Без правил

Пролог

- Допрыгалась, малышка Ария. Я тебя предупреждал. Предупреждал же? Не совать нос, куда не следует.

Голос Аверьянова врывается в уши, там и остается звучать громким эхо. Мотнув головой по сторонам, отчетливо понимаю, что спасения ждать неоткуда.

Их трое, а я одна.

Аверьянов. Широков. Мерехов.

На задворках клуба, где я работаю, нет освещения и прохожих тоже нет. Кому придет в голову тусоваться возле мусорных баков. Да и чем они мне помогут? Разве что - отсрочат расправу, на каких - то жалких шесть часов. Утром все равно придется идти в Универ. Придется столкнуться с …..

Аверьяновым. Широковым. Мереховым.

Пощады не будет. Это я понимала, когда относила снятое видео, в нужные органы. Теперь раскаиваюсь и, судя по всему, расплачиваюсь.

- Дай пройти, - уверенно, казалось бы, но нет. Голос подрагивает.

Почему их не посадили за решетку? Почему они все еще здесь?

Боже мой, почему меня так кошмарит?

Да потому, что они есть кошмар во плоти. Разве могут нормальные люди заниматься тем, чем занимается неразлучная троица. Безнаказанно.

Нет, они меня в покое точно, не оставят. Зачем я в это ввязалась. Ну, зачем?

- Малышка Ария, язык проглотила. В полиции ты так же блеяла, овца, - теперь Широков наступает, оттесняя широкой рамой плеч, к обшарпанной кирпичной стене.

Вон же, спасительная дверь черного входа. Совсем недалеко. Надо было мне потащиться выбрасывать мусор. Можно было оставить в коридоре. Утром бы пришел уборщик и все вынес.

До сих пор не покидает уверенность, что все это происходит не со мной. Вот – вот проснусь у себя дома, где мама, отчим. Симба чешет когти о дверной косяк, намекая на то, что его пора бы и покормить.

Все в моей жизни было прекрасно до…

Да много до чего. Самое страшное это столкновение с этими тремя. Один на один.

Аверьянов. Широков. Мерехов.

Три избалованных мажора. Решительно настроенных, поразвлечься за мой счет.

Да, в конце-то концов, что они мне сделают?

Все, что угодно.

Вот именно, им любая мерзость по плечу.

Думаю об этом, и по коже марширует озноб. Ровно покрывает, жгучими пупырышками. Миллиметр за миллиметром поверхность кожи, окатывается волнами дрожи.

- Я не блеяла. Просто не подумала, что для вас это так много значит, - выпускаю из обеих рук полные пакеты. Явный же бред, вылетает из моего рта.

- Конечно, не подумала, - Широков толкает в грудь, - Твоя песенка спета, колонки молчат. Малышка Ария сделала плохо и покинула чат, - грозно выбивает прямо в мое побледневшее лицо.

- П-п-причем здесь чат, - вот сейчас я точно блею, к тому же еще и заикаюсь.

Аверьянов и Мерехов угорают за спиной у Широкова.

Черная косуха скрипит, когда он наклоняется, чем вызывает новый прилив ужаса. Поднимаю глаза к небу. Вглядываюсь в тускло проявленную луну, под пленкой перистых облаков, лишь бы не смотреть, в искаженное яростью, выражение.

- При том. Я тебя прибью, Стрельникова. Ты хоть соображаешь, сколько мы из-за твоей выходки донатов потеряли? А это все, живые деньги, - шарит по мне совершенно диким взглядом. От чего хочется сжаться и стать меньше. - Тебе конец! Молилась на ночь ,блядь, Стрельникова? - озлобленно кривится.

Несколько раз оглядываюсь и кусаю губы до крови, от возмутительной угрозы. Широков в бешенстве. Остальные присутствующие пребывают в относительном адеквате.

- Мих, Мих, давай как-то сбавим обороты. Малышка Ария, наверняка, уже поняла, как некрасиво поступила, - Аверьянов хлопает его по плечу, на что припечатавший меня к стене Широков, немного отстраняется. Рук, расположенных по бокам от лица не убирает, продолжая удерживать в западне.

Господи, да неужели!

Им нужны деньги. Даже как-то выдыхаю. Продам электросамокат. Оставшиеся от прошлой жизни украшения, тоже подам. Их немного но, но должно хватить, чтобы покрыть, хотя бы часть суммы. Тогда они от меня отвяжутся.

