( Без)грешная для Серебряного дракона

Глава 1.1

1.1

Служанка бережно расчесывала золотистые волосы королевы Эйлардии. Дежурная фрейлина почтительно стояла рядом, держа в руках пышную ночную сорочку, искусно расшитую голубыми цветами в тон обоев королевской спальни.

Внушительных размеров кровать под парчовым синим балдахином, на которой могли без труда поместиться десять человек, занимала бОльшую часть комнаты.

Но последние лет десять королева Эйлардия спала здесь одна.

Ее венценосный супруг, король Анхельм Четвертый, давно утратил к ней мужской интерес. Мужскую силу, впрочем, король не растерял, предпочитая искать развлечения на стороне.

Эйлардия получала на все праздники дорогие подарки: роскошные украшения с драгоценными камнями, шубы и накидки из снежных лисиц. А на последний день рождения король подарил ей позолоченную карету, которая издавала нежную музыку, как только лошади трогались с места и начинали вращаться колеса.

Но все при дворе, начиная с поваренка и заканчивая вельможами, знали, что король ей изменяет.

Внезапно в дверь спальни почтительно постучали, и вошла старшая фрейлина Миния Тавирис.

— Ваше величество, вас просит принять барон Демиш. Говорит, важное дело.

Королева нахмурилась.

В то же время Эйлардия знала, что барон не посмеет ее беспокоить в такой час по каким-то пустякам. Демиш много лет был ее глазами и ушами при дворе. С тех пор как она юной девушкой прибыла в Лагренну, столицу Лагреннийского королевства, этот человек был рядом.

Бывший стряпчий ее отца (1), невзрачный человек, обладавший тихим невыразительным голосом, он сумел войти в полное доверие к Эйлардии за много лет. Демиш умел вовремя дать нужный совет и подсказать, кому стоит доверять, а кого опасаться при дворе.

— Пусть войдет, — велела королева.

Вошедший мужчина низко поклонился, сверкнув лысиной, и замер.

Это был мужчина лет пятидесяти с небольшим, одетый в бархатный серый камзол. К груди у Демиша был приколот орден Верности, недавно пожалованный ему Анхельмом вместе с титулом барона.

— Ваше величество, я хотел бы поговорить с вами наедине, — тихо сказал он.

— Покиньте нас, — королева небрежно махнула рукой служанке и фрейлине. Фрейлина удалилась, служанка шмыгнула прочь, положив черепаховый гребень на изящный туалетный столик.

Старшая фрейлина нахмурилась. Это было верхом неприличия, оставлять королеву наедине с мужчиной в спальне.

— Не бойтесь, Миния, моей добродетели ничего не угрожает, впрочем, как и вашей, — усмехнулась Эйлардия.

Старшей фрейлине было далеко за шестьдесят, и она служила уже третьей по счету жене Анхельма Четвертого.

Миния, поджав тонкие губы и сделав изящный реверанс, вышла из комнаты.

Как только дверь за ней закрылась, Демиш зашептал еще тише:

— Ваше величество, ваш супруг, его величество Анхельм… тут он запнулся.

— Что? — Королева приблизилась к Демишу так близко, что увидела волосок, торчащий у него из носа.

— Король скончался час назад. Примите мои искренние соболезнования... Такая невосполнимая утрата для нашего королевства, всех подданных и особенно для вас, ваше величество.

На самом деле Анхельма многие ненавидели. Об этом говорило несколько неудачных покушений, причем последнее случилось всего неделю назад.

Эйлардия отмахнулась от слов Демиша, как от зудящего над ухом комара.

— От чего он умер?

— Скорее всего, его величество скончался от сердечного приступа. Лекарь еще должен установить, не было ли отравления. Сейчас привезут тело. Я распорядился накрыть его покрывалом и занести ночью через черный вход.

— Кто еще знает? — Эйлардия нервно кусала губы.

— Пока никто…

— Что мне делать, Демиш? — спросила она.

Барон выпрямился, и орден Верности тускло сверкнул в золотистых лучах магического светильника.

— Пока не поздно, ваше величество, надо собрать королевский совет и объявить вас вдовствующей королевой со всей полнотой власти.

— Но корона до сих пор не передавалась по женской линии.

— Если совет сейчас одобрит указ о передаче власти, то старый закон будет изменен. Если вы не хотите отправиться в монастырь Печальных дев, действуйте быстро, ваше величество. Надо воспользоваться внезапностью. Между знатью сейчас нет единства. К тому же многие напуганы реакцией двора…эммм…на злодейские покушения.

Бывший стряпчий умело жонглировал словами.

«Реакциями двора» он назвал волну казней аристократов, подозреваемых в государственных изменах.

Королева задумчиво покрутила на пальце массивный золотой обручальный перстень, украшенный фигуркой дракона. Это всегда помогало ей думать.

Монастырь Печальных дев находился где-то в горах…Там до сих пор живет вторая жена Анхельма, с которой он развелся по причине бездетности. Когда-то Делния была черноволосой красавицей, всего на несколько лет старше Эйлардии.

1.2

1.2

— Ваше величество, есть одно, скажем так, щекотливое обстоятельство, связанное со смертью его величества Анхельма, — кажется, Демиш не спешил уходить.

— Что еще за щекотливое обстоятельство? — раздраженно спросила королева.

— Это не для дамских ушей, ваше величество, но… — Демиш замялся.

— Я все равно узнАю.

— Он был в гнездышке «веселых птичек», когда ему стало плохо, — бесстрастно сказал барон, глядя на кончики своих дорогих сапог.

Красивое лицо королевы исказилось от злости.

— Так и говори, что Анхельм умер среди шлюх в борделе! — резко воскликнула она. — Где это случилось?

— В борделе «Пурпурная лилия», ваше величество.

Лицо королевы напоминало алебастровую маску.

Ее дражайший муж был известным распутником, он не пропускал ни одну смазливую фрейлину.

У Анхельма всегда были фаворитки при дворе, с которыми Эйлардия вела нескончаемую тайную войну.

Одна умерла, поев пирог с перепелками. На другую случайно выплеснулся кипяток. У третьей сломалась ось кареты, и красавица сломала себе шею…

Но умереть в окружении «веселых птичек»…

— Он всю жизни позорил меня, но своей смертью в борделе просто извалял в грязи королевское имя! — Эйлардия была вне себя от гнева. Ее лицо покрылось некрасивыми красными пятнами.

— Ваше величество, я сделаю все, чтобы не предать это недоразумение огласке, — ровным голосом отозвался Демиш.

— Хорошо, — кивнула Эйлардия. Внутри она кипела от гнева.

«Недоразумение» — так назвал Демиш позорную смерть Анхельма!

Она представляла себе усмешки и перешептывания высокородных сплетников. Ничего, она сумеет заткнуть им рты, если станет наконец полноправной королевой, а не тенью распутного супруга!

— Ваше величество, какие еще будут распоряжения?

— Как, говоришь, называется этот бордель?

— «Пурпурная лилия».

Эйлардия нахмурилась. Ее гладкий алебастровый лоб прорезала морщина.

— Шлюх из этого борделя бросить в тюрьму, а само здание снести до последнего бревнышка. Потом поставить там фонтан, а рядом — памятник его величеству Анхельму Четвертому.

Если барон Демиш и оценил своеобразное чувство юмора королевы Эйлардии, то не подал вида.

— Будет исполнено, ваше величество.

Барон вышел, а королева опустилась в бархатное кресло и стала крутить перстень с драконом.

К счастью, у Анхельма не было бастардов, ей точно было известно это.

Потомки драконов, несмотря на любвеобильность, в последние века производили на свет все меньше детей. Первой жена, покойная Генриетта, родила королю единственную дочь, которую несколько лет назад благополучно выдали замуж за правителя далекого герцогства. Делния оказалась бесплодной.

А ей, Эйлардии, несказанно повезло. Она сумела родить здорового сына стареющему королю и была осыпана подарками и всевозможными почестями. Но три года назад тело семнадцатилетнего Эйвера, пронзенное железными копьями, было найдено под Крылатой башней.

Ее красивый мальчик погиб, пытаясь обернуться драконом.

Глава 2.1

2.1

Еще затемно ко дворцу стали подъезжать кареты с родовыми гербами.

Члены малого королевского совета, украдкой позевывая, входили в зал Мудрости, украшенный портретами умерших королей. Совсем скоро к ним добавится и изображение Анхельма Четвертого.

По традиции в малый совет входило по одному старшему представителю семи самых знатных родов королевства, но сейчас в зале Мудрости было только пять человек. Остальные находились сейчас в родовых имениях, слишком далеко от столицы.

Пожилые, старые и очень старые мужчины в черных мантиях, каждый из которых пришел сюда отстаивать интересы своих семей.

Эйлардия, казавшаяся еще более стройной в черном глухом платье без единого украшения, подставляла руку для поцелуев и терпеливо выслушивала слова соболезнования.

Наконец все расселись за большим столом.

— Давайте заслушаем господина Нисса, придворного целителя, —предложила королева.

Вошел целитель, сухонький старичок, держащий в руке светящийся пергамент.

Он важно прокашлялся и развернул перед собой лист.

— Его величество Анхельм Четвертый скончался вчера из-за сердечного приступа. Мои магические артефакты не нашли яда в его теле или на одежде, поэтому смерть его величества является естественной, хотя и преждевременной…

— Благодарю вас, можете идти, господин Нисс, — велела Эйлардия.

Целитель поклонился и шаркающими мелкими шагами удалился.

Смерть Анхельма была действительно неожиданной. Умершему королю было шестьдесят два года, но он выглядел значительно моложе своих лет. Этому он был обязан драконьей крови.

Раньше драконы жили по несколько веков, но теперь их жизнь была чуть дольше, чем у обычного человека. Анхельм Третий прожил полтораста лет, и никто не мог предположить, что его сын уйдет из жизни так рано.

— Благородные лорды, нам нужно решить вопрос о том, кто будет править после трагической кончины его величества Анхельма, — начал Якоб Харвистор из Рубиновых драконов.

Он получил сегодня ночью от Демиша увесистый мешочек золота, сумму, достаточную для того, чтобы оплатить долги своих сыновей и достойно выдать замуж внучек.

—Я считаю, что необходимо провозгласить ее величество Эйлардию правящей королевой. Это предотвратит раздоры между знатью и сохранит мир в стране. Ведь как говорит пословица, маленький червь может съесть изнутри целое яблоко…

— Это неслыханно, чтобы королевская власть передавалась женщине! — заявил, поднимаясь из-за стола, Ройс Торгенн из рода Железных драконов. — Мы много веков чтим законы, данные предками, и потому наше королевство сильно, — Торгенн сел.

— Наше королевство сильно еще и потому, что его есть кому защищать, - подал голос седой как лунь Дорриер Драгенгар из Серебряных драконов.

Его слова намекали на недавнюю войну с Миратом, большим княжеством, граничившим с Лагреннией на юге.

Драгенгары всегда были бесстрашными воинами, они не прятались за чужими спинами. Особенно отличился в миратской войне старший внук Драгенгара, участвовавший во всех ключевых сражениях и командовавший южным крылом армии.

— Защищать королевство — это обязанность мужчин, — согласился Торгенн.

Ги Айшерн, представитель Лазурных драконов, которого за глаза звали Лазурным Лисом, осторожно начал:

— Ваше величество, мы все сочувствуем вашей утрате. Но власть тяжела, и посильна ли она такой хрупкой и прекрасной женщине?

Королева Эйлардия промокнула сухие глаза кружевным платочком.

