Бывшим принцам вход воспрещён

Глава 1

Настоящее. Петербург, середина июня

Зачем он ей позвонил, и зачем она согласилась с ним встретиться?

Ну, с ним-то все понятно. Позвонил, потому что не мог не позвонить. Потому что у него снесло крышу от желания увидеть ее – хотя бы один раз. А вот что побудило Марину согласиться встретиться с ним, он не понимал. Когда Женя позвонил Марине вчера из Москвы, он не сомневался, что его сразу грубо пошлют. Или пошлют изящно, что больше в стиле Марины. Особенно нынешней – утонченной двадцатидвухлетней красотки, которая скоро будет работать в сфере петербургской культуры.

Но его почему-то не послали. И даже говорили с ним вежливо, хотя и с оттенком презрения. И даже пригласили домой! Потому что в Питере дожди и не хочется выходить на улицу по такому ничтожному поводу, как встреча с бывшим мужем. Так что, если хочет увидеться, пусть приходит к ней завтра, часа в три. Услышав эти слова, Женя быстро собрался и поехал в Питер.

Это было глупо – мчаться в Петербург на машине в эпоху скоростных поездов. Особенно если едешь совсем не с целью туризма. Но с некоторых пор Женя не любил поезда и железнодорожные вокзалы. С ними было связано много воспоминаний. Хороших, счастливых, веселых. И поэтому – слишком мучительных.

Правда, в этот раз он не рисковал растравить себе душу, ибо растравил ее загодя. А в машину уселся по привычке. Проклял все на свете за долгую, муторную дорогу. Бесконечно ругал себя за этот безрассудный порыв.

Сейчас, в настоящий момент, Женя ехал по городу в такси. Был уставшим после бессонной ночи. Он приехал к своему другу Сергею в шесть утра и мог отоспаться за первую половину дня. Но поспал от силы часа три. Сначала Серёга все приставал с разговорами, а потом просто не спалось.

– Мы почти на месте, – таксист притормозил. – Только объезжать надо, в тот двор проедешь по прямой. Видишь, все заставлено. Ну что за народ, а? Не желают по-людски парковаться…

– Подождите, – Женя словно очнулся ото сна. – Не нужно подъезжать к дому, я дойду пешком. Только покажите мне дом, я здесь первый раз.

– Да вон та высотка, – указал в нужном направлении таксист. – Она сразу видна, отличается от других домов. Влепили как бельмо на глазу в приличном старом районе. То-то все жильцы соседних домов были рады, – усмехнулся он.

Расплатившись с таксистом, Женя вышел наружу. Постоял немного на месте, вдыхая ароматы сирени и промытой дождями зелени. Середина июня – любимое время Марины. Июль она не любила из-за жары.

Его снова накрыло воспоминание: одно из самых тяжелых, потому что – самых дорогих. Это было четыре года назад, после того, как он угодил в катастрофу и чудом остался жив…

Такая же пасмурная погода. И сады еще не цвели, потому что это было в апреле. Но сады расцветали у него в душе. А загазованный воздух, вопреки всякой логике, наполняли ароматы моря и сосновых лесов. Тех мест, куда он скоро поедет. Точнее – они вдвоем.

Он мчался на вокзал встречать свою суженую. Да, именно так, пусть это и звучит пафосно. Ведь «суженая» – от слова «судьба». А судьба – это не просто любовь, это нечто большее.

Из-за пробок он слегка задержался. Поезд стоял на платформе, из вагонов выходили люди. Вот, наконец, и Марина. Как положено в такой торжественный день, с мамой и отцом.

Марина не видит его. Вертит во все стороны красивой темной головкой с элегантной стрижкой. Против обыкновения, она почти не накрашена. И поэтому кажется совсем юной девчонкой, хотя позавчера ей исполнилось восемнадцать. Наконец-то, черт побери! Как же долго они этого ждали.

Женя ощутил, как его накрывает вдохновение, желание что-нибудь отчудить. Торопливо расстегнул черную кожаную куртку, под которой была серебристая шелковая рубашка, пригладил светло-русые кудри, зачесанные назад и эффектно падавшие на спину. Расправил плечи, раскинул в стороны руки. И крикнул своим звучным вокалом, перекрывая привокзальный шум:

– Цири!!!

Марина обернулась мгновенно. Глаза вспыхнули и метнули в него такую волну радости, что он задохнулся от избытка эмоций.

– Геральт!!! – закричала она, со всех ног бросаясь к нему.

Он подхватил ее на руки, высоко поднял, закружил. Не переставая смеяться, бережно опустил на перрон. Вспомнил, что ей пришлось пережить, на секунду беспокойно нахмурился.

– Как ты, мой котенок? Сильно волновалась в те дни? Не сказалось это на тебе плохо?

– Ничего, – она беззаботно улыбнулась. – Главное, что ты жив. До сих пор не могу поверить, о господи!

– Это вы спасли меня своими молитвами, – его голос дрогнул. – Ты и твоя мама. И знаешь… Когда есть для кого жить, всегда будешь цепляться за эту чертову жизнь до последнего.

Она крепко прижалась к нему, повиснув на шее. Не размыкая объятий, он поздоровался с ее родителями. Улыбнулся маме, пожал руку отцу.

– Марина, – мать потормошила ее за плечо. – Все, пора идти. Ну что ты повисла на Женечку? Хватит, прекращай!

– Да, пора идти, – Женя мягко отстранил Марину и взял ее за руку. – Нас все-таки ждут, – он прищурился, значительно посмотрев ей в глаза.

Марина боязливо поежилась.

– Мне страшно. Как они меня примут?! Представляю, в каком они шоке оттого, что ты связался со мной.

Глава 2

Войдя в квартиру Марины, Женя на минуту застыл, изумленный идеальным порядком. Если бы он не разнюхал, как выразилась Марина, ее адрес, то решил бы, что она позвала его в какую-то чужую квартиру. Марина была неспособна поддерживать в своем доме порядок, это было не для нее. Как и нежная цветовая гамма интерьера.

Но что он вообще знает об этой женщине? Он не видел ее больше трех лет. А она изменилась, и сильно. Это бросалось в глаза даже с учетом того, что прическа и оттенок волос у нее остались прежними. Внешность – та же самая, но по лицу видно, что человек другой.

Зачем он пришел сюда, черт возьми? Его нежной девочки больше нет. Охота же дураку искать вчерашний день.

– Проходи, не стой у порога, – Марина усмехнулась. – Где будем беседовать? Пошли, наверное, на кухню. Она у меня, как вторая комната. Да и кофе проще делать там.

Кухня и впрямь оказалась большой, словно комната. С диваном и овальным ковром на полу, что было уж совсем дивно. Пахло кофе и чем-то приятным фруктовым. Аромата духов почему-то не ощущалось вообще. Хотя выглядела Марина парадно. Полный макияж и узкое платье средней длины из темно-синего бархата, без рукавов. Неброские украшения из серебра…

Женя ощутил, как руки начинают дрожать. Она так нарочно оделась? Или… просто не изменила стиль, выбранный давно? Ей не все к лицу. Иная одежда может сделать ее даже некрасивой. Она это знает, потому очень тщательно подбирает нужные оттенки и вещи.

