Брак с другими видами

Кутисакэ-онна

Кутисакэ-онна — японская городская легенда о прекрасной женщине, которая была изуродована и убита ревнивым мужем, а после вернулась, как мстительный дух. Муж разрезал рот Кутисакэ, из-за чего она вынуждена скрывать нижнюю часть лица под медицинской маской.

Чтобы утолить жажду мести, Кутисакэ бродит по улицам, окликает незнакомцев и задаёт вопрос, на который нет верного ответа:

— Я красивая?

Ответишь "нет", и Кутисаке убьёт тебя своими ножницами, которые у неё всегда при себе.

Ответишь "да", и она разрежет тебе рот от уха до уха.

Сбежишь — и она тебя догонит и убьёт, будь ты хоть олимпийским чемпионом по бегу.

Но однажды на её пути попался человек, которому было плевать на свою жизнь.

***

— Я красивая?

Вопрос, от которого у Санииро упало сердце. Только сейчас, внимательнее вглядевшись в бледное лицо незнакомки, он увидел и призрачное мерцание её глаз, и исходящий от кожи бледный свет, обратил внимание на ножницы в руке. Она не моргала, глядя на него, и терпеливо ждала ответа.

Чёрт. И почему все несчастья мира должны были обрушиться на него именно сегодня?

Девушка отвергла предложение о помолвке. Арендатор требует просроченную квартплату. На работе полнейший завал, свихнувшееся начальство и угроза увольнения. А в будущем никаких перспектив. Пустота, нищета, серость и скука. Плюсом ко всему он стоял под проливным дождём, вымок до нитки и чувствовал первые симптомы простуды.

Теперь ещё и Кутисакэ.

Что ж. Смерть в его жизни была не самым худшим вариантом.

Он вздохнул и рухнул перед ней на колени прямо на мокрый асфальт.

— Выходи за меня.

Санииро пошарился рукой в кармане и вытащил из него бархатный футляр с кольцом, которое всё равно от досады хотел выбросить. Он поднял взгляд на Кутисакэ, ожидая, что она своим огромным ртом откусит ему голову.

Вопреки ожиданиям призрак выронила ножницы из пальцев.

Она сделала робкий шаг назад, подняв руки к медицинской маске у себя на лице. Кутисакэ так густо покраснела, что казалось, будто бы от её кожи шёл пар.

— П-подожди... так я красивая?

— Нехрен ждать, — огрызнулся Санииро, схватил её за ледяную руку и надел ей на палец кольцо.

— Но ты даже не знаешь, как я выгляжу!

— Пф... у тебя разрезан рот от уха до уха. Тоже мне, удивила. Видал и страшнее.

— Н... но, я вообще-то, злой дух!

— Не такой уж и дух, раз тебя можно трогать, — он наклонил голову набок. — И жениться на тебе.

На это у неё не было аргументов.

Кутисакэ смотрела на сверкающее кольцо на пальце, и его блеск отражался в сиянии глаз призрака. Казалось, будто она много лет ждала подобного предложения. Как будто это безрассудство могло что-то исправить, что-то починить, вернуть в жизнь справедливость.

— У меня... нет дома и работы, — произнесла она.

— Проблем-то, — хмыкнул он.

— А ещё, — она нахмурилась, отведя взгляд, и пробурчала, — я убью тебя в самый удобный для меня момент.

— Я не буду сопротивляться.

Санииро поднялся и, не выпуская бледной руки Кутисакэ из ладони, отправился домой.

***

На самом деле, даже самый бешеный в мире призрак станет чуточку добрее, если угостить его острым мясным рагу. Санииро знал об этом всегда, но в этот вечер убедился на личном примере. Пока ароматное мясо готовилось, он переоделся в сухую одежду, вытер длинные волосы полотенцем, выдал Кутисакэ свой свитер и брюки. Призрак была меньше его ростом, и в мужской одежде буквально тонула.

Медицинскую маску с лица она так и не сняла.

И, стоя в кухне, наблюдая за готовкой Санииро, отчаянно краснела и хмурилась.

