Босс знает лучше

1

– Дмитрий Викторович, я принесла документы, которые вы просили.

Я в нерешительности замерла на пороге кабинета. В жизни никому не признаюсь, но я его побаиваюсь. Хотя, казалось бы, чего бояться? Мой босс никогда не повышает голос на подчиненных, не кричит, не матерится и не стучит кулаками по столу, как в знаменитом ролике про полимеры.

За несколько месяцев работы здесь у меня не было никаких дисциплинарных взысканий. Даже замечаний строгим голосом он мне ни разу не делал. А если, готовя важный документ, я ошибалась, лишь озабоченно хмурился и говорил: «Инночка, переделайте, пожалуйста. В этом бренном мире и так все находится в беспорядке, пусть хоть запятые стоят на своих местах».

То есть он может считаться образцовым боссом, просто душечкой… Но когда я на него смотрю, что-то холодеет внутри.

И не только на меня он производит такое впечатление. Я уверена: никому, абсолютно никому не придет в голову сесть ему на шею, злоупотребить его хорошим отношением или нарушить субординацию.

Стоит ему лишь слегка нахмурить брови, и спорить с ним уже не хочется. Аура такая, что ли? Никто особенно и не спорит. Ни партнеры, ни подчиненные. Даже налоговики с пожарными инспекторами предпочитают держаться вежливо и уважительно. Меня же босс и вовсе повергает в какой-то священный трепет.

– Здесь всё? – Он посмотрел на меня так, будто подозревал в возможной в краже части документов и продаже их на черном рынке.

– Конечно, Дмитрий Викторович, – испуганно зачастила я, – как вы и велели, оригиналы отдельно, копии заверены и подшиты, а еще…

Он не дослушал, перебил меня строгим:

– Подойдите, – велел он как-то странно, словно гипнотизировал.

Я приблизилась. Дмитрий Викторович медленно встал с кресла и обошел стол, забрал документы и сделал то, чего я ожидала от него меньше всего: привлек меня к себе и запечатал губы страстным поцелуем.

Жар удушливой волной прокатился по телу, собираясь и тонко вибрируя где-то внизу живота. Пульс бешено стучал в ушах, а сердце, казалось, билось где-то у самого горла.

Спину словно прошил электрический импульс, разбегаясь по коже колкими мурашками, чтобы уже через секунду взорваться столпом искр где-то в затылке. Не вырваться, не убежать – рука босса крепко держала мою шею.

Я не могла сказать ни слова – лишь нерешительно мычала, сопротивляясь, но начальник будто и не замечал моих попыток вырваться. Воздуха не хватало. Я почти задыхалась, а язык босса напористо изучал мои губы, проходился по краю верхних зубов, едва касаясь моего языка.

Кажется, еще немного, и я просто упаду в обморок. Ноги слабели, коленки подкашивались, а ладони упирались в горячую мужскую грудь, ощущая гулкое биение сердца под тонкой рубашкой.

– Что вы делаете, Дмитрий Викторович? – растерянно прошептала я, когда этот бесконечный поцелуй оборвался, и я наконец смогла дышать.

Я хотела еще многое добавить: что мы на работе, что у меня вообще-то есть жених, а еще дверь не закрыта, и сюда в любой момент может кто-то войти…

Ничего сказать я не успела, потому что в следующее мгновение папки с документами полетели на пол, а меня усадили на стол. Юбка непристойно высоко задралась. Полированная деревянная поверхность холодила кожу там, где заканчивалась резинка черных чулок.

– Пожалуйста, не надо… – прошептала я в ужасе. Что тут вообще творится? Я ничего не понимала и не могла поверить в происходящее. – Пожалуйста…

Но босс не слушал моих возражений. Он резко развел мои ноги в стороны и крепко ко мне прижался. Я ощутила внутренней стороной бедер ткань его брюк. И снова головокружительный поцелуй, от которого мурашки бегут по коже, от которого бросает то в жар, то в холод. И хочется свести ноги вместе, но не получается…

– Я – ваше начальство. Вы обязаны беспрекословно выполнять мои распоряжения. И вот вам мой приказ: перестаньте сопротивляться. Я все равно получу то, что намереваюсь.

Дмитрий Викторович рванул ткань моей блузки. Пуговицы звонко посыпались на пол. Я сжалась от страха, но времени на мысли, на разговоры, на противостояние мне никто не оставил. Горячие ладони скользнули на талию, слегка сжимая, а губы, что уже изучили мой рот, прижались к шее, вычерчивая извилистую дорожку до плеча.

Это было невозможно! Я прерывисто вздохнула и, не выдержав, застонала – бессовестно, не задумываясь о том, что меня может кто-то услышать. Голова кружилась, а тело слабело, больше не желая сопротивляться. Страх еще играл свою тревожную музыку где-то на периферии сознания, а я уже отвечала на поцелуй, будто изголодалась, соскучилась именно по этим губам.

Теперь мне было мало просто принимать его грубоватую ласку. Я сама спешно расстегивала пуговицы на его рубашке, желая прикоснуться к сильному телу, ощутить ладонями мощную грудь, скользнуть кончиками пальцев по выпуклым мышцам живота, погладить широкие плечи…

Его руки сжимали мои бедра – так властно, неоспоримо, собирая ткань юбки. Воздух из кондиционера прохладными струями касался разгоряченной кожи, а с меня уже срывали белье, нисколько не заботясь о его сохранности. Да я и сама об этом не заботилась. Непослушные пальцы расстегивали его ремень, а я смотрела в дикие, безумные, горящие возбуждением темные глаза.

Мы часто дышали, сплетаясь в животном порыве, воруя друг у друга короткие агрессивные поцелуи. Я уже и не хотела, чтобы он останавливался. И когда мощный член одним рывком вошел в разгоряченное лоно, я хрипло вскрикнула, с готовностью принимая его.

Теперь уже я обнимала его, вжималась в него, кусала его губы, наслаждаясь тем, как уверенно его ладони изучают мою грудь, грубо сминая и пощипывая возбужденные соски. С каждым толчком скорость все увеличивалась и увеличивалась. Крепкий член пронзал глубоко и сильно, и я двигалась ему навстречу, наслаждаясь каждым движением.

Ладони босса до боли сжали мои ягодицы, наверное, чтобы точно не сбежала. Из горла Дмитрия Викторовича то и дело вырывался то ли хрип, то ли звериное рычание. Но теперь это не пугало, а скорее наоборот, сладкой вибрацией прокатывалось по телу, собираясь в лоне пульсацией, которая все росла и росла.

2

Сбившееся дыхание, горящие щеки, предательская влажность между ног и сладкое, тянущее чувство внизу живота. Черт возьми, мне приснился эротический сон, да еще и с участием босса, которого я не просто никогда не воспринимала как сексуальный объект, а еще и боялась до чертиков, до трясущихся коленок.

Но если босс и был ненастоящим, игрой моего подсознания, то оргазм – очень даже.

Я на всякий случай воровато огляделась по сторонам и выдохнула с невероятным облегчением. Никаких признаков офиса или присутствия рядом Дмитрия Викторовича не было.

Я дома, в своей постели. Рядом сопит, обняв подушку, мой жених Вадик.

Все хорошо, все отлично, ничего страшного не случилось!

А этот сон…

Просто нервное, наверное. Даже сомнений нет, что это из-за предстоящей командировки.

Провести несколько дней в обществе шефа, при виде которого у меня трясутся поджилки, это то еще испытание для моей нежной психики. Вот она и среагировала таким удивительным образом.

– Иннусь, – раздалось под боком сонное бормотание, – ты с чего это в такую рань подорвалась?

Я посмотрела на электронные часы, занимающие прикроватную тумбочку. И правда рано. Шести даже нет.

Вадик лениво потянулся и привлек меня к себе. Я вздрогнула и напряглась. Все-таки это был слишком реалистичный сон. Мне казалось, что на моих губах все еще горят страстные поцелуи босса, а его горячие руки уверенно скользят по моему телу. И это ощущение, что он везде – внутри и снаружи меня, снова нахлынуло, сводя с ума и заставляя безбожно краснеть.

Я стряхнула это наваждение, а заодно и высвободилась из рук Вадика.

Нет, конечно, это только сон, и даже самый строгий моралист не смог бы посчитать его изменой. Но теперь мне было как-то неловко, что Вадик меня обнимает, словно из объятий одного мужчины я сразу бросилась в объятия другого.

Я вскочила с кровати и набросила любимый халат. Всунув ноги в тапки, двинулась в ванную комнату.

– Эй, ну так нечестно. Разбудила в такую рань и никакой компенсации… – томно протянул Вадик.

