Бывшие в министерстве магии. Нам ведьмак (не) нужен

Все вон

– Я тебя ненавижу, Адам Верстен! – орала я, вышвыривая в распахнутое окошко попадающиеся под руку мужские вещи.

Вещей оказалось неожиданно много, у меня уже руки устали швырять, а они все не заканчивались. Это же надо! Его шмотки в моем шкафу занимают больше половины места, хоть шкаф объективно мой и квартира моя. И Адам Верстен тоже был объективно мой, а оказался фактически общий.

АААААААААААА!

Козлина!

Говорила мне мама, не связываться с темным, так нет, я как дура на эти томные взгляды и ресницы повелась.

Скотина! Кобель! Уро… Нет. Вот это вряд ли.

Рука схватило мягкое. Мягкое вякнуло и повисло тряпочкой.

– Мрачик, маленький, прости, – заворковала я наглаживая кота от хвоста к затылку. Кот пучил глаза и терпел. Ведьмачьи коты терпеливые.

Это вообще-то не мой кот, а гада Адама. Это он, сволочь такая, такая ведьма. Квартиру своими вещами забил и кота приволок. А свою должен был сдать. И сдал, развратная морда. Вместе с собой впридачу. А я хожу довольная к свадьбе готовлюсь, на помолвочное колечко любуюсь как идиотка.

АААААААААААА!

Это у нас что? А! Собрание сочинений великих темных от Раскола до наших дней? В окошко! Астробл… ля… бия… Плевать! В окошко!

И соседка, тоже стерва прописная. Хотя спасибо ей конечно. Вовремя посоветовала на квартиру к козлу Верстену съездить.

Даже дверь не додумались закрыть. Захожу, а они прямо в кухне мокрые все и почти голые эротические игры устроили. Я даже говорить ничего не стала. Дверью о косяк стукнула выразительно и рванувшему следом Адаму по его лбу, в экипаж села и домой.

Пришло время избавиться от лишнего и бывшего. Мне такое не нужно. Фейна Мейл за всякими полуголыми прошмандовками мужчин не донашивает.

Вот сейчас очищу помещение от мусора и хлама и каааак устрою себе счастливую жизнь без всяких там… У меня работа новая и должность, и вообще. На такой товар, как огненная магесса всегда желающие найдутся. Да, росту во мне маловато, но туфли еще никто не отменял… Ой, эти туфли жалко. Ладно, оставлю. И назло Адаму, пойду прямо в них на новую работу. Да, неудобно, зато красиво и у меня в них такая…

Какая скотина в дверь ломится, когда у меня тут генеральная уборка?

Я, попрыгав среди разбросанных, вываленных мною собственноручно женишковых вещей, опасливо выглянула в коридор. В замке скрежетнул ключ. Да ладно!

– Фей, – Адам Верстен собственной наглой темномагической мордой протиснулся в прихожую. Дверь застряла, потому что истерика у меня началась прямо от двери, и все стильные черные плащики и пальто Верстена были безжалостно сорваны с вешалок и подготовлены на вынос. И зонтик. Который как раз дверь и заклинил.

– Фей, что за сцены?

Надо же! Оно еще и невинность изображает!

Я тут просыпаюсь утром совсем одна, уверенная, что мой любимый как всегда вышел забрать газету у мальчишки и купить свежую выпечку в кондитерской на углу к завтраку, делаю себе наперсточек кофе в ожидании, выхожу с ним на балкон, а тут эта акула городских сплетен вся в бигудях и огурцах на своих брылях сообщает, что видела, как мой благоневерный рванул поперек улицы и скверика в свою бывшую квартиру. Что? Да мне начхать, что эта грымза полупреклонных лет делала со своим биноклем в такую рань на балконе, главное – делала и мне об этом сказала.

– Фей…

Адам, вошедший следом за отступившей в спальню мной держал в руках астролябию и пару книжек.

– Проваливай, – твердо сказала я дрогнувшим голосом и пошатнулась.

Это все Мракис виноват, полез прямо в этот момент меня утешать и в ногах тереться. Сами пробовали твердо на ногах стоять, когда у вас в этих ногах кот узлом завязался? Но Верстен, конечно же, решил, что это я в обморок падать собираюсь и лапы свои грязные ко мне потянул.

