Брат во Христе. Стикс

Глава 1

Ко всем человеческим страстям отец Анатолий имел одинаковое влечение, которое можно было назвать чрезмерным. Он любил выпить, но именно любил. Относился к этому процессу с настоящим эстетическим пиететом. Красивый стол к рюмке водки, коньяка или виски обязательно должен быть, иначе и не стоило затевать пьянку. Как ему самому казалось, именно сочетание еды и крепкого алкоголя, слабый он не уважал совсем, провоцировало его, и даже вдохновляло, как красивая особа поэта.

Чревоугодие было его второй страстью и неотъемлемой частью первой. За плохой стол отец Анатолий не садился, постная пища не возбуждала его аппетит, но с его доходами, он мог позволить себе любые деликатесы. Из-за потакания второй страсти, отец Анатолий ежегодно прибавлял килограмм по пять, и в настоящее время его вес перевалил за центнер. На пожертвования от прихожан он обзавелся большим автомобилем, но перейдя стокиллограмовый рубеж, отец Анатолий снова начал ходить пешком. Ему хотелось поддерживать себя в форме, чтобы хватало мужских сил на еще одну страсть: отец Анатолий охоч был до женщин. Терпение он имел, и не влачился за женским полом по постам и праздникам уважаемых им святых. Во время литургий, воскресных молитв и даже отпеваний, он умудрялся выглядывать в толпе прихожан смазливое личико и кадрить его одним только плутовским взглядом. Слава бежала впереди отца Анатолия. Многие, местные одинокие и просто любящие процесс, дамы приходили в церковь, чтобы привлечь отца Анатолия. По окончании всех служб, отец Анатолий находил в ящике для пожертвований адреса ждущих его сластолюбиц и бодрой походкой покидал церковь, чтобы получить воздаяние за труды свои.

Отцу Анатолию было ближе к сорока. На путь служения Церкви он встал в довольно молодом возрасте. Духовные терзания после совершенных им неблаговидных поступков не давали жить. Тогда он начал молиться и почувствовал, как терзания куда-то бесследно деваются. Рассказывая о них богу, он будто очищался, сбрасывал себя на ноль. Тогда ему пришла в голову совсем интересная мысль, а что если, он устроится к богу на работу? Тогда своим служением он сможет не просто очищать себя, но и набирать запас, который можно будить спустить весело и разом.

Все было прекрасно до последнего времени и это абсолютно устраивало отца Анатолия, пока не началась какая-то чертовщина. Именно чертовщина, мимолетная, ускользающая, призрачная. То что-то черное мелькнет в боковом зрении, то шорохи начнут раздаваться по церкви, то засмеется в ночи далеким сатанинским смехом, то пол качнется под ногами, то среди ночи померещится призрак в окне. Отец Анатолий обратился в поликлинику, проверить голову, сосуды и все, что может повлиять на галлюцинации. Врач ничего подозрительного не нашел, для верности выписал лекарств и заставил пропить. Это не помогло. Черти подбирались все ближе.

Тогда отец Анатолий решил, что с грехами надо заканчивать. Как-никак он лицо, приближенное к богу, и если ему вскоре суждено закончить земной путь, то предстать пред очи апостола Петра он хотел с положительной характеристикой. Отец Анатолий бросил пить, из еды ел только кутью, запивая ее освященной водой, на женщин не смотрел совсем. И ждал улучшения. Но темнота сгущалась вокруг него. Черные тени прятались за спину, выглядывали через окна, шуршали в простенках. В конце недели батюшке стало совсем невмоготу терпеть и по окончании служб он выпил бутылку водки, занюхав ее свечными огарками.

Пробуждение было тяжелым, не только из-за сильного похмелья. В руках у отца Анатолия был крест, грубо вырезанный из церковной мебели. К одному из ответвлений креста скотчем был примотан нож. Батюшка совсем не помнил, откуда у него в руках оказалось это опасное изделие. Выходило, что сделал его он сам. Покалеченные ресурсы лежали рядом. Отцу Анатолию стало страшно, по-настоящему, суеверно и до холода в стопах. Знать прогневил он бога, знать видел он дела его и позволил Сатане открыть окошко в мир, чтобы истязать неумного раба своего. Отец Анатолий разрыдался. Слезы потекли по его щекам и бороде, превратив ее в козий хвост.

