Божественная бунтарка Лираэль

Серия 1. Апокалипсис, ты ли это?

Она проникает тиxо, без стука, не привлекая внимания.

Она спoкoйна, нe заиcкивает, нe пытaется понpавиться.

И никогда не уходит просто так.

Серия 1. Апокалипсис, ты ли это?

– Твои глаза, – ляпнул он, – бездна адского пламени. И я жажду в ней утонуть.

Восседая за столиком в своей лучшей летней вариации из шифона и кружев, Лираэль подперла рукой щёку и снисходительно усмехнулась. Прочие парни, с которыми она ходила на свидания, тоже отвешивали ей комплименты.

То волосы у неё самые прямые и блестящие на свете, то фигурка как часы песочные, то губы для поцелуев идеальные. То голос как у сирены морской, который слушать бы да слушать… Но чтоб глаза – и вдруг бездна преисподней? Пожалуй, это сравнение стоит занести в личную копилку перлов.

Неожиданно столик затрясло. Лираэль уж было решила, что это у неё от мозговыносящего комплимента лихорадка началась, но нет: в кофейне тряслось всё без исключения.

Дрожали хрустали на люстре, со звоном бились вдребезги бокалы, а кофемашина так и вообще брызнула в официантку кипятком.

А потом юноша напротив – симпатичный блондинчик, возомнивший себя змеем-искусителем, – просто взял, да и провалился куда-то вниз вместе со своим стулом, жалобно вскрикнув напоследок. Лираэль даже привстала: это что ещё за трюки? Она вытянула шею и осторожно оглядела дыру в полу. М-да, как и хотел, рухнул в адскую бездну. Правда, разверзлась она отнюдь не в глазах собеседницы, а под его достопочтенной задницей.

Мир рушился в прямом смысле этого слова. Многоэтажки с оглушительным рёвом складывались гармошкой, вздымая к небу страшные облака пыли. Дорожное покрытие лопалось, как пересушенная кожа. Люди кричали, разбегались кто куда, падали в ширящиеся щели земной поверхности. Автомобили – аккуратные, чистенькие – врезались друг в дружку, сминались, скрипели, образуя длинные цепочки заторов.

Город был натурально объят хаосом. И Лираэль заторможено наблюдала за всем происходящим из окна пока ещё целой кофейни. Ладно, относительно целой. Адскую бездну – чёрную, с огненными прожилками, пышущую жаром – пока в расчёт не берём.

– Это, значит, вот так конец света выглядит? – пробормотала Лираэль в спину убегающей официантки. – Те, кто выживет, окажутся в каменном веке без интернета и электричества? А дальше зомби нестройными рядами попрут?

На всякий случай она переместилась поближе к выходу и прислонилась к стенке, чтобы ощутить спиной хоть какую-то опору. Пол под ногами вибрировал. Бездна рядом со столиком росла, и в лавовый огонь падали всё новые кусочки мелкой разноцветной плитки.

– Но в честь чего такие перемены? – Лираэль рассуждала вслух, чтобы заглушить вопли надвигающейся паники. – У нас случилась атомная война, а мы даже и не в курсе? Что ж, если кто-нибудь крикнет, что вон там шапка ядерного гриба, ни в коем случае туда не смотри – ослепнешь. И с толпой не беги, это может стать роковой ошибкой.

Тут она набралась решимости, открыла дверь, высунулась наружу – и немедленно закашлялась от пыли. Так, надо бы обзавестись респиратором.

***

В баре «У истока», как обычно, была тишь да благодать. Золотились дорогие канделябры. Поблёскивала крышка чёрного рояля, готового к ежевечерним концертам. Бутылки на пахнущих деревом полках высились чинно, как солдатики, и были полны всякого дурманящего, пьянящего, дарующего лёгкость. Из посетителей – ни души.

– Ты зачем сделала ядром на Земерре рыбу-телескоп? – допытывался у златокудрой Миры красавчик Тай Фун, наливающий напитки за барной стойкой. – Знала ведь, что рано или поздно рыба взбрыкнёт. Киты, слоны и черепаха уже не устраивают?

– Киты, слоны и черепаха прошлый век, – возражала та, поглядывая на видеостену, составленную из множества включённых экранов. На каждом экране жили своей жизнью города, страны и целые континенты.

Щелчком пальцев приблизив город, в котором разразилась катастрофа, Мира оценивала ситуацию.

