Без Тебя

Глава 1.

Машина, наполненная влюбленностью и предчувствием счастья несётся по зимнему шоссе. Крупные хлопья снега так и норовят залепить лобовое стекло. Непривычно ярко светит солнце, заставляя жмуриться. Но только ли от солнца? Или от того тепла, что разливается внутри при виде его открытой, по мальчишески яркой улыбки. При виде тех чувств, что отражаются в его глубоких карих глазах. Ладонь сама ложится на бедро, обтянутое плотной черной джинсовой тканью. Мгновенное напряжение мышц под пальцами и мою руку со сверкающим обручальным кольцом накрывает крепкая мужская ладонь. Накрывает, а затем сжимает, приподнимает и… чуть подрагивающих пальцев касаются горячие мужские губы, посылая вонительную волну мурашек по телу. И сердце замирает так сладко… Надеясь… Предчувствуя…

Предчувствуя…

Мгновенный, пронизывающий насквозь холодок по позвоночнику и я успеваю увидеть несущийся нам навстречу неуправляемый грузовик. Взгляд глаза в глаза. Последний, отчаянный. Наполненный всем, что не успели, не смогли, не сказали, не прожили. Так много счастья и так мало времени…

Его руки, отчаянно выкручивающие руль…

Визг шин…

Удар…

Холод…

Темнота…

И напоследок словно взгляд сверху на зажатые в груде покореженного металла тела. На запрокинутое, залитое кровью лицо. На навсегда застывший взгляд бесконечно любимых карих глаз.

**********

-Руслааааааан!

Заполошенно дыша, я сидела на жёсткой монастырской кровати, пытаясь справиться с нестерпимой болью, в очередной раз набросившейся на измученную душу, как дикий изголодавшийся волк на кусок теплого парного мяса.

Дверь со скрипом медленно приоткрылась, впуская в мою скромную обитель маленькую фигурку в черных одеяниях.

Сестра Дарта.

Сочувствующий, наполненный живительной силой, взгляд не по старчески пронзительных синих глаз принес привычное утешение.

-Спасибо, сестра.

-Снова осколки прошлой жизни не дают тебе покоя, дитя?

Голос слишком сильный и наполненный жизнью для такой сухонькой старушки.

-Воспоминания…

-Помнить нужно важные моменты СВОЕЙ жизни, а память о прошлых должна быть сокрыта непроницаемым пологом. Разграничена.

-Значит мне достался дырявый полог, сестра. Потому что я по-прежнему помню…

Вздохнула и устало потерла ладонями лицо.

На плечо тут же легла горячая и на удивление крепкая ладонь.
-К Зрячему тебе нужно, Мила. И чем раньше, тем лучше. Так нельзя жить. Это иссушает тебя. Выпивает силу. Мешает Пробуждению.

Я привычно вскинулась, выпрямляя спину и упрямо смотря в глаза самой сильной Исцеляющей Ордена Видящих.

-И что дальше? Нанести визит ушедшему на покой Поглощающему?! Нет! Это моё. Моим и останется!

-Это было твоим в прошлой жизни. Твоей потерей, твоей болью. Сейчас по милости Создателя тебе дарована другая жизнь. Ещё один шанс. Это значит, что ты должна отпустить прошлое, что продолжает мучить тебя и тянуть назад. И идти вперёд.

Я фыркнула и, встав с постели, прошла босиком по холодному каменному полу к маленькому окошку, едва пропускающему в одиночную келью послушницы тусклый свет.

-Вы знаете ответ, сестра. Этот разговор, повторяющийся снова и снова, бессмысленен. Я не хочу отказываться! Не хочу забывать!

-Ну так не отказывайся, помни! Но… ОТПУСТИ…

-Не могу…

Это были не слова. Лишь едва различимый хриплый шёпот.

Я всё понимала. Всё осознавала.

Новый мир…

Новое тело…

Новая жизнь…

А там…

Два безжизненных тела, которые из искореженных останков автомобиля извлекали по частям… Совместные похороны… Один мраморный памятник на двоих с фотографией с того дня, с нашей помолвки. Где мы оба улыбаемся в камеру, сияющие, счастливые. Рука в руке, моя голова на его широком плече.

