Бывшая жена дракона. Свечная лавка попаданки

Глава 1

Мария

Аромат хвои и чёрного чая заполняет кухню. Я стою у окна с кружкой в руках и наблюдаю, как за окном кружатся снежинки. На столе остывают только что залитые свечи в новых новогодних формах. Красота какая! Настроение праздничное, хоть до Нового года ещё почти месяц.

Хлопок двери заставляет вздрогнуть и обернуться. В дверях кухни появляется муж Сёма. Как всегда смурной. Обводит глазами пространство кухни и морщит нос.

— Тьфу, Маша! Опять развоняла своими ёлками на весь дом, — ворчит себе под нос. — Дышать нечем. Посуду какую ни возьмёшь везде твоя химоза!

— Ну чего начинаешь-то опять? — вздохнув отвечаю я. — Если не нравится, сейчас форточку открою и проветрю. И никакая это не химоза. У меня все ингредиенты натуральные. Сейчас вот дождусь, когда всё застынет, и буду упаковывать. Как раз к ярмарке в эту субботу.

— Да какой в этом толк?! — раздражённо бросает Семён. — Только деньги тратить на бензин.

— Ну и потратишь, ничего страшного. Оно же окупится всё. Любой бизнес-вложений требует, даже такой маленький, как мой.

— Да это бизнес разве? — муж только взмахивает рукой и уходит в зал.

Внутри появляется неприятный холодок. И какая муха его укусила? Да, отношения между нами давно перестали быть тёплыми. Всё же двадцать восемь лет в браке. Уже и чувства остыли давно, и дети выросли. Вот только до недавнего времени как-то жили спокойно. Он меня не тормошит, я ему мозг не колупаю. Хлопочу по хозяйству, хобби вот себе завела, как на пенсию вышло. Да только в последнее время он ко мне постоянно цепляется, словно повод ищет поссориться. А я женщина мудрая, годами наученная, на конфликт не иду, отчего он, кажется, злится ещё больше.

Вздыхаю и делаю большой глоток чая. Пёс с ним, пусть злится, если так хочется. Мне-то что? Бросаю беглый взгляд на свои свечки и вспоминаю, что собиралась для красоты добавить в них блёстки.

— Вот ведь голова с ушами! — ругаюсь я на себя и спешу в зал, где хранятся все мои расходники.

— Не сказал ещё… — слышится голос мужа из-за неплотно закрытой двери. — Да успокойся ты, Настён. Всё будет! Раз обещал помочь, то помогу. Ты же знаешь моё слово: если я сказал, значит, сделаю. Хоть машину продам, хоть квартиру! Я ж люблю тебя…

Сердце замирает. Давно я из уст моего Филиппова не слышала таких горячих признаний. Жаль только, что предназначены они не мне. Впрочем, тот факт, что мой драгоценный супруг вот так легкомысленно говорит за моей спиной о продаже нашего совместно нажитого имущества, расстраивает меня сильнее, чем наличие у него любовницы. Всё же и квартира, и машина (к слову, уже проданная им не так давно при загадочных обстоятельствах) достались нам трудами. Я и сама платила и за ипотеку, и за автокредит, оттого у меня сейчас сердечко-то и прихватило.

— Скажи-ка мне, Семён, а как это так получается, что ты обещаешь продать то, что тебе полностью не принадлежит? — спрашиваю я, толкая вперёд межкомнатную дверь. Муж, глядя на меня, бледнеет и роняет телефон на пол.

— Эт-то не то, что ты думаешь… — лепечет испуганно. — Это… это самое, инвестиция, вот! Я деньги вложил в бизнес. Хорошее дело, перспективное. Не то, что эти твои свечки!

У меня в глазах темнеет. На мои свечки ни копейки из общего бюджета не было потрачено. Даже за тот пресловутый бензин, об котором Сёма так переживал, был на мои деньги заправленный! И всё, что было потрачено, давно вернулось с горкой.

— В какой бизнес, Гена? — я упираю руки в бока.

Он переминается с ноги на ногу.

— Ну… В салон соседки нашей, Настасьи.

Перед глазами всё плывёт. Так вот, значит, с кем он снюхался?! Вот же, седина в бороду, а бес — всё туда же! Она ведь лет на двадцать нас моложе. А эта тоже хороша! Одна парикмахерская у неё прогорела, она другую взялась открывать?!

Чувствую укол в области сердца. Потираю грудь, хватаю воздух ртом. Мир перед глазами будто меркнет. В последний момент я успеваю зацепиться за дверь, да так и сползаю на пол. А после тело становится невесомым. Видимо, сознание покидает меня…

Я просыпаюсь внезапно и резко распахиваю глаза. В мыслях ещё крутится разговор с мужем. Однако от него приходится на время отвлечься, ибо обстановка вокруг кажется совсем незнакомой. Не припомню, чтобы в нашем стационаре были такие кровати с балдахином. И окна высокие, будто в готических замках. Мебель старинная, вазы, картины… Эрмитаж какой-то, не иначе. Вот только что я делаю здесь? Рядом со мной суетится мужичок в одежде, напоминающей театральный средневековый костюм. Аниматор, что ли? Помню, когда в Санкт-Петербург на экскурсию ездила, видела таких на площади.

— Как сы себя чувствуете, баронесса? — спрашивает он, наклоняясь ко мне.

Баронесса? Оглядываюсь по сторонам в поисках скрытой камеры. Однако вместо этого нахожу взглядом старинное зеркало. Припоминаю, что у бабули моей было такое. Оно, говорили, ещё на настоящем серебре сделано. Только вот ведь странность. Вместо своего привычного отражения вижу молодую румяную деваху с ярко-рыжими локонами. Вот тебе на! А может, всё это галлюцинация? Или сон, а по-настоящему я сейчас лежу в реанимации?

— Ой, мамочки! Что же это? — выдыхаю я. Голова кругом. А этот с бородой, тычет мне под нос ложку с какой-то пахучей микстурой.

— Это лекарство, достопочтенная, — отвечает с елейной улыбкой, будто я его спрашивала. — Вы лишились сознания. Из-за анемии, я полагаю.

Полагает он… Мне вот почему-то кажется, что я не сознания лишилась, а рассудка. Иначе как объяснить всё, что я вижу и чувствую?

— Убери ты свою отраву, — морщусь я, снова глядя в зеркало на своё румяное лицо.

Невооружённым взглядом видно, что нету у меня никакой анемии. Это тело вообще так и пышет здоровьем, будто не моё, а чьё-то чужое. Постойте-ка… он назвал меня баронессой? Неужели я, как в кино, оказалась в чужом теле? Да ну, бред какой-то! Или не бред?

