Босс отца. Жестокий плен

Глава 1.

– Моей дочери уже восемнадцать, – я услышала голос отца за дверью, – совсем взрослая девушка. Я обещал, что как только ей исполнится восемнадцать, то выдам ее замуж...

Я застыла на месте в оцепенении.

Что?

Замуж?

Меня?

У меня мгновенно вспотели ладошки. Я воровато оглянулась – в приемной отца никого не было, даже его секретарши. Но здесь была камера, и если он запросит запись, то узнает что я все подслушала.

Я пришла к нему в офис, потому что он забыл дома свой мобильный. Я пропустила лекции ради этого, а тут выясняется такое!

Но я не хочу замуж! Так рано! А как же моя учеба? К тому же мой отец выдаст меня замуж только за восточного мужчину! А значит, что этот мужчина тут же запрет меня дома и заставит только заниматься домом и рожать детей.

Нет! Я не соглашусь!

– Она, конечно, не согласится сначала, – продолжал отец, не подозревая что я подслушиваю у него под дверью. – Начнет плакать. Придумай как ее перехитрить. Может увести ее куда-то на отдых на выходные. А там уже вас поженим. В общем давай сейчас это решим. Все должно случиться на этих выходных.

Я меня подкосились ноги.

То есть у меня еще и совсем нет времени! Уже в эти выходные меня выдадут замуж! И я прекрасно знала нрав отца. Даже если я откажусь куда-либо ехать и прикинусь больной, то он силой заставит меня.

Он всегда был очень строг со мной. Я была его четвертым ребенком после трех мальчиков, но он ни грамм не был со мной мягче, чем с ними. И я не сомневалась что отец выдаст меня замуж ради своей выгоды. Наверняка какому-то своему партнеру по бизнесу, чтобы укрепить свое положение.

Боже, за что?! Почему все именно так?

Слезы выступили у меня на глазах. Я испуганно попятилась назад от двери, как если бы она могла напасть на меня и втянуть в кабинет, где мой отец обсуждает мое похищение с будущим зятем.

Страх сдавил мне горло. Я оступилась и это отрезвило меня. Резко развернувшись, я бросилась бежать. В коридоре я ударилась плечом о плечи двух сотрудников, но почти не заметила этого. Ужас душил меня. Я понимала, что больше для меня не будет жизни. Не будет учебы, не будет хоть какой-то свободы, не будет ничего, кроме чужого дома, быта и бесконечных обязанностей.

Я сбежала вниз и уже подбежала к пропускной рамке, но охрана задержала меня.

– Севиль, я доложил твоему отцу, что ты пришла. Он ждет тебя и приказал не выпускать, – доложил мне охранник. – Поднимись к нему в кабинет.

Огромными от слез глазами я умоляюще глядела на охранника, но понимала что он ничем мне не поможет.

Как же мне сбежать? Я не могу сейчас говорить с отцом. Со мной случится истерика, а он всегда наказывал меня за эмоциональные взрывы.

– Севиля! – вдруг окликнул меня знакомый мужской голос.

Я снова замерла на месте, понимая что вот теперь для меня начался настоящий кошмар.

Меня окликнул босс моего отца – Османов Фарад. Мужчина с очень жестким характером. Безжалостный. Беспощадный. Его боялся даже мой отец. Всегда заискивал перед ним.

Фарад был почти двухметровым исполином с огромными ручищами, необъятными плечами и устрашающей мощью. Его жесткое даже жестокое лицо всегда излучало тихое свирепство: нахмуренные брови, кровожадный взгляд, тяжелая челюсть и темные с благородной проседью волосы.

Он был немного младше моего отца, но с годами этот человек не менялся.

Впервые я увидела этого монстра у нас в доме, когда мне было девять. Я тогда играла с нашей собакой, и та упала в бассейн. Я не задумываясь прыгнула за ней, хотя на тот момент еще не очень хорошо держалась на воде. Тогда этот Фарад за шкирку вытащил нас обоих, и я навсегда запомнила эту железную хватку и жестокие глаза.

Впоследствии Фарад приходил к нам еще три раза – на каждую свадьбу моих братьев, и каждый раз я леденела от его взгляда.

А еще... мой брат Акмаль как-то раз рассказал мне, что Фарад собственноручно убил свою жену. Конечно, не сказать, что я сильно верила в это, но каждый раз глядя в глаза Фарада, все больше допускала, что Акмаль сказал правду.

– Отец знает, что ты пришла? – строго спросил меня Фарад. – И ты что, прогуливаешь учебу?

Он силой развернул меня к себе и грубо поднял мое лицо за подбородок.

– Почему ты плачешь? – строго спросил он как будто винил меня в моих же слезах. – Отец ударил тебя?

Я закрыла глаза. У меня просто не было сил и смелости не то что заговорить с Фарадом, а даже посмотреть на него.

– Ты оглохла? – еще строже спросил он. – Или язык проглотила? Я с кем разговариваю?!

– Отец... выдает меня замуж... – словно в бреду пробормотала я. – Моя жизнь закончена.

– Зачем ты пришла к отцу? – вновь спросил Фарад. Кажется, он не понял что я пробормотала. – Он вызвал тебя, чтобы сообщить эту новость?

– Он забыл телефон, – я сдавленно отвечала, боясь взглянуть Фараду в лицо. – Я принесла и услышала...

– Ты еще и подслушиваешь? – едко усмехнулся Фарад. – Какое дурное воспитание.

Глава 2.

– Хватит реветь, – хмуро пробасил Фарад, когда выехал с парковки. – Раздражаешь.

Я закивала, но не смогла перестать плакать. Мое горло сжималось словно в судорогах и у меня не получалось успокоиться.

– Воды выпей, – Фарад перебросил мне на заднее сиденье стеклянную бутылку с водой.

Я сделала несколько глотков и мне стало немного легче.

– У тебя тушь размазалась, – все с тем же раздражением сообщил мне Фарад. – Разве отец разрешает тебе краситься?

– Нет, – испуганно ответила я, спешно стирая тушь под глазами. – П-пожалуйста, не говорите ему.

– Это уже не имеет значения, – фыркнул Фарад. – Судя по твоим словам, отец скоро не будет иметь на тебя влияние.

Я всхлипнула.

– Зато будет иметь влияние муж, – с каким-то кровожадным удовольствием произнес Фарад.

Я не смогла это стерпеть, и снова заплакала, но уже совсем тихо – чтобы не раздражать Фарада.

– Что же ты так расстраиваешься? – он продолжал мучить меня. – Может ты полюбишь своего будущего мужа? С годами, конечно, не сразу. А когда привыкнешь и устанешь противиться.

У меня все опустилось внутри.

Фарад действительно быть жестоким. Он прекрасно видел в каком я состоянии, но ему явно приносило удовольствие добивать меня.

