Бунтарка для олигарха

Пролог

Кафе передо мной - дорогое и пафосное. Достаточно глянуть на одну только вывеску, озеленение дворика и эти украшенные стильным орнаментом панорамные окна.

Ожидаемо, конечно. Светка в других не тусуется. Мажорка, дочка богатого бизнесмена, она с детства привыкла жить в роскоши. За счёт отцовских денег, разумеется. Сама она нигде не работает. Любимые занятия - тусить в клубах и фоткаться для Инсты.

Скептически оглядываю свою одежду. Ну, прямо скажем, я в этом кафе буду смотреться, как золушка на балу, только без вмешательства феи.

Да и фиг с ним. Я сюда не за тем пришла, чтобы нарядами меряться.

Мандражирую конечно. От этой встречи зависит так много, что не нервничать просто не получается.

Заходить не тороплюсь. Чтобы хоть немного успокоиться, дрожащими пальцами достаю сигарету из пачки, и, щёлкнув дешёвой зажигалкой, прикуриваю. Пару минут нервно и торопливо курю.

Ловлю на себе взгляд вышедшего из кафе парня в костюме и отворачиваюсь. И без того неловко.

Подойдя к урне у входа, тушу бычок о её край, и, задержав дыхание, стремительно захожу в кафе.

Светка выглядит сногсшибательно. Завитые золотые локоны, заколотые на макушке в небрежный пучок, платье от кутюр, изящные украшения из белого золота. Сидит у окна спиной ко входу, манерно оставив руку в сторону.

Подхожу к её столику.

Она открывается от проматывания ленты в Фейсбуке и, подняв на меня взгляд, улыбается.

- Привет.

Плюхаюсь напротив.

- Привет, - хмуро отвечаю я.

Она оценивающе смотрит на мой потрёпанный свитер. Тонкая изогнутая бровь чуть взлетает вверх.

- Ты сказала, что у тебя ко мне предложение, - старательно игнорируя пренебрежение в её взгляде, говорю я.

- Всё верно, - кивнув, отвечает он.

Ухоженными, холёными пальцами с дорогим французским маникюром она берёт свой айфон последней модели, выключает его, отодвигает в сторону и, глядя на меня, немножко подаётся вперёд:

- И оно хорошее, - улыбается одними глазами. - Тебе понравится.

- Ты прямо скажи, чего хочешь, - напряжённо говорю я. - Без всей этой рекламы.

Ждать от неё можно чего угодно. Мы - не подруги. Познакомились благодаря моей профессии. Светка - человек подчёркнуто другого круга. Просто мой брат попал в очень сложную ситуацию, и чтобы его спасти, мне нужна немаленькая такая сумма денег. А Светке, как она выразилась, понадобилась "кое какая услуга", за которую она готова эти деньги заплатить. Чисто совпало.

- Ну, - она внимательно смотрит в глаза, - тебе нужны бабки или нет?

- Нужны, - хмурюсь я. - Ты же в курсе.

Причём срочно. Иначе брату - конец. И знает она это очень хорошо.

- Что ж ты такая колючая-то? - вновь улыбается она, а затем добавляет: - Впрочем, задание как раз под твой пацанский характер.

- "Задание"? - настороженно прищуриваюсь я.

- Угу, - кивает она и берёт со стола кожаную папку меню. - К слову, ты капучино будешь или чаёк?

- Водки, - хмуро отвечаю я.

Тонкие изогнутые брови ползут вверх, и спустя мгновение Светка звенит смехом.

- Надеюсь, ты шутишь?

- Переходи к делу, а?

- Ладно, - она отбрасывает меню в сторону, и откидывается на диване. - Телефон только выключи свой.

- Да не пишу я тебя, успокойся.

Оправляет коктейльное платье. Внимательно смотрит в глаза.

Вздохнув, достаю из кармана джинсов смартфон, выключаю его и показываю Светке чёрный экран.

Она кивает.

- В общем, Марин, нужно проникнуть в дом к одному человеку. И отфоткать несколько документов. Постранично. Работа как раз для фотографа.

- Я людей фотографирую.

- Ну, - усмехается она, - в данном случае нужно отфоткать не людей. А бумаги.

- Какие ещё бумаги?

- Важные, - уклончиво отвечает она. - В детали можешь не вдаваться. Хочешь спасти брата - подумай.

Коротко вздыхаю.

- Я пока ничего не поняла толком.

- Короче, - она вновь подаётся вперёд, и значительно тише и торопливей принимается объяснять: - Этот человек - бывший партнёр моего отца. Сейчас они делят бизнес. Судя по тому, как всё складывается, папа может потерять огромный кусок. И допустить этого никак нельзя. Поскольку мы раньше дружили семьями, иногда я бывала в его доме. Это особняк в ближнем Подмосковье. Довольно богатый дом, но без охраны. Только с прислугой. Меня туда теперь, по понятным причинам не пустят. Сегодня вечером хозяин этого дома, бывший партнёр моего отца, свалит в ночной клуб. Откуда я это знаю - неважно.

- Я и не спрашивала, - пожимаю плечами я.

- Вот и хорошо. Так вот, красть документы не нужно. Достаточно их просто отфоткать. Как-то раз, когда мы были у него в гостях, я была немного под кайфом. И чтобы предки не запалили, пошла побродить по комнатам. Заныкалась в одной и там немного догналась. Благо, было с собой чуток. И тут заходит он.

- Кто "он"? - уточняю я.

- Этот перец, я же говорю. Бывший партнёр моего отца. А я для него чисто дочка друга была. Он меня игнорил, когда я его кадрить пыталась. Короче, неважно. Мужик он крутой, шутки с ним шутить - не рекомендую. Но тебе и не надо. Тебе надо проникнуть в эту комнату, открыть сейф, найти документы с пометкой "LT-invest", достать их из файла, отфоткать каждый, чтобы картинка была чёткой, и прислать мне. Затем засeнуть всё обратно, закрыть сейф и свалить оттуда. Всё. Ты же у нас девочка-ниндзя. Думаю, справишься.

Вздохнув, смотрю в сторону. "Девочка-ниндзя"... Понятно теперь, почему она по телефону сказать не могла. Подначивает меня на уголовное преступление, а произносит всё так, будто предлагает на рынок сходить - купить картошки.

- Это очень важные документы, Марина. И твоя задача - всё сделать тихо. Сделаешь - получишь десять тысяч долларов. Этого же хватит?

- Хватит, - отвечаю я, и, закусив губу, угрюмо смотрю на Светку.

- Ну вот и классно, - улыбнувшись одними глазами, произносит она.

- А в дом-то я как проникну?

Глава первая

Видон у меня сейчас, наверное, дикий. Ползу кверху жопой по толстой ветке дерева, которому лет, наверное, двести. И как ни прижимайся, всё равно задница торчит.

Ай! Блин, оцарапалась.... Ветки эти сраные! В лицо лезут листьями и вообще...

Отодвигаюсь немного в сторону и чуть свешиваюсь.

Ого! Нормальная такая высота... Тут, главное, не грохнуться... Тоже мне, нашла ниндзю...

Честно говоря, я себе всё это несколько иначе представляла...

Дом и вправду шикарный, тут Светка не наврала. Но то, что высота этой ветки будет на уровне третьего этажа стандартной пятиэтажки, это Светка указать нужным не посчитала. А между прочим это довольно-таки высоко! И если я отсюда грохнусь - костей точно не соберу.

Обнимая толстенную ветку, ползу вперёд совсем потихонечку. Прижимаюсь как можно плотнее. Ухватившись за торчащую ветку, толщиной в руку, медленно подтягиваю тело к ней.

Блин, стрёмно-то как...

Ночь на дворе. Звёзды сияют в чёрном небе. Если посмотреть вверх, то между ветвей их хорошо видно. А внизу только фонари на соседних участках. Дом, который мне нужен - вообще неосвещён. Только ворота при входе на территорию. Это, конечно, хорошо. Это означает, что этого долбанного миллионера или кто он там - дома нет. Только вот в темноте ползти вперёд страшнее. А мне ещё на крышу надо как-то перебраться.

И ветка, между тем, уже под тяжестью моего веса вниз легонько клонится.

Главное, чтобы она не сломалась. Если она сломается сейчас, я прямо на огораживающий территорию дома забор грохнусь. Тогда мне точно жопа будет. Не факт, что в больнице откачают. Если вообще кто заметит, что я долбанулась сверху на этот толстый каменный забор.

Так, ещё немножко вперёд... Вот так... Ещё... Блин, кора влажная... Главное, не соскользнуть.

Ненадолго замираю. Чисто передохнуть. Смотрю вниз. Страшно, блин...

Ладно, надо дальше двигаться. Ещё метра три проползти и можно будет уже на крышу спрыгнуть. Судя по тёмному пятну, выглядывающему из-за квадратной трубы, окно именно там. Пока не видно, приоткрыто оно или нет. Черепичная крыша кажется тёмно-серой.

Так, ещё немного вперёд. Главное, потихоньку. Не нужно ветку раскачивать. А если она надломится, она же не сломается разом, правда? Блин, об этом лучше вообще не думать. Ещё скрипит, собака такая...

Так, вроде между этих веток пролезла... Ещё немного вперёд надо...

Ого, как качается уже... Бл-и-ин... А как же я дальше-то проползу, если её качает так? Пипец, стрёмно как... Ужас просто...

А может, ну его нафиг?

Оглядываюсь назад. Фигассе, я проползла! Метров восемь, наверное! Нет уж, осталось всего метра два и можно будет спрыгнуть на край крыши. Там бортик есть, это хорошо. Плохо, что крыша там чуть под наклоном. Да и непонятно, насколько этот бортик прочный... В любом случае, прыгать я буду не на него.

Так, ещё немножко... Во, нормально... Но качает ветку пипец уже как...

Что-то мне страшно. Прям очень.

Обнимая ветку так крепко, что едва ли не до боли, понимаю, что я залезла уже так далеко, что проще вперёд, чем назад. Однако когда ползу вперёд, ветку качает всё сильнее. Она толстая, конечно, но кто её знает, насколько крепкая?

Бли-и-и-ин... Мамочки... И как отсюда слезу-то теперь?! Вот дура-то... Нафига на это согласилась вообще... Бли-и-ин...

Минуты две лежу, вцепившись в ветку и руками и ногами. Будто какой-то медведь. Страшно так, что кажется, сейчас описаюсь просто...

Надо ползти вперёд, а у меня нога дрожит...

Потихоньку надо... Прям по сантиметрику... Ничего, я не тороплюсь... Лучше потихонечку... Так хоть не так страшно... Эта веточка вроде крепкая... У основания хватаюсь за неё и чуть подтягиваю тело вперёд.. Футболка задралась, уже пузом по холодной коре ползу... Мамочки... Ещё немножечко надо... Вниз не смотреть. Вниз не смотреть. Смотреть на ветку перед собой.

Надо смочь... Немножко осталось... метр с небольшим и всё... Вот так... Ещё немножко... вот так... Блин, как же страшно-то...

Я вообще походу отмороженная, что на это согласилась...

Ого, как качнуло... Мурашки по спине и шее.... Ой, мамочки... Адреналин сплошной... Так, спокойнее... Ещё немножко... Главное, резких движений не делать...

Вот так... Всё, уже почти доползла... До крыши всего метра полтора высоты.

Светка сказала, что окно в потолке приоткрыто должно быть, а труба эта окно закрыла совсем. Походу, пока не спрыгну на крышу, так и не пойму, приоткрыто оно или нет.

Так, нормально вроде... Отсюда уже вроде можно спрыгнуть вниз, на этот участок крыши. Гадство какое... Ничего не видно толком. Тут же темень пипец какая...

Хватит или лучше ещё немножко вперёд проползти?

Важно же ещё при прыжке не навернуться. Как бы это сделать-то получше? Свешусь, на руках повисну и прыгну.

Не, лучше я ещё немного вперёд проползу. Для надёжности.

Ой, не... Ну, нафиг! Она уже так качается, что лучше не надо!

Всё, пора прыгать. Так, потихоньку разворачиваюсь. Во руки дрожат-то... Пипец, тело не слушается толком. Страх сильно сковывает. Ничего, я сейчас, ноги свешу, грудью, а потом животом на неё лягу и уцепившись за основание вот этой ветки двумя руками, повисну...

Так, надо набраться смелости. Ещё немножечко развернусь сейчас и всё.

Добанный миллионер с долбанными документами... Сдался бы ты мне, если бы не брат...

Ох... Вот так... Всё, теперь цепляюсь за ветку и потихоньку сползаю... Блин, ноги в воздухе болтаются!!! Ужас какой...

Так... так...

Мамочки...

Фффу.... Вроде вишу...

Ёлки-палки, я сейчас описаюсь от страха...

Смотрю вниз и вижу только тёмное полотно крыши.

Так, на счёт "три".

Раз...

Два...

Блин.... Сглатываю...

Да ладно, что уже стрематься-то... Надо только ветку отпустить и, спрыгнув на крышу, вцепиться во что-нибудь, чтобы кубарем не скатиться.

Три!

Глава вторая

Потихоньку осваиваюсь. Нервишки шалят, конечно, но уже не так сильно, как когда по ветке ползла.

Достаю из рюкзака перчатки и надеваю их. Сердце колотится так сильно и громко, что у меня впечатление, будто этот стук может кто-то услышать. Из-за этих мыслей спокойнее, понятное дело, не становится.

Ладно, теперь нужно найти комнату с сейфом, открыть его, и найти документы в целлофаноном файле. Затем отфоткать их, смотаться отсюда и забыть это всё, как страшный сон.

И тогда смогу спасти брата. Он хоть и засранец, но очень любимый.

К тому же у него, кроме меня никого нет. Мы оба - сироты. Так уж получилось.

Согласно Светкиным рассказам, мне надо спуститься на этаж ниже, свернуть вправо, пройти по коридору и зайти в дальнюю комнату. Главное, чтобы эта дверь закрыта на замок не была.

Дофига что-то этих "если". Но, блин, какие у меня варианты?! Тем более, что в дом-то я уже проникла. А это было самое стрёмное во всей этой авантюре.

Перед тем, как покинуть комнату, в которую спрыгнула, наклоняюсь и тщательно всматриваюсь в пол: не наследила ли? Вроде всё норм, но в сумраке толком не видно.

Снимаю перчатку, достаю зажигалку и опустившись на корточки, аккуратно чиркаю ею. Маленькое оранжевое пламя на мгновение погружает всё вокруг в темноту. Но спустя секунду глаза привыкают к свету и я вижу дорогой мраморный пол, антикварную мебель и какие-то перекрещенные шпаги на стенах. Блин, да тут целая коллекция оружия! Наверное, декоративное. Вряд ли бы он стал в этой комнате размещать какие-то очень уж дорогие вещи.

Вынимаю из рюкзака сухую тряпку и быстро протираю пол. Во, вроде норм.

Зажигалка уже обжигает пальцы. Тушу её, сую палец в рот, а тряпку обратно в рюкзак. Закидываю его на плечо, надеваю перчатку, и выхожу.

Ого, какая лестница огромная...

Тихонько, стараясь не шуметь, спускаюсь по ступенькам. Они легонько поскрипывают под ногами, и от этого тихого звука я вновь начинаю волноваться. Как бы кто не услышал! А что если в доме дрыхнут слуги?!

Едва не давлюсь собственным дыханием от страха.

У меня даже лоб вспотевает.

С минуту, наверное, просто стою на лестнице и пытаюсь дышать ровнее. Более-менее приведя нервы в порядок, тихонько спускаюсь по ступенькам вниз.

Нет, всё-таки Светка сказала, что в доме никого не будет. А она лучше знает, живут здесь слуги этого богатого чувака или нет.

Потихоньку немного успокиваюсь. Мандраж всё равно сильный, но хоть соображать и двигаться могу.

Выхожу на площадку второго этажа и осторожно заглядываю вниз, в проём. Фонтанчик какой-то внизу. Водичка тихо журчит и переливается в темноте. Красиво.

Ладно, мне в коридор.

Осторожно ступая по мягком ковру на мраморном полу, иду по коридору до самого конца. Вот, судя по всему, вот эта дверь слева - та самая. По крайней мере, она очень похожа на Светкино описание.

Аккуратно поворачиваю круглую ручку.

Тихий щелчок и дверь поддаётся. Осторожно толкаю её вперёд и захожу внутрь.

Ох, нифига себе... Вот это он живёт конечно...

Аквариумы с подсветкой, кровать шикарная с изголовьем, как у королей и покрывалом таким, что только одно оно - весь мой доход за месяц, наверное.

Кресла изогнутые, несколько книжных шкафов, где за чистым прозрачным стеклом стоят, наверное, тысячи книг. Опускаюсь на колено и легонько провожу кончиками пальцев по нежной поверхности ковра. Офигенно. Такой клёвый.

Ладно, где тут сейф? Светка говорила в стене за каким-то секретером, где рыцарские латы стоят.

Во, вот он, рыцарь этот. Хорошо, что я в курсе, что он тут стоит, а то, наверное, увидев его, завизжала бы от страха и неожиданности.

Прикольный какой. Как настоящий прям.

Тут ещё пахнет так классно. Ароматизатор, что ли, какой?

Мда-а... Живут же люди...

Ладно, сейф. Вот он.

Лезу в рюкзак за смартфоном. Поглядывая на умиротворённо плавающих между изогнутыми салатовыми водорослями рыб в огромном аквариуме, встроенном в стену, роюсь в рюкзаке.

Нащупав смартфон, достаю его, сажусь на корточки перед сейфом, и включаю экран. Ищу записанные в электронном блокноте пароли. Так, есть.

Смотрю на четыре круглые ручки с числами. Надо, чтобы сверху были цифры первого кода.

Выставив их, слышу тихий щелчок повернувшегося замка. Ес!!

Готово.

Открываю дверцу.

Сердце в груди стучит, как бешеное!

Вижу электронную панельку с белой подсветкой. Здесь код уже восьмизначный. Смотрю в телефон, и затем, затаив дыхание, набираю нужные цифры. Раздаётся тихая короткая мелодия. На экране появляется надпись "Correct".

Е-ес!!!!

Открываю металлическую дверцу и вижу стопку бумаг и файлов. Так, теперь надо найти нужный. Торопливо просматриваю один файл за другим. Блин, какие-то договора, какие-то бумаги с подписями и печатями. А вот это что? Не, тоже не то, что нужно.

О, вот он! Тот самый файл!

Набрав воздуха в грудь, медленно выдыхаю.

Неужели я это сделала?!

Охренеть...

Ладно, всё, потом радоваться буду. Надо достать документы из файла, отфоткать их и отправить Светке. Не, лучше отправлю потом, когда уже выберусь из этого дома.

И в этот момент колотящееся сердце моё будто останавливается.

И я едва в обморок от ужаса не падаю.

Потому что снизу явственно раздаётся хлопанье двери.

Кто-то пришёл!!!

От ужаса волосы на голове шевелятся...

Ой, мамочки... Ой, мамочки...

Глава третья

Паника охватывает настолько, что первые несколько секунд я только мечусь по комнате, спешно придумывая, куда мне спрятаться или как сбежать. Но мне же надо отфоткать документы и сейф закрыть!!!

Бли-и-и-и-и-ин!!!

Торопливо укладываю обратно в сейф все эти бесконечные документы, оставив себе только нужный файл, а затем, то и дело оглядываясь на прикрытую дверь, принимаюсь закрывать дверцы сейфа одну за другой.

Либо мне кажется со страху, либо из коридора слышатся ровные, мерные, тяжёлые шаги...

Твою мать, да закрывайся ты уже!!!

Едва ли не захлопываю дверцу и вскакиваю на ноги. Оглянувшись назад, едва не холодею от ужаса...

В щели дверного проёма свет... В коридоре включили!

Кто-то идёт прямо сюда!!!

Дрожащими руками нервно засовываю в рюкзак файл с документами, бросаю туда же смартфон, торопливо застёгиваю молнию и пытаюсь сообразить, что делать-то теперь?! Куда здесь можно спрятаться так, чтобы этот хрен меня не нашёл?!!!

Мечусь взглядом по огромной комнате.

До стола, под которым пряталась Светка, бежать далеко, поэтому не придумываю ничего лучше, чем встать прямо за этим сверкающим в зеленоватом свете аквариума рыцарем.

И только я успеваю это сделать, как, легонько скрипнув дверцей, в комнату кто-то заходит.

Включается свет торшера.

От ужаса у меня волосы на голове прямо ползают. И слабость в ногах такая, что я вот-вот на пол сползу.

Шаги приближаются.

- Гм.

Дёрнувшись от страха и неожиданности, совершенно случайно задеваю локтем эту металлическую дуру из лат и доспехов...

Жалобно скрипнув, она тихонько наклоняется вперёд и... с ужасным грохотом падает на пол, разваливаясь на ходу на составные части.

Пиздец...

От ужаса впечатление, будто я сейчас сдохну просто... Дышать перестала вообще... Распахнув глаза, смотрю перед собой, пытаясь изобразить из себя то ли скульптуру, то ли часть стены за спиной...

Немного поодаль стоит мужик лет тридцати и, чуть наклонив голову набок, с интересом на меня смотрит.

Красивый, охренеть. Спортивный, в чёрной водолазке, держит за петельку перекинутый через плечо пиджак.

- Нормально так, - глядя на меня, с усмешкой заявляет он.

Голос приятный, интонации не враждебные, а скорее удивлённые.

Если бы я могла сейчас провалиться сквозь пол, я бы с удовольствием воспользовалась этим умением.

Чтобы не выглядеть дурой, оттаиваю и смотрю в глаза этому чуваку.

Блин, я его себе как-то иначе представляла... Как минимум не таким привлекательным... Честно говоря, вообще думала, что он - старпёр какой-то... Друг и партнёр Светкиного отца же... Ровесник, по идее...

А он прям красавчик. И хоть нахмуренные тёмные брови ничего хорошего мне явно не сулят, враждебно настроенным или испугавшимся он не выглядит.

Напугана в этой комнате, похоже, только я.

- Я сейчас всё объясню, - сглотнув, торопливо говорю я.

Он окидывает меня взглядом. Усмехнувшись, произносит:

- Уж потрудись.