– Эта гигантская рыба-телескоп казалась мне вполне надёжной. Я поместила её в водяной пузырь, окутала его дополнительными оболочками, а поверх них уже наслоила земные пласты. Никто не мог ожидать, что рыба вдруг превратится в огненного монстра. А ведь я так хотела спасти эту планету от испепеления…

– В следующий раз, – сказал Тай Фун, пригладив блестящие чёрные волосы у себя на макушке, – подходи к созданию миров более ответственно. Жаль всех этих людей, которые сейчас гибнут.

– Очень жаль, – вздохнула Мира и отъехала от экранов на крутящемся стуле. – Но тут уж ничего не поделаешь. Наверное, у меня теперь настанет творческий кризис. Удалюсь в затвор, перестану есть и пить…

– Любой твой кризис, – протирая бокал, заметил Тай Фун, – скоротечен. Вот увидишь, скоро ты снова не сможешь себя пересилить и создашь ещё какой-нибудь мир. Это твоё творческое шило в… одном месте – его ничем не истребить.

***

В любой непонятной ситуации молись. Да, поспать тоже можно, но у Лираэль не тот случай. Ей спать уже попросту негде. От её города практически ничего не осталось. Эстафету разрушений переняли другие города, и вот уже вся страна резко очутилась на краю гибели. Дальше катастрофа ожидаемо должна была охватить континент. Если, конечно, не явится какой-нибудь супергерой и вмиг не устранит последствия земных толчков.

Серия 2. Я прослежу за тобой

В баре «У истока» сегодня давали концерт. Сафро, жена знойного красавца-бармена, исполняла на рояле неторопливый блюз. Приглушённый свет ламп создавал таинственную атмосферу, и гости – особые персоны– внимали музыке, как заколдованные.

Королева Дождей – вычурная дамочка с тёмно-синими дредами и татуировкой из роз на спине, выгодно подчёркнутой открытым вырезом платья, – слушала, не мигая. Она единственная из гостей была ничем Мире не обязана и заправляла Ведомством Бурь, что располагалось неподалёку от бара.

Второй приглашённый – пёс породы колли, он же принц, снискавший милость хозяйки и спасённый из другого измерения, – вальяжно лежал на полу, вывалив язык.

Ещё одна посетительница – сдержанная пожилая леди в костюме и элегантной шляпке – могла бы считаться верхом совершенства. В её распоряжении имелись все мыслимые и немыслимые таланты, она была набита ими под завязку, и только лишь поэтому Мира вытащила её из хаоса в одном из своих миров, где стартовала глобальная катастрофа.

Что же касается нахалки Лираэль, то о ней уже успели позабыть. Мира больше не замечала её на экранах, а Тай Фун не без оснований полагал, что она спасена, со спокойной душой наливал гостям напитки и тайком любовался своей женой.

Сафро играла томный блюз. Эта музыка отлично подходила и бару в целом, и ей в частности. Чего стоили одни её брови вразлёт, серо-голубые глаза с необычайно стойкой подводкой да свекольно-красная шевелюра! Любой наряд на её идеальной фигуре смотрелся сногсшибательно. В любом образе она выглядела как кинозвезда. А звуки фортепиано, нежные, льющиеся, словно патока, только дополняли её образ.

Каждый из присутствующих в этом баре обладал своей уникальной историей, был единичным экземпляром в коллекции Миры.

Сафро и Тай Фун дружили с ней уже очень давно. А принц-пёс, даровитая особа и Королева Дождей пока что лишь претендовали на дружбу. И с ними тремя тоже всё могло получиться.

Сафро закончила играть и удостоилась жидких аплодисментов: у принца-колли лапки, а Королева Дождей слишком надменна, чтобы хлопать в ладоши. Аплодировали Мира, Тай Фун и даровитая особа, которая в своих прежних кругах слыла ценительницей искусства.

– Мне будет очень интересно поболтать с вами на досуге, – подсела к ней Мира.

– Поболтать? – притворно оскорбилась та. – Ну что у вас за манеры? Правильно говорить «побеседовать». В моём возрасте уже, знаете ли, не болтают.

– Ваш возраст пустяки, – улыбнулась волшебница и взмахом руки отняла от него половину.

Теперь перед нею сидела не старушка, а юная девушка без единой морщинки на лице. Тотчас вскочив со стула, она бросилась к зеркалу в увесистой медной раме. Она рассматривала себя, как рассматривают портреты.

– Что? Вот так просто? – изумлялась она. Даже её старческий, ворчливый голос помолодел.

– Для начала вы назовёте мне своё имя, ведь мы не успели даже толком познакомиться, – сказала Мира, тоже подойдя к зеркалу. В отражении блеснули её тёмно-вишнёвые глаза, качнулись от сквозняка золотые локоны и изогнулись в полуулыбке пухлые губы.