– Надеюсь, ты не станешь совершать глупости? – вновь спросил он. – Соберись, Севиля. Не думаю, что твой будущий муж будет в восторге, когда получит в жены плаксу. Хотя может ему и нравятся женские слезы. Такие мужчины тоже бывают.

Я больше не могла это терпеть. Едва Фарад остановился на первом светофоре, я дернула дверь, чтобы выскочить, но она не открылась.

Фарад на это лишь едко усмехнулся. Он ничего не сказал, но мне казалось он презирает меня за слабость.

– Пожалуйста, помогите мне, – едва слышно попросила я, а сама вся побледнела от ужаса.

Что я делаю?!

Но я понимала что самой мне не сбежать, и не отменить решение отца. Никто не сможет его оспорить. Никто не встанет на мою защиту. Мама просто смирится. А больше мне некому посочувствовать.

Даже если я сбегу, то отец быстро найдет меня. Два года назад я уже сбегала из дома за то, что отец поднял на меня руку. Но он нашел меня за пару часов с полицией. А потом он побил меня еще больше. Отец везде меня найдет.

У меня нет вариантов. Я могу попросить о помощи только Фарада.

– Что? – Фарад даже оглянулся на меня. – Ты просишь моей помощи? Ты считаешь что имеешь на это право?

Я сглотнула новую порцию слез, а затем снова пробормотала:

– Помогите мне, пожалуйста.

– И что же ты хочешь, чтобы я сделал? – он сверкнул жестоким взглядом. – Женился на тебе вместо того, кого тебе выбрал отец?

– Нет, – шепотом ответила я, вспомнив о том, что мне говорил брат. Я не хочу, чтобы Фарад прикончил меня как свою бывшую жену. – Пожалуйста, скажите, есть ли у меня какой-то вариант избежать замужества? Я все сделаю!

Фарад усмехнулся и задумался.

Несколько минут мы проехали в молчании, а потом он спросил:

– Медицинское вмешательство ты сразу отметаешь, так?

– Единственный шанс избавиться от замужества – это отрезать себе что-нибудь? – с отчаянием в голосе просила я. – Или изуродовать себя?

Фарад молчал, будто все еще ждал мой ответ, а я не могла на это согласиться.

Неужели мой единственный выход – это стать инвалидом или уродиной? И стоит ли это того? Смогу ли я после этого полноценно учиться? Устроиться на работу? Стать хоть когда-нибудь счастливой?

Нет, не смогу.

Но и в замужестве у меня тоже ничего этого не будет.

– Ну, чего замолчала? – Фарад снова скользнул по мне взглядом через зеркало заднего вида.

– Извините, что попросила вас о таком, – прошептала я. – Я все поняла.

Прошло еще несколько минут прежде, чем Фарад заговорил. Я же на это время впала в оцепенение. Все мои эмоции просто отключились. Я застыла, опустила глаза и бездумно уставилась в одну точку на полу.

– Я могу забрать тебя себе, – вдруг выдал Фарад. – На время. И не в качестве жены, а в качестве... игрушки. У тебя не будет выбора. Не будет права голоса. И тем более не будет права на отказ. Ты будешь моей тихой, послушной и безотказной игрушкой. Я куплю тебя у твоего отца.

У меня пробежались ледяные мурашки от его слов.

Он хочет купить меня как... девушку по вызову?

– Испорченная другим мужчиной, ты уже не будешь представлять ценности для отца, – продолжал он. – О том, что ты будешь спать со мной узнают все. И тогда, когда ты мне надоешь, и я тебя верну, то никакой другой мужчина не женится на тебе. Я имею в виду из партнеров отца. Разве что какой-то чужак, которому все равно сколько у тебя было партнеров до него.

Мое сердце бешено стучало в груди.

Это предложение было ужасно жестоким и отвратительным, но все же... это было лучше, чем уродовать и резать себя.

Глава 3.

Не помня себя от страха я забежала в аудиторию и бледная и испуганная уселась на свое место.

У меня не было ни друзей, ни подруг в универе потому что отец не разрешал мне болтать с кем-то по телефону, и тем более гулять после лекций. Одногруппницы относились ко мне нейтрально. Я не видела от них негатива, но и никто не спешил со мной сближаться, так как я все равно не смогла бы поддерживать отношения.

Да и нечего было поддерживать. Чтобы сойтись с кем-то, нужно иметь хоть какие-то общие интересы. А отец мне все запрещал: косметику – нельзя, смотреть современные фильмы и тем более шоу – нельзя, покупка новой одежды – только по необходимости. У меня даже телефон был кнопочный без выхода в интернет, чтобы я не нахваталась пошлости из интернета. Читать книги мне можно было только утвержденные учебной программой.

Отец даже запрещал мне распускать волосы! И не то, чтобы я хотела козырнуть своей огненно-рыжей гривой, которую мама мне каждый месяц подкрашивала хной, но мои волосы были очень густыми и длинными – ведь делать стрижки мне тоже было нельзя. Максимум – обрезать кончики. Поэтому мои волосы уже были ниже попы, но при этом всегда тщательно заплетены и зализаны. И так как они были очень густыми и тяжелыми, то у меня уже к полудню начинала болеть голова от тугих кос, пучков и вообще веса волос.

Хотя тут я все же тихонько бунтовала против системы отца. В универе я распускала косы и просто собирала волосы в хвост. А еще я в тайне от него подкрашивала ресницы коричневой тушью потому мои ресницы были бледно-рыжие. Но пока ехала домой – то вновь заплетала косы и стирала тушь.

Да, я чувствовала себя во всем обделенной, но универ был моей отдушиной. Я действительно хотела в него поступить и наивно полагала, что он станет моей защитой от раннего брака. Что отец даст мне хотя бы доучиться! Я даже факультет выбрала такой, чтобы иметь шанс после учебы хоть как-то работать – педагог начальных классов.

Но, кажется, это все не волновало моего отца. Он лишь дал мне иллюзию свободы, и все равно искал за кого меня отдать замуж, чтобы не упустить своей выгоды.

Между своими мыслями о Фараде я поймала на себе несколько вопросительных взглядов. Наверное эти студентки были удивлены тем, что я пропустила первую пару. Но дальше все пошло своим чередом, хотя я больше ни на чем не могла сосредоточиться.

На лекции по общей педагогике я сидела с пустой тетрадью. Ни слова не запомнила и не записала конспект. Хорошо еще что за все время мне не задали ни одного вопроса, иначе бы я совсем опозорилась.

Психология детского возраста вообще была моей любимой дисциплиной, но и она прошла для меня как в тумане. Я сидела на ней, глядя в никуда, и мысленно возвращалась к словам Фарада: Ты будешь моей игрушкой.

