Больше не друзья

Глава 1

Саша

Трек к главе — «Little Bit of This feat. Vince Staples»

GTA, Vince Staples

— Саш, ты куда-то собираешься? — мама хмуро осматривает мой внешний вид.

Художественно рваные голубые джинсы, белый вязаный топ и сверху короткая курточка.

— Клим погулять позвал. Я, наверное, поздно буду, ты меня не жди. Ладно? Зорин, как всегда, доставит к подъезду.

— Даже не сомневаюсь, — она наконец улыбается.

Климу меня доверяют абсолютно спокойно. Мы дружим год примерно, и за это время он ни разу не дал моим родителям повода в себе сомневаться. Всё интересное остаётся «за кадром». Им это знать совсем необязательно. Тем более что дома у нас последнее время как-то очень напряжённо, и мне всё чаще хочется погулять подольше.

— Папе скажешь? — собираю светлые вьющиеся волосы в простой низкий хвостик.

— Он на работе опять задерживается, — вздыхает мамочка.

Показываю ей на новенькие белые кроссы и уже затасканные мной, но страшно любимые джинсовые кеды. Мама конечно же кивает на кроссовки. Окей. Согласна. К моему сегодняшнему образу они подходят лучше.

Клим кидает сообщение, что подъехал.

— Не грусти, — целую маму в щёку, подхватывая с обувной полки рюкзак со всякой всячиной от влажных салфеток до пауэрбанка.

— Повеселитесь, — погладив меня по плечу, отпускает мамочка.

И в отличном настроении я спускаюсь на первый этаж, выхожу на улицу. Глубоко вдыхаю вечерний мартовский воздух. На обочинах ещё лежат островки снега, но бабочки в животе уже проснулись.

Забираюсь в салон красного Митсубиши Лансер.

— Привет, — чмокаю Клима в щёку, украдкой вдыхая запах ментолового геля после бритья и туалетной воды с древесными нотками. Кидаю рюкзак на заднее.

— Привет, Сашулька, — дразнит он, зная, как я жутко бешусь от всех вариаций моего имени в его исполнении.

Шуршик, Шуня, Сашуня, Сашуля и прочие. Просто а-а-а-а!!! Сразу прибить хочется! А он ржёт над моим сопением и заводит двигатель. Со старта меня вдавливает в спинку кресла и на пару мгновений оглушает подкатившей тошнотой. Но я тут не в первый раз. Умею с этим справляться.

— Спасибо, что согласилась поехать, — постукивая пальцами по рулю в такт неплохой клубной музыке, говорит Клим.

— А что же Варя? — ни могу не спросить, хоть бабочки в животе люто протестуют при упоминании этого имени.

— Такие мероприятия не для принцесс, — подмигивает мне Зорин.

— Мм, ну да… — отворачиваюсь к окну.

Я совсем не принцесса. Для него я скорее свой пацан, друг, с которым можно и потусить, и очередную девушку обсудить.

Смотрю на собственные голые коленки, торчащие из дизайнерских дырок в джинсах.

Да уж. Какая из меня в таком виде принцесса?

А ни-ка-ка-я.

Мы едем с Зориным за город, на трассу. Я снова пытаюсь склонить его к поступлению в наш универ, но он продолжает упираться.

— Зачем, Саш? Девяносто процентов моего времени состоит либо из тренировок, сборов и турниров, либо из гонок. Где здесь место универу? Либо чемпионство, либо образование. Без вариантов.

— Ваши парни же учатся, — настаиваю я.

— Да не учатся они! Посещают урывками. Так я учусь дома, осваивая те навыки, которые мне могут пригодиться в жизни. У тебя вот по спортивной психологии книжки таскаю, — улыбается. — Интересно.

— Неисправимый, — вздыхаю я.

— И не надо пытаться меня исправить, Саш! — взвинчивается он. — Одна вечно мозги делает из-за всякой херни. И ты туда же.

— Не кричи на меня, — обиженно складываю руки на груди.

— Извини, — всё ещё кипя внутри, бросает он.

Медленно проезжаем сквозь шумную толпу ярких парней и девушек. По обочинам и прямо на дороге стоят не менее яркие машины с цветной подсветкой по дну, различными наклейками на бортах и аэрографией на капотах и крышах. В бочках горят костры, из расписанной граффити газели раздают пиво в банках.

Пока Клим не втянул меня в эту тусовку, такое я видела только в кино.

— Посидишь здесь? Я пойду поздороваюсь, — напряжённо смотрит в лобовое.

Стильной «мордой» к нам развёрнута тачка его главного соперника. На пассажирском рядом с парнем тоже сидит девушка. Мы открыто рассматриваем друг друга. Она усмехается, расправляет плечи, демонстрируя мне грудь на пару размеров больше моей.

Ну ладно, может на один. Только в принципе зачем? Типа мальчики мерятся письками, а девочки сиськами?

Так смешно становится. Она моего веселья явно не понимает. Вздохнув, забиваю на неё и смотрю, как в стороне от машины-соперницы её владелец толкает в грудь Клима.

Жмурюсь и умоляю Зорина не вестись. Здесь многие знают, что он профессиональный боксёр, и не в первый раз уже пытаются спровоцировать на удар.

Клим делает пару шагов назад. Вижу, как раззадорено скалится его соперник. Но всё бесполезно. Во Дворце спорта у парней есть чёткие правила. Никаких уличных драк. Совсем! И Клим возвращается в машину. Меня сносит кипящим в нём адреналином. Пара ударов по рулю, и его вроде отпускает.

— Скоро поедем, — говорит мне, откидываясь на спинку своего сиденья, и врубает музыку на всю, заглушая абсолютно все звуки с улицы.

Я его не дёргаю. Пусть успокоится перед гонкой.

В окно стучат. Толкаю Клима в плечо. Он вздрагивает, видит организатора и снова выходит из машины. С минуту где-то они разговаривают.

— Пристегнись, Саш, — просит он, сев обратно. — Сегодня будет жёстко.

— Что-то случилось?

— Да, — морщится, небрежно махнув рукой — Говорят, этот придурок свою основную тачку грохнул. Денег на ремонт надо немерено. Так что он будет пытаться нас с тобой слить.

Глава 2

Саша

Они ругаются.

Мне не слышно, что именно Зорин высказывает Варе, но я легко ловлю его эмоции.

Клим бесится, играя желваками, рычит на неё, сжимая челюсти и кулаки, сам ловит взлетающий подол шифонового платья. Резко одёргивает его, снова рычит. Снимает с себя толстовку и накидывает Варе на плечи поверх короткой курточки, оставаясь в одной футболке. Тут же дёргает её к себе и впивается в губы. Она кладёт ладошку ему на шею…

Отворачиваюсь, чтобы не видеть, как они дальше друг друга облизывают. Делаю глоток из банки Зорина и пытаюсь включиться в разговор местных парней. И вроде даже смеюсь над чьей-то шуткой, отпивая ещё немного безалкогольного пива.

Голова сама поворачивается в сторону сладкой парочки. Они больше не ругаются, просто тискаются. Пальцы Клима скользят по ноге Вари, снова дёргают за подол невесомого платья, словно стараясь прикрыть её ноги от всех окружающих, касаются кончиков длинных русых волос, заплетённых в стильные французские косы.

Он прижимается губами к её лбу, она мило целует его в подбородок. Разворачиваются и вместе идут к нам. Абсолютно никого не смущаясь, Зорин ловко поправляет натянувшуюся ширинку.

Боже! Этого мне точно лучше не видеть!

Но я, как друг, знаю, что у них ещё ничего не было. Это почему-то успокаивает. Они встречаться начали недавно. Как по мне, ничего особенно не поменялось. Как выносили друг другу мозг, так и выносят. Только раньше Клим уходил с другими или срывался в спортзале, выплёскивая эмоции, а сейчас они сосутся.

Варя яркая, красивая и порозовевшая от публичного поцелуя. Зорин держит её рядом с собой. Она улыбается, едва заметно облизывая губы, на которых почти не осталось помады.

— Привет, — здоровается со мной.

— Угу, — делаю вид, что занята пивом. А я не могу сказать, что в принципе его большой любитель. Но у нас с Варей общение изначально натянутое, и эта баночка меня спасает от излишних любезностей.

Мы с Покровской учимся на первом курсе одного универа и периодически пересекаемся в потоке на лекциях. Клим дарит нам приглашения на свои бои, где в зале мы сидим на соседних местах. Ну и вот, теперь сталкиваемся на общих тусовках.

— Блестишь, — говорю Зорину, возвращая ему банку.

— Чёрт, — быстро вытирает губы. — Сейчас вернусь.

Уходит к машине, забирает оттуда свою куртку и возвращается к нам. Варя крутит головой, с любопытством рассматривая всё вокруг. Хмурится, заметив стайку длинноногих девочек в мини. Кусает губы, ревниво косясь на Клима. А он гад, да! Это я тоже знаю. Рассматривает и длинные ноги, и обтянутые шортами задницы. За что получает от Вари обиженный толчок под рёбра, а она от него дразнящую улыбку и новый поцелуй в ответ.

Закрыв глаза, глубоко вдыхаю свежий загородный воздух. Он обжигает лёгкие прохладой и вроде как немного успокаивает. Мне в руку ложится ещё одна баночка пива, а на плечо давит тяжёлая мужская рука.

— Эй! — возмущённо скидываю её себя.

Оглядываюсь и визжу от радости. Захар со Стасей приехали! Ааа! Ура, ура!

— Я думал, ты решил пропустить, — Клим сжимает ладонь Шолохову.

— Прокатимся? — наш общий друг кивает на свой красный Лексус, отвечая на рукопожатие.

— Гоу. Только надо организатора дёрнуть. Девчонки, присмотрите за Варей, плиз, — передаёт нам со Стасей свою «принцессу».

Они с Захаром быстро исчезают в толпе.

— Я так рада, что ты вырвалась, — обнимаю лучшую подругу.

— Да мы уже думали, что не успеем, — делится Стася. — Захара в Академии задержали, а я у наших родителей была. Сама знаешь, оттуда вечером по пробкам очень долго выбираться. Клим откатал уже, да? Как прошло? — засыпает меня вопросами.

— Было о-очень круто. Мы вместе ездили. Представляешь, этот придурок нас чуть с дороги не выкинул, но Зорин его просчитал ещё до старта, так что всё обошлось.

Услышав это, Варя округляет глаза.

«Да-да», — хочется мне съязвить. — «Тут всё по-взрослому. А тебя рядом с ним не было.»

Ей явно некомфортно. Теперь она чувствует себя лишней, как я пару минут назад, когда они тут с Зориным целовались.

Стася рассказывает мне забавные случаи со своей учёбы. Она у нас на первом курсе меда, но очень хочет стать военным врачом. Воюет по этому поводу с Захаром и их общим отцом, для моей самой лучшей подруги, правда, не родным, но она так не считает, ведь Михаил Фёдорович вырастил её, как родную дочь.

Вечер вновь становится очень классным и атмосферным. Мы пьём на двоих врученную мне Захаром баночку пива, пританцовываем под музыку и много смеёмся.

Наши парни выезжают на стартовую линию. Лексус Захара против Митсубиши Клима. Гонка будет интересной. Чтобы лучше её рассмотреть, беру Стасю за руку и тяну за собой к горке старых шин, служащих чем-то вроде отбойников, чтобы в экстренном случае гасить скорость машины, летящей в толпу.

Забираемся на них. Вид на дорогу шикарный.

Две красные «пули» по сигналу срываются со своих мест и под качающий трек мчат вперёд.

— Можно к вам? — коснувшись моей ноги, просит взволнованная Варя. — Пожалуйста.

— Можно, — вздохнув, протягиваю ей руку, помогая подняться. — Осторожно только, не упади, — придерживаю под локоть, пока она ищет устойчивое положение на своих каблуках, вдавившихся в толстую резину.

— Да! — довольно подпрыгивает Стася, — когда на развороте за бочками её Захар вырывается вперёд.

На самом деле, ничего удивительного. Он делает Клима опытом. Очень давно в гонках и подрабатывает тренером в частном мотоклубе. Только я всё равно болею за своего Зорина, и в моменты, когда они с Захаром выравниваются бампер в бампер, у меня сердечко бьётся на частоте его двигателя.

— Давай, давай, давай, — тихо повторяет Варя, заламывая пальчики и кусая губки от волнения.

— А-ай! — взмахиваю руками.

— Ураа! Победил, — улыбается Стася.

— Климу чуть-чуть не хватило, — оправдываю друга. — Захар его на полбампера сделал.

Глава 3

Клим

Домой собираемся уже около двух часов ночи. Девчонки зевают, Варя то и дело прикладывает голову к моему плечу. Нам сначала надо Сашу домой отвезти, а потом будет видно, чем закончится эта ночь.

Ударив по ладоням с Захаром, рассаживаемся по тачкам. Варя вперёд, а Саша у меня на заднем, как раз за спиной. Включаю музыку поспокойней, аккуратно выезжая, чтобы не зацепить бортом чью-то машину.

Во мне кипят эмоции. Мы отлично откатали сегодня. И первая гонка всё ещё крутится в голове на повторе.

За то, что меня предупредили о настрое соперника, пришлось поделиться баблом, но оно того стоило. Я вытащил из этого заезда максимум.

— Санёчек, ты видела, как Шолохов меня сделал? Ну реально, на миллиметрах. Вот как он это каждый раз вытворяет, а?

Варя косится на меня своими большими карими глазками и берёт за руку, переплетая наши пальцы. Сжимаю их в замок, устраивая его у себя на бедре. А Сашулька виснет ладошками на спинке моего сиденья и наклоняется чуть вперёд, чтобы разговаривать было удобнее.

— Захар же давно гоняет на таких заездах, — говорит подруга. — Лет с шестнадцати вроде. Мне Стася рассказывала. Нахватался фишек, отточил. Попроси, пусть научит.

— Не, так неинтересно, — морщусь я. — Если он будет меня учить, то перестанет быть соперником на треке. А я хочу сам, понимаешь? Чтобы однажды его сделать честно и красиво. Это принципиально.

— Я смотрела вашу гонку сегодня. Могу попробовать в инете полазить, поискать похожие. Может разберёмся, — предлагает она.

— Супер. Спасибо, Сань. Я тоже буду искать и отрабатывать. Капец как хочется у него выиграть! — на остатках адреналина, барабаню пальцами по рулю.

Добираемся до адреса.

— Пока, — касается моего плеча Сашуля.

— Я сейчас, — целую Варю в тыльную сторону ладони и выхожу из машины вслед за Сашей.

Я её матери обещал, что если возвращаю поздно, то сразу в квартиру. Поднимаемся на этаж. Дожидаюсь, когда откроет дверь своим ключом.

