Безвыходная ситуация

Глава 1

Тяжёлое дыхание спирает горло. Перед глазами всё плывёт и тяжело сопоставить хоть одну нормальную мысль. Время тянется мучительно долго... А звук ночного леса, только подталкивает окунуться в какой-то транс и не выходить из него... Жаль момент совсем не располагает к этому.

Девушка в углу комнаты, старается дышать как можно тише и медленней... Это вовсе не потому что им надо скрываться, после погони... Она давно закончилась и они в безопасности. Но.

Её тело чувствует себя странно. Её сердце, кажется колотится в ушах и это определённо не то её состояние, которое можно назвать нормальным... Потому что её выдержка и физическая подготовка не настолько слаба, чтобы она так долго приходила в себя.

К тому же на удивление она отделалась лишь парой не глубоких ран, которые даже при всём желании не успели бы привести её организм в столь ужасное состояние. Чёрт побери, она одна из генералов Оды Нобунаги!

Она вполне может сражаться против десятка мужчин за раз, не теряя выносливости. Да ей от зависти подлянки всякие стараются делать во время тренировок, лишь бы показать, что она никакая не особенная!

То что в итоге они всё равно проигрывают, её не особо беспокоит...

— Кусанаги? — она вздрагивает, когда её выдёргивают из самоанализа. Она медленно поворачивает голову в сторону мужчин, которые осматривают себя на наличие ран, сняв с себя верхнюю часть кэйкоги. — Ты не ранена?

— Ничего серьёзного. — её голос настолько хриплый, что приходится прокашляться. Она поднимает руку вверх, чтобы остановить приближение Оды к себе и медленно отворачивается, стараясь снова переключиться на внутренние ощущения.

— Точно? Ты... Сидишь там... — он осматривает её несколько напряжённую фигуру, застывшую в какой-то странной позе...

— У нас есть вода? — уж жажду нет смысла игнорировать и сомневаться в ней.

— Сомневаюсь. — она поджимает губы, медленно кивает и старается сесть менее стеснённо и расслабленно... — Я посмотрю.

Оба мужчины посматривают в её сторону... с размышлениями.

***

Последний серьёзный поход, который затянулся на несколько недель противостояния, открыл кое-что иное о ней. И не сказать, что это что-то хорошее. Скорее уж пугающее.

Поскольку армия в основном состоит из мужчин и женщин среди них не много, они в основном отвечают за провизию... Спрос на них высок. Пусть в лагере с дисциплиной строго, запрета на ухаживания или секс, не было. Если по обоюдному согласию и без конфликтов, то тем более.

Кусанаги не являлась исключением. Хотя подобраться к ней смелости и возможности было не у многих. Всё же своей физической подготовкой Касане пугала даже Досана.

И не то чтобы Кусанаги была душой компании или просто разговорчивой. Наоборот. Порой её отчуждённость и нежелание подпускать к себе кого-то чувствовалась, как самая настоящая стена...

Все парни, которые пытались ухаживать за ней, натыкались, на молчаливое равнодушие. Те, кто осмеливался бросить в её сторону пошлую шутку, моментально проглатывал язык, словно его отрезали.

Она первая покидала те, редкие случаи затишья, когда удавалось устроить совместные пирушки. Почти не пила. Всегда сама наливала себе сок... Сама накладывала себе еду. Да не важно что.

Она словно категорически не хотела воспринимать помощь со стороны мужчины, позволяя это только близкому кругу Нобунаги и то не часто. Даже когда дело, касалось чести... Девичьей чести.

Чего только стоил тот финт с её одеждой. Додумались же стянуть её шмотки. Что за ребячество? Словно заняться им было нечем... Но вступаться за девчонку никто не торопился... Всем было интересно посмотреть на её злость или смущение.

Никто не ожидал, что она спокойно выйдет из палатки в нижнем белье с единственным вопросом: «Кто?» и «Где?».