Дорогие друзья! Мы рады представить вам новинку! Поддержите её лайком и добавьте в библиотеку, чтобы не пропустить обновления! Также вы можете подписаться на мой профиль, чтобы быть в курсе всех новостей!

Глава 2

Снова оглядываюсь по сторонам. Потом бросаю напряжённый взгляд за оконное стекло. Там, снаружи домики как на календарике с Прагой: красивые такие, с красной черепичной крышей, чуть присыпанной снегом. А где-то вдали даже видны башни старинного замка. Сердце начинает колотиться быстро-быстро. Неужто всё правда? Я словно бы в сказку какую-то попала!

Стоит мне подумать так, как в сером от снеговых небе туч вдруг появляется самый настоящий дракон.

— Достопочтенная? — обращается ко мне этот доктор-шарлатан. Оборачиваюсь на него и прищуриваюсь.

— Как, говоришь, меня зовут? — спрашиваю осторожно. Доктор округляет глаза от удивления.

— Баронесса Мари фон Байер, — произносит, бледнея. — А вы что же не помните? Неужто при падении головой ударились? Ай-яй-яй, как же нехорошо! Ваш муж будет очень недоволен!

Он начинает нервно мерить шагами комнату. От его мельтешений у меня снова начинает кружиться голова.

— Муж? — повторяю я, прикрывая глаза.

— Да, барон Франц фон Байер, наш уважаемый мэр, — отвечает доктор с явной опаской. — А, я понял! Вы, верно, проверяете меня. Но смею вас заверить, что в Кальтенбурге нет того, кто не знал бы вас или вашего супруга.

Час от часу не легче! Мало того что оказалась в каком-то Кальтенбурге, так ещё муж-незнакомец нарисовался. Впрочем, если этим Францем окажется мой Семён, ситуацию это тоже не упростит! Что же мне делать?

За окном раздаётся грозный звериный рык. Дракон, которого я видела в окне, приземляется под окнами и вдруг оборачивается молодым высоким мужчиной. Мурашки пробегают по коже. Я тру глаза, сомневаясь, что действительно видела это стремительное превращение.

Мужчина внизу вдруг поднимает на меня глаза, и уже совсем другие мурашки бегут по телу. Плечистый, скуластый — всё, как я люблю. И пусть одет, как и все вокруг, на старинный манер, но ему, несомненно, идёт. Накрахмаленный воротник белоснежной рубашки делает благородные черты ещё более выразительными. А приталенный кафтан, поверх расшитого золотистыми узорами жилета, подчёркивает стройную фигуру. Ох, как же хорош… А ну стоять, Марьванна! Куда это понесло тебя?! Да, конечно, Семён твой променял тебя на соседку, но это не значит, что тебе теперь всё можно. Прячу глаза, но румянец на щеках продолжает играть. А сердечко колотится неспокойно. Доктор меж тем начинает суетиться ещё больше.

— Ну… всё, что мог я сделал, — блеет испуганно. — Засим откланяюсь.

Мне даже удивительно становится. Это он того красавчика так испугался, что ли? Во даёт! Доктор пятится назад и скрывается за дверью. В следующий момент в покои вбегает девушка в сереньком платьице. Если судить по чепчику и переднику, то служанка. Ого! А я, оказывается, неплохо живу. Даже помощница имеется. Вот только чего она такая перепуганная, будто мертвеца увидела. Руки дрожат, глаза на мокром месте.

— Ох, госпожа, как хорошо, что вы пришли в себя! Надо срочно привести вас в порядок, а то господин фон Байер уже вернулся.

Что-то тут не так. Пусть в моём обмороке, вероятно, нет ничего особенного, но всё же после него я в первую очередь должна позаботиться о своём самочувствии и здоровье. А уж как я выгляжу — дело десятое. И муж тоже должен понять. Если это нормальный муж. Однако…

— Опять с тобой что-то случилось, Мари?! — Франц распахивает двери и врывается в комнату как ураган. — Ты должна была присутствовать вместе со мной на открытии библиотеки при академии. Я прождал тебя полчаса, а ты так и не появилась!

Я теряюсь на некоторое время. Он глядит на меня, словно я и вправду совершила нечто крайне предосудительное. Причём именно сознательно.

— Прошу прощения, мне нездоровилось, — отвечаю, ощущая с его стороны колоссальное давление.

Была у нас в подъезде одна пара соседей, муж с женой, так вот от того арбузера я тоже что-то подобное ощущала. Как будто даже дышать тяжело становится в одной с ним комнате. И тут уже виновата, не виновата — неважно. Всё делаешь, лишь бы поскорее выйти из неприятной ситуации.

— И что? — безразлично бросает он. — Тебе уже лучше?

Э-э-э? И это вся реакция? Я только что сказала, что плохо себя чувствовала, а тебе хоть бы хны?! Нет, мой Семён, конечно, козлик горный, но даже он был способен в час нужды подать стакан воды и таблетку Андипала!

— Да, мне лучше, — отвечаю я, изо всех сил пытаясь скрыть раздражение.

— Так почему ты ещё не собрана?! — его вопрос звучит будто раскат грома. Я начинаю понимать, отчего тот доктор так быстро улепётывал.

— Вечно ставишь меня в неловкое положение! — продолжает ворчать он. — Не вышла ни лицом, ни способностями, могла бы хоть покорностью компенсировать!

Я медленно закипаю. Так и хочется ему врезать чем-то тяжёлым. Да как у него вообще язык повернулся сказать, что я чем-то не вышла?! Да ведь я же сейчас краше, чем даже в молодости была. Поднимаюсь на ноги с мыслью, что я ему сейчас такой скандал учиню!

— По какому праву, вы так со мной разговариваете?! — бросаю возмущённо. — На себя-то давно в зеркало смотрели? Патлы как у дикаря длиннющие, да и манеры ничуть не лучше! Ни здравствуйте, ни пожалуйста — зашёл и давай с порога орать.

Вижу, как моя служанка в ужасе прикрывает руками лицо. Так, словно я только что перерубила ветку, на которой сидела.

— Я говорю с тобой так, потому что ты моя жена! — он хватает меня за руку резко и грубо. Я вижу языки пламени в его глазах. Злость тут же сменяется холодным страхом.

— Ты сделаешь, как я сказал, — продолжает он, нависая надо мной. — Быстро приведёшь себя в порядок, а потом отправишься вместе со мной на это мраково открытие!

Франц отпускает меня также резко. Я с трудом остаюсь на ногах. Смотрю ему вслед возмущённо. Пытаюсь успокоить бешеное сердцебиение. Да уж, вот это попадалово!