На стол перед ним опустилась кофейная чашка. Женя только сейчас заметил вазочки с какой-то едой. Но это не интересовало его. Ясно, что он не съест ни кусочка. Но кофе очень кстати, чтобы в горле не пересыхало.

– Ну, что ты все молчишь? – Марина прислонилась спиной к кухонному столу, держа чашку в руке. – Ты же хотел что-то сказать мне. Кстати, как тебе моя хатка? Нравится?

– Квартира прекрасная, – медленно произнес Женя. – Как и обстановка. Давно здесь живешь?

– Уже почти год. Представь, у меня собственная квартира в Питере! – ее глаза полыхнули детским восторгом, но почти сразу погасли. – Как ты думаешь, откуда она взялась?

– Родители купили?

Марина бесстрастно кивнула.

– Да, они обещали купить мне квартиру здесь. После смерти бабушки, когда можно будет продать ее квартиру. Но бабуля, слава Богу, жива.

Ее лицо изменилось. Исчезли бесстрастность и спокойная, сдержанная улыбка. Нет, улыбка осталась, но она сделалась другой.

«Начинается», – подумал Женя. То самое представление, ради которого с ним и согласились встретиться.

– Квартиру подарил мне любовник, – пояснила Марина таким тоном, будто речь шла о коробке духов. – Влиятельный и щедрый мужчина. Конечно, это всего лишь однушка. Но зато просторная. И находится в хорошем районе, а не на окраине. Метро в пяти минутах от дома. А главное, – ее взгляд заблестел, – я совсем ничего не должна за эту квартиру! Никому и ничего не должна.

– Уже рассчиталась?

Вопрос вырвался непроизвольно, и Женя тотчас проклял себя за него. Но Марина ничуть не обиделась.

– Да, рассчиталась. Хотя это не я развлекала или ублажала кого-то. Напротив – развлекали меня! За один год я побывала и в Лондоне, и в Италии, и в Париже. Путешествовала по югу Франции… Помнишь «Монсегюрский романс» Канцлера Ги?

– Ну еще бы.

– Я была в тех местах. И пела этот романс, стоя у подножья горы, где стояла цитадель катаров. Так пронзительно, что мой любовник заплакал! И по возвращении в Питер решил подарить мне квартиру.

Марина замолчала, выжидающе глядя на Женю. Внезапно он ощутил, что его душит нервный смех, и больно ущипнул себя за руку. Пожалуй, обидится, если он сейчас рассмеется, и вытолкает сходу за дверь. Но что тут можно сказать? Молодец, ловкая девчонка? Наверное, все подружки так и говорят, но в его устах это будет звучать идиотски.

– Ммм… Ну что же, – он встал из-за стола. – Я рад, что у тебя все прекрасно. И это, действительно, здорово – иметь собственную квартиру в городе своей мечты. А сейчас ты чем занимаешься? Если не ошибаюсь, скоро выпускные экзамены?

– Они уже идут. Я не парюсь по этому поводу. Уверена, что все сдам, потому что на хорошем счету в институте.

– Молодец, – он неловко прокашлялся. – Где думаешь работать?

– Ох, молчи, Женя, – Марина закатила глаза. – Голова идет кругом… от обилия заманчивых предложений.

Он не удержался и все-таки прыснул. Взгляд Марины сделался сердитым и колким.

– Ты думаешь, я перед тобой хвастаюсь? Тебе было любопытно узнать, как мои дела, и я отвечаю. Всего лишь! И чего у меня должны идти плохо дела? Ах да. Бывает несчастная любовь, и тогда ничего не радует. Но я-то не идиотка, чтобы снова и снова… вляпываться в это дерьмо!

– То есть… твое сердце закрыто для любви?

Марина презрительно фыркнула.

– Закрыто для любви… Как же тупо и пафосно сказано! Мое сердце закрыто не для любви, а для разных придурков. Которые не заслуживают, чтобы их любили и отдавали им свою душу. Что тут, черт возьми, непонятно?

– Да нет, все понятно...

– И зачем мне кого-то любить? Где здесь моя выгода? Ну, вот объясни мне! Ты – взрослый человек с серьезным жизненным опытом.

Глава 3

Прошлое. Пять лет назад. Женя.

Они познакомились пять лет назад. Вскоре после того, как его бросила первая жена.

Это случилось во второй половине января. Его группа вернулась из новогоднего турне по российским городам. Дела шли превосходно. И ничто не предвещало беды.

Не было никаких признаков того, что их брак с Вероникой изжил себя и находится на грани распада. Или это он был дурак и не замечал. Не видел, не чувствовал, не подозревал… В общем, лох огородный.

Но и Ника вела себя так, что заподозрить плохое, ей-богу, было сложно. Проводила его в дорогу, и все две недели, пока длилось турне, они перезванивались. Не каждый день, правда, но раз в три дня точно.

Поэтому, вернувшись домой, Женя даже не понял, что произошло. Жены не было дома, половина обстановки отсутствовала. Все это наводило на мысль, что Ника затеяла ремонт. Они думали с ним затеваться, но летом. Видимо, Нике надоело ждать.

Квартира была трехкомнатной. В комнате Жени порядок был не нарушен, и он не спеша разобрал сумки и переоделся. Перешел на кухню, чтобы заварить чай. И увидел на столе письмо.

Это была не записка, а именно письмо, в котором Ника подробно излагала причины, побудившие ее подать на развод. И настойчиво просила не пытаться выйти с ней на связь, а тем более – искать там, где она теперь будет жить. Это может оказаться опасным для здоровья Жени. А она не хочет, чтобы он пострадал. Все-таки они прожили вместе больше пяти лет. И за эти годы было много хорошего…

Женя нашел ее. Подключил к поискам кого только можно и через неделю явился в тот элитный поселок, где Ника жила с женихом. Проникнуть на территорию поселка Жене помогли знакомые из полиции – фанаты его рок-группы. И только благодаря им ему не сломали челюсть, как грозились, когда он ломился в ворота огромного трехэтажного коттеджа безвкусной архитектуры.

Ника вышла на улицу, предотвращая конфликт, рисковавший перейти в мордобой.

– Я знала, что это случится, – сказала она с тяжким вздохом. – Что ты будешь меня искать и найдешь. Поэтому и сижу здесь, а не занимаюсь важными делами. Прячусь от тебя.

– Если знала, почему не могла позвонить и назначить встречу где-нибудь в городе? – с упреком спросил Женя. – Оставила письмо… Что я должен думать?! А если тебя заставили его написать? Насильно сюда увезли?

– Боже, какой бред, – презрительно рассмеялась Ника. – Увезли насильно… вместе с половиной совместно нажитого имущества! У тебя слишком бурная фантазия. А не позвонила, – ее взгляд стал враждебным, – потому что это слишком противно – объясняться лично. И как будто разговоры могли изменить что-то! Я же не за один день все решила, как ты думаешь?

Женя провел руками по волосам и лицу, словно пытаясь проснуться, пробудиться от кошмарного сна.

– Я не знаю, что думать. Мне казалось, у нас все хорошо.

– Тебе только казалось, – Ника выделила последнее слово. – А на самом деле я давно разочаровалась в тебе. Искала перспективного мужчину. И богатого.

– Но мы никогда не жили в бедности!

