Быстрые тени

Пролог

Додзё* душила тишина — глубокая и ледяная. В ней не просто отсутствовали звуки, в ней было что-то сверхъестественное и остро-колючее. В помещении никого не осталось, кроме наставника и его семьи. Лучшие ученики больше не появлялись по приказу основателя школы, равно как и новых никто не набирал. Все жили в ожидании: тягучем, давящем, опасном.

Казалось, каменные стены додзё пропитались состоянием боевой готовности и судьбоносной неотвратимости. Даже оружие, что висело на стенах, чуть ли не звенело в ожидании главного боя за последние века.

Центр прямоугольного помещения, что располагался ниже сторон с колоннами, едва освещался. Там, сидя на коленях, застыл мужчина в коричневом кимоно.

— Мой господин, — едва слышно промолвила супруга наставника, когда еще несколько свечей и лампад потухли. Она сидела у самого входа вместе с двумя маленькими детьми пяти и шести лет от роду, — мы тут уже больше четырех часов. Разрешите нам отойти на пару минут.

Нагаи Рю словно очнулся ото сна. Наклонив голову, он раздосадованно вернулся в эту реальность из медитативного состояния.

Рю сидел напротив камидза — алтаря, где покоилось древнейшее оружие — волшебная катана, что передавалась из поколения в поколение. Лишь немногие знали, что этот меч — собственность Рю, он носит его с собой... из жизни в жизнь.

— Прости, — хрипло выдохнул Рю, но так и не повернулся, продолжая сидеть спиной к супруге, — вы можете уходить. Я изначально говорил, что вам не следует быть здесь. Асами...

— Да, мой господин? — едва сдерживая слёзы и смотря на его спину, прошептала супруга.

— Береги детей. И спасибо за твою преданность.

Женщина хотела было встать и подбежать к супругу в душевном порыве, но правила поведения, традиции, заученный годами этикет — всё это не позволило выразить чувства. Да и сам Рю никогда не одобрял проявление нежности, его это только раздражало. Самое ужасное, что Асами прекрасно знала причину. Она разрывала ей сердце, отравляла душу, но Асами ни разу не позволила себе упрекнуть мужа ни словом, ни взглядом.

— Мы вернемся через пять минут, — кротко пообещала она, при этом нарочито спокойно и невозмутимо поднимаясь с колен и беря за руки детей.

— Нет. Не возвращайтесь. Прощай.

— Но…

— Сказал — не возвращайтесь! Ты мне всё равно ничем не поможешь.

— Я предпочту умереть вместе с вами, мой господин.

— Ты должна жить. Как и дети. Все эти традиции... забудь о них, ради блага детей. Я попробую отбить додзё, тогда ты станешь наставницей и сумеешь сохранить мой род. Это важно для меня. У вас останутся прежние привилегии, у вас еще есть будущее. Только у меня его нет и никогда не было.

Рю снова закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Собственно, как и прощание. Не успел он погрузиться в иное измерение, как рядом появилась другая женщина. Высокая, статная, гораздо выше любого человека, при этом не азиатской внешности. Она смотрела на Рю со смесью жалости и обиды. Ее недовольный, пропитанный ревностью и сердечной болью взгляд пронзил Рю до костей, но он лишь улыбнулся.

— Ты пришла, — совладав с собственным голосом, спустя минуту произнес он. Рю благодарно поклонился, и его аура засветилась всеми цветами радуги. Такое чувство не подделать, что и расстраивало призрачную женщину. Она без труда читала в сердце Рю.

Гостья, перестав прятаться среди белых колонн, молча спустилась с дзёсеки.

— Ты же понимаешь, что снова проиграешь битву, — тихо констатировала она, наблюдая, как уходят жена и дети Рю.

Женские взгляды пересеклись буквально на мгновение, но, что странно, в глазах Асами не обнаружилось ревности, хоть она прекрасно знала: сердце ее мужа всегда принадлежало и будет принадлежать другой. Там читалась только мольба: «Защити Рю!».

