Бессмертие даоса

398. О возвращении долгов

О ВОЗВРАЩЕНИИ ДОЛГОВ

Старик Накамура говорил: «В нашей жизни нельзя обойтись без долгов. Кому-то мы должны, кто-то нам должен. Долг не обязательно может быть денежный, иногда долг бывает, как обязательство. В этом отношении японцы – народ щепетильный, и они стараются, не только возвращать долги, но и не ставить человека, с которым имеют дела, в положение быть себе обязанным. В народе на Востоке считается, что тот, кто не возвращает долги, утяжеляет свою карму, и рано или поздно судьба накажет его за долг или заставит вернуть его, отобрав у него что-то ценное для него. Здесь справедлива поговорка: Если что-то прибывает в одном месте, то убывает в другом». Потому что человеку при рождении заранее всего отмерено столько, сколько он заслуживает, и если он старается получить что-то сверх положенного, то это у него потом отнимается. Человеку вообще в жизни что-то даётся с избытком, а в чём-то он всегда испытывает недостаток. Так я слышал, что евреи говорят. «Дети, богатство и долгота жизни: одного - мало, а двух – много». Так что из всего этого ему даётся в жизни только одного чего-либо в избытке обильно, а другого - в небольших количествах».

И в подтверждение своих слов он дал мне один древний текст, который я перевёл так:


ВОЗВРАЩЁННЫЙ ДОЛГ

(О чём не говорил Конфуций)

Певичка из Янчжоу, двадцати четыре года,
По имени Ин-цзяо замуж выйти собиралась,
Был некто Чай по имени, он вышел из народа,
Хотел её взять в жёны, и она уж соглашалась,

Срок свадьбы был назначен, но студент в неё влюбился
По имени Чжу и просил, чтоб радость подарила
За десять золотых, но так, секрет чтоб не открылся,
Она деньги взяла, и радость эту посулила:

- «В такой-то вечер приходите, проведём ночь вместе».
Когда он прибыл, в паланкин Ин-цзяо уж садилась,
Несли который прямо к мужу, радуясь невесте,
Обман Чжу понял, его сердце очень огорчилось,

Ушёл он раздосадованный, это не предвидел.
А через год Ин-цзяо вдруг чахоткой заболела
И умерла, Чжу неожиданно во сне увидел,
Её, к нему она явилась и тихо пропела:

- «Вот я пришла вернуть долг вам и попросить прощенье».
В испуге Чжу проснулся, тут телёнок вдруг родился
В их доме и ходил за ним, где б он не находился,
Так за его распутство было денег возвращенье.

399. О кратком возвращении с того света

О КРАТКОМ ВОЗВРАЩЕНИИ С ТОГО СВЕТА

Старик Накамура не верил в мистику, но считал, что иногда, когда тело покидают жизненные небесные силы души «хунь», и в мёртвом теле остаются только умирающие земные души «по», труп человека может ненадолго ожить, тем более, если кто-то начинает его вспоминать, представляя явственно его жизненный образ, или рисует его мёртвого, как живого, этим вдыхая в него жизнь, что и провоцирует в умершем теле возвращение живой души «хунь».

В доказательство этого он показал мне один старинный текст из своей библиотеки, который я перевёл так:


МЕРТВЕЦ МОЖЕТ ОЖИТЬ, КОГДА ЕГО РИСУЮТ

(О чём не говорил Конфуций)

Мертвец может ожить, в то время как его рисуют,
Так как душа «хунь» лик живой художнику являет.
Когда ушедшего рисуют, иль о нём тоскует,
То мёртвый человек как бы на время оживает.

Лю И-сянь из Ханчжоу каллиграфом был искусным
И портретистом, по соседству сын с отцом там жили,
Отец вдруг умер, Лю знакомым был с ним, и стал грустным.
Сын гроб пошёл купить, отца в него чтоб положили,

Просил отца нарисовать, и приготовил краски.
И-сянь вошёл в их дом, но никого там не осталось,
Покойник наверху лежал и, будто, спал, казалось,
Художник на постель присел, кисть вынул без опаски.

Вдруг труп вскочил, И-сянь в страхе застыл, не шевелился.
Закрыв глаза, стоял тот, хмурился, рот разевая,
И-сянь подумал, всю опасность сцены понимая,
Что в труп ходячий только-что мертвец сей превратился,

Подумал, если побежать, то не найдёшь спасенья,
Решил, что ему лучше в рисованье погрузиться,
Взяв кисти, развернув бумагу, принялся трудиться,
Труп тоже передразнивать стал каждое движенье.

