Бойся своих желаний или с Новым годом!

Глава 1

— Не трогайте меня! — сорвалось у Мии, когда мужчина в костюме Деда Мороза. Не хватало лишь фальшивой бороды, но это не портило образ. Он был слишком красивым, слишком настоящим. Мужчина перехватил её за запястье.

Гул музыки пробивал виски, под потолком мигали огни, народ уже отсчитывал последние минуты до полуночи. Запах хвои, шампанского и чего-то тёмно-опасного висел в воздухе. Он наклонился ближе. Слишком близко.

— Исполню твоё желание, милая, — бархатно усмехнулся он, и Мия почувствовала, как по спине скользнуло неприятно-волнительное тепло. Он приподнял её подбородок одним пальцем — медленно, так, будто примерял право на её дыхание.

— Чего желаешь? — прошептал мужчина, глядя прямо в губы. Тёмные глаза. Хищные. Глубокие. Она на секунду будто провалилась в них, потеряла контроль, дыхание, собственное «я». Мир стянуло узкой петлёй из его голоса. Мия резко мотнула головой, вырываясь из наваждения:

— Болт клала я на эти праздники. Хочу… замуж. И царство в придачу. Вот.

Он улыбнулся так, будто услышал признание, а не шуточную дерзость.

— Будет исполнено, дорогая, — шепнул он, и его голос обжёг кожу сильнее, чем спирт.

Куранты начали бить. Раз. Два. Его ладонь легла ей на талию — властно. Он наклонился и поцеловал её так, будто забирал не поцелуй, а право на душу. Мию накрыло вихрем эмоций, горячим и пугающим. Она сама подтянулась к нему, губы дрогнули, пальцы сжались в его костюме. Двенадцатый удар погаснул. И вместе с ним — весь клуб. Холод. Лёгкий хруст снега под ногами. Ледяной ветер ударил в лицо.

Мия резко отстранилась от его губ и охнула. Вместо танцпола — ночной снежный пейзаж. Перед ней, во тьме, возвышался замок, чёрный, как выдох зимы. А рядом стоял он. И улыбался так, как улыбаются демоны, получившие обещанное.

Мия отшатнулась, но не успела сделать и шага — мужчина властно положил ладонь ей на талию, притянув так близко, что морозный воздух между ними перестал существовать. Его губы едва коснулись её воздуха, когда он шепнул:

— Теперь это твоё царство, Анриэль.

Она моргнула, ошеломлённо открывая рот.

— Какая Анриэль? Я Мия…

Но он лишь чуть сузил тёмные, глубоко мерцающие глаза, в которых не было ни сомнения, ни шутки.

— В этой стране, Мириэле, твоё имя — Анриэль, — он говорил спокойно, словно зачитывал закон. — Будущая жена кронпринца Лириэнна.

Мия нервно выдохнула и попыталась улыбнуться — больше себе, чем ему.

— Слушай… это, наверное, розыгрыш, да? Ты какой-то блогер? Камеры где? В снегу зарыли?

Но её голос дрожал. Особенно когда она почувствовала, как снег пробирается сквозь ботильоны, леденея ступни. Холод был слишком настоящий. Он наклонился, и на его губах появилась опасная, уверенная ухмылка.

— Дорогая, я твой будущий супруг.

Прежде чем Мия смогла возразить, мужчина подхватил её на руки, будто ничего не весила, и направился к замку. К ним уже спешили люди — слуги в тёплых плащах, с факелами, отбрасывающими мягкий золотой свет на снег.

И Мия увидела его. Огромный замок, возвышающийся над зимним пейзажем. Ледяная дымка окутывала высокие башни, шпили тянулись к небу, а каменные стены цвета холодного серебра были покрыты инеем. Из узких стрельчатых окон струился тёплый свет, будто манящий внутрь.

Перед замком раскинулся изящный арочный мост — каменный, с резными перилами, занесённый снегом так, что лампы вдоль дорожки светились как небольшие солнечные островки среди белого безмолвия. Под мостом лежала гладкая, замёрзшая лента воды — неподвижная, как стекло. Замок был нереальным, сказочным, пугающе-величественным. Слишком совершенным, чтобы быть шуткой.

И вдруг — так просто, так странно легко — внутри Мии что-то щёлкнуло. Слова, которые звучали как бред, внезапно обрели вес. Имя, которое ей не принадлежало, стало ложиться на сердце естественно, почти… знакомо. Анриэль. Её имя. Будущая жена кронпринца Лириэнна.

