Будет завтра. Шиноби

Глава 1

Этой ночью огни по периметру замка горели особенно притягательно для… приглашенных. Вход строго по пропускам и паролям. Грозные охранники, готовые разрубить на части любого, кто хоть на мгновение запнется или замешкается при входе, бесстыдно осматривали всех, кто прибыл по тайным приглашениям. Руки прощупывали складки одежды, карманы, прически… Знающие — как мужчины, так и женщины, уже заранее пришли обнаженными. Под балахонами у них не было ничего, кроме собственных тел, скрывающих черные души.

В прорезях масок, специально заказанных у кожевников, горели демоническим огнем черные бездны. Никто не сомневался, что мифологические персонажи, изображенные на масках, выбраны со знанием дела. Случайностей эти люди не допускали. Каждый их поступок, каждое решение взвешивались на особых весах, и личная материальная выгода здесь хоть и играла роль, но была далеко не на первом месте.

Низко поклонившись, гейша провела гостей по освещенным факелами коридорам в самую глубь замка, в подземелье. Иногда попадались развилки, и тогда гости видели клетки, в которых сидели люди, давно потерявшие человеческий облик. Искры надежды погасли в глазах молодых людей, они лишь машинально поднимали головы, чтобы рассмотреть проходивших мимо, ибо знали: молить о пощаде, помощи и милосердии — бесполезно. Лица в масках, как всегда, просто расплывались в своих демонических улыбках и следовали дальше, в тот зал, куда периодически уводили пленников, и из которого в клетки больше не возвращались.

Развратная аристократия знала толк в развлечениях. Однако человеческая психика такова, что одно и тоже не может возбуждать долго, требуется либо частая смена декораций, либо повышение эмоционального, чувственного градуса.

Широкий зал, освещенный свечами и факелами, встретил гостей по своему обыкновению настороженно, уже заранее будоража воображение. Хозяин замка был мастак на выдумки и вполне заслуженно слыл великим фокусником, а в более узких кругах — настоящим колдуном.

На этот раз он восседал на подушках, разодетый ничуть не хуже императора. Вокруг него вились обнаженные девушки с хвостами и ушками лисиц.

Сигуяма Кетсу — моложавый, красивый, опасный… Повелительным жестом он пригласил гостей рассредоточиться по периметру зала, а сам, ничуть не стесняясь, распахнул свои одежды. Красивые любовницы застонали от одного вида возбужденного естества Кетсу и принялись тереться о его бедра, лаская грудь и шею.

Пока хозяина замка удовлетворяли хвостатые девицы, напитки, поданные служанками, быстро расслабили гостей и позволили уже более свободно воспринимать представление, которое не заставило себя долго ждать.

Вопреки предположениям большинства приглашенных, на этот раз их не ждали никакие садистско-мазохистсткие игры.

Всего лишь танец трех девушек не совсем привычной наружности. Их ноги то или дело превращались в змеиные хвосты. Переплетаясь между собой, изгибая совершенные тела под ритмичные звуки барабанов и флейт, обнаженные нагини предавались танцу настолько искусно, что грань между откровенной любовной игрой и танцевальным выступлением полностью стерлась.

Кетсу внимательно наблюдал за реакцией гостей. Сам факт, что выступающие на сей раз не были людьми, привел многих в замешательство, которое, впрочем, быстро растворилось в дичайшем всплеске желания.

Первобытное возбуждение витало в воздухе, струилось потом по обнаженным, разгоряченным фантазиями телам и проникало под кожу, подобно яду. Им дышали и его же выдыхали. Жаркая ночь с пряными ароматами дурманила рассудок каждого, кто смотрел и фактически сам участвовал в оргии, ведь нагини периодически размыкали страстные объятия и позволяли касаться себя.

Один из гостей не выдержал накала страстей. Схватив танцовщицу, он повалил ее на пол. Большинство из гостей переключили своё внимание с танца на попытки овладеть девушкой. Он крутил ее в разных позах, шумно дыша и путаясь в своей одежде. Нагиня не сопротивлялась. Она и сама принимала развратные позы, призывно выгибаясь и эротично постанывая от нетерпения. Понаблюдав за этой сценой, Кетсу довольно хмыкнул и направил на танцовщиц узкий треугольник. Никто не успел и глазом моргнуть, как нагини исчезли. Мужчина, который пытался еще секунду назад совокупиться с танцовщицей, ошеломленно смотрел на пустой пол под ним.

— Это называется многомерная голограмма, — пояснил в глубокой тишине Кетсу. — Один из артефактов небожителей. Мне с большим трудом удалось достать его. То, что вы видели — этого не существует в реальности, это искусственные модели, равно как и эти, — шлепнув по попе одну из своих любовниц, расплылся в улыбке Кетсу. — Но если вы думаете, что секс — это единственная возможность, которую дарует эта игрушка, то вы ничего не понимаете в жизни и не заслуживаете тех богатств и власти, которые вы тысячелетиями завоевывали.