– Женя! – Вероника поморщилась. – Ну начни мне еще рассказывать про тех, кто живет хуже нас. Это просто смешно. И с таким мышлением никогда не выберешься наверх! Потому что к высоким доходам нужно изо всех сил стремиться. Жаждать денег, богатства. А не говорить себе: «У меня все неплохо, я живу не хуже других». Но тебе это и ни к чему.

– А тебе, значит, очень нужно?

Ника посмотрела на него с вызовом.

– Да. Мне нужно. Потому что хочется! Успеть хорошо пожить, пока молодая. Пока на меня есть спрос со стороны приличных мужчин.

Женя тихо выругался матом.

– То есть, я не из таких. Ладно! Но неужели… неужели любовь совсем прошла?! Или у тебя снесло крышу при виде чужого богатства? – он кивнул на уродский особняк. – Ты только о деньгах говоришь. А мужик этот… Ты в него влюбилась? Или он – только приложение к деньгам?

Ника отвела взгляд. Посмотрела на Женю с раздражением.

– Это не твое дело. Моя жизнь тебя больше не касается! Как ты не поймешь, идиот?! Ты не должен был сюда приезжать. Тебя же просили!

Она помолчала, возбужденно пройдясь взад-вперед. Потом как-то так паскудно улыбнулась, что Женю передернуло.

– Знаешь… Не хотела тебе говорить, но скажу. Женя, я скучала с тобой! Ты мне надоел как мужчина. Я уже изменяла тебе несколько раз. Не из выгоды, а просто так, для разнообразия. Потом поняла, что туплю. Теряю драгоценное время. И поставила серьезную цель: найти такого мужчину, которому изменять не захочется.

Женя шумно вздохнул, недоверчиво покачав головой.

– Вот как, – протянул он. – И давно это все началось?

– Два года назад. А ты и не замечал ничего! Хотя как ты мог замечать? Ты же весь в своей дурацкой рок-музыке, – она смерила его насмешливым взглядом. – Постоянно куда-то уезжал. Прошлым летом, когда ты на фестивале торчал, я успела сделать аборт.

– Что? – остолбенел он.

Ника усмехнулась – цинично, нервно и зло.

– Да. Мне уже двадцать восемь. Часики начинают тикать! Но родить от тебя – это означало «завязнуть». А у меня была цель.

Глава 4

Прошлое. Пять лет назад. Женя.

Они остановились в том же самом отеле, что и в прошлый раз. В самом центре Смоленска, в номерах с видом на старинные здания и парк. Вит уверял, что даже номера были те же, но Женя не помнил этого. Ему все казалось незнакомым, каким-то чужим и холодным. Хотя объективно вид из окна был красивым, и на газонах зеленела травка. Только листьев на деревьях не было.

А вот здание, где они выступали, Женя вспомнил. Узнал зрительный зал с проходом по самому центру. Даже вспомнил немного тот, давнишний концерт. Зрителей тогда было меньше. Правда, и сейчас зал заполнен где-то на три четверти. Но это не имело значения. Ведь не за деньгами он сюда приехал, просто Вит на него надавил.

Женя оглядел зал в прорезь занавеса. И его взгляд сразу приковали две женщины. Мама с дочкой… Он определил это по тому, как они общались. По внешности сходства было мало, и одеты по-разному. Женщина лет сорока с небольшим нарядилась так, будто пришла в оперу, а не на рок-концерт. Девчонка лет семнадцати выглядела, как представительница продвинутой молодежи. Кажется, под гота косит. Интересное черное платье с чем-то серебристым и броский макияж на грани вульгарности и шика. Странно! У такой консервативной мамы дочка так одевается…

Они были с цветами – тёмно-красные розы под цвет помады девчонки. Это навело Женю на мысль, что они не ходят или редко ходят на такие концерты. И все же, это были поклонницы его группы, а не случайные зрители. Во-первых, дорогие билеты в третий ряд. Места возле прохода, причем, кресло, где сидела девчонка, выдавалось в проход – так, несколько странно, был устроен зал. И с этого места вся сцена была видна идеально. Значит, покупали билеты заранее, одними из первых.

Во-вторых…

Женя вдруг поймал себя на том, что он улыбается. Так забавно вела себя эта парочка. Вертятся, болтают, смеются. Кстати, а что смешного? Может, кто-то из зрителей вырядился как-то чудно?

И тут Женя понял, в чем дело. Они просто в радостном предвкушении! Не только девчонка, но и маменька. Она что, любит такую музыку? Вот бы никогда не подумал.

Девчонка отдала цветы матери. Внезапно вскочила с кресла, покружилась, взмахнув пышной юбкой и с улыбкой оглядывая зал. Плюхнулась на свое место, крепко стиснула руки на груди. Какие глаза, боже мой! Ну прямо сверкают, как бриллианты. Она ему приснится сегодня. Ведь он будет видеть ее весь концерт. Она же сидит по центру, прямо перед ним. Залезла в черную сумочку, достала мобильник. Готовится снимать выступление.

Женя отошел от занавеса. И почувствовал, как с него словно спадают тяжелые оковы. Походка сделалась легкой, дыханье свободным. Даже мысли активней заработали. Это было похоже на пробуждение от тяжелого, муторного сна. Его словно расколдовали! Ну и чудеса.

– Вит, пора начинать, – деловито произнес он. – Люди ждут, сколько можно тянуть?

Тот поднял на него удивленный, слегка настороженный взгляд. Потом сжал его руку, хлопнул по плечу.

– Как насчет той песни, что ты вычеркнул? – спросил он с хитрой улыбкой. – Про любовь и готовность… хм-хм… свернуть горы ради возлюбленной? Может, все же споешь?

– Да, – кивнул Женя. И почувствовал, как пылает лицо. – Слушай, – он внимательно посмотрел на Вита, – ты мне ничего не подмешал?

– Женька, ну ты что?! – возмутился тот. – Откуда такое подозрение?

– Извини, – улыбнулся Женя. – Ну все, начинаем, давай!

Когда Женя вышел на сцену, он заметил, что мама и дочка сидят уже не вместе, а по разные стороны прохода. Молодцы, удобно устроились…

Но удобство оказалось мнимым. Минут через двадцать самые активные фанаты начали вскакивать с мест и стремительно заполнять все проходы. Ну конечно! Так всегда бывало, Женя просто забыл. Да и залов таких не попадалось. Обычно они выступили в небольших помещениях с танцполами, где большинство зрителей стояли и имели возможность танцевать. Иногда такой зал снять не получалось, и они выступали вот в таких. Но широких проходов по центру не бывало, только по бокам.

Некоторое время охрана пыталась сдерживать толпу, не пуская ее к самой сцене. Но лавину остановить невозможно. Женя пел, привычно общался со зрителями, но не выпускал из виду женщину с девчонкой. Заметил, как женщина беспокойно оборачивается назад, на толпу фанатов, которые тусовались уже почти рядом с ее креслом. Потом мужчина, сидевший в четвертом ряду сзади девочки, встал со своего места. Сделал шаг и рухнул как подкошенный сноп, растянувший поперек прохода. Напился до кондиции, еще до концерта, болван! Хорошо, что голову не разбил о кресло. Проход оказался широким, на его счастье.

