Чеченец

1

— Задом тебе идет, — раздается хриплый мужской голос. — Так будешь отрабатывать?

Меня ошпаривает. И от этих резких слов, и от того, как полутемную комнату вдруг пронизывает светом.

Понимаю, что потерянный кулон теперь далеко не главная моя проблема.

Порывисто поднимаюсь на ноги. Толком не сориентировавшись в пространстве вокруг, ударяюсь затылком обо что-то твердое. Кажется, об стол.

Вскрикиваю. Нервно растираю голову. Пошатываюсь, привалившись бедрами к стенке возле подоконника. Застываю, глядя прямо перед собой.

Ну не могло же мне настолько не повезти. Не могло…

— Что отрабатывать? — вырывается глухой вопрос.

Это происходит скорее на автомате. Ведь в следующий момент меня сковывает морозный холод.

И дело совсем не в распахнутом окне за моей спиной.

Прохладой веет. Но не настолько.

Просто теперь я вижу КТО здесь. И в чью именно комнату я по нелепой случайности забралась.

Нет, нет. Почему именно он?!

— Тебе виднее, — следует ледяной ответ, а горящий взгляд вбивается в меня так выразительно и жестко, что забываю дышать. — Думала, можно так просто в мою комнату забраться?

Тамир Амаев.

Старшекурсник.

Слухи о нем ходят жуткие. Часто противоречащие друг другу, поэтому непонятно, где правда.

В универе он почти не появляется. В этой общаге не живет. Занимается чем-то криминальным. Не то боями без правил, не то делами похлеще. Точно никто не знает. Просто шепчутся.

Денег у Амаева много. Крутая тачка. А сам он из детдома. Характер у него взрывной. Никто не рискует переходить ему дорогу. Даже самые отбитые мажоры из элиты стараются держаться подальше. Да и обычные ребята-спортсмены тоже обходят его стороной.

В универе учатся разные парни. Есть хулиганы, отморозки. Но одного имени Амаева хватает, чтобы произвести эффект на кого угодно. Лично наблюдала не раз. В те редкие дни, когда этот тип все же по какой-то причине появляется на занятиях, атмосфера резко меняется. Воздух будто становится тяжелее. Повисает ощущение угрозы. И разговоры будто тише звучат.

Его тачка, припаркованная возле универа, выглядит словно «черная метка». Высокий. Крупный. Мрачный. Амаев сразу приковывает внимание. И ясно, что с таким как он лучше не связываться.

Потому меня всегда удивляло, откуда здесь столько влюбленных в него девчонок. Что их может привлекать в этом пугающем типе?

От такого бежать надо, а не искать способы с ним познакомиться.

— Амаев никогда не обратит внимания на малолетку, — вздыхала одна из моих одногруппниц. — Зачем ему восемнадцатилетние соплюхи, когда он может получить любую?

Вообще, она говорила намного больше. Но я не слушала.

А теперь понимаю, что внимание Амаева привлекла. К сожалению. Потому что вломилась в его комнату.

Даже не верится, что я настолько невезучая.

— Чего замолчала? — резко спрашивает он.

— Я… — начинаю и лихорадочно пытаюсь выдать хоть что-нибудь в ответ, но в голове пусто.

Темные глаза мешают мне нормально соображать. И его хриплый голос тоже влияет на меня плохо. Да весь его вид!

В комнате было темно еще минуту назад. Но теперь когда Амаев вышел из ванной, широкая полоска света озаряет все. И массивную фигуру хозяина этой комнаты в том числе.

Вероятно, он принимал душ. Капли воды стекают по его телу. И не похоже, будто Амаев позаботился о полотенце.

Он стоит передо мной голый. Абсолютно. И кажется, совсем по этому поводу не волнуется.

— Вам не холодно? — выдаю, наконец.

Это не ответ на его вопрос.

Но лучше бы он прикрылся. Хоть немного. Да хоть бы вокруг бедер что-то обернул.

— Нет, — бросает Амаев.

И почему-то переводит взгляд вниз.

— Даже жарко стало, — замечает он еще более хрипло.

Перевожу взгляд следом за ним. Механически.

Обжигаюсь.

