Бывшие. Папа для пуговки

Пролог

­– Мама! – доносится сладкий голосок дочурки из детской.

Я тотчас открываю глаза, резко вскакиваю с постели и пулей вылетаю из комнаты.

Минуя парочку дверей, без стука врываюсь в спальню мужа.

– Тимур, вставай! – шепчу запыхавшимся голосом. – Пуговка проснулась, – тормошу заспанного мужчину за твёрдое, как камень, плечо.

Даже в сонном состоянии эта огромная груда мышц напоминает скалу.

– Ммм, – Тим поворачивает голову и с улыбкой всматривается в моё лицо. – Оливка… – тянет ко мне свои руки, по которым я тут же ударяю ладонью.

– Тим, не беси меня, – рычу и с силой щипаю мужчину за бицепс. – Оглох что ли? Ева проснулась, поднимайся!

Выпрямляюсь, когда понимаю, что достигла цели. Мужчина выбирается из-под одеяла, поправляет спортивные домашние брюки, которые неприлично облегают в некоторых местах.

– Марш в мою комнату! – подталкиваю Тимура в спину. – Носил бы дома что-то посвободнее, всё-таки ребёнок у нас, – бурчу себе под нос, но Макаров мои слова никак не комментирует.

Буквально за долю секунды до того, как дверь детской откроется, мы вместе влетаем в мою комнату и прыгаем на кровать, натягивая по пояс одеяло.

– Папа! – звонкий голос дочурки заполняет пространство комнаты, вызывая на моём лице улыбку.

А раньше она каждое утро меня звала, но с некоторых пор всё изменилось…

– Пуговка моя, – сонно, но при этом радостно произносит Тимур. Распахивает объятия, приглашая дочурку к нам в постель.

Маленькая егоза с разбега запрыгивает на кровать, забирается под одеяло и укладывается между нами.

– Мамуля, – тянет, закидывая на меня ручку.

Что-то сладко бормочет себе под нос и буквально спустя минуту засыпает. Погружается в мир снов, оставляя меня один на один со своим отцом.

Тимур поворачивается набок, обнимает дочурку и тоже прикрывает глаза. Длины его руки хватает для того, чтобы и Еву обнять, и до меня дотянуться, и данный факт неимоверно злит.

Терплю несколько секунд, но когда понимаю, что убирать руку мужчина не собирается, сама скидываю с себя огромную лапу.

– Совесть имей! – шиплю, с трудом сдерживая злость.

Не хочу разбудить Еву, но и прикосновения Макарова терпеть не собираюсь.

Вижу, как мужчина слегка приоткрывает один глаз, долю секунды смотрит на меня им, а потом… снова забрасывает свою руку ко мне на талию.

Да, я укрыта одеялом, но всё равно чувствую сквозь плотную ткань жар от прикосновения. Понимаю, что это всего лишь игра моего воображения, поэтому на мгновение прикрываю глаза и приказываю себе успокоиться.

Не знаю, как так выходит, но просыпаюсь я от звука будильника спустя целый час. Я успела перевернуться во сне, поэтому теперь лежу лицом к прикроватной тумбочке, и чтобы выключить будильник мне достаточно протянуть руку, что я, собственно, и делаю.

Угомонив разбушевавшуюся какофонию, переворачиваюсь на другой бок.

– Тим? – сощуриваюсь, хотя и так прекрасно вижу.

Евы и след просты; эта маленькая проказница куда-то уползла, оставив меня со своим отцом один на один.

И Макаров тут же воспользовался предоставленной возможностью.

– Доброе утро, – расплывается в голливудской улыбке, обнажая ровный ряд белоснежных зубов.

Теперь он не просто меня за талию обнимает – мужчина буквально прирос ко мне всем своим телом, раздражая до сумасшествия.

– Ты совсем! – возмущаюсь, отпихивая от себя огромную тушу, но неожиданно на губы ложится длинный, слегка шершавый палец.

– Тсс, – предупреждающе шипит муж. – Ева, – скашивает глаза в сторону пола.

Я зажмуриваюсь и крепко стискиваю кулаки.

Неужели она всё ещё здесь?

Приподнимаюсь на локтях, скольжу взглядом по комнате. В самом дальнем углу, на специальном детском ковре из мягких пазлов сидит наша дочурка и увлечённо играет со своими игрушками.

Еве всего три, но она невероятно самостоятельная и сообразительная девочка.

Иногда даже чересчур…

– Солнышко, ты не хочешь завтракать разве? – щебечу, выбираясь из-под одеяла.

Поднимаюсь с кровати и подхожу к дочери, присаживаюсь рядом с ней на пол, целую малышку в пухленькую румяную щёчку.

– Хочу, – отвечает Ева, увлечённо соединяя между собой детали конструктора.

– Может, тогда приготовим вместе? – протягиваю дочке руку, но она лишь кивает в ответ.

– Ага, только сначала с папой дом постлою, – берёт какие-то детали и вместе с ними несётся на кровать.

Да уж, родила для себя дочку, называется. А теперь она души не чает в своём отце, которого я, к слову, терплю только ради неё.

– Я на кухню, – поджав губы, машу рукой в сторону двери, разворачиваюсь и выхожу из комнаты.

На автомате готовлю завтрак, мысленно планируя день. Тимур работает с утра до вечера, я – тоже работаю, только половину дня. Утром с Евой сидит моя мама, которая, кстати, скоро приедет.

– Всё готово, – заглядываю в спальню.

Дочка сидит на руках у отца и, высунув язык, соединяет детали конструктора. Она так увлечена, что даже не слышит меня, зато Тимур сразу замечает моё присутствие.

– Мы сейчас придём, – мягко улыбается, чем раздражает неимоверно.

Оставив еду на столе, сама ухожу в ванную, чтобы перед работой привести себя в порядок. Завтракать не хочу – нет аппетита.

Спустя полчаса, оставив дочку с мамой, мы вместе с мужем выезжаем на работу.

– Сегодня придут кандидатки на должность моей личной помощницы, ты мне поможешь провести собеседование? – спрашивает Тимур по пути на работу. – Всегда восхищался твоей интуицией, и в этой ситуации хочу знать твоё мнение.

– Может, без меня как-нибудь справишься? – тяну язвительно в ответ.

Мы всё время вместе. Дома муж рядом, после работы не задерживается, иногда даже раньше времени возвращается.

В офисе тоже вместе – Тимур взял меня на работу, но всё сделал для того, чтобы в течение дня мы пересекались как можно чаще.

А теперь ещё и на собеседовании просит присутствовать?

Глава 1

За два месяца до…

– Мамочка, а ты сегодня почитаешь мне перед сном новую книжку? – спрашивает доченька. Она крепко держится за мою руку, но при этом умудряется подпрыгивать на месте.

– Обязательно, солнышко, – отзываюсь, мягко улыбаюсь.

Откидываю назад тёмно-каштановые пряди волос, собранные в высокий хвост, вынимаю из кармана джинсов телефон, чтобы позвонить маме. Она просила предупредить, когда будем подходить к дому.

– Олечка! – спустя один гудок в трубке слышится голос матери. – Что же это? Как же так? – причитает бесцветным голосом.

– Мам? Что случилось? – интересуюсь настороженно.

Крепче сжимаю ладошку дочери, чтобы малышка ненароком не вырвалась, пока я разговариваю по телефону.

– Горим… – сипло выдыхает в трубку мама. – Дочка, мы горим! – её голос срывается.

– Мама, мама! О чём ты? Что стряслось? – в груди зарождается паника.

Рефлекторно оглядываюсь по сторонам, будто ища поддержки. До дома нам идти ещё примерно десять минут, но после слов матери хочется сорваться на бег.

– Дом… горит… – всхлипывает мама, шокируя меня своим заявлением.

От ужаса не могу больше ни слова произнести. Опускаю трубку и несколько долгих секунд смотрю прямо перед собой. Ева дёргает меня за руку, не понимая, почему мы остановились, а я даже отреагировать не могу.

