Цепная реакция 2

Глава 1: первый укус

Воздух над трассой Шесть-Десять вибрировал от жара выхлопов и напряжения. Длинная змея бронированного конвоя Омникорпа ползла по пустынному участку скоростной магистрали, отрезанному от городского хаоса высокими шумозащитными панелями. Три грузовика с усиленными кузовами типа "Крепость", несущие что-то очень ценное или очень опасное для Центральных Лабораторий. Их сопровождали два патрульных джипа "Скорпион" с дистанционно управляемыми турелями на крыше. Стандартный эскорт. Предсказуемый.

На крыше полуразрушенного склада в полукилометре, заваленной ржавыми трубами и обрывками полимерной пленки, притаились три невзрачных объекта. Они напоминали скелеты гигантских стрекоз, вывалявшихся в грязи и саже. Карбоновый каркас, дешевые бесщеточные двигатели, кустарно смонтированные сенсорные блоки. Дроны. Модели "Костяк-7", собранные из того, что валялось на свалках или было "позаимствовано" у менее удачливых курьеров Омникорпа. Они лежали неподвижно, сливаясь с металлоломом, их сенсоры приглушены до минимума.

Внутри темной, душной контейнерной будки, втиснутой между рухнувшими перекрытиями старого дренажного коллектора, Сойка почти не дышал. Его лицо, освещенное мерцающим голубоватым светом трех планшетов и основного монитора, было бледным, сосредоточенным. Глаза, широко открытые, метались между экранами, поглощая потоки данных: телеметрию дронов, карту местности с трекерами конвоя, показания пассивных сенсоров, расставленных вдоль трассы. Воздух пах пылью, паяной канифолью и потом. Где-то капала вода.

Его пальцы, тонкие и быстрые, виртуозно двигались над сенсорными панелями планшетов, почти не касаясь поверхности, управляя курсорами и виртуальными джойстиками. Каждый планшет контролировал одного "Костяка". На основном мониторе сводилась общая картина: схема трассы, движущиеся красные метки конвоя, зеленые точки его дронов, желтые круги обозначали зоны покрытия сканеров "Скорпионов".

Конвой приближался к идеальной точке. Участок дороги под мостом, где шумозащитные панели были выше, создавая каньон. Где сигналы глушились бетоном. Где патрульные джипы ненадолго теряли друг друга из прямого видимости.

"Стая, статус," – его голос был тихим, хрипловатым от долгого молчания, отдан в микрофон гарнитуры.

На левом планшете замигал зеленый индикатор. "Альфа, готов. Цель: Скорпион-1. Турель."
На правом ответил миганием. "Браво, готов. Цель: Скорпион-2. Двигатель."
Центральный планшет. "Чарли, готов. Цель: Грузовик-2. Замки задних дверей."

"Запоминайте профили. Пять секунд до входа в зону. Три... два... один... Удар!"

Пальцы Сойки рванулись по панелям. Не было громких команд, только едва слышный шелест касаний.

На крыше склада три "костяные стрекозы" ожили мгновенно и бесшумно. Двигатели, переведенные с режима "сон" на "максимум", зашипели, как разъяренные кошки. Они сорвались с места, не набирая высоту, а несясь над самой грудой хлама на крыше, используя ее как укрытие. Их траектории, рассчитанные до миллиметра, разошлись веером.

"Альфа" вынырнул из-за трубы прямо перед первым "Скорпионом", шедшим в голове конвоя. Пилот турели, монотонно сканировавший сектор, увидел лишь мелькнувшую тень. Он не успел среагировать. "Костяк" не стрелял. Он пронесся в сантиметрах над капотом джипа, и с его брюшка отделился небольшой цилиндр с липучками. Магнитная "клешня" впилась прямо в основание турели.

"Браво" пошел ниже, под брюхо второго "Скорпиона". Его задача была сложнее. Маленький, но мощный импульсный разрядник на его спине щелкнул, выпустив сгусток энергии в двигатель джипа. Мотор захлебнулся, электроника на мгновение померкла. Джип дернулся и начал терять скорость.

"Чарли" несся параллельно колонне, на уровне задних дверей второго грузовика. С его корпуса высунулись две тонкие манипуляторные "руки". Они метнули крошечные, похожие на паучков, устройства на мощные засовы дверей. Паучки завибрировали, испуская ультразвук, разрывающий молекулярные связи в металле замков. Слабый, но слышимый в наступившей тишине (после глохнущего второго "Скорпиона") треск.

На экране Сойки вспыхнули предупреждения. Первый "Скорпион", несмотря на прилипший к турели заряд, развернул ствол. Пилот действовал на рефлексах. Но "Альфа" уже уходил вверх, за мост. Заряд на турели детонировал. Не громкий взрыв, а глухой хлопок и сноп искр. Турель замерла, заклинившая.

Второй грузовик, "Крепость", замедлил ход, его водитель пытался понять, что происходит. Задние двери, лишившись замков, слегка приоткрылись от инерции. Этого было достаточно.

"Стая, отход! Максимальный хаос!" – скомандовал Сойка, его пальцы уже выводили дроны из зоны поражения.