— Я хочу сохранить память о моем покойном супруге и увековечить его труды во благо королевства. Приложу все силы для этого, достопочтенные лорды. И в каждой трудной ситуации я буду сначала спрашивать ваше мудрое мнение, и лишь потом принимать решение.

Эти слова Эйлардия репетировала ночью, пока Демиш отлучался по делам.

Якоб Харвистор, приосанившись, важно произнес:

— Мы всегда поможем вам своими советами, ваше величество. Давайте проголосуем, достопочтенные лорды. Лично я за то, чтобы монархом стала ее величество Эйлардия.

— Нам нужно выбрать нового короля, — возразил Торгенн.

— Сильного и достойного, — поддержал его Дорриер Драгенгар.

— Думаю, что сейчас важнее сохранить спокойствие в королевстве. К тому же, если ее величество будет советоваться с нами, то королевству не будет грозить упадок, — Лазурный Лис, кажется, определился с решением.

Роб Эшертон, самый старый из членов совета, был глуховат и сейчас вопросительно смотрел то на одного, то на другого советника. Сидящий справа от него Харвистор написал несколько слов на бумаге, и патриарх Изумрудных драконов важно кивнул.

А затем Эшертон гаркнул:

— Да здравствует ее величество королева Эйлардия!

Сидящий слева Лазурный Лис вздрогнул от неожиданности, а затем собравшиеся встали и поклонились королеве так низко, насколько позволял им почтенный возраст.

Голосование малого совета завершилось.

2.2

2.2

Три дня спустя

Королева Эйлардия сидела в королевском кабинете покойного Анхельма.

Вчера прошли пышные похороны супруга. Гроб с телом короля, усыпанный цветами, провезли в открытой черной карете по всей столице, а затем опустили в фамильный склеп.

За эти дни Эйлардия успела выслушать бессчетное количество однообразных соболезнований и заверений в преданности.

Она уже успела устать, но старательно вслушивалась в слова Демиша. Который принес с собой внушительный ворох документов.

Дениш давал необходимые разъяснения, сверяясь со своими записями, и говорил, где надо поставить подпись.

Королева скрипела золотым пером, выводя каллиграфическим почерком витиеватые буквы. «Эйлардия Первая, королева Лагреннии».

После этого на листе бумаги секретарь, приведенный Денишем, опускал тяжелую печать с оттиском летящего дракона.

Тяжбы о наследстве...Жалоба на сборщика налогов…Мост в провинции, построенный на деньги казны, рухнул, потому что доски оказались гнилыми…Просьба маркиза Цавенгера об одобрении развода по причине бездетности…

— Что тебе известно об этом Цавенгере? — оживилась королева. Наконец-то что-то показалось ей интересным.

Демиш заглянул

— Маркиз женился на богатой наследнице три года назад, но брак оказался бездетным. Недавно купил новый дом для своей любовницы на окраине столицы.

Эйлардия покрутила на пальце перстень с золотым драконом. Мужчины, эгоистичные и лицемерные. Принято обвинять женщин в отсутствии детей, но придворный лекарь говорил, что иногда и мужчины бывают бесплодными.

— Развод одобряю, но пусть Цавенгер вернет половину полученного приданого супруге.

—Хорошо, ваше величество.

Секретарь важно поставил печать, а Дениш уже разворачивал следующий свиток.

—Это прошение от графини Элоизы Драгенгар. Она просит вернуть своего сына с северного Маяка, куда он был отправлен на службу три года назад. Графиня ссылается на свое плохое здоровье и на то, что соскучилась по маленькому внуку.

— Внуку?

— Граф Дамиан Драгенгар вдовец. Вместе с ним на северном Маяке его малолетний сын.

Эйлардия задумалась и стала крутить перстень.

Северный Маяк. Дальняя окраина королевства. Огромная территория, покрытая льдами и снегом.

Много тысяч лет назад произошла страшная война между оборотнями и драконами. Кровь лилась рекой, и тогда на сторону драконов встали могущественные маги.

Вместе они отогнали нечисть далеко на север и сделали ядовитой реку Адвару, которая стала границей между людьми и миром оборотней.

Кроме того, маги построили на севере крепость и поставили там Маяк, на вершину которого в хрустальную сферу поместили кристалл. Свет Маяка отпугивал оборотней и не давал им приблизиться к миру людей.

После войны маги взяли с драконов слово, что на Маяке всегда будет хранитель, и исчезли.

Эта древняя история для маленькой Эйлардии звучала как сказка. Она мечтала когда-нибудь увидеть свет кристалла своими глазами, но став постарше, начала читать книги про прекрасных королей.

В крепости на севере всегда жил хранитель Маяка — аристократ, в чьих жилах текла кровь драконов.

В северный гарнизон нередко отправляли служить отпрысков знатных семейств, совершивших какой-нибудь неблаговидный поступок.

— Каково будет ваше решение, ваше величество, по Драгенгару? — тихий голос Демиша прервал ее раздумья.

— Да, припоминаю его...Красивый молодой человек, полковник, блестяще проявил себя на последней войне. Кажется, Анхельм хотел тогда пожаловать ему звание генерала, но потом почему-то передумал.

— Возможно, личные чувства его величества в тот момент перевесили заслуги полковника перед Лагреннией, — кашлянул Демиш.

— Говори ясней,— раздраженно бросила королева.

— Насколько мне известно, ваше величество, на балу во дворце, посвященному подписанию мира с Миратом и чествованию отличившихся героев войны, полковник Драгенгар имел неосторожность обратить внимание на Сесилию Уиншер.

Эйлардия прекрасно помнила Сесилию, кареглазую шатенку с пышным бюстом. Она была тогда очередной пассией короля, но в фаворитках продержалась всего пару месяцев.

Значит, Анхельм сослал графа Драгенгара на северный Маяк из-за обычной мужской ревности? Или, увидев, насколько популярен в народе стал молодой полковник, отправил его как можно дальше от столицы?

— Что изволите ответить на прошение графини Элоизы, ваше величество?

Королева даже испытала мимолетное сочувствие к Драгенгару, но она вспомнила, как бескомпромиссно повел себя его дед на королевском совете

— Ответь, что графине, что ее сын пока продолжит выполнять свой долг перед Лагреннией. Ему подберут достойную замену. Но...пусть это произойдет через три года.

Срок службы графа Дамиана Драгенгара на северном Маяке был продлен.

2.3

2.3

Эйлардия уже собиралась вставать из-за стола. но Демиш достал еще два свитка.

—Что это? — спросила она.

— Письмо от полковника Драгенгара. Он просит вашего покойного супруга прислать на северный Маяк лекаря, оружейников, кузнеца, заменить солдат, которые отслужили там больше трех лет… Также Драгенгар прислал список необходимых вещей для крепости, я уже передал его на рассмотрение интендантам (1).

Еще я заметил, что в конце письма есть приписка: «Ваше величество, возможно, карта, присланная Вами, не точна. Летом мы возобновим поиски».

— Что это значит? — задумчиво спросила королева.

— Мне это неизвестно, но думаю, ваше величество, нам нужно отправить туда своего человека, чтобы узнать, что ищет Драгенгар.

— Хорошо, действуй, и реши вопрос с ремесленниками для Маяка, —кивнула Эйлардия.

— Ваше величество, здесь прошение о помиловании. Сын барона Бартенса просит помиловать его семью, — Демиш развернул последний лист, и королева вздохнула.

— А что с ними?

—Барон Джейкоб Бартенс и вся его семья недавно были брошены в темницу за участие в последнем заговоре против вашего покойного супруга. Барон Джейкоб отрицал свою вину, но его слуга дал признательные показания. По поручению Бартенса этот человек передал сорок золотых и яд одному из поваров, чтобы тот добавил отраву в фаршированную рыбу для его величества. Слуга сейчас в тюрьме.

Всем было известно, что Анхельм обожал фаршированную рыбу с чесноком и острым перцем. У покойного короля был крепкий желудок.

— Какова же была личная выгода Бартенсов в этом деле?

— Барон внезапно скончался в темнице. Но я уверен, ваше величество, что за ним наверняка стояла знатная семья, желающая возвести на престол своего ставленника.

Сейчас сын барона, Джош Бартенс, просит сохранить ему жизнь. Клянется, что ничего не знал о делах отца, и взамен обещает преданно служить вам…

— Что ты посоветуешь мне делать, Демиш?

— Заговорщиков не следует прощать никогда, ваше величество. Кто помешает им предать еще раз, если они увидят свою выгоду? А вдруг он решит отомстить за смерть отца?

— Тогда повелеваю их казнить. Всех.

— Там две женщины и дети, ваше величество.

— Кто эти женщины? —спросила Эйлардия.

Демиш заглянул в свои записи.

— Незамужняя сестра барона, леди Сузанна, его невестка Роза и падчерица Иланта. Барон был ее опекуном, он распоряжался ее немалым наследством и поместьем.

— Все имущество Бартенсов должно быть конфисковано в пользу короны. Имение тоже.

— У Бартенса очень красивый дом, ваше величество. Я бывал в тех местах.

— Демиш, если имение покойного барона тебе так нравится, то я дарю тебе его в качестве признательности за службу. Подготовь соответствующий указ.

Демиш низко поклонился.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Проявите ли вы милосердие к женщинам из семьи Бартенсов? Это бы понравилось простому народу

— Простому народу нравится, когда знатные лорды летят вниз головой с Крылатой башни. Но ты прав, Демиш. Детей повелеваю отдать в приют до совершеннолетия. Женщин отправить в храм Печальных дев до конца жизни, но пусть это станет известным только в самый последний момент перед объявлением казни. Это и будет мое милосердие.

Королева наконец встала, намереваясь отправиться в свои покои. День выдался слишком утомительным.

— И самый последний вопрос, ваше величество, — Демиш поклонился, сверкнув лысиной. — Судья Хилш интересовался, что делать со шлюхами из «Пурпурной лилии»?

— Сколько их?

—Удалось схватить пятерых, остальные разбежались кто куда.

Эйлардия задумчиво покрутила перстень с драконом.

— Я сама напишу судье Хилшу о своем решении. Ступай, Демиш.

(1) - интендант - чиновник, отвечавший за снабжение армии

Глава 3.1

3.1

Две недели назад. Имение Эдормар-хилл

Иланта проснулась от сильного кашля Тома, который доносился из комнаты напротив. Кажется, младший брат опять разболелся. Хрупкий и маленького роста, он казался младше своих девяти лет.

Накинув на плечи теплый халат, Иланта прошла в комнату к нему и приложила ладонь ко лбу.

Том был горячим.

Мальчик сел в кровати, стараясь унять очередной приступ кашля.

— Посиди со мной, Ланта, — попросил он.

— Сейчас, только спущусь на кухню, погрею тебе молока и принесу снадобье, которое оставил лекарь, — отозвалась девушка.

Том был единоутробным братом Иланты. Их мать, баронесса Амалия Эдормар, умерла вскоре после трудных родов, оставив Иланту полной сиротой.

Десять лет назад мать Иланты после недолгого вдовства повторно вышла замуж за Джеймса Бартенса, дальнего родственника покойного мужа.

Девушка по лестнице спустилась со второго этажа и пошла на кухню.

В комнате отчима горел свет, несмотря на поздний час.

Дверь была чуть приоткрыта, и до девушки донеслись приглушенные голоса.

Отчим разговаривал со своей сестрой.

Сузанна Бартенс была старой девой, поселившейся в имении Эдормаров сразу же после женитьбы брата.

— Девчонка растет, и надо что-то делать, — раздраженно говорила тетка.

Хотя ее не было видно, Иланта живо представила выражение лица Сузанны Бартнес: поджатые губы, нахмуренные брови, недовольно опущенные уголки рта.

