Часы судьбы

Выбор души

Легенда об утопленнице

Ярким росчерком солнечный лучик проник между не до конца задёрнутыми шторками, упал на торчащий из-под одеяла нос, который тут же немного поморщился.

Распахнув глаза, Сашенька откинула одеяло и выскочила из постели, тут же подпрыгнув на ещё холодном поутру деревянном полу. Всего неделю назад они с бабушкой сначала тщательно обдирали, а потом красили все полы в доме. И теперь коричневая краска на нём красиво переливалась яркими блёстками.

Губы Сашеньки растянулись в счастливой улыбке. Она подскочила к окну и раздвинула шторы, пропуская в комнату яркий утренний свет. Девочка раскинула руки и закружилась, откинув голову. Какое же это замечательное утро!

— Шура! — послышался бабушкин голос из другой комнаты. — Просыпайся! Пора завтракать.

Бабушка у Сашеньки кричать умела громко. Она говорила, что работает мастером в цехе и обучает молодых рабочих. А так как на заводе очень шумно, то нужно всегда что-то перекрикивать – то печь гудит, то мотор работает, а чаще какой-нибудь станок жужжит, не переставая. Однажды, когда бабушка взяла Сашу с собой на работу, та слышала, как шумно на заводе. Сама Сашенька не смогла перекричать эти жужжащие механизмы, но бабушку она слышала. Правда, пробыла Саша там совсем немного, и ей не довелось увидеть, как бабушка кого-то учит.

Завтракали Сашенька с бабушкой в столовой, которая начала работать только со вчерашнего дня. До этого они готовили сами на электрической плитке. Точнее, готовила бабушка. А Сашеньку к плитке не подпускали. Говорили, мала ещё, обжечься может. Хотя Сашенька совсем не ощущала себя маленькой. Ранней весной ей исполнилось десять лет, и она уже перешла в четвёртый класс. Зато Сашенька знала многие травы, которые росли в полях на острове, и могла принести к столу, например, дикий чеснок или щавель. А по вечерам бабушка готовила очень вкусный напиток из земляничных листьев и мяты, которые тоже приносила домой Саша.

На острове Саша с бабушкой жили уже почти месяц. В этом году бабушка решила всё лето проработать начальником цеха на турбазе от завода, на котором она работала уже очень долго. Раньше бабушка всегда отказывалась уезжать на лето из города, но в прошлом году Сашенька сильно заболела. Так сильно, что почти полгода не ходила в школу. Дома с ней занимались мама и папа, поэтому Саша не отстала от школьной программы. Прошлым летом Сашеньке сделали операцию. Это было очень страшно! Её привязали простынями к креслу, и сначала воткнули в горло длинную иглу на большом шприце, а потом у неё всё в горле онемело, и она больше не смогла даже кричать. Только тихонько плакала даже не оттого, что ей в рот совали какие-то страшные инструменты, а потому, что её грудь так сильно перетянули простынёй, что было трудно дышать. И вот тогда, после того как врачи сказали, что девочке нужен свежий воздух и много отдыха, бабушка согласилась работать на острове.

В тот год Сашеньке долго не разрешали подходить к воде, и она просто сидела на постеленной на песок подстилке на пляже и молча завидовала тем, кто плескался в тёплой речной воде. Но как только прошёл положенный месяц после операции, папа разрешил ей окунуться. Пляж, на котором они тогда были, назывался «комариным». Наверное, он получил это название из-за огромного количества этих насекомых, которые прилетали сюда к заходу солнца. Днём комаров здесь не было. Берег около реки переходил от обрыва в неширокую полосу песка. Но из-за обрывистой структуры острова в этом месте отмель у берега была небольшой, и местами под водой присутствовали ямы. Папе они были по грудь, а вот Сашенька туда погружалась с головой. Кроме того, здесь были неровности дна и сильное течение, которое иногда меняло направление – папа рассказывал Сашеньке, что это происходит из-за дамбы гидроэлектростанции, которая как-то там странно работает и то пускает воду в реку, то перекрывает поток. Саша не особо вникала в тонкости работы этого механизма. Просто усвоила для себя, что по утрам и по выходным воды в реке меньше и течение между островами не такое, как обычно.

