Боишься? Дети Земли 1.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1.

Как это произошло не понял никто. И так и не смог вспомнить уже никогда. Любые воспоминания и мысли вытеснил чистый ужас из-за того, что случилось с каждой выжившей потом.

Началось это, на самом деле, довольно буднично и произаично. Так, как происходят все самые страшные вещи в жизни человека. Когда случается что-то такое, что навсегда разделяет обычную и, оказывается, такую счастливую жизнь, на прекрасное "до" и бесповоротно-страшное "после"...

Когда силовой барьер, окружавший Заражённые земли, странно заколебался, беспомощно мигнул и пропал, никто не понял, не осознал сразу, что произошло. Жизнь продолжалась как прежде ещё несколько минут, пока последние искры силового поля не погасли окончательно...

Те, кто заметил странное поведение ставшего символом их мира за прошедшие четыреста лет, Барьера, подумали, что службы мониторинга сейчас... вот сейчас поправят всё. Кто его знает, этот Барьер? Отключали ли его когда-нибудь?.. Собравшиеся тут учёные не были технарями, а потому они не знали, как там происходит модификация Барьера. Может быть, и так.

Собравшиеся здесь учёные были, в массе своей, биологами. Ещё тут были педагоги с группами школьников. Люди, в высшей степени, мирные и не склонные к агрессии... Когда они увидели, как из ядовито-зелёного леса, находящегося за Барьером, хлынули какие-то существа, они снова не поняли, что произошло...

На самом деле, лес был с той и другой стороны Барьера. Различие только в том, что с "цивилизованной" стороны его прореживали, чтобы удобнее было отслеживать передвижения животных за Барьером. С другой стороны растительность стояла стеной. Джунгли. Хотя широты вполне себе умеренные...

Существа, что стремительно двигались к лагерю, напоминали людей. Спроси любого, он сказал бы, что да, это и есть люди!.. Если бы каждый, из собравшихся здесь, не знал, что людей за Барьером быть не может. Не могли они выжить на территории, которая подверглась тогда, четыреста лет назад, самому страшному радиоактивному заражению!..

С другой стороны, люди застывшие в первые пару мгновений, после Прорыва, заметили, что у тех, кто надвигался на них, мутации всё-таки присутствовали. У некоторых из "тех" существ. Они были значительно крупнее других, мощнее, быстрее. И внешне были хорошо заметны изменения. Разные. Раньше их назвали бы уродствами. Современное, цивилизованное общество, избегало подобных терминов.

Несколько первых мгновений промелькнули. Нападавшие, а это были именно они, двигались молча. Даже буйная растительность под их мощными телами, казалось, не шевелилась.

Разбил тишину крик людей. Обычных людей:

- Бегите! Прочь! Уводите детей!..

Кто-то закричал:

- Нужно продержаться несколько минут, пока не подойдёт помощь!

Люди бросились прочь от Барьера... Одна беда, что в полупрозрачном, отлично прореженном лесу, каждый из бегущих, был как на ладони...

***

- Они не успеют!..

Женщина шептала побелевшими губами, крепко прижимая к себе дочь.

Вокруг них творилось настоящее безумие. Их толкали, подгоняли. Женщина изо всех сил держалась за дочь. Если она потеряет её сейчас, то уже не отыщет...

- Что ты там бормочешь?- закричала ей одна из коллег.

Оливия расчётливо и внимательно оглядывала Барьер. Не отводя глаз, пока на другое. Бросила отрывисто:

- Они слишком спокойны!..

- Кто? Эти дикари?.. Если это вообще люди!..

Толпа толкали их вперёд, по направлению от Барьера. Швыряла. Оливия закричала:

- Поворачивайте в лес! Бегите на "их" сторону и прячьтесь!.. Они отключили Барьер и, наверное, блокируют сигнал тревоги! Нас не успеют спасти!..

Это звучало так дико для людей их, цивилизованного, мира! Оливия стала выбираться из толпы. Кричала:

- Уводите детей в лес! Прячьтесь!.. Прячьте мальчиков! Мужчины, прячьтесь!

- Почему?- крикнул кто-то.

Оливия крикнула изо всех сил, пытаясь остановить надвигающуюся трагедию:

- Вспоминайте историю! В войнах забирали женщин и девочек! Мужчины им не нужны!

Несколько женщин отчаянно заплакали. Они, конечно, поняли, для чего забирали женщин и девочек... Что ждёт их, если они выживут...

Оливия Блайз, жена их героя, обладавшая, как оказалось, мужеством, не меньшим, чем её супруг, закричала, выбираясь из толпы и отчаянно прижимая к себе ребёнка:

- Идите за мной! Прячьтесь!.. Спасайтесь!..

А потом крикнула надрывно, прощаясь:

- Сёстры мои! Дети! Те, кто выживет!.. Помните, кто мы есть! Помните и никогда не забывайте! Верьте, что спасение придёт!..

Толпа поредела и она вырвалась из неё. Бросилась чуть в сторону, огибая нападавших по широкой дуге. Тащила дочь за руку. Часть женщин и детей бросились за ней. Она подхватила ещё какого-то ребёнка и поволокла его под покров леса.

Крикнула напоследок:

- Разбегайтесь! Забивайтесь а заросли! Не бойтесь колючек! Вас вылечат потом, когда найдут! И молчите! Что бы ни случилось, молчите!

Женщины и дети бросились врассыпную. Оливия потащила двоих детей за собой. Быстро и, как казалось ей, бесшумно. Для обычного человека, она двигалась, конечно очень ловко...

Только вот те, кто преследовали их, не были обычными. Они были не только сильнее и быстрее, а ещё и обладали сильно развитыми слухом и обонянием... А у тех "уродов", что были у них предводителями, все органы чувств и вовсе работали не так, как это доступно людям. Как ни тренируйся, так не разовьёшь...

***

Оливия бежала изо всех сил. Не вглубь территории "за Барьером", а вдоль него. Уходила от места трагедии дальше. Конечно, трагедии!.. Она слышала дикие крики женщин и детей. Старалась не думать о том, что происходит с ними сейчас...

Нельзя думать! Нельзя!.. Только самое необходимое имеет право на существование сейчас. Только оно... Выживание. Даже не её, а детей... Она, эта забота о выживании, удивительным образом обостряла её инстинкты. Те самые, что позволяли выживать предкам.

Глава 2.

Человекоподобный не вырубил её. Мало того, он нёс её так, чтобы она видела всё, что происходило на месте побоища...

Она понимала зачем. Устрашение. Он, этот дикарь, показал её и дочери будущее, если она не будет "слушаться". Понятно, что подразумевает это "слушаться"... Ему почему-то недостаточно было бы обыкновенного изнасилования. Ему нужно, чтобы она пришла и легла с ним сама. Ради ребёнка. Пока она будет "слушаться", Перси будет жить.

И, конечно, она пойдёт и ляжет с этим чудовищем. Не сможет поступить иначе. Пока будет возможность бороться за их с Томом дочь, она будет бороться. Она так много получила от судьбы. Теперь, наверное, пришло время отдавать...

Странные мысли для женщины будущего, скажете вы! А какие мысли могли быть у неё, когда вот оно перед глазами! Классическое побоище, из глубин истории человечества. С грабежом. Лив видела, что из мобильных домов экологического лагеря забирают всё, в первую очередь, книги, носители информации, оборудование, и тут же уносят за Барьер. В жуткий ядовито-зелёный лес.

Конечно, не грабёж был самым страшным в тех, старых войнах, а судьбы побеждённых. "Они" забрали себе совсем немногих. В основном, девочек-подростков. Понятно, почему. Они не только красивы первой, ранней красотой, а и молоды, здоровы. Смогут много, если понадобится, рожать. И приучить их к "новой" жизни будет намного легче, чем взрослых, состоявшихся женщин.

Может быть, поэтому на дикаря странно посматривали сообщники. Взрослая женщина и ребёнок. Он выбрал себе странную добычу. Никто ни слова не проронил, хотя, как заметила Лив, некоторые из этих особей были довольно шумными и крикливыми. Понятно, почему молчали. Человекоподобный был одним из самых крупных и, наверное, сильных.