Он подолом рясы утирал свое лицо и приговаривал все молитвы, которые смог вспомнить с похмелья. Упрашивал бога дать знак ему, чтобы он понял, на какой путь ступить для исправления.

Отец Анатолий закрыл церковь, вывесил табличку, что сегодня службы осуществляться не будут и направился домой. Крест, сделанный своими руками, он не выбросил, почувствовав к нему бессознательную тягу. Жители поселка видели, как непривычно рано их священник, широкими шагами шел в обратную от церкви сторону. Видели они его в последний раз.

Отец Анатолий свернул на свою улицу и наткнулся на дико заросшего бездомного. В нос ударил запах грязи. Батюшка хотел обойти его, но бездомный, чистым и сильным для бомжа голосом обратился к нему.

- Не покормишь юродивого, батюшка? Недели маковой росинки во рту не было.

Именно голос остановил отца Анатолия. Чистый, певучий. Если бы этот грязный бездомный прохрипел свою просьбу, то он не сбавил бы и шага, пройдя мимо него, как мимо докучливой мухи. Батюшка присмотрелся к человеку. Пристальный взгляд чистых глаз загипнотизировал его.

- Отчего же не помочь? Идем со мной, накормлю, чем бог послал и баньку для тебя растоплю.

Бомж, бесшумной походкой, пошел следом за отцом Анатолием. Они подошли к отъезжающим в сторону кованым воротам. Дом отца Анатолия, построенный на милосердные пожертвования, своей монументальностью не уступал церкви, и даже превосходил ее в количестве архитектурных нюансов.

- Я не пойду внутрь, батюшка. Боюсь оскорбить своим видом твои хоромы. Будь милостив, вынеси сюда. – Попросил бомж.

- Да тут только собаки мои едят. Проходи, не стесняйся. – Пригласил в дом бомжа отец Анатолий.

Ему на ум не приходило, по какой-такой причине он ведет это грязное существо в свои стерильные опочивальни. Отец Анатолий усадил за стол гостя.

- Как зовут тебя, человек? – Спросил он.

- Нет у меня имени, как хочешь, так и зови.

Глава 2

Вечерело. Сумерки были такими же странными, как и все прошлые события. Солнце уходило за горизонт не в том месте, где обычно. Отец Анатолий любил встречать закат, лежа на своей шикарной кровати в своей спальне. Отблески солнца в окнах настраивали его душу на поэтический лад. В такие минуты он или читал, или сочинял стихи самостоятельно. Например:

К одной измученной вдове

Нашел лазейку черт паскудный
Прикинувшись крутым перцом

Напел ей песнь под небом лунным…

А ей того и надо было

Чтоб кто к груди ее прижал

И сердце деньги и свободу

Всё обменяла на… кинжал.

По его собственному мнению, стихи отличались простотой, но несли в себе большой душевный заряд и нравоучение. Они были сродни дворовым песням про надрыв души под грузом несправедливых обстоятельств. Стихи батюшка еще стеснялся показывать публике, но втайне ждал сигнала, когда можно будет издать сборник под псевдонимом. Он долго придумывал себе другое имя, но потом оно само сложилось, и звучало очень поэтично, Ноталь Каштанский.

Батюшка убрался в доме. Электричество так и не подали. Становилось темно. Перед тем, как отойти ко сну, отец Анатолий решил подышать свежим воздухом. Для травмированной психики нужны были полезные процедуры.

Втайне, ему хотелось, выйдя на улицу, снова увидеть родной поселок. Соседей, которые вечно мешали ему. Коров, бредущих домой из стада, и оставляющих на асфальте лепешки. Детей, пинающих мяч и гоняющих по улице котов. Отец Анатолий соскучился по ним и желал их видеть так сильно, как никогда раньше.

Поселка не было. Сильный запах леса снова ударил в нос. Лягушачий хор в тишине наступивших сумерек стал еще сильнее.

