Близнецы

1 глава

Раздражение. Я испытываю это чувство слишком часто в последнее время. Пора бы может уже свыкнуться, что моего мужчину могут дергать по работе в любое время дня и ночи, но не выходит.
Наблюдая за очаровательной улыбкой Чона, я могла лишь молиться, чтобы он отбросил все свои дела и уделил время мне. Но прекрасно понимаю, что чудес не бывает. Работа важнее. Его безумная любовь к своему бизнесу вызывает во мне ревность. Хоть, пожалуй, эта ревность и лишь в физиологическом смысле. Я так привыкла быть одна, что не могу иногда выносить его присутствие. Это странно. Люблю и ненавижу. А может просто привычка. Но согласитесь, иметь рядом богатого и красивого мужчину лучше, чем не иметь ничего.
Мои брови поднимаются наверх, когда мужчина опускается к моим ногам. Чон прекрасно знает, как пробудить во мне желание. Я слегка раздвигаю колени, дразня его. Разрез тут же открывает бедро. Он склоняется, готовый припасть губами к коже, но его грудь тут же упирается в мой каблук.
- Нет. У тебя самолет через час.
- Зачем тогда дразнишь? - его голубые глаза насмешливо смотрят на меня. Я перестаю понимать хочет он меня или сам просто издевается.
- Чтобы ты страдал.
- Девочка моя, любой мужчина рядом с тобой уже страдалиц.
Я грустно вздыхаю. А что? Он прав. Я не подарок. И не отрицаю, что использую его не меньше, чем он использует мое тело.
- Ладно, - тяжело вздохнув, Чон поднялся с колен. – Завтра вечером я буду дома, и тогда придется слегка потрепать свою малышку. Что скажешь, Диана?
Тяжело закатываю глаза. Соблазнять намеками – это не его. Теперь я понимаю, откуда у меня эта апатия к долгому обществу с ним. Лучше бы молчал. Красивая картинка. А дальше я уже сама.
- Последний шанс исправить все. Я начинаю уставать.
В его глазах сверкнул гнев. На мгновение мне показалось, что он сейчас опрокинет мне смачную пощечину. Но вскоре на его лице снова появляется эта милая улыбка, от которой сводит зубы. Лучше бы накричал, хоть как-то выплеснул свои эмоции, чем постоянно скрывать их под этой театральной физиономией.
Он склоняется надо мной и оставляет на щеке остервенелый поцелуй, в котором не было ни чувств, ни желания, и просто уходит.
Я загнана в тупик в этих отношениях. Когда-то ведь я и вправду была влюблена в него по уши. Смотрела на мир через эти розовые очки, искренне веря в счастливое будущее. Пока не пришло печально самосознание. Такие мужчины не для любви. Им нужна красивая женщина под боком, которая будет выполнять их указания по одной лишь команде. Знаете, такие, которым приказываешь сесть на колени, а они уже через секунду расстегивают твою ширинку. Я не такая. Мне больше по душе ставить на колени его. Может отсюда и частые поездки. Кто знает, вдруг через годик после свадьбы у него объявится другая семья заграницей. Ну прям мыльная опера. Но стоит задуматься о его состоянии и что я могла бы получить с него, сердце сжимается. Я ведь его любила, а может и до сих пор люблю, просто нам не хватает в отношениях той перчинки.
Я изменилась, Чон изменился… Даже подходя к зеркалу, я уже с трудом себя узнаю. Куда делать та девочка, которую он встретил три года назад? Что со мной стало. И вроде все те же непослушные рыжие волосы, бледная кожа, голубые глаза, но вот взгляд меняет все. Во мне пропала жизнь. Стала подобием пустой фарфоровой куклы. Мне и вправду стоит отдохнуть, пока Чона нет дома. Просто послушать тишину.
По ночам в этом доме страшно в одиночестве. Поэтому я не выхожу из своей комнаты до рассвета. За окном высокие столетние деревья тянутся к черному небу, будоража воображение. То и слышно скрежет ветвей по стеклу. Особняк Чона находится в темной чаще леса вдали от цивилизации. Отчасти, мне нравится это природная тишина. И тем не менее на меня наводит ужас лишь одна мысль – что кто-то может быть со мной в доме, а помощи я тут вряд-ли дождусь.
Неподвижно лежу под тяжелым одеялом и чувствую, как мои глаза заполняют слезы. Вот что значит, деньги не сделают тебя счастливым.
«Просто ложись спать, - прошу я себя в сотый раз. – Утро не за горами, потом вернется Чон, и станет спокойнее». Включаю себе сборник с мантрами, который создала накануне, после прошлой ночи в одиночестве. Это успокаивает, и я погружаюсь в сон, точнее во тьму. Мне ничего не снится. Просто пустота.
Очнувшись утром и увидев первые солнечные лучи, я даже начинаю ощущать себя счастливым человеком. Волосы растрепаны, глаза слипаются, но я чувствую приток новых сил.
Пролежав еще с полчаса, я поднимаюсь, чтобы позавтракать. Завязываю нелепый пучок и спускаюсь вниз в одной шелковой сорочке. Меня встречает лишь тишина, но утром она мне нравится куда больше.
Наливаю кофе и опустошаю стакан залпом. Дополнительной энергии он не придал, но избавил от легкого сушняка, который оставило выпитое на ночь виски. Я не алкоголичка, просто так проще забыться и уснуть.
Сердце делает радостный кульбит, когда я слышу поворот ключа в замочной скважине. Чон приехал раньше, а не задержался, как обычно, и мне не придется проводить ближайшие сутки в страхе и ужасе.