Из детей, наверное, осталась в живых одна Перси. Дети, женщины, мужчины,- все они лежали тут. На поляне. А вокруг них продолжалась та самая, дикая, во всех смыслах, жизнь... Одни из нападавших, грабили. Другие, ещё насиловали или убивали своих жертв. Тут же. Не стесняясь никого. Кто-то, как человекоподобный, тащил свою "добычу" к соплеменникам. Остальные обходили поляну и лес вокруг. Добивали и проверяли, мертвы ли жертвы.

- Зачищают территорию,- вспомнилось Лив откуда-то. Да. Им точно не нужны свидетели.

Нападавшие торопились. Это тоже понятно. Они сумели отключить Барьер так, что тревога не объявлена до сих пор. Даже если они обманули систему мониторинга, рано или поздно это заметят. Скорее, рано. В столкновении с "современными" людьми дикари, конечно, не выстоят. Их уничтожат мгновенно. А значит, они постараются скрыться в этом своём Лесу, как можно быстрее со всем награбленным и пленниками.

Казалось бы, смешно. Их ведь можно отыскать благодаря тем самым системам мониторинга в два счёта... Вот только жители заражённых территорий, похоже, понимают, что само их существование - тайна и играют на этом. Они считают, что, вероятно, Барьер и контроль за ним усилят. Людей, цивилизованных людей, к нему, быть может, перестанут подпускать близко, но на этом всё. Как можно наказать тех, чьё существование ты тщательно прячешь?..

- Вероятно, весь этот ужас спишут на что-нибудь техногенное,- тягостно вздохнула Лив.- Так можно списать и пропавших без вести, чьи тела не найдут. Взрыв, пожар, ещё что-то. А остальное на зверей. Тела приведут в порядок или захоронят сами. Скажут, что они радиоактивные, к примеру...

Размышления Лив прервали. Человекоподобный дошёл до своих соплеменников. Старик и несколько юношей караулили какой-то скарб и семерых совсем юных девочек. Лив затошнило. Совсем дети! Всего лет на шесть старше Перси!

Человекоподобный уронил её на землю. Дочь, однако, вложил ей в руки довольно бережно. Оглядел "своих" и произнёс угрожающе:

- Мои. Не сметь трогать!

Развернулся и пошёл по своим делам. Добивать женщин и детей, грабить или совещаться с такими же, как сам...

Перси была без сознания. Пусть так и будет! Пусть не увидит того, что творится вокруг!.. Лив посильнее прижала дочь к себе. Её присутствие давало силы жить. Просто дышать. И выносить саму мысль о том, что ещё будет. На пленниц никто не смотрел. Никого не связывали. Захватчики, видно, рассудили, что у них хватит ума понять: только тут они под защитой.

По кромке поляны располагалось несколько таких лагерей. В одном из них, пленница воспользовалась тем, что их не связали, чтобы покончить с собой. Юная девочка, в залитом кровью сарафане вскочила и побежала. Медленно. И не потому, что не могла быстрее. Она просто ждала... Какой-то из человекоподобных подскочил к ней и ловко, одним ударом снёс ей голову. Тут же занялся своими делами. Пленницы в лагере Лив даже не ахнули. Только опустили головы.

- Хотят жить,- подумала Лив.- Все мы хотим жить. Первый и главный инстинкт...

***

Каждый из нападавших, как оказалось, мог взять себе что угодно и сколько угодно, но с тем условием, что понесёт он это сам и с той скоростью, чтобы не задерживать остальную группу.

Кто-то нёс тех самых девочек, кто-то скарб. Человекоподобный нёс двоих. И был самым быстрым. Неутомимым. Оно и понятно. Изменённых не много. Они были, как правило, предводителями племён.

Перси пришла в себя уже после того, как отряд покинул страшное место. Не закатила истерику. Молчала, настороженно поглядывая по сторонам, как мелкий, но хитрый зверёк.

На ночь расположились на поляне. Перекусили, кто чем. Молодые парни тут же утащили "своих" девочек в лес. Хорошо, что хоть не при всех... Человекоподобный не подходил к Лив кроме того раза, когда подал ей два пайка из запасов лагеря и пару одеял для неё и дочери.

Лив не сомневалась, что наступит и её очередь. Но то, что дикарь способен ждать и соблюдать хоть какие-то правила, радовало. Хотя, кто их знает, какие у них тут правила, в этом мире постапокалипсиса?..

***

Узнавать о правилах жизни в постапоке Лив и её дочь стали ещё через пару дней. К обеду. Когда дошли, наконец, до деревни племени. Или общины... Довольно большой, кстати. С частоколом вокруг и добротными деревянными домами. Которые, конечно, отлично видны из космоса. С современными-то средствами и кораблями! Если только силовое поле Барьера не обладает свойством прятать всё это... А задействовать особые средства для космотразведки кому придёт в голову? Своя же планета, изученная вдоль и поперёк...

Глава 3.

Лив забралась в ванну после дочери и быстро вымылась. Она вообще всё делала в последние дни быстро, слушаясь команд. И сейчас быстро отмылась, обтёрлась и собралась было одеваться уже. И не смогла... Уселась на бортик ванны и невидящим взглядом уставилась в пространство.

Нет, её не догнал откат от того, что произошло. Для этого ещё слишком рано. Да и нужно для этого, чтобы жизнь вошла в относительную колею. А войдёт ли она? Кто его знает?.. Ей тут ещё изнасилование предстоит пережить. Неоднократное. И, судя по всему, с необратимыми последствиями для здоровья...

Как только выйдет она за эту хлипкую дверь, всё закрутится, наберёт ход. И от неё снова ничего не будет зависеть. Она не будет принадлежать себе. Теперь уже в прямом смысле этого слова... Вспомнить бы какие-нибудь инструкции или алгоритмы для жертв насилия. Что-нибудь такое, что поможет ей не развалиться на куски сразу же. Одна беда, подобный курс преподавали в академии только пилотам, десантникам и тем группам студентов, которые вылетали на практику или работали в других системах. Считалось, что на современной Земле случиться подобного просто не может... Как же! Пусть те, кто прячут всю эту тухлую историю от остальных, увидят и унюхают ту смердящую кровью и экскрементами поляну! Пусть она снится им, уродам!

Лив давно заметила, что, когда в раздрае, то отходит от своего слэнга "академического червя" и переходит к альтернативному, так сказать, словарному запасу. Который так любит её муж. Она испытывала необъяснимое облегчение, называя вещи своими именами, особенно сейчас, когда реальность пахла не просто самой отстойной и ужасной тухлятиной, а и чем-то похуже...

Мысль о муже подкосила её. Она словно наяву увидела его - темноволосого красавца, мечту всех девчонок академии. Он и одаривал их своим вниманием, как положено молодому, здоровому самцу, с большими возможностями. Какой парень откажется от того, что само идёт в руки?..

А тут он - звезда академии. Подающий не просто надежды, а уже летающий лучше большинства асов. С невероятной реакцией, интеллектом, лидерскими и личными качествами. Такому простительна небольшая ветреность... Да и не был он ветреным. Просто, как большинство его приятелей, подхватывал подвернувшуюся девушку на неделю или две, до тех пор, пока новые сборы или практика, или экзамены, или ещё что-то не уносили его прочь.

Девушка тут же забывалась. Навсегда... Так и было до тех пор пока парней с последнего курса не подрядили таскать мешки с грунтом в теплицы академии. Вместо физподготовки. Их тренеры всегда отличались фантазией и старались подготовить ребят к любого рода неожиданностям. Мешки ведь были не только с грунтом, но и с навозом...

Томас Блайз, звезда академии, замер тогда перед запылённой, потной, лохматой первокурсницей. Парни заржали, а она просто обошла его и пошла по своим делам. К своим обожаемым растениям. Она не вылезала из этих теплиц уже пол года. Дорвалась, наконец, до удивительной флоры других планет!