Товарищ упавшего подскочил к нему, быстро поднял и вернул на место. Женщина бросилась к дочке, и они поменялись местами – видимо, мама испугалась, как бы этот мужчина не начал снова вставать и не завалился на девочку. Но пересадка не спасла ситуацию, так как вскоре толпа окончательно заполонила проход и небольшое пространство перед сценой. Женя потерял маму с дочкой из виду и почувствовал легкую тревогу. Как бы их не снесла толпа мужиков, расходившихся все больше и больше.

Наконец он увидел девчонку – в четвертом ряду, в серединке. Мать нашла свободное безопасное место и пересадила ее. Самой женщины Женя больше не видел до конца концерта.

Подняться на сцену, чтобы подарить цветы музыкантам, было невозможно. Сцена была высокой и не имела лестниц. Закончив выступать и пожелав зрителям удачи, Женя не ушел, как делал в большинстве случаев. Пожал руки нескольким фанатам, наклонившись к ним, потом выпрямился, отошел от края сцены, зорко оглядел зал, который пустел на глазах.

Глава 5

Прошлое. Пять лет назад. Женя.

Женя позвонил Марине десять дней спустя. Тянуло позвонить раньше, но он гнал от себя это неуместное, глупое желание. Зачем ей звонить? Ведь понятно, что никаких отношений у них быть не может. Это полный бред. Наваждение какое-то. Типа временного помешательства. А раз временное, то должно пройти. И не нужно волновать девочку! Это будет не просто безответственно, а даже преступно. «Мы в ответе за тех, кого приручили», как сказал Сент-Экзюпери. Он не должен приручать Марину, если знает, что не сможет отвечать за нее.

Но вот так случилось, что он все-таки ей позвонил. И узнал, что пять дней назад был ее день рождения – исполнилось семнадцать. Что тут станешь делать? Подарок нужно дарить, хоть и с опозданием. Только как, если она живет в другом городе? Мелькнула дурная мысль прикатить на денек в Смоленск. Но Женя почти сразу отказался от этой затеи. Ведь это означало бы, что он маленько свихнулся и нуждается в помощи психиатра.

В конце концов, он решил отправить Марине посылку с дорогими духами и косметикой. Небольшую совсем на внешний вид. Это тоже казалось очень глупым. Но ничего умнее на ум не пришло.

Духи он выбрал быстро. Ему нравились те, что предпочитала девушка Виталика. И как раз этот аромат терпеть не могла Вероника. Это послужило лишним аргументом в пользу данных духов. Наверное, аромат был не слишком молодежным. И мог не понравиться Марине. Но об этом Женя подумал уже после отправки посылки, когда дело, так сказать, было сделано.

Вопреки его опасениям, Марина пришла в восторг от подарка и аромата духов. Хотя этого следовало ждать…

Его дела начали потихоньку выправляться. Репетиции и концерты возобновились, замаячили разные проекты. И уже не доводили до бешенства сочувственные взгляды знакомых, знавших о том, что его бросила жена. Только все разговоры на личные темы он решительно, жестко обрывал.

С Мариной было проще. Она не задавала вопросов, которые могли ранить или задеть самолюбие. И поэтому хотелось звонить ей, общаться по вайберу. Но Женя звонил Марине не чаще раза в неделю. Иногда случалось и два… За что он всегда себя сильно ругал. Потому что так было делать нельзя.

В середине июня Жене предстояло ехать на неделю в Питер – из-за концертов и разных других дел. Женя рассказал об этом Марине. Услышал, что она обожает этот город, где была с родителями всего один раз, мечтает оказаться там снова. И не удержался, предложил ехать вместе. Марина возразила, что ее не отпустят одну, да и денег на поездку нет. Тогда Женя предложил ей приехать в Петербург с мамой. Сказал, что оплатит им номер в гостинице, где остановится сам, и будет в свободное время развлекать.

В тот же вечер ему позвонила Юля.

– Евгений, мы, конечно, в восторге от вашего предложения, – сказала она тоном, хорошо передающим «восторг». – Но вы, кажется, заигрались. Забыли, что у вас есть жена. Наверное, и ребенок имеется? Так вот. Не хватало, чтобы ваша жена навредила моему ребенку. Конечно, вы питаете к Марине чисто дружескую симпатию. Но кто в такое поверит?! Ведь это, извините, смешно.

Ему стало больно, как всегда при упоминании жены. Но только на мгновение. А потом… Женя словно физически ощутил, как вся боль, связанная с предательством бывшей, вылетает из его души. Вот она – выскочила противным темным облачком. Полетела вниз с балкона его квартиры, на котором он вел разговор.

И было совсем не тяжко рассказывать Юле о том, что случилось пять месяцев назад. Напротив – его прорвало. Женя сомневался, что ведет себя правильно, откровенничая с Марининой мамой, но остановиться не мог.

Юля звонила ему с улицы, поэтому говорить можно было обо всем, не боясь, что услышит Марина. И вот что они решили… Женя будет молчать о своем разводе, пресекая все расспросы Марины на данную тему.

– Так будет лучше, – убежденно произнесла Юля. – Она должна думать, что вы принадлежите другой женщине, что вы не свободны. Да, это неправда. Но вы понимаете, почему нужно вести себя так?

Женя на секунду замялся. Ибо не совсем понимал.

– То, что вы не женаты сейчас, это хорошо, – пояснила Юля. – Это значит, что вы – человек порядочный. Не из тех, кто, имея семью, бегает по девочкам. Но ведь вы в любой момент можете встретить женщину, с которой захотите быть вместе! Так уж лучше Марине считать вас женатым. А то еще начнет фантазировать…

– Да, я все понял, – закивал Женя. – Обещаю не проболтаться о разводе.

– И предупредите ваших коллег, пожалуйста, – добавила Юля. – И конечно, ни на какие тусовки Марину брать нельзя! Там кто-нибудь непременно поздравит вас с новой девушкой, и все вскроется.

Женя не проболтался. И никто не рассказал Марине, что он разведен. Но спустя месяц после возвращения из Питера Марина и ее предки отправились отдыхать в Крым, куда ездили с очень давних пор. На целых три недели. И Женя вдруг ощутил, что задыхается в запыленной Москве, где для музыкантов сейчас был мертвый сезон.

Только в самолете он осознал, что помощь психиатра ему точно нужна. Будь он адекватен, он бы не оказался в этом самолете. Он ни разу не был в Крыму. И никогда не мечтал отдыхать на берегу Черного моря.

Да и где он будет искать Марину?

Хотя он как раз знал, где. У него был план. И это уже отдавало конкретной шизой, ибо переходило все грани адекватности.

Глава 6

Прошлое. Четыре года назад. Женя.

В начале апреля Жене позвонила Алиса – солистка из группы, с которой они иногда вместе выступали на концертах. Сказала, что она рядом с его домом, попросила прийти в кафе неподалеку. Женя пришел. И услышал интересное предложение – отправиться на тропический остров в Океании.

Некая богатая дама выходила в очередной раз замуж. И решила сыграть свадьбу в необычном месте. Гостей полетит немного, плюс – штат обслуги. И нужны певцы – мужчина и женщина. С чудесными голосами и красивые, под стать романтической обстановке.