Я понимала, о какой «компенсации» говорит мой жених, но уж точно не была на нее способна. Лучше бы он и не просыпался, честное слово! Спал бы до обеда как обычно.

– Ты же знаешь, что у меня сегодня очень важный день. Надо быть на работе пораньше, – торопливо проговорила я и юркнула в ванную, опасаясь, что он будет настаивать.

И только когда встала под теплые струи, более или менее успокоилась. Что за чертовщина? И сон дурацкий, и Вадик будто неродной… Что происходит?..

Это нервное, Инна. Просто стресс. Просто мне очень страшно ехать в чертову командировку вдвоем с Дмитрием Викторовичем. Мы ведь несколько дней проведем вместе, вдвоем…

К черту страх! Пора собираться!

И все-таки мысль о том, что через каких-то полчаса я лицом к лицу столкнусь с боссом, вызывала у меня теперь не только страх, но и какое-то еще странное чувство.

3

День выдался сумасшедшим. Стоило сотрудникам узнать, что босс покидает их аж на целых три дня и уезжает с инспекцией в отдаленный филиал, так сразу выяснилось, что именно сию секунду каждому нужно решить множество очень важных вопросов, и ни один из них не терпит отлагательства!

Приемная напоминала улей. Равномерный гул и деловитое снование туда-сюда. Как в этом дурдоме я умудрилась заказать билеты на самолет, договориться с филиалом, чтобы нас встретили и выбрать в местной гостинице номер, в который не стыдно самого Дмитрия Викторовича – загадка природы.

Наверное, я просто идеальный секретарь, который умеет сохранять хладнокровие в любой ситуации. А значит, имею полное право собой гордиться.

Когда последний посетитель покинул кабинет босса, Дмитрий Викторович позвонил по внутреннему.

– Инна, вы подготовили документы, которые я просил?

Что-то в этой фразе было смутно и тревожно знакомым. Но я отбросила посторонние мысли, подхватила стопку бумаг, на которые потратила половину вчерашнего дня, и зашла в кабинет. Было странное ощущение, вроде дежавю, как будто все это уже случалось – только вот где и когда?

– Дайте сюда, – Дмитрий Викторович встал из-за стола, обошел его и присел на край.

А я тут же вспомнила, где и когда было что-то похожее. Ну, разумеется, в моем сегодняшнем сне! Я вспомнила, что там было дальше, и стала стремительно заливаться жаром.

– Вы решили мне их не отдавать? Хотите потребовать выкуп, но еще не определились с суммой? – Дмитрий Викторович улыбался.

Наверное, застывшая на пороге со стопкой документов я в самом деле выглядела забавно. Несколько шагов между дверью и столом почему-то было невероятно трудно сделать. Но я справилась. Хотя перед глазами мелькали картинки из сегодняшнего сна, и сейчас, когда весь такой деловой и солидный Дмитрий Викторович возвышался посреди кабинета, все мне привидевшееся казалось совершенно нереальным и противоестественным, а я сама себе – какой-то маньячкой.

Я протянула бумаги. Дмитрий Викторович принял их из моих рук и углубился в чтение. Ну вот, ничего такого. Просто моему боссу понадобились документы. Черт, о чем я вообще думаю? Разумеется, они ему понадобились. Не просто же так он вчера просил их подготовить!

– Инна? – вывел меня из задумчивости его голос. Дмитрий Викторович смотрел на меня удивленно. – Вы что-то еще хотели?

Ну конечно. Отдав ему документы, я не должна была стоять как истукан и ждать, пока он на них полюбуется.

– Да, я хотела сказать, завтра вылет в одиннадцать-пятнадцать. А значит, в аэропорту надо быть не позже четверти одиннадцатого.

– Я помню, – ответил босс. – Вы уже прислали мне эту информацию на электронную почту и на вайбер. Думаю, я сумею явиться вовремя. Во всяком случае, раньше мне это всегда удавалось.

Я едва сдержала вздох. Ну почему я веду себя как идиотка? Вернее, я точно знаю, почему я веду себя как идиотка. Но почему это случилось именно сейчас?

Я развернулась и пошагала к выходу, ругая себя последними словами.

– Инна! – окликнули меня, уже у двери. Я застыла, не осмеливаясь обернуться, будто бы и вправду боялась увидеть за спиной босса, срывающего с себя одежду в порыве страсти.

– Не нужно так нервничать. Это просто штатная командировка. Если вы боитесь летать самолетом, мы можем поменять билеты и поехать поездом. Правда, это займет больше времени.

Я тут же представила себе, что вместо нескольких часов в салоне самолета, битком набитом людьми, мы проведем сутки в поезде, запертые в одном купе, и торопливо ответила:

– Нет-нет, я очень люблю самолеты! А вот поездов побаиваюсь. Не обращайте внимания. Просто трудный день.

Я выскочила из кабинета, схватила сумочку, плащ и опрометью бросилась на улицу. И только на крыльце здания, увидев накрапывающий дождик, вспомнила, что оставила в офисе зонт. По-хорошему следовало бы за ним вернуться. Тучи на горизонте недвусмысленно намекали: прогулки без зонта могут плохо закончиться. Но сейчас я предпочла бы попасть под тропический ливень, смывающий все на своем пути, чем снова столкнуться с Дмитрием Викторовичем, и поэтому смело вышла под холодные капли.

Разумеется, дождь хлынул, стоило мне отойти от спасительного офисного козырька на сто метров, а пока я добежала до дому – на мне не осталось и сухой нитки.

Все-таки удобно жить рядом с работой – думала я, выкручивая волосы и снимая с себя вымокшую одежду. Если бы пришлось тащиться через полгорода, было бы куда хуже.

Именно этот аргумент и приводил Вадик, когда уговаривал меня к нему переехать. Пять минут ходьбы – и ты дома. Ну красота же! Он был очень убедителен, когда расписывал преимущества нашей будущей совместной жизни. Утром проснулась, позавтракала спокойно, вышла, прогулялась, не торопясь – и вот уже и работа. И мне хорошо, и ему: дома уют, любимая женщина под боком.

Насчет уюта это он не соврал. Мне пришлось потратить немало времени, чтобы превратить его холостяцкую берлогу в уютное семейное гнездышко. Зато теперь у нас идеальный дом, в доме – идеальный порядок, на кухне – идеальный ужин, и брак у нас тоже будет идеальным, и никаким Дмитриям Викторовичам с выпуклыми кубиками на мощном торсе этого не изменить. И вообще, кто сказал, что они там есть? Я эти кубики видела исключительно во сне, так что…

Телефон зазвонил, и я вздрогнула. Почему-то мне казалось, что это он – мой босс. Скажет сейчас строго: это что это вы, Инночка, о моих кубиках такого невысокого мнения? Сейчас же прекратите так думать!

Я отогнала глупую мысль и откопала в сумке гаджет. Вадик! Я вздохнула с облегчением.

– Милая, ты дома?

– Конечно, дорогой! Промокла ужасно. Сейчас на десять минуточек в горячую ванну, а потом приготовлю тебе что-нибудь вкусное. Что ты хочешь сегодня?

– Рыбка моя, я сегодня задержусь. Я так хотел помочь тебе собраться, но… у Владимира день рождения. Я бы, конечно, лучше побыл с тобой, но сама понимаешь – начальство. Оторвешься от коллектива – повышения не видать.

4

Я спала настолько крепко, что даже не услышала, как домой вернулся Вадик. Заметила его только утром. Он мирно спал на другой половине кровати, обнимая подушку. Ну и прекрасно – пусть спит. Специально будить его, чтобы попрощаться, я не стала. Если день рождения начальника сопровождался обильными возлияниями, проснуться с утра пораньше – это явно не то, чего бы ему хотелось. А носиться по квартире, слушая жалобные стоны: «Рыбонька, полцарства за таблетку аспирина!» – не хотелось уже мне.

Так что я тихонько, как мышка, выбралась из-под теплого одеяла, привела себя в порядок, упаковалась в дорожный костюм (джинсы, водолазка – ничего лишнего) и выскользнула за дверь. И вдруг ясно осознала, что совершенно не боюсь предстоящей командировки. Даже наоборот – почти хочу ее. Вот когда я в последний раз куда-нибудь выбиралась? Уже и не вспомнить. И пусть глухомань, в которую мы едем, далеко не пятизвездочный отель на Мальдивах, все-таки эта поездка – почти приключение.

А Дмитрий Викторович – совсем не страшный, даже наоборот, вполне симпатичный мужчина, вне зависимости от того, есть у него приснившиеся мне кубики или нет.

– О чем задумались? – раздался веселый голос за моей спиной.