Снова сглатываю. Сглатывается с трудом.

Самое дерьмовое в этой ситуации то, что у меня на такой случай нет совершенно никакой легенды. Впрочем, что бы я сейчас не сказала, всё будет звучать по-идиотски. Потому что сама ситуация - идиотская.

Я как бы в чужом доме, в потёртых джинсах, в кроссовках, в перчатках и с рюкзаком. При том, что этот чел передо мной в серых отутюженных брюках, водолазке и серых носках.

Отчего-то на мгновение я задаюсь ещё более идиотским вопросом: почему он не носит тапки?!

- Дело в том, что я... - паника страшная и я мямлю, как последняя ссыкуха... - заблудилась.

О Боже, что я несу...

- "Заблудилась"? - ухмыльнувшись, переспрашивает он. - Да неужели? А куда ты, собственно, шла?

В "Макдональдс", блять! Что ты издеваешься-то надо мной?!

- Я, - нервно выпаливаю я, - зашла в другой дом! Это просто ошибка, я уже поняла это! Я сейчас уйду!

Бросив пиджак на кровать, он складывает на мощной груди накачанные руки. И выглядит теперь куда более страшным, чем пару мгновений назад.

- Не, - заявляет он. - Никуда ты сейчас не уйдёшь. Я тебе больше скажу: пока ты не объяснишь, как тут оказалась, и с какой целью, ты отсюда вообще не выйдешь.

Глава четвёртая

Мне только двадцать, но жизнь меня уже хорошо научила, что лучшая защита - нападение. Особенно, когда ты зажата в угол, или, как я сейчас, прижата к стене.

Шмыгаю носом, чтобы набраться боевой дури, и без зазрения совести, отчаянно выпаливаю:

- А вы вообще кто?!

Его в общем-то немаленькие глаза становятся прям большими. Качнув головой, он ухмыляется. Только вот от его весёлости - дрожь по коже.

- Сторож местный. Похож?

Похож он на богатого мажора, из тех, что тусят на выходных в самых дорогих клубах столицы и ездят на "Феррари", "Порше" и "Ламборгини".

- Нет, - сглотнув, отвечаю я. - Не похожи.

А затем, шмыгнув носом, пытаюсь проскочить мимо него.

Он запросто ловит меня за локоть.

- Стоять.

- Руку отпустите! - дёрнув локтем в сторону, выпаливаю я.

Он отталкивает меня к кровати. Довольно грубо. И ухмыляться перестал. Церемониться со мной явно не собирается.

- Рюкзак снимай, - командует он. - И вываливай всё, что там есть, на кровать.

- Ага, щаз, - насупливаюсь я. - Разбежалась.

- Полицию вызвать? - щурит глаза он.

- Вызывайте, - храбро заявляю я, при том, что ссыкотно мне до ужаса.

Просто на понт его взять пытаюсь. Полиция мне тут вот уж точно не нужна.

- И как объяснишь им своё появление в моём доме? - насмешливо глядя, интересуется он.

- Слушай, ты, - с вызовом в голосе заявляю я, - мажор, я не обязана тут перед тобой отчитываться, понял?! Документы покажи, что дом твой!

- Ты охренела, что ли, вконец? - его брови взмывают вверх. - Содержимое рюкзака, говорю, показывай. И не заставляй меня применять силу.

- Больно страшно!

- Слушай, пигалица неровная, ты дерзить переставай. А то тебе сейчас быстро станет и больно и страшно.

"Неровная"? Это что за жаргон такой?

Плюхаюсь на край кровати, скрещиваю на груди руки и насупливаюсь. Исподлобья смотрю на него.

Его мои действия, похоже, снова веселят. Но теперь он улыбку старательно прячет.

Пристально смотрю в его насмешливые карие глаза.

- Я писать хочу, - заявляю я.

Писать я не хочу, но может его смутит эффект неожиданности?

- Писай, - разрешает он.

Смотрю на него, как на идиота:

- Здесь?

- Давай здесь. Можешь и покакать заодно. Я сфоткаю это всё, будет что охране показать. Или полиции. Прибежала какая-то сумасшедшая...

- Никакая я не сумасшедшая!

- В грязных кроссовках, - невозмутимо продолжает он.

- Они чистые! - возмущённо восклицаю я.

- В перчатках, как заправский воришка.

- Холодно просто на улице!

- Ты в доме, тугодумка.

- Сам ты... - хочу сказать "тугодум", но вовремя осекаюсь, чтобы не злить этого козлину в водолазке.

- И с рюкзаком, - заканчивает он.

- И что?

- И то. Вываливай содержимое, сказал. Всё на кровать вываливай. Хотя похер, можешь на пол.

Нервно облизываю губы.

Не могу я это вывалить. У меня в рюкзаке помимо тряпки, плоскогубцев, отвёртки и смартфона, файл с его документами. И если он это увидит - мне хана. Тут даже к гадалке не ходи.

- Там бомба, - глядя ему в глаза, выпаливаю я.

Опешив, он смотрит на меня, как на идиотку:

- Чего?

- Бомба, - повторяю я. - Если молнию расстегнуть, рванёт. Так что лучше просто выпустите меня, и я вам обещаю - сразу уйду с вашего участка.

- Ещё раз. Никуда ты не уйдёшь. По крайней мере до тех пор, пока я не пойму, зачем ты вломилась в мой дом.

- Ничего я не вламывалась!

- Так, - он делает пару быстрых шагов ко мне. - Короче, заебала, - тянет руку. - Давай сюда рюкзак.

Отпрянываю назад.

- Не трогайте меня! Или я заору!

- Да ори. Рюкзак дай, малахольная.

- Не дам я вам ничего!

- Отдашь, как миленькая.

Он резко хватает меня за плечо, и, без усилий бросив животом на кровать, пытается снять с меня рюкзак. Переворачиваюсь, и, улучив момент, вцепляюсь зубами в его запястье.

- Ах ты, с-сука! - восклицает он и, тряхнув рукой, отшвыривает меня в стену.

Да так, что я стукаюсь плечом и башкой об какую-то деревяшку.

- Больно, блин... - потирая голову, шепчу я.

Он задирает рукав водолазки и смотрит на руку. На запястье краснеет след моего укуса.

- Бля, ты меня достала, - заявляет он, и угрожающе направляется ко мне.

Забравшись на кровать с ногами, быстро снимаю рюкзак, и нырнув в него рукой, вынимаю отвёртку.

- Только подойди.

- Бля-а-а... - качая головой, тянет он. - Ну ты вообще ебанутая... Ты - кто?!

- Конь в пальто, - исподлобья глядя ему в глаза, говорю я. - Отойди в сторону, я выйду и уйду.

По крайней мере, он остановился. Стоит в метре перед кроватью, явно соображает, что со мной делать.

- Отвёртку свою сраную убери, - сверля меня взглядом, холодно проиносит он. - Или я забуду, что девушек не трогаю и въебу тебе так, что ты вырубишься.

Взгляд, голос и интонации теперь такие, что меня моментально охватывает ужас. Он не шутит, это точно. С отвёрткой это я зря, конечно... Походу я его всерьёз разозлила.

Нервно сую отвёртку обратно в рюкзак.

- Всё? - вскинув голову, стараюсь говорить храбро. - Доволен?

- Думаешь, я спущу тебе это?

Он усмехается. Качает головой.

- Ты отсюда так просто не выйдешь.

Вот же я встряла...

Примирительно поднимаю ладони:

- Послушайте, я...

- Нет, - перебивает меня он. - Не прокатит. И знаешь что?

Интонация мне не нравится... Тихонько пячусь к стене. Ну почему именно здесь нет окна?!

- Я рад тому, что ты оказалась в моём доме.

- Рады? - не веря своим ушам, осторожно переспрашиваю я.

- Да, рад, - играя желваками, холодно отвечает он. - Раздевайся.

Чего, блин?! Охренел, что ли, совсем?!

- Опа, - говорю, посмотрев за его плечо. - А это ещё кто?

Он оборачивается, и я с рюкзаком в руках вскакиваю на кровати, моментально спрыгиваю на пол и, обогнув этого придурка, бегу к выходу. Он пытается схватить меня, но промахивается и зачёрпывает рукой только воздух.

Глава пятая

Отчаянно дрыгаю свободной ногой, потому что вторую он крепко держит. Знала бы Светка, чем я тут занимаюсь, охренела бы, наверное... Блин, вот скотина, пытается вторую ногу поймать!

Херак! Вот что-то я явно попала...

- Твою мать... - доносится до меня. - Чокнутая, ты мне нос разбила!

То ли ещё будет, придурок! Ты не знаешь, с кем связался!

- Ну, всё... - его тон становится откровенно угрожающим. - Ты доигралась...

- Эй! - изворачиваясь к окну, ору я. - Ты что делаешь, нахрен?!!!

Просунув руку мне под живот, этот говнюк расстёгивает ремень на моих джинсах...

- Ты что творишь, скотина?!!! - надрываюсь я, пытаясь разбить ему ещё что-нибудь, чтобы он отцепился наконец.

Ширинку расстегнул... Да ты охренел?!

- Не трогай мои джинсы!!!

Схватив за ткань, он с лёгкостью стягивает их с меня, будто целофанновую оболочку с сосиски. Но у кроссовок они застревают. При этом его, похоже, всё устраивает...

- Ай!! - вскрикиваю я, когда этот говнюк сильным и звонким шлепком обжигает мою голую, в одних только трусах задницу. - Ты охренел?!!!

- Нравится?! - он явно злой.

- Да, огонёк! - ору я, чтобы позлить его ещё больше, потому что он меня уже бесит просто. - Давай ещё!

- Держи! - орёт он и снова шлёпает меня, да так, что ягодица буквально вспыхивает.

- Жопа тебе!!! - ору я. - Ты нарвался, чувак!!!

Ай, бля!!!

- Задрал уже бить меня!!! Отцепись, скотина зажравшаяся!!!

- Ща я тебе покажу "скотину"... - доносится до меня его голос. - Ща я тебе такую скотину покажу, мало не покажется...

Твою мать!!! Он стягивает с меня трусы!!!

- Тебе пиздец!!! - истошно, срывая голос, ору я. - Я тебя грохну щас!!! Я тебе всю башку разобью, сука!!!

- Сука - это ты!!!

- Отцепись нахер!!!

Вцепившись пальцами в какой-то барельеф под подоконником, ёрзаю так сильно, как только могу. Ногами, превращёнными во что-то типа русалочьего хвоста из-за спущенных на кроссовки джинсов размахиваю во все стороны! Бамс! Попала по башке ему, похоже!

Слышу тихий мат и чувствую, что он ослабил хватку. Отталкиваюсь от него ногами и, понимая, что окно подалось вверх, лезу вперёд. Но быстро осознаю, что если продолжу, рухну башкой вниз на тёмный газон под окном. Я же в спущенных джинсах.... Уперевшись руками в край окна, ползу назад.

Сопротивления нет. Мне удаётся заползти обратно, и почти выпрямиться. Но когда я выпрямляюсь, то больно ударясь макушкой об это долбанное окно!!!

Секунду наблюдаю темноту и искры...

Затем сползаю на пол у подоконника, и принимаюсь торопливо натягивать трусы на саднящую задницу.

Этот придурок стоит напротив, метрах в двух от меня, и рукой придерживает то ли нос, то ли рот. Судя по крови на пальцах, врезала я ему нехило.

Вскочив на ноги, поспешно натягиваю на себя джинсы, и чуть не падаю из-за того, что на мгновение теряю равновесие. Но мне удаётся не только удержаться на ногах, но и натянуть джинсы до пояса.

- Слушай, отмороженная... - глухо цедит этот хрен в водолазке, пока я торопливо застёгиваю ширинку. - Ты мне руку прокусила в двух местах, нос разбила, губу...

Не даю ему договорить. Хватаю большую вазу с какой-то длинной икебаной, перевернув, разом вышвыриваю эту солому на пол, и швыряю вазу в охреневшего уебана.

- Ты совсем ёбнулась нахер?!!! - отскакивая, как заправский вратарь, в сторону, орёт этот недоумок.

Ваза с грохотом врезается в стену у пола и разлетается на множество осколков.

Воспользовавшись замешательством чувака в водолазке, прыгаю в сторону и, обогнув его, юркаю в открытый дверной проём.

Сломя голову, несусь по коридору. В боку колет уже от этих погонь. Да и запыхалась я пипец как...

Позади слышится топот ног.

- Стой, отмороженная!!!

- Пошёл нахуй!!! - не оглядываясь, на бегу ору я в ответ.

Едва не поскользнувшись на повороте у лестницы, хватаюсь правой рукой за перила, прыгаю через три ступеньки, а затем, перепрыгивая через каждую вторую, сбегаю вниз, на первый этаж.

Этот придурок несётся за мной.

На мгновение теряюсь, потому что не понимаю, куда теперь: направо или налево.

Растерянно оглядевшись, решаю бежать вправо.

Со всей мочи мчусь туда и оказываюсь в какой-то просторной комнате с застеклённой стеной во двор.

Блядь!!!

На ходу хватаю железную кочергу из какой-то железной же вазы, и швыряю эту кочергу в стекло.

Оно как-то разом с дребезжащим звоном осыпается на пол и во двор.

Перепрыгнув через осколки, выбегаю в сад.

Торопливо оглядываюсь. Мажор, походу, остался в доме. Не решился, наверное, в одних носках прыгать по битому стеклу. Ну и славно...

Несусь по газону наперерез к углу огромного участка, огибаю дерево, перескакиваю какой-то дизайнерский ручеёк и пытаюсь сообразить, как бы мне так запрыгнуть на огромный забор, чтобы перелезть через него.

И понимаю, что до его верха допрыгнуть просто не смогу...

Что отсюда никак наружу не вылезу.

Надо бежать вправо, к воротам.

Бросив взгляд в сторону входа в дом, вижу, что этот перец уже вышел на улицу.

И в руках у него... дробовик...

Глава шестая

Этот ненормальный, стоящий сейчас в носках на тёмной, аккуратно подстриженной траве перед домом, похож сейчас на маньяка из голливудских фильмов. Только гламурного. Но всё равно стрёмно пипец... Щетинистая физиономия окровавлена, взгляд такой, что со страху обделаться можно.

Вижу, как в его глазах мерцают блики - отражение фонарей на воротах.

- А теперь стоять, - мрачно произносит он. - Замерла, я сказал.

- Э-э-э, спокойно! - испуганно поднимаю ладони я.

- Попробуй только драпануть.

- Слушай, ты больной, что ли? - негромко, стараясь особо не наезжать, спрашиваю я. - Опусти оружие.

- Вопрос ещё, кто тут больной. Ты, как я понял, с головой в принципе не дружишь.

- А чего ты хотел? - как можно спокойнее спрашиваю я. - Ты на меня кинулся, я испугалась.

То и дело поглядывая на дробовик, стараюсь говорить максимально дружелюбно, как с психбольным.

- Я на тебя кинулся? - распахнув глаза, охреневает он. - Я?!

- А кто? Кто меня на кровать толкнул? - нервничаю ужасно, и потому добавляю: - Слушай, чел, опусти дробовик. Это не смешно.

- Опущу, если ты перестанешь драпать и покажешь мне, что у тебя в рюкзаке.

Пока раздумываю над этим, со стороны ворот раздаётся писклявый звонок. Повторяется снова.

- Стой здесь, - кивнув в мою сторону, говорит этот мужик.

После чего топает к воротам прямо по траве.

- Валерьич, у тебя всё нормально? - доносится из-за ворот низкий мужской голос.

Судя по всему, какой-то дед.

- Нормально, Олег Николаич, - отзывает этот "Валерьич", после чего быстро вытирает лицо какой-то тряпкой, которую достаёт из кармана, платком, судя по всему, и приоткрывает дверцу в металлических воротах. - Как сам?

- Хренассе. А чё ты с дробовиком? Воры, что ли?

- Да... думал ворон попугать. Достали цветы мои клевать.

- Вороны-то? - явно не верит мужик. - Они ж не по цветам, вроде...

- Да-а, я не знаю кто там, вороны или воробьи... В общем, - вздыхает, - решил глянуть.

- А я главное вышел во двор покурить, а у тебя тут крики какие-то, мат. Женский вроде голос.

- Сестра приехала. Переживает. С мужем поругалась.

- А-а-а, вона чё. А я уж переполошился было. Думал, может помощь нужна.

- Да не, нормально всё, Олег Николаич. Как сам-то?

- Да порядок. В департамент вон завтра вызывают. Неохота, ужас. В планах было на рыбалку с друзьями сгонять. Теперь вот отменить пришлось.

- Ну, это дело такое... На выходных съездите.

- Тоже верно. Хочешь с нами, кстати? Мы на вертолёте, на два дня ориентировочно. Дробовик свой возьмёшь, поохотишься. Ладно-ладно, шучу. Там "Сайга" нужна. Но если надо, добудем и для тебя.

- Спасибо, Олег Николаич. Но не в ближайшее время. Как-нибудь потом, может.

- Ну лан... Ты это... У тебя рука вон в крови... У тебя точно всё в порядке тут? А то может пацанов вызвать?

- Не, не нужно, спасибо. Порезался я. Вазу разбил дорогую. Йогой занимался, а она прям на руку упала. А потом сестра истерику закатила. То, сё, пятое десятое. Не успел вытереть даже. Не переживайте. Всё хорошо.

- Ну, - в голосе мужика плохо скрытое недоверие, - смотри сам. Если что, телефон знаешь. Я тебе, кстати, звонил сначала. Ты к телефону не подходил.

- Да не до того было. Женщины, они ж как... Как начнут ругаться, так не до телефонов...

Мужик тихо хохотнув, вздыхает.

- Это верно. Моя вон щас ворчать будет. Типа покурить вышел на пять минут, а сам уже минут десять-пятнадцать где-то ходишь. А у нас там сериал на паузе.

- Понимаю.

- В общем, побегу я. Но ты, если что, звони. Прям не стесняйся вообще. Тебе, как хорошему человеку и как соседу, преференции, так сказать.

- Ладно, - улыбнувшись, отвечает "Валерьич". - Наберу, если что. Спасибо вам.

- Ага. У тебя вот прям вот точно всё хорошо?

- Точно, Олег Николаич. Даже в голову не берите. Уладили уже всё.

- Ну ладно тогда... Доброй ночи, Валерьич.

- И вам.

Скрип двери, шум засова.

Этот отмороженный с дробовиком двигается ко мне, но останавливается в нескольких метрах. Оружие на меня не наводит, и на том спасибо.

- Итак, на чём мы остановились?

- На том, что у тебя рука в крови, - говорю я. - Йог.

- Ты бы лучше поблагодарила, что я тебя не сдал. Охранники этого мужика с тобой бы точно не церемонились.

- Ты, что ли, церемонился?

Он чуть наклоняет голову вбок и внимательно на меня смотрит.

- Ты чё такая дерзкая, а?

- О, - говорю, - Тимати. Не признала.

- Слушай, ты меня сейчас спровоцируешь, я тебя реально сначала расстреляю, потом трахну.

- А чё не наоборот? Ты некрофил, что ли? - автоматически язвлю я, и тут же сожалею об этом.

Тихий рык и несколько шагов ко мне.

Торопливо примирительно поднимаю ладони:

- Всё-всё-всё, успокойся. Я ж пошутила.

Останавливается. Вплотную не подходит. Опасается, походу. Это правильно. Я себя в обиду не дам.

- Из рюкзака вываливай всё на траву, - командует он.

Вздохнув, снимаю рюкзак с плеча. Усаживаюсь на одно колено и принимаюсь доставать по одной вещи, показывать ему, и убирать обратно. Тряпка, телефон...

- Ты дурочку-то валять перестань. Вываливай, сказал.

Встаю и, прижав пальцами файл с документами, вытряхиваю всё на газон.

- Доволен? - сузив глаза, спрашиваю я.

- Тебе нахрена плоскогубцы здесь? - жёстко спрашивает он. - Ты чё хотела ими сделать?

- Да ничего не хотела, - пожимаю плечами я, и, присев рядом с разбросанными вещами, принимаюсь собирать их обратно в рюкзак. - Просто таскаю с собой. Привычка такая.

- А отвёртка зачем? Тоже привычка?

Молчу. Собираю вещи. Застёгиваю рюкзак, встаю и закидываю его на плечо.

- Что молчишь-то?

- Слушай, успокойся, а? - с вызовом в голосе, говорю я. - Сказала же: дом перепутала.

- И к кому ты собиралась?

- Не твоё дело.

Глава седьмая

Склонив голову набок и чуть прищурив один глаз, смотрю на этого парня так, чтобы он хорошо понял, как сильно я в нём разочарована.

- Что-то, - говорю, - я перехотела мыться.

Он усмехается.

- Ну, оставайся грязной, значит.

- Чего это грязной-то?! - возмущаюсь я.

Он с лёгкой, но достаточно заметной брезливостью отодвигается от меня:

- А ты себя в зеркале видела? Будто крот из норы вылез.

Фигассе, он охренел...

- Сам ты крот, понял! - восклицаю я, и направляюсь к зеркалу, которое тут такого размера, что даже если три меня меня загородят, всё равно я себя рассмотрю в полный рост.

Мда-а... И чего я такая чумазая-то?

Поворачиваюсь к этому "Валерьичу".

- Ну, окей, я испачкалась, признаю. Но ты тоже, кстати, не воображай себя чистюлей. Здесь в побелке, там в пыли какой-то с краской, а ноги вообще зелёные.

Взглянув на свои серые в зелени носки, он усмехается.

- Трава. Зато настоящая.

- И физиономия у тебя в крови. Так себе тряпкой вытерся, - с усмешкой добавляю я. - Так что чья бы корова мычала, а твоя бы...

Осекаюсь, потому что немного офигеваю.

Парой быстрых движений, он стягивает с себя водолазку и остаётся в одних брюках. Надеюсь, ещё и в трусах. Торс, вынуждена признать, вообще зачётный. Прям атлет. Реально круто подкачан. Будто из рекламы спортивных добавок парень. Фитнес-модель, блин. Волосня только эта груди - чуть портит такое впечатление.