Девчонки обсуждали, как холод влияет на парней. И вероятно, на Амаева не влияет ничего.

Вижу то, чего совсем не хочу. А отвернуться сразу не получается, потому что в этот момент Амаев делает несколько размашистых шагов ко мне.

— Нет! — взвизгиваю, выставляя вперед руки. — Не подходи. Тебя же вообще тут быть не должно. Ты не живешь в общаге!

Сталкиваюсь с его взглядом.

— Ты что, воровка? — хмыкает он.

Но все же останавливается. Пусть и почти вплотную.

— Нет.

— Тогда какого хера ты здесь забыла? — прищуривается с угрозой, становится серьезным.

Наверное, любой ответ будет лучше правды. А в правду Амаев вряд ли поверит. Хотя какая разница верит он мне или нет?

Лишь бы от него ускользнуть. И поскорее.

Потому когда у меня наконец вспыхивает идея для логичного ответа, даже не думаю:

— Я… люблю тебя, — так и брякаю первое, что приходит на ум.

Амаев молчит.

Напряжение нарастает.

— Влюбилась в тебя, — выдаю нервно.

По слухам знаю, что таких влюбленных фанаток у Амаева полно. Ему на них наплевать. Потому прикусываю язык, чтобы теперь не выдать нечто в духе «понимаю, тебе это не надо, так что лучше пойду».

— Влюбилась, значит, — произносит он, глядя в мои глаза. — И решила ко мне прийти, когда меня нет?

— Да, — отвечаю тихо, получается не слишком складно, поэтому я на нервах все же прибавляю: — Ну я пойду. Понимаю, тебе другие девчонки нравятся. У меня никаких шансов.

Пробую отойти в сторону. Просто делаю движение. Но в этот момент рука Амаева закрывает мне путь. Тяжелая ладонь опускается на подоконник. А он сам нависает надо мной еще сильнее.

— Задержись, — хрипло, тягуче, пугающе.

Теперь Амаев нависает надо мной. Загоняет в угол.

— Я лучше пойду, — выдавливаю с трудом.

Он оскаливается.

— Ты уйдёшь, когда я с тобой закончу.

+++

Дорогие читатели, огромная просьба поддержать книгу лайком ("звездочка" в приложении или кнопочка "мне нравится") и добавить в библиотеку, чтобы не потерять!

ВАШИ ВПЕЧАТЛЕНИЯ --- ОГОНЬ НАШЕГО ВДОХНОВЕНИЯ!

2

Амаев навевает на меня жуткое состояние. Хватает угрожающего блеска в его горящих глазах, чтобы мое сердце резко ухнуло в пятки.

Прежде мы встречались только один раз. В коридоре универа. Он просто прошел мимо меня. И конечно, не заметил.

Помню, как тогда нервно сжалась, уткнулась взглядом в пол, лишь бы ненароком с ним не пересечься.

Дурная слава про этого типа шла далеко впереди него. И мне совсем не хотелось лично проверять правдивость пугающих сплетен.

Сейчас же я по дурацкой случайности оказываюсь прямо в комнате Амаева. Наедине с ним. А он еще и в таком виде, что…

Стараюсь об этом не думать.

Но тяжело игнорировать то, что Амаев голый. Слишком близко он останавливается. Слишком сильно надо мной нависает.

И эти его слова.

— Не надо со мной заканчивать, — вылетает у меня на эмоциях, нервно мотаю головой, и потом стараюсь исправиться: — Не надо начинать. Вообще ничего со мной делать не надо. Пожалуйста. Давай я уйду и…

Остаток фразы замерзает на языке.

Амаев молчит, не отводя тяжелого взгляда от моего лица.

Мой взгляд нервно скачет от его полыхающих огнем глаз до мощной груди, по которой стекают капли воды.

Какие у меня шансы оттолкнуть от себя эту скалу мускулов? Да он вряд ли заметит, если я его кулаком двину. Изо всех сил.

Мелькает шальная идея рискнуть. Отпихнуть его от себя. Хотя бы попробовать. И броситься в сторону. Если повезет, выскочу из комнаты.

