Чаровница. Путь из русов в варяги.

Пролог

Радмила узнала его сразу. Да, это был именно тот мужчина, которого она видела в купальскую ночь. Его сложно было забыть. Он обладал лицом хищной птицы, прекрасной в своей беспредельной жестокости. Что может быть великолепней орла, парящего над будущей жертвой? И что может быть ужасней и безнадежней, если эта жертва - ты? Что испытывает еще живая добыча царственной птицы, попавшая ей в когти? Страшный выбор. Ведь, в сущности, у нее только два пути: попытаться вырваться из цепких когтей и разбиться, ударившись о землю, или продлить лишь на мгновения свою жизнь, чтобы вскоре быть растерзанной… Какое значение имеет твой выбор, если оба они неминуемо ведут к смерти?..

В глазах мужчины не было ничего, кроме осколков льда и безбрежной пустоты. Этот воин Тора твердо знал, что должен сделать, и ничто, кроме смерти, не смогло бы остановить его. Огромный рост, широкие плечи, сильные руки, узкие бедра и крепкие ноги, невероятно мужественное лицо с заостренным, как у орла, носом и небольшими пронзительными серо-голубыми глазами. Да, он был красив, но эта красота обладала странным свойством, она внушала тупой, оглушающий ужас, куда больший и дикий, нежели лицо, пораженное любым самым невероятным уродством. Его стальной, непоколебимый и бесчувственный взгляд был последним, что она запомнила. Сознание вновь покинуло ее изможденное тело. Чаровница очнулась только на «Черном драконе».

Все ее существо сковало оцепенение, сплетенное в единый клубок с животным страхом. Сердце сжалось в маленький комочек так сильно, что было трудно дышать.

На палубе этого судна страх был везде. И не только живые, пышущие силой и жаждой крови варяги были причиной этого ужаса.

Корабль был наполнен духами мертвецов. Казалось, их здесь было больше, чем живых людей. Со всех сторон стал слышаться леденящий душу шепот, потом из ниоткуда начали появляться смутные и размытые образы. Духи прошлого окружили Чаровницу плотным кольцом. Это были и викинги, погибшие в прошлых сражениях, и люди, убитые ими на драккаре.

На «Черном драконе» не было ни одного чистого места. Он весь был залит кровью. Ее стальной запах витал в воздухе, его источали борта корабля и палуба, им был пропитан парус и мачта, и каждый человек на судне. Омерзительный, сладковатый привкус Чаровница ощущала даже во рту. Радмила закрыла глаза, но чьи- то стоны продолжали мучить ее слух, а запах крови, казалось, становился еще сильней. Она почувствовала приступ рвоты, но, едва удержавшись, вновь лишилась чувств.

Однако без сознания ее сон был едва ли не более ужасным, чем окружающая действительность. Она увидела варягов, смеющихся и грязных, с их клыков текла кровь, они с упоением захлебывались ею, как хмельным медом. Ледяной смех превращался в острые осколки, которые пронзали ужасом все ее существо. Их руки были по локоть в вязкой и липкой жиже. Они утопали в крови. За каждым из викингов стояли десятки, а то и сотни загубленных душ мужчин, женщин, детей. Они стояли за ними и просили Радмилу о мести…

Периодически Чаровница приходила в сознание. Но черная мгла постоянно окутывала ее. Рада не могла понять, почему на корабле всегда царит ночь. Она видела склонившиеся над ней лица Весеи, Дубравы и Милолики. Сестры шептали ей какие-то успокаивающие слова, смысл которых Радмила не понимала. Впрочем, они все равно не смогли бы успокоить ее воспаленное предчувствием будущего сознание.

Один раз, приоткрыв глаза, она увидела над собой голову того, главного викинга. Впрочем, теперь его непроницаемую маску на лице сменила другая. Он был явно встревожен состоянием похищенной девушки, глубокие морщины залегли прямой полоской между бровей. Потом его озабоченный лик исчез и больше не появлялся. Иногда сквозь сон перед ней возникал другой незнакомый образ. Это был мальчик, с ясными и чистыми голубыми глазами. Волнистые белокурые волосы до плеч развивались по ветру и, казалось, перед ней был не юноша, а Дивий человек[1]. Он приносил Радмиле воду и шептал какие-то слова высоким, звонким голоском. Его обличие так разнилось с остальным окружением, что Радмила в болезненном бреду не понимала, действительно ли она видит этого мальчика, или это Дивий дух, пришедший к ней на помощь из древних пещер…

Девушка потеряла счет времени. Ее болезнь усугубилась. Горячка не спадала, а лишь усиливалась из-за вечно влажного воздуха и холодного ветра. Радмилу бросало то в жар, то в холод. Дрожь была такой сильной, что Дивий мальчик по приказу кормчего принес большую шкуру медведя и укрыл больную. Чаровнице стало теплее, но болезнь не желала отступать. Девушка не знала, что происходит вокруг. Ведь в ее воспаленном сознании страшные картины сменяли одна другую. Она не могла отделить реальность от сна, все смешалось. И ужас одинаково сковывал, все ее существо в царствах Нави и Яви. Однажды, ненадолго придя в себя, Радмила увидела заплаканные лица сестер. Но ей не хватило сил для слов утешения…

Рядом тут же появился голубоглазый мальчик и протянул ей кожаную флягу. Радмила сделала над собой усилие и выпила глоток воды, но вновь провалилась в забытье. Однако сон, возникший перед ее взором теперь, было ужасней всего, увиденного ранее.