Но вот ввалившееся в дом чудо, не было похоже на обычное возвращение Чона с командировки. Черная толстовка с натянутым на голову капюшоном, джинсы и массивные ботинки. Он еле стоял на ногах, но взгляд все же смог сконцентрироваться на мне. Если бы я не видела лица, подумала бы, что в дом пробрался незнакомец. За три года Чон никогда не расставался со своим костюмом, а тут еще и черные пряди, выглядывающие из-под капюшона.
- Опустим то, что ты пьян… Ты покрасился?!
Мужчина уверенно идет на меня, а я инстинктивно отступаю, пока не вжимаюсь лопатками в стену. Возвышается надо мной скалой, заставляя запрокинуть голову назад. Блеск в глазах и непривычно наглая ухмылка делают его до невозможности сексуальным. Я не помню, когда в последний раз у меня подгибались колени от его взгляда и было ли такое вообще, но сейчас я с трудом могла удерживать себя в вертикальном положении. Сердце бьется как ненормальное. Его глаза по-прежнему небесного оттенка, но взгляд темный, точно зверь, притаившийся на охоте.
Он скользит глазами вниз, задерживаясь на моих губах, потом еще ниже, пока не оказывается на груди. Через шелковую сорочку прекрасно видно, что я уже возбуждена. Соски набухли, точно их ласкали битый час. Мужчина обводит один пальцем и прикусывает губу. Давление внизу живота становится невыносимым. Мне хочется взять его за волосы и заставить ласкать мою груди губами, но лишь продолжаю послушно стоять, впервые желая, чтобы он был главным.
Мои губы приоткрываются, когда я ощущаю, как его руки скользят ниже. Жадно сжав мои ягодицы, он прижимает меня к паху. И даже через плотную ткань, я ощущаю, как его член окаменел. Если он сейчас опустит меня за волосы на колени, я буду именно той, которая расстегивает ширинку парню через секунду, той, кого осуждала.
- Твою мать… - хрипит он, - какая послушная…
Послушная? Даже не то слово. Я готова опуститься ниже плинтуса, чтобы он трахнул меня. Жестко. Так, чтобы я забыла собственное имя.
- Мне надо в душ, - роняет он и уходит вверх по лестнице.
Я нервно ловлю воздух губами, смотря ему вслед. Он издевается надо мной? Впервые за долгое время между нами разгорелся пожар, а он просто ушел?
Я согнулась, ощущая боль внизу живота. Моя матка не готова остаться без десерта.

2 глава

Поднимаюсь наверх вслед за молодым человеком. Судя по всему, я слишком приучила его к тому, что альфа в нашей паре именно я. Ну, мне уже плевать. Я так хочу его, что готова все сделать сама, как, собственно, и всегда. Но, когда я вошла в спальню, все оказалось куда хуже. Он спал. Пластом поперек кровати и смачно так нахрапывал. Я, конечно, девушка самостоятельная, но к такому явно не готова. Даже как-то мерзко стало от собственных мыслей. И на что я рассчитывала? Это же Чон.
Лучше выйти на свежий воздух, пока мой сексуальный интерес не утихнет. Не знаю сколько на это потребуется времени, ведь меня не так часто динамят.
На улице моросит дождь, но сквозь серые облака все же просвечивают лучи солнца. Многообещающая погода. Смотрела прогноз, обещали жуткую жару. А после, хоть и маленького, дождя будет явно стоять духота. Лучше ближе к обеду просто спрятаться в самой темной комнате и не выходить до полных сумерек. Мне больше по душе прохлада.
Села на качели в саду и зажмурила глаза, пытаясь выкинуть из головы эти наглые и безжалостные касания Чона. Признаться, такое со мной впервые. Меня точно наэлектризовали и облили водой. Глубоко вдыхаю запах мокрой почвы и пытаюсь прислушаться к посторонним звукам, но мысли о мужском тепле все сильнее просачиваются в кровь. Все же, когда он проснется, я заставлю его закончить начатое. Снова делаю глубокий вдох и чувствую головокружение. Видимо, нужно чаще выходить на свежий воздух, он начинает действовать на меня, как природный яд.
Сразу вспомнилось, как в детстве отчим говорил мне, мол погода, как настроение, меняется быстро, а последствия могут быть губительными. Он всегда учил меня, что нужно держать эмоции в себе, что люди только и ждут, пока ты покажешь хоть малейшую слабину. С тех пор все только и видели мою холодную сторону. Дерзость, эгоизм и наглость составляли восемьдесят процентов моей натуры. И только лежа ночью на кровати в одиночестве, я могла дать выход накопившимся слезам.
Вообще, вспоминая свое детство, меня захлестывают только хорошие эмоции, но именно они и вводят в депрессию. Мой отчим заботился обо мне не хуже родного отца, а может и лучше, если учесть, что отец бросил меня, когда я еще была в утробе. Мать умерла при родах. До шести лет я жила с бабушкой, которая тоже не была мне родной. Как-то по женской линии у нас в роду терять близких. Я унаследовала семейные ценности от матери. Не делила близких по кровной связи, ведь чаще всего именно у чужого человека больше шансов стать для тебя родственной душой. Бабушка пыталась оформить опеку, но органы власти не позволяли ей этого, ссылаясь на возраст. Меня отправили в детский дом. Бабушки не стало через полгода.
