Безумные дни в Эстерате

Вместо короткого предисловия

Почему короткого? Потому, что многие пролистывают длинное. Например, я))

Итак, к сути. Этот роман – взгляд мужчины на женщину: на ее сексуальность, на ее мировосприятие и даже на некоторые ее ощущения. Наверное, поэтому события, описанные глазами мужчины, покажутся несколько грубоватыми, и чувства главной героини не будут столь тонкими, как зачастую это случается в тех книгах, автор которых женщина. Взамен, я думаю, читатели получат более реальный срез жизни. Как говорится, без розовых разводов и караванов принцев на белых верблюдах. В романе довольно много сцен 18+, сцен совершенно откровенных, и без этих откровений, мне кажется, было бы невозможно раскрыть образ госпожи Эрисы Диорич (ГГ) и показать перемены, происходящие в ней. Эти перемены начинаются даже не с того момента, как она осознает свойства магического кольца, а с того момента, как она позволяет себе свободу от «затерявшегося» мужа, и как она сама начинает определять границы этой свободы.

Я надеюсь, данный роман будет интересен не только женщинам, но и мужчинам (в силу моей странной солидарности с последними)). И я подозреваю, что помимо клубничного вкуса читатель будет поглощен весьма увлекательным сюжетом. Обещаю, сюжет есть, в отличии от многих иных романов, написанных в этом жанре.

Приятного всем чтения. Жду ваших отзывов!

Оглавление:

Глава 1. Куда подевался Дженсер?

Глава 2. Дженсер – дурак, не правда ли?

Глава 3. Тайсимское волшебное

Глава 4. Всего два салема

Глава 5. Боду Бодху и Дуи Марчу

Глава 6. Тайная жизнь Дженсера

Глава 7. В «Брачном Сезоне»

Глава 8. Вауху любит кровь

Глава 9. Брат мой

Глава 10. Как-то не по-дружески

Глава 11. Стихия просто

Глава 12. Аленсия из Арленсии

Глава 13. Мой старый мальчик

Глава 14. Боги, как я люблю змей!

Глава 15. Наследники древних богов

Глава 16. Если

Глава 17. Я стану сумасшедшей

Глава 18. Сердце волчицы

Глава 19. Те, кого больше не будет

Глава 20. Кем желает стать госпожа?

Глава 21. Правила полета с котом

Глава 22. Очень дорогая шлюха

Глава 23. Как не попасть в клетку

Глава 24. Чем хорош Дуджун

Глава 25. У каждого свой путь

Глава 1. Куда подевался Дженсер?

От Дженсера, ее дорогого мужа, по-прежнему не было вестей.

Он обещал вернуться к двоелунию. Вот небесные сестры Андра и Мельда соединились в Великом доме, и прошло еще двенадцать дней, а Дженсера все не было. Эриса Диорич не находила себе места. Что могло случиться с ним? Он поехал в Эсмиру, пристроившись к караванщикам. Так было безопаснее: торговцы почти всегда следовали с хорошей охраной и соблюдали значительную осторожность. Да, дорога непростая: сначала через горы, потом по горячей пустыне, но пути всего-то четыре-пять дней. И дел у Дженсера в Эсмире вовсе не много: подписать бумаги о вступлении в наследство, проведать дальних родственников, с которыми его престарелая мать не хотела терять отношения. Пусть на это со всякими проволочками еще день-два-три…

Однако, вышли все мыслимые сроки, а Дженсера все нет и нет. Сначала она ругала его не очень приятными словами: называла куском дерьма и шетовым высерком. Но затем Эрисе начали приходить мрачные мысли. Ведь на караван могли напасть разбойники - здесь скитается немало подозрительных людишек! Караван мог попасть в песчаную бурю и сбиться с пути, а вокруг разбросаны опасные нубейские руины. Наконец в самой Эсмире с Дженсером могло случиться что-нибудь нехорошее, настолько, что об этом не хотелось думать.

«И почему он оставил мне так мало денег?» – из сафьянового мешочка госпожа Диорич высыпала монеты и пересчитала их: 93 с половиной салема. И все… Через два дня ей предстояло заплатить хозяйке за съемные комнаты 75 салемов. А потом что? На улицу с несколькими монетами в кошеле? Куда ей податься в огромном и опасном городе – Эстерате, который она даже не изучила как следует?

Вот и получается, что положение было ужасным. Нет, «ужасным» — это слишком доброе, светлое слово. Положение было катастрофическим. И тянуть дальше нельзя! Требовалось предпринять хоть что-то. Несколько раз к Эрисе приходила мысль, самой пристроиться к какому-нибудь каравану, следующему в Эсмиру, и уже там начать поиски мужа. Но это неразумно. Ведь она могла разминуться с Дженсером по пути. Но главное, для такого путешествия требовались деньги. Деньги, которых у нее не было. Даже своему терпеливому слуге старичку Набастену она задолжала почти сто салемов и все обещала, обещала дать расчет сразу, как только вернется муж. А когда он вернется? Боги! Волгарт, Алеида, ну скажите, когда?! А вдруг он не вернется? Она боялась этой мысли, но все чаще именно эта коварная мысль скользко и тихо, словно песчаная Эфа заползла в ее черепную коробку.

Однажды Эрисе пришла на ум даже такая бесшабашная глупость, будто стануэсс Дженсер специально забрал все семейные деньги (если честно, то ее деньги! большая часть этих денежек - доход с ее поместья!). Забрал и ушел от нее, не собираясь возвращаться. Только такого не могло быть! Ведь за четыре года их брака он точно не разлюбил госпожу Диорич! Это она могла относиться к нему с прохладой, оставлять его на день-два дома, а сама к подругам или во дворец. Она могла быть к нему вполне пренебрежительной. Но наивный Дженсер не смел такого помыслить. Он по-прежнему ревновал ее. Видят боги, сильно ревновал, стоило ей пофлиртовать с каким-нибудь охотливым до женщин господином.

Да, они часто скандалили, как в любой нормальной молодой семье. Несколько раз даже дрались. И если в первую их стычку Дженсер отделался лишь царапинами. Которые она нанесла даже не специально. То из второй Дженсер вышел с забавными приобретениями: шишкой на лбу и огромным лиловым синяком на плече. Ведь, как выяснилось в тот триумфальный для Эрисы момент: она умеет использовать сковороду не только для жарки даст-стейнских колбасок. С тех пор Дженсер ее немножко побаивался, и если госпожа Диорич бралась настаивать на своем, то ее муж сдавался с куда большей охотой, чем в прежние времена, когда его лоб еще не ведал чугунную тяжесть сковороды. К примеру недавно, перед отплытием в Эстерат, Эриса случайно задела локтем свою любимую вазу из цветного стекла. Та упала на пол и, конечно, разбилась. А накричала стануэсса на Дженсера, обвинив в случившемся его.

- Но почему виноват я?! – недоумевал ее муж.

- А потому! – пустила она в ход свой самый железный довод. – Потому, что я стануэсса Эриса Диорич! И лучше молчи мне!

В добавление к их случавшимся иногда разногласиям у господина Дженсера имелись претензии к жене. Претензии в том, что стануэсса Эриса Диорич, наследница славной фамилии, никак не могла родить ему ребенка. Но, извините, здесь целых два «но». Во-первых, на все воля богини Алеиды, а не какого-то там мужа. А во-вторых… Во-вторых, не очень-то и хотелось. Понимая это, подобные претензии Дженсер выражал лишь в качестве скромного нытья.

- Дженсер не мог забыть обо мне. Он не мог бросить меня здесь! — вслух сказала Эриса, нервно перекатывая медную монетку в четверть салема.

В самом деле, если бы у Дженсера был такой безумный план, то зачем бы он вез ее с собой в далекое путешествие из родного Арсиса? Это же глупо! Тянуть жену за собой в такую даль, ради того, чтобы бросить? Хотя, он ее не уговаривал. Можно сказать, что Эриса сама вызвалась сопровождать Дженсера. Почему бы не посмотреть на город, в котором ее муж провел часть детства и юные годы? Почему бы не развеяться, не отдохнуть душой от поднадоевшей столичной жизни? А Эстерат – огромный город в далекой южной стране - обещал очень много ярких впечатлений. Близкая подруга госпожи Диорич прямо пищала от восторга, вернувшись из поездки на южное побережье Аютана. В самом деле рассказывала такое, что Эрисе тоже захотелось тихонько взвизгнуть и попробовать самой.

Скрипнула дверь. Вошел слуга Нобастен. Эриса мельком заметила, как оживилось его морщинистое лицо, когда он увидел монеты, разбросанные на столе. Наверное подумал, что у стануэссы наконец появились деньги и она решилась заплатить за службу.

Она, догадываясь о его мыслях, сказала мягко:

- Потерпи, друг мой. Это все, что у меня есть. Здесь только нам на еду и заплатить за жилье.

Глава 2. Дженсер – дурак, не правда ли?

Еще бы! Конечно, Лураций не мог забыть арленсийскую стануэссу. И как можно забыть столь соблазнительную красавицу? Эти манящие формы… Эти будто невинные глаза цвета морской волны… Светлые шелковистые волосы с волшебной солнечной позолотой… Разве их можно забыть? Пропуская в дом арленсийку, он сразу предложил чашечку прохладного апельсинового сока, который поспешил приготовить слуга, спустившись в погреб. Пока слуга звенел фарфоровой посудой, Лураций усадил обольстительную госпожу на диванчик, где ей было помягче. Сам сел напротив, внимательно выслушивая историю исчезновения ее мужа. По мере того как Эриса делилась своими домыслами и страхами, Лураций подумывал: какой же глупый мальчик, этот Дженсер! И в делах он простоватый чудак, и вот оказывается в самой жизни тоже вовсе не умен. Разве можно оставлять здесь, в опасном, полном интриг Эстерате молодую и такую прекрасную жену одну?! Что случилось с Дженсером, господин Гюи сейчас не брался предположить и выслушивая версии Эрисы лишь тяжко вздыхал, качал головой где-то разделяя ее беспокойство.

- Эриса, я очень вас понимаю. М-да… - задумчиво протянул ростовщик, опустив веки и на минуту задумавшись. - В самом деле дела сложились нехорошо. Уж извините за каламбур. Давайте сначала определимся, что бы вы хотели лично от меня, госпожа Диорич? – он заметил, что глаза гостьи увлажнились и от этого стали еще прекраснее. «Невероятная женщина! – мысленно воскликнул Гюи. - Такие, как она большая-большая редкость в Эстерате, да и во всем Аютане. Ну какой же дурак этот Дженсер! За какими сокровищами нужно еще скитаться по пустыням Аютана, если такое сокровище было рядом?!»