- Значит, помоемся вместе, - вдруг заявляет этот перец, а затем подмигивает мне.

- Ага, щаззз... - оторопело реагирую я. - Я лично собираюсь только умыться.

- Умоешься полностью.

- Слушай, чувак, - перехожу я в наступление. - Если тебе тёлки не дают, это, прикинь, только твоя проблема. Ты и так с меня джинсы стянул, извращенец.

- Был бы извращенцем, если бы ты была тёлкой, - говорит он, на некоторое время заставив меня подзависнуть, потому что я не сразу понимаю, что он имел этим в виду. - А поскольку ты девушка и, надо сказать, довольно симпатичная, то всё окей.

- Спасибо за комплимент, конечно, но, - качаю головой, - хренушки. Мойся сам.

- В смысле ты мне спину не потрёшь?

- А яйца тебе не почистить? - огрызаюсь я.

Сказав это, тут же жалею. Язык мой - враг мой. Сейчас ведь опять этот перец из себя выйдет.

Но к моему удивлению, он улыбается. Если и злится, то не видно.

- Слушай, тебе сколько лет? - неожиданно спрашивает он.

- Сколько есть, все мои.

- Я просто удивляюсь, как ты выжила-то с такой дерзостью к старшим...

- Пфф... - усмехаюсь я. - Тоже мне "старший".

- Напоминаю, девушка, ты в моём доме. Более того, в ванной комнате моего дома. Веди себя прилично. Скидывай шмотки, пойдём мыться. Тем более, что они у тебя - то ещё говно.

- Ты охренел?

Таращуюсь на него, как на голову отбитого. Походу, он такой и есть, потому что взялся пальцами за свой ремень и принялся его расстёгивать.

- Э-эй, извращенец, тормози, говорю. Стопэ!

- Какой я тебе извращенец? - глядя мне в глаза, усмехается он. - Ты вполне ебабельна. Одежду скидывай свою, и пойдём мыться.

Прищуриваю глаза.

- Ты это всерьёз? Вот прям всерьёз?

- Ну, конечно, - кивнув, говорит он, и расстёгивает наконец свой ремень.

- Ты наивный, пиздец, - качая головой, говорю я. - Давненько я таких придурков не видела...

- Ещё раз услышу от тебя оскорбление в свой адрес, - вперив в меня жёсткий взгляд, заявляет он, - пожалеешь. Усекла?

Сглатываю. Походу я опять палку перегнула... А этого перца лучше не злить. Хотя бы из уважения к его физической форме.

- Извини, - говорю. - На нервах просто.

- Раздевайся.

- Да не буду я этого делать! - хмурюсь я. - Не собираюсь я с тобой мыться! Я тебя вообще первый раз вижу!

Он поворачивается к двери, выходит и закрывает дверь, оставляя меня в некотором недоумении. Спустя пару секунд дверь снова открывается, и он снова заходит в ванную.

- Второй.

- Что "второй"? - не понимаю я.

- Второй раз.

- Тогда уж третий... - хмуро поправляю я. - Ты во двор выбегал с дробовиком...

- Третий раз когда видишь - это уже про оральные ласки?

Мне очень хочется как-нибудь его обозвать, но в свете его ультиматума не рискую. Тупо злюсь только.

- Тебе помочь раздеться? - расстёгивая ширинку, спрашивает он.

- Я на тебя заявление напишу, - щурю глаза. - Об изнасиловании. Если продолжишь домогаться.

- Ага, - улыбается он. - Пиши. Что так, мол, и так, была изнасилована в доме чувака, в который я незаконно проникла, как минимум с целью ограбления. Прям представляю, как полицейские рыдают над твоим заявлением.

- Я же сказала: я перепутала дом!

- Угу. Сначала двор. Потом дом. Потом этаж. Потом комнату. Так всё и было, ага.

Испепеляю его взглядом.

- Давай я просто уйду, а? - предлагаю я.

- Не. Не давай. Рюкзак и одежду скидывай.

- Рюкзак могу, - видя, что он не отцепится, нервно ищу компромисс я. - Но это всё.

- Начинай с него, - удовлетворяется моим ответом он.

- Им и закончу, - огрызаюсь я.

Скидываю с плеча рюкзак и роняю его к ногам.

С вызовом смотрю в глаза этому наглецу.

- Всё, доволен?

Он щурит глаза и ухмыляется.

- Интересный стриптиз... - задумчиво произносит он. - Такого я ни разу не видел. Но ты продолжай. Занимательно. Давай теперь перчатки.

Глава восьмая

Отчаянно соображаю, как поступить. Он снова загнал меня в угол. Провоцировать его не стоит, а ломануться мимо него к двери - не рискну. Поймает сто процентов. Учитывая дробовик и высоту забора - это в принципе бесполезно. В окошко сзади я не успела бы вылезти, даже если бы оно было большим. Навстречу мне этот перец не пойдёт, это уже понятно.

И что же мне делать?!

- Слушай, - примирительно подняв ладонь, говорю я, - можно я просто помоюсь, одна, а?

Может наедине с собой придумаю что-нибудь. При нём как-то плохо соображается.

- Ты же передумала, - усмехается он.

- Если одна, то не передумала.

Пару секунд молчит. Взгляд - насмешливо-изучающий.

- Окей, - улыбнувшись, говорит он.

- Что, серьёзно? - не верю своим ушам я.

- Абсолютно. Раздевайся и иди в душ.

Закатываю глаза.

- Одна - это одна. - смотрю на него, как на дебила. - Прикинь? Неожиданно, правда?

- Так я и говорю: иди одна.

- Одна в ванной комнате! - всплескиваю руками я.

- Не-не-не, - усмехается он. - Ты сказала: "помоюсь одна". А не "останусь одна в ванной комнате".

Бесит, дебил.

- Чувак, ты невыносим. Тебе об этом уже говорили?

- Девчонка с рюкзаком и в перчатках в моём доме? Ни разу.

- Ну, вот сказали.

- Ты о себе во множественном числе?

- Какая разница? - морщусь я. - Слушай, я хочу уйти. Просто уйти, окей?

- Неа. Не окей.

- Слушай, ну что ты докопался-то до меня?

Он протягивает вперёд руку и подманивает указательным пальцем:

- Дай мне рюкзак.

- Ещё чего! - огрызаюсь я. - Это мои вещи.

- Вот я и гляну, только твои там вещи или нет.

Сердце в груди принимается биться чаще. А я от ужаса, что этот крендель найдёт в моём рюкзаке файл с документами, о которых я в суете и страхе уже позабыла, едва не покрываюсь липкой дрожью.

Надо срочно переводить тему. На какую угодно, лишь бы соскочить с этой. Срочно!

Сглатываю.

- Окей, я готова помыться при тебе, извращенец. Но с закрытой дверью. И при условии, что ты не будешь трогать мои вещи, - поняв, что я в душевой кабине этого не узнаю, торопливо добавляю: - И рюкзак я заберу с собой.

- В душ? - щурит глаза он.

- В душ, да. Чтобы у тебя соблазна не возникло в чужих вещах рыться.

- Это как у тебя, что ли? Я смотрю тебя такой соблазн одолел.

- Я ничего твоего не трогала! - отчаянно вру я.

- Тогда тебе нечего бояться, - чуть склонив голову набок, говорит он. - Твоё говнишко мне не нужно.

- У меня там не говнишко! - возмущённо огрызаюсь я.

- Окей, "не говнишко".

Пиздец...

- Ладно... - шмыгнув носом, говорю я, и смотрю на него исподолобья. - Если ты обещаешь не трогать мои вещи, я готова помыться и уйти.

- Тогда вперёд, - он упирается плечом в стену и с интересом смотрит на меня. - Начинай с перчаток. Мелодию напеть какую-нибудь стриптизную?

Ещё издевается, козззёл...

- Обойдусь, - огрызаюсь я.

Снимаю одну перчатку, затем другую. Замираю. Умоляюще смотрю на него.

- Не, я не могу. Ты на меня смотришь...

- Если тебя смущает мой взгляд, - говорит он, - ты можешь отвернуться.

Может крикнуть что-нибудь, воспользоваться его замешательством, дать ему по яйцам с ноги и драпануть?

Тихонько делаю шаг в его сторону.

- Ну-ка, ну-ка назад, - прищурившись, строго произносит он. - Даже не думай двигаться в сторону выхода.

- Да я просто... - пожимаю плечами, - решила... - осекаюсь и отчаянно ищу какие-нибудь убедительные слова, но на ум не приходит вообще ничего.

- Не надо ничего решать. Просто раздевайся и иди в душ.

- А я могу там раздеться?

- В душе?

- Да, в душе. За закрытой дверцей.

Думает. Ну же, парень, хоть здесь навстречу пойди...

- Ннннет.

Закатываю глаза.

- Ты несносный.

- Угу, - кивает он. - Невыносимый ещё. Снимай шмотки. На сиськи твои посмотрю. Хоть что-то приятное за ночь.

- Ты сисек не видел, что ли?!

- Твоих? - он качает головой. - Нет. А где-то мог?

Блять, он дебил. Реально, дебил. Вот же угораздило меня попаться к нему в лапы...

- Слушай, - хмурюсь я. - У меня некрасивые сиськи. Не на что смотреть.

- А-а, ничё, - весело произносит он. - Переживу как-нибудь.

- Блин, чувак, - в который раз пытаюсь образумить его я, - ну хватит, а?

Интонации жалостливые-жалостливые. Но ему похер. Прям видно.

- Раздевайся, - говорит он.

Хватаюсь пальцами за край толстовки и на мгновение задираю её вверх. Лифака на мне нет.

- Всё, - щурю глаза я. - Посмотрел?

- Ты прикалываешься? - усмехается он. - Всё, что я увидел - это мелькнувшие розовые кружки на задорно подпрыгнувших сиськах.

- Ну и хватит с тебя, - хмурюсь я. - Всё, дай я уйду. На сиськи мои ты глянул.

- Хуяссе мне повезло, - смеётся он. - На сиськи посмотрел. Это к дождю?

- Это к пиздюлям, - не выдержав, злобно огрызаюсь я.

Задолбал вкрай просто уже...

- Будешь так разговаривать - прям Вангой себя почувствуешь, - невозмутимо заявляет он.

Набрав в лёгкие воздуха, медленно выдыхаю. Как же меня этот придурок бесит...

Сбрасываю на пол рюкзак, в отчаянии скидываю куртку, стягиваю с себя толстовку и остаюсь по пояс голой. Уперев руки в бока, испепеляю этого кретина взглядом.

- Доволен?

Вытянув губы трубочкой и удовлетворённо покивав, он прям пожирает мою грудь глазами.

- Слушай, а зачётные сиськи, кстати. Ты, получается, ещё и врунья, каких поискать. Огонь, а не сиськи. Вот прям без пизды.

Двусмысленно прозвучало. Прям ну очень двусмысленно...

- Окей, - говорю я, - рада, что ты не упал в обморок при виде женской груди. Теперь я хотела бы остаться одна.

- Напротив, - важно заявляет он. - Теперь тебе никак нельзя остаться одной. С такими-то сиськами.

Глава девятая

Испуганно пячусь к стене и, коснувшись её голой спиной, невольно вздрагиваю - стена холодная.

- Слушай, ч...чувак, ты ч...чего?

Он молчит. Смотрит мне сначала в глаза, потом на грудь, отчего-то я в ужасе замираю. Причём смотрит так, что едва не облизывается... А затем спускается взглядом ещё ниже... и я, спохватившись, быстро закрываю лобок и киску ладонями.

- Убери руки, - произносит он.

Отчаянно мотаю головой.

- Руки убери, говорю, - настаивает он.

- Нет!

Он наклоняет голову набок и насмешливо смотрит мне в глаза. Затем кивает в сторону брошенного мной рюкзака и весело произносит:

- Смотри, рюкзак видишь?

Молчу. Чую какой-то подвох...

- Либо ты убираешь руки с лобка, либо... - он ухмыляется, - я смотрю, что там в рюкзаке.

Сглатываю. Смотрю на рюкзак. Затем снова на него. Шмыгаю носом.

- Вот что ты меня шантажируешь?! - отчаянно восклицаю я. - Может, у меня там прокладки использованные?! Может, я не хочу, чтобы ты их увидел?

Теперь он нагло пялится на мои сиськи. Удерживая одну руку внизу, второй торопливо прикрываю и их. И стараюсь, глядя на него, ниже пресса не смотреть. Потому что там такое, что меня в дрожь бросает... Хоть взглянуть и любопытно, конечно...

- Слушай, - смеётся он, - ты прям, как Афродита с картины Сандро Ботичелли "Рождение Венеры".

- Чего? - растерянно переспрашиваю я.

- Красивая, говорю. Прям реально красивая. Ты откуда такая?

- Из жопы, - нахмурившись, бурчу я.

Ещё не хватало ему данные о себе выкладывать.

- Это и так понятно, - усмехается он. - Общаешься ты так, будто твоя тусовка - алкаши с бомжами.

- На себя посмотри, - огрызаюсь я.

- Мне больше на тебя смотреть нравится, - веселится он.

Ёжусь... Холодно тут...

- Ты в мурашках вся, - серьёзнеет он. - Давай водичку тёплую включу.

- Выйди, пожалуйста, - прошу я. - Я тебя стесняюсь.

Его тёмные ровные брови взлетают вверх:

- Девственница?

- Не твоего ума дело.

- А лет тебе сколько? - интересуется он.

- У тебя память короткая? Сказала же: сколько есть - все мои. Включи воду и иди.

Он хохочет.

- Пиздец, ты весёлая, - говорит он. - Припёрлась в мой дом, командуешь тут.

- Честно говоря, я когда сюда шла, как-то не думала, что за мной будет голый мужик ходить с хуем наперевес.

- Жизнь полна сюрпризов, - ухмыляется он. - Руки-то уберёшь?

- Нет, - снова мотаю головой я.

- Почему?

- Что значит "почему"?! Потому!

- Слушай, - хмурится он, - такое впечатление, что голого мужика ты впервые в жизни видишь.

Сглатываю.

- Мне хо-олодно...

- Могу согреть, - ухмыльнувшись, разводит руки в стороны он. - Обнять тебя?

- Не надо.

- А воду-то включить?

- Включи.

- Руки уберёшь - включу, - смеётся он.

Как он задрал!

- Смотри, - говорит он. - Представь себе весы. Такие, знаешь, с чашечками.

Что он несёт?! Я тут голая перед ним стою! И он сам - тоже голый! Какие, нахрен, весы с чашечками?!

- На одной чаше весов, - продолжает он, - "ты убираешь руки и мы моемся". Тепло, хорошо, приятная водичка. На другой - "твой вскрытый рюкзак и твой же собачий холод".

Дать бы ему по яйцам сейчас... Невольно опускаю взгляд и на секунду-две, сглотнув, зависаю... Нехилый у него такой член... Как огурец, только нюдовый и с круглой, чуть вытянутой розовой головкой. Торчит ещё...

- Нравится? - заметив мой взгляд, ухмыляется он.

Вспыхиваю, и торопливо поднимаю взгляд. Его глаза смеются.

- Ты знаешь, что ты волшебница? - смеётся он.

- Ты о чём вообще?

- Ну, вот смотри. Когда у мужчины член расслаблен, такой член называется пенисом. Когда стоит - фаллосом. Ты одним взмахом чудесной толстовки превратила пенис в фаллос. Волшебство!

- Между прочим, - хмуро говорю я, - я драться умею...

- Пробовала голой это делать? - усмехается он. - В душевой кабинке.

- Выйди, пожалуйста.

- Не, - посерьёзнев, мотает головой он. - Мы сейчас мыться будем.

- Не будем.

- Спорим? - снова насмешливый взгляд.

Взвешиваю шансы.

- На что? - осторожно спрашиваю я.

- На поцелуй. Если мы в течении десяти секунд начнём мыться, с тебя поцелуй.

Опять чую подвох... С этим парнем нужно держать ухо востро, это стопудов...

- Десяти секунд? - прищурясь, уточняю я.

- Угу, - он кивает.

- А если я выиграю? - я отчаянно цепляюсь за соломинку. -Ты тогда выйдешь, и потом, когда я помоюсь, позволишь мне уйти?

- Идёт, - снова кивает он. - Если выиграешь этот спор - сразу выйду, а потом только провожу тебя к воротам. И даже рюкзак твой проверять не стану. Но если проиграешь... будем целоваться.

Нет, точно какой-то подвох... Иначе он не стал бы так уверенно такое предлагать...

- Десять секунд прошло! - выпаливаю я.

- Не, - он мотает головой. - Мы же ещё не поспорили. Вот как ты скажешь "спорим", сразу пойдёт отсчёт.

Оглядываюсь. Душевая довольно вместительная.

- Отойди к дверце, - говорю я.

Он делает шаг назад. Между нами сейчас метра два. Стараюсь на член его не смотреть... Хотя это трудно... Он сам собой в глаза бросается... Вместе с яйцами...

- Ну, так что? - насмешливый взгляд не даёт мне покоя.

Сглатываю. Куснув губу, отчаянно смотрю в насмешливые карие глаза.

- А ты не обманешь?

Он снова серьёзнеет.

- Нет, всё по-честному. Слово даю.

Медленно выдыхаю.

- Ладно, - тихонько говорю я. - Спорим.

Одна секунда, и он бросается в мою сторону. Обхватив за талию своей мускулистой ручищей, сильным рывком прижимает меня к себе, и, спустя мгновение, пальцами другой руки быстро нажимает пару кнопок. Я даже отреагировать не успеваю, как из потолка на нас обрушиваются струи сначала прохладной, а затем быстро потеплевшей воды. А этот перец свободной рукой принимается водить мне по пояснице, размазывая на ней воду.

Глава десятая

И не успеваю я возразить, он накрывает своими губами мои.

Кончик горячего языка проскальзывает в рот, заставляя губы открыться шире.

По нашим телам стекает тёплая вода.

Я настолько растеряна, что несколько секунд ошарашенно пытаюсь просто сообразить, как на это всё реагировать. И то, что он прижимает меня к себе, то, что я чувствую лобком его твёрдый, округлый член, то, что целуется он очень страстно и горячо, совершенно не способствует быстроте соображения.

Зато тело моё отзывается на эти объятия и этот поцелуй стремительно нарастающим возбуждением.

Я и рада бы не реагировать, но, блин... реагирую...

И он не даёт мне освободиться из своих объятий. Одной рукой обнимает меня за талию, другой удерживает голову, заставляя целоваться с ним. Скользнув языком по его языку, к ужасу своему чувствую, что мне это нравится...

И какое-то время целуюсь с ним, несмотря на то, что изначально этого совершенно не планировала...

- Охренеть, - оторвавшись от меня, и отпустив, произносит он. - А ты, оказывается, страстная...

От стыда я готова под землю провалиться. Смотреть ему в глаза просто не могу. Чувствую, как жар приливает к щекам.

- Да ладно тебе стесняться, - подняв руку и повернув душ, чтобы вода текла немного в сторону, весело говорит он. - Ты классно целуешься.

Робко смотрю на него.

Он улыбается. И улыбается очень обаятельно.

- Глянь-ка, - кивает на свой член он, а затем надавливает на него указательным пальцем и отпускает.

Член упруго подпрыгивает вверх.

- Видишь? - ухмыляется этот бесстыдник. - Ты что думаешь, у меня так на каждую?

Закатываю глаза.

- Слушай, - вздохнув, говорю я. - Я не знаю, как тебя зовут, но...

- Артём, - ухмыляется он. - Меня зовут Артём. Тебя?

Пиздец. Так я ещё с парнями не знакомилась...

- Марина... - глядя себе под ноги, тихо отвечаю я.

Протягивает мне руку. На неё падает сверху вода.

Растерянно смотрю на неё.

- Руку-то пожмёшь? - спрашивает он. - В знак, так сказать, дружбы и примирения.

Вздохнув, легонько пожимаю его пальцы.

Как только я их отпускаю, он берёт меня ими за подбородок и заставляет посмотреть в глаза.

- Ты откуда такая чуднАя взялась?

- От верблюда, - бурчу я.

- Маринк, - улыбается он. - Ну кончай быть букой. В конце концов мы с тобой голенькие душ принимаем. Согласись, мы уже почти, как родные.

Снова ухмыляется.

Подавив нервный смешок, говорю:

- Ты ещё скажи, что теперь обязан на мне жениться...

- Ты что! - округлив глаза, восклицает он. - До "жениться" мы ещё не дошли.

- Кончай прикалываться... - потупившись, говорю я.

- С тобой если не прикалываться, можно с катушек уехать. Так что, ты мне расскажешь, что здесь забыла или это уже после секса?

Ошарашенно смотрю на него.

- После какого ещё... - сглатываю, - секса?

- Ну, - легонько хмурится он, - можем начать с орального. Но если хочешь, сразу перейдём к вагинальному. Тут, как говорится, хозяин-барин.

Глава одиннадцатая

- Ты говорил только про душ...

Он зачёрпывает воду ладонями, быстро умывает лицо, и фыркнув, искоса смотрит на меня:

- Будь добра, подай мне гель.

Поворачиваюсь к полочкам. Все флаконы, а их тут четыре штуки, одинаковые - сине-чёрные. Беру первый попавшийся и отдаю ему.

Он встряхивает мокрой головой. Пристально глядя в глаза, говорит:

- Подойди, я тебя намылю.

И открывает крышку флакона.

- Я и сама могу, - оставаясь на месте, отвечаю я.

Ещё не хватало, чтобы он меня лапал.

- Марин, - говорит, - либо мы моемся, либо я твой рюкзак смотрю.

- Да ты заколебал меня шантажировать! - вскипаю я. - Сначала душ вместе, потом поцелуй, теперь...

- Теперь снова душ, - удовлетворённо заключает он. - Ты чё вопишь-то? Не ори. В ушах звенит. Я тебе компромиссные варианты предлагаю. Радоваться должна.

- Может мне попрыгать ещё?

- Попрыгай, - хмуро отвечает он. - Желательно на моём члене.

Робко взглянув на его большой, торчащий вверх, хрен, сглатываю и говорю:

- Ты что думаешь, писю отрастил - всё можно, что ли?

- Чего? - его глаза суживаются, - "Пи-и-исю"?