— Так что? — вздохнул он. — Убивать будешь?

— Буду.

— И не надлело тебе? Лет триста одна и та же история. "Я красивая?". Да. Нож — на!

Она вновь вспыхнула.

— Не смейся! Не я придумала эти правила!

— Раз тебе так нравится резать людей — работай хирургом, — проворчал он. — Может, выйдешь из своей депрессии после развода.

Он поставил еду на стол. Кутисакэ, вздохнув, взяла тарелку и отвернулась, пряча нижнюю часть лица руками.

Санииро вздохнул.

— Слушай, делая предложение, я уже заранее знал, что ты — Джокер.

Кутисакэ передёрнуло.

— Какое хамство!

— Меня за него следует убить?

— Да!

И всё же, негодуя, она показала своё лицо полностью. Ясные глаза с бледным призрачным сиянием, тонкие черты лица, аристократически-бледная кожа. И рот, разрезанный от уха до уха. Никто не зашивал этот шрам, никто не пытался лечить эту старую рану. И потому порез побелел и покрылся грубым наростом кожи.

Её лицо не было уродливым. И, глядя на него, Санииро не чувствовал отвращения или ужаса.

Он ощущал только грусть.

В конце концов, перед ним сидела женщина, которой не повезло куда больше, чем ему.

Санииро улыбнулся.

— Приятного аппетита... дорогая.

Кутисакэ поджала губы, цепляя мясо палочками.

— Я не ела человеческую еду десятки лет.

— От такого голода я бы тоже на людей кидался.

Она что-то пробурчала в ответ, прежде чем откусить мясо. После этого она проглотила рагу так быстро, что порой давилась и забывала жевать.

***

Прошло время, прежде чем Кутисакэ стала нежнее по отношению к своему внезапному супругу и привыкла к человеческому быту.

Сперва она пыталась лишить головы продавщицу, которая потребовала её оплатить купленный товар. Сделав макияж, она спросила Санииро, красивая ли она, и, получив утвердительный ответ, страшно захотела его убить. Благо, Санииро быстро среагировал и поцеловал её, тем самым заставив растеряться. Готовя отбивную, она одним ударом превращала мясо в атомы, которые распластало по всей кухне.

Нага

Доподлинно неизвестно откуда произошли наги. Пришли с другой планеты, из иного мира или родились в пещерах — не столь важно.

Важно, что наги всегда тянулись к знаниям и, подобно дракону, охранявшему сокровище, берегли тайны, к которым люди были не готовы.

Нага — это мужская особь змеи-оборотня. Он может становиться человеком, может полностью покрыться чешуёй и вырасти до гигантских размеров. Но комфортнее всего ему в половинчатом облике — с длинным хвостом и телом человека.

Наги ядовиты, их укусы растворяют плоть. Ламии — женские особи змей-оборотней — бывают ядовитыми в крайне редких случаях.

Нага окружает себя гаремом из сотен ламий, и если у него рождается сын — нага его убивает.

В гарем наги стремятся попасть и смертные женщины. Всё-таки, несмотря на нечеловеческую натуру и ауру опасности, эти таинственные существа крайне страстны.

А ещё за их знания платят. И платят очень, очень много.

***

Меридит старалась двигаться бесшумно по коридорам змеиного гнезда. Ламии спали, свернувшись в тугой разноцветный клубок на тёплом полу, за окном накрапывал дождь. Она не знала, куда в этот вечер делся нага, да и не хотела знать.

Слишком много смятения он вызывал в её сердце, слишком легко заставлял её сомневаться в собственном выборе, слишком привлекателен он был для существа, способного без усилий проглотить целого быка.

Меридит поправила сумку на плече, в которую сложила все записи нага. Зашифрованные, на незнакомом языке, они оставались непонятны для девушки. Но и плевать. Она знала, кому продать эти бумаги, и люди заплатят миллионы долларов за тексты, написанные золотыми чернилами. Собственно, так и отличали подлинные тексты от подделок — писать золотом было дорого, неудобно и попросту невозможно для человека.