— Вот теперь пока, — взъерошиваю её светлые волосы и бью по кнопке лифта.

Двери разъезжаются. Саня машет мне пальчиками, улыбается.

Спускаюсь к машине. Варя сидит, обняв себя руками. Включаю ей подогрев, касаюсь горящей щеки. Поворачивает голову. Я тут же целую нагло и требовательно, удерживая её одной ладонью за затылок, а второй веду по бедру в тонких, прозрачных чулках.

Ощущения просто вау! Кровь отливает от башки и горячими пульсациями бьёт в пах так, что изо рта прямо в её приоткрытый ротик вырывается хриплый стон.

Глажу пальцами по кружевной резинке, обтянувшей бедро, поднимаюсь ещё чуть выше до обнажённой кожи.

— Вот что это такое?! — рычу ей в губы. — Ты на хрена в таком виде за город приехала, м?! — и снова впиваюсь поцелуем в её губы.

Секса хочу адски, хоть на стену лезь. Она меня динамит, зараза, месяц уже. Я скоро во сне кончать начну.

— А что надо было надеть? — спрашивает, как только я освобождаю ей рот. — Шорты, которые больше похожи на трусы? Тебе же понравилось, — обиженно сжимает губы в полоску. — Чуть шею не свернул, — и шлёпает меня по пальцам, которые уже почти добрались до кромки трусиков.

— Ты очень милая, когда ревнуешь и не выносишь мне мозги, но я всё ещё зол на тебя за то, что сразу со мной не поехала. Придётся отрабатывать, — сминаю её влажные губки пальцем. — Варь, — дышу в них, — я не могу так больше, поехали ко мне, а. Обещаю быть самым нежным.

— Домой меня отвези, — просит она, уворачиваясь от очередного поцелуя.

— Ва-ря, — начинаю откровенно закипать.

— Ты при мне пялился на других девок, а теперь хочешь уложить меня в постель?

— Да не пялился я на них, не перегибай! И хочу я тебя, Варь. Те-бя! Это неуместная ревность. Мне глаза выколоть, что ли, чтобы никого вокруг не видеть? Если бы я хотел кого-то другого трахнуть, я бы уже давно это сделал. И поверь, я уже близок к этому… Чёрт, — кладу голову на руль, понимая, что ляпнул лишнее.

Башкой осознаю, что она просто ещё не готова. Я же первым буду, я это знаю, Варя не скрывала. Но, мля, как же тяжело. Дразнит постоянно. Вот это платье на ней сегодня, чулки.

А-а-а!

— Клим, — она касается пальчиками моих волос, — дай мне ещё немножко времени, пожалуйста, — тихо просит, а я теперь чувствую себя мудаком. И это меня тоже бесит.

— Без проблем, — выпрямляюсь, завожу тачку.

— Ну… — она кусает губки, а я закатываю глаза и отворачиваюсь.

Да, мой мозг в трусах. Надо просто успокоиться, а она не даёт.

— Хочешь, я сделаю тебе приятно по-другому? Правда, я никогда так не делала. Не трогала парня… там, — подбирает слова.

Это забавно. Принцесса смущается при мне произнести слово «член», хотя я больше, чем уверен, что с девочками они обсуждают и не такое.

— Ты же к себе в ответ не подпустишь, а в одни ворота неинтересно. Я взаимности хочу.

Уперев ладонь мне в бедро, Варя прижимается губами к моей щеке, потом к уху. От её горячего дыхания по раскалённой коже растекаются в разные стороны мурашки.

— В следующие выходные у меня родители улетят, и я могу остаться у тебя, — так же в ухо шепчет она.

— Супер, — торможу на светофоре.

— Клим… — куксится Варя, чувствуя, что я ещё на взводе.

— Да нормально всё, расслабься, — успокаиваю, повернув к ней голову. — Я ж вроде не дебил. Понимаю.

— Спасибо, — обнимает, немного мешая мне вести машину, и целует в щёку, в шею… Снова хочется рыкнуть на неё за это. Но я дышу глубже и рулю аккуратнее.

Довожу Варю до дома. Отгоняю тачку в тень деревьев и пересаживаю эту мозговыносительную принцессу к себе на колени. Расправляю платье на её бёдрах, чтобы не так драконила, и мы просто медленно целуемся.

Она чувствует моё возбуждение, улыбается. Нравится ей, что я дико её хочу. Ёрзает и тут же получает по заднице.

— Прекрати! — кусаю её за нижнюю губу. — Иначе девственности ты лишишься прямо в этой тачке.

Глава 4

Клим

Лежу, закинув руки под голову, слушаю музыку и смотрю в потолок. Внутри ещё кипит буря эмоций, которыми меня зарядила Варя, вытеснив даже кайф от двух шикарных заездов.

Где-то в глубине души я, наверное, даже рад, что на гонке со мной в тачке сидела Саша, при этом злость на Варю никуда не девается. Очень я сегодня «логичный»!

С Сашей легко и всё понятно. Настоящий друг. И тут я опять спотыкаюсь на том, что будь рядом Варя, я бы впился в неё губами на финише и это было бы вау! Это был бы долбанный взрыв, который позже можно перенести в кровать.

У меня до сих пор стоит до ломоты в паху и на пальцах ощущение кружева её чулок.

Какая же жесть!

Переворачиваюсь на живот и со стоном трусь эрекцией о постель. Сжимаю зубы так, что они хрустят.

Я могу прекратить эту пытку. Мне сейчас хватит позорных секунд двадцать, чтобы кончить. Но, мля! Я не хочу сам. У меня девушка есть или где?!

Самое смешное, что пока её не было, у меня был секс. А теперь только постоянно заведённое состояние. Я такими темпами скоро накинусь на кого-нибудь и, сука, изнасилую!

Стараюсь глубже дышать, чтобы расслабиться. И меня вроде как даже вырубает, но просыпаюсь я снова заведённый и мокрый от пота. Во сне я кого-то офигенно трахал. А теперь, походу, всё же придётся трахнуть себя рукой, иначе я взорвусь.

Слезаю с кровати и забираюсь под воду в своей маленькой персональной душевой в доме родителей.

С призовых и спонсорских я могу себе позволить снимать квартиру ближе к Дворцу спорта, но что мне там одному делать? Чаще ночую здесь.

Сжав потяжелевший, ноющий член одной рукой, второй упираюсь в запотевшее стекло душевой. Закрыв глаза, дорисовываю себе абстрактную картинку из сна и резко провожу ладонью по стволу, ощущая кипяток в животе. Дыхание сбивается, сердце молотит как на тренировке.

— Ссхх... ммм... — тихо застонав, кончаю в ладонь. Сжимаю пульсирующую головку и стою под водой, не открывая глаз.

Пусть только попробует обломать меня в выходные! И никаких больше тонких платьев и чулок! Бесит!

Ещё минут десять уходит на то, чтобы вымыть голову и наконец расслабившееся тело.

Переодеваюсь в домашние шорты с футболкой. Спускаюсь на первый этаж. Старший брат разминается в нашем спортивном зале.

— Доброе утро, — подняв кулак, приветствую Августа.

— Привет. Как откатал вчера? — интересуется он.

— Хорошо, — облокачиваюсь плечом о косяк. — Захар со Стасей были.

— О, супер. Как у них дела?

— У них или у неё? — ржу я.

Брат встречался с мелкой Шолоховой в прошлом году, но Мышонок выбрала сводного брата, оставив мне поле для подколов своего родного.

— И у неё тоже, — лыбится братишка.

— Зря ты вчера не пое-ехал, — зеваю. Не выспался ни хрена.

— Занят был. На следующую гонку я обязательно впишусь. Присоединишься? — кивает на тренажёры.

Отрицательно качнув головой, ухожу из зала, зло рыча себе под нос:

— Спасибо Варе, я уже размялся.

В гостиной пересекаюсь с мамой. Ухоженная, как всегда. Красивая даже дома.

— Клим, — целует меня в щёку, — позавтракаешь со мной в беседке на свежем воздухе?

— Так там ещё холодно, ма.

— Пожалуйста. Заодно поговорим.

— О чём? — настороженно смотрю на неё.

— Чего ты сразу напрягся? — смеётся мама. — Накинь что-нибудь и выходи.

Ладно. Как ей откажешь-то? Мы не видимся сейчас почти из-за плотного расписания у каждого из нас. Мать окончательно освоилась за последний год в новом для нас городе, завела подруг и теперь, объединившись с мамой Стаси и Захара, активно трудится, развивая их маленький бизнес — салон красоты.

Пока поднимаюсь за курткой, прикидываю возможные темы предстоящего разговора. Я перед предками вроде не косячил, на всякие неудобные для большинства семей темы со мной и братом давно поговорил отец. Нам как бы не по пять лет. Так что вариантов у меня нет.

Сменив шорты на спортивные штаны и накинув куртку, выхожу в крытую беседку, расположенную прямо среди высоких деревьев на участке. Мама пьёт чай с круассаном. Мне сейчас такое нельзя, у меня спортдиета.

— У тебя до скольки тренировка сегодня? — спрашивает она.

— До часа, но я сюда не вернусь, потому что вечером у нас бассейн.

— А ты всё же вернись, пожалуйста. У нас будут гости.

— Кто? — поставив локти на сто, подпираю кулаками подбородок.

— Фомины будут. Тётя Люба с Сашенькой. Развлечёшь девочку, чтобы с нами не скучала? Вы же дружите.

— Оу... — провожу ладонью от затылка к макушке и обратно. — Ладно, без проблем.

Саша не говорила, что её родители собираются к нам в гости, я бы запомнил. Но это не точно. Мой мозг вчера был лишён нормального кровообращения. Мог прослушать.

— Ты об этом хотела поговорить?

Мама отламывает кусочек круассана и протягивает мне.

— Нельзя, мам. Наш медик меня распнёт за эту вкусняшку.

— Эх… — вздыхает она. — Клим, — протянув руку через стол, пальцами касается моей, — что с тобой происходит в последнее время?

— Да нормально вроде всё, — наливаю себе чай из пузатого белого чайник.

— Ты практически перестал улыбаться, — замечает мама. Она у нас очень внимательная, иногда даже слишком. Сложно что-то скрыть.

— Взрослею, — губы тянутся в дёрганной улыбке.

— Взвинченный всё время, — продолжает она. — У тебя что-то случилось? В спорте проблемы? Или с девочкой? У тебя же есть кто-то, да?

А я не знаю!

Есть...

— Мам, правда всё нормально, — успокаиваю её. — Не переживай. Ничего из того, с чем я не мог бы справиться сам, не происходит. Такой ответ тебя успокоит?

По глазам вижу, что нет.

— Всё хорошо, — повторяю я. — Ты извини, мне ехать пора. Отрабатывать опоздание совсем не хочется. После тренировки вернусь.

— Клим, так девочка-то есть? — тепло улыбается мама.

Усмехнувшись, неопределённо качаю ладонью в воздухе.

Глава 5

Саша

После семинара по анатомии центральной нервной системы мой несчастный невыспавшийся мозг тормозит и поскрипывает извилинами. Всё время зевая, еду домой на такси. Расстроенная с самого утра мама просила не задерживаться. На мой вопрос: «Что происходит?», ответа опять не поступило.

Мне это совсем не нравится. Не люблю, когда дома напряги, я на них всегда очень остро реагирую.

Наверное, меня приучили к тому, что у нас семья если не идеальна, то близка к этому. Папа любит маму, мама — папу. Оба они соответственно меня. Все друг о друге заботятся как умеют, находят какие-то компромиссы в спорных ситуациях, как, например, было с моим поступлением в спортивный вуз.

Отец думал, пойду на бизнес, чтобы работать в его компании. Тем более к спорту я по большому счёту никакого отношения не имела. Но в одиннадцатом классе к нам пришёл один голубоглазый мальчик, и всё в моей жизни круто поменялось. Я не заметила, как полюбила бокс, стала обожать уличные гонки и поняла, что мне в кайф тусоваться с Зориным в его гараже, когда он ковыряется в своей машине.

И всё это совершенно искренне. Мне действительно интересно.

Папа мою позицию принял взамен на то, что после окончания спортивного вуза я пойду получать второе высшее заочно, чтобы всё-таки прокачать скиллы для работы в семейном бизнесе. А бизнес — это у нас что? Правильно. Бизнес — это прежде всего люди. Так что знания психологии лишними не будут.

И так у нас всегда, с моего детства. Поэтому сильно переживаю сейчас, что дома откровенно напряжно, а я пока всего лишь незаконченная первокурсница, и у меня просто не хватает знаний и опыта, чтобы разобраться в происходящем как психолог.

Снова зевнув, подпираю висок кулаком и закрываю глаза. Меня будит водитель уже возле нашего подъезда.

— Извините, — улыбаюсь приятному мужчине и выбираюсь из машины.

Киваю соседке, ныряю в подъезд и на лифте мчусь на наш этаж.

— Я дома! — кричу из прихожей, стягивая кеды, наступив на задник.

Мама выходит из ванной в лёгком халате, с полотенцем на голове. Шмыгает носом и улыбается.

— Как отучилась?

— Норма-а-ально, — снова зеваю я.

— Переодевайся и поедем. Нас уже ждут, — распускает волосы и промокает их полотенцем.

Она ещё утром сказала, что мы куда-то едем и, возможно, даже к кому, но я спала.

— Кто ждёт? — чмокнув её в щёку, прохожу к себе в комнату.

— Мама твоего Клима, Сашк. Я утром тебе говорила.

Точно проспала. Зато сейчас моментально просыпаюсь. Сердце делает радостный кульбит, падая из грудной клетки в живот и подскакивая обратно.

— А зачем мы туда едем? Ещё и среди недели, — подозрительно щурюсь, глядя на маму.

То они все заняты вечно, а тут вдруг…

— Поговорить мне с ней надо. А ты просто за компанию.

— Ясно, ладно, — пожимаю плечами и, поставив рюкзак на стул, топаю умываться.

Наношу совсем лёгкий, едва заметный макияж, подчёркивая глаза и немножко губы. Волосы заплетаю в две косички, вспоминаю, как на гонку приехала Варя, и расплетаю.

— Давай помогу, — мама собирает мне волосы спереди и заплетает красивую косу наискосок, полностью открывая лоб. Уводит плетение на правую сторону, оставляя остальную длину распущенной. Получается очень нежно и даже романтично.

Она целует меня в макушку и уходит собираться дальше.

К такой причёске сразу хочется надеть платье. И я вытягиваю из шкафа белое, в редкий мелкий цветок, с рукавами-фонариками и симпатичной сборкой по талии. К нему стильный вязаный кардиган чуть длиннее платья, а на ноги новые белые кроссовки. Они на удивление идеально сюда подходят и немного разбавляют нежнятину своей грубостью.