Обрадовавшись тому, что наконец-то ей позволили искупаться, Сашенька с разбегу залетела в бурный поток воды, который тут же подхватил её в водовороте и, закручивая, понёс на глубину. Испугаться Саша не успела, так как надёжные папины руки в тот же момент выхватили девочку из закрутившего её течения. Проверив, что Сашенька не успела даже глотнуть речной воды, папа не стал выносить её на берег, а поставил возле себя в воду и начал объяснять, что нужно делать, чтобы не утонуть, если ещё раз окажется в таком водовороте.

В тот день Саша научилась плавать.

— Помнишь, я тебе говорил, что человеческое тело почти полностью состоит из воды? — спросил тогда папа.

Было спокойно стоять возле надёжного, большого отца, который, к тому же, не отпускал её руки.

Саша кивнула и радостно улыбнулась, глядя в такие же синие, как у неё, глаза.

— Кроме воды в нас есть немного жира, — продолжал объяснять девочке отец.

В этот момент его услышала купающаяся рядом полноватая женщина и дополнила:

— А в некоторых – побольше!

— Что? — отвлёкся на неё отец.

— Жира! — рассмеялась женщина и уплыла в глубину, а папа снова обратился к Сашеньке.

— Жир легче воды, — сообщил он дочери, взяв её на руки. Так было проще смотреть дочери в лицо.

Сашенька снова радостно кивнула.

— Поэтому если ты ляжешь на воду, она будет тебя держать!

Ночной диспут на книжной полке

Идея рассказа принадлежит Елизавете Охрименко

Тот осенний вечер Саша запомнила навсегда. Дождь лупил по крышам, превращая улицы в реки. Воздух был таким влажным, что одежда липла к телу. Молнии молча разрезали небо, освещая всё вокруг холодным светом. А чуть позже раскатистым гулом землю содрогал гром.

На улице было не просто темно — воздух стал густым, насыщенным, словно кто-то разлил по небу чернила, забыв в них добавить хотя бы мизерную капельку света. Тяжёлые, налитые дождевой водой тучи так низко нависли над засыпающим городом, что казалось, стоит лишь подпрыгнуть — и можно коснуться их влажной, прохладной поверхности.

Саша ввалилась в дом, с головы до ног покрытая слоем воды — казалось, если её хорошенько отжать, можно доверху наполнить небольшой аквариум. Ощущение, будто десяток ледяных слизней устроили у неё за шиворотом катание на горках, вызывало неимоверное желание – срочно снять с себя всю эту мокрую кожу.

А дом… Дом встречал её уютным теплом. Уже в коридоре девочка с удовольствием втянула в себя мягкую смесь ароматов мятного чая и только что испечённого имбирного печенья, разбавленную лёгкой горчинкой старого древесного пола — это было тем, что она втайне называла «запахом детства».

Мама помогла Саше раздеться и сполоснуться под тёплой струёй душа, завернула девочку в огромное махровое полотенце, и усадила за кухонный стол, вручив поблёскивающую в пламени чайной свечи фаянсовым боком чашку горячего травяного чая с душистым гречишным мёдом.

— Смотри-ка, совсем замёрзший воробышек, — улыбнулась она, аккуратно поправляя мокрые волосы дочери. Ласковые пальцы дарили тепло и восхитительно пахли ванилью и только что подошедшим тестом. — Расскажешь, как день прошёл? Не унесло тебя этим ураганом?

Укутанная в мягкое полотенце, от которого веяло домашним уютом, Саша согревалась горячим чаем. Пар, поднимающийся от чашки, создавал вокруг неё волшебную атмосферу. Девочка с улыбкой рассказывала о школьных приключениях, а её пальцы, всё ещё подрагивающие от недавнего холода, постепенно отогревались о тёплый бок фарфоровой чашки.

