Бывший

Пролог

Кабинет, интерьер которого просто кричал о достатке и роскоши, утопал в полумраке. В воздухе витал запах никотина. За столом напротив входа сидел Огарёв. Вроде всё тот же, но нет... Изменился, даже слишком. Мужчина, откинувшись на спинку кресла, с ленцой рассматривал меня. От подобного взгляда становилось не по себе, даже как-то жутко... Его волосы растрепались. Верхние пуговицы белоснежной рубашки расстегнуты, из-за чего открывался вид на мужественную загорелую шею и ключицы. Впервые рядом с ним мне было некомфортно, будто меня оставили наедине с кем-то чужим и очень опасным. Если раньше я точно знала его привычки, могла предугадать поступки, то теперь передо мной сидел абсолютно посторонний и неизвестный мне человек, чьи действия не просчитать. Скорее всего, это было бы бесполезным занятием. Он все равно поступил бы непредсказуемо и не совсем адекватно.

С чего я это решила? Прочитала в его холодных и безразличных глазах.

Я сразу же пожалела о своем решении. И если бы не дочь, ломанулась бы обратно. Титанических усилий стоило остаться стоять ровно перед ним. Не растерять крупицы своей гордости и достоинства.

Он поможет мне, чего бы мне это не стоило, а потом… я верну ему всё сполна. За все эти годы…

– Чего пришла? – взяв бокал со стола, грубо, с нотками раздражения спросил Огарёв. Словно я была назойливой мухой или комаром, который мешал ему наслаждаться жизнью и дальше. Хотя иного и не стоило от него ожидать.

– Мне... Я… – подбирала слова, облизывая пересохшие губы и изо всех сил стараясь не показать своего страха и слабости.

Складывалось впечатление, будто я была сапером на минном поле: неверная интонация или фраза и рванет!

– Мне нужна твоя помощь, – всё же набравшись смелости, проговорила, поднимая на него взгляд.

Дыхание перехватило, когда я увидела сметающую волну жгучей ярости, которая таилась на дне темных глаз Огарёва. И пусть Руслан внешне выглядел не заинтересовано, смотрел он прямо, словно в саму глубь меня, царапая душу этой неоправданной агрессии. От волнения не знала куда деть руки, то ли сложить на груди, то ли продолжать теребить ткань юбки.

– И всего-то? – хмыкнул Руслан, не впечатлившись и не удивившись моим словам. Конечно, он знал что я приду, не удивлюсь, если это он и подстроил всё. – А в чём мой интерес? – вскинув брови, насмешливо произнес бывший.

Он вальяжно расположился в кресле, одна рука его лежала на подлокотнике, а вторая на столе. Неотрывно следила за его пальцами, что отбивали какой-то ритм по дубовой столешнице. Бесшумно, практически порхая по ней, гипнотизируя меня и ужасно сбивая настрой.

– У меня есть немного накоплений... – промямлила, откровенно обманывая.

Просто боялась, что иначе он откажет. Хотя, скорее всего ему совершенно не сдались мои копейки. Судя по обстановке и внешнему лоску, Руслан в деньгах не нуждался.

– Не интересует, – резко оборвал он мой лепет. – Еще что-то есть? – равнодушно уточнил он.

Я покраснела от его взгляда, развратно просканировавшего мою фигуру раздевая... А после, заметив мою реакцию, высокомерная усмешка, как отрезвляющая пощечина. Он попросту издевался. Его темно-карие цвета очи, словно подсвечивались изнутри. Они загорелись огнем желания, порочного и грязного. Лишь раз столкнувшись с подобным взглядом, стоило бежать со всех ног…

Мне же, идиотке, стало до безумия душно. Тело предательски отозвалось на его невербальный призыв. Я буквально чувствовала кожей фантомные отголоски ласк Руслана. В голове всплывали красочные картины того, как он умел любить, как сводили с ума его губы и руки.

– Ты... хочешь получить расчет натурой? – смутившись, еле слышно уточнила и отвела глаза. Голос пропал от волнения.

Его бархатистый смех ударил плетью по нервам заставляя дернуться, как от удара. Я в непонимании уставилась на него и нахмурилась.

– Нет детка, твои прелести столько не стоят, – он будто специально еще больше пытался уколоть меня. Его глаза теперь горели злостью и ненавистью. – Нет у тебя ничего, что могло бы прельстить меня. Можешь идти. Тебя проводят, – будто потеряв ко мне интерес, Огарёв развернул кресло боком ко мне и, взяв какие-то листы с края стола, погрузился в их чтение, давая понять тем самым, что аудиенция окончена.

Я ушла бы в ту же секунду, если бы не проблемы со здоровьем дочери и невозможность разобраться с этим самолично…

Сглотнув отвратительный горький ком, который никак не хотел отпускать мое горло и давил изнутри на стенки гортани, практически причиняя боль, решительно начала расстегивать платье. Замок не поддавался, руки дрожали, а меня саму трясло, как при ознобе. На мое сопение и возню обратил внимание Руслан. Он опустил листы и окинул меня холодным и даже каким-то сочувствующим взглядом

– Ты плохо слышала? Чужая баба, еще и рожавшая, меня не интересует, – опять слова унижающие меня.

Плевать!

Перед глазами стояло лишь лицо дочери, ради которой я готова была пойти на все. Нужно было взять себя в руки, настроиться. Кто захочет сопливую и дрожащую женщину? Клялась себе, что из кожи вон вылезу, но добьюсь того, чтобы он дал мне эти деньги для Миры. Помог…

– Я хорошо слышу, – медленно выдохнув, старалась, чтобы он не заметил моего состояния. И следом, добавив интимности в голос, продолжила: – Хочу тебя... Вспоминаю тебя, твоё тело, руки, губы, член, и между ног огнем горит... – наконец-то справившись с замком, скинула к ногам платье, оставаясь в одном белье.

Том самом, что купила на нашу годовщину с Артёмом. Плавно покачивая бедрами, ступала медленно к нему навстречу, извиваясь сексуальной кошкой.

– Врешь ты всё, сука, – пророкотал в ответ Огарёв, резким движением отбрасывая документы в сторону. Отчего они веером разлетелись по полу.

Поднявшись, он подошел ко мне вплотную. Смотрел глаза в глаза, подавляя и словно размазывая по полу. Я не успела и слова сказать, прежде чем Руслан внезапно схватил меня за шею. Жестко, властно, до медяжей перед глазами. Казалось, мужчина едва сдерживался, чтобы не придушить меня.

Глава 1 Алиса

– Тебе понравилось? – спросил Артем, целуя моё плечо и перекатываясь на бок. Мужчина часто дышал после непродолжительного секса, лоб его покрылся испариной, а сам он выглядел до безобразия счастливым.

– Конечно, – нежно улыбнулась, как всегда, искусно обманывая его. – Разве с тобой может быть иначе?

Не могла же я ему сказать правду? Не могла же признаться, что ничего не чувствую? Нет, я ощущала его в себе, но это было просто трение, без каких-либо звезд в глазах или всепоглощающей страсти. Я слишком уважала его, слишком хорошо относилась к нему, чтобы обижать. Тем более, он столько сделал для нас.

– Когда Миру забирать? – взяв с тумбочки смартфон, поинтересовался супруг.

Мира… Столько событий с тех времен утекло. Я все ещё помнила, будто это было вчера. О том, насколько беременность была сложной. Как три раза я лежала в больнице с угрозой выкидыша. Роды длились более двух суток и закончились тяжелой операцией. Вот так, я, обессиленная и еле живая, стала мамой не менее измотанной и болезненной малышки. Глотая слезы, проклинала Огарева, желая, чтобы ему там икалось, в его Америке. Наша малышка унаследовала сложное генетическое заболевание, которое не сразу дало о себе знать, но к счастью, всё можно было исправить благодаря оперативному вмешательству. И маленькое сердечко моей доченьки будет работать бесперебойно долгие годы.

– Лисенок, – в палату тогда заглянул Артём. Благодаря ему, я ни в чем не нуждалась, и оказалась в отдельном люксе. Мужчина не жалел, ни денег, ни времени, окружил меня заботой, только я никак не могла ответить ему тем же. – Вы как? – с беспокойством спросил он и осторожно прикрыл за собой дверь.

– Нормально, – безэмоционально ответила ему. – Мира спит.

– Мира? – удивился муж.

Имя мы так и не обсудили до родов, я оттягивала этот момент сознательно, считая, что должна принять это решение единолично.

Дождавшись моего утвердительного кивка, он задумался, а после выдал, улыбнувшись, как довольный кот:

– Устинова Мирослава Артёмовна... А что? Мне нравится.

– Ага, – отвернулась, подумав, что Огарева Мирослава Руслановна звучало бы куда идеальнее...

– Мама просила не позднее шести, – проговорила буднично, вернувшись в реальность, и принялась подниматься с кровати.

– Хорошо, – крикнул мне вслед Тёма. – Ты не забыла, что завтра наша годовщина? – добавил он лукаво.

– Нет, – засмеялась, отвечая ему из ванной. – Ты мне всю неделю напоминаешь. Стоило один раз забыть, и теперь ты так и будешь постоянно мне об этом говорить?

– Ну, знаешь ли, обычно женщины щепетильны ко всяким датам. А тут я, как дурак, в прошлом году сюрприз устроил и твое это: "Ой, а что у нас какой-то праздник?" — просто меня убило, – немного с обидой проворчал муж.

– Я больше так не буду, – ответила погромче и включила воду.

Наслаждаясь ароматом сочного персика и бархатистой пеной, с удовольствием провела под горячими струями минут пятнадцать, не меньше.

Промокнув тело полотенцем, обмоталась им и вышла из ванной. Артём был в кухне, о чем свидетельствовал закипающий чайник. По причине шума бытового прибора, он был вынужден говорить громче обычного. Сначала я не таясь шлепала в кухонную зону, но стоило услышать фразу мужа, как шаг мой сбился, а тело словно парализовало.

– ...это точно Огарёв? – спрашивал Тёма у неизвестного мне собеседника. – И когда он вернулся? Сука... Ладно, не паникуй. Прорвемся. Зная гонор этой твари, может, ему будет не до нас...

Перед глазами поплыло, я прислонилась к стене спиной и прикрыла глаза. Ресницы мои дрожали. Он вернулся? Он здесь, в этом городе? Где-то совсем рядом? Боже… я могу выйти на улицу и случайно его увидеть... Зачем он прилетел? Пусть бы и дальше был где-то далеко.