Тот холод и равнодушие на её лице пробрал даже меньше, чем шрамы на теле... Они просто обездвижили. Особенно его, Досана... Потому что он прекрасно узнавал следы от орудий пыток... Старые. Давно зажившие, но оставившие после себя неизгладимые следы на коже юной девушки.

А ведь ей только... Восемнадцать? Но следам было больше десяти лет! Это точно! Уж кому как не ему знать? У само их полно. При каких условиях она их получила? Сколько ей было? Как она выжила? И это ли причина...?

В любом случае о своём прошлом Кусанаги не распространялась. И ничего до памятного столкновения в Нарумии о ней не известно. Из воздуха появилась не иначе. Но вот её навыки, выносливость и это глубокое равнодушие к миру... Что за этим всем стоит?

Вот только спрашивать было как-то... Тяжело? Да. Она явно не гордится своим прошлым. И судя по всему следы остались не только на теле, но и в душе... Настолько глубоки, что теперь всё просто меркнет на фоне этого прошлого.

— Она странно себя ведёт. — присаживается рядом Нобунага, поставив небольшую ёмкость с водой недалеко от Кусанаги, которая не позволила приблизиться к себе.

Девчонка судорожно пьёт свою порцию воды. Выглядит дёрганной. На взводе. Нервная до предела. Это действительно ярко отличается от обычного непробиваемо-спокойного поведения.

К тому же её руки потряхивают. И она пытается съёжиться в какую-то странную позу... Эмбриона? Девушка, которую на эмоции не вывели даже пытки. К тому же в этой тишине её нарочито-спокойное дыхание, слишком резко цепляет слух.

— Стресс её всё-таки догнал? — хмурится и начинает более пристально присматриваться к фигуре. Жаль особо ничего не рассмотришь. — Кусанаги... Как ты себя чувствуешь? — она мотает головой и делает какой-то неопределённый жест. — Ты уверена?

— Гра. Кхм. Да. — они переглядываются между собой с немым вопросом...

Такой ответ явно нельзя назвать нормальным. Но Кусанаги не была сильно ранена. Хотя может в этот раз её сопротивление боли, всё же дало осечку. И она просто не хочет показывать свою слабость.

— Ты... Так сильно боишься быть слабой? — неожиданно вылетает вопрос, пришедший в голову, как выстрел...

Глава 2

Когда её окатывает холодной водой... Она не знает, стоит ли ей материться или благодарить... Но этот отвратительный способ, даёт ей возможность хоть на секунду вырваться их дурмана и немного прийти в себя под пристальный взгляд сероватых глаз.

— Касане... — её одежда мокрая и в этом месте совсем не так жарко, как ей кажется. — На ноже был афродизаик? — его чёртовы серые глаза и эти вопросы...

— Да. — она не хочет окунаться в водоворот отвратительных воспоминаний.

И пока холод не перестал заглушать жар от желания, она экстренно напоминает себе, что сейчас совсем не тоже самое. Даже звучит смехотворно. Но, потому что в суть не слишком изменилась. Но она уверяет себя, что СЕЙЧАС всё иначе!

Иначе... Были бы у неё ещё и другие ощущения от секса в запасе. И Досан не совсем прав... Она не просто не хочет отношений или близости...

— Ты...

— Я пыталась раз десять. Но... Это тело слишком изуродовано... И... Их нельзя свести, убрать или замаскировать. Да и на ощупь это... отвратительно. — эти слова складываются в скороговорку, потому что когда-то она уже это обсуждала с Мурой-сан. — Даже если на это можно закрыть глаза... Их мысли всегда одни и те же... «Раз у неё такие шрамы, она пережила что-то ужасное. Она ходит к мозгоправу... А если она поехавшая?» — она начинает посмеиваться с ноткой подступающей истерики. Потому что сейчас ей сама судьба буквально предлагает попробовать разовый перепихон! — В отношения путь закрыт... А прыгать с члена на член, то ещё дерьмо.

— Ты ведь не винова...