"Альфа" и "Браво", выполнив основное, спикировали к дороге. Они не атаковали людей. Они атаковали сенсоры, камеры, антенны. Короткие, точные импульсы выводили из строя электронику. "Чарли", пролетев мимо приоткрытых дверей, высыпал в щель горсть шариков-перцовок. Внутри грузовика раздались крики и кашель.

Конвой превратился в хаос. Первый "Скорпион" с заклинившей турелей пытался развернуться. Второй джип стоял, окутанный паром из пробитого радиатора. Грузовики давили на тормоза. Охранники высыпали на дорогу, дезориентированные, кашляющие, тыча стволами в небо, но видя лишь мелькающие тени, уходящие на большой скорости в разные стороны.

Сойка наблюдал за хаосом через камеру "Чарли", который последним покидал зону. Его лицо оставалось каменным, лишь в уголках губ дрогнуло нечто, отдаленно напоминающее удовлетворение. Он видел ценник груза на внутренней накладке грузовика, перехваченной неделю назад. Оборудование для новых кибер-имплантов контроля. Для усиления "Молота". Эта атака была не просто ударом по финансам Омникорпа. Это было предупреждение.

"Стая, возврат в улей. Маршрут Дельта. Маскировка полная." Дроны, уже набравшие высоту и рассредоточившиеся, изменили курс, сливаясь с фоном городского смога, их сигнатуры растворялись в радиоэфирном шуме Прайма.

Сойка откинулся на спинку кресла, снял гарнитуру. Ладони были влажными. В будке стояла тишина, нарушаемая только гудением вентиляторов и далеким, приглушенным гулом мегаполиса. Он потянулся за бутылкой с мутной водой, его взгляд упал на четвертый экран. Там в режиме реального времени собирались новости, перехваты корпоративных каналов, сводки из темного сегмента сети.

Глава 2: ястреб

Тишина в контейнерной будке после возвращения «Стаи» была гулкой. Не тишина покоя, а тишина затишья перед бурей. Сойка отключил основные экраны, оставив лишь слабую подсветку аварийной лампы. Его пальцы, все еще слегка дрожащие от адреналинового спада, перебирали микросхему с телеметрии «Альфы». Данные лились на один из планшетов – скорость, маневры, пиковые нагрузки двигателя, эффективность магнитной «клешни». Каждый байт информации был ценен. Каждая микросекунда задержки в реакции дрона, каждый лишний ватт потребленной энергии – слабость, которую нужно устранить. Особенно теперь.

Сообщение Омникорпа о передаче дела «Молоту» висело в его сознании, как холодный нож у горла. Он знал, что это произойдет. Но скорость… Они среагировали не просто быстро. Они среагировали *истерично*. Значит, груз в том «Крепости» был не просто дорогим. Он был критичным. Для «Молота». Для их новых игрушек.

«Новые импланты контроля…» – пробормотал он, поднося паяльник к крошечному стабилизатору на плате бортового компьютера «Браво». Импульсный разрядник сработал почти идеально, но перегрузка чуть не спалила конденсатор. – «Хотят сделать своих псов еще злее. Еще послушнее.»

Мысль о кибернетически усовершенствованных наемниках, охотящихся за ним, заставила его сглотнуть комок сухости в горле. Он не боялся смерти. Боялся плена. Боялся того, что сделают с его разумом, прежде чем убить. Или вместо убийства. Омникорп любил делать примеры из тех, кто посмел бросить им вызов.

Внезапный, резкий писк тревоги разорвал тишину. Не громкий, но пронзительный, как укол иглой. Сойка вздрогнул, чуть не уронив паяльник. Красная иконка замигала в углу экрана пассивного монитора, отвечающего за периферийную сеть датчиков. Датчики движения и акустические сенсоры, спрятанные в полукилометровой зоне вокруг его логова – в старых вентиляционных шахтах, среди груды ржавых труб, на крышах соседних руин.

*Объект. Сектор Зета-3. Высота приблизительно 50 метров. Скорость низкая. Акустический профиль… нетипичный.*

Сойка бросил паяльник, его пальцы уже летели по сенсорной панели. Экран ожил, показывая карту сектора. Зета-3 – это участок разрушенной эстакады, нависающей над дренажным каналом к северо-востоку от его позиции. Датчики фиксировали не звук двигателя, а скорее… едва уловимый гул, похожий на вибрацию высоковольтных линий, и редкие, почти бесшумные щелчки. Как будто что-то большое и легкое парило или планировало.

*Не вертолет. Не корпоративный квадрокоптер. Слишком тихо. Слишком… плавно.*

Он запустил программу анализа акустической сигнатуры, сравнивая ее с известными образцами из своей скромной, но тщательно собранной базы данных Омникорп. Ничего. Никаких прямых совпадений. Тревога нарастала, холодная и липкая. Это могла быть случайность? Птица? Маловероятно. Птицы в этом районе давно вымерли или улетели. Да и сигнатура не та.