“Помним… Любим… Скорбим…”

Неизбывная боль наших родных… Затяжная депрессия и проблемы с сердцем у моей мамы, инсульт у отца Руслана… Горе, вместо свадьбы, объединившее две семьи, сплотившее две осиротевшие пожилые пары…

Я видела это почти каждую ночь после пробуждения в новом мире, в новом теле. Горячечный бред длиною в три бесконечно долгих месяца. Моя душа отторгала новое тело, она рвалась назад. Рвалась вернуться, догнать, снова обрести. Не важно где, лишь бы вместе.

-Он умер, Мила. Его ждёт новое перерождение. Тебя новая жизнь. Вас больше ничего не связывает и…

-Тогда что это?!?!?

Крича в яростном бессилии, я сдираю самодельный бинт с якобы порезанного при прополке сорняков на монастырском огороде безымянного пальца и вскидываю руку вверх, демонстрируя мгновенно побледневшей сестре окончательно проявившийся неделю назад отпечаток обручального кольца. Сначала тусклый, едва различимый, а теперь яркий, мягко переливающийся разноцветными гранями. Четыре лепестка как крылья и два маленьких, сияющих в полумраке сгустка на месте двух бриллиантов… Словно глаза из темноты…

На все ещё чужом для меня теле проявился рисунок кольца, выполненного на Земле по индивидуальному заказу Руслана с эскиза, созданного мной лично! Моего обручального кольца, с которым меня положили в гроб!

-Если нас с ним больше ничего не связывает, тогда что это?!? Меня в моём мире похоронили с этим кольцом! И вот оно на мне, как клеймо на новом теле. Его нельзя ни смыть, ни стереть! Пробовала в минуту отчаяния… Что это вообще такое?! Почему когда я вспоминаю его, когда вижу сны о нем, когда снова его чувствую… оно начинает ярче светиться и переливаться?! Что это значит? Вы ведь знаете! Вы побледнели как будто привидение увидели… Сестра…?!?!?

Сестра Дарта, бледная как оштукатуренная местной известью стена, невидяще, деревянной походкой вышла из кельи, оставив открытой нараспашку дверь.

Я вздохнула и прижалась лбом к холодному стеклу.

Три месяца. Я нахожусь здесь уже три месяца. С тех пор как очнулась в теле умершей от лихорадки послушницы Ордена Видящих.

Вот я судорожно вжимаюсь в сиденье мчащейся навстречу грузовику машине, прощаясь с жизнью, любовью, мечтами… И уже пару мгновений спустя, с трудом, превозмогая невероятную слабость во всем теле, открываю глаза. Чтобы узнать, что известной художницы, горячо любимой дочери и невесты, Людмилы Камышевой больше нет. Чтобы следующей ночью увидеть во сне как ее хоронят вместе с известным бизнесменом и меценатом Русланом Роевым, ее так и несостоявшимся мужем. Чтобы услышать от настоятельницы, что я - Тамила Авори. Сирота из очень сильного и влиятельного когда-то, а сейчас обнищавшего рода. Бесприданница. Бездарность. Полукровка. Отказница. Чтобы позднее узнать, что многое из этого теперь в корне неверно… Благодаря мне самой… Прежней мне…

Глава 2.

Бег по темным коридорам, несколько поворотов и…

Каково же было мое удивление, когда нагнав наконец сестру Дарту, я обнаружила ее стоящей перед затейливой фреской. Той самой, которой я любила частенько любоваться в те редкие моменты, когда удавалось наконец остаться в одиночестве. У меня за вон той колонной даже небольшая подушка припрятана, чтобы сидеть на полу напротив нее удобно было и не застудить себе ничего.

-Я разделяю вашу любовь к искусству, но сейчас как бы не время. Не находите?

Сестра на мой ироничный выпад никак не ответила. Лишь скользнула пальцами по кудрявым волосам стройного юноши, что занимал правую часть фрески. Послышался тихий щелчок и тут же скрежет. И центральная часть фрески просто ушла в сторону, открывая вид на темный прямоугольный проем, из которого пахнуло плесенью. Я поморщилась и, вскинув в неверии брови, посмотрела на монахиню.