Когда отчим оформил опеку надо мной и забрал в новый дом, мое имя стало вписано в документы с новой фамилией – Диана Рокфилд. Звучит достаточно солидно, если знать историю семьи. Эта фамилия стала известна во влиятельных кругах, когда прадед моего отчима смог сколотить приличное состояние и стать долларовым миллионером. Он был основателем крупнейшей нефтяной компании ХХ столетия. Позже его сын запустил свои щупальца в машиностроение и банковскую сферу. На данный момент состояние, приписанное семье Рокфилд, составляет несколько миллиардов долларов, что ставит нашу фамилию на двадцатую строчку самых богатых семей планеты. Сказать, что я в чем-то нуждалась? Нет. Отчим делал для меня все, а главное дарил мне свое время.
В бизнес я никогда не лезла, даже не вникала в их дела. Да никто и не настаивал, чтобы я углублялась в это. Чон достаточно обеспеченный человек, но, если у нас не выйдет, мне всегда есть куда вернуться. Только, по правде говоря, мой мужчина так и не смог получить благословение от моего единственного родного человека. Не верит отчим в его любовь ко мне. Точно я смогу найти обычного, когда мое лицо знают во всем мире, как одну из самых влиятельных наследниц империи. О искренней взаимной любви, пожалуй, можно забыть. Кстати, о дружбе тоже. Стоит мне познакомиться с какой-нибудь «леди», так меня начинает корежить от этих переигранных манер. А когда разговор с такой беседе заходит обо мне, у меня сжимается горло. Не могу говорить о себе малознакомому человеку, но и стать ближе не могу, потому что не говорю о себе. Замкнутый круг. Лучше одной и иметь под боком красавчика. Мне достаточно в этой жизни.
Несколько часов уже качаюсь на этих качелях. Сексуальное напряжение внизу живота поутихло, но настроения нет никакого. Лучше бы ему спуститься и как минимум извиниться, стоя при этом на коленях в привычной ему позе. Может я бы и пошла на контакт и простила бы эту звериную пьяную выходку. Хотя, теперь мне хочется напоить его снова до этого состояния. Алкоголь показал настоящих демонов, которых так не хватало в наших отношениях.
Спустя еще минут двадцать, слышу наконец голос в гостиной. Видимо, его снова разбудил телефонный звонок с работы. Единственное, что может пробудить этого медведя от спячки. Иногда кажется, что, если я буду кричать и молить о помощи, он не услышит, но стоит прозвучать этой противной стандартной мелодии, как он уже собирает чемодан в аэропорт.
Панорамная стеклянная дверь откатилась вправо и на веранде показался Чон. Меня обескуражило его появление, точнее снова измененный цвет волос.
- Это что, какой-то прикол с перекрашиванием? – яростно срывается с моих губ, потому что я отнюдь не понимаю таких шуток.
- Ты до сих пор злишься, что я вчера так спонтанное уехал? – Чон тяжело опускает руки, и они со шлепком падают на его бедра. – Милая, но я же приехал раньше. Кстати… - парень оборачивается в сторону открытой двери и машет рукой, подзывая кого-то, - не знаю, успели ли вы познакомиться… Это мой брат Гук. Он заскочил проездом на недельку.
И тут, свинцовые тяжелые тучи заполонили уже не небо, а мой мозг, когда я вижу Чона брюнета, рядом с Чоном блондином. Зажмуриваю глаза, надеясь, что один из них сейчас исчезнет, как мираж, но этого не происходит. Вот влипла… Темный взгляд моего сексуального мучителя пронзает до самых костей даже без близкого присутствия. Хочется спрятаться за дерево и сидеть там остаток этой недели. Дура! Как я могла не понять?! Как я могла перепутать их?! Сейчас, когда они стоят рядом, понимаю, что они абсолютно разные. Да и Чон хорош. О таких ситуациях предупреждают заранее. Мол, родная, у меня есть брат-близнец.
Продолжаю бороться с паникой, когда братья идут в мою сторону. Спину обдал холодный пот. В горле встает тошнотворный ком. Интуиция кричит, чтобы я бежала в дом. Я потираю мокрые ладони об свой халатик, и в голове загорается зеленый свет.
- Мне бы переодеться.
Просачиваюсь между ними, точно вода под камень, задевая все и всех, и бегу в дом с такой скоростью, что боюсь даже представить, насколько глупо это выглядело со стороны. Идиотка. Идиотка.

3 глава

Чон не заставил себя долго ждать, догнав меня еще до того момента, как я вошла в нашу спальню. На самом деле это было ожидаемо, если учесть тот факт, что он постоянно чувствовал вину передо мной за постоянные отъезды. Вот и сейчас, парень решил, что мой уход был связан именно с его командировками, ни разу не подумав, что виной мог стать его брат.
- Детка, подожди, - Чон мягко поймал меня за талию и тут же опустил руку, точно опасаясь получить пощечину за этот жест. – Ты сильно злишься?
Признаться, что мне плевать было бы слишком грубо. Главное, что сейчас он тут, дома, пока его братец с извращенными манерами бродит где-то поблизости.
Молчу и жду следующую порцию унизительных извинений.
Пауза.
Слишком затянувшаяся.
Не к добру это.
- В чем дело, Чон? – Эта неизвестность действует на меня удушающе. Ненавижу, когда люди тянут, предпочитая глупо молчать и быстро моргать глазами. В особенности, если такая нерешительность у взрослого мужика. – Мне повторить вопрос?
- Мне нужно снова уехать, малыш.
