Бывшие. Твоё потерянное счастье, босс!

Глава 1

- Олесь, - слышу, как меня зовет Захар, и оборачиваюсь, стоя в нижнем белье, не успев одеться.

- М?

- Ты собираешься так сдавать экзамены? – улыбается, смотря на меня, остановившись в дверном проеме, сунув руки в карманы брюк.

- Ты меня отвлек, - улыбаюсь ему. - Что ты хотел? – возвращаюсь к гардеробу, выбирая между строгим, черным платьем и белой шифоновой блузкой с юбкой карандаш.

- Отец и Люда зовут нас на ужин.

- Боже, - застонав, запрокидываю голову назад.

- Всего лишь спокойный вечер у них дома, - пытается успокоить, но куда там.

- Спокойный? Назови хоть один такой из всех, что у нас были.

- Да брось, ты любишь ваши странные отношения.

- Я их ненавижу, - резко оборачиваюсь. - И это не отношения, он меня презирает, пусть и не говорит этого прямо.

- Он просто… Просто привыкает, Олесь.

- Привыкает к чему? Мы вместе со второго курса. А сейчас заканчиваем пятый. Три года привыкает?

- Ладно, если ты…

- Даже не начинай, - угрожающе тычу в него пальцем. - Ты не заставишь меня принимать это решение и потом думать, что я дрянь, лишившая тебя общения с отцом. Мы туда, разумеется, пойдем, но при одном условии, что твоя сестра будет там.

- Она мне не сестра, но она будет.

- Она твоя сестра. Пусть и сводная.

- Нельзя называться братом и сестрой, если вы родней стали в восемнадцать.

- И все же, Марина твоя сводная. И мне она нравится.

Захар фыркает и подходит к напольной вешалке, чтобы взять пиджак.

- Ладно. Ты еще долго?

- Я всерьез подумываю прийти так в универ, - позирую ему.

- Значит, сегодня я буду строгим преподавателем, и будь уверена, что ты не сдашь с первой попытки, - шаг ко мне и я уже в его объятиях.

- У-у-у, как страшно. Будь и ты уверен, я старательная девочка.

- Не сомневаюсь, - целует в губы отпуская. - Жду тебя на кухне с блинами и кофе.

- Не съешь все без меня, - говорю ему вдогонку.

- Я старательный парень.

- Кстати, - останавливаю его, вспомнив разговор с мамой, - мои родители приедут на вручение дипломов.

- Отлично. Квартира большая, никто никому не помешает.

- Уверен? Мама планировала снять номер в отеле.

- Она приедет к нам и вместо того, чтобы остановиться у нас будет в бездушном отеле? Исключено. Я лучше их отвезу к отцу.

- Нет, - фактически кричу. - У нас, так у нас. Я им передам.

Он уходит, и я быстро облачаюсь в платье.

Экзамен проходит быстро. И так как мы с Захаром учимся на одном курсе, справившись друг за другом, уезжаем, пожелав удачи остальным однокурсникам.

- Какие планы? – спрашивает, когда мы сидим за столиком в любимом студкафе.

Самое забавное, что Захар может позволить себе, и порой это делает, рестораны, да и я из среднестатистической семьи, мы просто обожаем это место. Вкусно, недорого, большой выбор и главное чисто.

Поэтому кафе прозвали студенческим. Мы все о нем знаем и весьма недалеко от универа.

- Поработаю над дипломом, там остались последние штрихи. Руководитель довольна.

- Да, мой тоже готов. Завтра суббота, вместе позанимаемся.

- Я не против. А ты что собираешься делать?

- Поеду к отцу. Он хотел встретиться. Наверное, насчет работы.

- Виктор Федотович пытается завербовать собственного сына? – заламываю бровь, и мы вместе смеемся. – Проси зарплату повыше. Ты его любимый сынок.

- Обязательно.

На телефон приходит сообщение и, посмотрев на экран, я улыбаюсь.

- Кажется, мои дела, только что нарисовались сами.

- Дай угадаю – моя сестра.

- Бинго. Она зовет меня по магазинам.

- Она только и делает, что ошивается в них.

- У нее есть деньги, время, богатая мать и не менее богатый отчим, - загибаю пальцы перечисляя. – Ты прав, она поступает ужасно.

- Почему ты всегда знаешь, что ответить?

- Потому что я люблю тебя, - тянусь к нему и чмокаю в губы.

Я отвечаю Марине. И она говорит, что будет через двадцать минут здесь.

- У тебя меньше получаса.

- Понял. Уже доедаю.

- Почему ты к ней так?

- Нормально я к ней, Олесь, - не хочет делиться, видно сразу.

- Ну не знаю, будто ненавидишь ее.

- Да ну. Просто она назойливая, вот и все. А я это не люблю.

- Ладно. Вмешиваться не стану.

Он расплачивается по счету как раз в тот момент, когда Марина входит в кафе.

- Уже убегаешь?

- Отец ждет.

- Ясно.

Марина занимает место Захара и просит у официанта кофе с собой.

- Как экзамен?

- Отлично. Мы оба сдали.

- Остался диплом?

- Ага. Что там за ужин сегодня?

- Обычный сбор «семьи», - ставит невидимые кавычки на последнем слове.

Убив два часа на магазины, я возвращаюсь в квартиру, почти одновременно с Захаром.

Мы вместе принимаем душ и собираемся. Часто Люда – жена отца Захара, устанавливает еще и дресс-код для подобных посиделок. Сегодня просто вечернее платье.

Она любит эстетику, даже если это просто ужин в их доме, где нас не увидит никто.

Приехав в загородный дом четы Измайловых, я застонала.

Мне бы насладиться хоть раз этим приемом, но нет, я уже заранее знаю, что вечер обречен.

Захар держит за руку и ведет себя как джентльмен. Внутри нас уже ждут хозяева и Марина.

- Добрый вечер, Людмила Кон…

- А-а, - перебивает она меня и замолкаю.

Попытка оставаться молодой вечно. Ладно.

Целую воздух у ее щеки.

- Виктор Федотович, - приобнимаю мужчину и отхожу на шаг назад. – Спасибо за приглашение.

- Добрый вечер, Олеся. Сын, - жмет ему руку после того, как Захар обнял мачеху. – Спасибо, что пришли.

- Пройдемте к столу. Уже все готово.

- Пахнет восхитительно.

- Ирина приготовила бараньи ребрышки в своем фирменном соусе, - хвалится Люда.

- В фирменном соусе, - парадирует свою мать Марина тихо для меня, и мы вместе смеемся.

Глава 2

Мы возвращаемся домой в девять в полном молчании.

Я сразу же снимаю платье, вешаю его в шкаф и иду мыться, накинув на плечи халат. Захар остается где-то в доме.

Горячие струи делаю коже больно и это то, что я хотела.

Сейчас мне кажется, что я, наверное, поступаю неправильно и слишком эмоциональна в своих мыслях о поступке Захара. Но разве девушка и парень, которые встречаются и любят друг друга или женатая пара неважно. Разве они не одна команда?

Они могут не соглашаться с мнением, протестовать за закрытыми дверями, но на людях они одно целое.

У меня есть пример этого. Мой папа, никогда бы с мамой так не поступил.

Когда я выхожу из ванной, он встречает меня на пути и не пропускает, поэтому я останавливаюсь.

- Ты заперлась, – руками по талии и пытается к себе прижать.

Голос обиженный. Ведь я не запираю ванну, когда принимаю душ. Никогда так не поступаю. Но не в этот раз.

- Мне нужна была минутка.

Отворачиваю голову, потому что он по-прежнему не отпускает меня.

- Минутка от меня, Лесь?

Поднимаю на него свои глаза, показывая ими обиду.

- В чем… - недослушиваю даже вопрос.

- Не надо, - сбрасываю его руки и иду в спальню. – Я не хочу устраивать скандал и усугублять ситуацию. Но если ты готов говорить, то давай.

Сажусь на кровать и беру в руки лосьон для тела, чтобы занять себя и заодно увлажнить кожу.

- Готов, - хлопает в ладоши и опускается на мой пуф, у дамского столика. - И я тебя слушаю.

Нет, он не понял ничего.

- Ты пытался спросить в чем дело, будто сам не понимаешь.

- Не понимаю, Олесь.

- Ты не можешь говорить серьезно, - вспыхиваю от возмущения, но удерживаю тон в нейтральной тональности.

Мужчины и их твердолобость.

- Но так и есть. С отцом иначе не бывает, ты это прекрасно знаешь. А виноват я?

- Захар, с твоим отцом это иное. Просто ты не поддержал меня. Не встал на мою сторону, - жестикулирую руками, стараясь выразить излишки эмоций в этих жестах. - Я там за столом была одна.

- То есть я должен был поддакивать тебе? Мы, кажется, все свою точку зрения высказывали. Равно как и ты свою, зай. Ты винишь меня за то, что я считаю безрассудным жениться и заводить детей в двадцать три?

- Я не об этом, - с губ срывает вымученный стон. - Мы могли с тобой, приехав домой обсудить эту тему по новой. Но там… - перевожу дыхание, и голос становится гораздо тише. - Захар, я жду, что ты будешь на моей стороне, всегда, когда я остаюсь одна в толпе людей. Потому что я буду поступать так же в отношении тебя. Потому что ты мой любимый мужчина и… так делают люди в отношениях, поддерживают друг друга. А ты ушел от меня в сторону к остальным. Вот что мне сделало больно.

Мы замолкаем и отворачиваемся друг от друга.

Меня волнует и сама тема. Но она сейчас не актуальна для нас. Ведь если мы не будем одним целым, то не может идти речи о будущих детях и… вообще о будущем нас как пары.

Я жду от него каких-то слов. Хоть что-то. Но он молчит. Видимо, и эта мысль для него оказывается из тех, что он собирается игнорировать и оспаривать? Тогда к чему все это? К чему «мы»?

С ресниц срываются капли горьких слез. Слез, за которые я себя ненавижу. Я планировала иного рода разговор.

Я хотела и скорее надеялась, что все пойдет иначе.

Совладав со своими эмоциями, я наполняю легкие воздухом, до покалывания и разворачиваюсь к нему, но обнаруживаю его… передо мной… на одном колене.

- О господи, - руки поднимаются к дрожащим губам. – Что… Что ты творишь?

Не верю, что задаю этот вопрос, не отрывая глаз от темно-синей коробочки в его руках.

- Если честно, я давно купил его. Но сегодня… Олесь, я знаю, что поступил дерьмово. Честно, в тот момент мне не казалась та ситуация в доме отца какой-то острой и болезненной. Я понял это потом. И за это прошу прощения.