—Я же сказал, что решу этот вопрос, Сузи, — ответил отчим.

— Так же, как ты решил вопрос с ее отцом?

— Никогда не говори так, — рассерженно отозвался барон Бартенс..

— Но смерть Рэндольфа Эдормара оказалась слишком удачной для тебя, дорогой Джеймс.

— И для тебя тоже, Сузанна. Мне просто повезло, что я оказался родственником Рэндольфа, пусть и дальним, к тому же сумел понравиться его вдове.

— Скажи лучше, что ты охмурил эту доверчивую курицу Амалию, — фыркнула насмешливо тетка. — Сколько денежек на одни букеты ушло, пока ты крутился вокруг нее.

— Если бы не эта курица, ты бы до сих пор жила в мансарде разваливающегося старого дома, а теперь являешься здесь чуть ли не хозяйкой Эдормар-хилла, командуешь собственными слугами и не штопаешь старую одежду, а носишь добротные туфли и платья из дорогой шерсти.

Ноги Иланты словно приросли к каменному полу.

Отчим и тетя Сузанна говорили о ней и ее покойных родителях!

— Все равно, Джеймс, с Илантой надо что-то делать, — не унималась тетка.

— Я уже подыскал ей подходящего жениха.

— Чтобы он спросил тебя про ее наследство?

— Я подобрал ей удобного человека, который будет мне слишком обязан, чтобы задавать подобные вопросы. Но я займусь этим несколько позже.

— Когда же, Джеймс? Что будет, если девчонка обратится к судье? Она скоро будет совершеннолетней.

— Мне нужно доделать одно важное дело, Сузи, а потом я займусь девчонкой.

— Терпеть не могу твои «важные дела». Слишком уж часто они оказываются грязными делишками.

— Не забывайся, Сузанна! — повысил голос отчим. А потом добавил уже тише:

— Возможно, совсем скоро мы будем жить в столице в новом роскошном доме. А в Эдормар-хилле будет жить Джош с семьёй.

Джош был старшим сыном отчима. Его жена, долговязая, вечно всем недовольная Роза не ужилась с Сузанной. У Джоша и Розы было двое семилетних близнецов, ругавшихся друг с другом с тех пор, как только они научились разговаривать.

Устав от бесконечных перепалок женщин и шумных внуков, отчим снял для старшего сына небольшой дом в Амитейре, городе неподалеку от поместья.

— Ладно, пойду спать, час уже поздний, — сказала тетка.

Иланта на цыпочках бросилась к лестнице и вбежала в комнату Тома. Сердце у нее отчаянно колотилось.

Руки у девушки дрожали, и она расплескала почти половину кружки, пока добралась до комнаты брата.

Стараясь идти на цыпочках, чтобы не скрипели старые половицы, она вошла в к Тому.

Пока мальчик пил молоко, она старалась унять свой страх.

— Иланта, подержи меня за руку, и мне сразу будет легче, — попросил Том, выпив молока и откидываясь на подушки. - Мне всегда лучше, когда ты рядом, — сонно пробормотал мальчик.

Девушка взяла тонкие пальцы Тома в свою ладонь и сидела возле кровати брата, пока тот не заснул.

Том был единственным человеком в этом доме, который искренне любил ее.

И она любила брата всем сердцем.

Сама она почти не спала в эту ночь.

Слишком много мыслей лезли ей в голову.

3.2

3.2

Эдормар-хилл

Следующий день выдался ясным. Ласковое сентябрьское солнышко пригревало как летом.

Том с утра уверял, что чувствует себя гораздо лучше, и Иланта решила взять его с собой на улицу.

В небольшом уголке сада Эдормар-хилла было место, которое она считала только своим. Сюда она убегала помечтать или почитать книгу, когда чувствовала себя совсем одинокой.

Маленькая деревянная беседка была почти незаметна. Она была обсажена аккуратными кустарниками и окружена клумбами, где сейчас цвели яркие астры и георгины. Винно-бордовые, белоснежные, золотистые, лиловые цветы радовали глаз. Иланта своими руками высаживала там растения весной и заботливо ухаживала за ними до поздней осени.

Девушка усадила Тома в беседку с учебником в руках.

К младшему брату два раза в неделю приходил учитель, господин Моулс. От него нередко пахло винными парАми. Говорят, раньше Моулс преподавал в столичной академии, но от его услуг отказались. Зато, как проговорился отчим, Моулс дешево брал с учеников за свои уроки.

Иланта украдкой училась вместе с Томом, перечитывая учебники брата. Отчим не стал давать ей дальнейшее образование, посчитав, что умения читать и писать достаточно для девушки.

Подвязав передник, чтобы не испачкать простенькое серое платье, Иланта надела перчатки и принялась за прополку.

Брат громко читал вслух учебник по географии.

— Смотри, Ланта! — вдруг воскликнул Том.

Девушка обернулась и увидела, как во двор поместья въехало несколько всадников в темных мундирах с нашитой наискосок широкой алой лентой.

— Королевская стража! —восторженно воскликнул Том.

Несмотря на болезненность, мальчика привлекало все, что связано с военным делом. Он зачитывался книгами про войны, которые раньше вела Лагренния, и хранил в своей комнате старые газеты, в которых описывались события войны с Миратом. Мальчик по памяти знал все крупные и мелкие сражения, виды вооружения и фамилии офицеров, наиболее отличившихся в боях

— Эй, девушка, кто из твоих хозяев сейчас дома? — крикнул, заметив ее, седоусый мужчина с густыми бровями, придерживая лошадь. На красной перевязи у него была золотистая нашивка с головой дракона. Капитан стражи.

— Нам нужен барон Бартенс, —добавил офицер.

— Он сейчас в доме, — ответила Иланта, отряхивая с перчаток прилипшую землю.

Девушка поняла, что ее приняли за простую служанку.

Капитан кивнул, и маленький отряд тронулся за ним, остановившись возле высокого парадного крыльца.

— Ты видела, Ланта, какая у них красивая форма! И сабли настоящие!— глаза младшего брата горели от восхищения. — Интересно, зачем им папа? Может быть, они привезли ему письмо от самогО короля? Можно, я сбегаю в дом?

— Том, читай дальше вслух свой урок, — строго сказала Иланта.

Мальчик вздохнул и продолжил чтение, а девушка склонилась над клумбой.

— Ланта, смотри! — закричал Том через несколько минут.

Распрямившись, она увидела, что отчима в сопровождении двух стражников с саблями наперевес вывели из дома.

Руки Бартенса почему-то были связаны за спиной. Стражники с отчимом проходили как раз мимо беседки по вымощенной садовой дорожке, когда до девушки донеслись слова барона:

— Это какая-то чудовищная ошибка, господин капитан, клянусь светлыми богами, я ни в чем не виноват!

— Это вы будете объяснять королевскому судье, — капитан отмахнулся от Бартенса, как от надоедливой мухи.

Вслед за ним из дома вышла тетя Сузанна. На плечи у нее была накинута яркая желтая шаль. За тетей шли солдаты.

Она размахивала руками, громко возмущалась и бранила солдат:

— Я благородная госпожа, я буду жаловаться! Недотепы, вы не смеете просто так врываться в имение барона!

— Эй, потише, дамочка, — сказал один из стражников. — Велено арестовать всю вашу преступную семейку, так что извольте следовать за нами, а то мы и вас повяжем.

— Что это? — потрясенно прошептал Том.

Иланта услышала слова капитана:

— Этих двоих отправить в тюрьму в Лагренну, а я останусь здесь и проведу тщательный обыск.

Капитан отправился в дом, а Иланта, похолодев, смотрела, как солдаты уводят отчима и тетю Сузанну.

— Ланта, почему они назвали папу изменником? Что же теперь будет? — спросил Том.

Губы у мальчика дрожали, глаза наполнились слезами.

— Не знаю, — растерянно сказала девушка.

Она увидела, как к ним, запыхавшись, бежит старый слуга Бен. Он и его жена, кухарка Марта, много лет работали в Эдормар-хилле и помнили родителей Иланты.

Они всегда хорошо относились к девушке.

Оглянувшись по сторонам, Бен торопливо заговорил:

— Госпожа Иланта, господин Томас, вам нельзя пока появляться в доме. Там сейчас хозяйничают солдаты, все переворачивают вверх дном, особенно в кабинете и спальне господина барона. Я подслушал, что они ищут какие-то не-о-про-жи-мые...нет, не так….не-о-про-вер-жи-мые доказательства,— старательно произнес слуга.

Глава 4.1

4.1

— Ланта, далеко еще нам идти? — спросил Том. Они шагали по пыльной дороге, сворачивая время от времени на обочину, когда навстречу попадалась повозка.

— Давай присядем, — предложила Иланта. Она поняла, что брат устал, и сердце сжалось от тревоги за него. Маленький, хрупкий, он пока не жаловался, а только доверчиво сжимал ее руку. Единственное светлое, что у нее теперь есть в этой жизни, — любовь брата.

Они сели на небольшой пригорок, покрытый желтеющей травой, и принялись за еду. Девушка развязала свой узелок и вытащила пирог с мясом, который им дала в дорогу добрая Марта.

— Я пить хочу, — сказал Том.

— Потерпи немного, милый. Доберемся до города, и там сможем напиться и отдохнуть. И послушай, Том, мы пока никому не должны говорить наши фамилии. Запомни это.

Мальчик понятливо кивнул.

Брат с сестрой пошли дальше по дороге, но неожиданно им повезло. Они услышали сзади неспешное цоканье копыт и уже привычно свернули на обочину дороги. Но неожиданно рядом остановилась телега, которой правил пожилой крестьянин.

— Вы куда топаете? — полюбопытствовал он, остановив серую лошадку.

Иланта почувствовала запах яблок, и в животе заурчало.

— В Амитейр, — отозвалась девушка.

— Ну забирайтесь тогда живенько на телегу. Я на рынок еду, везу яблоки и репу. У меня самые сладкие яблоки в округе.

Он, спрыгнув с телеги, откинул рогожу и, развязав один из мешков, протянул Иланте с Томом по яблоку. Том жадно впился зубами в красный плод.

— Том, надо поблагодарить. Спасибо вам, добрый господин, — вежливо сказала девушка.

— Спасибо, господин, — послушно повторил Том, жуя яблоко.

— Я что, герцог или барон какой, чтобы меня господином называли? — развеселился крестьянин. — Всю жизнь Сэмом звали, и вот тебе раз, господином стал.

— А ты ешь, парень, яблоки сколько хочешь. Прямо из мешка бери и ешь. У меня их целая пропасть уродилась в этом году, — мужчина взял в руки вожжи, и лошадь зацокала копытами.

— А зачем вам в город-то понадобилось? — крестьянин обернулся.

— Хотим проведать родственников, — осторожно сказала Иланта.

Сэм кивнул, и телега покатилась по дороге.

Скоро впереди показались деревянные домики с заборами, выкрашенными в синий и зеленый цвет. Они приехали в Амитейр.

Крестьянин остановил телегу возле большого деревянного сарая, откуда раздавалось лошадиное ржание. На земле валялись лепешки навоза и мусор.

— Ну, вот мы и приехали. Сейчас лошадь в конюшне оставлю, а сам на рынок схожу.

Сэм, спрыгнув с телеги, взял лошадь под уздцы.

Иланта поблагодарила доброго крестьянина и подхватила свой узелок. Взяв брата за руку, она пошла по улице.

Девушка не раз бывала в Амитейре, но понятия не имела, где находится постоялый двор, да еще «приличный», как советовал ей слуга Бен.

Прохожие не обращали никакого внимания на девушку с узелком в скромном сером платье и мальчика, шагавшего рядом с ней.