— Ну вот, — увидев меня, улыбается мама, а глаза красные и грустные, так что я особенно не ведусь и продолжаю за неё переживать, — у меня снова дочь. Готова?

— Да вроде…

Наношу несколько капель духов на запястья, ключицы и шею. Теперь точно готова.

Мама сама за рулём уже не первый год. Удобно устраиваюсь к ней вперёд. Мы включаем музыку и болтаем о моей учёбе. В машине тепло, я снова начинаю зевать и моргать медленнее, но провалиться в сон ещё на полчасика не даёт внутреннее волнение.

Мы спокойно въезжаем на территорию коттеджного посёлка, а затем и во двор Зориных. Машина Клима уже красуется у гаража.

Я здесь была много раз за год, что мы с ним знакомы. Особо не оглядываясь по сторонам, прохожу сразу в особняк. Он у них большой, но очень уютный.

В холле нас тепло встречает Татьяна Николаевна, которая терпеть не может, когда её называют по отчеству, а еще на «Вы», поэтому мне всегда немного неловко с ней здороваться.

— Привет, тёть Тань, — раскачиваюсь с пятки на носок и обратно.

— Привет-привет, Сашенька. Клим наверху. Надеюсь, не отрубился. И чего вам среди недели приспичило по ночам кататься? В выходные никак?

— Никак, тёть Тань. Честно.

А в выходные будет ещё одна гонка, но я не знаю, поедет Клим на неё или нет, поэтому пока молчу.

— Ладно, беги к нему. Если голодные, где холодильник, знаете. Разберётесь, а мы на улице, в беседке.

— Поняла, — киваю ей.

Пересекаю холл, поднимаюсь на второй этаж, сворачиваю налево по коридору и стучу в закрытую дверь спальни Зорина. Не отвечает. Стучу ещё раз. Снова тишина. Открываю, заглядываю, а Клим спит поперёк кровати с наушниками в ушах.

Тихо вхожу, сажусь рядом с ним на край кровати и немножко рассматриваю.

Красивый, скуластый парень с идеальными губами, тёмными бровями и пушистыми ресницами, на контрасте с которыми голубые глаза смотрятся просто потрясно. Футболка, обтянувшая крепкий, натренированный торс, задралась на животе. Из-под резинки спортивных штанов видна широкая тёмно-синяя от боксеров.

Отвожу взгляд. Стягиваю кардиган. Вздрагиваю от прикосновения к спине.

— Привет, — хрипло здоровается Зорин. — А я отключился, — подложив ладони под голову, снова закрывает глаза.

Глава 6

Саша

Усевшись на высокий стул, больше даже не пытаюсь есть. Просто смотрю на происходящее.

— Сашк, — Зорин обходит, обвивает руками талию, прижимается к моей спине и кладёт подбородок на плечо.

Не дышу, чувствуя жар его тела и дыхания на своей щеке. Живот сводит, а сердце совсем слетает с катушек и начинает метаться по всему организму, отстукивая ритм в висках, ушах и даже пятках.

Клим очень тёплый, сильный и безумно приятно пахнет. А ещё с ним надёжно, и, несмотря на внутреннюю панику, становится немного спокойнее. Накрываю его предплечье ладонью, чувствуя напряжённые мышцы под кожей.

— Санёчек, всё будет нормально, вот увидишь. В любом случае, я тебя не брошу. Поняла? Чего бы там у вас не стряслось, — чмокает меня в щёку и убирает руки.

Тут же становится холодно. Обнимаю себя за плечи и отворачиваюсь от окна.

Клим зовёт к себе в комнату. Мы вместе забираемся на кровать и рубимся в приставку. Мне опять неудобно в платье. Приходится всё время его одёргивать, хотя Зорин даже не смотрит в сторону моих голых коленок. У нас гонка на плазме, и он весь в ней.

В дверь стучат.

— Да?! — орёт он на эмоциях.

К нам заглядывает домработница их семьи.

— Клим, вас с гостьей мама просит спуститься в гостиную, — сообщает женщина.

— Ну вот, кажется, началось, — мой живот снова болезненно поджимается. Смотрю на друга несчастными глазами.

— Хочешь, я один схожу, всё узнаю и вернусь, — предлагает Зорин.

— Нет уж! Чтобы там ни было, я хочу услышать это лично.

Цепляюсь за его горячую ладонь, слезая с кровати. На секундочку подхожу к зеркалу, поправляя волосы и одежду. В коридоре Клим снова берёт меня за руку и крепко сжимает ладонь.

Спускаемся в гостиную. Моя мама больше не плачет, но глаза воспалённые, макияж слегка размазался и нос припух. Так жалко её. Неужели папа что-то сделал?

Да нет, он не мог. Он же любит маму…

— Так, дети, — тётя Таня косится на наши сплетённые в замок пальцы. Клим ещё крепче сжимает мою руку. — Сашенька, ты же не будешь против пожить у нас некоторое время?

— З-зачем? — удивлённо моргнув, перевожу взгляд с тёти Тани на маму и обратно.

— Саш, нам с папой придётся уехать на какое-то время. Насколько, точно не могу тебе сказать. И я попросила Татьяну за тобой присмотреть. Ты у меня взрослая и самостоятельная девочка, но мне так будет спокойнее. За деньги не переживай. А добираться отсюда на учёбу ты спокойно сможешь на такси.

— Да брось. У меня муж и два пацана на машинах. Что, мы её до университета не довезём? — возражает тётя Таня. — Сашенька, на втором этаже есть свободная спальня. Думаю, тебе там будет уютно. Да и мне девчонка в компанию лишней не станет. Знаешь, как иногда эти мужики достают, — пытается шутить мама Клима.

А мы с ним молчим. Я пока не знаю, как это комментировать. Мне всё ещё не озвучили причину такого неожиданного решения, принятого у меня за спиной.

— Папа тоже решил? — решаю спросить.

— Да, детка, — судорожно вздыхает мама. — Это в большей степени его решение. Выдёргивать тебя из привычной жизни мы не хотим, оставлять тут совсем одну тоже.

— Понятно. И куда вы уезжаете, можно узнать? Или это великая тайна, до которой я ещё не доросла? — обиженно поджимаю губы.

— В Израиль. Там есть очень хорошая клиника, где мне ещё могут помочь. Только там сказали, что у меня есть шанс жить, Саш, — по щекам мамы вновь текут слёзы, а у меня подгибаются колени.

Если бы Клим не поймал, я бы упала. Он крепко прижимает меня к себе и ведёт к креслу. Усаживает, сам устраивается прямо на полу у моих ног и опять ловит пальцы.

— Папа почти не бывал дома в последнее время, решая все срочные вопросы и организовывая себе возможность работать из любой точки мира, — рассказывает мама. — Так что не злись на него. Ладно?

— Я сейчас злюсь на тебя, — смотрю ей в глаза. — Почему ты мне не сказала? Почему?! Я же не ребёнок давно! Что с тобой происходит?!

— Саш, мы сами узнали полтора месяца назад, — устало вздыхает мама. — Проходили обследования, подтверждали диагноз и искали клиники здесь, но нас перенаправили в клинику в Израиль.

— Онкология, да? — мой голос садится.

— Да, малышка. Что-то сложное, — медленно прикрывает веки. — Ты же знаешь этих врачей. Они изъясняются такими терминами, что на приём с собой нужно брать энциклопедию. А я пока… — глубоко вдыхает мама. — Была в шоке, папа разбирался.

— Мам… — сползаю с кресла и сажусь у неё в ногах. Кладу голову на колени. — Ма-ма, — реву, никого не стесняясь. Она гладит меня по волосам дрожащими пальцами.

— Всё будет хорошо, Саш, — шепчет самый родной в мире человек. — Мне обещали помочь. Я не сдамся, слышишь? Я буду бороться и обязательно к тебе вернусь.

— Можно мне с тобой? — поднимаю на неё совершенно растерянный взгляд. — Пожалуйста. Я хочу быть рядом.

— Нет, дочь. Мне так будет легче. Я хочу, чтобы твоя жизнь здесь двигалась в прежнем ритме. Учись, гуляй с друзьями. Восемнадцать — это прекрасный возраст, чтобы дружить, влюбляться, ошибаться. Не должна моя болезнь этому мешать. Я себе никогда этого не прощу. Мы будем на связи. Буду тебе звонить, и папа обязательно тоже. И ты сможешь звонить нам. Будешь всё-всё мне рассказывать. Я уезжаю спокойная. Вон у тебя какая защита здесь, — она даже смеётся, а я не могу.

У мамы был шок, теперь он добрался до меня. Я жмусь к её ногам как маленький котёнок, которого вот-вот бросят, и никак не могу поверить в услышанное. В голове плодится множество страшных мыслей, которые начинаются с: «А вдруг…».

— Когда вы уезжаете? — собрав силы в кулак, поднимаю зарёванный взгляд на маму.

— Через пару дней. Сегодня папа привезёт документы, а завтра мы поможем тебе перебраться сюда.

— Я не знаю, что говорить, мам…

— Улыбнись. И верь в меня, ладно? Я буду это чувствовать.

— Я верю. Честно. Верю!

Только руки всё равно трясутся и внутри всё горит так, что мне больно. Я думала, что измена папы могла бы стать для меня чем-то ужасным, ведь это стало бы концом нашей семьи, а тут такое…

Глава 7

Клим

Варя запускает пальцы мне в волосы, медленно массирует голову. Приятно, глаза закатываются сами по себе. Трусь затылком о её колени, ловлю улыбку. Такая милая она сейчас, но утонуть в этом до конца не получается. И закусив губу, я закрываю глаза, позволяя ей себя тискать, а сам продолжаю переваривать случившееся в Сашиной семье.

Такая жесть. До мурашек пробирает. Малая держится, вещи вот перевезли вчера вечером, сегодня она их разбирает, а потом поедет провожать родителей. Я предлагал компанию, но Саша хочет провести это время только с ними. Понимаю, принимаю. Договорились, что по звонку заберу её из аэропорта, а пока мы вот гуляем с Варей.

По большей части молча. Наши интересы пересекаются только во Дворце спорта. Там обсуждать нечего, всё стабильно, вкалываем. Фильмы нам нравятся разные, книги тоже. В приставку она не играет, гонки — не её тема. Принцесса любит гулять, шопинг, тусовки на пляжах летом. Это я тоже люблю. Собственно, впервые мы как раз и увиделись на одной из таких вечеринок ещё в прошлом году.

Мы с ней противоположности во многом, но говорят же, что они притягиваются. Наверное, и у нас так. Меня к ней тянет. Физически уже просто рвёт крышу. Сегодня как раз пятница, Варины родители улетели пораньше, и она обещала всё своё время мне.

Наклоняется, целует меня в губы.

— Ты сегодня такой грустный и молчаливый. Что случилось? — водит пальцами по лбу, бровям, переносице.

— Это не только моё, извини. Не могу поделиться.

— А чьё? — её пальчики застывают на моём лице. — Опять твоя Саша?

И это я ещё не сказал, что она к нам переехала, поругаемся. Но я всё равно немножко провоцирую.

— Моя, да, — поворачиваюсь и утыкаюсь лицом в принцессин живот. Вдыхаю запах парфюма с футболки и обнимаю за талию. — А ты моя? — чмокнув в район пупка, отодвигаюсь и заглядываю в глаза.

— Конечно, — и в доказательство она снова меня целует. Завожу ладонь ей на затылок и толкаюсь языком в рот. Улыбается, отвечает, продолжая тискать мои волосы. — Нетерпеливый, — смеётся в губы.

— Голодный, — поправляю её.

Варя облизывает влажные от поцелуя губы, водит пальчиком по моим. Сажусь, разминаю спину после реек на деревянной скамейке, устраиваю принцессу у себя на коленях и утыкаюсь губами ей в шею.

— Я тебя никуда сегодня не отпущу. Ты мне обещала, — дышу ей в ухо. Пальцы сами впиваются в её тело.

Молчит, прижавшись ко мне. В башку лезут всякие мысли. Может, она думает, как снова съехать? Насиловать не стану. Захочет уйти, я отпущу, но в этот раз насовсем. Раз она морозится и не доверяет, значит, это не моя история и я ошибся. Просыпаться среди ночи от такого стояка, который сам ни хрена не падает, мне уже откровенно надоело.

Её тёплые пальцы всё ещё гуляют по моей шее и затылку.

— Я останусь, — тихо отвечает Варя. — Только ты должен кое-что знать, — нервно выдыхает она.

— Что же?

— Помнишь, мы с тобой как-то говорили про первый раз. И я… — сглатывает и отводит взгляд. — Ты тогда решил, что будешь у меня первым, а я не стала переубеждать.

— Ты подтвердила, — напоминаю ей.

— Ну да. Я солгала, прости, — низко опускает голову, прячась в своих длинных русых волосах.

— Супер! — вспениваюсь, зло сжимая зубы.

И не потому, что не девственница, а потому что обманула и мозги мне делала своим: «Я не готова!»

К чему ты не готова, детка? Ты всё уже знаешь!

— Клим, это было один раз. На новогодней вечеринке в одиннадцатом классе. Знаешь, шампанское, фейерверки и мальчик из параллели, который мне тогда очень нравился. В общем, всё случилось. Прости, пожалуйста.

Мне Саша звонит, и я ничего не отвечаю Варе. Да и не хочу пока, потому что нарычу и выпорю.

Детский сад, мля!

Садимся в тачку. Варя сразу к окну отворачивается. Ничего, пусть дуется пока.

— Понравилось хоть? — всё ещё бешусь, стоя на светофоре и стуча ладонью по рулю.

— Что? — спрашивает едва слышно и не поворачиваясь ко мне.

— Первый раз с мальчиком из параллели, — усмехаюсь я.

— Не очень, — шёпотом.

— Ясно.

И снова замолкаю. Внутри всё кипит опять от этой дурочки. Ну вот какого хера? Я так похож на фаната девственниц или что? Условия какие-то ставил? Что в голове у этой девчонки? Там какие-то обдолбанные тараканы в розовых плюшевых юбках пьют чай за круглым белым столиком на резных ножках, слушают классику и придумывают несусветную дичь, а принцесса их слушает.

Постукивая пальцами по колену, взорванный от эмоций, въезжаю на парковку аэропорта. Набираю Сашу и выхожу из машины встречать.

Идёт ко мне совершенно растерянная и зарёванная. Утыкается лбом в плечо, всхлипывает. Обнимаю её крепко-крепко, глажу по спине.