— Госпожа, ваше платье… — служанка за моей спиной пищит будто маленькая мышка. Я с неохотой позволяю одеть себя.

Ну что ж, Мария Ивановна, поздравляю. Только ты распрощалась с мужем-изменником в своём мире, так на тебе, получите-распишитесь — крылатый, опьянённый властью тиран. И из этого всего нужно как-то выкрутиться.

Глава 3

Служанка затягивает мой корсет так, что становится трудно дышать.

— Ох, и за что мне это? — шепчу я, хватая ртом воздух. — Красота моя… Как тебя там?

— Клара, госпожа, — отвечает девушка и кланяется.

— Кларочка, может, ослабишь немного шнуровку?

— Ослабить-то могу, только боюсь, как бы достопочтенный барон снова не разгневался на вас, — лепечет служанка.

Нет, ну что за беда с этим бароном? Хочется опять начать возмущаться. Да только служанка не тот человек, кому надо высказывать свои претензии. Не нравилось, надо было с мужем разбираться. Ничего, ещё успеется. Будет и на нашей улице праздник.

Клара хлопает меня напоследок белой пудрой, похожей больше на белила, и я покидаю свои покои. Спускаюсь по лестнице к Францу. Тот сердито мерит шагами изысканную гостиную. Так и хочется сказать, чтоб не топтался сапогами по красивому шерстяному ковру. Да только боюсь, что он меня не послушает. Ещё и взглядом своим свирепым дыру прожжёт насквозь.

— Готова? — он оборачивается и на секунду замирает.

В глубине глаз появляется нечто похожее на восхищение. Как спичка, загорается и тут же гаснет, словно и не было. И вновь на меня глядят ледяные глазищи. Буравят въедливым взглядом, выискивают изъяны.

— Наконец-то, — бросает Франц всё так же недовольно. — Я думал, не дождусь.

Мне остаётся только вздохнуть и сунуть руки в рукава тёплого пальто, приготовленное суетливой Кларой. Спускаясь с крыльца, я вдруг задумываюсь, а как мы будем добираться до этой самой библиотеки. На секунду представляю себе свой полёт на драконе, и голова идёт кругом (впрочем, возможно, это всё же корсет виноват). На моё счастье, нам подают самый настоящий возок (1). Я вздыхаю, и это не остаётся незамеченным.

— Что, — едко усмехается барон, — думала, я тебя понесу на спине? Я ведь говорил тебе, что этого никогда не будет. Хоть ты и моя истинная, но я никогда не позволю простолюдинке оседлать себя.

«Да очень надо, жеребец! — думаю я про себя. Ага, все только спят и видят, как на тебе, красивом, прокатиться!»

Эх, как же трудно сдерживаться. Вроде барон, а корона королевская, так и хочется поправить чем-нибудь потяжелее! Пытаясь найти способ хоть немного отвлечься, я оглядываюсь на дом Франса.

«Что ж, ну хоть жилплощадь у тебя приличная», — думаю про себя. Поместье в два этажа, балконы с балюстрадами. Часть восточной стены украшена мозаикой в виде герба, надо полагать, фамильного. Сад с фонтанами и живой изгородью присыпан свежим снежком. Где-то в глубине виднеется конструкция, напоминающая качели. Н-да, жить бы и жить тут душа в душу, детишек растить целую ораву. Да только не с таким мужем. Это точно!

Экипаж летит по улицам города. Снег скрипит под гладкими полозьями. И пусть внутри возка теплее, чем снаружи, дыхание всё равно вырывается паром изо рта. Отчего-то вспоминается время, когда я только начинала работать на нашей станции. Вставала в пять утра и бежала на трамвайную остановку. И сиденья в трамвае были все свободные, но такие холодные, что не присядешь. А каждое слово кондуктору сопровождалось вот таким вот облаком пара. Я улыбаюсь и натягиваю на колени шерстяное одеяло. Ну хоть его догадались положить внутрь. Франц замечает мою улыбку и ещё больше хмурится. Нет, ну чего он, правда? Сапоги, что ли, жмут? Ну не может же быть такая злость беспричинной!

Мы с Францем подъезжаем к огромному зданию магической школы. Я вдруг понимаю, что тот самый замок, что я видела из окна, и есть школа Гутфрит. Вблизи она кажется ещё более величественной, словно какая-нибудь королевская резиденция. Не могу удержаться от того, чтобы задрать голову кверху. И, естественно, тут же получаю замечание от барона.

— Перестань пялиться! В первый раз, что ли? — цедит он сквозь зубы.

Мне хочется ответить, что в первый. Но мы тут же попадаем в поле зрения других гостей. Приходится натянуть на лицо фальшивую улыбку. Франц, как всегда, выглядит сосредоточенным и серьёзным. Видимо, таким и подобает быть мэру. И меня с собой притащил, вероятно, чтобы показать, что несмотря на свой молодой возраст, он способен заботиться о ком-то. Эх, как же мне не нравится такая вот показуха.

С нашим приходом церемония открытия, наконец, начинается. Впервые в жизни я вижу перед глазами настоящую магию (если не считать драконьего превращения). Ректор Клаус вместе с моим бароном фон Батоном, заставляют дубовую дверь библиотеки рассыпаться яркими искрами. Вот ведь чудеса! Интересно только соберётся ли она потом обратно. А то ведь если нет, то ленточку перерезать было бы экономнее. И всё же я не могу не изумляться тому, как тут всё красиво и удивительно. Будто в парке аттракционов, только по-настоящему.

Когда очередное «ух ты!» срывается с губ, я оглядываюсь опасливо. Однако своего дражайшего супруга поблизости не нахожу. Едва мы переступили порог праздничного зала, он мгновенно забыл про моё существование. И мне бы радоваться, да только я осталась одна в совершенно незнакомой обстановке. Люди вокруг — все сплошь важные господа и дамы, глядят на меня надменно и перешёптываются.

— И сдаётся мне, обсуждают они не мой блистательный внешний вид, — произношу я себе под нос.

Пытаюсь не обращать внимания и отвожу взгляд, но тут же замечаю Франца. Он стоит чуть в стороне с яркой белокурой девушкой в пенсне. Они оживлённо разговаривают о чём-то, смеются. Девушка без стеснения касается его плеча. И пусть это выглядит невинно, но их близость очевидна.

«Да уж, — думаю я, сжимая кулаки. — Пусть я и не знаток здешних нравов, но между ними явно какие-то шуры-муры. Теперь понятно, чего остальные вылупились. Видно, скандала ждут. Люди любят сплетни. Что в моём мире, что в магическом — всё одно. Хлебом не корми, дай только перемыть кому-то кости».