Выбор пал на Алису, потому что богатая дама любила ее песни. Компаньона певице предложили поискать самой.

– И я сразу подумала о тебе, – объявила Алиса с сияющим лицом. – Ты – мой давний знакомый и подходишь по всем параметрам. И ты можешь спеть что угодно! Помнишь, как мы выступали в одном дорогом ресторане… Сколько это? Лет пять назад, кажется. Твоя Ника тебя ревновала. А ты, как дурак, со мной даже не трахнулся! Хотя я в разводе была и сама завлекала тебя, – она рассмеялась, глядя на него с мягкой насмешкой.

– Да, я все помню, – улыбнулся Женя. – Но это сто лет назад было! Я уже позабыл тот репертуар. Тебе лучше другого поискать.

Алиса досадливо сморщилась.

– Жень! Ну вот что ты начинаешь ломаться? Там все будут пьяные! Никто не поймет, халтурно ты споешь или нет. Почему ты не хочешь лететь, что за чепуха? Ты в своем уме?!

– Алиса, – Женя вздохнул. – Понимаешь… У меня есть девушка! И я не уверен, что ей это понравится. То, что я куда-то поехал не с группой, а с тобой.

– Да черт побери! – всплеснула она руками. – У меня законный муж есть. И то не ревнует, а согласен меня отпустить. Зная, что я еду с тобой – таким зайкой-лапушкой, – она обняла его и нежно чмокнула в щеку. – И зачем тебе говорить своей девушке, что ты едешь со мной? Скажи, что один. Или она тебя в аэропорт потащится провожать?

– Нет.

– Ну и всё! Прекрасно! Нет причин не лететь. Билеты, отель нам оплатят. А гонорар…

Алиса наклонилась к нему, прошептала сумму на ушко. И Женя перестал колебаться. Ради таких денег стоило трястись в самолете целый день. И само по себе ведь интересно! Он еще никогда не купался в океане. Не видел такой природы. Как и свадьбы людей, у которых денег куры не клюют.

Марина не расстроилась, когда Женя сказал ей, куда летит. Напротив, порадовалась, что его ждет такое крутое путешествие. Спросила, вернется ли он к ее дню рождения. Женя заверил, что да. Успеет вернуться и даже отдохнуть, прежде чем ехать в Смоленск…

Тропический остров не произвел на Женю особого впечатления. Да, конечно, экзотика: пальмы, океан, домики на сваях, колоритное местное население. Но поплавать можно было только в бассейне. В одних местах океан был слишком глубок. А там, где имелись отмели, висели таблички с предупреждением об отбойных течениях, отбивавшие всю охоту купаться.

Впрочем, бездельничать было некогда. Им дали денек отдохнуть, а потом начались свадебные торжества. Они длились три дня. Точнее – трое суток, потому что молодые и гости гуляли до рассвета, а потом спали до обеда. Но на третий день все вымотались уже к полуночи и начали расходиться по отелям.

Отелей было занято несколько, потому что они все были маленькими. Зыбкая песчаная почва не позволяла строить высотки. А аэропорт вообще находился на другом острове, до которого нужно было плыть на скоростном теплоходе. Тот, большой остров, был хорошо виден отсюда, хотя до него было километров тридцать или пятьдесят.

Накануне вечером Жене стало плохо от выпивки. Ведь ему и Алисе наливали, как и остальным, то есть – часто и много. Женя осторожничал, но все же умудрился напиться так, что его вывернуло. Алиса привела его в чувство, дав несколько таблеток, от которых он быстро протрезвел. После этого они еще даже что-то пели. Но едва Женя оказался в номере, как почувствовал жуткую усталость. Торопливо разделся, упал на кровать и отключился, успев подумать о том, что, слава Богу, завтра лететь домой.

Он проснулся от громкого стука в дверь. В нее колотили так, будто пытались выломать. С трудом встав с кровати, Женя подошел к двери – не одеваясь, а как был, в трусах. Отомкнул замок.

На него обрушился поток английских слов, из которых Женя ничего не понял. Тогда служащий отеля начал говорить медленно. Женя разобрал только одно слово – «вода». И увидел, как по коридору несутся испуганные люди, волоча за собой чемоданы.

Служащий побежал дальше, стучась во все номера. И тут до Жени дошло. Что-то случилось. Какой-то потоп… Или наводнение!

Внезапно порывом ветра вышибло окно в его комнате. Зазвенели разбитые стекла, со стола что-то посыпалось. С трудом закрыв дверь, Женя снова замкнул ее на ключ. Подошел к окну с разбитым стеклом, из которого ощутимо несло прохладным ветром. И отчаянно выругался.

На улице шел ливень. Небо и океан слились в серую массу, за которой было не различить ничего. Тропический ливень… В это время года! Разве они бывают в апреле, а не только зимой?

Женя торопливо оделся. Запихнул мобильник в барсетку, проверил документы. Покидал кое-как вещи в сумку. Чувствуя жуткий сушняк, открыл бутылку с водой и жадно напился. Сбегал в туалет…

В коридоре никого не было. Женя бросился к лестнице. И в ужасе застыл, увидев, что она скрыта под водой. Мутная вода доходила почти до второго этажа, где располагался его номер.

Глава 7

Прошлое. Три года назад. Женя.

Он был в этот день дома – отдыхал после недавней поездки и попутно отбирал вещи, которые возьмет в Питер. Около пяти вечера по квартире разнесся звонок. Женя вышел в прихожую. Судя по голосам, за дверью собралась толпа. Мелькнуло подозрение, что он все же залил соседей из квартиры внизу, и они явились скандалить. У него подтекали трубы в туалете и ванной, и все некогда было починить, только завтра сантехник должен быть. Тяжко вздохнув, Женя отомкнул дверь. И ошеломленно застыл.

Перед ним стояло четверо знакомых людей, которых он меньше всего желал видеть: бывшая, ее предки и младшая незамужняя сестра.

– Впусти нас в квартиру, Женя, – властно произнесла его бывшая теща Наталья Ивановна, не удосужившись сперва поздороваться. – У нас к тебе очень серьезный разговор.

Первым побуждением Жени было послать непрошеных гостей к черту и захлопнуть дверь. Но тут его взгляд упал на объемную прямоугольную коробку, которую держала в руках сестра Вероники. И Женю прошиб холодный пот. Это была переноска для младенцев!

Гости вошли в прихожую. Лера, сестра Ники, осторожно поставила детскую переноску на тумбочку перед зеркалом. Потом они быстро разделись и без приглашения направились в зал.

– Месяц назад Вероника родила мальчика, – объявила Наталья Ивановна. – Ребенок – от тебя. Мы готовы на генетическую экспертизу, потому что нам нечего бояться. Если ты не признаешь отцовство добровольно, мы будем судиться. И выиграем суд, потому что сейчас все решает только экспертиза!

В комнате повисло молчание. Ника и ее родные напряженно смотрели на Женю, ожидая от него какой-то реакции. А он не знал, что сказать, потому что пребывал в полном шоке. Точнее – был убит наповал. Как это могло случиться?! Он же помнит, что был в средстве защиты, когда…

– Ты, конечно, удивлен, что Ника не сказала тебе раньше, – заговорила бывшая теща, так и не дождавшись ответа. – Но, видишь ли… Когда Ника поняла, что беременна, ты уже готовился к свадьбе с юной красоткой. И мы решили, что будет лучше молчать. Чтобы ты не начал трепать Нике нервы, уговаривая сделать аборт. Чтобы твоя мать к ней не лезла…

– Вот только мою маму не нужно сюда приплетать, – Женя, наконец, начал приходить в себя. – Она бы никогда не стала звонить Веронике.