Между нами пробежала искра. Адама коротнуло и видимо, в его голове от моего магического пинка появились признаки разумной деятельности. Он убрал протянутое, пригладил вставшие дыбом волосы, в которые так сладко было руки запускать, когда мы… Я сжала зубы, чтоб подбородок не дрожал, и все так же твердо повторила:

– Проваливай.

– Ладно, я подожду, пока ты успокоишься и начнешь думать. И не надо выносить наши отношения на всеобщее обозрение. И вещи в окно швырять. Они денег стоят.

– Я сказала…

– Я слышал. Это не то что ты думаешь.

– Серьезно? – голос дал петуха. И я решила просто угрожающе молчать.

Он развернулся, аккуратно положил свои книжки на комод в прихожей, вышел и дверь закрыл. И сказанное им в сердцах “истеричка” мне вовсе не послышалось. Сейчас самое время было сесть в уголок и повыть, но времени было…

Утерли слезы, намотали нервы на кулак, а шейный платок Адама наоборот, размотали. Не удержалась и поднесла к носу, чтобы ощутить запах туалетной воды. Им же слезы и вытерла. Встала и оглядела устроенный в квартире разгром. А что, удобно, зато сразу все вещи видно. Юбка с блузкой, выпавшие из шкафа вслед за вещами Верстена вполне годились для первого дня на новой работе. Но были как-то сероваты для моего взвинченного состояния. Где там эти роковые туфли?

Поразительно

Поразительно, но я даже успела вовремя. Правда, туфли пришлось в руках нести, когда выскочила из экипажа.

Чуть не оставив нарисованное косметикой лицо на вращающейся двери, я ввалилась в холл, проскользила чудом уцелевшими чулками к тумбе информатора и, хаотично перемещаясь глазами по монитору, попыталась понять, какого мне… какой этаж мне нужен.

– Магесса Мейл? – вкрадчиво поинтересовались позади.

Я развернулась. Ой, мать моя ведьма! На ловца и зверь! Да какой! На такого снизу вверх взирать сплошное удовольствие.

Костюмчик сидел на парне как влитой, будто они вот так с ним и родились. Острые скулы намекали на дальнюю эльфью родню, в глазах можно было утонуть, а на волосах – отвлечься от жгучебрюнетистого Верстена сразу и окончательно. Если Верстен был как самый черный шоколад, то этот вот представитель рода мужского – как молочная карамель. И так, знаете ли, сладкого захотелось…

– Магесса Мейл, это я, да, – у меня даже щеки свело, так широко я ему улыбнулась.

А он улыбнулся мне в ответ и дрогнувшей рукой протянул папочку. Я взяла, совсем забыв, что туфли держу.

Хватать мы их стали вместе. Наши руки, взгляды и лбы встретились. Я увидела небо в звездах, а что увидел красавчик-блондин, осталось секретом, хоть мы и стали внезапно невероятно близки. Парень подхватил папку и уверенно придержал меня за локоть, пока я погасила звезды и развеяла мрак перед глазами.

– Я Лайд, Лайд Фааль, – представился он, – и я ваш…

– Чудесно! – воскликнула я и для надежности, вдруг передумает, уцепилась за него сама. – Я очень рада, что вы мой.

– …секретарь, – чуть запнувшись договорил милашка и очаровательно отвел взгляд, когда я подобрала юбку, чтобы было удобнее надеть лежащие между нами туфли.

Скрестя каблуки и сомкнув подошвы, они изображали экзотическое сердце, пока я не стала совать внутрь ноги и не разбила его надвое. Совершив несколько затейливых пируэтов, но так и не выпустив “своего” Фааля, я вознеслась над полом и теперь могла подумать о высоком.

– Куда? – пытливо заглядывая в морскую глубину, поинтересовалась я.

– Второй левый, магесса Мейл, – Лайд подергал рукой, пытаясь выпутаться из моих пальцев, смирился и обмяк, как Мракис, когда на меня нападали приступы любвеобильности ко всему милому и пушистому. – Лифт там.