Нервно пожимаю плечами:

- Понятия не имею, как ты называешь... - киваю на его член, - это... Но, - вздохнув, смотрю ему в глаза, - если ты думаешь, что я стану заниматься с тобой сексом, ты сильно просчитался.

- Неа, - ухмыляется он. - Не просчитался. Станешь. И как миленькая. В ином случае - рюкзак показывай.

Чувствую, как во мне закипает ярость. Бесит невероятно. Пользуется тем, что я в его власти.

- Слушай, я тебе не проститутка!

- А я и не собираюсь тебе платить, - спокойно произносит он. - Ты чего-то никак в толк не возьмёшь, Марина, что я полюбас узнаю, что у тебя в рюкзаке. И чем больше ты сопротивляешься, тем мне интереснее, что там.

- Я тебе уже всё показала!

- Неа, - холодно заявляет он. - Не всё. Пока только только сиськи и киску. Для начала - неплохо, но этого мало.

- Я при тебе рюкзак вытряхивала!

Он выдавливает немного геля на ладонь.

- Слушай, у меня не задался вечер. Я расстался с барышней.

- Правильно она сделала, что тебя послала! - выпаливаю я.

- Не, - качнув головой, говорит он. - Это я её послал.

Растерянно смотрю на него. Слов не нахожу.

- Короче, - говорит он, делая шаг ко мне. - Спиной повернись. И стой ровно.

- Отвали. Вот по-хорошему прошу, отвали.

- И что ты мне сделаешь? - щурит глаза он. - Снова укусишь?

Смотрю на его запястье, где виднеются красноватые следы моих зубов.

- Надо будет - укушу, - бурчу я.

- А смысл? Ну, разозлишь ты меня. Дальше что?

Испепеляю его взглядом.

- Дальше - убегу.

- Беги, - усмехается он. - Рюкзак только оставь.

- Щазз, - говорю. - Разбежался. Он - мой.

Он делает шаг ко мне, и я, подняв руки, невольно отступаю назад. Щурюсь, потому что попадаю под воду.

- Марин, ну что ты такая колючая-то, а? - слышу я его голос, пытаясь рассмотреть его сквозь пелену тёплой воды. - Я ж тебя не насилую...

- Только попробуй! - выныриваю из под струи.

- Ты прям провокаторша, - усмехается он. - Ты бы знала, каких усилий мне стоит не накинуться на тебя сейчас. Соблазнительная, с ума сойти. Ты ж красавица просто. Сексуальная, с потрясными сиськами, с губками розовыми...

- Отпусти меня, пожалуйста, - совсем смутившись, прошу я. - Ну, правда, Тём. Ну, блин, перепутала дом. Ну, бывает. Ну что ты пристал-то ко мне, как банный лист?

Он внимательно на меня смотрит.

- Знаешь, если бы ты была стрёмной, я бы давно посмотрел, что у тебя в рюкзаке. И понял бы, с какой целью ты тут оказалась. Но поскольку ты клёвая, я тебе поблажек дал уже - воз и тележку. Давай так. Я тебя мою, вот просто мою... - он делает многозначительную паузу.

- И? - щурясь из-за мелких капель воды, спрашиваю я.

- И если ты не возбудишься, и не захочешь со мной заняться сексом - отпущу.

- Я тебе не верю, - говорю я.

- Напрасно. Я с тобой честен. Не захочешь продолжения - отпущу. Слово даю.

Глава двенадцатая

Поневоле задумываюсь. Он - красивый парень, я бы даже сказала - эффектный. Сейчас, когда я стою напротив, а не драпаю от него, сломя голову, по этажам и коридорам огромного неизвестного дома, мне удаётся рассмотреть его намного лучше. И то, что я вижу - мне нравится. Очень.

Он здоровски сложен: видно, что не один год потратил на фитнес тренировки. Едва ли ни при каждом движении под немного смуглой кожей переливаются мышцы. Действительно напоминает мужчину-модель из рекламы чего-то престижного. Если бы я не знала со слов Светки, что он - какой-то то ли олигарх, то ли бизнесмен, я бы так и подумала. Что он - модель. Очень красивое лицо. Ровные, спокойные черты по-мужски сдержанно-приятного человека. Внимательный, умный взгляд. Красиво очерчённые полные губы. Невольно отмечаю, что ему очень идёт небритость - щетина равномерная, тёмная, не отталкивающая. К тому же, он явно за ней ухаживает.

От него приятно пахнет. Какая-то дорогая туалетная вода. Волосы мокрые, чуть взъерошенные, но даже сейчас они выглядят стильной причёской. Эдакой интеллигентно-хулиганской. Он вообще производит именно такое впечатление. Странной смеси воспитанности аристократа с повадками и лексиконом уличного хулигана.

То, что он обнажён, я - голая, у него стоит и он так на меня смотрит, будто с момента моего появления в его доме только и думал о том, чтобы затащить меня в постель, довольно сильно и смущает и... возбуждает.

Всё это пролетает в моей голове за какие-то мгновения. И яснее моё положение от этого не становится.

Стараюсь не думать о том, как классно он целуется... Потому что это только добавляет сумбура в мои мысли.

- Ну так что? - спрашивает он.

Взгляд насмешливый и одновременно с тем - полный обаяния. Как и улыбка.

Если бы мы встречались, я бы, наверное, уже растаяла. Ну, правда. Уверенность в себе, которой от него просто веет, и обескураживает и восхищает и покоряет одновременно. Учитывая то, что он, реально, самый настоящий красавец, трудно не поддаться на его предложение...

Но, учитывая то, что в мокром рюкзаке в стороне - важные документы этого парня, которые мне по сути, пришлось, украсть, надо думать и о том, куда это всё зайдёт и что из этого получится.

А ведь ничего хорошего обнаружение их в моём рюкзаке мне не сулит. Артём тут же превратится в яростного хищника, который носился за мной по всему дому, который отшлёпал меня по заднице и который вышел на улицу с пушкой...

С этим парнем расслабляться мне ну никак нельзя. А он ведь именно это и предлагает...

На секунду в голове мелькает опасная мысль во всём ему признаться.

НЕТ. Нельзя. Этого делать нельзя никак. Даже если он не разозлится, я всё равно провалю Светкино задание и тогда не получу ни гроша. И брату - жопа.

Блин, ну почему всё так сложно?!

Артём делает шаг ко мне.

- Это просто гель для душа, - произносит он так, будто пытается усмирить тигрицу. - Самый обычный гель. Повернись спиной, я тебя намылю.

Тоже мне дрессировщик...

Вздохнув, поворачиваюсь.

Паника страшная. Я вся напряжена.

Но его пальцы касаются моей шеи так легко и приятно, что я, несмотря на тёплоту воды, вся покрываюсь мурашками. Ох...

- Видишь? - сквозь тихий шум падающей воды, слышу я его голос. - Ничего страшного.

Невольно вздрагиваю, потому что между лопаток от его прикосновений возникает какая-то приятно щекочащая истома.

Двумя руками он принимается легонько массировать мою шею, затем плечи, затем опускается одной ладонью ниже... к пояснице... Я уже млела бы просто, если бы не это паническое напряжение из-за страха, что обнаружит свои документы в моём рюкзаке...

С девушками он обращаться умеет, этого не отнять...

Оборачиваюсь.

- Стоп.

- Что такое?

Вижу его взгляд и едва не таю...

Сглатываю.

- Давай лучше я сама...

- Тебе не нравится? - насмешливо спрашивает он.

Нравится, и ты это знаешь, нахал... Но мало ли что мне там нравится!

Видя, что я растеряна, он берут меня за плечи и вновь разворачивает лицом к влажному мрамору дорогой душевой кабины. Что-то регулирует недолго и вода принимается течь сильнее.

Погляживающими движениями он моет меня, не забывая про руки, сжимая пальцы, спускаясь ладонями ниже по спине, оглаживая бёдра, попу... Прерывисто дыша, чувствую, что проигрываю и это пари... На которое я вроде как не пошла, но которое, тем не менее, будто бы...

О Боже, как приятно... Это мытьё больше уже напоминает массаж... где прохладный гель, которым он снова мажет мне спину, выполняет роль массажного масла...

Мне надо возразить. Он ведь уже трогает мою попу... Легонько, приятно сжимает ягодицы.... гладит их... Надо сказать ему, чтобы он... О Боже...

Прикрыв глаза, млею, как кошка на солнце... То и дело вся покрываюсь мурашками... Дышу едва-едва...

Как же классно он меня моет... Или это называется как-то иначе?...

Плевать, как это называется... У меня соски... напряглись и затвердели...

Невольно запрокидываю голову, и на лицо мягко падает мелкими, щекочащими струйками тёплая вода...

Ноги подкашиваются... Я еле стою уже...

Вздрогнув, едва не задыхаюсь из-за того, что его ладонь проскальзывает на внутреннюю сторону бедра, совсем рядом с киской....

- Что... - едва дышу, - ты... делаешь?

Чувствую, как он прижимается ко мне сзади своим большим мускулистым телом.

- Мою тебя... - слышится рядом с ухом шёпот, рождающий новую волну приятных мурашек.

Очень трудно не застонать от удовольствия. Оно уже такое яркое, что я с трудом сдерживаюсь. Слабею, млею, еле стою... Уперевшись ладонями в мрамор, поворачиваю голову к его лицу...

Он ловит своими губами мои, нежно целует в уголок рта...

А я чувствую попой его напряжённый член...

Нужно остановить это... Нужно остановить...

Но я... не могу...

Глава тринадцатая

Мой сексуальный опыт начался ровно в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать. Трудно не запомнить дату, когда она, одновременно, и твой День Рождения.

Учитывая то, что мы с братом росли в деревенском доме, у бабушки, я всерьёз никогда до того дня и не помышляла о том, чтобы поскорее расстаться с девственностью. Тому было несколько причин. Две основные: в деревне было мало ребят более-менее моего возраста, да и не нравились они мне настолько, и в деревне все друг друга неплохо знают, а значит, есть большая вероятность, что поползут слухи.

Вот о чём я реально мечтала, так это о том, чтобы поскорее свалить в город. Конкретнее: в столицу. Благо жили мы на окраине Подмосковья и до Москвы, в общем-то, было недалеко: пара часов на электричке.

В школу мы ходили пешком за несколько километров: рядом располагался посёлок с пятиэтажками, в котором она была.

И как только я сдала ЕГЭ, получила диплом и отпраздновала с одноклассниками выпускной, тут же ломанулась в Москву вслед за братом. Он, правда, там только работал, а я решила, что поступлю в ВУЗ и, получив общагу, поселюсь, наконец, в столице.

Но я не поступила. Не добрала баллов до бюджета, а на платное, по понятным причинам, поступить не могла.

Вот и получилось так, что не желая, как брат, мотаться каждый будний день туда-сюда на электричке, я стала искать такую работу, которая позволила бы мне снять квартиру, или хотя бы комнату.

Оказалось, что моё увлечение фотографией более выгодно, чем даже работа официанткой, если только иметь клиентуру. Потихонечку мне удалось раскрутить аккаунт в Инстаграмме, потом я стала выкладываться в Тик-Ток, и, спустя уже полгода после окончания школы, впервые смогла снять однокомнатную квартиру на севере Москвы.

Фоткая свадьбы, я иногда зарабатывала очень неплохо, а создание клиентских портфолио давали мне возможность ощущать хоть какую-то стабильность.

Но когда брат влип, и я узнала, что уже давно играет в бильярд на деньги, я вдруг ощутила себя едва ли не нищей. Одно дело, когда тебе хватает на продукты, ты можешь изредка покупать одужду и обувь и даже в состоянии за пару-тройку месяцев накопить на неплохую фототехнику, и совсем другое, когда из брата трясут почти миллион рублей. А я таких денег-то и в руках не держала.

Благодаря фотографии я не только зарабатывала деньги, но и знакомилась с разными интересными людьми. И, можно сказать, моя сексуальная жизнь тоже началась благодаря ей.

Я познакомилась с Олегом ровно за неделю до моего Дня Рождения. Приехала на ВДНХ, где мне нужно было пофоткать одного парня, которому нужны были фотки для актёрских агенств. Я только-только приобрела свой первый "Canon" и сгорала от желания опробовать его в деле. Поэтому на фотосессию, я едва ли не летела.

А парень этот приехал не один, а со своей девушкой и с другом. И как-то так получилось, что пока мы гуляли по ВДНХ, мы стали напоминать две пары встречающихся молодых людей. Олегу я понравилась сразу, это было видно, а я сама я поначалу восприняла его довольно прохладно. Даже злилась немного, что Петя, тот самый парень, которого мне надо было фоткать, притащил с собой людей, которые постоянно его отвлекали. Олег шутил, Петя ржал, что испортило не один кадр, хотя и несколько очень классных получилось благодаря именно этим шуткам и анекдотам, ну а Петина девушка, которой очень скоро всё это надоело, стала много канючить на тему того, чтобы мы поскорее закончили и они поехали в кино.

Но, разговорившись, мы как-то быстро прониклись друг другом, и в итоге уехали после съёмки в кинотеатр уже вчетвером.

Там, в тёмном зале кинотеатра, грохочущего аудиодорожкой фильма, я впервые поцеловалась с парнем взасос. Олег просто повернулся ко мне, наклонился ближе и стал целовать. До этого мы только немного флиртовали. Поначалу я испугалась такого напора, но чуть позже и сама стала инициировать эти поцелуи. В двух словах: мне понравилось. Олег мне нравился, я испытывала незнакомое, но очень приятное будоражащее возбуждение и, как результат, позволила ему проводить себя до дома. Он вёл себя, как племенной бычок, впервые доравшийся до тёлки. Мне даже пришлось его осадить, когда он у подъезда стал позволять себе лишнее. Лапать откровенно, всё такое. Подняться ко мне я ему, конечно, не разрешила. Ещё чего! Достаточно было того, что я, по сути, целовалась с ним уже на первом свидании.

А затем неделю я почти не работала. Даже отменила два заказа. Потому что встречались мы ежедневно, он меня всё время куда-нибудь приглашала, и мне его ухаживания очень нравились. Цветы он тоже дарил, а ещё медведя купил мне плюшевого, а мне до этого таких игрушек никогда не дарили. Ну, может только в раннем детстве, но я того не помню.

И вот, когда я пригласила брата на свой День Рождения, я познакомила его с Олегом. И по дурости, сказала, что это мой парень. Васька сразу напрягся, стал отчего-то злиться и пытаться Олега напугать. Задевал его, подначивал, стебал. А мне сказал, что я ещё маленькая, чтобы встречаться с парнями. Мы даже посрались с ним. Помню, как кричала, что он мне не отец, и вообще маленькой я была триста лет назад, и давно уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем встречаться, а с кем нет. В общем, психанула.

И как результат, свалила вместе с Олегом в ночь, как только разошлись гости.

Мы взяли пива и гуляли по вечерней Москве. А потом, уже ближе к ночи, уехали к нему домой.

Там-то всё и случилось.

Глава четырнадцатая

Не могу сказать, что мной двигало в тот момент, когда я поняла, что всё идёт к тому, что я вот-вот лишусь девственности. Наверное, больше интерес, чем сильная симпатия к Олегу. Нет, он мне нравился, но не настолько, чтобы по уши влюбиться. Мягкий по характеру, довольно приятной внешности, он был обаятельно-нахальным, и это меня в нём возбуждало сильнее всего. Я видела, что он меня очень хочет, хоть и пытается скрыть это за какими-то приколами, шутками и пофигизмом.

Я была немного и приятно пьяна, мне нравилось слушать про то, какая я восхитительная и как ему со мной легко общаться, нравилось, что он - достаточно трезв, смел и нахален, когда дело доходило до поцелуев.

Он жил с родителями, но они были в отъезде. Поэтому он и смог пригласить меня к себе. Квартира была очень чистой, приятной, и, по моим меркам, обставленной дорогой мебелью. В ней хорошо пахло, к тому же Олег включил романтическую музыку и создал интимное освещение, оставив свет только торшера и музыкальной колонки, которая переливалась несколькими цветами: от синего и фиолетового, до белого и жёлтого.

Мы довольно долго целовались, лёжа на разложенном диване, а потом он принялся меня раздевать.

К тому моменту я была уже достаточно сильно возбуждена, чтобы не бояться. Единственное, что меня очень заботило, это чтобы он обязательно надел презерватив. А презервативов у него не оказалось. Помню, как ещё пошутила, что он не подготовился и тем его порядком смутило. Но он не растерялся, достал из родительских запасов бутылку дорогого вина, разлил его по бокалам, и выпив свой залпом, умотал в аптеку, оставив меня ненадолго дома одну.

Босиком, в джинсах и бюстгальтере, я ходила по комнате, рассматривала фотографии на стенах и полочках и даже успела полистать пару книг. Олег прибежал запыханный и довольный. Но прежде, чем мы продолжили, мы ещё немного выпили и потанцевали в темноте, потому торшер, как назло перегорел именно тогда, когда мы покачивались в центре комнаты. Помню мягкий ворс белого ковра под ногами и аромат серого "Хьюго Босс" - туалетной воды, которой пользовался Олег и флакон которой стоял на трюмо в коридоре.

Стоит отдать ему должное: он был достаточно тактичен, нежен и терпелив. По крайней мере мои страхи на тему того, что он сделает мне больно, довольно быстро прошли, уступив место новым и приятным ощущениям. Нет, немного больно мне было, но это точно не было так, как я порой слышала от подруг в деревне, которые поторопились лишиться девственности в одиннадцатом классе.

Скорее некоторый дискомфорт и несильные болезненные ощущения довольно быстро сменились ощущениями очень приятным. Настолько, что голова кружилась. Никакого оргазма я тогда не испытыла, но мне всё равно понравилось и спустя небольшое время мы повторили.

Крови было немного, но простынь я всё же запачкала. Предложила потом отстирать, но Олег улыбнулся, махнул рукой и сказал, что если что, скажет родителям, что порезал палец.

Я долго думала, оставаться у него и уехать. Уже светало, мы были сонные, но спать у него дома, несмотря на его уговоры, мне было как-то некомфортно. И поэтому, я дождалась, пока его вырубит, вызвала такси, оделась, осторожно поцеловала его в щёку и, прикрыв дверь, спустилась вниз, к машине. Несмотря на унылую серую погоду, на то, что я устала и тоже очень хотела спать, у меня было яркое ощущение прекрасного утра. Утра, когда я наконец почувствовала себя взрослой.

Было какое-то дурацкое чувство гордости, что я уже больше не девственница, и оно меня пьянило, не меньше, чем вино в доме у Олега. Я ехала, смотрела в окошко и улыбалась.

Но провстречались с Олегом мы недолго. Чуть больше месяца. Довольно быстро мы стали сраться по каким-то пустякам, потом подключилась ревность с обеих сторон, и мы по итогу, мы с ним шумно поссорились и расстались. И не сказать, что я очень грустила. Нет, скорее было какое-то чувство задумчивое ощущение пройденного этапа в жизни. Я понимала, что Олег, несмотря на то, что он действительно был очень симпатичным и обаятельным парнем, мне не очень подходил. Он был каким-то несерьёзным, ни к чему не стремился и в целом не вызывал у меня большого уважения. Героем своего романа я не видела и понимала, что по уши в него точно не влюблюсь.

Как оказалось, я и позже ни в кого не влюблялась настолько, чтобы не терзаться сомнениями в правильности выбора. А парней, с которыми я занималась сексом к моим двадцати было ещё трое. С вторым я, познакомившись в танцевальном клубе, куда тоже приехала фоткать, просто переспала, причём мне не понравилось, а ещё двумя я провстречалась около трёх месяцев, и с обоими я как-то тихо-мирно рассталась, после того, как стали встречаться и даже созваниваться реже, чем в начале отношений.

Я никак не могла понять, какой парень мне нужен. Все были достаточно симпатичными, чтобы мне хотелось с ними целоваться, но ни с одним из них я даже не задумывалась всерьёз о свадьбе. Когда такие мысли появлялись, и я фантазировала, что выйду замуж, я едва не морщилась, представляя себя женой кого-либо из них.

В результате я как-то подзабила на эту тему и ушла в работу. Так, флиртовала иногда, дружила, но встречаться уже ни с кем не встречалась.

Забавно, но слова Артёма о том, что он сегодня расстался с девушкой, заставили меня помыслить в направлении: а что если бы я была его девушкой? Глупо невероятно, но учитывая то, как быстро мы оказались в душе, голыми и возбуждёнными, такие мысли просто как-то сами собой полезли в голову.

Конечно, дурь это всё. Мне надо думать о том, чтобы сбежать отсюда, и чтобы Артём не узнал, что я стырила его документы, а не о том, что мы могли бы встречаться. К тому же эти документы мне ещё как-то предстоит вернуть, но думать об этом, когда он принялся мыть в меня в душе, и я почувствовала, что сильно возбуждаюсь от его умелых прикосновений, я уже просто не могу.

Глава пятнадцатая

Поцелуи мягких губ заставляют меня тихонечко вздрагивать. В шею... плечо... между лопаток... Приятно, аж до мурашек волшебных... Чувствую, что дышу прерывисто, что меня волнуют эти прикосновения так, как не волновали ни одни мужские прикосновения ранее, что я поддаюсь соблазну... И в душе моей - отчаянная борьба.

Мне нельзя... Нельзя... Ах...

- Что ты делаешь... - выдыхаю я, и едва слышу саму себя, потому что тихонько шумит падающая на наши тела и мраморный пол вода.

- Целую тебя... - слышу я его хрипловатый голос, от которого голову кружит только сильнее. - Нравится?

Да, очень... Но я молчу. Понимаю только, что уже легонько верчу головой, подставляя шею под его поцелуи.

А его пальцы легонько гладят меня по попе, бёдрам и... животу... уже чуть ниже пупка...

Нужно остановить это всё... Я не за этим сюда пришла... У меня брат там с ума, наверное, сходит, в поисках денег... Какая же я сестра после этого?...