Она перестала сопротивляться. На миг — но полностью.

Анриэль — Мия — моргнула, пытаясь удержать фокус на происходящем, когда к ним подбежали слуги. И только сейчас она заметила то, что раньше списала бы на переодетых актёров. Уши. Небольшие, аккуратные, остроконечные — точно как у эльфов из фэнтези-артов, которые она лайкала в соцсетях. Под густыми капюшонами выглядывали тонкие, почти полупрозрачные кончики. Слуги склонялись, кланялись, и эти уши дрожали от движения.

Она резко скосила взгляд на Лириэнна. И тут её дыхание сбилось. Он выглядел почти так же, только… гораздо совершеннее. Высокий, опасно красивый, словно вырезанный из холодной ночи. Чёрные волосы падали на лоб небрежными прядями. Кожа — бледная, как свежий снег. Глаза — яркие, ледяные, голубовато-серые, с хищной глубиной, от которой пробирало до мурашек. Губы — чёткие, чуть надменные. Скулы — острые, правильные. А его уши — длиннее, чем у нормальных людей, элегантно заострённые, подчёркивающие идеальную линию шеи.

Шубы Деда Мороза на нём, конечно же, уже не было. Только чёрная рубашка, облегающая мышцы, чёрные брюки и серебряные украшения на шее, сверкающие на фоне бледной кожи. Он выглядел… нереально. Опасно. Властно. Слишком красив, чтобы быть человеком.

Анриэль сглотнула. Вопросов было много. Слишком. Но время ей не дали.

Глава 2

Мия вырвалась из темноты, словно её подхватила невидимая волна, и резко села, жадно хватая воздух. Лёгкие наполнились морозной свежестью, будто она вдохнула первый глоток после долгого погружения под лёд. Несколько секунд она сидела, ошеломлённо моргая, пытаясь ухватить мысль, что ещё секунду назад тонула в небытии — и теперь оказалась здесь.

И здесь… было нечто невероятное.

Она сидела не на постели — на ложе, сотканном словно из зимнего облака. Мягкие белоснежные покрывала вспыхивали тонким серебром при каждом её движении. Стоило Мие коснуться ладонью ткани, как та под пальцами ощущалась не тканью, а чем-то… живым. Холодок пробежал по коже, и она резко отняла руку, как обожжённая.

Над ложем возвышалась арка. Но это была не архитектура — это было искусство, какое человек не способен создать. Переплетённые узоры, похожие на перья гигантских крыльев, спускались по стенам, уходя в тени, будто они росли из самой комнаты. Перья были тонки, как стекло, но притягивали взгляд мерцанием, которое то вспыхивало, то угасало, словно дышало.

— Где я?.. — слова сорвались хриплым шёпотом.

Во тьме памяти всплыло тепло чужого голоса. Чёткое, будто произнесённое секунду назад: «Теперь это твоё царство, Анриэль».

Мию повело. Она стиснула пальцами покрывало — и тут же почувствовала подушечками что-то странное. Острым углом что-то задело её руку. Сердце пропустило удар. Она прижала пальцы к уху и… замерла. Под рукой был не человеческий изгиб уха, а длинный, тонкий, заострённый кончик, нежный, чувствительный. Слишком большой. Слишком необычный. Слишком… не её.

Мия медленно втянула воздух и прошептала:

— Нет… нет, нет! Это бред… Сон. Глупый, дурацкий сон…

Но сон не может быть таким — чётким, холодным, объёмным, где каждая пылинка в воздухе сияет, как морозный кристалл.

Она откинула одеяло, встала — и тут же чуть не упала. На ней была длинная, тяжёлая, звенящая тихим шелестом ткань. Когда она торопливо подняла подол, он рассыпался каскадом чёрного шёлка с серебристым отливом. Линии выкройки обнимали её тело, подчеркивая талию, и платье было сшито так изумительно, что казалось — оно создано магией, а не руками.

— Что на мне надето?.. — Мия с отвращением дёрнула ткань, но та лишь мягко скользнула, подчёркивая её движения.