Я вздрогнула и мигом покраснела. Потому что уж точно не могла бы откровенно и честно ответить на этот вопрос. Вряд ли ответ «как вы выглядите без рубашки» уместен в данной ситуации.

– О том, что регистрация начнется через пятнадцать минут, – выкрутилась я.

– Великолепно! Значит, мы еще успеем выпить по чашке кофе. Что-то вид у вас сонный, хотя вам это даже идет.

– Отлично, – смутившись, забормотала я, – если вам так нравится, могу каждый день приходить на работу заспанной. Или вообще устраивать себе полуденный сон…

Дмитрий Викторович расхохотался, хотя я не сказала бы, что шутка была очень смешной. Кажется, дело в том, что у него просто отличное настроение. Ну что ж, у каждого свои хобби. Возможно, у моего босса это – инспектировать филиалы.

Странно, вне стен офиса он уже не внушал мне того дикого ужаса, что раньше. Видимо, потому что не диктовал деловых писем, не давал распоряжений и не смотрел строго, а очень даже наоборот: галантно помогал избавиться от багажа, уступил место у иллюминатора, мужественно разобрался с застежкой жуткого самолетного ремня, больше похожего на орудие пыток.

В общем, я окончательно уверовала, что наша поездка пройдет неплохо. И наконец-то расслабилась. А расслабившись – задремала в кресле.

Проснулась я от того, что почувствовала, как горячая ладонь ложится мне на коленку и скользит вверх по ажурной глади чулок, чтобы нырнуть под юбку. Продвигается дальше к самому запретному, а сильные пальцы нежно гладят шелковую ткань. Сначала осторожно, а потом уже и вовсе не стесняясь, словно осознавая, что сопротивления не будет.

Время словно остановилось. И вот уже я гулко втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Пытаюсь открыть глаза, чтобы посмотреть на начальника укоризненным взглядом, но… Не могу! Пытаюсь, но никак не получается!

Открываю рот, чтобы высказать свое возмущение, но голоса нет. Лишь воздух оседает в легких и рвано вырывается наружу. Хочу пошевелиться, немедленно убрать его своевольную руку, которая мягко, но напористо гладит лоно поверх ткани, пробираясь к влажным складкам, но снова не могу! Даже ноги вместе свести не могу, будто тело мне не принадлежит!

Меня бросает в жар. Горячая волна прокатывается по венам, оседая тугим комком внизу живота. Ноги покалывает, и уже туфли кажутся неудобными, юбка – слишком тесной, а блузка – чересчур плотной. Дыхание становится порывистым, сухим, а я остро ощущаю, как чужие пальцы собирают ткань и без того миниатюрных трусиков и тянут ее вверх. Ткань впивается между складок, трется о самое чувствительное местечко, принося не боль, а нереальное возбуждение.

Хочется вскрикнуть, но не получается. Боже! Ведь мы же в самолете! Кто-нибудь может увидеть! Стюардесса! Она ведь время от времени ходит по салону! И пассажиры!

Страх быть увиденной, раскрытой, забрался в самую душу, вынуждая занервничать с новой силой. Адреналин прошивал тело насквозь. Да как же так?

Ткань отпустили. Вернули на место, ласково пригладив, но неугомонные пальцы и не думали останавливаться. Чувствовала дискомфорт от того, что белье намокло. Остро ощущала это и была уверена, начальник чувствовал тоже.

Подушечки его пальцев очертили край белья и решительно сдвинули его в сторону, чтобы мягко коснуться самой чувствительной точки. Весь мир вместе с этим самолетом перестал существовать, а длинные тонкие пальцы уже кружили по клитору, слегка надавливая.

Ощущение острого болезненного наслаждения прошивало нервы, разрасталось по телу колкими мурашками. Мышцы непроизвольно сжимались, а мне так не хватало того самого чувства наполненности. Словно картинка не целая, а мозаика никак не хочет складываться.

Начальник будто услышал мои мысли, прочел их как открытую книгу. Проворные пальцы скользнули по влажным складкам, погладили края рядом с входом…

Он играл.

Гладил чувствительное местечко, но не проникал, тогда как я изнывала от неконтролируемого желания и кусала губы. Если бы могла, то бессовестно двинулась бы пальцам навстречу, лишь бы ощутить, как они растягивают меня, как проникают, усиливая давление и доводя до самого пика…

Ну же! Что же ты тянешь?

Пальцы ворвались внутрь, словно по команде. Я даже краснеть уже не могла. Дико, до безумия хотела получить разрядку. Мышцы словно свело, закрутило в тугой узел, чья пульсация с каждым движением только нарастала. Скорость увеличивалась, а я металась по сидению, забыв обо всем. Были только я и его пальцы, сводящие с ума, доводящие до пика наслаждения, до золотистых вспышек в темноте сомкнутых век…

Я вскрикнула и широко распахнула веки. Фу-ух, это снова чертов сон. Глупость какая! Это и не могло быть правдой – невозможно забраться под юбку, которой попросту нет. Я сидела в джинсах, а руки Дмитрия Викторовича лежали на подлокотниках его кресла.

5

Мы вышли из самолета, а я какое-то время не могла прийти в себя, будто бы все еще чувствовала бесстыжие прикосновения моего босса – прикосновения, которых никогда не было и быть в реальной жизни не может. Вот же чушь несусветная!

Мы получили багаж и стали понемногу двигаться к выходу.

– Нас встретят, я вчера обо всем договорилась, – донесла я до Дмитрия Викторовича совершенно лишнюю информацию. Вообще-то я вчера об этом уже докладывала.

Наверное, пыталась убедить саму себя, что я не только сексуально озабоченная маньячка, по которой плачет психоаналитик, но и ценный сотрудник. Или в первую очередь – ценный сотрудник. А потом уже все остальное.

– О, Дмитрий Викторович! Ужасно, ужасно рада вас видеть! – раздалось совсем рядом. Я медленно повернулась на голос, и взгляд мой тут же уткнулся в глубокое декольте платья, скорее открывающего, чем прикрывающего грудь четвертого размера.

Дама, обратившаяся к моему боссу, не только обладала мелодичным голосом и внушительным бюстом. В ее арсенале также были напичканные силиконом губки, осиная талия и ноги, которые росли, кажется, от коренных зубов. Я перевела взгляд на шефа.

Он с явным удовольствием рассматривал со всех сторон выдающиеся достоинства встречавшей нас сотрудницы и улыбался… Почему-то мне этот взгляд и сама его реакция совсем не понравились. А собственно, почему? Теперь мне постоянно придется напоминать себе, что мой начальник – это совершенно посторонний, чужой для меня мужчина, и ничего кроме моих обязанностей и дурацких снов нас не связывает? Надеюсь, что у меня получится уяснить это раз и навсегда и больше к этому вопросу не возвращаться.

Дамочка не удостоила меня даже взглядом. Она протянула боссу руку с наманикюренными пальчиками. Ярко-красные заостренные ногти смотрелись не слишком по-деловому, но к ее образу подходили. Стоило признаться, даже с декольте и ярким маникюром дамочка не выглядела дешево. Эдакая акула бизнеса, которая сожрет и не подавится.

– Меня зовут Элеонора. Алексей Петрович поручил мне вас встретить, разместить в гостинице и… – она игриво улыбнулась, невзначай поправляя крупные локоны, и сверкнула ярко накрашенными глазами, – доставить в ресторан. Чтобы, так сказать, покормить дорогого гостя с дороги. Проявить радушие и гостеприимство. А уже завтра с утра приступим к делам.

Не дожидаясь ответа, она походкой от бедра направилась к выходу, и нам ничего не оставалось, как следовать за ней. Впрочем, по Дмитрию Викторовичу нельзя было сказать, что его это как-то огорчало. Во всяком случае, его взгляд фокусировался где-то в районе ее округлых ягодиц, обтянутых офисной черной юбкой так плотно, что ни в одном приличном месте это не сочли бы деловой одеждой.

Мы разместились в симпатичной гостинице. Поскольку номера для нас заказывала именно я, Дмитрий Викторович успешно обосновался на седьмом этаже здания великана, в уютненьком полулюксе – без лишней роскоши, но очень даже прилично, учитывая, в какой глуши мы оказались. Себе же я взяла номер-стандарт на третьем этаже. Пожалуй, он был несколько тесноватым, но мне там не приемы устраивать. А средства предприятия нужно тратить с умом.

Я наскоро приняла душ, переоделась в самое приличное из взятых с собой платьев и провела у овального зеркала несколько лишних минут, аккуратно подрисовывая черные стрелки и подкрашивая густые ресницы. Почему-то в присутствии хищной дамочки совсем не хотелось выглядеть серой мышью.