-Может расскажете уже, что это за мрачный лаз и что вы задумали?

Ага, счаззз. Будто я сестру Дарту плохо знаю. Ни слова не ответив, та решительно шагнула в темноту настолько непроницаемую, что тьма монастырских коридоров казалась слепящей. Я, тяжело вздохнув и отчаянно надеясь, что не сверну себе где-то там шею, скользнула следом.

Не свернула. Но спотыкалась в темноте бессчетное количество раз. А затем в руках молча идущей вперед монахини вспыхнул ярким светом артефакт, который я про себя в этом мире называла фонариком. Серьезно? Он всё время был у нее, а мы на ощупь шли?!

Возмутиться я не успела, послышался тихий голос сестры Дарты:
-Раньше нельзя было - свет могли заметить. Тоннель этот очень старый, местами обрушенный. А сейчас стены монастыря остались позади…

Значит мы уже в лесу… Черт возьми! Да что происходит-то?!

Задавать вопрос не пришлось. Сестра Дарта меня опередила. Резко остановилась и обернулась, посмотрев так пронзительно, так мрачно, что я споткнулась. Только вот сказала совсем не то, что я ожидала…

Взяв мою правую руку, монахиня вложила в нее забытые мною в келье бинты:
-Завяжи и больше не снимай. Никто, особенно никто из нашего ордена, не должен увидеть этот символ на твоей руке! Поняла меня?!

Я удивлённо воззрилась на взволнованную старушку:
-Рано или поздно это все равно увидят. Я же не смогу ходить с перевязанной рукой вечно! Это вызовет подозрения. И в итоге…

-Не увидят. Не вызовет… Потому что тебя здесь не будет.

?!?

-Сейчас я выведу тебя к выходу из тоннеля. Пойдешь направо и будешь всё время стараться держаться этого направления. Если не заплутаешь, к утру доберешься до торгового тракта. Но по нему не иди, следуй вдоль, среди деревьев. К вечеру выйдешь к трактиру “У Брума”. Переоденешься в лесу, одежда в мешке. Снимешь в трактире комнату, переночуешь, а утром постараешься присоединиться к одному из торговых караванов, идущих на запад. Кто ты на самом деле и откуда идёшь никому не говори, лицо старайся по возможности прикрывать - уж слишком оно у тебя приметное…

Сказать, что я была шокирована, значит попросту промолчать. Покидаю монастырь под покровом ночи, как какой-то вор, хотя делать это всем послушникам строжайше запрещено! Да и для жизни опасно - за последние несколько дней в окрестностях было найдено несколько растерзанных тел. Грешили на разбойников, но мало кто из наших верил - слишком уж жуткими по словам очевидцев были раны. Словно зверь обезумевший рвал. И теперь я туда, одна, ночью?!

Мое терпение, которым я и в прошлой жизни не отличалась, лопнуло.

-Да объясните вы наконец что происходит! Так часто говорили, сестра, что мой дар очень ценный. Что меня после завершения обучения с радостью заберут в любой подорден. А сейчас… Выгоняете в ночь с одной наспех собранной котомкой за спиной?!? Это… просто уму непостижимо!

-Да. Так и есть. Сам по себе целительский дар очень редок. Именно поэтому я пророчила тебе большое будущее в Ордене, но… Но это было до…

-До того как прилетел привет из моей прошлой жизни?- Я прищурилась, внимательно всматриваясь в напряжённое лицо женщины, ставшей моим единственным другом в этом чужом мире.- Это всё из-за кольца, так? Из-за этого проявившегося отпечатка моего обручального кольца?!? Эта просьба прятать его… Что с ним не так? Это что-то значит, да? Что-то опасное для меня! И, кажется, не только для меня… Вы испугались, сестра. Ну не молчите же!