Теневая воительница отвернулась, в который раз напомнив себе, что ревновать к смертной женщине — более чем глупо. Однако она ничего не могла с собой поделать. Всё тело вновь прострелило при одной мысли, что Рю, хоть и всего пару раз, но делил с ней ложе.

«Защити Рю!» — эхом отзывалось внутри нее. Ей не требовались молитвы, ей не нужны были подношения, компромиссы или жертвы. Она и сама, не раздумывая, отдала бы жизнь за этого... человека.

— Если ты рядом, Эйла, мне радостно умирать, — украдкой посмотрел на нее Рю.

— Я ненавижу тебя, — сквозь зубы процедила Эйла, всё еще оставаясь наполовину материализованной. — Ненавижу держать твою голову на коленях и слушать предсмертные хрипы! А потом гадать: в каком теле ты снова возродишься и не помешает ли тебе что-то. Или кто-то.

— Разве это ненависть? — печально усмехнулся Рю. — Уж сейчас-то ты можешь признаться, что любишь меня.

— Ты это чувствовал и без признаний, но предпочел жениться на смертной!

— У меня не было выбора, тебе это прекрасно известно, — отвернулся он.

— А двоих детей ты делал с ней, тоже находясь в безвыходном положении? — с горечью бросила ему Эйла, успев заметить, как чувство вины и раскаяния окрасили ауру Рю в грязные оттенки.

Он хотел что-то ответить, как-то оправдаться, но в тот момент с другой стороны додзё, между такими же белыми колоннами на возвышении, проявились люди-тени. Их было много, почти целый отряд из тридцати ниндзя.

Глава 1

Домофон пикнул и снова замолчал.

«Дурацкая штуковина! — фыркнул Феликс, уже надевая кроссовки в коридоре. — Неужели нельзя починить? Съеду отсюда на фиг, если вот так придется бегать на первый этаж, чтобы забрать пиццу у курьера»

Высунув нос из квартиры, он присмотрелся к соседской двери.

«Судя по запаху, Карповна опять партизанит возле двери. Потом еще жалуется на зрение. Конечно, если целый день к дверному глазку липнуть, то тут не только зрение в трубочку свернется. Вон, опять солевую дорожку насыпала. От темной силы. Коза!.. Чует всё-таки неладное».

Не успел Феликс выйти на лестничную клетку, как дверь соседней квартиры отворилась. Тут же показалось одутловатое женское лицо, огромные очки и разноцветные бигуди.

— Ах, Феличка, как ты, родной мой, дорогой, прекрасный человечек?

— Всё хорошо, Тамара Карповна. Но я не человечек.

— А кто же ты? — прищурилась она.

— Не люблю, когда так уничижительно. А как вы поживаете?

— Ох, вся в заботах и делах. Пряжу по осени с собаки напряла. Вот, вяжу на заказ свитер. Хочешь, тебе тоже свяжу?

— Из собачьей шерсти? — скривился в рвотном позыве Феликс, тут же представив запах мокрой псины.

— Ну да. Мерку сниму. Зайдешь, милый? А то весну обещают прохладную.

— М-м… нет, благодарю за предложение, у меня есть вся необходимая одежда.

— Так это ж не просто одежда, это ручная работа. Еще спасибо скажешь. Знаешь, я ведь и от темной силы защитить могу.

— Что вы говорите…

— Ага.

— То-то я и смотрю, у нас вечно лестничная клетка в солевых дорожках, — указал Феликс на ведьмины круги и кресты.

— Это от тараканов, — не моргнув глазом, соврала она.

— Ну да, которых у нас нет. А куклы распятые на липе перед подъездом?

— Не понимаю, о чем ты.

Феликс посмотрел на нее со смесью презрения и ненависти. Он терпеть не мог всех этих доморощенных эзотеричек, насмотревшихся телешоу про битвы экстрасенсов и якобы магов. «Мода на черную магию никогда не пройдет», — подумал он, а вслух попрощался:

— Я побегу, Тамара Карповна, а то ко мне приехали.