Буквально заставляю себя выскользнуть из его объятий и повернуться к нему. О Боже, какой же он всё-таки красивый парень... Мужчина... Он же старше меня лет на восемь-десять, наверное... Какие же у него глаза охрененные... А губы просто очуметь можно... Особенно сейчас, чуть приоткрытые, розовые, манящие... И как же ему идёт эта лёгкая, едва заметная, колкая немножко, щетина...

Только я собираюсь сказать ему, что о том, что происходит, мы вовсе не договоривались, как он подаётся вперёд и, коснувшись тёплой ладонью моей щеки, нежно целует меня... Ноги подкашиваются от слабости, сладости и удовольствия... Ну что ты творишь, наглец... Что ты творишь....

Губы скользят, вода бежит по лицу, языки дрожат, едва касаясь друг друга. Чувствую, как мою грудь охватывает большая ладонь и легонько сжимает её... Едва удерживаюсь от сладкого стона... Едва не трусь об него, большого, спортивного, мускулистого...

- Пожалуйста... - повернув лицо в сторону, молю я. - Пожалуйста... Остановись...

Глаза закрыты... Тёплая вода нежит кожу... Пальцы легонько сжимают сосок... И от него идёт такая приятная волна, что внизу живота теплеет так сильно, что стон удержать уже не получается...

- А-ах... - запрокинув голову, тихо выдыхаю я.

Затылком упираюсь в твёрдый мрамор дорогой душевой кабины...

Случайно касаюсь рукой большого, упругого члена и, вздрагиваю... Дышать даже трудно, так сильно я возбудилась. Надо тормозить... Надо остановить его... Грёбаный соблазнитель, как же ты хорош... Как же мне приятно сейчас, когда ты ладонью спускаешься по моему животу всё ниже и ниже...

Подставляю шею его поцелуям, пока пальцы осторожно, трепетно, нежно спускаются ниже, к маленькому треугольнику волос... Шебуршат их на лобке, заставляя клитор в предвкушении удовольствия мягко вспыхивать от возбуждения...

- Остановись... - шепчу я, понимая уже, что это бесполезно. - Я... не могу...

Месячные! У меня месячные!

- У меня месячные! - распахнув глаза, отчаянно восклицаю я. - Я не могу!

Внимательный, просто охрененно красивый и притягательный, взгляд...

Ладонь спускается ниже. Хватаю его руку за запястье, смотрю в глаза. Ниже... Почти без усилий... Я просто не в состоянии удержать его руку...

А-а-ахх.... Касание пальцем капюшончика над клитором заставляет меня распахнуть глаза ещё шире... Дыхание останавливается.... Сердце колотится, как чокнутое...

Лёгкое поглаживание... Не в силах сдержать стон, я выдыхаю страстью, глядя Артёму прямо в глаза....

И вижу, как губы его чуточку, едва-едва заметно расплываются в улыбке.

Лёгкое покачивание головы. Внимательный взгляд в глаза.

- Я не ошибся, - улыбка становится явной. - Ты - очень страстная девочка...

Глава шестнадцатая

Он вдруг резко разворачивает меня к стене и, прижавшись сзади, принимается вновь покрывать поцелуями шею. Дикий, волнующий контраст крепкой хватки и нежных поцелуев... С ума сойти можно от гаммы ощущений и эмоций, которые этот контраст вызывает...

Пальцами он уже откровенно ласкает меня между ног, и, всё, что я могу сейчас, уперевшись ладонями в мокрый мрамор стены душевой кабинки, это только стараться не сойти с ума от яркого чувственного удовольствия...

Прерывиста дыша, я пытаюсь хотя бы сдержать сладкие стоны, но... просто не могу... Сама не своя, я становлюсь столь же податливой Артёму, как размягчённая глина в руках профессионального гончара...

Он делает со мной ровно то, что хочет, понимая, что теперь я противлюсь не только ему, но и собственному удовольствию... И с каждой секундой только сдаю позиции...

- С ума сойти, какая ты, оказывается, охрененная... Находка просто для мужчины, который думал, что проведёт ночь один...

Я не в силах уже ни возразить ему, ни оттолкнуть, ни высвободиться из объятий... Уперевшийся м ложбинку между ягодицами твёрдый член заставляет меня хотеть его обладателя только сильнее... Вся в мурашках под тёплым душем, я больше не способна себя контролировать...

Всё, что я смутно осознаю: я пиздец, как хочу, чтобы он меня трахнул...

И это осознание оглушает меня. Никогда ранее со мной такого не бывало даже близко.

- Презерватив... - дрожа от удовольствия, выдыхаю я.

Но нет. Коленом Артём с лёгкостью разводит мои ноги и, спустя секунду в моё лоно вонзается головка полового члена. Киска, мокрая и желающая, с лёгкостью и удовольствием принимает его.

- А-а-ах.... - выдыхаю я, прижавшись к стене щекой.

Ноги дрожат и подкашиваются, но Артём легко удерживает меня. Двигаясь поначалу медленно, он, держа меня за шею и поясницу, принимается ускорять темп, и я, чувствуя прилив сладкого стыда и яркого удовольствия, принимаюсь подмахивать ему навстречу попой...

- Умничка...

Шум воды. Яркие вспышки перед глазами. Мурашки волна за волной. И дикий кайф между ног... Тёплый, яркий, пульсирующий...

Глаза закатываются. Ничего уже не соображаю. Еле стою на ногах, выпятив попу... Он держит меня уже обеими руками за талию и трахает быстро и глубоко, так, что я только всхлипываю от удовольствия.

Это невероятно... То, что я чувствую - невероятно. Ощущения, хоть они и сумасшедше приятные, даже пугают меня. Настолько отзывчиво и ярко реагирует моё тело на Тёмины движения.

Неужели я... О Боже... Неужели я сейчас...

Я сейчас кончу... Я сейчас....

...

Боже...

Мгновенно меня оглушает наслаждением так, что я сознание едва не теряю.

Часто моргая, я упираюсь руками в стену и понимаю только одно: это он и есть... Оргазм...

Ощущения настолько безбашенные, что я, трясясь всем телом из-за сладко и ярко пульсирующего между ног наслаждения, больше уже не в силах сдерживать собственный голос...

Дышу удовольствием...

Всё это длится невероятно долго... Я будто бы кончаю не единожды, а много-много раз...

И только когда оргазм отступает, понимаю, что Артём буквально удерживает меня у стены. Потому что стоять я совершенно не в силах.

Разом выключается вода.

Только сейчас я понимаю, что во мне уже нет члена. Что Артём вышел из меня...

По прежнему легонько подёргиваясь, с трудом поворачиваюсь к нему лицом...

Распахнув глаза, смотрю на него. Перед глазами всё будто плывёт...

Красивый, классный, он улыбается и тихонько качает головой.

А затем принимается меня целовать. Обвив его шею руками, страстно отвечаю ему, и некоторое время мы просто сосёмся в душе. Сгорая от стыда, возбуждаюсь снова, и понимаю только одно...

Хочу ещё...

Глава семнадцатая

И он даёт мне это.

Взяв за бёдра, он с лёгкостью поднимает меня и буквально насаживает сверху на свой торчащий вверх, упругий, могучий член...

Всхлипнув от удовольствия и распахнув глаза, чувствую, как плотно киска сжимает его, как при каждом подъёме меня, член внутри скользит, рождая волны обалденского просто кайфа...

Впервые в жизни я занимаюсь сексом так.

Не в постели. Не лёжа на спине. Не чувствуя свою власть над парнем, который меня хочет и которому я, если что могу отказать.

В душе незнакомого мне дома. Насаживаясь на член безумно красивого, держащего меня на весу, мужчины, шею которого обвиваю руками, и которого знаю всего-ничего... А по сути и не знаю вовсе...

И которому отказать я просто не в силах. Так сильно хочу ещё...

От всего этого можно поехать крышей, и поэтому я предпочитаю просто не думать... То, что происходит сейчас - одно из самых ярких впечатлений моей жизни и, пожалуй, самое приятное... Плевать на всё... Ещё... Ещё...

- Ещё...

Он буквально роняет меня вниз, а затем заставляет взмыть вверх одной только силой могучих, мускулистых рук. И снова насаживает сверху мокрой, дрожащей киской на свой огромный и крепкий член. И каждое движение вверх и каждое движение вниз рождают невероятное удовольствие.

Артём ускоряет темп и все эти удовольствия сливаются в одно, большое, сплошное, яркое... Очень яркое...

Безумно яркое... мощное...

- А-а-а-а-а.... - извиваюсь от нового оргазма на его руках, дёргаюсь из-за сумасшедше сильных волн наслаждения, запульсировавшеговнизу живота так, что меня снова ошеломляет его мощью...

Боже мой... Как же это приятно...

Как сумасшедше приятно.... О Боже-е...

- Кончай, девочка, кончай...

Распахнув глаза, дыша удовольствием, дрожу на его руках. Сотрясаюсь всем телом... И вижу его потрясающий взгляд...

- Какая же ты умничка... Ещё, да...

Запрокинув голову, схожу с ума от наслаждения, которому не могу противостоять. Оно такое сильное, такое мощное, что я будто бы сама не своя...

Внезапно Артём снимает меня со своего члена и ставит на ноги перед собой.

Ноги подкашиваются и я падаю к его коленям.

Перед моим лицом его член... Мокрый, торчащий вверх... С крупной розовой головкой... Она блестит от влаги... Моей влаги...

И не успеваю я толком осознать это, как властным движением сильные руки обхватывают мою голову и в следующее мгновение член врывается в мой приоткрытый рот.

- Соси, сладкая, - в каком-то полусне доносится до меня властный и низкий голос.

Пытаюсь отстраниться, но ладонь на затылке не даёт мне этого сделать. Напротив, с лёгкостью насаживает ртом на член ещё глубже. Так, что он заполнив мой рот, упирается в глотку. Едва не давлюсь и чувствую, как он двигается обратно. И снова в рот.

- Соси, я сказал.

Низкий, спокойный, но хрипловатый от возбуждения голос.

Голова кружится от сумасшедших эмоций, от возбуждения, от стыда, от ощутимой власти красивого и сильного мужчины, имеющего меня теперь в рот...

Скользнув языком по члену, тут же получаю вознаграждение. Ладонь гладит меня.

Обхватив член губами, робко двигаюсь навстречу его движениям, и чувствую во рту чуточку солоноватый привкус, от которого возбуждаюсь ещё сильнее...

Боже мой... Что я делаю... Веду себя, как шлюха... Как последняя шлюха... Но почему мне так это нравится?...

Опустив руку, кладу пальцы на киску и, поддавшись желанию, принимаюсь бесстыдно мастурбировать, во время минета, от которого мои губы превратились в сплошную эрогенную зону... Тереблю пальцами клитор, глажу по мокрым губкам, проскальзываю пальцем внутрь и едва не задыхаюсь от двойного проникновения...

Артём трахает меня в ротик, а я в это время трахаю саму себя двумя пальчиками...

Член выскальзывает из рта, когда я снова кончаю... Слабее, но тоже безумно приятно.

На лицо плещется тёплая сперма... Подняв голову и прикрыв глаза, подёргиваюсь легонько из-за сладкого оргазма и понимаю, что это...

...пиздец, какой стыд...

И пиздец, как охуенно.

Глава восемнадцатая

Однако, как только последние волны оргазма слабеют настолько, что я снова начинаю более-менее воспринимать действительность, я прихожу в тихий ужас.

Потому что, если вдуматься в то, что произошло, можно просто охренеть... Я забралась в дом к незнакомому мужику, который подчинив меня, заставил раздеться догола и принял со мной душ, а затем я... дала ему...

Пиздец...

Какой ужас...

Я трахнулась с незнакомым взрослым мужиком, чьи документы спёрла из сейфа, чтобы спасти брата.

Какой лютый пиздец...

Привалившись к ещё тёплой стене спиной, медленно зарываюсь в мокрые волосы пальцами. Снизу вверх смотрю на мускулистого красавца передо мной. А он смотрит в глаза мне.

- Я не такая... - качая головой, отчаянно шепчу я. - Не такая...

- Не какая? - насмешливо спрашивает он.

Член его заметно уменьшившись, теперь не торчит вверх, а практически свисает вниз.

У меня губы дрожат. Коснувшись пальцами щеки, с ужасом осознаю, что касаюсь чего-то липкого, что это его сперма... Что она на щеках, на губах, на груди... Что он буквально залил меня ею...

Уперевшись рукой в пол, пытаюсь встать, но ослабевшие, до сих пор дрожащие ноги не слушаются меня. Артём, склонившись, без труда приподнимает меня, и ставит перед собой.

Взгляд его нежен, но насмешлив. Очаровательная улыбка тоже будто выражает насмешку.

Потупившись, стою перед ним.

Какой позор... Боже мой, какой позор...

Щёки просто пылают от стыда. Какой позор... Что он теперь думает обо мне?...

- Включи, пожалуйста, воду... - глядя себе под ноги, тихо говорю я. - Я хочу умыться.

Он тянется рукой к боковой стене, что-то нажимает на панельке и из дырочки в стене принимается литься вода, будто из родника. Поспешно подойдя к ней, зачёрпываю ладонями воду и тщательно умываюсь.

- Это было круто.

- Что? - осторожно обернувшись, робко спрашиваю я.

И чувствую, как в горле першит. Походу я охрипла ещё... Я что, орала?... Пиздец... Какой кошмар...

Артём выключает воду.

- Ну и темперамент у тебя... - усмехнувшись, он качает головой и улыбается. - Охренеть, ты страстная.

- Перестань... - сгорая со стыда, опускаю взгляд я.

А потом, снова взглянув на него, отчаянно говорю:

- Давай представим, что ничего не было, ладно?! Ну, правда!

- В смысле "Не было"? - смеётся он. - Чего не было?

- Секса...

- А по-моему, - довольно заявляет он, - был. Причём такой, что я бы с удовольствием повторил снова. То, как ты кончаешь, да и вообще то, как сильно ты возбуждаешься, как себя ведёшь, как дышишь, это просто... - он качает головой. - Слов не подберу, Марин. Мало того, что красивая, ещё и страстная какая...

Чувствую, что готова под землю провалиться от стыда.

- Откуда ты такая?

Опустив взгляд, молчу.

- Ладно, пока ты думаешь, глянем, что у тебя в рюкзаке.

Быстро взглянув на него, вижу, что Артём делает шаг к нему и, склонившись, тянется к нему рукой.

- Стой! - вскрикиваю я. - Не трогай!

Он оборачивается на меня и, прищурившись, усмехается.

- Хренассе, реакция... Что ж там такое-то, что ты снова так всполошилась?

- Ничего там нет! - восклицаю я. - Кроме того, что ты уже видел! Просто это мои вещи!

Выпрямившись, он взъерошивает волосы. Насмешливо на меня смотрит.

- Ты вообще, как я понял, врушка - каких поискать. Заблудилась, месячные у неё... Что ты меня лечишь-то?

Сглатываю.

- Не трогай мои вещи, пожалуйста, ладно?

Он серьёзнеет.

- Я же сказал: ты отсюда не выйдешь, пока я не узнаю, что в рюкзаке. Ты думала, я шутил?

Мысли в голове, будто потревоженная стайка рыбок. Панически пытаюсь придумать хоть какой-нибудь выход из положения.

- Ладно, - торопливо говорю я. - Я скажу, что там.

- Не надо мне ничего говорить, - отвечает он. - Я сам посмотрю.

И снова тянется к рюкзаку рукой. Перед глазами от страха всё темнеет. Снова чувствую слабость...

Но будто взрываюсь этим страхом.

Прыгнув к рюкзаку, хватаю его и отталкиваю Артёма в сторону. От неожиданности он поскальзывается на полу и падает, а я дёрнувшись к двери, под его мат, разом отодвигаю её и, схватив на бегу шмотки - что смогла - несусь, шлёпая босыми ногами по полу, к двери.

Сердце из груди вот-вот выскочит. Захлопнув дверь за собой, быстро оглядываюсь по сторонам.

Прихожая у него слева. Бегу туда.

Блин, я же голая!!! А как я выбегу с его участка-то?!!! Ворота-то закрыты!!!

Панический страх будто толкает в спину. С риском навернуться несусь к выходу из дома. На бегу взглянув на дробовик, чувствую, как от леденящего ужаса шевелятся волосы на голове. Проношусь мимо него и едва не врезаюсь в двери. Распахнув их, выбегаю во двор и тут же охреневаю от охватившего тело холода. Вся в мурашках, дрожа, бегу за дом, потому что к воротам бесполезно. В свете садовых фонарей пытаюсь понять, как бы мне отсюда выбраться. В одной руке шмотки, в другой мокрый рюкзак.

Поспешно оглянувшись, вижу, что пока Артём, наверное, ещё в доме.

Либо он ушибся сильно, либо другое что-то, но этим надо воспользоваться, это точно. Сердце долбится в грудную клетку, как бешеное. Холодно, ужас. Едва не задыхаясь от ужаса и перепада температур, несусь к небольшому сарайчику, припёртому к высокой каменной стене.

Снова оглянувшись, в панике перебрасываю через этот огромный забор сначала рюкзак, потом кучу шмотья комком, а затем, голая, лезу на крышу этого сарая. Отсюда я смогу дотянуться до края. Оцарапавшись обо что-то, едва не поскальзываюсь и не падаю на газон. Подтянувшись, закидываю ногу, взбираюсь на крышу, и затем прыгаю вверх. Уцепившись пальцами за край каменной стены, изо всех сил карабкаюсь наверх, кряхтя и светя голой жопой. Перекинув ногу, перекатываюсь, а затем, вновь повиснув на руках, но уже с другой стороны стены, спрыгиваю вниз.

Падаю на траву и какие-то ветки и камушки, стирая в кровь руки. Их тут же начинает сильно саднить.

Глава девятнадцатая

Выйдя к метро, понимаю, что ехать там всё же не решусь. Проблема даже не в том, что я в мокрой, испачканной и измятой одежде. Это всё ерунда. Но вот то, что в доме Артёма остались моё бельё, носки и кроссовки - это реальная проблема.

Денег не так уж и много, но в этот раз на такси потратиться придётся полюбому. Босиком даже в автобусе не поедешь. К тому же этих автобусов сменить придётся, наверное, несколько штук, пока я доберусь до своей однушки на противоположной окраине Москвы.

Стылыми от холода пальцами вызываю такси и несколько минут, дрожа, жду, стоя неподалёку от автобусной остановки. Какой-то парень, по понятным причинам, то и дело косится на меня, поэтому отхожу в тень дерева, подальше от света фонарей.

Холодно, пипец просто как. Не заболеть бы. То и дело тру озябшими руками плечи, но теплее от этого практически не становится.

И когда жёлтая машина наконец подъезжает, с облегчением и кайфом ныряю на заднее сиденье в тёплый салон.

Не знаю заметил ли водитель, что я босиком или нет. Косится на меня в зеркало заднего вида всю дорогу, но молчит.

Несмотря на то, что в салоне тепло, я всё равно мёрзну. Жду не дождусь, пока приеду домой и заберусь в тёплую ванную. Мысли о недавнем сексе в душевой кабине гоню от себя, как могу. Хотя образ Артёма то и дело вырисывается в моей голове. Глядя через стекло в ночь, то и дело вижу его улыбку, внимательный взгляд, усмешки, слышу фразы, которые запомнились. А ещё вспоминаю, как классно он выглядкел голым.

Ладно, хватит. Этого не было. Ничего не было. Главное, что фотки документов я всё-таки смогу прислать. А значит - с заданием справилась. Вопрос только в то, что с ними делать после. Не выкидывать же... Может, запросив более высокую цену, отдать Светке? Хотя не, она, скорее всего, вообще разозлится. Ведь если Артём проверит документы в сейфе и обнаружит пропажу, подозрение падёт на её отца. Ерунда. Выдумываю. С чего бы ему думать так? Я же не прокололась. Он и меня не найдёт. Даже если пустит собак по следу, предварительно дав им обнюхать мои кроссовки. Правда я ступила немного, когда назвала ему своё настоящее имя. Но мало ли в пятнадцатимиллионной Москве Марин моего возраста? Да дофига.

Есть, конечно, риск, что меня записали камеры в его доме, когда уже был включён свет. Но что это ему даст? К тому же я их там не видела.

Ладно. У меня есть чем заняться в дороге.

Телефон до сих пор влажный и запотевший. Снова, как и на улице, перед тем, как вызвать такси, тщательно протираю его и, волнуясь, проверяю, работает ли тачскрин. Да, всё нормально.

Захожу в Телегу и пишу сообщение Светке:

"Привет. Всё окей. Еду в такси. Дома буду через час примерно".

Чуть только галочки становятся синими, тут же на экране появляется вызов. Звонит Светка.

Сбрасываю, и нервно поглядывая на водителя, пишу:

"Сейчас не могу говорить. Наберу тебя, как дома буду".

"Фотки у тебя?"

Пока нет, но это неважно. Важно, что у меня документы. Но не могу же я ей это сказать. Пока я раздумываю, что ответить, от неё приходит новое сообщение:

"Прислать сейчас можешь?"

"Нет", - быстро печатаю я. - "Предлагаю встретиться. Сможешь ко мне подъехать?"

"Во сколько и куда?"

"Часика через полтора. К моему дому".

"Приеду. Скидывай адрес".

Когда мы обговаривали со Светкой условия, она мне сразу сказала, что оплата будет кэшем, что меня полностью устроило. Потому что мужики, которым задолжал Васька, требовали от него деньги наличными. К тому же мне вообще не улыбалось обналичивать такую сумму за раз, а потом объяснять банку, что за перевод и почему я вдруг решила всё обналичить.

Я, в свою очередь, сказала Светке, что мне нужны гарантии, что деньги за фотки я получу, как только они будут у неё. И договорились мы на том, что я перешлю ей пару фоток - чисто убедиться, что это фотки тех самых документов, а остальные фотки отправлю ей уже в её присутствии, после получения денег. Как она сказала, как только задание будет выполнено, и она в этом убедится, деньги она найдёт.