Эриса не спешила с ответом, поджав губы и думая, как все повернуть повыгоднее для себя.

– Вы только скажите, что, госпожа стануэсса. Скажите, и я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах. У меня есть кое-какие связи в Эсмире. И караванщики, возящие туда товары мне хорошо знакомы.

- Наверное, мне следовало обратиться к вам раньше, - сказала Эриса, сдержано улыбаясь и откидывая голову на спинку дивана. – Я не хотела вас беспокоить и все думала, что вот-вот Дженсер даст о себе знать. Но раз вам мои тяжкие дела небезразличны, и вы готовы помочь, то… проблема моя уже озвучена: очень нужно выяснить, что с моим мужем. Разыскать его, будь он в Эсмире или еще где-то. Но самое важное сейчас… - она на миг замялась и намеренно тихо произнесла. – У меня не осталось денег. Как изначально оговаривалось, Дженсер ехал ненадолго, поэтому я не возражала, чтобы он взял с собой почти все наши деньги. Ведь там, в Эсмире, его могли ожидать траты, размер которых мы не могли заранее предположить. А теперь я с пустым кошельком. Послезавтра расплачусь за жилье и мне попросту будет не на что жить. Мне нужно хотя бы… - мгновенье подумав, Эриса решила сразу запросить сумму покрупнее. – Хотя бы 500 салемов. Поэтому я хотела бы заложить кое-какие вещицы. Вот, посмотрите, - она отодвинула чашечку, в которой еще оставался сок и аккуратно выложила из кошелька медальон и цепочку. Потом добавила к ним колечко. – Вы могли ссудить мне за это пять сотен? – горестно спросила она, поглядывая за крупными темными глазами ростовщика, и понимая, что эти драгоценности его не слишком заинтересовали. И добавила: - Господин Гюи, ну хотя бы на 10-15 дней.

На кольцо Лураций даже не глянул: обычная женская прелесть и цена ей максимум салемов 300. Он даже хотел вернуть его сразу Эрисе вместе с цепочкой, если бы стануэсса в тот момент не сказала, что колечко для ее имеет огромную ценность, как память о маме. Вот тогда ростовщик решил придержать у себя и кольцо тоже. Уж кто-кто, а господин Лураций Гюи понимал, что интерес к вещи, и тем более такие понятия, как долг, честь для некоторых людей гораздо важнее чем деньги. Но колечко колечком, а медальон старого прохвоста действительно заинтересовал. Вполне возможно, что медальон был не слишком важной нубейской побрякушкой, какие достаточно часто вытаскивают из древних развалин. Но могло быть и вовсе наоборот. Такой необычный сине-фиолетовый камень, составлявший основу медальона, Лурацию еще не встречался.

- Госпожа Диорич, вы знаете, что это за вещь? – как бы между прочим спросил он, водя пальцем по потертым нубейским знакам.

Эриса пожала плечами. – Он у меня с самого детства. Кажется, один из друзей отца оставил его мне. Он ценный? Происхождение, наверное, нубейское?

- Возможно. Насколько он ценный, сейчас судить не берусь, но обязательно выясню у людей, которые разбираются в этом, - Лураций задумчиво глядел на блеск синего с фиолетовым отливом камня. Какой-то момент он интересовал ростовщика больше, чем сама госпожа Диорич. - Итак, о, прекрасная стануэсса, за все это… - его крупные глаза вернулись к гостье - я готов вам ссудить 500 салемов. Как вы просили на 15 дней. Лично для вас по самой низкой ставке: 20 процентов, - подчеркнул он, положив ладонь на ее руку и улыбаясь. - То есть отдадите всего 600. Устраивает? Если этого будет мало, то можно увеличить сумму, этак до семи ста или даже тысячи. Решайте.

Это прикосновение, будто бы доброе, дружеское все-таки было вожделенным прикосновением мужчины к женщине. Эриса это почувствовала даже если бы не видела жадных огоньков в его темных глазах. Однако заверения ростовщика, что он готов выдать целых 500 (и даже более!) салемов на вполне приемлемый срок, вмиг сменили тревожное чувство удовлетворением. Разве не за этим она сюда пришла? Сейчас одна из ее проблем решится. По крайней мере пятнадцать дней она может не думать о деньгах.

- Хорошо, господин Лураций. Пять сотен меня устроит. Только очень важно, чтобы кольцо моей мамы осталось в полной сохранности. Если я по каким-то причинам… - арленсийка вполне понимала, что ее муж, этот непутевый, исчезнувший Дженсер, мог не вернуться через пятнадцать и через двадцать дней. И вот тогда эти самые причины точно возникнут. - … если я задержу выплату долга, то, пожалуйста, придержите это кольцо. Я обязательно выкуплю его.

- О, не сомневайтесь, Эриса Диорич! Я старательно соблюдаю пожелания клиентов. А исполнить ваши пожелания для меня будет особым удовольствием, - он продолжал держать ее ладонь. И теперь, слово этим жестом подтверждая состоятельность их сделки, несильно сжал ее, проницательно глядя в прекрасные, светлые, словно капли моря, глаза гостьи. Наблюдать как в этих глазах, вдруг расширившихся от неожиданности, рождается смятение и даже испуг, было особым удовольствием, особенно если вспомнить тот нечаянный поцелуй и ответ ее губ. И еще один, который она сделала уже сама.

Глава 3. Тайсимское волшебное

Ростовщик появился бесшумно. Почти сразу в комнату вошла темнокожая служанка, несшая поднос с высоким бронзовым кувшином, бокалами дымчатого стекла и вазочками со сладостями: халвой, медовыми орехами, шербетом. Поставила поднос на столик, белозубо улыбнулась и с поклоном удалилась. Сам же хозяин занес небольшую шкатулку, в которой находился неизвестный Эрисе предмет похожий на похожий на короткую флейту со сдавленным концом и несколькими отверстиями, прорезями. Любопытную стануэссу заинтересовала эта вещица, сделанная из кости какого-то животного. Резьба и серебряные вставки придавали ей изящности и загадочности.

– Тайсимские вина, столик тайсимского кедра и эта вещь… она из слоновой кости, да? - предположила Эриса, указывая на предмет в шкатулке. – У вас какие-то связи с Тайсимом? – Эриса поглядывала, как Гюи разливает вино в бокалы и чувствовала снова подступающее волнение. Тот неуместный, глупый поцелуй, когда Дженсер был в другой комнате. Ну зачем она позволила себе такое? Так хотелось поиграть ростовщиком? Не поиграет ли теперь он ей?

– Вы проницательны, госпожа. Тайсим, да… Но не совсем все так. Прошу, - он подал ей бокал и предложил: - По аютанской традиции, перед первым глотком, осмелюсь высказать пожелание. – Лураций поднял бокал, глядя на блеск свечей, играющих на гранях стекла: - Несравненная, милая Эриса, пусть ваши неприятности скорее кончатся. Исчезнут, как сон в миг пробуждения солнечным утром. И пусть вы скорее узнаете другую сторону Эстерата, полную радости и неземных удовольствий. Кто как не вы достойны этого? Всей душой желаю вам, стануэсса! - он отпил, любуясь гостьей, ощущая как сначала великолепный вкус, а затем сладостное тепло растекается от языка по всему телу.

Эриса поблагодарила кивком. Умеют же льстит мужчины в коварном, богатом Эстерате. Пригубила напиток, распознавая оттенки вкуса, облизнула губы. «Сладкое, одновременно терпкое с приятным букетом. Да, в самом деле хорошее вино, но не волшебное», - мысленно заключила она, позволяя более смелые глотки. И поспешила вернуться к беспокоящему вопросу:

– Так, господин Гюи, перейдем к главному, ради чего мы здесь собрались. Вы же поможете мне с поисками мужа? Я заплачу, сколько потребуется. Я не бедный человек, господин Гюи, вы же знаете. Но все мое состояние, увы, далеко отсюда. Пока далеко. В случае необходимости, я могу составить распорядительное письмо и отправить с ним слугу в Арсис. Конечно, на это уйдет много времени. Однако я хочу, чтобы вы были уверены в моей платежеспособности, если при поисках Дженсера потребуются значительные траты.

– Госпожа Диорич, берите щербет, наслаждайтесь без стеснения, - ростовщик подсел к ней ближе. Теперь его нога касалась ее бедра, лишь наполовину прикрытого платьем. Жаль, аютанские женщины не носили такие короткие одежды. То ли дело свободолюбивые северянки! Уж они умеют дразнить! Почти розовая бархатистая кожа манила невыносимо. – Как обещал, я помогу вам всеми силами, что у меня есть. Денег не потребуется. Но потребуется время. Караваны идут в Эсмиру не менее трех-четырех дней. Столько же назад. В самом городе необходимо время, чтобы что-то выяснить. Вы пейте вино, пейте, - Лураций потянулся к кувшину, замечая, как щеки гостьи все веселее наливаются румянцем. О, да, это вино очень необычно влияет на людей. Особенно молодых женщин.

– То есть может пройти дней десять и даже больше? – с опаской произнесла арленсийка. Ведь деньги, взятые под залог, она должна была вернуть не позже, чем через пятнадцать дней, иначе придётся платить высокие проценты. Словно стараясь скорее избавиться от вкуса этой горькой мысли, Эриса отпила несколько больших глотков и взяла сушеные финики.

– Вопросы долга пусть вас не беспокоят, - ростовщик небрежно махнул рукой. – В этом я могу пойти на очень большие уступки, - заверил он, и опустил руку на ее колено, словно стараясь этим жестом успокоить гостью. - Пока слуга готовил нам к столу, я кое-что обдумал. Сегодня уже поздно, но завтра с утра я переговорю с торговцами и отправлю письмо одному влиятельному господину в Эсмире.

Эриса аккуратно сдвинула его ладонь на диван.

– Мы же только пьем вино, правда? Пьем и решаем вопросы о поиске моего мужа, - теперь арленсийка начала чувствовать, что напиток и вправду необычный. Ее мысли словно вязли в легком тумане. Ростовщик рассказывал о шагах, которые он собирается предпринять для поисков Дженсера, говорил о своих связях с командованием стражи Эсмиры, а госпожа лишь кивала, все большее теряя нить важного разговора.