В ресторане собралось все руководство филиала. По тому, с каким радушием встречали дорогого гостя, становилось ясно: эти улыбчивые люди жить не могут без проверок. Хлебом их не корми, водой не пои, только приди и проверь, хорошо ли они работают на благородного и любимого концерна.

Элеонора все время была где-то поблизости, словно ее скотчем приклеили к моему боссу. Так мы и сидели за столом – она по правую руку от столичного гостя, я – по левую.

Элеонора бросала на начальника томные взгляды, смеялась над всеми его шутками, стреляла глазками и время от времени что-то доверительно мурлыкала, чуть ли не касаясь губами его уха и будто невзначай накрывая его руку своей.

Показалось мне или нет, но Дмитрий Викторович жалобно поглядывал в мою сторону, словно молил о помощи? Однако спасение несчастных боссов из лап пышногрудых блондинок явно не входило в мои должностные обязанности, прописанные в договоре. Да и вообще, чем дольше длился этот роскошный и излишне веселый праздник жизни, тем больше портилось мое и без того не слишком прекрасное настроение.

Видимо, я просто уже отвыкла от шумных компаний, хотя раньше за собой такой нелюбви к веселым посиделкам не замечала. Может быть, наша с Вадиком уединенная жизнь наложила отпечаток?

Ох, как же это я могла забыть! Я ведь за целый вечер даже не позвонила жениху, не спросила, как у него дела, поужинал ли он…

Внезапно меня словно прошило электрическим разрядом. Я остро почувствовала, как моей коленки что-то коснулось. Кажется, это была чья-то рука под столом.

6

Я вздрогнула, резко обернулась и с облегчением выдохнула: рука Дмитрия Викторовича лежала на столе, а то, что показалось мне мягким касанием, была всего лишь упавшая со стола мне на коленку тряпичная салфетка.

Но то, как я подпрыгнула и заерзала, испугавшись этого прикосновения, дало свой закономерный результат: я с ужасом почувствовала, как резинка моего чулка медленно, но верно соскальзывает с положенного ей места и начинает понемногу съезжать вниз.

О боже! Только не это!

– Пойдемте потанцуем! – проворковала Элеонора, и они с боссом поднялись со своих мест и переместились на танцпол, где уже кружились другие пары.

Только я хотела незаметно поправить чулок, который съехал уже до самой коленки, как увидела, что по правую руку от меня, через два места сидит один из представителей местной администрации. Его плотоядный взгляд охватывал меня с ног до головы, словно мужчина пытался облапать меня глазами. И ему это почти удавалось! Липкие неприятные ощущения, от которых хочется закрыться, забирались под самую кожу.

Только этого и не хватало! Черт! Его заинтересованный взгляд я ловила на себе весь этот вечер, но раньше мощные плечи моего босса и округлый бюст Элеоноры прикрывали меня от неприятного типа, а теперь я оказалась полностью на виду. В этой ситуации украдкой привести одежду в порядок просто не представлялось возможным.

Представляю, как бы вытянулась физиономия у местного ловеласа, если бы я, томно похлопав ресницами и неловко улыбнувшись, приподняла подол платья и стала подтягивать чулок – просто идеальное начало для порнофильма, который он сразу же начнет прокручивать в своей голове. Фигушки! Лучше я вовсе без чулок останусь и опозорюсь на всю провинцию, чем дам этому типу насладиться таким пикантным зрелищем! В конце концов, если не вставать до самого конца мероприятия, можно дождаться момента, когда присутствующие уже будут не в состоянии смотреть по сторонам.

Между тем медленная композиция завершилась. Дмитрий Викторович с рыбой-прилипалой, раскрасневшиеся и улыбающиеся, вернулись на места. Элеонора попыталась наполнить пустой бокал босса, но ее ожидало разочарование.

– Ой! Коньяк закончился! – оповестила она нас, а заодно и всех присутствующих в ресторане.

Конечно, закончился. Можно сказать, что пал смертью храбрых в неравной схватке с силиконом. Она сама же его и вылакала. А вот Дмитрий Викторович в выпивке был более чем умеренным. Один бокал-то всего и выпил за весь вечер.

– Пойду скажу официанту, чтобы принес еще. – Вильнув округлыми бедрами, она удалилась.

Когда Элеонора умотала по направлению к бару, я почувствовала себя уверенней, но… Увы, ненадолго.

– Мне кажется, вы совсем заскучали. Может, потанцуем? – босс протянул мне руку, и не было ни малейшего повода отказать ему в его невинной просьбе.

Угу. То, что надо. Только об этом и мечтала всю дорогу, придерживая коленкой чулок.

Мои щеки мигом покраснели, уши опалило жаром, а дыхание и вовсе прервалось. Лучше бы сейчас грохнуться в обморок.

– Я… не могу… – запнувшись, я все-таки нашла силы ответить.

– Ну уж нет, Инна, отказ не принимается, – мягко улыбаясь, проговорил босс. – Если, конечно, вас не завербовала какая-нибудь жуткая секта, которая запрещает своим адептам весело проводить время. Но даже если это и так, я готов выцарапать вас из их цепких лап.

Улыбка сама собой легла на мои губы. Неуверенная, нервная, наверняка, едва заметная, но все же.

– Нет, – с сожалением вздохнула я и почему-то впервые за всю эту поездку решила сказать ему неловкую правду: – Просто у меня чулок съехал. И мне никак не удается его поправить. Так что ни танцевать, ни даже просто встать я не могу.

Вопреки моим ожиданиям, Дмитрий Викторович не рассмеялся, не отпустил какую-нибудь скабрезную шуточку. Напротив, его лицо приняло сосредоточенное и деловитое выражение.

– Правый или левый? – строго спросил он у меня.

– Правый, – честно ответила я, категорически не понимая, ни зачем он это спрашивает, ни зачем я это говорю.

– Спокойно, сейчас мы это быстро исправим, – сказал он, и не успела я возразить или возмутиться, как он легким движением смахнул со стола белую салфетку, а заодно вилку и нож.

– Я такой неловкий! Видимо, слишком много выпил! – объявил он во всеуслышание и… наклонился. Я почувствовала обжигающее прикосновение его рук и забыла, как дышать… от возмущения.

7

Пальцы Дмитрия Викторовича ловко ухватили край чулка, словно поглаживая мою кожу. Я была на сто процентов уверена, что сейчас кто-нибудь обязательно заметит, что у нас здесь происходит. Но мой босс водрузил резинку на положенное ей место так быстро и ловко, словно то ли всю жизнь тренировался, то ли совсем недавно выиграл чемпионат по скоростному надеванию чулок на ножки дам.

Я даже не успела осознать, что босс только что задирал мое платье, а он уже невозмутимо поднялся из-за стола, жестом фокусника демонстрируя спешащему официанту салфетку, вилку и нож.

– Замените, пожалуйста, – сказал он и сунул в руку подоспевшему молодому человеку купюру. – Извините за беспокойство.

В эту минуту мне показалось, что прямо над головой Дмитрия Викторовича засиял золотистый нимб. Впрочем, конечно, это был не нимб. Это светились и манили к себе огни танцпола.

– Ну, теперь-то у вас нет ни единой причины, чтобы отказать мне в танце! – торжественно объявил он, и действительно был прав: весомых причин не осталось.

Я встала из-за стола и облокотилась на его руку, не без удовольствия отметив, каким кислым взглядом нас провожала взглядом прилипчивая Элеонора. Мне, конечно, никакого дела не было до ее поползновений в сторону моего босса, но… Слишком уж заносчивый у нее был вид.

– Спасибо, что спасли меня, – шепнул начальник мне на ухо. – По-моему, милая девушка Элеонора выпила лишнего и готовится наделать глупостей, о которых завтра будет жалеть, а я как-то не особенно настроен в этом участвовать.

Почему-то меня это его замечание кольнуло. Я вовсе не собиралась обсуждать с ним каких-то там девушек. Пусть они хоть трижды будут настойчивыми.

– Предлагаю под шумок сбежать с этого праздника жизни. Как вам такое предложение? Я, если честно, устал с дороги. Перелеты всегда давались мне тяжело.

Начальник совершенно не выглядел уставшим. Скорее уж таким, каким смотрится всегда: уверенным, статным, бодрым и спокойным.

Внутри разрасталось неприятное ощущение. Неужели меня так сильно царапнуло то, что он пригласил меня на танцпол не потому, что хотел потанцевать со мной, а исключительно для того, чтобы скрыться от назойливой поклонницы?