Поэтому дома, перед тем как забраться в тёплую ванну, я сначала быстро мою грязные, как у крестьянки из Средневековья, ноги, а потом так же быстро отфоткиваю в комнате все двадцать страниц документов, и пару фоток оиз середины этой стопки отсылаю Светке. В качестве подтверждения, что работа сделана. А чуть измятые документы, не разглаживая, нервно сую в нижний ящик письменного стола. Они мне будто руки жгут. Вообще не поняла, что это. Какой-то договор о передаче прав или типа того. Зато теперь я помимо имени и отчества знаю и фамилию Артёма. Не знаю, нафига мне это, но факт остаётся фактом: он - Сосновский Артём Валерьевич. Генеральный директор и соучредитель какой-то непонятной херни.

Как только Светка получает в Телеграме фотки, она тут же их удаляет из чата, а затем сразу пишет: "Отлично. Еду к тебе. Скоро наберу. Жди".

Пишу "Окей" в ответ и, скинув тёплый махровый халат, в который забралась сразу, как пришла и разделась, иду отмокать и греться в тёплой водичке.

Нервяк страшный. Даже ароматная ванна, в которую я зафигачила пены, наверное с полстакана, меня от мандража не спасает. Но хоть согреваюсь. Пока добиралась до дома, замёрзла я ужас как. Вплоть до покалывания в пальцах ног. Несмотря на то, что на улице, в общем-то не холодно. Но это если в обуви, в сухой одежде и не с влажными волосами.

Но очень скоро я понимаю, что волнение моё вызвано не только предстоящей встречей со Светкой. Потому что мне в голову то и дело лезет обнажённый Артём, его ласки, секс с ним и... моё... откровенное бесстыдство. В какой-то момент у меня будто крышу сорвало: я же ему реально отдавалась там, в душевой кабинке... Какое там "противиться"! С таким кайфом трахалась, будто была оголодавшей веганкой, получившей наконец доступ к любимому торту со сливками. Пипец. Вот уж не думала, что так получится, когда туда ехала.

Глава двадцатая

Ночь глубока, тиха и пугающа. Стрёмно мне так, что я даже мелко дрожу, несмотря на то, что одета теперь тепло. Перейдя на светофоре дорогу, направляюсь к огромной парковке перед торговым центром. Территория освещается уличными фонарями, светящимся вывесками и рекламными билбордами, но я напряжена настолько, что пугает меня каждый шорох. И уж тем более редкие прохожие, в основном мужчины. Всё-таки эти вечер и ночь нервы мне порядком потрепали.

Припаркованный на территории торгового центра малиновый "Мерседес" не заметить просто невозможно. Чисто вымытый автомобиль роскошно бликует в свете уличного фонаря неподалёку. В салоне включён свет.

Озираясь, направляюсь к машине. Нащупываю в кармане куртки смартфон, крепко сжимаю его. Издалека высматриваю: одна Светка в "Мерсе" или нет. Вроде одна. По крайней мере других силуэтов я в нём не вижу.

Всё же довольно осторожно подхожу и, вздохнув, собираюсь легонько постучать по стеклу. Однако Светка, завидев меня, перегибается через кресло и открывает дверь. Сразу же слышится негромкая приятная музыка. То ли эмбиент, то ли лаундж, а может и то и то вместе.

Ныряю в тёплый салон и усаживаюсь в безумно комфортное кресло. Аккуратно прикрываю за собой дверь.

- Привет, - делая музыку тише, хмуро говорит Светка.

Выглядит Светка, как обычно шикарно и стильно. Этого у неё не отнять. Роскошные волосы блестят аккуратными локонами, меж которых сверкает золото изящных длинных серёжек. Белая блузка с широкими рукавами чуть ниже локтя, аля цветки ландыша, дизайнерские голубые джинсы в облипку и стильные белые кроссы. На тонкой, вальяжно лежащей на руле, руке сверкают украшенные россыпью бриллиантов наручные часы с белым кожаным ремешком. И пахнет от Светки дорогущим, наверное, парфюмом. Лёгким, цветочным, и очень секси.

Она и держится очень секси. Несмотря на то, что я гетеросексуальна до мозга костей, хорошо понимаю, почему на неё постоянно заглядываются парни. Красивая, ухоженная, держится, как кошка. Не то, что я. И правда пацанка по сравнению с ней. Да и шмотки мои вместе с обувью стоят, наверное, дешевле одного только ремешка её часов. Я не завидую, но мне грустно. Светка ни дня не проработала, а я даже если буду пахать и пахать, всё равно вряд ли смогу позволить себе такой автомобиль, такую одежду и такие украшения. Меня жаба душит джинсы себе классные купить, на которые я заглядываюсь уже второй месяц, потому что стоят они столько, сколько я в жизни не тратила на одежду. У Светки таких проблем нет, даже сомневаться не приходится.

- Привет, - отвечаю я.

Светка протягивает ко мне руку и щёлкает пальцами.

- Показывай фотки.

- Ты мне сначала деньги покажи, - хмурюсь я. - Фотки я тебе уже показала.

Её аккуратные тонкие брови взмывают вверх, а на губах появляется что-то вроде презрения.

- Откуда я знаю, всё ли ты сфотографировала?

- Всё. Там двадцать страниц было. Ровно.

- Вот и покажи.

Мнусь. Не нравится мне, что она вот так сходу принялась навязывать мне свои условия. Да и не доверяю я ей настолько, чтобы вот так, в салоне её машины, смартфон достать, не увидев денег.

- Ты чё, Марин? - щурит лисьи глаза она. - Ты думаешь, я ехала в эту задницу ради того, чтобы что?

- Свет, - вздохнув, говорю я. - Ты деньги привезла?

- Да, - ледяным тоном произносит она. - А ты фотки?

- Они в телефоне.

Она испепеляет меня взглядом, поворачивается к заднему сиденью и берёт с него белоснежную сумочку. "Биркин", не иначе. Точно. Убеждаюсь в этом, когда она бросает её к себе на колени, и я замечаю бренд.

Расстегнув её, Светка достаёт оттуда пухлый белый конверт без надписей. Приоткрыв, показывает мне, что он полон стодолларовыми купюрами. Закрыв его, снова убирает в сумочку. Смотрит на меня.

- Твоя очередь.

Достаю из кармана куртки смартфон, включаю его и, мотая пальцем, показываю все двадцать фоток. Светка внимательно их изучает.

- Они, - снова смотрит на меня, но на этот раз улыбается. - Ты - красотка. Трудно было?

Перед глазами в одно мгновение пролетает весь тот пиздец, который происходил в доме Артёма.

- Ну... - нервно сглотнув, говорю я. - Непросто.

- Тебя никто не засёк?

- Нет, - куснув губу, вру я.

- Точно? - не переставая улыбаться, она прищуривается.

- Точно. Ну так что? Меняемся? Ты мне деньги, а я тебе пересылаю фотки.

- Меняемся, - улыбка исчезает в момент. - Но наоборот. Ты мне сначала пересылаешь их, а затем получаешь конверт. И всё, я уматываю. Меня в клубе подруги ждут.

- Ладно, - нахмурившись, говорю я. - Там сколько? Десять?

Вижу, что она уводит взгляд и напрягаюсь.

- Свет? Там столько, на сколько мы договаривались?

Она раздражённо цокает языком, и, повернувшись ко мне, делает извиняющуюся гримаску.

- Десять не смогла. Но тебе хватит. Там восемь.

Охреневаю просто.

- В смысле "не смогла", Свет?! Мне десятки-то хватало с натяжкой!

- Релакс, слушай, - манерно тянет она. - Ты спасибо скажи, что я вообще бабки нашла. Папочка в командировку свалил и у меня времени не было с ним это всё обсудить. Кидать тебя просто не хочу.

- А как это называется, когда мы договариваемся на одну сумму, а ты привозишь другую, хотя я сделала всю работу?

- Это называется, Марин, "лёгкие бабки". Радуйся, что заработала.

- "Лёгкие бабки"?! - искренне возмущаюсь я. - Да ты знаешь, чего мне это стоило вообще, туда залезть и фотки эти сделать?!

- Угомонись, а? - морщится она. - Займи пару штук пока, а я тебе через недельку-две перешлю на карту. Ну, или так отдам, если фотосессия понадобится.

- Да мне сейчас надо, Свет! Ты же знаешь мою ситуацию!

Она резко поворачивается ко мне:

- Слушай, хочешь по-чесноку, а? Твой брат по дури вляпался, а ты за него этот гемор решаешь! Пусть он сам и найдёт пару штук, если это так легко, по-твоему!

- Я не сказала, что это легко. И он какую-то часть необходимой суммы нашёл. И вообще - не трогай моего брата, окей? Это тебя вообще не касается.

Глава двадцать первая

По возвращению домой от усталости меня просто вырубает. Сплю беспробудным сном до полудня, а затем, наскоро умывшись и позавтракав, принимаюсь соображать, где найти недостающие деньги.

Идей, помимо работы, по правде говоря, ноль. Но и ближайший заказ у меня только в субботу, через три дня. Поздновато. Деньги нужны уже завтра.

Заливаю кипятком растворимый кофе и, забравшись с ногами на диван, решаю позвонить Ваське. Узнать: может он ещё где-то смог денег надыбать.

Брат отвечает не сразу. Слушая долгие гудки, успеваю забеспокоиться.

- Да, привет, малявка.

Голос уставший, интонации нервные.

- Привет, - отзываюсь я. - Как твои дела?

- Хуёво, как.

- Ты смог ещё денег найти?

- Откуда, Марин?! Я, блядь, с ума тут схожу, понимая, что часы идут и скоро мне пиздец.

- Не мороси. Я немного денег нашла.

- Да?!

- Погоди радоваться. Их не хватит. С учётом того, что мы насобирали, до ляма ещё...

- До ляма ещё дохера! Ты мне скажи, сколько получилось найти?!

- Слушай, Вась, успокойся, а. Сама на нервах. В общем, у меня около семьсот пятидесяти тысяч. С твоей соткой осталось найти сто пятьдесят.

Молчание. Переваривает. Прям вижу его охреневшее небритое лицо.

- Марин?

- М?

- Ты шутишь сечас?

- Нет. А что, похоже?

- Ты нашла семьсот пятьдесят штук?!

- Да.

- ГДЕ?!

- В пизде, Вась. Какая разница?

- Как это - какая разница?! Ты откуда смогла такие деньжищи достать?!

- Заработала, Вася! Успокойся уже.

- Да я тут прыгаю от радости, малявка! Да ты ж моя самая лучшая на свете сестрёнка! Да ты ж моя красавица!

- Ладно, не подлизывайся, - улыбаюсь я. - Надо оставшееся бабло найти.

- Знаешь чё? Я сейчас наберу одного из них, у меня его номер есть. Может получится договориться об отсрочке. Или там, скостят они мне часть суммы.

- Вась, ты уверен?

- А что делать-то? Или ты знаешь, где ещё сто пятьдесят штук найти?

- Если честно, нет, - грустно отвечаю я. - У меня хороший заказ на субботу, там около тридцати пяти тысяч получится. Свадьбу надо отфоткать. Но аванс они мне уже дали, так что тут без вариантов. К тому же жить-то на что-то надо. Как мы совсем без денег до субботы продержимся?

- Да это херня всё. Продержимся. Не впервые, малявк. Главное, чтобы эти отвалили. Там такие лбы, пиздец. Слу-у-ушай...

Сразу торможу его, потому что понимаю, к чему он клонит.

- Вась.

- Что?

- Ты помнишь, что мне пообещал?

- Помню, - бурчит он. - С игрой на деньги завязать. Поэтому я тебе деньги привезу только перед встречей с этими уродами.

- Маринк, а может правда, а? Я потихоньку и подниму.

- Нет. Или ты вообще ничего не получишь.

- Марин, а если они отсрочку мне не дадут? Тогда сыграть вечерком с парой лохов - единственный вариант.

- Ты сам - лох, Вася. Именно потому так всё и получилось, что ты лохов искал. Нашлись хищники посерьёзней.

- Да, я - лох, сестрёнка... Это да...

- Вот и всё. Разговор закрыли. Начнёшь снова играть на деньги - я с тобой общаться вообще перестану. Я предупредила.

- Да понял я, понял. Ладно... Подумаю, где ещё можно достать бабла. Ты тоже поищи, ладно?

- Куда я денусь-то? Поищу, конечно.

- И ща этим отзвонюсь... Может и правда выгорит.

- Ты только набери меня потом, ладно?

- Ладно. Сразу, как получу их ответ, позвоню.

- Давай, буду ждать. Целую братик. Хоть ты и ебантяй, я тебя всё равно люблю.

- А я тебя, малявка.

Пью кофе и роюсь в телефонной книжке и в Интернете в поисках заказов. Делаю несколько звонков. Сейчас не надо никому. Ни фотосессий, ни портфолио, ни прогулочных фоток для инсты, ни даже студийных.

То, что Васька не звонит уже полчаса, дополнительно мотает нервы. Уже думаю сама ему набрать, как вдруг телефон принимается названивать входящим. Номер незнакомый. В свете того, что угрожает Ваське, напрягаюсь. Вдруг он дал им мой номер и они решили зачем-то поговорить со мной? Да не, в ряд ли. Он бы им мой номер не дал.

- Алло, - осторожно говорю я.

- Алло, здравствуйте, - приятный женский голос. - Марина Ефимова?

- Да, всё правильно.

- Марина, скажите, ваше предложение о фотосессии актуально? Вы сегодня не заняты?

Сердце от радости прыгает вверх и куда-то в сторону. И принимается скакать по всей грудной клетке.

- Нет, - очень стараюсь отвечать спокойно я. - Сегодня как раз свободна.

- Отлично! Я нашла вас на сайте фотографов и буквально впечатлилась вашими работами. Они потрясающие.

- Спасибо, - улыбнувшись, отвечаю я.

Приятно такое слышать, чего уж там.

- Я бы очень хотела, чтобы вы сегодня сделали мне фотосессию. Студия есть. Точнее, это клуб для гольфа, но я вам выпишу пропуск, чтобы вас пропустили на проходной. С десяток фотографий нужно будет сделать на самом поле, и ещё с десяток, может чуть больше, там посмотрим, в помещениях. Тут очень красивые интерьеры, изысканная мебель, в общем, вам понравится. Нужен только профессионал с хорошим фотоаппаратом. Сможете сегодня подъехать к шести вечера?

- Да, смогу.

- Прекрасно! Марина, я прям рада! Вы меня прям выручите! Скажите, а вы долго фотографии обрабатываете?

- В зависимости от заказа. Если вам нужно, уже к ночи смогу сделать.

- Вообще замечательно! Марина, вы знаете, где находится Гольф клуб Сколково?

- Нет...

- Сколковское шоссе, дом пятьдесят. Вы на машине?

- Нет, машины у меня нет.

- Если возьмёте такси, я вам его оплачу. Только главное, чтобы к шести вы подъехали к проходной. Лучше даже, знаете, без пятнадцати шесть. Сможете?

- Смогу, да.

- Отлично! Прям камень с души. Думала, у вас заказов полно, а я смогу только сегодня.

- Нет, - очень стараюсь не верещать от восторга, - сегодня я как раз свободна.

- Очень хорошо. Давайте тогда сумму обговорим. Сколько вы хотите? На вашей странице написано, что цена договорная.

Глава двадцать вторая

Мария встречает меня у ворот. Я её вижу впервые, а вот она меня, очевидно узнаёт по фоткам с моей страницы. Приветственно машет рукой, и я понимаю, что это она и есть. Но на всякий случай, когда мы подходим друг к другу, уточняю:

- Простите, Мария - это вы?

Она улыбается:

- Маша. Можно просто Маша.

И тянет руку:

- Приятно познакомиться, Марина.

Я улыбаюсь в ответ, говорю "И мне", и легонько пожимаю её ухоженные прохладные пальцы.

На вид ей не больше тридцати пяти. Но, думаю, она старше, просто следит за собой и хорошо выглядит. К тому же, судя по шикарной стрижке под мальчика, явно дорогому спортивному костюму, лёгкому и стильному макияжу и неброским, но изысканным украшениям из белого золота, ей это нетрудно. Плюс ко всему её женственная и спортивная фигура красавицы-фитоняши говорит о том, что фитнес для неё - не пустой звук.

Вообще я очень смущаюсь в её присутствии. Во-первых, она держится с достоинством королевы, во-вторых, она, это очевидно, довольно статусная женщина, а в третьих - она заказчик. Причём, заказ на такую сумму, что уже из-за этого можно замандражировать. Вообще я в себе обычно уверена, но ответственность за эту конкретную работу такая огромная, что я чувствую себя новичком, впервые взявшим в руки фотоаппарат.

- "Canon"? - кивает она на мой рабочий инструмент в упаковке, перекинутый через плечо, когда мы заходим на территорию.

- Да, - скромно отвечаю я.

- Хорошая техника.

Знаю. Есть фотоаппараты, а есть "Canon". Это как "Porshe" сради машин, только круче. Хотя всё зависит от возможностей той или иной модели.

- Согласна, - говорю я, поглядывая то на неё, то по сторонам.

Просторы тут, конечно, впечатляющие. Сразу за зданиями клуба начинаются поля для гольфа. Холмистые, салатовые и травянисто зелёные, выглядят они очень красиво. Тут вообще всё ухоженно, аккуратно и впечатляюще.

Но Маша кивает в сторону здания.

- Давайте для начала выпьем по чашечке кофе и обсудим детали, - говорит она тоном, не терпящим возражений.

Она вообще, судя по всему, очень деловая дама. Мне такие нравятся. Я бы хотела такой быть. Ну, хотя бы так выглядеть в её возрасте и так держаться.

Мы усаживаемся на открытой веранде в тени, откуда прекрасно видно огромное, залитое вечерним солнцем поле. Неподалёку полно забавных машинок, одна из таких стоит на дороге, разделяющей игровые территории. А вдали - двое мужчин и одна женщина играют в гольф. Все трое - в белых спортивных костюмах с синими полосками и бейсболках.

Классно здесь. Красиво, уютно, спокойно. Пахнет здорово. Свежестью. Даже удивительно, что неподалёку МКАД, а сразу за ним - Москва.

- Сегодня довольно ветрено, - говорит Мария, - но думаю, мы не замёрзнем.

Киваю.

- Скажите, пожалуйста, а вам меня кто-то порекомендовал?

Она улыбается.

- Да. Вы когда-то снимали свадьбу моего хорошего приятеля. Он остался доволен, и поэтому скинул мне ссылку на вашу страничку.

От сердца отлегает. Но на всякий случай уточняю:

- А давно это было? В смысле, свадьба вашего приятеля.

- Ой, Марина, я вам точно не скажу. Весной, это точно. Вроде в начале мая.

Вспоминаю свои заказы в мае и думаю, что очень возможно это тот усатый мужик в голубом костюме с полненькой невестой в такого же цвета свадебном платье. Она его старше лет на пять, не меньше, но смотрел он на неё влюблёнными глазами всё мероприятие. Вот как его зовут, не помню, хоть убей. Я вообще имена обычно плохо запоминаю. В отличие от внешности.

- Поняла, - говорю я.

Официант, молодой брюнет с поведением английского дворецкого, приносит нам две чашки капучино, хотя заказ мы ещё не делали. Перевожу удивлённый взгляд с белоснежных чашек на Марию. Она смеётся:

- Надеюсь, вы не против вечернего капучино? Простите, если не угадала, я не знаю ваши вкусы.

Улыбаюсь.

- Капучино - это прекрасно.

- Ну и славно, - взяв чашку вместе с блюдцем, с улыбкой кивает она. - Тогда давайте приступим к нашим задачам.

Минут пятнадцать мы обсуждаем мою предстоящую работу. Ничего вроде сложного, но Мария акцентирует особенное внимание на смене локаций и позиций.

- Ракурсы должны быть разными, Марина. Не нужно однотипных фотографий.

- Я поняла вас, - киваю я. - Сделаем.

- Отлично, - отпив кофе, говорит она. - Смотрите: для фотосессии мы возьмём клюшки, гольф-кар и поедем во-о-он туда, - она указывает рукой за моё плечо и чуть щурится.

Оборачиваюсь. Затем поворачиваюсь снова к ней.

- Поняла вас. А зачем клюшка мне? Мы будем играть?

Она смеётся.

- Как-нибудь в другой раз. У меня просто несколько любимых клюшек и я хотела бы сфоткаться с разными. В клубах одному игроку их можно иметь до четырнадцати.

Чувствую себя дурой. Даже стыдно. Только познакомилась с заказчицей, а уже так туплю.

- Поняла, - говорю я, и, опустив взгляд, сосредотачиваюсь на кофе.

Но Мария не даёт мне уйти в свои мысли.

- На поле для гольфа мне нужно фотографий десять, - говорит она. - Может, двенадцать. А затем мы вернёмся и вы пофоткаете меня здесь, в клубном доме. Договорились?

- Договорились, - робко улыбаюсь я.

- Что важно, - она поднимает указательный палец и строго на меня смотрит. - Снимки нужно успеть сделать до наступления сумерек.

- Я как раз хотела предложить вам закатные.

- Вообще отлично, - кивает она. - Если получится красиво, будет просто великолепно.

- Я очень постараюсь, - искренне говорю я. - И, думаю, вы очень фотогеничны.

Она улыбается.

- Спасибо. Мне об этом уже говорили. Но всё равно приятно. Особенно, когда это звучит из уст профессионала.

- Если хотите, - поворачиваюсь к лежащему на стуле фотоаппарату, собираясь расчехлить его, - я сделаю сейчас пару снимков, чтобы...

Мария помотав головой, качает поднятой ладонью в стиле "No comments":

- Нет, здесь на веранде мне фотки не нужны. Тут неплохо, но её фоткают все кому не лень. Простите, но это банально.

Глава двадцать третья

Наверное, в каждой профессии и у каждого человека в этой профессии есть определённые принципы работы. У меня они тоже имеются.

Когда человек или люди в кадре, меня для внешнего мира не существует. Есть только я и модель.Я привыкла полностью отдаваться любимому делу, и чувствую ответственность за конечный результат не потому даже, что мне платят за работу деньги, а просто потому, что хочу делать свою работу хорошо.

Поэтому совершенно не удивительно, что когда на моё плечо ложится тяжёлая мужская ладонь, в то время, как я, примериваясь на полусогнутых ногах, ищу оптимальный кадр, я вздрагиваю и едва не роняю любимый фотоаппарат в траву.