Я же не ошибаюсь? Им нужны деньги, только и всего?

- Я все поняла. Я вам все возмещу, - произношу, облизав пересохшие и потрескавшиеся губы.

- Что ты там поняла!! Все?! Да ты знаешь, сколько там было? - это уже Мерехов свирепо рычит мне в ухо, - Ну?! – давит намного агрессивнее чем, Широков и Аверьянов вместе взятые.

- Не знаю, - откуда мне знать, сколько они зарабатывают на своем этом…бизнесе.

- Можешь идти, - Аверьянов дает отмашку, парни расступаются, освобождая мне путь.

Ступаю на шаг вперед, и меня прошибает холодным потом, от пристально - нацеленных темно-карих, сейчас так и вовсе черных, глаз. Чувственный рот с ярко выделенной ямочкой над верхней губой. Нахальная улыбка подрагивает, постепенно превращаясь в оскал.

Торопливо обхожу это препятствие. Несколько шагов и я на свободе.

Неужели?! Неужели, проехали и они не станут меня преследовать.

= 1 =

- Сейчас бы на море, - мечтательно вздыхает Камилла.

Я стаскиваю толстовку и подставляю до неприличия белые плечи под лучи майского солнышка.

- В мае еще вода холодная, - мощу пятую точку на широкие ступени и заложив руки за голову, прикрываю глаза.

После пар и спертого воздуха в аудитории, дышать свежестью распустившийся зелени - откровенный кайф.

- Я же не говорю про наши курорты. В Тае ,например, всегда жарко.

- Попроси папу, пусть организует внеплановые каникулы, - предлагаю с ленцой. Разморившись на солнышке, испытываю умиротворении, не смотря на гудящий голосовой резонанс за спиной и колющий в копчик, жесткий край ступеньки.

Мне, с недавних пор, такая роскошь недоступна. Как и много другое. Вместо желтого Купера – электросамокат. Вместо брендовых шмоток – массмаркет. Слава богу, до секонда не дошло. Это же жуть, донашивать вещи после кого-то, еще и почившего с миром.

А так, грех жаловаться.

- Папа заявил, что все блага станут доступны после сдачи сессии. Он и на заправку скрепя сердце, выдает, - жалуется Ками.

- А что ты хотела…кризис.

- Я совсем не понимаю, как ты так быстро подстроилась, - как всегда пафосно и придыханием.

Я уже привыкла к ее излишнему драматизму. Любое, выходящее за рамки, событие в жизни Камиллы - трагедия. Усмехаюсь.

- А у меня был выбор.

- Нет…но, я бы рыдала днями напролет…Я бы так не смогла, - Ками тяжко вздыхает и замолкает. Понимает, что очень нелегко, падать с золотого пьедестала, на бренную землю, с ее заботами и прочими неудобствами.

- И я так думала, - под веками начинают мелькать белые пятна. Заслоняю, приложив запястье.

Громкая музыка рвет сабвуферы, в чьем – то багажнике.

- Мерехов заявился. Сейчас и остальные подтянутся, - Камилла сложив ладони на лбу козырьком, приглядывается, - Им говорили, что пары начинаются в девять утра, а не после обеда.

- Если и так, то не царское дело вставать до полудня, - незаметно закатываю глаза.

Выудив из-под спортивной майки, золотую цепочку с кулоном, накидываю ее на губы. Тяну. Снова ловлю. Всегда так делаю, когда нервничаю или надо чем-то занять руки. Это единственное, что осталось от папы. Мне было семь, когда он погиб в автомобильной катастрофе. Воспоминания, в большинстве своем, уже смазались. Помню лишь очертания его лица и добрую улыбку. Малышка Ария - так он меня называл. Так выгравировано на плоской миниатюрной дощечке, украшающей сейчас мою шею. Помню его ласковый тембр или придумала, уже не скажу точно.

Скучаю ли я по нему? Даже не знаю.

Храню память в сердце и его тепло. Как бы мы жили, если бы он не погиб. Ведь детские воспоминания, всегда отличаются от взрослых.

- Богам Олимпа все позволено, - Камилла отвлекает от посещения грустных мыслей.

- Угу, - не слишком вникаю, продолжая жарить косточки.

Ками фоном бубнит о своих переживаниях, по поводу экзамена по английскому языку, постепенно переключается на ремарки по курсовой. Слушаю в пол уха, оставив ей физическое тело. Думаю обо всем и ни о чем одновременно. По большей части, как скопить денег на съем отдельной квартиры. С родителями неплохо, но хочется жить самостоятельно.