- Ты же только приехал! Снова бросаешь… - я резко замолкаю, когда вижу в конце коридора вдруг мелькает высокая темная фигура. Ярость застревает в горле, давая команду успокоиться. Не хочу, чтобы это слушал посторонний. Хотя едва я могу его таким считать после того, как позволила ласкать себя в холе. Думаю, оправдание, что я считала его Чоном, вряд-ли прокатит даже для меня самой. Меня просто захлестнула эта животная страсть, которая таилась в его взгляде. – Пойдем в спальню.
- Моя детка хочет в кроватку? Я готов вымаливать прощение до своего отъезда.
Нет, просто твой братец довел меня до крайней степени возбуждения, пока ласкал мою грудь. И теперь, зная, что он смотрит на нас, мне хочет спрятаться в самый темный угол дома и не высовываться оттуда до его отъезда.
Слава Богу мне хватило самоконтроля, чтобы проговорить это все лишь в своей голове.
Чон ласково убирает прядь волос с моего лица, заправляя ее за ухо, и начинает идти на меня, заставляя отступать в комнату, пока ноги не упираются в борт кровати. Я тут же добровольно падаю на мягкую перину и закрываю глаза, стараясь сосредоточиться на его ласках.
Парень покрывает мою шею нежными влажными поцелуями, скользит языком по гортани, но мои фантазии уносят меня еще дальше от этой прелюдии.
- Грудь… - еле слышно кидаю я.
Мои соски с самого утра жаждут внимания. Чон тут же сползает ниже и скользит языком посередине. Внутри меня ноет маленькое дитя, которому не получается добиться желаемого. Хватаю его за волосы и прижимаю губами к нужному месту, не в состоянии больше испытывать это больное желание. Мужские пальцы слегка отодвигают ткань и цепляются губами за сосок, немного оттягивая его.
- Да… - наконец, срывается с моих губ, когда я снова начинаю ощущать, как мокнут мои трусики. В голове снова мелькают утренние события, черный взгляд Гука. Черт, как же это неправильно думать о нем в такую минуту, но именно он довел меня до этого состояния и мой мозг отчаянно пытается снова ощутить эти эмоции.
Чон начинает скользить губами ниже по тонкой ткани сорочки. Я знаю, что он снова хочет приласкать меня языком. Это уже отточенное и умелое действие в нашем сексе, но сегодня я хочу совсем не этого. Давлю на его плечи, заваливая крупную тушу на лопатки, и сползаю к его штанам. Он запрокидывает предвкушено голову назад, пока я копошусь с его ремнем. Руки дрожат от желания. Губы приоткрываются, обхватывая каменный стояк и я не могу больше остановиться. Меня сводят с сума мужские стоны, как вздрагивает его тело. Мысленно молю, чтобы Чон хотя бы в порыве страсти схватил меня за затылок и сделал пару мощных толчков, но он лишь ласково поглаживает меня по волосам. С его головки начинают стекать капли, и я тут же отдаляюсь и подрываюсь на ноги, осознавая, что он уже кончает.
- Ох, милая, - постанывает он, пока по его прессу растекается сперма, — это было превосходно…
Превосходно? Я так не считаю. Это совсем не то, что я хотела.
Молча разворачиваюсь и захожу в ванную комнату. В планах просидеть там, пока Чон не уедет в свою очередную командировку, а Гук вовсе не свалит нахрен отсюда.
Руки дрожат, колени подгибаются. Я отвратительно себя чувствую. Второй раз за день я обламываюсь с оргазмом, и мой организм просто решил вкинуть паническую атаку.
Включаю воду, чтобы поток заглушил все посторонние звуки. Роняю все бутыльки с края ванной. Грохот жуткий за счет хорошей акустики. Слышу, что Чон что-то спрашивает, но игнорирую его голос, даже не пытаясь вслушаться. Моя рука пролезает в трусики. Там очень влажно. Если я не доставлю себе удовольствие сейчас же, то просто взорвусь. Нужно ухватиться за чей-то образ. Пытаюсь представлять Чона, но мозг играет со мной, меняя ему цвет волос на темный. И вроде думаю о нем, но в подсознании лишь темный взгляд Гука. Черт! Ласкаю себя, а в голове лишь картинка, как он шлепает меня по губам своим увесистым членом и жадно хватает за волосы, заставляя взять его в рот целиком.
Резкий взрыв внизу живота. Я не могу сдержать истошного стона. Содрогаюсь в конвульсиях, едва успевая ухватиться за край ванной. Новая партия пузырьков скатывается в ванную. Едва не отрываю занавеску, когда пошатываюсь в сторону. Чувство начинает угасать, пока по ногам стекает вязкая прозрачная жидкость.
- Так-то лучше… - тяжело роняю я, когда боль начинает уходить, сменяясь ярким удовольствием.
Прислушиваюсь к звукам за дверью. Тишина. Как-то даже неудобненько теперь выходить.
Собираю все раскиданные шампуни и средства гигиены, расставляя по своим местам. Скидываю с плеч сорочку и залезаю в набранную ванную, которая едва ли уже не переполнилась за это время. Вода аж парит от адской температуры, но тело воспринимает ее достаточно спокойно. Слабость окутывает с головой. Я просто лежу, пока не осознаю, что вода уже еле теплая. Время играет со мной, то затормаживаясь, то наоборот перескакивая час.
В комнате по-прежнему тишина. Скорее всего, Чон уже уехал. Но от этого не грустно. Смогу спокойно лечь в кровати и проспать часов шестнадцать. А если еще скомбинировать с бокальчиком вина, то можно отключиться и на более долгий срок.