Только потому они, наверное, до тех пор и не встретились. Лив не ходила ни на танцульки, ни в компании. Типичная заучка, помешанная на своём предмете... Хоть и симпатичная. Ладно!.. Красавица! Конечно, красавица! Только в старинном каком-то стиле. С белокурой косой, которую странно закалывала, чтобы не мешала. В странных, длинных платьях. Лив, потом уже, объяснила Тому, что платья были тактическим ходом: отпугивали самцов.

Он смеялся над ней, как безумный. Её речь, где забавно перемежались термины из биологии, высокопарные фразы из классики и заумные обороты из специальной литературы!.. А потом туда добавился ещё профессиональный и мало цензурный слэнг его самого и его коллег, которые так часто ошивались у них в доме!..

Это было потом... А тогда Лив обошла здоровенного красавца и пошла по своим делам. Она и не обратила на него особого внимания. Идентифицировала, конечно. Этого типа знала вся академия. И его дружков тоже. Девочки с биофака постоянно умирали в ожидании какого-нибудь очередного бала в академии. Как же!.. Тогда у них будет шанс, что небожители снизойдут до танца с ними.

Надежды на это были довольно призрачными. Так Лив и сказала бы подругам, если бы они спросили её. Статистически маловероятно, что кто-то из подобных мачо обратит внимание на тихих, в массе своей, домашних девочек. А, что ещё важнее, гораздо менее выносливых, чем они сами. Простите за подробности, но о загулах этих жеребцов академия тоже судачила с удовольствием.

Подруги никогда не спрашивали мнения Лив, на этот счёт. Потому у неё не было возможности просветить девочек об их статистических шансах. Наверное, дело в том, что подружки не хотели расстраиваться. Оливия Ренсом, хоть и выглядела, и вела себя, как тормозная, но имела мозги, получше любого компьютера потому, что у машины только логика и скорость, а у неё ещё и феноменальная интуиция.

И удивительная, неспешная какая-то, ехидность и изворотливость. Взять даже то, как она отшивала парней, не только с их курса, а вообще. Выстроила вокруг себя некий барьер, куда допускались только подруги. Да и то только тогда, когда у неё было время после работы в теплицах и написания очередных заумных, со странными идеями, работ.

Преподаватели обожали странную девочку. Конечно! Они просто узнали в ней одну из своего племени. Племени помешанных гениев, полностью преданных только науке и погружённых в неё по самую макушку. Какие тут могли быть парни? Любые? Умные и не очень? Мускулистые или не совсем?... Они не вписывались, уже хотя бы потому, что требовали времени и внимания.

А у неё есть, куда это своё внимание тратить!.. И не нужны они ей. Никакие. Она просто не видела их. Все эти амбиции, приколы, игры "кто круче" и прочее... Мимо, ребята! Мимо!..

Те, кого не отпугивали хламиды и воронье гнездо на голове красивой, но странной "девочки из теплицы", становились жертвами разного рода неприятностей. Сначала мелких. Вроде ожога каким-нибудь мерзким "хватуном" из теплицы. Дальше шли отравления. Нет-нет! Конечно, парней никто не травил! Просто растения в теплицах разные. И ребята признавались потом, что сами ухватили в руки "красивый цветочек". Никто не заставлял их!

Глава 4.

Они попали в то самое исключение, которое только подтверждает правило. Оказались очень похожими, несмотря на все различия. Оба учёные. Только у одной, предмет изучения привычный людям, неспешный, а чаще и неподвижный. У другого, сменяющиеся с головокружительной скоростью схемы, графики и диаграммы, маршруты и рисунки боя.

И что? Всё равно учёные! Со своим особым, странным для большинства, взглядом на вещи и на решение проблем... Им всегда было интересно вместе. И дело вовсе не в охах и ахах. До них, кстати, они дошли только после свадьбы...

Сначала они просто болтали по вечерам. Когда "звезда" был в академии. Потом, когда Блайз выпустился, начались видеозвонки. И, конечно, возвращаясь на Землю, он прибегал к ней.

Они никогда не говорили о будущем. Ей учиться ещё пять лет. У него вообще очень смутные перспективы. Ситуация снова накалилась и стала на грань войны. О чём старательно молчали в верхах. Да только люди же не дураки и умеют сопоставлять факты...

Потому они и встречались каждый раз, если не как "в последний раз", то как перед долгой разлукой точно. Лив никогда не задавала вопросов. Ни о его следующем возвращении, ни о той жизни, что вёл Блайз помимо их встреч. Он сам решал, что может и хочет рассказать.

О том, что "звезде" сменили позывной с какого-то там на "лебедь", Лив узнала из тех же сплетен. Которые, кстати, девушки с биофака старательно доносили для неё, хоть она и пыталась пропускать всё это мимо ушей. Но, что делать? В столовой бывать нужно? Питаться нужно? Нужно! А туда пойдёшь, и услышишь...

Девчонки болтали, что позывной сменило само руководство. Там товарищи простые и конкретные. И мотивы у них приземлённые. Тебя в любой заварухе должны по позывному идентифицировать мгновенно. А под каким прозвищем знает тебя уже весь космофлот?.. Правильно!.. Если, ты, пилот, не хотел быть "лебедем", так и нехрен было вести себя, как они. Отказываться от мужских радостей и бросать друзей в их развлечениях. Нарываться, одним словом.

Командиры Блайза, конечно, не осуждали подчинённого. Как и для преподавателей в академии, эта его, такая прямая и конкретная любовь и преданность, служили для них свидетельством цельности молодого командира звена. Верность вообще отличное качество. Особенно для военного.

А Блайзу это было глубоко безразлично. И недовольство друзей тоже. Это не мешало им служить вместе, прикрывать друг друга, доверять. А то, что он перестал таскаться с ними в разного рода заведения... Так он таскался! Кроме тех, где предлагали те самые услуги.

Он просто не мог. Не хотел. Его переключило, заклинило на Ядовилии. И то, что она, при встрече, теперь сама бросалась к нему обниматься, значило для него гораздо больше, чем любые самые разудалые красотки.

А потом ситуация накалилась до такой степени, что пилоты почти и не появлялись на Земле. Тайные, гибельные миссии следовали одна за другой. Блайз просто пропадал. Все его контакты блокировались. У других ребят, наверняка, тоже. Только так Лив узнавала, что "звезда" с друзьями где-то там, в пустоте... На грани жизни и смерти.

Они сидела тогда в своей теплице безвылазно. Иногда и спать оставалась. Не в кабинете. А под теми самыми лианами. Которые двигаться, к тому же могли... Один из преподавателей пожурил её однажды. Спросил, уверена ли она, что её любимцы не обглодают её труп однажды, к утру. Лив смеялась. Не понятно как, но её "цветочки" помогали ей. Словно обезболивали.

А потом "звезда" снова появлялся. Связывался с ней, смеялся и был так явно рад видеть её, что она тоже радовалась... Настолько, что, когда он заявился в короткий отпуск, попыталась совратить его.

Смешно! Это была бы отличная шутка! И "звезда" обзавёлся бы каким-нибудь новым прозвищем. Вероятно, обидным. Если бы кто-нибудь увидел, как он отбивался от неё. Возмущённо и обиженно!

Она уже набралась, к тому времени, его словечек, а потому заявила ему прямо, что с какой это стати он стал вести себя, как грёбаная девственница? Особенно, учитывая, что девственница тут она? И кого вообще может волновать вся эта хрень?..

Лив кипятилась и ругалась. А он скрутил её, усадил к себе на колени. Крепко обнял. И объяснил. Они, конечно, поженятся... В этом месте Лив глумливо расхохоталась и сказала, что его шансы только что упали почти до нуля. Он поцеловал её в макушку и обнял сильнее. А она насторожилась. Устал её "звезда". Или ещё что-то. Расклеился совсем.

Он не отпирался. И объяснил ей:

- Прости, Лив. Не могу... Во всех смыслах. Я не могу сейчас отвлекаться. Если я дорвусь до тебя, то, ты уж прости за откровенность, будет не оторвать. И потом мозги будут всмятку... А отвлекаться нельзя. Столько жизней на кону... И ради тебя тоже нельзя... Ты же недоверчивая. Третий год уже голову мне дуришь... А если я умру?.. Ты же тогда совсем одна останешься. Никто не пробьётся к тебе больше через этих "цветочков".