Почти готова осуществить этот спонтанный план, когда Амаев шумно втягивает воздух. Жадно. Глубоко. Рвано. Он просто тяжело дышит. А я уже покрываюсь колючими мурашками, от той вибрации, которую запускает его дыхание между нами.

Жуть.

Невольно отшатываюсь назад. К окну. И рада бы вылезти через него прочь отсюда.

Такая идея тоже мелькает.

Но Амаев пресекает мой порыв на корню.

Подается вперед. Еще ближе ко мне. Вынуждая меня отклониться сильнее, только бы избежать соприкосновения с его обнаженным торсом, практически распластаться спиной на подоконнике.

Гулкий звук.

Теперь меня бросает изо льда в жар. Потому что он притягивает открытую створку, захлопывая окно. Кипятком обдает от осознания того, что мы теперь будто бы еще ближе. В замкнутом пространстве.

Дверь закрыта. Окно. И хоть этот отморозок снова отклоняется, будто давая мне больше места, спокойнее не становится. Ни капли. Мелкая дрожь сковывает.

— Как тебя зовут? — вдруг спрашивает Амаев.

— Хм, Яна, — выдавливаю, прочистив пересохшее от волнения горло.

Кажется, он понимает, что я лгу. У меня почему-то совсем не получается лгать. Даже я сама себе не верю, когда называю первое пришедшее на ум имя.

Но говорить настоящее — не хочется.

Губы Амаева растягиваются в кривой ухмылке.

— И на каком ты курсе, Яна? — выдает он в следующий момент, особенным тоном подчеркивая имя, словно насмехается над моей нелепой попыткой ввести его в заблуждение.

— На первом, — тут уже приходится сказать как есть.

Скорее в надежде, что у Амаева к первокурсницам ноль интереса. Знаю точно. От одногруппниц.

В ушах стучит пульс. И раздаются хаотичные обрывки разговоров.

— Ужас, ты просто прошла рядом с Амаевым? Ничего не сделала? Даже не попыталась с ним познакомиться?

— А что я должна была делать? — бросила тогда изумленно. — Я не хотела, чтобы он меня заметил.

— В смысле? Об этом парне мечтают все девчонки универа. Надо было облить его кофе или налететь на него случайно. Уж я-то бы не растерялась…

— Ты сдурела? — вмешалась другая девчонка. — Амаев никогда не станет мутить с первокурсницами. Он моделей пачками трахает. У него все девки как на подбор. Огромные буфера. Ноги от ушей. Мы для него бледные моли. А эта… ну точно не в его вкусе.

Она еще так посмотрела на меня. Смерила критическим взглядом. Даже обидно немного стало.

Не то чтобы я хотела понравиться Амаеву. Не хочу! Но внешность свою всегда считала нормальной. Проблем у меня не было. А теперь, оказавшись между захлопнутым окном и голым телом этого мерзавца, цепляюсь за то самое «точно не в его вкусе» как за спасательный круг.

Взгляд Амаева начинает казаться мне довольно… холодным. Безразличным. И это сильно обнадеживает.

Грудь у меня обычная. Ноги… ну не модель. Но мой средний рост меня вполне устраивает. Может для такого громилы как Амаев и правда лучше подходят девушки повыше. И это просто отлично.

Почти выдыхаю, убеждая себя, что сейчас Амаев сам меня выставит, когда его тяжелая ладонь вдруг опускается на мое плечо. Ощутимо сдавливает.

— Хорошо, — хрипло заключает он. — Впервые выебу первокурсницу.

3

В первые несколько секунд мне кажется, я просто ослышалась. Или как-то не так поняла. Или может, со страху ничего не соображаю. Амаев, вообще, что-то другое сказал.

Но тут большая горячая ладонь резко перемещается с моего плеча на живот, а потом жестким движением забирается под мою футболку. До груди. Сжимает тело через кружевную ткань бюстгальтера. Очень ощутимо сжимает. До дрожи выразительно.

Амаев продолжает буравить меня таким взглядом, что даже дернуться не могу. Не говоря о том, чтобы оттолкнуть его и броситься прочь.

Замираю будто кролик перед удавом.

Он рывком прижимается ко мне.

И то, что я не рассмотрела в полумраке комнаты, теперь можно прочувствовать вплотную.