«Покажи себя…» – прошипел Сойка, активируя камеру скрытого наблюдения, вмонтированную в обломок бетонной балки под эстакадой. Камера была старой, с низким разрешением, но ее объектив, замаскированный под ржавчину, смотрел вверх.

На экране, сквозь зернистость и вечерние сумерки, проступил силуэт. Он был больше «Костяков» Сойки. Значительно больше. Размах «крыльев» – тонких, стреловидных карбоновых плоскостей – был около двух метров. Тело – обтекаемый, угловатый каплевидный корпус без лишних выступов, окрашенный в матовый темно-серый цвет, сливающийся с грязным небом Прайма. Двигателей не было видно – вероятно, интегрированные, с векторным управлением тягой. Под брюхом, на гиростабилизированной платформе, мерцал сложный сенсорный кластер: лидар, тепловизор, мультиспектральная камера. Это был не ударный дрон. Это был разведчик. Искусный, дорогой, смертельно опасный хищник в мире БПЛА.

«Тень-7». Экспериментальная модель дальнего наблюдения и целеуказания. Разработка Лабораторий Омникорп. На вооружении спецподразделений. В частности… «Молота».

Сойка почувствовал, как кровь отливает от лица. Они нашли его. Не его самого, но *зону*. И прислали своего лучшего воздушного шпиона. «Тень» сканировала сектор методично, двигаясь по сложной, непредсказуемой траектории, ее сенсоры прощупывали каждый квадратный метр руин, каждую потенциальную щель, где могла спрятаться база или антенна.

«Как?» – пронеслось в его голове. Он был осторожен. Маршруты отхода «Стаи» всегда были разными, с активным маскированием сигнатуры. Они не могли отследить дроны напрямую. Значит… Значит, нашли другой след. Энергетическую подпись? Тепловое пятно от работающей электроники в будке? Или… или просчитали возможные точки базирования, исходя из радиуса действия его кустарных «Костяков» и карты «мертвых зон» Прайма.

«Тень» медленно развернулась, ее сенсорный кластер замер, нацелившись прямо в сторону его укрытия. Не на сам контейнер, а на участок крыши старого насосного цеха, где он разместил одну из ретрансляционных антенн, замаскированную под кусок арматуры. Сойка затаил дыхание. Если «Тень» засечет активный сигнал…

Он рванул руку к переключателю на пульте. Антенна – ОТКЛЮЧИТЬ! Физический разрыв цепи. На экране монитора связи зеленый индикатор антенны погас.

«Тень» зависла на месте еще несколько долгих секунд, ее сенсоры все еще сканировали подозрительный участок. Потом плавно развернулась и начала медленно смещаться в сторону, продолжая патрулирование. Она не засекла активной передачи. Пока.

Сойка облокотился на стол, чувствуя, как пот стекает по вискам. Это было слишком близко. «Молот» не просто вышел на охоту. Они уже были здесь. На его пороге. И их хищник видел в темноте и слышал шепот на расстоянии километра.

Его взгляд упал на три потрепанных «Костяка», стоявших на зарядных станциях в углу будки. Они были его оружием, его защитой. Но против «Тени-7»? Она была быстрее, незаметнее, выше, оснащена лучшими сенсорами и, скорее всего, имела встроенные средства РЭБ. Прямое столкновение было самоубийством. Его дроны были осами, способными ужалить неосторожного гиганта. «Тень» была ястребом с орлиным зрением и стальными когтями.

Глава 3: пыль и шум

Три дня. Семьдесят два часа напряженного тиканья старых часов на стене будки, перемежаемого только шипением паяльника, скрежетом надфиля по пластику и тихим бормотанием Сойки над схемами. Воздух густел от запаха припоя, пыли и немытого тела. Сон украдывался урывками, по пятнадцать минут, когда глаза сами слипались над монитором. Еда – энергетические гели и та же мутная вода. Время текло медленно и пугающе быстро одновременно.

«Тень» не уходила. Она стала призрачным кошмаром его неба. Ее матово-серый силуэт появлялся на экранах камер наблюдения через нерегулярные промежутки времени – то зависая над руинами насосной станции, то методично прочесывая русло высохшего дренажного канала, то внезапно возникая гораздо ближе, чем ожидалось, заставляя сердце Сойки колотиться как бешеное. Ее алгоритмы патрулирования были хитрыми, лишенными предсказуемости. Она училась. Адаптировалась. И с каждым пролетом риск обнаружения логова рос.

«Чертова птица…» – прошипел Сойка, в сотый раз вглядываясь в размытое изображение сенсорного кластера «Тени» на экране. Его блокнот был испещрен формулами, диаграммами излучения, списками необходимых компонентов. Идея генератора целевого шума обретала плоть в виде паутины проводков на верстаке. Основа – мощный микропроцессор, «позаимствованный» из разбитого корпоративного сервера. К нему – матрица из двадцати миниатюрных широкополосных излучателей, способных генерировать сложные сигналы в диапазоне от микроволн до ИК. Мозг и голос будущего «Гаргулья» – так он окрестил новый модуль.