- Да что же такое со мной!? – Батюшка исторг из себя крик, в котором был и вопрос и готовность к покаянию. – Верни все назад!

Лягушачий хор как будто услышал его и замер. Стало совсем тихо. Отец Анатолий воспринял тишину, как знак свыше. Господь услышал его. Приободрившись, он пошел в сторону ворот, собираясь покаяться за ними во весь голос. Его бодрую походку остановил треск переломившегося дерева. Он увидел, как верхушка ольхи пошла вниз. Порыв поутих и вспомнились слова непрошенных гостей предупреждающих об опасности. Батюшка решил повременить с покаянием и спешно вернулся в дом. Перед тем, как закрыть дверь ему показалось, что он услышал еще какие-то странные звуки.

С лестницы, на третьем этаже открывался хороший вид на территорию перед домом. Отец Анатолий замер перед ним, высматривая в сгущающихся сумерках источник шума. Что-то мелькнуло перед забором. Крупное как корова, но более стремительное. Святой отец перекрестился на всякий случай. У страха глаза велики. Он ведь еще не уверен, то что он видит есть на самом деле, или же это плод разыгравшегося воображения, как при белой горячке. Алкоголики тоже видят странные вещи, то хомячков живущих в руке, то инопланетян, натянувших на себя человеческую шкуру. Отец Анатолий считал свои галлюцинации схожим помешательством. Что-то в последнее время он серьезно налегал на спиртное.

За десять минут сидения у окна больше никакого движения не случилось. Батюшка решил пройтись по дому и зажечь свечи. Тьма нервировала и пугала. Вначале он разжег лампадку под образами, потом три свечи в кухне, на каждом пролете лестницы и в своей спальне. Ночь почти наступила. Отец Анатолий открыл окно в спальне, чтобы проветрить ее перед сном. На дворе было тихо-тихо. Батюшка оперся о подоконник и высунул голову наружу.

- Ничего…, - успокоил он себя, - завтра все будет, как раньше.

Словно в ответ на его слова, с улицы раздался мощный рык. Отец Анатолий посмотрел вниз и на своей клумбе, где росли розы, увидел нечто. Он не мог сравнить это ни с чем. Существо было невероятно страшным. Прежде всего пугала морда. Она была похожа на сатанинскую маску, и вполне бы сгодилась на церковную фреску с муками ада. Огромные клыки вместо всех передних зубов, были такой длины, что губы не могли их прикрыть. Тварь кровожадно щелкала ими и не сводила с батюшки взгляда маленьких глаз, угольками светившихся из углубленных глазниц. Немаленькие мышцы бугрились под темной кожей и перекатывались под ней. Тварь делала вид, будто собирается сигануть с клумбы прямо в окно спальни.

И она прыгнула. Мощная когтистая лапа ударила по подоконнику. Прыжка не хватило, чтобы запрыгнуть в окно. Тварь сорвалась вниз. Подоконник был разорван бороздами, оставленными когтями. Отец Анатолий закричал и заметался по спальне. Страх породил в нем смятение. Он открыл и закрыл шкаф-купе, примерился спрятаться под кровать, но понял, что живот не позволит ему этого сделать. Внизу раздался грохот и звон разбитого стекла и спустя мгновение, знакомый рык. Святой отец в полубезумном состоянии мог действовать только инстинктивно.

Это и спасло ему жизнь. Инстинкт самосохранения упрятал его в тайную комнату, которую он специально спроектировал для хранения своих богатств. Отец Анатолий спустя несколько минут смог отчетливо понять, где он находится. Задницей нащупал пачки денег и угловатые коробки с драгоценностями. Обшарил руками стены. Нащупал выключатель. Включил свет, испугался его и сразу выключил. Ему показалось, что неведомая тварь обязательно увидит его в щели.

Топот тяжелых ног раздавался то совсем близко, то удалялся. Время от времени тварь крушила обстановку в доме. Раздавался звон и грохот.

- Только не телевизор. – Желал батюшка.

За огромную изогнутую панель он отдал полмиллиона.