- Я…

Я не знала, как реагировать. Потому что, казалось, он действует под действием вины, но мы с ним были рядом постоянно сегодня после ужина. Он бы не успел купить кольцо.

- Это не обязывает ни к чему тебя сегодня или в ближайшее время. Я просто хочу сказать, что ты дорога мне, зай. И это, - открывает коробочку, являя моим глазам очаровательное кольцо с сияющим камнем в центре него, - мое обещание, что все у нас будет в свое время. Ты согласна, в будущем стать моей женой?

Мои дрожащие губы, трепещущее сердце не сопротивляется ни секунды, отвечая ему: «Конечно, согласна».

Этот момент стал самым милым и очаровательным в моей жизни. Самым запоминающимся и важным.

Та секунда, когда на мой палец медленно надевал кольцо. Или та, где он поцеловал кисть, с сияющим бриллиантом на ней. А может быть и та, где он целовал меня так, как никогда раньше опрокинув на постель. Каждая из них надежно отпечаталась в моем сознании и моей душе.

В самом потайном местечке, где никто и никогда не увидит больше.

А потом, мы защитили свой диплом. Встретили моих родителей.

Отпраздновали окончание университета огромной компанией. И в тот момент я узнала еще более важную вещь в нашей жизни.

Та самая маленькая и удивительная. Та, что должна была закрепить данное обещание Захара три недели назад, когда мы были с ним наедине и он надел это кольцо.

Я узнала, что беременна. И почему-то была слишком самоуверенна, делая ему сюрприз.

Глава 3

- Ты уверена? – Марина села напротив, пока я упаковывала в красивой коробочке конфетти, среди которых был тест.

Точнее, один из многих, что я использовала сегодня, когда поняла, что у меня задержка.

- Конечно, уверена. Я сделала их пять штук от самого дешевого до самого дорогого, что положила сюда.

Она притихла, явно не разделяя моего энтузиазма.

- Слушай, я предполагала, что ты будешь рада. В чем дело?

- Я рада, честно, - протянула руку и коснулась моего колена. – Просто я волнуюсь. Месяц назад вы явно поссорились на тему ранних детей и замужества.

- Ну, мы поссорились о перспективе вымышленной. Когда люди сознательно женятся и рожают детей. Он мне в тот же вечер сделал предложение, кстати.

- Я помню, - она улыбается.

- И да, мы поговорили об этом. Но сейчас все иначе. Ребенок есть, и, - я жму плечами, чувствуя, как лучи тепла пронзают меня насквозь. Я и сама, кажется, излучаю его. – Я счастлива, Марин. Это же не выдумка, не разговоры о детях. Он уже есть.

- Да, конечно. Ты права, прости. Чем-нибудь еще помочь?

- Нет, ты уже помогла с этим. Спасибо, - указываю на коробку, которую она привезла, потому что я прошла несколько магазинов поблизости и ничего подобного не нашла.

- Было бы за что. Позвони мне потом.

- Хорошо. Пока Захар на встрече с отцом, я успею приготовить что-нибудь из того, что он любит.

- Удачи, - девушка обнимает меня и быстро уходит, а я остаюсь дальше готовить сюрприз.

Я не звонила никому и не говорила о новости. Я бы и Марине не сказала, что она моментально догадалась, когда я попросила коробку. Пришлось признаться и взять с нее клятвенное обещание, что она не расскажет Захару.

Я думала о том, что произошло. Разумеется, я тоже не планировала этой беременности намеренно. Это сбой, это какая-то ошибка, но она оказалась прекрасным событием.

Нам по двадцать три. Мы закончили университет.

Мы, в конце концов, не бедны отнюдь, чтобы переживать по поводу денег. Даже если его отец что-то там снова попытается внедрить в голову Захара, мы всегда можем поехать ко мне в Краснодарский край и спокойно жить у моря. Не обязательно заниматься бизнесом моих родителей. Мы можем начать свой. Не зря же изучали менеджмент и основы ведения бизнеса.

Пока я занимаюсь ужином, проходит еще полтора часа. Оставив включенной духовку, я ухожу в душ и подготавливаю к этому вечеру свое тело.

На самом деле я напугана. Для меня это стало неожиданность. Для Захара я уверена будет так же. Но я рядом не просто так. Я хочу быть опорой. Хочу быть той, к кому он идет в любой ситуации и ищет поддержки, потому что я всегда буду той, кто ему это даст. Я хочу просто быть с ним.

Я буквально успеваю одеться, когда он приезжает.

Выхожу из спальни и тут же натыкаюсь на удивленный взгляд.

- Мы что-то празднуем?

- Ага.

- Надо же, я впечатлен, а запах сводит мой желудок и заставляет его корчиться от голода.

- Я рада, потому что этого я и добивалась.

- Голода? – рокочет его красивый голос у моего уха, когда мы подходим друг к другу.

- Именно.

- Тогда я очень голоден, - мои губы покалывает от ожидания поцелуя, и я ликую, когда это случается.

- М… я скучала.

Шепчу в его рот, прикрытый навстречу моему.

- Не так сильно, как я.

Захар напирает, отбрасывая свой портфель и по пути раздевается.

- А, а, а, десерт после ужина, - заигрывая с ним, отстраняюсь.

- Ты не можешь говорить это всерьез, Лесь.

- Очень даже могу.

- Я могу умолять о милостыне, - падает на колени и обнимает меня за бедра, притягивая ближе к себе и горячее дыхание касается моего живота.

- Быстро иди в душ, а я накрывать на стол.

Он поднимается с пола, с громким стоном и бредет в комнату.

- Твоя награда не будет такой вялой, - выкрикиваю ему в спину, когда он скрывается в комнате.

- Я запомнил.

- Хорошо.

С улыбкой на губах я бегаю по кухне. Расставляю красивые тарелки, что подарила его мачеха, когда мы сюда заселялись. Салфетки беру темно-бордовые, как и скатерть.

Сегодня у нас говядина тушеная в вине и запеченная с прованскими травами.

А еще куча вкусных овощей на гриле и пюре.

- Мне надеть рубашку и брюки? – доносится голос Захара.

- Было бы неплохо, - отвечаю, выглядывая из кухни. - Но, если хочешь, твоя белая поло с джинсами тоже подойдут.

- Отлично, не хочу снова душить себя этими пуговицами.

Так я и думала.

Мужчина появляется рядом через пять минут, и я с удовольствием втягиваю аромат его парфюма.

Мы ужинаем, обсуждая его визит к отцу.

Разумеется, речь о работе была. О сроках и массе обязанностей, которые на Захара возложит Виктор Федотович.

- Я сказал, что хочу отдохнуть пару недель.

- Что-то конкретное?

- Помнишь Санька, который с нами до третьего курса учился и перевелся потом?

- Конечно.

- Вот он сейчас на Алтае.

- Что он там делает?

- Открывает базу отдыха.

- Ничего себе.

- Ну там отец его сыграл свою роль, но идея полностью его. Он проработал бизнес-план, показал ему и первое здание уже построено.

- Слушай, это отличная идея.

- Согласен. Короче, он приглашает туда. Будем первыми посетителями.

- Правда?

- Ага. Жаль, не зимой едем, но это потом можно организовать. Они за лето еще три домика семейных планируют построить.

- Боже, это просто прекрасно. Впору и нам с тобой что-то такое создать.

- Ну, пока что я на отца поработаю. Без него будет сложно и долго развиваться.

- Да, но это возможно. Зато никто не упрекнет и не скажет, за чей счет мы добились успеха.

- Мы поговорим об этом, хорошо?

- Ты прав. Доел?

- Да. Очень вкусно, спасибо.

- Это еще не все.

Обхожу стол, решив убрать посуду потом, и беру его за руку.

Захар встает с каждой секундой его взгляд становится все более игривым.

Глава 4

Разворачиваюсь и иду в ванную, не видя при этом совершенно ничего. Размытые пятна, не более того.

Включаю воду и смываю макияж, с которым утекают в воду мои слезы.

Внутри разгорается пламя боли, пожирающее мою любовь к нему, надежду и веру в нас двоих.

Вот тебе и сюрприз.

Тянусь за полотенцем и стерев с лица капли воды, опускаю руки.

Взгляд цепляется за кольцо.

Мне оно казалось символом чистоты, а теперь мне кажется, что оно марает меня своей ложью. Окунает с головой в эту огромную ошибку.

Снимаю его и оставляю на полке над раковиной.

- Зай? – слышу уже более спокойный голос Захара, а внутри словно буря атакует.

Цепляюсь за края белоснежной раковины чаши и смотрю на его отражение в зеркале.

Молчу. Жду, что скажет.

- Я знаю, что это все сейчас кажется ужасным решением, но просто давай подождем еще года четыре, пять. Ты сама сказала, что мы могли бы разработать бизнес-план и начать строить свое дело. Так давай, я готов.

- Я знаю, что я говорила, Захар. Жаль, что ты не запоминаешь все, что обещаешь и произносишь.

- Не нужно винить меня в том, что произошло.

- А что, собственно, произошло, скажи? – разворачиваюсь и складываю руки на груди.

- Да брось. Это на хрен не котенка завести, Олеся, - снова повышает голос, и я просто прохожу мимо него в спальню.

Начинаю сдирать платье со своего тела.

- Ты прав. И знаешь, что, люди, которые начинают заниматься сексом, в какой-то момент обязаны понимать, что риск забеременеть есть всегда. Таблетки, презервативы, спирали, все это оставляет чертов процент. Бинго, Захар, мы в этом проценте оказались и что мы делаем в итоге?

Бросаю чертову ткань и вытаскиваю джинсы с футболкой, которые начинаю одевать на себя.

- Олеся, я не говорю, что мы не будем заводить ребенка…

- Ты сказал даже больше, - натягиваю футболку через голову и беру сумку. – Ты хотел избавиться от него? Я это сделаю. Но и меня ты в своей жизни больше не увидишь.

Пересекаю гостиную и останавливаюсь в прихожей.

- Олеся, - орет он мне в спину и бежит за мной. – Зай, да прекрати ты…

- Прекращаю, можешь успокоиться. Мужчина, который так легко говорит о том, чтобы убить часть нас мне не нужен. Не ходи за мной, я напишу как…

Он хватает меня за руку и, видит бог, я хочу услышать только одно. Только то, что способно нас примирить если не сразу, то потом.

Я отчаянно жду его слов.

- Я… хочу поехать с тобой, - разбивает последнюю надежду и мое сердце вместе с ней.

Из груди вырывается рыдание, и я со всей силы толкаю его, вырвав руку.

Затем просто ухожу. Убегаю.

В лифте заказываю такси. Благо тут центр большой активности, и они на каждом углу стоят.