И-сянь стал громко звать, но никто голос не услышал.
А вскоре сын пришёл, к отцу по лестнице поднялся,
Увидев труп стоящего отца, когда к ним вышел,
В испуге грохнулся на пол, и так лежать остался.

Сосед, за ним идущий, видя, также испугался,
Свалился с лестницы. Чтобы на месте оставаться,
И-сян напряг всю волю, хоть и трупа он боялся,
Так как он понимал, что ему некуда деваться.

Пришли с гробом носильщики и начали стучаться,
И-сян сказал им, чтобы в комнату те не входили,
И вспомнив, что метлы трупы ходячие боятся,
Им крикнул, те ударами метлы труп повалили.

Отвар имбирный сыну в рот гробовщики тут влили
И в чувство привели, когда в сознанье тот включился,
То труп отца спокойно в гроб кленовый уложили,
Такой вот случай с мертвецом в Ханьчжоу получился.

400. Об особенностях восточного секса

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ВОСТОЧНОГО СЕКСА

Как-то старик Накамура сказал мне, что люди на Востоке придают сексу большое значение, а японская религия синтоизм рассматривает секс, как соединение с природой, так и в Китае на таких же позициях стоит даосизм, практикуя сложную сексуальную практику для сохранения силы «ян». Японские синтоистские праздники устраиваются как сексуальные вакханалии, где при совокуплении мужчин и женщин, происходит слияние двух противоположных энергий «ян» и «инь», способствующих взращиванию эликсира бессмертия, как некой субстанции, в которой воплощается единение двух полярных и вместе с тем единых принципов инь-ян (женского и мужского, пассивного и активного), позволяющих не только укреплять здоровье и продлевать жизнь, но и обретать через усовершенствование само бессмертие.

«Секс для восточных людей, - говорил Накамура, - является своего рода искусством. У нас это искусство практикуют гейши, проводники мастерства единения человеческого тела с космическим преображением в слиянии с вечным божественным началом. В Китае такими проводниками считаются даосы, занимающиеся даосской йогой и сексуальной практикой. Для этого они создали древние методы сексуальной практики «фан чжун чжи шу», являющиеся частью их внутренней алхимии, помогающей им раскрывать свои скрытые магические способности. Народы, не обременённые тонкостями восточной цивилизации, имеют свои способы сексуального единения с природой. Так сиамцы, чтоб лучше прочувствовать естественную связь этого единения, используют для обретения своих навыков животных, помогающих им проникнуть в основы начал».

Слушая эти слова, я ушам своим не поверил, и всем своим видом выразил изумление. Старик, видя мою такую реакцию, рассмеялся, и порывшись в своей библиотеке предложил мне один древний текст, который я перевёл так:


СИАМЦЫ ЖЕНЯТСЯ НА ОСЛИЦАХ

(О чём не говорил Конфуций)

Средь всех китайцев и, особо, жителей столицы
Шёл разговор вполне серьёзный, не ради забавы,
Что все сиамцы имеют распущенные нравы,
И в первый половой контакт должны вступить с ослицей.

Когда же мальчику стаёт четырнадцать-пятнадцать,
Отцы ослиц к ним в спальню ночью вводят и случают.
Так брачные сношенья юноши все начинают,
А с девами вступают в связь, как станет им семнадцать.

Когда ложатся спать, привязывают к их постели
Ослиц, чтоб не сбежали те от женихов случайно,
Все юноши в стране подобным образом взрослели,
Ставали, как мужчины, крепкими необычайно.

Всю жизнь живёт ослица в доме как жена вторая.
А за того, женат кто юным не был на ослице,
Уж замуж выйти дева ни одна не согласится,
Лишь та найдётся, кто уродливая и плохая.

401. Об одухотворении природы

ОБ ОДУХОТВОРЕНИИ ПРИРОДЫ

Старик Накамура считал, что духу умершего человека можно легче всего сохраниться в нашем мире, войдя в живое дерево. «Японцы это называют «одухотворением дерева», - сказал он, - и в наше стране очень много одухотворённых деревьев, которые мы считаем богами и возводим рядом с ними синтоистские храмы. Только я знаю более трёхсот деревьев, которым более тысячи лет, и которые являются святыми, так как духи и боги, живущие в них, помогают людям исцелять их болезни, а женщинам, неспособным забеременеть, - рожать детей. В Китае не строят при таких деревьях храмов, и поэтому иногда там духи, вселяющиеся в деревья, вредят людям. И для того, чтобы их задобрить, люди помещают на них таблички с молитвами и заговорами. Я слышал, что и в вашей стране, где живут буддисты и шаманы, есть такие деревья, на которых люди завязывают лоскутки ткани с молитвой об исполнении какого-либо желания, и эти желания сбываются».