Но не хватало ключевого элемента. Сердца. Специализированной микросхемы – сверхбыстрого цифро-аналогового преобразователя (ЦАП). Без него процессор не мог достаточно быстро превращать сложные цифровые модели помех в реальные радиоволны и световые импульсы, чтобы эффективно атаковать чувствительные сенсоры «Тени». Тот ЦАП, что он выдрал из сломанного корпоративного планшета, был слишком медленным, слишком простым. Нужен был монстр. Такие стояли только в самом современном оборудовании Омникорп. Или у спекулянтов на черном рынке, которые просили за них цифры с шестью нулями.

Сойка потянулся за последней банкой энергетического геля, его взгляд упал на экран, показывающий уровень заряда аккумуляторов «Стаи». Желтый. Критично низкий. «Костяки» сидели на голодном пайке три дня – вылеты были запрещены, чтобы не светиться перед «Тенью». Но без подзарядки они превращались в груду бесполезного пластика и металла. Его собственная мини-солярная панель, спрятанная среди обломков на крыше насосной, давала жалкие крохи в вечно затянутом смогом небе Прайма. Нужно было включать дизель-генератор. А это – тепло, шум, выхлоп. Магнит для сенсоров «Тени» и, возможно, наземных сканеров «Молота».

«Риск… или конец игры,» – пробормотал он. Выбора не было. Он подполз к старому, замасленному ящику в углу, откинул крышку. Внутри лежал компактный, но мощный дизель-генератор, собранный из того, что нашел. К нему – самодельный глушитель и система теплорассеивания в старом бойлере. Не идеально, но лучше, чем ничего.

Запуск был ритуалом. Сначала – проверка всех датчиков периметра. Ничего подозрительного. «Тень» была на другом конце сектора. Затем – тщательная герметизация щелей в будке тряпками и пеной. И наконец – поворот ключа.

Генератор взревел, будка задрожала. Сойка зажмурился, представляя, как столб горячего воздуха поднимается над крышей, как вибрация расходится по металлическому полу, как звук, приглушенный, но все же различимый, плывет по вечерней тишине трущоб. Каждая секунда работы казалась вечностью. Он смотрел на индикаторы зарядки «Костяков». Медленно, слишком медленно, зеленые полоски поползли вверх.

Внезапно – резкий, неожиданный писк! Но не с периметра. С экрана, показывающего перехват корпоративных радиопереговоров на зашифрованном канале «Молота». Сойка вцепился в край стола. Шифровка была сложной, но он знал их базовые коды, паттерны вызовов. Это был не общий эфир. Это был короткий, локализованный обмен.

«…точка Зета-Альфа подтверждена. Тепловой след. Слабый, но стабильный. Источник – подземный или хорошо укрытый. Сектор 7-Гамма.»

«Понял, Альфа. Браво, двигайся на пешую проверку. Осторожно. Цель хитрая.»

«Браво в пути. ЭТА двадцать минут.»

Сектор 7-Гамма. Это был *его* сектор. Узкая полоса вдоль дренажного канала, где стояла насосная и его будка. Тепловой след… Генератор. Они засекли тепло генератора. «Тень» передала данные наземной группе.

Сойка вырубил генератор. Рев стих, оставив после себя звон в ушах и гнетущую тишину. Аккумуляторы «Стаи» были заряжены лишь на 40%. Мало. Очень мало. Но лучше, чем ничего.

«Двадцать минут…» – он вытер пот со лба грязным рукавом. Двадцать минут до того, как бойцы «Молота» будут здесь. Наземная разведка. Не дрон, а люди. Опытные, вооруженные, с портативными сканерами, способными засечь его будку через слой бетона и ржавого металла.

Паника сжала горло, но он подавил ее. Паника – смерть. Нужно было действовать. Вариантов было два: бежать, бросив все, или встретить угрозу. Бежать – значило потерять базу, все наработки, «Стаю» без полного заряда. И оставить «Молоту» улики, которые помогут выследить его в другом месте.

Он посмотрел на три «Костяка» на стойках. На примитивные, но смертоносные модули – импульсники, магнитные заряды. На чертежи «Гаргулья», лежащие рядом. Идея, зрелая в его голове последние дни, оформилась в четкий, отчаянный план. Не обороняться. Не бежать. Атаковать. Ослепить. Запутать. Использовать их уверенность против них самих.

Его пальцы взлетели над планшетами. Он запускал «Стаю», игнорируя предупреждения о низком заряде. Вводил новые, сложные маршруты. Готовил не удар, а спектакль. Иллюзию.

«Альфа, Браво, Чарли, слушайте!» – его голос звучал хрипло, но твердо. – «Код «Пыльная Завеса». Цель – наземная группа «Молота». Расчетное время прибытия – через восемнадцать минут. Зона воздействия – сектор входа в дренажный тоннель, координаты…»

Он заливал данные в бортовые компьютеры дронов. Задачи были не на уничтожение (с их зарядом и против подготовленных бойцов это было самоубийство), а на создание хаоса, сенсорного тумана.