С каждым часом в мою голову лезло все больше и больше тревожных картинок: как Фарад берет меня силой, избивает, калечит и наказывает тем, что запирает меня в темном чулане и неделями не дает мне есть.

Вместе с такими мыслями были еще совсем слабые: а что если мой будущий муж не такой плохой? Вдруг это не партнер отца, а сын партнера? Что если мой будущий муж симпатичный парень, который занимается споротом, хорошо учится и имеет доброе сердце. А вдруг? А я своим решением могу все испортить?

Какая же я дурочка! Мне бы сначала узнать кто мой будущий муж. Может нужно было серьезно поговорить с папой? Схитрить и сказать, что я сама бы хотела выйти замуж. Что если все не так плохо?

Я закрыла лицо ладонью, ругая себя за импульсивность.

Но вдруг это все-таки партнер отца? А вдруг меня вообще отдают второй женой? В кругах отца были и такие мужчины, у которых по две жены. И что если мой будущий муж такой же жестокий как Фарад? Тогда с Фарадом я хотя бы буду временно, пока... пока он не растерзает меня окончательно?

Я металась из одной крайности в другую и не могла определиться с решением.

Между тем лекции уже кончились и я поехала домой на маршрутке, а пугающие меня мысли все крутились и крутились. Были моменты, когда связь с Фарадом так сильно меня пугала, что я панически глядела в свой телефон, собираясь набрать номер папы и все ему рассказать.

Может быть он меня не накажет, если я честно во всем признаюсь?

Но отца я тоже боялась, и все же не решалась ему позвонить.

Дома я также не находила себе места. Ни пока занималась уборкой, ни когда помогала маме с ужином, ни когда делала домашние задания на завтра. И только когда в дверь нашего большого дома позвонили в половине одиннадцатого вечера, я подскочила на месте, а мое горло сжалось от страха.

Я была уверена что это пришел Фарад. Чувствовала эту подступающую опасность всеми фибрами!

Я бросилась из комнаты вниз по лестнице. Я надеялась успеть сама открыть дверь и попросить Фарада не говорить с отцом. Я хотела все отменить потому что просто не смогу жить в таком страхе!

Уж лучше я сбегу! Придумаю еще что-то, но я не могу согласиться на такое с Фарадом!

Я оказалась права: на пороге действительно был Фарад, вот только открыл ему мой отец.

Я не успела.

Фарад увидел меня, пока отец стоял ко мне спиной, и я в молитвенном жесте сложила ладони у груди, умоляя его все отменить. Но, кажется, он понял мой жест по-другому. Что если он подумал, что я прошу его обо всем договориться?

Глава 4.

Сад был тихим. Чернильно-темным. Воздух пах сырой землей и прелыми листьями. Где-то вдалеке слышался шум воды из шланга. Это мама любила поливать весь сад перед сном. Это помогало ей расслабиться. Я не боялась, что она меня обнаружит, так как в этой части сада она уже полила.

Я максимально вжалась в кирпичную стену, стараясь даже не дышать.

– Дорогой Фарад-джан, я так рад! – папа радушно пожимал руку двухметровому Фараду, а я только сейчас увидела насколько мой папа ниже.

Эта разница в росте позволила мне впервые взглянуть на отца не как на грозного тирана, а как просто на мужчину – невысокого, заискивающего, даже неуверенного в себе.

– Чем я могу вам служить? – отец продолжал расшаркиваться перед ним и виться ужом. – Как могу вас отблагодарить за все, что вы для меня делаете?

– Ты присядь, – Фарад небрежно оттолкнул отца как если бы он был приставучей фанаткой. – Спокойно все обсудим.

– Все обсудим, – поддакивал отец. – Сейчас...

Он на минуту выглянул за дверь кабинета и позвал одну из наших помощниц – Азизу. Азиза была дочерью нашего садовника и единственной помощницей в доме. Все хозяйство держалось исключительно на плечах моей мамы и меня – насколько мне позволяло время.

Папа быстро дал распоряжение Азизе. Наверное, попросил ее принести чай и сладости, а сам вернулся к своему гостю.

– Я весь во внимании, Фарад-джан, – отец присел, приложив руку к груди, показывая как сердечно он рад своему гостю.

– Я сегодня услышал, что ты отдаешь замуж свою дочь, – начал Фарад, а у меня аж сердце остановилось от страха.

Если он скажет, что это я ему сказала, то мне конец!

– Откуда, Фарад-джан?! – чрезмерно удивился отец. – Я никому еще не сообщал!

– Неважно, – отмахнулся Фарад. – У меня свои источники. Так, это правда?

– Правда, Фарад-джан, – закивал отец. – Все правда. За моего финансового директора – Валиева Марата.

Я закрыла себе лицо, едва услышала это имя.

Валиев Марат был самым противным человеком, которого я когда-либо видела! Ему было около тридцати шести. Абсолютнейший зануда. Он поправлял всех и вся на каждом шагу. Он замечал невидимые соринки. Бесконечно хвастался своими достижениями. А еще никогда и никуда не ходил без своей властной мамаши! Причем рядом с ней он превращался в какого-то теленка!

Мой брат Акмаль, с которым у меня были самые близкие отношения, как-то посмеялся над ним, и сказал, что мамаша Марата настолько помешана на контроле своего сына, что даже в первую брачную ночь будет стоять у супружеского ложа и все ему подсказывать.

Хуже этого варианта и быть не может! После такого даже перспектива выйти замуж за старика или стать второй женой казалась не такой ужасной.

– Почему за него? – спокойно спросил Фарад, но мне показалось, что даже он был удивлен такому варианту.

– Он из хорошей обеспеченной семьи, – привел отец главный аргумент. – К тому же ему тоже давно пора жениться. А еще его мама видела Севилю. Она осталась довольна. Сказала, что такая невестка ей нужна: покорная, воспитанная, тихая, еще и учится на воспитательницу...

На этом я горестно выдохнула. Папа упорно не мог запомнить, что я учусь на преподавателя, а не на воспитателя. Но теперь понимала, что ему, по сути, было все равно на кого я училась. Он не планировал дать мне шанс доучиться, не то, что позволить работать.

– А что же говорит сам жених? – усмехнулся Фарад.

– Ему Севиля, конечно, тоже нравится! – горячо заговорил папа. – Сказал: «раз маме понравилась, значит и ему понравится».

На это Фарад пренебрежительно рассмеялся, и я буквально кожей почувствовала исходящее от него презрение.

– Ты жену кому ищешь? – спросил он. – Марату, или его матери? Похоже, что ей.

– Но... – замялся отец.

Он и так все понимал, но теперь не знал как корректно выкрутиться.