Думая об этом, Меридит вслушивалась в тишину змеиного гнезда, пытаясь успокоить колотящееся сердце.

— Далеко собралась?

Она похолодела и рванула по длинному коридору к выходу, онемевшими пальцами вцепившись в сумку.

Зря.

У змей реакция лучше, чем у любого человека, а сам нага способен своим хвостом смять танк. Он преградил ей путь длинным чёрным хвостом, в мгновение ока обвился вокруг неё кольцами, сдавил в тугих, удушающих объятиях. Меридит не могла закричать, не могла шевельнуться.

Он улыбнулся широким змеиным ртом, склонившись так близко, что она могла ощутить его дыхание. Нага стрельнул раздвоенным языком, точно пробуя на вкус её ужас. Его янтарные глаза с узкими зрачками, казалось, пылали, словно адское пламя.

— Страшно? — он улыбнулся, демонстрируя острые ядовитые клыки. Его голос всегда был вкрадчивым, игривым и каким-то... интимным.

Зажмурившись, пытаясь спастись от этих адских глаз, Меридит кивнула.

— Бояться, — он одним небрежным движением разорвал её сумку. На пол посыпались его книги, тетради, даже простые заметки, — нужно было раньше.

Он зашипел, приблизился к её шее, медленно вдыхая аромат её тела, стискивая на плечах одежду. Нага обнажил клыки, и Меридит задрожала. Одна капля яда, и она не жилец.

— Мариус, — в панике пискнула она, жмурясь. — Пожалуйста. Мне нужны деньги.

Вопреки ожиданиям, он стал медленно накручивать прядь её каштановых волос на палец.

— Зачем?

Она не знала, как объяснить бессмертному, лишённому человеческих чувств существу простые людские истины. Потому что ей хотелось жить, а не существовать, потому что у неё были большие долги, потому что она хотела дышать спокойно, не думая, что однажды её или продадут на органы, или отправят в бордель.

Вот только нага этого не поймёт. А один неверный ответ может стоить ей жизни.

С другой стороны, разве ей было, что терять?

— Потому что, — нахмурилась она, собрав в кулак остатки достоинства. — Я состарюсь, и ты не будешь держать меня в гареме. А стоит мне выйти из твоей берлоги, как меня без денег разорвут! Пусти!

— Разорвут? — невозмутимо продолжил он. — Человек настолько безвкусен?

Меридит сама была готова его укусить. Мариус стрельнул раздвоенным языком, дожидаясь ответа.

— Как же ты записываешь знания, если ничего не знаешь о людях? Как ты можешь быть уверен, что они им пригодятся?

Он улыбнулся.

— Главный секрет, который жаждет получить человек — это тайна моего бессмертия, — он сощурил взгляд. — И каждая моя запись, каждая клякса на бумаге для вас бесценна.

Меридит не успела ответить, как его хвост заскользил по её телу, уменьшился, преврадился в пару самых обыкновенных мужских ног. И даже сейчас рядом с Мариусом-человеком ей было страшно. Спокойный и хладнокровный, он всегда излучал слишком жуткую ауру, а на своё окружение смотрел так, словно был готов сожрать их в любой момент.

— И всё же... ты права, я давно не выходил на свет, — он моргнул, и его зрачки стали круглыми, но броский цвет глаз ни капли не изменился.

— ...а?

— Покажи мне, смертная, своих врагов, — его губы медленно расплылись в хищнической улыбке. — Я так давно не питался человечиной.

***

Попадая в гарем к наге, человеческие женщины не становились его любовницами. Они становились рабами. К ним относились, как к мебели, и они не смели ни в чём отказать ни самому наге, ни его ламиям.

И ничего не изменилось, стоило монстру и девушке выбраться из змеиного гнезда в маленькую квартирку родителей Меридит.

— Мои одежды из натурального шёлка и требуют деликатного обращения, — сказал Мариус, бросив в руки матери шёлковую накидку, расшитую витиеватым узорами.

— ...а?

— Выпрямите спину, опустите взгляд, дышите ровно. Ваше поведение неприемлемо.