Становится не по себе. В груди появляется неприятное чувство. Но я тут же себя одёргиваю: ведь не сделала же ничего плохого. Кто изменяет, тот пусть и стыдиться, а мне стыдиться нечего.

_________________________

Визуалы

Дорогие! Мы подготовили для вас визуалы персонажей.

Очаровательная баронесса Мари фон Байер!

И наш барон фон Батон))

Покои баронессы Мари. Мрачноватая обстановка, не так ли?

Академия магии Гутфрит. Кто помнит её по другим книгам?

Ну и конечно первая красавица Кальтенбурга Лаура Бене

Как вам визуалы? Напишите, совпали ли они с вашим представлением о персонажах.

Приятного чтения!

Глава 4

Озираюсь по сторонам растерянно. Вот уж и правда, попала с корабля на бал. Вокруг представители местной знати. Играет музыка, множество светильников мерцают мягким светом. Я думаю про себя, что не может же быть такого, чтобы среди множества людей не нашлось и для меня приятной компании. Замечаю двух почтенных дам неподалёку. Они смотрят на меня и о чём-то шушукаются. Встречаюсь взглядом с одной из них и киваю, улыбнувшись. Та смущённо кланяется в ответ. Что ж, контакт установлен, дальше дело за малым.

— Добрый день, — говорю я, подходя к дамам чуть ближе.

— Добрый день, баронесса, — отвечают они с явной тревогой в голосе.

— Прошу прощения, но вы, случайно, не знаете, кто эта девушка, с которой говорит мой муж? — спрашиваю я, стараясь сохранять беззаботность в тоне.

Женщины переглядываются. После одна из них, что постарше, отвечает осторожно:

— Это Лаура Бене, достопочтенная. Она лучшая ученица магической школы и… первая красавица нашего города.

Оборачиваюсь и хмурюсь. Что-то явно не так с местными стандартами красоты, раз первая красавица города выглядит вот так. Нет, эта Лаура высокая и стройная, но в то же время бледная и плоская как доска. И что только Франц в ней нашёл?

Я снова ощущаю лёгкое головокружение. Видимо слишком много людей вокруг, а оттого воздуха не хватает. Ещё и корсет сдавливает грудь.

— Нельзя ли тут где-нибудь присесть? — спрашиваю, чувствуя, как темнеет в глазах. — Мне с утра что-то нездоровится.

— Конечно, госпожа, — женщины чуть оживляются. — Мы как раз собираемся в клуб рукоделия, что недавно открыли для дам, не владеющих магией. Пойдёмте с нами.

Вероятно, дамы воспринимают моё дурное самочувствие, как реакцию на предательство мужа, а потому жалеют меня. Они представляются как фрау Грета и фрау Леона. Вместе мы отправляемся в соседний зал. Разговор как-то плавно заходит о вышивке и плетении кружев. Как ни странно, они оказываются вполне приятными собеседницами. Всё же привычка сплетничать никому не к лицу.

Я постепенно расслабляюсь. Разглядываю их работы и даже рисую для них несколько узоров на тонком пергаменте. На некоторое время словно забываю, где нахожусь. Всё напоминает мне субботнюю ярмарку в торговом центре, где мы со знакомыми мастерицами любили обмениваться советами.

— А я увлекаюсь изготовлением декоративных свечей, — забывшись произношу я. Дамы удивлённо вскидывают брови.

— Надо же, как необычно, — произносит фрау Грета. — В наше время свечи днём с огнём не сыщешь. Всё заменили светильники на магических кристаллах.

Её подруга кивает в подтверждение. Я озираюсь по сторонам и с удивлением осознаю, что всё, что я прежде принимала за свечи на самом деле ими не является.

— Достопочтенная, если у вас найдётся время, может, вы изготовите для меня такую свечу? — осторожно спрашивает фрау Леона.

— Конечно… — отвечаю я и вдруг задумываюсь о том, что все мои расходники и формы остались в другом мире. Впрочем, наверное, что-то простое я смогу и тут сделать. Я улыбаюсь своим новым знакомым. И на душе становится так легко.

Но идиллия внезапно нарушается. Двери резко распахиваются, и в клуб врывается Франц. Его взгляд холоден, а челюсти сжаты так сильно, что, кажется, вот-вот затрещат.

— Как ты посмела уйти без моего разрешения?! — кричит он, хватая меня за руку. А после вытаскивает из комнаты.

Я открываю рот, чтобы ответить ему, как он этого заслуживает, но внутри будто что-то замыкает. Он груб и резок со мной, а ведь с этой Лаурой он был таким мягким и милым. Это обижает ещё сильнее.

За всё время в дороге он не говорит ни слова и даже не смотрит на меня. Когда мы возвращаемся домой, он всё тем же грубым тоном велит мне отправляться в свои покои.

Там Клара помогает мне снять корсет и множество юбок, а после переодеться в домашний наряд.

— Ну, как всё прошло, госпожа? — спрашивает она осторожно.

— Клара, скажи, а в этом мире люди разводятся? — произношу я, словно не слыша её вопроса.

— О Небо! И чего это вы о таком задумались? — начинает причитать служанка.

— Да вот, планирую, уйти от нашего барона, пока он меня совсем не извёл. Ну а что? Девушка я видная. Годков мне теперь немного. Не сошлись характером с одним, значит, сойдёмся с другим!

Клара бледнеет и испуганно шепчет:

— О нет, госпожа, только не говорите такое барону! Иначе он придёт в ярость.

— Так и чего теперь? Всё жизнь, что ли, мучать себя и его из-за страха? Терпеть холод и дурное обращение, лишь бы одной не остаться? Нет, Клара. Раз не пришлась я ему по душе, значит, не судьба. Надо быть гордой. И ценить себя. Иначе пиши пропало.

Клара смотрит на меня едва не плача.

— Вы не понимаете. Вы как раз таки его судьба, его истинная пара! А злится барон потому, что вы не владеете магией. Я слышала, что в роду фон Байер есть пророчество. Оно говорит, что если дракон женится на своей истинной, то она приведёт его к величию. Однако истинной господина оказались вы, девушка из самой обычной семьи, не владеющая магией.

— Вот, значит, как? — произношу я задумчиво.

Теперь понятно, чего он так лютует. Женился на Мари, потому что ждал чудес расчудесных. А когда понял, что кина не будет, то с расстройства налево бросился. Мужское решение, ничего не скажешь. Сейчас его фаворитка — Лаура, красавица и студентка магической школы. Видать, решил бесталанность жены компенсировать способностями и образованием любовницы. Ну и флаг ему в руки, да только я страдать из-за него не собираюсь. Я все эти мытарства ради любви ещё в молодости пережила, и больше тратить время на них не хочу. Если и в этом мире судьба связала меня с изменником, я уж лучше одна как-нибудь проживу.