Тяжёлый вздох, сочувствующий взгляд и шокирующий ответ:
-Ты права. Твой дар очень редкий и очень сильный. И в свете последних событий в этом и кроется большая опасность. Орден не упустит такую сильную одаренную. Тебя будут искать и искать тщательно. Задействуют лучших ищеек. А когда найдут - подвергнут полной проверке. И меня чтобы помочь рядом уже не будет. Они сначала узнают твою историю, а потом найдут символ и за твою жизнь и душу никто не даст и самой мелкой монеты.
Тебя, не задумываясь, убьет любой знающий за одно лишь подозрение в том, что он у тебя есть этот знак…

Мой рот приоткрылся сам собой…

?!?!?!?

-Да что он значит?! Чем так опасен для могущественного Ордена отпечаток моего земного обручального кольца?!

-Всё, что тебе нужно пока знать… всё, что я могу тебе сказать сейчас… Это символ грядущих перемен. Перемен глобальных, которые Ордену не нужны. Более того, они для него опасны и он пойдет на всё чтобы это предотвратить…

Мелькнула мысль - может я сплю и мне это всё снится? Взволнованная сестра Дарта… Ночной побег в неизвестность… Опасность, исходящая от Ордена, в котором я нашла свой новый дом…

-Есть ещё кое-что, внимательно послушай меня, Мила. Со временем у твоего дара… у твоего целительского дара… может открыться новая грань. Помимо исцеления тела ты сможешь исцелять и души…

Я некультурно вытаращилась на стоящую передо мной монахиню. Может ослышалась?

-Души? Вы… Вы хотите сказать что у меня проснется дар, похожий на ваш?! Я смогу...

-Нет!- Решительно и немного раздражённо прервала меня сестра Дарта.- Не сравнивай. Нынешние исцеляющие не те, что были раньше. Я могу лишь временно облегчать муки страждущих, притуплять боль. Не лечить, не исцелять навсегда. А вот ты, возможно, сможешь. Лекарь душ - великий дар…

Глава 3.

Бежала в указанном сестрой Дартой направлении я долго. Пока окончательно не сбилось дыхание и не закололо в боку. И даже тогда не остановилась, а перешла на быстрый шаг. Немного отдышавшись, снова побежала. И так, короткими перебежками, до самого утра. Меня словно что-то подгоняло в спину. После того как немного отдалилась от монастыря резко появилось навязчивое чувство, что стоит по-настоящему остановиться хоть ненадолго и меня обязательно настигнут. Каждый раз, замедляясь, прислушивалась, опасаясь услышать шум погони. Хотя, если за мной пустят тех самых ищеек Ордена, которых тут упоминают лишь испуганным шепотом, я вряд ли их услышу пока не станет слишком поздно. И уж точно не увижу.

Так что, как принято говорить в таких случаях у нас, на Земле, “У страха глаза велики” - стоит накрутить себя и мерещится всякое. Мне даже один раз привиделись горящие в полумраке глаза, наблюдающие за мной из чащи. Потом поняла, что это, скорее всего, аналог местных пичуг-светлячков облюбовал себе среди веток гнездо. Хорошо хоть сумела сдержаться и не заорать. Далеко бы мой испуганный крик в ночи слышно было. По такому звуковому сопровождению меня бы и наш старый монастырский сторож нашел, никакие ищейки не понадобятся.

Так и бежала до самого утра, подгоняемая страхом погони и собственным богатым воображением. Не знаю откуда только силы взялись и как не упала от истощения.

Возможно просто ещё не отошла от того шока, что испытала от разговора с сестрой Дартой и потому не чувствовала усталости? Другого объяснения у меня просто не было.