Лив замерла тогда в его руках. Заглянула "звезде" в глаза. Буркнула:

- Никто мне не нужен, Стремительный. Только ты.

Да! Так она и звала его: Звездой, Стремительным, Героем. Или ещё как-нибудь в таком же духе. И он не отставал. Деметра, Ядовилия, Повелительница ядовитых лиан! И это ещё не всё!.. Тогда эта Королева Мухоловок поёжилась в его руках и спросила обыденно:

- Ты же догадался уже, что я люблю тебя?

Вздохнула. А он негромко рассмеялся. Нежно поцеловал её:

- Я понял почти сразу, Деметра! Я единственный из твоих поклонников, кто не загремел в больницу с поносом, температурой и сыпью в крайне труднодоступных местах!

Лив возмущённо фыркала, а он обнимал её так нежно, как только был способен, и утешал:

- Не беда, Лив! Мы выстоим! Я вернусь. Мы поженимся. И да! Я минимум месяц тебя из постели не выпущу. В прямом смысле! Увезу куда-нибудь и не буду выпускать!..

Она возмушённо заворчала, а он прошептал:

- Ты знаешь, Лив? Когда совсем хреново и страшно... Я всегда мечтаю, как вернусь к тебе... И как не выпущу из рук...

Глава 5.

- Как же это?..

Марфа ахнула, прижав руки к груди, в ужасе уставившись на голову пленницы. Лив пожала плечами:

- Не смогла отмыть от крови.

Пожилая женщина бросила панический взгляд куда-то в сторону. Лив неспешно повернулась. Так и есть. Чудовище стояло и рассматривало её. С каменной рожей. Хотя, какая она там ещё могла быть, эта рожа!.. Глухо рыкнул, обращаясь к старухе:

- Убери здесь и иди домой. Завтра до обеда не приходи.

Марфа опустила глаза, пожевала губами. Хотела сказать что-то, но, похоже, инстинкт самосохранения, сильно развитый в этих людях, возобладал.

Лив была человеком будущего. Её дочь тоже. Инстинкты не должны владеть людьми! Это знала даже Перси. И они спокойно, нагло даже, по меркам этого мира, смотрели на своего будущего убийцу. Тёмными и зелёными глазами. Слегка усмехались даже. А, нечего им терять! Такая "жизнь" не стоит того, чтобы цепляясь за неё, и потерять остатки достоинства.

Даже Перси понимала... Она не видела "поляну", только убийство мальчика. В свои семь лет она сделала выводы. Верные выводы... Она умная, их девочка. Какой ещё она могла быть при таких родителях? Обоих?

Монстр увидел, конечно, бунт. Приказал:

- Бери ребёнка и иди за мной!

Круто развернулся и вышел за дверь. Лив взяла Перси за руку и пошла следом. Старая Марфа попыталась схватить её за рукав, сказать что-то. Лив резко вырвалась. Старуха зашипела:

- Дура!

Лив крутанулась к ней. Ответила громко и чётко:

- Зато вы все тут умные!.. Такие умные, что выглядите, как звери. И ведёте себя, как звери!

Марфа снова попытатась схватить её за руку. Лив сбросила эту руку:

- И не пугай меня! Мы всё равно умрём. Я и моя девочка. Мы знаем это! И примем спокойно! На своих условиях!.. Плевать мне на ваши резоны и ваш страх! Я не желаю "так" жить. И чтобы моего ребёнка оприходовал в десять или двенадцать лет какой-нибудь ублюдок не желаю!.. Что бледнеешь? Не нравится?.. Слушай и своим расскажи. Пусть порадуются за ваших "героев". Они молодцы, ваши мужчины. Они убили сотни детей. Сотни. Лупили им по головам своими дубинами, будто это орехи. Вы там поухаживайте за ними, вашими ублюдками! У них руки устали лупить по головам беззащитным детям, женщинам и потрошить мужчин, которые пытались защитить своих!..

Марфа стояла белая, как мел и с ужасом смотрела на Лив. А та кричала ей, и плевать, что дочь слышит. Она сама видела, как тех девочек таскали в лес юные дикари.

- Уроды вы! Моральные!.. Физическое, это ничто! В таком никто не виноват!.. Но вы выбрали стать людоедами! И стали тупиковой ветвью эволюции. Вы не выживете такие! Это я тебе, как учёный, говорю! Повыздыхаете даже если будете насиловать своих девочек и заставлять их рожать непрерывно! Вы поубиваете друг друга. Уверена, уже убиваете! Нет в вас милосердия! А оно - основа любой нормальной цивилизации. А ненормальные подыхают, как подохнет ваша!

- Ты всё сказала?

Глухой угрожающий голос не заставил её испугаться. Она спокойно повернулась к чудовищу. Усмехнулась:

- Не терпится приступить к изнасилованию, хэд?.. Так вот, я рассмотрела наши перспективы и выбираю смерть. Мою дочь ты можешь убить, как того мальчика. С неё всё равно толку не будет для ваших забав. А со мной хочешь, позабавься!..

Земная женщина скривилась так уничижительно и ехидно, что Марфа уверена была: точно убьёт! И заявила:

- Что ж ты зря что-ли тащил нас на себе почти три дня?.. Развлекись! Жить я здесь не буду!

- Будешь!- рыкнул злобно человекоподобный.

Лив глумливо расхохоталась:

- Я биолог, звери! Учёный! Не знаю, понимаете ли вы, что это значит?.. Я знаю все тайны этого вашего Леса. Я могу отравить всю вашу деревню, одним махом! Вы и не поймёте!

Старуха, похоже, поверила ей безоговорочно. Побелела ещё сильнее, хотя, уж куда! Хэд держал лицо. Лив доводила его ещё. Чтобы совсем соображение потерял:

- А что? Чем ваши дети лучше наших детей, которых вы убили?.. Я буду милосерднее. Они умрут во сне!

Марфа со стоном осела на ближайший стул. Человекоподобный зарычал. Перси вышла вперёд. Встала рядом с матерью. Уставилась на монстра, как волчонок.

Всё повисло на волоске. Чудовище рыкнуло:

- Вы, за мной! Ты, молчи обо всём, что услышала здесь!

Хэд вышел за дверь. За ворота. Лив взяла дочь крепко за руку и пошла следом. Если он заведёт их в лес сейчас и прихлопнет, это будет лучший исход. Для всех.

***

Нёрс жила в доме на опушке Леса.

- Как и положено ведьме!- отвлечённо подумала Лив.

Человекоподобный без стука вошёл в дом. Довольно просторный, кстати. Понятно, почему. Передняя часть дома была, по сути, больницей для местных. С несколькими кроватями, закутком для приёма пациентов и осмотров.

Дикарь мотнул головой. Она поняла, что он приказал им с Перси остаться тут. Сам прошёл в заднюю часть дома. Дверь оставил открытой. Явно не из страха, что они сбегут.

- Хочет, чтобы ведьма увидела и оценила его приобретение!- злобно подумала Лив.

И не ошиблась. Мел увидела, оценила. И набросилась на хэда, как на мальчишку:

- Ты что? Совсем сдурел? Она же хилая совсем! Мелкая! Тонкая! И ребёнка притащил! Чем ты думал, когда выбирал?

Атарик отвёл глаза. Понятно, чем! Девочка из-за барьера была красивой. Редкостно красивой. И с характером. Вон как зыркает глазами.

- Сама остриглась или ты наказал?

- Сама,- буркнул хэд.

Понятно! Жалеет о волосах пленницы. Мужчины!..

- Она учёный-биолог. Приказала, чтобы я убил их с дочерью.

Атарик говорил, как обычно скупо. Мел понимала, что за этим стоит:

- Иначе что?

- Отравит клан.

- Может?

- Не сомневаюсь.

Мел подумала. И попросила за девчонку:

- Не трогай её, Атарик. Пусть живёт. Тем более, что полезна будет семье.

Он не сказал ещё ничего, а нёрс знала, не согласится. Закостенел весь. Хрипло ответил:

- Не смогу.

Глава 6.