Услышав это, я спросил его: «Но почему духи умерших входят в дерево»? И старик сказал мне: «Душа умершего теряет свою физическую основу - тело, превращаясь в дух, но для того чтобы удержаться в нашей действительности, дух ищет что-либо живое на земле, за что можно зацепиться, таким является дерево, которое живёт очень долго. С его помощью дух может продлить своё существование в нашем мире».

И в доказательство своих слов он дал мне один древний текст, который я перевёл так:


ДУХ ДЕРЕВА В ФУЦЗЯНСКОМ УПРАВЛЕНИИ

(О чём не говорил Конфуций)

Цзи Сяо-лань (1), в то время академиком уж ставший,
В Фуцзяне был инспектором учебных заведений.
У кабинета, где экзамены шли в помещении,
Стоял огромный кипарис, свет солнца заслонявший.

Раз как-то ночью его друг увидел там кого-то,
В парадном платье, принятом при нынешнем правленье,
Только халат был красный, тихо бормотавший что-то,
Под деревом прохаживался в умиротворенье.

Цзи Сяо-лань решил, что это – дух, верно, древесный,
Подмёл пол, вывесил табличку, принести чтоб жертвы,
Повесил меж столбами заговор в стихах, словесный, –
Своё посланье - духа успокоить в Царстве мертвых.

В посланье к духу следующее там говорилось:
«Как небо стаёт чёрным, бездны зев свой разевают,
И некий в красном господин нам головой кивает».
С тех пор то чудо с появленьем духа прекратилось.

Пояснение

1. Цзи Сяо-лань – второе им известного учёного и писателя Цзи Юня (1724 – 1805), автора коллекции «Заметки из хижины Великое в малом» (Юэвэй цаотан бицзи).

402. О чудесах на свете

О ЧУДЕСАХ НА СВЕТЕ

Старик Накамура любил рассказывать про чудеса на свете. Он говорил: «Мы, люди, многого не знаем из того, что происходит в этом мире, потому что всё привыкли мерить по своим меркам, и наш взгляд на многое вещи затёрт привычными представлениями, так как мы верим в некие законы, которые природа сама же постоянно нарушает. В Японии люди верят в природных богов и часто убеждаются в их существовании. Когда мы встречаемся с чем-то необъяснимым, его нужно принимать таким, каково оно есть, и не пытаться понять, почему так происходит. Восточные люди, привыкшие к морям, и не удивляются чудесам, которые происходят на воде и под водой, особенно ловцы жемчуга, когда они сталкиваются с поразительными явлениями, которым не находят объяснение».

И в подтверждение своих слов Старик Накамура дал мне один древний китайский текст, который я перевёл так:


МОРСКИЕ ЧУДЕСА

(О чём не говорил Конфуций)

Вода в море солёная, но есть места такие,
Где пресная она внизу, где чудеса бывают,
Живут там рыбы, пресноводные, не умирают,
Из вод солёных рыбы мрут там, крабы там другие.

И если кашу кто-то варит на воде солёной,
Рис не разварится в той каше, соль лишь испарится.
Вода там пресная нужна, тогда может вариться
Всё в ней, но та вода имеет вкус определённый.

Вода такая там, что в дальней глубине всё видно,
Чистейшая, и цвет неодинаковый имеет,
Как будто кто-то там её окрашивает скрытно,
То станет синей, жёлтой, чёрной, то вдруг заалеет.

Когда кто-то помочится, вода начнёт светиться,
Повсюду брызги, рыбы словно воробьи взлетают,
Они в слонов, в оленей, в тигров могут превратиться,
И дивным ароматом всюду воздух наполняют.

403. О колдовстве

О КОЛДОВСТВЕ

Старик Накамура говорил, что в области мистики колдовство - это самое сильное искусство. Но оно действует на человека только при внушении. Если человек в колдовство не верит, он оно его не коснётся.

И в доказательство своих слов он дал мне один древний китайский текст, который я перевёл так:


КОЛДУНЬИ НАРОДНОСТИ ЛИ

(О чём не говорил Конфуций)

Ли племени в Яйчжоу – половина населенья,
В провинции Гуандунь всегда их место пребыванья,
На варваров и на культурных есть их разделенье,
На Учжишань горе живут те, кто в разлуке с знаньем.