Заворачиваю тело в полотенце и выхожу. Осознание, что в помещение я все же не одна, приходит не сразу. Нос улавливает аромат чужих духов.
Он близко.
Он за моей спиной.

4 глава

Мое сердце делает кульбит и резко замирает, переставая гнать кровь по организму. Руки в момент холодеют, а губы начинают подрагивать как от лютого мороза. Адреналин бушует по венам. Не дыша, медленно поворачиваюсь, чтобы убедиться, что это не плод моего больного воображения.
Я растерянно моргаю, пытаясь разглядеть в темноте силуэт, когда осознаю, что он стоит намного ближе, чем я думала, практически вплотную. А та непроглядная темнота перед глазами, это его грудь в черной широкой толстовке, капюшон которой натянут на его голову, частично закрывая глаза. Его губы растягиваются в обворожительной ухмылке, которая в мгновение приобретает более устрашающий вид, за счет острых от природы клыков. Точно зверь. Но для моего сознания он чертовски привлекательный.
Запрокидываю голову назад сильнее, чтобы заглянуть под капюшон и встретиться с ним взглядом. Пытаясь казаться дерзкой, я больше напоминаю с виду напуганного олененка. Я чувствую, как приподнимаются мои брови, а глаза становятся шире. Нужно было просто отойти не глядя, теперь же мои ноги точно залили раствором цемента.
- Где Чон?
Впервые я встречаю человека, чей голос меня одновременно завораживает и пугает. Стою, как рыба на суше, и лишь ловлю губами воздух, ощущая, как мое горло превращается в пустыню. Вместо ответа мой мозг кидает мне все более и более безумные идеи быстрого побега. Вплоть до того, чтобы я скинула полотенце и набросила на его голову, быстро выпрыгивая в окно.
«Полотенце…» - шепчет мне мозг.
Тут хватаюсь за ткань в районе груди, опасаясь вовсе потерять его. Но это отчаяние вызвало лишь душераздирающий мужской смех, от которого хотелось залезть под кровать, как в самую жуткую грозу.
- Расслабься, Ди, - Гук сделал шаг к кровати и завалился на нее прямо в больших тяжелых ботинках. Но я снова продолжала молчать, точно накапливая в себе ответный удар. – Трахать я тебя не собираюсь, насиловать подавно. Так где Чон?
- Я – Диана, - прорычала я.
- Ты не улавливаешь суть моего вопроса или просто тупая?
- Пошел вон.
- Не-а, - снова эта довольная ухмылка мартовского кота.
- Я сейчас позову Чона. Интересно, что он скажет, когда узнает, что ты вломился в нашу спальню, пока его нет. Могу еще и добавить забавный факт, как ты пытался отобрать мое полотенце.
Только после того, как я вылила это все из своего мозга, я осознала, что Чон скорее всего уже уехал и мы одни с этим подлецом. Если он решит взять меня силой, сколько не кричи, никто не придет мне на помощь. Стоит, наверное, обуздать свою агрессию.
- А что он скажет, если узнает, как ты терла о мой пах? Мм… - протянул он, сделав не большую паузу. – Могу еще добавить, как отсасывала мне и твердила, что никогда не видела настолько большого. Черт, аж встал.
- Это не правда!
- Про полотенце тоже не правда, но я сделаю с тобой все, что в этой милой головке. Только попроси.
- Мерзкий ублюдок.
- Мерзкий. А сосочки то снова встали.
Я резко опустила взгляд на свою грудь, не сразу осознав всю иронию его слов. Плотная ткань, руки… Ничего же не видно. Но тут снова этот оглушающий смех.
- Что? Серьезно встали? Приласкать? – он предвкушающе прикусил губу, точно был уверен, что я соглашусь.
- Сволочь.
- Не отрицаю. А вот мой брат называет тебя милой. По мне так ты просто сука.
- Мудак.
- Стерва.
Этот разговор заходит в тупик. Мы точно участвует в батле, кидая оскорбления друг другу. Разворачиваюсь и быстро выхожу из спальни. Все мои вещи там, а я иду прочь в одном полотенце. Плевать. Главное подальше от этого высокомерного монстра.
Беру в прихожей пиджак Чона и накидываю на плечи. И вот, спустя всего пару часов, я снова на качелях, только в более плачевном виде.
Честно говоря, весь сегодняшний день, как какой-то страшный сон. Только сколько бы я не щипала себя, все никак не могу проснуться.
Скольжу ногами вперед и резко сгибаю колени, раскачивая качели.
На улице уже стемнело. Может я провела в ванной куда дольше, чем думала сама. Но не смотря на сумерки, по-прежнему стояла жуткая духота. В это время я уже предпочитаю не выходить из дома, но сейчас меня больше пугало то. Что было внутри, а не снаружи. Подумала о нем и подняла взгляд на окно нашей с Чоном комнаты, когда увидела черный силуэт, который тут же скользнул за занавеску. Он до сих пор там. Почему он не уходит?

5 глава

Скольжу взглядом вдоль второго этажа, точно могла видеть через стены. Стараюсь не делать резких движений и вести себя, как и прежде, чтобы молодой человек не понял, что я его заметила. По крайней мере, на улице я в безопасности. Хочется ему так, пускай сидит в моей спальни. Мое сердце пропускает удар, когда я замечаю снова шевеление занавески, только теперь в соседнем окне. Почему он ходит из комнаты в комнату и наблюдает за мной? Это жутко. Слишком жутко. Волосы встали дыбом.