— Кого это дерьмо волнует? Чёрт... — она вздрагивает, когда начинает чувствовать подступающую волну нового витка возбуждения. — Я и сама знаю. — и оно подталкивает её на излишнюю говорливость... — Но попробуй объясни, что после того, как на глазах у тебя пятилетней, расчленили мать и отца во время группового изнасилования... у тебя не так уж сильно двинулась крыша... Такое себе.

— Групповое изнасилование? Расчленение? — они оба сглатывают и в комнате повисает гробовая тишина... — Во время...

Она помнит, как стоя перед зеркалом, пыталась дать адекватное объяснение своим шрамам... Сначала хотела солгать об аварии, что было вполне адекватным. Но потом прикинув, что в какой-то момент эта чёртова история всё равно всплывёт...

— Ха... Хахахаха. — это звучало как бред... Как долбанный идиотизм. — Какого хрена я там не сдохла, к ебени матери? — у неё щиплет глаза от слёз и сознание не очень желает менять дислокацию тела.

Медленно пытается подняться, потому что теперь оставаться в этом месте вообще кажется хреновой затеей. Мокрая одежда и не очень тёплая обстановка в доме, охлаждает распалённые нервы.

Идти на поводу эмоций, не является её сильной стороной. Но сейчас, когда озвучила, то что было давно на душе, хоть и подарило некоторое облегчение... Зато мозг напоминает, про возможные последствия, у которых нет просчёта. Хотя, как сказать...

С одной стороны, теперь она вполне может накинуться на этих двоих. Досан уже дал понять, в каком она состоянии. А её «прошлое» и характер уже сделали её вполне себе «психованной маньячкой». Сдерживающий тумблер слетел...

Осталось только отвращение к самой себе, которое в обычное или не проявляется или находится в состоянии комы. Она же на самом деле не считает себя ни психом, ни уродкой, ни дурой...

Просто ужасно несчастная девушка, которая не знает способа исцелить израненную душу... Потому что просить у кого-то тепла, как подаяния? Словно вскармливание жалости к себе. Поэтому идёт по пути наименьшего сопротивления... Дают — бери; бьют — беги. Ни больше, ни меньше и отвечает той же монетой.

Но к тесным личным отношениям это, как-то не относится... У неё не было понимания, как сохранять баланс. Наверно всё из-за тревоги, которая вылезает, как раз из прошлого...

И собственно, что ей с этим делать?

***

Он, конечно подозревал, что жизнь её изрядно потрепала. Да все это понимали. Но... чтоб настолько?

— Что за... хрень? — выдаёт Ода, получая долгий взгляд от которого тушуется с постной миной на лице.
Всё сказанное сейчас... Всё что они услышали, вполне можно отнести к бреду. Девчонка крепко загналась из-за обстоятельств получения шрамов и их наличия. И по всей видимости всё это время пыталась выбраться из ямы в, которую её настойчиво пытались загнать.

Даже на слух... Изнасилование с расчленением... Жёстко. Даже для него... Старика повидавшего и позволившего себе не мало жестокости и несправедливости. Он не может отрицать, что таково было время и без этого он бы ничего не добился в своей жизни.

Однако... Девчонка...

Мысли обрываются, потому что перед глазами всплывает картинка, как она сидит забившись в угол, сжавшаяся в комок. Накрой тряпкой, от предмета мебели будет не отличить.

Маленькая. Хрупкая. Такую надо держать поближе к себе. Холить и лелеять. Закармливать сладостями и подкидывать всякие интересные безделушки.

Да и она сама... Девчонка, как есть... А вот надо же... Какая отвратительная судьба. И ведь правильно Нобунага отметил. Она не виновата, что всё обернулось для неё вот так. Но... Выбираться из этого дерьма приходится только ей.

Он поднимается с места... Открывает дверь и упирается взглядом в скрюченную фигурку на последней ступеньке, которая подставляется под дождь. Так ли выглядит высшая степень одиночества?
Она не реагирует на него. Но тело заметно напрягается и он предпочитает зайти обратно в дом.