– Алис! – крикнул муж, уже закончивший разговор. А я не могла слова из себя выдавить, не могла сделать вид, что ничего не знаю и не слышала.

– Да… – хрипло отозвалась, отлепляясь от спасительной опоры и шагая к Артёму.

– Кофе будешь? – поинтересовался, как ни в чем не бывало, супруг.

Присмотрелась к нему. Улыбается, в глазах никакого волнения или негодования, хотя я сама пару минут назад была свидетельницей обратного. Что ж, выходит мы оба отменно играем друг перед другом свои роли.

– Ага, – кивнула, садясь на барный стул. – Кто звонил? – дала ему шанс быть со мной честным.

– Да, по работе, – отмахнулся Тёма, стоя ко мне спиной. – Не бери в голову, с поставками проблемы.

– Ясно… – бесцветно ответила ему, крутя в руках маленькую ложечку.

Всё же есть темы, которые мы с ним никогда не обсудим. Да, еще пять лет назад мы условились друг друга не спрашивать о прошлом, а точнее — всячески избегали любого упоминания о Руслане... Но сейчас его возвращение может напрямую касаться нашей семьи, и промолчать... А что если бы я не вышла так вовремя из душа? Так бы и жила в неведении, пока однажды случайно не столкнулась бы с Огаревым где-то?

– Лисёнок, может вас с Мирой отдыхать отправить, а? Море, солнышко, и мои девочки под пальмами? – ласково предложил муж.

– Я подумаю, – кивнула, борясь со своими эмоциями.

Какого черта мне хочется сорваться с этого стула и поехать искать Огарёва?! Увидеть украдкой, посмотреть как он изменился... А может тоже женился за это время?.. Дура! Непроходимая идиотка! Вот так и сидела, то ругая себя, то вспоминая Руслана и нашу любовь…

Однако горевать по идеалистическому миру, который, как выяснилось, существовал только в моей голове, долго не пришлось. Рутинные дела будних дней быстро захватили меня в оборот, и я с радостью отдалась в их объятия. С тяжким грузом на сердце пережила неделю, впервые, наверное, радуясь тому, что у меня не было времени на то, чтобы сидеть и лелеять старые незаживающие душевные раны. Бесконечная готовка, уборка, воспитание моей любимой девочки — живого напоминания о моей первой разрушительной любви.

Глава 2 Алиса

Практически всю ночь не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок. Не переставала думать о том, как мы, словно свиньи, барахтались в винной луже с Артёмом. Даже после душа мне казалось, что волосы до сих пор пахнут скисшим виноградом.

О себе муж не давал забыть еще и раскатистым храпом доносившимся из зала. То ли из-за убойной дозы алкоголя, то ли в нем всё же проснулась совесть, но Тёма распластался на диване.

Кое-как задремала к рассвету, однако была безжалостно разбужена веселенькой мелодией моего мобильного. Не поднимая голову от подушки, наощупь шарила рукой по прикроватной тумбочке в поисках раздражителя.

– Да, – скрипуче выдохнула в трубку, даже не посмотрев, кто абонент.

– Доброе утро, Алисонька, – встревоженно проговорила моя мама. А у меня моментально вся сонливость пропала. Распахнула глаза и внимательно слушала ее. – Мирочке сегодня что-то совсем нехорошо…

– Какие симптомы? – собравшись с мыслями, задала вопрос серьезным тоном.

За долгие годы я изучила недуг дочери досконально и знала какой препарат может понадобиться. По-хорошему, давно надо было сделать операцию. И так было потеряно слишком много времени, пока я выясняла, что не так с моей девочкой. Но Артём кормил завтраками, а я безоговорочно доверяла ему. В моменты моего отчаяния муж начинал суетиться, искать врача или клинику, оплачивал обследование или стационар Мире, а когда ей становилось лучше, успокаивался.

– Вся бледненькая, вялая, – чуть ли не плача перечисляла мама. А у меня сердце сжалось от вспыхнувших переживаний. – От еды отказывается. Дед, вон, ее и на рыбалку звал и в гараж. Лежит и ничего не хочет… – голос родительницы сорвался, и она всё же тихонько заплакала.

– Попробуй дать ей… – перебирая в голове содержимое аптечки, что всегда была у Миры с собой, хотела назвать лекарство, но мама жестко перебила меня.

– Алиса, надо что-то делать. Сколько ты ее травить этими таблетками будешь? Ну что вы — последний кусок доедаете? Аркадий Павлович когда уже говорил, что тянуть с операцией нельзя? Каждый день может быть… – она не договорила, словно дыхание у нее перехватило.

У меня самой страх волной прокатился по телу лишь от одной мысли, что с Мирой может что-то случиться. И такое зло на мужа взяло. Если бы не его вечные отговорки…

– Мам, – уверенно произнесла я, – операция будет в ближайшие дни. А сейчас дай ей две таблетки из розового контейнера. Я приеду за Мирочкой в течении часа.

– Не надо ребенка дергать, – возмутилась она. – Здесь свежий воздух, продукты свои. Что я за родной внучкой не досмотрю? Ты лучше с клиникой решай вопросы.

– Хорошо, – согласилась покорно.

Она была права, стоило подготовить деньги, записаться на прием к Аркадию Павловичу, а с Мирой в машине это будет сделать сложнее.

Распрощавшись с родителями, откинула одеяло и ринулась в зал. Артём так и спал, правда уже не храпя. В комнате стоял отвратительный запах перегара. Распахнув балконную дверь и впуская свежий воздух в помещение, подошла к мужу и бесцеремонно потрясла его за плечо.

– Артём. Артём! Вставай!

– У-у-у? – провыл он, причмокивая губами, и перевернулся на другой бок, сворачиваясь в позу эмбриона.

– Вставай, говорю! – закипала я, отчего стала трясти его ощутимее. – Мне деньги нужны.

– Ну, так возьми в пиджаке, – повел недовольно он плечом, стараясь скинуть мою руку.

– Мне много надо, – шлепнула в отчаянии его по спине. – На операцию Мире.

– Лисёнок, – нудно забормотал муж, – я же тебе тысячу раз говорил, все деньги в обороте. Чтобы их вывести, нужно время. Я сейчас не могу их выдернуть без потерь для бизнеса.

– Да плевать мне на бизнес! – возмутилась в ответ. – Я дочь могу потерять.

– Это и моя дочь тоже, – всё же просыпаясь и направляя на меня злой взгляд, напомнил Артём. – Но сейчас я не могу ничего сделать. Особенно, в такой момент.

– У тебя уже два года такие моменты, – рассердилась я. – Или ты даешь мне деньги или продаем наши машины и квартиру, – поставила ультиматум.

Больше нельзя было оттягивать или медлить. И без того слишком много было времени упущено.

– Хорошо, – психанул Тёма, садясь на диване и морщась от головной боли. – Договаривайся с клиникой, найду я тебе деньги.

– Только на этот раз точно, – пригрозила пальцем, давая понять, что съехать с темы как раньше не удастся.

– Я же сказал, – обиделся на моё недоверие Тёма. – Лис, будь другом, принеси воды? – со вселенской надеждой в голосе попросил он.

– И не подумаю, – фыркнула в ответ. – После твоего вчерашнего поведения я вообще задумываюсь о разводе…

– Щас! – не впечатлился муж. – От меня только на кладбище, – мрачно пошутил Тёма, поднимаясь на ноги. – Сильно нажрался? – будто не помня произошедшего, спросил он наивно.

– Очень, – развела я руками, показывая на бардак в комнате и количество пустых бутылок на полу.

– Прости, солнышко, – буркнул он, шаркая по паркету в сторону кухни.

– Я подумаю, – наблюдая за ним, отозвалась бесцветно.

Пока Артём приводил себя в порядок, я успела созвониться с Аркадием Павловичем и назначить в этом месяце дату операции. Заверив его, что оплата поступит в течении недели, в более приподнятом настроении отправилась готовить завтрак.

Но не успела я разбить яйца в разогретую сковороду, как в дверь раздался настойчивый звонок. В удивлении бросила взгляд на часы, гадая, кто мог пожаловать в такую рань.

Вытирая руки о полотенце, включила видео на домофоне. Возле нашего подъезда столпилось пятеро мужчин.

– Вам кого? – нажав на динамик, спросила насторожено.

– Доброе утро, Алиса Николаевна, – бордо вещал мужчина с папкой. – Нам бы Артёма Викторовича увидеть.

При этом он развернул удостоверение и приблизил его к камере. “Следственный комитет”...

– Да, конечно, – торопливо пробормотала, открывая дверь.

– Кто там? – поинтересовался Тёма, появляясь на кухне. Волосы его еще были влажные после ванны.

Глава 3 Руслан

Языки пламени лизали металл, сопровождаясь черным дымом и отбрасывая безобразные тени на близстоящие дома. Яркие всполохи практически обжигали кожу. Нагретый воздух пропитался сильным и едким запахом жженой резины, масла и пластмассы.

Вечерний город будто замер, как-то фоном звучал отдаленный рев сирен, болтовня случайных и редких в такое время суток прохожих, лай бродячих собак… Здесь же звучала музыка первозданной стихии. Говорят, можно вечно смотреть на три вещи: как течет вода, как работают другие люди и как горит тачка, которая едва не стала моим кортежем в ад.

– Красиво горит, – хмыкнул Марк, прерывая мое любование столь эпичным зрелищем. А ведь еще пару минут назад на этом месте стоял совсем новенький внедорожник, в салоне которого пахло кожей с примесью древесного аромата, исходящего от элементов декора приборной панели. Сейчас же от него оставался лишь искореженный пламенем корпус и такое, знаете ли… наитие, повисшее в воздухе. Как вдохновение у творцов искусства. Однако в моем случае, оно бы точно не порадовало зрителей.

– Я бы сказал — охуенно, – мрачно усмехнулся в ответ, стягивая с шеи ставший бесполезным галстук и обматывая им костяшки на манер боксерских бинтов. Эх, жаль, кастет не прихватил… из тачки. – Ты как? – перевел на друга взгляд, цепко осматривая его лицо.

Сегодня он спас мне жизнь. В очередной раз. Кто бы мог подумать, что случайное знакомство в одном из баров в штатах обернется не только крепкой дружбой, но и услугами бодигарда с его стороны. Мы не просто оказались с ним родом из одного города, встретившись на другом конце Земли, ещё и умудрились напару вляпаться в неприятности. Оказывается, очень неудачная идея вдвоем ввязаться в драку с группировкой местных отморозков. Сейчас те времена казались детскими шалостями. Особенно в сравнении с происходящими теперь событиями и тем, как сильно мы погрязли с ним в куда более серьезных разборках и проблемах.