Плевать, что я не хочу. Мечтаю исчезнуть отсюда любой ценой.

Ладонь Амаева настолько сильно сжимает мою грудь, что кажется, мое сердце перестает биться в этот момент.

Он слишком тесно прислоняется. Слишком близко.

И ладно бы я ощущала только его железные мускулы и рельеф, которым мог бы гордиться любой качок. Но есть нечто большее. Нечто гораздо худшее.

— Член у Амаева просто огромный! — звенит в моей голове голос одной из девчонок. — Таким только убивать.

— А тебе-то откуда знаешь? — тут же с подозрением протягивает другая. — Амаев же не спит с первокурсницами.

— Ладно вам, девчонки, понятно, что у него большой. Рост под два метра. Вы его размер ноги видели?

— Ой не скажи, не всегда так совпадает, — со знанием дела вздыхает кто-то еще.

— Анька видела. Она за пацанами в раздевалке подглядывала. Короче, у Амаева самый большой. Ну реально дубина. Вот такой вот!

Признаюсь, мне не особо верилось, что то, что она показывает руками может быть реальным размером.

Конечно, не то, чтобы я сильно задумывалась об этом. От всех этих жгучих непристойностей горели уши. Я как могла пыталась сосредоточиться на учебе, но они стрекотали слишком громко. И не увидеть то, что тут показывали, вовсю размахивая руками, было попросту нельзя.

— У него что, стояк после игры? — раздался тогда вопрос.

— Нет, это в спокойном состоянии, — последовал торжественный ответ. — В расслабленном.

— Да не гони.

— Анька не даст соврать.

— Фантазерка твоя Анька.

Теперь я безуспешно стараюсь отодвинуться от Амаева. Но положение, в которое он меня загнал не позволяет этого сделать.

И к сожалению, оказавшись с ним не просто лицом к лицу, а телом к телу, могу быть экспертом. Не хуже той Аньки.

Не знаю, считается ли это состояние у Амаева «спокойным», но как по мне, тут уже явный перебор по всем фронтам. И сейчас мне еще тяжелее понять тех девушек, которые мечтают попасть в его постель.

Здесь и такого контакта более чем хватает.

Как удрать?

Паника обжигает. Захлестывает с головой. Особенно когда вторая ладонь Амаева опускает пониже поясницы, грубым движением ощупывая то, что он отметил с самого начала нашей встречи.

Мысли хаотично проносятся в голове. На деле не проходит больше минуты, но кажется мелькает вечность.

— Нет, нет, — выдаю нервно. — Ты не понимаешь. Я тебе совсем не подхожу. И я… не хочу ничего такого.

Амаев не перестает меня лапать.

Жестче притискивает, буквально впечатывая в себя. Ледяные мурашки разбегаются по коже от его прикосновений.

Судорожно дергаюсь.

— Пожалуйста, — голос предательски срывается до шепота. — Пусти меня. Извини, но я не могу. И… ничего у нас не получится.

Амаев не отпускает.

Его взгляд горит. Искры там уже совсем опасные. Угрожающие. И складывается впечатление, будто я одна в темном лесу, а прямо в меня оскалившись вбивает взгляд дикий зверь. Оголодавший. Кровожадный.

— Так ты мне соврала? — хрипло интересуется Амаев.

И это даже мягко звучит.

Обманчиво мягко.

Так, что мое сердце опять дает перебой.

— Н-нет, — запнувшись.

— Тогда в чем проблема?

— А? — вырывается не особо осмысленно.

— Любишь меня, — заключает Амаев.

— Люблю, — чуть не плачу.

Просто уже как-то страшно признаться, что признание вырвалось у меня на стрессе. По глупости. И что я действительно здесь оказалась по дурацкой случайности.

— Значит, ты должна быть рада, — произносит Амаев абсолютно невозмутимо и закрепляет свое заявление смачным шлепком по моей ягодице. — Я обычных студенток не трахаю. Но сегодня сделаю исключение.

Нервно мотаю головой.

Нет-нет-нет.

— Задница у тебя зачетная, — выдает он.