Святой отец молился, нашептывая молитвы. Когда тварь приближалась, его собственный шепот казался ему громким криком. Он замолкал, закрывал уши руками и старался не шевелиться. Тогда становилось слышно стук сердца. Оно било в набат, сотрясая стены дома. Когда страх владел душой отца Анатолия, он терял ощущение времени. После череды состояний он совсем перестал понимать сколько прошло времени с того момента, как он спрятался в своем убежище.

Глава 3

- Мотоооор! – Закричал он. – Бугаааай! Я здеееесь!

Если его и слышал кто-нибудь из отряда, то вряд ли бы пошел на голос. Орущий свежачок отличная приманка для мутанта. Рэб бегал по острову взад и вперед. Плана, в метущемся рассудке не было никакого. Только паника и страх. Суеверный первобытный страх. Он совсем потерял ориентир, иначе непременно вернулся тем же путем, которым пришел сюда. Он знал одно место, где относительно безопасно. Это секретная каморка в его доме. Он мог там отсидеться.

Постепенно силы метаться кончились. Рэб сел прямо в сырую землю, обхватил голову руками и зарыдал. Плач, как ни странно, успокоил его и позволил немного пошевелить извилинами. Рэб нашел четкие следы, оставленные в грязи армейскими ботинками. Ему хватило наблюдательности определить место, где отряд зашел на остров. Слега валялась неподалеку. Рэб взял ее и промерив дно, сделал первый осмысленный шаг в холодную воду.

Он пересек открытую воду без последствий. Хотелось верить, что странный сеанс управления монстром не привиделся ему в бреду, и теперь страшный мутант скребет брюхом совсем другие места.

По болоту идти было труднее. Слега часто проваливалась в жижу, и каждый шаг приходилось делать со стопроцентной уверенностью, что болотное дно удержит тебя. Игра в «Найди место для шага», отключила все остальные мысли. Пару раз Рэб делал неверный шаг и падал в воду. Он заранее предусмотрел такой вариант и успевал перехватить слегу, чтобы она легла поперек. Опирался на нее и выбирался на устойчивое дно.

Болото тряслось под его шагами. Трясина держалась на растительных остатках, как на амортизаторах и колебалась под тяжестью Рэба. Болото чавкало, расходилось волнами и пугало скрытой под ряской неизвестностью. В животе начались знакомые рези. Его живец убежал вместе с отрядом Мотора. Совесть кольнула Рэба за то, что он так легкомысленно подставил отряд. Хорошие люди. Среди них он выглядел инородно. Сможет ли он прожить в Улье столько, чтобы стать одним из членов отряда, которого будет не зазорно брать с собой на опасную работу? Рэбу казалось, что в таком опасном мире его место или в отшельниках, подальше от всех, и людей и мутантов, или в каком-нибудь спокойном месте, где риска никакого, но и потребности на том же уровне.

Рэб остановился, потому что услышал непривычный шум. Ни бульканье пузырей, ни чавканье под ногами. Другой, сразу пославший сигнал опасности в мозг. Рэб замер. Звук был похож на урчанье голодной собаки, стерегущей кусок мяса. Урчанье сопровождалось громкими всплесками. Кто-то топал по воде не заботясь о безопасности. Крест с ножом у Рэба выл втиснут за ремень за спиной, наискосок, чтобы лезвие не скребло по затылку. Он примерился, чем лучше встретить опасность, слегой или крестом. Оставил слегу, чтобы удержать дистанцию.

Из тумана показалась фигура. Она увила рыба, дернулась и прибавила шаг. Урчание стало громче. Страх гулял от пяток к голове. Руки взмокли, на носу появилась испарина.

- Да как же ты не утоп? – Прошептал Рэб.

Фигура приблизилась и стали различимы детали. Это был мужчина. Рэб узнал его по одежде. Тот самый мужчина, который ловил волну, когда кортеж из трех автомобилей остановился. То, что этот мужчина уже не человек, Рэб понял по лицу. Нечеловеческий взгляд. Открытый рот и сдвинутый в сторону, как при переломе челюсти. Походка у существа была нетвердой. Он как-будто на каждом шаге оступался, но не падал. Рэб выставил перед собой слегу, отвел руки немного назад, чтобы ударить ею в лицо существу.

