Цена выбора. На распутье

Глава 1

– Давай поговорим! Не смей уходить!

От неожиданного возгласа матери из гостиной Кристин вздрогнула и привычно вжала голову в плечи. Посмотрела на недоеденный бутерброд в руке и опустила на тарелку. Зря дверь кухни не закрыла, через неё прекрасно слышно, как родители ругаются. Кристин предпочла бы не выслушивать всё это, но выбора ей не оставили. Снова.

– Я опаздываю на работу, потом поговорим.

– Ты всегда опаздываешь, занят, срочное дело – вечные отмазки. У тебя никогда нет времени на семью, просто живёшь на работе.

«Мама перешла на крик. Теперь ничего слушать не будет, вывалит ворох обвинений и расплачется, когда отец уйдёт». Кристин без аппетита смотрела надкусанный кусок гречишной лепёшки с джемом, есть больше не хотелось.

– Ты прекрасно знаешь, что сейчас готовится встреча с тланами на Ланарке. Меня назначили главой экспедиции, и у нас подготовка в разгаре. Это не то, что можно отложить на потом.

– Ну да! А до тланов были проблемы с навигационной системой ориентирования магбилей. А до него была авария на метеоустановке. А до этого ещё масса проблем.

– Но они действительно были…

– И без тебя, конечно, решить ничего не могли? Ты так незаменим! На семью совсем наплевать? Когда мы последний раз завтракали или ужинали вместе? Ты хоть помнишь, сколько лет нашей дочери? Иногда у меня ощущение, что ты женат на работе! Или любовницу там завёл?

Кристин вцепилась пальцами в стол, стиснув зубы. В голове билась только одна мысль: когда же им надоест?

– Я не намерен выслушивать этот бред! Поговорим, когда успокоишься.

– То есть никогда. На мои чувства тебе совсем наплевать?

– Тебя же не волнуют мои? Всегда ты права, а я кругом виноват. Мне надоели эти бессмысленные споры, не хочу тратить впустую время.

– Что и требовалось доказать. На собственную жену у тебя никогда нет времени. Почему я должна в одиночестве дома сидеть?!

– Тебя никто и не заставляет, займись чем-нибудь: иди работать, заведи хобби, найди подруг, пойди по салонам и магазинам, наконец, и перестань выносить мне мозг! Всё, я ушёл.

– Ричард!

Шорох закрывшейся двери оборвал спор. Раздался глухой удар и всхлип. Кристин решительно отодвинула тарелку. Допила сок, поставила стакан и встала.

– Убрать со стола, – скомандовала домашнему искину, выходя из кухни. Краем глаза успела увидеть, как робо-рука потянулась к посуде.

За дверью гостиную отгораживала декоративная панель: десятки фигурок птиц, нанизанных на изогнутые волной прозрачные стержни, создавали иллюзию взлетающей стаи. Сквозь просветы Кристин увидела маму. Она, всхлипывая, налила вермут из графина в стакан и залпом выпила. Поставила на столик. Потом упала на зелёный диван и откинула голову на спинку. В ярком свете верхнего светильника на щеке блестела влажная дорожка.

Кристин вздохнула: опять она пьёт с утра. Обогнула символическую преграду, подошла к маме и присела перед ней на корточки, положив ладони ей колени.

– Мам, не стоит. От выпивки лучше не будет.

– Ты не пробовала, откуда тебе знать, – огрызнулась та.

– Таким образом только сопьешься. Это не поможет тебе привлечь внимание. Может тебе правда в салон сходить: на массаж там, СПА или…

– По-твоему, я уже опустившая старая грымза? – мама вскинулась на диване, открыла глаза и зло посмотрела на дочь. – Тоже считаешь, что я просто от безделья бешусь?

– Я не это имела в виду! Мам… – Кристин потянулась обнять её.

– Отстань, что ты можешь понимать, наивный ребенок! – Элис раздраженно отмахнулась от непрошенных нежностей.

– Мне восемнадцать, – она осела на пятки, бессильно уронив руки.

– Да какая разница! Ты ничего не знаешь, чтобы жизни меня учить! У тебя вроде экзамен сегодня? Вот и вали на него! Оставь меня с моей анестезией, – мама снова откинулась на спинку, закрыв глаза.

Боль в груди заставила сгорбиться. Кристин прикусила губу, сдерживая невольные слёзы. Ни к чему они, всё равно никто не оценит. Посмотрела на терминал на стене. В спящем режиме на темном экране отображались часы. Времени и впрямь впритык осталось: сегодня последний экзамен, нельзя опаздывать. Вздохнув, поднялась и отправилась в свою комнату.

Глава 2

Декоративную перегородку с птицами, дверь кухни и коридор миновала, не глядя. Услышанный спор до сих пор звучал в ушах, как и десятки других до этого. Разве можно так жить – только мучают друг друга. Кристин слегка хлопнула ладонью по сенсорному замку на стене, дверь с шорохом уехала в стену. И так же тихо закрылась за спиной. Комнату залил неяркий синий свет ночных панелей на стенах.

– Переключить на дневной режим, – приказала Кристин искину. Разгорелись яркие белые панели на потолке, и погасли ночные по стенам.

– Когда я успела такой беспорядок навести? – окинула взглядом комнату.

У правой стены кровать вся разворошена, но это понятно, Кристин только встала. Но что на кресле в углу делает спортивная форма? Как она там оказалась, в памяти не отложилось. Рабочий стол у левой стены завален листочками и карандашами – это она вчера к экзамену готовилась. Рисовала схемы и картинки – ей так проще запоминать. Компьютерный терминал на стене над столом не выключен. У кровати очки виртуальной реальности и сменная школьная обувь.

Обычно легкий хаос ей никак не мешал. Но когда на душе паршиво, всё начинало раздражать. Она заправила постель, убрала во встроенный шкаф в стене одежду, обувь и ВР-очки. Просмотрела листочки, освежая в памяти вчерашнюю зубрёжку. Потом закинула их в ящик стола, смахнув туда же карандаши. Выключила терминал.

Если бы и в жизни можно было так же легко и быстро навести порядок. Запереть бы родителей куда-нибудь на двое суток, пока им не надоест ругаться, и не решат все проблемы. Жаль, это невыполнимо.

Кристин сняла пижаму и убрала на полку. Потом в последний раз натянула школьную форму: светло-голубую блузку, синюю юбку и такой же галстук. Расчесала длинные светлые волосы и откинула назад, слегка потеребив у корней для объёма. Мельком глянула в зеркало рядом со шкафом, как сидит форма, вроде лишних складок нигде нет. Посмотрела на экран рутера на левом запястье: пора выходить. Хорошо, что краситься не надо, ещё год назад она сделала татуаж бровей и губ, и столько же носила наращенные ресницы. Хорошая экономия денег и времени.

Поспешила из комнаты, закрыв за собой дверь, свет погас автоматически. Проходя мимо гостиной, снова оглянулась на маму. Графин на столике опустел уже наполовину. Она больше не плакала, но с тоскливым взглядом грела в руках стакан, периодически отпивая из него.

Кристин вздохнула и не стала ничего ей говорить – это бесполезно, уже не раз пыталась. Запнулась обо что-то и посмотрела под ноги. У порога лежала фоторамка. Это её мама в дверь швырнула? Хорошо, что оргстекло не бьется, иначе тут всё усеяли бы осколки. Под ним отблескивала в ярком свете свадебная фотография родителей.

Кристин потянулась поднять её, покосилась на маму и передумала. Очередной скандал сейчас ни к чему. Перешагнула рамку, открыла дверь и вышла. Заперла дом снаружи, хлопнув по биометрическому замку ладонью. Мама уже точно не подумает закрыться.

Глянула влево и вправо по улице, никого нет. Хорошо. Сейчас ей меньше всего хотелось изображать счастливую школьницу. Их район строился из сборных жилых модулей повышенной комфортности во вторую волну колонизации, здесь жила по большей части элита: члены правительства и администрации, богатые промышленники, руководство транспортных компаний, выдающиеся ученые, которые стояли у истоков колонизации Нового Аркозанта. Поэтому школа в их районе считалась престижной.

Кристин повернула направо к остановке общественных магбилей. Подошла к информационной стойке и прижала к порту доступа рутер. На засветившемся экране выбрала из видов магбилей одноместный и из стандартных пунктов назначения Среднюю школу №2. Подтвердила всплывшее сообщение: время ожидания две минуты.

Благодаря развитой единой навигационной системе ориентирования (ЕНСО) сеть общественных магбилей разной вместимости обеспечивала быструю доставку людей в черте города. В большем пассажирском транспорте пока не возникло нужды. Новый Аркозант колонизирован не так давно, и население столичного города ещё превысило сто тысяч.

Над дорогой блеснул на солнце вызванный магбиль. К остановке плавно подплыл небольшой серебристо-зеркальный каплевидный аппарат на магнитной подушке. Остановился перед Крис, дверь открылась назад и вверх, как поднятое крыло. Внутри только одно мягкое кресло и навигационная панель перед ним с автопилотом. Она села внутрь и приложила рутер к передней панели для списания оплаты. Дверь бесшумно закрылась, и магбиль плавно тронулся.

Только тихий гул выдавал работу двигателя. Казалось, что магбиль не движется вовсе, настолько плавно он летел без намёка на тряску. Но инерция ощутимо вдавила Кристин в спинку кресла. Она прикрыла глаза, позволив себе немного расслабится, пока никто не видит.

Так тоскливо, даже скорое окончание школы не радует. Хорошо, что окна прозрачны только изнутри и снаружи никто не увидит выражение её лица сейчас. Не хочется никому показывать, насколько паршиво на душе. Хотя Женька наверно и так поймёт. Подругу обмануть она никогда не могла.

Глава 3

Шорохи и редкие чертыханья едва разбавляли давящую тишину. Пахло нагретой на солнце пылью, хоть на время экзамена и затенили окна. Кристин увлеченно забивала ответы пальцами на экране школьного терминала. Второй час подходил к концу, как и казавшийся бесконечным список вопросов.

«Дата официального введения в обиход общего языка человечества Международной Конвенцией. Общепринятое название».

_«Стандарт. Семнадцатое июля 2157 года»_

«Дата и причины образования Земного Содружества. Форма правления».

_«Третье Марта 2239 года. После окончательного освоения четырёх колоний и перехода их на самоуправление, решили создать Единое Земное Содружество всех планет, населенных людьми, чтобы не допустить их отделения как самостоятельных государств. Каждая колония получила условно суверенный статус под управлением губернатора. Форма правления – Президентская Республика.»_

«Причина приоритетного развития колонии Новый Аркозант?»

Кристин помедлила, припоминая свои выписки на листочках, и быстро напечатала: «Наиболее близкие условия жизни к земным, и наименьшее вложение средств в адаптацию колонистов и терраформирование. Экономически выгодно».

Она закончила отвечать на последний вопрос, перечитала ещё раз свои ответы и нажала на экране «сохранить и отправить на проверку». Откинулась на спинку стула, оглядывая одноклассников. Остальные ещё не отрывались от своих терминалов. Неужели она первая? Хотя вопросы в этот раз не сильно сложные попались.

В соседнем ряду Женька быстро печатала на экране, вот приостановилась, задумавшись, машинально запустив левую руку в волосы. Видимо не в первый раз, потому что они уже торчали неровно встрепанной копной. Галстук сбился набок. Наглядная иллюстрация, как тяжело грызть гранит науки.

Кристин улыбнулась, настроение невольно поднялось. Она встала из-за терминала и направилась к выходу между рядами. Не терпелось вырваться на свободу.

В коридоре она присела на ближайший диванчик и в ожидании Женьки открыла недочитанную книгу на рутере. Для удобства переключила режим: над маленьким экранчиком соткалась увеличенная голографическая проекция страницы. Казалось, с таким настроением сложно будет сосредоточиться на книге, но сюжет поневоле увлёк.

– Что такого интересного читаешь? – раздался у самого уха вкрадчивый голос, и на талию скользнула горячая рука.

– Да чтоб тебя! – Кристин едва не подскочила, но из крепкой хватки вырваться не получилось. Медленно выдохнула, пытаясь унять сердцебиение. И резко повернула голову к довольно ухмыляющемуся однокласснику. Он так и норовил прижаться теснее.

– Эдди, кретин! Напугал меня. А если бы у меня сердце остановилось? Зачем так подкрадываться?

– Значит, твоё сердечко из-за меня бьется быстрее? Так и знал, что ты ко мне неравнодушна. Я тоже от тебя без ума. Давай встречаться?

– Ты опять потерялся в своих мечтах. Спустись на землю, все представительницы женского пола от пятнадцати до пятидесяти не обязаны падать к твоим ногам, – Кристин очень хотелось потаскать надоедливого одноклассника за модно встрепанные белобрысые волосы, как нашкодившего кота.

– Ты – жестокая! Я ведь только на тебя смотрю.

– Последние пять минут безусловно, но всё остальное время пытаешься залезть под каждую встречную юбку. Мне не интересно пополнить толпу твоих подружек.

– А вдруг ты моя судьба и…

–… растоплю твоё замерзшее сердце. Я могу все твои слова процитировать, ты всем одинаково лапшу на уши вешаешь. Эдди, отстань, мне всё это не интересно.

– Какая же ты Снежная королева. Может это мне твоё сердце растопить надо? Я могу… – Эдди потянулся к губам Кристин. Его карие глаза светились от предвкушения. Она отклонилась назад.

– А я могу пожаловаться твоему отцу, что ты меня изнасиловал, и через неделю ты на мне женишься. Хочешь?

Эдди резко отпрянул, ухмылка тут же сползла с его губ.

– Не посмеешь, – выдохнул он.

– Продолжи меня лапать, и увидишь. Твой отец даже разбираться не станет, правда ли это. Он вцепится в любой удобный повод надеть на тебя кандалы, чтобы пресечь твоё бесстыжее поведение на людях. Кому он предпочтёт поверить в таком случае?

– Ну ты и стерва, – Эдди откинулся на спинку, убирая руку.

– Легкомысленный идиот! – припечатала Кристин. Погасила голографический экран, встала с дивана и поправила форму.

Иллюстрации

Знакомьтесь, наша Кристин

Её подруга Женька

И наглый одноклассник Эдди

Глава 4

– Кристька, я всё написала, ура! – из двери аудитории маленьким ураганом вырвалась Женька.

– Ты чего кричишь? – Кристин обернулась к ней. Каштановые волосы подруги всё ещё торчали спутанной копной, карие глаза радостно блестели. Сползший галстук так и торчал набок.

– Да всё равно время вышло, экзамен закончен. Кто не успел дописать, их проблемы. Я успела, хоть и впритык!

– Поздравляю.

– Скучная ты, Снежная королева, – раздался голос Эдди за спиной. Кристин оглянулась через плечо. Он тоже встал с дивана и снова ухмылялся. – Совсем не умеешь развлекаться. Тебе ведь восемнадцать, а ведёшь себя, как старуха. Вся молодость мимо проходит. Оторвалась бы разок как следует, поняла бы, как много теряешь.

– Спасибо за мнение, но обойдусь.

– Трусишь просто, – фыркнул Эдди и прошёл мимо подруг к двери аудитории, из которой выходили остальные одноклассники.

– Что у вас опять произошло? – Женька придвинулась вплотную к подруге, оглядываясь на спину Эдди. Кристин тоже посмотрела, как выпорхнувшие в коридор Мэг и Кэти тесно прижались к его плечам с двух сторон.

Короткие юбки их претендовали на звание широкого пояса, а расстегнутые верхние пуговицы блузок не оставляли простора для фантазии. Галстуки, конечно, они «забыли» дома, но преподаватели, помня о статусе богатых и влиятельных родителей, закрывали глаза на вольности в форме, как и на многое другое. Издержки элитной школы: все правила соблюдаются только на словах, а фактические вольности измеряются толщиной кошелька родителей и количеством нужных связей.

Кристин иронично усмехнулась:

– Как обычно пел мне песни про судьбу и растопить ледяное сердце, ничего нового.

– А ты его опять отшила. Понятно. Слушай, пока результатов экзамена ждём, пошли в буфет, купим перекусить. Я так перенервничала, что утром кусок в горло не лез, а сейчас слона бы съела.

Словно дождавшись этого момента, желудок Кристин тоже заурчал. Она утром так и не смогла запихнуть в себя завтрак. Женька тут же улыбнулась и, подхватив подругу под локоть, повлекла её к буфету.

Затарившись булочками и соком, они расположились на лавочке в школьном парке. Солнышко уже припекало по-летнему. И к тому же слепило немилосердно. Тень от деревьев худо бедно скрывала их, но от знойного воздуха это не спасало. Впрочем, сидеть в школе не хотелось всё равно. Кондиционеры поддерживали комфортную температуру, но многократно отфильтрованный воздух казался сухим и неприятным. Словно в старом архиве. В парке же упоительно пахло свежестью и цветущей сиренью.

Пока они доедали свой перекус, на рутеры пришли сообщения с результатами экзамена, обработанные школьным искином.

– Почему так мало? – разочарованно простонала Женька. – Я думала больше будет. А у тебя?

Кристин молча показала ей сообщение на рутере.

– Круто. Поздравляю, – подруга поникла сначала, но долго унывать не стала. – Ладно, у меня тоже оценка выше среднего, для поступления сойдет. Зато теперь свободны на три месяца. Красота!

– Нам ещё в ВУЗ документы подавать, – напомнила Крис.