Франц

Мари с уязвлённым видом поднимается по лестнице на второй этаж. Смотрю ей вслед задумчиво. Дракон во Мраке, наблюдая за всем моими глазами, негодует. Ему не нравится, что я строг с ней. Но я не могу иначе. Год на исходе. Ещё немного и будет поздно.

Глава 5

Длинный обеденный стол усеян множеством блюд и десятками блестящих приборов. У каждого ножа свой вилочный напарник. Они смотрят на меня так, будто знают, что я понятия не имею, как их правильно использовать. Даже обидно как-то, ведь я в своё время даже знала, что да как, да только за ненадобностью из головы всё повылетало.

«Да уж, это вам не в столовой гречу алюминиевой ложкой грести», — думаю я, глядя в тарелку перед собой.

А больше, собственно, и некуда смотреть. Напротив сидит Франц, строгий и молчаливый, словно какой-то суровый экзаменатор. Пару раз уже бросил на меня недовольные взгляды, как будто я собираюсь устроить здесь перформанс в стиле «Как не надо себя вести за столом». Эх, а ведь такой бы был ладный парень, если бы не характер. Ведь всем хорош, кроме этого. И сердечко-то так и вздрагивает каждый раз, когда наши глаза встречаются. А потом вспоминаю, как он вчера меня за руки хватал, и всё настроение сразу пропадает.

Я ловлю себя на том, что снова нервно тереблю салфетку и боязливо поглядываю на мужа.

«Да что я в самом деле?! — злюсь на себя. — Министерских проверок на работе не боялась, а тут вдруг оробела!»

Глубоко вздохнув, решаю покончить с этим раз и навсегда. Поднимаю взгляд на Франца и произношу спокойно и уверенно:

— Муж мой, а вы когда-нибудь задумывались о том, чтобы развестись со мной?

— Развод? — повторяет Франц, словно не расслышал.

— Ну да, — киваю я с энтузиазмом. — У вас ведь, кажется, роман с этой красавицей писаной.

Барон не отрывается от своего обеда, только рука, сжимающая вилку, слегка вздрагивает. Может, зря я так боялась с ним заговорить об этом. Он вроде бы неглупый и должен понимать, что люди встречаются и расстаются. Вот и мы не сошлись, так чего тянуть кота за хвост?

— Что за вздор? Конечно же, ни о каком разводе не может идти речи! — раздражённо отвечает Франц, разбивая мои надежды. — У нас с Лаурой деловые отношения и не более. А ты моя истинная, и значит, принадлежишь мне!

— Принадлежу? — я изо всех сил сдерживаю вспыхнувший гнев. — Но я ведь не вещь, чтобы принадлежать.

Я стараюсь говорить спокойно и ровно. Что-то мне подсказывает, что таких, как Франц, не трогают слёзы и эмоциональные проникновенные речи. Он сам прагматичен и рационален, когда спокоен. И любовницу себе выбрал под стать.

— А да, — барон едва заметно улыбается. — Ты права, моя дорогая жена. Ты не вещь. Пусть ты живёшь в этом доме и пользуешься всеми благами моего положения, будучи при этом совершенно бесполезной, но ты не вещь. Прошу прощения.

Он что, насмехается надо мной?! Возмущение, негодование и злость поднимаются во мне, словно пузырьки воздуха в игристом вине. Они желают выхода. Стремятся рвануть выбитой пробкой к потолку, расфигачив хрустальную люстру с фальшивыми свечами. Да как этот мужчина смеет так говорить?! Нет, не то... Да как этот крылатый смеет вообще зваться мужчиной. Ты сам выбрал эту женщину! Если для тебя так важны были способности, тебе следовало прежде выяснить, есть ли они у Мари в наличии.

Я резко встаю из-за стола. Стул позади едва не падает. В последний момент я успеваю его придержать, из-за чего мой уход выглядит скорее неловким, чем эффектным.

— А как же обед? — бросает мне в спину Франц, когда я почти оказываюсь в дверях.

— Я уже сыта по горло! — отвечаю через плечо и выхожу, не дожидаясь ответа. Вот же возмутительный тип!

В покоях я начинаю жалеть, что ушла. Надо было ответить ему! И поесть! Причём нормально так, от души. Я ведь такая голодная. В животе урчит так, что даже стук часов на стене заглушает. Нет, это никуда не годится. Если так продолжится, то у меня никаких сил на сопротивление этому крылатому не останется.

Приуныв, опускаюсь на свою кровать. Слова барона про бесполезность не идут из головы. Неужто настоящая Мари ни с чем ему ни помогала? Оно, конечно, понятно — с таким связываться себе дороже. Только совсем без дела сидеть скучно. Надо бы разузнать больше про хозяйку этого тела.

Стук в дверь отвлекает от раздумий.

— Войдите, — говорю неохотно.

В дверях появляется Клара с подносом, на котором аккуратно расставлены разные блюда. Кажется, что всё ещё горячее — сизый пар вьётся струйкой над подносом. А приятный аромат мгновенно заполняет комнату.

— Вот, госпожа, — она аккуратно расставляет блюда на столе и кланяется. — Поешьте, пожалуйста. Не то снова в обморок упадёте.

— Спасибо тебе, Кларочка, — отвечаю я с улыбкой. — Ты очень добра.

— Это не я, госпожа, — произносит она, слегка покраснев. — Это господин приказал.

Я замолкаю, чувствуя, как внутри снова поднимается буря противоречивых эмоций. Тоже мне, заботливый нашёлся! Сначала своими речами вынудил уйти, а теперь — нате, пожалуйста, с барского плеча! Ещё поди, благодарности ждёт… Я бросаю сердитый взгляд на дверь. Хочется сказать что-то едкое, но урчание желудка напоминает, что у нас есть дела поважнее.

— Клара, а откуда пошёл слух, что барон мне изменяет? — чуть подкрепившись, спрашиваю я свою помощницу. Та бледнеет и озирается по сторонам, словно в моих покоях может быть кто-то, кроме нас двоих.

— Трудно сказать, госпожа, — отвечает она. — Вы вспомните сами, как в какой-то момент люди вокруг разом заговорили об этом. И фройлен Бене стала чаще сюда заезжать.

— Эта бесстыдница что, и домой к нам наведывалась?! — я от возмущения даже подскакиваю на месте.