На фоне Миры особа с талантами выглядела довольно-таки посредственной – до красотки как до десятого измерения.

– Меня зовут Фатина, если это имеет какое-то значение, – назвалась она. – Жаль, что вы точно так же не можете избавить меня хотя бы от половины моих даров. Они очень меня тяготят.

– Не могу, – с грустью согласилась Мира. – Но мы попробуем устроить так, чтобы они вас не тяготили.

Величественная Королева Дождей словно бы невзначай прошлась рядом с зеркалом, а потом вдруг развернулась лицом к Мире и Фатине.

– О чём шушукаетесь? Козни против меня замышляете?

– Да что вы, – солнечно улыбнулась Мира. – Какие козни! Вечно вам мерещится, уважаемая Королева.

– Ах мерещится? – Она, казалось, только и искала повод, чтобы зацепиться за какое-нибудь слово и смертельно на него обидеться. – Если мне всё вокруг мерещится, я, пожалуй, вернусь обратно в Ведомство. Но! – Тут она грозно воздела палец. – Как надумаете извиниться, милости прошу в мою обитель.

Королева Дождей горделиво вскинула подбородок и в своём тяжёлом струящемся платье ушелестела прочь. Будет теперь неделями заседать в Ведомстве Бурь, дуться и насылать дожди на ни в чём не повинных граждан, чтобы сорвать чью-нибудь запланированную встречу. Чтобы не дать совершить глупость. Чтобы сблизить или разлучить души – смотря что кому на пользу. Чтобы забрать жизни тех, кто уже созрел для следующего этапа.

Принц-колли лизнул руку Сафро, поблагодарив за концерт, и тоже смылся к себе в конуру, которую Тай Фун на скорую руку сколотил прямо возле бара. Попрощалась с Мирой Фатина, изнывающая от груза талантов. И трое миродержцев опять остались одни.

Мира надеялась на продолжение томного вечера. Она уже собралась углубиться в свою ментальную лабораторию, чтобы состряпать один из несъедобных пирогов (её, по старой привычке, влекло на кулинарную стезю, хотя вся её стряпня выходила неудобоваримой). Но тут Тай Фун объявил, что хочет вместе с женой отправиться на какую-нибудь из планет и подышать воздухом.

– Как будто здесь вам воздуха мало, – проворчала Мира. Но деваться ей было некуда. Не держать же друзей на привязи, в конце концов. – Ладно, идите. Привезите мне оттуда чего-нибудь вкусненького, а то сплошная тоска.

Серия 3. Вали отсюда, деточка

Мира сидела там, внутри, потягивала зелёный чай, опершись локтями на стойку, и бездумно глядела на то, как медитативно Тай Фун полирует бокалы.

– Это занятие тебе когда-нибудь надоест? – спросила она с кривой полуулыбкой.

– Вряд ли, – миролюбиво отозвался тот. – Похоже, я был для него рождён.

– Сафро заявила, что в ближайшую неделю играть не будет, представляешь? – вдруг возмутилась она. – Ей, видите ли, нужно больше практики, чтобы не наплодить дыр в защитном барьере вокруг бара.

– Ну что ж, она права, – вздохнул Тай Фун. – Твой рояль, видишь ли, – передразнил он, – обладает одним отвратительным свойством. Он напрямую связан с магическим периметром. Сыграешь что-нибудь с ошибками – и от защиты останутся одни клочки. Как сейчас, например.

– Да что ты говоришь!

Тай Фун отставил блестящий бокал и подбородком указал в сторону сводчатых окон. Мол, гляди, кого к нам лихая принесла!

Прямо сейчас этот кто-то сражался с незримым препятствием на своём пути. Девица с ангельскими крыльями упрямо шла к бару, но то и дело натыкалась на преграду, хотя, даже если как следует присмотреться, путь был чист. Что ещё за мистика такая?

Лираэль пыталась пройти и так, и эдак. Атаковала щит и вприсядку, на корточках, и с воздуха, и с разбега. Но пружинистое препятствие то и дело отфутболивало её, как какой-нибудь мячик.

В конце концов Лираэль не придумала ничего лучше, чем подойти к щиту вплотную и вежливо постучать. И – о чудо – её кулак нежданно-негаданно прорвался сквозь невидимую пелену. Там-то и была лазейка.

– Внимание, она нашла слабое место в защите, – словно какой-нибудь спортивный комментатор, доложил Тай Фун. – Движется ко входу. Какие будут распоряжения?

– Ай, не знаю, – дала заднюю Мира. – Делай, что хочешь. А я пошла.