Кажется, коварное вино все-таки сыграло со мной злую шутку, и я опять стала забывать, что наш бурный секс с боссом существует исключительно в моих снах, а наяву у меня имеется жених, который сейчас сидит один-одинешенек в пустой квартире и ему не с кем словом переброситься. Даже кота у нас нет.

– Ну что? Уходим? – спросил он, когда музыка закончилась, обрываясь на последних тревожных аккордах.

Я согласно кивнула, цепляясь за его локоть. Ощущала себя шпионкой на задании, когда мы незаметно выскользнули из душного зала. Прохладный воздух коснулся обнаженных плеч, а я с облегчением выдохнула. Да, все-таки такие мероприятия не для меня.

Чужой пиджак лег на мои плечи, согревая теплом и окутывая терпким парфюмом, от которого вмиг закружилась голова. Как-то не подумала я о курточке или плаще. А ведь стоило взять в дорогу что-то кроме офисного пиджака.

Дмитрий Викторович поймал для нас такси, открыл для меня дверцу, сел рядом и назвал водителю адрес гостиницы. В такси почему-то сразу стало очень тесно. Я ощущала себя неловко. Наши колени соприкоснулись, и снова – мурашки по коже. Хотя казалось бы, чего такого? Просто сидим рядом. Почему я так реагирую? Сделав вид, что поправляю платье, я немного отодвинулась.

Когда мы доехали, лучше не стало. В лифте мы одновременно потянулись к кнопке с цифрой “три” и конечно же соприкоснулись пальцами. Я одернула руку, будто обожглась. Если совсем недавно я думала, что ситуация с чулком – самая неловкая в моей жизни, то сейчас мне так уже не казалось.

Нервничая, я спрятала руки под чужим пиджаком, стараясь выглядеть невозмутимо. Цифры на табло будто нехотя сменяли друг друга, а мне казалось, что мы поднимаемся слишком медленно. Когда створки лифта распахнулись, я испытала облегчение.

– Спасибо… – я хотела поблагодарить за вечер и попрощаться, но босс вышел вместе со мной.

Вот это и правда неожиданность!

8

И что же теперь будет? Что вообще ему делать на моем этаже? Видимо недоумение слишком явно отразилось у меня на лице.

– Я провожу вас до номера, – сказал он, и пояснил: – Тут прохладно. Не хочу отбирать у вас пиджак.

Дмитрий Викторович улыбался.

Ну вот. А я уже собиралась подумать что-нибудь эдакое! Пора бы уже уяснить, что все проявления внимания – не более чем галантность.

Мы пошли по тускло освещенному коридору, и почему-то неловкость усиливалась. Слава богу, что мой номер располагался недалеко от лифта. Достав ключ из сумочки, я открыла замок и обернулась к боссу.

– Спасибо за заботу.

Я сбросила пиджак и не глядя протянула его Дмитрию Викторовичу. Он взял пиджак, но почему-то не уходил. Казалось, хочет что-то сказать. Теперь мы оба застыли перед открытой дверью. Смутившись, я смотрела в пол, избегая внимательного взгляда.

– Инна… – начал Дмитрий Викторович, видимо, собираясь пожелать мне спокойной ночи.

Но договорить не успел: у меня в сумочке громко запел телефон. Я торопливо стала его доставать – не хватало еще перебудить половину отеля! И чем больше торопилась, тем труднее было его найти. Но я справилась. На мониторе высвечивался номер Вадика. Ну конечно, не мог же он обо мне забыть…

Говорить в присутствии босса с ним не хотелось, поэтому я виновато улыбнулась, бросила:

– Спокойной ночи! – и скрылась за дверью.

– Милая, я волновался. Почему ты не отвечаешь?

– Почему я не отвечаю? Отвечаю, – ответила я, почему-то раздражаясь, хотя понимала, что Вадик имел полное право поинтересоваться, где шляется его невеста в… Я посмотрела на часы… хм, а мы с Дмитрием Викторовичем рано убежали с вечеринки – 23:30! Порядочные золушки в это время еще вовсю трескают мороженое и отплясывают с принцами. В общем, время детское. И все-таки, это не повод грубить Вадику.

– Дорогой, я выключила звук. Поэтому не слышала звонков.

Враньё. Но рассказывать ему правду явно не стоило.

– Могла бы и сама позвонить, – обиженно сказал он.

Вообще-то я звонила. Сразу, как только прилетела и оказалась в номере одна. Но он тогда был занят и сказал лишь, что очень за меня рад.

– Прости, милый, замоталась. Тут совершеннейший сумасшедший дом. Но не волнуйся – со мной все в порядке, только очень устала.

– Скажи, а где у нас стоит соевый соус? Что-то не могу его найти.

– Там же, где и всегда. В шкафчике со специями.

– Это чесночный, я его вижу, – теперь уже Вадик раздражался. – А обычный где?

Я вздохнула.

– Если его там нет, значит, закончился. Надо купить.

– Ясно, – буркнул Вадик, – ну давай, пока.

Я положила трубку с облегчением.

И тут же начала себя за это корить. Всё это было как-то неправильно. И мои ночные прогулки с боссом, и его руки на моем чулке, и мои сны… А еще Вадик… Я ведь и правда про него забыла. Раньше бы позвонила обязательно. Рассказала, что и где взять, как долго разогревать, лишь бы сухомяткой не питался в мое отсутствие, а то потом снова будет жаловаться на желудок.

Но сейчас Вадик и его рацион уже не так меня волновали. Раз ищет соевый соус, значит наверняка остальную еду уже нашел. Не маску же для лица он собрался из него делать!

Все! В душ и спать! И никаких мыслей!

Я вышла из душа и не стала надевать пижаму, так и упала на кровать поверх покрывала в одном полотенце.

Надо собраться с силами и высушить волосы. Лечь спать с мокрыми – значит утром в зеркале увидеть стог медного сена, который не возьмет ни один лак, сколько ни бейся.

Прикрыв веки, с удивлением осознала, насколько устала. Тело казалось тяжелым, а ноги гудели, будто я не просто ходила сегодня весь вечер на высоких каблуках, а как минимум пробежала в них стометровку на скорость. Но не в балетках же было идти! Не хотелось чувствовать себя ущербно на фоне этой со всех сторон идеальной Элеоноры…

Стоило мне немного перевести дух и почти решиться взять в руки фен, в дверь коротко, едва слышно постучали. Странно, кому и что понадобилось от меня в такой час? Может быть, номером ошиблись?

Стук раздался еще раз.

Поднявшись с постели, я на цыпочках подошла к двери, рукой придерживая на груди полотенце.

– Кто там? – спросила с испугом.

– Инна, это я, – раздался знакомый голос. – Дмитрий Викторович…

9

– Простите, но я никак не могу найти один документ. Возможно, он лежит в вашей сумке. Я не стал бы беспокоить вас так поздно, но он действительно нужен мне прямо сейчас.

И вот стою я – почти нагишом, и понимаю, что некрасиво держать собственного начальника по ту сторону двери, но если я попрошу его подождать, ждать ему придется очень долго, потому что… Волосы, белье, одежда… Я до сих пор ничего не разбирала, а быстро найти в сумке все необходимое я просто не смогу.

– Инна, у вас все в порядке? – теперь он явно начинал беспокоиться, а я вовсю поддавалась панике.

Так, стоп! Ничего такого. Я просто открою ему дверь и отдам папку с документами, а там уже пусть сам ищет, какой именно из них ему понадобился.

Мысль о том, что мне сначала нужно было достать из сумки папку с документами, а потом уже открывать дверь, пришла в мою невысушенную феном голову с опозданием. Когда замок щелкнул, дверь открылась и на меня уже удивленно смотрел Дмитрий Викторович.

Я взглянула на босса, будто бы впервые его увидела. И сразу же утонула в его темно-зеленых глазах. Мокрые волосы, хмурые брови, тень на скулах. Едва заметная щетина делает подбородок еще выразительнее. Белая рубашка обтягивает широкие плечи.

А ведь он очень, просто чертовски красив!

– Инна, все в порядке? – снова спросил он.

Ну конечно! Я же застыла как истукан! Залюбовалась! Красив, значит! Хорошо хоть полотенце не выпустила от восторга!

– Проходите, я сейчас все найду, – наконец вспомнила я, какого черта в таком виде вообще стою на пороге.

– Простите, я не подумал, что вы можете быть не одеты.

Если и раньше я была смущена, то теперь и вовсе была готова сгореть от стыда. Чтобы скрыть замешательство, я повернулась к начальнику спиной и направилась к сумке.

Дверь за спиной захлопнулась, и я почему-то подумала о мышеловке. Нет, ну что за мысли! Конечно, он закрыл дверь. Не будет же Дмитрий Викторович ждать в коридоре.