Что происходило? Ведь она выпила лишь один бокал вина и едва пригубила второй, а тепло, растекавшееся от живота, было таким сладостно-томным. Эриса облизнула губы. Ей захотелось прикрыть глаза, чтобы полнее ощутить пленительное наваждение. Она даже не сразу поняла, что ладонь Лурация снова вернулась на ее колено и уже бессовестно поглаживает бедро. Поднимается выше…

– Господин Гюи, пожалуйста, - сдавленно произнесла она. – Не надо этого. Я не могу это позволить.

- От чего же? – Лураций чувствовал, что ее напряжение постепенно растворятся. Ох, эти капризные замужние женщины. Капризные только поначалу… - Вы хотите, чтобы я забыл тот поцелуй, но, моя стануэсса, это выше моих сил. Вы знаете, что я много дней после думал о вас.

- Пожалуйста, не надо вспоминать. Мне очень стыдно за тот вечер, - Эриса отставила бокал, опасаясь разлить вино. - Мой муж, Дженсер… Я не могу… - арленсийка хотела сказать, что никогда не изменяла мужу и не сделает этого сейчас. Неуверенно попыталась остановить его руку, но не смогла. При всем этом Эриса не была слишком пьяна. Она ощущала лишь легкое головокружение и какое-то необычное томление, необъяснимую женскую слабость. Гюи поцеловал ее в шею. Ощущение было таким ярким, что Эриса затрепетала в его объятиях, пытаясь отстраниться и почему-то почти готовая сдаться.

- Шет вас! Ради всего святого!.. - прошептала она. - Ну, не мучьте меня!..

– Сколько страсти в юном теле, - ростовщик с восторгом и жадностью смотрел в глаза полуприкрытые вздрагивающими ресницами. Он поцеловал ее губы, она отвернулась и обессиленно уронила голову на спинку дивана.

Глава 4. Всего два салема

Когда Эриса проснулась, солнце золотило чашу с недопитым чаем и ложечку на прикроватном столике. Значит наступило позднее утро или вовсе время приближалось к полудню. Открытое окно дышало дневным жаром. Через него слышалось обычное для этого района оживление. Бурж-рынок располагался всего в двух кварталах выше, а еще ближе из соседнего переулка доносилось бряцанье металла из скобяных мастерских. Наспех накинув тунику, Эриса выглянула в обеденную. Нобастен терпеливо ожидал ее появление. Поглядывал в окно, выходившее во двор. Там мальчишки соседнего дома играли деревянными фигурками, что-то сооружали из камней.

- Друг мой, сыр ты купил? – в первую очередь спросила госпожа Диорич, и добавила: - Доброе утро! Очень доброе! – с этими словами, она на миг вернулась в свою комнату, вытащила из-под подушки кошель, полный монет и потрясла его так, чтобы звон монет донёсся до глуховатого старика.

- Сыр? – Нобастен сделал вид, что не слышит серебряного звона и даже не замечает тяжелый серый мешочек в ладони стануэссы. – Госпожа, но ты же сказала, что сыр нам не по карману.

- Совершенная правда. Но потом я сказала, что все равно хочу сыр. Я же не виновата, что не могу себя понять. Вот я и сказала, что сыр лучше на всякий случай купить. Да, кстати сыр нам теперь вполне по карману. Ты слышишь? Или мне нужно трясти кошельком у самого твоего уха, чтобы наконец твое мрачное лицо просияло.

- О, госпожа, там точно монеты? – слуга покосился на кошель, не спеша радоваться.

- Шет! Не пугай меня так! – Эриса бросилась к столу, вмиг развязала затяжку и высыпала несколько блестящих кругляшей, возле перевернутой пиалы. – У меня сердце чуть не остановилось! – вскрикнула она, сжав двумя пальцами серебряную монету в пять салемов и поднося ее к носу Нобастена. – Конечно, монеты! Или я, по-твоему, дурочка? – на сердце мигом отлегло, а в уме пронеслось: ведь действительно, мало ли какой кошель она принесла от ростовщика и мало ли чем его мог наполнить старый прохвост.

- Да, да вижу. Просто вчера денег почти не было, а сегодня вдруг есть. Вот я усомнился. А сыр купил, - он приподнял полотенце, которым укрывал небольшой кусочек козьего сыра от мух – те имели привычку иногда залетать в окно. – После рынка был у караванщиков, - продолжил Нобастен, - спрашивал про господина Дженсера. И еще я был… Был очень сердит. Ждал тебя до самой ночи, пока от расстройства не уснул. Госпожа, не поступай со мной так. Ведь понимаешь мысли какие могут вылезти.

- Так, в сторону мысли. Сыр сейчас съедим – нож принеси, - Эриса высыпала еще часть монет. Начала быстро отсчитывать их в отдельную прекрасно-сверкающую горку: – Это твое, Нобастен. Весь мой долг и десять салемов сверху - добавка за терпение. Спасибо за все. За твою заботу и хлопоты. За то что меня не предаешь. Ты очень хороший человек, - неожиданно она схватила его, обняла и чмокнула в морщинистую щеку. Старый слуга охнул, и щеку его в ту же минуту увлажнила слеза.

Старик не смог даже ответить ей сразу, всхлипнул и устыдился: «Да как же он мог еще вчера думать, что зря прибыл на край света с госпожой Диорич!» - Нижайший поклон тебе, стануэсса! Очень тронут! Совсем! – вымолвил он, не спеша сгрести горку салемов. В голове все перемешалось: что теперь купит? Новые сандалии, конечно. Может еще аютанский платок на голову от жары. И эля, ржаного ядреного эля пять бутылок! Нет – лучше сразу в таверну. Напьется там первый раз за четыре двоелуния. Теперь напиться точно не грешно. Во славу добрейшей госпожи Эрисы! – он сел. Вернее, уронил себя на табурет, так что стукнули о сидение старые кости. Сжал нож и начал с вдохновением нарезать сыр, спелые томаты, перец и длинные, багровые корневища редиса. По-простому: все в одну тарелку. А рядом Эриса ломала вчерашнюю лепешку еще вовсе не черствую.

- Денежки что ли забери, - напомнила Эриса, когда завтрак был практически готов. – И ты не сказал про караванщиков. Есть вести о Дженсере? – сев напротив, она отправила в рот соленую оливку. Желудок тут же поджался в предвкушении удовольствия.

- Пока нет. Вчера я был без особого толка. Сегодня нужно к ним сходить. Сказали утром прибудет тот самый караван, с которым отправлялся твой муж. Будет там человек… - Нобастен сунул за пояс испачканные томатным соком пальцы и извлек смятый клочок бумаги. – Вот его имя. Попросил, чтоб написали. Мне ж такое не запомнить. Так этот человек как-то дружен с господином Дженсером. В пути вроде как подружились. Сам он торговец, но проживает в Эсмире: держит там хлебные лавки. Вот он может многое знать.

- Тархан Хобрухан, - вслух прочитала госпожа Диорич. – Да ты молодец, Нобастен! Я сама пойду к ним и все выясню, - она положила в рот маленький кусочек сыра, неторопливо разжевывая его, растирая языком по небу и наслаждаясь приятнейшим кисловато молочным вкусом. Тут же отщипнула губами несколько побегов пряной зелени. – Да, кстати. Нужно рассчитаться за проживание. Потом поднимешься к Сорохе. Я приготовлю денежки.

- Но госпожа, этого Тархана нужно искать не на рынке, а в Караваном дворе. Восточном, - заметил Нобастен. – Это вам не близко. Аж за Нод-Халфой.

- Как хорошо все складывается: я как раз собиралась в халфийские бани. Поэтому тебя с собой не зову, сама погуляю сегодня вдоволь. Знаешь еще что… - взгляд Эрисы упал на серый по-прежнему тугой мешочек с монетами. – Вот я подумала, может тебя, дорогой Нобастен, отправить в Арсис. Теперь деньги на дорогу есть, если брать место на недорогом корабле. Я бы написала письмо управляющему о нашем положении дел и распоряжение прислать мне хотя бы тысячу гинар. Если в счет дохода с моего поместья, то отказа не будет. Вот тогда бы мне точно денег хватило. Чтобы жить здесь безбедно хоть целый год и самым серьезным образом оплатить поиски Дженсера.

- Но госпожа, я тебя не смею здесь оставить одну, - Нобастен так и застыл с куском лепешки во рту. Что она такое говорит?! До Арсиса даже быстрым кораблем да при попутных ветрах плыть дней двадцать. И обратно столько же. Да пока всякие управляющие удовольствуют денежный запрос госпожи стануэссы, тоже пройдут дни. Оставить ее одну здесь на три-четыре двоелуния?! Ох, извините, это слишком! - Нет, нет, - Нобастен замотал головой. – Такого даже не приказывай! Конечно, мысль твоя полезная, потому как деньги очень нужны. Здесь же не так много? – он кивнул на кошелек. – Но самое лучшее, если ты оставишь меня дожидаться твоего мужа, а сама в Арсис. Конечно, если деньги позволяют сесть на надежный корабль. И даже такое страшно представить. В море бывают очень большие неприятности: и штормы, и пираты. Знаешь, что здесь их полно? И капитан даже хорошего корабля бывает конченой сволочью. В общем, все плохо, о чем ни подумай.

Глава 5. Боду Бодху и Дуи Марчу

Последний раз, когда Эриса приходила сюда с Дженсером, она с большим удовольствием тратилась на модный теперь тайсимский массаж и потом, смывала остатки масла с тела в пенных купальных. Дженсер ее торопил, не давая вдоволь насладиться радостями, которых не имелось в Арсисе в таком неоспоримо великолепном качестве. Бани, конечно, были, но до халфийских, извините, как курице до страуса. Теперь же Дженсера не было и у госпожи Диорич возникло опасение: уж не застрянет ли она здесь до самого вечера. Ведь ее всегда так манило все, что касалось телесных услад.

Пройдя высокий мраморный портал с фигурками львов и причудливой резьбой по стенам, Эриса сразу свернула от бассейна направо, где встретила невысокая смугленькая девушка с чуть раскосыми глазами. Наверное, она тайсимка, как и большинство массажисток здесь. Приветствуя гостью, девушка низко поклонилась, при этом ее черные волосы на миг закрыли лицо и залепетала:

- О, госпожа! Прошу! Прошу! – провожая Эрису вглубь восточного крыла, где располагалась женская часть купален.