— Феличка, дорогой, солнышко, будь любезен…

— Что еще? — закипая, едва сдерживался он.

— Ты когда приезжаешь на своем драндулете, то есть мотоцикле, не ставь его под моими окнами, а то слишком громко. Я ночью просыпаюсь.

— Я ставлю его под окнами первого этажа. Они уже как два года нежилые. Больше негде поставить.

— Ну так не ночью же шуметь.

— Вы меня простите, но это уже моё дело, во сколько я домой возвращаюсь.

Он сбежал по лестнице с четвертого этажа, распахнул дверь и… удивился курьеру.

— Ты что тут делаешь, ушастый? — занервничал Феликс, забирая пиццу.

— Вот, жрачку тебе привез, — отдавая коробку, улыбнулся лопоухий парень лет двадцати.

— Работать, что ли, устроился? — не понял Феликс.

— Куда? К людям-то? — захохотал «курьер». — Нет, конечно. Это только ты у нас экстравагантными делишками промышляешь. Просто перехватил твой заказ.

— А что ты сделал с курьером?

— Ну… пусть отдохнет немного. Лекс, ты уже две недели на сообщения не отвечаешь. Папаня нервничает. Дело у нас серьезное.

— Что за дело? — заглянув в коробку и принюхавшись, насторожился Феликс. Если отправили младшего братца — нужно быть начеку, а то еще сонный порошок подсыпать могут. — Я же сказал, что не хочу больше крышевать этих уродов на лесозаготовках. Что папане не понятно? Если не найдет мне другую отрасль, то я останусь среди людей.

— И как ты тут жить собираешься? Не говоря уже о том, что другие кланы оборотней спят и видят, как нагадить у нашего родового гнезда. То бишь убить первенца главы клана.

— Боишься, что отожмут территорию? — прищурившись, посмотрел на младшего брата Феликс.

— А кто не боится? Конечно, боюсь. Не хотелось бы срываться с насиженного места и снова кочевать. Только тут бизнесом обросли. Ты же прекрасно знаешь, что нас не так уж и много осталось. Вокруг волки верховодят, да еще всякие там нервнобольные вампы. Всю территорию уже поделили, каждый поганый ларёк под надзором, не говоря уже о крупном бизнесе. Лекс, не тормози, ты тут один, совсем без защиты, без положенной тебе охраны. Никто не успеет к тебе на помощь, случись чего.

— Я сейчас расплачусь, — скривился Феликс. — Какая забота! Спустя три года. С чего бы это?

— Отец сказал, что отменит наказание, если ты вернешься, — подергал бровями брат. — Неужели нравится жить впроголодь и зарабатывать эти жалкие рубли, ничем в сущности не подкрепленные?

— Как ничем? Жизнью. Рубка деревьев, зеленых — это и есть рубли — настоящие слёзы Земли, ими и расплачиваются, — многозначительно посмотрел на него Феликс. — Ты же знаешь, откуда «ноги растут».

— Пытаешься совесть заглушить? Не мы это придумали. Так испокон веков заведено на этой планете.

Глава 2

Штаб клана Нагаи

«Зачем надевать эту старомодную традиционную одежду всего лишь ради того, чтобы предстать перед старейшинами клана? Что за глупые предрассудки?! Холодно же! — кипела Эйми, пока ей укладывали волосы в высокую прическу и украшали цветами глицинии. — Чувствую себя какой-то средневековой гейшей, а не современной девушкой. И тем более не воином!»

Но воином её давно уже не считали. А всё из-за катастрофических неудач, которые преследовали наследницу Нагаи Ахикиро. За всю свою почти трехсотлетнюю жизнь ей так и не удалось выполнить ни одного серьезного задания.