Мутант ускорился и заурчал еще громче. Аппетит, при виде Рэба, разыгрался у него не на шутку. Он вышел на дистанцию удара. Рэб толкнул слегу вперед. Она попала под нижнюю челюсть. Монстр потерял равновесие, упал навзничь. Лежать он не стал и сразу вскочил. Болотная жижа стекала с него. Взгляд сверлил Рэба вожделением. Он снова резко дернулся. Реб ткнул еще раз и промахнулся. Монстр ухватился руками и зубами за слегу и попытался выместить на ней нечеловеческую злобу. Реб дернул ее назад, и получилось, что подтянул к себе мутанта. Тот отпустил палку и бросился к Рэбу.

На первом же шаге, его нога провалилась. Существо не обратило на это внимания. С упорством алчущего, он провалился и второй ногой. Рэб огрел слегой сверху, прямо по голове. Удар не произвел никакого эффекта. Мутант порывался вырваться из ловушки, но чем больше он дергался, тем сильнее болотная жижа затягивала его. На помня себя от страха, Рэб методично вбивал существо в грязь. Он сбил ему всю кожу на голове и проломил череп. Черная жижа, не похожая на кровь, смешалась с болотной жижей. Мутант сдох раньше, чем трясина поглотила его.

Итогом борьбы за жизнь, стала сохраненная жизнь и поломанная пополам слега. Рэб отдышался, восстановил пульс и промеривая обрубком, продолжил путь. Край болота оказался рядом. Туман расселся и он увидел знакомую дорогу. Он вышел в другом месте. Как раз там, где летательный аппарат настиг три легковушки. Развороченное взрывом, обгорелое железо еще дымилось. Теперь Рэб знал ориентир и мог дойти до дома.

Он двинулся правее, чтобы найти следы там, где отряд перешел дорогу. В любой момент, при появлении постороннего шума Рэб готов был метнуться в туман болота. К счастью, его не потревожили. Следы нашлись сразу. Вдавленная рельефной подошвой грязь хорошо бросалась в глаза. Рэб осмотрелся, не увидел ничего подозрительного, перебежал дорогу и не останавливаясь, побежал в лес. Там недолго отдышался и пошел искать родной дом.

Ему казалось, что дорогу он помнил. На самом деле, лес был одинаковым, и все места казались знакомыми. Следы давно потерялись. Рэб двигался по наитию. Солнце клонилось к закату, грозя застать ночь в лесу. Рэб этого не хотел. Уже сейчас, в начинающихся сумерках было страшно. Длинные тени раскачивающихся деревьев и ветвей играли злую шутку с воображением. В боковом зрении все время что-то двигалось. Из-за этого Рэб все время вертел головой. Он вспомнил слова Мотора про перезагрузку кластера, в котором был его дом, и про то, что туда должны были направиться окрестные мутанты на прокорм. Эта мысль пугала, заставляя спиной чувствовать опасность.

Глава 4

В городе начиналась суета. Автомобили замирали на границе кластера. Водители и пассажиры чесали затылки, разводили руками и матерились. Пират разобрал винтовку и убрал в рюкзак. Помог Рэбу раскрутить подаренный военными Калаш. Его тоже спрятали в рюкзак.

- Ну его, оружием светиться. Походим пока, как гражданские, окунемся, хоть на сутки, в прежнюю жизнь. Как я люблю это место. Мороженку хочешь?

В двух кварталах от границы кластера было спокойнее. Народ еще не успел запаниковать. Пират подвел Рэба к киоску с мороженым и постучал в закрытое окошко, на котором была приклеена написанная маркером записка: «Киоск не работает. Света нет».

- Эй, Людка. Продай мороженое. Света долго не будет, все равно, все растает.

Окно открылось. Из него выглянула очкастая конопатая девчонка и подозрительно посмотрела на Пирата.

- Откуда вы знаете, как меня зовут? – Спросила она.