Вот же поганка бледная! Это где это видано, чтобы незамужняя девка и к женатому мужику домой являлась? Как он сказал? Деловые отношения? А я ведь наивная, в глубине души начала сомневаться в слухах. Холодная дрожь пробегает по спине. Неожиданно перед глазами возникает наша квартира и Семён, в середине дня решивший устроить себе водные процедуры. Так вот, значит, что это было? Соседушка заходила в гости. А я такая была вымотанная после больницы, что и не поняла ничего.

— Достопочтенный барон сказал, что она и сегодня его навестит, — Клара опускает взгляд и опасливо пятится к двери.

Глава 6

Спускаясь по лестнице, стараюсь не спешить. Во-первых, в этом оборочно-кринолиновом облаке, что зовётся платьем, легче лёгкого оступиться и свернуть себе шею. А во-вторых, мне совсем не хочется походить на спятившую с ума от ревности жену, что влетает с шумом в комнату и устраивает скандалы. Как я и сказала Кларе ранее, у женщины должна быть гордость. А за скандалы и влетания в нашей супружеской паре Франц отвечает. Зачем отнимать хлеб у мужчины. Нравится ему сверкать глазами злобно, пусть себе сверкает. А я предпочитаю спокойный диалог, по существу, так сказать.

Вхожу в гостиную и невольно замираю. Вижу Франца и Лауру. Она обнимает его за шею с игривой улыбкой. Его лица я не вижу, но зато вижу его руки на её талии. Картина маслом, буквально. Лаура что-то щебечет ему в самое ухо. Он же нависает над ней, словно бы в нетерпении.

Горькое чувство накатывает внезапно. Но почему? Я же знала, что так будет. Не за тем ли шла, чтобы поймать любовников с поличным? Но на душе так гадко, словно кто-то попрал самое святое для меня. И мне и смешно, и плакать хочется от этого. Я ведь даже не его настоящая жена, а просто женщина, попавшая в чужое тело.

«Позавидовала этой белобрысой, не иначе, — усмехаюсь я про себя. — Да я же радоваться должна, что она меня спасает от этого недоразумения!»

Так-то оно так, да только радости никакой внутри, одна лишь горечь, а дальше пустота. Собравшись с духом, подхожу ближе.

— Значит, говорите, между вами ничего нет? — спрашиваю резко, не в силах скрыть возмущение.

Франц, оглянувшись, бросает на меня растерянный взгляд.

— Мари, ты всё неправильно поняла… — начинает он, но я перебиваю его.

— Да что вы говорите, достопочтенный? И как только язык повернулся врать так нагло? — спрашиваю я.

А мысленно добавляю. Сказал бы честно: «Так, мол, и так, Маруся, я полюбил другую». А ты, надо же, какой свистун нашёлся. Дела у него. Знаем мы эти дела, не маленькие. Перевожу взгляд с него на эту девку бесстыжую. Она только стоит позади Франца и улыбается. В глазах — ни намёка на сожаление. Я чувствую, как во мне закипает злость, но стараюсь держать себя в руках.

— Уходи, — вдруг командует Франц, снова натянув на лицо свою надменную маску. — Немедленно вернись в свои покои.

Я даже не сразу понимаю, что это он мне. Настолько эта просьба кажется неуместной в подобной ситуации. Думаю, если он кого и должен выгонять прямо сейчас, так эту блондинистую. А он что же? Решил из жертвы сделать виноватого?!

— Уйти? — я скрещиваю руки на груди. — Нет уж, дорогой муж. Пока я ваша жена, я хозяйка тут. И вы не можете указывать мне, что делать, особенно при посторонних людях.

Я снова гляжу на Лауру, и чтобы показать всю серьёзность моих намерений, провожу большим пальцем у горла. Видимо, этот жест и здесь понимают, ибо госпожа «первая красавица города» тут же меняется в лице. Голубые глазки начинают бегать, а руки, сцепленные в замок, — дрожать. Только вот на Франца, к сожалению, произвести нужное впечатление не удаётся. Он багровеет от злости и сурово произносит:

— Дочке простого пасечника никогда не быть хозяйкой в доме моих предков!

«Охохошеньки, не той дорогой ты пошёл, драгоценный мой!» — вздыхаю я про себя.

Последняя слабая надежда на диалог постепенно гаснет. Нет, кажется, я с самого начала поняла всё верно, и слухи про Франца не врали. Он именно такой — не уважающий жену гуляка. А раз так, то и смысла мне оставаться тут нет.

— Дочке простого пасечника, говоришь? Возможно, ты и прав, и я действительно многого захотела, — я сама не замечаю, как перехожу на менее формальный тон. — Но это не даёт тебе права унижать меня. За последние дни я услышала столько оскорблений, что у меня сложилось впечатление, будто ты и не рад, что женат на мне.

Он молчит, а я продолжаю:

— Не рад и делаешь всё, чтобы выжить меня из дому, где мне, по твоим словам, никогда не быть хозяйкой! Что ж, не стану всё усложнять и просто сама уйду!

— Что ты имеешь в виду? — взгляд Франца становится мрачнее тучи. Лаура же, кажется, напротив, приободряется.

— То, что я развожусь с тобой, дорогой муженёк! — говорю, чувствуя облегчение. — Раз я ваших голубых кровей недостойна, так чего уж тут?

Не знаю почему, но Франца мои слова ничуть не радуют. По выражению лица видно, что он хочет что-то сказать, но как будто не может найти подходящих слов. Я вздыхаю шумно. Вот и всё. Как говорится: попили, поели, пора и честь знать. Разворачиваюсь и иду обратно к лестнице.

— Не думай, что при разводе получишь от меня хоть что-то, — бросает он, ещё больше усугубляя всё. — Тебе придётся отправиться в дом своих родителей, если от него хоть что-то осталось после их смерти.

Я молча сжимаю кулаки. Ну и пусть. Я всякое за долгую жизнь повидала. Если будет хоть какой-то безопасный угол, я найду выход. Ничего, справлюсь. Даже без магии.

Возвращаюсь в свои покои и наваливаюсь на дверь изнутри. Вот такая вот она вышла, сказка. Клара глядит на меня с надеждой. Но по моему лицу всё понимает.

— Вы поговорили с бароном? — осторожно спрашивает она.

— Да, — отвечаю я. — И решила, что пора уходить.

— Госпожа, — Клара хватается за голову. — Вам будет очень тяжело! Вы даже не представляете, в каком состоянии дом ваших родителей. Ульи сломаны, всё разрушено.

— Ничего, Клара, — вздыхаю я и отталкиваюсь от двери. — Лучше быть бедной, но сохранить достоинство. Чем всю жизнь жить в золоте и не иметь права голоса.