Её прадед Ахикиро, как мог, оберегал наследницу, но время неумолимо двигалось вперед, и скоро Эйми предстояло возглавить клан Нагаи. Каким бы долгим ни казался жизненный путь Ахикиро, но и истинный теневой ниндзя тоже не вечен. Хотя он успешно пережил всех: и своих детей, и внуков. Родителей Эйми убил вражеский клан теневых воинов, практически вырезав весь их замок, включая тетю и семью дяди. Лишь Эйми удалось спастись благодаря прадеду: он вернулся как раз в тот момент, когда над кричащей правнучкой, лежавшей в объятиях своей убитой матери, тоже занесли меч.

Мотидзуки — сильные ниндзя, но жестокость их не знала границ, она доходила до абсурда и нарушала все известные кодексы чести. Эйми была уверена, что они все — больные маньяки, им просто нравится отнимать жизни и верховодить почти всем преступным миром человеческой Японии. Лишь избранные из борекудан — всего несколько старых оябунов (глав кланов якудзы), знали, на кого именно они работают испокон веков.

Репутация клана Нагаи была совсем иной. Их уважали за справедливость и безупречный профессионализм. Слова «честь» и «доблесть» для обыкновенного ниндзя были пустым звуком, но только не для клана Нагаи, ведь к ним обращались как демоны, так и боги.

Мотидзуки же помирали от зависти и презрительно обзывали клан Нагаи японскими Робин Гудами. Тем не менее заказы в последние века были отнюдь не робингудские, с чем и не могла смириться Эйми. Хоть Воины Теней изначально и служили Тьме, но клан Нагаи отличался во все времена. В прошлый раз, когда Эйми попыталась напомнить об этом старейшинам, ее выгнали с собрания, а прадед был вынужден поддержать старейшин. Он обещал сурово наказать Эйми, однако вместо «показательной порки» ее просто посадили под замок и усилили охрану. Ахикиро не без оснований переживал за жизнь своей правнучки.

Выращенная среди шелков и садов, Эйми славилась добродушным нравом и романтичной натурой. Впрочем, она всё же овладела мастерством боя. В тренировочных боях ей не было равных, но шанс показать себя в настоящей работе был невелик. Прадед периодически инсценировал то показательные победы любимой правнучки, то слишком уж лихо закрученные трудности, которые почему-то с легкостью решались Эйми. Всё это до поры до времени сходило с рук старому Ахикиро. Но пришло время молодых, жестоких и… пустых, как их называл старик. Даже советники Ахикиро уже начали поговаривать о новой кандидатуре вместо Эйми.

— Тебе выпал последний шанс, — пыхтела няня, придирчиво рассматривая внешний вид своей подопечной, пока та нервно откусывала рисовые пампушки, щедро политые сладким сиропом. — Не капни на одежду!

— Мыфыфф... — с набитым ртом профыркала Эйми.

Набрасывая ей на плечи накидку, подбитую мехом, няня напомнила:

— Если ты и сейчас не сможешь выполнить задание «по-настоящему», которое для тебя припасли советники, то… сама понимаешь… Господину Нагаи придется передать бразды правления не по наследству. Ты просто обязана! Не опозорь свой род.

— Да-да, иначе у нас отберут старинный замок, храм и додзё, что испокон веков стоит на месте пересечения миров. И тогда мы потеряем своё привилегированное положение.

— Как минимум.

— А максимум?

Няня тяжко вздохнула.

— Ты же понимаешь, что Мотидзуки не успокоятся. Им мало подкупать наших советников и местных боссов, им не терпится стереть с лица земли весь клан Нагаи. Как они когда-то и попытались сделать.

— Это было так давно! Тогда даже Японии как таковой не было. Настоящая страна Яматай уже как тысячу лет лежит под водой, а мы до сих пор чтим заветы богинь и духов, которых и след простыл.

— Богини Эйлы, — нравоучительно посмотрела на нее няня. — Если бы не она, то не было бы ни нашей закрытой территории, ни тем более Яматай. Ради памяти твоих родителей и всех великих предков, ты должна доказать остальным кланам Теневых, что с Нагаи нужно считаться!