Завернув за угол, Иланта прочитала вывеску над деревянным двухэтажным приземистым домом «Золотая лошадь». К жоске с вывеской, видимо, для наглядности, была приколочена изогнутая подкова.

Девушка направилась было туда, но из распахнувшейся двери вышло трое пошатывающихся мужчин. Увлеченные своим разговором, они пошли как раз в сторону Тома с Илантой.

— Так вот я ей прямо так и сказал, что с такой тощей задницей надо просить в два раза меньше денег, — рассказывал один из них своим приятелям, и те захохотали.

Иланта покраснела.

Один из проходящих мимо мужчин вдруг подмигнул ей, и девушка, развернувшись, поспешно потащила Тома прочь. Кажется, на приличное место «Золотая лошадь» не походила.

Но пройдя один квартал, Иланта заметила побеленное здание, над которым красовалась надпись: «Комнаты вдовы Роваль». Перед домом была клумба с желтыми георгинами. Из приоткрытого окна доносился запах свежей сдобы. Кажется, здесь было приличное место.

Иланта робко поднялась на крыльцо, но путь ей преградил дюжий молодец в синем кафтане.

— Тебе чего? — грубо спросил он. — Служанок и кухарок сейчас не нанимаем.

— Я хотела бы снять комнату для себя и брата, — Иланта старалась держаться с достоинством.

— Люси, тут насчет комнаты спрашивают, — гаркнул парень, и на крыльцо вышла полная женщина в чепце и зеленом платье с пышными оборками.

— Милочка, а у тебя деньги есть? — спросила Люси, внимательно глядя на Иланту. — У нас цены такие: хорошая светлая комната на неделю с питанием — серебрушка. Если захотите помыться или одежду чтобы вам постирали, еще по медяку беру отдельно.

Лицо Люси выражало сомнение в том, что девушке в простой одежде по карману такие расценки.

Иланта достала серебряную монету, одну из тех, что дал ей Бен.

— Нам с братом нужна комнату на неделю, — сказала она.

4.2

4.2

На следующее утро Иланта проснулась рано. В окно барабанил осенний дождь. Том спал, разметавшись на кровати, и она заботливо подоткнула одеяло.

Девушка думала, что же ей делать дальше. Денег у нее было совсем немного. Возможно, уже через несколько дней можно будет вернуться в Эдормар-хилл? Или поискать работу в Амитейре? Ей нужно сейчас заботиться о брате. Он все, что у нее есть.

Скоро служанка принесла завтрак — кашу и оладьи.

Том, намазывая джемом оладушку, недовольно проворчал:

— У Марты вкуснее было…

Иланта не успела ничего ответить, потому что в дверь забарабанили.

— Откройте, именем короля!

Девушка замерла, не зная, что делать.

Хлипкая щеколда с треском свалилась на пол, и дверь распахнулась.

На пороге стояло четверо стражников. На их сапоги налипла уличная грязь.

Из-за их спин выглядывала вдова Роваль, на лице у которой было написано нескрываемое любопытство.

Стражники вошли в комнату, громыхая сапогами, и сразу заполнили собой почти все свободное пространство.

— Ваше имя? — спросил у Иланты старший по возрасту, крепыш лет сорока с нашивкой сержанта на перевязи.

— Анна Хованс, — тихо сказала она.

Девушка совсем не умела лгать и сейчас чувствовала, что краснеет.

— А тебя ведь зовут Джонни, малец? — один из солдат, рыжеволосый парень, вдруг ткнул пальцем в брата.

— Я Томас, — возразил мальчик.

— Вот мы вас и нашли! — рыжий хлопнул себя по ляжкам. — Вроде все сходится, господин сержант, — он довольно посмотрел на старшего. — По описанию точно подходят. Смотрите, девушке лет восемнадцать, худая, черные волосы, темные глаза, и с ней мальчишка светленький, Томас Бартенс.

Сержант, нахмурившись, спросил, заглядывая в листок:

— Вы Иланта Эдормар, падчерица барона Бартенса? Если вы отрицаете это, мы сейчас отвезем вас на опознание в Эдормар-хилл.

Иланта медленно кивнула. Было бесполезно отрицать очевидное. Их нашли очень быстро.

— Любезный господин, а мне же награду обещали? — высунулась Люси. — За помощь в поимке преступников.

— Мы не преступники! — Том топнул ногой. Его глаза наполнились слезами.

— Если вы не преступники, то что же удрали? А мы из-за вас ночь не спали, — проворчал один из солдат.

— Хватит болтать, быстро собирайтесь, вы поедете с нами, — велел сержант, глядя на Иланту.

— Любезный господин, а мне же награду обещали? — высунулась Люси. — За помощь в поимке преступников.

Сержант что-то нацарапал а клочке бумаги:

— Обратитесь в ратушу, госпожа Роваль, вам выплатят положенное вознаграждение.

— А вы же мне комнату разгромили, дверь поломали! Ущерб, значит, причинили моему заведению! — Люси, уперев руки в бока, встала на проходе.

Сержант, вздохнув, протянул вдове медную монету.

— Она мне сразу не понравилась, девчонка эта,— Люси засунула медяк в карман и выплыла в коридор.

— Петерс, немедленно доложи господину капитану, что мы арестовали девицу Эдормар, — скомандовал сержант одному из своих подчиненных и тот, отдав честь, выбежал из комнаты.

— Господин сержант, а с мальчишкой что будем делать? В тюрьму тоже везти, что ли? — почесал голову один из солдат.

— Пока отведи его в городской приют, Тимс. А ты, девушка, давай поторапливайся, не стой столбом! — прикрикнул сержант. — Минуту тебе даю на сборы!

Иланту охватило отчаяние. Их побег провалился. Ее ждет тюрьма. Одно это слово пугало ее своей безнадежностью. Что же будет с Томом?! Брат такой хрупкий и слабый, он же пропадет, оставшись совсем один!

По лицу у нее покатились слезы. Машинально девушка собирала вещи, потом, спохватившись, разложила их на две кучки, свои и брата.

— Давай, пошла! — подхватил ее под локоть рыжий стражник.

— Ланта! — отчаянно закричал Том. Он один звал ее так.

— Господин сержант, позвольте мне попрощаться с братом! — умоляюще попросила Иланта.

— Давай, только быстро, — хмуро ответил стражник.

Девушка бросилась к Тому и обняла его. Лицо мальчика побледнело.

— Ланта, прости меня, это я во всем виноват. Не надо было мне говорить, как меня зовут, — всхлипывая, зашептал он.

— Ты ни в чем не виноват, милый, — сестра ласково погладила его по голове.

— Ланта, они говорили про приют. Я не хочу ни в какой приют! Ты ведь заберешь меня оттуда?

Иланта заглянула в заплаканные глаза брата.

—Том, как только меня отпустят, я найду тебя, обещаю. Постарайся быть сильным. Твои вещи я завязала в узелок.

— Я буду тебя ждать, Ланта! — Том прижался к ней.

— Хватит тут сырость разводить, пошли! — стражник грубо схватил девушку за руку и потащил за собой в коридор.

Глава 5.1

5.1

— Давай на всякий случай свяжем девчонке руки, —предложил один из стражников, чернявый невысокий парень, сплюнув на клумбу георгинов возле дома вдовы Роваль.

— Не нужно. Ты же не думаешь удрать от нас? — спросил другой, постарше, глядя на девушку.

Иланта отрицательно покачала головой. Куда ей было бежать от здоровых крепких мужчин?

Она не обращала внимания на моросящий дождь, лужи под ногами, на прохожих, которые тыкали пальцем и оборачивались, стараясь получше разглядеть девушку, которая шла в сопровождении стражников.

Вскоре Иланте велели остановиться

— Господин капитан, нашли падчерицу Бартенса, — доложил старший стражник седому вислоусому толстяку.

Тот, мельком глянув на Иланту, нацарапал несколько слов на клочке бумаги и вручил солдату.

— Отвезете ее в Лагренну, в королевскую тюрьму.

— Забирайся, красотка, повезем тебя сейчас на бал в столицу! — осклабился чернявый.

Иланта, подобрав мокрый подол, залезла в повозку и положила рядом маленький узелок с вещами. Две жестких деревянных лавки, маленькое окошко. На полу валялись железные кандалы. Иланта испугалась, что сейчас ее закуют, как преступницу, но стражники молча уселись рядом. Еще один запрыгнул на передок повозки, взяв в руки вожжи.

Повозка тронулась, и в этот момент чернявый солдат плотно прижался к бедру девушки и провел рукой по ноге.

Иланта вздрогнула и отпрянула. А чернявый хохотнул:

— Будь поласковей, красавица, нам еще долго ехать.

— Эй, девчонку запрещено трогать, — сказал старший. — Будешь к ней лезть, поедешь верхом под дождем.

Чернявый что-то проворчал, но все же отодвинулся.

У Иланты покатились по щекам слезы отчаяния.

Она ни в чем не виновата, ничего не сделала плохого за всю свою жизнь, а ее везут в тюрьму, как преступницу! А брат, что с ним теперь будет?

— Не хнычь, королевский судья разберется. Если ты не при делах, то отпустит домой. Правда, могут перед этим в тюрьме немного попользовать, — хохотнул чернявый.

— Заткнись, последний раз тебе говорю, — вмешался второй стражник.

Дальше они ехали молча.

Карета пару раз останавливалась. Ей разрешили сходить в кустики по нужде. Ее караулил старший из солдат. Впрочем, он отвернулся в сторону, и девушка была благодарна даже за такую малость.

Цоканье копыт, скрип колес, монотонная тряска…И вот наконец повозка остановилась.

— Выходи, принцесса, приехали, — снаружи отворилась дверь, и девушка выбралась. Все тело ныло от жесткой скамейки, ноги подкашивались от усталости.

Перед ней возвышалось унылое серое здание, окруженное высоким забором. На окнах виднелись толстые решетки, рядом со входом стояли солдаты.

Королевская тюрьма.

Стражники проводили девушку в комнату к караульному офицеру и отдали сопроводительную бумагу. Тот покрутил ее с важным видом.

—Так, Иланта Эдормар. Падчерица барона Бартенса... Да, не повезло тебе, девушка, с отчимом. Он замыслил гнусное дело, покушение на его величество….

— Я ни в чем не виновата! — отчаянно воскликнула Иланта, но офицер равнодушно ответил:

— Здесь все так говорят, красавица. Давай-ка посмотрим, что тут у нас, — и он, развязав узелок, вытряхнул прямо на грязный пол вещи девушки. Смена белья, платок, теплое платье, несколько монет и расческа, — все, что удалось ей унести из Эдормар-хилла.

Офицер запихнул серебрушки в карман своего мундира.

— А это мне за труды.

Затем, высунувшись из комнатки, он гаркнул кому-то в коридоре:

— Пит, отведи баронессу в ее новые покои!..

Иланта, опустив голову, брела вслед за караульным по унылому каменному коридору мимо железных дверей. Казалось, эти стены были пропитаны горем и отчаянием людей, которым не посчастливилось в этой жизни.

Возле одной из дверей стражник остановился и достал связку ключей из-за пояса.

Раздался скрежет железа, и солдат неожиданно с силой подтолкнул ее в спину в открывшийся темный проход.

Иланта еле удержалась на ногах, недоуменно оглядываясь по сторонам.

— Встречай баронессу! — насмешливо сказал караульный, и дверь с лязгом захлопнулась.

Дорогие читатели, большое вам спасибо за звезды и комментарии! С этой недели проды будут выходить 3-4 раза в неделю.