– Как будто это так сложно. Ерунда, – отмахнулась подруга и вскочила. – Пошли пешком прогуляемся? В такую хорошую погоду не хочется на магбиле ехать.

– Что-то ты подозрительно воодушевилась, – Кристин тоже поднялась и последовала за подругой.

– Просто подумала, как нам повезло, что вступительные экзамены сдавать не надо, потому что родители обучение оплачивают. А представляешь, если бы мы, как бюджетники, ещё раз в июле сдавали? Вот ужас был бы! – Женька развернулась и пошла спиной вперёд, от избытка чувств помахивая рукой.

– Да я уже поняла, насколько тебе лень учиться.

– Нет, это просто вселенское свинство, что на Аркозанте восьмидневные недели сделали, чтобы год к привычным двенадцати месяцам подогнать. Из-за этого мы целых шесть дней в неделю учимся! – Женька в картинном ужасе обхватила ладонями щеки. – Лучше бы мы на Земле родились, там всего пять рабочих. Что за несправедливость?

– На дорогу смотри, нам пора сворачивать, – Кристин остановилась у пешеходного перехода, проверила, что магбилей нет в прямой видимости, и зашагала на другую сторону. Стенания подруги предпочла оставить без ответа. Женька возмущалась отличиями Аркозантского календаря от Земного всё время учёбы в школе, но, когда в году триста восемьдесят четыре дня, приходится что-то придумывать. И сделать все месяцы по тридцать два дня оказалось проще, чем добавлять дополнительный – из девятнадцати дней.

Дальше начинался парк, через него можно было срезать путь. Подстриженные деревья в строгом геометрическом порядке, частая сетка пешеходных дорожек и лавочки через равные промежутки. В общем, выверенно прилизанный, как и все городские парки.

Женька некоторое время молча шагала рядом, потом всё-таки спросила:

– Что сегодня стряслось?

– С чего ты взяла?

– Ты вроде улыбаешься, а в глазах ни капли радости. Я ж тебя столько лет знаю, меня не обманешь.

Глава 5

Перед ними пролетел, крутясь, красный диск. Кристин с Женькой от неожиданности затормозили. Следом за диском промчалась с лаем робо-собака и за ней мальчишка лет четырёх.

– Леончик, не убегай далеко! – раздался слева крик.

Женька хрюкнула и зажала себе рот рукой, пытаясь сдержать смех. Кристин повернула голову на крик. Первым бросилось в глаза новомодное платье: на его ткани проецировалось изображение цветущего сада с облетающими лепестками и порхающими бабочками. Только потом разглядела светловолосую женщину, такую же ухоженно-идеальную, как парк вокруг. Та неуклюже спотыкалась, пытаясь догнать сына в туфлях на каблуках. Когда вся процессия отбежала подальше, Женька всё-таки рассмеялась, уткнувшись ей в плечо.

– Слышала, как она его назвала?

– Да, забавно.

– Вот опять! Ты улыбаешься, а глаза нет! Колись, подруга.

– Ничего нового. Не бери в голову, – Кристин отвернулась и заметила на лавочке мальчишку постарше, пилотирующего дрона через полностью закрытые ВР-очки.

– Ты из-за Эдди что ли? Не обращай внимания на этого придурка, тип: бабник обыкновенный, что с него взять. Есть ведь и другие парни на свете.

– Кто, например? – иронично улыбнулась Кристин. «Ах, Женька, добрая душа, если б всё в жизни было так просто».

– Суреш? Вроде простой парень.

– Зануда и ботаник, он кроме науки ничего не замечает, девушки ему без надобности, по крайней мере сейчас.

Они затормозили, пропуская процессию с диском и робо-собакой обратно. Топот, лай, жужжание и пронзительные окрики матери создавали какофонию, за которой себя не слышно. Потом зашагали дальше по дорожке. И Женька настойчиво продолжила сватать ей одноклассников.

– Грэг? Нет, он бабник номер два. Тогда Амир? Вроде серьезный.

– Ты что? Он мусульманин, они до сих пор в отношениях полов консервативны, как в средние века, и выход человечества в космос ничего не изменил. Предлагаешь мне до конца дней в парандже ходить?

– Ну да, с твоими волосами прятать их – преступление, – подруга несильно дернула её за прядку.

– Женька! – Кристин сделала широкий шаг в сторону и повела рукой, высвобождая волосы.

– Ладно, прости. Я пошутила. А Стив? Он крутой.

– Ты издеваешься? Сама знаешь, что про него говорят. Ночные гонки, бары, выпивка и наркотики – не предел моих мечтаний.

– Баграт?

– Бабник номер три, – Кристин заметила впереди на площадке группу играющих детей и начала смещаться в сторону, чтобы обойти их по краю.

– Вовсе не похож, он так красиво ухаживает. И сам красавчик.

– Да, каждая история любви как в романах, расстаются мирно и дружат потом. Но посмотри на факты непредвзято. Сколько девушек он уже сменил и был ли хоть один день в последние годы, когда он с кем-нибудь не встречался? Он не примитивный бабник, он Казанова – рангом повыше, а суть та же. Лёгкий роман без последствий – это не то, что я хочу. Тратить время бессмысленно.

– Может ты и права, я не смотрела на него в таком ключе. А как тебе Этьен? За каждой юбкой не таскается. Серьезный.

– Более чем. Распланировал свою жизнь на десятки лет вперёд, у него наполеоновские планы. В ближайшее время девушки ему не нужны, он влюблён во власть и другой любви в его сердце нет места. Потом он женится на такой же серьезной зануде, чтобы была образцово-показательной женой перед прессой. Чувствам и счастью там не будет места, совсем как… – Кристин оборвала себя, но Женька уже понимающе улыбнулась.

– Опять родители поругались?

Так и знала, от подруги скрыть не получится. Кристин вздохнула:

– Да, они ссорятся каждую минуту, когда находятся в одной комнате, и конца этому нет. А в остальное время отец дома не появляется. Меня при этом оба вообще не замечают, словно я невидимка в собственном доме. Хотя мать всё время попрекает отца, что он не вспоминает про дочь, но сама помнит обо мне только как об аргументе в спорах. В остальное время не замечает точно так же. Иногда мне кажется, что по какой-то ошибке под одной крышей живут три чужих человека, которым нечего сказать друг другу. Я так больше не могу, это невыносимо, – Кристин сморгнула навернувшиеся слезы и остановилась. Всё расплывалось перед глазами, не хотелось запнуться, не глядя. Вытерла ладонью глаза и проморгалась.

Играющие дети на площадке оказались в едва видимых очках дополненной реальности. Тонкий прозрачный пластик посверкивал цветными бликами, выдавая, что для глаз ребят в окружающий пейзаж проецируется другое изображение.

– Стремительные пантеры, вперёд! Победа будет за нами! – завопил самый старший мальчишка, выкидывая руку вперёд. Остальные скучковались за его спиной. По их движениям было видно, что они отбиваются каким-то оружием от врагов. Но видели их только они.

Кристин почувствовала тёплые объятия со спины.

– Поплачь, легче станет, – сочувственно предложила подруга.

– Ещё чего! – она глубоко вздохнула и посмотрела вдаль поверх голов ребят. – Я давно не маленькая, реветь не буду.

– Вот упёртая. Ладно, пошли сегодня ко мне домой. Развеешься немного, а то с тоски закиснешь совсем у себя дома. В нашем дурдоме тебе грустить не дадут.

Глава 6

Похожие как близнецы одноэтажные модульные дома стройными рядами раскинулись вдоль улиц спального района. Отличались они только цветом стен. Стриженные лужайки с подъездными дорожками изредка разбавлялись брошенными игрушками, гироскутерами или качелями. Никаких указателей и опознавательных знаков в округе не наблюдалось. Но с современной навигационной системой на рутерах заблудиться при всём желании не получится.

Когда подруги уже подходили к дому, перед входом остановился магбиль. Из него выбрался стройный мужчина в светло-серой рубашке и тёмных брюках. Через мгновение Кристин его узнала, это же…

– Папа! – удивленно воскликнула Женька. – А почему так рано с работы?

Алексей Викторович обернулся и улыбнулся:

– Привет, малышка. И тебе, Кристина.

– Добрый день, дядь Лёш.

– Не называй меня малышкой, мне восемнадцать уже! – Женька обиженно сложила руки на груди. – И ты не ответил на вопрос.

– Вот так и начинаешь сомневаться, что собственные дети рады видеть тебя дома, – с притворным огорчением вздохнул он. – Я взял отпуск на неделю с сегодняшнего дня.

– Почему сейчас? Ты же через два месяца собирался.

– Сегодняшние новости нарушили все планы. Придется подстраиваться на ходу. Всё равно в предстоящей суете толком работать будет невозможно, – Алексей Викторович направился к дому.

– А что случилось? Почему я не знаю? – Женька пристроилась рядом с отцом.

Кристин молча последовала за ними, прислушиваясь. Она догадывалась, о чём речь. В спорах родителей уже второй день слышала.

– Потому что официально об этом пока не объявили. И нам на работе сказали только сегодня. Мы с твоей мамой решили, что такие новости по терминалу не сообщают, поэтому расскажем, когда домой вернёшься. Зачем тебе лишняя нервотрёпка на экзамене?

– Ясно. И что за новости? – Женька от нетерпения уже чуть не подпрыгивала.

– Не на пороге же нам разговаривать. Давай хоть в дом зайдём.

– Ты прав, прости, – смутилась она.

Но стоило открыть дверь в дом, и новости отошли на второй план. Из глубины дома доносились возмущенные крики.

– Что за шум, а драки нет? – Алексей Викторович удивленно приподнял бровь и посторонился. – Заходите, девочки, дверь закроем. Незачем соседям концерт показывать.

– А, по-моему, уже и до драки недалеко, – хмыкнула Женька.

Стеллаж для обуви отгораживал небольшой закуток у входа и закрывал обзор на гостиную, но спор на повышенных тонах становился громче. Казалось, даже стены и пол вибрируют. Кристин поневоле сжалась, прислоняясь к закрывшейся двери. Эти крики мгновенно воскресили в памяти утреннюю ругань дома.

– Андрей, у тебя совесть есть? – это голос тёти Лены, и судя по тону, она зла. – Ладно, я понимаю, родителей нет дома, хороший повод привести девушку, но не при младшем брате же! Артёму двенадцать, а ты перед ним такое устраиваешь!

– Но мы же не перед ним сексом занимались! – возмутился старший брат подруги, однако голос у него дрожал.

– Ещё чего не хватало! А то, что он голой её в коридоре застукал?

– Да Катя просто в полотенце из ванной выходила и на Тёмку наткнулась. Не была она голой, и не из-за чего такой шум поднимать!

– Похоже веселье в разгаре. Пошли, посмотрим, – Женька шкодливо заулыбалась и, схватив подругу под руку, потянула Кристин за собой. Алексей Викторович нахмурился и двинулся следом. Они вошли в гостиную, застав семейные разборки во всей красе.

Елена Витальевна сурово смотрела на старшего сына, уперев кулаки в бока. Андрей в шортах и футболке, натянутой наизнанку, с растрёпанными волосами прикрывал собой девушку. Та судорожно пыталась застегнуть верхние пуговицы на блузке, но дрожащие пальцы справлялись с этой задачей с трудом. Юбка сидела криво, молния съехала набок. Спутанные русые волосы прикрывали покрасневшие щёки и шею. Артём развалился на диване в одних шортах и с ВР-очками, висящими на шее. Он отхлебывал сок из жестяной банки и явно наслаждался происходящим.

– Лена, притормози, – вмешался Алексей Викторович. – Давай не будем перед гостьей нашу семью варварами выставлять. Поговорить можно и спокойно, когда все в приличный вид себя приведут.

Елена Витальевна оглянулась на мужа, потом посмотрела на Катю и смягчилась.

– Ладно, Андрюша. Проводи свою девушку в ванну, пусть нормально приведёт себя в порядок. И сам футболку переодень, стыдоба. Раз так вышло, пусть обедает с нами, будем знакомиться.

– Мам, может не надо…

– Ничего не желаю слышать! Насколько я вижу, твоя избранница симпатичная девушка, а значит, нечего там скрывать. Я хочу знать, с кем общается мой сын. Идите, идите…

Андрей вздохнул, развернулся, всё ещё прикрывая Катю собой, и увёл в сторону ванной. Елена Витальевна повернулась к вошедшим и смущённо улыбнулась:

– Вот так и живём, ни дня без происшествий. С возвращением, дорогой. Привет, Женька. Добрый день, Кристина. Как экзамен сдала?

– Девяносто восемь баллов, – она невольно обняла себя за плечи, всё ещё чувствуя себя неуютно.

Глава 7

Позже, устроив нагоняй младшему брату, Женька присоединилась к маме на кухне. Кристин тоже помогала готовить. Можно было оставить это искину, но Елена Витальевна предпочитала готовить сама.

Мужчины тем временем, командуя искином, поставили большой стол в гостиной и накрывали его. На кухне бы все не поместились.

Когда обед поспел, стали рассаживаться. Хозяевам оставили места во главе стола. Андрей со своей девушкой сели по одну сторону, остальные – напротив. Катя поправила одежду и волосы, но сидела напряженная, опустив глаза – на знакомство с родителями явно сегодня не рассчитывала. Андрей придвинулся поближе, постоянно с волнением поглядывая на неё. Женька в летнем платье села слева от Кристин. Тёма устроился справа, желая отгородится от всё ещё злой сестры. Он покосился на Катю напротив, проказливо заулыбался, наклонился к уху Кристин и тихо сказал:

– Хоть Андрюха и отмазался, но полотенце было короткое. Я успел оценить её ножки во всей красе – зачётные!

Кристин невольно улыбнулась, подавив смешок. Женька фыркнула, видимо тоже прекрасно расслышала. Катя покраснела, совсем опустив голову. Андрей свирепо посмотрел на брата:

– Тёмка! Прибью!

– А что ты бесишься, братик? Это же комплимент был, – невинно улыбнулся Артём.

– Все разговоры после еды! – прервала новую перепалку Елена Витальевна, прижимая к себе корзину с хлебом. За ней следом Алексей Викторович принёс большую форму с мясной запеканкой. Еду быстро разложили по тарелкам, и все наконец уселись обедать.

Кристин почти сразу вновь это ощутила: за столом настоящая семья. Несмотря на кажущиеся серьёзными конфликты. Андрей с Женькой так и продолжали бросать сердитые взгляды на младшего брата, а тот их подкалывал двусмысленными фразами. Мать периодически одёргивала всех троих детей, а отец кидал на них строгие взгляды.

Но всё равно сразу возникало острое чувство общности, что эти люди всегда видят и слышат друг друга, что каждый неравнодушен к живущим в этом доме. Хоть за столом и шёл легкий разговор ни о чём, но периодически члены семьи легко продолжали друг за другом фразы, словно понимая один другого с полуслова.

Кристин всегда завидовала этому их единству, полному взаимопониманию несмотря на разногласия. И сейчас, как и прежде, она не вслушивалась в разговоры, отстранившись от слов, и впитывая это волшебное ощущение принадлежности к чему-то целому. Чего никогда не было у неё дома, и что она отчаянно хотела иметь.

Очнувшись от случайного толчка Тёмы в бок, Кристин увидела напротив ошеломлённое лицо Кати. Та растеряно переводила взгляд с одного на другого. Похоже, тоже нечасто видела такую дружную семью. Кристин понимающе ей улыбнулась. Катя смутилась и снова уткнулась в тарелку, но было заметно, что она немного расслабилась. Видимо ждала сходу допроса с пристрастием, а про неё словно забыли и не обращали внимания.

– Кстати! – вдруг подпрыгнула на стуле Женька, Кристин от неожиданности дернулась. – Совсем забыла! Дорогие родители, с чего внеплановый отпуск? Что случилось?

– Да, мне тоже интересно, – встрепенулся Андрей, чьи планы на свидание жестоко обломали.

– Сегодня огласили список учёных, кого выбрали для экспедиции на встречу с тланами, – Елена Витальевна откинулась на спинку стула и убрала прядь русых волос за ухо. – Я в этом списке, поэтому через неделю лечу на Ланарк II в составе экспедиции. Всем выбранным учёным предоставили неделю отпуска, чтобы собраться и решить личные дела. Смотря как пойдёт встреча с тланами, экспедиция может затянуться на месяцы. Людям предоставили время решить проблемы с остающимися без присмотра детьми и прочие дела.

– Без присмотра? – воодушевленно выпрямился Тёма.

– А ты не мечтай. Ваш отец остаётся, поэтому за вами будет кому следить. Но у МакКинонов и Ла Витьенов летят оба родителя, поэтому в эту неделю отпуска они отвозят детей на Землю бабушкам и дедушкам.

– Пап, а почему тебя не выбрали? – Женька отложила вилку и требовательно посмотрела на отца.

– Моя специализация узконаправлена и никак не относится ни к биологии, ни к технике, – Алексей Викторович спокойно положил добавки. – От меня не будет пользы ни в изучении другого вида гуманоидов, ни в изучении их технологий. Проще говоря, я буду там бесполезен.

– А об этих тланах что-то известно уже? – Тёма с любопытством вытянулся вперёд, опираясь локтями на стол. И тут же убрал руки под сердитым взглядом матери.

– Немного, и обо всём этом говорили в новостях, – Елена Витальевна вернулась к еде.

– Да что там говорили-то… что встретились мы с «синими человечками», и всё.

– А больше мы пока и не знаем. Проблему общения никто не отменял, мы не знаем языков друг друга.

