Часы пробили двенадцать

- Эдвард Кнок, вы собираетесь идти? – поинтересовалась женщина в тёмном платье, догоняя толпу удаляющихся людей в чёрно-белых костюмах.

- Пока нет. – сухо ответил молодой мужчина, склонив голову над небольшой могилкой – Я хочу ещё немного побыть с отцом. Вы можете не ждать меня.

Женщина уже было хотела возразить, но уловив опечаленный взгляд Эдварда, направленный на каменную могилу, молча кивнула и пошла прочь от кладбища.

Осеннее небо становилось всё темнее, постепенно погружаюсь в пучину грозовых туч. Ветер усиливался. Света с каждой минутой оставалось всё меньше. И вот наступил вечер. Но для Эдварда всё это было далёким, ненастоящим. После смерти отца для него само понятие времени потеряло какой-либо смысл. Ему было безразлично, сколько он находился на кладбище и что творится вокруг него. Какая разница, сколько времени прошло? Секунды или часы? Какой в них смысл? Разве сейчас они хоть чего-то стоят?

Единственное, что заставило мужчину очнуться, был оглушительный раскат грома, гулом проносящийся по затихшему лесу. «Пора» - подумал Эдвард. Он развернулся и пошёл по тропинке. От могилы отца в свой дом. От города мёртвых к городу живых. Через тёмный лес, вековые кроны которых укрывали его от начинающегося дождя.

Эдвард помнил тот день, словно это было ещё вчера, хоть со смерти отца уже прошла не одна неделя. На середине урока ему позвонил неизвестный номер. Потребовав от учеников тишины, учитель покинул аудиторию и приложил телефон к уху.

- О, Эдвард Кнок, это звонит брат вашего отца, Маркус. – хриплым голосом произнёс звонивший – Вы меня помните?

- Да, конечно! В чём дело? У меня сейчас урок, поэтому мне сейчас трудно говорить.

- Мне тоже, мальчик мой… Твой отец попал в страшную аварию… Сейчас он в городской больнице в очень тяжёлом состояние. Адрес я отправлю тебе сообщением.

Сначала Эдвард не поверил словам своего дяди, но осознав, что он просто так бы звонить не стал, тут же помчался в больницу. Маркус уже ждал его там. По его мрачному взгляду было понятно, случилось что-то ужасное. Неужели он умер?! Опасения Эдварда подтвердились. Его отца не стало.

И вот, идя по мокрой от дождя тропинке, Эдварда достал из кармана разбитые наручные часы отца, стрелки которых остановились на числе двенадцать.

Отец Эдварда Кнока был опытным часовщиком. Его изделия имели большой спрос во всём городе. Точность часовых механизмов отца Эдварда превосходила заводские модели некоторых именитых брэндов. Он лучше всех знал цену времени и пытался донести её своему непутёвому сыну. Но толку от этого было мало. Мальчик рос один, предоставленный самому себе. Мать скончалась при родах, а отец днями сидел в своей мастерской, лишь изредка покидая её чтобы купить продукты и продать изделия. Эдварду не было дело до размышлений отца о времени. Секунды, минуты, часы. Бесконечный поток жизни и смерти, порядка и хаоса. Всё это было не таким интересным, как прогулки с друзьями и отдых, что были здесь и сейчас.

Отец говорил своему сыну, что придёт день, и он поймёт всю ценность времени. Тогда Эдвард захочет намертво вцепиться в стрелки мирового циферблата и пустить их ход обратно, назад, в прошлое. Вернуть те дни, когда он прожигал жизнь впустую ради сиюминутных желаний, и прожить их иначе.

Отец, ты был прав! Я желаю этого всем сердцем! Со дня смерти мамы ты был один. А я же был то на работе, то с друзьями, то ещё где-то. Не страшно, я успею побыть с тобой! Время ещё есть. Ты научишь меня собирать часы, как и мечтал. Чтобы я понял цену времени. Отец, прости меня! Я виноват перед тобой!

Эдвард закрыл глаза и увидел перед собой тот самый гигантский циферблат, из которого сочился тусклый белый свет. По центру же стоял человек, держащий в руках огромные цифры. Заметив Эдварда, он бросил их в сторону и, глядя ему прямо в глаза, спросил:

- Ну что, сын мой, теперь ты понял, чему я хотел тебя научить все эти годы? Скажи же мне, какова цена времени?

- Оно бесценно, отец! Бесценно!