– Зато проклинала бы меня каждый день! – неожиданно крикнула Ника нервным, агрессивным голосом. – И желала всем сердцем, чтоб со мной что-нибудь случилось. Она всегда не любила меня, с самого начала! Считала, что я плохая жена, что я не забочусь о тебе и слишком мало люблю. А уж после того, как я тебя тогда бросила…

Конец ее реплики потонул в матерном возгласе Жени.

– Нет, а ты хочешь, чтобы она питала к тебе добрые чувства?! – закричал он с такой же агрессией. – Мечтала, чтобы я сошелся с тобой? На что ты рассчитывала, когда решила беременность сохранять? Что я буду в восторге, узнав, что ты от меня родила? О да! Я в таком восторге, что мне повеситься хочется!

– Мерзавец! – взвизгнула Наталья Ивановна. – Как ты смеешь говорить ей такое?!

– Я же для него – проститутка! – с нервным смехом воскликнула Ника. – Порочная женщина! Не то что его жена – чистая, невинная девочка. Это с ней нужно нянчиться, а со мной можно не церемониться! Да, Женечка, так? Ну, давай! Скажи прямо…

– Всё, черт возьми, хватит! – рявкнул бывший тесть Жени. – Вы с цепи, что ль, сорвались? Заткнитесь, прекратите скандал!

Он прошелся по комнате, бросая сердитые взгляды на жену и дочку. Потом отдышался, прочистил горло и посмотрел на Женю.

– Ну что, Жень? Как мужик я тебя понимаю. Ребенок от нелюбимой бабы не нужен – это факт. Но если уж так случилось, что ты переспал с Никой, и она от тебя забеременела… А потом решила не делать аборт и родила… То ты должен алименты платить и помогать. Потому что по закону положено, и тут ничего не попишешь.

Он помолчал, снова пройдясь по комнате и нервно теребя руки.

– Мы сейчас пойдем, – он взглянул на Женю. – Все равно нормального разговора не получится. Ты сперва остынь, осознай, что у тебя теперь есть малыш, а потом уже будем говорить. И как-то решать вопрос. Звони, как настроишься! Ну а если не позвонишь, будем подавать в суд. Что же нам еще остается? Не может же Ника одна сыночка растить. Она не работает, да и мы – люди небогатые… Пошли! – он махнул своим. – Все, пошли, говорю, не лезьте к нему больше…

Они дружно двинулись в прихожую, молча, торопливо оделись. Сестра Вероники взяла переноску с малышом, который за все время так и не проснулся, не пискнул, вышла первой за дверь, за ней – остальные.

– Я вам говорил, что не нужно всей толпой ехать, – донесся до Жени голос бывшего тестя. – И ребенка не стоило тащить! Чего вы от Женьки хотели? Он в ступоре. Для него этот ребенок сейчас – пустое место…

Женю вдруг охватил приступ истеричного смеха. Пустое место? О да! Такое пустое, что грозится сломать ему всю жизнь…

Он прошел на кухню. Отыскал в шкафчике коньяк, дрожащими руками плеснул его в чайную чашку. Выпил, отдышался. И принялся нервно кружить по просторной кухне, приоткрыв балконную дверь.

Неудачник. Конченый! Пять лет с женщиной спал, и она от него не беременела. Ну, если не считать ту историю с абортом, которая могла быть и выдумкой. А потом связался на одну ночь – и нате. Один неверный шаг – и конец всей нормальной жизни. Так бывает в горах, когда человек слишком близко подходит к краю пропасти. Делает роковой шаг и камнем летит вниз.

Глава 8

Прошлое. Последние годы. Женя.

С Мариной они развелись через суд. Она не приезжала в Москву, прислав вместо себя адвоката. К счастью, так было можно. У них не имелось совместно нажитого имущества. Зато была очень веская причина для развода – ребенок супруга на стороне. Так что развели их за несколько минут. Все произошло даже слишком поспешно, по впечатлениям Жени. Хотя чему удивляться? На бесстрастном лице женщины-судьи прекрасно читалось отношение к таким субъектам, как он.

Потом была генетическая экспертиза, признание отцовства и прочее. Размер алиментов устанавливали в арбитражном суде. Женя задал вопрос о порядке общения с ребенком. И услышал ответ, который привел его в шок. Оказалось, что нормально общаться с сыном он не может. Потому что тот был слишком мал. Встречи были возможны – о господи помилуй! – лишь в присутствии матери.

– Ничего не поделаешь, – сказал адвокат Миша, ровесник и приятель Жени. – Надо ждать три года, чтоб установить порядок общения через суд.

– То есть как – три года? – Женя не поверил своим ушам. – А сейчас… Как мне вообще быть?

– Приходить к Веронике домой, если хочешь сына повидать. Или на прогулках общаться. Пытаться договориться, чтобы отдавала мальчика на выходные, когда он чуть подрастет. Да, хреновая ситуация! – Миша тяжко вздохнул. – Но такие вот законы у нас. Защищают только права матери.

Это было скверно. Женя потерял из-за этого малыша все. И надо было хотя бы наладить с ним контакт, чтобы не остаться в абсолютном минусе. Но как он мог приходить в квартиру Вероники? Где, кроме нее, жили ее предки? Созвонился с бывшим тестем, попробовал. Задохнулся от ненависти к Нике и желания ее придушить.

– Не могу, – пожаловался он маме. – Как только я встречаю ее, меня начинает трясти. Хочется схватить ее и кричать: «Тварь! Как ты смела тронуть мою Маринку и влезть в нашу жизнь?!» А ребенок… Я не вижу его за волной удушающей злости. Я даже не рассмотрел его. Не могу сказать, какие у него глаза, волосы.

– Ну еще бы, – нахмурилась мать. – Как ты можешь видеть малыша, если Вероника все время стоит рядом? Торчит тут же, в комнате. Она заслоняет от тебя сына, переключая внимание на себя. Грешным делом, я не понимаю, чего она хочет. Если были нужны только деньги, зачем она разбила твой брак? Ведь можно же было, – голос Аллы Евгеньевны прервался, – как-то цивилизованно все решить, черт возьми!

Женя обреченно махнул рукой.

– Марина все равно бы узнала. Нам не удалось бы от нее скрыть. Я бы потерял ее в любом случае.

– Глупые рассуждения! – на глазах Аллы Евгеньевны выступили слезы досады и бессильной злости. – Важно, как подать то или иное событие. И я даже знаю, как мы могли действовать. Не нужно было скрывать! Нужно было… заставить Марину волноваться за твою жизнь.

– Мама, – поморщился Женя. – Ну что за дешевый театр?