– Как же тогда договорились о встрече на Ланарке II?

– С трудом, – улыбнулась она и отложила вилку. – Привычные нам лингводекодеры работают с готовыми словарями, что значительно упростило всем туристам жизнь. Но составление словаря с нуля с незнакомого языка – совсем другое дело. Чтобы выделить семантические единицы, определить их значение и соотнести с известными языками, нужны иные алгоритмы.

– Которых у нас нет! – заключила Женька, взмахнув вилкой.

Кристин отклонилась от опасной указки и с укоризной посмотрела на подругу. Та смущённо отложила прибор.

Глава 8

– На протяжении последних месяцев встречались с тланами ещё несколько раз, и с каждым разом разговор получался продуктивнее. По мере накопления словаря лингводекодер работал всё лучше. Наконец, договорились о масштабном исследовании с привлечением ученых разных направлений, дипломатов и политиков, чтобы изучить друг друга и договориться о дальнейшем взаимодействии между цивилизациями. Для этой цели на Ланарке II достраивают большой исследовательский центр, где экспедиции с обеих сторон будут жить.

– А почему их «синими человечками» назвали? – снова влез Тёма.

– У них кожа различных оттенков синего и голубого, насколько мы поняли: чем старше, тем темнее и насыщеннее оттенок. Первые тланы, с которыми мы столкнулись, имели светлый оттенок. Но согласись, голубые человечки звучало бы очень двусмысленно. Ещё у них нет волос, а на голове узоры различных оттенков. Немного похожи на татуировки, но тланы утверждают, что рождаются с ними. Больше ничего толком неизвестно. Вот посмотрю на них вблизи, потом расскажу.

– Супер! А мы не можем полететь?

– Детям там не место, Тёма. И неспециалистам без образования тоже, – перебила уже открывшую рот Женьку Елена Витальевна.

– Да не очень-то и хотелось, – сразу надулась та, попыталась скрестить руки на груди, укололась вилкой и, наконец, положила её на стол.

– А кто возглавит экспедицию? – нахмурился Андрей. – Я имею в виду, что ученые, дипломаты, политики, это разные структуры, со своей вертикалью подчинения. Наверняка у всех будут свои цели в этой экспедиции. Если возникнет конфликт интересов, чьё слово будет приоритетней? И без военных там по любому не обойдётся. Ни за что не поверю, что экспедицию отправят без защиты. Предполагаю, под видом службы безопасности их там предостаточно будет.

– В этом никто не сомневается. Но официально, чтобы наладить взаимодействие между группами и помогать находить компромиссные решения, главой назначили управленца из администрации с опытом разрешения кризисных ситуаций. Насколько эффективно всё это будет на практике, никто не знает. Посмотрим.

– А кто именно этот управленец, известно?

– Да, но… – Елена Витальевна с сомнением оглянулась на Кристин.

– Я уже знаю, – грустно улыбнулась она, придвигая стул обратно к столу. – Это Ричард Райт, мой отец.

– Серьезно?! – Женька обернулась к ней. – А что ты мне раньше не сказала?

– Я сама утром услышала. Но сегодня весь день не до того было. Экзамен, Эдди, потом… – Кристин невольно посмотрела на Катю, и вся семья снова обратила внимание на новую гостью за столом. Девушка опять стушевалась, а Андрей теперь волком посмотрел на Кристин. Она виновато пожала плечами: ну извини.

– Ну что, Катя, вы уже немного посмотрели на нашу семью, имеете о нас представление. Давайте теперь нормально познакомимся. Расскажите что-нибудь о себе.

Катя потеряно посмотрела на Елену Витальевну и тихо сказала:

– Я не знаю, о чём рассказывать.

– Начните с чего-нибудь. Не может быть, чтобы вам совсем нечего было сказать.

Андрей страдальчески вздохнул: ну вот, началось. И заговорил сам:

– Мама, мы учимся в универе в одной группе. В прошлом семестре мы делали общий курсовой проект и много времени проводили вместе. Она нравилась мне, я ей, и подумали, почему бы не попробовать встречаться.

– Что, даже никакой любви с первого взгляда?

– Мам, что ты придумываешь. Мы встречаемся всего два месяца. Какая любовь?

– Уверен? – грустно улыбнулась Елена Витальевна. Все, кроме Андрея, не сводили глаз с Кати. Она прижала ладонь к дрожащим губам и пыталась не расплакаться.

– Да! – рявкнул Андрей. – И хватит допрашивать, я не собирался вас с ней знакомить!

Катя на этих словах вскочила, опрокинув стул, и бросилась к выходу. Андрей недоумённо оглянулся ей вслед.

– Какие же мужики недалёкие пошли, – вздохнула Елена Витальевна, подперев щеку ладонью. – Бедная девочка. Влюблена по уши в чёрствого сухаря, который не способен этого оценить.

– Влю… что? – недоверчиво спросил Андрей.

– Ты слышал. И что делать будешь?

Андрей потеряно посмотрел в сторону двери, потом вскочил и ринулся следом:

– Катя, подожди!

– Это было жестоко, Лена, – укоризненно посмотрел на неё муж.

– Этому балбесу встряска только на пользу. Если девочка ему нужна, он вынужден будет говорить о своих чувствах и заставит её услышать. А если нет – то и нечего там спасать.

Алексей Викторович только вздохнул.

– Знаете, дорогие родители, – Женька потрясённо переводила взгляд с одного на другого. – Теперь я точно приведу к вам избранника знакомиться только после свадьбы.

– Не придумывай. Смею надеяться, что ты выберешь кого поумнее.

– Хорошего же ты мнения о своих детях, мама.

– Я реалистка. И прекрасно вижу, что вы бестолочи и балбесы, все трое. Надеюсь только, что со временем повзрослеете, – тетя Лена придвинула к себе остатки остывшей запеканки, показывая, что разговор закончен.

Глава 9

Тихая музыка фоном не мешала, зато разбавляла давящую тишину. Кристин собиралась на выпускной. Она двигалась будто на автопилоте. Мысли тем временем блуждали далеко.

Последнее время её не покидало чувство потерянности. Она не видела своего будущего. Хотя они с Женькой решили поступать в Аркозантский Университет по направлению биотехнология, но перспектива яснее не становилась. Казалось, её увлекает бурный поток, словно вся жизнь уже кем-то расписана. Дело было не в выбранной профессии или университете, просто у неё пропало стремление хоть к какой-нибудь цели. Жизнь казалась бессмысленной.

Положение отца давило на Кристин. Всю жизнь именно этот факт заставлял её учиться. В университет она собиралась поступать, потому что этого ожидали окружающие. Тем более, она же выпускница элитной школы.

Но вот чего хотелось ей самой?

На этот вопрос не могла найти ответа. И посоветоваться было не с кем. Женьке этого не понять, её не тревожили подобные чувства.

Спросить у родителей?

Об этом даже думать смешно. Кристин уже много лет перестала от них ждать помощи, понимания или поддержки. Наверное, это несправедливо. Если она оправдывает чужие ожидания, то почему не оправдываются её?

Возможно, ей просто не хватало духа бунтовать? Кристин боялась разрушить этот убогий, но стабильный маленький мирок. Разрушить всё и остаться ни с чем.

Закончив одеваться, направилась к выходу. Для удобства приподняла рукой длинный узкий подол из прозрачного синего гипюра, пальцы приятно скользнули по рельефу плотного кружева. Во второй руке несла туфли на шпильках под цвет платья.

Стоило покинуть комнату, из гостиной снова донеслась ругань родителей. Опять. Даже в выходной день не могут нормально поговорить и решить свои проблемы. Кристин старалась не прислушиваться, но громкие крики так отчетливо разносились по дому, что не слышать их не получалось.

– Ричард, прекрати! Тебе вообще нужна семья? Ты за последние дни хоть несколько часов дома пробыл? Кристин окончила школу, а ты даже не поинтересовался у неё, как сдала экзамены.

– Не приплетай сюда дочь! Сама вспоминаешь о ней, только чтобы попрекать меня. Если она молчит, значит её всё устраивает. Ни характера, ни воли – просто тряпка. Она вообще моя дочь? Или этого твоего… Алексея, по которому ты во время учебы сохла. Тоже тихоня был.

– Да ты… как у тебя язык повернулся?! Мерзаве… ай!

Звонкий звук пощёчины разнесся по коридору. Кристин пошатнулась и прислонилась к стене, не в силах сделать ни шага. Грудь сдавило, вздохнуть удавалось с трудом, в голове зашумело.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Элис!

– А ты не пори чушь! Кристин – твоя дочь. Умница и красавица.

– Вот именно, всего лишь девчонка. Внешностью в тебя пошла, не поспоришь, но особого ума я в ней не увидел. Заученная школьная программа не показатель интеллекта. Ни яркой личности, ни твёрдого характера там и рядом нет. Такая же безвольная кукла, как ты. Только для красивого фасада на официальных мероприятиях и годится.

– Так вот что ты обо мне думаешь?

– Для тебя это новость? Взгляни трезво на себя, кроме симпатичного личика ничего нет за душой. Как только бросил тебя Алексей, вцепилась в первого, кто внимание на тебя обратил – в меня. Учебу во время беременности бросила. Работать потом так и не захотела. Соратницей и помощницей мне стать тоже. Только жалела себя всё время, требуя внимания, как обиженный ребенок. Абсолютно бесполезное существо. И дочь такую же вырастила. Если бы не потеря репутации, давно бы развелся с тобой. Но в наших кругах такое не поощряется. Поэтому продолжай строить из себя жертву, если тебе от этого легче, но прекрати выносить мне мозг.

– Ричард, ты… я…

– Хватит, закрыли тему. У меня полно работы и нет времени на эту мелодраму. Я ухожу.

Быстрые шаги впереди, шорох двери. Звон разбитого кувшина и тихие всхлипы. Всё звуки Кристин слышала словно сквозь туман, в ушах шумело эхо горьких фраз.

«…просто тряпка…»

«…она моя дочь?..»

«…всего лишь девчонка…»

«…безвольная кукла…»

«…бесполезное существо…»

Глава 10

Сильно кололо в груди, осколки жестоких слов впивались в сердце. Как же больно. Невольно вспомнилось, что не всегда было так.

…Маленькая Кристин впервые оказалась на приме в Администрации. Много блеска и роскоши, толпа людей. Всё такое большое и пугающее. Она потеряно бродит в толпе в поисках куда-то запропавших родителей.

Мимо проходит официант с креманками мороженого на подносе. Она тоже хочет мороженку, но сказать ничего не успевает. Меж двух групп беседующих людей выскакивает стайка мальчишек, быстро проносится мимо и один из них нечаянно толкает официанта. Тот делает пирует, пытаясь удержать равновесие. Поднос накреняется, и две креманки с грохотом падают на пол. Комки мороженого веером разлетаются вокруг и пятнают белое платье.

Совсем новое, впервые сегодня надела, такое красивое. А теперь зеленые и розовые потёки сползают по подолу. Кристин горько плачет. Стыдно и жалко себя. Мальчишки смеются и показывают на неё пальцем. Потом быстро разбегаются.

За спиной ангелом-хранителем появляется отец. Он ведёт её в служебную комнату, смывает пятна с платья и присаживается перед ней на корточки, глядя в глаза:

– Крис, послушай меня. Никогда никому не показывай своих слёз. У меня хватает недоброжелателей. Кто не сможет добраться до меня, попытаются уколоть вас с мамой. Показать свою слабость – значит дать им разрешение делать это снова и снова. Никому никогда не показывай, что у тебя на душе. Умение держать лицо может не раз тебя выручить. Улыбка – это лучший щит от всех, кто захочет причинить тебе боль. И тем более не стоит реветь из-за платья. Никакая тряпка не стоит твоих слёз! Понимаешь?

Он обнимает её, и Крис обещает себе, что будет делать всё, как папа сказал. И постарается не разочаровать его…

Она через силу заставила себя сдвинуться с места. Уже давно забыла, что когда-то отец обнимал её и разговаривал с ней. Словно века прошли с тех пор.

Значит, всё было зря? Сколько бы она не старалась, её усилия не оценят. Старательно сделанные уроки, хорошие оценки, научные проекты – не показатель интеллекта? А нужен-то характер, оказывается. И как же следовало его показывать? Одеться в кожу, выкрасить волосы в зеленый цвет, сделать пирсинг в губе? Или шастать по барам и сборищам золотой молодежи с травкой и выпивкой? Или стать старостой, всех строить, возглавить Школьный Совет? Какой характер надо было показывать?

Кристин бездумно вышла из дома, заперев дверь за собой. Ощущение покалывания в ступнях немного вернуло к реальности. Она опустила взгляд на голые ноги, поставила туфли на дорожку и по очереди натянула их, застёгивая. Продолжила путь к остановке, возвращаясь к своим мыслям.

Или любой характер будет бесполезен просто потому, что она не того пола? Ну не уродилась мальчиком, что поделать. Интересно, если бы она пол сменила, это помогло? Или в этом случае нашлась бы ещё уйма причин, чем она не хороша? И зачем ей теперь университет, планы на будущее, мечты? Всё словно затянуло серым налётом безразличия.

Кристин на автопилоте вызвала магбиль, указав пункт назначения: ресторан Млечный Путь. Ворох мыслей упорно не отпускал её.

Хотелось плакать, но не получалось, внутри только пустота. Одно понятно со всей очевидностью: нет никакого смысла быть хорошей, держать лицо, поддерживать репутацию респектабельной семьи. Настроение поганое, ну и пусть все любуются на её кислую мину. Нет сил больше маску носить. Эдди начнёт опять клинья подбивать и выпивку предлагать. Ну и пусть. Если выпить, алкоголь заполнит эту пустоту внутри? Послужит анестезией? Вот и будет случай проверить, что за терапевтический эффект постоянно ищет в выпивке мама.

Кристин спохватилась, что магбиль уже стоит перед ней с открытой дверцей. Плюхнулась на сидение, приложила рутер к передней панели и откинулась на спинку, закрывая глаза.

Может и с Эдди переспать, и перестать ждать от жизни чудес? Нет, она ещё не настолько отчаялась. Или настолько? А, плевать… незачем загадывать. Напиться и отпустить все тормоза. Надоело быть пай-девочкой. Хватит! Теперь она будет делать всё, что хочет. Хуже не будет. Куда уж хуже-то…

Глава 11

Под модные хиты последних лет выпускники зажигали в танцевальной зоне. Яркие наряды, хаос движущихся тел, разноцветные зайчики светомузыки, ритмичная мелодия – всё вместе оказывало почти гипнотический эффект. Кристин бездумно опрокинула в себя очередной коктейль, наблюдая за танцующими. В голове изрядно шумело, думалось всё труднее. Но её это только радовало.

– Может, хватит? – спросила Женька. – Ты уже третий час пьешь, и толком ничего не съела. Такими темпами отключишься скоро.

– Вот и хорошо.

– Ты напиться решила?

– Вроде того.

– Да что случилось, подруга? Глядя на тебя, можно подумать, что вселенская катастрофа.

– Ну да, – она с истерическим смешком обхватила себя руками. – Рухнул мой мир. Сойдёт за кафа… катаф… блин, ты поняла.

– Кристя, в чём дело? Расскажи.

– Не хочу. Вспоминать не хочу. И так гадко. Хочу просто забыть. Пусть только на сегодня.

Кристин потянулась за вермутом и плеснула себе ещё. Руки дрожали и прицелиться удалось с трудом, немного пролилось мимо на скатерть. Пронзительный звон стекла больно ударил по ушам. Крис поспешила поставить бутылку.

– Это не выход, – накрыла бокал своей ладонью Женька. – Завтра тебе ещё хуже будет. Из-за похмелья в том числе.

– Пусть. Не важно, – она попыталась выхватить бокал, но пальцы соскользнули по мокрой ножке, сил в руках уже не хватало.

– Кристя, так нельзя. Сама ведь жалеть будешь, – Женька развернула её за плечо, с тревогой заглядывая в глаза.

– Я хочу забыть. Стереть из памяти. Вырвать из мозга неро… нейроны, где записано… Ты можешь сделать это?

– Это невозможно! Ты что?.. – Женька пораженно отшатнулась. – Мы же не терминалы.

– Тогда дай выпить. Я больше не могу… не сегодня… отключить мозг… Пусть только сейчас. Прошу…

– Поплакала бы ты лучше, подруга. Сразу легче станет, – Женька порывисто обняла её.

– Не могу, – глухо сказала Кристин ей в плечо. – Пусто совсем. Нет слёз.

– Ох, Кристя, у меня сердце разрывается. Хотя бы разбавляй соком. Больше не могу смотреть, как ты надираешься, а я ничем не могу помочь. Пойду танцевать. А когда решишь, что хватит, я провожу тебя домой, – Женька долила сока в бокал с вермутом, и пошла в сторону танцплощадки.

Кристин отпила из бокала, снова возвращаясь взглядом к цветному людскому морю. Сосредоточиться на чем-либо становилось труднее. Мысли начали покидать голову. Хорошо.

– Красотка, чего киснешь? – приземлился рядом Эдди. – Улыбнись, жизнь прекрасна. Хочешь, развеселю?

Лениво повернулась к нему. Карие глаза блестят, тяжело дышит, лицо раскраснелось. От выпитого? Или танцев? Да какая сейчас разница.

– Без шансов. Лучше налей, – протянула ему опустевший бокал.

– Ты напиться решила?