Но ли-культурные к властям относятся с почтеньем,
И знания правителей и мудрецов приемлют,
Чиновников встречают всех коленопреклоненьем,
Их мудрости и указаниям обычно внемлют.

Средь женщин племя ли колдуньи сильные бывают,
Которые секретами и знаньями владеют,
Людей при помощи заклятья часто убивают.
И хворь любую своим заговором одолеют.

Для колдовства они берут из бороды лишь волос
Того, кому они накладывают заклинанья,
Или кусок бетеля, выплюнутый при жеванье,
Кладут в бамбуковый сосуд, запоминают голос,

А ночью голая колдунья на горе ложится
Лицом вверх, при луне и звёздах говорит заклятья,
И на седьмой день умирает тот, на ком проклятье,
На теле повреждений нет, лишь кожа вся лоснится,

И тело мягким всё становится, как вата, сразу.
Околдовать лишь племени людей они способны.
Китайцам вред не причиняют. Не было ни разу,
Чтоб кто-то заболел из них, имея дух свободный.

Тот, вред кому был причинён, схватит её, бывает,
И отведёт к судье, для этого нужна верёвка,
На шею чтоб накинуть, чрез бамбук ту пропускает,
Иначе чары может напустить вблизи бесовки.

Колдуньи говорят, если в конце недели целой
Их колдовство не действует, то сами умирают,
Средь них есть молодые, колдовать уж начинают,
От магии – их мастерство всё, чёрной или белой.

Заклятья держатся в глубокой тайне, в скрытом чувстве,
А знанья сохранить им всем от предков удаётся,
Мужчины не владеют всеми тайнами искусства,
Оно лишь только женщине в роду передаётся.

404. Обобрядах у разных народов

ОБ ОБРЯДАХ У РАЗНЫХ НАРОДОВ

Старик Накамура рассказывал, что в Японии в разных префектурах существуют разные традиции и обычаи, но в общем-то у всей страны культура одинаковая. Сложнее в Китае, там в одной стране кроме китайцев живут ещё двести пятьдесят разных народов и народностей. И каждый народ имеет свои обычаи и традиции, которые совсем не похожи на культуру китайцев.

И в доказательство он дал мне один старинный китайский текст, который я перевёл так:


КАК ЛЮДИ НАРОДНОСТИ ЛИ «ВХОДЯТ В ДОМ»

(О чём не говорил Конфуций)

Для свадьбы люди ли народности не прибегают
К использованью лошади, повозок, паланкинов;
Из красной ткани в полотнище деву облачают,
Сажают к себе на спину, несут домой в долину.

По их обычаям, пред тем как семьи породнились,
Зять тестя, будущий, с его женою в связь вступает,
И если сына та родит, к себе он забирает
Её, все знают: зять и тёща там соединились.

И это называется «войти в дом» в их наречье,
И все считают это славным делом и судьбою,
Соседи шлёт подарки им в своём чистосердечье,
Кладут в пакет им сувениры, обернув фольгою,

Кладут туда ещё юань и всё несут к воротам,
В корзинке жениху такой подарок оставляет,
Хозяин же большой кувшин пред домом выставляет
С вином, но без закуски, чтоб не показаться мотом.

В кувшин с вином тем трубочки из бамбука вставляют,
И каждый подходящий пьёт вино то через трубку,
Попьёт вина, уходит, вытирая губы губкой,
Обрядовых приветствий и поклонов не бывает.

405. О странных чудесах

О СТРАННЫХ ЧУДЕСАХ

Старик Накамура как-то раз рассказывал мне о том, что чудеса в нашей жизни случаются от вмешательства в наш мир высших сил, которые нас спасают или наказывают. «Нам всего лишь кажется, что мы живём сами по себе, - говорил он, - но это не так. За ними всегда следят наши создатели, и когда в нашей жизни происходит что-либо чрезвычайное, то они, оценивая обстановку, вносят свои коррективы».

И в доказательство своих слов он дал мне один старинный текст, который я перевёл так:


МЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА В УЕЗДЕ ТЯНЬЧЖЭНЬ

(О чём не говорил Конфуций)

Есть храм Юаньдимяо в местности Лиюнь уезда
Тяньчжэнь, в котором с давних пор доска одна стояла,
Мемориальная, где много ядер, пуль застряло,
Ружейных, пушечных. На ней свободного нет места.