Глава 4: Тень

Тишина после «Пыльной Завесы» была гнетущей, как перед ударом грома. Аккумуляторы «Стаи» едва дышали, показывая жалкие 8%. «Гаргульй» лежал на столе грудой проводов и микросхем – мозг без сердца. А на экранах камер «Тень-7» патрулировала сектор с удвоенной, почти злобной настойчивостью. Она знала, что здесь что-то есть. И «Молот» знал. Следующий их визит будет не разведкой боем. Это будет карательная экспедиция. С огнем, сталью и полным игнорированием потерь.

Отчаяние, холодное и липкое, подползало к горлу Сойки. Он заперся в своей ржавой консервной банке, окруженный врагами, с оружием, которое вот-вот превратится в хлам. Мысли метались, как пойманные мухи. Бежать? Куда? С такими батареями дроны не улетят дальше квартала. Сражаться? С чем? Импульсники «Костяков» против бронированных штурмовиков и, возможно, тяжелых дронов поддержки «Молота» – самоубийство.

Его взгляд упал на единственный горящий экран – терминал доступа в темный сегмент сети Прайма. На форум теневых спекулянтов и ворованных технологий, где он накануне, в отчаянной надежде, оставил запрос. Запрос на ту самую, редкую как честность в Омникорпе, микросхему ЦАП. Ультрабыструю, с нужными характеристиками. Имя поставщика было известно: «Серый». Цена – астрономическая. И еще более астрономическим был риск контакта.

На экране замигал значок нового сообщения. Непрочитанное. От «Серого».

Сойка щелкнул по нему, сердце колотясь где-то в районе горла.

Текст был лаконичным, без приветствий:
«ЦАП есть. Модель «Янтарь-Х», новая, в вакууме. Твой запрос. Цена: 150к кредитов. Или эквивалент в чистом палладии. Или… услуга.»

Сто пятьдесят тысяч. Сумма, за которую в Нижнем Городе можно купить целый квартал. У него не было и пятисот. Палладий? Смешно. Осталось «услуга». Самый опасный вариант.

Сойка набрал ответ, пальцы дрожали:
«Кредитов нет. Палладия нет. Услуга? Конкретика.»

Ответ пришел почти мгновенно:
«Знаю, кто ты. Сойка. Знаю, что «Молот» на твоем хвосте. Знаю, что ты в трущобах Шестого Сектора. У меня тут… неудобная посылка. Короткий рейс. Из пункта А в пункт Б. Мимо глаз Омникорп. Твои стрекозы могут обеспечить коридор. Чисто, тихо, без вопросов. Посылка доставлена – твой «Янтарь» твой. Провал… ну, тебе «Молота» хватит и без моей злобы.»

Сойка закрыл глаза. Ловушка? Очень вероятно. «Серый» мог быть агентом Омникорп, заманивающим его на открытое пространство. Или просто подонком, готовым слить его локацию «Молоту» за лишнюю тысячу. Но… шанс. Единственный шанс получить ЦАП, закончить «Гаргулья», дать отпор «Тени» и, возможно, выжить. Без этого чипа он был трупом. Просто еще не упал.

«Координаты А и Б. Время. Описание посылки. Гарантии на «Янтарь».» – отправил он, играя ва-банк.

Координаты пришли. Пункт А – заброшенный ангар на старой грузовой станции в Третьем Секторе. Пункт Б – крыша полуразрушенного отеля «Нептун» в припортовой зоне Седьмого. Время – через 4 часа. Ночь. Посылка – «компактный контейнер, биометрический замок. Не твое дело что внутри». Гарантии? «Честное слово джентльмена удачи. И… вот серийник «Янтаря». Проверишь по сливам Омникорп, если выживешь.»

Серийный номер выглядел подлинным. Проверить сейчас было некогда. Четыре часа. До ночи. До возможной смерти или спасения.

Решение созрело быстро, как гнойник. Он пойдет. Но не сам. Это было бы самоубийством. Пойдут дроны. Вернее, один дрон. Единственный, кого он сможет зарядить хоть сколько-то за оставшееся время и мизерные мощности своей солнечной панели. «Браво». Самый маневренный. Он снял с него импульсный разрядник – слишком тяжелый, слишком прожорливый. Вместо этого прикрутил дополнительную камеру обзора и самый мощный из имеющихся компактных передатчиков для связи на пределе дальности. Задача «Браво» была проста: разведка, обеспечение связи, наблюдение за передачей. И… спасение «Янтаря», если что-то пойдет не так. Взять груз он не мог – нечем. Он должен был увидеть передачу и получить чип от «Серого» после.

Заряд аккумулятора «Браво» медленно полз к 30%. Больше не успеть. «Альфа» и «Чарли» лежали мертвыми грудами, их батареи – пусты.

За час до вылета Сойка запустил «Браво» через потолочный люк. Дрон растворился в темноте, его жужжание заглушалось вечным гулом Прайма. Сойка прильнул к экрану, видя мир через единственную пару своих стальных глаз. Карта маршрута горела на основном мониторе. «Тень-7» патрулировала свой сектор, но пока не реагировала на одинокий, тщательно маскирующий сигнатуру дрон, идущий в сторону от ее зоны интересов.