– Ты ж сам говорил… один раз живёшь… наслаждайся жизнью…

– Наконец, ты вняла умным советам, – Эдди улыбнулся и щедро плеснул вермута ей в бокал.

Она пригубила – крепко. Разбавленный пополам с соком не так пьянил. Горячая волна ухнула в желудок и ручейками растеклась в конечности и голову. Рука задрожала, и Кристин опустила бокал на стол.

– Потанцуем? – склонился к ней Эдди, приобняв за талию.

Она прикрыла глаза. В голове тепло и пусто. Музыка приятно отдаёт дрожью во всём теле.

– Да, пошли.

Он вскочил, помогая ей подняться. Нога подвернулась, и Кристин чуть не рухнула. Эдди успел поймать.

– Эй, потише, не убейся. Вот это ты набраться успела. Стоять-то можешь?

– Наверно, – но с трудом. Почему пол качается? Она опустилась обратно на стул.

– Да, детка. Танцевать ты сейчас не в состоянии. Может, пойдём полежим лучше?

Сфокусировала взгляд на кавалере. Опять эта улыбочка. Ясно, чем он лёжа заняться предложит.

– Не хочу. Нет насторо… настре… настроения. Хочу пить. И танцевать.

– Тогда давай так, – Эдди присел на корточки, отстегнул магнитные ремешки и быстро снял туфли с её ног. – Так лучше. Попробуй теперь встать.

Кристин ухватилась за предложенную руку и поднялась снова. Да, без шпилек пол меньше качается.

– Сойдёт. Теперь танцевать.

– Да-да, детка. Так и быть, подержу тебя, а то рухнешь ненароком, – Эдди обнял её и повел к танцующим. Она прикрыла глаза, позволяя себя увлечь. Пол всё равно качался, но можно было держаться за кавалера. Кристин вслушалась в мелодию, пытаясь поймать ритм, вливаясь в общее безумие. Последние мысли утекали с мелодией, хорошо. Наконец-то ни назойливых воспоминаний, ни тревог. Только музыка.

Музыка разная, но одинаково волшебная. Пусть длится без конца. Час… два… ночь… вечность… всё уже неважно. Чьи-то руки гладят пониже талии и грудь. Зачем? Мешают танцевать только. Отстаньте. Музыка так волшебна, словно крылья выросли. Легко двигаться, пол больше не качается. Или качается в такт музыке. Но поддержка больше не нужна. Что за крики? Замолчите, не перебивайте музыку. Хватают за плечи, пытаются обнять. В другую сторону тянут за руку. Ой, отстаньте. Не сбивайте ритм, мешаете. Оставьте наедине с музыкой. Замолкает. Что? Нет, почему? Верните музыку, хочу танцевать.

Глава 12

Гулянья затянулись до рассвета. Неизвестно, где парни умудрялись доставать добавку, но «эликсир» волшебным образом не переводился. Неудивительно, что настроение на приключения не покидало выпускников.

Пересекая парк, наткнулись на фонтан. Неизвестно, кто проявил инициативу, но идея искупаться встретила всеобщий энтузиазм. Кто разделся, а кто и так в воду полез. Только Женька отказалась. Сказала, что недостаточно пьяна для такого. Баграт неожиданно вызвался составить ей компанию.

Кристин же сегодня решила позволить себе любые безумства и с ощущением, словно прыгает с обрыва, полезла в фонтан. От холодной воды перехватило дыхание. Даже мутный туман в голове начал развеиваться. Но на смену ему неожиданно пришёл бесшабашный азарт. Она улыбнулась, впервые за вечер.

Веселые барахтанья и обливания друг друга водой с попытками утопить ближнего превратили всех в водяных чертей. С лохматых волос текла вода, мокрая одежда облепила тела. Весёлые визги и смех далеко разносились по ночным улицам.

Хоть летняя ночь была тёплой, но свежий ветерок всё равно охлаждал мокрую кожу. Кристин продрогла и вылезла из воды. Собрала подол верхнего кружевного платья в жгут у бёдер и принялась отжимать его. Нижний атласный подклад прикрывал ноги только до середины бедер. Неожиданное прикосновение ладони к оголившемуся колену заставило её вздрогнуть. Она испуганно оглянулась.

– Эдди, сдурел? У меня чуть сердце не остановилось! – мокрая ткань выпала из ослабевших пальцев, скрыв ноги.

– Значит, у меня всё же есть шанс покорить его, – рассмеялся он, сидя на бортике фонтана с голым торсом.

– Ага, довести до инфаркта!

– Не будь букой, красотка, – он потянул её за подол платья.

– Отпусти! – дернулась Кристин, но узкая юбка не давала ей толком двигаться. Мокрое кружево натянулось и подозрительно трещало.

– И не подумаю. Ты моя добыча, – Эдди дёрнул подол сильней, притягивая её к себе.

– Ах ты… – она забилась изо всех сил, лупя кулаками куда придётся. Поскользнулась на мокром камне и, запутавшись в подоле, рухнула на мостовую. Раздался громкий треск. Кристин зашипела от боли в ушибленном локте и на мгновение потеряла ориентацию. Сквозь звон в ушах послышались взволнованные голоса одноклассников.

Она изо всех сил пыталась сосредоточиться. Повела взглядом вокруг, ища Женьку. Подруга словно сквозь землю провалилась. Но в пределах досягаемости у бортика фонтана стояли её собственные туфли на шпильках. Эдди ухватил Кристин за лодыжку, притягивая к себе. Она, не раздумывая, ухватила туфлю и с размаха ударила шпилькой, не целясь. Он взвыл и выпустил её, держась за плечо. Из-под ладони потекла по мокрой коже струйка крови.

– Вот это побоище! – восхищённо присвистнул Стив, вылезая из воды. Привлеченные новым развлечением, одноклассники один за другим начали выбираться из фонтана.

– Бешеная! – рявкнул Эдди, отойдя от первого шока.

– Сам виноват! Я не твоя шлю… дамочка облегченного поведения. Добыча, придумал тоже. Идиот! – Кристин с трудом поднялась на ноги и, запутавшись в порванной юбке, чуть не рухнула снова. От раздражения дернула подол сильней, отрывая кружево окончательно. На ней осталось нижнее атласное мини платье. Кружево лежало поверх, оборванное по подолу неровными клочьями.

– Так и помрёшь старой девой, – Эдди озабочено разглядывал плечо. Кровь продолжала течь, не останавливаясь.

– Тебе-то какое дело? Может, это предел моих мечтаний? – она наклонилась и переступила через оторванный подол, освобождая ноги.

– Оно и видно. Как мне теперь кровь остановить?

– Дарю, можешь перевязать, – Кристин швырнула ему в лицо грязно синий ком, бывший платьем.

– Кружевом? Да ещё и мокрым? Совсем ненормальная!

– А большего ты не заслужил.

– Эдди, лапочка, что с твоей рукой? – заголосила Кэти, бросаясь к своему кумиру и стирая ручеёк крови с его руки. Мэг со слезами вцепилась ему во вторую руку.

Кристин закатила глаза. Долго же до этих куриц доходило. Где они раньше были? Тоже наклюкались, наверно.

– Да эта психованная сегодня совсем неадекватна, – зло кивнул на неё Эдди. Стив окинул Кристин заинтересованным взглядом, задержавшись на голых ногах. Его ироничная ухмылка и блеск в глазах ей совсем не понравились.

Только этого не хватало! Мало ей было одного «охотника», теперь от двоих отбиваться? Не надо ей такого счастья!

– А мне теперь даже перевязать рану нечем, – продолжил играть жертву Эдди, наслаждаясь увивающимися вокруг него девчонками.

Стив отвернулся от Кристин, окинул взглядом улицу и расплылся в улыбке.

– Это мы сейчас раздобудем, как и что-нибудь для согрева. Тут за углом супермаркет.

– Он же ночью закрыт? – Эдди оглядел улицу за парком, пытаясь сориентироваться, где они находятся.

– Когда это кого останавливало? – фыркнул Стив, его улыбка стала хищной. Он открыто направился к выходу из парка. Эдди переглянулся с девушками, и они присоединились к Стиву. Остальные одноклассники, уже выбравшиеся на мостовую, потянулись следом.

Иллюстрации 2

Герои начудили на выпускном, но это только начало.

Раненый Эдди и Мэг с Кэтти, вздыхающие над своим кумиром.

Кристин на выпускном

И опасный Стив

Глава 13

Кристин, поколебавшись, отправилась тоже. Гулять рядом с этими озабоченными кобелями уже не очень хотелось, но оставаться одной на холодном ветру – ещё меньше. Она с силой потерла покрывшиеся пупырышками руки. Туфли оставила валяться у фонтана, надоело с ними таскаться. Хотя, как оружие самообороны, они весьма пригодились.

На выходе из парка на скамейке обнаружились Женька с Багратом, о чём-то увлеченно беседующие. Теперь понятно, почему подруга не вмешалась в очередную стычку с Эдди. У неё свои развлечения. А говорила: присмотрит. Крис невольно навернулись слёзы на глаза. Впрочем, она и сама сегодня игнорировала подругу весь вечер. Какое право имеет обижаться теперь.

Женька подняла взгляд на очередной фразе и осеклась, увидев подругу. Подскочила и бросилась к ней.

– Кристя! Что случилось? На тебе лица нет. И что с твоим платьем?

Её руки оказались такими тёплыми, а объятия крепкими. Кристин не выдержала и расплакалась. Впервые за много лет. Это выпитое сегодня сорвало её контроль к чертям. А, впрочем, неважно. Она же решила, что держать лицо больше нет нужды. Можно реветь в своё удовольствие, если хочется.

– Да ты совсем ледяная! – сильнее прижала её к себе Женька. – Вы совсем спятили, ночью, на ветру в фонтане купаться. Тебе надо согреться, пошли, – она оглянулась на одноклассников, но последние уже исчезали в дверях супермаркета через дорогу, неведомым образом открытых. Женька неодобрительно хмыкнула, но тем не менее повлекла подругу туда же.

Кристин послушно перебирала ногами, позволяя себя направлять. Сейчас ей уже ничего не хотелось, только спать. Не осталось сил ни на какие эмоции. Она даже не пыталась анализировать всё, что видит, не реагируя на окружающее. Темное полотно сверхпроводящего покрытия на дороге, открытые двери, длинные стеллажи. С хозяйственными мелочами, посудой, постельным бельём…

Женька развернула её к себе и накинула на плечи большое махровое полотенце. Начала вытирать оставшуюся воду и попутно растирать ей ледяные руки. Кристин слабо попыталась вырвать пленённые конечности: больно. Подруга не дала. Потом отложила полотенце и закутала её в халат с термоподкладкой, включила подогрев.

– Ладно, грейся пока, а я пойду выгонять наших охламонов наружу, пока они всё здесь не разграбили, иначе завтра, хотя уже сегодня утром, у нас будут большие неприятности, – и Женька умчалась разыскивать одноклассников по другим отделам.

Кристин осталась, кутаясь в теплый халат, озноб не проходил. Она сама не знала: был ли это только холод, или пережитый испуг, стресс и эмоциональное истощение. Казалось, эта бесконечная ночь никогда не закончится.

Она бездумно вышла в проход между стеллажами и побрела вперёд. С другой стороны супермаркета слышался яростный спор на повышенных тонах, но она не вслушивалась. Уже исчерпала на сегодня свой лимит переживаний. Сознание заторможено выхватывало отдельные фразы.

– Эдди, кобелина ты первостатейная, кастрировать тебя мало!

– Она сама нарывается, недотрога, так и дразнит.

– Помолчал бы уж! А вы что творите?! Не трогайте тут ничего. Одно дело оказать первую помощь и согреться, другое – просто начать грабить всё подряд. Вы что, проблем с полицией захотели? Представляете, что завтра утром от родителей услышим…

Правой рукой Кристин легонько вела по полкам справа, едва касаясь расставленных товаров. Пальцы зацепились за что-то странное. Остановилась. Посмотрела. Двухкомпонентный полимерный краситель. Сдвоенный маленький баллон с двумя колбами, где находились компоненты под давлением, носик с распылителем и кнопка высвобождения. На воздухе компоненты вступали в реакцию и оседали на любой поверхности прочным полимерным покрытием, которое практически невозможно было потом оттереть или отодрать. И цвет интересный: неоново-красный, далеко видно. Пальцы сами сомкнулись на баллоне. Неясная мысль мелькнула на краю сознания. Пока не оформилась в конкретный план, но краску с собой она прихватила.

К её приходу одноклассники пришли к какому-то решению и собирались на выход. Эдди гордо щеголял пластырем на плече, словно это боевая травма. Кэти с Мэг опять восторженно висли на нём. Стив делал глоток из очередной открытой бутылки. Они и спиртное опять раздобыли. Нет, с Кристин на сегодня хватит, пожалуй. Стив оглянулся на неё, снова окидывая оценивающим взглядом. Задержался на баллончике в её руке.

– Отличная идея! – загорелся он, пихнул открытую бутылку в руки Эдди и устремился к полкам с полимерной краской.

– Ну хватит уже, – устало вздохнула Женька. – Пошли на выход, пока полиция не приехала.

– Да-да, – раздражённо огрызнулся Эдди. – Пошли дальше гулять.

Глава 14

Выпускники потянулись к выходу. Последним вышел Стив с охапкой разноцветных баллончиков в руках.

– Есть предложение, народ, – пакостно заулыбался он. – Вон там начинается аллея памяти, ведущая к центральной площади. Можем на ней написать всё, что желаем увековечить и оставить для потомков. Мысли, мечты, пожелания. Признания. Или что каждый думает о ком-то конкретном. Есть добровольцы?

– Давай, – воодушевился Эдди, покосившись на Кристин. – Я желаю увековечить одну недотрогу тут, и пусть ей будет стыдно.

Она не отреагировала на вызов, какая теперь разница, ей уже всё равно.

Выпускники с воодушевлением двинулись к аллее, разбирая баллончики с краской и обсуждая, что каждый хочет написать. Кристин с Женькой шли последними, не участвуя в общем обсуждении. Подруга много не пила и не одобряла большинство выходок одноклассников. А Кристин чувствовала себя совершенно измотанной, но боль и обида, до сих пор царапавшие внутри, всё ещё просили выхода.

На аллее выпускники принялись с воодушевлением расписывать мостовую, отпустив на волю свою пьяную фантазию. Женька ядовито комментировала их признания. Взгляд Кристин же прикипел к памятнику на центральной площади, маячившему в конце аллеи.

Когда их колония достаточно разрослась и сформировался столичный город, было решено на главной площади перед администрацией поставить памятник разведчикам дальнего космоса, открывшим Новый Аркозант: капитану Мануэлю Эстебану и начальнику научной группы Ингвару Хансену. Собственно, памятник изображал их стоящими спиной к спине подле их корвета «Неустрашимый», а опорой кораблю служило символическое изображение Млечного Пути, галактик и туманностей. В целом композиция смотрелась весьма вычурно и пафосно, но тем не менее памятник стал символом их колонии, украшавшем абсолютно всю сувенирную продукцию.

Кристин невольно улыбнулась, смутный план начал понемногу вырисовываться. Мельком взглянув на увлеченных одноклассников – её отсутствие они не сразу заметят (даже Женька яростно спорила с Эдди) – она тихо обошла компанию и направилась к площади.

Добравшись до подножия памятника, медленно обошла его, выбирая удобное место и формулируя, что хочет написать. Потом выдохнула, решаясь, и приступила к выполнению, отрезав себе пути к отступлению. Буквы получались кривые, но она не останавливалась. Не в красоте ведь дело, а смысле написанного. А он выражал весь тот яд, который отравлял её последние годы. Кристин изливала всю горечь и разочарование, достигшие последнего края сегодня, и чувствовала огромное облегчение. Словно высказанный вслух протест переставал жечь её изнутри, давая возможность снова жить и дышать.

– Кристя! – крик Женьки вдалеке.

Нет, не сейчас, она должна успеть дописать. Это нужно, необходимо. С каждым словом груз на плечах становится всё легче.

– Кристя, полиция едет! Заканчивай и бежим! – крик громче, ближе.

Нет, ещё не всё. Другого шанса может не быть. Ей надо выпустить всё. Оставишь не выплеснутый яд на дне, он заполнит её снова.

– Да, Кристя же!

Она не останавливается. Какое облегчение больше не держать всё в себе. Разве может она прерваться? Только не сейчас.

– Кристя! – Женька пытается схватить её руку и утянуть прочь. Крис отмахивается:

– Не мешай!

– Да ты спятила! Полиция подъезжает, хочешь, чтобы тебя арестовали?

– Тем более не мешай! Я должна успеть.

– Точно чокнулась. На это нет времени, бежим! – новая попытка схватить её за руки резко дергает баллончик. Недописанная буква стекает вниз кривой линией.

– Беги. Не мешай мне, – она уклоняется, вырываясь. И всё-таки выводит фразу до конца.

– Кристя, ты… Что? Баграт, отпусти меня!

– Сама сказала, полиция подъезжает, я не оставлю тебя здесь.

– Я не пойду без Кристины, она…

– Не хочет, сама видишь. Всё, нет больше времени.

– Ай! Отпусти! Поставь меня на землю! Пусти, говорю! Я тебе не мешок с картошкой, на плече таскать. Баграт!..

Голоса удаляются. Кристин не останавливается. Надо дописать. Рука уже приноровилась, буквы выходят всё ровнее и быстрее. Ещё немного… всё.