Кетсу самодовольно рассмеялся и обратил внимание на своих хвостатых любовниц. Погладив их по головам, словно хваля за старания, он позволил довести себя до пика, после чего одной рукой схватил обеих девиц за хвосты, подтянув их повыше. В другой его руке сверкнул меч. Легким взмахом он бы отрезал их пушистые конечности, да тут одна из девиц вдруг рассекла чем-то узким и острым, как бритва, запястье Кетсу. Хозяин замка закричал от неожиданности и боли, когда меч выпал из его руки.

Глава 2

— Сегодня госпожа не принимает заказы, — поклонилась служанка, не поднимая взора на грозных визитеров. Перед воротами стоял внушительный отряд. Израненные мужчины, на чьих мечах уже успела засохнуть кровь, недовольно осмотрели высокую стену — каменное ограждение участка с особняком консула.

— Мы здесь не для того, чтобы заказывать, — грубо оттолкнул служанку один из них. — Где сейчас твоя госпожа?

— Она просила не беспокоить ее. Госпожа принимает ванну.

— Что ж, придется составить ей компанию.

Не успели они ступить во внутренний двор, как им навстречу вышли охранники. Несколько самураев держали на цепях истошно лающих собак, готовых броситься на чужаков.

— Если планируете встретить завтрашний день, то спрячьте мечи в ножны, — сурово предупредил охранник. Загородив проход в особняк, самураи выстроились клином. — Наша госпожа аристократка, а не какая-то там торговка, чтобы вы могли врываться и требовать повиновения. В чем причина?

— На нашего даймё напали.

— О чем вы говорите?

— Подосланные убийцы подожгли замок Ёкамуро, почти все убиты. Во время осады тяжело ранен наш господин — жених вашей молодой госпожи. Поймать убийц не удалось, несмотря на то, что некоторые ушли ранеными.

— Разве замок даймё так плохо охранялся? — ехидно поддел охранник.

Визитеры гневно переглянулись между собой, но решили проглотить оскорбление.

— Он хорошо охранялся, однако всех провели притворщики.

С этими словами он вытащил из холщового мешка лисий хвост, который был настолько хорошо пришит к тончайшему костюму цвета кожи, что сразу никто даже не понял, что это подделка.

— Комедианты провели всех. Думаю, вам известно, что наш многоуважаемый господин Сигуяма Кетсу славится необычными знакомствами. Увидев в его ближайшем окружении двух кицунэ, мы с трудом в это поверили. Но оставить их — было решением нашего господина. Мы ничего не могли с этим поделать.

— Кицунэ — миф! — фыркнул охранник, презрительно косясь на маскарадный костюм.

— Мы тоже так думали, пока собственными глазами не увидели превращение обыкновенных девушек в лисиц. Оборотницы около месяца сопровождали нашего господина во всех поездках. Даже в Киото, когда даймё был приглашен в императорский дворец на праздник икебаны. Когда мы вернулись, то ничего не заподозрили. Был момент, когда мне показалось, будто лица девушек немного изменились, но я не придал этому большого значения. Ведь это оборотни, а не люди. — И самурай тяжко вздохнул. Осознание промаха ему давалось нелегко. — Посовещавшись, мы решили, что такое изменение — в порядке вещей для оборотней, а оказалось, что из Киото вместо настоящих оборотней вернулись притворщицы.

— У вас есть предположение, откуда они могли появиться?

— Очевидно, что они из клана шиноби. Девушки виртуозно владели мастерством перевоплощения. Да и удирали они весьма проворно. Кто-то заранее подготовил для них и оружие, и канаты, и химикаты с заготовками, с помощью которых они за пару минут смогли смастерить взрывчатку. Начался пожар и хаос. Как только мы выскочили за куртизанками, то наемники-мужчины уже спустя полчаса второй волной напали на замок, перебив там тех, кто пытался справиться с огнем. Нам пришлось вернуться, ибо куртизанки просто водили нас за нос, отвлекая на себя. Вернувшись, мы обнаружили страшную картину: весь замок полыхал, от башен до подземелья.

— Вчера мы чувствовали запах гари. Теперь понятно, что это ветер принес со стороны замка Ёкамуро, — кивнул охранник. — Вам удалось пленить наемников?