Поэтому жду буквально минуту и сажусь внутрь салона.

- Клиника на Соловьева, - говорю водителю сквозь непрекращающиеся слезы.

Набираю Марину и мне не приходится ничего говорить.

- Боже, что этот идиот сделал?

- Приезжай в больницу.

- Так стоп. Не входи туда и жди меня снаружи, Олеся. Слышишь?

- Приезжай…

Сбрасываю вызов и, растирая влагу по лицу, пытаюсь осознать, что вообще произошло. С ним, с нами обоими.

Конечно, это не то, что мы планировали, но такие вещи случаются. Я была уверена, что мы возьмемся за руку и просто примем ситуацию.

От этого становится так больно. От собственной глупости, надежды, которую я возлагала. Он никогда не будет готов, если сейчас сказал мне подобное.

- Приехали, - врывается в мой слезливый монолог мужчина и я вылезаю из машины, так как у меня оплата проходит сразу при заказе такси.

- Спасибо.

На улице не жду. Потому что в голове проносятся его злые слова и меня переполняет ярость.

Прихожу в себя, когда сажусь с бумажкой на кресло.

Рядом опускается Марина и обнимает.

- Он сказал, чтобы я записалась в клинику, - шепчу, не веря сама в свои слова, будто и не он мне это говорил, а я сама придумала. – Сказал, что еще слишком рано, а вот потом…

- Что за идиот, боже.

- Я думала… была уверена, что это все изменит, но не так, Марин…

- Я понимаю, дорогая.

Но она не понимала. Я была уверена, что она не понимала меня, потому что ее не просили о подобном. Мужчина не может произносить подобных слов если и правда ценит свою женщину.

- Разве могу я это сделать? – сую бумажку ей в руки. – Как я буду жить после этого?

- Послушай, я… У меня нет слов, чтобы тебя даже просто успокоить, но Захар… Думаю, он тогда за ужином все-таки говорил правду.

- Он так и сказал мне недавно. Что извинял только потому, что я обижалась, а на самом деле считает, что это рано.

- И что ты… В самом деле хочешь это сделать?

- Я разозлилась на него, вот и приехала. Сказала, что как закончу, напишу, но и меня он больше не увидит. А сейчас остыла и… Я не хочу… не могу убить его? Не могу, понимаешь?

Падаю в ее объятия и обнимаю.

- Значит, не делай этого. Ты мать. И никто не имеет права тебя заставлять избавиться от ребенка. Это же варварство. А Захар скотина.

- Ты права… - бормочу, не отрываясь от нее, а наоборот сильнее обнимая. – Я не могу этого сделать, просто не могу…

- И я полностью тебя поддерживаю. А если Захар скажет…

- Не скажет, - резко сажусь. - Я больше не буду его слушать. Он хотел, чтобы я избавилась от малыша, пусть думает, что я это сделала.

- Ох…

- Когда рожу, потом и поговорим.

- Но ты ведь понимаешь, что он увидит даже раньше твой живот, Олесь.

- Не увидит, потому что я здесь не останусь. Я планировала тут жить только потому, что у меня был он. Теперь у меня есть только ребенок. Я поеду к родителям. Ведь изначально я ехала учиться сюда, чтобы потом вернуться и помочь им с бизнесом.

- Уверена?

- Более чем.

Глава 5

Мы идем к выходу, когда нас окликает вышедший в коридор врач.

- Сафронова?

- Нет такой, - отвечаю я и скрываюсь за углом длинного коридора.

Я пытаюсь отдышаться, словно убегала последние полчаса без остановки. Потому что… я же только что чуть не сотворила самую большую ошибку своей жизни.

Как я могла даже подумать о том, чтобы сделать это?

Невольно возвращается наш разговор в память, слова Захара и грудь стягивает жестким узлом.

- Погоди, - останавливаю Марину, - я сейчас в туалет сбегаю. Возьми, пожалуйста, сумку.

Она садится на белый стул и молчаливо берет мои вещи грустно улыбаясь.

Включив прохладную воду, я набираю ее в ладони и брызгаю в лицо.

Остужаю немного жар, который внезапно захватил все тело.

- Все в порядке, - шепчу, смотря на свое отражение. – Все будет в порядке. Он принял это решение за двоих. Ты тоже.

Взяв пару полотенец, насухо вытираю кожу и, взяв под контроль эмоции, выхожу.

- Ну как ты?

- Нормально. Слушай, - подхожу ближе, и Марина встает. – Я могу остаться сегодня у тебя? Завтра я планирую забрать вещи из квартиры Захара и поехать домой.

- Так быстро?

- Не вижу смысла оставаться в городе. Он был единственной причиной. Теперь эта причина исчезла.

- Ох… Может, не стоит так скоро все это, - она жестикулирует руками явно не зная, как объяснить свою точку зрения.

- Марин, прошу тебя, - беру ее за руки, - не говори ему ничего. Сегодня я сделала аборт, как он того и просил. Я хочу спокойную беременность несмотря на то, как она началась.

- Конечно. Тут можешь даже не сомневаться, я буду молчать. Я скорее имела в виду поговорить вам.

- Уверена, мы еще поговорим, пока я буду собирать вещи.

- М-да уж. Ну, поехали тогда.

- Спасибо, что ты со мной, - улыбаюсь ей, и мы разворачиваемся к дверям клиники.

Квартира у Марины двухкомнатная. И я здесь уже бывала. Но не при таких обстоятельствах.

- Точно удобно на диване будет? Смотри, могу в спальню, если что…

- Прекрати. У тебя диван обалденный.

- Ну ладно. Я планировала ужинать в ресторане, поэтому давай закажем что-нибудь сюда. Отказ не принимается.

- Я планировала отказаться.

- Ты не можешь, у тебя ребенок.

- Это так странно звучит.

- Нормально звучит. Пошла найду меню.

Я сажусь на диван и с какой-то там призрачной надеждой, вытаскиваю из сумочки телефон.

Однако…

Встаю и хочу пойти за девушкой, но она возвращается сама с ярким буклетом ресторана в руках.

- А можешь мне еще зарядку дать. Телефон вырубился, видимо, еще в больнице. Хотя, казалось, полная была батарея.

- Бывает, что заглючит и все.

Приносит мне зарядное устройство и садится в кресло.

Я подключаю устройство. Выжидаю пару секунд, и он быстро включается. Батарея показывает семьдесят процентов.

- И правда, заглючил. Говорю же, заряд был.

- Бывает, - жмет плечами Марина и отворачивает, начав быстро диктовать заказ.

Когда сеть начинает работать, я жду, что мне посыплются пропущенные звонки. Смс. Хоть что-то… Толика его не бессердечия, которая покажет, что это было настоящим, реальным. То, что скажет мне: «Он сожалеет, Олеся…»

Но проходят длинные, выжигающие в груди дыру минуты, а я пялюсь на яркий экран, с которого смотрим мы оба, счастливые. Только что окончившие университет и получившие дипломы.

Это было совсем недавно. Я и не подумала бы что началу августа нас больше не будет.

По щеке катится слеза и падает на «лицо» Захара, делая его размытым.

- Не позвонил? – спрашивает Марина.

- Даже чтобы узнать, как все прошло. Разве он всегда был таким бессердечным?

- Возможно, к другим, но не к тебе, Олесь. Наверное, это просто та тема, которая его пугала больше всего.

- Но разве я не боюсь? Разве я из титана сделана? И он… Мужчина, который должен был сказать, что все получится, что мы справимся. Он должен был многое сделать, а в итоге не сделал ничего, кроме сказанных слов. Разочаровываться в людях очень больно оказывается. Особенно в любимых.

Этот вечер был таким тягучим. Что ужин, что дальнейший душ и длительный просмотр фильмов по телевизору. Марина сидела со мной почти до двенадцати ночи, но потом ушла.

Я вышла на балкон и вдохнула приятный августовский воздух. Загазованный, но все же летние ночи полны своего очарования.

У нас их было не счесть. И теперь им присвоено прошедшее время.

Впервые за этот день я опускаю голову вниз и смотрю на свой живот. Впервые прикасаюсь и будто чувствую. Нутром или на каком-то ином уровне. Но я просто ощущаю это тепло. И я знаю, что поступила правильно. Мне ни о чем не придется сожалеть. А ему? Возможно, тоже.

Из-за того, что поздно легла, я проснулась аж в половине одиннадцатого. Марины дома не было, поэтому я отправилась хозяйничать сама.

Заварила ароматный чай. Нашла мягкие вафли, сгущенку и вдоволь объелась.

Бросила взгляд на скучающий телефон и решила, что самое большое разочарование в нем уже было вчера. Куда уж больше?

Собравшись, я уже почти вышла, как вернулась сестра Захара.

- О, привет, а ты все? Поехала?

- Да. Я даже маме с папой не звонила. Решила сначала с вещами разобраться. Не уверена, что смогу все забрать с собой, но и папу звать сюда не буду. Он у меня в этом плане конфликтный.

- Это как?

- Ну, пойдет разбираться и с Захаром, и с его отцом, не дай бог.

- А может, стоило бы? Пусть надерет уши обоим.

Мы смеемся и внезапно замолкаем.

- Он не звонил?

- Нет. Телефон так и молчит. И я решила, что это говорит так же много, как и он говорил мне вчера.

- Я уже говорила, что мне жаль?

- Мне было жаль, но, по сути, он меня потерял, а я осталась в выигрыше. У меня ребенок.

- Так ты расскажешь о малыше потом?

- Да. Но сначала девять месяцев покоя и морского воздуха.

- Я уже тебе завидую.

Глава 6

Я игнорирую эту ненависть, которая льется патокой мне на голову. Только это скорее лава, пожирающая меня живьем.

- Я за вещами, - все, что мне удается сказать, да и большего не желаю произносить.

- Вовремя. Я уже начал их собирать.

Снимаю обувь и ступаю в спальню, предчувствуя что-то нехорошее. Но как только открываю дверь, передо мной картинка предстает весьма неприятная.

- Что это такое? Что ты сделал?

Оглядываю пол, усыпанный моими вещами и открытые шкафы.

- Собирал твои вещи, Олеся. Думаю, дальше ты справишься сама.

Поворачиваюсь к нему лицом и смотрю в глаза. Я ошиблась, там была не только ненависть.

Боль?

Откуда?

В моих он не увидел ее, когда отправил на аборт?

- Какой же ты мерзкий, - чувствую, как по щеке катится слеза от обиды.

- Да, - невозмутимо кивает, засовывая руки в карманы. – Я именно такой, Олеся. Ты права.

Поджимает губы и уходит, оставляя одну с колотящимся сердцем.

Ну и плевать.

