Бумажный дракон

Живой мрамор

1 августа десятый час вечера.

День прошел, но ничего не изменилось. Прекрасно.

Очередной обход вокруг академии во время дождя прошел спокойно. До осени еще целый месяц, но природа уже торопится подготовить землю к затяжным ливням. К тем самым, что размоют тропы до рытвин, превратят лесные дорожки в мокрые нити, едва заметные среди чащи. Скоро бродить здесь придется наугад, пробираясь сквозь пелену дождя и забытые следы. За пять лет, прожитых здесь, мне так и не удалось запомнить каждое дерево, каждый изгиб тропинки, чтобы вот так, с закрытыми глазами, идти сквозь глухую чащу, не спотыкаясь о невидимые корни и не цепляясь за мокрые ветви. Потому что лес – это зеркальный лабиринт. С какой стороны не посмотри линии, очертания, краски – все одинаковое, отличие лишь в скалах, которые оберегают территорию от чужаков. Но к нам давно никто не приезжал, так что гости явление редкое, как и солнечные дни.

Нас осталось двадцать человек: девять преподавателей (Число девять связано с состраданием и призывает делиться своей мудростью), две нянечки (Два – баланс и гармонию, а также предупреждает, что после трудных времён ждёт нечто хорошее и долгожданное), пять учеников (Пять ассоциируется с переменами, свободой и приключениями.), три повара (Три связано с удачей, мудростью и самовыражением) и один садовник (Один – символ новых начинаний, силы воли, лидерства). По книге моего друга я недавно узнал, что каждая число имеет значение. Может, если найти истину или раскрыть тайну, академия сжалится?

Я пишу каждый день. Печалит то, что истории не меняются. Проживаю тот же день уже несколько лет. Хотя что-то новое все же сегодня произошло. Данияр, наш лучший ученик и калека, сегодня на уроке у Дмитрия Константиновича сложил из тетрадных листов бумажного дракона. Хрупкого, почти порванного на уголках, с крыльями, шуршащими при каждом движении. Казалось, сейчас он взметнётся над партами, унося с собой всё – и скучный шелест терминов, и бледный свет классной лампы, и тихий стук костылей о пол. Он был не таким большим, как может показаться при первом прочтении. Не думаю, что кто-то будет читать эти рукописи, но мало ли. Никогда не знаешь, что может быть раскрыто спустя много лет. Так вот дракон был корявым кривым, но все же похож по очертаниям. Что может доказать, что дракон это дракон. Хвост. Крылья. Если представить только это, то воображение может воссоздать множество существ с хвостом и крыльями. Те же пегасы. Это не важно. Что-то я переборщил с размышлениями.

История заключается в том, что Константин Дмитриевич, преподаватель суровый и военной закалки, не очень любил, когда на его уроках, мы занимаемся потусторонними вещами, которые отвлекают от философских размышлений. Но сегодня он был добр. Редкостное событие не свойственное для него. Он сказал, что мечтательность так же является частью философии. На его лице играла печальная улыбка, но она смогла разбавить ужасную атмосферу в классе, которая часто стояла между нами.

Дракона Данияр подарил мне, чтобы я не грустил во время обходов. «Может когда-нибудь и ты сможешь стать свободным, как эта бумага» – сказал он, отдавая его. Я упоминал пару строк назад, что он чудаковат. Он словно тонет в своих мыслях и мечтах, не желая всплыть наружу в реальный мир. Но не считая этого, я уважаю его как товарища, которого по вынужденным причинам должен считать другом. Других детей нет. Вот и остается дружить с теми, кто есть. Чтобы не казалось, что я презираю его или провожу с ним время из жалости, скажу, что он умен и вовсе не глуп, как может показаться на первый взгляд. Безумство и гениальность всегда идут рука об руку, а тут они переродились в одного ребенка с больной ногой и тростью.

– Заполняешь дневник?

Данияр никогда не поглядывал за моими записями. Разрешал себе смотреть только с моего согласия, что не свойственно, например, Тамилу. Если того что-то интересует, он сделает все чтобы узнать, как можно больше, не обращая внимание на границы. Данияр отличался же робостью к чужим вещам и частым желанием вернуть поскорее, то что взял у другого. Будто если не сделает этого покроется пятнами и захворает. Оба были разной стороной одной монеты – братья, которых разлучает только способы искать что-то новое. Данияр верный раб библиотеки, а Тамил чердаков и катакомб.

– Эй, ты снова уснул с открытыми глазами, – мягкий для подростка голос Данияра и его ладонь, машущая перед моим лицом, заставили меня оторвать взгляд от одной красивой книги на полке.

– Я не засыпаю, просто теряю бдительность из-за красивых узоров вот той книги.

Я указал ему кивком в сторону металлических стеллажей, возвышавшихся до самого потолка с изображением бушующих нежно-голубых волн. Невозможно было не уцепится взглядом за золотой корешок между обычными выцветшим, поэтому Данияр сразу ее нашел, хотя, зная его он, наверное, уже прочел его от и до.

– А… Это Одиссея Гомера, мы проходили его, помнишь?

– Но у нас была зеленная книжка с желтыми листами, а это выглядит новой и намного презентабельнее.

Я знаю, что он сейчас скажет. Упреки, за то, что сужу содержание по обложке. Но всё же откуда взяться новой книге здесь?

– Она такая же как на наших уроках литературы. Просто тебя обманывают глаза

Данияр встал с пола, поднимая рядом лежащую трость. Позвоночник издал звонкий щелчок при первом шаге, разрушая тишину. Он подошел к стеллажу, аккуратно доставая книгу правой и поддерживая левой другие книги. Трость стояла рядом, опираясь на стеллаж. Книга раскралась и внутри были и в правду пожелтевшие страницы с пятнами от воска. Обычная книга, но с красивой внешностью. Не могу не сказать, что разочарован.