Резко обернувшись, я вижу троих мужчин. И в следующее мгновение испытываю в прямом смысле психологический шок. У меня даже дыхание перехватывает.

Потому что один из них, стоящий по центру, в паре метров от меня - Артём Валерьевич Сосновский.

И это настолько ошарашивающе, что какое-то время я просто хватаю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Сразу после того, как я, совершенно охреневшая от этой неожиданной для меня встречи на гольф поле, немного прихожу в себя, первое, о чём думаю: "всё, мне пиздец". Следующая мысль: "Бежать!", но, во-первых, мои ослабевшие ноги будто приросли к земле, а во-вторых, даже в таком шоке я прекрасно отдаю себе отчёт в том, насколько эта попытка сбежать - глупа, предсказуемо безрезультатна и, очень возможно, опасна.

Как-то я читала, что люди очень по-разному реагируют на опасность. Настоящую или мнимую, неважно.

Кто-то орёт, кто-то бросается в драку, кто-то бежит, кто-то замирает. В зависимости от темперамента и характера.

Я всегда считала, что я из тех, кто однозначно либо бросается в атаку, либо сматывается.

А тут я... просто тупо замираю.

Тот, который заставил меня вздрогнуть и обернуться, грузный мужчина, похожий на военного и стрижкой и выправкой, отходит немного назад.

Распахнув глаза, я смотрю на этих мужчин в костюмах, неуместных на поле гольфа так же, наверное, как и в бане, и пытаюсь сообразить, чего от них всех ждать и что мне теперь, блин, делать.

- Маш, спасибо, ты можешь ехать, - взглянув на мою "модель", сухо произносит Сосновский.

Вконец офигев, я медленно оборачиваюсь. Мария уже не позирует. Наоборот, собрав клюшки, она мельком смотрит на меня, и когда мы встречаемся взглядами, тут же уводит глаза в сторону. Затем быстро направляется к гольф кару.

Как же так?! Это что, она... подставила меня?!

Ну, пиздец... Ну что за...

Поворачиваюсь к этим троим. В коленях появляется противная мелкая дрожь. И вообще я чувствую себя мышкой, которую припёрли в углу три матёрых кота.

- Так, Марин, - безо всяких приветствий, холодно говорит Сосновский. - Предлагаю сразу начать с конструктива. Ты - девушка темпераментная, вспыльчивая, однако сразу предупрежу, что если попробуешь сбежать, мы тебя не просто догоним, но и накажем. Поэтому стой на месте ровно и слушай.

В ужасе смотрю на него.

- Насколько я понимаю, - продолжает он, - ты украла из моего сейфа очень важный документ.

Внимательно глядя в глаза, он делает многозначительную паузу.

- Рад, что ты это не отрицаешь. Так вот, в связи с этим событием, у меня к тебе появился целый ряд неприятных вопросов. Первый и самый важный такой: кому ты передала этот документ? Хорошо подумай, прежде чем попытаться соврать.

Моргнув, смотрю на него, как кролик на удава.

Сосновский вздыхает и поворачивается ко второму из своих сопровождающих - огроменному лысому мужику, которого издалека, наверное, легко спутать с Валуевым. Грузный, широкоплечий, он выглядит, как мясник из ужастиков. Физиономия такая же.

- Ребят, будьте начеку. Барышня очень быстро бегает.

Чувствую, что у меня губы дрожат.

- Я... - сглотнув, выдавливаю из себя я. - Не передавала никому документы...

- Угу, - щуря глаза, произносит Артём. - Ясно. То есть конструктивного разговора у нас здесь не получается. И на кого ты работаешь, ты говорить не хочешь. Всё правильно?

- Я... ни на кого не работаю... - еле слышно произношу я.

Страшно так, что даже холодно становится. Дрожу уже всем телом, наверное.

- Понятно, - разочарованно произносит он. - Ладно. Раз так, будем общаться иначе. Ребят, заберите у неё фотоаппарат и проводите её в машину.

- Я не пойду никуда... - отступая, шепчу я.

- Пойдёшь, - холодно произносит Сосновский. - Более того: поедешь.

Не успеваю я рыпнуться, как эти двое одним синхронным прыжком хватают меня за руки и, резко наклонив, валят лицом на траву. Вообще не церемонятся. Двое мужиков на одну девушку, капец!

- Пустите, блин! - воплю я. - Больно!

Закрутив руки мне за спину, они молча застёгивают на моих запястьях наручники. Лысый громила, сопя, поднимает меня и ведёт меня к стоящим неподалёку машинам для гольфа. Подводит к ближайшему. Он, как и остальные, двухместный и, я несмотря на то, что этот перец доставляет мне массу неудобств, успеваю озадачиться: а как они вообще собираются меня отсюда увозить?

Но озадачиваюсь я недолго. Лысый молча подводит меня к гольф кару, а стриженый, отдав подошедшему Сосновскому мой фотоаппарат со штативом, удивительно быстро для своей комплекции запрыгивает за руль гольф кара и кивает на соседнее сиденье. Лысый тут же поднимает меня в воздух и шлёпает задницей на сиденье. В этом стремительном полёте по дуге, я едва крышу башкой не задеваю.

- Поаккуратнее можно?! - охреневаю я.

- Рот закрой, - усаживая меня ровнее, глухо цедит он. - Будешь орать - вырублю.

Умолкаю. Ну его нафиг...

Вжав голову в плечи, сижу в неудобной позе и исподлобья смотрю на то, как Сосновский складывает штатив и убирает мой фотоаппарат в чехол. Лысый тем временем уходит к дальнему гольф кару и садится за руль. Сосновский, сложив мою технику, засовывает всё в отделение для клюшек, а затем сурово взглянув на меня, идёт к ожидающему его гольф кару с лысым за рулём и садится рядом.

Глава двадцать четвёртая

Несколько минут мы едем молча и в тишине. Водитель, темноволосый качок лет двадцати пяти, деловито управляет автомобилем. Сосновский, отвернувшись от меня и подперев голову, смотрит в боковое окно.

От него приятно пахнет дорогим мужским парфюмом, но мне от этого не легче.

- Чё вам от меня надо? - не выдерживаю я.

Сосновский поворачивается ко мне. Щуря глаза, изучающе смотрит.

- Ты не находишь свой вопрос идиотским? - ледяным тоном спрашивает он.

- Нет, не нахожу.

- Напрасно. Смотри. Давай я тебе обрисую ситуацию, как её вижу я. Может тогда у тебя в голове прояснится и ты, наконец, перестанешь изображать из себя партизанку.

Угрюмо глядя на него, молчу.

- Вчера я уехал в клуб, где расстался со своей девушкой. Вернулся домой. Думал, посмотрю фильм, закажу крабов, в общем, переключусь. Но в моём доме оказывается тусуется какая-то пигалица в куртке с капюшоном, в перчатках и с рюкзаком. Типичная воришка. Дальше ты помнишь. В какой-то момент я даже решил, - он потирает безымянный палец, - что твоё появление в моём доме - не такая уж и херовая идея. По крайней мере, ты мне однозначно понравилась. Я даже стал подумывать о том, чтобы на свидание тебя пригласить.

- Я бы не пошла, - бурчу я.

- Вопрос не в этом, - невозмутимо произносит он. - Я про своё отношение, несмотря на то, что у меня к тебе и тогда было много вопросов. Прямо скажем, после того, как ты голая снова сбежала, я немного растерялся. Грохнулся на мраморный пол душевой потому что. Думал, руку сломал. К счастью, обошлось, но она болит до сих пор.

- Бедненький... - типа жалобно скривясь, огрызаюсь я.

- Не, я понимаю, что тебе похрен. И мне было бы на многое похрен. Но меня очень волновал вопрос, почему ты так боялась показать мне рюкзак. И поскольку я обнаружил тебя в своей комнате с сейфом, я решил его проверить. Бумаги валялись кое-как, какой-то растрёпанной стопкой, а одного документа в наличии не оказалось.

- Ты его, наверное, где-то оставил.

- Оставил, ага. Ты дерзить-то переставай. Не то у тебя положение.

- Пффф. Накинулись вчетвером на девушку и радуются. Здоровые мужики.

- Ну, потому что ты ведёшь себя, не как девушка.

- Угу, ты себя, смотрю, ведёшь классно.

Он вдруг резко хватает меня за шею и подтягивает к себе. Смотрит в глаза так, что едва не писаюсь от страха.

- Ты что такая выёбистая, а?

Отпустив, отталкивает в сторону.

- Ты вообще понимаешь, ЧТО ты украла?

Сглатываю. Этот внезапный приступ страха едва не заставляет меня заплакать.

- Значит, слушай меня внимательно, Марина, - повернувшись ко мне, холодно произносит Сосновский. - Если ты мне прямо сейчас не скажешь, для кого украла этот документ, я тебя отвезу прямо в полицию. И на тебя заведут дело. У меня достаточно доказательств твоего пребывания в моём доме. Причём, на записях прекрасно видно и как ты туда проникла и как ты шарилась в комнате с сейфом. И ещё много чего.

- В ванной у тебя тоже камера, да? - исподлобя глядя на него, тихо спрашиваю я.

- Нет, в ванной нет. Но ты и голая на записях есть, так что не переживай: засветилась ты по полной.

Опустив голову, молчу. Вот же встряла...

- Но если ты пойдёшь на диалог, я тебя в полицию не сдам.

Продолжаю молчать.

Он снова хватает меня пальцами за подбородок и заставляет посмотреть на него.

Щурит глаза:

- Знаешь почему?

Молчу, кусаю губу.

- Трахаешься ты классно.

Борюсь с желанием плюнуть ему в физиономию. Просто из опасения получить в ответ плюху.

- Да и вообще, интересная. Впрочем, я это уже говорил. Поэтому тебе стоит образумиться и рассказать мне всю правду. Ты меня поняла?

Закусив до боли губу, хмуро молчу.

Он отпускает мой подбородок и снова отворачивается к окну.

- Они у меня дома, - вздохнув, решаюсь признаться.

Он бысьтро поворачивается ко мне.

- Кто "они"?

- Документы. В столе лежат.

На его лице проскальзывает недоумение.

- И нахрена ты их тогда украла?

- Просто...

- Что "просто"? - с нажимом в голосе спрашивает он. - Украла просто?

Молчу.

- Короче, ладно. Ясно всё с тобой. Ты, видимо, из тех, когда пока пиздить не начнёшь, не заговорит. Поскольку ты девушка, сделаем проще.

Он вдруг заваливает меня набок, а потом принимается лапать. Пытаюсь отпихнуть его, но он силён, как бык.

- Чё тебе надо от меня?! Отцепись, блин!

Он вынимает из кармана моей куртки смартфон и отпускает меня. Выпрямляется, включает.

- Пароль.

- Отдай мой телефон.

- Пароль, я сказал! - рявкает он.

Инстинктивно сжимаю голову в плечи.

- Блять, ты меня сейчас выбесишь нахуй! Пароль, быстро!

Сжавшись в комок, ожидаю удара.

Но Сосновский, тяжело вздохнув, снова отворачивается к окну.

- Пиздец, партизанка херова... Ладно, найду, кто его вскроет нахер. Всё равно я всё узнаю. И на кого ты работаешь и для чего документ упёрла. Овца, блять.

- Сам ты овца... - едва не плача, шепчу я.

Но он слышит. Вижу, как у него сжимаются добела кулаки. Зажмурившись, снова жду удара. Но его не следует. Открыв глаза, вижу, что он смотрит вперёд. Хмурый, злой. Желваки играют на скулах.

А у меня, от страха, бессилия, обиды и безнадёги, слеза катится по щеке...

- Я... брата хотела спасти...

Артём, похоже, перестаёт злиться. Внимательно смотрит мне в глаза. Снова подняв двумя пальцами за подбородок, говорит:

- Так, а вот с этого места поподробнее.

И я, глотая слёзы, выкладываю ему всё, что случилось с Васькой.

- Ясно, - заключает он. - Так... - поворачивается к водителю, - Эмиль, маршрут меняем. Едем на адрес, который девушка скажет.

- Понял, - кивнув, коротко отзывается тот.

Сосновский вопросительно смотрит на меня. Вздохнув, называю адрес своей съёмной квартиры.

- Умница, - одобрительно произносит Артём. - Документы точно там?

Глава двадцать пятая

"Майбах" останавливается у моего подъезда. Учитывая то, что в этом районе, прямо скажем, богатых людей живёт очень мало, зато полным-полно однотипных хрущёвок, набитых доверху мусорных контейнеров и перемазанных унылыми "граффити" стен, три пожилых женщины на лавочке синхронно поворачиваются в нашу сторону.

Сосновский, взглянув из окна, смотрит на меня.

- Что, - ехидно спрашиваю я, - в наручниках поведёшь?

Он усмехается.

- Если обещаешь, что не попытаешься сбежать, то наручники сниму.

Теперь усмехаюсь я.

- Ты же мне не веришь?

- В данном случае не вижу тебе особенного резона врать. Я же всё равно догоню. К тому же теперь я знаю, где ты живёшь.

- А это может не мой подъезд? - язвлю я.

- Может, - улыбнувшись, соглашается он. - Но я же теперь не только твою физиономию знаю.

- А я могу номер сменить, - ухмыляюсь я.

- И странички все заодно, - невозмутимо парирует он. - Вместе с работой. Да и вообще, надо будет и адрес вычислю.

- Съёмной квартиры-то?

Он вздыхает.

- Слушай, кончай дурочку валять. Обещаешь или нет?

Отвернувшись к окну, смотрю на женщин. Шмыгнув носом, поворачиваюсь к Артёму.

- Обещаю.

Он вынимает ключ из кармана пиджака и тянется ко мне, но в этот момент я добавляю:

- Только одно условие.

- Чего, блин? - оторопев, смеётся он. - Ты мне условия будешь ставить?

- Угу, - киваю я.

- Ой, бля-а.... - вздыхает, смотрит в сторону. Потом, хмурясь, на меня: - Ладно, слушаю.

- Ты заберёшь свои документы и от меня отстанешь, - угрюмо заявляю я.

- А тебе что, в прошлый раз не понравилось?

Взгляд и вопрос вгоняют меня в краску.

- Я не хочу это обсуждать, - после секундной паузы, говорю я.

- Окей, - тряхнув головой, говорит он. - Если документы в порядке, ты скажешь кто тебя нанял и каким образом ты узнала пароли от сейфа, я тебя отпущу. Соврёшь - пожалеешь.

- Ты заколебал мне угрожать, - восклицаю я. - Ну, правда, достал! Что ты всё время угрожаешь-то? Ты нормально можешь разговаривать?

- Я с тобой, засранка, не просто нормально разговариваю, я с тобой практически няньчусь. Была бы ты мужиком, давно бы висела под потолком, за яйца подвешенная.

- Ой-ой, как страшно! - хорохорюсь я, хотя вообще-то страшно.

- Ну, у тебя яиц нет, поэтому не переживай.

Испепеляю его взглядом.

- Ну так что, снимать наручники? Или так пойдёшь?

- Могу и так, - взглянув на тёток на лавочке, пожимаю плечами я. - Я уже к ним привыкла. Они мне уже, как родные.

Он качает головой и вздыхает.

- Ладно, юмористка, поворачивайся. Сниму.

- Да не больно-то и хотелось... - подняв глаза к крыше автомобиля, зачем-то дразню Артёма я. - Тем более, что эти бабушки могут полицию вызвать...

- Угу. Только тебе этот вызов не понравится.

- Как и тебе... - не глядя на него, задумчиво отвечаю я. - Похищение человека... Среди бела дня...

Прорычав, он рывком разворачивает меня спиной к себе, и подняв мои руки, заставляет нагнуться и упереться головой в дверь.

- Блин, понежнее можно? - лежа щекой на сиденье, где только что находилась моя задница, бурчу я.

- Понежнее было в душевой кабинке. Здесь, извини, грубовато. Но ты сама напросилась.

Закатываю глаза. Придурок, блин...

Спустя минуту мы вдвоём с ним выходим из машины. Проследовав мимо бабулек, заходим в подъезд. Резкий, пахнущий ацетоном, запах кошачьей мочи бьёт в нос. Оборачиваюсь на Сосновского. Просто интересно: как ему, мажору богатому, такое? Непривычно, наверное?

Но ему хоть бы хны. И бровью не повёл.

Поднимаемся на третий этаж.

И вот тут... у меня аж ноги подкашиваются...

- Чё за фи... гня?...

Дверь приоткрыта.

Твою мать...

- Это твоя квартира? - кивнув на дверь, спрашивает Сосновский.

- Моя... - растерянно говорю я, глядя на щель. - Ну... как моя... снимаю я...

- Одна снимаешь?

- Да.

Он делает шаг вперёд:

- В сторону отойди.

Отхожу и вижу, что он заводит руку за спину и достаёт из кобуры пистолет. Нихрена себе... Он что, вооружён был?!

Сосновский встав у двери, тихонько толкает её.

- Подожди здесь, - бросает он мне, а затем заходит внутрь.

Стою в каком-то оцепенении. Квартиру взломали, походу... Вот это пиздец... Бли-и-н...

Нервничаю ужасно. Сосновский возвращается спустя секунд двадцать, но мне они кажутся минутами. Пистолета в его руках уже нет.

- Никого, - взглянув на меня, говорит он. - Более того, вроде всё аккуратно. Хозяйка ты неплохая, - он усмехается. Ладно, пойдём. Время - деньги. Отдавай документы и выкладывай, кто тебя на меня навёл.

Документы! Ринувшись в квартиру, бегу в комнату, к столу. Ящик закрыт. Сердце колотится страшно.

Открываю ящик и ищу файл.

Его нет...

Пиздец...

Я совершенно растеряна. Просто не понимаю, как такое могло произойти. Ведь про то, что документы я привезла в квартиру и спрятала в стол, никто не знал.

Совершенно растерянная, сажусь на диван. Говорю Сосновскому, что документов в столе нет, что их кто-то взял.

Сосновский разворачивает компьютерное кресло, стоящее за письменным столом. Садится в него и некоторое время молча на меня смотрит. Не выдержав его пристальный взгляд, опускаю голову.

- Хуёво, что документа тут нет, - произносит он, и добавляет: - Либо ты всё-таки наврала...

- Я не наврала! - взглянув на него, отчаянно восклицаю я. - Документы были там! В ящике! Я сама их туда засунула!

- ... либо в квартиру залезли именно за ними, - завершает фразу он.

Внешне он спокоен, хоть и угрюм сейчас. Скорее даже не угрюм, а сосредоточен. Думает.

- Похоже на то... - вздохнув, говорю я.

Он потирает пальцами подбородок. Встаёт, подходит к окну, смотрит сверху во двор. Повернувшись, спрашивает:

- Кто знал о том, что документ был здесь?

Глава двадцать шестая

Сказать, что, услышав это, я выпадаю в осадок, значит ничего не сказать.

Секс со мной в деньгах ещё никто не оценивал. Тем более в миллион рублей. И если бы мне сказали, что такое вообще может произойти, я бы рассмеялась тому человеку в лицо. Ошарашивает не только то, что он вообще предложил отработать мне долг натурой, но и то, во сколько он этот секс оценил. Я и от того и от другого офигеваю настолько, что несколько секунд, распахнув глаза, просто тупо смотрю на Артёма и пытаясь понять: он это что, действительно всерьёз?

- Чего сидишь? - хмурится он. - Вставай и поехали.

- Кк..куда? - сглотнув, тихо спрашиваю я.

- Ко мне.

Распахнутыми глазами смотрю на него. Мотаю головой:

- Я... н...не могу...

Он усмехается:

- Придётся.

- Т...ты что, прикалываешься так, да?

- Нет. А что, похоже?

- Слушай, я тебе не проститутка какая-то...

Он холодно перебивает:

- Я и не собираюсь тебе платить. Всё, подъём. Тут нам делать больше нечего.

У меня даже слова с трудом подбираются:

- Тебе, может, и нечего... А я вообще-то здесь живу!

- Ближайшие дни ты тут не живёшь, - сухо заявляет он. - Я тебе другую квартиру сниму. Рядом с собой. Жить будешь там. Месяц точно.

- Почему ты вообще мной командуешь?! - немного придя в себя, восклицаю я.

Заиграв желваками, Артём подходит ко мне, берёт за локоть и, потянув на себя, заставляет встать.

- Так, блять, закончили, - сурово произносит он. - Вещи можешь не брать.

Сглатываю.

- Никуда я с тобой не поеду!

В следующее мгновение я оказываюсь на кресле, лёжа на животе поперёк него. Разом заведя мои руки за спину, Артём настолько быстро надевает на них наручники, и защёлкивает их, что я даже оттолкнуть его нормально не успеваю.

- Слушай, кончай, а! - отчаянно восклицаю я.

- Чуть попозже. Когда постараешься. И уже не здесь.

С трудом разворачиваюсь и угрюмо смотрю на него снизу вверх.

- Сними наручники! - восклицаю я.

Вместо этого он снова быстро переворачивает меня на живот, и следуюзим движением резко стягивает с меня штаны. Они спортивные, на резинке и поэтому никаких трудностей с этим у него не возникает.

- Слушай, тормози, а! - воплю я.

Я уже знаю, чем это грозит.

Так и есть. Вот гад! Принимается меня снова бить по жопе!

- Я тебе что, игрушка какая-то, что ли?! - ору я. - Ай! Да ты задрал, придурок! Ай! Да больно же, блять!!!

Он, удерживая меня одной рукой, невозмутимо продолжает хлестать ладонью другой меня по ягодицам. По обеим, по очереди. Отшлёпав так, что у меня теперь задница просто пылает, он, наконец, останавливается.

- Достаточно или продолжить? Я смотрю, тебе нравится нарываться.

- Да пошёл ты в жопу.... - сквозь слёзы, огрызаюсь я. - Ненавижу тебя, придурок...

- Это пока так. Скоро полюбишь.

- Хрен тебе...

- Слушай, задница у тебя шикарная. Ах да, я это уже говорил. Ну, ничего, повторение - мать учения.

- Иди в жопу... - хнычу я.

- Ты мне анальный секс предлагаешь? - насмешливо спрашивает он. - Хочешь, чтобы я тебя в попку трахнул? Окей, я подумаю.