Перевожу взгляд на дочку и принимаю молниеносное решении: подхватываю малышку на руки и как можно скорее шагаю в сторону маминого дома.

Мне страшно представить, как чувствует себя моя мамуля: ведь этот дом, всё что у неё есть. Да и нам с Евой жить негде, после развода с мужем я поселилась у мамы, здесь же родилась моя дочка.

– Мамочка, куда мы бежим? – испуганно спрашивает Ева.

Наверное, я напугала её тем, что так стремительно кинулась бежать. Но объяснять что-либо сейчас дочурке, нет времени, поэтому я просто обещаю ей рассказать обо всём потом.

А когда наступает это самое потом, я понимаю, как глупо поступила, приведя сюда дочь…

Наверное, ещё очень долго у меня в ушах будет стоять её надрывный плач.

Ева заливается слезами, рыдая из-за того, что не смогла забрать свои любимые игрушки, а ещё, из-за того, что куда-то пропал котёнок, которого мы приютили весной.

И я так и не решаюсь озвучивать свою страшную догадку, утешаю дочку, убеждаю, что котик убежал от пожара.

Вечером нас приглашают соседи, а мою маму забирает «скорая». У неё из-за случившегося прихватило сердце, ведь дом сгорел практически полностью.

Оказывается, что старая проводка стала причиной пожара.

А потом начинается самый настоящий кошмар…

В селе, где проживает мамуля для меня, пиар-менеджера, не было подходящей работы, поэтому, как только Ева подросла, я устроилась в ближайший магазин продавщицей.

Моей копеечной зарплаты хватает на то, чтобы содержать себя и дочку, но после случившегося пожара я понимаю, что съём жилья не потяну. И даже если прибавить пенсию мамы, это всё равно очень мало, ведь даже у нас в станице сейчас снять дом – удовольствие не из дешёвых.

Маму через пару дней выписывают из больницы, вместе мы подыскиваем небольшую хатку, в которой можно будет пережить лето. Но зимой здесь оставаться нельзя из-за отсутствия нормального отопления.

Ещё и с Евой начинаются проблемы. Ночные кошмары, плач без причины.

– Отведи её к врачу, – советует мама спустя неделю после случившегося.

Немного поразмыслив, принимаю решение послушаться. Записываю Еву к платному специалисту и принимаюсь ждать зарплату.

Получив деньги, сразу же вношу плату за квартиру, оставляю часть на еду и выделяю сумму на приём в частной клинике. Понимаю, что для нас это непозволительная роскошь, но другого выхода у меня нет. Обычный педиатр нам вряд ли поможет, а кроме него других детских врачей в нашей сельской поликлинике нет.

***

– Вам надо сменить обстановку, – выносит вердикт специалист.

И вроде не назначает нам каких-то серьёзных дорогостоящих лекарств, выписав лишь несколько простых, но эффективных препаратов.

Однако у меня от его совета окончательно опускаются руки.

Как? Как мы можем сменить обстановку, если и так едва сводим концы с концами?

Я ведь не против устроиться на дополнительную работу, только где же её взять?

– Мамуля, ты плачешь? – ласково интересуется моя девочка.

Смотрит на меня своими карими глазами, будто в самую душу заглядывает. Они у неё точь-в-точь, как у отца, которого моя малышка никогда не видела.

– Всё хорошо, – шмыгаю носом и быстро вытираю влагу со щёк, скрывая следы своей слабости.

Мы сидим на лавочке в сквере частной клиники, филиал которой совсем недавно открыли в станице. С неба крупными каплями срывается дождь, и это значит, что в наше новое убежище нам придётся ехать на автобусе.

А ведь можно было бы немного прогуляться, здесь недалеко, но позволить, чтобы моя дочурка промокла, я не могу, поэтому беру её бархатную ладошку в свою руку и вместе с дочкой иду к автобусной остановке.

Ева не любит общественный транспорт, особенно в последнее время, когда стала бояться всего, чего только можно. Но другого выбора у нас нет, поэтому пройдя в автобус и усадив дочку к себе на колени, я принимаюсь отвлекать её разговорами.

– Мамочка, а почему этот дядя на нас так смотлит? – спрашивает Ева, кивком головы указывая на парня, сидящего напротив нас.

Коротким взглядом сканирую напугавшего моего ребёнка пассажира, но незнакомец тут же отворачивается.

Всю оставшуюся дорогу исподтишка слежу за парнем. То ли мне страх дочки передался, то ли этот странный человек и в самом деле за нами следит – не знаю.

Глупо это всё, конечно, кому мы нужны?

Я – обычная продавщицы, точно никому ничего плохого не сделала.

– Мамочка, а мы опять туда пойдём? – спрашивает дочка, едва мы покидаем душный автобус.

Говоря «туда» она имеет в виду нашу съёмную хатку, находящуюся на окраине станицы. На приёме у врача дочка сказала, что ей здесь не нравится, поэтому специалист посоветовал нам сменить жильё.

Глава 2

– Здравствуй… – отвечаю тихим, бесцветным голосом.

С Тимура перевожу взгляд на маму и обратно.

Как он нас нашёл? Да и зачем вообще стал искать, непонятно.

Мы расстались и расставили все точки над «i», как мне тогда казалось. По крайней мере, я точно выразила всё, что было у меня на душе, а Тимур…

Макаров был против развода, но у меня не было моральных сил соглашаться на продолжение того безумия, которое творилось в нашей совместной жизни.

– А я Евочку пока обедом покормлю, – весело щебечет мама и убегает в ванную.

Спустя примерно минуту родительница за ручку выводит мою дочурку и идёт вместе с ней на кухню. Мельком замечаю, с каким любопытством и нескрываемым интересом Ева смотрит на Тимура.

На своего родного отца…

Да уж, не так я себе представляла их встречу. Когда мы развелись, я ещё была слишком наивна, поэтому надеялась в будущем утереть нос бывшему.

Мама рано отдала меня в школу, поэтому среднее образование я получила немного раньше и в двадцать один уже окончила ВУЗ. Хотела работать, но муж, с которым мы расписались, когда мне было девятнадцать, был против.

Точнее, его мама была против, которая вечно совала нос в нашу жизнь.

Я всё равно находила возможность принести в дом копейку, причём, мой вклад в семейный бюджет был на тот момент чуть ли не решающим. Но об этом потом. Куда важнее то, что после развода вместо места в какой-нибудь престижной фирме, я получила от судьбы болезненный щелчок по носу.

Купила билет и уехала к маме в село.

– Выйдем во двор, – киваю на входную дверь.

Не хочу общаться с бывшим мужем в доме при матери и дочке. Лишнее это.

– Выйдем, – скупо бросает Макаров и первым выходит на улицу.

Да уж, манерами так и блещет бывший муженёк, а точнее их полным отсутствием.

А ведь раньше какой был: на руках меня носил, осыпал комплиментами. Только комплиментами, потому что на подарки у мужа не было тогда денег.

Это после развода он поднялся, стал успешным. Миллиардером, если верить статьям в интернете.

Развился в сфере IT, получил ещё одно образование, стал известным. Сейчас у Тимура бизнес, кажется, в сфере онлайн-обучения.

А я так… Продавщица в продуктовом магазине.

В горле встаёт ком.

Может, зря я от него ушла?

Впрочем, этот вопрос я уже задавала себе не раз на протяжении минувших лет и каждый раз приходила к одному и тому же выводу: я всё сделала верно.

– Как ты нас нашёл? – всё-таки решаюсь спросить.

Усаживаюсь на старые садовые качели, которые даже под моим небольшим весом жалобно поскрипывают.

Здесь есть ещё одно место, но я специально сажусь по центру, чтобы Макарову даже в голову не пришло садиться рядом со мной.

– Я не искал, – признаётся вдруг бывший, шокируя меня своим ответом. – Мне твоя мама позвонила, – пожимает широкими плечами.