Я решила не пугать светлячка до обморока и отпустила. Лифт так лифт. На лево интереснее, если по Адаму судить, а небольшие замкнутые пространства как раз располагают к…

Кабина оказалась стеклянной. Этакий новогодний шар в розетке ажурных металлических завитков. Стенки прозрачные, пол матовый. И никакого уединения. А я, вбежав в холл министерства, приняла его за странный архитектурный извр… изыск. Хорошо хоть полученный вчера магпочтой вместе с копией контракта пропуск додумалась заранее на лацкан пиджака прицепить. Рамка сканера зафиксировала мое появление на входе в положенное время и теперь можно было особенно не торопиться.

Я пытливо заглянула в папку. Там оказался поздравительный адрес, плоская золотистая шильда с моим именем и должностью, именное перо и цветок, сложенный из листа тонкой розовой бумаги.

– Со вступлением в должность, – улыбнулся Лайд. – Поздравляю.

Какая прелесть. На душе сразу сделалось светло, а я уж думала, что отмыться от того, во что мне довелось вступить утром, не выйдет. Оказалось, просто нужно вступить по-другому.

Шар кабины достиг второго уровня, замер, и резко качнулся влево. Меня неудержимо повлекло к Фаалю, и я страстно прильнула своим напомаженным ртом к его груди, а точнее – к воротнику. Я ничего не имела против упругих грудных мышц, но оставлять косметику на мужской одежде, эти мышцы прикрывающей, все равно что на скамейке ножиком вырезать “здесь был такой-то”.

– Вот бездна…

– Ничего, я прекрасно владею бытовой магией.

– А если не поможет?

– А если не поможет, у меня есть во что переодеться.

– Извините, Лайд, – сказала я, с некоторой неохотой отстраняясь.

Ощущения были не то чтобы новые, просто какие-то другие. Я с Адамом… была с Адамом с академии. Я заканчивала обязательный круг по огню, а Верстен – магистерский по темной магии и ведовству. И прошло уже почти три года, как я не была ни с одним мужчиной, кроме него. Ладно, я вообще не была ни с одним мужчиной кроме него. А тут такой десерт. А у меня скандал, увядший в зародыше. Даже не поорала, как следует.

Магам, особенно огненным, нужно излишки энергии сбрасывать регулярно. Собственно, с этой фразой Верстен ко мне на межфакультетской вечеринке и подкатил. Мы и сбросили. И сбрасывали, как и рекомендовано, регулярно. Но только на третий год отношений и почти год совместной жизни я дождалась заветных слов.

И после всего прекрасного, что у нас было, и того, что должно было произойти, эта темная ведьмачья морда выкидывает такое! А может и не в первый раз! Блудливое животное! Гад! Уро… Все равно нет. Такой красивый паразит, что у меня пораженное сердце замирает и… Хорошо, что лифт остановился, иначе мне не удалось бы так ловко скрыть навернувшиеся слезы. Из-за поплывшего обзора я сама едва не навернулась, зацепившись каблуком о порожек при выходе из кабины.

Два в одном

При моем появлении “такаааая скотина” поднялась, язвительно ухмыльнулась и с видом победителя уселась в… на трон. По-другому и не скажешь.

– Ты сама говорила, что тебе скучно, и хочется чем-то заняться или путешествовать. – Адам откинулся на спинку, скрестив на груди руки с длинными пальцами, и меня бросило в дрожь от воспоминаний, что он ими делал и где и кого держал сначала вчера вечером, а потом сегодня утром.

– Два в одном, Фей, – добавил Верстен. – Занимайся и путешествуй. Вообще-то, это планировалось как подарок.

– Ты это еще и планировал?! Отправить меня подальше, пока будешь с той мокрой курицей эротические кулинарные игры устраивать? Хорошенький подарок!

– Однако ты его приняла, как и прочие, – взгляд Верстена прошелся по мне, начиная от туфель и ими же и закончил, слегка застопорившись на руке с кольцом.

– Ах, вот как ты заговорил, – угрожающе протянула я, прищуриваясь, чтоб хоть как-то разглядеть этого представителя парнокопытных сквозь мечущиеся в глазах алые точки. От такого только отвернись, сразу в спину пнет. Вон как зенками наглыми буравит, мол, подойди, увидишь небо в алмазах.

А я и подошла.

Спустя миг оба красных пыточных устройства, которые он мне по моей же просьбе презентовал, грохнули каблуками о столешницу, оставляя на дорогой полированной поверхности вмятины. Следом я припечатала ладонью кольцо.