— Ну всё, слышишь? Не реви, Санёчек. С мамой всё будет хорошо, — не знаю, сколько раз я повторял эту фразу за последние дни. Надеюсь, ей мои слова хоть немного помогают. Очень больно видеть подругу в таком состоянии.

— Мне страшно, — шепчет она мне в футболку.

— Скоро Захар Стасю привезёт, а Матвей обещал закинуть к нам на пару часов свою пузатенькую Улыбашку. Устроите пижамную вечеринку. Мать там всяких вкусностей наготовила, Сань. Держись, а, — прошу её. — Твоя мама лечиться же туда поехала. Она живая, сильная. Ну, Сань, — мягко отстраняю от себя и заглядываю в воспалённые глаза.

— Я тебе футболку намочила, — ладошкой пытается стереть свои слёзы с ткани.

— Фигня это всё, Санёчек. Высохнет. Поехали домой? Сегодня у тебя девичник, а завтра гонять будем. Да?

— Угу, — кивает она, шмыгая носом и улыбаясь.

Открываю ей заднюю пассажирскую. Она, как всегда, садится у меня за спиной. Здоровается с Варей.

— Привет, — отвечает принцесса и стреляет в меня полным ревности взглядом.

Извиняться не буду. Мне не за что, я лучшего друга успокаивал. А раз вышло ещё и Варвару за ложь наказать, супер. Ей полезно.

— Клим, а у тебя завтра с кем заезд? — хрипло спрашивает Саша.

Глава 8

Клим

Варя входит в мою съёмную квартиру, всё ещё забавно сжимая в кулаке резинку. Разувается. Глянув в зеркало на стене, поправляет волосы. Оказавшись у неё за спиной, прижимаю к себе, положив ладонь на напряжённый живот. Смотрю на наше отражение. Картинка очень даже ничего, вместе мы действительно смотримся неплохо, но одна картинка, к сожалению, ничего не решает.

— Ты очень красивая, — шепчу Варе в ушко и отпускаю.

Минут через тридцать приедет курьер со свежими ягодами и соком. У меня тут нет практически ничего, не живу же толком.

— Дай сюда, — забираю у Вари несчастный презерватив, бросаю его на тумбочку к ключам и тёмным очкам. Провожу пальцами по её покрасневшей ладошке и целую прямо в серединку. Веду губами к запястью и немного выше по внутренней стороне предплечья.

— Щекотно, — тихо смеётся. Полностью разворачивается ко мне, обнимает.

Толкаю её глубже в квартиру. Заваливаемся на кухню. Я прижимаю Варю собой к столу. Трёмся носами, целуемся, она водит подушечками пальцев по моей шее. Смотрит очень открыто своими большими карими глазами, которые покорили меня секунд за десять при первом же знакомстве.

Я помню её на том пляже. Милая, улыбчивая, в меру дерзкая, но какая-то при всём этом немного наивная с этой своей косой и розовыми пухлыми губами. Подкупает. И вставило меня от неё конкретно ещё тогда. Девочка стала яркой сексуальной фантазией. И чем больше она держала дистанцию, тем азартнее мне было её заполучить.

Есть у нас, у мальчиков, такая интересная черта — завоёвывать. Тем более когда в воздухе витает здоровое, сильное соперничество.

Кто ж знал, что в отношениях с ней будет так трудно. Я в целом никогда особенно к ним не стремился. Привязываться к кому-то или чему-то — совсем не моя тема. Накладывают отпечаток постоянные переезды семьи из города в город. Новые школы, новые люди. Отца знатно помотало по роду службы. Ну и нас вместе с ним. Так что переезд сюда просто был одним из многих.

Но, как говорится, что-то пошло не так. Старший брат стал встречаться с девочкой из моего класса, а я подружился с Сашкой. Она действительно своя, мне с ней очень круто. Шею сверну любому, кто обидит эту офигенную, тёплую и ставшую мне родной блондинку.

Там же я попал в «семью» Терехова, где нашёл Тая, Матвея, Коса, Арсика, Сэма и полностью пересмотрел подход к тренировкам, удивился тому, что в совсем некомандном виде спорта всё же может существовать команда.

То есть этот город сломал все мои привычные схемы адаптации. И как-то я по инерции влетел в свои первые постоянные отношения с девушкой. Хотя это слово «отношения» я чаще произношу в собственных размышлениях, пытаясь разобраться, а они ли это, потому что между нами реально постоянно кипит.

Ничего против не имею. Я и сам могут быть довольно импульсивен. Но иногда выматывает. Между мной и Варей совсем нет лёгкости. Только постоянный напряг то нервов, то члена. А если всё вместе, как происходит в последнее время, то вообще трындец. Никакие огнетушители не помогут.

Подсадив Принцессу на кухонный стол, встаю между её ног. Снимаю тёплый кардиган. Веду пальцами по руке, затем двумя ладонями по бёдрам и дёргаю Варю вперёд. Забираюсь под футболку и замираю, потому что она практически не дышит. Даю привыкнуть к себе.

— У тебя пальцы холодные, — тихо говорит она.

— Грей, — улыбаюсь, чмокнув её в кончик носа.

Варя тоже забирается к себе под футболку и накрывает мою ладонь своей горячей.

— Так? — смущённо улыбается.

— Угу, — прикрываю веки.

Сердце отбивает за рёбрами что-то совершенно дикое, распаляя, разгоняя кровь, и наш очередной поцелуй превращается в маленькую бурю. Переплетая наши языки у неё во рту, дёргаю бёдрами, стол ударяется о стену. Выходит очень пошло и заводит меня ещё сильнее, а Варю смущает в тех же пропорциях.

Только мне не хочется повторять «подвиг» её прошлого парня. Отец нас с Августом с детства приучил к тому, что девочек обижать нельзя. Я и не планирую. Я хочу открытых, трезвых эмоций от Вари и её осознанного желания быть со мной. Ради просто потрахаться я мог оставаться свободным. Найти секс — не проблема, когда знаешь, где искать. Это проблема исключительно между нами.

Моя ладонь поднимается по её рёбрам выше, до лифчика. Приятное на ощупь бельё расстёгивается двумя пальцами. Толкаюсь под свободные чашки. Касаюсь её груди снизу.

— Стой, — тихо просит Принцесса.

Медленно поглаживаю нежную кожу, чувствуя её упругость. Безумно хочется захватить эту красоту в ладонь, смять, поцеловать до сладких принцессиных стонов.

— Доставка, — напоминает она.

И как по сигналу в дверь звонят. Вздохнув, поправляю штаны и иду открывать. Забираю у курьера пакет с нашим лёгким ужином. Возвращаюсь на кухню. Прислонившись плечом к стене, смотрю на Варю и, честно говоря, очень хочется садануть во что-нибудь кулаком. Потому что она закрытая, растерянная и какая-то вся несчастная, что ли. Будто я её сюда силком притащил!

И вся лёгкость, что появилась в моменте, исчезает, оставляя глухое раздражение, зудящее чуть выше пупка.

— Почему рядом с тобой я постоянно чувствую себя ублюдком, который пытается тебя совратить? Да нет, блядь, изнасиловать бедную, милую девочку!

Срывает, да! От её внешнего вида, от предыдущего вранья. От всего грёбаного месяца, что я хожу заведённый по всем фронтам.

— Ты думаешь, я только ради потрахаться с тобой связался? Ты же сама виновата, Варь! Ты все мои гормоны взрываешь своим поведением, шмотками, обещаниями. Я после каждой нашей встречи на взводе, — в последний момент глотаю остальные подробности. — И потом сидишь вся такая невинная милашка, а я, блядь, озабоченный монстр! Ты говорить со мной можешь нормально? Не дразнить, а потом кидать, а го-во-рить! Было бы несложно подождать, если бы ты не срывала мне крышу. Я до сих пор не могу забыть вечер после гонки и задирающееся на ветру платье.

Она опускает голову ниже и начинает шмыгать носом.

Глава 9

Клим

Долго ласкаемся, но я понимаю, что сейчас уже сам ничего не хочу. От физики всё тело тянет, а внутри такой паршивый осадок, что, боюсь, впечатления от этой ночи у Вари будут не самые радужные. А она вроде оттаивает и отвечает. Трогает меня везде, где достаёт. Тёплые ладони приятно скользят по плечам, спине до самой поясницы. Губы мягко целуют мои.

Мне так нравится, когда она вот такая. Это становится похоже на то, чего я ждал, ввязываясь в отношения.

Уже даже не бомбит почти от всей той ерунды, которую Варвара мне наговорила. Переворачиваю нас. Полностью снимаю с себя давно задранную футболку и даю Варе полный карт-бланш без всяких ответных посягательств на её тело.

— Прости меня. Я всё испортила, — наклонившись, обводит пальчиком мои губы.

— Я на тебя не спорил. Просто, чтобы ты знала. Я не играю в такие игры, Варь. Если бы хотел сделать из тебя обычный победный трофей, уже сделал бы. Ты мне миллион поводов для срыва дала за этот месяц, а мы только сегодня оказались в моей кровати. И заметь, я пока тебя не трогаю. Но если ты веришь слухам больше, чем мне, может, имеет смысл всё закончить прямо сегодня?

— Нет, не надо, — обнимает и трётся виском о плечо. Целует в шею, в губы. Ёрзает, дразня напряжённый пах.

Втянув в себя воздух сквозь сжатые зубы, поворачиваюсь на бок, роняя Варю с себя.

Она разворачивается, тоже устраивается на боку, подложив ладонь под щёку. Смотрим друг другу в глаза.

— Не бросай меня, — просит Принцесса. — Я… люблю тебя, — очень тихо.

Оуч! Вот это сейчас было очень неожиданно. Только все мои впечатления от её признания опять смазываются вернувшимся ощущением, что я весь из себя такой мудак. У неё чувства, а я в постель тащу, ну и далее по списку.

Наверное, просто загнался из-за того, что мы в состоянии перманентного скандала.

Что сейчас ответить Варе, я не знаю. Лгать не хочется, копаться внутри себя тем более. Надо для начала остыть, и я перевожу вечер в молчаливый просмотр роликов в сети, пока не начинает откровенно рубить.

Под утро от близости тёпленького женского тела опять ведёт. Подтягиваю Варю за бедро ближе к себе.

— Ммм ... — тихо стону, прижав её ягодицы к обострённо чувствительному паху.

Веду носом по волосам, покрываю поцелуями шею. Она расслабленная, ещё сонная и очень податливая. Кайф такой. Я на рефлексах совершаю несколько медленных движений бёдрами, усиливая трение с упругой попкой.

Вот сейчас я жалею, что Варя не в платье. Оно было бы вполне уместно, как и те чулки, от которых я потёк крышей.

Подминаю её под себя, задираю футболку и прокладываю дорожку из поцелуев по животу до пуговицы на принцессиных джинсах. Расстёгиваю, Варя вздрагивает и отрывает глаза. Тяну вниз ширинку, раздвигаю ткань в стороны, целую в лобок, обтянутый белыми трусиками.

— Клим…

— Тихо! — подтягиваюсь наверх, закрываю ей рот глубоким поцелуем и толкаю пальцы под резинку белья.

Она там вся такая горячая и нежная. Придавливаю бедро ногой, чтобы не закрывалась, и ласкаю, тяжело дыша в губы. Адски хочу в неё, но есть риск всё испортить.

Ловлю её оргазм, размазываю его по нежной плоти. От возбуждения и нашей первой такой открытости меня плавит и кроет.

— Хочу тебя, — сглатывая слюну, ложусь сверху. Заглядываю в её поплывшие и растерянные карие глаза. Очень красивая Принцесса. Мой член подрагивает от восторга.

Не получая никакого сопротивления, только ответные горячие поцелуи, дёргаю ремень на своих джинсах, расстёгиваю замок…

Где-то в глубине квартиры звонит телефон. Не мой!

— Забей, перезвонят, — стягиваю штаны ниже по заднице, чтобы не мешали.

— Клим, стой, — просит Варя.

— Ты серьёзно? — ещё не верю очередному облому. В этот раз прям очень жёсткому.

— Это папа звонит, я должна ответить.

— Мля-а-а… — скатываюсь с неё и утыкаюсь лицом в подушку.

— Я быстро, — Варя смывается с кровати.

— Угу, — стучусь лбом о свои ладони.

Она разговаривает на кухне. И чем дольше, тем больше я понимаю, что уже всё, ничего не будет. Поднимаюсь и привычным за последний месяц маршрутом ухожу в душ опускать всё то, что само упадёт ещё не скоро.

И претензий к Варе у меня вроде быть не может. Не оттолкнула же. Можно сказать, впервые подпустила так близко. Саднит в груди от другого.

Что-то у нас снова не получается…

Вытеревшись и натянув джинсы на влажное тело, выхожу к ней. Она на кухне, жуёт оставшиеся с вечера ягоды и виновато на меня смотрит. Ловлю губами сочную клубнику прямо из её пальцев, специально касаясь их языком.

— Нормально всё?

— Да. Это просто родительский контроль. Сказала, что с тобой, и отец успокоился. Мне иногда кажется, что папа доверяет тебе больше, чем мне.

А ещё её отцу очень импонирует то, чей я сын, так что Прохор Алексеевич оказался совсем не против наших отношений, если я не буду обижать его единственную дочку, ну и всё в этом духе. Пару недель назад я заезжал за Варей и оказался «очень перспективным спортсменом и будущим зятем» при знакомстве с тётей Принцессы. Сказано было в шутку, конечно. Мы посмеялись, пожали друг другу руки и разошлись.

— Поехали? — спрашиваю у Вари. — Я тебя отвезу и тоже поеду домой. Мне ещё машину надо к гонке подготовить. Ты же со мной сегодня?

— С тобой. Ты меня заберёшь из дома? — заплетает длинные волосы в небрежную косу.

— Заберу, собирайся, — убираю за нами со стола.

— Клим, Саша же с нами поедет? — оперевшись о подоконник, спрашивает Варя.

— С нами. Там общие друзья будут, — напоминаю на всякий случай.

— А давай она поедет в машине с твоим братом.

— Если захочет, — пожимаю плечами.

— Ты на меня не злишься больше? — положив ладони мне на плечи, Принцесса искренне заглядывает в глаза.

— Не злюсь, но если ты будешь продолжать делать из меня мудака, обещаю, всё так и будет. Поехали.

Всю дорогу она косится на меня, улыбается и непроизвольно сжимает бёдра. Понравилось, значит. Уже хорошо.

Глава 10

Саша

Страшно недовольный, что мама обсуждает его с другими, Клим рванул из дома, намеренно уводя машину в занос на повороте и поднимая колёсами пыль. Его старший брат усмехается, ждёт, когда облако хоть немного осядет, и мы трогаемся с места гораздо аккуратнее.