– Ч-что? – не верю своим ушам.

Может, Тимур просто пытается выкрутиться? Только зачем ему это? Ведь трусость в длинном списке недостатком бывшего мужа никогда не значилась.

– Мне позвонила твоя мать, сказала, что у тебя проблемы, и я приехал.

– Вот так просто? – в лёгких заканчивается воздух, а руки безвольными плетьми падают на деревянный каркас качелей.

– Да, а что? – смотрит на меня с вызовом.

Интересно, а что ещё ему рассказала моя мама?

Может, у неё хватило выдержки промолчать про тайну рождения моей дочурки. Не хотела бы я сейчас выслушивать от Макарова гневную тираду о том, что лишила его общения с дочерью.

Пусть считает, что Ева не от него, так мне будет проще.

– Ты ко всем бывшим по первому зову приезжаешь, если у них проблемы возникают? – язвлю в ответ.

Не знаю, что мной руководит. То ли старые обиды напоминают о себе, то ли желание хоть как-то возвыситься в глазах бывшего мужа тому виной.

В любом случае, мне нужно как можно скорее выпроводить Макарова и заниматься домом и дочерью, на пустые беседы нет времени.

– У меня одна бывшая! – рычит, раздувая ноздри, как бык.

Его ответ бьёт прямо в цель. Да, мы были первыми друг у друга, и если бы в данный момент передо мной был тот, старый добрый Тим, я бы поверила в его непорочность, но не сейчас.

Передо мной стоит шикарный мужчина, про которого, не переставая, пишут все светские блогеры и называют завидным женихом, а он утверждает, что ни с кем не встречается?

Хотя, может, это мне хочется, чтобы так всё было, может, у Тимура есть кто-то. То есть, настоящая, а не бывшая.

И почему меня, собственно, это так волнует?

– В общем, Тимур, – поднимаюсь с качелей и поправляю блузку, – у меня всё в порядке, мама просто немного переволновалась, потревожила тебя напрасно. А у тебя дела, наверное, не стоило отвлекаться. Прощай, – разворачиваюсь и иду в сторону дома.

– Стой, – хватает меня за локоть и резко разворачивает к себе. – Ты понимаешь, что я уже не тот Тимур, каким был раньше? Бегать и умолять не буду. Это твоё окончательное решение? – режет взглядом.

– Окончательное, – нахожу в себе силы произнести это одно единственное слово.

Кожа горит от прикосновения бывшего мужа, а тело тут же реагирует на его близость.

Я его действительно любила. До безумия, до дрожи в коленках, до звёздочек перед глазами.

Но обстоятельства сложились против нас, и пути назад теперь нет.

– А скажи-ка мне, милая, сколько лет твоей дочери? – спрашивает строго, но в уголках его глаз я замечаю лукавый прищур.

Ну, начинается…

Глава 3

– Оливка, ответь: сколько твоей дочери лет? – повторяет свой вопрос бывший муж, по старой привычке называя меня ласковым именем.

– Какая я тебе Оливка? – шиплю, выдёргивая руку из цепкого захвата.

Пытаюсь отковырять от своей руки его крепкие пальцы, но ничего не выходит. Макаров раньше был не таким сильным, больше сидел за компьютером и о спорте не думал особо.

Но сейчас по всему видно, что мужчина уделяет время своему внешнему виду и находится в отличной физической форме.

– А ты что, вместе с фамилией и имя сменила? – ухмыляется Тим.

Он так смотрит…

Не могу выдерживать его пристальный, препарирующий взгляд. Внутри меня всё трепещет от нашей близости, и я ненавижу себя за эти чувства.

– Зачем, сменила? Имя? – непонимающе дёргаю головой.

Совсем меня запутал. Говорит какие-то глупости, чтобы вывести на эмоции. Раньше с ним было гораздо проще: Тимур терялся от одного моего вида, а я могла рулить им, как марионеткой.

Жаль, что не я одна…

– Не уходи от темы, дорогая. Лучше скажи, эта чудесная малышка с огромными, карими, как у меня глазами и каштановыми завитками волос – она моя? – убивает догадкой наповал.

Я резко выдёргиваю руку и разворачиваюсь, становясь к мужчине спиной, чтобы он не видел моего лица. Да, это тоже не выход, но если Тимур только посмотрит мне в глаза, сразу всё поймёт.

– С чего ты взял? Тебе показалось, – бурчу себе под нос, нервно теребя пальцы.

– Я? Просто предположил, но твой ответ наводит на определённые мысли, – нахально опускает ладони на мою талию и крепко сжимает пальцы, создавая таким образом тиски.

– От кого ты родила дочь, Оливия? – спрашивает настойчивее.

Я молчу, потому что не знаю, как выкрутиться и что сказать, чтобы не сдать себя с потрохами.

– Эта девочка... Она моя, верно? – не даёт мне времени для размышлений, бьёт догадками наотмашь.

Прокручивает меня в своих руках, приподнимает моё лицо, делая это для того, чтобы наши взгляды встретились.

– Почему ты ничего не сказала мне раньше? – произносит с горечью. – Почему ты скрыла от меня эту правду? – его голос дрожит от эмоций.

Он уже не сомневается, будто получил положительный ответ на свой вопрос.

– Я... Я боялась, Тимур, – опускаю голову, вновь пряча взгляд. – Боялась, что ты откажешься от нас, что ты не захочешь признать ее, – из горла против воли вырывается всхлип.

– Я никогда не смог бы отказаться от своей дочери, – припечатывает строго.

– Однако, ты поверил всему тому, что…

– Тсс, – касается моих губ пальцем, вынуждая замолчать. – Не вздумай, я уже сто раз просил прощения за свою ошибку.

– Ты думаешь, ошибки можно исправить извинениями? – чувствую, как по щеке катится слеза, и тут же смахиваю её.

Я не хочу возвращаться в прошлое и вспоминать, что было, но Макаров не позволяет мне забыть. Зачем явился? Чтобы снова мучить меня?

– Я миллион раз говорил, что люблю тебя, Оливия. И даже несмотря на твоё молчание, сейчас я готов заботиться о вас обеих, – говорит он и касается моих губ теплым поцелуем.

Вот так просто, будто всё ещё имеет на это право.

– Ммм, совсем уже? – прикладываю максимум усилий, чтобы оттолкнуть мужчину. – Думаешь, тебе всё можно? – демонстративно вытираю рот ладонью, будто мне противно.

На самом деле всё не так, но я даже задумываться не хочу о своих истинных чувствах. Меня буквально на части разрывает от желания наплевать на все условности и продолжить то, что начал Макаров.

Но нет, нельзя.

Бывший муж изменился, стал другим. Наглым, дерзким, самоуверенным. Такие люди обычно считают, что им всё позволено.

– Честно говоря, никогда рядом с тобой думать не умел, – признаётся откровенно, вгоняя меня в краску своими словами.

А этот его пошлый раздевающий взгляд…

У него что, и в самом деле нет женщины?

– Это ты подослал следить за нами? – неожиданная догадка выбивает почву из-под ног.

Ну, как я сразу не догадалась?

Может и мама ни при чём, а Тимур оговаривает её, чтобы себя обелить. Сам же давно выслеживает нас, вот и в курсе наших проблем.

– Следить? – искренне удивляется.

Каков актёр!

– Подожди, за тобой кто-то следит? – густые брови встречаются на переносице, а взгляд становится мрачнее тучи.

И я уже почти готова ему поверить, но не стану этого делать. Предателям веры нет, а то, что в своё время сделал Макаров, сродни предательству.

– Ладно, забудь! – отмахиваюсь. – В любом случае, наш разговор не имеет смысла. Мне пора домой, а тебе… Тебе тоже пора, – в который по счёту раз разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Ты серьёзно? – хмыкает Тим. – То есть, я пару минут назад узнал о том, что у меня есть дочь. Ева? Так её зовут?