В ее сознании воцарилась ночь, безлунная и темная. Холодный ветер стал обжигать лицо, брызги воды в одно мгновение промочили одежду. Волны, захлебываясь в своей мощи, заливали водой палубу.

Милолика. Радмила увидела сестру с растрепанными волосами. Она стоит на самом краю корабля. Беспощадный ветер рвет на ней одежду. Милолика плачет, в отчаянии скрестив руки, она оглядывается, ее взгляд обращен на Радмилу. С губ девушки срываются прощальные слова: «Прости…»

Глава 1. Черный дракон

Лошади, сильные и поджарые, с легкостью несли двойную ношу. Небольшой отряд варягов насчитывал всего пять человек. Они не рассчитывали найти в святилище четверых девушек. Воины знали лишь о том, что в священном для полян месте живут молодая ведьма и старик. Они знали и то, что в Перунов день старик уйдет, оставив Чаровницу одну. На это и был расчет. Смерть старого волхва им не была нужна, но свидетеля похищения пришлось бы убить, поэтому они решили дождаться праздника, надеясь, что старик уйдет один, а они в это время без лишнего шума заберут Чаровницу. Один из варягов следил за воротами Гайгорода. Увидев входящего в град Мудрослава, викинг быстро отправился к реке, где в небольшой, поросшей деревьями и камышами заводи, викинги прятали свой драккар.[1] Лошади, данные взаймы, уже три дня ждали своего часа. В святилище отправился небольшой отряд из пяти человек. Этого было более чем достаточно для похищения молоденькой девушки. И все же кормчий решил перестраховаться на случай, если в лесу есть охрана. И потому во главе отряда решил поехать сам. Его звали Торвальд, это был тот самый мужчина, лицо которого Радмила впервые увидела, в Купальскую ночь. На «Черном драконе» именно он был главным, это было понятно с первого взгляда. Торвальд находился на пике своей мужской силы и красоты. Его стальной, непоколебимый и уверенный взгляд не оставлял ни малейших сомнений в его высоком положении в воинской иерархии.

С ним отправилось еще четыре воина. Дьярви – невысокий, упитанный викинг с двурогой каштановой бородой. Орм был старше всех мужчин, среднего роста, крепкого телосложения, с квадратным, изрытым оспинами лицом и злобной улыбкой, открывающей кривые желтые зубы. Ульв – обладал свойственным почти всем варягам выдающимся ростом, рыжей шевелюрой, он был самым молодым

из присутствующих, с мягкими чертами лица, но тем же ледяным взглядом, что и у остальных. И Хаук - великан с лысой головой и седой бородой.

Они скакали быстро, стараясь скрыться от посторонних глаз за деревьями. Приехав в святилище, на мгновение Торвальд впал в оцепенение. Четыре девушки вместо одной. Что делать? Во- первых, он не знал, которая из них ему нужна. А если бы и узнал, как поступить с остальными? Два варианта - убить или забрать с собой. Отпускать было нельзя. Никто не должен был знать, что здесь побывали варяги. Воевать с русичами в его планы не входило. Ведь ежегодная стоянка в этих местах была нужна и ему, и ярлу.

- А девки-то хороши! Все хороши! Возьмем их с собой. Пусть Вегард забирает Чаровницу, а мы в награду за работу развлечемся с остальными, - с кривой ухмылкой проговорил Орм.

- Вегард не разрешал брать пленниц, – возразил Торвальд, нахмурившись.

- Да брось ты. Мы ведь не знаем, которая нужна ему. Подумай, а что, если убьешь ведьму? Вот тогда он ни тебя, ни нас не пожалеет. Ты погляди, хороши-то как! Жалко убивать, не попользовавшись!

- А ты попользуйся и убей! – стиснув зубы, пробормотал Торвальд, рассматривая девушек, силясь узнать, которая же из них Чаровница.

- Ну, полно тебе. Такими за раз не насладишься. Ну, правда, жалко таких девок бить. Да, ты и Эндиля не взял с собой. Ну, как мы узнаем, которая нам нужна? – не унимался Орм.

- Он прав, Торвальд, - вступил в разговор Ульв, - девок надо всех забирать с собой. А там пусть Вегард решает. Убить их всегда успеем.

- Ладно, я беру ту, что без сознания, – сказал Торвальд и, в одно мгновение соскочив с лошади, подхватил Радмилу, подобно перышку, и закинул ее на свою кобылу.