Его ладонь оставляет мою грудь в покое, но уже в следующую секунду стискивает другую ягодицу, теперь Амаев облапывает меня так, что воздух забивается в легких раскаленным комом.

— И ты уже здесь, — добавляет он хрипло. — Сама пришла. А мне как раз трахаться охота. Ну так откуда начнем?

Оскаливается.

— Отсосешь мне? Или сразу тебе вогнать?

Очередной шлепок по попе заставляет меня подскочить. И очень четко подсказывает, что именно предлагает Амаев.

4

— Нет! — выпаливаю. — Не надо!

Амаев хмуро сдвигает брови.

— Что-то я не понял, — хрипло выдает он. — Сама вломилась ко мне. Сама в любви призналась. А теперь вдруг заднюю врубаешь?

Логично звучит. Не придерешься.

И грозный вид Амаева даже как-то отбивает малейшую охоту с ним спорить. Все возражения, рвущиеся на волю, разом забиваются у меня в горле.

Пауза затягивается. Внутри искрит от напряжения.

Нервно перевожу дыхание.

Ну не молчать же теперь?..

— Все верно, — киваю заторможенно. — Только мне серьезные отношения нужны. Я не могу вот так сразу. Вообще не могу — вот так. Понимаешь?

Наверное, в этот момент у меня еще теплится надежда достучаться до Амаева. Объяснить ему хоть что-то.

Однако вскоре эту надежду рубят на корню.

— А мне трахаться нужно, — невозмутимо заключает Амаев. — Сейчас.

И придвигает меня к себе. За бедра. Вплотную.

— Ты не дергайся, — говорит он, продолжая ощупывать мой зад так, что там наверняка останутся синяки. — Расслабься. Тогда зайдет.

Не зайдет. Мне такое просто не может «зайти». Но не похоже, будто Амаев готов войти в мое положение и легко отпустить меня на волю.

— Извини, не получится, — судорожно дергаюсь.

Отчаянно мотаю головой, изо всех сил стараюсь вырваться из крепких рук Амаева. И поскольку освободиться не выходит, кажется, у меня окончательно сдают нервы. Начинаю бормотать все, что на ум придет.

— Мне надо встречаться. Ходить на свидания. Общаться. Знаешь, я совсем иначе наши с тобой отношения представляла. Серьезно. Романтично. И…

— Что может быть серьезнее траха? — обрывает Амаев, усмехаясь.

Подвисаю, глядя на него.

Как-то он совсем меня с мыслей сбивает.

— Ты мозги не долби, — бросает уже в следующий момент. — Сначала потрахаемся. А потом может и свожу тебя куда-то.

Ну спасибо.

Надо же какой он добрый.

Плакать от этой доброты хочется.

И я действительно готова разрыдаться, когда вдруг раздается стук в дверь и взволнованный женский голос:

— Тамир!

Амаев кривится. Назад не смотрит. И меня отпускать не торопится.

— Чего тебе? — резко, с недовольством.

— Поговорить, — кажется, девушка всхлипывает. — Это очень срочно. Пожалуйста, я… ну не буду же в коридоре рассказывать.

Амаев не спешит реагировать.

Его руки будто приклеиваются ко мне.

— Тамир, прошу, впусти, — продолжает девушка.

Не верится, что кто-то может стремиться попасть сюда. К нему. В логово бешеного зверюги.

— Тамир! — зовет будто в отчаянии.

Возможно, я ошибаюсь, но похоже, Амаев бросает беззвучное ругательство. Резко отпускает меня, идет открывать. И по пути прихватывает халат, на плечи набрасывает.

Вот бы раньше так…

Медленно, стараясь не привлекать к себе внимание, отхожу в сторону, держусь ближе к стене.

Амаев открывает дверь. В комнату мигом проходит девушка в короткой юбке и бросается ему на шею.

— Прости, что я так пришла, — произносит взволнованно. — Без спроса.

Повисает тишина.

— Соскучилась по тебе! — бросает она уже совсем другим тоном, радостным.

Льнет к Амаеву, старается его поцеловать в шею, но он отодвигает ее от себя.

— Что ты хотела? — спрашивает грубо. — Я занят.

— Я могу тебе помочь расслабиться. Я же помню, как тебе нравится. Тамир, ты не… Ай!