– Дешевые приемы как раз хорошо работают, – возразила мать. – Вот, представь… Приезжает Марина в Москву, а вместо тебя на вокзале ее встречаем мы с Юлей. И сообщаем, что с тобой случилось несчастье. Сел пьяный за руль и попал в аварию. Потому что на нервах был. А все из-за того, что еще до свадьбы ты сделал несусветную глупость. Впустил в хату бывшую жену. Она подмешала тебе что-то в чай, и дальше ты не помнишь, что было. Пришел в себя утром, выгнал ее к черту и полетел на остров, где потом наводнение случилось. Забыл об этой истории. Но вдруг оказалось, что она имеет последствия. Да такие, что тебе не хочется жить.

Алла Евгеньевна поднялась на ноги, все больше распаляя себя.

– Марина, естественно, в панике. Спрашивает, что с тобой, где ты, что такое ужасное случилось. И вот тут был бы подходящий момент осторожно сказать ей про ребенка, – из груди Анны Евгеньевны вырвался сокрушенный вздох. – Да, она была бы расстроена. Но все же простила бы тебя, не считала бы, что ты ее предал.

С минуту Женя молчал. Потом рассмеялся нервным, горьким смехом.

– Браво! Превосходный план. Ну, вот Ника, наверное, и боялась, что ты что-нибудь такое придумаешь. И решила нас опередить. Она ненавидит меня! Горячо и страстно. Только не понимаю, за что.

– За что? – повторила Алла Евгеньевна. – Да за то, что она обошлась с тобой подло, а у тебя все сложилось хорошо. В отличие от нее самой. Ведь она облажалась с этим олигархом! Надеялась, что он на ней женится, бросит ради нее старую жену. А он не развелся! Пожил с Никой немного и отставку дал. Представляешь, какой это был удар для ее самолюбия? – Алла Евгеньевна сделала красноречивую паузу. – Ведь Ника всем растрезвонила, что выходит замуж за богатого и крутого мужчину. Но получился облом. Она попыталась вернуться к тебе. И тут снова – облом! Да еще беременность эта. Ну и вот представь… Каково ей было узнать, что ты готовишься к свадьбе? Потом женишься, путешествуешь все лето подряд. Да тут крыша от ненависти поедет! И к тебе, и к твоей новой жене.

– Боже, какой ужас, – Женя покачал головой. – Мог ли я подумать, когда сдуру впустил ее тогда, что все обернется кошмаром? А главное, я не понимаю, как она могла залететь. Мам, ну ей-богу! Не полный же я идиот, чтобы трахаться без презерватива. Не настолько пьян был.

Мать тяжко вздохнула.

– Она что-то подстроила. Потому что хотела залететь! Надеялась, что ты тогда с ней сойдешься, простишь ради ребенка. И она ведь не знала про Марину! Узнала уже потом. И решила молчать. Устроить вам сюрприз после родов, – Алла Евгеньевна возбужденно покружила по комнате. – Интересно, что же было в том видео, которое она прислала Марине? Что она там наплела?! Ты говорил, что Марина была не в себе…

Глава 9

Питер, настоящее время.

– Значит, с бизнесом все идет успешно? Ну ты молодец, я скажу! – Сергей с восхищением посмотрел на Женю. – Такое грандиозное дело замутил. Горжусь тобой, друг!

Женя рассмеялся и махнул рукой.

– Брось, Серёж. Нет там ничего грандиозного. Все довольно скромно по московским меркам. Это тебе кажется, потому что занимаешься всякой чепухой. И, наверное, получаешь копейки? – он оглядел кухню, обстановку которой явно покупала покойная бабушка Сергея много лет назад. – А я тебя звал: приезжай! Была для тебя работа, да и сейчас найду.

Серёга тяжко вздохнул, философски разводя руками.

– Нет, это не для меня – работать в серьезной фирме, где вечная суета и запарка. Да и не могу я в Москве вашей жить! Давит она на меня. Питерского воздуха не хватает мне там, понимаешь?

– Понимаю, – улыбнулся Женя. – Нет, правда. Я б и сам хотел в Питере пожить, да нельзя.

– Потому что она здесь живет?

– Да. Ну и бизнес завязан на Москву. Связи, клиенты и прочее. Не начинать же все заново на новом месте.

Серёга помолчал, поглощая макароны с котлетами. Женя тоже молчал, рассеянно наблюдая в окно за моросящим дождем. Хорошо у Серёги, хоть и совсем просто живет. Душевная атмосфера какая-то. И квартирка уютная, и приятный вид из окна – тихий дворик с березами, кустами сирени и пестрыми цветниками. Правильно он сделал, что остановился здесь, а не в отеле. А Серёга и рад был его принять, потому что не любил одиночество. Он почти все время жил с какими-то женщинами, иногда – подолгу. Был не против женитьбы, но до свадьбы никак не доходило, вечно все срывалось. В настоящий момент Серёга жил один.

– Послушай, – заговорил Сергей, наливая им обоим чай. – Так что там с Мариной? Перспективы есть, или глухо? И ты что… За все дни ей даже не звонил?!

Женя покачал головой.

– Серёж, ну зачем ей звонить? У нее защита диплома – ответственный период. Не хватало, чтоб она из-за меня все завалила.

– Так и ждал бы, пока она экзамены сдаст. Зачем ты приехал раньше? Из каких логических соображений?

– Из нелогических.

– То есть? – не понял Сергей. – Ты хочешь сказать, что приехал три дня назад только потому, что на месте не мог усидеть?

Женя с кривой усмешкой кивнул.

– Это непохоже на меня?

– Да… То есть нет! Раньше я бы сказал, что похоже. Но теперь-то ты сильно изменился. Не тот, что был раньше.

Женя поднялся на ноги.

– Вот, ты уже не первый мне это говоришь. А конкретней можешь пояснить? Я постарел, внешне стал другим? Или что?

– Нет, – возразил Сергей. – Внешне почти такой, как и был. По-прежнему худощавый, спортивный. И лицо не постарело ничуть, просто… Взгляд изменился! Глаза другие совсем. Раньше они были, – Серёга на секунду задумался, – вот, как море блестит ранним утром! В жаркий летний день. А сейчас этого блеска уже нет. Взгляд серьезный, закрытый. С оттенком тоски и какой-то отчаянной, немного мрачной решимости.

– Мерси, – усмехнулся Женя. – Ты прямо «от» и «до» расписал. Я даже самому себе стал понятней.

Серёга философски вздохнул.

– Да понять-то себя – не штука. Вот я, например, прекрасно знаю все свои сильные и слабые стороны. Постоянно психологию изучаю. Но практической пользы от этого почему-то нет!

Он достал сигареты, подошел к приоткрытому окну.

– Ну, с деньгами ладно. Тут у меня скромные запросы, так и бог с ним. Но обидно, что в личной жизни не складывается! Хотя женщин я, казалось бы, тоже изучил хорошо и подход к ним умею находить. Вот, почему так?

– Просто ты еще не встретил свою идеальную женщину, – улыбнулся Женя. – Когда встретишь, тогда все и сложится. Естественным образом.

Сергей ненадолго задумался, потом резко повернулся к приятелю.

– Нет! Не бывает так легко и просто! Мне уже встречалась идеальная женщина. Но я ее упустил. Из-за лени и глупости… А ты? Что сидишь как пень?! У тебя, вообще, есть какой-то план?!

– В смысле?