– Мамаша его не жену для сына хочет, – сообщил Фарад очевидную вещь, – а домработницу бесплатную. Ты этого для своей дочери хочешь?

– Я уже пообещал, – стушевался папа.

– Заберешь свои обещания обратно, – строго оборвал его Фарад.

– Но почему, Фарад-джан? – папа не мог принять такой поворот.

– Потому что у меня тоже есть к тебе деловое предложение, – ответил Фарад. – Я хочу купить твою дочь.

На несколько секунд в кабинете отца воцарилась тишина.

– Купить? – все же спросил он дрогнувшим голосом.

– Да, – продолжал Фарад. Спокойный. Холодный. Не человек, а лед. – Я щедро тебе заплачу.

У меня перехватило дыхание.

Все. Назад дороги нет. Больше ничего нельзя будет изменить.

И даже сейчас я все равно еще не знала что для меня будет хуже: пожизненное домашнее рабство у семьи Валиевых или временное сексуальное рабство у Османова Фарада.

– Фарад-джан, – отец оторопел и теперь явно с большой осторожностью выбирал слова. – Как это «купить»? В качестве кого?

Глава 5.

Я не помнила, как перелезла через ворота и выбежала на свободу. Как оказалась на темной, пустынной улице. Как бежала только в домашних шлепанцах, спотыкаясь, со спутанными волосами. Слезы обжигали мне лицо, страх душил, а в голове гудело от несправедливости и осознания, что меня предали.

Теперь я точно знала: отец никогда меня не любил.

Нельзя так обращаться со своим ребенком! Нельзя! Это должно наказываться законом!

Я больше не хочу иметь что-то общее с его семьей! Я его ненавижу!

Я бежала не разбирая дороги, и толком не зная где же здесь ближайшее отделение полиции. Да это было и неважно. Мне хотелось сначала выплакаться. Избавиться хотя бы от самой острой боли после этого разговора. Мне нужно где-то спрятаться.

В боку закололо от бега, и я перешла на шаг. Я зажала его рукой и увидела небольшой круглосуточный магазин. Обойдя его я вышла на парковку для персонала, села в темном углу, прижалась к стене и горько заплакала.

Я не могла найти в себе сил, чтобы пережить все это. Меня всю трясло от несправедливости и беспомощности.

Как мне дальше жить? Неужели нет никакого выхода для меня, чтобы получить свободу? Но ведь я уже совершеннолетняя! У меня есть гражданские права! Я имею права на отказ! Имею права попросить защиты у властей!

А что если они просто вернут меня отцу?

Мне нужна полицейский-женщина! Она точно поймет меня! Она все сделает по закону!

Отдышавшись, я сжала кулачки и поднялась, а затем направилась в магазин.

Подойдя к кассирше, я тихо обратилась к ней:

– Пожалуйста, скажите где здесь ближайшее отделение полиции и... не знаете, бывают ли там полицейские женщины?

Кассирша внимательно посмотрела на меня и на ее лице промелькнуло сочувствие.

– Я могу вызвать полицию и скорую, – сказала она. – Сам участок в начале квартала.

– Не надо, – вздохнула я. – Я сама дойду. А там где в начале квартала?

– Сразу после рынка, – ответила она. – Девятиэтажка, а дальше одноэтажное здание. Белое. У входа герб и синий фонарь. Он горит по вечерам, так что не пропустите. Но может все-таки вызвать их сюда?

– Нет, спасибо, – ответила я, – я сама дойду.

Я попрощалась с кассиршей и направилась в сторону рынка.

Было очень страшно идти по темной улице. Наверное, впервые в жизни я находилась на улице в одиннадцать вечера. Каждый силуэт меня пугал. А еще я замерзла. Но все же я шла вперед на подкашивающихся от страха ногах.

Я не хотела, чтобы кассирша вызвала полицию в магазин, потому что боялась что приедут мужчины. Для них мой разговор будет абсолютно обыденным и они за шкирку отведут меня обратно домой и отругают за то, что я не слушаюсь отца. Тогда в шестнадцать со мной именно это и случилось. Я понимала что больше не могу доверять мужчинам. Ни одному из них.

Наконец я все же дошла до нужного здания и обратилась к охраннику на входе:

– Пожалуйста, мне нужна полицейский-женщина. Проводите меня к ней.

Охранник сообщил что-то в рацию и приказал мне подождать. Через пять минут ко мне действительно вышла высокая сильная женщина в форме. Она проводила меня в маленький кабинет больше похожий на медпункт, затем села за стол и приготовила фотоаппарат.

– Зачем это? – я испугалась фотоаппарата.

– Фиксировать побои, – привычно заявила она. – Вы ведь за этим попросили именно женщину?

– Нет, – неуверенно ответила я, потеряв надежду. Эта женщина выглядела такой сухой и бесчувственной! Она не поймет моей проблемы. – Извините, я передумала.

– Ты не бойся, на фото мы замажем твое лицо, – чуть смягчилась она. – Или тебя изнасиловали?

Как можно быть настолько грубой? Если бы со мной случилось все то ужасное, что она перечислила, да я бы в жизни к ней не обратилась! Казалось, еще немного и она начнет меня отчитывать в том, что я сама во всем виновата.

– Нет, извините меня, – мне хотелось поскорее отсюда уйти. – Можно мне уйти?

Она подняла бровь, словно уже поставила мне какой-то диагноз, а затем позвонила кому-то.

Мне стало совсем страшно. Я поспешила к двери и дернула за ручку, но она оказалась запертой. Мне стало дико страшно.

А если... меня примут за девицу легкого поведения? Если будут издеваться? Если сделают со мной что-то?

Я не знала насколько такое возможно в полицейском участке, но сейчас мне казалось, что уже возможно все. Если женщине, работающей в полиции настолько наплевать на мою судьбу, мужчинам тем более будет наплевать.

К тому же... к своему ужасу я понимала что насилие можно совершить, не лишая девушку девственности. Я ничего не смогу доказать. А в итоге я сама окажусь виноватой. Сама не слушалась отца. Сама сбежала. Сама пришла сюда. А потом любимая фраза моего отца «будет тебе уроком для следующего раза».

– Пожалуйста, выпустите меня, – заплакала я от страха. – Прошу вас!

В этот момент пришли охранники. Они подхватили меня под руки и повели куда-то.

Глава 6.

Я не знала, сколько я пробыла в камере. Мне казалось, что целую вечность.

Я то плакала, то дрожала от страха, то меня трясло от холода, то просто от нервов. Я не решалась еще раз позвать кого-то. Мне лишь хотелось успокоиться и набраться сил, но потом я понимала для чего мне эти силы и снова плакала.