Например, как эта…

Блядь, даже не верится, что еще каких-то пять минут промедления — и меня кремировать не пришлось бы. Получается, я везучий сукин сын или… Марк мой ангел хранитель, как бы ванильно это не звучало. И даром, что он повернутый на тренажерных железках амбал, это только сыграло на руку.

Хорошо его все-таки задело. Смотрел на друга и не представлял чем могу помочь. От самого виска до уголка губ на лице его пролегала глубокая рана. Из нее сочилась кровь. Голову ему, кажется, тоже задело. Короткие темные волосы пропитались алой жидкостью и местами слиплись. Багрову явно требовалась помощь, как минимум с хирургическим вмешательством, как мне казалось на первый взгляд.

Подумать только… Если бы Марк не среагировал, не закрыл бы меня так быстро собой, сейчас бы я валялся на этом зассаном асфальте, порешеченный осколками, словно стейк с полной прожаркой.

– Норм, – отмахнулся он, уворачиваясь от директора ресторана, дамочки среднего возраста в элегантном брючном костюме, которая настойчиво пыталась обработать ему рану. – Шрамы украшают мужчину, – геройствовал перед девицей Багров, хотя по одной бесконечной усталости в чернильных глазах было ясно, что мужик и сам в полнейшей дезориентации.

Марк нахмурился. Судя по всему, дамочка с тремором в руках с каждым мгновением лишь сильнее напрягала его своим навязчивым вниманием и абсолютным нежеланием отлипать. И что у нее только в башке творится? Бледная же вся, как мел, явно боится. Вероятно, только в фильмах и видела, как машины взрываются, даже не подозревая какими могут быть настоящие последствия.

Багрову просто повезло, что глаз не задело. Так бы ослеп к херам.

– О, Господи! Вам же в больницу надо, – сокрушенно выдохнула молодая тощая девица с огромными окулярами на носу, подоспевшая на помощь только сейчас. В хату, так сказать, с ноги. А в ее случае, ещё и с непрошенными советами.

Марк со скепсисом взглянул на новоприбывшую кисейную барышню, которая в жизни никогда не видела столь безобразных ран. С раздражением отодрал от себя навязчивую прилипалу директрису и поднялся на ноги, слегка покачнувшись.

– Ага, – остановил ее порыв друг. – А с ним неизвестно, что еще здесь без меня случится.

Естественно, девушки, внимание которых Багров привлекал, с какого-то хрена, вообще в любой ситуации, ни черта не поняли. Вились вокруг него, словно пчелы, жжужа и нереально раздражая.

Я не вмешивался. Вновь повернулся к пожарищу, мысленно сетуя на тему того, что не ожидал такого "бомбического" завершения дня. Расслабился, потерял бдительность.

А ведь минут десять назад я спокойно ужинал в ресторане, из которого выбежала та самая директриса, даже не представляя, что на десерт мне подадут фаершоу.

Не сказать, что подобное со мной никогда не случалось. Вернувшись домой из другой страны и отказавшись от бизнеса отца, я сознательно пошел своим, не совсем легальным, путем. Уже тогда догадывался, что в какой-то момент от меня решат избавиться. Но слишком, сука, рано я поднадоел…

– Рус, – вновь отвлек меня Марк, который наконец-то распустил свой фанклуб, оставив растерянных дамочек в стороне. Тон его звучал серьёзно и собрано, в руках мобила. Кажется, кое-кто вспомнил, что он на работе. В больницу, я так понял, друг не собирался соваться от слова совсем. – Подрывника перехватили в паре кварталов от рестика.

– Что ж… – развернувшись, проговорил довольно, тоже включаясь в трудобудни. – И кто этот долбоеб?

Иначе оценить умственные способности киллера-неудачника попросту не смог. Мало того, что тот проебался со временем детонации своей же игрушки, так ещё и бегал медленно. Это если не считать того, что попытка покушения вышла провальной, вызвавшей только тихую ярость вперемешку с желанием свернуть мудаку шею на месте… Тоже тихо, где-нибудь в ближайшем лесочке.

– Щас парни всё выяснят, – кровожадно усмехнулся друг, лишь подтверждая мои домыслы. – Да хватит! – отмахнулся он от сердобольной директрисы, которая успела резво сбегать в ресторан и натащить гору каких-то бинтов и лекарств. Бутылку водки даже приперла, видимо, в качестве антисептика. Или антистресса? – До свадьбы заживет, – более мягко добавил Марк. Мысленно я закатил глаза. Блядь, почти помирает, а продолжает с девками заигрывать.

Глава 4 Алиса

Оставшись одна, дала волю эмоциям. Казалось, весь мой мир затрещал по швам. Арест Темы, заморозка счетов… операция для Миры. Картинка счастливого будущего в нормальной полной семье рассыпалась у меня прямо на глазах. Все, к чему я стремилась, будущее моей дочери, свобода мужа — все имело настолько непредсказуемый финал, что впору было кричать о своей боли. Так сильно, чтобы каждый знал, каждый прочувствовал эту боль и беспомощностью. Отчаяние, пропитывающее каждую клеточку моего тела. Злость, вспыхивающую где-то в глубине души.

Точно. Злость. Вот что я должна испытывать на самом деле. Именно об этом говорила каждую нашу встречу Женя, моя подруга, с которой пару лет назад я познакомилась на занятиях в автошколе. Я слишком долго терпела окружающую меня несправедливость, слишком часто шла на поводу. И к чему это привело? У нас ничего нет. У меня ничегошеньки нет! Только я и маленькая пятилетняя Мира, для которой каждый день может стать последним. Именно за ее будущее мне и предстоит побороться. Пришла пора брать все в свои руки.

Поднявшись со стула, подошла к кухонному уголку и потянулась к верхнему ящику. В нем у нас хранились всякие безделушки, ненужные кухонные вещицы и старые коробки из-под подарков. Достала ту, что в красной обёртке с новогодним принтом и открыла ее. Внутри лежала пачка сигарет.

Я начала курить примерно, когда Мире стукнуло годик. Тайком, незаметно. Скрывала от Артема, поскольку не знала, как он к этому отнесётся, да и, честно говоря, узнавать не хотела. Тогда у нас были довольно натянутые отношения. А после… рутина затянула меня. Так и не вернувшись в университет и не закончив учебу, я вдруг поняла, что вся моя душевная боль связанная с Огаревым — это пустяк по сравнению с испытаниями, что подкидывала мне судьба. Лишь редкими вечерами закрывалась в ванне, чтобы полить слезы, вспоминая наше с ним прошлое. Время уже ушло. Осталась лишь глухо ноющая боль в области грудной клетки, маленькая девочка с глазами цвета осени с золотистыми крапинками, верный и надеждый супруг и… открытая пачка сигарет, припрятанная в коробке.

Достав необходимое, убрала коробку на место и поставила окно на проветривание. А следом открыла холодильник, где ждала своего часа бутылка игристого вина, которую мы привезли с Темной из прошлого отпуска.

Ну надо же, а я думала он вчера он все выпил…

Откупорила бутылку, налив в фужер немного жидкости и, только сев обратно за стол, поняла, что забыла взять зажигалку.

Сжала кулаки, вздохнула. Да что же за день сегодня такой?!..

Уже позже, держа одновременно в рукой напиток и зажженную сигарету, листала список контактов в телефоне. Пригубила.

В идеале сейчас бы набрать Женьку и излить ей душу, только едва ли она обрадуется подобному звонку в три часа ночи по ее времени. Около недели назад она улетела в заслуженный отпуск, откуда, кажется, не совсем желала возвращаться. По крайней мере, судя по ее словам, все чаще приправленным ядом по отношению к своей работе здесь и обрюзгшему начальнику.

Ещё раз тягостно вздохнув, отставила бокал и затянулась сигаретой. В голове стоял какой-то непрекращающийся гул. Видимо, с непривычки всё же выкурила слишком много, ибо я даже не помнила какая это по счету. Либо же так выветривался алкоголь из организма. Подумав, что свежий воздух может как-то помочь, заставила себя подняться, в этот момент и ожил мой телефон. Звонила мама. Сперва я собиралась трусливо сделать вид, что не услышала входящего. Но после осознала, что всё равно придется им рассказать о случившемся. Так уж лучше я сделаю это сама, чем за меня приукрасят посторонние люди.

– Да, привет, мам, – стараясь придать голосу бодрость, поприветствовала родительницу.

– Алиса, – недовольно проговорила мама, – что у вас там произошло?

Неужели кто-то подсуетился и уже донес родителям?

– Ничего. Всё в порядке, – по-детски солгала в ответ.

– Дожили, – фыркнула она раздраженно. – У Лидки обыск, полиция весь поселок на ноги поставила, а родная дочь врет.

– Артёма арестовали, – зажмурившись, произнесла на одном дыхании. Надо было полагать, что к родителям мужа тоже наведаются правоохранительные органы.

– За что? – поразилась она, по всей видимости еще не обсуждая случившееся с Лидией Фёдоровной.

– За какие-то махинации, – выдохнула сокрушенно. – Я не разбираюсь в этом…

– А в чём ты разбираешься? – вдруг ощетинилась на меня родная мать. – Хорошая жена всегда должна знать про дела мужа. А ты чего?

– Мам, не начинай, – не менее эмоционально остановила ее. – Счета арестованы, имущество тоже. У меня не то, что нет денег на операцию Мире, даже нормально в магазин за продуктами сходить не хватит.

– Так это тебе позор! – вместо сочувствия выпалила мама. – Сидела дома, не работала. Его жизнью не интересовалась. И к чему это привело? Уж как мой Коля не пил, а у меня всегда копейка была. Я сколько эти овощи вдоль пыльной дороги продавала? Банки эти с соленьями днями и ночами катала, в город ездила продавала. Но тебя вырастила. А ты? Ребенок болеет, Алисе не до этого. Муж не пойми чего крутит за ее спиной, она опять чем-то занята. Работала бы, сейчас были бы у тебя деньги на операцию и не пришлось бы выглядывать, когда кто подаст…

– Успокойся, пожалуйста, – сквозь слезы попросила ее. – Чего теперь-то об этом говорить?