Джинн

В общем-то, джинны не нуждаются в представлении. Три желания, старая пыльная лампа и огромная магическая сила.

В фольклоре же джинны были злыми духами, созданными из бездымного пламени. Они соблазняли верующих, сбивали их с истинного пути и вообще устраивали козни.

(Будем честными, праведная жизнь заставляет так громко выть от скуки, что привидятся не только джинны.)

Иными словами, у арабов эти существа играют роль демонов. За плохое поведение из запирали в сосудах, которые вскоре оказывались на дне озера.

Всего существует четыре вида джиннов и правит ими Иблис. В нашем случае Иблис будет женщиной.

Её брак с человеком уже случился. Как и всегда, главный герой нашёл лампу и загадал желания:

1) Иблис станет его верной супругой;

2) бессмертие.

Третьего желания наш герой предусмотрительно не загадал, чтобы Иблис, во-первых, не сбежала от него, а, во-вторых, чтобы привязалась к нему сильнее.

***

Каково это, когда тебя пытаются убить во время секса?

Откровенно говоря, у Даниэля Таусенда нашлась бы масса ответов на этот вопрос. Его в постели и связывали, и кусали, и избивали, и душили (как пальцами, так и крепкими мускулистыми ногами), делая всё это с такой агрессией, что он заводился только сильнее. Каждый раз, движимая жаждой убивать, Иблис скакала на нём с такой яростью, что порой этого не выдерживала кровать.

Порой после секса с Иблис Даниэля трясло, он не мог пошевелиться от боли и мечтал лишь о самоубийстве.

И, мать вашу, именно этого он всегда и хотел от брака!

Всегда мечтал о властной, агрессивной и самоуверенной женщине! Всю жизнь хотел, чтобы дама была сверху! И за всю жизнь ни разу не встретил той, которая смогла бы связать его в узел, скрутить, оседлать, а после владеть им.

И Иблис удовлетворяла все его желания.

Она была мускулистой, загорелой, её длинные чёрные волосы всегда были убраны в пышную аккуратную косу. В её глазах пылало пламя, пухлые губы она без конца прикусывала. И сейчас, вновь оседлав Даниэля, елозя на его возбуждённом органе, она так крепко прижала его к своей пышной груди, будто хотела задушить.

В ответ Даниэль грубо целовал её грудь, кусал тёмные соски, присасывался, заставляя Иблис вскрикивать. Он вцепился в её ягодицы, помогая ей двигаться. Иблис изгибалась, её дыхание было тяжёлым отрывистым, её стоны всё более несдержанными, тонкими, нежными. В такие моменты она была самим очарованием.

В моменты когда кончала.

И, стоило ей дать слабину, стоило ей хоть немного расслабиться, как Даниэль, натерпевшийся от неё любезностей за всё время брака, повалил её на кровать, набросился. Иблис задрожала. Впервые за всё время их знакомства парень был груб с ней, впервые нашёл в себе силы оказаться сверху, и впервые брал её так, будто хотел причинить боль — как дикое, агрессивное животное.

Иблис попыталась его остранить, но её сопротивление было таким слабым и неохотным, что Даниэль распалился сильнее. Он звонко шлёпнул её по ягодице, впился поцелуем в губы, наслаждаясь её вздохами, её стонами и тем грязным, похотливым хлюпаньем, которое раздавалось после каждого толчка.

Иблис впивалась в его плечи, изгибалась, торопливо шептала что-то, после чего срывалась на пламенные стоны. Даниэль предполагал, что утром она будет рвать и метать.

А пока он просто наслаждался её покорностью, беспомощностью и игривым блеском в пылающих глазах.

***

Быть в браке с главой всех джиннов — значит спускать большую часть денег на одежду и драгоценности.

Быть в браке с капризной и страшно недовольной главой всех джиннов — значит ещё и извиняться перед ней за то, что зарплату никто не выдаёт по первому её требованию.

Более того, сами деньги ей были не нужны. И планы Иблис Даниэль уже давно просчитал.

— Желай богатства, — стиснула зубы Иблис, схватив Даниэля за воротник. — Быстро!