Ничего хорошего не произойдет. Если меня заберет отец, то отругает, накажет и все равно выдаст замуж за Марата. Если Фараду – то он просто станет насиловать меня и будет оправдывать это все тем, что я сама попросила его о помощи. Если полицейским – то все тоже может закончиться насилием, но по итогу меня все равно вернут отцу или Фараду.

Я перемалывала эти мысли в голове снова и снова, и опять впадала то в апатию, то в панику.

Но вскоре к решетке моей коморки подошел полицейский и строго спросил мое имя и фамилию. Сломленная и загнанная в угол своим положением, я честно назвала себя, а затем свой адрес. Полицейский все записал и ушел, вновь оставив меня одну в холодной камере.

Прошла еще целая вечность как этот же полицейский появился.

– На выход, – сурово скомандовал он. – За тобой пришли.

Я испуганно забилась в угол, боясь любого своего следующего действия. Ведь все предыдущие привели меня в эту ловушку. Я не приняла ни одного правильного решения! Я ведь и сейчас сделаю неправильный выбор.

– На выход, я сказал! – рявкнул полицейский, а я залилась слезами, так и не решаясь встать с места.

Что теперь со мной сделают? Ударят? Потащат за шкирку?

Но тут полицейский отошел в сторону, а в проеме показался мой ночной кошмар – Османов Фарад. Он смотрел на меня свирепым взглядом, а руки сжимал в кулаках.

От страха я закрыла себе голову руками и заплакала с еще большим отчаянием. По звуку двух тяжелых шагов я поняла, что Фарад подошел ко мне, и сжалась еще сильнее. Я не сомневалась в том, что он меня ударит.

– А-ну хватит! – он поднял на меня голос, а затем схватил за руку и стащил с продавленных нар. – Устроила цирк! Мне, по-твоему, заняться больше нечем?!

Фарад тащил меня за собой, а я едва поспевала за его шагом. Он шел так быстро, что я перестала плакать. Лишь во все глаза смотрела, чтобы не споткнуться по дороге.

Фарад дошел до пропускного пункта, отметился и просто доложил, что забрал меня. Всем как будто вообще было все равно на меня. Никаких ко мне вопросов, уточнений, подписей – ничего.

Фарад вывел меня на улицу, довел до его машины и силой усадил на пассажирское сиденье. Он не причинил мне боль, но мне казалось, что он очень этого хочет и сам еле сдерживается.

Когда же он сам сел в салон, то я закрыла лицо руками и вся сжалась от страха.

– Ну-ка на меня посмотри! – строго приказал он.

Меня всю сковало от страха, но я поняла что с Фарадом никакие игры не пройдут. Дрожа от ужаса, я взглянула на него покрасневшими от долгого плача глазами.

– Ты сама попросила меня о помощи, – напомнил Фарад. – Я к тебе не навязывался. Так?

– Да, – хрипло ответила я.

– Так что ты мне тут устраиваешь?! – его голос стал еще строже. – Передумала – так и скажи. Можешь тогда готовиться к свадьбе. Мамаша твоего жениха наверняка готовит тебе фронт работ.

Я молчала, тихо глотая слезы.

– Чего ты испугалась?! – он продолжал отчитывать меня. – Секса? Думаешь у тебя с Маратом секса не будет?

Я кусала себе губы от волнения, страха и стыда.

Как я могу говорить на такую тему с совершенно чужим мужчиной?!

Фарад помолчал почти минуту, а потом заговорил все так же строго, но уже не повышая голос.

– Итак, что произошло? Почему днем тебя мое предложение не ввело в такой ужас, а сейчас – ты просто отупела от страха. Ответь. Если не сделаешь это, то я сейчас же отвезу тебя домой и пусть твой отец сам с тобой разбирается.

Я судорожно вздохнула и все же ответила:

– Мне страшно... что вы будете меня бить... Наказывать... Запирать где-нибудь без еды... Днем я об этом не подумала. А потом это все навалилось...

У меня сорвался голос и спутались мысли. Я не смогла больше ничего сказать.

– Что за бред! – фыркнул Фарад. – Ты будешь спать со мной. Без отказов. Но бить и морить тебя голодом я не собираюсь. Включи голову, Севиль!

Кажется, я вновь обрела способность хотя бы дышать.

Да, Фарад ругал меня, но его тон был очень убедительным.

– Просите меня, пожалуйста, – всхлипнула я. – Я все сделала неправильно. Я поступила очень глупо. Я совершила столько ошибок!

– Договоримся сразу, – Фарад всем своим видом показал, что ему плевать на мои извинения, – в следующий раз ты прямо спрашиваешь у меня какие-то моменты. Я лучше уделю тебе лишние две минуты, чем потом буду из обезьянников тебя вытаскивать. Поняла меня?!

– Да, – я испуганно закивала.

– Дурында малолетняя, – фыркнул он, но мне его оскорбление показалось беззлобным. Он скорее едко усмехнулся, чем на самом деле пытался меня оскорбить. – Итак, слушай меня. Я уже купил тебя. На момент заключения договоренности я еще не знал что ты настолько глупая. Но дело сделано. Твой отец на все согласился. Так что сейчас сразу поедем ко мне. Бить я тебя не стану. Чтобы ты ни вытворила. Но наказывать буду. И за сегодняшнюю тупость ты тоже получишь наказание. Но это завтра. И да, наказание не будет заключаться в побоях или голодовке. В универ свой также можешь ездить. Но учти: попробуешь сбежать – я тебя все равно найду и запру. После побега ты уже не покинешь пределы моего дома. Все ясно?!

Глава 7.

Дом Фарада был огромным. Современным, холодным, без единой лишней детали – как и сам его владелец. Окна в пол, белоснежные стены. Все строго, минималистично и очень... одиноко.

Его особняк был похож на такой дом, в котором не живут. Да, тут было все, что нужно, но было видно, что Фарад не проводит время дома. Здесь не было каких-то уютных мелочей. Например, пледа на диване напротив телевизора. Не было уютных домашних тапочек, вещей, которые могли бы быть любимыми у человека.

Не было особой выделяющейся кружки, из которой хозяину было бы пить вкуснее всего. Не было привычно оставленной пепельницы у окна, расставленных канцтоваров на письменном столе, оставленной на кресле футболки или флакона с парфюмом на столике.

Это была не просто холостяцкая, пусть и очень роскошная берлога. Это было как будто абсолютно не жилое пространство. Как если бы хозяева уехали в длительный отпуск. Все идеально чистое блестящее и не было ни одной вещи в открытом пространстве. Я догадалась что каждая вещь лежала обязательно в закрытом шкафу. Даже на кухне все столы и столешницы были девственно пусты.

Я невольно сглотнула от волнения.