— Увы, к этому времени большинство наемников уже скрылось, остались лишь те, которые прикрывали отступление. Мы гнались за ними всю ночь и весь следующий день. Одного мы поймали и планировали допросить, но он успел покончить с собой. Второй ушел после серьезной схватки. Однако с такими ранениями, как у него, он не дотянет до горного перевала, за которым прячутся кланы шиноби. Значит, ассасин затаился где-то в вашей деревне. Мы проверили все дома по дороге сюда. Этот особняк последний. Больше ему негде скрыться. Просим разрешения обыскать усадьбу. В случае отказа мы будем вынуждены доложить сёгуну.

Спустя минуту размышлений, начальник охраны согласился:

— Хорошо. Обыскивайте помещения. Но только в сопровождении моих людей. Я доложу госпоже Рури Аюми.

Он поспешил на поиски своей молодой госпожи — дочери его нанимателя.

Служить консулу Рури Харуто считалось престижным, особенно при нынешних обстоятельствах, когда сословие самураев исчезало, словно облака в ясный день, но вот нянчиться с единственной дочерью консула никому не нравилось. Даже за солидное жалование.

Хозяина месяцами не было в Японии, в то время как его дочь, уже совершеннолетняя, но всё еще незамужняя, решила что может заниматься бизнесом наравне с мужчинами, без их помощи и покровительства.

Несмотря на то, что аристократия рьяно рвалась в коммерцию, дела в гору шли далеко не у всех. Многие разорялись и были вынуждены заниматься низким ремеслом. Вопреки ожиданиям, оранжерея и сам цветочный бизнес, который бережно расширяла Рури Аюми, приносили солидный доход.

Во всех ближайших городах не осталось ни одной зажиточной семьи, которая не заказывала бы растения у Рури Аюми. Ее приглашали и для советов по разбивке сада, и для украшения залов во время важных церемоний. Девушка ездила даже в императорский дворец в Киото, чтобы представить на конкурсе новые сорта кустарников, а также собственные икебаны, которые с радостью приобрела высочайшая чета.

Глава 3

Полчаса назад, когда Аюми принимала ванну, она вдруг вспомнила об ирисах.

«Их надо бы прикрыть от поднявшегося ветра, а то впереди большой заказ, нельзя, чтобы цветы поломались», — нахмурилась она.

Аюми огляделась в поисках служанки, да та куда-то словно провалилась.

«Отлучилась же на минуту, чтобы посмотреть, кто там в ворота так барабанит!» — разозлилась она на служанку.

Наскоро обернувшись полотенцем, Аюми отправилась за новым халатом.

Шелковая белая ткань с рисунком влюбленных аистов, заботливо развешенная на подставке, вдруг раскрасилась быстрой тенью. Будто некий художник мазнул широкой кистью. Моргнув, Аюми вновь рассматривала чистую ткань. Никакой тени и в помине не было.

«Странно, наверное показалось. Или крупная птица пролетала», — нахмурилась Аюми и обернулась к окну.

Медленно подойдя к циновке, которая закрывала окно, Аюми осторожно выглянула на улицу.

Со второго этажа дома вид на ее собственный райский сад был просто великолепен. В лучах заходящего солнца, под сенью деревьев и кустарников, вились дорожки из цветов. Колыхались на вечернем ветру высокие декоративные травы, разноцветные метелки которых чем-то напоминали мечи самураев. Залюбовавшись, Аюми мечтательно улыбнулась и почти уже отошла от окна, как вдруг осознала: среди высоких декоративных трав действительно воткнут в землю длинный меч.

Запахнувшись халатом, Аюми вышла в сад, готовая отругать любого грозного самурая, покусившегося на святая святых всей усадьбы. В свой сад Аюми почти никого не пускала. Исключение составляли два садовника, личная служанка, начальник охраны и, разумеется, отец девушки.

«Ну я вам сейчас устрою...» — пыхала злостью Аюми.

Времена, когда женщинам запрещалось всё, кроме служения мужчине, давно прошли. Да и сами самураи, их элитарность, почти канули в Лету. Теперь их называли сидзоку. Многие, получившие этот наследуемый титул, даже гордились им, хоть и прекрасно понимали: это последние подачки правительства, дань традициям и обычаям, неумолимо исчезающим в прежнем мире. Но кое-где за эти воспоминания о привилегированности самурайского сословия держались крепче, чем за собственные мечи. Тем не менее всё чаще появлялись ронины, воины без сюзерена. Они странствовали, пытались устроиться на службу в дома аристократов, однако понимали, что не за горами то время, когда элитарные воины снова вернутся к земледелию или охоте. Поговаривали, будто и ношение мечей вскоре окажется под запретом. Новое правительство опасалось бунтов, а народные массы, способные к самообороне, могли представлять угрозу.

Всё менялось в Японии. Уходили в прошлое грозные воины и их кодексы чести, стереотипы и негласные правила, этикет и мастерство боя. Безвозвратно ли? Мудрецы смеялись, утверждая, что всё в мире повторяется и познается в сравнении, а после с удовольствием цитировали:

Старец столетний,

От молодых услыхав,

Что где-то в мире

Снова случилась беда,

Только смеется в ответ.