— Разбежалась, — сощурился Даниэль. — Ты даже не носишь те тряпки, которые покупаешь!

— Потому что у меня пропало настроение на них! — нахмурившись, она оттолкнула его. — Неудивительно, твою мать.

— Что — неудивительно?

— ЧТО ДО МЕНЯ У ТЕБЯ НЕ БЫЛО ЖЕНЫ, ДУБИНА СТОЕРОСОВАЯ! ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ О ЖЕНСКОМ СЕРДЦЕ!

Даниэль глубоко вздохнул, зарывшись пальцами в волосы. На самом деле, в капризах Иблис не было ничего странного. Во-первых, она — глава джиннов, а не домохозяйка. Во-вторых, этого брака она не хотела и стремилась всеми силами избавиться от парня. В-третьих, она была изначально злым существом, и магия лампы частично сдерживала её могущество. Иблис хотела жечь, разрушать, обращать в прах. И один грёбанный супруг мешал её планам.

— Но зато я знаю, — улыбнулся он, — как сладко стонет та, что вечно ворчит и огрызается.

Иблис скосила на него взгляд, сощурившись. Казалось, на её щеках появился едва заметный румянец.

— Больше ты не возьмёшь надо мной верх, долбанный человечишка.

Даниэль просиял. Ему удалось усмирить её манию тратить его деньги.

— Ты всегда можешь подраться со мной за право быть сверху, — он подмигнул. — Вот только вряд ли у тебя что-либо получится без твоих магических фокусов.

Глаза Иблис вспыхнули. Она сжала кулаки, замахнулась и врезала что было сил. В последний момент она увела руку в сторону и зарядила им по стене. От удара по бетону пошли глубокие трещины.

Даниэль хмыкнул, встретившись с её взглядом.

— Я уже говорил, что ты слишком сексуальна, когда бесишься?

— У ТЕБЯ ЯЙЦА ЗАПАСНЫЕ ЕСТЬ, ПРИДУРОК?!

— У меня, — он подался вперёд и чмокнул Иблис в жаркие губы. Она попятилась назад, — есть страсть и обаяние.

Русал

Представления о рыболюдях разнятся. Как правило, это злые духи молодых людей/незамужних девушек/утопленников, покинувших этот мир слишком рано. Поэтому русалка как бы доживает свой век, питаясь энергией живых людей.

Внешний вид русалок тоже разнообразен: от привычного рыбьего хвостика, до зелёных длинных волос и птичьих крыльев. У этих видов даже есть отдельные названия, но зацикливаться на этом мы не будем.

Русалы (самцы русалок) также имеют право на существование, хотя они и менее популярны. Одна из версий русала выглядит следующим образом: у него рыбья голова, а внизу — человеческая голова. Это не несёт никакой смысловой нагрузки, я просто решил повеселить тебя. Есть и такая версия, где у русала человечьи ноги — снизу и рыбий хвост — сверху.

Для образа морского мужа мы соберём всё лучшее, что предоставляет нам мифология. Итак, состав русала: 50% — мясного мужика, 50% — филе о-фиш. Русалы бывают различных рас, поэтому у кого-то из них акулий хвост, у кого-то — хвост гуппи, а кто-то — рыба-клоун. Подводным миром правят хищники.

Рыболюды умеют маскироваться под людей и принимать истинный облик по своему желанию. Обливание водой не поможет — хвост не появится, пока русал этого не пожелает. Иногда на коже могут появляться красивые чешуйки, в которых переливаются лучи Солнца.

Также русал может полностью принять рыбий облик. Будем воспринимать это за его боевую форму.

Русалов не любят по разным причинам. Во-первых, они могут превратить человека в подобного себе и украсть из общества десяток перспективных налогоплательщиков. Во-вторых, они питаются жизненной энергией людей (дань уважения почившим мёртвым предкам). В-третьих, царям морей подвластны приливы, морские течения, дожди, а ещё они любят топить людские корабли. Ну и, в-четвёртых, русалы не желают сотрудничать с людьми, помогать им в ловле рыбы и добыче жемчуга, освоении морского дна и строительстве городов. И подобно тому, как люди загрязняют океаны мусором, морские цари вызывают бурю и сбрасывают на города людей их же отходы, ядовитых рыб и электрических скатов, а также чернила спрутов. Последние, кстати, вызывают аллергическую реакцию.