Служанка грустно качает головой. Но я уже твёрдо всё решила. Единственное, что, пожалуй, мне придётся прихватить из дома — это одежда и кое-какие личные вещи. Но думаю, Франц достаточно горд, чтобы не акцентировать внимание на таких мелочах.

Глава 7

Франц

Всё вышло из-под контроля. Стоя в дверном проёме, я наблюдаю, как Мари мечется по комнате, собирая вещи. Парой минут ранее она заявила, что хочет развода. Сумасшедшая. Приревновала меня к Лауре и решила рубануть с плеча. А может, просто пытается манипулировать мной? Ждёт, что я начну просить прощения и уговаривать её расстаться?

Вот же Мрак! Всё из-за появления Лауры. После той ночи эта девица не даёт мне прохода, хотя я ясно дал понять ей, что не собираюсь уходить от жены. Но она снова и снова продолжает приезжать в мой дом, используя своё изобретение как предлог. Так вышло и сегодня. Мы должны были обсудить финансирование её излучателя, а она повисла у меня на шее. Да так, что не оторвёшь. Воистину, женщины в отчаянье способны на многое.

Я снова смотрю на Мари. Это странно, но даже в этом хаосе она умудряется выглядеть привлекательной. Впрочем, стоит ли удивляться, ведь Мари сама вся состоит из хаоса. Чуть растрёпанные рыжие волосы пылают в лучах солнца, пробивающегося через тяжёлые шторы. Щёки раскраснелись не то от спешки, не то от избытка эмоций. Я привык повторять, что она не вышла лицом, но правда в том, что я не встречал в своей жизни женщины прекраснее. Даже когда сердится, она выглядит так, будто сошла с картины какого-нибудь великого мастера.

«Может, мне стоило быть с ней ласковее?» — мелькает у меня в голове, но я тут же отбрасываю эту мысль. Мой отец всегда повторял, что жену нужно держать в строгости, иначе она начнёт тобой помыкать. А тех, кем женщина помыкает не будут уважать ни в одном приличном мужском обществе.

«Но что ты будешь делать, если она и вправду уйдёт?» — возражает внутренний голос.

«Нет! Она не может!» — отвечаю я сам себе.

Слишком поздно. Мари уже привыкла к роскошной жизни, да и от той хижины, что звалась домом её родных, ничего толком не осталось. Она просто играет. Испытывает моё терпение.

— Ты серьёзно? — спрашиваю, скрестив руки на груди. — Думаешь, что сможешь выжить одна?

— Если останусь тут, то скорее загнусь, — отвечает она спокойно, не удостоив меня даже взглядом. — Так что да, я серьёзно.

Её манера речи простовата, а потому я не всегда понимаю, что она имеет в виду. Загнусь? Она намекает, что я могу её до смерти замучить? Но ведь я, напротив, всегда старался следить, чтобы она была сыта и тепло одета. Неужели есть то, о чём я не знаю? Она больна? Ох, точно… Тот обморок. Я был так взвинчен, что не придал этому значения. Но если Мари и вправду нездоровится, то ей тем более нельзя покидать этот дом! Кто позаботится о ней? Кто пригласит доктора?

— Мари, хватит спектаклей, — говорю, стараясь сохранить спокойствие. — Я же знаю, что ты просто пытаешься меня вывести.

Она замирает посреди комнаты. Её чемоданы почти собраны. Она не взяла ничего, кроме одежды и кое-каких женских мелочей.

— Эх, Франц, каким же сильным будет твоё разочарование, когда ты поймёшь, что мир не вращается вокруг тебя, — её голос звучит печально и сочувственно, что не может не приводить в смятение.

И эта её неформальная речь. Она не говорила со мной так даже в момент нашего знакомства, когда разница в статусе между нами была как между небом и землёй. Я не знаю, злиться ли мне по этому поводу или удивляться. Мари словно подменили. Прежде она смотрела на меня с бесконечным восхищением. Я был для неё благодетелем, что подарил ей безбедную жизнь. Сейчас же она вознамерилась вернуться в нищету.

Я отвечаю ей сердитым взглядом. Она лишь качает головой, подхватывает свои чемоданы и покидает покои, заставляя меня пятиться. За весь путь от её спальни и до выхода она не просит ни единую живую душу о помощи, хотя нести свою ношу ей явно тяжело. Выходя на улицу, она хлопает дверью так, что стёкла в буфете начинают звенеть. Вздохнув, я направляюсь к окну, ожидая, что на этом её представление закончится. Пошутили, и будет. Но вместо этого я вижу, как она грузит вещи в возок. Услужливый кучер спешит помочь ей, и она радостно улыбается в ответ.

Да как она может улыбаться в такой момент?! Я закипаю внутри. На миг вдруг представляю себе, как она действительно уходит от меня и становится женой какого-нибудь кучера, или обувщика, или плотника. О Небо! Как мне раньше не пришло в голову, что она, вообще-то, может нравиться другим мужчинам. Да, они не смогут обеспечить ей роскошную жизнь, но накормить и обогреть вполне будут в состоянии. Я провожу ладонью по лицу. Разрываюсь между тем, чтобы пойти за ней, и между тем, чтобы сохранить свою гордость. Мой дракон вспыхивает от гнева. Он не желает отпускать её и на миг.

— Клара! — окликаю служанку жены. Та останавливается на лестнице, глядя на меня в страхе. — Иди за ней. Не спускай глаз. Убедись, что она не натворила глупостей.

Девчонка кивает и, накинув своё худое пальтишко, поспешно убегает следом за Мари. Она действительно уезжает. Уходит от меня не оборачиваясь.

«Она вернётся», — пытаюсь успокоить себя, но внутри всё переворачивается. Дракон всё никак не успокоится. Рычит, рвётся за ней. Даже чешуя проступает на коже невольно. Такого со мной прежде не было.

Я вспоминаю тот день, когда впервые увидел её. Дракон внутри меня указал на неё, и я был уверен, что это знак. Но стоило нам пожениться, как всё пошло наперекосяк. Мой дракон начал вести себя странно, словно бы не узнавал её. Я решил, что это из-за отсутствия у неё магических сил. Но сейчас он всё равно тянется к ней, хотя магических сил у неё по-прежнему нет.

Стук в дверь вырывает меня из размышлений. Одна из служанок впускает в дом незваного гостя. Точнее, гостью. Лаура вернулась, будто ждала под окнами, когда хозяйка уедет.

— Господин мэр, — мурлычет она, проходя в гостиную.

— Чего тебе? — коротко спрашиваю я, даже не пытаясь скрыть раздражение.