Пункт А. Заброшенный ангар. «Браво» завис в тени разрушенного водонапорного бака в трехстах метрах. Камера с зумом показала: перед ангаром стоит невзрачный фургончик. Рядом – две фигуры. Одна – коренастая, в простой рабочей робе, нервно курит. Вторая – высокая, худая, в длинном, выгоревшем плаще с капюшоном. «Серый». Он держал в руках небольшой металлический кейс. Посылка.

Из ангара вышли еще трое. Грубые лица, видимое оружие под куртками. Говорили о чем-то напряженно. Обмен был коротким. «Серый» передал кейс одному из троих. Тот что-то проверил на биометрическом замке, кивнул. Деньги? Информация? «Серый» получил толстый конверт. Фургончик тронулся, увозя троих и кейс. «Серый» и его напарник остались.

«Вижу. Груз принят. Где «Янтарь»?» – отправил Сойка в зашифрованный чат «Серому».

Ответ:
«Терпение, мальчик. Следи за грузом. До «Нептуна». Там получишь.»

«Браво» последовал за фургончиком на предельной дистанции, используя здания и руины как укрытие. Сойка чувствовал, как каждая минута съедает драгоценные проценты заряда. 25%... 22%...

Отель «Нептун» стоял умирающим великаном над мутными водами порта. Фургончик подъехал к полуразрушенному служебному входу. Те же трое вышли, один нес кейс. Они скрылись внутри. «Браво» нашел точку обзора на крыше соседнего склада. Камера ловила темный провал входа.

Прошло десять минут. Пятнадцать. Заряд: 18%. Сойка уже готов был послать «Серого» куда подальше, когда в чате появилось новое сообщение:
«Крыша. Сейчас. Будь готов.»

Глава 5: паук

Тишина после потери связи с «Браво» была не пустой. Она была звонкой. Звенела в ушах от адреналина, гудела от напряжения в проводах, шипела от перегретых вентиляторов в мертвой тишине будки. Сойка сидел, уставившись в черный экран терминала связи, пальцы впиваясь в края стола до побеления костяшек. Где «Браво»? Упал ли он, разбитый «Шершнем», уронив «Янтарь» к ногам «Молота»? Или, израненный, тянется к призрачному спасению в «Улье Кая»?

Шанс. Безумный, микроскопический шанс, что дрон долетел, что чип цел, что «Молот» его не нашел – этот шанс был единственной нитью, удерживающей его от полного краха. Но даже если «Янтарь» доберется до «Улья», как он его получит? Он был прикован к своей ржавой консервной банке, которую вот-вот вскроют.

Мысль о «Молоте» вернула его к реальности с ледяной ясностью. Засада на «Нептуне» показала две вещи: «Серый» либо предал его, либо его самого скомпрометировали. И «Молот» точно знал его район. После провала с наземной группой и провала засады на «Нептуне» их терпение лопнуло. Они придут. Скоро. Со всем, что у них есть.

Он бросил взгляд на «Альфу» и «Чарли» на стойках. Индикаторы заряда – мертвые нули. Подключить их к генератору? Но запуск генератора сейчас – самоубийственная сирена для сенсоров «Тени» и наземных сканеров. Он остался с «Гаргульем» – грудой потенциального оружия без сердца – и… и кучей металлолома.

Его взгляд скользнул по стенам, заваленным запчастями, по полу, где валялись корпуса несостоявшихся или сломанных дронов прошлых экспериментов. Там, в углу, частично скрытый тенью, лежал «Паук».

Не поэтичное название. Конструкция. Четыре длинных, тонких, шарнирных карбоновых «лапы» с присосками и микрошипами на концах. Компактный, почти плоский центральный блок с базовым процессором, камерой, микрофоном и передатчиком малой мощности. Он собирал его полгода назад для разведки вентиляционных шахт и узких щелей. «Паук» был медленным, тихим, невооруженным. Его единственное преимущество – умение карабкаться по любым поверхностям и пролезать туда, куда не пролезет человек или обычный дрон. Последние тесты показали проблемы с балансом на неровных поверхностях. Сойка забросил проект, сосредоточившись на «Стае».

Сейчас этот недострой казался единственной соломинкой.

«Ты… будешь моими глазами и ушами снаружи,» – прошептал Сойка, хватая «Паука». Он не мог дать ему оружие. Не было времени, не было мощности. Но он мог дать ему предупреждение.

Работа закипела в лихорадочном темпе. Он снял с «Паука» все лишнее, облегчая конструкцию. Усилил передатчик, пожертвовав временем автономной работы (крошечная батарейка все равно давала не больше часа). Перепрошил софт, упростив алгоритмы движения до базовых: Следуй маршруту. Цепляйся. Слушай. Передавай сигнал тревоги.

Маршрут был простым, но критичным. «Паук» должен был выбраться из будки через вентиляционную решетку в полу, ведущую в старый дренажный коллектор. Оттуда – подняться по стене вверх, к поверхности, через трещину в фундаменте насосной станции. И затаиться. На крыше. Или на стене. Где угодно, откуда он мог бы «видеть» (точнее, слышать и чувствовать вибрации) подход врага. Его задача – не сражаться. Уловить приближение и послать короткий, мощный радиоимпульс – маяк тревоги – обратно в будку. Чтобы Сойка знал, что пришла развязка.