Опускаю взгляд вниз на свои ноги, разглядывая огромные мурашки. Возможно, мне было холодно, но я этого не чувствовала. Внутри меня все горело, лихорадкой отзываясь по телу. Сейчас бы горячего кофе, но черта с два я вернусь в этот дом до рассвета. Может к этому времени уже вернется Чон, и я смогу спокойно выспаться, не опасаясь закрывать глаза. Гук пугающий. Есть в нем что-то, что не дает мне покоя. И распознавать его натуру на ночь глядя у меня желания нет.
Вдали сверкнула молния. Но грома не последовало. Скорее всего это мимо проходящая туча. Не помню, чтобы передавали грозу на сегодня. В течение короткой вспышки, которая осветила дом, я снова замечаю мужской силуэт, который просачивался через тонкую штору. Он продолжает смотреть на меня.
Мое дыхание продолжает ускоряться. Начинаю метаться взглядом по двору, ища хоть какое-то оружие в случае, если мне придется защищаться. Лопата, грабли, мотыга… Почему в нашем дворе нет ничего острого или колющего? Территория огромная, а все, что есть эта старая газонокосилка, которой к правде говоря мы с Чоном и не пользуемся. Не мешало бы ему сказать, чтобы нанял садовника. Газон уже одно название. Трава выше щиколотки. Повсюду сорняки, которые при контакте с кожей больно карябали кожу. Не удивлюсь, если в высокой траве уже водятся змеи.
Когда я впервые приехала в этом дом, он был абсолютно другим. Живым. У нас был свой персонал, который занимался домашними делами. Но по итогу они все постепенно уволились. Да и как их винить, если мы находимся в Богом забытом месте, до куда даже не дойдешь пешком при желании. Чон уж больно экономил. Мог бы выделить им личный транспорт. Теперь я предпочитаю не есть, чтобы не мыть посуду, и ходить в полотенце, чтобы лишний раз не стирать. Шучу. В моем гардеробе достаточно вещей, чтобы выкидывать те, которые надевала хоть раз. Высокомерно? Возможно. Могу себе позволить, так сказать.
Снова сверкает молния. Тело покрывается новой волной мурашек. Не люблю темноту, но от такого света становить еще страшнее. Я люблю грозу, но только если нахожусь в этот момент дома, а не на деревянных качелях с железной опорой. Хотя, попадет молния, хоть наверняка и быстро. В этот раз, после вспышки раздается громкий раскат грома. Я поджимаю ноги, обхватывая их руками, и прячу лицо в коленях, точно малое дитя. По макушке начинают тарабанить крупные капли дождя. От нескольких капель до сильного ливня был разгон от силы несколько секунд. И вот я теперь сижу на качелях под проливным дождем, под грохочущие звуки природы и не вижу другого выхода, как отправиться в дом.
Дрожу, как забитый в угол кролик. Страшно и жутко холодно. Не понимаю, как так быстро мое сексуальное влечение сместило чувство страха. Поводом, наверное, стала эта слежка за мной. Я не знаю этого человека, не знаю на что он способен, а вынуждена делить с ним крышу этой ночью.
Ноги вязнут в мокрой траве, увязая в почве. Мерзкое чувство, точно тебя пытается поглотить тина. От каждого шага шматки грязи подлетают вверх, пачкая ноги до самой задницы. Идти всего метров пятнадцать, но чувство, что как минимум с километр.
Подхожу к двери и отворяю ее. Меня тут же обдает леденящее чувство страха. Темно. Свет выключен повсюду. Возможно, перебои с электричеством от непогоды. В гостиной открыто окно, из-за чего тонкая белая тюль витает в воздухе, точно привидение. Все вокруг черно-белое, как в старом фильме. Нашему дому не хватает красок. Ремонт тут не делался довольно-таки давно. Лестница на второй этаж точно вовсе уходила в черную поглощающую дыру.
Ноги скользят в резиновых тапка, издавая скрип на весь дом. Пришлось разуться, чтобы не привлекать излишнего внимания. Чувствую, как ноги оставляют мокрые следы на плитке, скорее всего они грязно-серые из-за короткой прогулки по мокрой траве, но идти во тьме в ванную комнату желания нет вовсе.
В метрах десяти повернутый спинкой к лестнице стоит черный кожаный диван. Раньше он стоял иначе, но в очередной день, когда осталась одна, я передвинула его, чтобы наслаждаться видом панорамного окна. Звучит не очень безопасно, но так я смогу хотя бы спрятаться от взора с лестницы, если Гук до сих пор наблюдает за мной.
Быстро подошла к нему и легла калачиком, полностью скрываясь за спинкой. Молния освещает лес, весь двор. Гром сопровождает ее своими раскатами, совершенно не скупясь на звуковом эффекте. Дождь льет как из ведра, барабаня по окну. Но я предпочту этот вид, нежели взгляну в сторону второго этажа. Может быть у меня паранойя, но меня не покидает чувство, что там сейчас кто-то есть.
Не знаю, сколько я так пролежала. Но дождь стих, а за окно сверкнули первые лучи солнца. Если вспомнить предыдущие рассветы, сейчас примерно пять утра. Мои глаза горят от желания спать, и я поддаюсь искушению, и прикрываю веки. Все моментально меркнет, унося меня в более спокойный мир снов. И если я уже не проснусь, то хоть буду выспавшаяся на том свете.