Орм схватил кусающуюся Весею. Милолика досталась Хауку. А Дубраву пришлось скрутить двум оставшимся варягам – Дьярви и Ульву. В отчаянии полянница схватила с земли здоровую ветку березы и стала махать ею, что было силы. От одного из таких взмахов Ульв едва не потерял сознание, так, как он пришелся ему прямо в голову. Обрадовавшись точному удару, Дубрава не заметила, как сзади к ней подошел Дьярви и огрел ее по темени рукояткой меча. Девушка на мгновение отключилась, чем не преминули воспользоваться варяги, быстро скрутив непокорную полянницу.

Они ехали недолго. Драккар был спрятан в трех верстах от святилища. Варяги ездили сюда не первый год, и они прекрасно знали места, где без труда можно было скрыть немаленький корабль. Здесь долина реки была очень низменна, болотиста и изрезана множеством рукавов и протоков, образующих между собой и с главным руслом обширные, заросшие кустарником и высокими камышами пространства, называющиеся "плавнями". Тут без труда мог затеряться не только один корабль, но и целый флот.

Несмотря на недолгий путь, пленницам это путешествие в неизвестность показалось вечностью. Милолика плакала, Весея пыталась кричать. Дубрава с Радмилой не могли совершать даже этих действий, бесполезных для спасения, ведь сознание вернулось к ним лишь на корабле.

Еще до их прибытия драккар был полностью готов отчалить. Варяги понимали, что медлить нельзя. Любая лишняя минута, проведенная на чужом берегу, может привести к кровопролитию. И они не то чтобы боялись боя. Для этих воинов Одина любое сражение было делом таким же обычным и повседневным, как принятие пищи или справление нужды. Просто викинги умели четко выполнять приказы главных военачальников, ярлов и конунгов[2]. А в этом случае им было приказано без кровопролития забрать девушку из святилища и незаметно покинуть город русов. Что они блестяще и выполнили. Варяги перетащили четырех девушек на палубу, а коней, ударив по крупу, отправили восвояси.

Драккар, легкий и быстрый, отчалил и, кажется, в одно мгновение исчез с горизонта, лишь пару раз вильнув драконьим хвостом на прощание.

Глава 2. Начало пути

Алый закат залил небо кровавой краской, от реки веяло не прохладой, как обычно, а могильным холодом. Мелкая пыльца от брызг то и дело попадала на лицо. Девушек знобило. И горячие слезы, невольно текущие из глаз, не могли согреть их.

- Не ревите, мы спасемся! Спорим, я запросто смогу завалить этих четырех обалдуев с котелками на головах?! Нам только надо подождать, чтобы Рада очнулась. И тогда… тогда мы обязательно сбежим… - скороговоркой проговорила Дубрава.

Сестры попытались улыбнуться, но не смогли. Впрочем, у Дубравы это тоже не получилось, ее голос звучал как никогда неуверенно.

Ночью к ним опять подошел Торвальд с мальчиком, кормчий вновь потребовал перевести его слова.

- Он спрашивает, кто из вас ведьма?

Девушки в ужасе переглянулись, теперь начиная понимать, что нужно было варягам от них. Вспомнив слова мальчика, они не проронили ни слова. Торвальд, догадываясь, что ответа не добьется, схватил Дубраву за шкирку, и прокричал свой вопрос еще раз. Девушка криво усмехнулась, но ничего не ответила. Кормчий вытащил нож, и прижал ее левую руку к палубе. Потом он положил на мизинец левой кисти лезвие и с силой надавил на нее. Выражение лица Дубравы не изменилось, она лишь закрыла глаза и продолжала ухмыляться, только немного дрожащий подбородок, выдавал ее волнение. Тут рядом оказался Дьярви.

- Торвальд, перестань!

- Они молчат, суки! Я заставлю их говорить! Неужели мы не сможем развязать языки четырем девкам? – прорычал Торвальд, явно не привыкший к тому, что кто-то смеет его ослушаться.

- Конечно, сможем. Но это не наше дело, мы выполнили приказ. Мы должны привезти из славянского святилища девушку в целости и сохранности. Это мы и сделаем!

- Но их здесь четыре, а не одна!

- Это не наше дело. Пусть все решает Вегард! А лишние рабыни не помешают! Тебе не нужны, а нам с ребятами они по душе!

- Их нельзя трогать, ты знаешь, – возразил Торвальд.

- ПОКА нельзя. Подождем решения Вегарда, ты еще не ярл,[1] не тебе решать!

Торвальд зло прищурился, ему явно были не по душе слова, сказанные Дьярви. Но возразить было нечего. Он с силой толкнул Дубраву, полянница упала, но продолжала со злобой смотреть на кормчего

- Может, она ведьма? – спросил Торвальд, Дьярви.

- С чего ты это взял?

- Странно, я сильно надавил лезвием ей на палец, а у нее даже царапины нет… Ее надо будет убить первой, если не она ведьма, - сказал Торвальд - и широкими шагами ушел на корму «Черного дракона».

- Как ты думаешь, о чем они говорили? - спросила Весея у Милолики.

- Не все ли равно?.. - безучастно ответила девушка.

- Как это все равно? Что с нами будет? Тебя это не волнует? – возмущенно воскликнула Весея.