Я не стану выяснять, что заставило его вот так опуститься. Не после того, как он бросил меня одну и провел через ад, который мог меня сожрать живьем.

Снова глажу живот, в тысячный раз радуясь, что не совершила эту ужасную ошибку.

Сбор вещей длится долго. Я слышу, как Захар все это время в комнате для гостей. Он включил громко музыку, но вибрации от его перемещений до меня доходят.

Я укладываю вещи так, чтобы поместилось как можно больше в два моих огромных чемодана. Сворачиваю каждую "колбаской", и это почти спасает.

Но ведь у меня еще куртки и обувь.

- Проклятье, - опускаюсь на угол кровати и думаю, что делать. Затем вспоминаю, как мы сюда въезжали.

Нахожу в кладовой коробки, собираю их и распределяю габаритные вещи.

Смотрю на три штуки упакованных и замотанных уже скотчем.

- И все же, их стоит забрать сейчас, а не потом.

У меня не остается выбора.

Я встаю и, прошагав до двери, закрываю ее. Конечно, Захар не услышит мой разговор, но все же.

- Алло, пап.

- Привет, Олесь. Как ты дочь?

- Могу я попросить тебя? – с трудом сдерживаю слезы, которые едва высохли на глазах.

- Конечно. Что с голосом?

- Я в порядке. И знаю, сейчас сезон и ты не можешь кататься туда-обратно, но можешь приехать за мной?

- Приехать? – слышу, как он озадачен моей просьбой.

И мама, спрашивает в чем дело.

- Да. У меня много вещей, я не смогу их увезти сама.

- Не понял, вещи хочешь домой отправить? Или сама приехать?

- И я и вещи, папуль.

- Так, - басит его голос, переполненный гневом. – Что он сделал?

Узнаю моего папу.

- Прошу, пообещай никаких звонков, и никаких выяснений, это важно пап. Я серьезно.

- Олеська, ты мне не прикрывай его. Если он...

- Я не прикрываю. Я все расскажу сама. Но мне важно, чтобы ты не выяснял ничего у Захара.

Он пыхтит и злится, но я не могу обсуждать такую тему по телефону.

- Пап, умоляю.

- Ладно. Но расскажешь, пока будем в городе, чтобы я смог добраться до него и надрать ему не только уши, но и... - он прокашливается.

- Хорошо.

- Сейчас матери помогу и соберусь за тобой. Но только утром буду в городе тут полторы тысячи километров почти.

- Я и забыла, как далеко ехать.

- Давай садись на самолет ближайший, а вещи отправляй компанией по доставке.

- Думаешь?

- Да. За деньги не переживай, все оплачу сам.

- Деньги есть. Ты прав. Я не подумала просто об этом варианте. Ладно, тогда поищу номер и отправлю все так.

- Олеся, - строго зовет отец.

- М?

- Я могу приехать, если это необходимо.

- Все в порядке, пап. Честно. Сейчас разберусь с вещами и в аэропорт.

Он тяжело вздыхает, но не спорит.

- Прости, что потревожила…

- Я тебе дам, прости, - улыбаюсь его суровости.

- Маме привет. Скоро увидимся.

- Мы тебя любим.

- А я люблю вас.

Заканчиваю разговор и быстро нахожу номер компании по перевозкам и доставкам меж городами.

Вызываю сюда курьера и остаюсь ждать, снова проверяя, все ли забрала.

Но комната пуста, будто меня тут никогда и не было. Так и в жизни его не останется следа от меня. Не будет вещей, запаха, фото я уверена, он удалит. Не будет и продолжения нашего. Вот только я, как бы ни хотела забыть, никогда не смогу, потому что с собой у меня будет наше «мы».

Я смотрю на свою руку и вспоминаю о кольце. Оно нравилось мне. И восхищало это чувство, что я теперь его. Что он считает меня важной частью своей жизни и не планирует отпускать, а думает о будущем.

Как жестоко порой мы ошибаемся.

Тяну его с пальца, и это становится таким раздирающим моментом, что я снова начинаю плакать.

Я правда его любила. Мне казалось, что я видела, как мы оба взрослели в этих отношениях. Я видела, как наши стремления объединялись в одно направление. Думала, что это была крепкая любовь. Из тех, что длится до самой старости с кучей воспоминаний о проведенных днях вместе рука об руку. Но вот он итог.

Я забеременела, и все сломалось.

За дверью послышались шаги, и я резко выпрямилась и стерла слезы, оставив кольцо на прикроватной тумбочке.

Взяла чемоданы и покатила их на выход.

Открыла дверь и встретилась с внимательным взглядом Захара, который входил в гостиную из кухни. Покатила вещи и оставила у двери. Вернулась за несколькими пакетами, выдохнула и, снова выпрямив спину, пошла туда, но на этот раз он стоял в дверях спальни и смотрел на коробки.

Без слов он взял две, поставив одну на другую, и вынес туда же к остальным вещам. Сделал второй ход за третьей.

Все в диком молчании. Без взглядов. Без прежних эмоций. Плоско, ровно, но с замиранием сердца. Морщусь от подкатывающих слез и разворачиваюсь спиной, чтобы выйти.

- Значит, ты сделала это?

- Это? Страшно назвать аборт своими словами? – язвлю намеренно, чувствуя разрастающуюся злость и боль.

Глава 7

Папа встретил меня в аэропорту вместе с Машей – моей сестрой.

Она не смогла приехать на вручение диплома, поэтому кажется, что мы не виделись с ней целую вечность.

Она побежала ко мне будто сумасшедшая, вереща и выставив руки для объятий. Что сказать, ей шестнадцать. Я привыкла к этой девчонке и не хочу, чтобы она взрослела, а тем более менялась.

- Привет, - ее объятия были удивительно крепкими.

- Привет, я соскучилась.

- А я? – выпятила губу и снова прильнула ко мне.

- Только сильно не сжимай и прекрати трепать будто куклу, - смеюсь.

- Почему? – ее взгляд становится подозрительным.

- Только ш-ш, - кладу палец на ее рот, пока отец еще доходит до нас, медленным шагом. – Я беременна.

- А-а-а, - кричит и тут же прикусывает язык.

- Тише.

- Ты им не скажешь?

- Скажу, но не перед тем, как папе везти нас обратно домой.

- Ладно, ты права. Поздравляю, - целует и встает сбоку.

- Привет, папуль, - шагаю к нему и обнимаю. – Извини, что навела шум…

- Ты в порядке? – перебивает, кладет свои руки на мои щеки и заглядывает в глаза.

Папа у нас высокий и широкоплечий мужчина, а мама, наоборот, маленькая и хрупкая. Они смотрятся поразительно мило. Я унаследовала средний рост, но все же, ему пришлось склониться низко, чтобы смотреть на меня.

- Я в порядке.

Он кивает и, наконец, обнимает.

- Мама уже ждет нас и бабушка с нею.

- Как бабуля?

- Лучше всех. Всего одна сумка? – смотрит на чемодан.

- Остальное привезут. Было тяжеловато тащить обе.

- Ладно. Давай ее мне и поехали домой.

Он невольно кидает взгляд на двери, откуда я только что появилась.

- Он не приедет, пап.

- Я уже понял это.

Мы с Машкой обнимаемся и идем к папиному обновленному пикапу.

- Ты купил новую машину?

- Да. Поддержанная, но в отличном состоянии.

Он любит этот вид транспорта. Для бизнеса удобно, что перевезти можно что угодно, ну и вполне вместительный.

Я помню, когда мы были с Машей помладше, он катал нас летом в кузове по полям. Это было веселое время.

Как знать, может быть, и мой ребенок полюбит те же вещи, что любила когда-то я.

Сердце неожиданно сжалось от мыслей, которые, так или иначе, затронули тему материнства, но и отцовства тоже.

Я не планирую скрывать ребенка от Захара. По крайней мере, я сейчас в этом уверена, а что там будет дальше, посмотрим.

Еще в самолете я сделала свою социальную страничку приватной и не планирую добавлять никаких незнакомых людей, но мне почему-то кажется, что он и не попробует снова войти в мою жизнь.

Или же надеюсь на это.

Захар сделал мне не просто больно, но отрезал меня от себя за секунду.

Незрелость это или страх – неважно. Важно то, что он не попытался исправить, не побежал за мной… Он даже не извинился, хотя это ничего бы не дало.

Он просто сделал это, будто хладнокровный палач.

По щеке от этих мыслей скатилась слеза и я поклялась ради моего ребенка, что она будет последней самой горькой и жгучей. Но последней из-за него.

- Эй, ты как? – сестра опустила голову на мое плечо и улыбнулась, точно зная, что я грущу и по какому поводу.

- Все хорошо.

Дома и мама, и бабушка делали вид, что им не так и важно тут же услышать причину моего появления. Они давали мне право выбора и немного пространства.

Спасибо за это, но продлилась акция недолго.

- Так, все. Немедленно рассказывай, что произошло, - выпалила бабушка, доедая пирог.

- Мама, - остановила ее моя мама.

- Не делай вид, что тебе неинтересно.

- Интересно, но она же только приехала.

- Так, ладно. Я расскажу и сразу попрошу об одолжении, очень большом. Думаю, вы сами поймете, почему это важно. Мы с Захаром расстались и это точка невозврата. Но…

- Она беременна, - снова встревает бабушка и все смотрят на нее, затем на мой живот, спрятанный под столом.

- Эм… Да, я беременна.

- Ах, - мама хватается за сердце, отец сжимает кулак, одна Маша улыбается.

- Да ладно вам, че все сразу поникли. Это же ребенок, а не опухоль, - пытается поддержать сестра и все снова ахают.

- Мария, - стучит по столу мама.

- Она права. Я ребенку рада.

- Но почему же… Я не понимаю. Вы три года вместе были, Олеся?

- Мам, я оказалась готова к ребенку, а он нет.

- Неужели он не поддержал тебя?

- Вышло все это случайно, мы не планировали. Контрацептивы не сработали. Но да, он сказал, что нам рано для детей. Поссорились. Я сдуру отправилась в клинику…

- Я тебе дам клинику, - вмешался отец.

- Я не сделала ничего. Поняла, как это ужасно и что не прощу такого. В общем, Захару правду я не сказала. Расскажу, когда рожу ребенка. Мне не нужны его визиты, нервотрепка. Еще и отец его может вмешаться.

- Вот и правильно, - резюмирует папа и все качают головами соглашаясь. – Уж мы-то воспитаем ребенка и без этих олигархов столичных. Сами не бедные.

- Спасибо.

- Я согласна с Петром.

- И я…

- Ну и я тоже. Племяшка же.