Коридор вывел их в просторное помещение со статуями купальщиц по углам, высокими зеркалами у дальней стены и множеством полок, где белели стопочки свежих простыней и полотенец. На длинной деревянной стойке были расставлены небольшие корзинки с мылом и ароматными наполнителями. Там же хозяйничала пожилая аютанка в темно-красном халате с золотистой вышивкой. Она подпустила госпожу Диорич поближе, сдержанно поклонилась и начала заученно перечислять услуги:

- Молочно-фруктовые растирания - семь салемов. Лечение горячим камнем семь салемов – снимает болезни за десять посещений. Глиняные процедуры – девять с половиной салемов, проводит знатный мастер с Каст-Такала. Масляный массаж – десять салемов, - здесь аютанка на миг замолчала и уже более живым голосом добавила: - Советую масляный – у нас очень опытные девушки. И еще сегодня… - аютанка прищурилась, как-то странно глянув на Эрису и быстро спрятав на миг возникшую улыбку, - для особых гостей массаж Боду Бодху и Дуи Марчу. Такое только у нас. За двадцать салемов.

Женщина замолчала выжидательно глядя на Эрису. Арленсийка догадалась что от нее ждут выбора и денег. Масляный тайсимский массаж она пробовала дважды. Процедуры глиной и камнями как-то не привлекали, хотя она не знала, что это такое. А вот Боду Бодху и Дуи Марчу звучало очень необычно и многообещающе. И цена аж 20 салемов… Как бы недешево, но от этого еще более интригующе.

- Тогда Боду Бодху и Дуи Марчу, - решила госпожа Диорич.

- И то и другое? – изумилась аютанка, переглянувшись с девушкой, которая провожала сюда Эрису.

- Почему бы и нет, - ответила Эриса, рассмеявшись. – Я все стерплю, - В этот момент ей показалось, что от кольца, подаренного нубейкой, вверх по ладони, потом по запястью потекла слабая теплая вибрация.

Женщина в темно-красном вышитом халате наклонилась, извлекая с нижней полки маску:

- Это вам, - произнесла она с каким-то особым уважением, и придвинула маску гостье. Рядом поставила корзинку с моющими принадлежностями, полотенцем и простыней. – С вас сорок салемов.

- Ох, - такой поворот госпожа Диорич вовсе не ожидала. Теперь до нее начало доходить, что Боду Бодху и Дуи Марчу – две отдельные процедуры и каждая стоит по 20 салемов. Отдать сейчас сорок и лишиться вкусного ужина, на который она рассчитывала? Нет, нет. Так не пойдет! Развязав кошель, Эриса отсчитала двадцать салемов и решила: - А давайте на сегодня ограничимся прекрасным Боду Бодху.

- Разумный выбор, - согласилась аютанка, сгребая монеты и еще ближе подвинув гостье маску.

Взяв маску, госпожа Диорич задумалась о ее назначении. Похожие были в ходу на маскарадах в Арсисе и в Вестейме. Прорези для глаз, красивая вышивка по черному бархату. Для пущего эффекта верхняя часть павлиньего пера. Этими масками скрывали лица на балах, чтобы можно было красиво и тайно пофлиртовать, поцеловаться с кем-нибудь кроме мужа или поднадоевшего кавалера. Но здесь маска к чему? Не на маскарад же она пришла.

- Надевать? – поинтересовалась Эриса.

- Дело ваше. Наденьте, - аютанка пожала плечами.

Эриса надела маску, севшую довольно плотно и закрывавшую верхнюю часть лица почти до губ. Оглядела себя в высоком зеркале, повернувшись несколько раз, и пошла по длинному мраморному коридору за девушкой, несшей ее корзинку.

- Располагайтесь. Раздеться надо здесь, - девушка указала на нишу в стене, едва заметную в полумраке. – Сюда ложитесь, как будете готовы, - с этими словами она удалилась.

Прежде чем раздеться госпожа Диорич придирчиво оглядела помещение. Освещенное было намеренно тусклым. Всего тремя масляными светильниками, огоньки которых тихонько подрагивали, играя на стенах то тенями, то медными отблесками, что придавало небольшому залу загадочности и шарму. Пол, стены убраны красивым золотисто-розовым мрамором с мозаичными вставками. В дальнем углу Эриса разглядела широкую купальню с округлыми бортиками. Или не купальню, а скорее маленький бассейн, в который из пасти каменного льва с тихим журчанием падала водяная струя. На краю бассейна в полутьме проступало несколько керамических сосудов, наверное, с жидкостями для мытья. По центру зала возвышался массажный стол похожий на те, на которых ей делали тайсимский массаж прошлые разы. Только этот стол выглядел раза в полтора шире да имел подушечку под голову. А воздух здесь был душноват, пропитанным приятными южными ароматами и еще… вроде дымом. В самом деле, из дальнего темного проема, ведущего, в соседнее помещение, тихонько выползали легкие сизые языки. Наверное, курения там только подожгли.

Полностью раздевшись, Эриса обернулась простыней и сняла маску. Действительно, зачем она? Ведь мешает. Ползучие струйки дыма еще гуще заполнили помещение. Глубоко втянув воздух носом, арленсийка почувствовала легкое головокружение. Вспомнила, как с Лурацием она вдыхала дым листьев моа, используя его костяную трубку. Похоже, здесь было нечто подобное. Только к сладковатому аромату примешивалось что-то незнакомое. То ли от этого дыма, то ли от расслабляющей обстановки и журчания водяных струй арленсийка почувствовала легкость и блаженство. Она легла ничком на массажный стол, прикрыв простыней только голые ягодицы и верх бедер. Глаза как-то закрылись сами. Она не разомкнула их, когда послышались тихие шаги.

Глава 6. Тайная жизнь Дженсера

Стараясь не думать о произошедшем, госпожа Диорич поспешила к восточному караванному двору. Направление ей указал мальчишка, напевавший какую-то песню и тащивший бурдюки с водой. Как выяснилось, караванщики находилось не так далеко от бань. Следовало лишь обойти холм и подняться по улице к истокам ручья, где набирали воду. И там сразу за поилкой верблюдов за бревенчатой изгородью находился тот самый двор.

За воротами довольно противно попахивало всякими нечистотами, верблюдами, которых виделось в глубине двора огромное множество. Под длиннющим навесом громоздились тюки с товарами. Просто на земле было разложено в беспорядке столько всего: седла, упряжь, корзины, разной величины горшки и амфоры. С крыльца ближнего от ворот здания, где собралось в полукруг с десяток вооруженных людей, доносилась ругань: вперемешку на всеобщем языке и на эльнубейском – отдельные слова Эриса понимала. И как только спорившие приметили госпожу стануэссу, так сразу повисла тишина. Видимо не так часто их взор радовали северянки, тем более молодые и столь привлекательные.

Но тишина была не долгой: начали раздаваться приглушенные смешки и скабрёзные шутки. Если бы Эриса была робкой девушкой, то, слыша все это, наверняка, тут же пустилась в обратный путь. При чем часто сверкая пятками. Но стануэсса постаралась пропустить мимо ушей все неинтересное ей, и подойдя к воинам поближе погромче спросить:

- Эй, отважные сыны Валлахата, кто из вас способен помочь скромной девушке?

Тишина повисла во второй раз. И тут же оборвалась. Помочь скромной деве хотели все.

- Мне надо всего-то найти господина Тархана Хобрухана. Сегодня прибыл из Эсмиры. Ну, знаете где искать? Или может проводит кто-нибудь меня к нему?

- Так вон же он! – наемник в потрёпанной кожаной кирасе ткнул в сторону огромной бочки, с которой двое мужчин черпали воду. – Эй, Тархан, тебя хорошая женщина сильно хочет! Смотри какая!

Тархан неторопливо поставил деревянную кадку и поправил съехавшую чалму. А Эриса направилась прямиком к нему.

- Господин Хобрухан! Ох, как нужны вы мне! Я – жена человека, известного вам по имени Дженсер, который из Арсиса, - начала она сразу, чтобы отсечь ненужные разговоры и пересуды.

Аютанец молча глядел на нее.

- Ну так знаете моего мужа Дженсера? – переспросила она, подойдя вплотную и не понимая причин его неразговорчивости.

- Как же вы жена ему? У него вроде как другая в Эсмире? – Тархан нахмурился, пристально оглядывая госпожу Диорич. – Хотя, шет его поймешь. Он же с Арленсии, и вы вроде арленсийка. А та, Сульга, которая, наша, из Эсмиры.

Теперь настала очередь Эрисы впасть в некоторый ступор.

- То есть как другая жена?! У моего мужа Дженсера жена не я? – ее ротик приоткрылся и глаза распахнулись широко-широко.

- Ну, да, я так понимаю. Сульга его жена. Ее он обнимал, как приехали. Она ему лепешки, халвы кусок прямо в рот.

Эрисе очень сильно захотелось присесть. Ближе к навесу, она приметила лавочку в тени апельсинового дерева. И попросила:

- Туда пойдемте поговорим.

- Ну пойдемте, - согласился торговец. Только я сейчас за элем схожу. Пить хочется, - он направился к двери, из которой доносились веселые голоса подвыпивших мужчин.

А Эриса заковыляла к лавочке. В ее уме все прежние события начали складываться в очень неприятное откровение. Как-то вспомнилось: «Сульга… Да, да, Дженсер ни раз произносил это имя, но я никогда не обращала на это внимания…». Так вот почему он не спешит ко мне! И еще увез все деньги! Но как это возможно?! Почти четыре года он прожил со мной. Как щенок следуя покорно только за мной? Как могла образоваться эта… как ее там, Сульга?! Эриса тяжело опустилась на лавку и чуть не закричала. Буря поднималась в душе. Такая темная буря, что трудно предположить, на что она теперь способна.

Почему-то вспомнился сегодняшний Боду Бодху … Какая она была дура, что не взяла в рот этот огромный черный член! И на Дуи Марчу тоже надо было согласиться!

- Будете? – Тархан протянул ей глиняную бутылку эсмирского эля.

- Буду, - она едва ли не выхватила бутылку у аютанца, и сделала несколько жадных глотков.

- Так вы утверждаете, что у него жена Сульга, которая живет в Эсмире. Так? – переспросила стануэсса.

- Теперь я не знаю, что и думать. С ней он обнимался, когда она его в дорогу собирала. Я понял так, что она – жена его. И для нее он покупал шелк, сандалии и золотишко, еще самый первый раз. Когда мы только познакомились по пути с Эстерата.

- А в какую дорогу она его собирала? Он сюда, в Эстерат направляется? – Эриса отпила ещё немного горьковато-приятного напитка.