Они дали ей слово. Оба. Наверное, как-то особенно торжественно. И, наверное, это что-то значило в их культуре. Значит, она сделала ещё один шаг к тому, чтобы их с Томом девочка выжила. Она сделала бы то же самое и для других детей... Думать обо всём этом было просто невозможно. Дико! В их век, на Земле оказаться в наложницах у мутанта!..

Нёрс дала слово спокойно. Человекоподобный пытался манипулировать. Страхом за дочь. Опоздал, урод! У тихой и спокойной, на первый взгляд, Лив, всегда было негусто со страхом. А теперь его не осталось вообще. Когда он подошёл ближе и негромко пророкотал:

- Будешь покорной!

Она скривилась и тоже негромко ответила:

- Нет. Я буду терпеть тебя. И не убью ваших, пока ты не будешь обижать мою дочь.

Она не играла. Не шла ва-банк. Больше всего ей хотелось бы, чтобы он слетел с катушек и убил её. Прямо тут. Похоже, он видел это. И то, что только жизнь и благополучие ребёнка держат её. Невозможно манипулировать тем, кому нечего терять. Ей нечего. Если бы не её верность их с Томом любви, никогда не далась бы она в руки этому ублюдку живой.

Человекоподобный понял это и убрался. Буркнул, что вернётся за ней через два часа.

Старая нёрс усадила пить их что-то вроде чая. Прежде чем пить самой и дать его Перси, Лив понюхала отвар.

- Назови травы, что входят туда!- потребовала нёрс.

Да, легко! Назвала. И тоже потребовала, чтобы мутантка сказала, чем она собирается поить её. Та ответила... И завязалась интересная научная дискуссия. Жаль, что недолгая. Мел признала, кажется, её познания и согласилась добавить в отвар дополнительные травы и коренья. Хоть и кривилась с сомнением:

- Отрава же получается. Форменная.

Перси возилась с какими-то допотопными игрушками в уголке, а потому женщины говорили достаточно откровенно. Лив ответила на "отраву". Кивнула:

- Отрава. Мне нужна гарантия. А завтра, если я буду в состоянии, мы пойдём с тобой в Лес и я наберу новых трав.

- Что ты собираешься делать?

Голос старой женщины дрогнул. Да, жизнь учила её равнодушию неустанно, но врач не может быть совсем уж чёрствым. Тогда, он и не врач уже... Лив флегматично ответила:

- Обрушу свою гормональную систему. Чтобы в хлам. В глубокий климакс. Сразу.

"А ты можешь?",- вертелось на языке у Мел. Она не спросила. Конечно, может. Девчонка не лгала. Она знает о растениях гораздо больше её самой. Может быть очень полезной. Ей самой будет только на пользу, если она поживёт подольше... И всё равно старая нёрс спросила. Не выдержала:

- Сколько тебе лет?

- Не твоего ума дело!

- А что грубишь?

Учёная из-за Барьера колко усмехнулась ей:

- Не прикидывайся, что тебе есть дело. Ты похоронила меня уже тогда, когда это чудище рассказывало тебе о своих планах. Я видела.

- Он не...

- Чудище?.. Конечно! Добрый и милый! Как все вы здесь!.. Вари, давай, мутантское зелье. И успокоительное к нему. В такой дозировке, чтобы слона могло свалить!

- Зачем?- вырвалось у нёрс.

Глупый вопрос. Она и так знает. Девица из-за Барьера так на неё и посмотрела, как на дуру. И ответила прямо:

- Договор соблюдать буду. Нужно же как-то позволить этому уроду изнасиловать меня. В нормальном состоянии я скорее загрызу его, чем подпущу к себе.

Мел опустила глаза:

- Он не так ужасен...

Смех пришлой хрустнул, как сухая ветка. Безрадостно и безнадёжно:

- Я ненавижу вас. Всех вас скопом. И по отдельности. Береги мою дочь как следует. Если с ней что-то случится, никто не заставит меня задержаться здесь даже на минуту!

Зря она посчитала девчонку слабой! Она не такая. Страшная! Лютая какая-то. В этой её спокойной и выверенной манере действовать...

- Ему нужно было убить тебя,- вырвалось у Мел.

Пленница кивнула:

- Вам нужно было убить нас обоих.

***

Человекоподобный пришёл ровно через два часа. И сходу спросил:

- Как вас зовут?

Лив уже приняла первую дозу того и другого снадобья, а потому реакции её бежали вперёд соображения. Она расхохоталась. Кажется, весело:

- Через три дня решил узнать!.. А почему не после смерти?..

Мутанта перекосило. Что он собирался делать в ответ на оскорбление, никто не узнал потому, что ответила ему Перси. Вежливо ответила:

- Маму зовут Ли. А я Ра.

- Странные имена!- скривился хэд.

Девочка мило улыбнулась:

- У вас тоже необычные имена. Дикие... для слуха.

Оба мутанта, как собаки, почуявшие дичь, навострились на девочку. А она "отвлеклась" и принялась играть с какой-то игрушкой для малышей. Достоверно. Будто ей на самом деле интересно.

Она что? Скажет им, что узнала на лекции в академии, куда как-то притащил её папа, что заложникам ни в коем случае нельзя сообщать свои настоящие имена? Что для заложников, которые могут стать приоритетной целью, это и вовсе смертный приговор?

Она, может, и кажется маленькой дикарям, но прекрасно понимает: благодаря папе, они с мамой самые что ни на есть приоритетные цели. Если до кого-нибудь из этих диких дойдёт на что их можно обменять и как за них будут торговаться, их шансы на выживание упадут до нуля. А с шансами и так негусто...

Она не стала цепляться за маму, когда та уходила с мутантом. Ничего это не дало бы! Только позориться перед ними! Мама сама обняла её. Присела, заглянула в глаза и шепнула:

- Завтра вернусь. Продержишься?

Девочка растянула онемевшие губы в улыбке и шепнула в ответ:

- Ради тебя, сколько угодно!

Мама поцеловала её и ушла. А эта ведьма из страшной сказки спросила её:

- Сколько тебе?

- Семь,- ответила Перси.

Возраст тоже нельзя никому сообщать. Поэтому она и не скажет, что ей скоро восемь. Ведьме было всё равно. Она говорила сейчас о другом. Кивнула на дверь, куда ушла мама и сказала:

- Достаточно взрослая чтобы понимать... Понимаешь?

Конечно! У них тут все "достаточно взрослые". Интересно, они детишек, только вылезших из пелёнок, тоже заставляют заниматься "этим"?.. Конечно, она не ответила так грубо! Она ответила ведьме очень вежливо:

Глава 7.

Ближе к обеду следующего дня человекоподобный привёл Лив в домик нёрс снова. И пошёл по своим делам. Буркнул только, что вернётся вечером. Явно, для Мел. С намёком на то, чтобы отвары снова приготовила.

Лив было плевать. Ведьма предложила ей обед. Она согласилась. Силы нужны. Мутантка сказала, что травы на сегодня заварила. Лив кивнула. Мел спросила, хватит ли у неё сил, чтобы пойти в лес. Оливия кивнула снова.

Старая нёрс не выдержала:

- Может быть осмотр нужен? Или помощь какая-то?

Женщина из-за Барьера уничижительно посмотрела на неё и промолчала. А Мел рассердилась:

- А как, ты думаешь, мы выжили? Воспроизведение должно быть высоким, чтобы перекрывать смертность от болезней и несчастных случаев! Нам нужно выживать! Тем более, что "ваши" столетиями не желают помогать нам!

Молодая женщина скривилась. Поставила локти на стол. Чуть перегнулась к старухе. Шепнула жгуче язвительно:

- И что? Выжили?.. А сколько "ваших" погибает из-за ваших же свар?.. Уверена, что много. Ещё одна статья убыли населения. Важная! Та, ради которой вы и насилуете!

Нёрс опустила глаза. Она не скажет пришлой, как та права! Сама узнает скоро!.. Биолог из-за барьера понимающе хмыкнула и продолжила высказывать те мысли, что приходили не только в голову Мел, а и многим другим. Они никогда не высказывали их вслух. Чревато!