Папка никак не хотела вылезать из сумки. Но я в конце концов победила, поднялась, одной рукой придерживая полотенце, и протянула папку.

– Спасибо, – спокойно ответил босс. – Знаете, а ведь это вполне может подождать до утра.

Он делает шаг, и расстояние между нами сокращается. Мои пальцы слабеют, и в тишине звук падения папки кажется очень громким. Еще шаг – и он совсем близко, настолько, что я ощущаю жар, исходящий от него.

Я отступила назад, но уперлась спиной в шкаф. Никакого “назад” у меня не было.

Дмитрий Викторович прижался ко мне, не встретив никакого сопротивления. Ухватил меня за запястья и поднял мои руки вверх. Теперь я не могла удерживать полотенце, и оно опало, открывая мое тело на обозрение. Так и свисало по сторонам, зажатое между мной и шкафом.

– Дмитрий Викторович, не надо, – жалко пролепетала я, скованная его темным, жаждущим взглядом. Его зрачки расширились и полностью заполнили радужку.

Я даже дышать боялась, чтобы моя грудь лишний раз не касалась его рубашки. Я и без того, ощущала кожей, как сильно бьется его сердце, но мое билось в сотни раз сильнее.

– Ты ведь тоже хочешь, – тыльной стороной ладони он мягко провел по моей щеке. – Твое тело откликается на каждую мою ласку. – Ладонь скользнула на шею, очертила грудь, погладила талию, а я судорожно втянула воздух приоткрытым ртом.

– Вам просто кажется, Дмитрий Викторович, – все-таки сумела я произнести, хотя разум уже отключался, потому что своевольная ладонь переместилась на мое бедро.

– Нет, Инна. Ты ошибаешься. На самом деле ты давно сходишь по мне с ума.

Его губы властно, требовательно накрыли мои, не дав мне и шанса на возражения. Этот поцелуй затапливал, вынуждал отключить все мысли и поддаться чувствам, что уже давно завладели телом. Его проворный язык мягко, но настойчиво приоткрыл мой рот, а я громко застонала, включаясь в страстную игру.

Сильные пальцы сжимали талию, не причиняя боли. И я ощущала себя в этих крепких объятиях так, словно между опасным миром и мной сейчас стояла нерушимая стена, защищающая меня от любых неприятностей. То, что сейчас происходило, казалось мне самым правильным, самым лучшем, что только могло со мной произойти.

Мои губы сминал мужской рот. Дмитрий Викторович удерживал меня, а я гладила его широкие плечи, мощную грудь, пробираясь к застежке рубашки. Кто вообще придумал эти чертовы пуговицы? Зачем скрывать такое красивое тело?

Я честно пыталась расстегнуть пуговицы, но наощупь это получалось плохо. А отвлечься от его жарких поцелуев я никак не могла. Лишь разочаровано стонала, когда пуговицы не поддавались, но тут же громко вскрикивала, едва Дмитрий Викторович с силой сжимал мою грудь, задевая большими пальцами возбужденные горошины сосков.

Послав все к черту, я рванула его рубашку, с удовольствием услышав треск ткани. Ладони блуждали по его груди, спине, а короткие ноготки с удовольствием впивались в податливую плоть.

Мужчина буквально рычал мне в рот, до боли прикусывая мои губы, игриво прихватывая зубами подбородок. Я изнывала от желания, кружась в невероятном водовороте чувств. Не думала, что могу так откликаться на ласку.

Ноги уже не держали. Подхватив меня на руки, начальник переместил мое безвольное тело на кровать, нависая сверху так угрожающе и… невыносимо желанно. Я обнимала его шею, путаясь пальцами в коротких волосах на затылке, а он опускался все ниже, целуя ключицы, грудь, лаская губами подрагивающий живот.

Его руки гладили бедра, разводили мои ноги в стороны, раскрывая для себя. Я краснела, бледнела, сминала покрывало пальцами, но все равно вздрогнула, когда его губы накрыли лоно мягким поцелуем. Короткие поцелуи слишком быстро сменились движениями языка, который напористо изучал влажные складки, играя с горошиной клитора. Каждое касание растекалось по венам потоками жгучей лавы.

Нестерпимо хотелось свести ноги, но мне не давали, крепко удерживая под ягодицы. Я выгибалась, стонала и металась по постели, комкая руками покрывало. Мурашки бегали по коже, и казалось, что мечутся даже внутри, собираясь огненным вихрем где-то внизу живота. Мышцы сжимались, и я уже ощущала, что вот-вот взорвусь в оргазме, но тут босс резко прекратил свою сладкую пытку.

10

Да что же это такое?! Никакого покоя! То снится всякое, то наяву кто-то ломится в номер!

Я на цыпочках подошла к двери и тихонько спросила:

– Кто?

– Инна, простите за столь позднее вторжение, я надеялся, что вы еще не спите, но…

Дмитрий Викторович. Ну, конечно, если он сейчас скажет, что ему нужна папка с документами, я скажу, что не одета и уже сплю и ни за что, ни за что не открою дверь! Потерпит он до утра без своих документов.

Трудоголик! Извращенец! Маньяк!

Так, стоп! Кажется, я что-то путаю. Маньяк и извращенец – это тот, который приходит ко мне во снах.

Живой и настоящий Дмитрий Викторович к этому не имеет никакого отношения. И что же ему теперь нужно?

– У вас в сумочке… – начал он.

Ну вот, начинается! Я уже готова была дать отпор, но босс продолжил:

– …Ключ от моего номера. Вы оба ключа положили к себе.

Черт, а ведь и правда. Положила. И совершенно забыла об этом.

– Я хотел взять у администратора запасной, но он потребовал паспорт или права, а они в номере. Я не хотел вас будить, но…

Нет, ну это уж точно не какие-то там документы, а вполне себе уважительная причина. Оставить босса ночевать на коврике в гостинице только из-за того, что мне снится всякая ерунда – это злостное нарушение корпоративной этики. Но и впускать его в номер после всего того, что у нас только что было, то есть, конечно, не было… но… Ладно, не важно. Впускать его я тоже не собиралась.

Я быстро извлекла ключ из сумочки, приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы туда проскользнула ладонь, и протянула связку.

Дмитрий Викторович после короткой заминки взял ключи из моих рук и тут (меня прошибло током от макушки до пяток через позвоночник!) на мгновение дольше, чем следовало, задержал мою руку в своей. Как только его пальцы перестали держать мои, я тут же убрала руку и захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной, и еще несколько минут не могла отдышаться.

– Спасибо большое, вы меня очень выручили, – раздалось из-за двери.

– Да что вы, ерунда… – пробормотала я, – извините, но я уже сплю.

Звук его шагов, заглушаемый ковром, стал удаляться. Да что это такое происходит? Почему я так на него реагирую? Откуда эти дурацкие сны? Может, он какой-нибудь колдун или вообще инкуб? А что, навел на меня порчу, или приворот, или… Боже, какая чушь в голову лезет на ночь глядя!

Просто глупые сны. Мы целые дни проводим вместе, вот я и реагирую так странно.

И ничего он не удерживал мою руку, просто покрепче ухватил ключи, чтобы не упали.

Я хотела улечься спать, но теперь сон уже не шел. А вдруг опять во сне явится Дмитрий Викторович? Впрочем, надо признать: то, что происходит, когда он мне снится, мне даже нравится. Дмитрий Викторович – не тот, который настоящий, про настоящего я таких подробностей не знаю, а тот, который снится – отличный любовник.

Спать не хотелось совсем. Я высушила волосы, приготовила наряд на завтра. На этот раз туфли на низком ходу: соревноваться с Элеонорой за звание мисс Эффектность городка с незапоминаемым названием я точно не собиралась. А потом надела пижаму, вытянулась на кровати, достала телефон и начала вводить в строку поисковика: «Почему постоянно снится секс с одним и тем же человеком».

Версий было огромное множество: от сексуальной неудовлетворенности до уверений какой-то там потомственной шаманки, что это моя кармическая задача. Но в чем большинство источников – от сверхнаучных до сверхшаманских – были солидарны, так это в том, что рекомендовали осуществить эротический сон наяву, чтобы навсегда от него избавиться.

Да уж, вот обрадуется Дмитрий Викторович, если я явлюсь к нему с таким предложением. Я представила себе, как я подхожу к шефу, срываю с себя блузку, начинаю медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, а на возмущенные возгласы отвечаю:

– Потерпите, пожалуйста, это только на один раз, в лечебных целях. Так в интернете пишут.