Старик… *

Всё чаще предпочтение отдавали не традиционному укладу жизни, а новшествам. Открывались различные мануфактуры, заводы и фабрики, вместе с экономическим ростом страны менялось и мировоззрение людей, их отношение к многовековым обычаям. В городах это чувствовалось сильнее, нежели в отдаленных местностях и деревнях. Но и там даже молодые девушки уже давно не стеснялись подходить к мужчинам на более близкое расстояние, нежели это позволялось раньше.

Тем не менее осторожность соблюдали, ведь еще недавно подобный позор смывался исключительно кровью.

Неслышно пробежав по газону, Аюми спряталась за деревом, чтобы понаблюдать за наглецом, посмевшим испортить ее посадки. В это же мгновение что-то грохнулось рядом с ней на землю. Тихонько вскрикнув от неожиданности, Аюми испуганно обернулась.

Перед ней лежал странствующий монах. Только они закрывали головы деревянными корзинами. Сделав вывод, что он упал со стены ограждения внутреннего двора, Аюми присела рядом с ним на корточки.

«Жив ли? Но что он делал на стене? А вдруг он лазутчик или диверсант?»

Взяв лопату, она опасливо приподняла корзину и обомлела.

Перед ней лежал рикша, который не далее как неделю назад возил ее по столице. Он показывал достопримечательности и даже немного посплетничал о городских модницах, что особенно развлекло Аюми, да и мужчина был весьма остроумен и хорош собой.

Она отчетливо запомнила его глаза. Светло-карие, почти янтарные. Вечером, прощаясь у входа в гостиницу, он поднял на нее взор, вежливо кланяясь и благодаря за щедрое вознаграждение. Его лицо было затянуто повязкой, на голове красовалась широкополая соломенная шляпа, а вот глаза… Она мучилась потом несколько ночей подряд! Такого чувства Аюми не испытывала еще ни разу. Что-то было в его взгляде...

Надменность, которой лишены все рикши.

Суровость, которую не ведают низшие сословия.

Острый ум и правильная речь, которыми не мог похвастаться ни один крестьянин или обычный торговец, что уж говорить о неприкасаемых!

Глава 4

Принести таз с чистой водой — это всё, о чем могла попросить Аюми свою служанку. Остальное пришлось делать самой, особенно учитывая обстоятельства, о которых торопливо поведала перепуганная служанка.

Погрузив раненого мужчину на плоскую и низкую тележку, с помощью которой высокие саженцы обычно путешествовали по саду, Аюми с трудом довезла его до двери, ведущей в ее святая святых — рабочий домик, в котором хранились все накладные, договора по доставкам, планы разбивки садов, высушенные травы и сокровищница с семенами.

Рядом с кабинетом располагалась и комната отдыха.

— Теперь мне надо как-то… — Но мужчина сам в это мгновение свалился с тележки.

— Сможете проползти? — тихо спросила Аюми, помогая ему забраться в дом. Он прополз всего пару метров, после чего со стоном лег на пол и застыл.

«Отдыхает», — поняла Аюми. Пока мужчина переводил дух, Аюми метнулась к двери и принялась поливать пол водой, размазывая кровавые пятна. Благо бочка с дождевой водой стояла совсем рядом со входом.

«Небольшой потоп, но это лучше, чем кровавые полосы», — решила она, тщательно затирая все следы на тележке.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы мужчина мог доползти до комнаты отдыха.

— Вот сюда, — разложив на полу футоны и покрывала, помогла ему Аюми.

Стоило ему упасть на постель, как он снова замер, на этот раз потеряв сознание.

В течение десяти минут Аюми готовила целебные и дезинфицирующие отвары, перебирала имеющиеся настойки, выбирая подходящие. На улице беспрерывно лаяли собаки. Почуяв чужаков, которые обыскивали главный дом и другие хозяйственные постройки, охранные псы чуть ли не сходили с ума.

Пациент тихо застонал, когда Аюми приступила к промывке ран.

Пришлось распахнуть его одежду. Страшно смущаясь, Аюми промыла раны, а на самые глубокие даже успела наложила швы. Благо, аристократка получила всестороннее образование, в кое в обязательном порядке входила и медпомощь.

«Выживет ли?» — волновалась она, так как мужчина больше не приходил в сознание.

Начался дождь. Барабанный стук по крыше и опускающаяся на деревню ночь успокаивали, даруя иллюзию передышки.4bdEzgpq

«Очень хорошо, что потоки воды смоют все остальные следы, которые я не заметила, да и на какое-то время задержат пришлых самураев в главном доме», — устало вздохнула Аюми, как кто-то вошел в дом. С ужасом Аюми смотрела на задвинутые двери комнаты отдыха, что отделяли от второго помещения — рабочего кабинета. Показались силуэты мужчин.