- Вам всего-то нужно было подать знак, чтобы вас увидели из-за Барьера. Что-то глобальное, чтобы не заглушить и не спрятать. Не знаю, зачем наши управленцы высшего звена прячут эту мерзость, но, если бы люди узнали, им пришлось бы выворачиваться и помогать вам. Ваши дети выросли бы в нормальных условиях. Нормальными... У вас получилось бы, раз вы сумели отключить Барьер и заблокировать подачу сигнала тревоги... Почему не сделали?.. Ты и сама знаешь! Все вы! Вашим царькам просто нравится жить так. И держать вас всех в рабстве!..

Нёрс поджала губы:

- Ты будешь молчать об этом. Как молчим мы. Иначе даже Атарик не сможет защитить твою дочь... Ты права. Книги и другие носители находятся в Основном посёлке. К ним есть доступ только у верхушки. И, кстати, у нас новый "царёк", как ты выражаешься. Тот самый хэд, что продвигал идею нападения. Его сын придумал, как отключить Барьер.

Перси, чутко прислушивалась к разговору взрослых. И поняла, что получила только что два идеальных объекта для ненависти. Тех, кто задумали и осуществил чудовищное преступление, которое стоило жизни стольким людям. Новый Хэд и его сын.

***

Пообедав, женщины пошли в лес. Перси взяли с собой. Лив была уверена в выносливости дочери. Она сама, после почти что бессонной ночи, была слабее неё. Мел даже не задумалась о подобном. Здесь детей берегли, конечно, но не в смысле нагрузки.

Старая нёрс предлагала помощь. Если пришлая скажет, какие травы ей нужны, она даст то, что есть у неё, и подскажет, где растёт остальное. Лив в ответ на "щедрое" предложение прямо ответила, что она, конечно, поделится с ней знаниями, но, точно не такими. Почему? Да потому, что совершенно не уверена в том, что знания эти не пойдут потом для кастрации неугодных, отравлений и ещё каких-нибудь мерзостей.

Она вообще не церемонилась с "врачом" дикарей. Увидела, просекла характер старухи сразу же. И не питала иллюзий. Наверное, все они тут такие, очерствевшие настолько, что потеряли человеческий облик. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Одно в Мел было хорошо. Она была предана своим и умела держать слово. Если жёсткая старуха примет Перси как "свою", то не просто будет держать ей, Лив, данное слово, но и сделает всё, чтобы оградить девочку от мужчин. Свободу Мел тоже понимала и ценила...

Они не нашли всего того, что нужно было Лив. Мел предложила завтра пойти в ту сторону, где располагался Хорор. Там растительность самая буйная и разнообразная. Лив, в ответ на любопытный взгляд старой нёрс, спокойно ответила, что ей будет интересно изучить флору этого удивительного места.

- А радиация? У нас нет, во всяком случае, в свободном доступе, приборов. Но, думаю, она там есть. Взрослые болеют иногда, если забредают близко. Дети переносят проще.

Лив невозмутимо ответила, что её дочери всё равно придётся лезть в "радиоактивную дыру", а ей самой терять нечего.

- Не спеши хоронить себя,- грубовато оборвала её старая женщина.- Если тебе удастся отключить свою гормональную систему, Атарик, со всеми его взбесившимися гормонами, будет тебе не страшен.

Женщина из-за Барьера холодно и неприязненно посмотрела на неё. И Мел поняла, как ненавидит она их всех. Особенно Атарика. И её саму за то, что она помогает ему... Правильным было её первое впечатление. Эта мелкая "цивилизованная" отомстит хэду. Нужно было убить их с девчонкой сразу же. Теперь Атарик вряд-ли позволит кому-то дотронуться до них.

Старая нёрс хмурилась всю обратную дорогу. Она поведёт их завтра к Хоррору. Как можно ближе. Но так, чтобы они не почувствовали ничего, ни головокружения, ни головных болей. Нужно делать что-то. Девка эта совершенно ненормальная. Без чувства самосохранения. А Атарик выглядел сегодня утром, счастливым, как дурак. Дорвался...

У себя в доме, Мел накормила гостий. Сели разбирать то, что собрали. Кое-что Лив так и не достала из своей сумки. Разберёт у дикаря. Спросила у нёрс, готовила ли она успокоительное. Та прикинулась дурочкой, сказала, что раз всё уже случилось, то смысл травиться ещё? Нужно привыкать.

Лив молча встала и отправилась готовить варево сама. Мел ехидно поинтересовалась, что она будет делать, когда возникнет привыкание?

- Увеличу дозу,- спокойно ответила пришлая.

Когда отвар был готов, выпила сразу то и то. Отмерила ещё две дозы. Всё это быстро, чётко. Размеренными, экономными движениями. Привыкла, наверняка, работать в лаборатории. Опыт не пропьёшь.

Уселась у печки, взяла дочь на руки, не посмотрела, что большая. Так и просидели они вдвоём, глядя на огонь, ни слова не говоря.

Когда пришёл хэд, пришлая поцеловала девочку. Встала, забрала мешочек со склянками и молча вышла за дверь.

Глава 8.

Перси всё своё время проводила поначалу с матерью и Мел. Лив учила дочь. Усиленно. Бродила с ней по Лесу и читала лекции. Именно так. Женщина из-за Барьера грузила в голову дочери всё подряд. У девочки память, как у отца, ему достаточно один раз увидеть или услышать что-то, чтобы запомнить навсегда. И скорость обработки информации феноменальная.

Всё это делало Тома тем, кто он был. И многое другое. Он был не только асом, а и прирождённым вожаком. А ещё она любила его. Всегда. Сейчас, кажется, даже больше. Лив казалось, что она физически ощущает, как он страдает. День за днём... От этого становилось совсем плохо.

Ей так хотелось к нему!.. Он снился ей. И она радовалась тогда, что наконец-то кошмар закончился. Они вместе!.. Те сны были реальнее, чем жизнь. Она, эта жизнь, была серой и ядовито-зелёной, как Лес. Страшной. Сны были цветными. Яркими. Настоящими. Она в них обнимала Тома и смеялась.

Это был единственный смех, какой слышал от неё хэд Атарик. Другие не слышали и того. Пришлая была тихой. Улыбалась только дочери. А на всех них смотрела иногда, когда отрывалась от своих растений и записей так, словно не понимала, кто они такие и что она сама тут делает...

Атарик всегда был на страже. Даже во сне. А всё, что касалось Ли делало его и вовсе чутким зверем. Он слышал, как менялось её дыхание. Просыпался и смотрел. Он отлично видел в темноте и не упускал ничего. Ему хотелось убить её и того, кто ей снился. А больше всего ему хотелось сдохнуть самому.

Сколько бы раз он был уже с ней! И это не меняло ничего. Она сказала ему правду. Тогда, в первый свой день в Горячем. Она терпела его. Просто терпела. Она не была злой, он просто был не нужен ей. Совершенно. С её точки зрения, было, наверное, подвигом не ненавидеть его... Атарику казалось, что однажды он не выдержит. Убьёт её или сделает что-нибудь дикое, чтобы отомстить ей за свою слабость и её равнодушие.

Всё это фантазии! И отчаяние!.. Ничего он не сделает ей... Будет так же преданно заглядывать в глаза и лезть к ней с нежностями, которые ей не нужны. Как сейчас с болью смотрит на её освещённое любовью и улыбкой лицо. Едва удерживается от того, чтобы протянуть к ней руки. Нельзя! В тот раз, когда он не выдержал и разбудил её ласками... Нет, она не посмотрела на него с ненавистью. Хуже! С ужасом и непониманием:

- Кто это?.. Что он делает рядом со мной?..

Лучше сдохнуть, чем пережить такое снова...

***

Пусть Атарик и чувствовал себя со своей пленницей безвольной тряпкой, на людях у него хватало мозгов и силы воли держаться с ней как со всеми остальными. Властно, сухо. Он не разговаривал со своими людьми. Давал команды. Они выполняли.

Лив тоже. Кроме одного приказа. Сидеть дома. Она работала на благо их общины. Так же тяжело, как другие. Головой и всеми своими энциклопедическими знаниями. Втянулась в эту колею не сразу, а постепенно.