– Должность тоже вернешь, – резко подался вперед Адам, опираясь на руки. Его длинные волосы упали, опуская на лицо тень, и в глазах зажглось по хищному янтарному огню.

– Демона с два! Так легко ты не отделаешься, Верстен.

– Даже так? Ну что ж, тебе придется сильно постараться, инспектор Мейл, чтобы заслужить пару часов личного времени в сутках.

Адам вышел из-за стола, взяв что-то из верхнего ящика, подошел ко мне и с препохабнейшим видом продел удостоверение, за которым я, собственно, сюда явилась, мне в вырез рубашки, просунув уголок под край ажурного бюстье. Медленно, будто кабачной девке за резинку чулка монетку совал.

Алое застило глаза, и я заехала Адаму по наглой морде, приложив максимум усилий и дар. Вторую оплеуху он, шипя от ожога, перехватил, оттолкнул и встретил темным щитом оба моих пламяшара, пущенные с обеих рук одновременно. Огонь, полыхнув, размазался по стенкам кабинета и, лишенный контроля, радостно бросился дегустировать все, что попалось. Обивку, грамоты и дипломы в рамках.

Завыла сирена, под потолком вспенилось облаком нитей противопожарное заклинание, но нам было не до того. Мы швырялись магией и предметами и орали.

В глазах у меня стояли слезы, но это были слезы ярости. Да! Именно!

– Потаскун! Кошколюб блудливый! Мало тебе было меня?

– Ревнивая истеричка! Прежде, чем бросаться об…

Я бросила об него подсвечником с оплывшей от жара свечой, сувенирной пепельницей и роем огненных ос, которые Верстен отбил воздушной волной. Все, кроме отделившейся в полете свечки, съездившей ему по макушке.

– …обвинениями, – продолжил он, перегородив мне подступы парой проскакавших от стены стульев, – могла бы потрудиться…

Я трудилась. Я же сюда трудится пришла? Вспыхнувшие и бросившиеся Верстену в лицо волной папки со стола тоже вполне себе орудие труда, а пресс-папье – так вообще улет! Улетело. Верстен увернулся и наподдал мне валявшимися на кресле книжками по затылку, лопаткам и заднице.

– …потрудиться выслушать и понять! Она просто отправила зум, сообщив о поломке, с которой не могла справиться сама!

– С чего она взяла, что может слать тебе зумы в такую рань, откуда у нее вообще твой личный код!

Теперь мы стояли лицом к лицу чуть вытянувшись навстречу и одинаково сжимая руки в кулаки. Швыряться обвинениями и ядом так выходило эффективнее, чем сквозь щиты, огненные вуали и бросающуюся под ноги мебель.

– Мы контракт на аренду подписали, как ты помнишь, и подписи там две! – рычал Адам.

– Почему она аварийку не вызвала? – взвизгивала я.

– Вызвала! – огрызался он. – Но там велели ждать, а она не могла ждать.

– И ты! Ты! Тоже никак дождаться не мог!? Да?

– Что ты вообще там делала в такое время?

– Добрые люди подсказали, – шипела я.

– То есть этой старой грымзе ты веришь, а мне нет?

– Эту грымзу я знаю дольше тебя, Верстен, и она – честная грымза, а не такая лживая сволочь, как ты. И чему мне верить? – я взмахнула руками, с пальцев фейерверком посыпались искры. – Твоему “это не то, что ты думаешь” или своим глазам?

– Один единственный раз!.. – взвыл Адам, возводя глаза в прокопченный и местами тлеющий потолок.

– То есть все-таки этот раз был! И в который раз?! – в моем голосе прибавилось децибел.

Грохнуло. В дверь, явно вынесенную плечом, вломились Фааль и какая-то особа.

– Вон! – рявкнули мы на них и снова уставились друг на друга, тяжело дыша от выплеснувшихся эмоций и потраченных на противостояние сил.

Оседали на безнадежно испорченный ковер хлопья пепла и нити противопожарного заклятия, вяло трепыхались на ветру огрызки штор. Синих! Поскрипывала полуоторванная рама, вынесенная ударной волной, зачарованные противоударные стекла в книжных шкафах пошли сеткой мелких трещин, но еще держались. Оставшиеся целыми стулья жались за пропаленным диваном, комод пытался сбежать. Не успел. Упал медными ручками в пол и прикинулся дохлым. Трон валялся на полу задрав ножки. Он признал поражение, а вот его хозяин – вряд ли.