- Нет, не сюда. Чего ему сюда ехать? Он собирался с караваном моих знакомых в Фальму. Ему же там наследство вроде как должно быть. Наверное, через дня три-четыре будет там, если не застрянут в Муракском оазисе.

- Шет, Шет, подождите! - в голове госпожи Диорич все перемешалось. - Как моему Дженсеру должно быть наследство в Фальме, если он ехал по этому же делу в вашу Эсмиру?

- Я не знаю как. Может, к счастью, умер кто-то богатый, и Дженсеру теперь и там, и там что-то должно достаться. Ведь знаете, как странно бог играет с нашим миром. Швыряет божественные кости, а на них выпадает то полный ноль, то все двадцать пять, хотя по закону столько не бывает. Ведь зарика всего четыре.

- Вы знаете, к кому именно он собирался в Фальму? – Эриса подумала, что если она завтра присоединится к ближайшему каравану, то вполне может перехватить своего (своего ли?) мужа там. Ведь с Эстерата дорога гораздо короче. Да и не может Дженсер ехать туда всего на один день. И если застанет его там, то… То, что она сделает? «Его надо убить! С милой улыбкой воткнуть в сердце нож. В лавке Джонохана есть очень хорошие ножи, кинжалы… Стоп!» Эриса замерла и выронила бутылку из рук. Она была уверенна, что «убить Дженсера» - не очень хорошая мысль. Тем более ножом. Она не могла такого подумать. Тогда откуда такие мысли в голове? Снова арленсийке померещилось, будто от кольца исходит какая-то слабая холодная вибрация.

Глава 7. В Брачном Сезоне

Когда Эриса дошла до кипарисовой аллеи, ведущей прямиком к Арене, ей пришлось остановиться и задуматься: идти к «Белому Верблюду» или в «Брачный Сезон»? И та и другая таврена считались местами вполне приличными и славилась неплохой кухней. Только если к «Верблюду», то нужно было сворачивать в сторону Высокого квартала, а там госпожа Диорич еще не бывала ни разу. Если же «Брачный Сезон» — это ровно по пути к дому. Чистенькая таверна с двумя уютными обеденными залами. В верхнем почти каждый вечер Эриса ужинала вместе с Дженсером, пока дети Шета - демоны не унесли его в Эсмиру. Итак, к «Белому верблюду», ведь незнакомое ой как манит. Подумав это, арленсийка явственно почувствовала прохладную вибрацию от кольца и при этом было неприятное ощущение, будто нечто не слишком желаеет, чтобы арленсийка направилась туда. Она даже рот приоткрыла от изумления. И глаза округлила. Померещилось? «А если в «Брачный Сезон»? – теперь уже намеренно задала мысленный вопрос стануэсса. И здесь кольцо не смолчало: по руке тихонько пошла приятная теплая вибрация. На ум сразу пришли слова нищенки-нубейки: «…колечко непростое, а очень полезное. Когда ты это поймешь, очень попомнишь мои слова!». Чтобы убедиться, что произошедшее не случайность и не плод воображения, госпожа Диорич снова задала сначала первый вопрос, идти ли к «Белому Верблюду», затем второй. И снова получила тот же самый ответ. Хотя теперь вибрации были намного тише. Казалось, что столь ленивой реакцией кольцо хотело сообщить: «Больше доставай меня! Не будь дурой!»

Эрисе захотелось присесть. Присесть, обдумать, что могут означать проказы кольца и какую пользу из них можно извлечь. Она так и сделала. Не стоять же столбом у начала аллеи в столь неудобное время. Здесь собиралось все больше народу: скоро на Арене начинались гладиаторские бои, и туда тянулся охотливый до зрелищ люд. Некоторые состоятельные, позволяли себе богато украшенные паланкины с четырьмя или даже восемью носильщиками, кто-то ехал верхом или вовсе на громыхающей колеснице, но большинство с веселыми речами шло пешком. В общем, суетно становилось здесь в этот час. Эриса спустилась ниже по улице шагов на триста. Наконец глаза ее обнаружили место, где можно было рассчитывать на относительный покой: справа от входа в общие дворы, между двух пальм, лежало поваленное дерево, которое частично распилили на всякие нужды. Туда и пошла, там и присела.

Итак… Госпожа Диорич начала скрупулезно вспоминать события дня, когда она чувствовала любые заметные проявление кольца. Самое первое случилось в банях, когда она выбрала вместо масляного массажа Боду Бодху. И позже на массажном столе, когда она млела от ласки наурийца. Да, тогда точно! Вибрация тогда была столь явная, что ощущалась не только рукой, но всем телом. Хотя… затрясти ее могло вовсе не от кольца, а от вида огромного члена. Здесь Эриса не могла быть ни в чем уверенна, потому что в тот ужасно-прекрасный момент была сама не своя. И еще… Что-то было еще важное... Она пыталась вспомнить, снова и снова прокручивая в памяти события дня. Ах, да! Во время разговора с Тарханом Хобруханом. В тот момент, когда она оказалась до предела возмущена… Когда ей захотелось вонзить нож в сердце Дженсера и пописать ему на лицо, вот тогда, в те святые мгновения тоже явственно чувствовалась вибрация. При чем не теплая, а неприятная, как северный ветерок в Норсисе - холодная. Ровно как сейчас, когда она выбирала «Белого Верблюда» вместо таверны «Брачный Сезон». То есть язык кольца, вероятно, был такой: теплая вибрация это - «да», а холодная - «нет». Например так: пронзать ножом сердце мужа – это плохо. Нет, без шуток. Плохо, потому что может привести к каким-то очень печальным последствиям. Только боги видят далеко и могут сказать к каким именно. А ходить в бани на Боду Бодху , вероятно, хорошо. Вот только какие были бы последствия Боду Бодху , она, увы, не узнала. Потому как прервала старания огромного наурийца. Рассуждения верны или нет?

Эриса затихла, стараясь распознать не будет ли сейчас хоть какая-то подсказка кольца. Но колечко молчало. Оставалось идти в «Брачный Сезон» и там на месте, проверить к чему такому подталкивала ее теплая вибрация.

«В таверну!» - решила она, вставая. И решительно зашагала к «Брачному Сезону». В самом деле, это было более разумное решение, потому как солнце тихонько катилась за крыши соседних высоких домов. Пока госпожа стануэсса доберется до таверны, закажет ужин, откушает, то верно уже стемнеет. От «Брачного Сезона» до дома Сорохи идти тысячу шагов. А если от «Белого Верблюда» по незнакомой части города в темноте, то… Негоже так. Спасибо тебе колечко за правильный выбор!

Нижний зал в «Брачном Сезоне» был заполнен больше чем на половину. Чтобы не упустить маленький свободный столик, примыкавший деревянной колонне, Эрисе пришлось поторопиться. Она протиснулась между двумя подвыпившими аютанцами, проворно и изящно обогнула огромную бочку с карликовой пальмой и плюхнулась на табурет раньше, чем до него добралась, стремившаяся туда же немолодая особа.

- Занято! – весело оповестила госпожа Диорич. Лицо немолодой особы стало еще более угрюмым, и она сердита пошла в глубь зала.

Пока подавальщица не приняла заказ, можно было оглядеться. Недостатком этого зала было слишком тусклое освещение. У барной стойки, где хозяйничал краснолицый толстяк, пять в ряд бронзовых светильников давали как бы достаточно света, а дальше у длинных общих столов, и под лестницей и особенно по углам господствовал такой густой полумрак, что казалось можно ложку пронести мимо рта. Тем не менее внимательные глаза арленсийки успели приметить два знакомых лица. Первое – старичок гончар с одутловатым лицом и куцей бородкой. Мимо его мастерской Эриса проходила всякий раз, когда спускалась к портовому привозу. Второе – пекарь Абдурхан. Раньше, когда еще до отъезда Дженсера, стануэсса покупала у него горячие лепешки. Но потом перестала, так как этот Абдурхан досаждал ей глуповатыми шутками. Да и глаза его наглые, цепкие так и ныряли в декольте платья Эрисы. В надежде, что пекарь не заметит ее, госпожа Диорич передвинула табурет ближе к колонне и отвернулась к окну.

Глава 8. Вауху любит кровь

Существо не ответило. Желтые глаза лишь мигнули и стали бледнее. Какое нелепое наваждение… Эриса мысленно протянула руку к существу и вдруг почувствовала, как пальцы коснулись жесткой, колючей шерсти. Она вскрикнула и отдернула руку.

- Я схожу с ума! Алеида Небесная, спаси, защити! – взмолилась арленсийка. Призыв богини будто помог. Наваждение стало бледнеть. Сначала побледнело, растаяло очертание чудовища. Затем растворился в темноте светящийся круг.

- Боги, что делать мне? – стануэсса присела, прислоняясь спиной к ящику. Положение ужасное: разорванное платье, грудь наружу, вся она в грязи и потеках семени, царапины на коленях, ладонях. Она не могла даже высунуться в таком виде в обеденный зал. Тем более не могла так идти домой: без сомнений Нобастен поймет, что случилось, это будет большой трагедией. О, если бы она могла сейчас оказаться в халфийских банях! Окунуться в прохладную воду мраморной купальни и мылом, мылом смыть всю эту гадость! Эриса провела кончиками пальцев по щеке, липкой от спермы и грязи. Слезинка скатилась с глаза. Другая. Еще и еще… А потом стануэсса заплакала, обхватив себя руками и сотрясаясь от рыданий.

Когда послышались шаги, Эриса зажала себе ладонью рот, чтобы всхлипы не выдали ее. В светлом прямоугольнике прохода появилось два силуэта: девушка, похоже та самая подавальщица, которая, наверное, давно поставила жаркое для Эрисы на столик. За девушкой какой-то мужчина в сбитом на бок тюрбане. Девушка подошла к перевернутой на бок бочке, легла на нее, задрав юбку. Скоро послышались тоненькое повизгивание девицы, скрип бочки и яростное мужское сопение. А через пару минут в погреб вошел еще кто-то и направился прямиком к госпоже Диорич. С испугом она узнала пекаря Абдурхана:

- На, возьми. Прости, что платье порвал.

Наземь упало что-то мягкое. Эриса подняла заплаканные глаза, кивнула. Пальцы вцепились в брошенную тряпку, и она притянула ее к себе.

- Если хочешь, с меня новое, - продолжил пекарь. – Куплю, какое выберешь.

- Уйди! – прошипела арленсийка, начиная злиться. Странно, но на ее злость кольцо тоже отреагировало. Эриса снова почувствовала незримую нить, тянувшуюся куда-то небытие, где существовал невидимый сейчас круговорот и существо, назвавшее себя Вауху.