Началось с малого. С заготовки лекарственных растений. Как бы Лив не относилась ко взрослым, а местных детей жалела. И послушав разговоры нёрс о том, что детские болячки каждую зиму уносят жизни, взялась за дело. Здесь она не прятала от Мел ничего. Щедро делилась знаниями и методами лечения. Такими, что подходили для их условий.

Атарик зверел от того, что она каждый день таскает тяжеленные рюкзаки с "травой" из леса. Попытался запретить. Так женщины клана едва не устроили бунт. Он злобно зыркал на Мел, а та едва заметно улыбалась. Да! Она обрисовала жёнам и матерям все плюсы жизни у них биолога из-за Барьера. В надежде на то, что так заставит хэда беречь жизнь пришлой.

Всё это было до того, как Мел поняла, "как" Атарик относится к пленнице. Когда до неё дошло, что защищать Ли он будет даже ценой собственной жизни, все манипуляции прекратились. И посмеиваться над его "слабостью" нёрс не стала.

Тогда, с заготовками лекарственных растений, он рассудил здраво. Нужна вам "трава", носите её сами. Нёрс и помощницы пусть собирают и оставляют в определённых местах, а вы носите. На том и порешили.

Дальше-больше. У них были свои, пусть и кустарные, производства. Женщины пряли и ткали. И как-то повздыхали в гостях у нёрс, что столько работы, а на ярмарке в Основном снова начнут цену сбивать... Ли спросила, когда ярмарка. И завтра же с утра отправилась в лес с Ра.

Весь следующий день в "лаборатории" Мел она что-то вываривала с таким сосредоточенным лицом, что нёрс старалась не приставать к ней лишний раз. Да, она, наверное, и не услышала бы. Вынырнула из своего состояния только для того, чтобы попросить достать ей лоскутки тканей, которые предполагалось продавать.

Когда за ней вечером пришёл Атарик, она в первый раз задержалась. Буркнула:

- Мне нужно ещё пол часа. Или больше.

Хэд молча уселся ждать.

Через час она выложила перед ним целый ряд разноцветных кусочков ткани. Он, не думая почти, отобрал несколько самых тусклых:

- Вот эти.

- Почему?- возмутилась Лив.

Он с тем же каменным лицом, что обычно, ответил:

- Эти можно посчитать удачей. А по вот этим всякий имеющий мозги поймёт, что ты гениальна. Кира можно называть как угодно, но мозги у него однозначно есть.

Лив нахмурилась. Хэд продолжил:

- Он забирает то, что ему нравится, наш верховный Хэд. Всегда. Я, из-за нашего договора, буду вынужден тебя защищать... Мы, хоть и большой клан, но не устоим против объединённых сил...

Лив вскипела, выплыла ненадолго из своей обычной отрешённости:

- Ты что, хочешь сказать, что целый посёлок вырежут из-за тряпки?!

Атарик поднял брови:

- Я сказал бы, что из-за женщины... Вспомни Трою. И другие войны.

Лив потухла, задумалась. Быстро убрала за собой. Одну стопку лоскутов положила на полку, другую бросила в печь. Поцеловала Перси. Попрощалась с Мел. И почти побежала "домой".

Не любила она этот "дом". Не чувствовала себя там комфортно. Может быть потому, что хозяйничала там по-прежнему Марта, а она приходила только ночевать? Или дело в тех самых ночах? Кто его знает?.. Только в тот вечер она выпила более чем приличную дозу успокоительного... Так, что голова закружилась.

Глава 9.

- Тоже изменённый!- подумала Перси, когда увидела своего будущего "учителя".

По дороге сюда она молчала. Хэд очень трепетно относился к своему имиджу. Ему бы не понравилось, если бы его кто-нибудь увидел болтающим с девчонкой, которая до пояса ему едва достаёт. Она берегла его "лицо"... Атарик ценил то, что она не глупа, и частенько посматривал на неё с одобрением. Она тоже ценила его мозги и то, что он добр к маме.

Она, когда узнала о жизни этого мира, стала понимать и уважать его. Простила ему смерть того мальчика, что прятался с ней в кусте. Никого из мужчин не оставили в живых. Возраст не имел значения. Свидетелей тоже не оставили. Дотошно проверили и добили раненых. Такой был приказ. И логика их жизни. Он, Атарик, тоже вынужден был это делать. И сделал максимально милосердно.

Ра не говорила маме о своих соображениях. Она пришла бы в ужас. Оправдывать убийства и убийцу? Для неё это было немыслимо. Перси относилась к этому... Нет, не проще... Но она слушала разговоры папы и его друзей. Пилоты ведь тоже убивают в бою... Иногда они костерили своих и не своих начальников, которые не могли договориться между собой. И они поэтому вынуждены были "танцевать" с парнями, с которыми, вероятно, в других условиях могли бы даже дружить...

Так и здесь. Тяжёлые условия жизни этих людей привели к тому, что сложилась у них такая жизнь и такие правила. Так что же, ненавидеть их за это?.. Это не значило, конечно, что она готова подчиняться этим правилам. Или что она не постарается их изменить. Или что она простит тем, кто виноват в резне у Барьера.

Мел рассказала ей как-то истории свою и Атарика. Как очень страшные сказки на ночь. Оба они не хотели быть бесправными. Она не желала подчиняться какому-то дурню, который заявит на неё права. Атарик хотел, чтобы с ним считались. У слишком умного и хилого мальчика не было другого выхода. Как и у слишком свободолюбивой девочки. Они пошли к Хоррору.

Наверное, так нёрс готовила её к мысли, что однажды ей тоже придётся пойти и окунуться в радиоактивную воду. Переболеть и превратиться... В нечто...

Перси становилось смешно, когда люди выпучивали глаза и говорили об этом "так"... Они все тут так носились с этой изменённостью! Оправдывали ею все странности мутантов. Но, судя по тому, что Ра наблюдала у Атарика, его гостей и у Мел, ничего та вода не меняла в их психике. Каждый из них был таким, каким был. Со своим характером, желаниями и особенностями.

Теперь у неё появится ещё один объект для наблюдения... И куча мальчишек, которые станут осложнять ей жизнь потому, что учить чему-то женщину, кроме деторождения - это бред, по мнению большинства в этом обществе. И трата времени. Они, конечно, ничего не будут говорить или делать прямо приёмной дочери хэда. Но исподтишка постараются...

Перси принялась рассматривать своих будущих противников, пока хэд с учителем отошли в сторону для разговора. Мальчики, большинство уже подростки, зыркали на мелкую, худенькую девочку с красной лентой в светлых волосах ошарашенно. Что эта "собирательница травы" здесь делает? Они, конечно, знали, что у хэда появился приёмыш из-за Барьера, и даже видели её издалека, но никогда не думали, что увидят здесь.

Берг, приземистый и массивный, похожий на мускулистого бульдога, вызверился на хэда. Негромко, правда. Считал себя вправе. Он был тем, кто учил самого Атарика. Не только драться. Потому не церемонился:

- Ты кого это притащил ко мне? Совсем мозги потерял с этой бабой из-за Барьера? Как ты уговорил Мел принять девчонку, меня не касается. Пусть собирает траву и лечит. Это ещё куда ни шло! Но тащить её сюда!.. Ты станешь посмешищем и выставишь на посмешище меня!

Атарик ответил спокойно:

- Всё будет нормально. Если ты прикажешь своим ребятам держать языки за зубами, когда будете в Основном.

- Он и так узнает!

Атарик заявил уверенно:

- Не узнает. Ни мать, ни девочка не появятся в Основном. Пока, во всяком случае.

Старик хитро прищурился:

- Боишься показывать свой трофей? Так он же видел её! Уверен, этот слизняк ошивался там и осматривался, чтобы ему достались лучшие ресурсы и рабыни.

Атарик поджал губы:

- Боюсь, он недооценил мой трофей и может передумать.

Берг нахмурился. Эти драки из-за баб были смешными только до тех пор, пока жизнь и благополучие посёлка не под ударом:

- Кто-то сказал тебе?

