Бывший муж. Будь со мной

Глава 1. Ульяна

Дверь в квартиру со стуком закрывается, и я вздрагиваю, аккуратно высовывая руку из-под сына, который только-что уснул.

На часах два часа ночи, я встаю с постели, надевая тёплый халат, и выхожу в коридор.

Олег бросает папку с документами на комод, туда же летят ключи, но он промахивается, и связка падает на плиточный пол.

— Олежа, чуть тише, пожалуйста. Ромка недавно уснул, температуру еле сбили.

Олег раздражённо дёргает за галстук, ослабляя его.

— Ты сегодня поздно, — подхожу к мужу, — Что-то случилось?

— Случилось, блядь.

— Олеж, без грубости, пожалуйста. Я понимаю, что на работе трудности, но не выплёскивай всю агрессию на меня. Я стараюсь тебя поддержать.

Он с презрением хмыкает и, наконец стянув проклятый галстук с шеи, бросает туда же на комод.

— Хуёво ты стараешься, Ульяна.

Он идёт на кухню, наливает себе минералку в стакан и залпом осушает его.

— Есть другие, кто стараются лучше.

Его слова бьют наотмашь, но я держусь, оставляя лицо нечитаемым. Хотя у самой внутри такая буря страшная поднимается…

— И кто же старается?

— Ну, есть одна, — бросает мне в лицо, — А ты, типа, не знаешь, что я трахаю кого-то на стороне? Ты мне не даёшь, я что, должен терпеть?

Ах. Вот оно что.

— Нет, Олег, я не знала, что ты… — даже язык не поворачивается за ним повторять. Оборачиваюсь на дверь, за которой спит сын, и внутри всё разрывается от боли, — Не в курсе, что у тебя кто-то есть. Ты мне решил вот так с порога об этом сказать? И что дальше делать будем… Вернее, понятно, что делать будем. Разводиться, конечно.

— Вот даже сейчас, блядь, Уля, — он подлетает ко мне, — Я тебе говорю, что трахаю другую, а ты спокойным тоном мне о разводе вещаешь. Ты хоть немного ревнуешь меня, а?

У меня с детства такая реакция на любые шоковые события. Я становлюсь словно робот, отключаю все чувства. Но потом, когда остаюсь наедине с самой собой, меня накрывает.

Поэтому и сейчас у меня стальная выдержка, а ещё я не хочу, чтобы проснулся сын и услышал мои слёзы и крик своего отца.

Я молчу, немигающим взглядом впитывая всю ярость и злость, исходящие от мужа.

Он берёт своей рукой меня за подбородок, резко дёргая его вверх, отчего моя голова запрокидывается назад.

— Ты красивая баба, Ульяна, и прекрасно это знаешь. Но жена ты… Ох, блядь. Ты благодарна должна мне быть за то, что я тебя, разбитую и никому ненужную, подобрал после Елисеева. Замуж тебя взял, вон даже сына сделали. А ты всё жмёшься, всё закрываешься. Трахать себя не даёшь, а я мужик, слышишь? Мужик!

— Олег, не кричи, — руки начинают дрожать, — Ты говоришь так, словно я вещь. У нас с тобой есть секс, не делай вид, что я не проявляю инициативу. Но Ромка в последнее время постоянно болеет, я устаю тоже и банально вырубаюсь без задних ног.

— Это всё тупые отговорки. Не хочешь ноги раздвигать, так ртом работай.

От его слов меня начинает тошнить, потому что они сказаны с таким цинизмом… От которого страшно.

Слов больше для него у меня нет, потому что я понимаю, что никогда не отмоюсь от этой грязи. И выход у нас только один… Прекратить наши отношения.

Я не смогу никогда принять и понять то, что он говорит. И то, как он это говорит.

— Ты всё равно ни черта не понимаешь, — он отпускает меня так резко, что я чуть пошатываюсь и дёргаюсь назад, — Нахуй развод, Ульяна. Смысл в нём? У Ромы должна быть полноценная семья, а вот ты… Раз не можешь быть нормальной женой, то придётся закрывать глаза на мои похождения. Как это сейчас называется? Открытый брак, вроде. Ну вот.

Мотаю головой в разные стороны, отвергая любые его слова. Внутри страшный протест.

Он отходит от меня обратно к столу и опускает на него свои руки, тяжело дыша.

— И еще кое-что… Твой Елисеев в город вернулся, и ему что-то от меня нужно, — шипит сквозь стиснутые зубы, — Не дай бог я узнаю, что ты с ним виделась, Уля. Правила открытого брака действуют только в одну сторону, поняла? Я трахаю других, а ты принимаешь это как данность.

Больше он ничего не говорит, проходит мимо, даже не смотря в мою сторону, и скрывается в ванной.

А я наконец выдыхаю, падая на пол. Слёзы беззвучно стекают вниз по лицу, и я глушу любые рыдания, лишь бы не быть услышанной. Никем.

В голове только одна единственная верная мысль… Бежать! Как можно скорее и как можно дальше. Без оглядки.