Абдурхан молча ушел. Вскоре и девица взвизгнула последний раз, в полном удовлетворении сползла с бочки и засеменила следом за своим любовником.

«Нужно выбираться отсюда. Не сидеть же здесь до утра», - силы возвращались к госпоже Диорич. Отвязав от пояса платок – им она прикрывалась от солнца днем – она принялась оттирать лицо, грудь и верх платья. Затем встала, вытерла ноги и мокрые ягодицы. Все равно платье прилипало сзади. И наверняка она по-прежнему была чумазой, ведь без воды и мыла с таким позором не справится. Развернув тряпку, принесенную Абдурханом, Эриса определила, что это передник, вроде тех, что носили в таверне девушки-подавальщицы. Это кстати. Если надеть его, то она хоть как-то спрячет белевшие из разрыва груди. Надела, отряхивая себя, приглаживая растрепанные волосы и приводя в порядок насколько это возможно. Затем покрыла голову белым платом так, как это делали многие аютанки, пряча полностью волосы, лоб и даже немного глаза. Конечно, платок теперь вовсе не был белоснежным, но есть то, что есть. И нужно выбираться отсюда.

Выйдя из погреба, Эриса быстрым шагом пошла к входной двери. Увы, быстро уйти не получилось. Сначала пришлось протискиваться между танцующих мужчин, пьяных на столько, что едва держались на ногах. Краем глаза арленсийка заметила, что ее столик уже занял кто-то, а жаркое так и стоит, сдвинутое на край. Спасибо, «Брачный Сезон», уже накушалась так, что чуть с ушей не потекло. К пущей неприятности глаза стануэссы встретились с вытаращенными глазищами Нурбана Дехру. Он сидел за столом с пекарем и еще каким-то аютанцем. Насильник просиял, обнажая желтоватые зубы, и призывно махнул ей рукой. И Абдурхан тут же, приподнявшись, оживился:

- Красивая, иди к нам! Мы не обидим!

Эриса отвернулась. Краска залила ее лицо. От стыда, злости, возмущения – одновременно. Оттолкнула с прохода какую-то девицу и почти бегом добралась до двери.

На улице в полной власти стояла ночь. На чистом небе россыпи звезд и голубой серп Андры над крышами Общины ремесленников. Легкий ветерок тронул платок на ее голове. Как было бы это приятно если бы свежая рана воспоминаний, и не липнущее к телу платье. «Мне нельзя идти так домой!», - мысленно простонала Эриса. – «Добрый, заботливый Нобастен. Он с ума сойдет, если увидит меня таком виде. Хотя он и так сходит с ума, от того, что меня до сих пор нет». Тут она вспомнила, что у Среднего моста через Эранту был удобный спуск к воде. И это вовсе недалеко. Можно сходить туда. Помыться, застирать платье. Да, ночью в этом районе опасно. Но что теперь может с ней случится? Кошелек почти пуст – грабители разочаруются. Снова изнасилуют? От этой мысли госпожа Диорич очень горько улыбнулась. «Мне нужен нож. Вернее, хороший кинжал. Такие есть в лавке Джонохана. Дорого, но я куплю», - решила она, ведь в детстве отец, достопочтенный стануэсс Риккорд учил ее владеть оружием, и она даже, подражая мальчишкам ходила с тоненьким мечом, выкованным специально для нее. Но это было в детстве, таком далеком, беззаботном… А сейчас она будто живет в другом мире, который вовсе не такой добрый. – «Еще, было бы неплохо нанять телохранителя. Умелого воина с кем нестрашно ходить по темноте, где угодно. Ведь хочется гулять вечерами, когда вместе с сумерками прохлада опускается на Эстерат. Мне нужен телохранитель!» - утвердилась она. От этой мысли ей снова привиделся рослый науриец из халфийских бань. Но увы, такую роскошь она пока не могла позволить.

По пути к реке Эриса начала думать о свойствах кольца. Теперь его язык, его сигналы стали еще более непонятны, если только не предположить то, что магическая вещица направила арленсийку к тем обстоятельствам, когда ее изнасилуют. Действительно так? И от чего кольцо оживало всякий раз, когда Эриса переживала чувственные удовольствия? Неужели колечко подталкивало ее к этому. Но если так, то что эта за невидимая нить, ведущая к тому нечеловеческому существу? Стануэсса снова почувствовала эту нить. Теперь она чувствовала ее всякий раз, стоило лишь об этом подумать.

Глава 9. Брат мой

Ночи в пустыне такие звездные. Как же звезд много! Как они безумно сверкают! Но ярче всех светит луна – луна Андра. Ее голубым светом пронизано все вокруг. Жрецы говорят, будто Андра вся из снега и льда, точно вершины Самоских гор. Наверное, поэтому ночью в пустыне бывает холодно.

Сульга Иссима, лежа на спине, натянула накидку до подбородка. Ей не спалось уже вторую ночь, хотя Дженсер засыпал всегда быстро и спал как ребенок, мило посапывая, до самого утра. Конечно, он и был ребенком в душе. Такой невинный, трогательный, доверчивый. А еще он был очень красивым: эти каштановые кудри до плеч, карие теплые глаза, и губы… они кажутся жесткие, но на самом деле мягкие и к ним так хочется прижаться. И его щетина на лице – он не брился с тех пор, как покинул Эсмиру… Как приятно она колется, когда прижимаешься щекой.

От бессонницы Сульге вспомнились их первая остановка на ночлег после Эсмиры, когда до Муракского оазиса было еще далеко. В первую ночь она немного замерзла и пришла к Дженсеру. Он уже спал. А она просто забралась под его накидку и прижалась к нему потеснее. Согрелась быстро. Но все равно не могла уснуть, чувствуя ягодицами напряженный член своего любимого брата. Что ему снилось? Наверное, снилась его жена, госпожа Диорич, фамилию которой он принял. Ведь нехорошо так. В их древнем эсмирском роду, который, наверное, древнее, чем храмы Гор-Ха, женщина всегда подчиняется мужчине и как капелька вливается в его род, но не наоборот. Эта госпожа Диорич, околдовала, захватила Дженсера и использует теперь по своему усмотрению. Сульга Иссима ни разу не видела ее, но знала, что всей душой ненавидит эту коварную женщину из далекой холодной Арленсии. Наверное, ее сердце такое же ледяное, как те края или как луна, сейчас повисшая в небе и дышащая холодом на землю. Если бы они жили в одном доме, то она бы нашла способ положить в чай побольше яда. Разумеется, не для кого-то, а именно для этой не в меру знатной госпожи. Жестоко? Зато очень правильно. Уж что-что, а некоторые травные хитрости Сульга знала так же хорошо, как ее покойная бабка славного рода Иссимы. Нет никакой сложности приготовить хороший безвкусный яд. Умирают от него не сразу, а за пару дней. Уж этот срок Эрису Диорич можно было бы потерпеть. Да и было бы время у самой арленсийки чтобы раскаяться за свои немалые грехи.

В ту ночь, которая уже давно осталась позади, сестра Дженсера никак не могла уснуть. Сульга была ему сводной сестрой, но если вспомнить, как Дженсер нянчился с ней и сколько между ними было тепла, то она считала его самым родным человеком на этом свете. Действительно, мать, увы умерла от жуткой лихорадки еще двенадцать лет назад. Отец, уйдя с караваном, пропал где-то в бескрайней пустыне Аюты. Ну кто еще, как не Дженсер? Тети, дяди, другие родственники, да их было много, но Сульга Иссима никогда не испытывала к ним слишком много любви. Другое дело Дженсер, с которым она переписывалась все эти годы, пока жизнь так сурова разлучила их, и он был вынужден быть в далекой стране с какой-то чужой для Сульги женщиной, которую смел называть женой.

Повернувшись к брату лицом, Сульга поцеловала его в губы. Он ответил во сне. Наверное, представил, что ласкают его губы своей Эрисы. Осторожно пальчиками Сульга выпустила член Дженсера из-под одежды и начала гладить его. Он, итак, уже был тверденьким, но юной арленсийке очень хотелось проверить, что с ним можно сделать еще. Ведь никогда прежде ей не доводилась прикасаться к этим соблазнительным мужским отросткам. А зная, что это отросток Дженсера ее начала пробирать непонятная дрожь. Юной аютанке даже захотелось поцеловать его так же горячо, как она целовала губы Дженсера. Ведь ему будет приятно. А ей очень хотелось сделать брату приятно, пусть даже он думает, будто это ласка арленсийки. В этот момент муж Эрисы открыл глаза и увидел освещенное луной лицо сестры.

- Сульга, милая, - прошептал он. – Что ты делаешь?

- Делаю тебе приятно, - шепнула в ответ Сульга и сжала его член немного сильнее., водя ладошкой по всей длине.

Дженсер лег на спину, глядя на голубой осколок Андры, повисший в черном небе и чувствуя, как по телу все сильнее разливается приятное возбуждение.

- Я тебе нравлюсь, Дженсер? Скажи, - Сульга, не разжимая ладошку нависла над ним, и ее длинные черные волосы заслонили луну и все небо.

- Да, - выдохнул он. – Та очень красивая. Ты же моя самая любимая из всех наших бесконечных родственников.

- А кого ты больше любишь, меня или свою Эрису?

- И тебя, и ее. Я очень люблю вас, - горячо ответил Дженсер.

- Тогда… Знаешь, что тогда? Сделай меня своей женщиной. Сейчас, - крепко держа его член, она провела им себе между ножек. – Я очень хочу попробовать это с тобой.

А утром на ковре, где они спали в ту ночь, осталось немного крови. Сульга знала, что это святая кровь и возможно у нее теперь будет ребенок от мужчины, которого она очень любила.

Но все это было несколько дней назад. Теперь же они стали стоянкой в оазисе, где их ждало два прекрасных дня и две не менее прекрасные ночи. Днем в Мураке не так жарко, как на караванной тропе, и здесь много тени от пальм и фруктовых деревьев. Можно искупаться в озере и пить воды сколько захочется. А ночью… Ночью здесь было бы еще лучше, если бы Дженсер не был таким соней. Может хватит ему спать?

- Эй… дорогой мой, - Сульга провела по небритой щеке Дженсера, щетинки приятно кололи пальцы. – Почему ты все время спишь?

Он пошевелился и повернулся на правый бок. Но юная аютанка привыкла добиваться своего, поэтому ее пальчики сжали ноздри брата, лишая его воздуха. Вот тут он проснулся, приподнялся, озираясь по сторонам.

