Беременна от Монстра

Дом в лесной глуши

Я ехала на переднем сиденье внедорожника, искоса поглядывая на сосредоточенный профиль своего мужчины, слегка освещеный тусклым светом приборной панели. Эти выходные — наш шанс отвлечьсяч от повседневной суеты, хрупкая надежда, короткий побег из душных объятий Москвы в тишину загородной дачи.

Мой муж… Успешный, уверенный, чуть за сорок, а я едва перешагнула тридцатилетний рубеж. Наша жизнь, отполированная до глянцевого блеска, казалось бы, безупречна. И только одна сосущая пустота отравляла это благополучие – отсутствие детей. Для мужчины в его возрасте это, наверное, ощущается особенно остро.

Мы поженились не так давно, всю свою молодость мы оба потратили на то, чтобы сделать карьеру, беспечно откладывая рождение детей на потом, а теперь отчаянно, с болезненной настойчивостью пытаемся заполнить образовавшуюся брешь. Но тщетно.

Он молчит, с деликатностью ограждая меня от вопросов: «Как прошло в клинике? Что тебе сказали врачи?» А там – безжалостный приговор. Бесплодие. Долгое, изматывающее лечение, и даже оно – лишь призрачная тень надежды.

Как рассказать ему об этом? Как обрушить на него эту страшную новость? Боюсь, он не выдержит. Сначала разочаруется во мне, а потом уйдет. Что ему стоит найти другую, моложе, способную подарить ему наследника? Деньги у него есть, связей – хоть отбавляй. От желающих не будет отбоя!

Правда которую я скажу ему станет началом конца моего привычного мира. Но и молчать вечно, я не смогу, да и зачем? Всю дорогу меня терзают эти мысли, словно стая голодных волков. А он ждет, дарит мне время, наивно надеясь, что я сама расскажу о результатах обследования. Но рано или поздно он ведь все равно спросит. Не выдержит.

Голова раскалывается от этих мучительных дум, а тут, как назло, еще и приспичило в туалет. Зачем только столько воды выпила? Нервы, проклятые нервы. Хотя, сейчас я бы скорее предпочла что-нибудь покрепче. Но… мы же пытаемся завести ребенка. Впрочем, теперь то какая разница?

— Дима, пожалуйста, останови где-нибудь ненадолго… в укромном месте.

— Что? — Он вздрогнул, словно выныривая из омута собственных мыслей. Я, кажется, вырвала его из задумчивости.

— Я говорю, мне нужно выйти. Останови машину!

— Да потерпи уже, до дачи осталось не больше получаса!

— Дима, умоляю, останови машину! Я и так уже долго терплю, это ненадолго.

Дима, не прекословя, припарковал машину на обочине. Сумерки густой дымкой окутывали лес, и редкие машины проносились мимо, словно призрачные тени. Он специально купил эту дачу вдали от московской суеты, подальше от оживленных трасс. Я выскользнула из машины и, одернув юбку, шагнула в густую, пахнущую тайной чащу. Звук хлопнувшей дверцы, резкий и грубый, эхом разнесся среди деревьев. Я жадно вдохнула влажный, словно настоянный на хвое и прелой земле воздух.

Углубившись в заросли, повинуясь зову природы, я почувствовала под ногами податливую мягкость мха. спрпвив нужду я пошла обратно в сторону дороги. Шелест листвы убаюкивал, создавая иллюзию покоя, но внезапно все стихло.

Подняв голову, я увидела лишь стену равнодушных, одноликих деревьев. Куда идти? Холодный ужас сковал горло. Десять шагов вправо, десять шагов в влево – всюду кусты, деревья, мох, все слилось в однородную зеленую массу. Редкие лучи солнца, с трудом пробивающиеся сквозь сомкнутые кроны, казались издевкой.

– Дима! Дима, где ты? Я не вижу дороги! – отчаянно закричала я, с ужасом осознавая, что не слышу даже отдаленного гула машин. Лишь шелест листьев, навязчивый и зловещий, царил в этом царстве тишины. "Успокойся," – прошептала я себе пытаясь успокоится, но сердце бешено колотилось в груди. Лес, еще минуту назад казавшийся приветливым, вдруг обернулся бездной холода и опасности.

– Как я могла заблудиться в нескольких метрах от дороги? – с недоумением шептала я, сходя с ума от бессилия.

Казалось, прошла целая вечность. Я брела по лесу, проклиная свою беспечность – нужно было взять телефон. Хвойные ветки, словно мстительные плети, хлестали по лицу, стирая остатки макияжа. Каблуки вязли в сырой земле, и каждый шаг отдавался острой болью в висках. Где дорога? Где машина? Где Дима? Все исчезло, поглощенное враждебным, безжалостным лесом. Я сорвала голос, крича и зовя на помощь, но все было тщетно. И самое страшное – сначала отдаленно, а потом все отчетливее – послышался вой!

"Волки!" – пронзила мысль. Вой то приближался, то удалялся, разрывая тишину надвигающейся ночи. Ветер, казалось, издевался надо мной, пронизывая до костей. Хлынул дождь, ледяной и беспощадный, мгновенно промочив легкую одежду, превратив платье в жалкую, грязную тряпку. Страх, первобытный и всепоглощающий, парализовал мою волю. Я вдруг почувствовала себя никем – маленькой, беззащитной песчинкой перед лицом дикой, равнодушной природы. Еще немного, и я замерзну насмерть, или стану добычей диких зверей.

Я неожиданно споткнулась о корень дерева и упала в грязь лицом. Холод земли пронзил меня до костей. В глазах защипало от слез, но я заставила себя подняться. Нет, нельзя сдаваться. Нужно идти вперед, искать хоть какой-то просвет в этой зеленой тьме. От мысли, что совсем скоро стемнеет окончательно, меня вот-вот охватит паника.

Вдруг сквозь деревья забрезжил слабый свет. Я пошла в его направлении и оказалась на небольшой поляне, в центре которой увидела старый, покосившийся дом. Я, как безумная, побежала к нему, спотыкаясь о сухие сучья, валяющиеся на земле. Подбежав к дому, я стала отчаянно колотить в дверь и окна. Но внутри – лишь темнота и тишина, казалось, там никого нет.

— Люди! Эй, есть кто живой? — Но в ответ мне лишь мертвая тишина.

В отчаянии я принялась осматривать дверь и обнаружила засов, с помощью которого она открывалась. Дернув за ручку, я ощутила, как дверь подалась, и с тихим скрипом отворилась.

Я вошла внутрь, в доме царил полумрак, и почти ничего не было видно. Так, наверное, выглядела в какой нибудь европейской сказке избушка лесного отшельника. Но как бы ни было страшно внутри, снаружи было еще более жутко и опасно. Уже наступила ночь, и холод пробирал до костей, а лес вокруг казался чужим и враждебным. Я осмотрела внутренее убранство этой избушки. Дом был совсем небольшим.