– Если наша гостья окажется неадекватной, гони её в шею, – уже придерживая дверь во внутренние покои, посоветовала она и скрылась с глаз долой.

И в тот же миг зазвенела переливчатая музыка ветра, оповещая пустое нутро бара о новом посетителе. Точнее говоря, посетительнице.

Ангельская девица переступила порог, ахнула при виде обнажённых мраморных статуй, декоративного фонтанчика и золотых рыбок в этом фонтанчике. Огляделась и, бредя, точно во сне, направилась к барной стойке – главному центру притяжения.

Очутившись лицом к лицу со статным Тай Фуном, Лираэль снова ахнула. Вот это мужчина! Взгляд его проницательных глаз пленял. Добрая усмешка располагала и внушала доверие. А сильные и в то же время такие изящные руки околдовывали окончательно.

Тай Фун предстал перед ней в чёрной рубашке, небрежно расстёгнутой вверху на несколько пуговиц, с закатанными до локтя рукавами. Всё, что ниже этой рубашки, рассмотреть не удалось – помешала стойка. Но Лираэль была уверена: остальное в нём такое же совершенство.

– Хотите чего-нибудь выпить? – дежурно поинтересовался он. – За счёт заведения, разумеется.

Гостья встряхнулась, и первое очарование схлынуло.

– Если за счёт заведения, то налейте мне чего-нибудь покрепче, – попросила она. И, взгромоздившись на высокий стул, распласталась по столешнице. Затрепетали большие белые крылья. На пол слетело несколько перьев. В подсвечниках из цветного стекла дрогнули огоньки.

И Лираэль потянуло на разговор.

– Знаете, мне столько всего пришлось пережить. Я потеряла семью и привычный уклад жизни. Моя планета разрушилась, но мироздание подарило мне крылья, и я смогла спастись. А на сердце всё равно кошки скребут…

– Понимаю вас, – участливо отозвался бармен. – Это ощущение вселенской пустоты… Я тоже когда-то его испытывал.

– Всё вы врёте. Ничего вы не понимаете, – слишком уж спокойно возразила та и прильнула губами к предложенному стакану с напитком.

Жидкость в стакане оказалась горячей и искристой, на языке от неё лопались пузырьки, а голова так и вообще шла кругом. Распробовав «дар заведения» на вкус, Лираэль опрокинула в себя остатки единым махом, вытерла рот рукавом, выпрямилась – и чуть не полетела со стула. Море ей теперь было по колено.

– Так! – стукнув кулаком по стойке, потребовала она. – Где тут у вас Мира прячется? Где эта проклятая злодейка? Подайте мне её сюда!

– Ведите себя подобающе, – пригрозил Тай Фун. – Иначе мне придётся вышвырнуть вас за порог.

– Ладненько, – присмирела Лираэль и одарила его соблазняющим взглядом. – Тогда я не буду шуметь. Просто осмотрюсь, не возражаете?

Он не возражал. Но решил на всякий случай держать с нею ухо востро.

Лираэль меж тем прошлась среди столиков, задевая их своими крыльями. Опрокинула ненароком несколько подсвечников, полюбовалась внушительным портретом Королевы Дождей, который та в один из дождливых дней собственнолично приволокла в бар. А потом заприметила несколько потайных дверей.

Если рвануть к дверям прямо сейчас, размышляла она, красавчик-бармен наверняка тут же вздёрнет её за шкирку и выкинет вон. Нет, здесь нельзя было действовать сгоряча. Выпитый коктейль, конечно, туманил разум и заставлял верить, что трудностей не существует, но сквозь этот дурман всё ж таки пробивался голос здравого смысла.

Серия 4. Перьевое проклятие

Королева нацарапала что-то на листе, вручила его Мире – и та с некоторым облегчением прочла, что обязуется выплатить пострадавшей компенсацию. Всего-то!

Затем у рыбы с Королевой состоялся диалог по поводу приёма на работу, и рыба показала себя как отличного профессионала, знающего толк в жидкостях и газах.

Её уродливая голова с низким треугольным лбом двигалась на мясистом, змеином теле, как раструб перископа. Само тело – гигантское, неуклюжее в безводной среде – поблёскивало серебристой чешуёй и извивалось, занимая почти весь директорский кабинет.

Мира сидела там, со сложенным в кармане документом о компенсации, и с некоторой брезгливостью наблюдала, как рыбина низким, ломким голосом отвечает на вопросы собеседования. Наконец у Королевы закончились вопросы, она одобрительно кивнула кандидату на должность и сообщила, что приступать к работе можно уже завтра.