6 глава "Интрига"

Сквозь тонкий туман сна, который отказывался отпускать мое сознание, я слышу мужской голос. Потом ощущаю холодные пальцы, скользящие по моей щеке. Но не решаюсь открыть веки, пока не осознаю, что надо мной стоит Чон. Запах его духов я не спутаю ни с чем, потому что сама выбирала ему аромат, когда мы летали в отпуск в Париж. Это было прекрасное время, когда мы только начинали встречаться пять лет назад. Тогда все было проще, а конфетно-букетный период, казалось, будет длиться вечно. Но все угасло со временем.
- Почему спишь в гостиной? Еще и в таком виде?
Открываю глаза и тут же смотрю на свое тело. Полотенце сползло, но, к счастью, грудь прикрывал мужской пиджак. Ноги в шматках грязи по самую область бикини.
Медлю с ответом, пытаясь понять, насколько мне нужно быть честной в данной ситуации, чтобы она не повернулась против меня.
Желудок сворачивается в камень, а горло сжимается от легкого прилива паники. Я просто не понимаю, что мне на это ответить. Мне страшно, что он может неправильно понять меня. Но Чон вдруг просто отворачивается от меня и идет в сторону окна, оглядывая ущерб от ночной грозы. Сильные порывы ветра перевернули шезлонг, повсюду лежали поломанные ветки деревьев. Мне повезло, что я додумалась вернуться в дом. В противном случае, меня могло с легкостью придавить.
- У меня самолет в пять, - ровно заявляет он.
- Ты снова улетаешь? – мой голос дрогнул. – Ты даже вернуться не успел.
- Всего на пару дней.
Слезы затуманивают глаза. Поверженная я просто поднимаюсь на ноги, оставляя полотенце на диване, запахиваю пиджак и иду в сторону второго этажа.
Зачем вообще он тогда приехал? Зачем мозолит глаза? Уехал, сделай все дела, потом возвращайся. Я пытаю себя вопросами, на которые никогда не получу вразумительного ответа. Полагаю, что Чон и сам не до конца отдает отчет своим поступкам.
Я невольно оборачиваюсь, в надежде, что Чон хотя бы смотрит мне вслед, но тот по-прежнему пялится в окно. Шепот в моей голове, который твердил, что наши отношения обречены, начинает громко вопить в голове. Может быть, и стоило бы собрать свои вещи, пока он будет в своей очередной командировке, и свалить к черту, точнее к отцу. Сердце подсказывает, что если я останусь тут еще хотя бы на неделю, то просто уеду с мигалками в сторону больнички, в которой добрые и радушные санитары будут колоть тебе успокоительное, чтобы ты вела себя хорошо.
Стиснув зубы, медленно шагаю на ступеньку, не отворачиваясь от Чона, когда врезаюсь во что-то твердое, практически каменное. Прежде чем успеваю издать хоть малейший звук, осознаю, что вокруг моей талии оплетена мужская рука, и она не поверх пиджака. Рука держит меня за обнаженную талию. Сердце проваливается в глубокую бездну, когда я поднимаю глаза и вижу перед собой Гука. Он удерживает меня на самом краю ступеньки и, если отпустит, я упаду к черту. Взгляд его сосредоточен на моем лице, даже не пытается опуститься ниже. От этой близости внизу живота болезненно стонет, а в горле образуется ком. Его холодное выражение лица пугает меня, ужасно пугает. Последний раз я видела подобный в новостях, когда показывали пойманного серийного убийцу.
Делаю шаг назад, опускаясь на ступеньку ниже. Мужская рука медленно соскальзывает с моей талии, провоцируя волну мурашек. Неловко запахиваюсь и пытаюсь шагнуть мимо, когда Гук делает шаг в сторону и снова перекрывает мне путь.
- Снова встали, - ухмыляясь шепчет он, - а от близости Чона так же?
Мерзавец. Все же успел рассмотреть все. Меня знобит от злости и отчаяния.
- Пропусти, - процеживаю я.
- Скоро увидимся.
Гук проходит мимо, направляясь в сторону Чона. От его слов становится не по себе. Увидимся? Пора собирать вещи. Я не останусь с этим человеком еще на две ночи.
Оборачиваюсь и вижу, что Чон смотрит на меня. Не знаю, что он успел увидеть, но в его взгляде не читается ничего, что могло бы сулить мне спокойствие. Когда он переключает свое внимание на Гука, я быстро преодолеваю остаток лестницы и скрываюсь в темном коридоре. Забегаю в свою комнату и защелкиваю замок. Нужно принять ванную, и я не хочу снова обнаружить кого-то на своей кровати, даже Чона.
От напора воды тело еще сильнее начинает дрожать. Включаю холодную, слишком холодно. Прибавляю горячую, снова дрожь, точно у меня шпарит высокая температура. Довольствуюсь тем, что просто смываю с тела грязь и выхожу. Тишина. Прекрасно. Это так прекрасно!
Подхожу к туалетному столику и не узнаю себя в зеркале. Под глазами мешки, кожа бледная точно смотрю на покойника. Потребуется килограммы косметики, чтобы сделать из себя снова человека. Руки ходят ходуном, пока я наношу тональный крем. О подводке не может быть и речи, если я не хочу быть похожу на спецназовца. Причесываю волосы и оставляю их распущенными, чтобы дать им высохнуть естественным путем.
Поднимаюсь на ноги и замираю, разглядывая в зеркале свое обнаженное тело. Оно действительно идеально, я очень много времени уделяю физической форме, чтобы сохранить упругую кожу без растяжек и целлюлита. Нет ни татуировок, ни шрамов. Но для чего это все? Чтобы Чон не пытался найти кого-то на стороне? Быть идеалом для него? Или для таких незапланированных моментов, когда позволила Гуку взглянуть на себя? Проснулось дикое желание опустошить холодильник, чтобы за один только вечер прибавить килограмма три.
