разберемся, — заверил я. — Пошли.

13.

*****

Я гораздо свободнее повторил просьбу руки и сердца перед мамой Моревны Третьей. Обошлось без приключений, только с радостными объятьями. Сама невеста шастала по дому всё ещё без парадного наряда, совала нос в каждую кастрюлю, бурно спорила с садовником относительно размеров столов и убранства (как я понял, пир намечается на открытом воздухе) и минутки не находила, чтобы уделить внимание мне.

Торопилась она не зря, стали прибывать гости.

На краю сада стенка воздушного купола подходила близко к дворцу. Сквозь нее появлялись морские гости, соседи Моревен. Их подводный транспорт тыкался носом в купол, частично выходил на воздух, открывал трап, выпуская пассажиров, и снова исчезал. Дальние, так же как мы, возникали на другой дорожке, падали сверху, совершенно сухие.

Столы в саду постепенно заполнялись. Там стояли бутербродики, размером с небольшую ракушку и легкие напитки для аппетита. Слуги неустанно курсировали к столам, наполняя тарелки и кувшины. На крыльцо вышла старшая Моревна, окинуть всё хозяйским взглядом.

— Поживее, утопленнички! — она угрожающе пару раз хлопнула в ладоши. — Или мне плетку взять?

Баба Марья заметила меня.

— Что прохлаждаешься, жених? Гостей встречай!

— Я же никого не знаю. Мои пока не прибыли.

— Хромые каракатицы, потому что! — отрезала морская ведьма. — Давно пора быть здесь! А эти сонные моллюски, ты посмотри на них! Скормить бы всех акулам, ох, доброта моя… — бабка Маруси покачала головой.

— Наверное, трудно во дворец на работу попасть? Кто у вас служит? — я сделал вид, что не расслышал, как царица назвала своих слуг.

— Утопленники, — подтвердила она. — Дельфины многих спасают, и моряков, и так, заблудших душ. Вот, кто обратно на берег не желает, у нас остаются.

— По-моему они резво бегают, — оценил я. — Стараются. Ведь вы им жизнь спасли…

— Ребенок! — бабка насмешливо толкнула меня локтем. — Ты ж сам капитан, понимать должон! Так, спины держим! Шаги легче! Бегом, не останавливаться! Кто-то хочет сегодня спать в лоханке с крабами? На берег всех спишу, если хоть кто, хоть что забудет! В такой день!..

Решив, что воспитательный момент выдержан, она ушла с крыльца. Я теперь точно понял, почему раньше мой боцман всех через слово посылал к морской ведьме. Такое впечатление, что Марко кто-то настучал о порядках в ее дворце. Или он сам прошел здесь школу.

В стенку воздушного купола въехала круглая белая карета, которую волокли два гиганстких краба, метрового диаметра. На каждом появлении гостей два глашатая трубили, а некоторых особо объявляли.

Вот сейчас один несостоявшийся утопленник в ливрее сообщил в рупор:

— Морская принцесса Маргарита Жемчужная!

Маруська с визгом пронеслась мимо меня, и раньше, чем успел моргнуть, уже обнималась с хорошенькой девицей в гладком белом платье, отливающим перламутром.

— Маргошка!

— Маруся!

— Сколько лет! Как ты?

— А твои как?

— Всё хорошо. Я только на минутку, если…

— Что ты, как можно! — мгновенно поняла ее опасения Маруся. — Я сразу бабушке сказала, чтобы даже тени хвоста Чудища Морского здесь не было! Он не придет. Уже подарок прислал.

— Тогда я остаюсь!

После бурных приветствий, моя невеста представила нам с Витьком свою подругу детства.

— Знакомьтесь, Маргарита. Для близких, Жемчужинка. К сожалению, помолвлена с одним сухопутным принцем, отказав нашему самому злобному соседу, но в целом ничего девчонка! А это Белый. Он капитан! — похвасталась Маруся.

— Правда? Какая ты молодец! — морская принцесса оценила мое звание, как редкую удачу в достижениях подруги.

— Жемчужинка, ты пока здесь, а я… — но убежать и снова хлопотать по хозяйству Моревне Третьей не дали.

К стенке купола подплыли две морские коровы разных видов. Рывком втолкнулись как можно дальше в сад. Сбросили толстые шкуры с ластами и оказались двумя юными красотками в нарядных платьях с блестками. Одна в лимонно-желтом, другая в лимонадно-зеленом.

— А вот и мы! — они кинулись обнимать Маруську. Мы думали, это родные сестры, оказались кузины.

— Мои любимые коровки! Знакомьтесь, мальчики: мадемуазель Сара Дюгонь и мадемуазель Ирен Ламантин, родственницы сирен!

— Дальние! Очень дальние! Безголосые! — смеялись они. Тут же все три принцессы обступили Витька и завели с ним светскую беседу. Марго вела себя более прилично, ведь у нее есть свой жених, а мадемуазели откровенно вешались на шею вампиру. Я радовался, что меня не трогают.

Тут позади я услышал свист. Не рев трубы, а нормальный призывный свист, как на улице.

— Серёга, мы не опоздали? Ого, какой тут садик с бабочками!

Я кинулся навстречу Лёхе, обнял Дженни, заверил, что они как раз вовремя, чтобы спасти вампира от сирен, а меня от смертельной скуки.

Маруся тоже выбежала их встречать, расцеловала Лёху… и только тут заметила у него в руке похоронный венок с траурной лентой, который Львиный Хвост прятал за спиной.