Да, я была приучена к ежедневной уборке, которая начиналась с самого утра. Каждый день, вне зависимости от того как я себя чувствовала и какая была погода, я должна была перед тем, как собраться на учебу, вымыть мраморное крыльцо у входа, обувь, в которой мы ходили во дворе и перила на лестнице. Подмести все дорожки в саду и вымыть шваброй брусчатку у ворот.

И это были только утренние дела!

Но все равно даже моя рутина по уборке и то показалась мне не такой сложной как поддерживать настолько идеальный порядок как у Фарада.

Подумать только: у него на кухне не было даже элементарной тряпки, чтобы вытирать со стола и губки для мытья посуды. Я уже догадывалась, что все это опять-таки спрятано где-то в особом шкафчике.

Смогу ли я настолько четко себя контролировать и не оставлять после себя ни одной вещи?

Я сомневалась в этом. И очень этого испугалась.

– Все запомнила? – спросил Фарад, когда закончил очень быструю и сухую экскурсию по своему дому. – Уверен, ты разберешься. Теперь твоя комната.

Он подвел меня к одной из спален на втором этаже и ввел меня внутрь.

Эта спальня была такой же вылизанной и безликой, как и все в его доме. Кремовые стены, бежевый ковер, белоснежная постель и мебель из белого дерева. На туалетном столике – ничего. Даже зеркала на подставке. Даже расчески!

Почему от всего этого было так страшно?

У меня было впечатление, что я попала не в жилой дом, а в роскошную, идеально чистую, но клетку. И именно в этой клетке меня запрут и будут делать всякое.

Я ни на секунду не забывала о своем предназначении в этом доме, так как Фарад мне все время невербально об этом напоминал.

Он небрежно скользил по мне взглядом, когда я была рядом. Нагло пялился на меня сзади, когда я оказывалась впереди. И при каждом сухом вопросе он смотрел на мои губы, из-за чего я начинала запинаться.

– Там ванная, – он небрежно указал на дверь. – Можешь привести себя в порядок.

Я сглотнула волнение и инстинктивно обняла себя.

Привести себя в порядок для чего? Неужели уже сегодня Фарад заставит меня прийти к нему в постель?

После всего пережитого стресса я просто заледенела от страха своей будущей первой ночи с мужчиной. Я не сомневалась, что Фарад обойдется со мной грубо и цинично.

Какая же я дура! Почему попросила именно Фарада о помощи?! Я не вынесу все это!

– Сегодня я не буду тебя трогать, – холодно сообщил он. – Приди в себя. Выдохни. Выспись. К тому же у меня еще много дел. Так что сегодня мне не до тебя.

Я закрыла глаза и выдохнула, почувствовав облегчение.

– Спасибо, Господин Османов, – проговорила я и покорно склонила голову в легком поклоне.

– Называй меня по имени, – поправил он, а я ощутила его обжигающий взгляд у себя на груди.

Я вспыхнула румянцем и еще ниже опустила лицо, чтобы себя не выдать.

– Все, иди, – его тон был обжигающе холодным как лед. – Ты и так отняла у меня этим вечером непростительно много времени.

– Простите меня, господин Фарад, – я снова слегка поклонилась, показывая как сильно я чувствую свою вину.

– Иди, пока я не передумал, – он чуть оттолкнул меня от себя. – Сама все найдешь.

С этими словами он вышел из комнаты и закрыл дверь.

Я же с бешено бьющимся сердцем опустилась прямо на пол. Села и обняла себя за колени. Тяжесть моего выбора мгновенно придавила меня к полу. Я понимала что выбрала неправильно. Нельзя было просить помощи у Фарада! Он должен был быть последним человеком, к которому я могла бы обратиться!

Но и в то же время я понимала, что сделала правильный выбор в том, что смогла найти способ оттянуть свое замужество.

Я еще долго просидела на полу, не в силах подняться от всех моральных ударов, что со мной произошли. Но все же я наконец собралась с силами и отправилась в ванную. Я смогла найти полотенце в специальном шкафчике и вытащила бутылечки с шампунем, кондиционером и гелем для душа.

Глава 8.

Я встала под душ, чтобы скорее смыть с себя пену, но тут же вскрикнула и отскочила в сторону – вода оказалась ледяной. Очевидно, горячая вода в доме Фарада работала так же как и в моем – через газовый котел с электрическим питанием. Без света вода становилась холодной.

Я попыталась выключить воду, но сенсорные кнопки в душевой системе тоже не работали. Но самым большим ужасом стало то, что когда я попыталась открыть дверь кабинки – она не поддалась.

Я что, не смогу выйти отсюда, пока не дадут свет? И буду стоять все это время под холодной водой?!

В панике я стала дергать за ручку кабинки, а сама уже вся дрожала от холода.

– Фарад! – позвала я, не зная как мне справиться с этим. – Господин Фарад!

В ту же секунду, словно он ждал этого, Фарад вошел в ванную. Он не освещал себе путь фонариком или чем-то еще. Он просто зашел в комнату угрожающей огромной тенью и подошел к кабинке.

– Я не могу открыть! – все еще паниковала я.

Конечно, мне было дико стыдно и страшно от того, что я голая. Но я убеждала себя в том, что Фарад меня почти не увидит – я ведь его тоже не вижу в темноте. Только его силуэт. Главное быстрее выбраться и добраться до полотенца!

Мужчина тем временем открыл дверь кабинки так легко, словно ее не заклинило минуту назад. Затем он накрыл меня полотенцем, плотно завернул в него, и наконец вытащил.

Усадив меня на стиральную машинку он строго спросил:

– Поиграть со мной вздумала?!

– Простите меня, пожалуйста, – у меня зуб на зуб не попадал от холода и страха. – Я правда не могла выбраться! Дверь не открывалась! Я пыталась...

По едкой усмешке Фарада я поняла, что он мне не верит.

– Пыталась обратить на себя мое внимание, – отрезал он. – Второй, если не третий раз за день. И если тебе так этого хотелось, то вперед – только потом не плачь.

Фарад резко развел мои колени в стороны и раскрыл мне ноги. Одним рывком Фарад сорвал с меня полотенце, а потом зажал мне затылок и грубо впился в мои губы.

Я пискнула и застыла на месте от страха. Я и так дико боялась своей будущей близости с Фарадом. Я уже пожалела миллион раз, что попросила его о помощи. Я ведь сделала это абсолютно случайно! Если бы он не окликнул меня на проходной офиса, я бы ничего ему не рассказала и ни о чем бы не попросила!

Фарад проник в мой рот языком и это было настолько порочно и грубо, что по моему телу прошелся ток.

Пользуясь моим оцепенением, Фарад смял меня как лист бумаги. Одной рукой он до боли стянул мне волосы на затылке, второй так же больно стиснул сначала спину, а потом спустился к ягодице. Смяв ее, он придвинул меня к себе максимально близко, так что теперь я касалась его всеми интимными частями тела.