Рассказывали старожилы: «В Минь царей правленья
Сюда войска карателей ворвались богдыхана,
И было местных сломлено уже сопротивленье,
Глядь, вдруг мемориальная доска летит из храма,

Вокруг сражающихся жителей кружиться стала,
Удары нанося в бою всем, кто нас осаждали,
И на себя огонь всех ружей, пушек принимала
Врагов, и мы ни капли крови там не потеряли.

Враг вынужден был отступить». Доску все эту знают,
Она и ныне в этом храме до сих пор хранится,
Её «Доскою, Небом Созданной» все называют,
И ею весь народ, живущий в местности, гордится.

406. О заложенном в нас предназначении

О ЗАЛОЖЕННОМ В НАС ПРЕДНАЗНАЧЕНИИ

Как-то мы со стариком Накамура заговорили о нашем предназначении в жизни, и старик сказал мне: «Природа и высшие силы, наблюдая за миром, стараются наполнить его разнообразием, но не просто так, а «продуманным разнообразием», где ничто не повторяется, и вместе с тем всего хватает во всех областях. Это и есть «обилие мировой гетерогенности» (разнородности). Сама природа противится глобализации, ей совсем не нужен гомогенный (однородный) мир. Потому что в природе всё серое однородное не развивается и погибает. Поэтому, когда мы рождаемся, в нас природа закладывает разные таланты и скрытые желание, о которых мы даже не догадываемся, потому что они раскрываются в нас в процессе нашего развития. И мы даже не можем этому противиться».

И в доказательство своих слов он дал мне один старинный текст, который я перевёл так:


ГОСПОДИН НОСИЛЬЩИК

(О чём не говорил Конфуций)

Один студент Ван знатное имел происхожденье,
В провинции Ханчжоу из маньчжурского был рода,
Способностями всеми выделялся в обученье,
Читал китайские иероглифы, любил природу,

Блистал умом, когда же восемнадцать ему стало,
Он далеко ушёл из дома вдруг и не вернулся,
Домашние разыскивали все его немало,
Напрасно всё, отец с ним неожиданно столкнулся

На улице Яньтяодацзе. Ян там находился,
Нёс паланкин с носильщиками, очень уж старался,
Отец привёл его домой, спросив: «Зачем трудился»?
И выпорол, но юноша ни в чём не сознавался.

Он запер сына в кабинете, но сбежал тот вскоре,
И вновь носить стал паланкины, как и делал прежде,
Так повторялось трижды, испытал отец с ним горе,
Напрасно всё, исправить сына потерял надежду.

Не зная делать что, оставили его в покое,
Учиться Ван, как все учились в школе, отказался –
Готовиться к урокам всем; с друзьями не общался;
Читать не перестал, брал сочинение любое.

Найдя в пути местечко тихое, там оставался,
Читал «Записки о деяньях Гао-цзу» (1) с волненьем,
И размышлял о всех делах великих с вдохновеньем,
Ни в одном слове при чтении не ошибался.

Вельможи из Ханчжоу пользовались его знаньем,
Он и в учёности имел над ними превосходство,
Сам говорил: «Чтоб обладать особым пониманьем,
В уме необходимо потерять со всеми сходство.

Когда несу я что-то, тяжесть на плечах имея,
То кости, мускулы умом мгновенно наполняю,
Люблю поесть, поспать; если нет этого, тупею.
Поэтому жизнь на другое я не променяю».

Пояснение

1. Гао-цзу – имя, которое принял в 203 г. до н. э., вступив на престол, основатель династии Хань – Лю Бан.

407.О физических данных и способностях

О ФИЗИЧЕСКИХ ДАННЫХ И СПОСОБНОСТЯХ

Старик Накамура говорил: «Мы рождаемся всякими: красивыми и непривлекательными, вырастаем высокого роста или остаёмся карликами, становимся в жизни толстыми или худыми. Но наши физические данные не влияют на наш успех в жизни, более того, непривлекательная наружность человека заставляет его много трудится и работать над собой, развивать свои способности. На Востоке считают, что чем ужаснее выглядит человек, тем он больше имеет возможностей стать святым. Обычно красивые люди хоть и добиваются в жизни успехов, благодаря своей внешности, но в общей своей массе они духовно неинтересны. Внешнее уродство человека заставляет его духовно становиться выше других»

И в доказательство своих слов он дал мне один старинный текст, который я перевёл так:


ЛЁГКИЙ ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ЦЕНЗОР ФЭН

(О чём не говорил Конфуций)

Фэн Ян-у (1) говорил: когда на свет он появился,
То мал был, как котёнок, лишь всего два циня (2) весил,
Домашние считали, недоношенным родился,
Расти будет с трудом, отец понур был и не весел.