Трудовыебудни

Огненные маги все делают с полной самоотдачей: любят, скандалят, страдают. Мы не приемлем полумер. Потому что просто не умеем жить вполсилы. Ну как можно немного любить, капельку скандалить и чуточку страдать? Это все равно, что выйти в одной туфле или с наполовину вымытой головой.

Вернувшись наконец домой после невероятно длинного первого рабочего дня, я, слегка шокировав своим внешним видом прохожих и дав соседям еще один повод для обсуждения на неделю вперед, открыла дверь в теперь уже объективно мою квартиру. Меня встречали. Ко мне бросились со всех четырех коротеньких лапок, поблескивая бубенчиком на ошейнике и жмурясь и вибрируя от усердия, принялись тыкаться в ноги.

Я отдала своему самому верному мужчине все самые вкусные куски со своей тарелки и вообще все куски, какие он просил. Мне ничего не лезло. Дело было не в отсутствии аппетита, сопровождающее стресс. Я подобным никогда не страдала, просто во мне бултыхалось столько чая “за знакомство” и столько разнообразной снеди, начиная с кексов от мадам Шайны Шилли, что захотеть ужинать было бы странно. Приход Шиншиллы будто разверз портал, из которого по очереди в мой кабинет посыпались гости с подношениями. На десятом кругу чайной бездны я уже не старалась запоминать, как кого зовут. Самым удивительным было то, что в промежутках мы с Лайдом умудрились разобрать бумажную гору, разложить на горки поменьше, наметить план освоения ископаемых и оставить на столе место для новых поступлений.

Едва я вымыла тарелки, ко мне нагрянула соседка. И тоже с подношениями. Сейчас она была в бугристой желто-серой овсяно-банановой маске, способной поднять мертвого и изгнать из тела демона, здоровый дух и икоту, у кого она была, и наградить ею тех, у кого ее не было. Но я привычная. Мы давно с ней соседи. А ведьму, даже полукровую, вообще сложно откуда-то изгнать. Я только удивилась. И вовсе не из-за маски. Честно говоря, я вообще с трудом представляла, как соседка на самом деле выглядит от этого ее бесконечного стремления к красоте. А добрая женщина потрудилась и собрала в палисаднике перед домом все то, что я выкинула в окошко. Надо не забыть “спасибо” сказать.

– Уж вы-то знаете, какой у нас народец ушлый. С виду приличные, а только отвернись – сразу без штанов оставят.

Зря она сейчас про без штанов. Градус истерической радости, которую я изобразила лицом при соседкином появлении, подскочил до критической отметки.

– Вот я и прибрала. Вдруг пригодится, – продолжала она, не замечая моего состояния. Конечно, что там в эти прорезанные в банановых полосках щелки особенно разглядишь.

– Еще бы! – неотвратимо радовалась я, принимая “дары” и сгружая их кучей на другую кучу, которую не успела вынести утром. – Еще как пригодится! С удовольствием! Выброшу это! Еще раз! Спасибо!

И спрятала за спину сыплющие искрами пальцы. Под раздачу подвернулись новые ботинки Адама. Запахло жареным. Соседка сделала стойку и повела носом, бурая масса подсохшей маски пошла трещинами.

– У вас ничего не подгорает?

– Ой, – радостно спохватилась я и захлопнула дверь.

У меня подгорало и еще как! Подгорало что-нибудь взорвать к бездне!

Но я поступила нелогично.

Запомните, если женщина, пусть не совсем в здравом уме (я в стрессе), но в совершенно точно твердой памяти поступает нелогично – виноват мужчина. И не важно, на двух он лапах/ногах ходит или на четырех.

Мракис, почуяв мое взрывоопасное состояние, принялся елозить в ногах, выписывая кренделя и восьмерки, и урчал, как целый тигриный выводок. Потом сел столбиком, поджав лапушки, и жалостливо заглянул в глаза.

Понимаете, что случилось да? Вас жалеют – вы рыдаете.

И я рыдала. Снова! Вместо того, чтобы что-нибудь взрывать и метать принесенные вещи этого потаскуна и кобелины обратно в окошко.