— Кто тут живет? — спросил незнакомец.

— Тут никто не живет, это еще одна хозяйственная постройка. Здесь молодая госпожа работает и принимает заказчиков, — пояснила Юко — служанка Аюми.

Незнакомец хотел было отодвинуть двери, как начальник охраны воспротивился:

— Там отдыхает госпожа. Ее служанка только что приносила ей сюда чай и ужин.

— Откройте двери! — потребовал незнакомец.

— Госпожа? — взволнованные нотки в голосе охранника говорили сами за себя: он либо сейчас сцепится с этим наглым самураем, либо…

— Я тут не одна, — ответила Аюми. — Что за манеры? Кем вы себя возомнили?

— Откройте! — настаивал незнакомец.

— Вы уже всё услышали. Заверение моей госпожи более чем красноречивы.

— Она укрывает преступника!

— Я никого не укрываю. Это мой давний знакомый.

— Тогда пусть он выйдет.

— Нет. У него есть причины, чтобы оставаться инкогнито.

Атмосфера накалялась. Опасность разоблачения буквально звенела в воздухе, падая тяжелыми секундами в замершее сердце. Точно предвидя дальнейшие события, Аюми в последнее мгновение успела запрыгнуть на лежащего пациента. Она распахнула свой халат, накрыв полами тело мужчины, и склонилась таким образом, чтобы ее распущенные волосы полностью закрывали лицо шиноби. Именно в этот миг пришлый самурай выхватил меч, которым незамедлительно разрубил деревянную раму и бумагу дверей. Но тут его меч пересекся с мечом охранника. Оба сначала уставились друг на друга, а затем... успели заметить постыдную сцену и интимную позу: молодая госпожа сидела сверху на каком-то мужчине, руки которого страстно обнимали девушку за обнаженные бедра.

— Вон отсюда! — заорала Аюми, поняв, что только таким способом она могла спасти жизнь этому человеку и… загубить свою.

Между охранником и пришлым самураем завязалась серьезная схватка, но Аюми не сомневалась, что старик выставит наглеца из дома в считанные секунды. Так и произошло. Наглец пал уже спустя пару минут.

Возле садового домика собрались люди. Незнакомые голоса, встревоженные и рассерженные, угрозы, ругательства, лязг мечей, крики…

Сердце Аюми билось так быстро, что она испугалась уже за себя. Никогда она еще так не паниковала! Широко распахнув глаза, она неотрывно смотрела в дыру, которая образовалась в разрубленной двери.

Глава 5

Весь следующий день Аюми не находила себе места. Ее не могли отвлечь ни расспросы визитеров, которые стремились разузнать первыми о кровопролитии, произошедшем в семье, ни поступившие новые заказы.

— Скоро вернется ваш отец, госпожа, — Юко услужливо подала ленты для вплетения в прическу. — Вы уже придумали объяснение вашему поступку?

«Вашему поступку...» — эта фраза выбивала из Аюми дух.

— Ничего ужасного я не совершила, — упрямо настаивала на своей версии Аюми. Если надо будет, то ее проверят на невинность, а вот то, что она обнималась с обнаженным мужчиной — тут уж ничего не поделаешь, придется нести бремя позора всю свою жизнь.

Но Аюми не унывала. В конце концов, она же не виновата, что к ней в дом ворвались люди даймё с требованием провести обыск. Им вполне законно воспротивились, когда они перешли границу дозволенного. И всё было бы ничего, если бы это не были люди ее жениха, который и сам теперь тяжело ранен.

«А вдруг он ранен мечом мужчины, которого я закрывала собой?» — нервно передернула плечами Аюми, стоило ей подумать об ужасающем сплетении судеб и обстоятельств.

«Ну почему так? Почему я не могу просто выйти замуж за достойного человека? Без лишних сплетен и скандальных ситуаций!»

Она всё еще верила, что отец не сильно разгневается. Гораздо серьезнее обстояло дело с пропажей плана. Если спасенный мужчина — действительно вероломный шиноби, то сворованный план сада сёгуна попал в руки к очень опасному врагу. Как он теперь воспользуется им и должна ли Аюми предупредить отца? Возможно, разумнее сразу отправиться к сёгуну и во всем признаться?

«Отправить анонимное сообщение или лучше притаиться, словно я вообще тут ни при чем?»

Вконец измучившись от сомнений, Аюми отправилась в сад: пришел заказ на похоронные букеты для семьи даймё.

«Как же это цинично с моей стороны!» — подбирая цветы, вздыхала Аюми, когда сидела уже поздно вечером в своем рабочем кабинете.