В отчаянном порыве она распахнула ближайшую створку — оказавшуюся дверцей огромного резного шкафа, внутри которого, среди хрустальных вешалок и тончайших тканей, висело зеркало. И то, что она увидела…

Мир рухнул. Её дыхание оборвалось. Ноги дрогнули так, что она схватилась за дверцу, иначе рухнула бы на пол. На неё смотрела девушка — идеальная, нереальная, опасно красивая. Глаза светились будто внутренним сиянием. Лицо — тонкое, будто вырезанное из мрамора, но живое. Волосы падали светлым шёлком, уложенные так безупречно, словно над ними трудилось десяток стилистов. Платье на её отражении казалось частью тела, созданное, чтобы подчёркивать каждое движение. Уши — длинные, эльфийские, гармоничные, как у тех существ, о которых она читала в сказках. Кожа — светилась, как будто отражала свет, которого в комнате даже не было. Губы — чуть приоткрыты, полные, идеальные.

Эта девушка была Анриэль. А Мия — была маленькой, обычной, уставшей после вечеринки, с больной головой и смазанным макияжем. Она не была этой величественной красавицей из зеркала. Она не могла быть ею.

— Это не я… — выдох сорвался, дрожащий, почти сдавленный.

Её ладони дрожали, когда она коснулась зеркала. Отражение повторило движение — точно, величественно, как будто копировало не человека, а королеву. И в этот момент Мия поняла, что не спит. Слишком реальна прохлада стекла. Слишком тяжелый подол платья. Слишком громкий собственный, сорванный от ужаса стук сердца.

Грудь внезапно сжалась так, будто в неё вонзили ледяной клинок. Мир качнулся перед глазами, поплыл серебристыми всполохами. Мия сглотнула, но горло было сухим. Воздуха не хватало, он царапал лёгкие. Её тело — не её. Её лицо — не её. Её имя — не её.

— Я… я не… — она не успела договорить.

Мия ухватилась руками за края шкафа, чтобы не упасть. Сознание опасно качнулось на грани тьмы. Девушка несколько раз яростно потёрла глаза кулаками, словно хотела стереть сон, и снова подняла взгляд на зеркало. Но отражение не дрогнуло, не расплылось, не сменилось её привычным лицом. На неё смотрела другая — утончённая, почти нереальная, холодно-совершенная.

Длинные пепельно-золотые волосы струились по её плечам и спине, поблёскивая так, будто в каждой пряди запуталась капля лунного света. Кожа — ровная, фарфоровая, но живая. Губы — яркие. А глаза… огромные, сияющие, словно в них отразили кусочек ночного неба.

И главное — уши. Эти эльфийские, изящно заострённые ушки выглядели настолько естественно, что Мия ещё раз осторожно коснулась своего виска, будто проверяя, не обман ли это.

Платье на ней сидело так, как никакое платье в её прежней жизни — чёрная тяжёлая ткань переливалась синеватыми, лиловыми, бирюзовыми всполохами, будто свет скользил по поверхности. Корсет подчёркивал тонкую талию, глубокий вырез делал фигуру почти совершенной. Худенькая, стройная, идеальная — эльфийская Мия могла бы затмить любую модель.

Ей, если быть честной, нравилась эта новая внешность. Очень нравилась.

Глава 3

Мия никогда не считала себя какой-то особенной. Самая обычная девушка, самая среднестатистическая: средний рост, средняя фигура, средненькая успеваемость — и такая же вполне обычная жизнь. Но вот что вдалбливалось ей почти с пелёнок, словно семейная мантра, передаваемая по женской линии: «Главное — удачно выйти замуж. Вот он, настоящий успех.» Мама и бабушка повторяли это с такой убеждённостью, будто знали секрет мироздания.

Бабушка, строгая и язвительная, каждый раз приговаривала одно и то же, когда знакомила Мию с очередным «перспективным» ухажёром:

— Не пьёт, не бьёт — чего тебе ещё надо? Бери, внучка, пока плохо лежит! Таких мало!

Но для Мии этого было… мало. Она хотела чего-то другого, большего: искры, влюблённости, ощущения, что её выбрали всем сердцем, а не лишь бы замуж.

В университете она честно пыталась. Сайты знакомств, свидания, вечеринки, попытки заинтересовать, попытки понравиться… Куча кофе, глупых шуток, неловких прощаний у подъезда — и всё впустую. То «не её», то «он не готов к серьёзным отношениям», то «давай останемся друзьями», то…то ещё хуже.

И вот ей уже тридцать. Круг подруг разбрёлся: кто в декретах, кто в ипотеке, кто в путешествиях с мужьями. А Мия… Мия оставалась в гордом одиночестве. По крайней мере, она очень старалась считать его гордым. Но чем старше становилась, тем яснее понимала: если бы она снизила планку лет на десять назад, возможно, и сама бы уже носила обручальное кольцо.