- Я у тебя тут регулярно беру, просто сегодня на охоту собрался, поэтому ты меня не узнала.

- Да? – Девчонка силилась вспомнить Пирата. – А вы откуда знаете, что света долго не будет.

- А что тут думать, на гидроэлектростанции авария, сказали, что не скоро починят. – Соврал Пират. – Связи нет, ничего нет, все обесточили. Полный блэкаут.

- Ладно, пока морозилка держит. Чего хотите?

- Мне, пломбир, а другу…?

- Эскимо…, с орешками.

Пока Пират рассчитывался, Рэб рассматривал двор, окруженный тремя девятиэтажками. Народ жил своей жизнью, приходил, уходил, садился в автомобили, или наоборот выходил из них, и прятался за каменными стенами. Скоро мирная жизнь превратится для них в настоящий ад.

- Держи. – Пират протянул мороженое. – Брось, не жалей их. Я так первый раз испортил себе всю ностальгию. Мы не в силах изменить ничего, поэтому остается только расслабиться и получить удовольствие.

Пират откусил большой кусок мороженого, блаженно закрыл глаза и замычал.

- Кайф.

- Расскажешь мне как-нибудь о всей структуре Улья?

- Что, неймется? Действительно хочешь изменить его?

- Хочу понять, зачем он нужен. Должен быть в этом смысл. Любое действие вызвано необходимостью.

- Ой, ну все, забубнил. Я тебя предупреждал, о чем здесь надо думать, если хочешь жить. Ты бы еще теологию свою приплел сюда. Расслабься.

- Ладно, я понял. Где будем расслабляться?

- Сюрприз!

Пират в развалку пошел мимо домов. Рэб последовал за ним. Напарник вывел его в аллею, идущую вдоль широкого проспекта. Картина шумного проспекта и прогуливающихся под сенью деревьев людей была настолько мирной, что сознание Рэба тронула тайная надежда на то, что с этим кластером случится что-то из ряда вон выходящее и он не окажется в жутком Улье. Все портили замершие троллейбусы и неработающие светофоры, возле которых столпились ожесточенно сигналящие автомобили.

Пират наслаждался по-настоящему. Улыбался девушкам, отпускал комментарии в их адрес. Дышал глубоко и с наслаждением, закрывая глаза и смакуя рецепторами городской воздух. Рэб тоже хотел расслабится, так же и как Пират, и даже понимал, что ему это нужно еще больше, но не мог. Сволочная совесть шептала ему в уши, что город скоро превратится в чистилище. Люди станут жрать друг друга, убивать, рвать на куски, кричать в предсмертном страхе. Рэб гнал мысли, но они не хотели покидать голову.

- Ты напряженный какой-то? Присядем, тебе живца пора принять.

Они заняли первую попавшуюся свободную скамейку. Пират отвинтил пробку сделал большой глоток. Рэб достал живец, приготовленный из кагора. Вином он почти не пах. Мимо прошел патруль, подозрительно покосившийся на них. Рэб подождал, когда они уйдут и хлебнул напитка. Тепло сразу достигло дна желудка, и подобно всемогущему эликсиру, разбежалось по телу. Мысли прояснились, полегчали. Зелень аллеи стала еще изумруднее, девушки красивее.

- Живец все портит здесь. Если бы не он, то погружение в прежнюю жизнь было бы полнее. – Пожаловался Пират.

- Представь, что это не живец. Кстати, никто не догадался закатывать его в ингаляторы, как для астматиков?

- Я слышал, что есть всякие способы. Где-то есть стабы, где кое-какая технологическая база осталась, там, вроде, живчик не только пьют, но и колят. Экстрактируют чистое вещество и пускают по вене. Слышал, что это эффективнее, но своими глазами не видел. Чистый живец, это для избранных. Всю свою жизнь кружусь на определенном пятачке. Каждый раз собираюсь сменить маршрут, но меня что-то останавливает, то ли страх, то ли привычка. Другие рейдеры, вон куда заходят, вещи такие рассказывают, не поверишь.

- Это называется зона комфорта.

- Точно, так и есть. Не хочу из нее выходить.