5.2

5.2

— Эй, ты вправду баронесса, что ли? — раздался насмешливый женский голос, и к Иланте подошла растрепанная женщина. От нее разило дешевым вином и пОтом. Под глазом у женщины красовался фиолетовый синяк, рукав неопрятного платья, почти оторванный, болтался, оголяя плечо.

— По одежке вроде непохожа, - заявила она, разглядывая Иланту.

Девушке стало не по себе от чужого навязчивого интереса

— Ты что мне не отвечаешь, глухая, что ли?!

— Не лезь к ней, Энни,— хриплый раздался голос из угла. С тюфяка на полу встала темноволосая женщина и подошла поближе, кутаясь в шаль.

Иланта увидела, что она молодая, наверно, всего на пару лет постарше ее.

— Я Дженни , — назвалась она.

— Меня зовут Иланта.

— Ишь ты, по имени, видать, ты и впрямь из благородных . Только не помогла тебе твоя кровь, коли ты сюда попала. Признавайся, за что? Полюбовника убила или стырила чего? — не унималась Энни.

— Я ничего не делала, — покачала головой Иланта.

— Все так твердят, дорогуша, кто сюда попадает. Только после знакомства с палачом во всем признАешься.

У Иланты мурашки побежали по коже.

— Не пугай ты ее раньше времени, — сказала Дженни.

Она снова закашлялась и, кутаясь в платок, села на свой тюфяк, поджав ноги.

Иланта только теперь почувствовала, как здесь холодно. Она поплотней завернулась в плащ и присела на пол, застеленный соломой.

— Вот, возьми, — Дженни вытащила тонкое одеяло.

Иланта затряслась от рыданий. Здесь она совсем одна, и никто не поможет.

Вечером стражник принес три миски с холодной невкусной похлебкой и еще один тюфяк для Иланты.

Иланта сделала всего пару глотков и улеглась на жесткий тюфяк. Она думала о брате. Где он, накормлен ли? А вдруг он опять заболеет?..

Утром стражник открыл дверь камеры.

— Вставай, баронесса, тебя хочет видеть господин судья!

Он отвел ее по уже знакомому низкому коридору в небольшую комнату, застланную мягким ковром, и вытянулся во фрунт возле двери.

За столом сидел пожилой мужчина с одутловатым лицом. Его плечо было перевязано широкой серой лентой с вышитым черным драконом, держащим меч на плече. Королевский судья.

Рядом примостился веснушчатый писарь, раскладывая перья и листы бумаги.

— Иланта Эдормар? — строго спросил судья.

— Да, ваша честь.

— Что вам известно об умысле вашего отчима, барона Бартенса?

— Я ничего не знаю, — сказала Иланта.

— Подумайте, это облегчит вашу участь. Может, вы припомните что-то подозрительное?

Иланта вспомнила подслушанный недавно разговор отчима с тетей Сузанной. Из него следовало, что Бартенс мог быть каким-то образом причастен к смерти ее отца. Но ведь он ничего не говорил о покушении на короля...Да и стал бы он делиться своими планами с девушкой, которую едва замечал!

— Ваша честь, мне ничего не известно, — покачала Иланта головой.

Секретарь старательно скрипел пером.

Она ужасно боялась слов Энни про палача, но судья махнул платком в сторону солдата:

—Уведите девицу!

Когда Иланта вернулась в каморку, толстой Энни уже не было.

— Ее муж внес залог, — сказала Дженни.

Оказывается, Энни устроила драку с торговками на рынке.

Дженни снова закашлялась и подтянула одеяло, в которое куталась.

Иланта успела заметить, что платье у соседки довольно необычное — широкие синие и желтые полосы, а глубокий вырез спереди сильно открывал грудь Дженни.

Иланта заметила, что на лбу у девушки выступили крупные капли пота.

— Ты больна, тебе нужна помощь. Если бы были травы, я заварила бы тебе питье.

Иланта постучала в дверь, открыл недовольный стражник:

— Девушка больна, ей нужен лекарь.

— У нас не богадельня, — равнодушно ответил солдат и закрыл дверь. —А будете шуметь, я вас быстро утихомирю, — он положил руку на дубинку.

— Скоро и так поправлюсь, — сказала Дженни.

— А ты за что сюда попала? - спросила Иланта.

— Я шлюха, «веселая птичка», не видно, что ли? — усмехнулась Дженни. — Мне не повезло. Ко мне пришел старый мужик, у которого ничего не получалось. Уж я с ним и так пыталась, и эдак, чтобы его стручок расшевелить...

Потребовал вернуть деньги, мол, я плохо для него старалась. Я отказалась, и тогда он обвинил меня в воровстве. Заявил, что я у него кошелек свистнула. Позвали стражу, а кошелек у меня под матрасом оказался. Кто же знал, что у этого старого пня сосед — сержант городской стражи! Теперь меня обвиняют сразу в краже и распутстве!

6

6.1

Королевский дворец Лагренны

Королева Эйлардия устало опустилась в кресло. Бесконечный день подошел к концу. Шея болела от непривычно тяжелой короны, которую пришлось не снимать почти до ночи.

«Надо будет велеть королевскому ювелиру заказать более легкую и изящную», — подумала королева. Теперь она может повелевать. Карать неугодных и осыпать милостями верных и приближенных.

Сегодня в храме Ока Дракона главный жрец возложил на нее корону. Теперь она — Эйлардия Первая. Представители знатных родов, надменные Айшерны, Драгенгары, Леггендорты и прочие, — все они склонились перед ней, признали ее власть.

Королева подошла к окну и с ненвистью посмотрела на мрачную Крылатую башню.

Если бы она только могла, то приказала бы ее снести. Она всегда будет напоминать ей о сыне.

Эйлардия снова вспомнила свой последний разговор с Эйвером. Недавно началась Миратская война.

— Мама, я должен не отсиживаться во дворце, а отправиться в армию. Должен сражаться за Лагреннию, — сын снова завел этот разговор, разрывая ей сердце.

— Эйвер, это недопустимо. Ты единственный наследник престола, будущий король. Что случится, если ты вдруг погибнешь?!

— Будущий король? — сын горько усмехнулся. Он подошел ближе, и Эйлардия почувствовала терпкий запах вина.

— А если отец проживет еще сто лет, как дед? Я должен слоняться без дела по дворцу? Он позорит тебя, мама, своими интрижками и похождениями! Он недостоин называться королем!

— Сейчас же замолчи! — испуганно сказала мать. — Не приведи Темные боги, тебя могут услышать и донести.

— Если бы я был королем, все относились бы к тебе с дОлжным уважением, мама!

А потом добавил:

— Ты же знаешь про пророчество о новом молодом короле, которое повторяет вся Лагренния?

Год назад на юге появился бродячий проповедник Хайриг. Одни называли его безумным, другие пророком. Хайриг говорил тем, кто его слушал, что с севера придет беда, потому что люди погрязли в пороках. А еще он говорил, что скоро в Лагреннии появится молодой король. Дракон, который взлетит с Крылатой башни.

Хайрига казнили по приказу Анхельма, но его слова разлетелись, как степной пожар.

Эйлардия возразила:

— Хайриг был опасным безумцем. Не вздумай верить его словам, Эйвер!

Сын усмехнулся и завернул обшлаг атласной рубашки, обнажая руку.

— Мама, посмотри!

Эйлардия вздрогнула.

На левой руке сына от локтя до кисти она увидела черные чешуйки.

— Если я сумею обратиться полностью, то я стану королем-драконом!

Эйвер вышел, а наутро его тело нашли возле Крылатой башни.

* * *

Лагренния, королевская тюрьма, на следующий день после ареста Иланты Эдормар

Утром стражник принес две глиняные миски с жидкой кашей и кувшин с водой.

— А ты, выходит, из знатных? — спросила Дженни, доедая кашу.

Иланта кивнула.

— Что же ты натворила?

— Мой отчим…сказали, что он замышлял заговор против короля.

— Если ты ни при чем, то судья, может, отпустит тебя. А может, и нет, — сказала Дженни. Она снова закашлялась и обессиленно легла на свой тюфяк.

— Что же теперь будет? — Иланта тронула ее за руку.

— Не знаю. Слушай, когда ты держишь меня за руку, то и боль почти отступает, — задумчиво проговорила Дженни.

Том тоже говорил, что ему становится легче, когда Иланта касается его.

Говорили, в роду у их матери было несколько целительниц, но Иланта не замечала за собой никаких особенностей, отличавших ее от других людей.

— Где у тебя болит, Дженни?

Девушка положила руку на грудь.

— Здесь.

А потом добавила:

— Я была старшей у матери, у меня еще четыре сестры. Связалась на свою беду с одним заезжим торговцем, только он оказался женатым. Уехал, а я осталась в тягости. Мать отвела к знахарке, чтобы от ребеночка избавиться, а меня выгнала из дома. Я уехала в столицу и стала «веселой птичкой». Всего-то здесь полгода, и вот так попалась.

Потом она добавила:

— Меня один раз уже задерживали за распутство. Приговорили к десяти плетям у позорного столба на городской площади.

— Но это же ужасно, — потрясенно сказала Иланта. Она жила в своем поместье, огражденная от таких страшных вещей, и не подозревала о жестоком мире.

— Девушки мне говорили, что можно договориться заранее с палачом. Монетку ему дать или ублажить, и тогда он будет сечь вполсилы.

— Ублажить? — растерянно переспросила Иланта.

— Ну, приласкать его, как он захочет. Зато потом будет только для вида сечь. Главное орать погромче, народу это нравится. А после отпустят, и снова свободной будешь…

— А у меня младший брат остался, он сейчас, наверно, в приюте, — вздохнула Иланта. Мысли о Томе не давали ей покоя.

— Там, наверно, получше, чем в тюрьме, — отозвалась Дженни.

* * *

Прошло несколько бесконечных дней. Ничего не происходило, к судье ее больше не отводили.

Дженни почти не ела, казалось, она тает на глазах. По просьбе девушки Иланта иногда держала ее за руку, и тогда лицо Дженни становилось мягче.

Иногда она впадала в короткое забытье.

Глава 7.1

7.1

Дверь камеры с лязгом распахнулась.

— Эй, птичка, давай-ка почисти свои перышки, тебе скоро предстоит свидание, — стражник внес в камеру ведро и с размаху поставил его перед Илантой. В другой руку он держал чадящий факел.

— Помойся, а то господин судья не любит, когда от заключенных воняет, — пояснил он, ухмыляясь и бросая рядом маленький комок серого мыла.

Иланта недоверчиво поглядела на ведро и осторожно поторогала воду. Вода была чуть теплой, но ей так хотелось смыть себя хоть немного грязи! Она все эти дни страдала от невозможности вымыться и теперь ощущала себя покрытой липкой грязью с головы до ног.

— Давай поторапливайся, господин судья ждать не любит. Сбрасывай свои шлюшьи тряпки и покажи мне, за что ты там денежки с клиентов тянула, — стражник осклабился и шагнул в камеру, затворив за собой дверь.

Иланта похолодела от страха. Она забилась в угол.

— Ну, долго мне ждать? — караульный сделал к ней шаг, но в это время в коридоре раздался недовольный голос.

— Эй, Саймон, ты где?

В камеру заглянул второй стражник.

— Так я это, господин сержант, заключенную велели к суду привести в приличный вид.

Сержант хмуро посмотрел на съежившуюся Иланту.

— Давай поживей мойся, девка. И вещи свои собери. А ты пошел вон отсюда, — велел он Саймону, и тот вышел, забрав с собой факел.

Дверь захлопнулась, и девушка осталась одна.

Иланта торопливо сняла с себя платье, но нижнюю батистовую сорочку снять не решилась. Она побоялась, что в любой момент в камеру снова заглянут солдаты.