Массивная тень наползает на лицо. Свожу брови, показывая недовольную гримасу.

- Кто бы ты ни был, уйди с горизонта. Я на чиле, а ты мне мешаешь. Кыш, - шикаю, в надежде избавиться от живого зонта. Цель была подзагореть.

- Ария..Ария, – взбалмошно шепча, Ками толкает в бок. Собственно, открываю один глаз.

Час от часу, не легче.

Аверьянов присаживается на корточки. Кошусь на него. Четко очерченные скулы. Майский ветерок треплет темные волосы. Длинные ресницы, совсем по - девчачьи загнуты на концах, обрамляют глаза, цвета пережженного кофе. Смотрит на меня несколько долгих секунд, а после кончиками пальцев поддевает цепочку.

Останавливаю взгляд на уровне его бедер, туго натянувших джинсы, и тут же посылаю, себе мысленно затрещину.

- Сегодня вечеринка у бассейна. Приходи, - выбрасывает Аверьянов, как нечто, само собой разумеющееся.

Задержаваю дыхание на миг, когда он возвращает цепочку на место, проведя по ложбинке на груди. Мотаю головой, пресекая его дальнейшие касания. Сердце отчего – то волнительно сжимается, хотя он выглядит как нормальный парень. Поведение его настораживает. Вкупе с тем, какие сплетни ходят об их компании по Универу – беспокоит знатно. Наслышаны про эпатажные оргии.

Нет, нет и еще сто раз, нет.

Что к чему, он мне это предложил? Лунное затмение, вроде не прогнозировали.

Желательно держаться, как можно дальше, от таких вот индивидов.

- Я не хожу на вечеринки, - бросаю смело.

Судорожно сглатываю, заставив себя думать головой и не пялиться, ниже его лица, но то и дело возвращаюсь к груди, облепленной черной футболкой. Затем к рукам и сплошняком выделенных на них мускулах.

- А если я приглашаю, малышка Ария, - настаивает он.

= 2 =

«Папа Рус» - Тебя ждать к ужину?

Читаю сообщение, пытаясь разместить, громоздкую корзину, в руках.

«Ребенок» - Да уже иду. Что-то надо купить?

Печатаю ответ, приперев, пластиковый короб коленом к кассе. Очередь продвигается очень медленно. Стою в самом хвосте, а передо мной еще пять человек. Пара из них с наполненными доверху тележками. Мои три йогурта не стоят долгого ожидания, но в ином случае, легкий перекус перед сном, окажется тем, что обожрусь до отдышки, чем попадется.

«Папа Рус» - Лимон, лайм и минералку. Сделаю Мохито.

«Папа Рус» - Безалкогольное.

Можно подумать расстроил.

Отмечаюсь смайлом с пальцем поднятым вверх. Это очень вкусно и это я люблю.

Через двадцать минут с покупками, уже в нашей трехкомнатной квартире, снимаю обувь. По насыщенному аромату приправ в коридоре, Руслан побалует нас на ужин своей фирменной пастой из морепродуктов с макаронами. В родительской спальне слышна музыка для медитаций. Реагирую не без удрученного вздоха. Мама ушла в астрал и не скоро из него вернется.

- Привет, ребенок. Как отучилась? - Руслан появляется в переднике, накинутом поверх делового костюма. Нелепо не выглядит. Уютно и рождает ощущение дома, где тебя ждут.

- Как всегда без происшествий, - отвечаю такой же задорной улыбкой на его, определенно, отеческую.

- Руки мой и за стол. Кристину не беспокоим. Сегодня я за маму, - предупреждает, забирая у меня пакет с продуктами.

- Понятно.

Мама, после того, как компания Руса по строительству небоскребов ушла с Российского рынка, а он потерял работу и все привилегии, периодами впадает некую депрессию. Не хандрит, а ударяется во все возможные практики, чтобы привлечь богатство, успех, красоту, молодость и многое другое, что сулит необъятная вселенная.

Всего полгода прошло, после того как нам пришлось переехать в старую квартиру отчима из фешенебельного коттеджа. Расходы катастрофически урезали, оставив только самые необходимые.

Рус, был вынужден, податься в рядовую фирму, с тем же уклоном, но без заоблачных высот и бонусов. Все это временные трудности, у кого их не бывает. Меня так совсем недолго колошматило от перемен. Никогда не любила быть в центре внимания, потому и не слишком страдаю.

