Бюро добрых услуг на Абрикосовой улице

Глава 1. Часть 1

- Ну вот, - широким жестом обвёл помещение мэтр Симоне, - теперь это всё ваше.

«Это всё» было старой мастерской по ремонту бытовых артефактов, которую по какому-то недоразумению завещал мне двоюродный дядюшка Руджеро, да покоится он с миром, и больше всего напоминавшей заваленный хламом сарай. Правда, для сарая у него был слишком хороший фасад из красного кирпича и высокий потолок, но в остальном – не отличить.

- Место прекрасное, - продолжал вещать нотариус, - тихий район, приличные люди, и даже если доходность вас не устроит, вы всегда сможете продать эту недвижимость с изрядной выгодой.

- Пожалуй, так я и поступлю.

Ну в самом деле, зачем мне недвижимость в Апарисьо, если вся жизнь проходит на круизном лайнере «Принцесса морей»? Нет, я не из тех пассажиров, что могут позволить себе поселиться в каюте. Я просто там работаю.

Но моё намерение почему-то не вызвало энтузиазма.

- Продать? – рядом раздался голос единственного артефактора мастерской дедули Огюстена. – Дорочка, нас нельзя продавать! А как же Абрикосовая улица? Как же люди, которые привыкли приходить сюда со своими проблемами?

- Зато вы наконец-то выйдете на пенсию, - старика почему-то было жалко с самого момента знакомства, - и сможете заниматься своим садом, как всегда мечтали.

- Пенсия, - он схватился за сердце, - Дорочка, ну какая может быть пенсия, когда у госпожи Борк постоянно ломается любимый метлолёт, Хуанита Косме то и дело приносит для настройки навороченный пароварный котелок, который вместо тушёных овощей вдруг выдаёт картошку-фри, а Поль Твиго жалуется на свои самостригущие ножницы?

- Он парикмахер? – против воли заинтересовалась я.

- Садовник муниципалитета, - укоризненно ответил мастер Огюстен. – Представь только, я точу их в понедельник, а в среду он приносит их снова тупыми! С пустым кристаллом!

- На нашей улице много зелени, - глубокомысленно вмешался нотариус, - вот он и работает, а ножницы разряжаются. Вы лучше покажите госпоже Валь мастерскую.

Мэтр Симонэ тоже с Абрикосовой? Хотя да, чему я удивляюсь, иначе как бы дядя Руджеро, типичный домосед, ни разу не выезжавший за пределы своего любимого Апарисьо, сделал его своим душеприказчиком?

- Тут у нас приёмка, - дедуля шустро вскочил со своего места за заваленным какими-то металлическими и прочими штуковинами столом и перебежал ближе к входу.

Взгляд упирался в подобие деревянной регистрационной стойки невнятного цвета. Впрочем, рассмотреть её мешали кучи каких-то бумаг, пёстрых небольших журнальчиков и большая тетрадь в кожаном переплёте с полустёртой надписью «Книга жалоб и предложений».

Я взяла её в руки, и тут же рядом материализовалось самопишущее перо, предлагая зафиксировать ещё невысказанную мысль. Пришлось возвращать тетрадь на место. Рядом суетился артефактор, пытаясь сложить бумажки в стопку.

- Квитанции, - извиняющимся тоном бормотал он, - вечно забываю…

- Ничего страшного, - мягко сказала я.

Всё равно избавлюсь от этого, прости водяная матерь, наследства. Только нужно будет как-то успокоить старика.

- А здесь у нас склад запчастей, - тот юркнул куда-то вбок и открыл незаметную дверь.

А помещение-то, оказывается, немного больше, чем я думала. За дверью была просторная комната, где, для контраста, царил образцовый порядок. Вдоль стен стояли стеллажи от пола до потолка, на полках которых хранились неизвестные мне большие штуковины и штучки помельче. Некоторые полки даже были подписаны, что напомнило мне продуктовые склады на «Принцессе морей». Правда, здесь, вместо деликатесов и всегда свежих экзотических фруктов, находились, если верить глазам, кристаллы магаккумуляторов самых разных форм и размеров, метловины с градуировкой по длине и гибкости, коробочки с самонаводящимися болтами от самого малого до самого большого диаметров и какие-то вовсе непонятные детальки с пометками в виде единичных литер на полках.

Свет здесь давали «вечные лампы», потому что окна в комнате не было. И мне снова с ностальгией вспомнились нижние палубы лайнера, где они светили круглосуточно.

- А тут у нас донорские артефакты, - махнул рукой вправо дедуля Огюстен, - ну, это, знаешь, уже нерабочие, но с исправными деталями. Ведь не всегда можно заказать по каталогу ту детальку, что вышла из строя.

- Почему? - рассеянно уточнила я, думая о своём.

Ни один нормальный человек не купит здание в таком состоянии, отсюда надо всё выгребать и делать хоть какой-то ремонт. А это – вложения. Придётся какое-то время продержаться и получить доход с этой мастерской, а уж потом ремонтировать и продавать. Успею ли за отпуск?

- Потому что, Дорочка, - явно обрадовался старик, - приносят иногда такую древность, что уж давно не производят. Вот недавно фея Миранда принесла уникальный раритет…

- На Абрикосовой улице живут феи? – перебила я удивлённо.

- Не самые приятные соседи, - вмешался подкравшийся сзади нотариус. – Шумные, агрессивные, раздражающие.

- Да что вы, господин Симонэ, - замахал руками дедушка Огюстен, - милейшие создания, если не трогать их растения.

Верно. За свои цветочки и прочую зелень феи могут порвать любого. И потом на удобрения пустить запросто. Дети природы, что с них взять. Мне не раз и не два приходилось сталкиваться с такими пассажирками на «Принцессе морей», привыкла.

- А там что? – я махнула рукой на выход.

С этого ракурса глаза упирались в широкий верстак, на который сначала я не обратила внимания.

- Это место мастера, - тут же ответил дедушка Огюстен, - раньше там твой дядя сиживал, а теперь…

- А что там за инструменты? - живо перебила я, потому что от рассказов про дядюшку его друг и единственный оставшийся в мастерской артефактор начинал грустить и украдкой хлюпать носом.

Мы подошли ближе, и я с недовольством отметила, что дядюшка за своим местом вообще не следил. Вся поверхность верстака была испещрена глубокими царапинами и местами даже обуглилась. Чтобы привести это хоть в какой-то относительно нормальный вид, надо выбросить всё к водяной матери и поставить новое. Да тут вложений будет явно больше, чем прибыли!