- Большое спасибо вам всем, - чувствую, что дыхание перехватывает от такой поддержки. – Моя просьба состоит в том, чтобы никакой публикации в соцсетях, - смотрю на Машу. – Фото или слова о моем положении. Вряд ли он будет пытаться что-то узнать, но все же не хочу рисковать.

- Да не вопрос, сестренка. Лесом этого придурка.

- Ну и раз уж я здесь, давайте буду вливаться в бизнес. Помогать и зарабатывать деньги на ребенка.

- Это утром, - папа встает из-за стола. - А пока что давайте спать.

Целует меня в макушку и уходит с мамой на второй этаж. За ним уходит бабушка, которая живет на первом. А мы с Машей убираем со стола и поднимаемся на свой третий.

Этот дом, мои родители строили поэтапно. Первый этаж содержит кухню и комнату жилые, остальные служат помещениями для нашего бизнеса. Второй этаж - полностью отдельная квартира, можно сказать. Там есть кухня, гостиная и спальня. Как и третий, где мы с Машей обосновались.

Глава 8

К Новому году мой срок уже перевалил за половину.

Животик стал круглым, и я не могла налюбоваться собой в отражении.

Моя девочка развивается в срок, дома поддерживают самые любимые и родные люди, но внутри… Там осталось темное пятнышко, которое порой так сильно болит, что становится невыносимо.

Мои гормоны вытворяют разные вещи со мной и в особенно сложные дни, когда слезные каналы работают очень интенсивно, я включаю фильмы о любви. Посмотрю, наплачусь вдоволь и наутро просыпаюсь пусть и с опухшими глазами, но зато спокойная.

Сегодня это не помогало.

Я закончила смотреть очередную драму, а внутри все равно болело и не спалось.

Я взяла в руки телефон и впервые за это время нарушила свою установку. Вошла в соцсеть.

Я хотела найти Захара и просто посмотреть на него сейчас, но первым в ленте увидела фото Марины.

Открыв, я поняла и что это за место, и кто на фото.

Это был Алтай. Марина, Захар и наш одногруппник со своим отцом стояли на фоне невероятной красоты и улыбались.

Место, куда мы так и не поехали…

Разочарование затопило все нутро, а за ним пришла злость на него.

Когда я сменила номер, я была уверена в своем решении. Марина, разумеется, знала мои контакты, и я попросила ее сказать, будет ли он искать со мной связи.

Он не искал, и это оставило новую отметину в душе.

Вторая фотография была сделана со стороны.

Там Марина была рядом с Захаром, и они смеялись над чем-то, стоя возле гриля. Вблизи разыгрывалось пламя. Я ощущала на себе треск поленьев и мороз алтайских гор. Даже атмосфера казалась знакомой.

Дальше было видео.

«- Марин, что у нас на ужин сегодня? – спросил голос за кадром.

- Если Захар не сожжет мясо, то овощи на гриле и сочные стейки, - отвечает она, толкая бедром стоящего рядом мужчину.

- Эй, в прошлый раз ты была в этом виновата. Не нужно было отвлекать, - он снова смеется и переворачивает шипящий кусок мяса с темными поджаристыми линиями вдоль него.

- Это наша очередная попытка приготовить что-то вдвоем», - подмигивает в камеру девушка и видео обрывается.

Я не перелистываю, застывшая от увиденного и того напряженного чувства, что появилось от просмотра, поэтому видео проигрывается снова.

Слова, смех, явные намеки… Да быть этого не может. Марина бы не стала… Они почти родственники. Это полный бред.

Да и Захар? Он ее недолюбливает.

Я убираю телефон в сторону и иду на кухню, на нашем с Аней этаже. Тут небольшой холодильник и микроволновка. Я быстро сооружаю несколько бутербродов и сую на минуту их до того, как расплавится сыр. Сама же вряд ли осознаю каждое свое действие.

Сейчас почти ночь, Маша спускалась к родителям, решив, что я буду спать, поэтому до сих пор не вернулась.

Сегодня поднялся ветер. И ночь ужасно темная. Ни звезд, ни настроения смотреть на них, однако я все равно надеваю теплую куртку и штаны. Выхожу на небольшую террасу и облокотившись на периллу, смотрю вперед, в темную даль.

Дочка неспокойно реагирует на мое настроение и начинает толкаться в животе, вызывая улыбку и возвращая тем самым в этот момент мои хаотичные мысли.

- Привет, зайка.

Я узнала, что это девочка буквально неделю назад, на очередном УЗИ. Сначала сомневалась, стоит ли это делать, но любопытство и желание обращаться к ней по имени перевесили.

- Ты ведь тоже со мной согласна, правда? Он гад и предатель, но, чтобы поступить со мной вот так…

Я хотела верить в свои же слова, но ясно понимала, что не могу этого делать. Потому что… Я тогда не знаю, что буду делать.

- Ты чего тут? – услышала сбоку шаги по лестнице от сестры.

- Подышать захотелось.

- Ага.

Посмотрела с явным недоверием.

- Пошли давай, ветрище вон какой.

Мы остановились в кухне. Я поделилась бутербродом и села с чашкой за стол.

- Ну чего там?

- Кое-что увидела и пытаюсь это понять, - признаюсь ей.

- Покаж.

- Ты меня дурочкой назовешь.

- Ты беременна и способна, видимо, к фантазии немыслимой, а я голос разума.

- Тебе семнадцать. Ты школьница.

- Вот. Мой мозг не засорен вашим взрослым… мусором.

Смеюсь и открываю соцсети. Ищу видео на странице Марины, но не нахожу.

- Странно. Было тут.

- Поищи лучше.

- Ищу, но оно было сегодня. А сегодня только парочка фотографий и все.

- Хм, дай, - тянет руку, и я отдаю ей телефон.

Маша листает, что-то тычет.

- Видео есть у нее только с прошлой недели.

- Вот, а это было новое. Пару часов назад выставленное.

- Тогда говори, что там было?

- Они поехали на Алтай.

- И?

- С Мариной. Мы собирались ехать туда.

- И?

- Ты не помогаешь.

- Потому что я знаю только то, что они поехали на Алтай.

- И они там фотографируются, и видео было, как они стоят рядом, готовят на гриле.

- И?

- Маша, - стону и запрокидываю голову. – Когда я тебе это говорю, я чувствую себя идиоткой. Но там что-то было такое… Не знаю. Она так смотрела на него, толкнула бедром. Они никогда так близко даже не стояли и не смеялись откровенно. А потом она подмигнула в камеру сказав, что это их очередная попытка приготовить что-то вместе.

- Ну, из того, что ты сказала вывод только один, она сделала это видео для тебя. И когда ты его просмотрела, удалила.

- Да бред это все, - даже хохотнула от ее предположения.

- Ты сама сказала, что там было что-то такое, - рисует кавычки в воздухе.

- Ну я так подумала. Маш, Захар бы не стал.

- Не стал что, Олесь? Тебе напомнить, что было в августе?

- Не надо, - оседаю на стуле. – Просто я понимаю, как это глупо выглядит, но меня это почему-то выводит из себя.

- Это нормально, потому что ты скоро родишь от него и вы не месяц за ручку подержались, ты планировала выйти за этого парня замуж. Я уже ненавижу любовь, чтобы ты понимала. Но все же, не тешь себя иллюзией.

Глава 9

Чем ближе подходила дата родов, тем теплей становилось на улице.

Предварительная дата родов была поставлена на пятнадцатое апреля. Сейчас уже заканчивался март.

До беременности мне казалось, что у счастья есть определенные критерии и границы. То есть, это легко. Улыбаешься на определенные вещи, любишь конкретные идеи. Сейчас я находила счастье в самых разных мелочах, которые испытывала, которые проживала.

Моя жизнь меняла направление, а я менялась вместе с ней.

Скоро ничего не будет прежним. Моя семья всегда со мной, но все же… У меня теперь будет моя девочка. Нас с ней уже будет двое.

Воспоминания о Захаре не меркли. Особенно если учесть, что внутри меня напоминание о нем, растет и пинается каждую минуту. Но боли стало гораздо меньше.

Этому помогло и то самое видео от Марины. Я не спрашивала ее ни о чем. Но и общаться мы почти перестали.

Мифические там флюиды были, или нет, это уже неважно.

- Олесь? – слышу, как мама кричит со второго этажа и переваливаясь выхожу к лестнице.

- Да, мам.

- Ну-ка давай к нам с папой, поговорить нужно.

Она ждет, пока я спускаюсь и это как раз та тема, что хотела обсудить с ними я сама.

На их этаже пахнет выпечкой и корицей так ярко, что с губ срывается голодный стон.

- Скоро поешь, это мама пирог выпекает.

- Быстрее, бабуль, - кричу ей, проходя в гостиную, где уже сидит папа с бумагами. – Это что?

- Готовим документы на аренду.

Мы садимся на широкий диван.

- Оу, уже?

- Да. Лучшие точки забирают первыми. В этом году цену подняли не на пятьдесят, а сразу на сто тысяч на две ходовые.

- Три миллиона сто пятьдесят тысяч? Они с ума сошли?

- Я до сих пор помню время, когда мы платили два, - вздыхает мама.

- Я тогда училась в одиннадцатом классе, если не ошибаюсь.

- Да, это было давно. И вот к чему пришли за пять лет. Благо на остальные не очень сильно подросла цена. К тому же от уточек в этот сезон откажемся. Прошлым летом они вышли с минимальной прибылью, это невыгодно.

- А батуты?

- Нет. Самойловы выкупают весь ряд, не хочу вставать шестой. Останемся верны себе. Тир и дартс с шариками самое проверенное и знакомое нам.

- Ну да, согласна.

Что может быть лучше родителей, которые занимаются подобным бизнесом? Каждое лето мы берем в аренду точки на набережной и ставим палатки. Тир и дартс – самое ходовое развлечение у отдыхающих. И если бы люди знали, какой это прибыльный бизнес, то все хотели бы им заниматься. Но в нем своя нервотрепка есть. По сути, все лето ты работаешь, сразу откладываешь деньги за аренду, на будущий год и распределяешь бюджет на время несезона, которое длится увы, дольше, чем сам сезон.

Но мои родители в этом профи.

- А о чем вы хотели поговорить?

- Мы с папой подумали о том, что ты на третьем этаже с ребенком не находишься вверх и вниз. Давай закажем ремонт и на первом с бабушкой жить будешь?

- А я и сама об этом хотела сейчас сказать. Но реквизит, мам. Его то на третий точно не вариант, пакеты с кучей игрушек таскать, ты что?

- В этом вся загвоздка, - цокает она. - Гараж занят, а те две комнаты, что остаются, слишком малы и не вместят весь товар. Мы подумали, что может склад снять?