Это ввело меня в ужас. Никогда я еще не испытывала подобных чувств. Еще никогда мужчина не прикасался ко мне. Если только случайно задел бы меня в толкучке. Но чтобы трогать именно так...

Фарад углубил свой и без того жесткий поцелуй, а я окончательно потеряла способность дышать. Этот мужчина совершал такие порочные действия языком, что у меня внизу живота что-то потяжелело и потянуло вниз.

Фарад тем временем все плотнее прижимал меня и впивался пахом мне между ног, где я была совсем обнаженная и беззащитная.

Мое сердце билось так быстро от всего происходящего, что мне казалось я вот-вот потеряю сознание. Уже все плыло в голове. Этому способствовала кромешная темнота и невозможность даже вдохнуть.

Когда у меня уже начало жечь в груди от нехватки воздуха, я уперлась ладошками в грудь Фарада и жалобно запищала. При этом у меня ни разу не проскользнула мысль, что я окончательно задохнусь и умру. Я была уверена: Фарад меня даже с того света смог бы достать и потребовать от меня исполнения обязанностей.

Но все же Фарад оторвался от меня, а я в ту же секунду стала хватать воздух ртом как рыба.

Все мое тело горело. Не только снаружи, но и внутри, особенно горел сейчас мой язык, ведь Фарад его ласкал с такой грубостью и жадностью, что... у меня горело все между ног. Где-то внутри. У меня просто мутилось сознание от этого.

Закрыв глаза я пыталась отдышаться, пока Фарад все так же больно сжимал мне затылок и ягодицу.

В эту секунду зажегся свет и я зажмурилась, а потом еще и закрыла лицо руками. Фарад в этот момент отступил на шаг назад и наверное стал меня разглядывать.

Я так и сидела, закрыв лицо руками и боясь пошевелиться. Да, он все у меня, наверное, рассмотрел, но я не могла заставить себя убрать руки от лица и прикрыть ими грудь.

– Значит, тебе нравится провоцировать меня? – спросил Фарад, а я понимала, что еще больше усугубляю свое положение. – Хорошо. Тогда слезь и покажи мне себя.

Я оставалась неподвижной. Сейчас я была словно в коконе из своих страхов и ничего не могла поделать. Даже пальцем пошевелить! Хотя умом понимала, что транслирую этим совсем другое для Фарада. Я показываю ему свою доступность и полное отсутствие стыда.

– Смой с себя все мыло, – вдруг сказал Фарад. – Вода снова горячая. Затем спускайся в гостиную. Поговорим и все обсудим. И если я уловлю еще хоть одну провокацию на сегодня, то я трахну тебя, вне зависимости от того, что я тебе пообещал ранее. Так что реши чего ты действительно сегодня хочешь.

Глава 9.

Я не знала, сколько я так сидела – на стиральной машинке, обхватив себя руками и прижимая колени к груди.

Мокрая. Голая. С обожженными губами и горящим телом. Я чувствовала на коже следы его пальцев, а на губах – грубость поцелуя. Чувствовала как мои губы припухли после того, что с ними сделали, и точно знала что на ягодице останется синяк от руки Фарада.

Я задрожала от стыда и от очередного воспоминания где меня трогал Фарад и как. От осознания того, что он видел меня всю. Что я не смогла даже прикрыться. Что я сама во всем виновата и сама позволила так с собой обращаться. Но разве у меня был выбор?

А если он мне будет оставлять синяки каждый раз? Может он и не собирается бить меня, но он ничего не говорил про такие действия как сминать, сжимать и впиваться в меня пальцами.

Я выдохнула, чтобы успокоиться, но заплакала еще сильнее. Мне кажется, что теперь у меня даже на губах выступят синяки. Они у меня просто отнялись.

Это беспокойство вывело меня из плаксивого состояния. Я поняла, что у меня больше нет ни минуты лишней. Что если Фарад посчитает, что я нахожусь в ванной слишком долго, поэтому придет вновь проверить меня? И он снова скажет, что я его спровоцировала?

Нет, надо скорее смыть с себя все мыло и наконец одеться.

Я поспешила вновь зайти в кабинку, но на этот раз не закрывала стеклянную дверцу. Проверив воду, я приступила к делу и очень спешила при этом.

Вода была горячей, но теперь она ни капельки меня не согревала. Я дрожала так, что у меня стучали зубы, но я на полном автопилоте продолжала промывать свои густые волосы, тщательно прочесывая их пальцами. К телу мне было даже страшно прикасаться.

Теперь мне казалось, что я не имею прав на свое тело. Что я больше ему не хозяйка. Что меня лишили этого. Ну а как иначе, если теперь чужой мужчина может меня трогать во всех местах и я не посмею ему что-то запретить? Не посмею даже если очень захочу. Потому что иначе трогать меня будет Марат, и я уже не знала кто хуже.

Касаясь себя только струями душа, я попыталась смыть ощущение, что мое тело присвоили. Купили как зверушку. Как вещь. Как игрушку.

Когда же я вышла из душа и судорожными движениями завернулась в полотенце, то наконец выдохнула. По крайней мере сейчас я была хоть немного прикрыта. Поэтому я подошла к зеркалу и осторожно взглянула на себя.

В отражении я увидела девушку с покрасневшими от слез глазами, осунувшимся лицом и чуть посиневшей губой. Внимательно приглянувшись я увидела что там действительно проступил синячок.

Как я завтра пойду на учебу в таком виде? А что если ко мне пристанут с расспросами?

Я выдохнула и мотнула головой, желая вытряхнуть из нее все мысли, но это было невозможно. Мне казалось, что я больше никогда в жизни не смогу расслабиться.

Дальше я оделась и постаралась убрать после себя все предметы по местам. Может мне нужно было еще вымыть после себя душевую? Если Фарад так любит чистоту, то скорее всего я должна убраться в ванной, но мне показалось, что сначала я должна спросить об этом хозяина дома. Вдруг он ждет меня в гостиной и уже сердится?

Действуя все так же торопливо и рывками, я вышла из своей комнаты, спустилась вниз и вошла в гостиную.

– Ты долго, – недовольно сообщил Фарад, даже не повернув голову в мою сторону. – Иди сюда.

Я покорно подошла к нему опустив голову и остановилась в метре.

– Сядь, – строго приказал и с силой опустил меня за руку вниз.

Он опустил меня на колени. Перед собой. И теперь мое лицо было в паре сантиметров от его расставленных ног.

Мое сердце снова забилось в груди раненной птицей. Я закрыла глаза, боясь того, что могу сейчас увидеть следующее действие мужчины.

Что Фарад собирается сейчас со мной сделать?