День выдался просто ужасным. У нее всё валилось из рук, не говоря уже о том, как мерзко было на душе. Мысли о спасенном ею ниндзя не выходили из головы ни на минуту.

«Я должна сама всё рассказать сёгуну. Просто обязана. У него ведь тоже семья, жена, дети… Все они в большой опасности!»

Она задумчиво гладила листья камелии, когда услышала, вернее почувствовала, присутствие постороннего. Оглянулась на комнату отдыха. Центр пустой комнаты приковал к себе внимание, невольно напомнив, как на этом самом месте лежал необыкновенный красавец.

«Что это?» — испугавшись, что ей показалось, Аюми осторожно отодвинула до самого упора двери, вошла в темную комнату и уставилась на пол.

Посреди комнаты лежал тот самый план, а к нему была привязана крупная сиреневая гортензия.

Не теряя времени, Аюми выбежала из садового домика. Она почему-то точно знала, в каком направлении бежать — туда, где она впервые и увидела шиноби, рядом с островками ирисов.

— Стой! — окликнула она тень, которая скользила по высокой каменной стене ограждения.

Силуэт замер, чуть повернувшись в ее сторону.

Оглянувшись на дом, Аюми больше всего опасалась собак, но, вспомнив, что у них сейчас время ужина, озарилась надеждой.

— Собаки сейчас едят. У нас есть минут пять, — шепнула она, а про себя подумала: «Что я творю? Это же убийца, злодей, к тому же еще и вор!»

Мужчина неслышно спрыгнул на землю. Точно большая кошка он подошел быстро и плавно, остановившись на непочтительно близком расстоянии — так, что Аюми без труда рассмотрела его глаза в прорезях черной маски.

В них отражалась полная луна и редкие огни сада. В каменных садовых фонарях уже догорало пламя, но даже этого освещения было достаточно для того, чтобы без труда распознать эмоции мужчины: он был и смущен, и обеспокоен, и нерешителен. Одновременно с этим где-то в самой глубине его зрачков читалась уверенность в собственных силах и решении вернуться.

— Благодарю, что вы принесли мне обратно то, что не должно было покидать мой дом, — чуть поклонилась ему Аюми, сложив руки в намасте.

Мужчина кивнул в ответ и также поклонился.

— Я могу узнать ваше имя? — осмелела Аюми. Она даже не рассчитывала, что может его услышать. Но ей так этого хотелось!

— Яно Шин, — представился он, чуть помедлив.

— Яно? — удивилась Аюми. Она уже где-то слышала эту фамилию. Нахмурившись, она решила подумать об этом позже, сейчас важнее…

«Что? — запаниковала она. — Что мне от него нужно? Поблагодарила и хватит! Пусть уходит! Но его голос, словно бархат, ласкает мою душу...»

Молодой мужчина не спешил уходить, даже несмотря на отдаленный лай собак — вероятно, псы всё же почуяли чужака. И, в отличие от вчерашнего дня, теперь не удастся свалить их сумасшедший лай на визит самураев даймё.

— Красивая и добрая, — прошептал он, зачем-то подняв руку, точно обрисовывая в воздухе черты лица Аюми. — А еще целеустремленная, непокорная… Я пришел поблагодарить.

— Необычно для шиноби, — не подумав, ляпнула она.

Мужчина иронично хмыкнул.

Глава 6

«Такая девушка — нереальная мечта. Скорее всего, она приснилась мне, привиделась в самом смелом сновидении. Или это происки духов. Они воспользовались тем, что я ненадолго потерял сознание, и попытались сбить меня с толку», — убеждал себя Шин, наблюдая за тем, как его раны перебинтовывает Каори.

Как же ему хотелось, чтобы к телу снова прикоснулась Аюми! Ее нежные и трепетные руки, теплые ладошки, трогательные, изящные пальчики… Он витал в облаках, вспоминая о ней. Казалось, что израненное тело, которое нестерпимо болело, получало некую незримую подпитку. Образ Аюми, точно живительный бальзам, врачевал раны Шина как физические, так и душевные. И не просто исцелял и окрылял, он ломал что-то внутри, безжалостно задавая новую конфигурацию личности, судьбе...

Раньше Шину было безразлично, кто до него дотрагивался во время лечения. Да и мало было тех, кто это вообще делал. Если только Каори или еще парочка девушек из клана.

Сегодня Каори была крайне неразговорчива. Она и в остальные дни не отличалась болтливостью, за что ее и выбрал Шин для личной прислуги, но в этот раз она превзошла даже саму себя.

С плохо скрываемой ревностью, со смесью презрения и обиды, Каори аккуратно снимала льняные повязки, щедро пропитанные кровью, — будто за каждым слоем ей вот-вот должна была открыться самая важная тайна.