– Да, – киваю, проклиная себя, что так просто сдалась и рассказала правду.

– И после этого чудесного открытия ты мне вот так просто предлагаешь уйти? – разводит руками в недоумении.

– А чего ты хочешь от меня? – закипаю. – Только вот не надо рассказывать про чувства и прочую чушь, – выставляю ладонь вперёд. – Это только в книжках и в сериалах мужики за своими наследниками гоняются, а в жизни всё не так. И я ни за что не поверю, что у тебя в одночасье проснулись отцовские чувства.

– Ева – моя дочь! – подлетает ко мне и слегка встряхивает за плечи. – Хочешь ты того или нет, но я буду участвовать в её воспитании, – сверкает глазами.

– Мамочка… – раздаётся неуверенно за моей спиной.

Мне даже не нужно оборачиваться для того, чтобы понять, что это голос моей дочери.

Ну, нет, пожалуйста, нет! Только не это!

Ей же всего три!

Евочке всего три годика, и она не должна была понять, о чём речь, ведь так?

Глава 4

Тимур

По инерции оборачиваюсь на детский голосок и застываю, как вкопанный.

В голове всё ещё не укладывается, что эта прелестная малышка – моя.

Настоящее чудо!

– Доченька, а что ты тут делаешь, почему не с бабушкой? – тараторит Оливка взволнованным голосом.

Подлетает к ребёнку и подхватывает Еву на руки.

Надо же, какое имя красивое дала нашей дочери.

А ведь мы могли бы воспитывать её на протяжении минувших лет вместе, но, увы, время нельзя повернуть вспять.

– Я вышла тебя позвать, – смущённо лепечет кареглазое чудо.

С матери переводит взгляд на меня, но надолго не задерживается. Сползает с материнских рук и, как ни в чём не бывало, возвращается в дом.

– Оливка, давай нормально поговорим, – киваю в сторону двери, намекая на то, чтобы пригласила меня внутрь.

– Нет! – выставляет ладонь вперёд. – Нам не о чем говорить, Тимур, не о чем! – бывшая жена, как и раньше, категорична.

– Я так не считаю, – начинаю заводиться, – и что за слежка?..

Последний момент меня волнует сильно. Да, мы в разводе, Оливия сделала свой выбор, и всё это время я старался его уважать, но смириться с тем, что моим близким грозит опасность, я никогда не смогу.

И обязательно выясню, что происходит.

– Тимур! – перебивает на середине фразы. – Я действительно устала, у нас была непростая неделя, и в мои планы не входило завершать её разговором с бывшим мужем. Уезжай, правда, уезжай, – практически умоляет.

На самом деле, мне давно пора быть в офисе. Работы непочатый край, но я и с места не сдвинусь, пока не добьюсь своего от этой невыносимой женщины. Хоть и пообещал ей, что не буду уговаривать.

Впрочем, уговаривать я и не собираюсь, есть куча других методов воздействия.

– Ты издеваешься? – спрашиваю довольно отстранённо, чтобы не пугать её своим напором.

Бизнес из домашнего зайчика, каким меня помнит Оливия, превратил меня в строгого и довольно деспотичного босса. Личной жизни нет, живу работой, поэтому с окружающими привык общаться, как с подчинёнными. Ведь именно они окружают меня добрую половину дня.

И с бывшей женой я себя с трудом сдерживаю от того, чтобы не встряхнуть её хорошенько и не отдать приказ, чтобы прекратила выпендриваться.

– Вот скажи, – складывает руки под грудью и делает шаг ко мне. – Ты и вправду поверил, что Ева – твоя дочь? – смотрит в мои глаза с вызовом.

Думает, я так легко сдамся?

– Разумеется, поверил, – отвечаю, не раздумывая.

– Хм, забавно, – прикасается пальчиками к губам и постукивает по ним, задумавшись. – Это не в твоём стиле: верить мне на слово, ещё и с первого раза… – тянет издевательски.

Пытается припомнить старые грехи? Думает, заденет меня этим, и я сбегу, поджав хвост?

Наивная…

Впрочем, иллюзию свободы я могу ей дать, если так хочет.

– Ладно, – складываю руки в карманы брюк. – Я уеду, – делаю вид, что готов отступить. – Вот мой номер телефона, и личный, и рабочий, если что-то случится с тобой или дочерью, звони, – протягиваю Оливии свою визитку и, не прощаясь, ухожу.

Не позвонит, я характер бывшей знаю. Но у меня есть свой человек на её территории, и если будет что-то нужно, мать Оливки сообщит мне.

Никогда не общался с тёщей, потому что мы с Оливией жили в городе и Надежду Андреевну видели редко. Поздравляли друг друга с особо значимыми праздниками несколько раз в год, на этом всё.

И я даже подумать не мог, что у меня такая мировая тёща.

– Тимур Александрович, вам из офиса звонили, не дозвонились и перезвонили мне, – из машины ко мне навстречу выходит Сергей, мой водитель и в каких-то вопросах даже правая рука.

– Странно… – похлопываю по карманам брюк, но телефона в них не обнаруживаю. – Набери, – приказываю Сергею.

– Гудки идут, – рапортует кратко, однако звонка или вибрации не слышно ни в машине, ни возле неё.

– Так, подожди, – смутно припоминаю, что пока сидел на кухне у Надежды Андреевны, созванивался с разработчиками из офиса.

Там опять какой-то глюк, который без меня решить не могут.

– Дай-ка телефон, – прошу у водителя, перезваниваю.

И точно. Одна из программ по обучению сбоит.

– Решайте! – гаркаю на подчинённых и вешаю трубку.

Набрал целый штат программистов, но лучше меня всё равно никого нет. И дело тут не в самомнении или хвастовстве – это неоспоримый факт, который признают все.

Кроме Оливки…

– Возвращаемся в город, Тимур Александрович? – Сергей открывает передо мной дверь, а потом сам усаживается на место.

– Нет, в какую-нибудь приличную гостиницу, сегодня останемся здесь.

– А как же?..

– Без меня разберутся. Давно пора учиться работать самостоятельно. Тебе домой нужно? – прищуриваюсь, догадываясь о причинах волнения со стороны водителя.

– Если честно… – начинает неохотно.

Лебедев – очень надёжный работник, я ему доверяю, практически, как себе. А ещё очень ценю то, что не пытается моё доверие использовать в своих целях. Жаль только, что в скором времени Сергей увольняется и уезжает за границу. Ему предложили интересную работу, ведь по образованию мой водитель ни разу не водитель.

Но обстоятельства его жизни так сложились, что приходится парню браться за любую работу.

– Что-то с женой? – высказываю догадку и снова бью в цель.

Да, я здесь босс, но человечность ведь тоже никто не отменял, поэтому говорю:

– Поедешь домой, а утром, чтобы как штык, был у меня, понял?

– Конечно, Тимур Александрович, – часто кивает Сергей. – Только где же ваш телефон, как вы без связи?

– Точно! – выставляю указательный палец вверх. – Закинь меня в гостиницу, а потом поедешь, найдёшь какой-нибудь салон и купишь мне телефон, – ухмыляюсь.

Можно было бы просидеть день без телефона и заодно отдохнуть от бесконечных звонков из офиса, но, во-первых, я не могу пустить там всё на самотёк.

А во-вторых, мне нужно созвониться с охраной и приказать, чтобы выделили пару человек присматривать за домом, где сейчас живёт Оливия с матерью о дочкой. И здесь, в этом захудалом посёлке я остаюсь сегодня только, чтобы лично проконтролировать охрану и хоть немного понаблюдать со стороны за дочкой.

Глава 5

– Бабонька, а папа плидёт с нами пить чай? – слышу лепет дочки, едва касаюсь ручки входной двери.

Замираю, не в силах и шаг ступить. Если мама и в самом деле пригласила Тимура, а я это обязательно выясню, то неизвестно, что она по поводу объявившегося папаши Еве наговорит.