Она оседает на корточки, разглядывая плоды своих усилий. Слёзы облегчения катятся по щекам. Даже звуки сирены и подъезжающего магбиля не трогают её. Эйфория от сделанного приносит долгожданное успокоение.

С этих пор главный памятник Аркозанта украшает кривоватая с неровными строчками неоново-красная надпись: «Ричард Райт – примерный муж и семьянин. Проводит с семьёй целых пятнадцать минут в день. Считает жену бесполезным существом, а дочь – безвольной куклой, и жалеет, что она не родилась мальчиком. С такими выдающимися качествами он будет образцовым представителем человечества перед братьями по разуму. Наглядный пример, какие люди – жестокие твари».

Кристин рассмеялась, уткнувшись лбом в застывшую краску. Убрать надпись теперь смогут только вместе с самим памятником. Месть удалась.

– Вы арестованы за ограбление, нарушение общественного порядка и осквернение национального достояния Аркозанта. Проследуйте с нами в участок, – раздался за спиной властный голос.

Глава 15

Мерное покачивание и тихий гул убаюкивали. Но в какой-то момент сменились неподвижностью и тишиной. Пахло пончиками и нагретым металлом. Кристин просыпалась с трудом. Кто-то сильно тормошил её за плечо, но сознание отказывалось включаться. Тряхнули сильнее, и она с трудом разлепила глаза. Сфокусировала взгляд на мужчине в тёмно-зелёной форме, склонившемся над ней. Полицейский? Откуда? Заторможенный мозг отказывался выдавать информацию.

– Так, дорогуша, вставай. Спать будешь в камере, – мужчина подхватил её под руку, вытаскивая из магбиля.

Сил двигаться не было, но Кристин заставила себя передвигать ноги. В голове понемногу прояснялось. Так – на буксире – её доставили в кабинет и усадили на стул. Полицейский устроился напротив за рабочим столом, внимательно оглядывая её и потирая шрам на левом виске. Включил запись на рабочем терминале.

– Итак, я инспектор Михаил Ившин. Вы задержаны за ограбление, нарушение общественного порядка и осквернение национального достояния Аркозанта. Ваше имя?

– Кристин Райт.

– Хм. А Ричард Райт вам кто?

– Отец.

– И не стыдно вам такое о родном отце писать?

– Ничуть, – Кристин не собиралась врать и что-то утаивать. В конце концов, публичная правда и была основной частью её мести. – Ему ведь не стыдно такое думать и говорить обо мне и маме. Я не написала там ни слова неправды. Всё это я сегодня утром услышала из его уст.

– И решили таким образом отомстить? – инспектор коснулся терминала, набирая какой-то запрос.

– Да. И не буду врать: месть сладка, – она плотнее запахнула халат и сложила руки на груди. Замерзшее тело понемногу начало согреваться.

– Не боитесь его реакции на такую выходку?

– Нет, жду её с предвкушением, – Кристин невольно улыбнулась. Несмотря на то, что ситуация в целом не располагала к веселью, и будущее стало неясным – на душе было легко. Впервые за многие годы.

Инспектор тяжело вздохнул, буркнув под нос:

– Эти подростки… – и громче продолжил, снова нервно потирая шрам. – Вам не следовало до такого доводить. Лучше было решить лично внутри семьи.

– Вы моего отца не знаете. Когда я пыталась дозваться вежливо и культурно – он меня не слышал. Я просто устала за столько лет. Пришлось научиться кричать громко. Теперь он не сможет отмахнуться от моих слов или не заметить их. Своей цели я достигла. Поэтому не жалею.

– Но вы понимаете, что это может отразиться на вашем будущем? – Ившин бегло пробежал глазами высветившуюся на терминале информацию.

– Возможно. Но в данный конкретный момент мне наплевать.

– Чёртовы подростки, – снова вздохнул инспектор и перевёл взгляд на неё. – Теперь к обвинению в ограблении. Как вы проникли в супермаркет?

– Это не я. Понятия не имею, как он дверь открыл. Мы позже заходили.

– По порядку. Кто «он»? И кто «мы»?

– Стивен Деверо, мой одноклассник. Предполагаю, это он дверь открыл. Потому что его идея, и он первый шёл. А откуда и как – без понятия.

– А мы – это?..

– Все мои одноклассники. У нас ведь выпускной сегодня. Или уже вчера был?

– Пьяная молодёжь и в большом количестве – ещё лучше! И кто был с вами?

– Весь класс. Запросите в общей базе список, у вас по-любому доступ есть. Средняя школа №2, выпускной класс.

– И все участвовали в этих беспорядках? – Ившин снова набрал запрос на терминале.

– В той или иной степени. Только моя подруга Женька пыталась всех урезонить, но её одной оказалось слишком мало для стольких пьяных балбесов. Ни уговорить прекратить, ни силком остановить их она не могла, хотя очень пыталась, – она не могла не попытаться отмазать подругу. Впрочем, ни словом не соврала.

– А Женька это?

– Евгения Белых.

– И зачем же она тогда с вами пошла? Если не одобряла? – инспектор читал очередную информацию на экране, быстро делая пометки.

– За мной присматривала. Боялась, я с таким настроением и пьяная или в беду попаду, или что-нибудь с собой сделаю. Хотела, когда я выдохнусь, помочь домой добраться, – Кристин впервые за сегодня почувствовала вину.

– Что ж тогда она вас там бросила, а не забрала с собой?

– Пыталась, я не дала, очень хотелось дописать. А её саму силком уволокли, насколько я слышала, буквально на плече.

– Понятно… – Ившин устало посмотрел на неё. – Как я не люблю такие дела. Злого умысла нет, зато пьяной дурости навалом. Ещё и золотая молодежь с влиятельными родителями. Вы не представляете, сколько проблем мне доставили, и сколько отчетов теперь писать.

– Простите, я не собиралась вам работы добавлять, но… – она потупила взгляд, почувствовав себя неудобно.

– Да-да, месть отцу затмила всё: разум, здравый смысл и совесть. И почему каждый геморрой всегда случается в мою смену? Кому сообщить о вашем задержании?

– Звоните отцу, номер терминала АР98254734415К.

– Может, лучше матери?

Глава 16

Следующее пробуждение оказалось не более приятным, чем первое, хоть и по другим причинам. Голова болела, задеревеневшие от неудобной позы на жесткой койке мышцы ныли. Ушибленный локоть пульсировал неприятными ощущениями, рука под головой затекла и онемела. Кристин с трудом разогнулась и села. Подвигала ногами, руками и шеей, пытаясь разогнать кровь и вернуть подвижность телу. Мышцы протестовали неприятным покалыванием. Это добавило не радужных ноток в и без того гадостный коктейль ощущений.

– Ну и погуляла я вчера! – с чувством сказала она.

– Совершенно согласен, – раздался неожиданный голос.

Резко обернулась к силовому полю и увидела отца, сидящего на стуле по ту сторону. Мгновенно подобралась, оглядывая его: лицо застыло непроницаемой маской, взгляд острый и пристальный, плечи напряжены – похоже зол, что и неудивительно. Но пытается держать лицо.

Кристин осознала, что невольно подтянулась и выпрямила спину, подражая отцу. Вот же рефлекс многолетний! Мысленно пнула себя и, сделав усилие, села свободнее.

– Доброе утро, папа. Или день уже?

– Это всё, что тебя волнует? – напряженно спросил он.

– Нет, но я пытаюсь быть вежливой. Не с тебя же пример брать. А то ни «привет», ни «как дела».

– Ты этого не заслужила. После твоей выходки…

– Просвети меня. Что, по твоему мнению, я сделала? – развернулась на койке всем телом, согнув одну ногу в колене. Внутри бурлил незнакомый азарт.

– То, что ты написала на памятнике… да ещё полимерной краской… это ни в какие ворота! – отец подался вперёд, сжав пальцами колени.

– Разве там есть хоть слово неправды?

– Всё – ложь!

– А что же я тогда слышала вчера утром? – Кристин тоже подалась вперёд. – Намекаешь, что у меня со слухом проблемы?

Взгляд Ричарда потяжелел, желваки заиграли. Теперь он точно злился, но ничего не сказал.

– Молчишь? Потому что это правда. Тебе не нравится, какими словами я это написала, но, по существу, тебе возразить нечего.

– Все равно тебе не следовало этого делать. Правила приличия и репутация…

– Да-да. В курсе. Только, видишь ли, папа, когда я все свои восемнадцать лет соблюдала правила приличия и берегла твою репутацию, ты этого не ценил. И я решила: какого черта?! Зачем я так загоняюсь по этому поводу, если благодарности никогда не дождусь? Как ты там утром вчера сказал? «Если я молчу, значит меня всё устраивает. Ни характера, ни воли – просто тряпка.» Так вот, на этом моё терпение лопнуло. Больше я молчать не буду! Потому что ничего из того, что происходит в нашем доме, меня не устраивает! Теперь я буду показывать характер, а если он тебе не по нраву… что ж, ты не уточнял, какой именно ты увидеть хотел, так что извини. И плевать я теперь буду на твою репутацию! Потому что за все эти годы, когда я вела себя, как приличная благовоспитанная девочка, ни слова признательности от тебя не дождалась, зато выслушивать всё это каждый раз… – у Кристин спазмом перехватило горло. На глаза навернулись слёзы, и она быстро вытерла их рукавом халата.

– Не надо было подслушивать, – Ричард успокоился и откинулся на спинку стула.

– Ты издеваешься?! – она зло ударила кулаками по койке. – Вы с мамой так-то ругаетесь не в своей спальне за закрытыми дверями, а в гостиной. И так громко, что вас слышно по всему дому. Каждый божий день! Чему удивляться, если я постоянно слышу всё это. Такая простая мысль тебе в голову не приходила? Ты ведь не глуп, так что примени логику!

– И что ты намерена делать? – Ричард смотрел на неё со странным выражением на лице, с любопытством и опаской.

– Всё, что моей душе угодно, – улыбнулась она, успокаиваясь. Понимала, что нарывается, но отец впервые за много лет на неё смотрел так долго. И видел! И удовольствие от этого щекочущими пузырьками бурлило внутри, подзуживая продолжать его злить.

– Значит, ты не собираешься вести себя благоразумно?

– А зачем? Я так вела себя восемнадцать лет. Ты мои усилия разве замечал? Единственной благодарностью от тебя стал ушат помоев вчерашним утром. Так что с меня хватит. Если заставить тебя ненадолго забыть о работе и обратить внимание на семью способны только мои выходки, то я ещё много чего придумать могу. Фантазия у меня богатая!

– Ты осознаёшь, что этим разрушишь своё будущее?

– Да. Но знаешь, что самое забавное, папа? Мне плевать!

Ричард ещё несколько минут задумчиво разглядывал её, потом сказал:

– Я не позволю тебе уничтожить свою жизнь.

– И что ты сделаешь? Запрёшь меня дома? Или в психушку? Или к себе наручниками прикуёшь?

– А это неплохая мысль, – Ричард неожиданно улыбнулся.

– Что именно? – занервничала она.

– Не скажу, это будет расплатой за твоё поведение. Посидишь здесь, пока я всё организую, потом заберу тебя отсюда, – с этими словами отец поднялся и вышел из изолятора.

Кристин хотела окликнуть его, но остановила себя. Изменить сейчас всё равно ничего не могла. Ощущение после разговора с отцом осталось странное: и радостно, что удалось его за живое задеть, и тревожно, что он придумает в ответ.

Глава 17

– Есть хочешь, Кристина? – сегодня он смотрел на неё с куда большей теплотой. И перешёл на «ты». Интересно, почему?

– Издеваетесь? И без того мутит. Просто воды, если можно.

– Идём, – инспектор проводил её в кабинет, кивнул на стул и налил воды. Сам опять устроился за столом.

Вчера – понимание, сегодня – забота. А ей всегда казалось, что все сотрудники полиции – бесчувственные циники. Странно всё. Но спросить об этом не решилась.

– Опять допрашивать будете? – Кристин допила воду и поставила стакан на стол.

– А смысл? Список вашего класса из базы мы получили, всех уже нашли и допросили. Порядок событий восстановили более или менее. Отчеты все написаны, наказаний всё равно не предвидится, что было ожидаемо, учитывая, кто родители. С ними тоже со всеми побеседовали, так что думаю они сами устроят своим чадам головомойку, – инспектор не скрывал, как доволен этим. Кристин же только сегодня заметила помимо шрама седые пряди в тёмных волосах. Хотя морщин на лице пока не видно, вроде не старый ещё.

– Когда вы всё успели? Сколько я спала?

– Привезли тебя в четыре утра, сейчас четыре пополудни, двенадцать часов прошло.

– Ого. А почему я ещё здесь, если наказаний не будет?

– Потому что Ричард Райт ещё не подписал документы и просил задержать тебя до его возвращения, – Ившин усмехнулся, привычно потирая пальцем шрам на левом виске.

– Вот… злыдень, – она вздохнула, но уже без особого недовольства. – Мне опять в камеру?

– Можешь здесь посидеть.

– Что-то вы слишком добры ко мне, – подозрительно посмотрела на благодушного инспектора.

– Потому что уже пообщался сегодня с мистером Райтом и не могу не признать, что он весьма неприятный человек. Поэтому отчасти рад, что ты посадила его в лужу своей выходкой. К тому же, по сравнению с твоими одноклассниками, ты вполне нормальная. Ещё твоя подруга и Баграт Григорян относительно вменяемые, остальные же – тихий ужас. И в очередной раз мне напомнили, почему я терпеть не могу золотую молодежь.

– Полностью согласна, – Кристин расслабленно развалилась на стуле. Разговор выходил занимательный. И место перестало казаться неуютным.

– А себя ты к ним не причисляешь?

– Я думаю, это больше состояние души и мировоззрение, чем социальное положение. У меня не было шанса стать такой: никто не баловал и сопли не подтирал.

– Не может быть всё настолько плохо. Даже в самые мрачные времена можно найти повод для радости. Всё зависит от точки зрения. Жизнь может измениться в любой момент. Надо просто не упускать предоставленный шанс, – Ившин снова задумчиво потёр шрам.

– Вы оптимист, инспектор. Но я уже в это не верю, – она привычно отстаивала своё убогое болото. Но поневоле начало разбирать любопытство: он из своего опыта это говорит? И откуда у него шрам?

– Посмотрим. Если ты попадёшь сюда в течение месяца ещё раз, я признаю, что твоя жизнь – полный мрак. Если же нет, ты признаешь, что всё не так ужасно, и в твоих силах всё изменить.

– Вы что, пари предлагаете? – не поверила Кристин, пораженно уставившись на Ившина. Заметила лукавую усмешку и возмутилась. – Вам что, лавры священника покоя не дают? Или вы психологом на полставки подрабатываете?

– Нет, но идея хорошая, надо рассмотреть, – инспектор уже неприкрыто улыбался.

Распахнувшая дверь прервала их разговор. Она обернулась и удивилась: быстро отец вернулся. А то уже гадала, не придётся ли ей ещё одну ночь в камере провести.

– Я всё уладил и забираю дочь. Что нужно подписать?

– Вот здесь, – протянул готовый документ из прозрачного пластика инспектор.

Ричард поставил свою подпись лазерным стилусом и вопросительно поднял бровь.

– Можете идти, – кивнул на дверь Ившин.

Ричард, не прощаясь, покинул кабинет.

– До свидания, инспектор, – она поднялась и отправилась за отцом к выходу.

– До свидания, Кристина. Надеюсь, больше не увидимся.

Она хмыкнула и вышла в коридор. И почему все русские норовят переделать её имя на свой манер? Не то, чтобы ей это не нравилось. Просто странно. Это национальная особенность?

В участке было на удивление пустынно, только несколько инспекторов в форме прошли мимо, окинув Кристин взглядом. Ей снова стало стыдно за свой вид. Она плотнее запахнула халат и опустила голову. Одно дело доставать отца, и совсем другое перед посторонними мужчинами в таком непотребном виде ходить.

У крыльца участка уже ждал двухместный магбиль. Она быстро юркнула внутрь, стремясь спрятаться. По улице идти таким страшилищем тем более не хотелось. Отец сел рядом и приложил свой рутер к панели управления, оплачивая проезд и запуская магбиль.

– И что же ты придумал? – спросила Кристин, рассеянно глядя на улицу и не видя ничего, оборачиваться к отцу не хотелось. – Или будешь наказывать меня неизвестностью?

– Следовало бы, но дома тебе придется подписать некоторые документы, поэтому всё равно увидишь. Ты полетишь со мной в экспедицию к тланам.

Глава 18

Улица ничем не отличалась от той, где жила Женька. Однотипные модульные дома мелькали за окном словно цветные кубики. Только расписанный цветами на углу бросался в глаза, выделяясь бельмом. Значит, уже недалеко.

У порога дома встречала мама. При виде дочери она пораженно ахнула.

Кристин с надеждой успела подумать: неужели беспокоилась? Но следующие слова матери оставили только разочарование.

– Крис, почему ты в таком состоянии? Какой кошмар! В таком виде нельзя на улицу выходить! Ричард, почему ты ей позволил?

– А что я должен был делать? Оставить её в участке? Или в мешок упаковать, чтобы никто не увидел? Вообще-то домой её привез именно затем, чтобы она себя в порядок привела. Где бы она ещё могла это сделать? Ты совсем последние мозги пропила?

– Да как ты смеешь?! – сразу завелась Элис.