– Имей в виду, Миру мы в этот дурдом не отдадим. Чтоб ребенок такой стресс в ее состоянии испытывал, голодный сидел? – разошлась не на шутку родительница.

– Что ты утрируешь? Я сама не поем, ей всё отдам, – попыталась вновь остановить ее.

– Алиса, я не утрирую, – тяжело вздохнула мама успокаиваясь. – Я смотрю, что жизнь твоя под откос катится. И у меня душа болит и за тебя и за Мирочку. Как она теперь без операции? – расплакалась она в трубку. – Давай мы дом продадим? Мы с отцом в город переедем, комнату себе снимем…

– Мам, – холодно остановила ее, не став говорить про ветхость дома и его бесполезность. – Я найду деньги, как и обещала. Операция будет. Не нужно ничего продавать.

Глава 5 Алиса

Как же сложно было найти новый номер Огарёва. Нигде он указан не был, и никто, понятное дело, давать мне его не собирался. Да и спрашивать особо было не у кого, честно говоря. Даже Рома, чей старый номер чудом сохранился у меня в контактах, сослался на то, что Огарев давно с ним не выходил на связь и вероятно сменил телефон.

Сидела, чувствую себя круглой дурой. Ну и с чего я решила, что все будет так просто? Обрадовалась тому, что бывший решил обо мне вспомнить? Какая глупость…

Грудную клетку словно сжало невидимой когтистой лапой отчаяния. За окнами было ещё светло, но в квартире, такой пустой и холодной, казалось, что сгустился мрак со всего мира. Наверное поэтому я, не выдержав натиска подавляющих чувств, вновь попытала удачу и набрала Жене.

– Маркетинговый отдел на связ… тьфу, Лис, ты что ли? – осеклась на полуслове подруга, которая, кажется, и в отпуске слегка увлекалась подработкой в колл центре.

– Привет… – опустошенно произнесла я, чувствуя как к глазам вновь подступают слезы. Но выдохнув, я постаралась сдержать этот порыв. Знала, что иначе Женя просто сбросит, сославшись на то, что перезвонит позже. Она терпеть не могла истерик. Вообще никаких. – Ты можешь сейчас говорить? Не занята?

– У меня по-твоему языка нет что ли? Конечно, могу. Сейчас только… – в трубке послышался вздох наслаждения, – …извини, мне тут массаж делают. Так что там у тебя стряслось?

– Неужели я не могу позвонить тебе просто так? – отозвалась глухо, чувствуя себя неудобно. Отвлекать человека от заслуженного отдыха, чтобы вывалить всю свою грязь на него? Наверное, не стоило…

– Алис, пять пропущенных в три часа ночи точно не намекают на то, что все просто так, – голос подруги приобрел серьезные и требовательные нотки.

– Прости…Я… у меня… – спотыкалась на каждом из слове, сама себе напоминая спускающий воздух мяч, на который наступили. Мысли отказывались собираться в кучку, когда это было необходимо больше всего.

– Что натворил твой муженёк? Этот козлина изменил тебе? – жёстко потребовала объяснений Женя, ненавидящая Артема до глубины души.

– Нет, – поторопилась обелить честь супруга. – В том-то и дело, что ничего. Он в СИЗО…

Сказала и зажмурилась, понимая, что сделала только хуже. Обелила честь, называется.

– Устинова, прости Господи, я уже говорила, что у тебя не жизнь, а какой-то пиздец?! – последовал вполне ожидаемый эмоциональный отклик от подруги. – Вроде сидишь дома, кашеваришь, с ребенком нянчишься… короче, выкладывай давай!

Несмотря на резкость в словах, я знала, что ей было не все равно. Поэтому язвительный тон подруги словно вдохнул в меня жизнь.

– …и сейчас мне жизненно необходим действующий номер Огарёва, а я даже и не знаю, к кому ещё обращаться, – кратко пересказав всю ситуацию, избегая серьезных деталей, поведала Жене свои беды потерянным голосом.

– Мда уж… ты же в курсе, что он, ну, мутный тип? – кривя душой, вопросила она. Явно собиралась выдать что-то позабористее. – Я встречала в прошлом подобных… Лучше, чтобы ваши дороги никогда не пересекались.

– Но все же… мне больше не к кому обратиться, – ресницы мои затрепетали от частого моргания.

Я рассеянно водила пальцем по припасенной заранее тетрадке, в которую так наивно собиралась вписать номер Руслана. Вычерчивала кончиком ногтя заветные несуществующие цифры, которые никогда не узнаю. Последняя надежда канула в бездну…

– Ладно, горемыка, не ной только, – вдруг выдала Женя со всей серьезностью. – Есть один человечек. Помнишь Лизу? Ну я тебе рассказывала про нее, она мне помогала с документами.

Я кивнула, будто бы подруга могла увидеть этот жест с той стороны трубки. А следом исправилась, абсолютно не понимая к чему ведёт Женя:

– Да, кажется, припоминаю.

– Так вот она дружит с Алёной Огаревой. Уж она-то должна знать его номер, – огорошила меня внезапным фактом подруга.

У Жени было много секретов. Такой уж она человек. Но одно то, что подруга через третье лицо могла связаться с Русланом значило многое… На эмоциях я подскочила со стула и принялась мерить кухню шагами.

– Алёна… Ну, да должна, – сдерживая иррациональную радостью, проговорила еле слышно. Хотелось расплакаться, но на этот раз от облегчения.

– Я ничего не обещаю, но постараюсь сделать все возможное, – произнесла напоследок спасительные слова моя мудрая подруга.

– Спасибо…

Сидела на кухне у распахнутого окна, крутила в руках зажигалку и покорно ждала. Как же тесен всё-таки мир… Чиркнув зажигалкой, закурила и отложила телефон в сторону. Особо не рассчитывала на удачу, однако, спустя минут тридцать на дисплее высветилось входящее от Женьки с заветными цифрами.

Только заимев номер, я сдрейфила. Раз за разом пыталась найти иной выход, лишь бы не звонить, и каждый раз всё возвращалось к нему. Не было у меня таких денег, не было знакомых, что могли бы их одолжить. Огарёв тоже скорее всего пошлёт, но если есть хотя бы мизерная надежда… Один шанс из тысячи, я не имела права им не воспользоваться. Лучше буду жалеть об этом, чем о том, что не помогла своей дочери.

Взяв непослушными пальцами смартфон, разблокировала его и вбила заветный номер. Сделала глубокую затяжку, такую, что горечью обдало нёбо и нажала вызов. От звука размеренных гудков вены скручивало, в голове пульсировало, а сама я вспотела от волнения.

– Да.

Боже, короткое слово. Маленькое, но прозвучало, как раскат грома. В голове всплыл образ Огарёва. Его пронзительные глаза, мягкие губы, искаженные в наглой усмешке... Перед глазами поплыло, а у меня голос пропал. Не могла из себя и слова выдавить.

– Я слушаю, – с нажимом произнес Руслан. А я, как трусливый заяц, нажала сброс и затянулась, держа сигарету в дрожащих пальцах. Закашлялась. И так рассердилась на себя!

Он там сидит себе спокойно, а я тут инфаркт от одного его голоса чуть не схлопотала. Честно? Нет!

Схватила телефон и вновь набрала.

– Да, – теперь с какой-то издевкой хмыкнул в динамик Руслан. Будто зная, кто ему звонил, словно его веселила нерешительность назойливого абонента.

Глава 6 Алиса

– Чего пришла? – взяв бокал со стола, грубо, с нотками раздражения спросил Огарёв. Словно я была назойливой мухой или комаром, который мешал ему наслаждаться жизнью и дальше. Хотя иного и не стоило от него ожидать.

– Мне... Я… – подбирала слова, облизывая пересохшие губы и изо всех сил стараясь не показать своего страха и слабости.

Складывалось впечатление, будто я была сапером на минном поле: неверная интонация или фраза и рванет!

– Мне нужна твоя помощь, – всё же набравшись смелости, проговорила, поднимая на него взгляд.

Дыхание перехватило, когда я увидела сметающую волну жгучей ярости, которая таилась на дне темных глаз Огарёва. И пусть Руслан внешне выглядел не заинтересовано, смотрел он прямо, словно в саму глубь меня, царапая душу этой неоправданной агрессии. От волнения не знала куда деть руки, то ли сложить на груди, то ли продолжать теребить ткань юбки.

– И всего-то? – хмыкнул Руслан, не впечатлившись и не удивившись моим словам. Конечно, он знал что я приду, не удивлюсь, если это он и подстроил всё. – А в чём мой интерес? – вскинув брови, насмешливо произнес бывший.

Он вальяжно расположился в кресле, одна рука его лежала на подлокотнике, а вторая на столе. Неотрывно следила за его пальцами, что отбивали какой-то ритм по дубовой столешнице. Бесшумно, практически порхая по ней, гипнотизируя меня и ужасно сбивая настрой.

– У меня есть немного накоплений... – промямлила, откровенно обманывая.

Просто боялась, что иначе он откажет. Хотя, скорее всего ему совершенно не сдались мои копейки. Судя по обстановке и внешнему лоску, Руслан в деньгах не нуждался.

– Не интересует, – резко оборвал он мой лепет. – Еще что-то есть? – равнодушно уточнил он.

Я покраснела от его взгляда, развратно просканировавшего мою фигуру раздевая... А после, заметив мою реакцию, высокомерная усмешка, как отрезвляющая пощечина. Он попросту издевался. Его темно-карие цвета очи, словно подсвечивались изнутри. Они загорелись огнем желания, порочного и грязного. Лишь раз столкнувшись с подобным взглядом, стоило бежать со всех ног…

Мне же, идиотке, стало до безумия душно. Тело предательски отозвалось на его невербальный призыв. Я буквально чувствовала кожей фантомные отголоски ласк Руслана. В голове всплывали красочные картины того, как он умел любить, как сводили с ума его губы и руки.

– Ты... хочешь получить расчет натурой? – смутившись, еле слышно уточнила и отвела глаза. Голос пропал от волнения.

Его бархатистый смех ударил плетью по нервам заставляя дернуться, как от удара. Я в непонимании уставилась на него и нахмурилась.

– Нет детка, твои прелести столько не стоят, – он будто специально еще больше пытался уколоть меня. Его глаза теперь горели злостью и ненавистью. – Нет у тебя ничего, что могло бы прельстить меня. Можешь идти. Тебя проводят, – будто потеряв ко мне интерес, Огарёв развернул кресло боком ко мне и, взяв какие-то листы с края стола, погрузился в их чтение, давая понять тем самым, что аудиенция окончена.