Наскоро обтеревшись небольшой мягкой тряпкой и ополоснувшись, она почувствовала себя гораздо лучше, но теперь пришла другая беда — промозглый воздух в камере стал еще ощутимей, и она начала стучать зубами от холода.

Платье было слишком открытым спереди, к тому же у нее не было пышной груди, как у Дженни. Подумав, она накинула на плечи теплый платок.

— Пошли, — заглянул сержант, и она шагнула за ним в коридор. Позади шел тот молодой стражник, который приносил им вино.

Иланта ожидала, что ее сейчас повезут куда-то в город, но девушку провели на второй этаж и втолкнули в большую комнату. Здесь было очень тепло. В углу Иланта заметила печь.

— Вставай тут! — стражник указал на несколько молодых женщин, стоявших вдоль стены.

Они негромко переговаривались между собой и посмеивались.

Одна из них сказала:

— Вот увидите, сейчас нам помилование объявят, — сказала рыженькая девушка в ярком зеленом платье.

— Ага, отдохнули недельку в этой богадельне, пора снова за работу браться, — хихикнула другая, пышногрудая крутобедрая брюнетка в красной шали, стоявшая ближе всех к Иланте.

— А ну, живо замолчали! — прикрикнул сержант.

В комнату вошел пожилой мужчина в сером камзоле, перевязанном наискосок черной лентой. За ним с охапкой бумаг и гусиным пером, заткнутым за ухо, семенил молодой писарь.

Мужчины сели за стол, к ним присоединился комендант тюрьмы.

— Заключенные, сообщите ваши имена, — важно сказал комендант и вытер лоб платком.

Секретарь обмакнул перо в чернильницу и приготовился записывать.

Женщины стали по очереди называть свои фамилии.

— Трея Димс, ваша честь, — проворковала брюнетка в красной шали томным голосом.

Наступила тишина.

Вдруг Иланта почувствовала толчок в бок.

— Ты что, язык проглотила? — прошипела соседка.

Девушка увидела, что судья недовольно смотрит на нее

— Дженни Симс, ваша честь, — тихо сказала она. В этот момент шаль сползла с плеч, и открылся глубокий вырез на груди. Она покраснела и быстро поправила платок.

Чужое непривычное имя жгло губы. Ей казалось, что сейчас ее разоблачат. Сорвут чужое платье и отправят на казнь вслед за тетей Сузанной.

Но ничего не произошло.

— Сейчас лорд Хилш, королевский судья, огласит вам приговор, — сказал комендант.

Судья, морщась, как от зубной боли, развернул свиток и начал читать:

— Рози Гоулд, Далия Мич, Тори Рэшем, Трея Димс, Дженни Симс. Все вы обвиняетесь в непристойном распутном поведении. Дженни Симс обвиняется также в краже. Но поскольку она не успела воспользоваться похищенным, то это обвинение снимается.

Ее величество королева Эйлардия Первая осуждает безнравственность. Милостью нашей доброй королевы вы будете избавлены от порки плетьми, предусматриваемой законом за распутство.

— Ну вот, я же говорила, что нас помилуют, — громко прошептала одна из женщин.

Судья нахмурился и повысил голос:

— Вместо этого наша королева приговаривает вас к ссылке в место, где у вас будет время подумать о своем греховном поведении. На три года все вы отправитесь в ссылку на северный Маяк. Но перед этим на каждой из вас будет поставлено клеймо преступницы. Такова воля ее величества Эйлардии Первой, королевы Лагреннии.

7.2

7.2

С ужасом Иланта увидела, что палач надел кожаные рукавицы и взял железную палку с небольшим закругленным изгибом на конце. Что-то зашипело, и она услышала приближающиеся тяжелые шаги

— Держите ее крепче, — велел палач стражникам, и те крепко прижали девушку к скамье, оголив левое плечо. Кажется, было видно ее грудь, но она не могла даже прикрыться.

Иланта видела, что все глаза в комнате устремлены на нее. Женщины, стоявшие у стены, вытянули шеи. Молодой солдат раскрыл рот, с напряженным любопытством ожидая необычное зрелище. Только сержант, который ее привел, выглядел хмурым. Ему явно не нравилось происходящее.

Внезапно Иланту обожгла резкая боль в плече. Кожа зашипела, запахло паленой плотью. Казалось, огненная молния пронзила ее насквозь. Из губ Иланты вырвался истошный вопль, она зарыдала, давясь воздухом. Девушка забилась, как рыба, выброшенная на берег, но ее держали чужие цепкие руки. Эти же руки ее подхватили и поволокли к кучке женщин, которые отшатнулись от нее. В глазах потемнело, и Иланта погрузилась в вязкую черноту.

Девушка пришла в себя от того, что ее хлопают по щекам.

— Ну вот, очнулась наконец, принцесса, — услышала она насмешливый женский голос и с трудом открыла глаза. Иланта увидела склонившуюся над собой рыжую молодую девицу. — Уж больно ты хлипкой оказалась, Дженни как тебя там…

Оказалось, что Иланта лежит на жестком тюфяке в незнакомом помещении с решеткой на единственном окне. Она услышала всхлипы и, повернув голову, увидела белокурую девушку в красной юбке с вышитыми розами на подоле. Лицо девушки распухло от слез.

— Ох и больно же, светлые боги, — всхлипывала она. — Заклеймили нас, как коров в деревне…

— Хватит ныть, Рози, небось в твоей деревне коровы не перестали хуже доиться после того, как их заклеймили, — сказала пышногрудая женщина. Иланта узнала ту, которая стояла с ней рядом во время суда и вытолкнула вперед. Кажется, ее звали Треей.

— А тебя как зовут? — Трея рассматривала Иланту.

— Дженни Симс, — говорить было трудно, все тело горело.

— Ты где раньше работала? В «Лилии» я никогда тебя не видела. Из какого ты заведения?

— Я нигде не работала, — тихо сказала Иланта.

— Ага, а платье такое надела, чтобы в храм сходить да сиськи заодно проветрить, — хмыкнула Трея.

Иланта покраснела и поплотнее стянула лиф спереди.

— Трея, да отстань ты от нее, — вмешалась рыжеволосая молодая женщина с задорно вздернутым носиком и россыпью веснушек на переносице. — Может, ей сводница на дом богатеньких мужиков приводила, какая тебе разница? Нам теперь надо всем вместе держаться. Меня Далия зовут, — повернулась она к Иланте.

Та робко кивнула, не зная, как вести себя в компании развязных «веселых птичек».

— А что там с нами будет, на северном Маяке? — подала голос молодая женщина в желтой юбке с разрезами по бокам. К ее лифу был пришит букет цветов, сделанный из шелковых лент.

— У меня как-то был мужик. Обещал подарить шубу из снежной лисицы, говорил, что приехал с того маяка, служил там сержантом, — сказала Далия. — Говорил еще, что там можно найти золото, если повезет…

— Золото, говоришь? — заинтересовалась Трея.

— Ох, как же больно, — простонала белокурая Рози.

Дверь распахнулась, и вошел тот самый хмурый сержант, который стоял рядом с Илантой на суде.

– Возьмите и смажьте раны, здесь бараний жир. Быстрее заживет, — буркнул он, поставив плошку. — И завтра отправитесь в путешествие по приказу ее величества.

Стражник вышел, и Далия взяла в руки плошку.

— Ну и вонь, — сморщила она носик.

А затем обратилась к Иланте:

— Дженни, осторожно помажь мне рану.

Она закатала длинный рукав и подставила плечо.

Иланта с ужасом увидела красную воспаленную кожу и круглый след от клейма палача. Дракон, несущий в лапах меч. Печать, которую ставят на преступниках в королевстве. Теперь и ей всю жизнь придется носить этот позорный знак и зваться чужим именем. Баронесса Иланта Эдормар умерла в королевской тюрьме Лагренны. Теперь вместо нее будет жить шлюха и воровка Дженни Симс.

Иланта проваливалась в тяжелый сон, но без конца вскрикивала и просыпалась от боли в плече.

Наконец одна из женщин зашипела:

— Принцесса, я тебя придушу, если будешь мне мешать спать.

— Не злись, Трея, нам сейчас надо всем вместе держаться и друг другу помогать, — рассудительно отозвалась девушка неподалеку от Иланты.

— Дура ты, Роза. Сразу видно, только из деревни приехала, раз всем веришь и хочешь помогать, — зло сказала Трея. — Здесь каждая за себя. Я не собираюсь ни с кем няньчится, зарубите это на носу, — добавила она.

Иланта прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Она снова вспомнила Тома. До утра девушка лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к каждому шороху. Плечо неимоверно горело. Королевское клеймо. дракон с мечом в лапах, навсегда теперь будет с ней.

В полдень дверь камеры лязгнула, и на пороге появился тот сержант, который приносил им мазь.

— Так, девушки, живо собираемся. Мы отправляемся на север.

— Что, красавчик, и ты с нами поедешь? — подбоченилась Трея.

Глава 8.1

Глава 8.1

— Ваше величество! — советник Демиш, поклонившись, вошел в кабинет к королеве Эйлардии.

— Все ваши поручения я выполнил. Шлюхи из «Пурпурной лилии» высланы на северный Маяк. По вашему приказу их предварительно заклеймили. Бордель уже снесли. Джеймс Бартенс, которого подозревали в покушении на жизнь вашего покойного супруга, умер в тюрьме, так же как и падчерица. Его сын казнен, а сестра и невестка сосланы в храм Печальных дев. Дети отправлены в разные приюты.

— А что говорят в народе? — поинтересовалась Эйлардия.

— Не стоит прислушиваться к слухам, ваше величество. Некоторые считают, что вы поступили не совсем милосердно по отношению к этой семье.

— Немилосердно? — нахмурилась королева. — Мне помнится, за предательство несколько веков назад уничтожали всю семью. Ведь дети, когда подрастут, могут захотеть отомстить за родителей. А я просто отсекла сухую ветвь на дереве. Кстати, Демиш, тебе понравился Эдормар-хилл?

— Спасибо, ваше величество. Там необходимо привести все в порядок и обустроить по моему вкусу, я займусь этим позднее.

— Кстати, в последнем письме Анхельму с Маяка Драгенгар упоминал о какой-то карте, о том, что она неверная. Тебе удалось что-то разузнать об этом? Что это может означать?

— Не знаю, ваше величество. Но я отправил на последнем корабле на Маяк человека, который мне обязан. Он вернется весной и доложит, что может разыскивать полковник Драгенгар по приказу его величества. Заодно выяснит, как наследник Серебряных драконов отнесется к смене власти. Он очень популярен в народе после войны, поэтому может стать ценным союзником или опасным противником.

— Хорошо, Демиш. Ты, как всегда, предусмотрителен, можешь идти. И подготовь приказ о выделении тебе тысячи золотых из казны. Благоустройство Эдормар-хилла потребует расходов.

— Благодарю вас, ваше величество, за щедрость, — Дениш низко поклонился и вышел.

* * *

— А вот скажи-ка мне, сержант Берч, с какой стати я должен везти на Маяк пятерых шлюх, да еще заклейменных? — капитан «Быстрого» Гас Ферпонт опрокинул очередную кружку крепкого эля. Они сидели с сержантом в небольшой капитанской каюте, отделанной деревянными панелями.

— Это приказ, и не нашего ума дело, — ответил сержант.

— Но если баб ссылать только за то, что они шлюхи, то ведь полкоролевства надо бы отправить туда, в том числе мою бывшую, — не унимался капитан.

В каюту постучали:

— Позвольте войти, господин Ферпонт?

— Входите! — капитан поднялся и поставил на стол кружку с элем. Его лицо раскраснелось, но на ногах Ферпонт держался твердо.