Я отложила в сторону телефон. Похоже, никаких толковых советов мне не дадут. Ну что, Дмитрий Викторович, если мы сейчас снова встретимся в интимной обстановке, будьте, пожалуйста, нежны…

11

В эту ночь мне больше так ничего и не приснилось. Дмитрий Викторович не являлся, не срывал с меня одежду, не сминал мои губы крышесносным поцелуем, не врывался в меня так отчаянно и дико… Видимо, тому «сонному» Дмитрию Викторовичу тоже требовался отдых.

А вот настоящий уже стучал в дверь:

– Инна, я жду вас уже пятнадцать минут. Мы опоздаем.

Я взглянула на часы и взвилась на кровати: проспала, впервые в жизни проспала!

– Одну минуточку, – прокричала я через дверь, одновременно плеская себе водой в лицо и нащупывая расческу. – Я сейчас!

Быстро набросив на себя приготовленную с вечера одежду, я наскоро подкрасила губы и пулей вылетела из гостиничного номера. И… тут же всем телом впечаталась в рельефный торс Дмитрия Викторовича.

– Ой! – вскрикнула я и отшатнулась. И обязательно бы упала, если бы он меня не придержал.

– Инна! Вы твердо стоите на ногах? – спросил он, продолжая меня удерживать.

А я не знала, что ответить. Потому что на ногах я стояла совершенно нетвердо. Более того, они подкашивались, а дыхание сбилось. В любом другом случае нелепая ситуация «я падаю, босс меня придерживает» не показалась бы мне ни двусмысленной, ни провокационной. Но после всего, что между нами было… Я покраснела до корней волос и стала неловко выбираться из его крепких объятий.

– Все хорошо… Извините… – бормотала я, не осмеливаясь поднять на него взгляд, а когда осмелилась и подняла, все стало еще хуже. – Ой… У вас тут…

Помада, которой я только что красила губы, теперь ярким пятном отпечаталась на белоснежной рубашке босса.

– И как же теперь быть? – спросила я, указывая на компрометирующую деталь.

– Никак, – ответил Дмитрий Викторович. – Машина нас уже ждет. В программе – завтрак и осмотр местных достопримечательностей.

– Достопримечательностей? – удивилась я.

– Именно! В экскурсионной программе: бухгалтерия, офисы, производственные помещения и склады.

Ах вот оно что. Я улыбнулась. Дневной Дмитрий Викторович – шутник. Это ночному не до юмора.

В общем, он исчерпывающе описал нашу сегодняшнюю программу. Единственное, о чем он не удосужился меня предупредить, так это о том, что наш завтрак будет проходить в компании вездесущей Элеоноры.

И теперь мы сидели напротив нее: помятая и не выспавшаяся я и начальник с помадой на рубашке.

Мне казалось, что сейчас она просто испепелит кого-нибудь из нас взглядом. Хотя скорее меня.

Сама же Элеонора выглядела безупречно – так, словно не коньяк вчера хлестала бокалами, а пила одну только минеральную воду.

– Ну что, вы готовы, Дмитрий Викторович? – спросила она, когда завтрак был завершен. – Наш филиал полностью в вашем распоряжении.

Она поправила юбку на бедрах таким жестом, словно хотела показать, что она тоже часть филиала, и ею тоже можно как-нибудь распорядиться. Вот же настырная! Неужели вчерашнего нашего откровенного побега ей было мало, чтобы понять: здесь ей ничего не светит?

А потом закрутилось: вот мы встречаемся с сотрудниками, и Дмитрий Викторович задает им вопросы. Вот мы сидим в приемной, и Дмитрий Викторович внимательно рассматривает какие-то бумаги. Вот мы в одном цеху, в другом цеху, в третьем цеху… Вот я уже валюсь с ног от усталости, а Дмитрий Викторович все еще бодр и сосредоточен. Где там у него батарейка вставлена, у этого терминатора? Когда он успевает ее менять? А еще как он умудряется все помнить и быть в курсе всего? Утром в одном разговоре промелькнула цифра – а вот уже он этой цифрой заканчивает неудобный вопрос краснеющему директору филиала.

Да уж, стоит ли удивляться, что все с опаской относились к боссу? Такого человека надо бояться – как бы мило он ни улыбался и какие бы приятные вещи ни говорил.

Но какой бы долгой ни была проверка, она все-таки подошла к концу.

– Ну что, после насыщенного дня нужно поужинать? – заискивающе улыбаясь, предложил директор филиала.

Я на всякий случай испуганно сжалась. Если ужин будет такой же, как и вчера, есть все шансы, что я его просто не переживу. Но к счастью, Дмитрий Викторович ответил:

– Прошу прощения, но мы с Инной уже договорились поужинать в гостинице. День был трудный – просто закажем еду в номер. А завтра продолжим…

Кажется, директор не был готов к такому повороту.

– Ну как вам наш филиал? – было видно, что он очень нервничает. Слишком.

Нет, конечно, все нервничают во время проверок. Но пир горой, такое настойчивое внимание, и крупные капли пота, которые ползут по лбу руководителя несмотря на довольно прохладную погоду… Наверняка с этим филиалом что-то не так.

Стоп. Что только что сказал мой босс? «Закажем еду в номер?» Это в какой такой еще номер?

Стоило нам отойти в сторону, как я тут же шепотом спросила:

– Что вы там ему наврали про ужин?

– Почему это сразу наврал? Мы действительно поужинаем в номере. Я уже сделал заказ.

Я собиралась возмутиться такому самоуправству, но он уже объяснял:

– Прошу прощения, но на осмотр города и отдых тихом местечке у нас нет времени. Ужинать придется быстро.

Он с видом фокусника достал из кармана связку ключей.

– Что это? – спросила я.

– Ключи от склада. Мне их любезно дал один очень ответственный человек. Я уверен: на складе хранится неучтенная продукция, которую нам ни за что не покажут. Так что сразу после ужина мы это проверим.

– Вы серьезно?

– Абсолютно. Дождемся темноты и пойдем. Код от сигнализации я знаю. Это единственная возможность увидеть все своими глазами.

Я опешила. Вот как проходят проверки в исполнении Дмитрия Викторовича!

– Ну как, вы со мной? Если боитесь, можете остаться в номере.

– Ну что вы, с вами я ничего не боюсь, – вырвалось прежде, чем я успела подумать, что такое несу.

Он посмотрел на меня долгим странным взглядом, который я не рискнула бы расшифровывать. Действительно, это прозвучало как-то слишком лично, поэтому я тут же торопливо добавила:

12

Когда я спустя пятнадцать минут поднялась в номер к боссу, круглый столик был уже сервирован и накрыт. Я осмотрелась по сторонам. Полулюкс выглядел ничуть не хуже, чем на фото на сайте, когда я его резервировала. Небольшая, но уютная гостиная с картинами и евроремонтом. Дверь в спальню приоткрыта, и сквозь проем видна большая кровать, усыпанная декоративными подушками.

– Осматриваетесь? – шепнул босс совсем рядом, а я вздрогнула. Шея вмиг покрылась мурашками.

Черт. Ну вот, теперь он видел, как я сую свой любопытный нос в его практически личную жизнь. Хотя, он должен это ценить. Мои способности к шпионской деятельности нам еще ой как пригодятся.

– Вообще-то я собирался заказать на ужин немного вина, но передумал, ведь нам нужно сохранять трезвость мышления.

Я согласно кивнула. Откровенно говоря, в последнее время я и трезвая совсем неадекватно реагирую на босса, так что отсутствию алкоголя искренне обрадовалась. Но Дмитрий Викторович поспешил меня «успокоить»:

– Зато по итогам нашей акции сможем откупорить бутылочку шампанского.

Я искренне улыбнулась, почему-то засмущавшись, как школьница на первом свидании. Теперь мы сидели с ним друг напротив друга, и всякий раз, когда я поднимала взгляд от тарелки – сталкивалась с его темным взором: пристальным, изучающим, заинтересованным, пробирающим до самых костей, а может и глубже. И всякий раз думала: что это, на самом деле? Может быть, я ему нравлюсь? Но скорее всего, смотрит он на меня так же как и всегда, а мне просто мерещится всякое. Хоть не спи совсем, чтобы не сойти с ума.

Я неловко повернулась, хоть и старалась вести себя естественно, но вилка с громким стуком упала со стола. Гулко выдохнула, краснея еще больше. Ощущала, что пылают даже уши, так было неудобно.

– Я подниму, – торопливо проговорила я и ужом нырнула под стол, чтобы неловко нос к носу столкнуться там с боссом. В такие минуты как эта, я искренне начинаю думать, что он мог бы быть чуть менее галантен.