Я ушла бы в ту же секунду, если бы не проблемы со здоровьем дочери и невозможность разобраться с этим самолично…

Сглотнув отвратительный горький ком, который никак не хотел отпускать мое горло и давил изнутри на стенки гортани, практически причиняя боль, решительно начала расстегивать платье. Замок не поддавался, руки дрожали, а меня саму трясло, как при ознобе. На мое сопение и возню обратил внимание Руслан. Он опустил листы и окинул меня холодным и даже каким-то сочувствующим взглядом

– Ты плохо слышала? Чужая баба, еще и рожавшая, меня не интересует, – опять слова унижающие меня.

Плевать!

Перед глазами стояло лишь лицо дочери, ради которой я готова была пойти на все. Нужно было взять себя в руки, настроиться. Кто захочет сопливую и дрожащую женщину? Клялась себе, что из кожи вон вылезу, но добьюсь того, чтобы он дал мне эти деньги для Миры. Помог…

– Я хорошо слышу, – медленно выдохнув, старалась, чтобы он не заметил моего состояния. И следом, добавив интимности в голос, продолжила: – Хочу тебя... Вспоминаю тебя, твоё тело, руки, губы, член, и между ног огнем горит... – наконец-то справившись с замком, скинула к ногам платье, оставаясь в одном белье.

Том самом, что купила нашу годовщину с Артёмом. Плавно покачивая бедрами, ступала медленно к нему навстречу, извиваясь сексуальной кошкой.

– Врешь ты всё, сука, – пророкотал в ответ Огарёв, резким движением отбрасывая документы в сторону. Отчего они веером разлетелись по полу.

Поднявшись, он подошел ко мне вплотную. Смотрел глаза в глаза, подавляя и словно размазывая по полу. Я не успела и слова сказать, прежде чем Руслан внезапно схватил меня за шею. Жестко, властно, до медяжей перед глазами. Казалось, мужчина едва сдерживался, чтобы не придушить меня.

Почему? За что?

Ужасно перепугавшись, вцепилась в его руку, боясь и правда быть задушенной этим сошедшим с ума от моего поведения мужчиной. Нежную кожу жгло в местах соприкосновения с его мозолистыми подушечками пальцев, в голове нарастала паника.

– Страшно? – с тихой угрозой в голосе вопросил он, уголок его губ приподнялся, а взгляд остановился на уровне моих раскрытых в немом крике устах. – Или, может, тебя такое лишь заводит?

Последние слова он произнес, склонившись к моему уху, отчего по коже побежали мурашки. Он смеялся надо мной, унижал, уверенный в своей правоте.

И что самое ужасное, у меня не хватало сил убедить даже себя в том, что это неправда.

– Пусти! Придурок! Пошел ты! – опомнившись, вспыхнула я. Меня понесло. От нервного перенапряжения колотила по его рукам и груди, пытаясь выбраться, желая покинуть поскорее этот кабинет.

Руслан рыкнул, словно ожидал совсем иной реакции. А после он с силой толкнул меня к столу, отпуская горло лишь на мгновение. Стоило мне с визгом больно приземлиться на столешницу, как Огарёв тут же придавил меня к ней своей лапищей.

– Телом своим торгуешь? Как последняя шлюха? – шипел он, срывая с меня трусики.

Глава 7 Руслан

Развалившись в кресле, смотрел в одну точку и крутил в руках смартфон. Столько лет прошло, а успокоение так и не наступило. Сердце всё так же билось о ребра, а в ушах пульсировало. Каких-то десять минут назад она была здесь. В воздухе до сих пор витал аромат ее парфюма, кончики пальцев зудели от прикосновений к ее коже, в голове заезженной пластинкой звучал ее голос.

Мышцы скручивало канатами, от воспоминаний, как вошел в нее, как влажно и горячо было внутри... Это ад. Самый настоящий, который я сам себе создал.

План был до безобразия прост. Сгноить в тюрьме этого говнюка, посмевшего лезть, куда не просили. Забрать у него все, чем он так дорожил. Заставить ублюдка каждую минуту сожалеть о том, что перешел мне дорогу.

Холодная голова, ничем не затуманенный разум. Расчет и месть. Мне казалось, я абсолютно был готов к этому, но едва не просчитался. Приход Алисаы, ее смелая и до одури идиотская просьба… С чего она вообще решила, что имеет право у меня что-то просить?

Бешенство накрыло с головой. Я злился на себя за то, что не сдержался. Злился, потому что чувствовал непрошенную тоску, что сковала грудную клетку, стоило увидеть Алису. Поэтому и выбрал единственный способ выпустить пар. Она пришла просить, нагло и беззастенчиво предлагая себя в обмен на деньги? Песня стара, как мир.

Дал ей то, чего просило ее тело, выставил падшей женщиной, не испытывая и грамма сочувствия к ее трагедии. Сама виновата, напросилась. Даже если планировала уйти победительницей, сохранив достоинство, посрать. Я не собирался спускать на тормоза то, что она испоганила когда-то не только свою, но и мою жизнь.

Но блядский ебаный в рот, эта женщина катастрофа и тут все планы подпортила! Своим ответным желанием, отзывчивостью, возвращающей памятью в дела минувших дней. Мнимым отсутствием наигранности в стонах удовольствия. Титанических усилий стоило сохранить лицо и не дать ей понять, насколько меня впечатлила ее игра.

Иначе и быть не могло. Однако семя сомнения ей все же удалось поселить в мой воспаленный разум.

– Марк! – крикнул требовательно. И когда он вошел в кабинет, продолжил: – Остаешься за главного. Что делать — знаешь.

– А ты? – удивился друг. От резкой смены эмоций на его лице незарубцевавшаяся рана стянулась, искажая его лицо в отвратительной гримасе. Как раз под стать профессии.

– А я прокачусь, – не стал вдаваться в подробности.

Да и как ему объяснить, что вместо того, чтобы сразу ехать на встречу с серьезным человеком, я, как полнейший кретин, собрался мчаться во двор к той, кого вроде как ненавижу?

– Ага, – хмыкнул Марк, раскусив меня. – Я даже знаю точную улицу, где ты кататься планируешь...

– Супер, – бросил я, безразлично проходя мимо него. – Значит, подъедешь сразу в "Химеру".

– Рус, – попытался он меня остановить, – не усложняй всё. Сейчас не до баб. Тем более этой… – озвучил Марк очевидные вещи.

– А мне и нет до нее никакого дела, – произнес убедительно. – Считаешь, я поведусь на какую-то бабу, которая умеет всаживать нож в спину, а после ублажать какого-то скота, рожая ему детей?

– Тогда какого черта?! – возмутился друг, теряя логику.

– Спроси, что попроще, – пожал я плечами.. – Надо — значит надо. Я просто хочу убедиться, что это не очередная западня. Что ласты свои навострила в сторону дома, а не к одному из очередных смертников, желающих меня прикончить.

– Я сделаю вид, что поверил – фыркнул Марк. – Ее же Игорь повез, никуда она не денется по пути. Он отзвонится, когда эта бракованная женушка декабриста войдет в квартиру. Что еще тебе нужно?

Я не ответил, покинув кабинет. Даже косвенное напоминание о том, что Алиска все ещё являлась законной супругой того слизняка, вызвало новую волну злости. Мне определенно нужно было увидеть ее лицо, понять, что она чувствует, думает, в каком состоянии находится. Может, лицезрей я ее зареванное несчастное лицо, мне бы полегчало? Отпустил бы тот тугой обруч, что мешал спокойно дышать. А на душе стало бы наконец-то пусто, чтобы я спокойно мог сосредоточиться на действительно важных делах.

Алиса стояла у открытого окна и курила. Эмоций было не распознать с такого расстояния. Волосы влажные после душа. Похоже, что она сразу же поспешила смыть с себя все следы нашей встречи. Сожалела? Злилась? Думалось мне, сейчас в ней намешан обжигающий коктейль из чувств и ощущений.

Ещё до ее приезда понимал, что скорее всего помогу ей. Даже если бы не пришла. Я же не совсем конченный мудак, оставлять на улице девку с мелким ребенком. Возможно помучил бы немного, исключительно в качестве воспитательного процесса, но без крайностей. Вины-то за покушение на меня на них не было. По крайней мере мелкая точно не провинилась ни в чем, кроме того, что родилась в семье поганых людей.

Так что Алиса не просчиталась, придя ко мне. Только… Раз уж дело на то пошло и она выставила себя в подобном свете, напомнив о всем дерьме, что натворила, теперь каждый рубль для нее будет иметь непомерную цену. Цену ее гордости, чести.

Насколько ее хватит? Где тот предел, после которого она взорвется? Когда сытая и хорошая жизнь перестанет быть важнее собственного достоинства? Хочет обеспечить дочь? Увезти ее подальше, чтобы никто не тыкал папочкой уголовником? Тогда придется ей постараться. Очень и очень усердно.

Достал телефон и написал сообщение, больше не таясь и не скрываясь. Пусть знает, что я внизу, что слежу за каждым ее шагом. Меньше глупостей сделает, сама уничтожит мысль сбежать или переиграть меня.

Перевела взгляд на телефон и прочитав, будто испугалась. Засуетилась, закрыла окно, выключила свет. Я практически физически ощущал ее дыхание. Как с волнением горячий воздух вырывается из разомкнутых губ, как вздымается ее грудь, а пальцы сжимают корпус смартфона.

– Спокойной ночи, Алиса, – сипло выдохнул, заводя мотор. – Если ты теперь, конечно, сможешь спать…

До нужного места добрался довольно быстро. Стоянка у ночного клуба была забита тачками богатеньких сосунков, ни один из которых после явно не поедет домой своим ходом. Мало кто из гостей "Химеры" выходил без потерь и с кругленькими счетами на банковских картах.

Глава 8 Алиса

Я должна была хоть немного успокоиться, расслабиться. Ведь самое важное и ценное — жизнь моей доченьки теперь в безопасности. Однако, неизвестность перед будущим пугала. Словно я стояла на вершине скалы и готовилась к прыжку в бездну. И совсем не понятно: есть ли у меня за спиной парашют. Догадываясь об отношении и настрое Руслана — нет. Не будет ни парашюта, ни каких-либо послабляющих факторов. Он оторвётся по полной...