К ночи я ненавидела Адама Верстена еще сильнее. Он изменил мне, а я вместо того, чтобы в ответ изменять ему, изменила себе. Упиваясь слезами, собрала его одежду и вещи и аккуратно сложила-развесила-расставила обратно. И те, что в окошко швырялись тоже. Я рыдала и жаловалась Мракису на горькую долю, время от времени утыкаясь в кошачий бок зареванным лицом. Проклинала блудуна Адама, грозила отлюбить в отместку половину мужчин министерства, а второй половине пообещать, что отлюблю. Причем так, чтоб все поверили, что я уже, в том числе те, кому я стану обещать.

И Верстена в этих половинах не было.

Потом я наконец устала, выговорилась, выплакалась и пошла умыться, и мы с котом больше это не обсуждали.

А еще я подумала и решила, что если и стану мстить Верстену, то только не с Лайдом. Не стоит портить минутной интрижкой такие многообещающие партнерские отношения. По крайней мере вот так сразу.

Но Верстен не был бы ведьмой, если бы не подложил мне свинью. Словно в отместку, что его не включили ни в одну из очередей на мою любовь, он мне приснился. Причем так, будто собирался одним разом заменить собой всех мужчин министерства, вместе взявших… взятых. А… Адамммм, я тебя ненавижууууу…

* * *

Так сладко, стыдно, приятно, неловко и умопомрачительно мне не случалось просыпаться с нашей первой ночи с Верстеном. Но тогда мне было сладко, стыдно, приятно, неловко и умопомрачительно от того, что я проснулась с ним в одной постели, а сейчас от того, что его в моей постели не было. Но все что было – было делом его рук и прочего. Вывод: планируете коварную месть бывшему со всеми мужчинами мира, не думайте о планах перед сном, явится ведьмак и все испортит.

Собрание

Конференц-зал находился на верхнем, четвертом этаже, был огромен, имел высокие узкие ромбовидные окна щели и всем своим видом внушал благоговение и трепет. Мы с Лайдом не были последними прибывшими и успели занять места поближе к центру и возвышению, где располагалась кафедра для выступающего.

– А что у вас с лицом? – все-таки поинтересовался секретарь, и я убрала ладонь. – О ужас! Кто это сделал?

С два десятка голов тут же среагировали на возглас, и под давлением настойчивых взглядов общественности мне пришлось сказать правду:

– Это вед Верстен меня ударил.

О том, что это была дверь и случайность, я решила не уточнять.

Последними в зал вошли заместитель министра магии, дерганый и в сбившемся набок шейном платке, и глава департамента магического правопорядка. Копф был собран и на его фоне замминистра Дальс выглядел совсем непрезентабельно, будто его только что силком из постели выдернули, куда он полчаса назад упал в полном изнеможении.

Они прошли к возвышению. У Дальса подломились ноги, и он рухнул на ближайшее кресло, а глава департамента занял место оратора.

Он неторопливо пристроил трость, повозил пальцем по регулятору артефакта усиления звука и посмотрел на зал, сурово сдвинув брови.

– Утра всем, коллеги, – голос Копфа разнесся по залу, и я торопливо хлопнула по уху, где крепился мерзко зафонивший от резонанса зум. – Прошу секретарей глав отделов с допуском младшей и средней категории покинуть зал.

Послышались шевеления, несколько человек двинулось к выходу. Фааль с деловым видом остался сидеть. Ну да, он же говорил, что он прекрасный секретарь, наверняка и допуск соответствующий имеет. Я как можно незаметнее обежала глазами доступную без поворачиваний головы часть зала в поисках затылка, профиля, положения в три четверти или какого иного ракурса темноволосой головы Верстена, но блудливого нарушителя моего неспокойного сна в обозримом пространстве не обнаружилось. Наверняка где-то позади притаился. Сразу стало неуютно и немного нервно. А что, если он прямо за мной сидит и ухмыляется? Волоски на затылке зашевелились, будто на них кто-то подышал. Снова вспомнились пикантные подробности сна в исполнении Адама. Знал бы он, что я делала с ним в этом сне в ответ, сам себе бы позавидовал.

Мои неуместные мысли прервала придавившая уши подушкой тяжесть. Копф активировал дополнительную систему защиты? Что происходит?

