Бумажные Герои. История с кладбищем

1.

Ночью прошел дождь. Воды напрудило полные цветочные клумбы, так что сегодня мне не пришлось таскать за собой тяжеленный шланг и заливать из него буйно разросшиеся розы. Мне следовало бы вместо этого пойти на стрельбище или поупражняться с мечом, как порядочному оруженосцу. Я честно собирался так и поступить, но потом пришлось признать: я оказался гораздо менее порядочным, чем мне думалось. Закинув за спину ножны с мечом (так их таскать было сподручнее, чем на поясе; а то рукоятка постоянно упиралась в живот, стоило только наклониться, чтобы завязать шнурки), я отправился на дальние клумбы, прогуляться вдоль забора. Если меня и увидит кто-нибудь из старших Героев, то я бодренько отрапортую, что шел тренироваться, по пути свернув проверить степень политости роз, раз уж мне поручили всю неделю этим заниматься.

Несмотря на раннее утро - натикало едва только восемь часов - солнце уже заметно припекало, так что с широких асфальтированных дорожек, разделявших клумбы, я ушел в тень яблонь. Они у нас росли вдоль забора, служили эдакой живой изгородью, чтобы любопытным глазам было поменьше видно. Несмотря на привилегированное положение Героев, забор у нас был антикризисный, сваренный из металлических прутьев. Функцию огораживания он выполнял, вот только по части сохранения конфиденциальности получал низший балл: между прутьями с одинаковой легкостью гулял что ветер, что бродячие коты со всей округи.

Я надергал с разных деревьев по яблочку, уселся на бордюр, вытянув ноги, и принялся за дегустацию. Стояла вторая половина августа. Яблоки, хоть и не дозрели еще до конца, но уже и не были такими кислыми, что челюсть набок уползала. Ласково пригревало сквозь переплетенные ветви деревьев солнышко, перед глазами раскинулась роскошная розовая клумба, чуть подальше маячила торцевая сторона здания без окон, из которых меня гипотетически мог бы кто-нибудь заметить, но не заметил по причине отсутствия упомянутых окон. Тишина, спокойствие и – я смачно надкусил яблоко, так что аж сок во все стороны брызнул – еще и пожевать есть что.

В этот самый момент моя идиллия была нарушена самым бесцеремонным образом: я услышал, как кто-то ломится в нашу заднюю калитку, отчего амбарный замок (который мы обычно навешиваем на все редко используемые двери) стал ударяться о металлические прутья, и какофония получилась несусветная. Я вздохнул, распихал яблоки по карманам джинсов, одернул футболку, поправил меч за спиной, чтобы рукоятка солидно выглядывала из-за плеча, и пошел посмотреть, кого принесло мимо главного входа.

Калитка у нас была такая же невзрачная, как и сам забор: три вертикальных прута в палец толщиной, три горизонтальных, вот и все великолепие. Перемахнуть через такую не составит большого труда, но не советую: собак у нас, правда, нет, зато есть Герои, и я не стану точно утверждать, встреча с кем из них обернется большими неприятностями. Однако сегодняшний гость никуда перемахивать был не в состоянии: им оказался дряхлый бородатый старикан с внушительной лысиной на непокрытой голове и пучками белых волос по бокам, торчавшими клочками в разные стороны. Одет старикан был в некогда черный, вылинявший костюм в тонкую вертикальную полоску, а под мышкой держал деревянный костыль, выструганный, видать, из единственной имевшейся в наличии деревяшки, таким сучковатым, кривым и непрезентабельным он казался. Несмотря на внешнюю тщедушность, в забор старикан вцепился вполне основательно, и если бы я не подошел, то через четверть часа наверняка выкорчевал бы его из земли и проковылял бы поверху, не заметив препятствия.

- Достопочтеннейший! – позвал старикан, заметив, как я выхожу из-за яблони. Я сразу понял, что в калитку он не бесцеремонно ломился, а всего-навсего излишне рьяно пользовался правом благородного гостя. – Подскажи, будь любезен, здесь ли живут убивцы нечисти?