– Бабонька… – внучка продолжает атаковать бабушку вопросами, а я скорее открываю дверь и спешу на выручку.

– Пуговка, ты уже покушала? – придаю своим словам немного строгости, чтобы переключить внимание ребёнка со столь животрепещущей темы.

– Нет… – малышка виновато опускает глазки, надувает губки, но при этом довольно демонстративно отодвигает от себя тарелку с пюре и паровой котлетой.

– Доченька, ты почему не ешь? – сажусь на стул рядом с Евой.

Понимаю, что день выдался нервный, и эмоции бьют через край, но я не могу допустить, чтобы моя крошка осталась голодной.

– Хочешь, я тебе помогу? – я стараюсь воспитывать дочку самостоятельной, но иногда можно и побаловать немного, думаю.

В конце концов, Ева совсем ещё малышка.

– А я папу подожду, – заявляет, невинно хлопая ресничками.

Смотрю на маму: она в такой же растерянности, как и я. Убеждать дочку, то она ошиблась, и никакой это был не папа, я не стану. Во-первых, не люблю врать дочери, а во-вторых, она всё равно уже всё для себя решила.

Такая же упрямая, как и я.

Ну, и что мне с ней теперь делать?

– Ой, а это что? – вздрагивает дочурка, когда едва образовавшуюся тишину вдруг разрывает незнакомый звук.

Звонит мобильный, но чей?

– Тааак, – выуживаю из-за корзинки с хлебом внушительных размеров аппарат и перевожу вопросительный взгляд на маму. – И чей это? – спрашиваю, сама заранее зная ответ.

– Кроме Тимура здесь никого не было, значит его, – равнодушно пожимает плечами родительница.

Быстро хватаю мобильный и выбегаю на улицу, но бывшего мужа и след простыл. За воротами – тоже никого, а на чём приехал Макаров, я не знаю. Видимо, оставил машину в другом месте, конспиратор хренов.

Как же он меня злит!

Тоже мне, благодетель нашёлся! Он готов нам помогать. Можно подумать, я его просила об этом.

Конечно, умом я понимаю, что Еве нужен отец, да и я сама вряд ли справлюсь с той неразберихой, в которую превратилась наша жизнь, но…

Это проклятое «но» не даёт мне мыслить здраво. И вот так, сходу поверить, что Тимур изменился, тоже непросто.

Да, он стал увереннее в себе и жёстче, но неизвестно, поменял ли своё отношение к матери. Понятно, что поднявшись на ноги, Макаров съехал от любимой мамочки, с которой мы, к слову, жили после свадьбы.

Но факт раздельного проживания ещё не является гарантом того, что Нелли Станиславовна больше не вмешивается в жизнь сына. Мне бы хотелось верить, что после всего, Тимур поставил её на место, но наверняка я этого никогда не узнаю. Потому что сближаться с Макаровым не входит в мои планы.

– Не догнала? – спрашивает мать, едва я переступаю порог кухни.

– Нет, – отрицательно качаю головой.

С грустью смотрю на затихший мобильный, но он начинает снова звонить.

Да чтоб тебя!

Смотри, какой востребованный стал.

– Сейчас, хотя бы звук выключу, – пытаюсь разобраться в настройках, но тут такая хитрая система, что без пароля я не могу сделать ровным счётом ничего. – Ладно, – прячу телефон в кухонный шкаф, чтобы не надоедал.

– Может, стоит вернуть? – искоса на меня поглядывает мама.

– Как? Тимур ушёл, где его искать, я не знаю, мам. Сам вспомнит, что оставил его здесь и вернётся, – стараюсь излучать спокойствие, хотя сама тоже волнуюсь.

– А если он решит, что потерял телефон? В полицию заявит? – фантазии мамы пугают не на шутку.

– Неужели не вспомнит, где оставил? – развожу руками. – А если не вспомнит? И на телефоне может быть установлена какая-нибудь штука для отслеживания сигнала, – рассуждаю вслух.

Ну, Тим, одни проблемы от него. Только полиции нам здесь не хватало.

– Дочь, в интернете ведь есть адрес его фирмы, ты могла бы поехать в город и вернуть… – вкрадчиво предлагает мама.

– Мам, – хнычу недовольно, – я его видеть не хочу.

– Но телефон вернуть надо, дочка. Олечка, так же нельзя, – причитает, выворачивая мне всю душу наизнанку.

– Хорошо, если сегодня сам не объявится, я утром съезжу в город, всё равно мне завтра на работу во вторую смену.

– Вот и отлично, – мама так радуется, что это невольно напрягает.

– Мама, – говорю строже, – мы ещё поговорим по поводу того, как Тимур нас нашёл, и кто ему помог, – хмурюсь.

– Конечно-конечно, - бросает беззаботно, давая понять, что не боится моих угроз.

Но и не отрицает ничего, значит, не виновата? Или просто считает, что всё сделала правильно?

Надо бы выяснить наверняка, но времени на рефлексию нет, домашние дела не ждут, да и дочка требует внимания, поэтому я выкидываю из головы мысли о бывшем муже и погружаюсь с головой в ежедневную рутину.

Ровно до того момента, как приходит время укладывать Пуговку спать…

– Мамочка, я хочу к папе, – заявляет дочка, – мне страшно, а он такой большой и сильный, давай, он будет жить с нами? – предлагает наивно.

Боже, мне этого только не хватало!

Ну, и как теперь объяснить ребёнку, что папа с нами жить не будет?

– Пуговка моя, понимаешь, папа, он…

– Я знаю, я поеду с тобой завтла к нему! – вдруг подскакивает с постели и принимает прыгать как заведённая. – Ты же повезёшь папе его телефон? Возьми меня с собой, – складывает ручки в умоляющем жесте.

Час от часу не легче…

Глава 6

Спустя час мне всё же удаётся уложить Еву спать. Объяснять проблемы взрослого мира трёхлетнему ребёнку – то ещё удовольствие. Особенно, когда вопросов больше, чем ответов, и льются они, как из рога изобилия.

– Спит? – спрашивает мама, когда я, войдя в кухню, присаживаюсь на край старого деревянного стула.

Устало киваю в ответ и обнимаю себя руками покрепче. Думаю, как начать разговор с матерью, чтобы не показаться грубой и неуважительной.

У нас с мамулей всегда были хорошие отношения, и портить их из-за одного проступка глупо и бессмысленно.

– Мам, скажи честно, ты Тимуру позвонила? – спрашиваю без лишних предисловий, но морально готовлюсь к тому, что родительница станет всё отрицать.

– Да, я, – отвечает вопреки моим мыслям.

От удивления мои глаза округляются и буквально грозят выпрыгнуть из орбит.

Вот так поворот!

А я ведь не поверила Тимуру, думала, себя выгораживает. И слежку посчитала его рук делом, а что, если это не Макаров приказал за нами следить?

И если это не он, то кто тогда?

– Оль, я подумала, что так будет лучше, – отвлекает от мыслей мама. – Жить в таких условиях, – взмахом руки обводит окружающую нас обстановку, – неправильно это. Меня к себе позвала соседка бывшая, Мария Степановна, помнишь? Мы вместе работали с ней когда-то на «скорой». Она обещала мне комнату выделить, у неё дом большой, – грустно улыбается.

– Мама, даже не думай, – хмурю брови. – Мы будем жить вместе, и к Тимуру я не собираюсь возвращаться, ещё чего, – фыркаю. – Маменькин сынок.

– А ведь когда-то ты полюбила этого маменькиного сынка, – присаживается на стул напротив и накрывает мою ладонь своей тёплой рукой. – Помнишь? – бередит душу воспоминаниями.

Мама права. Когда мы с Тимуром познакомились, для меня было совершенно неважно, сколько у него денег и комнат в квартире. Я любила, хоть и не слишком демонстрировала свои чувства, и со стороны могло казаться, что я только позволяю тогда ещё молодому парню, любить себя.

Но мама – тот человек, который всегда видел меня насквозь, и уж она-то знала, что я по уши влюблена.