- Волнует? Меня это не волнует, меня это приводит в отчаяние! – прыснув слезами, воскликнула Милолика. - посмотри на них! Это же звери! Что они с нами сделают? Зачем мы им нужны? Разве тебе это не ясно? Рано или поздно они пустят нас по рукам! И будут делать с нами все, что захотят, пока мы не лишимся чувств, а потом…

- А потом? – дрожа, спросила Весея, с тайной надеждой глядя на сестру.

- А потом они прирежут нас, как поросят! – отрезала Милолика.

Весея в ужасе покачала головой, выпучив мокрые от слез глаза.

- Нет… не может быть… - дрожащим голосом проговорила девушка.

- Хотя, да… ты права, быть может, нам повезет… и мы станем рабынями одного из этих чудовищ! И всю свою жизнь будем безропотно исполнять любую его волю, а когда потеряем былую красоту, он нас все равно прирежет! – в отчаянии воскликнула Милолика, закрыв лицо руками.

- Нет! Это неправда! – разрыдалась Весея.

- Да замолчи, ты, дура! И себя, и сестру запугала, до смерти! – обняв, плачущую Весею возмутилась Дубрава. - Мы сбежим! Я обещаю, мы сбежим!

Ночью драккар, причаливший к берегу, стоял недвижно. Но неусыпные глаза стражей, не давали пленницам даже помыслить о возможности побега. Девушки так и не смогли заснуть. Весея с Милоликой плакали, а Дубрава всеми силами пыталась их успокоить, но тщетно.

Первый луч солнца озарил своим холодным сиянием темный небосвод. И тут же драккар поплыл дальше. Долина реки стала расширяться и образовала обширную, низменную и болотистую поверхность, усеянную озерами, между которыми на несколько верст протянулось озеро "Великие воды".

Радмила приоткрыла тяжелые веки. Рядом были сестры, в глазах которых она прочитала надежду, которая, к несчастью, не оправдалась. Чаровница не могла им помочь, не могла даже утешить. Она выпила глоток воды, и снова провалилась в забытье.

- Мне кажется, ей становится хуже… - с грустью проговорила Милолика.

- Мы не можем бросить ее… Мы не можем бежать без нее… - сказала Дубрава, смотря на горизонт.

- Сбежать? Ты смеешься? Оглянись, Дубрава! Они же даже ночью не спят, на нас смотрят, мы посреди этой огромной реки! Куда и как мы можем сбежать?! – в отчаянии воскликнула Милолика.

- Я не знаю… Пока не знаю… Но мы убежим, я верю! – силясь сделать свой голос твердым, сказала Дубрава.

Глава 3. Уха

Прошло несколько дней пути. Между тем река продолжала изменять свой внешний вид. Днепр вновь стал сужаться. Переменился и пейзаж вокруг реки. Эти места имели название "Великого луга", они изобиловали богатыми сенокосами, камышом, вербовым лесом, а также дубом и осокорем. Низменная и болотистая долина, углубляющаяся дугообразно до двадцати верст, была как бы ограждена рекой Конкой, за которой следовали возвышенности, служащие пределом весенних вод.

Дубрава не спускала глаз с берега и реки. Она рассматривала ландшафту сосредоточенно и внимательно.

- Ты не устала таращиться туда? Что, Бронивита с дружиной увидеть хочешь? – едко спросила Милолика.

- Нет, - спокойно возразила Дубрава, - их здесь быть не может, зато скоро мы увидим, кое-что еще…

- Ты о чем?

- Еще немного - и долина начнет расширяться, река будет делиться на рукава с кучей низеньких островов… - спокойно отвечала Дубрава.

- И что?

- Не знаю… пока не знаю… я думаю…

Как и сказала Дубрава, к вечеру они увидели испещренную островами и притоками реку.

- Ты все думаешь? Скажи, о чем? – спросила Весея.

- Я знаю эти места… Хорошо знаю. Мы с отцом несколько лет ходили сюда и дальше, на пороги, за рыбой… Я думаю о том, как нам сбежать…

- Сбежать? – спросила Милолика.

- Но как же Радмила? – в отчаянии произнесла Весея, глядя на бесчувственную сестру.

- Я тоже не хочу оставлять ее, но посудите сами: им нужна ведьма, ведь так сказал Эндиль. А значит, она в безопасности, они не причинят ей вреда. А нас убьют. Это слова мальчика. Ну скажите, если бы Радмила была в сознании, неужели она не пожелала бы нам свободы? – с жаром воскликнула Дубрава.

- Конечно, она хотела бы нас спасти, но я не могу ее бросить... Она наша сестра… - возразила Весея, с тоской глядя на Раду. - Да и потом, как мы убежим? Они ведь все равно ни на секунду не выпускают нас из вида… Погляди!

Девушка показала рукой в сторону Ульва, с любопытством, впрочем, вовсе не так злобно, как другие, рассматривающего пленниц.

- Пусть смотрят, но будем надеяться, что сегодня они будут спать крепче обычного… У нас есть небольшое преимущество - совсем тихо прошептала Дубрава.