Ее визг под конец — реакция на меня.

Потому что именно в тот момент я умудряюсь прошмыгнуть мимо. Броситься прочь из этой проклятой комнаты.

Не знаю, что там у них происходит дальше. Просто слышу отдаленные голоса. Но я бегу так быстро, что пульс дико лупит по вискам. Биение крови буквально оглушает.

Повезло.

Надеюсь, эта девчонка отвлечет Амаева так, что он обо мне больше не вспомнит. А даже если вспомнит, то моего настоящего имени не знает.

Только бы не успел разглядеть мое лицо в темноте.

Не должен был.

Да и зачем ему меня преследовать? У него тут хватает фанаток. Взять хотя бы эту девушку, которая мигом повисла на нем.

Почти успокаиваюсь. Почти умудряюсь себя убедить, что все будет хорошо.

Еще не представляю, какой сюрприз ждет меня совсем скоро.

5

Я сбавляю шаг, только когда оказываюсь в своем корпусе общежития. С трудом перевожу дыхание. Рассеянно думаю о том, как сейчас должна буду снова встретиться со своими соседками по комнате, из-за которых я и оказалась в комнате Амаева.

Они не то, чтобы напрямую виноваты. Но если бы не они, меня бы там точно не было сегодня.

В другой ситуации я бы, наверное, даже в комнату не вернулась. Меньше всего мне хочется сталкиваться с Ниной или Зариной. Однако выбора нет. Больше ночевать негде. А после того переплета, из которого я чудом вырвалась, мой конфликт с ними кажется полной ерундой.

Что тут скажешь? Умеет Амаев произвести впечатление. После встречи с ним все остальное перестает пугать.

И переступив порог своей комнаты, осознаю, что наверное, впервые за этот месяц я рада тут оказаться. Как бы здесь все не развивалось, ощущение безопасности есть.

Зарина и Нина оживленно говорят, смеются, однако когда видят меня, резко замолкают. Их лица буквально вытягиваются. Они смотрят так, словно перед ними проплывает привидение.

А я невозмутимо прохожу мимо. В ванную. Закрываюсь там.

Видимо, эти подружки не ждали меня так скоро. Или вообще, не ждали. Когда я наконец выхожу из ванной, приведя себя в порядок, они так и хлопают глазами, молча изучая меня. Ни слова в мой адрес.

Не знаю, в чем именно дело. В моем выражении лица или же в том, что они пока не придумали новый способ меня доставать, но эта ночь проходит спокойно. Пока без приключений.

И даже утром никто меня не трогает.

Девчонки продолжают молча переглядываться.

Начинают закрадываться разные мысли — может, они знают, как я выбралась из той западни, которую они мне устроили? Вряд ли, конечно. Но…

Выхожу из комнаты, крепче прижимая к груди сумку с учебниками. Ладонь невольно опускается на горло.

Жаль, что вчера я потеряла кулон. Наверное, он просто соскользнул с меня, пока я карабкалась по карнизу.

Может, стоит пойти поискать внизу? Он может просто валяться где-то на земле. Однако я понимаю, что в том самом здании Амаев. Не факт, что уехал. Лучше не рисковать.

Смотрю в пол. Внутри тревожное чувство лишь нарастает.

Как бы не столкнуться с ним где-нибудь. Пусть и пытаюсь убедить себя, что Амаеву плевать и он не станет меня искать, до конца успокоиться не выходит. Ну и к тому же, искать-то, допустим, не станет. А если мы случайно встретимся? Если наткнусь на него в коридоре?

Мороз пробегает по коже, под ребрами нервно скребет.

— Уля! — окликает подруга.

Вздрагиваю всем телом, резко оборачиваясь.

— Ты чего такая? — хмурится Вика.

— Прости, не заметила тебя, — качаю головой.

— Что-то ты сегодня сама не своя. Нинка опять концерт ночью устроила? Или Зарина тебя доставала?

— Нет, тут другое, — выдыхаю с нервным смешком. — Лучше бы они и правда что-то сделали. Но… сейчас они не причем.

Соседки по комнате сразу меня невзлюбили. Просто потому что хотели поселиться со своей подружкой.