Это был последний сторожевой пост. Последняя нить.

Сойка запихнул «Паука» в узкую вентиляционную шахту. Маленький дрон зашевелил лапами, цепляясь за ржавые стенки, и пополз в темноту. На экране управления (специально выведенном на отдельный, маломощный монитор) замигал слабый сигнал. «Паук» был на связи. Пока.

Теперь оставалось только ждать. И готовиться к худшему. Сойка снова взялся за паяльник. Он не мог закончить «Гаргулья» без «Янтаря», но он мог подготовить все остальное. Припаять разъемы, проверить цепи, настроить софт для мгновенной интеграции чипа. Если он появится. Работа руками отгоняла страх, хоть и ненадолго. Каждый скрип металла снаружи, каждый отдаленный грохот заставлял сердце колотиться. Он ловил себя на том, что прислушивается к тихому жужжанию вентиляторов, ожидая прерывистого пика сигнала тревоги от «Паука».

Прошло два часа. Три. Ночь сгущалась за стенами будки. Связь с «Пауком» была стабильной, но слабой. Он достиг поверхности и замер где-то на стене насосной, став невидимым стражем.

И тут сигнал от «Паука» дрогнул. Не тревога. Искажение. Легкое, едва уловимое колебание на осциллографе, подключенном к приемнику. Сойка замер. Это могло быть чем угодно. Порывом ветра (но ветра почти не было). Падением куска ржавчины где-то рядом. Или…

Он прильнул к микрофону, подключенному к усилителю сигнала с «Паука». «Паук» не имел направленного микрофона, но его сенсоры вибрации и базовый аудиоприемник могли уловить то, что не слышно в будке.

Тишина. Потом… Глухой, ритмичный *стук*. Как будто что-то тяжелое и металлическое осторожно ставили на бетон. Один раз. Два. Потом пауза. Еще стук. Ближе.

Сапоги. Тактические сапоги с металлическими носками или подошвами. Осторожно, но не идеально бесшумно.

Сердце Сойки упало. Они здесь. Наземная группа. Обходили насосную со стороны дренажного канала. Не спеша, методично. Искали вход. Искали *его*.

Сигнал от «Паука» снова исказился – сильнее. Дрон, чувствуя вибрации шагов через стену, возможно, инстинктивно сместился, цепляясь лапами. Сойка молился, чтобы его не заметили. Чтобы серый, пыльный корпус слился с ржавчиной стен.

Стуки стихли. Наступила мертвая тишина. Напряженная, давящая. Сойка не дышал, впиваясь взглядом в экран осциллографа и в наушники.

Внезапно – резкий, оглушительный в наушниках скрежет металла по металлу! И сразу за ним – пронзительный электронный визг в динамике! Сигнал от «Паука» пропал. Совсем. На экране – ровная линия помех.

Обнаружили! Раздавили!

Сойка рванулся к пульту основного экрана. Датчики периметра! Сектор дренажного канала! Красные иконки загорелись одна за другой – движение, вибрация, акустический всплеск! Они не просто нашли «Паука». Они нашли *вход*. Трещину в фундаменте. Или вентиляционную решетку в коллекторе.

Глава 6: улей

Холодная, вонючая жижа коллектора хлюпала под сапогами Сойки. Каждый шаг отдавался гулким эхом в сыром полумраке, предательски громким после тишины его будки. Фонарик, зажатый в потной ладони, выхватывал из тьмы скользкие стены, покрытые вековой плесенью и странными, мерцающими в его луче минеральными отложениями. Воздух висел тяжелым, ядовитым одеялом, пропитанным запахом разложения и промышленных отходов. Дышать было больно.

Он бежал, спотыкаясь о скрытые под мутной водой камни и обломки, прижимая к груди рюкзак с жалкими остатками его мира. Сзади, все ближе, нарастал противный, механический гул. Не один источник. Множество. Тонкое, визгливое жужжание, как стая разъяренных насекомых. Рой. Омникорповские дроны-ищейки, спущенные в туннели. Они были быстрее. Неутомимые. Нечувствительные к ядовитому воздуху и темноте. Они шли по его следу – по теплу, по вибрациям, по запаху его пота и страха.

Старая стрелка, нацарапанная когда-то на бетоне краской, почти стершаяся, указывала вправо, в ответвление туннеля, еще более узкое и низкое. Четвертый Сектор. Улей Кая. Последняя надежда.

Сойка свернул, протискиваясь в темную щель. Туннель здесь был частично обрушен. Пришлось ползти на четвереньках по вязкому илу, рюкзак цеплялся за выступы ржавой арматуры. Жужжание преследователей становилось отчетливее, сливаясь в один непрерывный, угрожающий вой. Они были уже в основном коллекторе. Секунды. У него были секунды.

Он вывалился из узкого лаза в более просторное помещение. Его фонарик, дрожащий в руке, выхватил из тьмы нечто, от чего перехватило дыхание.