- Мам, это невыгодно, если мы будем еще и за склад дополнительный платить. Может, купим сборный, типа гараж? Пластиковый. Или это беседка. Я точно не помню, для чего они предназначены такие зеленые и желтые они. Летом для игрушек тех же самых самое то. Но от огорода придется отказаться, потому что туда мы поставим эту штуковину. Так как двор нам тоже нужен.

Мама щелкает пальцами и с улыбкой смотрит на папу, который отвлекся от бумаг и слушал нас.

- Петь, ты слышал? Я же говорила, надо ей сказать, и сразу найдется решение.

- Отлично, - соглашается отец. - Завтра же займусь поиском этой коробки, чтобы побольше.

- Поставить надо будет на уровень повыше, чтобы дожди не забегали внутрь нее. Ну и пол постелить, если там не входит в комплектацию. Игрушки хоть и в пакетах, а на земле не вариант оставлять.

- Ты права.

- Ну что, а я позвоню ребятам, что строят нам палатки для дартса, и попрошу, чтобы они ремонтом занялись.

- Спасибо, мамуль. А помощь какая нужна?

- На днях планируем за игрушками на оптовик ехать, можешь с нами прокатиться, а Маша с бабушкой останется дома.

Я ждала, что она скажет именно это.

- Обожаю ездить за призами. Может, малышке что-нибудь в детскую присмотрю из игрушек, - глажу свой живот, где притихла дочка.

- Но это при условии хорошего самочувствия, - строго заявляет она. - У тебя срок через две недели.

- Целых две недели, это вечность, мам.

- Это ты так думаешь.

Мама была права.

В ночь на четырнадцатое у меня отошли воды и в семь утра, после изнуряющих и тело, и разум семи часов родовой деятельности я услышала крик моей дочери.

Он был самым великолепным звуком во всей вселенной.

Я размышляла о счастье и о боли.

Так вот, боль — это дорога к счастью.

Свою боль я уже испытала, пришло время для счастья. Время для нас двоих с моей Софией.

Когда нас выписали из больницы, я задумалась о том, чтобы рассказать о малышке Захару.

Хотя внутри все выворачивалось от злости на него, что несмотря на то, что он сам отказался от нас, я преподнесу ему такой подарок. А она именно подарок, и он не посмеет считать иначе.

Я обдумывала это несколько дней. Как сказать. В смс или позвонить лучше будет.

Но все решилось само собой.

- Не отвлекаю? – Марина позвонила мне второй раз за последние пару недель, как я родила Софийку.

- Нет. Малышка спит, а я отдыхала.

- Такое дело, - она замялась отчего-то. – Ты извини, Олесь…

- За что? Я не понимаю.

- В общем, мы ведь подруги, да?

Я сомневалась с ответом на данный вопрос. И чувствовала, что сейчас мое не совсем искреннее «да» вообще сотрется, но все же ответила.

Глава 10

3 года спустя

Апрель

- Скорее покажи мне ее, - канючит Маша и я перевожу камеру на Софийку, которая пытается прогрызть воздушный шарик размером с ее маленькую голову.

- Довольна? – улыбаюсь, смотря на нее в экране мобильного.

- Ну что за прелесть? Я так по ней соскучилась.

- Ты не видела ее всего пару месяцев.

- Это как пара столетий. Что ты понимаешь в разлуке с моей любимой племяшкой?

- Ты права. Смотрю на нее и каждый день люблю сильнее. А еще знаешь, не могу вспомнить как жила до нее. Кажется, что она всегда была со мной.

- И не надо представлять. Покажи снова.

Я поворачиваю на этот раз полностью экран.

- Она тебя увидит, если позовешь.

- Эй, где моя любимая Софи.

Дочка слышит голос Маши и тут же реагирует.

Бросив шарик, несется ко мне и как обычно, останавливается только после того, как бьется о мои колени животом, забираясь на руки.

Отдаю ей телефон и начинается минута милоты.

Моя дочь водит пухлыми пальчиками по экрану пища «Тятя Маи». Подносит смартфон ко рту и целует его. Затем обнимает, стирая все свои слюни с него и только после этого спокойно отдает его мне. Это ритуал приветствия и прощания.

- Она самая лучшая девчонка.

- Согласна, - смеюсь, протирая телефон. – Я рада, что купила в этот раз водонепроницаемый гаджет.

- А я говорила тебе.

- Я помню. Ну что, как там учеба?

- Нормально. Писала лекцию, рука отваливается, блин. Даже на диктофоне речь лектора не поймешь. Что с его челюстью?

- Я без понятия. Но надеюсь, ты не пойдешь это выяснять у него самого.

- Знаешь, я не люблю философию, но все же, не готова снова и снова пересдавать ее и устраивать ад в своей жизни. Так что нет, я буду переписывать лекции с аудио и наслаждаться меньшими мучениями, чем могу себе обеспечить. А где мама с папой?

- Уехали по поводу нового сезона и аренды договариваться, но что-то задерживаются. Может, в торговый центр заехали за покупками. Мама не любит приезжать без подарка для внучки.

- Ясно. Так что там с этим Владимиром? Ходила на свидание?

Закатываю глаза. Должна была догадаться, что она не просто так спросила про родителей.

- Ходила, ходила.

- И?

- Ну, он хороший, - улыбаюсь, наблюдая за тем, как она морщится.

- Что это за описание? Хороший?

- Откуда тебе знать о мужчинах много? Тебе двадцать исполнилось недавно.

- И я хожу на свидания чаще, чем ты.

- Вылазки поесть бургеров не свидание.

- Мы в двадцать первом веке, але? Для студента третьего курса, это свидание на пять баллов, если он покупает еще и колу.

- Боже, - смеюсь вовсю.

- Давай уже рассказывай.

- Что рассказывать? Мы просто поужинали.

- Просто? Ни объятий, ни прогулок по берегу и поиска Большой медведицы? Вы в Геленджике, это же рай для свиданий.

- Ну мы прогулялись. Плюс, он провожал меня к дому.

- Я готова услышать это, - она откидывает свои волосы назад и закрывает глаза.

- Что?

- Боже, Олеся. Дай мне Софию.

- Доча, - зову малышку, и она тут же отвлекается от шарика. – Тебя тетя зовет.

Показываю ей телефон, и она сиюсекундно оказывается рядом.

- Тятя, тятя, - показывает ей шарик маленький, реквизит для дартса, что остался с прошлого года. Она обожает эти маленькие шарики.

- Очень красивый, солнышко. А теперь возьми шарик и сделай маме а-та-та.

- Та-та-та, - заводится она.

- Да, маме вот так сделай, - но моя девочка поднимает его и начинает бить по экрану, а мы заходимся в смехе.

- Боже, - стираю слезы и вижу, что Машка в таком же состоянии. – Вот так тебе. Она маму не обидит.

Но как только я праздную победу, мне в голову прилетает мягкий удар воздушного шара.

- А-та-та, мама, - комментирует она и Маша танцует победный танец.

Это подстегивает мою дочь, поэтому она продолжает, забавно смеясь при этом.

Я оставляю телефон и хватаю маленькую проказницу, зацеловывая мягкую щечку.

- А-а-а, я хочу к вам, - слышу, как ноет сестра.

- Осталось два года учебы и приедешь. Мы скоро за реквизитом, если хочешь, к тебе заскочим.

- Ты только что сделала мой день. Но мы недоговорили. Значит, не было поцелуя?

- Ну, был. Маленький такой.

- Хоть что-то.

- Я не строю никаких планов.

Вова, хороший парень и мы познакомились с ним случайно еще летом. Он строил рядом с нашей точкой большое здание. Оно было восхитительное. Как оказалось, это будущее ателье. Слово за слово и вот мы уже друзья. Но что-то на большее никак не тянет. Может это временно?

- И не надо. Он сам строитель в прямом и переносном смысле.

- Меня пугает, как много ты обо всех знаешь.

- Страшно не знать ничего.

До меня доносится шум закрываемых ворот.

- Ой, кажется, мама с папой вернулись.

- Ладно, поговорите, я позже позвоню еще. И скажи маме, чтобы на смс отвечала.

- Хорошо. Давай.

- И мою сладусю поцелуй.

- Обязательно.

Как только я заканчиваю разговор, беру с пола Софию и выхожу из комнаты. Та самая, в которой я жила после родов, она все еще остается нашей с дочкой. Нам хватает места. А потом уже буду думать о квартире или… Не знаю пока что.

- Мам? А чего так долго?

Смотрю на них обоих и вижу по лицам, что у нас плохие новости.

- В чем дело?

- Кажется, с этого года все поменяется.

- В каком смысле?

- Нам сказали, что территорию выкупили и будут сдавать в аренду иначе как-то. И этот новый хозяин приедет в воскресенье.

- А как могли выкупить? Она же администрации принадлежит, ма.

- Вот и мы не поняли. Но, видимо, это возможно, раз произошло.

- Ладно, а что за новый хозяин? Может пока что узнать немного о нем, найти что-то в интернете и подготовиться?

Они переглядываются, и мне это еще больше не нравится.

- Кто он?

Внутри затягивается какой-то странный узел. До ужаса неприятный и доводящий до тошноты.

Глава 11

Дочка начинает возиться на моих руках и психовать.

- Мама, пути-и-и… - трогает своими мягкими ладошками мое лицо и пытается обратить на себя мое внимание.

- Что?

Она хнычет и тянет ручки к полу.

- Прости солнышко.

Быстро ставлю ее на ножки, и она мигом мчит к дедуле, который подхватывает ее и кружит, пока она тянет его за усы.

Да, папа сменил свой имидж и ему неожиданно пошел такой образ. Мне даже показалось, что мама в него заново влюбилась.

Пока они играют, мы с мамой проходим на кухню, на первом этаже и садимся за стол.

- Я в шоке не меньше твоего, Олеся, - сразу начинает мама, будто это все ее вина.

- О чем ты, мам? Я в шоке, но ведь есть хоть какой-то шанс, что это не он?

- Разумеется. Фамилия была упомянута вскользь, так что…

- Что-то мне подсказывает, что реальность надо мной поиздевается еще.

- Ну а с другой стороны, - мама пожимает плечами, боясь произнести те самые слова.

- Я знаю. И я долго уверяла себя в правильности своего решения.

- Он тоже принял решение в свое время.

- Все так. Но когда я смотрю на мою девочку… Не знаю. Мне кажется, будто она уже осуждает меня за мои поступки.

- Она дитя. И когда София вырастет, у вас будет не один день, чтобы обо всем поговорить.

- Ты права. Возможно, это и правда кто-то другой. У Захара было три года, чтобы хотя бы просто позвонить. Не факт, что я бы ему все рассказала. Но он не сделал даже этого.