— Да, — решительно посмотрела в зеркало Эйми, — я хладнокровно выполню любой заказ. Я достойна звания нового главы клана Нагаи!

***

— Я должна убить этого оборотня? — Эйми недоуменно переводила взгляд с голограммы на прадеда, а с него — на старших советников клана.

Ахикиро внимательно смотрел на правнучку. Расценив это как проверку, Эйми пренебрежительно ткнула пальцем в старинное напольное зеркало, показывающее байкера уже в реальном времени и во всей красе. Хорошо сложенный парень уверенно несся по дороге на гоночном байке. Затем он остановился у обычного магазина в мире смертных. Эйми невольно отметила красивую фигуру, что выгодно подчеркивала байкерская экипировка, и смазливую физиономию блондина, когда тот снял шлем.

Глава 3

— Оплата картой? — уточнил таксист, когда машина остановилась возле отеля.

Эйми осмотрелась. На окраине города нашелся единственный приличный отель. По крайней мере так доложил информатор — столетняя кицунэ из России. os9mJ6ft К тому же до ближайшего храма и кладбища, где были порталы, — рукой подать, что вполне устраивало Эйми. А дальше ей потребуется разрешение на въезд в деревню, где запланированы гонки.

«Но этим тоже должна заняться верная нашему клану кицунэ, как и моим дальнейшим размещением заведует тоже она», — поджала губы Эйми. Она привыкла не доверять этим лисицам-оборотням, уж слишком часто на них заказы поступали. И не без оснований.

— Девушка?

— Да-да, простите, задумалась. Картой, пожалуйста.

— Вы отлично владеете русским, — похвалил водитель. — Я вот его так не знаю, хотя живу тут уже больше пяти лет. Все говорят, что у меня незабываемый грузинский акцент. А вы учили язык до этой поездки или вы тут проживаете, учитесь?

Эйми заметила, как разговорчивый таксист аккуратно взял ее карту, стараясь не оставлять отпечатков пальцев. Всмотревшись в него, она увидела всё до мельчайших деталей.

«Человеческое тело такое ранимое… И такое предсказуемое, вот и линии судьбы...» Нагнувшись, чтобы забрать карту, она вкрадчиво прошептала:

— Ну и глупец же ты. Тебя уберут сразу после выполнения этого задания. За нами следить нельзя. Никому. Тем более любопытным людишкам. Я вижу твою смерть, синигами уже рядом.

— К-кто?

— Синигами, обрезающие нити и забирающие жизни.

Мужчина замер. На его лбу выступили капли пота. Эйми спокойно забрала карту из его дрожащих рук и вышла из машины.

Весна была уже в полном разгаре, но кое-где всё еще лежал снег — апрельская капель его пока не тронула. А птицы уже вовсю щебетали. Почки на деревьях набирались сил и вот-вот всё должно было вспыхнуть нежно-салатовым оперением. В Стране желтых вод, в том мире, где жила Эйми, такого не случалось. Холод, вечный полумрак, снег и стужа стали постоянными спутниками всех обитателей Ёми-но куни. Лишь на маленьких островках царило цветущее лето.

Вопреки бытующим среди людей легендам, погода в Донной Стране всегда зависела от настроения и внутреннего состояния большинства жителей, а не от того, что это место считалось страной мертвых и обязано было быть мрачным и темным. Когда-то всё было иначе…

Теперь же на личных островах в основном проживали дамы с детьми, поэтому только там можно было еще встретить цветущие сады и небольшие искусственные солнца, которые могли заслужить основатели родов. Но и эти сады умирали по мере взросления обитателей дворцов.

Мужчины обычно проживали отдельно от своих семей, в небольших резиденциях в самом центре города — недалеко от дворца самого главного божества «темных», и только в дни, свободные от поручений, главы семей приезжали домой.

Эйми не знала, чем именно ее предки заслужили собственный сад и маленькое солнце, но Ахикиро клялся, что откроет ей тайну в день ее трехсотлетия и передачи власти.