– Помню, – отвожу взгляд. – Но прошло немало времени, море ошибок сделано, которые прощать нельзя.

– Или не хочется прощать? – спрашивает мама вкрадчиво.

– Да дело ведь не в хочется – не хочется, мам. Ну, глупо наступать на те же грабли, а потом снова пожинать плоды собственной наивности.

– Теперь у тебя ребёнок, и ты должна о дочери думать, – голос мамы становится строже.

– Ладно, завтра рано вставать и этому, – небрежно взмахиваю рукой, – телефон отвозить. – Спокойной ночи, – ухожу, давая понять, что продолжать разговор не намерена.

Утром поднимаюсь пораньше, готовлю для дочери завтрак и бегу скорее собираться, пока Ева не проснулась. Тащиться с ребёнком в город – так себе идея. Да и Тимуру может показаться, что я навязываюсь с дочерью, уж лучше поеду одна.

– Мамочка, доблое утло, – маленький ураган в виде ребёнка врывается в тесную кухню, едва не сбивая стоящий на своём пути стул.

Ева усаживает за стол, пытаясь откинуть с лица завитки каштановых волос, но те упрямо лезут обратно.

– А я хочу кушать, – весело болтает ножками и улыбается.

– Так-так, малыш, пойдём-ка умоемся и расчешем волосы, – беру дочку за руку и вывожу из кухни.

Мысленно вздыхаю: ну как так? Думала, успею выйти из дома до пробуждения дочки, даже с утра маму предупредила, чтобы присмотрела за Евой, а теперь как мне уехать, не объясняясь с ребёнком?

Приведя в порядок дочурку, возвращаюсь вместе с ней на кухню, усаживаю за стол и принимаюсь накладывать в тарелку кашу.

– Мам, а мы когда поедем к папе? – спрашивает, усердно пережёвывая свой завтрак.

Обычно ковыряется, а сейчас, воодушевлённая предстоящей поездкой даже готова съесть свою нелюбимую кашу.

Может, взять её с собой?

Отворачиваюсь к окну, оставив вопрос ребёнка без ответа, потому что мне вдруг кажется, будто что-то темное промелькнуло.

Боже, неужели опять? Если за нами и дальше продолжат следить, я так с ума сойду. Надо сообщить в полицию, терпеть такое нельзя.

– Ма-ам? – говорю погромче, чтобы мама из спальни услышала. – Пригляди за Евой, я сейчас, – прошу, едва мамуля переступает порог кухни.

Вооружаюсь скалкой и выхожу из дома.

Крадусь, словно преступница с «оружием» наперевес.

Ну, вот опять!

За углом промелькнула чья-то тень.

Хочется захныкать в голос, но я прикусываю ладонь с тыльной стороны, чтобы не издать лишнего звука.

Замахиваюсь и…

– Д-доброе утро! – незнакомый мужик в классическом костюме примирительно поднимает руки вверх.

– Ты кто такой? – тычу в его сторону скалкой.

Боюсь до жути, но виду стараюсь не подавать.

– Я Сергей, я от Тимура Александровича, – тут же сдаёт все явки и пароли, – вы не волнуйтесь так, Оливия Станиславовна, – гад, ещё и имя моё, и отчество знает.

– Это ты за нами следил вчера? – воинственно взмахиваю скалкой. – Отвечай! – прикрикиваю, но тут же прикусываю губу.

Сама с ним разберусь, не хватало ещё, чтобы мама с Евой перебудоражились.

– Нет-нет, я здесь как раз для того, чтобы выяснить, кто следил за вами. Тимур Александрович поручил организовать охрану, а я…

– Что?

Вот нахал!

Командует тут, ты смотри!

– Докажи, что ты от него! – приказываю, тут же надумав передать через этого Сергея телефон.

И ехать никуда не придётся, и с Евой спорить тоже.

– А как? – выпучивает на меня глаза мужчина.

И как назло, именно в этот момент открывается входная дверь.

– Мама! – доносится голос дочки.

Ева находит меня без проблем.

Ну, мама, ну почему она всё время упускает её из виду, и малышка появляется в самый неподходящий момент?

Впрочем, обвинять мать не имею право, это моя обязанность – следить за дочкой.

– Мама, мы когда поедем? – протягивает мне телефон Тимура, к счастью, не обращая внимания на скалку в моих руках.

Глава 7

– Хорошо, – недовольно фырчу в трубку, – мы приедем, – отключаюсь и возвращаю телефон Сергею.

Недовольно зыркаю в водителя Макарова, хотя умом понимаю, что этот человек ни в чём не виноват. Он просто выполняет свою работу.

– Я вас тогда за двором подожду, – мужчина кивает в сторону калитки и быстро спешит скрыться за ней от моего возмездия.

А я, продолжая прятать за спиной скалку, подхожу к дочурке.

– Малыш, ну, ты чего? – присаживаюсь на корточки, опускаю своё «оружие» на траву и скорее притягиваю к себе Евочку.

– Не знаю… – хнычет в ответ, но уже не рыдает, и это хорошо.

Врач нас вчера предупреждал, что могут быть неконтролируемые эмоциональные скачки.

Но мне не легче от этого знания.

– Пойдём собираться, дочь, – поднимаюсь и увлекаю Еву за собой в дом.

Мы быстро переодеваемся, собираем волосы. Я предупреждаю маму об отъезде и вместе с дочкой уезжаю в город.

Я просто отдам Тимуру телефон и на этом всё.

А Ева? Как её успокоить и заставить вернуться домой? Уверена, что она будет спорить и захочет какое-то время провести с отцом.

И если честно, я вообще не понимаю дочь…

Она ведь с Макаровым даже не общалась, просто услышала чужой разговор и теперь требует папу. Разве так бывает? Что моя малышка нафантазировала в своей маленькой голове?

Вероятно, очень много, раз не может успокоиться и забыть эту тему.

Спустя время машина, в которой мы едем, останавливается возле огромного здания. Панорамные окна, множество этажей, а справа от входа – огромный баннер с названием компании и фотографией Макарова.

Тоже мне, звезда! – фыркаю про себя.

– Подождите, – выбегает вперёд нас Сергей, – вы без пропуска не сможете войти, – вынимает с улыбкой из кармана пиджака какую-то карточку и демонстрирует мне с улыбкой.

Я, крепко держа за ручку дочь, послушно иду следом за водителем. Стараюсь не глазеть по сторонам, чтобы не врезаться куда-нибудь.

– Альбина, проводи, это к Тимуру Александровичу, – Сергей делает знак рукой, обращаясь к какой-то девушке.

Альбина вежливо улыбается и кивает, приглашая проследовать за ней.

Беглым взглядом оцениваю внешний вид девушки: картинка. Если обычная помощница или секретарша так выглядит, то страшно представить, сколько зарабатывают остальные сотрудники компании.

И я на фоне этого всего снова чувствую себя полной лузершей.

Так, стоп! Зависть ещё никого до добра не доводила, надо думать о том, как поскорее уйти отсюда.

– Проходите, – Альбина открывает передо мной обычную дверь, здесь таких десятки, если не сотни, и пропускает внутрь.

Интересно, я думала, если на входе баннер с фотографией Тимура висел, то и в офисе будет дверь как минимум с позолотой.

– Тимур Александрович сейчас подойдёт, – сообщает девушка и уходит.

Мы с Евой проходим внутрь, но помещение больше похоже на комнату для переговоров, а не на кабинет.

– Мам, а где папа? – кажется, это единственное, что волнует мою маленькую дочку.

Она даже по сторонам особо не смотрит, исключительно на меня в ожидании ответа.

– Ева, – присаживаюсь на первый попавшийся стул и беру дочку на руки. В голове прокручиваю сотни вариантов ответа, но в итоге говорю просто: – папа придёт.

Сердце сжимается, когда смотрю на свою малышку. Это всё неспроста, я чувствую, и решить проблему лишь приёмом лекарств, который нам выписал врач, вряд ли удастся.