Рыба откланялась, и Мира вздохнула с облегчением.

– Ну, что у тебя? – с кривой ухмылкой повернулась к ней Королева Дождей.

– Хочу извиниться за грубость и пригласить тебя на вечерний джаз.

– Что, снова рояль?

– Нет, на этот раз виолончель.

– Ладно, я подумаю, – снисходительно отозвалась Королева.

Обратно Мира возвращалась по сумрачным каменным коридорам, стены которых отливали густой синевой в свете чадящих факелов. Где-то орала от безысходности Птица Сирин. Чуть поодаль, за дверью кабинета, посмеивался Суженый-Ряженый. Ещё дальше монотонно напевала под нос Карга.

Мира вышла из этого дурдома под свет фонарей в ночной тиши – и перевела дух. До чего жуткое местечко Ведомство Бурь!

В баре «У истока» она протёрла столики и вымыла полы, просто чтобы хоть чем-то себя занять. Для подобных занятий у неё имелась куча роботов, которых они с Сафро сконструировали совместными усилиями. Но настроение было такое, что роботов напрягать не хотелось – хотелось напрячься самой.

«Если бы я не создавала все эти миры, – крутилось в голове у Миры. – Если бы я просто жила обычной, спокойной жизнью… Как было бы хорошо и замечательно».

Но, увы, прямые трансляции из сотни измерений уже шли на экранах видеостены, и заставить все планеты схлопнуться до точки было невыполнимой задачей. Созданная вселенная не могла взять и исчезнуть. Не так работали законы творения. И Миру это очень расстраивало.

Слишком уж тяжёлую ношу взвалила она на свои хрупкие плечи.

Сама она была родом из Межпространства, материи в некотором роде хаотичной и непредсказуемой. Открыв в себе способность творить, а также выяснив, что Межпространство расширяется и норовит подчинить себе родину Сафро и Тай Фуна, Мира решила действовать и создала множество новых миров, куда материя могла распространиться без вреда для жителей Земли.

Так и началась вся эта эпопея с новой вселенной. Заселившись туда, материя Межпространства начала трансформацию. Вылепила новых людей, новую природу и продолжила расширяться.

Тай Фун был не вполне прав, когда обвинял Миру в безудержности. Безудержной была вовсе не она, а материя, которую во избежание бед куда-то следовало пристроить и контролировать. Контролировать всё на свете.

Так появился край у истока миров – вечно мрачный и таинственный, с ноткой безумия, с ароматом летнего дождя и отзвуками рояля.

На сегодняшний вечер, правда, была запланирована виолончель. И Мира слышала, как Тай Фун репетирует у себя в комнате, по несколько раз проигрывая особо сложные такты.

Когда собрались приглашённые – Королева (всё-таки соизволила), принц-колли и даровитая особа, – он вышел к ним из-за кулис, поклонился, и с его головы упало несколько белых пёрышек.

Публика ахнула. Пёс залаял. Мира схватилась за голову. Сафро вскочила со стула и бросилась к сцене. Тай Фун был облеплен перьями, как снегом в пургу, и, судя по всему, не по своей воле.

Сафро извлекла из его шевелюры порядочно перьев, кое-как очистила ему лицо, и лишь тогда заметила на этом лице выражение глубокой печали.

– Да что же с тобой приключилось, дорогой ты мой? Ещё вчера всё хорошо было! – воскликнула она.

– Было, – тоскливо согласился Тай Фун, усевшись на край сцены и свесив ноги. – Пока к нам крылатая девица из другого измерения не нагрянула. Я её из бара силой выпроводил. Наверное, это расплата.

– Ой, как интересно! – встала со своего места Королева Дождей. – Позвольте-ка вас осмотреть, господин виолончелист. Первый случай на моём веку, чтобы кто-то от кого-то заражался перьями.

Принц-колли, даровитая особа, Мира, Королева и Сафро обступили беднягу со всех сторон и тут же устроили врачебный консилиум, хотя никто из них не был врачом.

– Его надо искупать в мыльной воде с настоями трав, – говорила Мира.

– Побрить налысо и заточить в подземелье на три дня, – предлагала альтернативу Королева.

– Обратитесь к профессионалу, не занимайтесь глупостями! – взывала к здравому смыслу даровитая особа.

– Гав! Гав! – усердствовал принц.

Этот последний уже сто раз мог бы превратиться назад в человека. Когда Мира спасала его из уничтоженного королевства, она наложила на него лишь временные чары, и их действие давно истекло. Но, похоже, принцу нравилось оставаться в обличье собаки.