– Коллеги, в Лагарде объявляется чрезвычайное положение в режиме строжайшей секретности, – предельно мрачно и серьезно начал глава департамента правопорядка. – Сегодня рано утром практически одновременно были совершены покушения на главу Лагардийского союза верховного канцлера Ривиса, военного министра Арма и министра магии архимагистра Хога. Арм скончался, не приходя в сознание, Ривис в крайне тяжелом состоянии и шансов у него мало, арихимагистр Хог… не в себе. Он полностью лишился дара, и вы сами понимаете, что это означает для мага. Неизбежное сумасшествие и медленное и мучительное угасание. Покушения на канцлера и военминистра произошли во дворце, оба были у себя в кабинетах и происшествия удалось скрыть, чтобы не сеять паники. Покушение на министра Хога случилось у него дома, есть свидетели, департамент правопорядка сделал, что можно, но с вероятностью 90 процентов это будет в газетах, и огласки не избежать. Поэтому замминистра Дальс назначен исполняющим обязанности, а наша задача выяснить причину и найти виновных.

Копф замолчал. Дал присутствующим ошеломленно погудеть, потом пристукнул по краю кафедры взятой в руку тростью. Воцарилась напряженная тишина и глава департамента заговорил снова:

– Министерство магии продолжит работу в штатном режиме. К уже ведущемуся расследованию параллельно инициируется еще одно, ответственным за которое назначается управление по предотвращению и устранению магических происшествий и катастроф и отдел магической безопасности, начальника управления Адама Верстена вы все знаете, поэтому прошу познакомиться со старшим инспектором ОМБ магессой Мейл. Несмотря на то, что она вступила в должность только вчера, в первый же день успела показать себя. С лучшей стороны. Инспектор Мейл…

Пришлось встать и снова себя показать. Со всех сторон. И повернуться, чтоб сидящие позади смогли оценить и другие мои стороны. Верстен, как я и думала, обнаружился позади. Прямо за мной, через два ряда как нарочно пустующих в этом месте кресел. Его секретарша, та самая эффектная особа, что разнимала меня и Адама на пару с Фаалем, сидела рядом с ним и что-то строчила в планшетке.

– Инспектор Мейл, – чуть приподнял брови глава департамента, – что это у вас?..

– Это служебная форма установленного образца, магис Копф, – ответила я.

– Я заметил. Похвально, что вы так серьезно относитесь к правилам и рекомендациям к внешнему виду сотрудников министерства. Но ваше лицо. Вас кто-то ударил?

– Это была дверь, сэр. Случайность, – ответила я так, что все те, кто до этого слышал про Верстена, твердо уверились, что я из благородства (или из страха) его выгораживаю.

Конечно же, сегодня новость дня – череда дерзких покушений, но это проходяще, а вот слух о распускающем руки начальнике всегда будет в топе горячих, или я не огненный маг. Раздавшееся по залу легкое “шу-шу-шу” это подтверждало. Моя часть, что была повернута к обсуждаемому сейчас ведьмаку, почувствовала тяжелый взгляд, от которого нестерпимо зазудело между лопатками. И почти сразу возник зуд за ухом, где был прикреплен зум. Верстен прислал ругательное письмо?

(С/за/при)говор

– Лайд, это было невероятно, потрясающе, восхитительно!

Я подтянула на груди сползающее полотенце, от удовольствия поджав пальчики на босых ногах, сильные руки моего потрясающего секретаря надежно и крепко удерживали меня за талию. Я плавилась от сладости и восторга, а по лицу Фааля расплывалась чуточку горделивая и удовлетворенная улыбка.

– Я же обещал, что сумею вас удивить.

– Если вы уже закончили… удивлять, Фааль, – василиск бы позвидовал ядовитому шипению в голосе, раздавшемся у двери в мой кабинет, а взгляд вполне бы мог окаменить, – я хотел бы получить помимо зрелищ, квартальную сводку и график выездов невероятно, потрясающе восхищенной магессы Мейл на будущий месяц.

– Для чего вам мой график, вед Верстен? – поинтересовалась я аккуратно, чтобы снова не поскользнуться, ведь Фааля уже рядом нет, чтоб меня поймать, попятилась к двери в каморку с удобствами. Под взглядом Верстена я чувствовала себя совершенно голой, полотенце не справлялось. Справился бы, наверное, индивидуальный спецкостюм высшей магической защиты, и то не факт. Адам Верстен видел (и не только) меня голой и без труда мог дорисовать прикрытое в мельчайших подробностях.