- Какое преимущество?

- Видишь ли, пару лет назад мы с отцом были в этих местах… И не просто были, мы жили здесь целое лето. Тут клев хороший, мы рыбу ловили. Я очень хорошо знаю эту местность, я знаю, где и как мы можем спрятаться…

В этот момент с губ Радмилы послышались едва слышные слова:

- Не надо… не надо…

- Что это она говорит? – насторожившись, спросила Весея.

- Да полно тебе, она же бредит. Мы должны бежать!

- Только представь, что случится, если мы останемся? Весея, помнишь, что говорила Милолика? А ведь она не так уж и не права! Погляди на них, это же звери! Представляешь, что случится с молоденькой девушкой вроде тебя после того, как они узнают, что ты не Чаровница?! – с нажимом спросила Дубрава.

- Но Рада… Кто позаботится о ней? – чуть не плача, в растерянности прошептала Весея.

- А разве о ней плохо заботятся? Вон, этот белобрысый, мальчишка кружит возле нее, будто она ему сестра. Они не причинят ей вреда. Кроме того, когда мы спасемся, мы расскажем все Бронивиту, он ведь не знает, что варяги нас украли, чего доброго, решит, будто это проделки древлян… А мы ему все расскажем! Он соберет дружину, и мы отобьем Раду у них. Весея, ну подумай, у нас нет другого пути! Мы должны попытаться сбежать!!!

- Хватит! – резко оборвала Милолика, до сих пор хранившая молчание. - Дубрава права, и я как старшая сестра говорю тебе: мы попытаемся убежать!

Весея опустила глаза и промолчала, лишь бросив растерянный взгляд на Радмилу.

Между тем драккар причалил, и викинги стали покидать ладью. Девушкам велели спуститься на берег. Только Чаровницу оставили на драккаре вместе с Эндилем. Кормчий старался лишний раз не тревожить больную. А учитывая ее тяжелое состояние, охраны тринадцатилетнего мальчика, как Торвальду показалось, было достаточно.

Эндиль сидел возле нее уже вторую ночь. Периодически он давал девушке питье, протирал влажной тряпкой ее лоб. Мальчик почти не спал. И вовсе не потому, что ему был дан такой приказ. Он сам не понимал, почему не в силах оторвать взгляд от этой девушки. В ней сочеталось несочетаемое. С одной стороны - высшая степень беззащитности и слабости, с другой - какая-то необыкновенная сила, которую он почувствовал с первого мгновения, глядя на нее. Эта сила выражалась хотя бы в том, что он почти сразу ощутил себя привязанным к ней. В какой бы части драккара Эндиль ни находился, его взгляд непроизвольно искал ее… Он искренне хотел, чтобы она поправилась. Но Радмила не приходила в себя: девушка ни разу не открыла глаз, с ее уст не сорвалось не единого слова, ни один мускул ее тела ни разу не пошевелился. Мальчику порой казалось, что она умирает…

Варяги остановились на небольшом острове, поросшем густым осокорем и вербой. Глинистый берег почти со всех сторон окружал камышовый лес разной степени густоты. Варяги наспех разбили лагерь, поставив несколько палаток, один в один напоминающих, ту, что была на корабле, с головами драконов, венчающих перекрестье палок, и черным сукном сверху.

Глава 4. Весея и лещина

Весея с детства была самой подвижной и несносной из сестер. Отец частенько поговаривал, что ей следовало бы родиться мальчишкой. Она никогда никого не слушала и старалась все сделать поперек, даже в тех случаях, когда это ей самой было совсем не выгодно. Нет, она не была злой, напротив - она обожала животных и собирала со всех дворов щенков и котят, пыталась выхаживать выпавших из гнезд птенцов и отчаянно дралась с мальчишками, которые ради забавы стреляли из рогатки по птицам. А еще она была большой хохотушкой, она смеялась всегда и везде, даже когда ей очень хотелось плакать. Может, от этого ей и прощались другие шалости и даже дерзости. С ее появлением везде будто бы загоралось солнце. Она несла с собой свет и радость. У Весеи было много подружек и даже друзей мальчиков, чем в какой-то момент стал очень недоволен Святозар. Ведь девушке не надлежало босоногой и простоволосой носиться с мальчишками, играя в салки. Но поделать со своенравной девчонкой мужчина ничего не мог. По натуре он был очень добрым человеком и, в отличие от других отцов, считал недопустимым лупить молоденькую девушку. Кроме того, он сам себе не признавался в том, что именно Весею, несмотря на всю ее несносность, он любит больше всего. Ведь именно она была на него больше всего похожа и внешне, и по нраву. Она была вспыльчива, отходчива и весела. Словом, ей прощалось то, что не прощалось ни одной другой девушке в городе.

Сидя на ограде, Весея, щурясь, глядела на слепящее солнце и лопала вкусную, ароматную малину, при этом здорово перемазавшись в ее соке. В этот момент к ней подошли подружки, Нежана и Славина. Они тут же, подобно трещоткам, стали болтать о пустяках. Весело смеясь, девочки не замолкали ни на мгновение. Их лица были счастливыми и увлеченными, что вызывало невольную зависть и раздражение у проходивших мимо горожан.