Когда же десять минуло, расти стал постепенно,
И степень получил цзиньши, всю жизнь потом учился,
Стал академиком. Один, потом другой родился
Сын у него. Он прожил жизнь сам необыкновенно.

Один из сыновей финансовым стал комиссаром,
Другой же в академии Ханьлинь (3) наладил службу.
Сам Фэн по жизни обладал непревзойдённым даром
И с императором самим довольствовался дружбой.

Когда ребёнком был Фэн, то мог прыгать с восхищеньем,
Подпрыгнет и пройдёт по воздуху шагов аж десять.
Боялась мать, что улетит он, – ничего не весит,
Кормила чесноком и луком аж до пресыщенья.

Он знал, что Ли Е-хоу мог летать по небу в детстве,
Мечтал, как он, летать на крыльях, превратившись в птицу,
Но мать нашла, чтоб удержать его, такое средство,
Как пищу, что мешало той мечте осуществиться.

Примечание

1. Фэн Ян-у – второе имя учёного литератора XVIII в. Фэн Хао.

2. Мера веса цинь – 500 гр.

3. Академия учёных Ханьлинь при императорском дворе.

408. О присутствии духа во время опасности

О ПРИСУТСТВИИ ДУХА ВО ВРЕМЯ ОПАСНОСТИ

Как-то старик Накамура говорил мне о том, что в минуты опасности, когда у человека жизнь висит на волоске, в нём мобилизуется все его силы и способности ради его спасения, превращая его в сверхчеловека. «Мы даже предположить не можем, какими возможностями мы обладаем, - говорил он мне, - умственные способности человека, его скрытые внутренние ресурсы в этот момент все просыпаются и превращают его в богоподобного зверя, борющееся за своё существование. В такие минуты человек превосходит себя самого во всем, доказывая, что он высшее существо в этом мире, благодаря своему божественному духу».

И в доказательство своих слов он дал мне один старинный текст, который я перевёл так:


СХВАТИТЬ ТИГРА ЗА УХО

(О чём не говорил Конфуций)

В провинции Юньнань, что к югу от Дали, в селенье
Семейство жило Ли Ши-гуя и, как все, трудилось,
Крестьянами в роду всегда их были поколенья,
У них два было буйвола, семья ими гордилась.

Домой один в ночь не пришёл. Ши-гуй ушёл из дома
Искать его, во тьме свет лунный вырвался на волю,
Лежащее животное он вдруг увидел в поле,
Храп у которого подобен был раскатам грома.

Решив, что это буйвол, стал ругать его словами:
- «Ах ты, скотина, как ты смеешь в поле оставаться
Так поздно и ко времени домой не возвращаться»!
Вскочил ему на спину и стал шарить меж рогами.

Рогов же не было, торчком стояли с шерстью уши,
А тело было в пятнах, полосах. Он растерялся,
И понял, это – тигр, тут зверя напряглась вся туша,
Готовая к прыжку, но сразу спрыгнуть побоялся.

Проснувшийся под тяжестью, тигр огласил мир рёвом,
Ши-гуй вцепился ему в ухо, мудро полагая,
Что если сбросит, то сожрёт, на части разрывая,
Буравить ухо стал, тигр разразился рёвом снова,

Рассвирепел, стал прыгать вверх и на землю кидаться.
Но так Ши-гуя с себя сбросить был не в состоянье,
Ревел, наутро его силы стали истощаться,
Дух испустил, Ши-гуй упал и потерял сознанье,

Дышал еле, когда домашние его все окружили,
Домой перенесли, ноги - разодраны когтями,
Да так, что среди ран всех кости виделись местам,
И только через год на теле раны все зажили.