«А это совсем скоро, - заходя в фойе отеля, думала Эйми. — Прадед отлично всё рассчитал: я как раз управлюсь с заданием и явлюсь на церемонию с артефактом в руках».

— Здравствуйте, у меня бронь, — обратилась она к внимательной девушке.

— Да-да, мы осведомлены о вашем прибытии, — поклонилась администратор отеля. — Номер «люкс» для vip-персон.

«Ну хоть здесь понимают, кто я и откуда», — иронично усмехнулась Эйми, и неприятный укол совести мгновенно разлил по венам предостережение: «Гордыня… Тщеславие…». С ней такое частенько случалось.

Жители теневой страны не видели ничего греховного в том, чтобы чувствовать своё превосходство над людьми, но почему-то Эйми это не нравилось, хоть она и старалась соответствовать соотечественникам. Впервые такой «укол» она почувствовала еще в раннем детстве, а когда повзрослела, то попыталась разобраться в себе. Однако поговорить на эту тему ей было абсолютно не с кем.

«Глупости! Я — ками, древний дух, богиня, можно сказать. Люди обязаны кланяться мне в ноги. Ну я еще, конечно, не богиня, да и ранг у нашего клана не самый крутой, до Равнины Высокого Неба нам никогда не добраться, но всё же именно мы следим за равновесием, а также за тем, чтобы на Равнину не попадали все кому не лень, а только избранные»

Стремиться на Равнину Высокого Неба считалось приоритетной задачей каждого уважающего себя жителя всех закрытых от человеческих глаз стран: как подземных, так и небесных. И почему-то мало кого волновало, что туда редко кто попадал, кроме как на суд к богине Аматерасу.

Эйми была там только один раз в юности. Тогда прадед нашел доказательства виновности клана Мотидзуки и инициировал судебное разбирательство. На саму казнь главы клана Мотидзуки ребенка, конечно же, не пустили, но няня рассказывала Эйми, что страшнее этого нет ничего. Если для людей существовала загробная жизнь с правом перерождения или принятия различных посмертных обликов, чтобы затем помогать живущим в Срединном мире потомкам, то Ад для богов и духов — истинное Чистилище, куда не попадали человеческие души. Насколько она знала, оттуда никто и никогда не возвращался. Но слова прадеда о спасенных из Чистилища душах заставили трепетать ее сердце и наполняться непонятным волнением.

Глава 4

Покрытый осколками пол, израненные руки и колени, лицо, с которого то и дело капала кровь… Феликс кое-как добрался до окна, быстро выглянул, оценил обстановку.

— Что ты делаешь? — утопив лицо в осколках, шипел на него брат. — Прекрати.

— По-твоему стоит притвориться мертвыми? Думаешь, они, когда войдут, не захотят обезопасить себя и сделать контрольный выстрел в голову? Ну ты и наивняк, Сунама!

— У нас нет оружия. А воплощаться здесь — не лучшая идея. Нас за это по головам не погладят.

— Да плевать! Не помирать же.

— Тебе всегда плевать на правила, вот поэтому ты фактически и стал изгоем клана!

hDZo7uug

— Не учи, птенец. Лучше расправь крылья, да пошире.

— Придурок. Нас же на суд к богам после такого…

Но Феликс не собирался дальше слушать. Как раз в этот момент в подъезд заскочили трое в масках. Направив автоматы на братьев, они, не раздумывая, выпустили очередь.

Пули, словно потонули в мягком покрывале — огненном, бушующем кольце, что с бешеной скоростью вращалось вокруг Феликса. Он сбросил куртку и расправил крылья. Они заняли всю лестничную клетку, но всё равно места оказалось недостаточно. Зато теперь он прикрывался ими, точно непробиваемым щитом, да и рост увеличился вдвое.

Лицо его преобразилось. Хищная птица с орлиным клювом недобро смотрела на подосланных убийц. Однако они нисколько не растерялись.