- Опять болтаете без дела, – сказала шедшая мимо Русана, в ее руках была наполненная до верха корзина с грибами.

- А тебе какое дело до наших дел? Ты нам, чай, не мамка с папкой! – со злостью ответила Весея, нахмурившись.

- Да, дела-то мне никакого… Просто жалко вас, пустомель. Так в девках и просидите весь свой век. Мужья болтушек не любят, им работящие жены нужны, – гордо ответила Русана поучительным тоном.

- Ишь ты, какая выискалась! Учить меня вздумала? Да ты меня младше! – чувствуя, как кровь приливает к вискам, воскликнула Весея.

- Потому и жалею вас. Ведь у меня-то уже жених есть. А у вас никого нет, да и не будет, наверное!

- Ах, ты, змеюка! Тоже мне, заслуга великая! Тебя с Гордеем против его воли обручили! Да он и не смотрит на тебя, соплячку! - негодуя, закричала Весея.

- Он не смотрит? Да он еще как смотрит! И он - самый красивый полянник в граде, потому-то ты и завидуешь!

- Ой, да, прости, смотрит! Он у тебя еще как смотрит - на всех девок, кроме тебя!

- Что? Да, ты завидуешь! Страшилка! Лентяйка! Грязнуля! И вышиваешь плохо! И дура ты пустоголовая! - с этими словами Русана схватила большущий гриб и запустила его Весее в голову, после чего понеслась прочь, что было сил. Девчонки кинулись за ней. Но изба Русаны была близко, и она скрылась за забором.

Весея сжала со злостью кулаки.

- Ну, гляди, змеюка я тебе покажу! Девчонки, я придумала как ее проучить!

Весея обняла подружек, и что-то тихо им прошептала. Тут же Нежана и Славина разбежались в разные стороны.

Через час девочки вернулись.

- Весея, пойдем, я его видела! Он у Далигора, – сказала белокурая Нежана, схватив подругу за руку и без лишних разговоров потащив ее за собой.

Девушки быстро побежали к кузнице.

- Вот, как ты просила, я нарвала лещины! – не останавливаясь по дороге, выговорила Славина и сунула в руку Весеи три ветки лещины.

- Вот сейчас он у нас получит! – довольно улыбнувшись, ответила Весея.

Возле кузницы стоял Далигор, держа в руках роскошный кинжал, а рядом с ним - Гордей. Они о чем-то увлеченно разговаривали, не заметив подбегающих к ним, будто ураган, девчонок.

Весея, не останавливаясь ни на мгновение, подскочила к черноволосому красавцу и, что было сил, несколько раз огрела его лещиной по спине. Молодой мужчина от неожиданной боли вскрикнул и обернулся. Но Весею это не смутило. Она успела еще несколько раз шлепнуть Гордея, по груди, рукам, и даже случайно - по лицу, прежде чем он смог вырвать у нее из рук злополучное растение. После чего черноволосый красавец, изловчившись, схватил обидчицу за ухо и грозно спросил:

- Ты, что рехнулась?

Но Весея не собиралась объясняться, она со всей мочи наступила пяткой Гордею на ногу, полянник невольно разжал руку, и девушка быстро убежала прочь. Гордей сделал вид, будто побежал за ней, чтобы Весея поскорее удалилась из поля зрения.

- Да что же это такое?! Где это видано? Что бы девчонки на полянников кидались? - возмущенно обратился мужчина к Далигору.

Кузнец отвернулся, задыхаясь от смеха, не в силах побороть его, он ничего не мог ответить Гордею.

- Да чего ты смеешься-то? Эта дура мне чуть глаза веткой не выхлестала! А ты ржешь, как лошадь! Нет, я ведь ей и сделать ничего не могу! Девчонка… Отцу ее пожаловаться, что ли? – возмущенно воскликнул Гордей.

И в правду: на его щеке красовалась красная полоса, в нескольких местах из ранки сочились капельки крови.

Глава 5. Весея и пирожок

Девушки отправились в избу Весеи. По счастью, матушки не было. И подружки с удовольствием занялись стряпней. Перемазавшись в муке, с заливистым смехом и веселыми прибаутками, они через пару часов испекли- таки румяный пирожок с особой начинкой.

- Ух ты, красивый получился! – сказала Нежана, вдыхая сладкий аромат, свежей пшеничной булки.

- Конечно, не зря я листик, с цветочком вылепила, - подтвердила Славина, - пусть теперь попробует от него отказаться.