Честно говоря, старикан меня порядком удивил. Я даже не сразу сообразил, как с ним разговаривать-то. Но потом собрался, услужливо вытянулся в струнку и попытался представить себя в реалиях девятнадцатого века.

- Приветствую Вас в славной резиденции Героев, - провозгласил я, выходя на дорожку, которая вела к калитке. В пяти шагах от забора, прямо в клумбе помещался приметный столбик с красным конусом сверху, наподобие крышечки. Конус снимался, открывая под собой потайное углубление, где хранился ключ от амбарного замка, державшего калитку закрытой. Мы обычно не пользуемся запасными выходами. Гораздо проще перемахнуть через забор, а для официальных приемов есть ведь главный вход, там и ворота посолиднее и клумбы попышнее. – С кем имею честь разговаривать?

- Лыков я, Михал Семеныч. Смотритель на кладбище. – Старикан махнул рукой куда-то в сторону, так что кладбище с равными шансами могло оказаться как в шаговой доступности, так и на соседнем материке. – А ты чьих будешь?

- Максим Андрианов, оруженосец. – Я склонился в вежливом поклоне, отставив руку в сторону. Потом спешно двинулся отмыкать замок на калитке. Меня иногда, бывает, заносит, а тут такой колоритный дедуська, ну, как не подыграть? – Смею поинтересоваться, Вам назначено?

- Нету у меня телефона, Максимка, неча мне назначать. Кладбище, глухомань. Но дела спешные и отлагательств не требуют.

- Нечисть заела? – деловито осведомился я.

- Она, окаянная. Ну, веди меня к вашему главному, али ты сам какие полномочия имеешь?

Пришлось признать, что никаких полномочий я тут не имею. Права только, птичьи, но с ними, пожалуй, особо не повыпендриваешься. Тем не менее, старикан мне понравился. Очень уж он веселил своим говором, занимательный персонаж. Еще и с кладбища, да с новым делом! Удачно я погулять выбрался, однако.

2.

Я не раз слышал утверждение, что если человек постоянно поглощает информацию в различной форме, будь то книги, фильмы, газетные заметки или сплетни с улицы, которая содержит в себе описание насилия, то со временем он становится менее восприимчивым к страданиям других людей и к творящейся вокруг жестокости. Теперь я точно знаю, что можно стать сколько угодно невосприимчивым к красочным описаниям и реалистичным картинкам на экране телевизора, но стоит тебе столкнуться нос к носу с жестокостью и ее последствиями в реальной жизни, как всю невосприимчивость как рукой снимает.

Я смутно представлял себе, что увижу на кладбище, но никак не предполагал, насколько сильное впечатление увиденное на меня произведет. Никогда раньше мне не доводилось видеть людей, погибших насильственной смертью. Те два дела, которые поручали нам с Кирой в мою недолгую бытность оруженосцем, с точки зрения Героев были простенькими и годились только для обучения зеленых новичков. Я же считал себя готовым к более важным заданиям и все ждал не мог дождаться, когда же мне под руководством Киры доверят что-то серьезное.

Беру свои слова обратно. Кажется, я совсем не готов.

На открытом пространстве в кругу деревьев рядком располагались четыре могилы. Никакого ограждения вокруг не было, отчего они казались открытыми всем ветрам. До вчерашней ночи над каждым из четырех земляных холмиков высился деревянный крест. Сейчас же два из них едва стояли, облокотившись один на другой, точно боевые товарищи, поддерживающие друг друга, чтобы не упасть. Третий крест повалился на могилу, а четвертый так вообще переломило пополам неведомой силой. Светлое дерево было щедро напитано кровью, багровые брызги долетели даже до верхней трети стоявших крестов. Рассматривать землю мне не хотелось, но пришлось.