Первым делом, как только часы доползли до восьми утра, я набрала лечащему врачу Миры. Из-за бессонной ночи, насыщенного событиями вечера и пачки сигарет, которую я даже не заметила, как выкурила, пальцы дрожали, сердце заходилось в аритмии, а голова была ватной.

Уверовав врача, что оплата поступит до обеда на счет клиники, тысячу раз попросила прощение за задержку. Попутно выслушивая нравоучения и недовольство кандидата медицинских наук. Только отложив телефон, смогла выдохнуть.

Прекрасно я понимала, что у них сотни нуждающихся. Что "нет денег — вставайте в очередь", которая в нашем случае подойдет только к концу года. Я не могла, не имела права упустить такой шанс! С каждым днем Мире становилось только хуже. Девочка росла, а сердце не справлялось с нагрузкой. Она стала бледная, малоподвижная, в глазах ее пропал прошлый теплый огонек. Моя малышка угасала на глазах. И пусть мне придется коленками протереть все паркеты в доме Огарева, я пройду всё!

Правда... Внутри я четко решила для себя: день выписки будет своеобразным рубежом. В нашем случае сложно понять, кто кого использовал. Руслан меня, в своем желании мстить, или я в своей мечте видеть Миру здоровой. Ведь, по сути, что он может мне сделать после? Если я перестану пресмыкаться и подчиняться? Выгонит? Заставит платить? Или... убьет? Мне уже будет всё равно. Я собиралась исполнить главное, а всё остальное — такая ерунда. Заберу дочь и уеду. Ребенка он не тронет. Как бы ни изменился Огарев, но моральным уродом, который искалечит ребенка, он никогда не был. А вот меня... Скорее всего, да, теперь я не была на сто процентов уверена, как раньше, что Руслан меня не обидит.

Продолжая рассуждать в подобном ключе, отправилась на кухню. Включив чайник, открыла холодильник в поисках еды. Всё же за всеми этими нервотрепками я как-то пофигистически относилась к себе и тому сколько и что ем.

В дверь позвонили. Как раз, когда я открыла банку с некогда гусиным паштетом и скривилась от вони, которую он начал распространять, сигнализируя об истекшем сроке годности! Поскорее закрыла зловонную массу. Распахнула окно пошире для проветривания и поспешила открыть утренним визитерам.

На пороге моей квартиры стоял вчерашний конвоир. Человек Огарева в деловом костюме. Свежевыбритый и благоухающий приятным парфюмом, он невольно раздражал своей безупречностью на фоне моей неумытости и растрепанности.

– Доброе утро, – сухо и формально поприветствовал он. – У вас полчаса, – не дождавшись хоть какого-то внятного ответа от меня, продолжил мужчина, протягивая мне бумажный пакет.

– На эвакуацию? – насмешливо вздернула бровь, рефлекторно забирая протянутую вещь.

– На сборы, – ничуть не смутился он. – Жду вас в машине. Форма одежды — спортивная.

Бросив мне эти фразы, мужчина с невозмутимым видом развернулся и удалился. Никто не собирался спрашивать моего мнения, интересоваться планами или хотя бы что-то внятно объяснять.

– Супер, – подвела я итог, захлопывая дверь и особо не удивляясь подобному развитию событий. Огарев уже считал, что приобрел меня, а значит, не стал затягивать со своими играми. – Денег еще не дал, а правила уже устанавливает… – ворчала себе под нос, роясь в пакете.

Кстати, там было много интересного. Например, завтрак. В фирменном пакете одного известного ресторана были упакована... каша. Правда, с медом и орешками. Круассан с шоколадом и фруктовая нарезка. А еще таблетки. Долго крутила заграничные пилюли, пытаясь понять их назначение, а когда до меня дошло, лицо мое пошло пятнами. Нет, это не противозачаточные. Данный препарат был изготовлен для борьбы с курением.

– Хрен с этим all inclusive по питанию, но это… – фыркнула, отбрасывая пачку на стол.

Я психологически была к этому не готова. Одно дело, когда ты сам принимаешь такое решение, и совсем другое — когда тебя принуждают.

Уже собиралась выбросить пакет и приступить к трапезе, но телефон мой сообщил о новом уведомлении.

"Не люблю, когда от женщины пахнет как от пепельницы."

Лаконично, грубо, но справедливо. Как же хотелось накатать Огареву какую-нибудь гадость в ответ. Еле сдержалась, просто проигнорировав его сообщение.

– Не любишь — не нюхай, – буркнула с обидой. Против воли слова его зацепили. Я поднесла осторожно к носу прядь своих волос и вдохнула. Пахнет... Несмотря на то, что вчера мыла голову.

Психанув, пошла в душ и два раза помыла голову. После — не меньше раз почистила зубы. И только тогда отправилась завтракать. Пила кофе и строила предположения, почему форма одежды спортивная. Собрался гонять меня по стадиону?

Ничего не придумав оригинальнее, из вредности не накрасившись, расчесала волосы и, надев толстовку и штаны, спустилась вниз. Сейчас внешний вид мой больше подходил для огорода или похода в лес, но никак не для свидания. В конце концов, я еду напомнить про деньги, а не соблазнять Руслана. Только... отчего так сжимается сердце и ладошки взмокли от мысли, что я сейчас увижу его?..

Еще на подъезде к месту, где ожидал меня Руслан, я сообразила куда меня везут. Мысли в голове метались от непонимая. Почему именно сюда?

Машина остановилась на парковке, а я, покинув салон, осмотрелась. База сильно изменилась, преобразилась. Деревянные домики, что должны были со временем обветшать, обшили сайдингом. Вставили пластиковые окна, крыши покрыли профнастилом бордового цвета. Вся территория превратилась в цветущий сад с фонтанами и качелями. Не помни я дорогу, точно решила бы, что мы совершенно в другом месте, соответствующем высоким запросам обеспеченных отдыхающих.

Глава 9 Алиса

Несмотря на обиду, что терзала сердце, за слова и поведение Руслана, всё же исполнила его “приказ” и, подхватив бутылку и бокалы, вышла на улицу. Огарев стоял у мангала, погруженный в свой смартфон. Даже мое приближение не смогло его отвлечь от чего-то очень занимательного.

– Где здесь туалет? – поставив вино на небольшой столик, покрутила головой. В моих воспоминаниях, искомое располагалось недалеко от беседки. Но сейчас никак не могла найти нужное строение. Или я что-то путала, или их убрали.

– Все домики с удобствами, – отозвался Рус, всё еще сосредоточенный на смартфоне.

– Я ненадолго, – предупредила его и двинулась к ближайшему домику.

Уже оказавшись внутри сообразила, что была именно в нем с Русом тогда… Помимо свежего ремонта и новой мебели, комната стала почти на треть меньше из-за перегородки, за которой и оказался туалет и душевая кабина. Помещение было очень маленьким, но в любом случае стало в разы лучше, чем раньше. Когда приходилось бегать ночью в вонючий уличный туалет или принимать общий душ по времени.

Освежившись, вышла из уборной, осматривая комнату внимательнее. Словно ища в ней хоть что-то из прошлого, напоминающее о счастливых минутах проведенных в этом домике. Но всё было тщетно. Специально или случайно, но ничего из прошлого здесь не осталось. Мне же стало грустно.

– Ты решила вздремнуть? – послышался насмешливый голос Огарева. Он стоял в дверном проеме и, сложив руки на груди, с усмешкой наблюдал за мной.

– Нет, – смутилась, отводя взгляд и поднимаясь с кровати. – Здесь всё по-другому…

– Всё меняется, – пожал плечами Огарев. – В особенности люди.

И снова этот взгляд. Острый, осуждающий, прожигающий в моей душе не просто дыру, а вереницу кратеров после метеоритного дождя. Когда-то давно я только и мечтала о том, чтобы быть всегда в центре внимания Руслана, но все действительно изменилось с тех пор. Я — тоже стала другой.

– Так что насчёт денег, Руслан? – сжав кулаки, вопросов настойчиво. – Долго ты собираешься таскать меня по местам, которые якобы что-то значили для нас?

– Тебя что-то не устраивает?

– Все! Что дальше? Комната в общаге, которую ты выкупил и переделал под гостиницу? Дом твоих родителей? Заповедник у соленого озера в тени деревьев? – всплылила, припоминая последние счастливые моменты нашего совместного прошлого.

– Надо же, не забыла… – ухмыльнулся Огарев, словно хищник, стоило мне только договорить.

А я замерла, понимая, что сама только дала ему понять, насколько для меня значимы были те события.

Он вдруг сделал шаг вперёд, а следом и ещё один, оказавшись ко мне почти вплотную. Вскинул руку и, буквально удерживая меня взглядом, провел тыльной стороной руки по щеке.

– Не забыла… – рвано выдыхнула, не выпуская его из виду. По телу пробежал табун мурашек, а ведь он всего-то коснулся ласково моего лица.

– Ты всегда знала, как заставить меня поступить по-твоему… – он произнес это настолько хрипло, буквально прожигая мои губы своим полным желания взглядом. Что я сразу поняла, чего он хотел.

Словно под гипнозом, не разрывая зрительного контакта, немного повернула голову и осторожно губами коснулась его пальцев. Руслан не убирал руку. Продолжал смотреть, ожидая моих дальнейших действий. Немного осмелев, дотронулась руками до торса Руса. Но лишь почувствовав подушечками пальцев ткань его кофты, отдернула их, будто меня статическим электричеством ударило. Пальцы дрожали, во рту пересохло, но я повторила свое движение и нежно скользя опустилась от груди Огарева ниже, к животу. Остановившись возле пояса штанов, замерла. Меня буквально затягивало в черные омуты, в которые превратились глаза Руса. Набравшись смелости и сделав вдох поглубже, как перед прыжком с обрыва, опустилась на колени. Непослушные пальцы плохо шевелились, не желая справляться с завязками. В ушах звенело от волнения.

– Помочь? – участливо поинтересовался Огарев. Мне показалось или в тоне его мелькнула насмешка.

– Нет, – мотнула головой, наконец-то, развязав замысловатый узел.

– Ты так нелепо пыхтишь, – он просто смеялся надо мной! – Что даже штаны не хотели расстегиваться. Может встанешь? Или тебе на коленях удобнее?

– Но как тогда… – растерянно пробормотала, не понимая как возможно сделать то, что я планировала, стоя.