- Мажор вонючий...

- Не мажор я. И не вонючий.

- Мажор! И вонючий!

- Короче. Либо ты едешь сейчас со мной, либо я вызываю полицию и она уже тебе популярно объяснит, почему я на тебя немножко сердит. Причём, "сердит" - это если очень мягко говорить. Я, блядь, зол. Так что давай не тупи, и решай, хочешь проблем или поедешь так.

- Задрал ты меня пугать... - уткнувшись лицом в круглую ручку кресла, говорю я.

Он встаёт. Куда-то отходит. Разворачиваюсь и смотрю.

Стоит у окна.

Поворачивается ко мне, внимательно смотрит в глаза:

- Реально не понимаю, почему ты меня так зацепила. Характер - говнище, поведение - инфантилки, проблемная - до жопы. Ещё и договор спиздила, из-за которого я бабло потерял. Ох, бля-а... - вздыхает. - Прям курить захотелось.

Угрюмо смотрю на него. С минуту, наверное, молчим.

- А ты меня не будешь обижать? - шмыгнув носом, тихо спрашиваю я.

Он снова вздыхает.

- Ты о чём вообще? - в голосе какая-то усталость будто.

- Пугать там... - всхлипываю. - Бить...

- В зависимости от того, как вести себя будешь.

Блин, я даже слёзы вытереть не могу... Обидно, пипец как...

- Сними наручники, пожалуйста...

Он подходит ко мне, садится на корточки. Его лицо совсем рядом. Смотрит в глаза. Красивый...

- А ты убегать не будешь? - и голос у него приятный...

Кусаю губу. Шмыгаю носом.

- Нет...

- Точно?

- Точно...

- Ну, смотри, коза. Попробуешь сбежать, получишь новую порцию люлей. Расценивай это, как воспитание.

- Себя воспитывай... - бурчу я.

Он встаёт, расстёгивает наручники, и убирает их в карман пиджака вместе с ключом.

- У тебя замашки какие-то ментовские...

- А ты ведёшь себя, как шпана деревенская.

А вот это обидно....

- Сам ты такой...

Он протягивает мне руку.

- Вставай.

Вздохнув, хватаю его за запястье, и поднимаюсь. Нятянув штаны, угрюмо смотрю под ноги.

- Мне деньги надо забрать, - тихо говорю я. - Которые для брата.

- А ты уверена, что их тоже не украли?

Встрепенувшись, смотрю на него.

- Я их спрятала!... Но вообще-то, нет, не уверена...

От волнения сердце принимается колотиться чаще.

- Забирай, - кивнув, говорит Артём, - и пойдём.

Быстро иду в ванную. Он следует за мной.

Только я хочу закрыть дверь, как Артём выставляет ногу, и не даёт мне этого сделать.

- С открытой дверью, - хмуро заявляет он. - Ещё не хватало, чтобы ты тут заперлась.

- И не собиралась даже... - бурчу я.

Оглядываюсь на него. Стоит, засунув руки в карманы брюк, смотрит. Вздохнув, опускаюсь на четвереньки и лезу рукой под ванну. За кирпичом нахожу конверт. Фух... Ну, хоть деньги на месте... Прям от сердца отлегло...

Глава двадцать седьмая

Ваську просто не узнать. Побледневший, осунувшийся. Под глазами тёмные круги, взгляд осторожно-напряжённый. Куда делся мой брат-весельчак? И одежда мятая вся... Блин, он что, бухал?

Оглянувшись на чёрный "Майбах", подхожу к Ваське.

- Привет.

Он едва не вздрагивает. Повернувшись ко мне, облегчённо выдыхает.

- Блин, Маринк... Напугала.

- Это всего лишь я, твоя сестра, - улыбнувшись и раскинув руки для объятий, говорю я. - А ты кого ждал?

Обнимаемся.

Так и есть - пил. Пахнет пивным перегаром.

- Тебя и ждал. Что, правда, бабло нашла?

- Правда, - смотрю ему в глаза.

А они бегают.

- Вась?

- Чего?

- Ты мне точно всё рассказал?

- На тему? - хмурится он.

- Что-то ты какой-то дёрганый очень.

- Бля! - нервно засмеявшись, он всплескивает руками. - Издёргаешься тут! Я думал, они меня похоронят. Ты даже не представляешь, как они выглядят. Очень серьёзные ребята...

Он смотрит за моё плечо и снова напрягается.

- А ты чё... на этой машине приехала?

Оглядываюсь. Вздохнув, поворачиваюсь к брату и хмуро отвечаю:

- Да. Но это тебя не касается.

Он подходит вплотную ко мне:

- В смысле "не касается"? Ты чё, Маринк, в эскортницы подалась?

- Ты дурак, что ли?! - вскипаю я.

- Не, ну а чё... - чуть сдаёт назад он, и кивнув в сторону машины, спрашивает: - Это кто?

- Друг.

Васька щурит глаза.

- Чё за "друг"?

- Просто друг и всё.

- Ты с ним спишь?

- Слушай, отвянь, а?

- Спишь, значит... - сверля меня взглядом, говорит он. - Заебись, чё. Классно мы с тобой Москву покорили.

- Это просто друг. Это во-первых. Во-вторых, мне уже не пятнадцать лет. Так что не включай "папочку". И, в-третьих, у меня мало времени. Я тебе деньги привезла.

Достаю из кармана толстовки пачку купюр и аккуратно, чтобы никто не видел, сую ему в руку.

- Нихрена себе... - взглянув на деньги, тихо произносит брат.

Вздохнув, быстро складывает их пополам и убирает в передний карман джинсов. Пачка внушительная и карман теперь оттопыривается.

- Спасибо, - тихо говорит брат.

- Будь осторожней, пожалуйста, - коснувшись его плеча, заглядываю ему в глаза и тихо говорю я. - Деньгами не свети. И езжай сразу домой. Не пей.

- Я смотрю: ты "мамочку" включила, - усмехается он. - Нормально всё будет. Не волнуйся.

- Не могу я не волноваться за тебя-дурака. И, Вась, ты мне обещал.

- Да помню я, - хмурится он. - Слушай... ты точно писькой торговать не стала?

- Точно, Вась, - холодно отвечаю я.

- А откуда бабло?

- Заработала.

- А как?

- Фотографией.

- Ты гонишь.

Вздыхаю.

- Вась, не беси меня, а? Я тебе сказала: заработала фотками, значит так и есть. Заказ хороший был.

Он недоверчиво смотрит на меня и усмехается:

- Тоже, что ли, фотографом заделаться?

- Почему нет? Всё лучше, чем в бильярд на деньги играть. Только учиться надо.

- Да я не всерьёз, Маринк. Я прикалываюсь, чё ты. Какой из меня фотограф, нафиг?

Стоим друг напротив друга, молчим. Вроде бы и тем полно, обсудить много чего хочется, но одновременно с тем - вроде как уже всё и обсудили.

- Ты как там? - спрашиваю я. - Ешь хоть нормальную еду?

Усмехнувшись, он пожимает плечами.

- Когда как. Иногда в кафе, там нормуль. Иногда мне тёлки готовят. Иногда сам себе макароны какие сварю. Ну, или лапшу заварю.

- Ясно всё с тобой, - говорю я. - Ты не меняешься.

- Зато ты вон стала на дорогих тачках ездить.

- Это разовая акция.

- Да ладно, не гони. Ладно, Маринк, побегу я. Тебя ждут, я спешу. В общем, спасибо тебе, сестрёнка. Без тебя грохнули бы меня просто.

- Глупостей не говори, - хмурюсь я.

Махнув рукой, молчит.

- Они точно от тебя отстанут, когда ты им деньги вернёшь?

Он пожимает плечами:

- Сказали: да.

- Вась, как долг им отдашь, сразу обязательно мне позвони.

- Лады, наберу.

Заглядываю ему в глаза:

- Вась, обязательно!

- Сказал: позвоню, значит - позвоню. Да не волнуйся ты. Нормально всё будет. Благодаря тебе. Сестрёнка, я... - он благодарно и преданно смотрит мне в глаза и вздыхает. - Спасибо тебе огромное! Ты не представляешь даже, как выручила.

- Да перестань.

Обнимаю его и чуть не плачу из-за нахлынувших эмоций.

- Ты же мой самый родной человек, - тихо говорю я. - Ты только не пей много, ладно?

- Ладно, - он прижимает меня к себе и отпускает: - Беги.

Киваю, целую его в щёку и иду обратно к машине. В темноте её почти не видно, и если бы не сверкающая чёрная краска, на которой бликует свет фонарей, её можно было бы даже не заметить в этом переулке у сквера.

Оглядываюсь.

Васька машет рукой.

Жестом показываю ему: "позвони". Он кивает, разворачивается и идёт в сторону светящегося проспекта вдали.

Подойдя к машине, останавливаюсь и на мгновение прикрываю глаза. "Ты точно писькой торговать не стала?"... Нет, не точно...

Вздохнув, решительно открываю дверь и сажусь в салон.

Артём внимательно смотрит на меня.

- Всё в порядке?

- Да, - кивнув, отвечаю я.

И закусив губу, отворачиваюсь к боковому окну.

- В ресторан, - командует водителю Артём.

Включаются фары, и чёрный "Майбах" плавно трогается с места.

Глава двадцать восьмая

Тихо играет приятная музыка. Приглушённый, интимный свет придаёт волшебного очарования роскошной обстановке ресторана. Все до единого столики заняты. На каждом, подрагивая огоньками, горят круглые красные и белые свечи.

Здесь настолько роскошно и мило, что я безумно смущена. Несмотря на то, что я снимаю свадьбы, таких ресторанов я ещё не видела. Из огромных панорамных окон с высоты третьего этажа видна набережная Москва реки. Мостовая, уличные фонари, мерцание воды в лунном свете.

Как только мы усаживаемся за столик на двоих, официант в белоснежнежной сорочке, сером жилете и серых брюках, раскладывает перед нами меню. Он - сама обходительность. Обаятельная улыбка, жесты и интонации - всё говорит о том, что он очень рад видеть нас здесь. А со мной здоровается так, будто я принцесса какая-то. При том, что я выгляжу совершенно неподходяще этой обстановке. В такие заведения только в красивом платье надо приходить. И обязательно на шпильках. Тут, в основном, дамы так и одеты. Только я, будто гадкий утёнок, сижу в своих толстовке и джинсах на роскошном резном стуле с мягкой, комфортной подушкой. Ни макияжа вечернего, ничего. Золушка на балу, только без преображения феей-крёстной.

И столы тут так расставлены, что сколько не вжимай голову в плечи, всё равно будешь на виду у всех. И одновременно с тем, каждый столик - будто отдельный островок. Спустя пару минут я потихонечку начинаю привыкать ко всей этой роскоши и великолепию. Колонны, растения на выложенных камнем стенах, свечи, арки, ниши, фонарики по периметру потолка, красивые приборы уже не так сильно смущают меня, как при входе. А если смотреть на Артёма, который с прищуренным взглядом и полуулыбкой на губах, поглядывая в меню, наблюдает за мной, то можно вообразить, будто мы тут одни. Люди за столиком за его спиной мне практически не видны, основной зал - позади меня, вправо я стараюсь не смотреть, а слева - вид из окна на ночную Москву за тёмной рекой. Так что, в принципе, привыкнуть можно. Но всё равно я очень стесняюсь. И чтобы хоть чем-то себя занять, тоже принимаюсь листать меню.

А меню это - будто отдельное произведение искусства. Большая папка с множеством уложенных в мягкие файлы страниц, тиснёная кожа обложек, металлические уголки, серая с белым ленточка-закладка , яркие, красивые фотографии блюд, глядя на которые хочется всего и сразу. И просто бешеные цены.

В другой папке, поменьше, играющей роль карты напитков, они такие же.

Я на мгновение даже подвисаю, когда их вижу. Здесь чашка капучино стоит почти полторы тысячи рублей. Это как вообще? Его что, золотом посыпают?

Пахнет ароматическими свечами, корицей и немного мятой. Украдкой понюхав пальцы, я понимаю, что мятой пахнет от большой папки меню. Офигеть вообще. Она ароматизированная ещё...

- Выбрала что-нибудь? - взглянув на меня, спрашивает Артём.

Взгляд насмешливый: его явно забавляет то, как я себя чувствую и веду здесь. Был бы он на моём месте, я бы на него тоже так посмотрела. Для него-то это всё, походу, привычно, а для меня, человека, который шаурмой из киоска нередко обедает, это как оказаться вдруг на залитой солнцем поляне с единорогами и феечками. Я конечно понимала, что взрослые, реально состоятельные люди, тусуются не как мажоры и проводят вечера в крутых заведениях, но одно дело знать, и совсем другое - находится в одном из таких в качестве гостьи. Или пленницы? Я тут кто?

Потупившись, тихонько пожимаю плечами. Закрываю меню и, положив на стол, отодвигаю его к Артёму.

- Выбери что-нибудь сам, пожалуйста.

Насмешливость во взгляде стала заметнее. Глаза-щёлочки. Какой же он всё-таки красивый мужик... Если бы я его фоткала, отличное получилось бы портфолио.

- Хорошо, - улыбнувшись, говорит он. - Но для этого мне нужно знать твои вкусы.

Интонации такие, будто мы на свидании. Понятное дело, что я смущаюсь ещё больше.

Снова, как последняя дура, пожимаю плечами. Туплю страшно, понимаю, но ничего не могу с собой поделать. От осознания, что я туплю, и вообще веду себя как лохушка какая-то, я туплю только сильнее.

- Ну... можно салат.

- Какой?

Да откуда я знаю?

- Любой... - и тут же быстро добавляю: - Только овощной, без рыбы.

Он заглядывает в меню, пролистывает пару страниц, а затем взглянув на меня, спрашивает:

- "Утро нимфы" пойдёт?

- Чего? - невольно спрашиваю я голосом растерявшегося Малыша из советского мультика про Малыша и Карлсона.

- Да это просто салат из овощей, с зелёными маслинами, курицей и...

- Не, - сглотнув, поспешно говорю я, - мне просто овощной. Чтобы без курицы.

- Ты поэтому такая худенькая?

- Чего? - снова не понимаю я.

Блин, ну что ж я перестремалась-то так?!

- Ты мяса, что ли, не ешь?

- Ем.

- Ну, отлично, - чуть тряхнув головой, улыбается он. - Тогда, - он отодвигает меню обратно ко мне, - выбирай пока что-то из мясных блюд.

- Артём, - голос, блин, дрожать стал, - я не привыкла в таких ресторанах есть. И я немножко стесняюсь, что...

- Вижу, - улыбается он. - Но стесняешься ты напрасно.

- Да я одета, как...

- Нормально ты одета. Это не званый вечер. И не светский раут. Мы просто заехали перекусить.

- "Перекусить"? - округляю глаза я. - Тут чашка кофе стоит...

- Вот он что, - усмехается он. - Тебя цены смутили?

- Ты потом меня заставишь ещё из этот счёт в ресторане сексом с тобой заниматься?

Он прищурено смотрит на меня, а потом, откинувшись на стуле, тихо смеётся.

- Нет, Марин. Не заставлю. Да и потом: я в принципе тебя заставлять не собирался. Как-то рассчитываю на то, что ты и сама захочешь.

Я уже, наверное, краснею. Прячу взгляд. Беру меню, утыкаюсь в него.

Пипец... Четыре тысячи рублей за гуляш? За гуляш?! Они прикалываются, что ли?

Пока я тихо охреневаю от цен, которые небольшими чёрными цифрами обозначены то слева, то справа от каждой фотографии, к нам подходит официант.

Глава двадцать девятая

Алкоголь нам приносят буквально через пару минут.

- Ладно, понаехавшая, - глядя на меня, поднимает бокал с виски Артём, - давай выпьем.

Охреневаю его от наглости. Ставлю свой бокал на стол и говорю:

- Не буду я за такое пить.

- За какое? - искренне удивляется он. - Я же тост ещё не сказал!

- Я не "понаехавшая", понял, мажор?

Хмурится. Походу, в больное место попала. Так тебе и надо, выскочка высокомерный.

- Я тебе уже говорил. Я - не мажор.

- А я, - парирую я, - не понаехавшая.

Он щурит глаза.

- А какая, если ты не в Москве родилась?

Снова скрестив на груди руки, отворачиваюсь к окну.

- Ну, ладно, не злись, - говорит он. - Давай выпьем. День - говно.

- И тост - дерьмо, - не поворачиваясь, огрызаюсь я. - Сам за такое пей.

Смеётся.

- Слушай, с тобой не соскучишься... Да повернись ты ко мне!

Вздохнув, нехотя поворачиваюсь.

- Извини, - миролюбиво говорит он. - Окей?

- Окей, - бурчу я.

- Выпьем? - снова поднимает бокал.

- За что? - щурю глаза я.

- За то, что ко мне в дом забралась стырить документы не какая-то тупая уродина, а красивая, классная, заводная девчонка.

Теперь щурю глаза я:

- Ой, ой, ой, подхалим...

- Да не, - серьёзно говорит он, - я правда так думаю. Ты, конечно, с ебанцой, но прикольная. Правда.

Так себе комплимент, прямо скажем... Но мне почему-то приятно.

- На себя посмотри, - говорю я. - Ладно, - вздыхаю.

Тянусь к его бокалу своим, а он навстречу. Тихий звон стекла.

Делаем по глотку. Вкусно.

Смотрю на него. А он на меня. Глазами улыбается. Злым вообще не выглядит.

- Расскажи мне о себе, а? - снова просит он. - Я о тебе вообще ничего не знаю, а мне тебя трахать ещё.

- Пфф... - закатываю глаза. - Можно подумать, я навязываюсь. Вообще-то ты меня заставил.

- Ты про душ?

- Я про всё. И про сейчас тоже.

Щурится:

- То есть, ты бы со мной в ресторан не поехала?

Задумываюсь.

- Не знаю, - честно говорю я. - Если бы я познакомилась с тобой, когда ты в носках за мной с дробовиком бегал, то точно нет.

- Да ты не представляешь, что я в тот момент передумал, - усмехается он. - Вот ты бы на моём месте, что бы делала?

- Не знаю, - говорю я. - Испугалась бы. Но я и на своём месте испугалась.

Артём снова отпивает виски. Вслед за ним тоже делаю новый глоток.

- Давно фотографией занимаешься? - глядя на меня, спрашивает он.

- Два года.

- А почему именно фотографом решила стать?

- Нравится. И деньги хорошие можно зарабатывать.

- А "хорошие деньги" - это сколько?

Вздыхаю.

- Ты решил богатством своим покичиться?

- Нет, просто спросил.

- Ну, двести тысяч, например.

- То есть, когда я давал Маше задание, я немного перегнул, да? - смеётся он. - Я просто не ориентируюсь.

- Сучка эта твоя Маша, понял? - с вызовом глядя ему в глаза, говорю я.

- Почему? - удивляется он. - Она - очень хороший друг.

- "Друг", ага. Так я и поверила.

- Да ты ещё и ревнивая? - откинувшись на стуле, он смеётся.

- Пффф.... Тебя, что ли, ревновать? Просто я ей поверила, а она...

- А она, как ты, да? - подавшись вперёд, снова щурится он. - Наврала с три короба. Не нравится, да, когда обманывают?

Испепеляю его взглядом.

- У неё брата на деньги не поставили.

- А откуда ты знаешь? Может у неё ситуация похлеще твоей. Она же не забесплатно это делала.

- И ты её другом называешь? - хмыкнув, отвечаю я. - Ты, походу, вообще не знаешь, что такое друзья.

- Ну... - он пожимает плечами. - Может и так. Но не тебе, пигалице, меня учить. Ты мне лучше вот что скажи: ты чего такая бесстрашная? Ты вообще понимаешь, что тебе двадцать лямов надо отработать?

Пристально смотрю на этого богатого говнюка.

- А ты спать со мной ложиться бояться не будешь?

- А я с тобой спать не собираюсь, - говорит он. - Потрахались, я уехал, и спи одна.

Отпиваю немного из бокала.

- Пользуешься тем, что я в твоей власти теперь.

- Именно, - кивает он. - Пользуюсь. И сам себе удивляюсь. Потому что, если бы мне кто-то дерзила, так, как ты...

- Да, да, да, - перебиваю я его. - Ты бы его отмудохал, прибил к стенке гвоздями, расстрелял из пушки, и надругался бы над трупом. Я уже поняла, что ты крутой. Не старайся. Только вот ты пойми одну вещь: мне двадцать и я девушка. А ты - огромный мужик.

- У которого ты документ украла.

Закатив глаза, вздыхаю.

- Я так понимаю, мне это выслушивать месяц, да?

- Нет. Но двадцать лямов ты мне по прежнему должна.

- Тебе нравится меня унижать, да? - щурюсь я. - Я уже здесь, с тобой. Уже поехала. Чего ты ещё хочешь от меня?

К нам подходит официант и ставит на стол дымящиеся блюда с мясом. А следом за ними - тарелки с салатами.

- Приятного аппетита! - говорит он.

Мы благодарим, и он уходит.

- Я хочу, - говорит Артём, - чтобы ты перестала воспринимать меня, как врага. Я же сказал: ты мне нравишься. И, как видишь, я общаюсь с тобой по-доброму.

- Что мне теперь: в ножки тебе упасть?

Он резко перегибается через стол, хватает меня за руку и, подтянув к себе, ледяным тоном произносит:

- Надо будет - упадёшь. Палочку-то не перегибай. Ты не с ровесником общаешься.

Хочется ему нагрубить, но я не смею. Он, похоже, настроен серьёзно.

- А ты меня "понаехавшей" не обзывай...

Он выпрямляется.

- У тебя пунктик, что ли, какой-то на эту тему?

- Ты в деревне не рос, - говорю я. - Тебе не понять.

- Рос, - вдруг говорит он. - Я сам - такой же деревенский, как и ты. Только сибиряк.

- Ты прикалываешься? - изумлённо воззрившись на него, спрашиваю я.

- Нет, - серьёзно отвечает он. - Я в Москву приехал сразу после школы. В университет поступать. И поступил. Сам. Без помощи родителей. А ты говоришь: "мажор".