Она подходит ближе и касается моей груди. Против в воли в голову приходит сравнение. Лаура худая, словно статуэтка из слоновой кости. Изящная, идеальная в своей безжизненной красоте. А Мари… Она пышущая здоровьем, настоящая, тёплая, с яркой улыбкой, которая могла осветить весь этот холодный дом. Между ними двумя выбор очевиден.

Глава 8

Лаура уходит, но на душе не становится легче. Моя драконья сущность ещё долго не желает уступать место человеку. Вот только, как бы сильно мой дракон ни злился на Лауру, а она права. Она нужна мне. Точнее, её изобретение. Тяжёлый вздох вырывается из груди. Мало мне было семейного пророчества, так ещё и проклятье свалилось на голову. И всё из-за того, что я всего лишь выполнял свои обязанности мэра.

Стоит мне вспомнить ту ведьму, как всё внутри закипает. Её дом был словно бельмо на глазу — уродливый, покосившийся, с обваливающейся крышей и запахом сырости. И это притом, что находился он в самом сердце Кальтенбурга, всего в квартале от мэрии. Жители приносили мне жалобы каждый день.

— Господин мэр, дом портит внешний вид главной улицы и пугает детей! — говорили они.

Чтобы урегулировать ситуацию, я предложил почтенной хозяйке новое жильё в хорошем районе. Но она отказалась, не объяснив причины. Упрямилась до последнего.

Жители города продолжали жаловаться. Пришлось действовать посредством закона. Дом был ветхим, опасным, кишел крысами и прочей живностью. Мы с моей командой нашли подходящую статью и выселили старуху. Дом снесли, чтобы на его месте построить красивый сквер. Но вместо сквера я получил её проклятие.

— Ты не сможешь ничего построить на этом месте, оно всегда будет словно язва на теле этого города! — сказала она перед самым сносом. — И за свою подлость до конца года ты лишишься магии!

Я только посмеялся над её словами, но спустя неделю на месте строительства сквера стали происходить необъяснимые вещи. То земля просядет, то водопровод рядом прорвёт, то все строители разом подхватят неизвестную болезнь. И всё это продолжалось долгие месяцы. В голову закрались подозрения, что первая часть пророчества сбывается. А если так, то вполне может быть, что сбудется и вторая.

До конца этого года я утрачу свою магию. Так сказала та ведьма. И теперь я либо должен найти способ снять проклятие, разыскав старуху, либо, если я не успею, найти способ вернуть свою магическую силу после того, как проклятие начнёт действовать. Я уже обыскал весь Кальтенбург, но так и не нашёл следов бывшей владелицы дома. В своём новом доме, предоставленном ей, взамен утраченного, она не появлялась. Если она всё же сбежала из города, то на её поиски у меня уйдут месяцы. Выходит, что мне всё равно нужно думать о самом плохом варианте. Перераспределитель магической энергии, о котором мне рассказывала Лаура, мог бы помочь решить эту проблему. Однако это изобретение потенциально может быть опасным. К тому же после той ночи всё усложнилось между мной и Лаурой. Теперь она постоянно требует моего внимания.

От всех этих мыслей становится невыносимо душно. Открываю окно. Зимой Кальтенбург невероятно красивый. Каждое здание, под одеялом из снега, будто пряничный домик. Фасады и окна старинных домов покрыты сверкающим инеем, а вдалеке на площади сверкают ёлочные огни. До уха доносится бой городских часов. Я вспоминаю, что должен встретиться сегодня с советом старейшин драконьих семей. А это значит, надо поспешить.

Я выхожу на широкий двор, оборачиваюсь драконом и взмываю в небо. Мой дом остаётся позади. Я направляюсь к мэрии. Холодный воздух слегка приводит в чувства. Я понимаю, что прямо сейчас должен оставить свои личные проблемы и заняться чиновничьими обязанностями.

Едва я приземляюсь на террасе, ко мне спешит мой секретарь и сообщает: старейшины уже ждут меня. По тону Брунса я понимаю, что совет в целом настроен не слишком радушно. И чего этому старичью не сидится дома? Ворчали бы на своих внуков, раз так хочется. Я прохожу в зал заседаний и кланяюсь приветственно.

— Господин мэр, — начинает самый старый из них, поглаживая длинную бороду. — Расскажите нам, как обстоят дела со сквером? Помниться на прошлом собрании вы обещали, что его строительство вскорости завершится. С той поры прошло три месяца. Чем вы можете нас порадовать?

— К моему глубокому сожалению, строительство затянулось, — отвечаю я с тяжёлым вздохом.

Ощущаю себя малолетним школяром, не выучившим урок. Не думал, что мне прямо с порога придётся оправдываться. Всё же на своём посту я сделал немало хорошего. Вот, к примеру, открыл новую библиотеку при академии. Но они отчего-то замечают только дурное.

— Затянулось? — один из них поднимает бровь. — Этот проект должен быть завершён до конца года.

«До конца года, до конца года», — мне остаётся только закатить глаза. Как же много всего обещает случиться до конца года. Недостроенный сквер не идёт с этим ни в какое сравнение.

— Возникли проблемы на участке. Трудности с землёй, — объясняю я будничным тоном.

Драконы начинают переглядываться. Неприятный шёпот прокатывается по залу.

— А может, вам просто некогда заниматься этим вопросом, достопочтенный? До меня тут дошёл слух… — начинает другой, и я внутренне напрягаюсь. — Это правда, что у вас роман со студенткой академии Гутфрит?

Вот же Мрак! Я обвожу взглядом зал и по лицам старейшин понимаю, что все они уже в курсе этих сплетен. Холодная дрожь проходит по телу. Если они знают, то возможно и Мари в курсе. Теперь понятно, почему она восприняла ту сцену с Лаурой так болезненно. Даже не дала мне ничего объяснить. Ощущаю, как глаза старейшин буравят меня, ожидая ответа.

— Это всего лишь пустой слух, не имеющий под собой никаких оснований, — отвечаю холодно.

Это не совсем правда. Однако о том, что случилось между мной и Лаурой, не должна была знать ни одна живая душа. Неужели она сама распустила этот слух? Но зачем ей это? Лаура желает добиться финансирования, чтобы воплотить свои разработки в жизнь. Но она ничего не получит, если меня вынудят уйти с поста мэра.

— Правдив слух или нет, само его появление бросает тень на городское управление в целом и на нас в частности, — произносит самый старший из драконов. — Мы пример для всего нашего общества, а потому обязаны блюсти моральный облик. Совет выносит вам, достопочтенный барон, первое и последнее предупреждение! Если подобные слухи впредь только укрепятся, мы будем вынуждены принять меры.