«Она вольна уйти прямо сейчас, — с жалостью посмотрел на нее Шин. — Не стану ее задерживать. Пусть создаст семью. Каори красивая и заботливая»

Он впервые осознанно отметил ее привлекательность.

При мысли о том, что его касается красивая девушка, внизу слегка заныло и если бы не ранения, если бы не боль, то…

«Нет, я не стану спать с теми, кто мне прислуживает», — разозлился Шин скорее на самого себя, чем на девушку.

Никто обычно не касался ниндзя, кроме специально обученных женщин из их же клана. Они занимались врачеванием, приготовлением еды, хозяйственными делами и маленькими детьми. Они же порой удовлетворяли и другие потребности.

В некоторых деревнях поддерживался традиционный уклад жизни — с вполне официальными браками, детьми и бытовыми заботами, а в некоторых кланах царила жесткая дисциплина без единого намека на чувственную привязанность. Именно так обстояли дела в клане Шина.

— Кто она? — тихо спросила Каори, не поднимая взгляда.

Шин прекрасно понял, о ком его спрашивают.

— Я не обязан отчитываться. Делай своё дело молча.

— Да, мой господин, — низко поклонилась ему Каори. — Простите.

«Весьма непредусмотрительно с моей стороны, — вздохнул он, прекрасно понимая, что глупо позволять лечить себя женщине, сердце которой ранено ревностью. — Теперь придется внимательнее за ней следить». В их бандитских кругах паранойя была вполне обоснована.

Поэтому впредь Шин спрашивал о травах и настоях, принюхивался к каждому листику и осматривал бинты, прежде чем отдавал Каори для перевязки.

Следующим днем Каори пыталась понять, как ей себя вести, а к вечеру принесла в беседку, где отдыхал Шин, поднос с едой.

Шин дремал, мечтая об Аюми, и позволял себе в грезах намного больше, чем в реальности. Прекрасный сад, разбитый вокруг, вполне способствовал расслаблению и разгулу фантазии.

Каори заметила, что Шин, несмотря на ранения, лучился счастьем. Он улыбался в подушку, а шелковое покрывало, наброшенное на бедра, выдавало его возбуждение. Смутившись, что его застукали за нескромными фантазиями, Шин приподнялся на локтях, ища свою одежду, но она, как назло, лежала ближе к Каори.

— Передай мне, — недовольно и всё еще сонно приказал он.

Каори поклонилась и намеренно медленно потянулась за вещами. Ей хотелось еще полюбоваться скульптурным, гибким, до дрожи привлекательным телом Шина, его разбросанными по плечам черными, шелковистыми волосами, стройными, тренированными бедрами...

— Ну, что застыла? — нахмурился Шин.

Передав вещи, Каори с восхищением окинула взглядом фигуру Шина, пока тот запахивался хаори.

— Ты принесла ужин?

— Да, мой господин.

Каори расстаралась на славу. На ужин она приготовила семь блюд и украсила их лепестками всевозможных цветов. Между тарелками парили вырезанные из бумаги фигурки птиц и бабочек.

Шин поднял бровь, рассматривая подносы с едой.

Удон-суп, тушеные овощи в любимом кисло-сладком соусе, шашлычки с маринадом, уложенные на миску ароматного риса... Даже приготовила окономияки — фирменное блюдо уличной кухни Осаки — капустные блинчики на гриле, от одного вида на которые у Шина заурчало в животе, а рот наполнился слюной.

Каори знала все его пристрастия в еде и порой умело этим пользовалась, чтобы получить для себя привилегии или подарки. Когда на столе, помимо красиво расставленных блюд, появились еще и моти, Шин окончательно… протрезвел.

Глава 7

Вечером огни города отражались в многочисленных лужах. Дождь скрывал не только следы людей, повозок и лошадиных копыт, но и тайных встреч. В одном из мрачных уголков Токио, на окраине города, собрались главари самых влиятельных якудза-кланов. Атмосфера была напряжённой — каждый из них пришёл не просто так. Все они явились, чтобы обсудить судьбу владений и укрепить свои позиции в мире теней и криминала. На кон были поставлены не только власть, но и будущее всего криминального мира.

Шин прибыл на собрание с небольшим опозданием. Всё-таки раны, полученные во время осады замка Ёкамуро, не позволяли ему уже так резво прыгать и бегать, как раньше. Добираться из Киото в Токио оказалось непростой задачей.

— Приветствую! — поклонился ему личный телохранитель главаря самого влиятельного клана якудзы. — Все уже собрались. Вас ждут.