Но Мия не сдавалась. Нет. Она упрямо верила, что где-то ходит её принц. Или хотя бы его конь. Но ни принца, ни коня на горизонте не наблюдалось — оба явно задерживались. Подруги и коллеги смеялись, покачивая головами.

— Ты просто планку поставила до небес! — хохотала Тамара, коллега с работы. — Что тебе надо? Принца и полцарства в придачу?

— Зачем полцарства? — невозмутимо отвечала Мия, отпивая чай. — Я хочу целое.

Они хохотали, как будто она пошутила. Но Мия не шутила. Она действительно хотела целое царство. И настоящего принца. Она просто не знала, что вселенная подслушала… и решила исполнить.

После череды быстрых свиданий, от которых у неё оставалась лишь усталость и желание стереть память, Мия всё яснее понимала, что современный романтический рынок — это дикие джунгли, где ей неизменно попадались самые экзотические экземпляры. Она честно пыталась: регистрировалась на всех возможных сайтах знакомств от популярных до тех, что имели дизайн эпохи динозавров и обещали «найти вашу судьбу за три шага». Но судьба почему-то упорно выдавала ей совсем не то, что она заказывала.

Она ходила на свидания с надеждой, каждый раз собираясь перед зеркалом как на маленький экзамен, вдыхая аромат духов и убеждая себя, что вот сейчас точно повезёт. Но её спутники оказались калейдоскопом абсурда. Один пришёл в костюме динозавра — уверял, что так проще расслабиться. Другой уже на пятой минуте беседы назвал её «потенциальной матерью его будущего сына третьего по счёту». Третий жаловался на бывшую так страстно, будто всё ещё был в неё влюблён. Четвёртый сидел в телефоне, словно встреча с Мией была рекламной паузой в его насыщенной онлайн-жизни. Казалось, весь мир сговорился выставлять перед ней только тех, кого судьба уже отвергла.

И всё же она продолжала пытаться — упрямая, как пружина, которая никак не желала терять форму. Но в какой-то момент даже её вера дала трещину. Ощущение, что все нормальные мужчины давно разобраны, а оставшиеся — это лотерея с заведомо бракованными билетами, давило всё сильнее. Она чувствовала себя выброшенной на край праздничной ярмарки жизни, где у всех были пары, кроме неё.

Новый год она не хотела встречать в одиночестве — но и весельем не пахло. В клуб она пошла скорее из отчаяния, чем по желанию. Праздничные огни били по глазам, музыка вибрировала в груди, люди смеялись, целились бокалами, обнимались. Мия стояла среди этого бурлящего моря и чувствовала себя ещё более одинокой, чем дома. Она собиралась потихоньку уйти, спрятаться в своей квартире и устроить ночь жалости к себе, но тогда увидела его.

Мужчина в шубе Деда Мороза и без бороды — и оттого слишком красивый, слишком яркий. Он не выглядел актёром, нанятым для праздника. В его облике было что-то чужеродное, как будто он принадлежал другому миру и случайно ступил в этот клуб, полный дешёвых гирлянд и сбивчивых пожеланий.

Он двигался уверенно, словно всё вокруг не имело к нему отношения. Его взгляд вычленил Мию из толпы, будто она была единственным цветом в чёрно-белом мире. Он подошёл — намеренно, без колебаний — и когда схватил её за руку, у неё внутри всё оборвалось. Она не хотела разговаривать, знакомиться, заводить новый фарс под названием «свидание». Она устала. Она хотела уйти домой, в тишину, где можно горько смеяться над своей никчёмностью, закутаться в одеяло и переживать одиночество, которое стало почти привычным.

Но он стоял перед ней, и его темные глаза сверкали так, что в них хотелось провалиться.

Она попыталась вырваться, и чтобы смягчить неловкость, чтобы не кричать от бессилия, бросила ему фразу — одну из тех, которые обычно вызывали смех у Тамары и прочих подруг:

— Хочу замуж. И царство в придачу.

Она сказала это с иронией, со внутренним хмыканьем, будто мстила миру за всё несбывшееся. Но в то же мгновение воздух вокруг дрогнул — будто рассекли поверхность стекла.

Музыка исчезла. Тела танцующих растворились. Тепло клуба сменилось пронизывающим холодом.