Подхожу к гардеробу в углу спальни. Это небольшая комнатка за дверью без окон и тусклым освещением. Уже давно просила провести сюда нормальный свет, но Чону некогда заняться этим. Все только и твердит, что не хочет нанимать никого и следить за рабочими, дабы ничего не украли. По мне так просто заплати нормально и красть не будут. Но хозяин – барин. Не могу считать себя хозяйкой даже будучи невестой главы дома. Он сделал мне предложение еще в прошлом месяце. Это было не особо романтично, а так, мол нужно. Ну, нужно, так нужно. Только вот кому? Хотя это бы все-равно произошло.
Хватаю первое попавшееся платье и белье. Бросаю на кровать и просто смотрю какое-то время, как переливаются пайетки на области декольте. Красное, броское, блестящее… Я просто ворона в этом свете. Хотя мне больше по душе минимализм. Так нравится Чону. Чон, Чон, Чон… Все, что я делаю, это чтобы нравилось ему. Как мне это надоело.
Натягиваю на себя выбранный наряд и тихонько выхожу из комнаты. На втором этаже тишина, но вот снизу я слышу мужские голоса. Крадусь на носочках в сторону лестницы и застываю, оставаясь в тени, чтобы не быть замеченной.
- Едешь говорить с отцом?
Вопрос Гука интригует. Чон никогда не говорил, что летает к своей семье. В основном всегда, это звучало как: «Я подпишу пару бумаг и вернусь».
- Нужно подготовить документы на подпись.
- Так она дала согласие на брак? И что она в тебе нашла? – Гук усмехнулся. Опрометчивое заявление, если вспомнить, что все, что их отличает, это цвет волос.
- Она хороша собой и мозгами не блещет.
Его ответ буквально бьет меня молотом по голове.
- Явно не блещет, раз согласилась стать твоей женой. Прям уже вижу эту счастливую семью.
Повисает молчание. Я нерешительно двигаюсь к краю стены, чтобы посмотреть, чем они занимаются. Но стоит только выглянуть, как встречаюсь с надменным взглядом Гука.
Черт!
Тут же ныряю обратно.
- Неужели ты злишься на меня? – проговаривает вопрос Чон, затем повышает голос и напоминает брату: - Я чист.
- Знаю. Поэтому виню лишь отца, - Гук отвечает четко и по делу, не говоря ни слова о том, что видел меня. – Мне нет дела до твоих интриг.
Ощущаю жжение внизу живота, точно я не знаю чего-то очень важного. Красивая кукла, которой не обязательно вникать в семейные дела. Главное, чтобы давала периодически и красиво выглядела.
- Я уже решил, что ты решил ударить меня в спину, - Чон смеется, но его смех вызывает лишь новую волну раздражения. – Пойду к своей малышке. Уже соскучился по этому первосортному телу.
Слышу шаги и тут же несусь в комнату. Залетаю и сажусь за туалетный столик, хватая с него расческу. Провожу дрожащей рукой по волосам, когда открывается дверь и входит Чон. Я застываю, глядя на него через отражение в зеркале. Он смотрит на бутылку вина на столике, которая была там еще с позавчерашнего вечера, и тяжело вздыхает.
- Решила спиться, пока я в отъездах?
- Я даже если месяц буду пить, ты не заметишь. Тебя же постоянно нет.
Парень падает на кровать и тянет ремень.
- Иди ко мне, - хлопает по своему бедру, точно подзывает собаку. Раньше я не обращала внимания на эти повадки. – Мне очень понравилось, как ты вчера приласкала мой член. Не хочешь снова доставить мне удовольствие?
- Нет, - машинально срывается с моих губ.
Брови Чона слегка сдвигаются на середину. А во взгляде я впервые вижу откровенную ярость.
- Хочешь сначала выпить? – Он прикусывает щеку с внутренней стороны и задумчиво направляет свой взгляд на открытую бутылку.
- Нет.
- В чем дело, солнышко? Ты так сильно обиделась на меня?
Не дождавшись моего ответа, он поднимается с кровати и идет в мою сторону, останавливаясь прямо за спиной. Я не свожу взгляда с его лица, но по-прежнему решаюсь на это только через зеркало.
- Я знаю, как порадовать свою девочку. – Чон полез в карман. Мое же дыхание вовсе застыло в горле. Не знаю, что меня так напугало. Но в мыслях даже блеснуло, как он вытаскивает нож и перерезает мне глотку за неповиновение. Но тут мою шею обдает холодом не лезвие, а кулон. Судя по его внешнему виду, он очень старый. И хоть на нем не было бриллиантов, по стеклянным синим и голубым камням, которые переливались даже при тусклом свете, было ясно, что оно стоит целое состояние. – Нравится?
Я лишь коротко киваю. Говорить сложно, пока его руки по-прежнему находятся в пределах моей шеи. Он скользит ими то вверх, то опускает в самое декольте, наглаживая мою грудь. Но желание стать его у меня не просыпается. И он видит это. Это ясно по холодному взгляду, который пронзает меня. Но Чон тут же отдергивает руки и идет в сторону ванной. Я тяжело выдыхаю и чувствую, как глаза мокнут. Смотрю на кулон и единственное, что хочу, это сорвать его с себя. Он душит меня. Чувство, что он весит целую тонну. Чон просто украсил одну свою вещь другой. Украсил самую бесполезную свою вещь…