– Что именно "как"? – недоуменно спросил Огарев. – Разговаривать? Или… Подожди, – засмеялся Рус. – Прости, Алис, но мне не хочется…

Настолько униженной я себя еще никогда не чувствовала. Из этой позиции смотреть на веселую морду Руслана было ужасно. Но мне нужны деньги, и это я проглотила.

– Молчишь? – хмыкнул Огарев. – Всё ради денег, да? А то вдруг я передумаю. Только у тебя на лице всё написано. Всё, что ты действительно сейчас чувствуешь и хочешь.

Я же продолжала молчать, плотно сжав зубы и боясь, что если открою свой рот, то уже не остановлюсь.

– Встань, – отходя, с раздражением бросил Рус, завязывая штаны. – Деньги на твоем счете еще с момента твоего приезда, – сказав это, он покинул домик, шарахнув от души дверью.

Поднявшись на негнущихся ногах, которые мало того, что затекли, так еще и от нервного напряжения не хотели слушаться, подошла к окну. Следила взглядом за Огарёвым и, только убедившись, что он вновь увлекся шашлыком и не вернется, достала из кармана телефон. Мне было ужасно больно, стыдно, тяжело… и тем не менее, я старалась не расклеиться. Сейчас было важно совсем другое.

Зайдя в онлайн-банк, просмотрела свои счета. Сумма там находящаяся, даже превышала необходимую для операции Миры. Не обманул. Не сказал мне об этом сразу, выставив полной дурой… Теперь ни о чем не могла думать, кроме того, как поскорее оплатить услуги клиники. Найдя на почте письмо с реквизитами, вбила данные и, лишь нажав "Перевести", выдохнула. На глаза навернулись слезы. Будто огромный булыжник, придавивший грудь, осыпался. Настроение поднялось настолько, что даже Руслан казался не такой уж сволочью.

Глава 10 Руслан

Мягкая гипнотическая мелодия заполняла полутемный зал, невольно вынуждая посетителей говорить тише. Настенные бра создавали идеальное интимное освещение для полуночных гостей, наполняя атмосферу неким флером загадочности. Я сидел за небольшим круглым столиком напротив пустого стула, который должен был занимать Багров, и курил кальян, втягивая густой дым до бесконечности долго, пока горло не начинало перехватывать от недостатка кислорода, а тело накрывать мягкой патокой расслабления. Но это едва ли помогало выбросить из головы события минувшего дня.

До сих пор до конца не мог поверить, в кого превратилась девушка, в которую я был влюблен. Падшая, продажная, готовая на все, лишь бы получить свое. Будь на моем месте кто-то другой, глядя на нее у ног, явно бы не сдержался. Я и сам едва сумел, как бы мне не хотелось в этом признаваться даже самому себе. Отрезвило лишь то, что делала она это ради дочери.

Насколько я понял после из ее диалога с матерью, девочке требовалась операция. Если бы выяснилось, что Алиса просит деньги на Тёмочку или просто на жизнь, она бы упала ниже некуда в моих глазах. Хотя и так, куда ниже…

– Чего с лицом? – весело спросил Марк, хлопая меня по плечу и приземляясь на соседний стул. – Пикник не удался?

Сидя за столиком в “Химере”, отложил мундштук и наблюдал как бармен натирает стаканы до блеска. Настолько погрузился в свои мысли, что совершенно не заметил появления Баргова. Щека друга выглядела уже значительно лучше. Спала краснота и опухоль. И вообще он был до раздражения бодр и весел.

– Что ты, – хмыкнул, делая внушительный глоток заранее припасенного виски. От обжигающе-горького вкуса поморщился. Но не было никакого желания воспринимать реальность на трезвую голову. – Всё было просто великолепно…

– Ясно, – кивнул понимающе друг. – Она в курсе банкротства своего муженька? – считывая мое настроение, переключил он тему.

– Вряд ли, – махнул рукой бармену, показывая, что Багрову тоже надо налить. – Или она хорошая актриса.

– Голиаф сказал, что к концу недели будет информация, кто переводил деньги Устинову, – беря свободный бокал, рассказывал последние новости Марк.

– Хоть что-то хорошее за день, – кивнул, воодушевляясь.

Если дело так пойдет, то уже через две недели я смогу навсегда забыть об Алисе, вычеркнув ее из страниц своей настоящей жизни. Ей куда лучше было оставаться лишь призраком прошлого. Не терзающим мою голову по ночам и не доставляющим мне неприятностей в дневной время суток. И пусть мое тело все ещё помнило, каково это — быть центром ее вселенной, я уже не являлся юным глупцом, готовым броситься в омут с головой.

В моей жизни больше не было места для подобных интрижек.

– А что сам Устинов? – перешёл к очередной неприятной теме. – Не заговорил?

– Нет, – коротко ответил Марк, переключая внимание на высокую светловолосую девушку, которая грациозно шла к нам. Персикого цвета платье с выдающимся декольте и два разреза на узкой юбке до середине бедер открывали шикарный вид на идеальное тело. Нарощенные волосы, завитые в кудри, пухлые губы. В общем, ходячий набор "идеальности". Она весело что-то говорила в смартфон, по всей видимости записывая голосовое сообщение.

– Русь! – крикнула она, помахав нам рукой. Присутствие Марка и остальных посетителей ее будто не смущали. Да и я, честно говоря, не был удивлен внезапностью этой встречи, скорее даже раздосадован. – Прикинь, я машину припарковала, а там парковочный столбик. Поцарапала бампер, – эмоционально делилась она своим происшествием.

– Я не удивлен, – сухо прокомментировал ее слова, делая глоток жженого виски. Я бы больше удивился, если бы она сделала хоть что-то нормально. Багров покачал головой и поцокал языком, выражая максимальное сопереживание Ликиным бедам.

– Ой, кис, я потом отвечу, сейчас с Русиком порешаю, – проговорила она в смартфон и остановившись, придирчиво осмотрела наш парный дуэт практикующих алконафтов. – Я так понимаю, свидание не задалось…

– Лика, – предупредил ее, останавливая уже готовящийся поток различных эпитетов на тему того, какой я захудалый романтик. И зачем только рассказал ей всё?!

– Ой, да ладно тебе, я другого и не ожидала, – махнула она беспечно рукой и подошла к столику, устраиваясь на моих коленях и обнимая за талию. – О, приветик, Маркуся! – в мгновение ока блондинка сделала моего друга центром внимания и насмешек. – Я тебя даже не заметила... Как твое боевое ранение? Болит?

– Щиплет. А что, Ликуся, хочешь помочь, так сказать, зализать рану? – поиграл он бровями, не испытывая ничего по отношению к Лике, кроме недоумения.

Друг часто ее ассоциировал с маленькими ручными собачками. Этакий атрибут богатой жизни. И забавно, и нахрен она уже не сдалась. Но жалко же…

– Фу, какой пошляк, – сморщила она свой аккуратный носик. – Русик, скажи ему или я за себя не ручаюсь.

Скосил на нее удивленный взгляд. Всегда было интересно, на что же способна Ликуся в гневе. Но до этого как-то никогда не доходило. Она только бросала какие-то беспочвенные угрозы, вечно прикрываясь мной.

– Да, Русик, скажи, – произнес друг игривым голосом, подхватывая. – Или, давай, я сам скажу? – провоцировал ее Багров, видимо тоже желающий посмотреть на грозную Лику.

– Давайте вы оба угомонитесь, а то меня уже раздражать начинаете, – скинув с колен Лику, потянулся к бутылке за добавкой.

Тоже мне, устроили спектакль. Сегодня в Химере пусть и не полная посадка, но любопытствующих взглядов было сполна. Конечно, кому не интересно сунуть нос в чужую личную жизнь.

– Такой суровый, – заулыбалась Лика. – Нельзя же так со своей женой обращаться — евнухом станешь.

Как всегда свела всё на нелепое кокетство она. Услышав ее последнюю фразу, едва удержался от колкого комментария. За всю нашу супружескую жизнь в спальне мы с Ликой были раз пять от силы. Что поделаешь, не вставляло меня от круглых дур, неспособных заткнуться во время секса. И я сейчас не про стоны…

Глава 11 Алиса

Первым делом, вернувшись домой, отправила в мусорное ведро таблетки и закурила. Распахнув окно, с жадностью втягивала в легкие горьковатый дым с ароматом вишни. Сложно было передать то состояние, когда ты не можешь отказаться от обязательств, но и выполнить тебе их не под силу. Грудную клетку царапало изнутри. Сколько раз, укачивая дочку, я плакала тайком от Артема. Рассматривала ее личико с такими похожими на папины чертами и фантазировала, как бы он отреагировал на ее появление. Радовался? С трепетом держал бы малышку на своих руках или… повторил мне в лицо все те гадости и обвинения? Проверять на практике не было никакого желания. Одно дело, он растоптал мои чувства, но обидеть доченьку, это совсем другое. Не позволила бы никогда.

Да и прав Тёма: он ее отец, не только по документам, но и в жизни. Так и должно остаться. Конечно я могла бы тогда с упорством ослицы навязывать Руслану нежеланного ребенка. Ломать психику девочки, но ради чего? В лучшем случае, ради коротких встреч раз в несколько лет? Где ей бы подарили плюшевого медведя, погуляли с ней в парке, а после бросили с кучей комплексов?

Вот так, методично, раз за разом я убеждала себя в верности выбранного пути, но всё равно на сердце было неспокойно. Да и вряд ли там когда-то будет полный штиль. Это у мужчин все легко, наплодил детей и забыл. А мы живем с этим грузом всю свою жизнь. С непомерной ношей из боли, сожалений, отчаяния и предательства. И только маленький лучик света напоминал, что всё не напрасно, что этот человечек появился в твоей судьбе, чтобы сделать тебя счастливой. Может всё гораздо проще? И наши пути сошлись ради нее? Мы исполнили необходимое и дальше пошли каждый своей дорогой…

Два дня меня никто не трогал и не беспокоил. За эти дни мы с Мирой легли в больницу и готовились к операции. Нескончаемой чередой шли анализы и исследования. Поддерживала и подбадривала свою храбрую девочку, как могла. И лишь ночью, когда она засыпала, позволяла себе всплакнуть в туалете. Сердце щемило от того, насколько она повзрослела за это время, стала сильнее меня. Порой я пугалась или терялась, но доченька успокаивала, и мне становилось стыдно.

На третий день, после обеда, лежа на кровати с Мирой, читала ей сказку и гладила ее пушистые, мягкие волосы.