Зеваю всё время, даже динамичная музыка и пара чашек кофе, выпитых недавно, не помогают избавиться от последствий бессонной ночи. Одно дело — бывать в гостях у друзей, и совсем другое — жить в чужом доме.

Ко мне здесь очень хорошо относятся. Татьяна Николаевна добрая, активная женщина, старается поддержать как может и легко понимает, когда мне не хочется говорить. Но всё же мне нужно время, чтобы привыкнуть.

Комнату мне отдали прямо через стенку от Клима. Пока вещи разбирала, суетилась, было ещё ничего. Тоска накрыла к ночи после телефонного разговора с мамой. Ещё и Зорин ночевать не пришёл. Дураку понятно, где и с кем он проводил время.

Я крутилась, жмурилась, но всё бесполезно. Просидела почти до рассвета в сети. Зато нашла Климу обещанные видео и накидала в закладки красивые фото автотюна. Пригодились.

— Хочешь за руль? — неожиданно предлагает Август. Я даже зевнуть до конца не успеваю, так и закрываю рот, клацая зубами.

— Я? — хлопаю ресницами. — За руль твоего Ниссана?

— Садись, — смеётся он. — Тут уже трасса, ты точно справишься.

Пища от восторга, быстро выскакиваю из машины, как только Август притормаживает у обочины. Меняюсь с ним местами. У меня нет прав, и водить наравне с парнями я, конечно, не умею. Меня Клим учит иногда на своей. Родители почему-то не одобряют, но я потом с этим разберусь, лишь бы с мамочкой всё было хорошо.

Сонливость как рукой снимает. Внутри всё подрагивает от волнения и нетерпения сдвинуть эту матовую красотку с места. Август помогает мне отрегулировать под себя водительское сиденье.

— Да чего ты так в руль-то вцепилась, Сашк? — улыбается он узнаваемой Зоринской улыбкой. — Это послушная машина. Она никуда от тебя не убежит.

— А вдруг, — делаю большие глаза.

— Поехали уже.

С трепетом провожу пальчиками по панели Ниссана, который выиграл далеко не одну гонку. От этого на месте сидится с огромным трудом. Двигатель мягко урчит, и машина выкатывается почти на середину дороги.

— Ну вот, всё отлично. Теперь выравнивайся и плавно увеличивай скорость. Это трасса, — подсказывает Август.

Знаю я, знаю, что тут опаснее как раз-таки ехать слишком медленно. А вдруг не справлюсь?

Зорин даёт советы, я внимательно смотрю в зеркала и на дорогу, забывая вообще обо всём. Внутри впервые за последние пару дней появляется приятная лёгкость. Меня отпускает, и я позволяю себе насладиться вождением.

Как только впереди начинают мелькать огни фар, габаритов и разноцветной подсветки стритрейсерских тачек, съезжаю на обочину.

— Ты чего? — удивляется старший Зорин.

Вытягиваю вперёд руку и показываю, как по-хорошему дрожат мои ладони. Очень крутые ощущения! Словами не передать, как мне понравилось.

— Я туда сейчас не заеду, — реально оцениваю свои навыки, зная, что в любой момент кто-то может решить переставить машину или перебежать через дорогу.

Нет, столько опыта я ещё не накатала.

— А я думал, будем удивлять, — подмигнув мне, Август выходит из машины.

Меняемся местами. Едем дальше.

Удивлять мы, конечно, будем, но, скорее всего, уже в следующем сезоне. Пока я могу побыть пассажиром на парных или «навигатором» на сложных трассах. А ещё самой верной болельщицей для друзей, Клима и самого Августа, который для меня тоже своего рода старший брат.

Мы плавно двигаемся по дороге. Находим место для парковки поближе к знакомым машинам. Шикарный Ягуар Кирилла Толмачёва, редкий красавец Форд Шелби Мустанг Матвея Загорского. И конечно красный Лексус Захара Шолохова. Ниссан Августа имеет цвет расплавленного серебра и дополняет шикарную картинку.

Снимаю её на телефон и иду здороваться с нашей компанией. Тискаемся и радуемся друг другу со Стасей. Взаимно приветливо улыбаемся с Ладой, невестой Кирилла. Жалко, что Лекси не приехала. У неё уже животик, и Матвей оберегает её таким вот образом, не берёт пока с собой на подобные мероприятия. Но я ей обещала, что в следующем году мы обязательно наверстаем. А с малышкой и Мэт прекрасно посидит.

— О, Клим подъехал, — кивает мне через плечо Кит.

Оглядываюсь. Да. Зорин с Варей. Мне даже отсюда видно, какая она, как всегда хорошенькая. Паркуются, выходят к нам.

— Ну хоть не в платье, — тихо смеётся Стася.

Варвара сегодня в стильных свободных брюках тёмно-синего цвета, белом топе, коротком пиджаке и кеды на ней тоже белые. Идеальная, стильная девочка. Клим крепко держит её за руку, подводит к нам, здоровается с парнями.

Народ начинает свистеть, кричать и визжать.

— Кажется, мы вовремя, — ухмыляется Клим.

Все вместе мы смотрим, как в ликующую толпу въезжают два абсолютно одинаковых Мерседеса. Из них выходят два таких же одинаковых парня в белых джинсах и чёрных кожаных куртках.

— Соколы, — наши парни встают на дыбы, почуяв сильных соперников.

Самаэль и Рафаэль, безбашенные близнецы, которые творят на дороге и в жизни всё, что им вздумается. Своё прозвище получили за фамилию, которая абсолютно не сочетается с их именами. Про себя я давно называю братьев падшими ангелами. Они пришли в этот мир, чтобы сеять хаос.

Захар с Китом переглядываются, опасно щурясь. Понятно, кто сегодня вызовется на гонку против прокачанных Мерсов.

Соколы бросают вызов, и начинается распределение, кто с кем и в каком порядке поедет. Играет музыка, делаются ставки, воздух кипит от адреналина. Варя крепче прижимается к Климу.

В очередной раз убеждаюсь, что это не её место. Ей некомфортно.

Прямо мимо нас, едва не наезжая на ноги, проезжает Раф. Отличить его от брата можно по татуировке с буквой «R», набитой на шее, которую сейчас было хорошо видно в приоткрытое до середины окно.

Глава 11

Саша

Как же давно я так не волновалась! Парни выезжают на старт. Придурок Самаэль забрался прямо на крышу своего Мерседеса, сел там, скрестив ноги в щиколотках, и, усмехаясь, смотрит на контрастные по цвету машины.

Парни все на взводе. Провокация удалась на тысячу и один процент. Если не остынут, драки не избежать, но это пока не так страшно, как сильные эмоции на дороге. Они могут оказаться опасными, если начинают перекрывать рассудок.

Привычно забравшись на стопку шин, впиваюсь зубами себе в палец и, перетаптываясь с ноги на ногу, наблюдаю за происходящим, забыв об остальном. Рядышком тихо пристраивается Стася. Сжимая, разжимая пальцы, смотрит вместе со мной на старт.

— Ну вот зачем они повелись? Понятно же, что эти придурки специально их раззадорили — шепчет подруга.

— Тихо, — прошу её.

Между машинами проходит девушка с двумя флажками в чёрно-белую клетку. Встаёт на линию, крутится, танцует. Всем сейчас плевать на неё. Толпа жаждет совсем другого зрелища. Возвращения братьев Соколовых предвкушали, за ними следили в социальных сетях. Сейчас всем интересно, как будут дальше развиваться события.

Моторы нетерпеливо ревут. За рулём Лексуса Клим, что ещё сильнее меня нервирует. Но вызов был сделан именно ему. Надеюсь, что Захар поможет советом и успокоит взвинченного Зорина. Флажки летят на асфальт.

Старт.

Машины срываются с места, и Мерседес Рафаэля сразу на половину корпуса уходит вперёд. Несколько секунд, и вот между ними уже расстояние.

— Давайте, мальчики. Вы сможете, — шепчу себе под нос. — Клим, возьми себя в руки.

На развороте машину Сокола слегка заносит, и наш красный Лексус вырывается вперёд.

— Да, да, да! — нетерпеливо подпрыгиваю.

Но слишком рано. Раф уже взял машину под контроль и нагоняет наших парней. А может он вообще сделал это специально, чтобы обмануть соперника.

Сокол сначала встаёт в хвост Лексусу, слишком опасно, слишком близко. Рывок в бок и шаркающий удар в бензобак.

На шестидесяти его бы и не заметили, но тут другая скорость. И Клим моментально теряет управление машиной.

— Сволочь пернатая! — ругаюсь на вырвавшегося вперёд Сокола.

Клим выравнивается, догоняет, но уже слишком поздно. Такие важные секунды безвозвратно потеряны. Мерседес Рафаэля красиво останавливается аккурат на финишной линии. Мы проиграли. Парней бомбит. Начинается потасовка из-за манёвра Рафа, но её быстро гасит Сэм, вызывая на старт нашего Кирилла.

— Призы заберём потом, — усмехается Сокол.

Кит отодвигает от себя Ладу, буквально вручая её в руки Матвея. Соперники врезаются друг в друга взглядами. Скалятся как дикие псы и садятся по машинам.

Эту гонку мы тоже сливаем…

А я говорила, что братья серьёзно прокачали свои машины в этом сезоне. А ещё они катались по миру несколько месяцев и принимали участие в крупных заездах, где взяли новый для себя опыт и подсмотрели, что под капотами у сильных противников.

Я так и стою на колёсах. Рядом со мной осталась Стася, а Варя и Лада внизу. Соколы внимательно смотрят на всех нас, как на витрину в магазине, и даже мне вдруг очень хочется двинуть по этим самодовольным мордам.

— Ты думаешь, я подпущу тебя к своей невесте? — тихо рычит Кит, глядя в глаза Рафу.

— Парни, вы себя бессмертными возомнили? — склонив голову на бок, интересуется Матвей.

— Вы приняли вызов, — заявляет Сэм, вскинув подбородок и дёрнув бровью. — Проиграли. Расплачивайтесь. Только я никак не могу определиться, чьи губки хочу попробовать первыми.

И его взгляд падает на меня. Серьёзно?!

Вот не смешно даже ни разу!

— Хер с вами, невест не трогаем.

— Сегодня, — добавляет Раф, чтобы никто не расслаблялся.

— Тут и без них остаётся много всего интересного, брат, — поддерживает Самаэль. — Са-ш-ша, — как они оба любят так тянуть и шипеть моё имя. Точно падшие! — Или Принцесса с русой косой?

Я вдруг улыбаюсь. Варю так только Клим обычно называет. Сэм попал в точку. Точнее прямиком в Клима. Если бы его сейчас не держали Захар и Кит, он бы уже кого-нибудь снёс в нокаут. Тогда следом сорвётся Матвей, подтянутся парни, за ними пойдёт цепная реакция по толпе, накачанной пивом и адреналином, и мы это уже не остановим.

И я понимаю, что здесь из свободных девочек есть только я. И Рафаэль, чтоб его, пялится прямо мне в глаза. Опять медленно переводит их на Варю. Она как вкопанная стоит на месте.

Я делаю вдох поглубже и стараюсь опять поймать взгляд Рафаэля. Он усмехается, кивает мне и манит пальцем. Пока никто не очнулся, обхожу друзей по дуге, и в мои губы молниеносно, болезненно впиваются. А уже через секунду меня отталкивают в сторону и Рафу от Клима прилетает кулаком в лицо.

Сокол теряется от этого удара и начинает оседать. А я стою, вытираю рукавом губы и смотрю, как парни оттаскивают заведённого Клима. Как Сэм, опустившись на колено, стучит по щекам своей копии. И тот вроде приходит в себя.

Подхожу к Рафаэлю, смотрю сверху вниз на красивую сволочь.

— Так себе ты целуешься, Раф, — говорю громко, — Не впечатлил.

Разворачиваюсь и ухожу, не глядя ни на кого.

— Сань. Саня! — меня догоняет Зорин, на время вообще забыв про Варю.

А я её вижу, и ей сейчас очень обидно, что он впрягся вот так за меня.

— Ты на хрена это сделала?! — Клим хватает меня за руку. Выдёргиваю.

— Потому что, — пожимаю плечами.

— Заебись, ответ! — бесится друг.

— А ты бы хотел, чтобы он поцеловал Варю? — грустно улыбаюсь.

— Мы бы их размазали по асфальту! — рычит он. — Ты же видела, я его одним ударом снёс. Сань, ну на хрена, а?

Отворачиваюсь.

— Сань, ты чего? — беспокойно разворачивает моё лицо к себе, а по щекам текут слёзы. Я не хотела, чтобы Клим их видел, потому что объяснить ему это явление я просто не могу.

Это был мой первый поцелуй! Первый, чтоб им всем провалиться! Я всё чего-то ждала. Точнее, кого-то. Но этот кто-то по-прежнему ничего не замечает, а я не хочу навязываться с чувствами, которые не нужны. Я надеюсь, они однажды пройдут, и мы дальше сможем спокойно дружить.

Глава 12

Саша

В комнате темно и тихо, а в ушах до сих пор немного шумит после всех событий на гонке. Хорошо, что завтра выходной. У меня совсем не получается уснуть. Часть эмоций вылилась слезами ещё там, но их всё равно в избытке.

Касаюсь пальцами горящих губ. Раф придурок! Мне кажется, что наш поцелуй как будто был смазан перцем халапеньо. Я больше никак не могу объяснить свои ощущения. Грубый, наглый падший!

Жмурюсь. Всё, забили. Поцелуй и поцелуй. Он абсолютно ничего не значит. Много чести, переживать из-за обычных провокаторов.

Переворачиваюсь на живот и закрываю глаза. Считаю до ста, чтобы выкинуть всё из головы. Едва слышно скрипят дверные петли. Застываю, слушая шелест трущихся друг о друга джинсовых штанин, шаги, приближающиеся к кровати.

— Санёчек, ты спишь? — тихо спрашивает Зорин.

Если бы не расстроенный голос, я бы притворилась и не стала ему отвечать. Но задевает, и я разворачиваюсь.

— Нет. Не получается. А ты чего вернулся? Я думала, тебя сегодня опять не будет, — сажусь на кровати, одёргиваю домашнюю футболку и заправляю за уши светлые волосы.

— Мне уйти? — как-то растерянно.

— Ну… — улыбаюсь, делая вид, что задумалась, — Ладно, так уж и быть, оставайся.

Клим улыбается мне в ответ, щуря свои голубые глаза и становясь собой на несколько секунд. Сразу появляется ощущение, что этот шкодный парень что-то задумал.

Скидывает кроссовки и забирается ко мне на кровать. Скрестив ноги в щиколотках, копирует мою позу. Берёт за руку, крепко сжимает ладонь и рисует круг по косточке большого пальца.