- Да уж, но главное - начинка! – с улыбкой сказала Весея, разглядывая булку, поворачивая ее разными сторонами, - Ладно, теперь выйдите, мне пошептать надо…

Подруги вышли из избы, а Весея воспользовалась своим тайным даром. Он открылся у нее давно, лет в шесть, когда мать впервые попросила ее помочь испечь пирогов. В тот день они ждали гостей. Поэтому настряпать нужно было много. Возле печи возились все три дочери. Но Весее очень хотелось, чтобы именно ее пирожки были лучшими и самыми вкусными, а самыми вкусными она считала пироги с мясом. Но, вот незадача, в тот день Доброгнева готовила пироги с капустой и картофелем. Весея была уверена, что такая выпечка гостям не понравится. Поэтому пред тем, как подошло время ставить партию Весеиных пирожков в печь, маленькая девочка тихо прошептала:

- Пирожки вы мои, пирожки, будьте сладеньки, будьте вкусненьки, пусть дух от вас, точно от мясных идет, соком мясца исходите, в рот так и проситесь, чтоб вкусней вас не было!

С этими словами девочка прикоснулась к каждому своему пирожку, и сама поставила их в печь. А гости потом диву давались, почему в пирогах по виду капуста, а вкус - как у мясных. Пирожки из девочкиной партии были съедены подчистую. С тех пор вся родня и узнала о странном даре младшей дочери Доброгневы. Из чего бы она ни готовила еду, она всегда получалась необыкновенно вкусной, а если Весея хотела, то и имела привкус посторонних продуктов, не входивших в состав блюд. Один раз темным вечером она скормила отцу дочерна подгоревший пирог, вкус у коего сделала таким сладким и приятным, что он так ничего и не заподозрил. Впрочем, готовить Весея не любила и делала это крайне редко.

Теперь нашептав, что-то пирогу, предназначенному для Гордея, она позвала в избу подружек.

Девушки со смехом зашли в избу. В этот момент появилась и Доброгнева.

- Вы чего это тут, стряпаете? Неужто Весея, матери помочь решила, и пирожок для отца испекла? – спросила мать.

Весея залилась румянцем, не зная, что ответить. На помощь пришла Нежана.

- Тетушка Доброгнева, это мы для бабушки моей сделали, она ведь хворает. А вам Весея потом другой состряпает!

- Ну что ж, больному человеку помочь — это дело святое. Ступайте, пока не остыла булка. Только потом сразу назад, Весея, мне помощь нужна.

- Хорошо, матушка, - ответила младшая дочь, не поднимая глаз.

Девушки быстро выскочили на улицу и бросились на поиски Гордея.

Они нашли его быстро, он стоял возле избы Любомира и показывал ему тот самый кинжал, который недавно приобрел у Далигора и которым впоследствии он убьет лешего.

Весея выдохнула, попыталась совладать с бешено бьющимся сердцем.

- Ну, я пошла… - сказала она - и неуверенным шагом направилась к Гордею.

- Ну и смелая же она! – восхищенно глядя на подругу, воскликнула Нежана.

- Да! – подтвердила Славина.

Весея предусмотрительно подошла к поляннику со спины.

- Здравствуйте! – так громко произнесла девушка, что Гордей от неожиданности вздрогнул.

- Опять ты?! Убирайся прочь! – возмущенно прикрикнул молодой человек.

- Эй, ты, потише, это сестра моей невесты! – заступился Любомир. Весея посмотрела на него с благодарностью.

- Да она меня сегодня ветками ни за что, ни про что отхлестала, ненормальная! – не унимаясь, воскликнул Гордей.

- Да это, правда, Любомир. Я… я нечаянно… Ты прости меня, я, правда, сильно раскаиваюсь! – неимоверно смиренным тоном проговорила Весея, опустив хитрые глазки.

- Я прощаю тебя, а теперь лучше иди отсюда, - немного смягчившись, ответил Гордей.

- Ты погоди, я тебе кое-что в знак нашего примирения дать хочу…

- Чего еще? - раздраженно спросил Гордей.

- Я тут тебе булку испекла, отведай, пожалуйста! И не держи на меня зла!

- Слушай, не нужна мне твоя булка! Я тебя прощаю, и иди восвояси.

- Значит, ты не прощаешь меня! – закрыв лицо руками, воскликнула Весея и притворно заплакала.

На лице Гордея отразилась мученическая гримаса.

- Ну, не реви ты!... Ладно давай свою булку! – сжалившись, сказал полянник, протянув руку.

Весея тут же перестав плакать, протянула Гордею завернутый в полотенце пирог.

Гордей, взяв подарок, отвернулся и продолжил разговор с Любомиром, но Весея не унималась.

- Нет, ты сейчас попробуй. А то вдруг ты на меня, все еще обижаешься, и только для виду булку взял, а сам ее выкинешь, как только я отвернусь!

Глава 6. Бегство

Небо, заполненное свинцовыми облаками, стало менять свой цвет сперва на бронзовый, потом - на глубокий бордовый, после - на насыщенный фиолетовый.

- Эх, жаль, что не покушаем, на дорогу! Ну да ладно Боги дадут, дома отъедимся! – сказала Дубрава.

Вскоре голодные воины выстроились в очередь за ухой. Сумерки к тому времени, уже крепко окутали берег своими темно-синими объятьями.

Варяги ели с отменным аппетитом, громко чавкая и болтая с набитыми ртами. Они смеялись, пытались перекричать друг друга, вспоминая о былых победах, и предвосхищали будущие.