– Как вы сами сказали, инспектор, нам вместе работать. Так что потрудитесь для начала, избавиться от полотенца.

– Прямо сейчас? Это расценивать как приказ? Как скажете, – я подняла руки, сдаваясь под начальственным взором.

А нужно точнее распоряжения формулировать!

Лайд, умчавшийся в приемную, шумно поронял карандаши и полез под стол собирать, а звуки, похожие на сдавленные смешки, были только похожи на них.

Полотенце держалось на груди и капельке магии.

Сам же от зрелищ отказался.

– Оденься… тесь, магесса Мейл. Вы не у себя дома. Заниматься подобным на работе…

– Чем же?

– Устройством личной жизни.

– Минутку, сейчас вспомню подходящую формулировку… Как же там было?.. Это не то, что ты думаешь?

Глаза Верстена, обычно отливающие золотом в моменты эмоционального пика, приобрели зеленоватый оттенок. Все. Это край. Выбесила. Сердце камнем ухнуло в пятки. Я шмыгнула за дверь и трясущимися руками принялась натягивать одежду.

Вот и порадовалась… Нет, я понимаю, что начальство не обязано в дверь стучать, особенно если в приемной пусто, а в кабинете говорят, но мог бы и. Я же девочка, а не оперативник с… со стажем.

Вернувшись от Копфа, вся взопревшая я возблагодарила судьбу за душ и предусмотрительность Фааля. Лайд помнит все, а что не помнит – записывает и помнит, куда. Он помнил, что не было полотенец и принес. А еще лично мне презентовал внешне непритязательную банку с коричневато-серой массой.

– Это для душа, – сказал он. – Вы удивитесь эффекту.

Внутри было густое мыло с запахом кофе, невероятно ароматное и бодрящее. И судя по банке без маркировки, но с оттиском именной лицензионной печатки – сделанное под заказ.

Эффект превзошел все ожидания.

Я выскочила в одном полотенце, чтобы выразить восторг, поскользнулась, Фааль, расставлявший папки на появившемся у меня в кабинете новом стеллаже, обернулся на звук распахнувшейся двери и мой возглас и успел предотвратить падение. Увы, в этот раз без свидетелей не обошлось. К конце концов, слухи нужно подкреплять. Шиншилла видела нас с Фаалем в обнимку вчера, сегодня Верстен.

Теперь и выйти страшно.

Хорошо, что я оставила пакет, в котором мне выдали форму, здесь. Нашлась запасная рубашка. Свежая одежда и чудесное мыло – аромат все еще витал в воздухе – придали сил.

Я зря трусила. Верстена не было ни в кабинете, ни в приемной.

Я прошла и села за чайный столик, где была налита чашка. Лайд поднял голову от документов.

– У меня создалось впечатление, что о нас теперь точно подумали.

– Сильно сомневаюсь, что вед Верстен станет это с кем-то обсуждать, конечно, но впечатление мы произвели. Извините, Лайд. Мое появление в полотенце было неуместно.

– Вы, как вы сами сказали, магесса Мейл, в прекрасной форме, – чуть лукаво улыбнулся Фааль. – Я свободен и мужчина. Подобные пересуды если и отразятся на моей репутации, то совсем в ином ключе, чем на вашей. В министерстве нет запрета на близкие отношения между сотрудниками, но это не поощряется. Особенно, когда один из партнеров занимает руководящую должность.

– Но запрета нет?

– Нет. Да!

Я дернулась и чуть не расплескала чай на брюки.

– Простите, – повинился секретарь. Хихикнул и продолжил: – Раз уж мы стали так близки, позвольте личный вопрос?

– Жгите, Лайд.

– В каких отношениях вы с ведом Верстеном. Мне показалось… Нет, мне не показалось. Из всего, что я за эти два дня наблюдал…

– Не мучайтесь, мы были помолвлены. Ровно до утра моего вступления в должность.

– Знаете, он довольно скрытный, никто и не подозревал, что у него есть невеста, все считали его трудоголиком и карьеристом. Ни на одно министерское мероприятие он не приходил с парой. Иногда брал Ингис, если мероприятие планировалось делового характера, но она никогда не задерживалась позже десяти, у нее дети и нет мужа.