В животе у Пирата заурчало. Он похлопал себя по нему.

- Жрать просит. Пойдем, покажу тебе здесь место на набережной. Там такой шашлык готовят, ни в прошлой жизни, ни в этой, я не ел ничего такого.

После живца у Рэба тоже проснулся аппетит.

- У тебя деньги есть?

- А как же. Не с пустыми же руками уходил я отсюда. Скоро все кассы будут в нашем распоряжении. Хождение денег, как основной ценности, в этом городе заканчивается. Надо успеть перевести их в дело, пока не обесценились. Идешь?

- Куда же я без тебя.

Среди пестрой городской толпы Рэб и Пират выглядели, как туристы, потерявшиеся в лесу, обносившиеся, хлебнувшие лиха. Люди косились на них, особенно на одноглазого Пирата. Тому все было нипочем. Он широко и счастливо улыбался и совсем не обращал внимания на прохожих. Рэб, напротив, разглядывал всех, всматривался в лица, пытаясь понять, кого же из них судьба пожалеет и превратит в мутанта, а кому оставит ясность ума, дабы тот увидел и пережил адские муки потери родных и близких.

С площади, окаймленной белым гипсовым парапетом, открывался вид на реку, разделяющую город на две части. Место, традиционно используемое для романтических встреч, было полно народу, преимущественно молодежью, реже родителями с детьми. Пират поднялся по ступеням на возвышение. На нем находился ресторан, летняя веранда которого была выполнена в стиле зала рыцарского замка. Массивные деревянные столы и стулья, на стенах имитация факелов, геральдические щиты.

Глава 5

Целью оказался учебный центр подготовки бойцов специально назначения МВД РФ. Периметр центра был пуст. Логично было предположить, что все бойцы находятся сейчас по периметру кластера. Пират собрал свою винтовку, вставил магазин, еще два, заполненных патронами, сунул в карман куртки.

- Я все делаю сам. Ты идешь сзади страхуешь меня со спины. Любой человек с оружием, цель. Стреляй не раздумывая. В Улье полиции нет, жизнь другого ничего не стоит. Понял?

Рэб замялся. Он не был готов стрелять в людей.

- Может быть, крикнуть, чтобы положили оружие на землю и подняли руки вверх?

- Не расстраивай Леонида Аркадьевича, стреляй первым. Не факт, что здесь остались бойцы спецназа. Это могут быть такие же рейдеры удачи, как мы, а они не буду долго раздумывать. Стреляй и все.

- Хорошо, понял. – Рэб проиграл в уме момент, когда ему придется применить оружие. Это помогло ему настроиться психологически.

Пират знал здесь все проходы. Они пробежали мимо открытых гаражей, и зашли в здание через дверь, ведущую в подвал. По ступеням старались ступать тихо. Пират открыл дверь и вошел первым. Рэб зашел следом и услышал за поворотом стены приглушенные причитания.

- Что же это такое, что ж так плохо-то, ни одна таблетка не помогает, Уфф, Уфф! Гадство, где я подхватил эту заразу?

Рэб выглянул из-за угла. Перед оружейной комнатой сидел крупный лысый мужчина. Его лысина блестела пОтом в свете диодного фонаря. Он обтирал ее платком и тяжко отдувался. Пират вышел из-за угла и быстрым шагом направился к нему.

- Руки в гору! Живо! – Выстрел в сторону и жужжащая пуля унеслась по коридору. – Это не шутки и не учения!

Лысый дернулся в сторону своего автомата, прислоненного к столу, но Пират выстрелил и сбил оружие.

- Следующая пуля будет в тебя, придурок! Ключи на стол!

Лысый метнул искры, желваки заходили на скулах. Нехотя вынул ключи из стола.

- Открывай оружейку! Быстро!

Спецназовец замялся и получил пулю в правую ляжку. Он присел на раненую ногу и застонал.

- Открывай, хватит ныть.

Мужчина, хромая подошел к двери и загремел ключом в скважине. Штанина намокла. Кровь побежала на пол. Пират вынул из стола наручники и бросил их бойцу.