Мама внимательно слушала, не отрывая от дочери ласкового взгляда. В этой простой картине — хрупкая фигурка дочери, мягкий свет свечи, играющий на фарфоре, и тихий голос, наполняющий комнату — было что-то древнее и неизъяснимо прекрасное.

— Представляешь, мам, сегодня на контрольной Петя Иванов опять за своё! — начала она, и её глаза заблестели от предвкушения рассказа. — Он так старательно притворялся невинным ангелочком, что даже смешно стало. Сидит, глазки опустил, губки бантиком, а сам шпаргалку из рукава вытаскивает. Только не учёл одного — у нашей Марьи Ивановны глаз намётан! Петя так неловко наклонился, что бумажка сама собой спланировала прямо на её туфлю. Учительница даже бровью не повела, только чуть улыбнулась и так спокойно ему говорит: «Петя, может, расскажешь решение у доски?» В классе повисла такая тишина, что было слышно, как где-то в коридоре тикают часы. Все замерли, ожидая, что будет дальше. Петя покраснел так сильно, что его лицо стало похоже на спелый помидор. А Марья Ивановна, словно ничего не произошло, продолжила урок, будто такие случаи у неё каждый день случаются.

Мама рассмеялась, представив эту картину. — Сильно расстроился тот Петя?

— А на перемене такое было! — продолжала Саша, оживляясь. — Мы играли в «съедобное-несъедобное», и Витька Кузнецов чуть не попал в книгу рекордов! Поймал мяч на слово «ластик» и настолько увлёкся, что чуть не откусил от него кусок. Мы все так хохотали, что Марья Ивановна выглянула из класса посмотреть, что случилось. В этот момент в класс заглянул физрук, и, увидев смеющуюся толпу, тоже не смог сдержать улыбку. «Ну вы даёте!» — сказал он и ушёл, качая головой.

— А на следующей перемене что случилось – та даже не представляешь! — Саша понизила голос, словно рассказывая тайну. — Вдруг как налетит ветер — прямо ураган! Катя стояла у окна, показывала нам свой новенький зонт-трость, и только его раскрыла, а он возьми да вырвись у неё из рук. Представляешь, этот зонт полетел по улице, как огромный сумасшедший паук! Подпрыгивал на лужах, крутился, словно хотел улететь в небо. Все выбежали смотреть — кто-то смеялся, кто-то пытался догнать, но куда там! Этот зонт устроил настоящее представление, словно артист цирка. А Серёжа, который стоял рядом с Катей, успел схватить её за руку, чтобы она не вылетела вслед за зонтом. Все потом говорили, что он настоящий герой. Катя даже поблагодарила его, хотя обычно держится с ним холодно.

Саша, вспоминая этот момент, не могла сдержать улыбку.

— Знаешь, мам, а Серёжа такой молодец! — добавила она, отпив глоток чая. — Он не только Катю спас, но и всем нам помог поймать этот сумасшедший зонт. Мы бегали за ним по всей школе, а он как будто специально дразнил нас — то остановится, то снова улетит.

Мама наклонилась ближе, обнимая дочь за плечи.

— А что было потом? — спросила она с интересом.

— Потом… — Саша на мгновение замолчала, подбирая слова. — Потом Серёжа предложил всем вместе выпить горячего шоколада в столовой. И знаешь что? Даже Катя согласилась! Мы сидели, смеялись над тем, как нелепо выглядел этот зонт, прыгая по лужам, и вдруг стало так тепло на душе.

— Знаешь, что интересно? — мама хитро улыбнулась. — Сегодня тётя Юля звонила, спрашивала о тебе. Говорила, что Серёжа весь день вспоминал, как вы вместе играли. Они с дядей Глебом очень тепло о тебе отзывались.