Отдавая дань уважения классической сказке про русалочку, мы начнём знакомство со счастливого спасения из кораблекрушения. Молодой царь морей убил своего отца и заполучил его корону и власть (суровые русальи традиции). В пылу боевой горячки он выплыл на поверхность и утопил круизный лайнер.

Наблюдая за тонущими людьми, он схватил одну из девушек и подарил ей свой поцелуй. Его избранница пришла в ужас. Но в больший ужас она пришла, когда ей удалось глубоко вдохнуть под водой. От паники, шока и потрясения она потеряла сознание, а очнулась уже на берегу, где её привёл в чувство пРеКрАсНыЙ пРиНц.

Ну а теперь отомстим сказочному ублюдку. Ведь после поцелуя морского царя героиня научилась не только дышать под водой, но и питаться чужой жизненной силой.

***

Тому, кто придумал фразу "молчит, как рыба", следовало вырвать язык. Морской народ не просто любил поболтать, он делал это без умолку, очень активно и эмоционально, и крайне раздражался, когда его не слушали. Так было всегда: и до того, как Ньёрд стал царём, и после. Вот только раньше, когда он был мальком, на него обращали меньше внимания.

Сейчас же морской народ затихал, стоило им ощутить слабый поток силы своего правителя. Даже шут с бело-оранжевым хвостом притих и отложил коралл, который служил ему в качестве дудки.

— Прошёл месяц с моего восхождения на трон, — начал он. — И моей жене давно пора прийти в море, но что-то задержало её в пути. Я отправляюсь на поверхность.

— Владыка, — казначей низко склонил голову. — Этот слуга хочет знать, кто возьмёт на себя роль вашего заместителя.

— Мой младший брат. Фрей.

Ньёрд мало кому доверял, особенно — членам семьи. Однако Фрей всегда проявлял покорность и смирение, несмотря на хищную природу, да и старшего брата он боялся ничуть не меньше отца.

— Для этого брата, — прорычал Фрей, опустив голову, — доверие повелителя — незаслуженная честь.

Ньёрд снял корону, покрутил её в пальцах. Она была из меди, а её зубья были сделаны в форме бурных волн. Это было изображением обагрённой кровью воды — символ того, каким способом морские цари захватывали власть.

Ньёрд небрежно бросил корону. Фрей поймал её рукой, из которой торчали острые плавники.

***

Стоило Лисе Линд отделаться от следователей, врачей и журналистов, как её с распросами о кораблекрушении стала донимать подруга. Только ей Лисе рассказала, каким образом ей удалось спастись, поделилась, что теперь она могла дышать под водой, и что её теперь неконтролируемо тянуло в море.

Но душевные метания Эмме не были интересны. Сильнее всего ей хотелось узнать о том, как выглядел загадочный русал.

— Ну... — Лисе отвела взгляд, краснея. На самом деле, воспоминания о поцелуе с русалом не давали ей покоя, и их не могли вытравить из памяти нежные ухаживания человеческого юноши. — Он большой. Такой мускулистый, жёсткий. И, когда он меня сжал в объятиях, я думала, что у меня хрустнули рёбра.

На самом деле, в тот миг из них вырвались остатки воздуха.

— У него длинные чёрные волосы, голубые глаза, высокие скулы. Он... выглядел так благородно и мужественно. А ещё от него так и веяло опасностью. Ну и... у него бело-серый акулий хвост.

— Хищник! — Эмма мечтательно заулыбалась. — Наверняка, он какая-нибудь важная персона!

Вздохнув, Лисе пригубила кофе из стаканчика.

— Ты уже поблагодарила его за спасение?

— Как я это сделаю? — Лисе склонила голову набок. — Предлагаешь снова утопиться, чтобы просто поболтать с ним?