– Ты можешь уйти, если передумала, – вдруг сказал он. – Я не буду с тобой нежничать. Тебе часто будет больно. Не потому что мне хочется причинять тебе боль, а потому что у меня тяжелая рука. Я не из тех кто может ласково погладить.

Я слушала все это пока с закрытыми глазами.

– Тебе также будет морально больно, – продолжал он. – Я не чуткий, не заботливый, не терплю женские слезы. Если ты будешь реветь при мне, то я немедленно верну тебя обратно отцу. Меня не привлекают плаксы. И я не насильник. Если тебя не устраивает мой темперамент – собирайся и уходи. Могу дать тебе денег на такси.

Я сидела молча.

Фарад говорил жестокие для меня вещи, но даже в этом случае я не хотела возвращаться домой.

Пусть лучше моим первым мужчиной будет Фарад. По крайней мере это хотя бы не навсегда, и когда-нибудь эта связь закончится. О том, что со мной будет дальше, когда Фарад вернет меня отцу мне было страшно подумать.

– Если же ты выбираешь остаться, то прими мой характер и только попробуй показать что тебе что-то не нравится! – строго продолжал он. – И посмотри на меня уже, черт возьми! Что ты строишь из себя монашку?!

Он схватил меня за подбородок и задрал мое лицо вверх, чтобы я смотрела прямо в его темные разъяренные глаза. Я же ни капли не сопротивлялась.

– Сделай выбор прямо сейчас, – нахмурился он. – И дай мне ответ.

Глава 10.

Я проспала всю ночь как убитая. У меня было ощущение, что мне стукнули молотком по голове и я не просто заснула, а напрочь отключилась.

Проснулась я от мягкого, но тяжелого, почти липкого ощущения: кто-то смотрит на меня пристальным горячим взглядом. Я знала, что это он, еще до того, как открыла глаза.

Фарад.

Он стоял у самой двери, уперевшись плечом о косяк, и молча меня разглядывал.

В моем животе тут же сжался комок, и мне захотелось спрятаться под одеяло с головой. Но вместо этого я медленно перевела взгляд прямо на глаза Фарада.

Этот мужчина был очень красивым, если на время забыть кто он для меня. При более приятных обстоятельствах я бы сочла Фарадом мужчиной моей мечты. У меня были моменты в жизни, когда я задумывалась, а какой мужчина мне бы понравился? И я всегда мечтала именно о мужчине – не о парне. Высокий, сильный, мощный, невероятно мужественный, амбициозный и брутальный. Мне нравилась и холодность Фарада и его прямолинейность. Я всегда предпочитала любую правду, чем сладкую ложь или недосказанность.

Папа же «кормил» меня только недосказанностями. Его решение о моем замужестве было далеко не первым, но зато самым ужасным для меня...

Я чуть мотнула головой. Я пока была слишком сильно обижена на свою семью, чтобы думать о них. Я уверена, за меня могли вступиться и братья, и мама. Да и папа мог поступить иначе. Но ему, оказывается, абсолютно все равно кому меня продавать и в качестве кого.

Не могу пока вернуться мыслями к ним. Не могу!

А потом я вдруг осознала на что именно смотрит Фарад. Я лежала закинув одну ногу на одеяло. Все остальные части тела у меня были под одеялом, но нога до самого бедра была обнажена и... даже намного выше.

Очевидно футболка Фарада, в которой я спала, задралась ночью мне до талии, а утром мне достались последствия в виде позора и... страха.

Я суетливо стала запихивать ногу обратно в одеяло, но как назло запуталась. Испуганная, я продолжала бороться за свою безопасность, но от страха как будто вся задеревенела. Я не могла справиться с этим одеялом, а Фарад продолжал прожигать мое бедро взглядом. Глаза у него были такие же, как вчера ночью, когда он прижимал меня к себе на стиральной машине. Тяжёлые, темные, нехорошие. От его взгляда у меня перехватило дыхание.

– Не утруждайся, – наконец произнес он, а я аж вздрогнула от его голоса. – Выспалась?

Голос у него был низкий, спокойный. Но спокойствие это было... таким, что у меня закружилась голова.

– Да, – едва слышно выдохнула я.

– Хорошо, – он оттолкнулся от дверного проема и подошел ближе.

Я все сильнее вжималась в подушки, но понимала, что бежать некуда.

Фарад остановился в полуметре от кровати и, не отрывая от меня взгляда, медленно заговорил:

– Я дам тебе первое задание.

У меня пересохло во рту от страха.

Он даст мне задание вот так сразу? Не позволит сходить в ванную? Не позволит попить воды?

Фарад подошел еще ближе и тут же уселся на кровать. Его рука оказалась очень близко к моему обнаженному бедру. А затем он провел костяшками от моего колена вверх, долго вел по бедру и дошел до моих трусиков.

У меня пульс застучал в ушах. В голове зашумело. В горле разразился пожар.

– Итак, твое первое задание, – он подцепил пальцем резинку моих трусиков, а я не смела пошевелиться. – Я даю тебе полчаса, чтобы ты привела себя в порядок. А потом ты спустишься вниз и позавтракаешь со мной.

Я непонимающе взглянула на Фарада.

Что, все так просто? Я должна сделать то, что и так хотела?

– Но есть одно «но», – продолжал он, а я на мгновенье прикрыла глаза, чтобы справиться со страхом. – Я не разрешу тебе ходить по дому в футболке или в домашней одежде. Я хочу, чтобы ты всегда выглядела соблазнительно для меня. Так что...

Он сунул мне в руки коробку.

– Наденешь это после душа, – уточнил он. – И в этом спустишься ко мне. Только в этом и ни в чем больше. Поняла меня?

– Да, – тихо ответила я и закивала.

– Ты всегда должна будешь ходить передо мной в подобной одежде. Это будет твой дресс-код, – продолжал он. – Предупреждаю тебя: хоть один раз расплачешься при мне – можешь сразу уходить. Мне плевать понравится тебе мое обращение с тобой или нет. Понравятся ли тебе мои требования или нет. Поняла?

– Да, господин Фарад, – еще тише ответила я и склонила голову.

– Хорошо, – он поднялся и направился к двери. – У тебя полчаса. Задержишься хоть на минуту – накажу.

С этими словами он вышел из комнаты и захлопнул дверь, а я только сейчас смогла выдохнуть. Жар стыда мгновенно пополз по моим щекам. Но у меня не было на это времени. Надо бежать приводить себя в порядок. Но перед этим я открыла коробку и взглянула что там.

Увиденное повергло меня в шок. Я снова задохнулась от обилия чувств.

Именно это мне нужно носить перед Фарадом?

В коробке лежало роскошное кружевное нижнее белье. Качество было заоблачным! Белье выглядело потрясающе, но оно было слишком откровенным. Я бы и в обычном белье постыдилась выйти к Фарадау, а уж в таком!