Оказывается, это трудно – нащупать юркую вилку под столом. Особенно если там не так уж светло и, пытаясь найти столовый прибор, ты то встречаешься пальцами с теплой рукой своего босса, то снова сталкиваешься с ним лбами.

Мое сердце билось как бешеное, подступая к самому горлу. Я боялась, что Дмитрий Викторович сейчас услышит его громкий стук. Никогда, никогда не возьму больше в руки вилку! Буду есть ложками или руками – если только выберусь из-под этого проклятого стола.

Когда несчастная вилка была найдена, и мы снова выбрались на поверхность, щеки мои могли по цвету посоревноваться как с ушами, так и с областью декольте и шеей. Огнем пылало буквально все, а меня саму немного потряхивало. Больше я уже не поднимала взгляд на Дмитрия Викторовича, быстро разделалась со своей порцией и буркнула себе под нос:

– Ну что, нам пора?

– Конечно. Кажется, уже достаточно стемнело.

Что-то в его голосе было такое, что по моему телу вновь побежали колкие мурашки, впиваясь в кожу тысячами острых игл. Дышала через раз и почему-то хотелось свести ноги вместе, будто это могло облегчить мои мучения. Этот бархатный, но вместе с тем сильный голос пробирался в мои сны, слышался наяву даже тогда, когда Дмитрия Викторовича не было рядом. Так некстати вспомнила его шепот – совсем близко от моей шеи. Так близко, что он вполне мог бы прикоснуться к ней губами, но, наверное, тогда бы я точно умерла. Получила разрыв сердца лишь от одного касания.

Понимала ли я, что схожу с ума? Более чем отчетливо. Остро чувствовала, как дыхание становится порывистым, горячим, а где-то внутри все нарастает и нарастает щекотка, вынуждающая мышцы болезненно сжиматься. Именно сейчас таким острым становится его аромат, витающий в этой комнате. Терпкий парфюм, что щекочет ноздри, проникая в легкие, оседая там сладостью и желанием вдыхать еще глубже, еще чаще. Запах словно обнимает, а я не понимаю, откуда взялись эти мысли. Они будто не мои – чужие, запретные, ненастоящие.

Как и сны, в которых мы вместе.

Я вылетела из номера босса так, будто там начинался пожар. Не знаю, что начальник обо мне теперь думает, но находиться там больше не могла. Понимала, что остро нуждаюсь в свежем воздухе. Надо все-таки как-то держать себя в руках. И обязательно позвонить Вадику. Да, позвонить Вадику – это отличная идея. А то из-за этих снов я уже начинаю забывать, что у меня есть жених, который меня любит. И я… Я тоже его люблю. Ведь люблю же, да?

13

Склад был неподалеку. Мы доехали до него на такси. Дмитрий Викторович рассказывал забавные истории о предыдущих проверках. Теперь я понимала, почему он их так любит – в его исполнении это звучало как выступление комика.

Я хохотала всю дорогу, и неловкость, возникшая было из-за приключений под столом, растворилась, словно ее и не было. Нет, я определенно все усложняю. У нас с Дмитрием Викторовичем – исключительно деловые отношения, и то, что он такой симпатичный, галантный, умный, сильный, находчивый, веселый и вообще во всех отношениях приятный мужчина – ничего не меняет. Вот и отлично!

– Выходим! – скомандовал Дмитрий Викторович, когда такси остановилось возле невзрачного здания.

– А что, склад никто не охраняет? Ну, там, сторож с собаками и с ружьем… – мысль о ружье и о зубастых овчарках заставила меня поежиться.

– Инночка, вы говорите так, словно приехали на экскурсию из прошлого века. Сейчас склады охраняют не собаки со сторожами, а вневедомственная охрана. И поверьте, эти бравые ребята дадут фору любому бультерьеру.

Я почему-то представила, как на меня бросается молодой широкоплечий охранник и пытается покусать. Эта мысль заставила меня нервно хихикнуть.

– Не волнуйтесь, – поспешил меня успокоить Дмитрий Викторович. – Тому, кто знает код, бравые ребята не страшны. Ну что, идем?

Отказываться было поздно, и я храбро направилась к двери. В конце концов, если нас вдруг поймают, отвечать за все буду не я, а непосредственный организатор незаконного проникновения.

Все оказалось не так сложно: код подошел, лампочка помигала и с приятным звуком перестала, давая понять, что на этом складе мы – желанные гости. Ключи тоже подошли, так что без особых приключений мы оказались внутри. А вот когда дверь за нами со зловещим грохотом закрылась, помещение погрузилось в кромешную тьму. Я непроизвольно вздрогнула.

– Ничего не бойтесь.

Дмитрий Викторович придержал меня за плечи, видно, чтобы я не грохнулась в обморок. Зря он это. Темноты я не очень боюсь – да что там не очень, вообще не боюсь. А вот Дмитрия Викторовича, который в темноте обнимает меня за плечи – очень даже опасаюсь. Притом не столько его, сколько своей ненормальной реакции.

– Идемте, – он мягко увлек меня куда-то в глубину темноты. – Не бойтесь, я вас держу, не потеряетесь.

Ох, Дмитрий Викторович, знали бы вы, чего я опасаюсь на самом деле – не держали бы меня сейчас вот так вот близко. На какое-то время я потеряла ориентацию в пространстве. Просто выпала из реальности. Темнота, одуряющий запах уже такого знакомого парфюма, ровное дыхание совсем рядом и сильная рука у меня на талии – словно бы мы сейчас из реальности перенеслись в тот самый мой сон. И в следующее мгновение на мою талию свободно ляжет вторая его рука. Он прижмет меня к себе так властно и щемяще нежно, что закружится голова, и я не смогу стоять на ногах, а его мягкие губы найдут мои…

– Ну вот, нашел, – радостно объявил Дмитрий Викторович, и в следующее мгновенье вспыхнул тусклый свет, развеяв неизвестно откуда взявшееся наваждение.

– Да, здорово, теперь намного лучше… – сипло и нервно проговорила я.

Дмитрий Викторович снова окинул меня странным взглядом – таким, будто бы он отлично знал, о чем я сейчас думала и что себе фантазировала, и с удовольствием наблюдал на моем лице следы смущения.

– Ну что, приступаем к работе! – радостно объявил он. – Для начала, пересчитаем коробки с вот этой маркировкой. Вы берете левую сторону, я – правую. Задача ясна? – с шутливой строгостью спросил он.

– Да, мой генерал! – ответила я ему в тон, скрывая смущение, и шустро двинулась считать коробки. Это было очень кстати. Прерывисто дышать и краснеть лучше в некотором отдалении от Дмитрия Викторовича.

Ох, нелегкая это работа – проводить обыски на складах. Мы были там часа три, а я уже умаялась. Глаза устали вглядываться в цифры, несколько раз приходилось начинать пересчет с самого начала – потому что после «сто пятьдесят восемь, сто пятьдесят девять» у меня почему-то шло «сто пятьдесят десять». Поэтому, когда Дмитрий Викторович удовлетворенно объявил: «Ну вот, что и требовалось доказать!» – я обессиленно упала на какой-то не слишком мягкий тюк с твердым намерением не двигаться с места. Ну по крайней мере, в ближайшие несколько месяцев точно.

– Устали? – он опустился рядом и поправил прядку у меня на лице, одним мягким движением заправляя мне ее за ухо.

Ну как вам сказать, Дмитрий Викторович… Секунду назад я бы ответила вопрос утвердительно, если бы, конечно, вообще смогла ворочать языком. Но этот ваш жест устроил такую адреналиновую встряску моему организму, что об усталости говорить поздно. Совсем поздно. Сердце колотится, стараясь выпрыгнуть из груди, а по телу разливается жар, и я готова бежать на край света, чтобы только не тонуть в ваших темно-зеленых глазах.

– Терпимо, – сказала я вместо «да». – Но боюсь, на шампанское моих сил сегодня не хватит. Только на то, чтобы упасть в кровать. Можно даже не раздеваясь, – почему-то буркнула я в последнюю секунду.

Да что же это такое? Совершенно невинное замечание о самом обычном ночном сне сейчас, когда рядом Дмитрий Викторович, видится мне чем-то чудовищно непристойным. Прямо-таки порнографией какой-то.

– Пойдемте, – он помог мне подняться. Лучше бы не помогал. Знал бы он, что от его прикосновений у меня подкашиваются ноги, а руки начинают мелко дрожать.

Мы выключили свет, дошли до двери, Дмитрий Викторович уверенно потянул ее на себя, потом еще раз… и еще раз… и еще раз… а потом растерянно сказал:

– Кажется, она захлопнулась.