Ну, что могут сделать таблетки? Вычеркнуть из памяти воспоминания о случившемся пожаре? Или о приезде отца, о котором дочка мечтала с самого первого дня, как начала говорить?

Да она даже первое слово сказала не «мама», а «ма-па».

А я так и не смогла, выходит, заменить дочке обоих родителей…

– Добрый день, – летит в спину вместе со звуком открывающейся двери.

Я резко оборачиваюсь и тут же отвожу взгляд.

Не хочу смотреть на бывшего, не хочу.

Он выглядит ещё лучше, чем вчера. Очередные модные брюки, очередная дорогая рубашка, рукава корой закатаны до локтя. Хочется коснуться пальцами его увитых венами предплечий и оценить, какие они на ощупь.

Кажется, я уже забыла…

От одной только мысли о прикосновении к бывшему мужу жар приливает к щекам.

Позорище! О чём я вообще думаю?

– Добрый день, – ставлю Еву на ножки и поднимаюсь со стула.

Спешу скорее достать из сумочки телефон и вернуть его законному владельцу.

Краем глаза слежу за дочкой, но Ева молчит. Опустила голову, устремила взгляд в пол и молчит.

– Можно? – шепчет одними губами Тимур и лёгким кивком указывает на малышку.

Я лишь делаю шаг в сторону и успеваю попутно шепнуть Макарову, что дочка уже обо всё догадалась.

– Привет, принцесса, – Тимур присаживается перед ребёнком на одно колено, не боясь испачкать стильные брюки.

Хотя, у них тут в офисе кристальная чистота, мужчине нечего бояться.

– Пливет, – расплывается в бесхитростной улыбке Ева.

– Меня зовут Тимур, а тебя? – мужчина явно не силён в общении с детьми, но старается держаться хорошо.

– Ева, – малышка чётко проговаривает своё имя. – А ты? – дочка мельком смотрит на меня, видимо понимая, что я не в восторге от происходящего. – Ты… мой папа? – всё-таки задаёт интересующий её вопрос.

В воздухе на несколько мучительно долгих секунд повисает гнетущая тишина. Моё сердце, кажется, даже перестаёт стучать, потому что я вижу выражение лица дочери.

Она буквально не дышит в ожидании ответа. Смотрит на отца широко открытыми глазами и даже не моргает.

– Да, – кивает Тимур в ответ и в порыве чувств притягивает дочку к себе, крепко сжимая в медвежьих объятиях.

Вместе с ребёнком он встаёт в полный рост, но Еву отпускать не спешит.

– А пойдём со мной в мой кабинет, у меня там есть для тебя подарок, – предлагает Макаров, и дочка радостно кивает в ответ.

Я, тяжело вздохнув, иду следом за бывшим мужем и дочкой. Чувствую себя самой настоящей заложницей обстоятельств. Когда подала на развод, понимала, что это моё решение, и была в нём уверена, но не думала, что за это решение когда-то придёт расплата.

Глава 8

– Проходите, – открываю перед девочками дверь своего кабинета и пропускаю красавиц внутрь.

Альбину на хрен уволю. Зачем отвела Оливку и Еву в зал для переговоров? Вечно лезет со своей самодеятельностью.

– Шикарно живёшь, – сканирует взглядом мой кабинет бывшая жена.

– Откуда ты знаешь… кхм, – проглатываю в кашле окончание фразы.

Ни к чему Оливии знать, что я и в самом деле практически живу в офисе.

А дома появляюсь так, иногда, только для того, чтобы напомнить себе: я не робот, а живой человек, у которого есть свой собственный угол.

– А тебе нравится? – обращаюсь к дочке.

Дочка. Моя!

До сих пор не верю. То есть, я верю бывшей, что это мой ребёнок, просто свыкнуться с мыслью, что стал отцом, непросто.

– Нлавится, – весело кивает малышка, делает круг вокруг огромного стола и останавливается возле моего рабочего кресла. – А подалок где? – спрашивает непринуждённо.

Оливка ахает и пытается вразумить дочку, но Ева, высунув язык, принимается покорять «Эверест».

То есть, забирается на моё кресло. Не без труда, конечно, но с третьей попытки девочке даже удаётся добиться своего.

Целеустремлённая какая. Вся в меня!

– А вот и подарок, – из встроенного в стену шкафа я вынимаю коробку с огромной куклой-пупсом.

Не знаю, понравится ли подарок малышке, но очень на это надеюсь.

У меня совершенно нет опыта в общении с детьми. Да что там говорить, мы с Оливкой даже не планировали ребёнка, поэтому после развода мне и в голову не могло прийти, что бывшая жена беременна.

Мы ведь жили с моей матерью на тот момент, и вместе могли быть не так часто, как хотелось бы.

А в редкие моменты близости старались соблюдать безопасность, потому что не хотели спешить с продолжением рода.

И это самое настоящее чудо, что несмотря на все препятствия, у нас родилась Ева.

Вот только я более чем уверен, что Оливке было непросто одной с ребёнком, а я даже не знал ни о чём и не помогал ей.

Но теперь самое время наверстать упущенное, только бы бывшая жена согласилась.

– Какой клутой! – восторженно тянет дочурка, глядя на пупса.

И пока она возится с игрушкой, я пытаюсь затеять разговор с её матерью.

– Я считаю, что лучше всего вам будет переехать ко мне, – сообщаю бывшей своё мнение.

Разумеется, Оливия не привыкла к такого рода общению. Ей надо, чтобы я умолял, на коленях ползал, уговаривал, но этого не будет.

Я знаю, что прав, и докажу это любыми способами.

– Рада за тебя, а я так не считаю, – гордо вскидывает подбородок.

Вот же упрямая женщина!

– Я навёл справки и узнал, что вы с Евой обращались в частную клинику…

– Не смей! – шипит, не давая мне даже договорить. Словно дулом пистолета тычет в меня указательным пальцем и недовольно морщится. – Не смей вмешиваться в нашу жизнь, Тимур. Я всё равно к тебе не вернусь, – категорично качает головой.

– Милая, я разве предлагал тебе воссоединиться? – иду ва-банк, но по-другому с Оливкой нельзя.

Её просто необходимо хоть немного спустить с небес на землю.

– В смысле? – смотрит на меня широко распахнутыми глазами, явно думая, что ослышалась.

Во взгляде смесь удивления и замешательства. Пушистые ресницы медленно то опускаются вниз, то снова взмывают вверх, а аппетитные створки губ слегка приоткрываются.

Я помню каждую чёрточку её лица, каждый изгиб тела. Помнил все эти годы и даже не пытался забыть. Оливия стала моей первой и единственной любовью. Наверное, это глупо и нелогично для мужчины настолько растворяться в любимой женщине, но так уж сложилось, что я раз и навсегда потерял голову от Оливки.

Однако ей лучше не знать о том, что я всё ещё влюблён в неё. Тогда я вновь стану уязвимым в глазах бывшей жены и добиться от неё разумного решения будет непросто.

– Я не предлагал тебе снова быть вместе, как муж и жена. Я всего лишь хочу участвовать в воспитании дочки и помочь вам в тяжёлый период времени. К тому же, на первом месте здоровье малышки, ты же умная женщина. Психическое здоровье не менее важно, чем физическое, а ты ребёнка мучаешь.

– Я не мучаю! – всё ещё пытается спорить, но уже не так уверенно и смело, как прежде.

На красивом лице появляется задумчивость, а я мысленно ликую, ведь уверен, что почти добился своего.

– Маме твоей в город поможем перебраться, я уже присмотрел для неё квартирку, пока на время, а там… – многозначительно пожимаю плечами.

– Что? Квартиру? Маме? – заводится с пол-оборота. – А спросить мнения нашего не нужно было? Это надо же, так бесцеремонно вмешиваться в чужую жизнь, – эмоционально взмахивает руками.