«Значит, знают наверняка, на кого полезли», — сделал вывод Феликс.

Будучи в огненной броне, он молниеносно перемещался от одного наемника к другому. Те пятились, но очень скоро все были задушены насмерть и валялись со сломанными шеями, всё еще судорожно сжимая автоматы.

— Всё кончено, — констатировал Феликс спустя пару минут. Смотря на трупы, он что-то смутно вспоминал, но ему никак не удавалось поймать то самое видение. Оно ускользало, пряталось за хаотичные мысли и образы. — Что-то есть во всём этом до боли знакомое…

Он обернулся посмотреть на младшего брата. Тот сидел, прислонившись к стене и не поднимал взгляд.

— Эй, — позвал его Феликс, — Сунама, ты что?

Брат отвернулся, уставившись на лестницу, раскуроченную пулями.

— Да перестань! Тут либо они нас, либо мы их. Что ты раскис, Сунама?

— Такое ощущение, будто тебе такое не в первый раз.

Феликс не ответил. Он лишь снова оглядел трупы и нахмурился. Действительно, ему почему-то не было жаль этих наемников. Он словно знал, как надо убивать. Руки сами всё сделали, будто помнили.

— Ты даже не испугался, как я. Теперь ты с полным правом станешь называть меня птенчиком.

— Нет. С чего ты взял? Что за глупости, Сунама? — рассердился Феликс. — А ну, давай, поднимайся. Надо двигать отсюда. А то сейчас полиция смертных нагрянет. Мне бы только заскочить в квартиру, кое-какие вещи забрать и ключ от байка.

Он присел на корточки, стянул маски с лиц и замер.

— Кто это?! — в ужасе возопил Сунама, когда вместо лиц увидел пустые «блины». — У них даже глаз нет!

— Не знаю, — мрачно ответил Феликс и брезгливо передернул плечами.

***

— Ты предлагаешь принять участие в гонках? — недоверчиво посмотрел на отца Феликс. — И даже разблокируешь доступ к семейному богатству?

У гигантского окна стоял мужчина с окладистой седой бородой и заведенными за спину руками. Он выглядел достаточно моложаво: поджарое тело, прямая осанка, горделивый профиль и легкая волна на белых, отпущенных до плеч, волосах. Идам за свои тысячу лет практически не постарел, но первенец без труда заметил изменения в облике родителя. Неприятный укол совести пронзил от макушки до самых пят.

— Ты не подумай, — опустил голову Феликс, — меня не волнует богатство.

— Я это давно заметил, — поджал губы Идам Сайен — глава клана фениксов. — Тем не менее я избрал этот вид наказания неслучайно. Ты оскорбил меня, сын.

— Поверь, я не хотел этого. Я всего лишь высказал своё мнение относительно вражды с другими расами.

— Придет время и ты поймешь, как ошибаешься. Запомни, мы — избранные. Так было всегда. «Аспиды — сильны, злобны и бесстрашны. Единственно, пред кем трепещут люди-наги, это царь-птица Гаруда, что носит на своих золотых крылах Господа Вседержителя»*, — процитировал Идам древнюю книгу и нахмурился, увидев облака, сгустившиеся над горой.

— Может, хватит этой бессмысленной войны? Настоящие аспиды давно вымерли. Не без нашего участия, — напомнил Феликс. — А вот храмы нам строят далеко не везде, многие вообще перестали нас почитать. В отличие от тех же драконов и змей, почести которым воздают куда с большим рвением, несмотря на их почти полное исчезновение. Остались только их безмозглые выродки, жадные до денег, власти и человеческих жертвоприношений.

— Потому что в мире людей массовое помешательство на змеях и драконах! — возмутился Идам, треснув кулаком по подоконнику.

— Или потому, что я всё-таки прав, отец? — тихо заметил Феликс. — Даже если предположить, что пророчество касается именно меня, а артефакт — подлинный, то что ты собираешься с ним делать дальше?