Руслан пример для подражания, каким должен быть любящий мужчина, отец, муж. У них с мамой разница в пять лет. Ей сорок два. Руслану тридцать семь. Любовь между ними вспыхнула и продолжает гореть до сих пор. Наличие семилетнего ребенка, для создания крепких отношений, совсем не помеха.

Он понимающий, ласковый и очень надежный. Мы легко находим общий язык, да и во всем остальном чувствую себя обожаемой дочуркой. Думаю, о многом говорит то, что я с гордостью ношу его фамилию. Моя основная задача не подвести и окончить институт с хорошими отметками.

Симба требует положенную порцию внимания. Вальяжно протискивается между ног. Выставляю левую чуть вперед, чтобы он мог виражировать. Котяра он с характером. Уважаемый всеми член семьи. По - моему единственный из нас очухался сразу же.

Скоренько похватав пищу богов под укоризненный взгляд Руслана, не могу не чмокнуть его в колючую щеку, с ухоженной щетиной. Затем вовсе висну на широких плечах.

- Лисица, - добродушно отзывается. Прекрасно знает, что манипулировать умею и практикую. Иногда, но не часто, когда есть вероятность, получить нагоняй. Мобильный рывком брякает на столе. – Феде поди не терпится? - спрашивает, когда я суматошно роняю телефон на пол, едва прочитав сообщение. Хоть бы экран не треснул, а то в этом гаджете вся моя жизнь, то есть расписание, проекты и прочий наиважнейший хлам.

- Феде.

- Передай Феде, что я ему кое-что в морской узел завяжу, если начнет руки распускать, - высказывается по строгости. Корчу моську и надуваю щеки.

- Ну, Рууус, - тяну не скрывая возмущения. Краснею, как перезревший томат.

- Ты передай. Он поймет, - повторяет, не сбавляя внушительности. Вздернутыми бровями утраивает авторитарность.

Морщусь в ответ, так и тянет показать отметку в паспорте о достигнутом совершеннолетии.

Естественно, ничего я не собираюсь передавать. В моих планах пока не значится, того на что он намекает. Федя мне нравится, иначе не стала бы с ним встречаться. Он обходительный. Симпатичный. На этом пока все…Чего-то порхающего за ребрами, обнаружено не было.

Симба плетется за мной в комнату. Прыгает на кровать и по - царски разваливается, одобряя мурлыканьем, чесание своего пуза под короткой майкой. Его гардероб, в отличие от моего, не претерпел существенных изменений. Считаю нелепым щеголять в нарядах, которые стоят, раз пять дороже, чем мой самокат. Да и неудобно, в конце-то концов.

Так, с. Что у нас есть..

Проинспектировав шкаф, дергаю короткую юбку - шотландку и черную водолазку. Добиваю образ, соблазнительной студентки, длинными гетрами. Кожаной подвеской и такими же браслетами. Ботильоны на высокой платформе оформляют воедино.

На улице заметно похолодало. Хвалю себя, что захватила ветровку. Федя совместные планы на вечер не озвучил, и остается только догадываться, как мы проведем время.

= 3 =

Они выходят из машины. Боже..

Широков и Мерехов. Перебрасывают друг другу биту и восторгаются, устроенной пакостью.

Чего они от нас хотят? От скуки решили поглумиться? Не допускаю, что у них с Федей конфликт. Круги общения разительно противоположные. Но разве избалованным золотым деткам нужен повод. Захотел – сделал.

- Вы что наделали, ушлепки - Федя вопит, как не в себя.

- А ты подойди и объясни. Че за юбку ухватился. Слабо. Уууу. Ссыкло. Вечно щемишься, пидор болотный, - Мерехов открыто провоцирует. Я это вижу, а Федя нет. У него по всем признакам пеленой ярости видимость заволокло. Еще бы, а кого тут, ум за разум не зацепится.

- Федь, не надо. Не ходи, – лепечу. Обрывчато держу, - Зайдем ко мне. С родителями поговорим. Федь, пожалуйста, - хватаюсь, что есть сил за толстовку, но он отталкивает мои руки.

- Гандоны для гандона, - развязано харкнув, Широков вскидывает руки вверх, разряжая связки боевым кличем. Мерехов его поддерживает, отвешивая шутовской поклон. Дикий ржач и оскорбления режут не только слух, но и нервы по одному сворачивают в пружины.