- Но вопрос остается открытым.

- Возможно, ничего существенно не изменится. Быть может, они выкупили землю и нам придется так же платить аренду за каждую точку, не более.

- Я думала об этом, но боюсь, что будет все хуже.

- Например?

- Как если бы ты работала продавцом в чужом магазине.

- Но… Выручка хорошая, но в холодное время? Это же не вариант.

- Да. Придется искать работу.

- Боже, не могу поверить, что это правда.

- Это один из вариантов, Олеся. Другие мне даже в голову не приходили, если честно. Что еще можно придумать в таком случае?

- Нужно подумать, мам. Я об этом поразмышляю. Попробую свои варианты создать, вдруг человек решит выслушать?

- Ох, я на это надеюсь, дочка.

Мы разошлись с родителями по комнатам и как только София уснула, я полезла в интернет.

В сфере бизнеса есть распространенные фамилии. Но они повторяются редко.

Поверить в происходящее вообще удавалось с трудом. Столько лет все было прекрасно. Весь мой подростковый период мои мама и папа занимались развлечениями. И тут на тебе, сюрприз.

Оставалась всего лишь небольшая надежда судя по двум фамилиям, что мне выдал браузер. Первую нажимать не было смысла. Это был отец Захара – Виктор Федотович.

Второй мужчина занимался бизнесом поменьше. А именно сантехникой. Имел несколько крупных магазинов в Северной столице и вряд ли решил бы в свои шестьдесят заняться тиром на море.

- Неужели все-таки он? – щелкаю по первому пункту и тут же лицезрю фото старшего Измайлова.

Захар удивительно похож на него. Но также имел черты своей покойной матери. Она была восхитительной красоты женщина. Уверена, что и человеком была замечательным. Но я с ней познакомиться не успела.

Листаю страницу, перехожу на вкладку и попадаю на какой-то там вечер, который организован был на Новый год.

Я вычеркнула их всех из своей жизни три года назад и вот сижу с замиранием сердца, боюсь увидеть что-то, что заставит меня что-то почувствовать или снова "заболеть" им.

Много фото. Гости. Самые разные люди в прекрасных нарядах. И тут появляется на снимке он.

Я не успеваю рассмотреть детали, как просыпается дочка.

Она уснула на моей кровати, поэтому сонно потирая глазки сползает с нее и топает ко мне.

- Ма-ма… - кладет свою головку на мои колени и начинает их гладить.

Это удивительные моменты. Именно те, когда она просыпается. Она такая мягкая, такая нежная и кажется настолько ранимой, что боишься хоть слово произнести.

- Привет, моя девочка. Иди ко мне на ручки.

Она без возражений заползает и садится лицом ко мне, обнимая. Зарывается в моей груди и затихает.

Я знаю эти пару минут тишины. Она досыпает эти мгновения, потому что потом она будет активной и веселой. Но сейчас, я глажу ее спинку и целую в макушку, смотря прямо на Захара.

«И ты всего этого лишил себя сам, потому что испугался банальной ответственности… дурачок», - с грустью произношу все это в своей голове.

Что удивительно, так это дочка. Которая внезапно оборачивает и смотрит в монитор моего ноутбука.

Она еще плохо говорит, но активно пытается и с каждым днем ее речь становится все лучше.

Малышка подползает ближе к столику и ладошку прикладывается к экрану, накрывая ею лицо своего отца.

- Мама, дядя.

- Да, милая. Дядя. Если не считать того, что она не просто какой-то там дядя, а твой папа.

Она поворачивает голову и начинает смеяться, повторяя снова и снова впервые услышанное слово, не обращенное мной к моему отцу: «Па-па».

- Он, София, наименее достойный человек этого слова. Тем более, от тебя.

- Па-па. Мама, па-а-па, - тянет она, продолжая смеяться и трогать экранного Захара.

Мне кажется, она ни одно слово не улавливала вот так быстро и просто.

До воскресенья оставалось всего три дня. И пролетели они быстро. В напряженном и тягучем смятении.

Только моя дочь и бабуля не поддались этому настроению. У них все было хорошо. Последняя вообще заявила, что это отличный шанс утереть бывшему нос.

Так или иначе, я понимала еще одну вещь – встреча будет неизбежна.

Утром в воскресенье я провожала родителей словно на битву. Оставалось им вручить мечи и щиты.

- А я бы на твоем месте тоже поехала, - изрекла бабушка, когда они отъехали.

- А мне зачем?

- Нет ничего лучше, чем эффектное появление.

- Ты вообще за чью команду болеешь, ба?

Глава 12

Я металась по комнате, будто запертый в клетку дикий зверь.

Когда растерянность от просьбы или, точнее, желания Захара сменилась на гнев, стало хуже.

И я злюсь до сих пор.

Что он себе возомнил? Что за игры устроил?

Конечно, я удалила его номер телефона из списка контактов, но в голове он оставался выгравированным по сей день. И все же, я не позвонила. Хотя бог - свидетель я была на грани этого.

Мне удалось успокоиться, только когда я села заниматься с Софией. Мы часто лепим из специальной массы или же рисуем пальчиками.

Педиатр не жмет кнопку тревоги, но тактично намекает, что моя девочка должна говорить немного больше, как все дети в ее возрасте.

Окружающие, кто знаком с нами из близкого окружения имеющие своих собственных детей, говорят, чтобы я не заморачивалась. И все эти усредненные стандарты не распространяются на всех поголовно.

Я же решила встать посередине мнений. Не паникую, но занимаюсь с дочерью определенными играми и творчеством. Понятия не имею, как это работает, но либо это помогает, либо она в принципе начинает говорить, потому что пришло ее время.

Как только я встала из-за детского столика, не прошло и пяти минут, как я закружила по комнате снова. Ну не могу успокоиться. Не могу не думать.

- А что, если он узнал о дочери? – останавливаюсь на этой мысли почти спотыкаясь, потому что ноги заплетаются. – Да нет, он бы примчал с горящей петардой в… Кхм…

София принялась играть с игрушками, как только мы помыли ручки, но, видимо, ей стало весело наблюдать за мной, и она решила присоединиться. И это выглядит так мило, что я начинаю улыбаться, смотря на этот раз только на нее и теряя весь пыл.

Она ходит рядом со мной и держит кулачки сильно сжатыми, копируя меня. А еще топает на каждый шаг.

- Тебе весело, не так ли? – спрашиваю ее и она, запрокинув голову, отвечает.

- Да, мама.

Как же я обожаю это слово, которым она меня окутывает и буквально купает в нем. Что бы она ни говорила, зачем бы не обращалась, она всегда добавляет «мама» и растапливает мое материнское сердце, будто то из сливочного масла состоит.

- Ты знаешь, что мама злится?

- Неть, - ее улыбка становится шире, когда я вовлекаю ее в разговор.

- Я такая злая и напуганная, - беру ее за ручку и кожу с ней из одного угла в другой и так бесконечно. – Все из-за него. Твой отец не хочет оставлять меня в покое, понимаешь?

- Да, мама, - ее красивые белые зубки сияют меж пухлых губ, и я снова превращаюсь в таящий ледник.

- Какая же ты маленькая, лапатуля, - подхватываю ее на руки и целую мягкий животик, получая в ответ похвалу из звонкого смеха.

За ужином мы собрались все вместе. Вечера пока что прохладные, и так как София с нами мы сели за столом на нашей кухне с бабулей.

Тесновато, зато так уютно. Жаль Машки нет с нами.

- Итак, раз все такие красноречивые, - начинает бабушка, прерывая затянувшееся молчание, - я первая задам вопрос.

- Мама, - предупреждающе смотрит на бабушку, моя мать.

- А я вот хочу знать, что нам делать?

- Мы сначала встретимся с владельцем, - она не произносит вслух имени Захара, - а потом решим.

- Это лишь половина вопроса и ответа, - требует бабушка. – Вторая половина обращена к тебе.

И все взгляды тут же перемещаются на меня.

- Что? Я полдня провела в состоянии шока. Дайте отдышаться.

- Когда это было твое решение и ты знала, что он не придет к порогу твоего дома, мы были с тобой согласны, Олеся. Никто не осудил тебя. И сейчас мы этого не сделаем, - продолжает она. – Но сейчас ситуация иная.

- К чему ты это говоришь? Ты забыла, что он сделал?

- Помню, и моя ладонь горит оттого, что я хочу вмазать ему по губам, которые посмели сказать вслух о том, чтобы убить мою правнучку.

- Вот какие тогда могут быть вопросы?

- Ты знаешь, что возможно и он ищет возможности с тобой поговорить. Ты не главная в бизнесе родителей, он позвал тебя не просто так.

- Ба, я думала об этом сегодня порядка тысячи раз. Дай мне встретиться с ним сначала. Может быть, ты права. А может, он просто остался тем же гадом, который выпроводил меня беременную в клинику.

Как только я заканчиваю свою речь, наступает тишина.

Я понимаю бабулины переживания. Она росла без отца. И ей было тяжело. Добавим к тем ее годам послевоенное время. И я хочу относиться к этому с уважением, но просто так забыть поступок Захара тоже не могу.

Я не знаю, что будет завтра. Не знаю, что он задумал. Я просто хочу со всем разобраться.

Утром следующего дня я оставляю Софию с бабушкой. Которая обняла меня напоследок и шепнула, чтобы я «не слушала ее старые бредни и помнила, что только я мама своей дочери и имею право поступать так, как считаю нужным».

- Я люблю тебя, бабуль. Спасибо, - ответила, и мы поехали в небольшой арендованный Захаром офис.

- Зачем он арендовал офис? Он что надолго сюда приехал? – спросила я вслух, не веря своим подозрениям.

Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я вылезла из отцовской машины, медленно шагая к зданию.

Вот к чему я не была готова, так это…

- Олеся, - на меня смотрела, как всегда, шикарная Марина с папкой в руках и улыбалась. – Захар у себя, пойдемте, я вас провожу. Добрый день, - улыбнулась моим родителям и зашагала к кабинету в туго обернутом костюме вокруг стройного тела.

«Надеюсь, ей тяжело в нем дышать», - мысленно позлорадствовала, идя следом.

Глава 13

Стоит мне переступить порог кабинета Захара, я пропадаю.

Меня сбивает с ног сначала его парфюм, который не изменился за три года и заполонил каждый сантиметр этой маленькой коробки из четырех стен, затем он сам.

Будто ястреб я высматриваю его, каждую деталь.

Та же прическа, но немного растрепанная челка. У него всегда была привычка зарываться в нее пальцами и дергать, когда он читает или пишет что-то.