— Как мама? — спрашивает друг.

— Устроились. Она сдала первые анализы. Через пару дней её положат в стационар и будут заново всю обследовать, назначат точное лечение. А потом операция. И, вероятнее всего, не одна, — делюсь с Климом всем, что узнала на сегодняшний день.

— Главное, что берутся, Саш. Значит, есть шанс, — поддерживает он.

— Я стараюсь думать именно так. Мои переживания и слёзы маме точно ничем не помогут. Она только расстраиваться будет, а ей нельзя. Так что я держусь. А у тебя как дела? Как Варя? Она успокоилась? — стараюсь говорить ровно, но голос всё равно слегка вибрирует от волнения.

— Нормально, — морщит нос Зорин. — Она испугалась, что будет драка, и ещё, дурочка, думала, я позволю Соколам её поцеловать, раз мы проиграли. Я бы не позволил. И тебе бы не позволил, но ты сама влезла.

— Мы уже говорили с тобой о том, почему я это сделала, — напоминаю Климу.

— Помню, — вздыхает, прикрыв веки. — Я реально такой мудак, Сань? Я просто не понимаю, почему Варя всё время ждёт от меня какого-то дебильного поступка. Я, блядь, ни разу повода не дал так думать! — и улыбки больше нет на его красивом лице. Опять заводится, как атомный реактор. — Ты же девочка, объясни мне.

— Ты не мудак. Ты… очень хороший, — говорю почти шёпотом и отвожу взгляд, чувствуя, как горят щёки, и радуясь, что в комнате темно. — Знаешь, — теперь я беру его за обе ладони.

У Зорина даже пальцы напряжены. Он похож на сильно-сильно натянутую струну. Если лопнет, и ему больно будет, и мне. Такая вот у нас интересная дружба.

— Мне кажется, её обидели раньше, — делюсь с ним своим предположением. — Ещё до тебя. Ну вот я ставлю себя на место Вари. Если бы мне один раз сделали очень больно, обманули там или ещё что, второй раз я бы очень сильно остерегалась кого-то к себе подпустить. Я видела, как она испугалась на гонках, когда Соколы всё это затеяли. Ты говорил с ней об этом?

— Пытался, — вынимает одну ладонь из моей и пальцами взъерошивает волосы. — Она уверяет, что ничего такого не было. Честно глядя в глаза. Мы сегодня опять поругались.

— Из-за чего? — искренне удивляюсь. Ведь ничего же такого не случилось.

— Из-за того, что я кинулся тебя защищать, а она там две минуты одна простояла. Но Варя же не одна была. Там все свои. И девчонки наши, и пацаны. Хрен бы кто к ней Соколов подпустил. А я не мог иначе. Ты же мой дружочек, — грустно улыбается. — Самый лучший и самый близкий. Я не могу тебя не защищать. И родителям твоим я обещал, что ты будешь под присмотром. Варя хочет, чтобы я всегда был рядом, только с ней. Понимаешь? Никуда больше не смотрел, даже случайно. И ни с какими девочками не общался. Ну бред же! Мир не крутится только вокруг неё. Короче… — опять взъерошивает волосы. — На хрен это всё! Достало. Давай посмотрим что-нибудь, Сань?

— Давай. Знаешь, что я давно хотела пересмотреть? Сейчас… — тяну ноутбук с тумбочки, открываю и вбиваю на сайте с фильмами «Самый быстрый И́ндиан».

Старенький, аж две тысячи пятого года, но потрясающе атмосферный, и по эмоциям нам обоим сейчас самое то.

— Супер. Обожаю, — Клим подтверждает мой выбор.

Мы укладываем подушки повыше. Устраиваемся плечо к плечу. Экран подсвечивает наши лица. Моё всё ещё горит, а с каждым глубоким вдохом в организм попадает запах мартовской уличной свежести и почти выветрившегося спортивного дезодоранта Клима.

Наверное, впервые я не могу полностью погрузиться в любимое кино. Окончательно теряю с ним связь, когда Зорин перекидывает руку на спинку кровати, с неё прямо на мои плечи и тянет меня ближе к себе.

Несмело прижимаюсь виском к его плечу и дышу, кажется, через раз, а Клим весь в фильме. Он смотрит его не отрываясь, машинально водя пальцами по моей коже чуть ниже короткого рукава футболки.

Ближе к концу фильма, мы сползаем по подушкам ниже, и моя голова оказывается прижата к его груди. Лёгкий поцелуй в макушку. Дружеский, братский, не знаю…

Я бессовестно позволяю себе обнять Клима в ответ. Закрываю глаза, окунаясь в тепло его сильного тела, и плавно проваливаюсь в сон, слыша, как начинаются титры.

Утром просыпаюсь раньше Зорина, уже лёжа на краю кровати, укутанная одеялом, а он спокойно спит рядом, подложив одну руку под голову. Ноутбук на тумбочке с его стороны.

Спускаю ноги и ступаю на пол, стараясь двигаться бесшумно, чтобы не разбудить друга. У него единственный выходной сегодня. Пусть нормально отоспится.

Глава 13

Клим

Погода сегодня огонь, и настроение у всех на пятерочку. После пробежки на улице, идём на открытую площадку. Терехов включает нам музыку, озвучивает программу упражнений для круговой тренировки и даёт команду на старт. Лёгкие наполнены вкусным весенним воздухом, да и весь я внутри будто наполнен чем-то очень классным. Давно себя так не чувствовал. Тянет улыбаться, двигаться. Энергия сочится сквозь пальцы.

После круговой перерыв для восстановления. Тренер внимательно следит за каждым из бойцов своим фирменным сканирующим взглядом.

Вчера очень крутая перезагрузка вышла. Отец весь день дома был, в гараже с нами ковырялся, разговаривали о всяком. Катались по району с Сашей и братом на трайках, вечером жарили мясо на уличном гриле. Мама пила вино, улыбалась, шутила. Потом мы рубились в приставку, снова втроём — я, Санёчек и старший братишка. К ночи Август свалил, у него вроде как наметились отношения, но он пока не афиширует, а мы опять смотрели фильм, в этот раз внизу, в гостиной, и разбрелись спать уже часам к двум, наверное.

Это не помешало легко встать утром, отвезти Сашу в универ, заехать по маминой просьбе к поставщику косметики для её нового салона и успеть на тренировку.

Щурясь от солнца, попадающего мне прямо в глаза, ловлю маленькие мячики, которыми в меня кидает Тайсон. Это, блин, не по стене ими лупить. Тут уже другое. Работает всё тело и голова. Пытаешься предугадать, как он его кинет, и вовремя среагировать. Сколько раз пропустил мимо, столько раз отжался в конце тренировки.

Меняемся местами, потом встаём в спарринги, но Терехов меняет пары. Мне дают Матвея. И вот, снова приходится думать, потому что вроде привык, что Тай двигается определённым образом, а Мэт совсем другой, но предыдущее упражнение плюс знание соперника всё равно помогают.

От быстрой атаки Загорского приходится так же быстро уклоняться и закрываться. Потом он делает шаг назад, чтобы глубже вдохнуть, и я атакую серией резких точных ударов, два из которых Матвей пропускает.

— Вот! Сегодня я узнаю своего чемпиона, — хлопает по плечу Терехов. Приятно, чёрт побери. — Клим включил голову. Молодец! Загорский, тебя как пацана просчитали. Непозволительный косяк. Думай, как исправить.

Провокационно улыбаясь, вызываю Мэта атаковать. Он усмехается в ответ и проводит серию с левой руки, обманом разворачивает бедро в одну сторону, а корпусом усиливает удар совсем с другой, и теперь я пропускаю.

Ржём оба. Ничья. Тренер тоже довольно улыбается, но быстро отворачивается, чтобы мы не палили.

— Все помнят, — ближе к концу тренировки к нам обращается Терехов, — что в конце месяца мы едем на Всероссийские соревнования в Челябинск? На следующей неделе медосмотр. Попробуйте мне там облажаться!

— А что там с призовыми, Юрий Германович? — спрашивает Тай.

— По сотке победителям.

— Не густо… — вздыхают парни.

— На чемпионате заработаете. В этом году выделили очень неплохие призовые. Но до них ещё надо победить. И не один раз. Титулы и большие деньги начинают зарабатываться не тогда, когда вы уже выходите на чемпионат, а когда вы вкалываете, чтобы ещё только туда попасть. Нарушение спортивной дисциплины, Арс, — строго смотрит Терехов, — не способствует карьерному росту боксёра. Если до конца весны ты не бросишь курить, мы с тобой расстанемся. Пойдёшь в любительский бокс в районный спортзал. Все меня услышали?! — повышает голос.

— Да, — рявкаем как в армии.

— Я в вас верю, парни. Но вы в себя должны верить ещё сильнее. В душ и отдыхать. Вечером встретимся в бассейне.

В раздевалке Арс достаёт вейп из рюкзака и швыряет его об пол, собирает разлетевшиеся части, уносит в мусорное ведро. Злой, как чёрт, но знает, что Терехов прав. Арсу постоянно не хватает дыхалки. На серьёзных боях он сливает, а за нами контракты и спонсоры, помимо тренера. Никому не понравится боец, который не растёт. Гонорары его тоже не растут, он перестаёт быть интересен профессиональному клубу.

Так и живём. Мы этот путь выбирали сами. Случайных людей в этой раздевалке нет.

Ополоснувшись, переодеваемся, обсуждаем с Мэтом прошедшую с субботы на воскресенье гонку, а точнее выходку Сокола.

— Раф просто так не оставит то, что ты его снёс, — говорит Загорский.

— В курсе. Разберёмся. Мы тоже накосячили, Мэт. Девчонок под удар поставили. Повелись, как дети, — усмехаюсь.

— Сашка как? — спрашивает друг.

— Нормально. Катались с ней вчера. Она трайк как родной на дороге держит. Было круто.

— Вырастишь нам ещё одного конкурента, — ржёт он.

Сушимся немного, выходим в коридор. Варя как раз после универа должна приехать на тренировку. Мы вчера с ней не разговаривали, сегодня я не писал, и она промолчала. И сейчас я не готов к ней подходить, потому что считаю, что был прав, когда вписался за Сашу. За неё больше некому заступиться.

Иду сразу к выходу. Обиженная принцесса как раз поднимается по ступенькам. Через плечо перекинут рюкзак, в руках пакет с формой. Волосы собраны в высокий хвост. Свободная футболка с глубоким V-образным вырезом идеально лежит на груди.

Чёрт, какая же ты красивая!

Но сегодня этого оказывается недостаточно, чтобы я подошёл.

Мы встречаемся взглядами. Останавливаемся оба в паре шагов друг от друга. Парни тактично уходят вперёд и тормозят внизу у ступенек.

Во мне борются два противоположных желания, вытягивая из клеток всю лёгкость. Обнять хочется и целовать её розовые губы, и на хрен послать тоже хочется, потому что задолбали меня наши постоянные качели.

— Извинишься? — спрашивает Варя.

— Мне не за что. Это ты опять решила, что я сволочь. Бросил, кинулся защищать другую, — тихо смеюсь. — Я больше не буду ничего тебе объяснять, Варь. Ты пытаешься меня под себя переделать. Не выйдет. Мне нужно время без тебя. Тебе, видимо, тоже.

— Ты… всё же меня бросаешь? — рвано выдыхает она.

— Ставлю наши отношения на паузу. Такой вариант ответа тебя устроит?

Глава 14

Саша

Плетёмся с Лекси по коридору нашего универа. Такое ощущение, что мы сегодня последние отсюда уходим. Пусто, тихо, собственные шаги кажутся тяжёлыми и слишком громкими. Голова звенит от количества загруженной в неё информации, так что договорённость с тётей Таней на сегодня приходится как раз кстати.

Вызываем такси и едем забирать Стасю из её Меда. Выбегает к нам, снимая на ходу белый халатик.

— Привет всем, — плюхается рядом с Лекси на заднее и вжикает замком рюкзака, пряча в него основную форму для учёбы. — Вы чего такие замученные?

— Мозг кипит, — вздыхаю я с переднего сиденья. — Слушайте, а давайте погуляем после салона? Лекси, ты как?

— Только «за», — смеётся она, положив ладошку на свой классный беременный животик.

Наш женский десант высаживается возле салона Татьяны Николаевны. Я тут ещё ни разу не была с момента открытия. Оглядываемся по сторонам и поднимаемся по ступенькам к входу.

Нас встречает милая девушка за высокой стойкой ресепшен и сразу провожает в зал, где нет ни одного клиента. Этот вечер освободили только для нас. Приятно и одновременно немного неловко.

— Чай, кофе, сок, шампанское? — предлагают нам.

Лекси выбирает чай по понятным причинам, а мы со Стасей берём по бокалу шампанского и отдаёмся в опытные руки мастеров.

Массаж лица, маски, маникюр, педикюр, макияж и красивая укладка. Шампанское уже выдохлось. Мы пьём медленно. Больше смеёмся и болтаем о всяком.

— Боже, какие вы хорошенькие, — улыбается тётя Таня. — Эх… молодость, — вздыхает она. — Сама по себе прекрасна.

На моих щеках румянец от небольшого количества выпитого алкоголя. Глаза блестят, волосы словно стали ярче и светлее, губы приобрели дополнительный объём и более чёткую форму. Мне даже не верится, что это я в зеркале. И мои любимые джинсы с художественными дырками на коленях совсем не сочетаются с тем, что я вижу в отражении. Сюда обязательно нужно платье.

— Вы тоже очень красивая, — искренне говорю тёте Тане.

— Да-да, и молодая. Так что не прибедняйтесь, — важно заявляет Стася.

— Спасибо вам большое за этот вечер, — благодарит Лекси, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, стоя у зеркала.

— Да бросьте, — отмахивается мама Клима. — Сашенька хоть улыбаться начала. А то тенью ходила.

Сегодня я совсем не чувствую себя тенью. Скорее красивой хрупкой блондинкой с голубыми глазами.

Мы прощаемся со всеми работниками салона и выходим на улицу. Свежий воздух добавляет румянца щекам и приятной щекотки под кожу. Весна… Скоро всё зацветёт и позеленеет. Город уже сейчас начинает преображаться, прямо как мы с девочками.

Берём Лекси под руки с обеих сторон и идём в сторону парка с аккуратными дорожками, скамейками и фонтанами, которые запустят летом.

Мы не пьяные, но голову всё равно кружит. Это от ощущения лёгкости и хорошего настроения. Громко смеясь и привлекая к себе внимание случайных прохожих, находим небольшой магазинчик на другом конце парка. Он создан специально для таких, как мы. В ассортименте кроме минералки, лимонадов и шоколадок, есть горячие напитки, шаурма, хот-доги и бургеры.