- Почему ты все время спишь? – поинтересовалась Сульга.

- Так ночь же… - казалось, что господин Диорич не слишком понимает вопроса.

- Не настолько уж ночь. Мельда еще над горизонтом, - Сульга потерлась своим носиком о его нос. – Хочешь меня порадовать?

- Мы же делали это только что, - в самом деле перед сном Дженсер занимался с ней любовью и делал все, что ей хотелось, от чего она визжала как дикая кошка. И после обеда они для этого уединились в пальмовую рощу. Ну почему боги ему подсовывают таких ненасытных женщин? Пожалуй, его родственница еще более сумасшедшая в этом, чем дорогая Эриса. Он обреченно вздохнул и начал стаскивать тунику.

Глава 10. Как-то не по-дружески

- Ах, Эриса Диорич! – губы ростовщика припали к ее немного поднятой ладони и, обжигая поцелуями начали подниматься выше к локтю. – Ммм!.. Самая прекрасная из всех стануэсс! Ммм!.. Самая!..

- Шет тебя, Лураций! Я могу просто пройти или ты собираешься овладеть мной прямо у входной двери! – с одной стороны для Эрисы такая встреча была приятна и веселила ее, а с другой… ну во всем же должна быть мера!

- Девочка моя, что я могу поделать с собой, если ты так дразнишь меня! – с предплечья Эрисы губы господина Гюи перелетели на пленительную область чуть выше груди. Ровно туда, где в низком декольте нового платья начинали проявлять себя возмущающие спокойствие формы.

- Фу, ты мерзкий старикашка! – арленсийка решительно отстранилась. – Мы можем сначала поговорить о деле?

- Прошу, не называй меня старикашкой, - Лураций погладил ее ладонь. – Я же не стар. Не зря говорят, что немного седины украшает мужчину.

- Да ты мне в отцы годишься! – рассмеялась стануэсса. – Все, пропусти меня. И давай сначала к делу!

- Сначала да. А потом? – Лураций держал ее за руку, с улыбкой заглядывая в похожие на море глаза арленсийки. – Потом, по бокалу тайсимского? Волшебного…

- Чего? – Эриса рассмеялась. Ну почему с этим похотливым мужчиной, она чувствовала себя так легко, непринужденно, словно они знали друг друга тысячу лет? Ну сколько раз они виделись, считая совместные визиты с Дженсером? Раз семь – не больше. И то, до недавнего времени в общении держали дистанцию – обращались на «Вы». В самом деле ростовщик влиял на нее необъяснимо и странно. – Господин Лураций, не слишком ли часто волшебство тайсимского? Подобные игры в вашем возрасте?

- А знаешь, сейчас я чувствую себя мальчишкой! И заслуга здесь только твоя, – все-таки он сдвинулся с места, пропуская гостью в кабинет. – Ну так по бокалу после дел?

- Никакого вина! – Эрис была непреклонна. – Но…

На ее «но» ростовщик обернулся и замер в ожидании.

- В награду этому украшенному сединой мальчику я позволю один поцелуй, - строго сказала госпожа Диорич. Однако за видом строгой дамы, каковой ей сейчас хотелось казаться, скрывалась игривость полная нескромных допущений. И стануэсса подумала, что в Лурации, есть нечто очень притягательное. Да, ей хочется дразнить его, водить за нос, но иногда уступать, возвращая этому человеку ту радость жизни, которую постепенно забрали годы.

- Двадцать один! – взмолился ее новый друг.

- Вы очень хорошо умеете торговаться, господин Гюи. Это профессиональное? И это раз! – неожиданно, она обняла его и поцеловала в краешек губ. Недолго, но очень чувственно, подразнив его губы язычком.

- Эриса! – он так и застыл в шаге от кресла, в которое метил присесть.

- Все, все! Теперь к делу. Как я поняла вы присылали посыльного не просто так. И у меня самой есть кое-какие вопросы, не касающиеся исчезновения Дженсера, - стануэсса решила пока скрыть все то, что выяснила о муже в караванном дворе. В самом деле, зачем это Лурацию сейчас?

- Отлично. На любой вопрос, даже самый коварный я с радостью отвечу. У меня новости две. Классически: одна хорошая и одна плохая, - в кресло он все-таки сел и на миг, повернулся к появившемуся в проходе слуге: - Гайсим, выдави для нас кувшин апельсинового сока, - затем вернулся к гостье: - Так кто начнет? И с чего?

- Конечно, ты, мальчик. И начни, пожалуй, с плохой. Надеюсь, та, что хорошая, сможет ее подсластить, - госпожа Диорич, устроившись в кресле напротив, закинула ногу за ногу.

- В общем, если кратко… - ростовщик отвел взгляд к окну, силясь подобрать наиболее правильные слова. Такие слова, чтобы стануэсса не начала сразу кричать и царапать его лицо. Хотя с госпожой Диорич он общался всего четыре раза, считая ее появление с Дженсером, ростовщик успел понять какой опасный, пламенный нрав таится в этой обольстительной даме: – Помнишь, того господина… Кюрая Залхрата? – начал он, отведя взгляд к окну.

- Мне сложно забыть то, как вы обсуждали мою грудь и задницу, в то время как я невинно спускалась по лестнице, - Эриса едко улыбнулась.

- Не мы, а он. Понимаешь ли, он очень влиятельный человек. Очень! Член круга Высшей Общины. И в самой Высокой Общине он далеко не на последнем месте, - ростовщик замолчал, слушая как слуга в погребе звенит посудой, словно сейчас эти звуки имели какое-то значение.

- Ну и дальше? Он очень-очень – это я поняла? К чему ты так долго ведешь? – госпожа Диорич начала терять терпение.

- В общем, когда он навязчиво интересовался тобой…

- Стоп, надеюсь, ты не проболтался, что я очень-очень стануэсса Диорич? – она вся напряглась.

- Нет, я сразу понял твой намек и восхитился твоей находчивости, - Лураций, чувствуя себя неуютно, завозился в кресле. – Когда он начал мучить расспросами, я по глупости ляпнул, что ты куртизанка. Невероятно дорогая куртизанка Аленсия из Арленсии.

Эриса сначала набрала в грудь много воздуха, а потом выдохнула его резко, с матом, в котором живописно сообщалось, что делает Шет своим жирным членом со ртом господина Лурация.

- Но Эриса! – попытался возразить ростовщик.

Она прервала его взмахом руки, вскочила с кресла, дошла до письменного стола, резко вернулась и вдруг рассмеялась:

- Мой старый мальчик, по-твоему, я шлюха, да? Ты меня записал в шлюхи? Ах, да, я должна быть благодарна, что я в ранге невероятно дорогих шлюх? Скажи хоть сколько я стою, чтоб я хотя бы представляла какие у меня доходы?

- Ляпнул по глупости! Пойми, наконец, ум мой был не такой изворотливый – мы же выпили много вина, - пытался оправдаться он.

- И что теперь? Допустим, тот очень важный господин знает меня как куртизанку. Что из этого? К чему ты ведешь?

- К тому, что ты за один миг привела его в восторг. Понимаешь, он загорелся мыслью о тебе. И он сделает все, чтобы получить тебя. Как я сказал, человек он один из первых в Эстерате. У него большие возможности. Кроме того, человек он решительный и, увы, коварный. Боюсь, в ближайшие дни он найдет тебя, - ростовщик ожидал от гостьи более враждебной реакции. Поскольку госпожа Диорич еще не расцарапала ему лицо, он счел возможным сказать кое-что недосказанное: - Еще вот в чем вопрос… Кюрай Залхрат просил меня, помочь разыскать тебя. Он же понял, что ты нет-нет заглядываешь к одинокому и несчастному Лурацию.

Глава 11. Стихия просто

- Госпожа, уж прости старого дурня, но не могу не потревожить! – Нобастен мялся у входа в ее комнату, а Эриса, приоткрыв глаза, потянулась и с улыбкой глянула на него.

- Ну порадуй меня. Что там такое? – потянув простынь, она опустила ноги на пол.

- Письмо от господина Дженсера! – выпалил слуга.

- Просто письмо? Без денег?

- Только что доставил посыльный. С Эсмиры письмо, - Нобастен потряс свитком, перевязанным желто-зеленой ленточкой с картушем эсмирской почтовой службы. А значит отправитель сего письма не спешил, ведь караванщиками почти всегда быстрее. – Говорит… Это я про посыльного. Говорит, на два дня задержались на перевале. Ну так, читать мне скорее или сама хочешь?

- Сама хочу. Ты пока с завтраком похлопочи, - когда слуга удалился, Эриса встала, накинув тунику и приведя себя в порядок возле зеркало. Странно, она даже не спешила узнать, что в том письме. Спокойствие это было лишь мнимым, как покрытая зыбью поверхность океана, под которой ворочались, крутились могучие течения ее возмущения.

Управившись возле зеркала, стануэсса вышла в обеденную, села за стол и распечатала свиток.

- Дорогая моя, любимая Эриса! – начала она вслух. – Надо же, оказывается я дорогая плюс любимая, - прокомментировала Эриса, глянув на слугу, и продолжила, немного подражая голосу Дженсера: - Как жаль, что наследственные хлопоты вынуждают меня отправиться в долгий путь. Теперь аж к Фальме, и я снова буду в разлуке с тобой. И очень сожалею, что я так и не дождался ответа на мое первое письмо! Мы с Сульгой специально задержались с отправкой на день, дожидаясь очередного каравана из Эстерата, и как было горько узнать, что от тебя по-прежнему нет вестей! – Эриса вскочила из-за стола и заходила по комнате размахивая свитком. – Он что издевается?! С Сульгой он ожидает от меня вестей?! – глянула на Нобастена, тот сидел молча и неподвижно. Тогда арленсийка продолжила чтение: - Напиши, пожалуйста, моя возлюбленная! Мы очень надеемся, что твое письмо застанет нас теперь уже в Фальме. Туда мы направляемся с караваном господина Херсима Нарима, он будет знать о месте нашей остановки в городе. – Эриса пропустила несколько строк о погоде, жаре, царящей в Эсмире, и продолжила вслух: - Моя дорогая, бесконечно прелестная госпожа Диорич, очень надеюсь у тебя все хорошо. Надеюсь, каждый день твоей жизни в Эстерате все так же полон радости и удовлетворения, ты не нуждаешься ни в чем, и тебе сполна хватает денег. Люблю тебя! Твой Дженсер и Сульга!