В каюту вошел мужчина лет тридцати с нежными, почти девичьими чертами лица в синем бархатном камзоле. Белокурые волосы были завязаны сзади в хвост по недавней столичной моде. К камзолу была приколота золотая булавка с маленьким красным камнем, указывавшая на принадлежность к знати.

— Позвольте представиться, господа, я лейтенант Лейс Харвистор, можно просто Лейс, — он прищелкнул каблуками, выдавая военную выправку. — Вас не было на корабле, когда я заявился с распорядительным письмом, и меня пока приютил ваш помощник, — пояснил он, протягивая бумагу с печатью королевского совета.

Капитан Ферпонт взял лист в руки и бегло просмотрел. Из прочитанного следовало, что лейтенант Харвистор отправляется на службу на северный Маяк.

Харвисторы, Рубиновые драконы. Судя по маленькой булавке, этот Лейс был не из прямой ветви Рубиновых, а принадлежал одной из побочных линий рода.

Сержант вскочил и вытянулся во фрунт.

— Сержант Берч, господин лейтенант! — отрапортовал он.

— Садитесь, сержант, — похлопал Харвистор Берча по плечу, а затем достал из кармана бутылку вина.

— Нам предстоит с вами несколько дней совместного пути, предлагаю не церемониться, — он поставил бутылку на стол и улыбнулся.

Улыбка Харвистора была располагающей, но сержант поерзал на жесткой лавке, привинченной к полу. Он не привык сидеть за одним столом вместе со знатными лордами.

— Значит, господин капитан, вы везете в ссылку на Маяк шлюх? — с любопытством спросил Харвистор у Ферпонта.

— Мы с сержантом выполняем приказ. Он сопровождает осужденных женщин, — ответил капитан, отхлебнув вина. На его вкус вино было слишком уж сладким, но наверняка дорогим.

— В чем же таком страшном провинились эти веселые птички? — Харвистор весело поглядел на Берча.

— Не могу знать, господин лейтенант, — бесстрастно ответил сержант.

— Что же, придется самому поближе с ними познакомиться и порасспросить, так сказать, в приватной обстановке,— лейтенант подмигнул. — За это время, думаю, можно будет оценить умениия и навыки каждой по достоинству.

— У меня приказ — в целости и сохранности доставить женщин и сдать их на руки полковнику Драгенгару, — ровным голосом ответил сержант.

Берч нахмурился. Ему не нравился приказ сопровождать девиц на Маяк, но он не собирался это обсуждать. Также ему не понравились последние слова Харвистора.

8.2

8.2

— Располагайтесь, девушки, вот ваши апартаменты! — помощник капитана, грузный лысый мужчина, распахнул дверь.

В небольшом узком помещении с низким потолком имелось маленькое окошко. Иланта увидела несколько деревянных топчанов, прикрытых стегаными. одеялами.

Далия уселась, расправила юбку и поморщилась:

— Уж больно жестко.

— Вы, может, привыкли на пуховых перинах валяться, да только у нас здесь по-другому. Лавки крепко приколочены к полу, и ящики для вещей тоже, потому как бывают сильные волны. Кормить вас будут наравне с командой, в углу ведро для ваших женских нужд. Доставим вас, стало быть, на Маяк в лучшем виде. Пока посидите немного взаперти, а потом ваш сержант уже сам распорядится.

Помощник вышел, и раздался лязг замка.

— Опять тюрьма, — проворчала Трея Димс.

— По крайней мере, здесь нет решеток, — отозвалась смуглая Тори.

Иланта выбрала себе место в углу, а рядом устроилась Роза.

Эта девушка казалась ей наиболее дружелюбной из всех.

Скоро женщинам принесли обед. Он был довольно сытный и гораздо лучше, чем в тюремной камере, но у Иланты совсем не было аппетита. Горло болело и саднило, как будто было забито горячим песком. Кажется, она все же простудилась в тюрьме.

Затем сержант Берч разрешил им немного постоять на нижней палубе.

— Только ни к кому не приставайте, ведите себя прилично, иначе просидите взаперти до самого Маяка! — предупредил он.

Девушки с веселым гомоном разбрелись по палубной площадке.

Река была довольно широкой, свинцовые волны качали судно.

Корабль медленно проплывал мимо какой-то деревни. Люди на берегу казались совсем маленькими, они махали руками и что-то весело кричали, но ничего не было слышно.

— Жалко, что я не умею плавать, — тихо сказала Далия. — Сейчас бы спрыгнула с корабля и сбежала бы отсюда куда глаза глядят.

— Дурочка ты, Далия. Далеко бы ты убежала с драконьим клеймом? — фыркнула Тори. — Тебя бы быстро нашли и надели кандалы. Любой, кто увидит твое плечо, сдаст тебя стражникам.

— Что же с нами теперь будет? — тихо спросила Рози.

— Ничего, и на севере мужики есть, не пропадем, — заявила Трея.

— Прекрасные дамы, любуетесь пейзажем? — вдруг услышала Иланта мужской голос и обернулась.

К ним, улыбаясь, подошел молодой белокурый человек.

— Разрешите представиться, я лейтенант Харвистор, — он изящно поклонился.

— Мне нравятся военные, — жеманно сообщила Тори.

— Говорят, свежий воздух очень полезен для дамского здоровья, — лейтенант, не стесняясь, пристально разглядывал женщин.

Иланта поплотнее закуталась в наброшенный на плечи платок. Глубокий вырез платья очень смущал ее. Кажется, именно туда и смотрел сейчас мужчина.

— А для мужского здоровья, говорят, полезна женская компания, — кокетливо отозвалась Трея, показав в улыбке крупные белые зубы.

Она было подошла поближе к Харвистору, но сержант Берч громко сказал:

— Девушки, прогулка окончена, возвращаемся к себе.

— А ты так и будешь нас пасти всю дорогу, сержант? - фыркнула Трея.

— Не забывайся, Димс,— хмуро ответил Берч.

Недовольно ворча, женщины пошли вслед за сержантом, то и дело оглядываясь.

Иланта заметила, как Тори помахала рукой на прощание симпатичному лейтенанту.

Сержант запер снаружи дверь их временного пристанища, и женщины принялись болтать. Иланта почти не вслушивалась в их разговор, опустившись на свой топчан. С каждой минутой корабль увозил ее все дальше от дома. Увидит ли она когда-нибудь Эдормар-хилл? Как там Том? Сумеет ли уцелеть болезненный тихий мальчик в казенном приюте?

Совсем недавно она жила обычной жизнью, и вот теперь с позорным клеймом преступницы плывет в далекий холодный край на границу Лагреннии.

Девушка постаралась вспомнить то немногое, что она знала про загадочный Маяк.

Говорили, где-то там, за рекой Адварой, бродят жуткие оборотни. Но они никогда не осмелятся напасть на мир людей, потому что вода в этой реке ядовитая. А еще оборотни боятся света Маяка, установленного на севере могучими магами после давней войны с нежитью…

— Эй, Дженни! – вдруг сказала Роза, трогая ее за руку. — О чем ты замечталась?

Иланта вздрогнула. Она, наверно, никогда не сможет привыкнуть к новому имени. Настоящая Дженни умерла, предложив ей шанс на новую жизнь. Только сможет ли она, Иланта, воспользоваться этим и выдержать?

* * *

Иланта глядела, как мелкие снежинки падают в воду и на палубу. Прошла целая неделя с тех пор, как «Быстрый» отправился в путь. С каждым днем становилось холоднее, и женщины, выходя на палубу, кутались в одеяла, чтобы защититься от резкого ветра. Но даже этим коротким прогулкам Иланта радовалась.

Корабль проплывал вдоль каменистых берегов, казавшихся безжизненными. С каждым днём места становились всё более суровыми, вместо зелёных лесов появились мрачные угрюмые скалы. На них темнели чахлые одинокие деревца.

Глава 9.1

Глава 9.1

Час назад, северный Маяк

— Мне надоела овсяная каша, джем и сыр каждый день! — заявил Рик, отодвигая тарелку. — Я хочу настоящих яблок! И груш!

— Рикерт Драгенгар, прекратите сейчас же капризничать, — Берта, пожилая няня, поправила накрахмаленный чепец. Верный признак того, что она сердилась.

— Рик, ты ешь на завтрак то же самое, что и другие люди на Маяке. Когда ты попросил остаться вместе со мной, то обещал слушаться меня и Берту, — Дамиан Драгенгар отложил ложку.

— Скоро придет корабль, и я отправлю тебя к бабушке и дедушке, в Драгенгарский замок.

— Нет, папа, я хочу быть на Маяке, с тобой!

Рик засопел и взял ложку.

Дамиан вздохнул.

Сын был слишком похож на него. Темноволосый, синеглазый, с упрямым характером. Рик почти не помнил матери, умершей от лихорадки. Капризничал мальчик редко. Он был просто семилетним ребенком, захотевшим яблок.

Они завтракали на небольшой кухне внизу маячной башни.

Дамиан не любил большой обеденный зал, куда могли вместиться человек сорок, и предпочитал трапезничать в узком кругу.

Кроме них, за столом сидел кастеллан (1) Игнасий, живший на Маяке уже лет тридцать. Редкие седые волосы на голове Игнасия забавно топорщились, напоминая пух одуванчика, и он все чаще жаловался на суставы.

Однако кастеллан обладал отменной памятью. Он точно знал, сколько мешков муки, головок сыра и горшков с маслом хранится в кладовых и сколько рулонов ткани надо заказать для пошива одежды.

— Яблоки должны привезти на ближайшем корабле, я просил несколько ящиков,— сообщил он. — А также учебники для вас, господин Рикерт.

— Надеюсь, господин Игнасий, в этот раз вы не забыли заказать для меня разноцветную шерсть? — поинтересовалась няня Рика.

Когда-то она нянчила самого Дамиана и могла бы остаться в уютном Драгенгарском замке, но решила поехать на Маяк «вместе со своими мальчиками», как говорила женщина.

— Я ничего не забываю, госпожа Берта!

— Господин полковник! Дозорные на башне сообщили, что приближается корабль! — в кухню вбежал запыхавшийся Кристиан Лорем.

Рыжий долговязый парень был ординарцем Дамиана на Миратской войне и тоже решил отправиться вместе с полковником Драгенгаром три года назад на Маяк. Новое назначение командира, больше напоминавшее ссылку, не испугало молодого лейтенанта. Кристиан боготворил героя войны. Он один из немногих обращался к Драгенгару по воинскому званию, остальные звали Дамиана "господин хранитель" или "ваше сиятельство".

Прибытие корабля из Лагренны на Маяк всегда было целым событием. Люди собирались у пристани, чтобы поглазеть, как выгружают мешки с мукой и другие грузы. Здесь не было недостатка в мясе и рыбе, но овощи и зерно везли из королевства. Отсюда на продажу в Лагренну увозили шкуры снежных лис и волков, ценившихся за кристально белый цвет.

Также корабль доставлял письма от родных и новых людей.

— Пойду распоряжусь насчет подвод, — Игнасий, поморщившись, поднялся из-за стола. Его беспокоила спина.

— Папа, можно я с вами к пристани? — Рик едва ли не подпрыгивал от возбуждения.

— Только одевайся тепло, — разрешил Дамиан.

* * *

Дамиан Драгенгар, накинув шубу из снежного волка, вышел во двор. Строители Маяка окружили высокую башню прочными каменными стенами, защищавшими от сильных ветров.

Маяк воздвигли на необычном месте.

Здесь из суровых недр земли круглый год бил горячий источник. Жители крепости могли мыться в купальне и стирать белье, не грея воду в котлах.