Долго выбираем, чего же нам хочется больше.

— Три классических хот-дога, — озвучиваю коллективное решение, — и колу в баночках.

Забираем оперативно приготовленный заказ. Я кусаю свой хот-дог и тут же пачкаю белую футболку кетчупом. Тонкий бумажный пакет снизу оказывается совсем немного порванным.

— Чёрт, — смеюсь, пытаясь аккуратно стереть соус. — Не быть мне принцессой. Изящно поесть не получилось.

Стася находит у себя в сумочке влажные салфетки и помогает затереть пятно, пока Лекси держит мой ужин на вытянутой руке, чтобы тоже не испачкаться.

Доедаем и идём гулять дальше, потягивая прохладный лимонад из банок. Я благодарна подругам за то, что они не затрагивают тяжёлые для меня темы. С ними легко. Можно говорить о чём угодно, и о моей маме они знают, и о моих чувствах к Климу, но мы беседуем об учёбе, о фильмах, о новых играх для компа и консоли. Да о тех же гонках, потому что и там есть, что обсудить, ведь наши парни погрязли в этом с головой.

А ещё у нас бокс и обожаемое Алексией плавание. Она сейчас занимается на специальном курсе для беременных. Мне кажется, эта девочка просто не может жить без воды.

Невероятный вечер. Давно у меня такого не было. Аж страшно, если честно, настолько всё классно.

Садимся на скамейку, чтобы Лекси немного отдохнула. С любопытством кладём ладони на её живот. Их с Мэтом дочка толкается в ответ на наши прикосновения.

Через час Матвей забирает жену, а мы со Стасей решаем ещё немного погулять. Выходим из парка, идём по хорошо освещённым улицам, заглядывая в витрины. В кондитерской покупаем себе пакет с пончиками.

Мимо с характерным гулом пролетает несколько тюнингованных машин. Оглядываемся, чтобы рассмотреть. Наверняка ведь кто-то знакомый. Город большой, а тусовка всё равно узкая. Так или иначе все пересекаются на трассах и улицах.

Ещё двое мчатся мимо нас. Из-за угла вылетает до боли знакомый Мерс. Тоже несётся мимо.

Открываю группу в ВК, читаю новость, и всё становится понятно. Пару часов назад выкатили маршрут и кинули клич. Кто успел, вписался в городскую гонку.

Организаторы частенько практикуют такое, добавляя адреналина гонщикам. Ну и ставки там выше за сложность и риски. Ставят все желающие, кто есть в группе и не успел стать участником.

Я улыбаюсь и тоже делаю ставку. Против Сокола. Сегодня гоняет кто-то один из братьев.

Закрываю группу. Я знаю, кто победит, но надо же немного сбить спесь с Падших.

Минут через сорок этот проклятый тюнингованный монстр останавливается прямо на пешеходном переходе перед нами. Опускается стекло. На меня смотрят тёмные глаза…? Гада в белой водолазке!

Нутром чую, Раф.

— Саш-ш-ш-а, — с кайфом шипит он. — Мы в прошлый раз не закончили.

— Ты за нами следил, Рафаэль? — складываю руки на груди, прикрываясь от его взгляда.

Глава 15

Клим

Меня опять рвёт на части от всей абсурдности ситуации. На хрен не нужен этот ужин. Зачем? Цирк, мать его, какой-то! Недостаточно стало того, что в начале отношений с Варей я приехал и представился? Адекватно же. Чтобы не было вопросов у родителей о том, с кем она пропадает и почему может задерживаться. Пока она со мной, я за неё отвечаю. Всё остальное лишнее.

И тренировка из обычной превращается в злую, интенсивную. По вискам и спине течёт пот. Майка вся мокрая уже. Стягиваю, вытираю ей лицо и бросаю на пол, продолжая двигаться вокруг боксёрского мешка.

— Зорин, упал, отжался с хлопками тридцать раз, — неожиданно командует тренер.

Оглядываюсь, стоит совсем рядом, выжидающе смотрит. Выполняю, поднимаюсь.

— Десять кругов по залу и ещё тридцать отжиманий, — следующая команда.

Не спорю. В этом зале он царь, бог и наш папка. Загоняет меня ещё на один круг. Пацаны уже закончили, а я всё отжимаюсь. Руки дрожат. Не упасть бы сейчас мордой в пол после хлопка. Расправив ладони, опускаюсь на них и поднимаюсь во весь рост.

— Ты нестабилен, Клим. Что мне с этим делать? — засунув руки в карманы шорт, спрашивает Терехов.

— Почему нестабилен? Я же не лажаю.

— Помнишь, несколько дней назад у нас с тобой уже был разговор на эту тему. Твои эмоции сейчас похожи на качели. Ты часто уходишь в агрессию, пытаясь их перемолоть. Делаешь ошибки и даже не замечаешь этого. У нас впереди много важных мероприятий. Как я заявлю бойца в таком состоянии, м?

— Юрий Германович, всё нормально будет, я обещаю.

— В раздевалку все! Чего встали? — рявкает он на парней. Меня это явно не касается. Мы стоим и ждём, когда зал опустеет. — Пошли присядем, — кивает мне на скамейку.

Снимаю перчатки. Уставшим мешком плюхаюсь на скамейку и облокачиваюсь спиной на прохладную стену. Закрываю глаза. Внутри всё дрожит. Сильно перегрузил мышцы, завтра будут болеть. Дышу глубже, наполняя раскалённые лёгкие кислородом.

— Ты мне сейчас ничего не говори. Просто послушай, — просит тренер. — Между азартом и влюблённостью в вашем возрасте и с вашим образом жизни очень тонкая грань. С детства вас учили побеждать, меня тоже учили. Это накладывается и на повседневность, хотим мы того или нет. Мы упрямы в отношениях, даже если ошибаемся. Посмотри на Тайсона, на Матвея. Но упрямство и азарт и упрямство и влюбленность — это два разных коктейля. Один тебя наполняет, другой сначала разжигает, а потом начинает нещадно палить всё внутри. В пепел. Знакомо?

— Угу, — киваю, не открывая глаз.

— А теперь добавь сюда не того человека. Не твоего. Это не значит, что он или она плохой сам по себе. Это значит ровно то, что я сказал. Просто человек не твой, а ты — не его. Ты любишь свободу, Клим. Твоя девочка это не принимает. Прости, я не мог не заметить, когда вы пересекались в зале после боёв. И ты её не любишь, у тебя в глазах горит именно азарт, который давно перерос из хорошего дополнительного мотиватора в разрушающий. Вы с ней вдвоём играете в очень опасную игру. Если однажды ты сорвёшься просто на ком-то на улице, потому что она взвинтит тебе нервы, ты сядешь, Клим. Тогда не будет ничего. Ни спортивной карьеры, ни мировых титулов, ни свободы. Стоит оно того?

— Нет, — сажусь иначе, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладонях. Провожу по нему, трясу головой, взъерошиваю волосы.

Знаю я, что Терехов прав. Иногда стоит проиграть, чтобы потом выиграть что-то более ценное. Поэтому я решил закончить всё на хрен. Достало. А может, я настолько свободолюбив, что эта затея изначально была провальной. Вот меня и кроет от ощущения, будто в клетку посадили и дразнят.

— Ты ещё месяц назад был совсем другим, — улыбается Терехов. — Я уже даже соскучился по воровству зелёнки из медкабинета и визгу девчонок, которые дружно оказались без нижнего белья, — смеётся он. — И огребал от их тренера почему-то я. Но знаешь, Зорин, я готов отмазывать тебя перед своими, а вот оправдывать в суде за чью-то разбитую голову — нет.

— Зато какой вид открывался… — мечтательно закатываю глаза, вспоминая тренировку чиров в тот день. Отменить они её не могли, она была финальной перед соревнованиями. Мы с парнями тогда чуть пол слюной не залили.

— Зорин! — рявкает Терехов, а сам тоже ржёт.

— Что? Я, между прочим, так больше не делал, — честно хлопаю ресницами.

Прилетело нам потом так, что следующие пару дней мы все дружно очень полюбили лёд в пакетах, в бутылках и других доступных формах.

— Давай возвращайся уже в адекват, Клим. Я понимаю, взрослеешь, хочется чего-то ещё, помимо секса. Найдёшь. Ты отличный парень, с принципами, с характером. За тобой девчонки сами бегают.

— Это не то, — морщусь я. Слишком просто, пресно, скучно. — Спасибо за разговор, — тяну руку тренеру.

— Я насчёт заявок не шутил, — напоминает Юрий Германович. — Не возьмёшь себя в руки, будешь тогда точно с Арсом здесь ринг сторожить. Младшую группу тренировать. Понял меня?

— Понял, исправлюсь.

Ужин бы только пережить и сильно далеко никого не послать исключительно из уважения к своим родителям.

Захожу в раздевалку. Парни уже приняли душ и переоделись. Никто не ушёл, сидят, ждут меня.

— Гоу, развеемся все вместе сегодня, — предлагаю им. — У меня ужин с предками, но я думаю, часам к десяти точно освобожусь. Самое время отжигать. Паб какой-нибудь, потом клуб. Я чертовски голоден, — облизываюсь, предвкушая, как наконец сорвусь на всю ночь и накормлю тело, если не эмоциями, так хоть хорошей физикой.

— О-о-о, ну наконец-то, — скалятся Сэм и Арсик.

— С Варей всё? — спрашивает Тайсон.

— Мы на паузе пока, но да. Всё. Видимо, — усмехаюсь, — я действительно не создан для серьёзных отношений. Чего-то я в этом пока не понимаю. Так что, нарушим правила?

— Если только аккура-а-атненько, — лыбится Кос.

— Нас по-любому спалят, потом прогонят через детокс, а потом казнят. Так что в аккуратности нет никакого смысла, — напоминает Сэм.

Глава 16

Клим

Грохнув дверью перед Вариным носом, взвинченный, как хер знает кто, выхожу к гостям. Отец закрывает глаза и качает головой, всем своим видом показывая, где я не прав.

А не надо принимать решения у меня за спиной!

Лупанув ладонью по стене, ухожу в спортзал и мечусь вдоль окна, взъерошивая волосы. Мне кажется, я вообще перестал понимать ситуацию. Мне словно дали пазл, в котором изначально не существует нескольких важных деталей, а я пытаюсь их отыскать.

Саша тихо проскальзывает ко мне. Молча подхожу и крепко её обнимаю. Очень нужен какой-то баланс. Я часто нахожу его в ней последнее время.

— Ай, — пищит подруга. — Больно же.

— Извини, — кладу подбородок ей на макушку.

— У тебя сердце лопнет сейчас, — шепчет она.

— Я сейчас весь лопну, Санёчек. Чего там творится?

— Твоя мама увела всех в столовую, а я показала Варе, где можно умыться. Чего не поделили опять?

— Меня, блядь! — снова завожусь. — Между собой, прикинь. Она меня себе хочет, и я себе себя тоже хочу, потому что…

— Тише, тише, — Санька гладит меня между лопаток. Вроде помогает. — Опять рычишь. Тебя аж трясёт всего, Клим. Выдыхай, — заглядывает мне в глаза. А я смотрю в её. Тёплые, как летнее небо. В них столько воздуха. Такого необходимого мне кислорода. И сердце успокаивается. Дышать становится легче.

— Сань, мне сегодня Терехов открытым текстом дал понять, что я могу карьеру похоронить в этой истории. А ты знаешь, как для меня это важно. Почему Варя не понимает? Она ведь тоже в спорте. На хрен меня выводить из равновесия всё время?

— Я тебе уже отвечала. Ты меня слушал тогда?

— Слушал… — вздыхаю и отпускаю Санёчка.

Сажусь на пол, смотрю на неё снизу вверх. Она, недолго думая, садится напротив. Крутит блестящий светлый локон на пальце, отпускает, и он подпрыгивает забавной пружинкой.

— Это, конец, Сань. Я порвал с ней.

Подруга улыбается, но эта улыбка очень грустная. Беру её за руки, сидим и молча смотрим друг на друга. Хорошо, и выходить никуда отсюда не хочется.

— Тебе всё равно придётся туда пойти, — напоминает Саша, считав меня как открытую книгу.

— Знаю. Я не собираюсь ни от кого бегать. Остыть надо было. Спасибо, что ты рядом.

Опираясь на мою ладонь, она поднимается с пола. Следом встаю и я. Поправляю джинсы, футболку. Смеясь, Саня пальцами пытается сотворить на моей голове что-то приличное.

Из спортивного зала выходим вместе. Натыкаемся на Августа.

— Тебя потеряли, — тихо говорит брат.

— Потерпят. Я сюда никого не звал, — огрызаюсь и иду за ним в столовую.

Варя сидит рядом со своей мамой. Опять вся зарёванная.

Мля, как достало-то, кто бы знал.

Увидев меня с Сашей, поджимает губы. Её отец тоже недовольно на меня косится, а мама успокаивающе гладит дочку по плечу.

На автомате отодвигаю Санёчку стул. Она садится, а я стою и смотрю на свою бывшую девушку.

— Клим, — прокашлявшись, ко мне обращается Прохор Алексеевич, — ты зря обидел мою девочку. Знакомство с твоей семьёй инициировал исключительно я. У меня один ребёнок, так уж вышло. И это девочка, которая взрослеет, остаётся на ночь с парнем. Мы с тобой знакомы, и я составил о тебе хорошее впечатление в тот день, когда ты не побоялся зайти и пожать мне руку. Поэтому и доверил тебе своего ребёнка. Ваши отношения перешли в другую плоскость и …

— Не перешли, — усмехаюсь я, разворачивая стул спинкой вперёд и усаживаясь на него верхом. — Ваша дочь просто ночевала у меня. Всё. Ничего не было. А о том, что вы решили познакомиться с моей семьёй, я узнал не от своей девушки, — зло стреляю в неё взглядом, — а от своего отца. И знаете когда? В день, когда мы с Варей расстались. Так что в этом визите со всех сторон нет никакого смысла, если вы, конечно, не хотите с нами… Ну я не знаю, породниться?

— Клим, тормози! — требует мой отец. — Перегибаешь.

— Да ладно, нормально. Я вижу, парень на взводе. Я сам бываю таким. Наболтаю лишнего, потом жалею, — примирительно говорит Покровский, тоже глядя на Варю. — Поругались, бывает. Мы, что ли, не ругались никогда? И расходились, и сходились, но уже больше двадцати лет вместе живём. Не спорю, что мне ваши отношений нравятся. Ты сильный, перспективный, трудолюбивый, ответственный парень, а Варя у меня домашняя девочка, избалованная вниманием. С ней, полагаю, бывает непросто. Сейчас мне больно видеть слезы в её глазах. Она же любит тебя, Клим. Да и ты её тоже, я уверен. Помиритесь. А я буду знать, куда она уходит на ночь.