409. О вере в помошь глиняных божков

О ВЕРЕ В ПОМОЩЬ ГЛИНЯНЫХ БОЖКОВ

Как-то мы говорили со стариком Накамура о том, что в доме японцев часто можно увидеть фигурки глиняных божков, которые стоят на алтаре, и которым они поклоняются. Старик Накамура сказал: «Образы божков часто нам напоминают о том, что в мире есть нечто, что может нам помочь. Веру в божков можно назвать предрассудком, но если человек постоянно что-то видит перед глазами и, к тому же, молится ему, то это нечто на тонком уровне начинает реализовываться в некую сущность в нашем сознании, как напоминание нам чего-то сверхъестественного. Вера, сама по себе, - это уже настрой человека осуществление какой-то идеи. И если сильно во что-то верить, то оно сбывается, и если верить на какую-то помощь, пусть даже мифическую, то эта помощь осуществляется. Мы плохо знаем тонкий мир, который является изнанкой нашего сознание, но наше сознание способно совершать чудеса, создавая из ничего что-то, потому что оно является основой всего нашего творчества».

И в доказательство своих слов старик Накамура дал мне один древний текст, который я перевёл так:


ПРОГУЛКИ ГЛИНЯНОГО ЛЮХАРА

(О чём не говорил Конфуций)

Семья Сюй Вэнь-ду в северных вратах града Жугао,
Начальника Чандэ, где юг провинции Хэнани,
Приобрела фигурку глиняную там Люхара (1)
В шесть цуней высотой, одетого в льняные ткани,

И выставила дома в нише, специальной, в зале.
Так простоял он год. Раз как-то Вэнь-ду спать собрался
И вдруг скребущий звук услышал, будто, где слезали,
Затем - шум в зале - звук шагов кого-то раздавался.

Он приказал служанке с фонарём узнать, в чём дело.
Та вышла, вскоре же испуганная прибежала.
- «Люхар из ниши на пол слез, - в испуге закричала, -
И стал ходить, я видела его живое тело»!

Вначале Вэнь-ду не поверил, что она сказала,
Решил сам посмотреть, кто там такой, на самом деле.
Люхар, и впрямь, ходил вприпрыжку по большому залу.
Решили, что он – нечисть, и разбить его хотели.

Но Вэнь-ду слуг остановил, сказав: «Что вы хотите?!
И почему его боитесь? Вам разве не видно,
Изображение бессмертного здесь, очевидно,
Ходить умеет. Это во вниманье вы примите,

Как доказательство способностей его уменья,
И чудотворной силы неких сфер, как здесь я вижу.
Нельзя его разбить, и этим совершить глумленье»!
Он приказал поднять Люхара и поставить в нишу.

И после ничего дурного с Вэнь-ду не случилось,
Его же сын Сань-фу быстро продвинулся по службе,
Помощником став губернатора, и свёл с ним дружбу,
Как видно, тот божок помог, чтоб так всё получилось.

Примечание

1. Люхар – бог монет, помощник бога богатства Цай-шэня.

410. О предвестии смерти

О ПРЕДВЕСТИИ СМЕРТИ

Как-то старик Накамура сказал мне, что в мире все люди умирают, и конец человеческой жизни неизбежен. Тогда я его спросил: «А почему многим даосам удаётся становиться бессмертными? И раз существует бессмертие, то о каком конце жизни тогда может идти речь»? И на это старик Накамура мне ответил: «Да, бессмертие существует, но из десяти человек только один его может получить. К тому же, человеку бессмертному среди смертных жить со временем становится неинтересно, и они всё равно покидают наш мир, отправляясь в обитель бессмертных, где жизнь его протекает на новом более высоком уровне. Об этом мы поговорим как-нибудь потом в другой раз. А вот что касается смертных людей, то многие из них, прежде чем попасть в Царство мёртвых испытывают предчувствие и даже иногда встречаются с людьми, приходящими оттуда».

И в подтверждение своих слов он дал мне один древний текст, который я перевёл так:


НАЧАЛЬНИК УЕЗДА ЧЖАН

(О чём не говорил Конфуций)

Начальник Чжан уезда Цзясин был всегда всем нужным,
Знал много, степень получил цзиньши и стал учёным,
Наставником считался Ча Юй-чана, прямодушным
И искренним, в делах ответственным и увлечённым.

Однажды он поднялся вдруг почти что на рассвете,
Поспешно вынул шапку для визитов, пояс новый,
Сказал, что ему знатное лицо необходимо встретить,
И за ворота выйти поспешил, к встречи готовый.

Потом в центральный зал поднялся, скромно поклонился,
Усевшись, с кем-то разговаривать стал, непонятным,
Речь люди слышали, его лишь голос доносился,
Но слов не понимали, говор был совсем невнятный.

Сначала говорил он радостно, потом печально,
Затем отказывался будто от какого дела,
Взял чашки две, пил из одной сам, аромат шёл чайным,
Другая же не падала, а в воздухе висела.

