Библиотекарь: Прощальный акт

«Уважаемые гости, просим вас покинуть стены читального зала. Наша библиотека закрывается. Ждём вас вновь завтра с 10 утра, когда наши двери вновь будут открыты.»

Уставший голос старичка библиотекаря объявил по громкой связи, уже начавшую надоедать, но все же такую родную фразу, после которой он медленно поднялся со своего креслица, у входа в читальный зал. Проведя ладонью по крепкой дубовой столешнице, что все эти годы была его вотчинной.

Невольно потянувшись, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, хранитель этого чудесного места медленно подошёл к могучим воротам, что являлись входом в библиотеку, преодолев всего с десяток шагов от своего стола и с грустью взглянул на опустевший коридор. Он не спешил, хоть и знал, что уже никого нет. Все же он соблюдал правило подождать пять минут после объявления прежде чем закрыть двери, вдруг какой-то студент или зачитавшийся романтик не уследил за временем и сейчас как раз спешит к выходу, ведь он и сам прекрасно помнил дни своей юности, когда еще будучи совсем молодым захаживал в эти двери и, уходя в дальний конец библиотеки, с удовольствием зачитывался трудами Оруэлла, Маркса и Толстого, напрочь забывая о существовании времени, а потом сломя голову несся сюда ко входу, вечно раздражая своими опозданиями предыдущего смотрителя.

Но ни спустя пять, ни даже десять минут так никто и не подошёл, что в прочем и не особо удивительно. Вспоминая что с каждым годом мода на посещение библиотек уходит все дальше и даже здесь в одном из самых обширных хранилищ знаний с каждым разом все меньше и меньше читателей, потому мужчина прикрыл створки ворот, решив пока их не запирать, так как все никак не мог смириться со своей судьбой и максимально хотел оттянуть тот момент, когда монументальные врата закроются в последний раз. После чего направился на ежедневный обход зала, поправляя торчащие корешки книг, проводя старыми, полными морщин, руками по изношенным стеллажам и вспоминая проведенные в библиотеке годы. Медленно, словно поглаживая, проводя по книгам своей ладонью, он, слегка похрамывая, шел вдоль рядов множества полок, что словно невероятный сказочный лабиринт, увлекали его за собой занимая почти все свободное место в огромной библиотеке. Латунные таблички с названиями отделов поблескивали в свете стареньких ламп, тут же воспоминания о долгих часах работы по очистке и натиранию латуни парафином возникли в голове седого старца. После каждого такого вечера его руки ныли от усталости и трудной работы, но сердце наполнялось теплотой от осознавания, что работа выполнена на все сто. Старик любил свою работу, хотя она и причиняла ему много неудобств: книжная пыль оседала в легких, вызывая частые приступы кашля, суставы ломило от боли и усталости, голова лопалась от бумажной работы, руки с каждым днем грубели от обилия порезов и мозолей, но душа... Душа пела. Любовь к книгам, к знаниям привлекла его в этой работе, а счастливые взгляды посетителей заставили задержаться здесь до самой пенсии. Обойдя весь первый этаж, на котором помимо самих стеллажей располагались длинные массивные столы из темного дерева с удобными стульчиками, за которыми было так приятно сидеть погружаясь во внутренний мир книг, мужчина выключил старинные зелёные настольные лампы, что не менялись наверное с самого открытия библиотеки и ненадолго присел на стульчик, очередной раз обводя взглядом старое помещение, в котором он провел последние тридцать лет своей жизни и вновь воспоминания наполнили голову.

Шелест страниц большого количества старых томов, тихий смех и последующий шик исходящий кажется из одного и того же места, томные вздохи от отдела с романтикой и скрип множества ручек скользящий по тетрадям студентов. Все эти звуки словно бы наполнили старые залы пока смотритель, прикрыв глаза, откинулся на протертую спинку стула. На секунду ему даже показалось что он помолодел, вернулся в те времена, когда впервые занял свое место, но увы, когда он открыл глаза, в библиотеке стояла звенящая тишина и лишь скупая слеза ностальгии прокатилась по впалой щеке старика.

Не спеша пошаркивая старыми тапочками, что отслужили вместе с библиотекарем долгие годы, мужчина направился в дальний конец этажа, где располагалась составная лестница, чьи ступеньки нежно поскрипывали зазывая подняться наверх. Ступая по уходящим вверх ступеням старичок слегка постанывал, сгибая колени, со стороны было хорошо видно насколько тяжело ему даётся такой подъем, однако, работа сама себя не сделает да и воспоминания о прошлом тянули старика наверх, в самые старые, наполненные древностью, залы. Поднявшись на второй этаж мужчина остановился у основания лестницы перевести дыхание и уже через секунду вспоминал как быстро раньше он чуть ли не вприпрыжку скакал по этой лестнице вверх-вниз еще и перетаскивая туда-сюда книги, после чего медленно пошел вдоль стеклянных витрин, за которыми таились более редкие экземпляры книг: древние учения мыслителей, фантастические романы классиков, любовные прозы авторов и множество интереснейших рукописей, словно модели выстроились рядами, маня своим видом открыть витрину и, присев в удобное кресло располагавшиеся между ними, потратить несколько часов на зачитывание текста.

И вновь горячие воспоминания, как он проходит мимо детей, приехавших на экскурсию и одна маленькая девочка с огнем в глазах расспрашивает почему эти книжки держат под замком, а он словно великий учитель объясняет ей всю ценность этих экземпляров. Однако старый смотритель устоял перед искушением присесть и погрузиться в чтение. Проверив маленькие замочки, на которые были закрыты витрины мужчина отправился дальше вдоль стеллажей со сказками и детскими книжками, то были выделены отдельно и стояли полукругом вокруг сцены и где-то с дюжину мягких пуфиков, где каждую пятницу самым маленьким волонтёры читали книги вслух. И вот опять голова наполняется мыслями: слышится детский смех и яркий звонкий голос Марии, что повествует детям о дальних странах, пиратских сокровищах, великанах и феях. Только вот стоит открыть глаза как зал наполняет лишь пустота и тишина. Двигаясь дальше мужчина доходит к решетке, что отделяла крыло с самыми редкими рукописями. Настолько ценными, что обычным посетителям вход сюда был закрыт, лишь смотритель и люди близкие к науке и истории могли зайти в этот древнейший архив. Проверив замок, старец вошёл внутрь осматривая толма, проведя по обложкам рукой мужчина как бы прощаясь, прикрыл глаза и затаил дыхание. Запах старых талмудов, легкое дуновение ветра и вновь погружение в память. Сотни часов проведенных в этой запретной секции за уходом, вложенная душа, пот и кровь старика, что навеки останутся тут.