– "Кай с Гердой рука об руку вышли из пустынных ледяных чертогов; они шли и говорили о бабушке, о своих розах, и на пути их стихали буйные ветры, проглядывало солнышко..." – прервалась, так как дверь открылась и в палату вошел Огарев.

Застыв и боясь пошевелиться, смотрела на него не моргая. Все внутренности ухнули в пятки. Я совершенно не знала, что говорить, как себя вести, но самое главное — зачем он пришел?! Инстинктивно спрятала Миру за разворотом книги и искала повод поскорее избавиться от его присутствия.

– Привет, – спокойно проговорил Руслан. Сегодня он выглядел более официально. Светлая рубашка и темно-синие брюки придавали его облику деловой стиль. Черты лица мягкие, но взгляд сканирующий, будто смотрящий в самую суть.

– Привет... – еле разлепила губы, голова кружилась от волнения.

Что он забыл здесь? Сказал же, что позвонит, а по итогу…

– Мам, а это кто? – с любопытством спросила доченька, усмиряя мое раздражение. Она усердно пыталась убрать мешающую ей книгу, чтобы рассмотреть гостя.

"Папенька твой. Козлина каких еще поискать", – зло подумала про себя, обращая весь свой гнев к Огареву. Он продолжал разрушать мою жизнь, топтаться в ней и следить грязными ботинками.

– Знакомый, – просто ответила я. – Почитай без меня, – попросила ее, поднимаясь с кровати и спеша вытолкать Руслана в коридор. – Мы ненадолго…

– Меня Руслан зовут, – проигнорировав меня, дружелюбно проговорил Огарев. – А тебя?

Мне совершенно не нравилось, как он досконально изучал внешность моей девочки, как склонив голову набок, задумчиво скользил взором по ее личику. Сердце замерло в испуге. Все понял или…

– Мира, – заулыбалась она, испытывая явный дефицит в общении с людьми. В последнее время ее окружали только мы с моими родителями, да врачи. А здесь новый персонаж, ранее ей незнакомый. – Вы мамин друг или папин? – с детской непосредственностью спросила она.

– Мамин, – ровно произнес Рус.

– Ты пришёл по делу? Пойдем в коридор, – практически уговаривала его, заслоняя собой ребенка.

– А мне скоро сердечко резать будут, – с гордостью проговорила доченька, показывая тем самым, что она как взрослая ничего не боится. – Мама сказала, что мне как и Каю попала льдинка туда. Но добрые врачи вытащат ее.

– Ты очень храбрая, Мира – похвалил ее Огарев, взяв меня за плечи.

Он жестко пододвинул мое уже почти безвольное тело, показывая, что не сдвинется с места, пока не договорит с ребенком. Я же зажмурилась. А пол стал зыбким, будто пластилин под ногами. Воздуха не хватало. Казалось, еще чуть-чуть, и я позорно расстелюсь ему под ноги.

– Спасибо… – смущенно проговорила доченька, а я закрыла глаза. Считала секунды, стараясь дышать. Виски будто щипцами сдавило, а физических сил не осталось. – Вы добрый. Приходите к нам в гости, мама нам сказку почитает.

– Обязательно приду, – на удивление ласково произнес Рус и улыбнулся. – Выздоравливай, а мы с твоей мамой пока пообщаемся, – и сказал он это таким тоном… у меня волосы на загривке дыбом встали.

Огарев вышел в коридор, а я медлила. Может мне показалось? С чего бы ему понять? Глубоко вздохнув, последовала за ним. Он стоял у окна ко мне спиной. Подойдя, не спешила первой что-то говорить. Тянула время как могла.

В нерешительности покинула палату. Руслан стоял возле окна и при моем появлении повернулся.

– Вот документы на развод, – голосом, лишенным каких-либо эмоций, проговорил он, всучивая мне папку с бумагами. От былого радушия не оставалось и следа. – Все готово, нужны лишь твои подписи.

– Конечно, – засуетилась, в этот момент я готова была подписать хоть договор с дьяволом. Лишь бы Огарев скорее исчез с горизонта, перестав тревожить душу. – Сейчас я подпишу…

Глава 12 Алиса

Дождавшись, когда Мира уснет, в задумчивости перебирала ее шелковистые волосы. Курить хотелось невыносимо. Но в стенах больницы сделать это было невозможно. Смотрела в одну точку и будто на повторе прокручивала в мыслях слова Огарева. Из его эмоциональной речи выходило, что Дашка всё же тогда дошла до него и, безусловно, приукрасив реальность, доложила о поцелуи с Артёмом. Помимо этого, он нес какую-то глупость про деньги. Или не глупость… Мне ведь тогда в голову не приходило, что те злосчастные деньги могли быть у другого получателя. Не посмотрела, мое упущение. И, действительно, то с каким размахом развернулся Артём настораживало. Не настолько у него были обеспеченные родители, чтобы нам и свадьбу сыграть достойную, и сыну с улучшением жилищных условий помочь. А уж про сбережение на открытие собственного бизнеса вообще молчу. Он матери на платье не мог выделить средств, какой бизнес? Тогда я особо не задумывалась над этим, так как оплакивала свое разбитое сердце и готовилась стать мамой. Теперь же, всё выглядело крайне подозрительно.

Мне требовалось срочно поговорить с мужем, чтобы окончательно понять, кто из мужчин лжец. И если выяснится, что Руслан прав, тогда его поведение и отношение поддавалось хоть какому-то объяснению. Не заслуживало прощения, однако, хотя бы было логично.

В итоге, изводя себя воспоминаниями и пытаясь восстановить в памяти, как именно объяснял Тёма те или иные покупки, не заметила, как заснула. На следующий же день Огарев не явился, чему я была несказанно рада, так как на утро следующего дня Мире предстояла операция.

В то время, когда Аркадий Павлович осматривал доченьку, в палату заглянула медсестра.

– Устинова? – вырвал меня из задумчивости голос девушки. Повернулась к ней лицом. Молодая медсестра в белом коротком халатике приветливо мне улыбалась. – Можно вас?

– Да, – подтвердила, поднимаясь с кровати и выходя к ней в коридор.

– Собирайте вещи, – обрадовала она меня, продолжая источать позитив, – вас переводят в vip-палату. С личной няней и отдельным меню.

– Зачем? – глупо переспросила. Палата и так была индивидуальная и питание нас устраивало. – Это какая-то ошибка, я не оплачивала таких услуг.

– А это ваш папа позаботился, – убила она меня своим ответом.

Артём? Но как?! Пока я гадала, девушка развернулась и поспешила меня покинуть. А меня озарило наконец пониманием.

– А как зовут нашего папу? – спросила с сомнением, чем поставила в тупик остановившуюся девушку. Теперь она смотрела на меня как на ненормальную.

– Руслан Александрович, – выдала она осторожно.

Сама того не ведая медсестра озвучила правду, назвав Руслана отцом Миры. Да только это была ошибка. По всем документам, имеющимся у клиники, именно Артём числился папой.

– А вас не смутило, что отчество у моей дочери Артёмовна? – усмехнулась, понимая, что они даже не удосужились узнать степень родства оплачивающего столь не дешевые услуги. Хотя какая им по сути разница?..

– Мы не лезем в личную жизнь наших пациентов, – обиженно проговорила она. – Палата готова, зайду за вами через полчаса, – добавила девушка безапелляционно и, развернувшись, торопливо удалилась.

Что ж, Огарев решил и дальше вгонять меня в долги. И судя по настрою медперсонала деньги они возвращать за невостребованную палату и услуги не планируют.

В отличие от меня, Мира очень обрадовалась переезду. С любопытством рассматривала новую обстановку и даже с аппетитом пообедала. Мне же было неуютно. Глупость, но складывалось ощущение, что Огарев следит за мной из каждого угла своими черными глазищами.

Ближе к вечеру я пыталась всячески создать иллюзию хорошего настроения и оптимизма, отгоняя мысли о предстоящей с утра операции.

Однако, стоило врачам забрать у меня мою девочку, эмоции затопили до краев. Хотелось бежать. Далеко и долго-долго. Не слышать и не видеть никого. Только бы операция прошла удачно, только бы моя доченька поправилась... Иное больше не волновало меня. Не цепляло. Стало безразлично, кто и что думает, говорит или хочет. Сколько можно жить, угождая другим? Сначала я старалась не расстраивать Руслана, потом боялась обидеть Артёма. А где я? Когда уже мужчины начнут заботиться о том, что высказывают в мой адрес, как поступают? Стоя в безлюдном коридоре клиники, пришла к выводу, что они мне не нужны.

За окном было настолько пасмурно, что с трудом понимаешь: день сейчас или вечер? Темные тучи заволокли небо, а сильные порывы ветра нещадно трепали верхушки деревьев. Казалось, еще чуть-чуть, и на улице развернется самая настоящая стихийная катастрофа. Гром ударит такой силы, что задрожали стекла. От подобного пейзажа холодела душа. Я неустанно куталась в плед и пыталась хоть немного согреться. Унять страх и беспокойство в груди.

Немного дальше по коридору, за широкой дверью, маленькое сердце моей дочери было в руках врачей. От их действий и профессионализма зависело ее будущее. Мне лишь оставалось молиться и гнать от себя тревожные мысли.

Достигнув пика эмоционального напряжения, вздрогнула от раскатистого удара грома. И именно в этот момент из операционной вышел уставший Аркадий Павлович. Я вскочила на ноги, чуть не потеряв сознание от столь резкого подъема. Голова кружилась от охватившего меня волнения и страха. Будто в замедленной съемке наблюдала, как врач снимает маску с лица и мучительно долго собирается с мыслями. Не в состоянии больше находиться в неведении, спросила осторожно:

– Как… Мира?

– Операция прошла успешно. Вашей дочери больше ничего не угрожает. Сейчас она отходит от наркоза, поэтому ей нужен покой. Ближайшие дни она побудет здесь под наблюдением. Так что можете съездить домой. Как только к ней можно будет, мы вам сразу сообщим, – спокойным, словно убаюкивающим тоном проговорил он. А после добавил, покидая меня, – Извините, мне пора.

Облегчение накрыло словно лавиной. Я только сейчас поняла, что практически не дышала, в ожидании вердикта Аркадия Павловича. Отчаянно хотелось наплевать на запреты и со всех ног ринуться к дочери, убедиться во всем лично. Но понимала, что эта материнская истерика сейчас бы была не к месту. Мире действительно нужен был отдых.