- Надень и пристегнись к трубе.

Спецназовец повиновался. Пират взял фонарь в руки.

- Рэб следи за ним и за входом. Я быстро.

Свет исчез в оружейке. Рэб достал свой маленький фонарь и направил его в сторону лысого.

- Вам долго не протянуть. С вами не будут чикаться. Вооруженное нападение на бойца спецназа, это приговор.

- Мужик, не пугай меня. Скоро в городе будет так страшно, что мы с другом покажемся тебе очень приятной парочкой. Ты заразился?

- Ты про что? Вы что-то знаете? Это бактериологическая атака?

- Хуже. Ты провалился в другой мир. Ты заражен и скоро станешь мутантом.

- Ты наркоман! – Догадался боец.

- Если бы.

Свет снова появился в помещении. Пират держал в руках длинную винтовку, похожую на противотанковое ружье и брезентовый подсумок для магазинов.

- Уходим. – Приказал он.

- А этого? – Спросил Рэб, кивая на спецназовца.

- Этого, что, пришить?

- Да нет, отпустить.

- Ты спятил. Он нам в спину выстрелит. – Пират подошел к медицинской аптечке висящей на стене, вынул из нее бинт и тампон и протянул бойцу. – Перевяжись одной рукой. Это все, что мы можем для тебя сделать.

Боец ничего не сказал, отвернулся.

- Иди вперед, и посматривай по сторонам.

Глаза успели привыкнуть к темноте. Рэб пощурился на ступенях, а потом поднялся. Было тихо. Пират поднялся следом.

- Идем назад к гостинице, короткими перебежками.

Гостиница была хорошим ориентиром. Ее было видно издалека. Рэб выбирал для маршрута самые заброшенные места.

- А чего не напрямую? – Спросил Пират.

- Да чтоб свои за винтовку не грохнули или менты.

Их все же заметили. На выходе из-за старых гаражей, раздался выстрел. Пуля ударила в стальную стену гаража вскользь, высекая искры. Пират и Рэб спрятались за гараж.

- Я тебе говорил. Наши уже в городе. Если группа большая, попробуют окружить.

- Что делать будем?

- Не ссы, у меня один глаз, но видит огого. Стереги снайперку.

Пират сменил позицию. Спрятался в кустах разросшегося молодняком клена. Взял наизготовку свою винтовку и замер. Бахнул выстрел. Пират пригнулся и выбрался из кустов.

- Один готов. Давай Рэб, перебеги на ту сторону и спрячься за тем баком, а я пока прослежу.

- А меня не убьют? – Рэб испугался, что стрелки могли еще остаться.

- Не исключено. Но если мы отсюда никуда не уйдем, то нас точно положат здесь. Рви со всей дури, и на пузо за бак. Я прикрою.

Рэб излучал неуверенность.

- Беги, а то в ногу выстрелю, оставлю для приманки.

И Рэб побежал. Рюкзак бил по спине, автомат прикладом хлопал по заднице. Перед ногами в землю ударила пуля. Куски земли брызнули по одежде. Сзади просвистела пуля. Перед баками Рэб сделал последний рывок и прыгнул вперед щучкой. «Думммм!» - ударила пуля в металл. Ржавчина отскочила от вибрирующих стенок бака и упала на спину Рэбу. Он обернулся и увидел, как целился Пират. Перед выстрелом тот замирал, как манекен. Его винтовка выстрелила. Пират сразу же спрятался за стену гаража и показал Рэбу поднятый большой палец. Хотелось верить, что конфликт исчерпан.

- Беги назад! – Крикнул Пират.

«Дружба-дружбой, но башку под пули подставлять за тебя никто не будет». – Подумал Рэб, группируясь перед броском.

- А у тебя нет других способов отвлечь стрелков? – Спросил Рэб с укоризной.

- Я не придумал ничего умнее. Извини, если тебе показалось, что я тебя использовал.

- Ты, правда, собирался выстрелить мне в ногу?

- Нет, конечно, просто решил, что для пущей заинтересованности недавний пример подстегнет тебя быстрее принять решение. Улей не место для тормознутых.