Так продолжалось долго, уговаривал кого-то,
Но, наконец, визит закончился, он повернулся,
Потом как будто провожал вельможу за ворота,
Отвешивал поклоны долго, и к себе вернулся.

Кого он принимал? – все выразили удивленье.
- «Духа-хранителя, - ответил он, - Цзясин уезда,
Его отправили на должность с повышеньем,
Поэтому он выдвинул меня на своё место.

И вот пришёл ко мне заранее с визитом в гости,
Кроме того, сказал ещё мне, что два знатных чина
Умрут, места им нужно приготовить на погосте,
Весть о беде и есть прихода этого причина.

Ещё он много говорил о бедах предстоящих,
Мне не удобно разглашать небесные секреты.
Сейчас я знаю наперёд о всех власть предержащих,
Но не хочу вам говорить, раз в тайне скрыто это».

Сказав всё это, Чжан торжественно сидеть остался,
Не ел, не пил три дня, как бы его все не просили,
Затем так, с места не сходя, торжественно скончался.
А вскоре губернатора военных два почили.

411. О прощании с жизнью

О ПРОЩАНИИ С ЖИЗНЬЮ

Как-то мы заговорили со стариком Накамура о самоубийцах, и я ему сказал, что не понимаю тех людей, которые решили свести счёты с жизнью, на что мне старик Накамура сказал: «Есть много причин, почему люди прощаются с жизнью. Это и усталость от жизни и стремление уйти от всего, когда в этой жизни всё опротивело, но некоторые люди прощаются с жизнью из-за зова мёртвых, которые их призываю к себе. Так уж устроен человек, что он желает себе лучшей доли, но мы не знаем, что есть там, за границей. А вдруг там нет ничего? Ведь оттуда никто не возвращался. Поэтому расставаться со своей жизнью глупо, нужно всегда стараться менять что-то в своей жизни, если тебе что-то в ней не нравится. Ведь единственный раз, в который человек может попасть, это – рай на земле, где он может стать по настоящему счастливым. А людей, стремящихся расстаться со своей жизнью, нужно переубеждать и помогать им обрести равновесие».

И в подтверждение своих слов старик Накамура дал мне один древний текст, который я перевёл так:


АНТИКВАР ЦАЙ

(О чём не говорил Конфуций)

Цай Чжан-гуань с горы Хуцю был антикваром местным,
Был молод и очень красив, раз пил в гостях у друга
Ни Кан-миня, который был художником известным.
Они из образованного оба были круга.

Послал раба Ни с фонарём, чтоб проводил тот Цая
Домой, когда безлюдное же место миновали,
Раб видит, Цай кому-то кланяется, восклицая,
И что-то тихо говорит в волненье и печали.

Спросил раб, с кем он разговаривает, тот ответил:
- «Мой близкий друг Ли Сань-гэ меня в гости приглашает,
Как хорошо, что я его здесь ненароком встретил,
Пойду с ним, провожать не надо, он дорогу знает».

И не докончив, в реку прыгнул Цай (там что-то плыло)
Раб бросился спасть его и втащил на сушу,
Привёл домой, и рассказал родным о том, что было,
Сказав, что чуть не погубил он было свою душу.

Встревожились родители, друзья пришли проведать,
Расспрашивать его пытались, Цай сидел как пьяный,
В задумчивость впал, не желая что-либо поведать,
Ни слова не произносил, и думал постоянно.

Увидит нож, и горло перерезать себе хочет,
Верёвку видит, пробует он тут же удавиться,
Все радости как будто кончились, и жить нет мочи,
С собой покончить каждую минуту так стремится.

Домашние его закрыли, отняли одежду,
Чтоб он повеситься не смог, еду же подавали
Через отверстие специальное, тая надежду,
Что он одумается, наконец, как полагали.

В день поминания усопших (1) всё семейство Цая
Отправилось к могилам предков, чтобы помолиться,
Цай вылез из окна, взяв полотенце, убегая,
Так от преследованья удалось ему укрыться.

Два дня домой не возвращался он, и все решили,
Что умер он, но поиска ещё не прекращали,
На пустоши близ моста Байланьцзяо отыскали
Его, стоявшего у дерева, кусты где были.

- «Я здесь, - им крикнул он, - искать меня больше не надо»,
Домашние обрадовались, пережив немало,
А он висит на дереве, душа их окликала,
Висел на полотенце Цай, украденном из сада.

Пояснение

1. День поминания усопших – три раза в год родные покойного приводят в порядок могилу и приносят ему жертву.