Эриса побледнела, потом резко побагровела и, разрывая письмо на мелкие кусочки, вскричала:

- Каков козел! Нет, Нобастен, ты слышал? Надеется, что мне хватает денег! Той жалкой мелочи, что он мне оставил?! Мой Дженсер и Сульга! Он совсем сошел с ума! Так, завтрак потом! Нобастен, быстро бери листок, чернила, - она махнула рукой на полку, - И пиши ответ! Я просто не смогу! Я буду протыкать пером бумагу на каждой букве! Потому что я буду представлять, как я втыкаю нож ему в сердце! И чернила будут мне казаться его кровью! Какой же он шетов высерок!

- Но госпожа! – старик был в замешательстве.

- Никаких «но»! – Эриса с нетерпением ждала, пока он сядет за письмо и, как только Нобастен окунул перо в чернила, начала:

- Слушай меня внимательно, козел дранный! Если ты думаешь, что жена твоя дурочка и ее можно легко водить за нос, гуляя по всему Аютану на ее же деньги, то ты очень заблуждаешься.

- Так и писать? – старик никак не мог решиться перенести на бумагу слова, сказанные стануэссой.

- Так и писать! – настояла она и продолжила: - Я все знаю! Все – это значит Совсем Все. Добрые люди раскрыли мне глаза, на то, как обстоят дела в нашей, оказывается, неожиданно большой семье! И если это подтвердиться, если ты в самом деле обзавелся второй женой, якобы позволенной вам по вашим дурацким законам, то лучше сразу отрежь себе яйца, потому как встреча со мной для тебя будет гораздо более болезненной!

- Яйца, да? – уточнил Нобастен.

- Да, яйца и член тоже, - решила Эриса, порывисто расхаживая по обеденной, и продолжила: - За то, что ты бросил меня здесь в полной нищете ты будешь обречен на делительные страдания при этой жизни или посмертно – это уже решу я вместе с богами. Да, чуть не забыла… Имею удовольствие сообщить, я изменяю тебе по несколько раз в день с разными мужчинами. И я очень постараюсь, я приложу все усилия, чтобы к твоему возвращению здесь, в Эстерате, не осталось ни одного мужчины, не узнавшего, насколько хороша в постели госпожа Диорич! Твоя зайка.

- Но госпожа Диорич! Ты же это не сделаешь? – перо выпало из вздрогнувших пальцев старого слуги.

- Отчего же? – Эриса пнула ножкой клочья письма Дженсера.

- Твоя пресветлая матушка, стануэсса Лиора такого бы никогда не позволила! – начал было объяснять Нобастен.

- Верно, Лиора много чего не позволяла. Она даже материться не умела. А я вот умею хорошо материться – спасибо капитану Брансту - и могу себе многое позволить. Потому что, на беду Дженсера, я - стануэсса Эриса. Меня так отец назвал, - сердито произнесла Эриса и подумала, что капитана она зря вспомнила вслух при Нобастене.

- Я прошу тебя, госпожа, не отправляй такое письмо! Давай напишем что-нибудь помягче? – Нобастен, стер пальцем с листа капельку чернил. – Подумай, ведь мы можем заблуждаться, и караванщики говорить неправду о господине Дженсере. Тебе нужно немного успокоиться. Хочешь бутылочку эля? Есть у меня в запасе. Могу и за вином сбегать.

- Давай эль, - согласилась Эриса.

Нобастен, обрадовался тут же засуетился, достал из посудного шкафа темную бутылочку с затейливым теснением: верблюд в лилиях. Пробка вылетела с приятным чпоком.

- Ладно, друг мой, - сделав пару глотков, согласилась Эриса. – Бери новый лист и пиши. Сыграем роль доброй наивной жены. Будто я не совсем понимаю, что происходит. Пиши так… - она задумалась, глядя в окно и начала диктовать:

- Дорогой Дженсер, как же мне без тебя плохо! Как я скучаю! Даже плачу по ночам, думая о тебе и ожидая тебя, - улыбка наползла на личико госпожи Диорич, и она спросила: - Так пойдет?

Глава 12. Аленсия из Арленсии

Они шли вдоль длинной белой стены, ограждавшей сад и очень богатый особняк. О состоятельности его владельца можно судить по шести высоким башням, тоже белым с позолотой наверху.

Эриса начала догадываться какова причина ее странного задержания: господин Кюрай Залхрат - член Круга Высокой Общины. Ну кому еще могла потребоваться какая-то арленсийка, пусть достаточно красивая, чтобы ее выслеживать и захватывать да с помощью специально нанятых людей? В Эстерате полно красавиц своих. Если за всем этим стоит Залхрат, то становилось понятным зачем ее привели сюда. Хочешь – не хочешь, но сейчас ее заставят стать шлюхой. Возможно, очень дорогой, но от этого с еще более темным пятном позора на душе. Так что письмо, которое Нобастен должен был отправить ее мужу, не слишком искажало суть происходящего с госпожой Диорич.

Если бы ее действительно обвиняли в каком-то преступлении, то привели бы стануэссу не в район богатых особняков, а в тюрьму под Белым городом – он соседствовал с Высоким кварталом. По сути, это был один обширный район, разросшийся из древнего дворца первых аютанских правителей. Его острые башни, больше похожие на нубейские обелиски, тоже виделись отсюда, если посмотреть на север. А внизу до самого моря, скрытого бледной жемчужной дымкой, простилался более привычный для Эрисы Эстерат: с узкими улочками, невысокими домиками, множеством лавок, рынков и мастерских. Частыми верблюдами, бредущими по улицам, ленивыми мулами, погонщиками, колесницами и даже слонами, встречавшимися на Оливковом тракте.

- Проходим, госпожа, - прервал размышления стануэссы человек с неприятными глазами.

Эриса повернулась, видя, что синие ворота приоткрыты. Створки их придерживают двое стражей в тускло-блестящей броне.

- Это здесь содержат преступников, совершивших государственную измену? – полюбопытствовала она, войдя во двор и оглядывая огромный сад с зелеными лужайками и беломраморными дорожками. Вдоль дорожек склонились фиолетовые, розовые гирлянды тамариска и желтые кисти мимозы. Перед беседкой возле фонтана важно расхаживали павлины.

- Только таких как вы, госпожа, - отозвался человек с неприятными взглядом. Остальные молчали и казалось, что они немы и глухи.

Они поднялись по ступеням к колоннаде, а за ней… Двустворчатые двери, покрытые позолотой и ярко-голубыми изразцами, открылись как по волшебству. Еще два стража или наемника, охранявшие их, безмолвно пропустили гостей в дом. После длинного коридора сопровождавший оставил арленсийку на удобном красном диване – он стоял в нише напротив узких стрельчатых окон. Сам как-то шустренько исчез за дверью.

Сторожившие пленницу мужчины расположились по обе стороны прохода, хотя такая перестраховка была лишней. Ну куда ей бежать? В сад? Там тоже стражи или какие-то наемники, наверняка не дадут даже погулять. И в любом случае, от этих бравых воинов не улизнуть. И через высокий забор, окружавший сад, стануэссе не перелезть без посторонней помощи. Вернее, не стануэссе, а куртизанке Аленсии из Арленсии. Да, да, об этом ни в коем случае нельзя забывать! Госпожа Диорич очень надеялась, что ее легенда, состряпанная наспех в доме Лурация, по-прежнему имеет силу. Иначе… даже не хотелось думать, в какие проблемы она может вляпаться, в то время как отношения Арленсии и Аютана складывались очень неровно. У Высокой Общины Аютана имеются значительные интересы, которые в корне противоречат интересам Высоких домов Арленсии и, разумеется, интересам Его Величества короля Олрафа. Например, все растущее влияние Аютана на Брюсми, которое грозит оторвать этот город от королевства. Вот и оставалось ждать, смотреть на пальмы, перистые листья которых качались на легком ветру и слушать противные крики павлинов.

Отстраняясь от опасных дум о политике, Эриса предпочла вернуться мыслями к Лурацию, до которого она так и не добралась. Вспомнила странные предметы на полке недалеко от письменного стола ростовщика. О них нужно будет спросить обязательно. Не навечно же она здесь. «А на сколько? – эта мысль стала тревожной, - «Ведь если она не вернется до ночи, ее добрый друг, старый слуга Нобастен сойдет с ума! Нет, нет, нужно обязательно до ночи вырваться отсюда!». Подумала о кольце. Чем оно может помочь ей? Выпустить Вауху, чтобы перегрыз всем глотки? Но, нет, эти люди невиноваты, что так легли зарики Судьбы. Госпожа Диорич не смеет так поступить! Не может лить ручьи невинной крови, спасаясь этим от собственных страхов. И не слишком понятно, как повел бы себя Вауху. Может он появляется всего на минутку. Перегрызет одно горлышко, а дальше разбирайся сама. Эриса мысленно очень легко потянула нить. Та с готовность отозвалась, рождая возмущение где-то в небытие. «Тихо! Спокойно!» - стануэсса тут же оборвала мистическую связь, - «Я лишь попробовала». Когда она отпускала, ей показалось, что нить уже не одна, а стало их две или три. Распознать это яснее не удалось. В момент и появился тот самый член Круга Высокой Общины Кюрай Залхрат.

Вот так - можно было и не гадать за что ее задержали и куда привели. Если бы арленсийка знала наперед что ее ждет с этим человеком то, вероятно, она бы прямо сейчас дернула за нужную ниточку - спустила Вауху. И с огромным наслаждением смотрела как зверь лакает кровь из разорванного тела аютанца. Но, как заведено, правильные решения не всегда приходят вовремя.

- Ах, Аленсия! – Залхрат стал посреди прохода и развел в приветственном восторге руки.

Может он ожидал, что госпожа Диорич тут же бросится ему в объятия.

Эриса заставила его чуть подождать, по-прежнему сидя на диване, да покачивая ножкой. Потом лениво встала и проговорила:

- Кажется я вас узнаю, вечерний гость господина Лурация, да?

- Кюрай Залхрат, - напомнил свое имя важный аютанец.

- Да, помню, помню. Как же такое забыть: «Ах какая у нее задница! Оее-ей, какая грудь!», - Эриса хмыкнула и отвернулась к окну. – А теперь меня обвиняют в государственной измене?

- Дорогая, поверь, это небезосновательно. Факты – упрямая вещь. И они есть, - он подошел к ней вплотную, взял за руку, на которой было кольцо. - Есть основания полагать, что ты смеешь изменять мне.