- Я вам обоим морды раскрашу, уроды! – выколотив злостно, Агапов срывается с места,

- Федя! – это уже я ору ему в спину.

Их же двое. Много мозгов не требуется, что бы понять, кто кому наваляет. Федя крупный и спортивный парень, но эти не уступают в размерах, причем количественно превосходя.

Аверьянов во всем чёрном. Джинсы, футболка, кожаные конверсы. Вроде, не принимает участия, стоит в сторонке. Расслабленно подкидывает ключи от машины. Ловит не глядя. Наблюдает за затевающейся дракой. Сканирует меня.

Просить его повлиять на своих друзей, видится мне бесполезным. Решаю самостоятельно вступиться. Поздно я вспоминаю, что можно набрать Руслану и он бы спустился. Разрешил ситуацию. Помог.

Господи! Из каши в голове ничего путного не сваришь. Сумбур. Вспышки паники. Страх и в какой-то мере отчаяние, берут в оборот.

Бегу. Быстро переставляю ноги, но превратившись в вату, упорно тормозят.

Запнувшись о бордюр тротуара, теряю драгоценные секунды, восстанавливая равновесие. Сердце летит в горло, мешая дышать в необходимом объеме.

Но в этом есть некий плюс, я хоть не визжу как резанная.

Внутренний датчик движения фиксирует приближение угрозы, но так потрясена происходящим. Буквально на себе чувствую обжигающую боль. Федя пропускает мощнейший удар от Мерехова и валится на землю. Ничего кроме этого осмыслить не в состоянии.

Они его бьют. Жестоко. По - звериному согласовано. Подняться не дают. Жуткую картинку вижу сквозь слезы и красные пятна.

Писк рвется с губ. Задушенный. Жалобный.

Меня хватают в охапку. Аверьянов. Кто же еще. Он один остался вне полей моего зрения. Торсом прилегает к спине и приподняв, тащит, придерживая брыкающиеся ноги. И мне безразлично, что свечу хлопковыми трусиками на всю округу.

- Ну, привет ещё раз, - говорит Аверьянов усадив меня на капот своей пижонской громадины.

- Останови их, - в отчаянии срываюсь, проехавшись голыми ягодицами по холодному металлу. Захомутав талию, Аверьянов, слишком легко. Слишком спокойно возвращает в то же положение. Щелкает пальцами в воздухе.

Звуки борьбы в мгновение ока прекращаются. Словно его стая, так и ждала сигнала. Тишина растекается, как недолгая пауза, при воспроизведении видео. Ощущаю. Понимаю. С натяжкой выдохнув, соображаю - Слова надо подбирать, как можно тщательней.

Ему ничего не стоит, снова щелкнуть. И тогда…Господи!! Боже!! Они же запросто покалечат Федю.

-Зачем? - кладёт руки по бокам моих бёдер, Предварительно поправив, подскочившую юбку, - Обоснуй, почему я должен сказать парням СТОП, - налегает вопросом. Я мысли никак не свяжу. Слова, тем более.

- Касьян, прошу тебя, - умоляюще вглядываюсь, - Я тебя прошу, - произношу, твердея внутренне и в голосе. Про гордость и выпендреж - можно позабыть.

- Кас. Запомни, Малышка Ария, и по – другому, не называй, – сухо информирует.

Трогает большим пальцем мои губы. При том количестве опасности, что он излучает. Робею и превращаюсь в безвольную тряпку.

Агрессивные выпады меня пугают до разрыва сердечных мышц. Редко сталкиваюсь, а потому, ответить столь же яростно, не способна.

Касьян нажимает, расплющив нижнюю губу. Тронув язык, увлажняет поверхность рта моей же слюной. Это настолько пошло и провокационно, что мандраж сечет по телу жгучие полосы. Облизываюсь неосознанно. От поглотившего волнения, разбиваюсь на части и собраться, никак не получается. Арверьянов прослеживает с интересом. Зачем –то снова выравнивает юбку, распределяя складки ровно, как им и положено лежать.

- Кас, останови их.. пожалуйста, - послушно исправляюсь. Он дарует с барского плеча человеческую улыбку. Именно так. Ведь до этого скалился с волчьим азартом.

- Хочешь попросить - предложи что-то взамен.

Да он издевается надо мной?!!! Съеживаюсь, разглядывая его исподлобья.

- Что… Что ты хочешь? - прерывчато вздыхаю в промежутках слов.