– Так, всё, хватит! – прикрикнула Кристин. – Вы меня достали, оба! Пока не прекратите бессмысленно кидаться обвинениями, даже не выслушивая друг друга, ничего не изменится. А если так нравиться лаяться, идите делать это в спальне за закрытой дверью. Мне надоело каждый день вас выслушивать. Я чертовски вымотана, хочу в ванну и отдохнуть. Поэтому сделайте милость, сегодня не орите на весь дом, ладно?

Она полюбовалась вытянувшимися лицами родителей и с улыбкой отправилась в свою комнату. Накатило облегчение от того, что высказалась наконец. Давно следовало это сделать, а не молчать. Может, и не дошло бы до такой полной беспросветности. Определенно, надо в жизни что-то менять.

На руке завибрировал рутер, оповещая о вызове. Она и забыла про него в участке совсем. Подняла запястье к глазам: Женька звонит. Приняла вызов, и на экране появилась изображение подруги.

– Кристька! Наконец-то тебя отпустили! Что так долго? Инспектор говорил, что обвинения не будут выдвигать. Я звоню-звоню, испереживалась уже.

– Вообще-то, меня отец только полчаса назад из участка забрал. Там глушатся гражданские рутеры, сама же знаешь.

– И как ты? В порядке? Может, приедешь?

– Женька, ты наверно уже приняла душ после выпускного, переоделась, отдохнула?

– Да, но при чем…

– А я нет! Имей совесть, а?

– Ладно, тогда я приеду, жди! – и подруга отключилась.

– Вот же неугомонная. Нельзя было по рутеру поговорить? – Кристин вздохнула, вошла в комнату, скинула халат и жалкие остатки платья на пол, достала из стенного шкафа полотенце и замоталась в него. Потом отправилась отмокать в ванну. Набрала горячую воду, опустилась в неё и с блаженством растянулась, откинув голову на бортик. Хорошо-то как. Мышцы расслаблялись, напряжение уходило.

Она начала задрёмывать, но примчавшаяся через двадцать минут подруга ворвалась в дверь беспокойным ураганом и с громким возгласом: «Кристя, я уже здесь!» – подлетела ближе. Кристин от неожиданности ухнула под воду и резко села, сгоняя влагу с лица.

– Ты меня доконать решила? – откашлявшись, выдохнула она.

– Вот это видок! – оглядела её синяки, царапины и общую помятость подруга. – Ты как? Сильно Эдди тебя напугал вчера?

– Не без этого. Ничего, переживу. Ему тоже досталось.

– Мне уже рассказали. Жаль меня там не было, я бы ему яйца оторвала. Но и ты ему знатно врезала, надолго запомнит. Регенерирующая мазь есть?

– Аптечка в шкафчике слева от зеркала.

– Я найду, а ты пока голову вымой.

– Не представляю, как теперь эти лохмы распутывать, – вздохнула Кристин, приподняв мокрую спутанную прядь.

– Я помогу. Зачем ещё нужна подруга, – улыбнулась Женька, вытаскивая из аптечки нужную мазь.

На глаза Кристин навернулись слёзы, а чувство вины тёмным комом заворочалось внутри. Ей очень повезло с подругой.

Спустя ещё полчаса она со смазанными синяками и царапинами сидела на своей кровати в чистой футболке. Женька расположилась за её спиной с расческой и осторожно, по одной пряди, распутывала влажные волосы.

Чувство вины продолжало глухо зудеть внутри, и Кристин не выдержала:

– Жень, прости.

– За что? – удивлённо спросила она, рука с расческой застыла.

– Я вчера по-свински себя вела. Грубо обошлась с тобой. Игнорировала и отталкивала весь выпускной. Прости.

– Да ладно. Ты была сама не своя. Я же видела, как тебе больно. Только не понимала почему, – в голосе Женьки явственно слышалась улыбка. Движения расческой возобновились.

Глава 19

– Что, даже не будешь больше спрашивать, что у меня случилось? – нарушила тишину Кристин.

– Я прочла твою надпись на памятнике. Наверное, уже почти весь город ознакомился. Туда после утренних новостей такие толпы на экскурсию повалили. Ты сделала сенсацию дня. Поэтому я в общих чертах представление имею, а подробности тебе наверно больно вспоминать. Не хочу усугублять. Ты вчера и так уже в разнос пошла.

– Похоже на то.

– Жалеешь?

– Нет. Как ни странно, опыт вышел весьма познавательный, – Кристин невольно улыбнулась.

– Это ты о том, как Эдди со Стивом чуть из-за тебя не подрались?

– Когда? – она попыталась удивленно обернуться и взвыла от боли.

– Не вертись! – строго прикрикнула Женька, осторожно выпутывая расческу, застрявшую от рывка. – Ты что, не помнишь? На танцполе? Они не подрались только потому, что ты в равной степени игнорировала обоих, но полапали тебя знатно.

– Не помню. Я тогда танцевать хотела и отмахивалась от помех.

– Это наши любимцы всех школьных дурёх – помехи? – рассмеялась Женька. – Припомню им в следующий раз. А что тогда ты назвала познавательным опытом?

– Впервые почти нормально поговорила с отцом. Прервала очередную ссору родителей в зародыше. Мило пообщалась с инспектором, интересный человек оказался. И я лечу в экспедицию к тланам.

– Ну да, это поинтересней банальных разборок между парнями, – рассеянно ответила Женька, сосредоточенно возясь с очередной прядью. И тут до неё дошло. – Что?!! Ты к тланам?

– Ау! – взвыла от боли Кристин. – Ты мне все волосы выдрать решила?

– Прости. Ты шутишь?

– Нет, отец перед фактом поставил. Мне ещё надо пойти к нему какие-то документы подписать, могу потом показать тебе.

– Вот это да! – восторженно выдохнула Женька. – Везучая ты.

– С чего бы?

– Ты ещё спрашиваешь?! – подруга подскочила и перебралась вперёд, схватив её за плечи. – Мы с Тёмкой и Андрюхой о таком даже мечтать не могли. Туда не пробиться, мы узнавали. А ты без всяких усилий попала. Это нереально круто! Я завидую.

– Да чему же? – Кристин с удивлением смотрела на азарт в Женькиных глазах.

– Это же считай первый полноценный контакт с другой цивилизацией. Ты сможешь вблизи их увидеть и поговорить раньше подавляющего большинства человечества. Можешь узнать что-то новое. Это же совсем другая культура! Неужели тебе самой не любопытно?

– Пожалуй, – задумчиво согласилась она, под влиянием восторгов подруги начиная с воодушевлением смотреть на предстоящую поездку. Женька права, это может оказаться интересным и увлекательным опытом.

К тому времени, как волосы Кристин привели в нормальный вид, она изрядно проголодалась. Поэтому предложила переместиться на кухню, скомандовав искину приготовить салат и гарнир.

Ужинали сначала молча. Кристин поглядывала не непривычно воодушевленную и довольную Женьку и впервые за вечер подумала, с чего бы подруга такая счастливая? Выпускной оказался сомнительным удовольствием. Допрос инспектора вряд ли был пределом мечтаний. Полететь к тланам Женька возможностей не нашла. Что ещё могло стать причиной такого хорошего настроения? Если только… да нет, не может быть. Или может? Она решила не гадать, а спросить прямо:

– Когда свидание с Багратом?

– Завтра… – рассеянно отозвалась Женька, и спохватившись, что ляпнула, попыталась откреститься. – Нет, я не… это не то, что ты думаешь…

Под её скептическим взглядом подруга замолкла и поняла, что спалилась. Удрученно вздохнула и смущённо сказала:

– Кристя, я – не ты. Не хочу заводить семью. Не в ближайшие годы точно. Не готова пока к этому. Сейчас хочу только свиданий, романтики. Отношений без дальнего прицела, понимаешь? А Баграт, он такой… классный. Он действительно романтик, с ним весело и интересно. Я понимаю, что через несколько месяцев эти отношения закончатся, но сейчас – это всё, что я хочу. И меня всё устраивает. Правда, – Женька умоляюще смотрела на неё. Видимо, хотела понимания.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. И не останешься потом с разбитым сердцем.

– Этого не будет, я на многое и не рассчитываю. Честно.

Кристин вздохнула. Она не одобряла выбор подруги, но Женька права: они совсем не похожи, и ждут от отношений разного. Подруга имела право на собственные ошибки, даже если ничем хорошим это кончиться не могло. Она ободряюще улыбнулась:

– Ладно, иди на свидание. Только не влюбляйся слишком сильно. Ты сама понимаешь, что этот романтичный принц с тобой не останется.

– Кристя, спасибо! Я так рада, что ты поняла, – Женька в порыве чувств привстала, быстро обняла подругу и села обратно.

Кристин постаралась подавить приступ тоски. Теперь подруга будет увлечена своим кавалером, и видеться они станут реже. А её спутником по-прежнему будет только одиночество.

Хорошо, что она летит в экспедицию. Наверняка там ей найдётся несколько интересных занятий, и у неё не будет много времени скучать. Кристин привычно спрятала свои чувства за улыбкой и перевела разговор обратно на предстоящий полёт.

Глава 20

Неделя до отбытия экспедиции промчалась быстро. Женька заглядывала в гости каждый день, помогая собираться, и всё надеялась напроситься в экспедицию тоже. Но Ричард Райт сказал категоричное «нет», и поникшая Женька накануне отлета попрощалась с Кристин, не скрывая своей досады.

Ранним утром они с отцом, нагруженные сумками с вещами, на служебном магбиле отправились в космопорт. Кристин до этого момента воспринимала предстоящую поездку отстраненно: не верила до конца, что действительно полетит. Это казалось затянувшейся шуткой.

Теперь же, выбираясь из магбиля на посадочной площадке перед шаттлом, она осознала неотвратимую реальность происходящего. В животе поселилось странное ощущение, как при падении. Страх? Волнение? Восторг? Всё вместе, пожалуй. Она впервые собиралась покинуть родную планету и полететь в космос – есть с чего переживать.

– Да что вы творите, черти безрукие! – раздался знакомый голос.

Она резко оглянулась. Елена Витальевна сердито строила роботов-погрузчиков под управлением искина, перетаскивающих ящики с грузового магбиля в шаттл:

– Вы видите маркировку на упаковке или ослепли? Не переворачивать! Здесь научное оборудование, а не мешки с картошкой! Несите аккуратно! – она строгим цербером проводила их до шаттла и скрылась с ними в грузовом отсеке.

Кристин оглянулась в поисках отца: тот стоял у посадочного трапа и говорил о чем-то с представительным типом в строгом костюме. Лицо невыразительное и бесстрастное, безликий какой-то. Подчинённый папин, наверно, или официальный представитель из других подразделений.

Она подхватила свои сумки и направилась к ним. Не то чтобы жаждала послушать чужие разговоры, просто вход в шаттл всё равно в той стороне. К тому же шум вокруг изрядно снижал слышимость: свист подъезжающих магбилей, стук и шорох погрузчиков, переругивания прочих людей. В такой какофонии тихий разговор расслышать трудно, она различила только отдельные слова и обрывки фраз: «совещание», «инструкции», «приоритетные цели» и «координация подразделений».

Когда Кристин приблизилась к собеседникам, незнакомый мужчина мельком глянул в её сторону, кивком попрощался с Ричардом и ушёл. Отец оглянулся на неё и указал на трап:

– Пошли устраиваться, старт через пятнадцать минут.

Она только кивнула и поднялась за ним в шаттл, усаживаясь рядом на свободное место. Почти все уже заняли участники экспедиции. Последней перед самым отлётом в салон стремительно вошла Елена Витальевна и приземлилась на последнее свободное кресло.

Сразу послышался шум двигателей, и пассажиры стали пристёгиваться. Кристин вытянула из боковых пазов сложную плетёнку из широких ремней и попыталась разобраться, как всё это застёгиваться должно. Дрожащие руки задачу не облегчали. Отец вытянул крепления у неё из рук и помог правильно зафиксировать торс и ноги, легко защелкнул. Потом пристегнулся сам.

– Боишься? – спросил он с лёгкой усмешкой.

– Волх… г-м… волнуюсь, – выговорила она, сглотнув ком в горле. – Я же впервые лечу.

– Это не страшно. Когда взлетим, включу обзор, тебе понравится, – теперь в его голосе отчетливо прозвучало самодовольство. Кристин сразу захотелось его стукнуть. Но злость помогла унять дрожь, и она заставила себя расслабиться в кресле.

После завершения предстартовой подготовки, шаттл начал разгон по направляющим катапульты. Потом резко оторвался от поверхности планеты. Перегрузкой её вдавило в спинку кресла, уши заложило. Иллюминаторов у шаттла не было, но она не знала, хочет ли видеть то, что происходит за обшивкой. Ощущала только дрожь корпуса, глухой рокот двигателей, сдавившую тяжесть, словно она несла вес всего корабля на плечах. И ради этого «удовольствия» люди летают в космос? Да зачем такая радость нужна?

Тут тяжесть уменьшилась, гул двигателей стал тише, полёт выровнялся. И Ричард включил обещанный обзор. Стены шаттла словно исчезли и вокруг, насколько хватает взгляда, раскинулся бескрайний космос.

Кристин задержала дыхание. Ей показалось, что она с разбега нырнула в бездну. Вокруг раскинулась непроглядная чернота, усеянная яркими светлячками звезд. Словно на черной ткани щедрой горстью рассыпали блестящий разноцветный бисер. Великое множество огоньков, группками и облаками. И туманный шлейф Млечного Пути.

– Как красиво! – восторженно выдохнула она. Теперь точно знала, зачем люди летают в космос: ради такого зрелища можно терпеть любые неудобства.

– Это ещё не всё, – снова улыбнулся отец. – Смотри туда.

Кристин перевела взгляд вправо. Шаттл как раз выровнялся, переходя в горизонтальный полёт на орбите. И в обзор носовых камер попал корабль, отблескивающий металлом в лучах солнца. Похожий на странного кита, облепленного причудливыми наростами всевозможных датчиков, защитных орудий и эффекторов силового поля. По мере приближения он всё больше заслонял обзор, пока не скрыл за собой полностью космос.

– Да он огромный! – пораженно выдохнула она.

– Да. Это наш корабль «Крылатый Титан», на нём уже третий день собираются члены экспедиции. Мы одни из последних. Сегодня через пять часов старт. Осталось провести последнюю проверку. Сейчас приземлимся в ангаре, и я провожу тебя в каюту. После старта у тебя будет время ознакомится со своими обязанностями, пока летим на Ланарк II. К тому же перед высадкой будет проведён общий инструктаж. Пока до отлета можешь отдохнуть в каюте.

Глава 21

Кристин медленно доходила до точки кипения. Уже хотелось в кого-нибудь вцепиться, можно даже покусать.

Нет, сначала всё хорошо начиналось. Она с восторгом наблюдала за стартом и ещё несколько часов любовалась космосом, пока корабль разгонялся и набирал скорость для перехода в гиперпространство. Потом смотреть стало не на что, от дикой круговерти цветов начинала кружиться голова и подкатывать тошнота. Кристин отключила обзор, сидеть в каюте стало скучно, а заняться нечем. Тогда она решила выяснить суть своей работы.

Это оказалось не так просто.

Отец в своей каюте не появлялся, на звонки не отвечал. На сообщение прислал только имя начальницы, как будто это могло чем-то помочь. И как её на таком огромном корабле искать? Папа в своём репертуаре, смена декораций ничего не изменила. Даже приставать с новыми вопросами желание отбил.

Тогда она попыталась найти кого-нибудь другого, у кого можно спросить.

Ученые кучковались своими компаниями, выдвигали теории и спорили, чья окажется ближе к истине. Двое, кого Крис удалось застать по одиночке, посмотрели на неё с недоумением и ответили, что не знают такого человека.

Немногочисленные прилизанные люди в костюмах при виде неё презрительно поджимали губы и смотрели осуждающе, как на блудницу у позорного столба. Наверное, не оценили её надпись на памятнике. Вопросы её они виртуозно проигнорировали.

К экипажу корабля вообще подступиться было боязно. Несмотря на различия во внешности, их объединяли острый, пронзительный взгляд и плавные, скупые движения. Они распространяли вокруг себя неуловимую ауру подавляющей силы. Кристин так и не решилась к ним подойти.

Когда уже отчаялась добыть необходимую информацию, с облегчением наткнулась на Елену Витальевну.

– Теть Лен! – с отчаянием вцепилась ей в руку Кристин. – Ну хоть вы мне скажите, куда идти? В смысле, как найти Клэр Роули?

– Зачем тебе? – не поняла в первый момент та, отвлекаясь от стопки электронных документов в руках.

– Отец засунул меня сюда на трудовую повинность, а я до сих пор не знаю, в чем будут заключаться мои обязанности. Пока летим, хотела ознакомиться, но не могу найти свою начальницу.

– А мистер Райт?

– Только её имя и скинул. Не отвечает мне и не перезванивает. Я его с отлёта не видела. Уже не надеюсь конкретную информацию от него получить.

– Понятно, пойдём ко мне. Разберёмся.

Добрались быстро. Кристин мельком огляделась: стандартная каюта. Кровать, настенный терминал, откидной рабочий стол, стул, стенной шкафчик и дверь в санузел. Свободного места оставалось не так много, но и маленькой каморкой каюта не казалась. Обычное жильё рядового научного сотрудника. Каюта Кристин ничем не отличалась.

– Присаживайся, – кивнула на стул Елена Витальевна и устроилась на кровати. – Так как ты эту Клэр искать пыталась?

