Бросок судьбы

Гигантское игровое поле простиралось до самого горизонта и дальше. Волшебники специально выбрали пустую, безжизненную планету, чтобы всю её заполнить кружочками ходов. Здесь было всё, как в настоящей настольной игре, – стрелочки, выделение по цветам и надписи стоп, старт и финиш.

— Только сделай пропуск хода на каких-нибудь интересных планетах с другим ходом времени, – попросил Грай Варен, заклинатель времён. – Хоть поговорить с кем-то можно будет.

— Ладно, – согласился организатор игры Парр Марок Трин, хранитель часов. – Немагические миры берём?

— Можно и немагические, так даже веселее. И добавь парочку иллюзий, чтоб адреналин в крови подскочил. Волшебники мы или кто, в конце концов?

Это произнёс самый молодой, Арлен Тирэн. Он больше всех изнывал от безделья – на их родной планете было совершенно нечего делать, если не считать обязательных нарядов. Стоять на часах у Спирали времён, например, или распутывать клубки спутанных мыслей. Скука!

— Сделаю, – отозвался Парр. – Может, магическую петлю создать? Я однажды из такой выбирался несколько недель.

— О! Круто! Давай, Парр. Напряжём мозги и магию!

— Как бы магия сама тебя не напрягла, Арлен.

— Да ни в жизнь! Моя магия меня слушается. Вот смотри!

Арлен запустил в небо сноп оранжевых искр, и они обернулись живой картиной, на которой девушка и парень страстно целовались.

— Фу! Убери эту гадость! – потребовал Рэджин Алтийский, самый древний из игравших.

Иногда Парру казалось, что он и не помнит, как это – любить девушку.

— Ты закончил, Парр? Руки уже чешутся начать.

А вот Арлен слишком нетерпелив, ему бы научиться ждать, а он вечно сначала делает, потом думает. Эх, молодость, молодость!

— Закончил, – подтвердил организатор, расставляя последние акценты. Взмах рукой – и над планетой закрутились два разноцветных кубика – жёлтый и красный, с выбитыми на них белыми точками.

— На счёт три. Кто первый выпустит искры, тот первый и начинает. Раз, два, три!

С пальцев волшебников посыпались искры, но первым был Рэджин. Смотри-ка, не растерял сноровки за годы!

Вторым оказался Арлен, третьим – Парр, ну а Грай выстрелил четвёртым.

— Отлично! Начинает самый опытный, – подвёл итог Парр.

Рэджин довольно улыбнулся, поднимая руку, чтобы привести в движение кубики.

— Мой ход, напарники. Хорошо бы выпала шестёрка.

От кружочка с цифрой шесть отходила светящаяся стрелочка, которая уводила игрока вперёд сразу на десять пунктов.

Кубики закрутились с бешеной скоростью, грани смазались, так что точек было не разобрать, а потом кубики внезапно остановились. Выпало два, и Рэджин, вздохнув, переместился на второй кружочек.

— Эх, не везёт. Давай, Арлен, ты у нас удачливый.

Но и Арлен обогнал Рэджина лишь на два пункта, а оставшиеся участники поделили между собой первый кружок.

— Такими темпами, друзья, мы и за тысячелетие не закончим, – вздохнул Парр, передавая очередь.

Интересное началось через три круга. Снова была очередь Рэджина, и он лениво толкнул кубик магической лентой. Пять и пять – десять пунктов вперёд и чёрный кружочек – пропуск хода.

— Рэджин, тебе повезло! – весело крикнул Парр. – Будешь отсиживаться на Земле, там у тебя конкурентов не будет.

— Время? – деловито уточнил Рэджин.

— Несколько месяцев, а может быть, и лет. Летописи в этом смысле весьма туманны.

— Понял. Удачи остальным! – улыбнулся волшебник и провалился в портал.

***

Он шёл в центре Москвы, прямо по Красной площади, в бледно-зелёном плаще и чёрном цилиндре. Пространство вокруг него клубилось и мерцало, словно он не принадлежал этому времени.

– Как пройти на улицу Поющих Гитар? - спросил он, учтиво раскланиваясь и снимая цилиндр.

— Не знаю, – озадаченно ответила Лена. – В нашем городе есть такая?

— Конечно, есть, она рядом с улицей Терновников и улицей Железных вещей.

— В Москве есть такие улицы?

— Почему в Москве? В Оффендайме, конечно. Я что, не туда попал?

— Да уж не то слово не туда. А где этот Ваш Оффендайм? В Англии? В США?

Лена перебирала известные ей названия иностранных городов, но ни одно не походило на Оффендайм.

— В Стране будущих врёмен, конечно, – ответил незнакомец. – Стыдно не знать такие вещи, барышня.

Лену Зотову никто не называл барышней. Девушкой называли, пару раз, когда она всю ночь готовилась к экзамену, даже женщиной, алкоголик дядя Вася из соседнего подъезда однажды наименовал мадемуазель. Но барышней – никогда.

— Знаете что... э... сударь, – вспомнила она обращение из прошлых веков, – за барышню вам спасибо, но страны такой не существует. Вы, наверное, актёр и роль репетируете?

Или он сумасшедший и сбежал из дурдома.

— Нет, барышня, не актёр, что Вы, право. Я самый что ни на есть настоящий волшебник.

А вот теперь Лена задумалась, не набрать ли на мобильнике 112 или 103. Случай, похоже, тяжёлый.

— Волшебник? Интересно-интересно, – вслух сказала она, не показывая виду. – А, позвольте спросить, где же Ваша волшебная палочка?

Незнакомец улыбнулся, и от уголков глаз к вискам разбежались морщинки.

— Ну какая палочка, прошлый век. Достаточно лишь моргнуть.

И он в самом деле моргнул, и неожиданно мир вокруг исчез. Они стояли посреди одуванчикового луга, а над головой плыли облака, похожие на воздушные замки.

— Как это? Что Вы сделали? Мне это кажется? – забросала волшебника вопросами Лена.

— Я просто показал, что умею. Это место не настоящее.

Лена опустилась на колени, потрогала жёлтые пушистые цветы, вдохнула их аромат.

— Как же не настоящее, цветы пахнут и на ощупь совсем как в жизни.

— Да, но только для нас двоих. Для остальных людей Москва никуда не исчезла.

— То есть я сижу на корточках на Красной площади и нюхаю мостовую? – возмутилась Лена.