Ведь если мое собственное тело благодаря занятиям лёгкой атлетикой в юности было достаточно сильным и выносливым, то вот Тамила Авори, в чье тело меня перекинуло после смерти, этим похвастать не могла. К тому же погибла несчастная девочка от лихорадки, которая ее перед этим изрядно истощила, практически превратив в обтянутый кожей скелет. Первый месяц после пробуждения здесь я только и делала, что набиралась сил и училась заново ходить. Параллельно привыкая к чужому телу и к чужому миру. Страшась выдать себя. Тогда-то сестра Дарта меня и раскусила. Был ли вообще шанс обмануть самую сильную исцеляющую Ордена? Вряд ли. Так в этом мире у меня появился человек, которому я могла довериться. И я всегда буду благодарить Бога за знакомство с ней. За то, что она сумела разглядеть во мне что-то особенное, чего пока не видела я сама, и решилась встать на мою сторону, прикрыв от Ордена и научив всему необходимому для выживания в этом мире. С ее помощью я довольно быстро и легко влилась в монастырскую жизнь. Утренние службы, после занятия, а затем от обеда и до позднего вечера изнурительная работа на благо монастыря и Ордена. Времени не оставалось ни на что, кроме восстановительного сна. Лишь в последний месяц, окончательно окрепнув и привыкнув к новому для меня ритму жизни, я начала укреплять доставшееся мне по воле высших сил тело. Благо походы в ближайший лес с целью сбора трав и прочих ингредиентов для лечебных и хозяйственно-бытовых отваров и зелий этому хорошо способствовали. Заодно я научилась и теперь хорошо умела все эти отвары и зелья готовить. Бесценные знания по меркам этого мира.

Которые лишними точно никогда не будут. Даже в Обители…

Как и умение готовить из местных продуктов, чинить одежду и обувь, ухаживать за скотиной, обрабатывать землю и сажать овощи…

Новая жизнь вносила свои коррективы, требуя знаний, которые мне в силу статуса и финансового состояния семьи не требовались в прошлой. И я не роптала и не ныла, я эти знания с благодарностью принимала и впитывала. Потому что понимала, что они могут не только существенно облегчить мне жизнь, но и спасти ее однажды, а также заработать в сложной ситуации на кусок хлеба…

Так, в раздумьях, я и добралась до тракта. Вышла на него тихонько, держа лук наготове, огляделась, прислушалась, а затем нырнула назад в густую листву. Отойдя метров на десять, решила, что этого хватит. Определившись с расстоянием, на котором буду двигаться параллельно тракту, решилась наконец сделать небольшой короткий привал...

И рухнула на землю под тем самым деревом, возле которого стояла. Даже не сняв заплечный мешок и не выпуская лука из рук. Блаженно вздохнув, прикрыла на мгновение глаза…

И уснула! Просто выключилась в одно мгновение, словно кто-то дёрнул рубильник!

Очнулась так же внезапно. С колотящимся сердцем и четким ощущением надвигающейся опасности!

-Ааааааааааа!
-Ахррррррр!
-Нет! Нееееееееет!
-Кххххаааахррррр….

От полных ужаса и боли криков, что разом обрушились на ещё толком не проснувшуюся меня и доносились откуда-то со стороны тракта, волосы на голове медленно зашевелились и кровь в прямом смысле застыла в жилах! Теперь я знала значение этого распространенного земного выражения непонаслышке…

Человеческие крики неожиданно заглушил, почти полностью перекрывая, яростный звериный рык, сопровождаемый ещё более жутким рычанием. Настолько страшный, потусторонний какой-то, что меня на пару долгих мгновение буквально парализовало от ужаса.

Вцепившись в чудом не выпавший во сне из рук лук как утопающий в спасательный круг, я вжалась спиной в жёсткую кору дерева и замерла.

Сейчас все монастырские собрались на утренней службе. Потом завтракать пойдут, затем у послушниц занятия… А я сижу под деревом в лесу и слушаю как в отдалении от меня прямо в этот самый момент мучительной смертью умирают люди…

Громкие крики быстро сменились стонами агонии, хрустом костей и жутким, леденящим кровь бульканьем.

Сминая побелевшими пальцами оперение стрелы и заставляя себя медленно и тихо дышать, я чувствовала как беспомощные слезы тихо текут по щекам.

Порыв побежать туда, где всё это сейчас происходило, я задушила на корню. Я не Рэмбо ни разу. Не всесильный супергерой. Стрельба из лука была лишь моим хобби и я ещё никогда не стреляла по живой движущейся мишени. Возможно, если мне очень сильно повезёт, моих навыков всё же хватит чтобы этого зверя задеть, ранить. А дальше? Успею ли выпустить вторую стрелу? Попаду ли снова? А раненый зверь, как известно, становится лишь злее.