– Спрашивала, кого могла. Меня все игнорируют. Или возмущенно кривятся на мои вопросы.

– Ты не думаешь, что некоторые основания у них для этого есть? – улыбнулась Елена Витальевна.

– Это вежливый вариант «сама виновата»? Так я же не с праздными разговорами пристаю. Пусть бы посылали, но по конкретному адресу, а то я даже не знаю, куда идти, – она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

– Отцу снова позвонить не пробовала?

– Зачем? Если бы он мог и счёл нужным, сам перезвонил. А если занят, всё равно не ответит.

– А если бы ты в беду попала?

– Думаю, результат был бы тот же, – Кристин отвернулась с горькой улыбкой.

– Не понимаю я ваших отношений, – осуждающе покачала головой Елена Витальевна и скомандовала. – Включить терминал.

– Не только вы, теть Лен. Сама вижу, что наша семья неправильная. Да и семьёй это не назовёшь. Меня положение дел не устраивает, но изменить ничего не могу. Они оба меня не слушают. Отец отреагировал только на выходку на выпускном. А теперь опять то же самое: по уши в работе. Я устала переживать и расстраиваться по этому поводу. Хватит с меня! Теперь постараюсь строить свою жизнь, не оглядываясь ни на кого.

– Правильное решение. Женьке и Тёме с тебя пример брать надо. А то всю неделю только и делали, что канючили: «хотим тоже лететь»! И так без конца. Детский сад, честное слово. Ладно, вернёмся к твоему вопросу, – Елена Витальевна повернулась к терминалу и скомандовала. – Найти Клэр Роули.

На экране высветился план помещений, и пунктирная линия прочертила извилистый путь до точки в другом конце корабля.

– Сохранить план и отправить на рутер Кристин Райт.

Кристин посмотрела на входящие сообщение и почувствовала себя идиоткой. Способ элементарный, а она до него не додумалась. Видимо, отец и рассчитывал, что она запросит искин о местонахождении. Вместо этого пошла к людям приставать. Стыдоба.

– По карте найдёшь эту Клэр – выдаст тебе все инструкции.

– Спасибо большое, теть Лен! Что бы я без вас делала, – она наклонила голову, пряча покрасневшие щеки за распущенными волосами.

– Бродила бы дальше по кораблю озлобленным призраком.

Глава 22

В довольно просторном помещении от обилия людей и столов со стульями казалось тесно. Вкусно пахло жареным мясом и пряными травами. Гул разговоров сливался в фоновый шум, в котором вычленить отдельные слова не получалось.

Кристин устроилась в общей столовой на обед и изучала полученную служебную инструкцию. Мало того, что написано было сухо и формализовано – смысл вычленялся с трудом. Так ещё и содержание не радовало. Отдельные перлы особенно.

«Выполнять поручения в указанные сроки, докладывать о выполнении либо о причинах, препятствующих выполнению, работнику, давшему поручение, или начальнику отдела».

«Персонал любых категорий должен носить фирменную одежду (униформу), в ряде случаев необходимо наличие личного значка с указанием имени и фамилии. Форма сотрудников должна быть безупречной и опрятной».

«Предусмотрено наказание за распространение сведений конфиденциального характера, потерю документов, содержащих такие сведения, нарушение установленных правил обращения с конфиденциальной информацией».

Вот и как относиться к таким перлам? А уж после не задавшегося знакомства с мисс Клэр Роули, настроение и вовсе упало куда-то на нижние палубы. Означенную особу Кристин нашла легко и даже застала в каюте, но что нормальных взаимоотношений с начальством ей не видать, поняла сразу.

Чопорная мадам неопределенного возраста не одобряла её внешний вид, манеру речи, поведение и, видимо, само её существование. Весь короткий разговор каждым взглядом и тоном она давала понять, что против нахождения Кристин на корабле. Была б её воля, наверно с удовольствием в космос выкинула.

Но инструкцию она всё же получила и теперь вдумчиво изучала второй час.

– Значит, вот эта особа приписана к нам на время экспедиции, – раздался нарочито равнодушный голос.

Кристин подняла взгляд с удивлением уставилась на странную троицу. Впереди парень в строгой серой рубашке с воротником стоечкой и черных брюках. Волосы прилизаны так, что цвет не разобрать. На худом лице застыло подобие бесстрастной маски. Но презрительно кривящиеся губы и негодующий взгляд сводили на нет всё показное равнодушие.

«Не выйдет из него идеального дворецкого», – хмыкнула она про себя.

За его спиной маячили ещё двое: невысокий парень в подобной одежде и черноволосая девушка в строгом сером платье, наглухо застёгнутом.

«Это форма что ли? Нет, она такое не наденет! Ни за что!»

Неудивительно, что чопорная мисс Роули так восприняла её джинсы и веселую майку с мультяшным принтом. Кажется, ближайшие недели обещают быть «весёлыми». Кристин решила не нарываться откровенно и постаралась вежливо поздороваться:

– Здравствуйте, меня зовут Кристин Райт. А вас?

– Какая разница, мы не хотим, чтобы ты с нами работала! – с праведным негодованием подался к ней этот невоспитанный хам.

– Так и я не горю желанием, но у меня выбора нет, – она инстинктивно отклонилась назад.

– Это неприемлемо! – не пожелал её услышать собеседник. – Мы гордимся хорошими манерами и безукоризненно выполняемой работой. Чтобы такая, как ты, позорила нас – не бывать этому!

– Я знаю все правила хорошего тона и работы не боюсь, – Кристин честно пыталась мирно погасить конфликт. Но уже подозревала, что вряд ли получится.

– Слова! – презрительно выплюнул парень, выпрямляясь. Теперь враждебность свою он и не думал скрывать. – Все мы знаем, чего ты стоишь на самом деле! Легкомысленная и неблагодарная особа!

– Максимилиан, не так громко, – неуверенно тронула его за локоть брюнетка в сером. – Мы не одни здесь.

Он оглядел столовую и любопытно оглядывающихся на них людей и попытался снова натянуть на себя равнодушную маску.

«Неудачно, – со злорадством подумала Кристин. – А имя-то какое пафосное, ему под стать».

Она уже видела, что нормальных взаимоотношений со своими «сослуживцами» ей не видать. Наверняка, тоже в духе идеальной прислуги воспитаны, как и мисс Роули. Однако же странная репутация у неё за неделю создалась. Неожиданное последствие её выходки. Интересно, что ещё о ней говорят?

– …ты поняла? – холодно спросил её Максимилиан.

– Что? – она осознала, что отвлеклась и пропустила начало фразы.

Он только что огнём дышать не начал, настолько свирепое выражение лица у него стало. Кристин честно не хотела его доводить, но теперь хуже уже не сделаешь. Если он не способен адекватно воспринимать реальность, то сам виноват. И звать она его будет Максиком, большего не заслужил.

– Я сказал, что мы сами справимся со своей работой. А ты даже рядом не появляйся. Мы не можем допустить, чтобы такая особа позорила нас и нашу благородную профессию. Ты поняла?

– Более чем. Только мне интересно, это ты должность мальчика на побегушках «принеси-подай» благородной профессией назвал? – только сказав это, Кристин поняла, что мудрее было промолчать.

Лицо Максика совсем побагровело. Всё ещё безымянные парень с девушкой вцепились в его локти, удерживая на месте и пытаясь успокоить. Тот с трудом взял себя в руки и с подавленной яростью прошипел:

– Чтобы до конца экспедиции я тебя не видел, даже не смей показываться! Такая, как ты, не способна оценить почетное право служить другим и делать их жизнь комфортной и приятной в любых неблагоприятных условиях. Неблагодарная! – он гордо развернулся и удалился. Его серые тени последовали за ним.

Глава 23

Голос очередного оратора, искаженный микрофоном, метался по конференц-залу, приобретая совсем уж причудливое звучание. На пределе слышимости гудела вентиляция, но с духотой от такого скопления людей не справлялась. Яркий свет раздражал глаза.

Кристин поёрзала на неудобном пластиковом стуле, пытаясь сменить положение. Благо сидела в последнем ряду. Спина и ноги уже основательно затекли, а конца и края нудным выступлениям всё не было. Она и подумать не могла, что общий инструктаж окажется такой скукой. Знала бы заранее – нашла бы способ улизнуть.

Весь многочисленный состав экспедиции собрали в конце полёта в просторном помещении со светлыми бежевыми стенами, уставленном ровными рядами белых стульев. Потом главы всех подразделений долго и нудно втолковывали план мероприятий, как себя вести, что говорить, и о чем молчать. И ладно бы говорили всё это понятным языком, но нет: каждый норовил ввернуть побольше непонятных слов.

Ей и так были не сильно интересны все эти научные и дипломатические дебри, но максимально формализованный язык она через пару фраз вообще перестала воспринимать. Через десять минут все слова слились в неразличимый бубнёж, а через полчаса она уже от скуки не знала куда деться. К концу второго часа всё тело затекло от долгого сидения, и она страстно мечтала, наконец, свалить отсюда. Сползла по стулу, пытаясь дать отдых ставшей уже, наверное, квадратной попе. Откинула голову на спинку стула и прикрыла глаза.

По залу прокатилось оживленное шушуканье. Но было уже лень открыть глаза и посмотреть, что происходит. Ничего интересного от сегодняшнего мероприятия она больше не ждала.

– Возьмите, – раздался рядом насмешливый голос.

Кристин распахнула глаза. Увидела склонившегося над ней молодого мужчину с раскрытым футляром в руках. От неожиданности чуть не рухнула со стула на пол, вцепившись в сиденье руками и поспешно выпрямляясь. Сердце колотилось как сумасшедшее. Прижала ладонь к груди и отчетливо услышала над головой сдавленный смешок. Почувствовала, как горит лицо: стыдно-то как.

– Так будешь брать, спящая красавица? – в голосе отчетливо слышалось веселье.

Она заставила себя поднять взгляд на содержимое футляра. В углублениях лежали в два ряда небольшие коробочки с экранами и несколькими кнопками, отдалённо похожие на старинные смартфоны. Бездумно схватила крайний и снова склонила голову, прячась за волосами. Надо же было так опозориться: чуть ли не уснуть на официальном мероприятии.

– Советую всё же послушать инструкцию по применению лингводекодера, – тихо сказал он ей и шагнул дальше.

Кристин от неловкости хотелось сбежать. Поднять голову осмелилась, только когда парень прошёл дальше вдоль ряда, раздавая лингводекодеры. Первое, что бросилось в глаза: серый комбинезон с нашивками инженерной службы и копна встрёпанных темных волос.

Протягивая футляр очередному сотруднику, он снова оглянулся на неё. В серых глазах отчетливо прыгали смешинки. Она поспешно опустила голову, закрыв лицо ладонью. Вот попала: мало того, что у неё репутация здесь не очень, ещё и новый повод для насмешек дала.

По мере того, как гул разговоров нарастал, Кристин осмелилась подняла голову. В конференц-зале царило оживление. Несколько человек в комбинезонах инженерной службы раздавали лингводекодеры, перемещаясь вдоль рядов. По мере того, как футляры пустели, они отлучались к стопкам полных у стены, чтобы заменить. Уже осчастливленные люди переговаривались друг с другом, рассматривая прибор в руках.

Она посмотрела на свой. Действительно на старинный смартфон смахивает: плоская небольшая коробочка, экран на одной стороне и ряд разноцветных кнопок с торца. Как пользоваться, пока не понятно.

Когда всем выдали новые устройства, глава инженерной службы вышел провести инструктаж:

– Первое, что вам нужно знать, у нового лингводекодера есть два режима работы: «обычный словарь» и «интеллектуальный». Первым привыкли пользоваться все туристы, его работа отлажена, когда в память внесён полный словарь. Как вы понимаете, это не наш случай.

В зале раздалось несколько смешков.

– Второй режим выделяет семантические единицы и определяет их значение, исходя из контекста. Чем более полным становится словарь, тем больше ускоряется этот процесс. На сегодняшний день в лингводекодер внесены порядка двадцати тысяч слов языка тланов. И значительная их часть пока имеет приблизительное значение. Наша задача в том и состоит, чтобы уточнить толкование этих слов и составить по возможности максимально полный словарь.

– А как определить, какой режим включен? – выкрикнул кто-то из слушателей.

– Символьный индикатор на экране подскажет вам об этом. Если забыли нужный значок, режимы можно переключать и голосовой командой. В ваших лингводекодерах интеллектуальный режим сейчас настроен по умолчанию. Когда в разговоре вы услышите после слова в переводе вот такой звук: *звяк* – это будет означать, что перевод слова приблизительный. Вы можете уточнять толкование этих слов, задавая тланам наводящие вопросы и прося подробности. Если в процессе диалога выясняется более точное значение, лингводекодер его запоминает.

– А если у одного человека – один перевод, а у другого – другой?

– Этот момент мы тоже учли. Для создания единого словаря все лингводекодеры имеют функцию обмена данными. Можно в конце рабочего дня скидывать со всех устройств информацию на сервер. Программа проанализирует все дополнения за день, выберет из пересекающихся слов оптимальное значение и составит обновленный список. После этого можно закачать новую версию обратно. Мы надеемся, что это значительно ускорит составление общего словаря. Ещё вопросы?

Глава 24

Оглушающий рев двигателей садящегося шаттла заставил отшатнуться и вжаться в стену. Кристин зажала уши руками и поморщилась от резкого смрада топлива. Необычные запахи растительности, доносимые порывами ветра с недалекого леса, не могли перебить ядреный коктейль химии, горячего метала и смазки. Шум двигателей стих, и поначалу уши отказывались различать что-то ещё. Она смогла опустить руки и открыть глаза.

Всё пространство перед ней напоминало разворошенный муравейник. На посадочной площадке из прочнейшего пластибетона один за другим приземлялись шаттлы, выгружали пассажиров, багаж и оборудование и стартовали за новой партией. За спиной высился недавно отстроенный исследовательский комплекс.

Сверху при приземлении он показался ей похожим на две гигантские неровно сросшиеся вишни, но разной формы. Они сели у человеческой части, вторую, видимо, строили тланы, потому что внешний вид казался неуловимо чуждым. Обе половины соединяла перемычка, похожая на причудливый наплав между вишенками. Это была общая территория, равно доступная людям и тланам.

Посадочная площадка людей примыкала к человеческой части комплекса, тланов – с противоположной стороны. Что вызывало глухую досаду. Кристин бы с удовольствием полюбовалась на их корабли – во время посадки толком рассмотреть не успела.

Уже большая часть участников экспедиции спустились на планету, и у стены здания скопились штабеля оборудования. Часть ученых сверялись с планом комплекса и распределяли, что куда заносить. Остальные контролировали роботов-погрузчиков, пока те составляли ящики на грузовые платформы. Дипломаты сразу исчезли внутри здания готовиться к официальной встрече.

Часть экипажа корабля в камуфляжной форме сразу выставила оцепление по периметру поля. Во избежание случайностей, как они заявили. И это была основная причина, почему Кристин во всём этом хаосе смиренно скучала у стены, а не улизнула потихоньку к посадочной площадке тланов рассмотреть поближе их корабли. Но увы, за периметр никого не пускали.

От работы её самовольно отстранили Максик и Компания, и сейчас ей совершенно нечем было заняться. В свободном плавании есть свои минусы. Организационные вопросы за тебя никто не решит. Даже скинутый всем участникам экспедиции план комплекса не сильно помог. Инструкций, куда и как заселяться, там не было. И зачем она только рвалась спуститься в первых рядах? Да потому что не хотела пропустить самое интересное!

Но сейчас впервые подумала, что на официальную встречу её вообще могут не пустить. Фактически она сейчас здесь никто. Призрак без образования, обязанностей и прав. Но она же от любопытства изойдет, если не попадёт на эту встречу. Значит, надо найти способ туда проникнуть.

Кристин осторожно огляделась, оценивая занятость людей. В такой суете можно попытаться. Рядом как раз четыре робота-погрузчика пытались уместить здоровенную махину на грузовую платформу и не могли вписаться в габариты. Следящие за погрузкой ученые горячо спорили, как лучше это сделать, и то и дело посылали друг друга за помощью к чьей-то матери. Внимание всех стоящих рядом прикипело к этому аттракциону: доедет ли целым до лаборатории?

Она тихонько шмыгнула в открытую дверь, промчалась по коридору, спряталась за ближайшим поворотом и открыла на рутере план здания. С трудом нашла, где находится. Потом общую зону. Прикинула свой путь. И осторожно зашагала туда, чутко прислушиваясь и стараясь ни с кем не столкнуться по дороге.

На удивление удалось добраться без приключений. Кристин коснулась сенсорного замка, гадая: сработает или нет? Дверь с тихим шорохом открылась. Она заглянула внутрь.

Просторный зал с высоким потолком оказался пустым. Странное покрытие стен придавало им вид драгоценного камня, с перламутрово-синими переливами. Редкие белые круглые столики на одной ножке смотрелись причудливыми подсолнухами. Похожие белые стулья на такой же витой ножке – полураскрытыми бутонами. Мебель словно выдернули из эльфийского замка, но помещение в целом имело весьма фантастический вид.

Кристин осторожно вошла, зачарованно разглядывая дело рук другой цивилизации. Люди такого точно построить не могли.

«Странно, – подумалось ей, – почему здесь так пусто? И где все эти бравые вояки? Неужели до самого главного места действия до сих пор не добрались?»