– Ну, я… – «спросил», – хочется мне добавить. Однако я вовремя прикусываю язык, чтобы ещё больше не разозлить эту воинственную фурию.

Да уж, про квартиру для мамы надо было промолчать. К тому же, Надежда Андреевна дала добро и в отличие от дочки, приняла мои аргументы. Я звонил ей утром и объяснил, что так будет лучше для всех.

Конечно, тёщенька тоже для проформы немного поупрямилась, но личных счётов у неё ко мне нет, поэтому женщина согласилась на моё предложение.

– Оль, подумай, ладно? Я не давлю, – всё-таки принимаю решение дать бывшей жене немного времени для размышления.

Надеюсь, она не станет долго раздумывать и примет правильное решение.

А пока у меня есть возможность пообщаться с дочерью, упускать свой шанс я не стану.

Все остальные вопросы решаю исключительно через Еву: её приглашаю перекусить в ресторане с замечательной детской кухней. Оливка начала бы спорить по привычке, потому что априори не хочет со мной соглашаться, зато дочке отказать не может.

Честно говоря, после ресторана, я подумываю позвать девчонок ещё куда-нибудь, но глядя на бывшую, понимаю, что не стоит спешить.

Отпускаю. Конечно ненадолго, ведь завтра снова найду способ с ними увидеться, а сегодня поручаю Сергею отвезти моих красавиц домой.

Охранники продолжают неотрывно следить за убогой хаткой, в которой живут временно девочки, но пока ничего странного не замечают.

Глава 9

После встречи с Тимуром Ева сама не своя. Весь вечер она беспрестанно рассказывает бабушке о том, как было интересно в офисе у папы, как мы ходили в ресторан, показывает отцовские подарки.

Помимо пупса Макаров накупил ещё всякой детской ерунды, которая теперь по всему дому, и от которой рябит в глазах.

– Мама, а папа тепель будет жить с нами? – спрашивает непринуждённо.

Боже, дай мне сил!

– Маленькая моя, пуговка, – обращаюсь к дочке ласково. Поправляю сбившийся на бок хвост, приглаживаю каштановые кудри волос. – Ты понимаешь, не всё так просто…

– Почему? – искренне удивляется.

Ну, конечно, ведь ей всего три, ребёнку не понять проблемы взрослых людей.

А взрослым порой сложно объяснить детям, в чём именно заключается проблема.

– Давай мы это обсудим завтра, хорошо? А сегодня тебе уже пора спать, – пытаюсь перевести тему.

– Ладно, – надувает губки малышка и неохотно плетётся в сторону ванной.

Я помогаю дочке умыться и принять душ, почистить зубки. Очень надеюсь, что Ева больше не будет задавать мне неудобных вопросов.

Хотя бы сегодня.

Конечно, я не собираюсь вставать в позу и категорически отказываться от любого вмешательства Тимура в нашу жизнь. Я прекрасно вижу, как к нему тянется дочь, как ей нужен отец, но согласиться на его предложение даже не представляю, как.

Делать вид, что мы супруги и жить вместе?

Ну, не знаю…

В жизни такого я, если честно, не встречала, только в мелодрамах. Да и нужно ли это Еве? Макаров вполне может участвовать в жизни и воспитании дочери на расстоянии, ведь сотни, даже тысячи семей так живут.

Правда, я не знаю, насколько такие семьи и дети счастливы…

А своей малышке я желаю только счастья.

Покончив с водными процедурами, отвожу Еву в спальню и укладываю в кровать. На автомате читаю ей книжку, а сама мыслями нахожусь далеко отсюда.

И даже не сразу слышу, как начинает звонить телефон.

На экране – номер Дианы, моей сотрудницы и подруги по совместительству. Хорошо, что я поставила вибрацию прежде, чем укладывать дочку, а иначе трель мобильного могла бы разбудить моего едва уснувшего ангелочка.

– Алло, – отвечаю шёпотом, аккуратно прикрывая за собой старую деревянную дверь, которая всё равно умудряется противно заскрипеть.

Да уж, условия жизни нашей оставляют желать лучшего, но мне необходимо справиться со всеми проблемами самостоятельно, а не надеяться на помощь бывшего мужа.

– Олька, привет! – весело щебечет в трубку Ди. – Ты почему не звонишь? Новостями не делишься? Прогульщица, – наигранно обижается, мимоходом упрекая в том, что отпросилась с работы.

Я-то думала, успею вернуться к началу своей смены, но не вышло, поэтому пришлось звонить и просить об отгуле. А босс, наверное, повесил на девчонок кучу задач в моё отсутствие, он это любит.

– Привет, какими новостями? – старательно делаю вид, будто не понимаю, о чём идёт речь, хотя на самом деле это не так.

Мы в селе живём, здесь все всё друг про друга знают. И про пожар новости быстро разнеслись, поэтому нам удалось так быстро переехать и даже обжиться. Наше-то всё сгорело, и если бы не местные, мы бы неизвестно вообще на чём сидели бы и во что одевались.

А теперь вот Диана, скорее всего, узнала про приезд Тимура и жаждет услышать новости из первых уст.

– Так, мать, а ну-ка, давай, рассказывай, – переходит на командный тон, – я всё равно уже в курсе, – добавляет заговорщически и тихонько хихикает. – Это правда, что твой нарисовался?

Ну вот, что и требовалось доказать.

– Правда, но…

– Ого, и чего хочет? – перебивает, даже не давая мне договорить. – Согласен алименты платить?

– Диан, ну, какие алименты, ну? – не вижу никакого смысла в нашем разговоре. И уж тем более не собираюсь рассказывать о том, что предложил мне Тимур.

Уже завтра об этом будет знать вся округа и крутить у виска, что я, такая дура, не соглашаюсь.

А я, может быть и дура, но принимать предложение бывшего мужа исходя исключительно из материальной выгоды не стану ни за что.

– Может, в гости заглянешь? Поболтаем, – не унимается подруга, и я сдаюсь.

– Ладно, приду завтра. Спокойной ночи, – соглашаюсь, ведь знаю, что всё равно не отстанет.

Вешаю трубку и выхожу во двор, чтобы проверить, заперта ли калитка.

На крыльце висит дешёвая тусклая лампочка, её освещения хватает только на несколько метров, но это не мешает мне разглядеть какое-то движение за забором.

Конечно, учитывая, что я нахожусь на освещённом участке, а территория перед двором погружена во мрак, понять, что именно там происходит невозможно. Поэтому я возвращаюсь в дом за фонариком и подхожу к калитке, подсвечивая себе путь и заодно рассматривая, что творится вокруг.

– Хм, странно, – произношу вслух, чтобы немного успокоиться.

Не знаю, как это работает, но в подобных ситуациях всегда успокаивает звук собственного голоса. Правда, сейчас он какой-то надломленный и взволнованный.

– Так, надо пройтись вокруг хаты и проверить, нет ли там кого, – даю себе команду.

Я не горю желанием заниматься обходом территории, но поскольку мужчины в доме нет, это придётся делать мне.

На всякий случай вооружаюсь стоящей возле крыльца метлой. Оружие из неё так себе, но можно хотя бы припугнуть преступника и выиграть фору для того, чтобы позвать на помощь.

– Ладно, с Богом, – выдыхаю и сворачиваю за угол хаты.

Стараюсь ступать бесшумно, практически неслышно. Фонарик освещает путь, и тишина вокруг немного успокаивает.

Возможно, мне привиделось, и не было никого за воротами.

Делаю ещё шаг, такой же тихий, как и предыдущие, но неожиданно громкий хруст ветки за поворотом пугает. Из горла против моей воли вырывается вскрик, а на рот ложится чужая ладонь.

В панике начинаю судорожно махать метлой, но это мне ничуть не помогает отбиться от преступника.

В голове вдруг возникает совершенно неожиданная мысль: а если это не преступник? Быть может, Макаров так пытается меня припугнуть и заставить принять нужное ему решение?