— Приветствую, — ответил ему Шин, с трудом слезая с лошади. Но пройти между рядами верных псов Магири-ики ему пришлось с гордо выпрямленной спиной. Они все, хоть и склонились в приветствии, но оставались напряженными: от ниндзя можно было ожидать что угодно, тем более от главы клана, в совершенстве владевшего мастерством кобудэра — моментальным гипнозом.

Шин в сопровождении соратников из собственного клана — верных Ицуки и Кунайо — поднялся по широкой лестнице на самый верх богатого особняка, где и проходило собрание.

Зал был полон. За накрытыми столами, расположенными по периметру квадратного помещения, восседали главари всего преступного мира Японии.

— Здравствуй, Шин-кун! — поприветствовал его оябун. Это был довольно худосочный мужчина, с вечно прищуренными глазами. За стеклами его очков скрывались острый ум, жестокость и несоизмеримое коварство.

— Приветствую, Гэн-сама! — поклонился ему Шин.

— Занимайте свои места. Сегодня нам предстоит серьезный разговор.

После этой фразы присутствующие напряглись так, что, казалось, вот-вот саке заледенеет в их пиалах.

— Как мы все помним, Яно Шин был нанят нами за солидное вознаграждение, чтобы устранить опасного конкурента в политической игре. Однако, несмотря на все умения и старания Яно Шина, цель осталась жива.

Главари кланов якудзы посмотрели на Шина с интересом и подозрением.

— Верно. И я пришел сюда не с оружием в руках, не с грузом неудачи, а с вопросами, — не желая делать паузу и давать возможность кланам якудзы отчитывать его за неудачу, тут же заговорил Шин. Оябуну и последователям это крайне не понравилось, а кое-кто даже нервно схватился за оружие. — Как же так получилось, что ваше желание устранить известного богача, пошло вразрез с покровительством, которое ему оказывают более значимые лица?

По залу пронеслись стрелы разящей, острой тишины. Они вонзились в позвоночники главарей кланов якудзы, заставив выпрямиться и испугаться даже самых смелых и самоуверенных. Ведь среди них не было тех, до кого бы не долетали слухи о магической защите несостоявшейся жертвы.

— Ты не выполнил задание, — холодно произнёс один из старейшин, мужчина с рваным шрамом на лице. — Почему мы должны доверять тебе, шиноби?

— Не должны, да я и не прошу об этом. Однако, учитывая обстоятельства, мне бы хотелось прояснить: вы же понимаете, против кого затеяли игру? Во время выполнения задания мне пришлось устранить… кицунэ. Настоящих кицунэ, которые охраняли вашего «политического врага». Только не надо говорить, будто вы не верите в их существование.

Главари обменялись взглядами, осознавая, что ситуация гораздо опаснее, чем казалась изначально.

Шин опустил голову, затем медленно поднял взгляд, полный решимости.

— Я пришёл не просить прощения. Я пришёл с информацией. Тот, кого вы хотели устранить, не просто политический враг, который мешает вам легализовать доходы и пролезть на руководящие посты в правительстве. Он не только угрожает хрупкому балансу власти и богатеет за ваш счет. Сигуяма Кетсу играет в сложную игру и уже начал переманивать на свою сторону некоторых из ваших людей. Желаете ознакомиться со списками предателей или дальше продолжите фантазировать о верности оябуну? Я с радостью продам вам списки.

— Говори дальше, — процедил оябун.ovuaHhDw

— В общем, Кетсу удается договариваться с любым, на кого падает его заинтересованный взгляд, — продолжил Шин. — В настоящее время его привлекают «слуги города». Отряд молодых горожан, мати-якко, который выступает против вашей преступной деятельности, с превеликим удовольствием принимает щедрую поддержку Сигуяма Кетсу и рассматривает его предложение о союзе сил. Хотите и дальше дразнить ядовитую змею?

— В словах шиноби есть правда, — подтвердил один из главарей. — Сформированный отряд не только успешно отражает атаки моего клана во время неизбежных разборок, но и активно мешает, вмешиваясь в наркотрафик, пресекает похищения и торговлю людьми. От этого страдают многие сферы моей деятельности, я терплю реальные убытки, особенно в игорном бизнесе и проституции. Этих проклятых молокососов надо давно проучить! Но на мои просьбы о поддержке вы уже неоднократно отвечали: «Твоя территория — сам разбирайся!» И к чему это привело? Если Сигуяма Кетсу заключит союз с мати-якко, то вы все ощутите на себе их возросшую силу.

— Что ж… — отпил вино оябун, и его прищуренные глаза обласкали хитрым взором присутствующих. — Если мы признаем, что хозяин замка Ёкамуро открыл врата в иной мир и пользуется покровительством загадочных существ из древних мифов и легенд, тогда, возможно, Яно Шин проинформирует нас, как мы можем убрать опасного конкурента со своей дороги?