Склонив голову, смотрю на свою Принцессу. Реветь перестала, глаза воспалённые, ресницы мокрые. Обнять и плакать рядом. Чё с ней ещё делать?

С виду слова её отца звучат разумно, за некоторыми исключениями. Например, он пытается продавить меня чувствами и совестью, но кроме раздражения и желания побыстрее свалить в клуб, у меня сейчас ничего нет.

Вот так банально. Сегодня я хочу бухать и трахаться, а не сидеть и слушать о том, какая, Варя хорошая. Никогда не утверждал, что плохая. Тупо было бы бегать за ней столько времени, будь это иначе. Тут Терехов, наверное, прав моя Принцесса просто не моя.

Ну вот смотрю сейчас на неё и понимаю, что в ней вшит какой-то магнит. Варя притягивает взгляд, и на уровне физики моё тело быстро приходит в боевую готовность. Объясняю себе это тем, что секса реально давно не было.

А она смотрит на меня, машинально облизывает губы и отводит взгляд.

— Ну вот, — ловит нас за игрой в гляделки её отец, — я же говорю, остынут и помирятся.

— Посмотрим, — включается в разговор мой отец.

Он тоже внимательно за нами наблюдает, я чувствую. И его взгляд носит совсем другой характер. В силу профессии, он изучает нас более детально. В данную секунду смотрит на мои руки, сжатые в кулаки. Расправляю пальцы, кошусь на него и усмехаюсь, а взгляд родителя падает ниже, на подрагивающие от нервного и сексуального возбуждения бёдра.

Глава 17

Саша

Наговорившись с мамой, решаю больше не спускаться в столовую. Извинюсь потом перед тётей Таней. Не могу, не хочу. Мне оказалось так неприятно находиться среди этих людей. Они похожи на липучие ленточки от мух, которые так невовремя могут прилипнуть к руке или волосам, а когда отдираешь, от них остаётся след, и даже мылом его не сразу отмоешь.

Невольно сравниваю родителей Вари со своими. Наверное, ещё и потому, что скучаю очень. Я ведь тоже единственный ребёнок в семье. Они говорили про второго, но мама заболела и…

Шмыгнув носом, грустно улыбаюсь. Она держится, ещё и меня успокаивает. Так хочется быть хотя бы наполовину такой же сильной, как мамочка.

Просто у нас как-то так принято, что ли. Говорить и слышать друг друга. Родители Вари, особенно ужасно неприятная тётя, не слышат никого. Клим взвинтился опять, и я в данном случае могу его понять. Зорина слишком хорошо воспитали, чтобы открыто хамить людям, тем более дома, в присутствии своих родителей. Это стало бы неуважением в первую очередь именно к ним. Но он очень хотел. Я видела его взгляд, наполненный злостью и раздражением. Это уже стало нормой.

Может быть, теперь, когда они с Варей расстались, мой друг вернёт себе баланс и снова начнёт чаще улыбаться.

Ложусь удобнее на живот и обнимаю подушку. Из приоткрытого на проветривание окна до меня дотягивается свежий воздух, хлопки автомобильных дверей и голоса. Гости уезжают. Даже у меня в комнате дышать становится легче. Глаза плавно закрываются…

— Сань, спишь?

Спросонья мне кажется, что голос Зорина звучит в моей голове.

— Кыш. Сплю, — поворачиваюсь и морщусь от запаха свежего алкоголя.

Моргнув, смотрю на друга, стоящего на коленях у кровати.

— Ты дурак, Зорин? — хрипло ворчу я. — Тренер тебя убьёт.

— Поехали покатаемся, — предлагает он.

— Точно дурак, — закатываю глаза. — Сколько времени вообще?

— Хрен знает, часа два, наверное, — пожимает плечами, обдавая меня новой порцией перегара.

И не сказать, что пьяный. Просто нормально выпивший.

— Спать ложись, Клим. Куда ты собрался в таком состоянии? — окончательно просыпаюсь.

— Ты за руль сядешь. Санёчек, ну поехали, а. Не могу я дома, — проводит ладонью по лицу.

— У меня нет прав, — напоминаю ему, усаживаясь на кровати.

— Кто нас видит сейчас? Поехали. На трассу свалим, погоняем там. Сань, Сашенька, Сашуня, Сашуля, — складывает руки в умоляющем жесте. — Мне очень надо. Пожалуйста.

— Больше не с кем? — приглаживаю волосы и заплетаю их в косу, чтобы не мешались.

— А я, может, с тобой хочу, — серьёзно заявляет Зорин, берёт меня за руку и трётся щекой о тыльную сторону ладони. — Сашк, — прикасается к ней губами.

— Клим… — теряюсь и пытаюсь вынуть руку, но он сжимает крепче, снова прижимается губами к коже и поднимает на меня взгляд своих голубых глаз.

Я так остро ощущаю его прикосновение, что в животе до боли сводит все мышцы. Туда пытается упасть сердце, но у него не получается, и жизненно важный орган рывком подскакивает вверх, начиная колотиться в висках ускоряющимся пульсом.

— Пожалуйста, — просит он.

— Ладно, но ты за руль не полезешь, — стараюсь быть строгой и адекватной. Его взгляд, его поведение совсем этому не способствуют.

— Клянусь, буду рулить с пассажирского, — заверяет Зорин.

Слезаю с кровати и едва не спотыкаюсь. Меня сносит его эмоциями. Я теряю внутреннее равновесие, оглядываюсь. Он сел задницей на пол, согнув ноги в коленях. Упёрся в них руками и продолжает меня рассматривать.

Забираю одежду из шкафа, ухожу переодеваться, а заодно умываюсь холодной водой, прикладывая мокрые ладони к горящим щекам.

Что это такое было сейчас, а, Клим?! Какого чёрта ты не держишь при себе свои странные, наполненные чувствами взгляды и наглые губы? Двинуть бы тебе за это!

А сама, дурочка, вожу подушечками пальцев по месту, в которое он поцеловал. У меня никак не получается его не любить…

Ещё раз умываюсь, переодеваюсь в свободные чёрные брюки с подворотами, короткий белый топ. Сверху накидываю рубашку с длинным рукавом, исписанную на спине всякими отвязными фразочками. Волосы собираю в высокий хвост. Остались только белые кеды, и образ будет готов.

Возвращаюсь к Климу. Он перебрался на кровать. Сидит, скрестив ноги в щиколотках, и обнимает мою подушку.

Достаю обувь, затягиваю яркие шнурки и киваю другу на выход. Он довольно улыбается и быстро слетает с кровати.

Спускаемся на первый этаж, проходим через пустой холл и оказываемся на улице. Зорин кидает в меня ключами от своего Лансера. Ждёт, когда я подгоню машину. Страшно немного, из гаража я ещё ни разу не выезжала, но всё получается. Останавливаюсь у ворот. Друг садится рядом. Мы открываем их с пульта и плавно выкатываемся на дорогу.

Клим включает музыку, врубает басы так, что все органы внутри начинают подпрыгивать в такт. Довольный до ужаса. Улыбается во все свои тридцать два. Бросает на меня шальной, пьяный взгляд и стучит ладонью по колену, качая головой и пытаясь попасть в слова играющего трека.

Улыбнувшись в ответ, по навигатору вывожу нас на трассу и постепенно наращиваю скорость.

— Кайф, Саш. Ты у меня самая лучшая, — кусая пересохшие губы, говорит Клим.

Достаёт воду из бардачка, делает несколько глотков.

— Ты где надрался-то? — за смехом стараюсь скрыть всё, что он разбередил во мне за последний час.

— С пацанами в «Нуле» посидели, потом в клубе немного, но чёт мне не зашло там, — вздыхает он.

— Диджей слабенький попался?

— И это тоже, — странно хмыкает и отворачивается к окну. — Всё не то, все не те, — бубнит себе под нос и листает треки в телефоне, переключаясь с зарубежных качающих на более сентиментальные и попсовые.

Рыкнув на какие-то собственные мысли, взъерошивает свои волосы обеими руками, разворачивается, облокачивается спиной на угол между спинкой сиденья и дверью. Упирается растрёпанным затылком в стекло и подгибает одну ногу, раскачивая кроссовком в воздухе.

Глава 18

Саша

Треки к главе:

«Мурашками» МОТ — (играет у Саши в наушниках)

«Настоящую» WHITE GALLOWS

Пять, четыре, три…

Зорин целует, а мне вдруг хочется плакать. Это ни на что не похоже. Его губы обнимают мои, оставляя влажные следы, и, повинуясь треку в наушниках, по коже рассыпается множество мелких мурашек. Они вонзаются во все нервные окончания своими крохотными невидимыми лапками, и в вены за секунду вбрасывается кипяток, стремительно растекающийся от затылка до пальчиков на ногах. Они поджимаются, я делаю упор на пятки, отталкиваюсь от пола и приподнимаюсь на носочки, продолжая опираться на сильные плечи парня, от которого давно кружится голова и сердце бьётся чаще.

Сейчас оно сходит с ума. Я схожу с ума, теряясь в ощущениях и эмоциях.

Я целуюсь с Зориным! Это правда?

Он сказал, что я красивая. Мне же не послышалось?

— Санька, — он кусает мои губы, а я не дышу. — Санечка, ты такая… — сглатывает. — Родная моя, — уперевшись лбом в мой, давит на нижнюю губу пальцем и ведёт вбок, сминая её, будто смазывает помаду. — Маленькая, лучшая, — хрипло шепчет он, и я чувствую, как горячий язык оказывается у меня во рту одновременно со стоном Зорина.

Завожу руки ему на шею. Тут же оказываюсь плотно прижата к крепкому, натренированному годами телу. Отвечаю, как умею. Мне неловко от того, что почти в девятнадцать совсем нет опыта. Клим подчиняет, ласкает, кусает. Его пальцы гладят меня по позвоночнику, поднимаясь выше, под топ.

Вздрагиваю, почувствовав, как ослаб бюстгальтер и пальцы Зорина рисуют по коже там, где была застёжка. Внутри меня словно заработал какой-то скрытый механизм. Всё тело начинает покалывать тысячами маленьких иголочек.

Клим отпускает, но лишь для того, чтобы стянуть резинку с высокого хвоста и рассыпать волосы по плечам и спине. Смотрит поплывшим, возбуждённым взглядом.

— Вау… — выдыхает он.

Стягивает с себя футболку, оголяя гибкий торс с красивым рельефом. Закрываю глаза.

— Сань, Санечка, всё же хорошо. Смотри на меня, — просит Зорин. Медленно открываю глаза и, как всегда, тону в его голубых омутах с чёрными зрачками. — Всё хорошо, — повторяет он. — Нам хорошо.

Стягивает с меня рубашку, обнимает. Целует ещё и ещё, всё глубже, всё горячее. Его губы спускаются ниже, прямо по подбородку на шею, заставляя меня откинуть голову. Я дрожу и принимаю. Его язык оставляет след на коже, зубы впиваются в изгиб шеи, а ладонь движется по рёбрам под топ. Пальцы толкаются снизу под тонкую чашку лифчика.

— Клим… — подбираюсь.

Меня никто никогда так не трогал. Мне не хватает воздуха, и голова кружится сильнее. Я так люблю его. Всего, вот такого, какой он есть. Немного безбашенного, но принципиального, улыбчивого или грустного, взрывного, милого и уютного, сильного на ринге, азартного в гонке. Моё сердце сейчас горит от переизбытка чувств, а бабочки уже давно не умещаются в животе.

Прикосновение к сжавшемуся соску пронзает меня, как остриё стрелы умелого охотника. Зорин такой. Девочки всегда попадали в капкан его озорных улыбок и голубых глаз. Я долго держалась…

Он берёт в ладонь мою грудь и мягко сжимает, кусая собственные губы и гипнотизируя взглядом.

Снимает с меня топ и бельё. Прижимается губами к груди, втягивает в рот сосок и касается его горячим языком.

— Мамочки… — едва слышно шепчу я.

А его губы двигаются ниже. Зорин присаживается на корточки, удерживает меня за бёдра и покрывает поцелуями животик, рисует вокруг пупка кончиком языка и линию вдоль пояса брюк.

Ловко расстёгивает пуговичку, ширинку. Свободные штаны легко съезжают по ногам на пол. Я машинально прикрываюсь ладонями. Он убирает мои руки и бессовестно смотрит прямо туда, где становится всё жарче. На простые хлопковые трусики с самолётиком на лобке.

Я же не знала, даже не предполагала, что всё будет так этой ночь. Я просто спала, а теперь стою почти голая на кухне его съёмной квартиры.

Указательным пальцем Клим очерчивает самолётик и гладит прямо по губкам, спрятанным под бельём. Я снова сжимаюсь. Он поднимается, улыбается.

— Мне нравится. Это круче дурацкого кружева, Сашк.

Ловко поднимает меня на руки и уносит в спальню.

— Нам нужен свет? — спрашивает, укладывая нас на кровать.

Мне не нужен. Я все чёрточки твоего лица знаю наизусть.

Отрицательно кручу головой, заодно пытаясь спрятаться от него в собственных волосах. Он убирает их ладонями, целует в веки, в нос, щёки, вдавливаясь твёрдым пахом в низ моего живота.

Встаёт на колени, спускается с кровати и снимает с себя джинсы. Мне начинает казаться, что я тоже пьяная. Не могу отвести от него взгляда. Смотрю на грудные мышцы, на пресс, косые мышцы, уходящие в пах, широкую красную резинку чёрных боксеров и даже в темноте вижу рельефы эрегированного члена, обтянутого тканью белья.

Он подрагивает от возбуждения, я горю от смущения.

Как только Клим цепляется пальцами за резинку своих трусов, жмурюсь и слышу тихий шелест сползающей с него одежды.

Следом летит моя.

Зорин ложится сверху. Я чувствую его горячий член, зажатый между нашими телами. Он трётся им об меня. Стонет. Давит коленом между бёдер и ладонью уводит одно немного в сторону.

Вынимает из-под подушки презервативы. Зубами вскрывает блестящую упаковку, приподнимает бёдра, ныряет рукой между нами и раскатывает латекс по стволу.

Два, один…

— Мммкхмхммм … !!! — выгибаюсь, прикусываю кончик языка и хнычу, впервые ощутив внутри себя такую тугую наполненность с болью и жаром, разлившимся по всему телу.

Удар внутри. Ещё один. Ещё…

Клим расходится, жадно забирая себе мою невинность, мой первый секс. Он втрамбовывает меня в матрас, впиваясь потемневшим взглядом в глаза.