Пещера. Искусственная, вырубленная в скальном основании или отлитая из монолитного бетона. Высокие своды терялись в темноте. Повсюду – следы прошлой жизни. Остовы разобранных стоек серверов, похожие на скелеты гигантских зверей. Груды брошенного электронного лома. Стены испещрены граффити – не мазня вандалов, а схемы, уравнения, позывные, призывы к сопротивлению, даты давно прошедших атак. И посреди этого хаоса – останки дронов. Не его кустарных Костяков. Старых, коробчатых, функциональных машин. Оружие первой волны сопротивления.

Это был Улей. Легендарная база Кая и его людей. Теперь – склеп. Заброшенный. Забытый. Пахнущий пылью, ржавчиной и безнадежностью.

Надежда, теплившаяся в груди Сойки, едва не погасла. Где Браво? Где Янтарь? В этой гигантской, темной могиле?

Жужжание в туннеле за спиной перешло в пронзительный визг. Первые дроны-ищейки протиснулись в лаз. Их красные сенсорные глазки, как капли крови, зажглись в темноте, сканируя пространство. Маленькие, размером с крысу, на шести быстрых лапках. Их жала-скальпели блеснули в свете фонаря.

Сойка рванулся вперед, ныряя за груду серверных стоек. Луч его фонаря метнулся по полу, по стенам, отчаянно ища хоть что-то знакомое, хоть намек на своего дрона. Илы, мусор, ржавчина…

И тут луч скользнул по чему-то не ржавому. По угловатому обводу карбонового крыла. Застрявшего под упавшей металлической балкой в дальнем углу пещеры, у основания массивной колонны.

Браво!

Сойка забыл про преследователей. Он рванул через завалы, спотыкаясь, падая, царапая руки о острые края металла. Дрон лежал на боку, один ротор сломан, корпус помят, покрыт грязью и подтеками масла. Но он был здесь! Целый?

Сойка упал на колени рядом, дрожащими руками стал оттаскивать балку. Она была тяжелой, неподъемной. Он уперся ногами, рванул изо всех сил. Мышцы горели, в глазах потемнело. Балка сдвинулась на сантиметр. Еще на сантиметр. Сзади уже слышался шелест лапок по бетону, близкий, совсем близкий.

Сдавленный стон вырвался у него, когда балка наконец соскользнула. Он схватил Браво, перевернул. Брюшной отсек был вмятиной. Но… манипулятор! Он был прижат к корпусу, но виден! И в его захвате…

Маленькая, салатовая пластиковая коробка. Потрескавшаяся, но целая. Сквозь прозрачную крышку тускло блестела микросхема. Янтарь-Х.

Слезы облегчения выступили на глазах. Он есть! Шанс!

В этот момент что-то острое и холодное впилось ему в икру. Боль, резкая и жгучая. Сойка вскрикнул, дернулся. Сенсорный глазок дрона-ищейки холодно светился в полуметре от его лица. Существо впилось в него своими стальными челюстями, вонзая скальпель-жало глубже. Второй дрон прыгнул ему на спину, целясь в шею. Третий, четвертый – их было уже с десяток, слетающихся на тепло и движение, как стервятники.

Сойка рванулся, сбивая с ног одного дрона, срывая другого со спины. Боль в ноге пылала, кровь теплой струйкой текла по щиколотке. Он отполз за колонну, прижимая к груди Браво и драгоценную коробку с Янтарем. Его фонарик выпал, покатился, освещая мелькающие тени ищущих его механических тварей.

Они окружали его. Их жужжание заполнило пещеру, слившись в один безумный хор. Красные глазки мерцали во тьме со всех сторон. Он был ранен, прижат к стене, с бесполезным дроном в руках и чипом, который сейчас не мог ему помочь.

Внезапно над жужжанием ищейк возвысился новый звук. Глухой, мощный удар. Где-то сверху. Еще один. Бетонная пыль посыпалась с потолка. Потом – грохот раздвигаемого металла. Люк? Кто-то вскрывает вход в Улей сверху?

Ищейки на мгновение замерли, их сенсоры развернулись в сторону нового шума. Этого мгновения хватило Сойке.

Адреналин ударил в виски. Он не думал. Действовал. Одной рукой он судорожно открыл треснувшую коробку, выковырял чип Янтарь. Другой рукой рванул на себе рюкзак, нащупал внутри твердый прямоугольник – его основной планшет, чудом уцелевший. Он включил его, экран осветил его перекошенное от боли и напряжения лицо. Загрузка… Вечность!

Сверху раздался грохот – тяжелый люк рухнул внутрь. Луч мощного фонаря ударил вниз, выхватывая из тьмы колонны и завалы. Мужской голос, грубый, отдал команду:

– Горизонт чист. Спускаемся. Ищите цель. Живым или мертвым, неважно. Главное – чип.

Молот. Они нашли другой вход. Они были здесь.

Планшет наконец загрузился. Сойка ткнул дрожащим пальцем в иконку удаленного доступа. На экране появился запрос на подключение к Браво. Сигнал был слабым, прерывистым. Дрон едва жив. Но связь была!