- Эх, знатный суп! – причмокивая сказал кто-то, - Жаль молока нет! Тогда был бы настоящий пир!

Заговор Весеи сработал. Викинги действительно не почувствовали постороннего привкуса. Когда котел стал пустеть, Весея незаметно выловила пучок травы и кинула его в реку. Девушки притворились, будто они кушают, но сами вылили суп на землю. Вскоре, насытившись, варяги связали сестер одной бечевкой и стали по очереди отходить ко сну. Сегодня было дежурство Ульва. Он должен был следить ночью за девушками. Утром его бы сменил Дьярви. Но Ульв обладал отменным аппетитом и съел очень много ухи…

- Гляди-ка, по-моему, они уже напоминают сонных мух. Надо только подождать чуть-чуть. Скоро они все заснут, и тогда… Вот, возьмите…- прошептала Дубрава - и протянула сестрам по соломинке.

- Зачем это? - спросила Милолика.

- Уходить будем по воде, чрез камыши. Там им нас трудно будет найти. Но если что - ныряйте в воду и дышите через соломинку, пока опасность не минует.

- Вода же холодная! Я не смогу там долго находиться… – сморщившись, возразила Милолика.

- А, ну извини! Если тебе приятнее лечь под Орма, чем немного покупаться в прохладной водичке, то можешь оставаться тут! Я и тебя, Весея, не шибко зову, оставайтесь, если что… - раздраженно отрезала Дубрава.

- Ну что ты злишься? Это я так… просто сказала… - поспешила оправдаться Милолика.

- Ладно, но, если собираетесь бежать со мной, должны во всем меня слушаться! Здесь болот много, недолго и увязнуть. Чтобы шли след в след! Камыши нас до времени скроют. Нам нужно за ночь пройти несколько верст. Пойдем по воде, тогда они следов не увидят. Мест этих варяги не знают. Нам бы реку переплыть, и тогда… Ну, тихо, Ульв…

В этот момент рыжий викинг подошел к девушкам и знаками показал, что уха ему очень понравилась, после чего разлегся прямо перед ногами Дубравы, а через час, как и большинство других варягов, захрапел. Полянница позволила поспать и сестрам. И даже вздремнула немного сама, понимая, что впереди нелегкий путь, и очень понадобятся силы да трезвый ум. Время было около полуночи, когда девушка стала тихонько тормошить сестер.

- Дубрава, а руки как развяжем? – спросила, проснувшаяся Милолика. – Мы же соединены веревкой! Ты что, хочешь бегать со связанными руками?

- Успокойся ты. У меня все продумано. Видишь ли, эти чучела с котелками на башках, может, и сильные, удалые воины. Но голова у них работает не шибко хорошо. Они ведь нас даже не обыскали! А у меня всегда с собой пара ножичков на всякий случай…

Прошло еще полчаса, большинство варягов заснуло, но где-то недалеко все еще слышалась скандинавская речь. Однако Ульв спал. Спал и Дьярви, и три других варяга, находившихся рядом с ними, в палатке.

- Я свои веревки уже подрезала, – тихо прошептала Дубрава. - теперь держите вы. Только осторожней!

Полянница украдкой передала Милолике небольшой нож. Вскоре девушки были свободны.

- Что теперь? – спросила Весея.

- Сейчас! – прошептала Дубрава, осторожно привстав, и в одно мгновение будто растаяла в темноте. Милолика с Весеей исчезли так же быстро и незаметно.

Отойдя на несколько шагов и скрывшись за деревьями, девушки побежали к реке с противоположной стороны острова. Зайдя в воду, Дубрава, стала медленно вести сестер назад, к варяжскому лагерю.

- Куда ты ведешь, нас? Там же варяги! – обеспокоено спросила Милолика.

- Я знаю! Они будут искать нас по следам. А следы приведут их сюда. Тогда они решат, что мы побежали на тот остров! Но мы обманем их. Мы идем на островок, что прямо перед ними!

- Но это же опасно! – возразила Весея.

- Бежать вообще было опасно! Вы обещали меня слушаться, так что теперь молчите. Нет времени на разговоры, за ночь мы должны переплыть и пройти не меньше пяти верст! Тогда у нас есть шанс, что, проснувшись утром, они пойдут в противоположную сторону, а это даст нам еще время! Если доберемся раньше них до ближайшего селения, считайте, мы спасены. Я знаю здешний городок. У них удалые полянники и отменный воевода, они не дадут нас в обиду, уж поверьте.

Девушки на безопасном расстоянии обогнули варяжский лагерь и поплыли к островку, находившемуся прямо перед драккаром.

Но, к сожалению, все пошло не так, как они ожидали. Трава хоть и сморила часть варягов, но все же она была не такой большой крепости, чтобы сделать их сон непрерывным до утра. Дьярви проснулся часа в три ночи по естественной нужде. Он сразу заметил отсутствие пленниц, и по берегу разнесся клич, который услышали и девушки, находясь на соседнем острове:

- Тревога! Они убежали!