Хэд скривился:

- Да. Наши "гости" слишком не уверены в себе, чтобы бросить вызов мне сами. Но разве они упустят возможность напакостить?.. Они напели Киру, что он упустил что-то для себя.

- А потому?..- остро глянул на своего бывшего ученика Берг.

- А потому я не буду соваться в Основной без особой надобности. А, если и да, то только с хорошей охраной. Моя женщина и её дочь не будет там вообще. Ты предупредишь своих ребят, чтобы молчали. И возьмёшься учить девочку.

Старик впервые посмотрел на девчонку внимательно:

- Она, конечно, вырастет красивой, в мать. Тебя можно понять. Но, Атарик! Посмотри на неё! Мелкая, хилая! Да, её сшибут и покалечат! И нагрузки наши она не выдержит!

Девочка стояла и, вроде бы, безразлично осматривалась по сторонам. Но Атарик видел, что она прислушивается и анализирует обстановку. Иногда посматривает на него. Он "ответил" ей спокойным, твёрдым взглядом. Она, вроде бы, совершенно равнодушно отвернулась от них с Бергом.

- Переглядываетесь?- разглядел Берг.

Усмехнулся и попытался уговорить своего хэда в последний раз:

- Передумай, Атарик! Не будет толку с неё. Только зря обижать будут. Звери ведь наши парни.

Рик усмехнулся. Редко бывала у него такая улыбка. Только тогда, когда задумывал хэд Горячего какую-то пакость, распознать которую вовремя у большинства хэдов не хватало мозгов. Вот и сейчас он с насмешкой смотрел на старика:

- Я поставлю на девчонку. Могу даже поспорить с тобой. Предмет спора можешь выбрать сам... Она укротит твоих "зверят" и станет твоей лучшей ученицей ещё до того, как пойдёт к Хоррору.

Глава 10.

Лив умирала. Она заподозрила что-то ещё прошлой зимой, когда дважды упала и сломала сначала руку, потом ногу. Отчего кости могли стать такими хрупкими? Самый простой ответ: остеопороз. Она сумела ведь отправить себя в глубокий климакс. Вполне естественно, что кости стали хрупкими.

Но были другие признаки... И они становились всё более явными. Атарик, похоже, чуял её болезнь по запаху, или ещё как-то. Было бы интересно изучить возможности его изменённого тела. Расспросить его. Но она не стала... Он так страдал, что это было бы просто жестоко.

Он носил её на руках. В прямом смысле. Сначала из-за перелома. Потом потому, что она стала слишком слабой.

- Чтобы снова не упала,- так говорил он ей.

Подхватывал и нёс к Мел. Чтобы она не скучала. Шёл по своим делам и сходил с ума. Лив была уверена: если бы он мог, то разобрал бы Барьер руками, и отнёс бы её "туда", где было спасение. Ему было бы всё равно, что он потерял бы её...

Он действительно любит её. По-настоящему. А она оставляет теперь его тоже. Сначала своего "лебедя", теперь его. Кто-то сказал бы: счастливая женщина, которую дважды, искренне и преданно, любили двое таких неординарных мужчин!

Она не гордилась. Последних пять лет были мучением для неё. Она и жила-то только ради Перси. И не любила Атарика. Как она могла любить его, если сердце было занято давно и навсегда? Она ценила его, уважала. Соблюдала этот их договор. Поддерживала его авторитет, и помогала его людям жить как можно лучше.

Что ещё она могла? Ничего!.. Теперь она старалась, прожить ещё немного. Перси исполнилось тринадцать. Недавно. Нужно прожить ещё. Чтобы день рождения у неё никогда не ассоциировался с днём смерти матери. Она постарается...

Она старалась все эти годы. Изо всех сил. Её, кажется, даже приняли здесь. Только "своей" она не стала. Не захотела. И дело не в ревности девушек и женщин, что претендовали на Атарика. Довольно быстро люди поняли, что их хэд безнадёжно влюблён и пропал для других женщин.

Он ни на кого не посмотрел за эти пять лет. Ни разу. Не то, чтобы она наблюдала за ним... Просто видно было, что он предельно предан и как-то зациклен на ней. Может быть, сильно развитые органы чувств или взвинченные гормоны обостряли его тягу? Кто знает? Только месяцы, с зимы, стали для него испытанием. Он словно чувствовал, слышал, как разрушается её тело и сам умирал от бессилия.

А она принимала это разрушение спокойно. Устала она. Совершенно устала... И за дочь не переживала больше. Может быть, близость смерти влияла так, что она отстранялась от всего, от самой жизни? Лив казалось, что нет... Она просто знала... Всё у её девочки будет хорошо! Замечательно! Даже если ей придётся забраться в радиоактивную дыру.

Она переживёт. Или найдёт общий язык с "богом" этого мира. Или придумает что-нибудь ещё... Ко́ра Блайз справится. Разве это не их с Томом, дочь?

Лив лежала на улице, на тёплом ещё солнышке ранней осени, и вспоминала эту прекрасную историю, с именем их дочери...

Она, когда узнала, что будет девочка, загорелась назвать её Персефоной. А что?.. Раз она Деметра, то кто ещё может быть у неё в дочках? Том тогда только улыбнулся и промолчал.

К разговору вернулся чуть позже. И очень деликатно сказал жене, что дочь не скажет им спасибо за такой "подарок". Лив, воспитанная на классической литературе, возмутилась. А он предложил ей компромисс. Конечно, это же Том! Если не получается "так", он пройдёт "этак"!

Сказал, что Персефона из легенды имела ещё одно имя, более привычное слуху современного человека. Ко́ра. Они могут назвать девочку так. А дома пусть будет Персефоной.

Лив думала и, в итоге, пришла к мысли, что её муж мудрый и дипломатичный. И любит её по-настоящему. Он не сказал ей в лоб, что она поглупела из-за гормонов или оторвалась от реальности, или ещё что-нибудь... А значит, она тоже пойдёт ему навстречу.

Как оказалось, это было более чем мудрое решение. К пяти годам имя "Перси" осталось только для родителей и бабушек-дедушек. И то, только наедине. Пожалуйста!.. Если вам так хочется!

Дочь просто пришла к ним с мужем как-то, в свои пять лет. Встала перед ними, заложив руки за спину, как один из самых старых преподавателей на кафедре Лив.

- Для солидности,- сообразили родители и поняли, что разговор будет серьёзный.

Так и вышло. Дочь начала его с трагичной фразы:

- Я плохо сплю!

По их наблюдениям всё у неё было в порядке со сном. Да, и с остальным тоже. Тем не менее, они слушали очень и очень внимательно. И подтолкнули разговор дальше:

- Почему, дорогая?

Дочь строго посмотрела на родителей:

- Мне снятся сны!

Том тут же встрял:

- Это нормально!

Девочка нахмурилась, и мать задала "правильный" вопрос:

- Какие сны, солнышко?

Солнышко хмурилось, как тучка перед бурей. И обвиняло родителей:

- Я знаю, что вы хотели назвать меня Персефоной. Официально!

Том давным давно привык к имени дочери. Оно казалось ему теперь прекрасным и благозвучным. К тому же, он защищал бы Лив всегда:

- Отличное имя! Классическое!

Лив едва не расхохоталась тогда. Вспомнила, что говорил он об этой "классике" сначала. Дочь, ставшая хмурой, как осенний день, трагично закончила:

- Вот мне и снится, родители, что вы зовёте меня перед всеми "Сифа"! И остальные повторяют. А знаете ли вы, что это ваше сокращение похоже по звучанию на название венерической болезни? "Сифа" и "сифилис"! Гениально!..

Сначала родители возмутились. Никто не сокращал её имя так! Потом повздыхали, что иметь слишком умных детей проблемно потому, что они учатся читать по медицинским справочникам!

И быстро смирились. В конце концов, дочь права. Имя её, и жизнь её тоже. Она, к тому же, была великодушна и позволила им называть себя Перси. Наедине.

А потому, иногда, когда они бывали дочкой недовольны, то грозно звали на разбирательство не "Перси", а "Сифу"...

***