- Давай я буду всегда с тобой рядом и тебе больше не придется свою руку занимать плохой привычкой, - запускаю в его челку пальцы и пропускаю волосы сквозь них, затем делаю это снова и снова. – Я буду делать это за тебя.

Он поворачивает голову и целует мою открытую замершую в воздухе ладонь, которая тянулась снова зарыться в его шевелюру.

- Я надеялся, что подобные вопросы мы больше не будем обсуждать. Ты ведь помнишь свое «Да»?

Воспоминания внезапно врываются в мою голову и не отпускают, пока сюжет из старого фильма, где в главной роли он и я не заканчивается.

Я рассматриваю дальше его фигуру, которая стала немного другой. Или это из-за пиджака, в котором видеть его непривычно, а может, он стал ходить в спортзал чаще. Но с его сухощавым телосложением, вряд ли будет большая мышечная масса.

Дальше я отмечаю его губы, то же лицо и те же глаза… с глубиной, с постоянной тенью грусти. У него всегда они были такими. Такими и остались.

Мы сталкиваемся взглядом с этим повзрослевшим мужчиной, и из горла почти срывается всхлип.

Но я не буду не плакать, ни боли предаваться.

Я не буду вести себя так, будто подо мной ад раскрыл свои объятия, и я стою на выступе в шаге от пропасти. Он будет уверен, что я стою ровно на обеих ногах и не качнусь ни за что.

Ведь, так оно и есть. Он просто небольшое, пусть и внезапное потрясение. К тому же мимолетное, я уверена. А дома меня ждет моя опора, моя дочка, которая и держит меня в благоразумии и дарит покой.

- Олеся, - он прочищает горло, произнеся мое имя хриплым голосом. – Зд… кхм… Здравствуй. И вы, Ольга Николаевна, Петр Васильевич, - смотрит на моих родителей, - добрый день. Прошу вас, - указывает на стулья, поправляя галстук.

Ухмыляюсь, потому что он их ненавидит. Помню те званые вечера, когда его заставляли надевать эту удавку и как он ее снимал, стоило переступить порог дома его отца.

Прохожу дальше в кабинет и сажусь рядом с папой, который сел посередине, а мы с мамой по краям от него.

Захар выходит из-за своего основного стола и садится напротив нас.

Меня и его отделяет столешница размером в восемьдесят сантиметров не меньше, а ощущение, что его громкое и глубокое дыхание опаляет кожу лица, заставляя пылать.

И наверное, это нормально. Мы не виделись несколько лет. У меня за пазухой тайна, от которой он отказался, но все же она есть. И это в некоторой степени, в данный момент меня тяготит. Слегка…

Он тоже смотрит на меня внимательно. Я вижу, как блуждал взгляд по моему телу, которое уже не такой, как раньше. Моя талия и мои бедра стали шире. Я не кормлю молоком Софию, но грудь пока что чуть больше, чем была до беременности. Я больше не худышка, которой была, мой живот не плоский, но такой я нравлюсь себе гораздо больше. Все это он видит в очертаниях моего самого строго платья, которое у меня было и которое на меня налезло. Остальной мой гардероб совершенно не офисный. Он простой и пестрый, состоящий из шорт и сарафанов для теплого времени года и спортивный в основном для холодов. Я предпочитаю комфорт и удобство, а для свиданий, которые все же случаются иногда, у меня есть пару вечерних платьев.

И пока мы играем в битву взглядов, передо мной садится Марина и все разрушается окончательно. Все мысли, что были до, все попытки жалости. На их место врывается вся правда и отрезвляет.

Я прикладываю все усилия, чтобы не скривиться из-за того, что приходится лицезреть ее. И да, я злюсь на нее… на обоих. Не имею права, потому что они вольны делать что угодно. Но это чувство сейчас я контролировать просто не могу.

Но вот что еще, мои глаза внезапно падают на ее руки, и я… не вижу там колец. Ни у нее, ни у него. Но все верно. Три года он ждал со мной. Скоро и ее осчастливит.

«Боже, меня сейчас стошнит».

- Итак. Понимаю, что для вас все это было неожиданно, - начинает Захар, трогая какие-то бумаги. – Но дело в том, что мой отец, планировал вообще не сдавать в аренду эти самые «точки». В его планы входило строительство в нескольких из них магазины. В другой из частей там, где заканчиваются рестораны построить мини-отель.

- Что? – выпаливаем мы все вместе.

Я чувствую бедром, как дрожит отец и, поворачивая голову, я вижу на его висках и лбу крупные капли пота. Поэтому быстро достаю из сумочки салфетку и отдаю ему.

- Как такое возможно? – приходит в себя мама. – Это же… Я не понимаю, зачем это нужно.

- Вы же берете эти места в аренду, потому что они самые ходовые? Вот и он планировал сделать прибыль.

- А что делать нам? Это десятилетний бизнес, - бормочу себе под нос, так как ему явно на это плевать.

- Вам следует успокоиться, Олеся и не паниковать. Я отнял у него все права и выкупил территорию, - внезапно оповещает Захар и мы все смотрим на него в шоке.

- Мы, - вторит ему Марина, о которой я и забыла уже. – Мы вместе это сделали. Напополам, - смотрит в мои глаза, а я и не знаю, что мне стоит испытывать в данную секунду.

Глава 14

Я стараюсь не реагировать, дав взамен на ее слова, только улыбку с небрежным «Ясно».

- Захар, ты можешь подробней обо всем рассказать? Мы сейчас в полном замешательстве и не понимаем, что все это значит? – тревожно вступает мама, перехватывая внимание обоих на себя.

Когда он начинает говорить, я тоже переключаюсь от мыслей о своей злости и прошлом к делу. Я здесь за этим, а не для того, чтобы ностальгировать.

- Как я сказал, отец хотел построить здесь магазины и тем самым закрыть множество подобных точек.

- Так, не только те, где мы занимаем места, попали в эту мясорубку купли-продажи? – папа спрашивает, беря мамину руку в свою, потому что видно, как она нервничает.

Захар это видит и зовет девушку, что мы видели у входа.

- Выпьете что-нибудь?

- Спасибо, только воды.

Он кивает ей, и она исчезает, появившись уже через пару секунд со стаканом.

- Благодарю.

Пока она пьет и немного приходит в себя, Захар продолжает.

- Нет, он замахнулся на очень обширную территорию. Я вообще планировал свои проекты отдельно от него, но он их игнорировал или тут же закрывал на стадии разработки, потому что мои деньги крутятся в его компании. Поэтому, как только я узнал о его бредовой идее, то сказал, что продам акции компании его конкуренту, если он это сделает. Я выкупил все.

Не сказать, что я в шоке. Это их семейные разборки, но эта уверенность, с которой он говорит, слегка впечатляет. Насколько я помню, он ни разу не шел против воли Виктора Федотовича. Почему сейчас решился на нечто подобное? Сомневаюсь, что тут не замешана корысть собственная и выгода, конечно, а не человеческие чувства, как он пытается выставить.

- Но денег у него не хватило, и мы выкупили эти точки тридцать на семьдесят, - лезет Марина.

«Боже надеюсь, что твои те, что в меньшинстве», - закатываю глаза, внутренне раздражаясь.

Как я могла с ней дружить? Как вообще называла своей подругой. Представляю, как она меня ненавидела, когда я болтала о Захаре, или она видела нас вместе. А я как дура принимала ее доброту за чистую монету.

- Да, Марина мне помогла, - он едва ли смотрит на нее, - но этого все равно не хватило, потому что отец заломил цену выше, чем я предполагал. И потому, есть одна загвоздка. В это лето ситуация с арендой будет строиться несколько иначе.

И тут все мы напряглись. Вот оно, громкое и большое «НО». Как же без этого.

- Он поставил условие, пока я выплачиваю деньги, что я не отдаю в аренду эти точки, а нанимаю работников.

Над всеми нами нависает громыхающее грозовое облако и стреляет молниями в дымящие головы.

«Какого черта?» – мысленно кричу, а на самом деле молчу.

- То есть как в магазине продавец, живущий на зарплату? – мама чуть ли стакан не роняет, задавая вопрос.

- Формально. На самом деле, все будет, как и раньше, но он приедет сюда строить отель, уже на другом месте и придется подыграть.

Я смотрю на него и не пойму эту игру. Для кого она? Что за рыцарство? Показуха для Марины? Отсыпать щедрости, чтобы она впечатлилась?

Что за идиоты? Оба.

- Послушайте, я понимаю ваше замешательство, - пытается уладить скопившееся напряжение. - Но это лишь на время. Я отдам ему недостающие деньги, и все вернется на свои места. Я буду арендодателем, а вы…

- И мы можем верить тебе? – задает вопрос папа твердым голосом.

- Возможно, у вас мало причин для этого, но да. Я прошу вас о доверии. Сейчас, - он поворачивает слегка голову, смотря на меня, когда говорит следующие слова, - я не тот, кто был раньше. Я даю слово, которое обязательно выполню. Плюс все будет в договоре описано правильно, без «маленьких» шрифтов и подводных камней.

Папа встает, и мы все за ним.

- Нам нужно все обсудить с семьей.

- Разумеется. Марина принеси бумаги.

Она неохотно и кривясь идет к стеллажу. Вынимает папку и подносит ее Захару.

- Это черновой договор.

- А ты подготовился, - хмыкаю неожиданно громко.

- Да. Мне пришлось действовать быстро. Если какой-то пункт вы хотите переписать или обсудить пометьте его красным маркером. Мы все обсудим, внесем правки и подпишем бумаги.

Отец кивает и берет в руки папку.

- Я позвоню.

- Хорошо.

Они жмут друг другу руки, а мужчина бросает несколько коротких взглядов в мою сторону, что не ускользает от папы.

Мы разворачиваемся, чтобы уйти, как вдруг, случается то, что чего я ожидала, но не хотела.

- Олесь, ты не могла бы задержаться?

- Захар, у нас встреча через десять минут с другими…

- Марина, выйди, пожалуйста. Я помню график встреч, не переживай.

Пока он говорит ей, с меня же глаз он не сводит.

Хотя я еще не решила, останусь ли поговорить.

- Прошу, - добавляет он, когда мы, итак, остаемся наедине, отрезанные от всего мира и воздух в комнате медленно испаряется, а я понимаю, что между нами пропасть размером в три года от тех слов, брошенных им, до этого «Прошу».

- У меня тоже мало времени, Захар, - отвечаю ему, повернувшись к нему полностью лицом.

Он кивает и трет руки о карманы своего пиджака.

- Я многое хотел сказать тебе…

- Говори, пока выпала такая возможность, - безразличие льется потоком, и, надеюсь, он чувствует всю его мощь.

- Прости меня…

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна - то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»