– Да в том смысле, как вернуть Маринку! Ведь это – твоя главная цель на данный момент. И не ври, что ты не мечтаешь об этом. Мечтаешь – я все вижу по твоему лицу.

Серёга прошелся по кухне с деловитым видом.

– Тут нужно напористо действовать. Ловить подходящие моменты. Вот завтра… У нее последний экзамен. Сдаст наверняка хорошо. И будет в прекрасном настроении. Самое время попробовать снова подкатить…

– И испортить ей хороший день, – усмехнулся Женя.

Серёга взмахнул руками, сделав протестующий жест.

– Почему испортить? Может, наоборот. Что, ее прямо трясло, когда ты у нее был? Но ты же там долго проторчал. Я тебя заждался тогда.

Женя вспыхнул и отвел глаза.

– Она не выгоняла меня, потому что ей хотелось надо мной издеваться.

– Угу, – кивнул Сергей. – Значит, истерики не было…

Глава 10

Марина проснулась в первом часу дня. Ого, сколько проспала! А ведь вернулась домой где-то около трех. И заснула, едва оказавшись в постели, потому что была очень уставшей.

Она не гуляла вечером с девчонками. И в кафе они посидели недолго. В ресторан не пошли, так как через три дня, когда им вручат дипломы, намечался грандиозный банкет. На него уже сдали деньги, и куда еще тратиться? А вчерашний вечер Марина провела в обществе пожилого профессора и его знакомого.

Этого мужчину звали Олегом Петровичем. Сорок с небольшим, полноват. Солидный, степенный… смешной! И ужасно сентиментальный. Поэтому Марину и пригласили на посиделки. Олегу Петровичу захотелось послушать романтичные песни в оригинальном живом исполнении. Не какие-то пустые, веселые, а глубокие, с философским подтекстом. Под гитару, на которой играет прелестная юная фея с романтичной внешностью.

Олег Петрович занимал серьезную должность. Мог оказать протекцию симпатичным людям. И девушек вокруг крутилось немало, жаловаться грех. Прекрасные девушки, но… чего-то в них не хватало! Впрочем, он доходчиво объяснил Марине, чего именно.

– Понимаете, дорогая, это все – эскорт. Красиво, блестяще, но – никакой душевности, тонкости. И поговорить часто не о чем, вот что хуже всего! Вроде все образованные. Но пустые разговоры какие-то. А я ведь – гуманитарий. Достоевского, Булгакова изучал.

Марину подмывало сказать, что он путает эскорт-услуги с кое-чем другим. Но, конечно, она промолчала. Ей-то какое дело? Она с ним встречаться не станет, разве что по-дружески. Он забавный, богатый, но зачем он ей? И у него совсем не тот уровень, что у Валерий Иваныча, который подарил ей квартиру. Тот мужчина совсем другого класса – лидер и с харизмой. А Олег Петрович не уверен в себе, несмотря на серьезную должность и поклонниц. Знать, не на своем месте сидит и сознает это в глубине души. Марина давно заметила, что иногда на серьезные должности берут неподходящих людей. Не всегда по блату. Такие люди нужны, чтобы отдуваться за просчеты начальства. Им можно устраивать разносы, когда настроение паршивое и хочется выпустить пар.

Марина согласилась с ним встретиться по просьбе профессора, с которым у нее давно сложились дружески-деловые отношения. Проходила практику в одном месте и сумела понравиться ему. Он, кстати, и с Валерий Иванычем ее свел. Ушлый человек! У самого должность скромная, но полезных знакомств – выше крыши.

Марина сразу сказала, что дальше задушевных бесед дело не пойдет. А то мало ли на что этот Олег Петрович рассчитывает. Профессор заверил, что все будет пристойно. Потому что иначе никак не может быть.

– Мариночка, милая, ну что вы, – произнес он с легкой обидой. – Я представлю вас как своего друга. И как добрую знакомую Валерия Ивановича, – многозначительно прибавил он. – Тут Олег Петрович и мечтать, как говорится, не смеет. Будет в рамках держаться.

– Почему? – спросила Марина. – Он раболепен и слегка трусоват?

– Да! – профессор хихикнул. – Есть такое в нем. Но ведь это очень хорошо! Когда мужчина богат, может оказаться полезен, но знает свое место и не решится вести себя нахально. Выгодный кавалер.

– Да не нужно мне никакой выгоды, – возразила Марина. – У меня и так всё нормально.

Профессор философски вздохнул и снова едва слышно хихикнул.

– Нормально… А должно быть прекрасно! Вы расстались с Валерий Иванычем. И до сих пор не нашли ему замены. Конечно, Олег Петрович не настолько крут. Но таких можно держать в узде, если постараться. Веревки из них вить. Особенно если вызнать их тайные мечты и фантазии… Только не подумайте, что я вас к чему-то склоняю! – поспешно прибавил он. – Просто успокаиваю, чтоб вы ничего не боялись...

Они отдыхали в заведении, где имелись отдельные комнаты с диванами – то ли ресторан, то ли какой-то клуб. Музыки не было слышно, ее заменяло пение Марины. Не весь вечер, конечно. Большую часть вечера они просто ели и болтали. Но и песен было спето немало. Под конец это разбередило Марине душу и нагнало тоску.

Как назло, Олег Петрович хотел слушать одни грустные песни. Пронзительные и берущие за душу. Марина исполнила кое-что из репертуара «Мельницы» и Канцлера Ги. Когда дошло до песни «Мой бедный обвинитель», Олег Петрович попросил спеть еще раз. И так тяжко вздыхал, смахивая скупую слезу, что Марине даже стало смешно. Уж никак эта песня, ассоциирующаяся с судьбой Жанны д’Арк, не вязалась с обликом Олега Петровича. Разве что проворовался маленько… И мнит себя жертвой палача.

Желая взбодрить его, а попутно и саму себя, Марина спела песню Тэм Гринхилл «Стражи последнего рубежа». И посоветовала Олегу Петровичу отвлечься от депрессивных мыслей просмотром «Властелина колец». На этой позитивной ноте и закончился вечер.

Возвращаясь из туалета, Марина услышала возбужденный спор своих спутников. Олег Петрович считал, что нужно дать в награду Марине приличную денежную сумму. Профессор с притворным испугом возражал. Мол, нельзя, оскорбится, обидится. Это ж не эскортница какая-нибудь, а девушка более высокого класса, надо понимать… Однако дома Марина обнаружила в сумочке деньги.

Вспомнив о них сейчас, она невольно порадовалась. У нее как раз было туго с деньгами из-за экзаменов, когда приходится думать только об учебе, а не подработках. Так что очень кстати был нежданный подарок…

Женечка, наверное, решил, что она купается в деньгах. Марина очень старалась, чтобы у него сложилось такое впечатление. В реальности же все обстояло вовсе не столь радужно. После расставания с Валерием Ивановичем в прошлом сентябре Марина жила в режиме серьезной экономии. Пыталась зарабатывать, но учеба этому мешала. Родители присылали ей деньги, но их хватало только на еду. В общем, год был сложным. Даже отдыхать летом не на что. Проведет недели три в родном городе, а потом вернется назад в Питер и примется работу искать. Лучше не по блату, чтоб не быть кому-то обязанной. Сама сумеет найти. Так будет надежней. И спокойней…