Она повернулась к правой стене и пошла вдоль неё, ведя пальцами по необычному покрытию. Оно казалось тёплым, ладонь иногда покалывало, и за рукой, словно бурная вода в кильватере, расплывались перламутровые вихри. Завораживает. Не заметила, как дошла до края помещения и уткнулась в угол. Тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Развернулась.

И всё же просторный зал казался пустым. Редкие столики совсем не делали его заполненным, а никакой другой мебели не наблюдалось. Кристин подошла к ближайшему и потрогала белую поверхность. Ни на металл, ни на дерево не похоже. Какая-то разновидность пластика? В центре стола выступала небольшая синяя сфера. Ни блеска, ни переливов на ней не заметно было, но казалось, что шарик пульсирует. Потянулась рукой проверить: так ли это? Понимала, что опасно трогать незнакомые, и особенно инопланетные предметы, но любопытство оказалось сильней.

Глава 25

Ладонь коснулась прохладной синей поверхности – все звуки вмиг отрезало. Кристин резко оглянулась. Вскрикнула. Вокруг мутная стена. Метнулась к ней. Ударилась. Словно силовое поле. Не пробиться. Что делать? Ведь знала же: плохая идея!

Рванула обратно к столу. Ударила по сфере – больно! Звуки вернулись: через открытую дверь слышался отдалённый шум погрузчиков, перекрикивания, тихие шаги. Даже запах топлива слабо ощущался.

Кристин облегченно рухнула на стул и попыталась выровнять дыхание, сердце до сих пор колотилось в груди. Потерла ушибленную ладонь второй рукой и с новым исследовательским интересом потянулась к синему шарику.

Во второй раз она была готова к мертвой тишине и уже без паники внимательно огляделась. Вокруг стола словно вырос конус силового поля. Но странного. В камере полицейского участка оно было прозрачным, только воздух слегка дрожал, и тихое гудение его выдавало. Зрительному обзору и разговору это не мешало. Здесь же все звуки отрезало сразу. И поле походило больше на мелкую рябь на воде: вроде и прозрачное, и свет пропускает, но изображение за ним так искажается, что ничего не разобрать. Выходит, ни подслушать, ни прочитать по губам, о чём будут говорить за столом, за пределами этого конуса не смогут.

Кристин озарило, в чем предназначение этого места. Для частных разговоров на секретные, деликатные или личные темы. И подслушать никто не сможет. Всё гениальное – просто! Но люди до такого не додумались.

Восхищённо вздохнула и продолжила исследование. Внимательно осмотрела и ощупала стул, на который приземлилась. Материал похож на тот, из которого стол сделан, но определить его не получалось. Хотя ощущался приятно, как бархатная бумага.

Заметила краем глаза странное мельтешение и повернула голову, пытаясь рассмотреть сквозь силовое поле что-нибудь. Несколько минут не могла понять, что за странный танец цветных пятен. Потом до неё дошло, когда догадалась, откуда они прибывают. Из двери, оставшейся открытой, входили люди. Неужели уже приветственная делегация?

Кристин быстро глянула на время на экране рутера: ещё двадцать минут до назначенной встречи. Снова на цветные пятна за мутной рябью: преобладали серые с красными вкраплениями цвета. Парадная военная форма – дошло до неё. Это, наверное, служба безопасности.

Вот попала! Со стоном уткнулась лбом в стол. И что теперь делать?

Выйдешь сейчас – по любому отругают, а то и запрут куда-нибудь. И тогда на встречу с тланами посмотреть не удастся.

Будешь прятаться здесь – суматоха будет нарастать с непредсказуемыми последствиями. А скоро явятся тланы, и кто знает: может у них есть способ отключить этот конус снаружи. Предстать перед ними причиной такого скандала – позорище! До такого точно доводить нельзя!

Значит, придётся отключать поле и каяться. Она подняла голову и между серо-красных пятен увидела черное. Кто-то из гражданских: дипломат или…?

Прикоснулась к синей сфере и за пределами исчезнувшей преграды увидела суровых вояк в парадной форме с оружием на изготовку. А между ними…

– Здравствуй, папа, – Кристин нервно улыбнулась и встала. Но вместе с тем ясно понимала: если сейчас начнёт юлить и оправдываться – точно выпнут как нашкодившего щенка. Проще сразу всё признать и покаяться.

Он скептически поднял бровь, с недоверием глядя на неё.

– Прости! Ничего такого не хотела, правда! Просто любопытно было. Здесь всё очень странное и интересное! Прости, если нечаянно что-то нарушила. Я не собираюсь ничего недопустимого делать. Просто хочу тихонько посмотреть на тланов. Только посмотреть, правда-правда! Можно мне остаться? – она скатилась к концу речи на умоляющий тон, но не стала себя останавливать. Уже готова была хоть на колени встать, лишь бы ей позволили остаться.

– Ребенок! – презрительно фыркнул массивный мужчина с грубым лицом и капитанскими нашивками на форме.

– Да, ребенок! – сразу перевела умоляющий взгляд на него Кристин. – И мне не стыдно! Это ведь не преступление? Я не хотела ничего плохого и не собираюсь вытворять глупости. Разрешите мне просто посмотреть. Пожалуйста? – она снова посмотрела на отца и шагнула ближе. В последний момент удержалась, чтобы не сложить руки в умоляющем жесте. Незачем перебарщивать.

Во взгляде отца появилось непонятное выражение:

– Ты думаешь, после твоей выходки на Аркозанте тебе кто-нибудь поверит?

– Обещаю: ничего неподобающего делать не буду! Не перед тланами точно! Просто тихо постою в сторонке и посмотрю. Можно?

Он вздохнул и потёр переносицу, покосился на военных:

– Хорошо, но, если нарушишь слово, веры тебе больше не будет. Ясно?

– Посторонние не должны находиться на официальной церемонии, – недовольно напомнил капитан, убирая бластер в кобуру на бедре.

– Под мою ответственность, – ответил Ричард и выразительно посмотрел на неё, словно ожидая ответа.

– Я всё поняла. Глупостей не будет! – на радостях порывисто обняла отца. – Спасибо, папа. Ты вовсе не такой ужасный, как я о тебе думала.

– Сомнительный комплимент, – кисло скривился он.

– Неделю назад я бы и такого не сказала, – не удержалась от подколки Кристин.

– Я начинаю жалеть, что дал разрешение, – недовольно отвернулся Ричард.

Глава 26

Негромкие разговоры, тихие шаги, отдаленные звуки работающих погрузчиков сливались в неразборчивый шум. Быстро прибывающие члены делегации для официальной встречи оттеснили Кристин в самый угол. Она без протеста прижалась к стене, спрятавшись за спиной крайнего мужчины. Благо он оказался невысок ростом, и над его плечом она прекрасно видела противоположную сторону зала и дверь в тланскую часть комплекса.

Правда, пока там было пусто, и Кристин оглядела соседей. Мужчина перед ней открыл на своем рутере голографический экран и принялся просматривать на нём какие-то документы. Наверно, секретарь, решила она. Человек слева от него казался каменной статуей, стоял с идеально прямой спиной и даже не шевелился. Глянула дальше вдоль ряда на основную группу дипломатов – галерея статуй.

«Какие же они все скучные», – решила она. Сейчас как никогда ощущала себя шаловливым ребенком среди серьезных взрослых. Но это же такое событие! Первый контакт! Официальный, по крайней мере. Нестерпимо хочется увидеть наконец иных гуманоидов. Какие они на самом деле? Интересно, ей удастся с ними поговорить? Быстрей бы эти последние минуты пролетели.

Так хотелось обсудить происходящее хоть с кем-нибудь, но увы. Женька осталась за много парсеков отсюда, а новых друзей на корабле не завела. Сверстников нет, а у взрослых полно работы. Одна она как неприкаянная. Кристин только вздохнула и проверила, включен ли лингводекодер.

Ждать долго не пришлось. Тланы тоже заранее назначенного времени стали появляться из противоположной двери. Она жадно впилась в них взглядом, впитывая каждую деталь.

На первый взгляд, инопланетники не сильно отличались от людей, обычные гуманоиды: две руки, две ноги, голова. Только кожа всех оттенков синего и голубого. Но при внимательном рассмотрении отличия становились видны. Средний рост чуть ниже, поджарые и двигаются плавно и бесшумно, как хищники. Лица у всех скуластые, уши немного вытянутые. Смахивали бы отдаленно на эльфов из фэнтези, если бы не полное отсутствие волос. Черепа тоже по форме немного отличались от человеческих. А на макушке виднелся край цветного узора: красные, зеленые, желтые, белые, серебристые или в сочетании двух или нескольких цветов. У кого-то узор заходил на лоб, у кого-то на скулы и плечи, но почти ни у кого не повторялся.

Одеты тланы оказались в одинаковые серебристые комбинезоны без всяких знаков различий. Только на одном из них поверх комбинезона развевалась свободная белая накидка до колен с орнаментом по краю, похожая на японское хаори. Это их главный?

Кристин с интересом пригляделась к нему. Спокоен и невозмутим, но на статую не похож, как человеческие дипломаты. Никакого напряжения в нём не ощущалось, только сдержанное достоинство. И взгляд проницательный и властный. Чувствовалось, что он привык повелевать. Наверно, похоже выглядели великие короли древности.

За его спиной неровно скучковались остальные тланы, с любопытством разглядывая ровные линии напротив. От людей отделились и вышли вперёд три дипломата, от второй стороны тот самый тлан в белой накидке. Он вопросительно посмотрел на троих оппонентов. Кристин не поняла, что он этим хотел показать. Спросил, кто из троих главный? Попросил их представиться? Но дипломаты расценили это как приглашение говорить первыми и начали приветственную речь.

– Здравствуйте. Меня зовут Лукас Мейер – я уполномоченный посол Земного Содружества. Для нас большая честь быть сегодня с вами на открытии межрасового исследовательского центра. Прежде всего мы хотели бы поблагодарить её строителей и организаторов за то, что они собрали нас вместе на это важное мероприятие. А всех участников конференции мы благодарим за то, что они приехали сюда, чтобы поддержать эту инициативу и принять участие в обсуждении…

Кристин с трудом подавила желание в раздражении закатить глаза. Опять они выбирают слова позаковыристей и не учитывают, насколько скуден сейчас запас слов лингводекодера. Он вообще способен перевести такую речь? Или тланы услышат только тарабарщину?

– Мы надеемся, что культурный обмен послужит улучшению взаимопонимания и установлению доверия между нашими расами. Мы становимся сильнее, когда работаем сообща и видим не только наши разногласия, но и то, что нас объединяет. Сотрудничество и готовность к диалогу играет основную роль в этом процессе.

Лингводекодер дипломатов выдавал почти синхронно речь на чужом языке, периодически запинаясь звяками. Глава тланской делегации ничем не показывал, что чего-то не понимает. Либо прибор справлялся с переводом, либо тлан просто держал лицо. Он внимательно изучал взглядом своих оппонентов и, видимо, делал свои выводы.

– Межрасовая конференция является бесценным форумом для обсуждения наших интересов и выявления общих ценностей. Мы здесь, чтобы совместно с вами работать для достижения большего понимания и укрепления связей между нашими расами. И мы будем рады пройти с вами этот путь, который начинается здесь и сейчас.

Посол, наконец, замолк. Тлан в накидке приложил левую ладонь к груди, правую протянул к людям и начал говорить. Лингводекодеры синхронно переводили на стандарт.

– Понимания и принятия, сыны другого мира*звяк*. Я*звяк* – Кор’Теснар ла’Теор тер’Кирит, представляю Триакор, что правит тланами*звяк*. Мы также надеемся достичь понимания и принятия меж нашими народами. Пусть дарует мир*звяк* удачу в нашем начинании.

После такой короткой речи он замолк. Кристин невольно восхитилась: кратко и по существу. Нашему бы послу у него поучиться. По рядам человеческих дипломатов прошла волна замешательства, никто такого лаконичного ответа не ожидал. Привыкли на земле часами из пустого в порожнее лить. А тут настолько чуждый менталитет.

Глава 27

Тихая музыка на фоне разбавляла давящую тишину небольшой комнаты. Ночные панели на стенах едва разгоняли темноту неярким синим светом. Не заправленная постель в этом освещении темнела неясной глыбой. Кристин внимательно изучала план комплекса на терминале, забравшись с ногами на стул. Зная расположение лабораторий и переговорных, можно прикинуть наиболее людные коридоры. И наметить пути, где меньше вероятность наткнуться на кого-нибудь.

Она хотела заняться собственным изучением тланов, но для этого надо с кем-нибудь из них познакомиться. Официально этого не сделаешь: у неё здесь нет должности и каких-либо прав. Остаётся подстроить случайное знакомство, а дальше импровизировать. И лучше это провернуть без чьего-либо присутствия.

Непонятно, что делать с системой видеонаблюдения – наверняка обширной и под надзором службы безопасности. Но повлиять на неё она никак не может – придётся рисковать. Остаётся уповать на удачу. И на то, что за прошедшие тихие дни СБ слегка расслабилась и слишком усердствовать не будет. Что вряд ли, но терпеть дальше сил нет. От скуки впору на стену лезть.

Поэтому Кристин убивала время с пользой. Изучила инструкцию к лингводекодеру и обнаружила ещё один интересный режим: обучение тланскому языку на основе мнемотехники. Ради интереса включила попробовать и неожиданно увлеклась. Словарь содержал пока немного слов и за два дня она запомнила большинство. Эти спонтанные занятия чередовала с изучением плана здания. Вычисляла, где больше вероятность застать кого-то из тланов на доступной территории, не столкнувшись с людьми. Задачка не из простых оказалась.

На человеческой половине тланы ходят в сопровождении людей.

В Синем зале, как Кристин окрестила нейтральную зону, всё на виду. И там тоже тусуется достаточно народа с обеих сторон.

В тланскую часть комплекса соваться вслепую дурость. Да и не попадёшь туда просто так. В плане указано, что на двери генетический замок: тех, кого нет в базе данных, не пропустит. Остаётся только территория снаружи.

Она не знала, сохраняется ли оцепление вокруг посадочной площадки до сих пор. Но обнаружила на плане ещё два выхода из нейтральной зоны, помимо дверей в тланскую и человеческую часть: наружу слева и справа Синего зала. Эти двери открывались между посадочными площадками и вели в условно ничейную часть дикой природы. Значит, ими мог воспользоваться любой.

Единственный минус: пройти через Синий зал всё же придётся, а пустым он будет вряд ли. Но она надеялась: если все будут сидеть за столами под конусами, то за силовым полем её никто не разглядит и не узнает. Кристин собиралась рискнуть. Просмотрела намеченный путь в последний раз, выключила настенный терминал и направилась к выходу, скомандовав искину выключить свет.

За последние пару дней она подготовилась, как могла. Темные джинсы, футболка из ткани-хамелеона и кроссовки. Лингводекодер на поясе работает в интеллектуальном режиме. В рутер закачана вся доступная информация о комплексе и тланах. Больше нет смысла ждать. Через два часа после начала рабочего дня – самое подходящее время. Сотрудники экспедиции работой уже увлеклись, а до обеда ещё далеко. Значит, в коридорах должно быть пусто.

Кристин решительно вышла из каюты, заперла дверь и отправилась по намеченному пути. До Синего зала добралась быстро, навстречу никто не попался. Осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. Большинство столиков скрывали конусы силового поля, и на открытом пространстве никого заметно не было. Она правильно выбрала время. Довольно улыбнулась и прокралась к одной из боковых дверей.

Точнее к месту, где выход обозначен на плане. Глазами она заметить его не могла. И только вблизи поняла – почему. Поверхность двери своим покрытием и цветом ничем не отличалась от стен вокруг. Только тонкая щель намечала контур проёма, но издали становилась не видна. Кристин внимательно осмотрела всю поверхность вокруг. Справа виднелся небольшой участок, более матовый и без перламутровых переливов. Замок?

Это была слабая часть плана. Допущение, что из нейтральной зоны на такую же ничейную территорию дверь сможет открыть любой. А если это не так? Гадать бесполезно – остаётся проверить на практике.

Она коснулась ладонью матового участка. Раздался еле слышный щелчок, и створка распахнулась наружу. Совсем как на Старушке Земле, в колониях распашные двери редко увидишь. Только в культурных центрах и некоторых административных зданиях.

Осторожно шагнула за порог и огляделась. Необычно. На посадочной площадке, залитой сверхпрочным покрытием, способным выдерживать посадку и старт многочисленных шаттлов, не ощущалось отличие этой планеты от родного Аркозанта. Деревья там виднелись далеко и были плохо различимы. Здесь же кромка леса начиналась метрах в десяти, а кустарник и трава подбирались почти к самой стене комплекса и бетонной дорожке по периметру здания.

Первое, что бросалось в глаза: в растениях преобладали бежевые, рыжие и коричневые цвета. Зелёные и синие вкрапления только подчеркивали общую теплую цветовую гамму. Совсем как на Земле осенью. На родном Аркозанте в конце года больше можно встретить красно-фиолетовые оттенки, хотя летом вся флора радовала привычной зеленью. Здесь же чуждым и необычным казалось всё: цвета, формы, размеры. И запах местной растительности стал отчетливее, не перебиваемый разной химией. Но определить, на что похоже, пока не получалось.

Кристин, зачарованная, подошла ближе к краю дорожки. Дверь с тихим щелчком закрылась за спиной. Оглянулась на неё, но помня опыт со столом, паниковать не стала. Если с нейтральной зоны свободный выход для всех, значит, на неё такой же доступный вход.