Вся трава вокруг и между могил приобрела бурый оттенок. Даже с того места, где я стоял, она казалась липкой и от того тошнотворно противной. Кровь смешалась со вчерашним дождем, не до конца впитавшись в землю. На самих могилах тут и там были разбросаны куски плоти: самый большой из них размером, пожалуй, с мой кулак, а мелких шматков было так вообще не сосчитать. Посреди этого кошмарного поля боя точно трофей торчала наполовину обглоданная берцовая кость, обутая в кроссовку. По земле, по кресту, всюду, где попала кровь ползали первые мухи. Их монотонное жужжание где-то на грани слышимости стало для меня последней каплей. Мое сознание куда-то поплыло, забыв позвать меня с собой.

- Макс, - тихо позвала Кира и положила ладонь мне на плечо. Рука у нее была теплая, тяжелая и самое главное надежная. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, и также тихо прошептал в ответ:

- Я в порядке, спасибо.

Кира задержалась на мне взглядом на пару секунд дольше положенного, потом кивнула и прошла немного вперед, встав рядом с приведшим нас на место бойни стариканом. Я украдкой глянул на Машку и пришел к утешительному выводу, что ей тоже не по себе. Лицо у нее сильно побледнело, от чего веснушки на щеках стали выделяться сильнее обычного. В меч на поясе она цеплялась теперь почти с отчаянием, аж побелели костяшки пальцев на левой руке. Мы переглянулись, понимающе скривили губы в полуулыбках и тотчас же отвернулись друг от друга. Нам обоим стало страшно, но никто не собирался в этом признаваться. Хорошо хоть меня не потянуло присесть под ближайшим кустиком и вывернуть из себя наружу весь завтрак.

- Я проснулся с утра, как обычно. Пошел проверить кладбище, как обычно. Даром, что оно заброшенное, я тут за всем хорошо слежу, - тем временем заговорил старикан, постукивая костылем по земле. – Дошел досюдова, издалека еще почуял, не так что-то. Ни одна птичка, ни одна пичужка не вспорхнула. А тут эвона что…

Старикан на красноречие до этого не жаловался, но даже у него сейчас не нашлось слов. Не договорив, он выставил костыль перед собой, сложил на него обе руки и молча уставился в землю. Самообладание в нашей компании осталось только у Киры. Без единого слова она обошла кругом ряд могил, старательно избегая наступать на пропитанную кровью землю. Под ее сандалиями хрустели мелкие веточки и листья с деревьев.

- До сегодняшнего утра происходило ли что-то необычное? – обратилась Кира к старикану. – Может, трупы мелких животных находили? Мертвых птиц? Странные звуки по ночам?

- Нет, - решительно помотал головой старикан. – Ничего подобного не было.

- А в лес вы давно выходили, за территорию кладбища?

- А чегой мне там делать-то? – Старик запустил руку в свою лохматую бороду и задумчиво поскреб подбородок. - Нет, давненько не бывал.

- Может, ночью что-нибудь слышали? Крики? – Кира мотнула головой в сторону разложенных по могилам кровавых ошметков. Человек, кем бы он ни был, наверняка верещал от боли и ужаса, пока его рвало на части неведомое чудовище.

- Ничего не слышал, - настаивал старикан. – Но, заметить надобно, сплю я аки мертвец. До рассвета не проснусь, разве что кто раскаленную кочергу к заду приложит.

Мало-помалу шок от стоявшей перед глазами жуткой картины исчезал, и ко всем возвращалось какое-никакое присутствие духа. Я сбросил рюкзак с плеч, аккуратно пристроил его возле кустика неизвестного мне семейства и бочком приблизился к Кире, которая, не получив ничего существенного от старикана, сейчас зорко оглядывала окрестности и приходила к соответствующим выводам.

- Кир, а есть хотя бы маленькая вероятность, что это зубастое, которое тут жевало, сейчас где-то поблизости и раздумывает, какой у меня бок сочнее?