В самой башне тоже была построена личная купальня для хранителя, отделанная мрамором, а также прачечная. В крепости имелась даже крохотная оранжерея, в которой лекарь Саворис выращивал целебные травы.

Во дворе находились хозяйственные постройки — конюшня, кузница, оружейный склад, коптильня.

На заднем дворе стояли десятка два маленьких домишек, прилепившихся стенами друг к другу, как соты гигантского улья. В них жили солдаты гарнизона, прислуга, ремесленники.

Почти полторы сотни человек находились за стенами крепости. Кузнецы, охотники, оружейники. Люди, попавшие волей судьбы на самую окраину королевства.

Иногда солдаты, отслужив свой срок, оставались здесь на несколько лет, чтобы заняться пушным промыслом. Привозили себе жен, съездив на родину. Здесь даже дети были.

Маленькое королевство, где хранитель Маяка Дамиан Драгенгар являлся полновластным хозяином.

До пристани, построенной на реке Эйхен, было совсем недалеко, но Игнасий велел запрячь несколько подвод для грузов.

На одну из них забрался Рик, а Дамиан с ординарцем предпочли пойти пешком.

* * *

Дамиан Драгенгар смотрел на подплывающее судно.

Это наверняка последний корабль в этом году.

На пристани уже толпились местные обитатели.

визуал

Рик (Рикерт) Драгенгар, сын Дамиана

9.2

9.2

Набрав побольше морозного воздуха в легкие, Дамиан прыгнул в свинцовую воду.

Он умел и любил плавать, и у себя на юге с удовольствием купался в озере возле Драгенгарского замка, но здесь был север.

Даже коротким летом глубокий бурный Эйхен (1) не прогревался, а зимой покрывался толстым слоем льда.

Нырнув, Дамиан сразу нащупал руками мокрую ткань женского платья и, обхватив тело девушки одной рукой, попытался вынырнуть на поверхность, но у него не получилось.

Платье почему-то не давало всплыть. Ему уже казалось, что воздуха не хватит, и он останется здесь навсегда вместе с женщиной, имени которой он даже не знал.

Пошарив рукой, он понял, что одежда женщины зацепилась за какую-то корягу на дне.

Ругаясь и теряя драгоценные мгновения, Дамиан с силой дернул и, наконец, освободил проклятое платье.

Еще через несколько мгновений он вынырнул, цепляясь одной рукой за доску причала и жадно хватая ртом воздух. Ему казалось, что легкие сейчас разорвутся. Сердце бешено колотилось.

Рядом кричал ординарец:

— Сейчас, господин полковник, мы вас вытащим.

Сверху уже тянулись руки, помогая выбраться из ледяной воды. Кто-то накинул ему на плечи шубу.

Кристиан и еще несколько мужчин вытянули его вместе с девушкой на доски.

Дамиан глянул на лежащую женщину. Бледное до синевы лицо, закрытые глаза, длинные пряди темных волос, порванное снизу платье, облепившее стройную фигурку.

Она выглядела неживой и была совсем холодной.

— Утопла, зря вы так рисковали собой, ваше сиятельство, — сказал кто-то рядом.

Драгенгар склонился над девушкой. Он видел несколько раз, как людям, вытащенным из воды, вдували в рот воздух, чтобы очистить легкие.

Опустившись на колени, он откинул темные пряди волос с лица незнакомки и наклонился над ней. Губы были холодными и бледными.

Со стороны, наверно, это выглядело странно — будто он целует неподвижную женщину. Но Дамиану было все равно.

Он не за тем прыгнул в Эйхен, чтобы девчонка умерла!

Набрав в грудь воздуха, он прижался к холодным губам. Еще раз, и еще.

И вдруг девушка судорожно закашлялась, хватаясь рукой за горло. Из ее рта струйками потекла вода.

— Несите женщину на подводу и быстро в крепость, к лекарю! — приказал Драгенгар. Только сейчас он почувствовал, что холод пробирает его до костей. Мокрая одежда облепила тело. Казалось, еще немного, и он окажется в ледяном панцире.

Проходя мимо стайки женщин на берегу, он успел услышать:

— Какой красавчик! И к тому же храбрый!

— Что с Дженни, господин? Она жива? — испуганно схватила его за рукав бледная белокурая девушка.

— А ну, убрала руки от господина полковника! — рявкнул сержант Берч, и та испуганно отошла назад.

Значит, спасенную девушку зовут Дженни.

От холода зубы Драгенгара стали выбивать дробь.

— Папа! — сын бросился к нему.

— Все хорошо, Рикерт, — хрипло сказал Драгенгар. — Сейчас поедем домой.

Подбежавший ординарец накинул на Дамиана еще одну шубу. Сам Кристиан уже был в мундире, видимо, еще раньше отдал свою теплую одежду.

— Живо в крепость! — приказал Драгенгар, усаживаясь на подводу рядом со спасенной девушкой. Ее глаза были закрыты, и Дамиан вдруг испугался, что она не дышит. Осторожно он потрогал жилку на шее. Она слабо пульсировала.

Неизвестная Дженни, так неудачно свалившаяся в воду, была жива, хотя и без сознания. А он стучал зубами от холода, не в силах согреться под двумя шубами.

— Папа, я так испугался, — всхлипнул Рик, забираясь в подводу.

— Я просто мокрый, Рикерт. Сейчас приедем в крепость, и сразу в купальню.

Кристиан, обернувшись, взял вожжи, и лошадь бодро потрусила в крепость.

Крепостные ворота были распахнуты настежь, две подводы уже разгружали возле амбаров.

Ординарец остановил повозку прямо перед входом в замок, и Дамиан, подхватив холодную девушку на руки, вбежал, отдавая приказы на ходу:

— Наберите горячей воды в купальню и позовите лекаря!

Берта ахнула, увидев Дамиана в мокрой одежде, несущего на руках незнакомую женщину.

— Пресветлые боги, кто это?!

— Она упала в воду, а папа ее спас, — объяснил Рик.

Драгенгар положил свою ношу на диван возле теплого камина, не обращая внимания на то, что с мокрой одежды капает вода, оставляя грязные потеки на роскошном ковре. Взгляд Дамиана на секунду задержался на откровенном вырезе женского платья, приоткрывавшем холмики грудей. Бледная кожа казалась мраморной.

Он выругался про себя.

Гирхис, он только что чуть не утонул, а сейчас, как зеленый юнец, пялится на грудь веселой птички!

Дамиан схватил плед, поданный Бертой, и укрыл женщину до подбородка.

визуал

Северный Маяк

Глава 10.1

10.1

Дамиан Драгенгар стоял на крыльце башни рядом с кастелланом Игнасием.

Волосы после купания еще были влажными, и Дамиан с досадой убрал их со лба.

Перед ними сгрудились полтора десятка человек, прибывших на корабле. Несколько новых солдат, ремесленники, трое из них с женами, закутанными в теплые платки.

Рядом с рослым сержантом Берчем особняком держались четыре женщины — веселые птички из Лагренны

Отдельно от всех стоял высокий белокурый молодой человек в явно дорогом плаще, показавшийся Драгенгару смутно знакомым. Он с интересом посматривал в сторону девиц.

Дамиан заговорил четко, по-военному. За три года он уже не раз произносил эти слова вновь прибывшим на Маяк. Здесь требовались дисциплина и порядок. Почти как в армии на войне, только здесь не надо было наступать или совершать сложные маневры.

— Я полковник Драгенгар, хранитель Маяка. Сегодня просмотрю ваши документы, но скажу сразу для всех. Чтобы здесь выжить, всем вам надо соблюдать правила. Мои команды исполнять беспрекословно. У нас запрещены кражи и драки. Нельзя подходить к реке Адваре, вода в ней ядовитая. Каждому из вас господин Игнасий, наш кастеллан, определит занятие. Его распоряжения также следует выполнять. Прибывшие солдаты поступают под командование сержанта Рокса, — он указал на рыжеусого крепыша в мундире и меховой шапке.

— Остальным господин Игнасий выделит жилье и расскажет о наших порядках. За неподчинение правилам последует строгое наказание. Есть вопросы? — он внимательно обвел взглядом людей.

— Господин полковник, а какое же занятие определит для нас кастеллан? Или, быть может, вы сами нам найдете дело? — пышная темноволосая женщина из «птичек» улыбнулась, показав крупные белые зубы.

Среди солдат раздались смешки.

— Работа найдется для каждого, — ответил Драгенгар. Он уже чувствовал, что с этими развеселыми девицами его будут ждать проблемы.

Кастеллан с ординарцем Кристианом повели новых жителей крепости на задний двор, а к Драгенгару подошел белокурый молодой человек.

Дамиан сразу заметил небольшую булавку с красным камушком на плаще. Младшая ветвь Харвисторов, Рубиновых драконов.

— Господин полковник, я лейтенант Лейс Харвистор, прибыл в ваше полное распоряжение на полгода! — представился он, отдав честь.

Дамиан припомнил, почему лицо молодого лейтенанта показалось ему знакомым. Харвистор был легко ранен в самом начале войны и переведен в штаб, а затем и вовсе в столицу. Это не помешало ему получить несколько королевских наград.

— Почему вас отправили на Маяк, лейтенант?

— Я был замешан в дуэли...из-за одной дамы, — Харвистор поиграл пшеничными бровями.

Дамиан вздохнул.

К нему иногда присылали проштрафившихся офицеров из знатных семейств, чтобы улегся какой-нибудь скандал.

— Я поселю вас в башне, прикажу подготовить комнату. Вы поступите в подчинение сержанту Роксу. Пока будете нести караул наравне с другими.

— Я мог бы быть вашим ординарцем, — Харвистор намекал, что является младшим офицером.

— У меня уже есть ординарец, лейтенант Лорен, — отрезал Драгенгар.

Если Лейс Харвистор и был недоволен таким решением, то не показал вида.

Затем Драгенгар приказал вызвать к себе сержанта Берча.

Сержант вошел в кабинет, переминаясь с ноги на ногу.

— Мне велено передать вам приказ по осужденным женщинам, господин полковник, — он протянул тонкий конверт.

— Садись, сержант, — Драгенгар указал на изящное кресло.

— Слушаюсь, господин полковник! — Берч неловко опустился и замер, словно опасаясь, что мебель развалится от его немалого веса.

— Всегда служил в тюрьме, сержант?

— Никак нет, господин полковник! Два года воевал в Северной армии, был ранен. До пенсии осталось всего полгода. Меня определили нести службу в королевской тюрьме.

— Нравится служба в тюрьме? — прямо спросил Дамиан.

— Я человек служивый. Но не по мне это, господин полковник. Люди там иногда свое обличье теряют. А уж бабам…в смысле женщинам… особенно там тяжело.

— А про женщин, которых ты привез, что скажешь?

Берч задумался. Он не блистал красноречием и сейчас тщательно подбирал слова.

— Эта Дженни Симс, которую вы вытащили из реки, самая смирная и тихая. Не скажешь, если не знать, что она еще и воровка. И Роза Голд тоже, они, стало быть, вместе держались всю дорогу. А остальные три бойкие, особенно Трея Димс, которая старшая. Она вечно склоки затевает и спорить горазда. И к мужикам больше всех липнет, хотя она ведь шлюха…— Берч смущенно замолчал.

— Ты знаешь, за что их заклеймили?

— Никак нет, господин полковник. По личному приказу ее величества. Я был на оглашении приговора и в то время, когда палач…— он замялся, но Дамиан понял.

— Жуткое было зрелище, господин полковник, — хмуро сказал Берч. —Я потом спать не мог, хотя на войне всякого навидался. Крики этих шлюх несчастных в ушах стояли.