Я бы рада была поменяться. С кем угодно. Переехать в другую комнату. Но в универе не считали нужным идти на такие уступки.

Потому соседки сделали своей целью выжить меня из комнаты.

Чего они только не придумывали: портили мои вещи, обливали мою постель водой, шумели до ночи, мешая учиться.

А вчера совсем перешли черту. Точнее именно Нина и Зарина держались в стороне. Очередной «коварный» план довести меня до ручки составили та самая их третья подружка, которая спала и видела как попадет на мое место в общаге.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Вика.

— Долгая история, давай на большой перемене расскажу.

— Хорошо, — кивает она. — Давай тебя отвлеку. Прикинь, говорят, Амаев будет сегодня на парах. Его видели в общаге. Никогда там не жил. Просто комната у него была. А тут вдруг ночь провел. И теперь в универе.

— Где? — спрашиваю, похолодев. — Где он будет на парах?

— Не знаю, наверное, в центральном корпусе, — пожимает плечами Вика, уже не глядя на меня, утыкаясь в телефон. — Ну там обычно старшекурсникам лекции ставят.

— И у нас там пары сегодня, — выдаю осипшим голосом.

— Да, — кивает. — Только не говори, что тоже стала фанаткой Амаева. По этому отморозку и так все девчонки универа сохнут. Но тебе же нравился… Уля, ты куда?

6

— Уля! — подруга пытается меня задержать. — Да что такое?

— В библиотеку надо, — говорю.

— Сейчас?

— Угу.

— У нас же пара, — напоминает. — Контрольная должна быть.

— Знаешь, я не смогу пойти, — выдаю, помедлив. — Ты придумай что-то. Ну если препод спросит. Скажи, что я приболела.

— Хорошо, но ты мне сперва объясни, что происходит.

Невольно осматриваюсь по сторонам. Мы, конечно, не в центральном корпусе. И не рядом с общежитием для старшекурсников. Но откуда мне знать, что Амаев вдруг не решит прогуляться по универу?

— Давай лучше в библиотеке поговорим, — выдыхаю судорожно.

Вика хмурится, но кивает:

— Идем.

По пути начинаю рассказывать ей про то, как угодила в опасный переплет.

— Каролина меня подставила, — признаюсь.

Именно с этого все началось.

Каролина — та самая третья подружка, которую Нина и Зарина мечтают увидеть на моем месте в комнате. Иногда кажется, именно она их всегда настраивает, намеренно подзуживает. Такое чувство, будто меня на дух не выносит.

— Дурацкая ситуация, — нервно качаю головой. — Она сказала, что ей срочно нужна моя помощь. И если я соглашусь ее выручить, то… они от меня наконец отстанут. Ну то есть услуга за услугу. Она будет мне так благодарна за все, что ее подружки перестанут меня доставать.

— И ты повелась? — вздыхает Вика.

— Да, но она так искренне все это говорила, — продолжаю. — Я была уверена, что это правда. Там что-то серьезное. Она чуть не плакала. Просила пойти с ней. Поддержать.

— Но ничего толком не объяснила?

— Нет, — признаюсь.

— Нельзя быть такой доверчивой, Уля, ну ты чего.

Теперь не буду. Да и обычно я с большим подозрением реагирую на любые проделки этих троих.

Просто Каролина обычно вела себя иначе. Да всегда она поступала со мной по-другому. Отпускала мерзкие шутки, насмехалась. Или молчала, но таким выразительным взглядом меня окидывала, что хотелось невольно глянуть на себя, проверить — вдруг со мной и правда какая-то проблема?

А вчера резко переменилась. Она вела себя так, что я на эту новую игру легко купилась. Решила, будто у нее действительно серьезные трудности.

Почему не выручить?

К тому же, мне в тот момент показалось, вся эта история может закончиться хорошо. Все это нелепое противостояние прекратится. Они отстанут от меня. Смогу нормально учиться.

Но не тут-то было.

— Что она сделала? — спрашивает Вика.

— Завела меня в комнату Каменева и закрыла там.

— Что? — вырывается у подруги куда громче.

— Тише, Вик, — толкай ее в бок, выразительно окидываю взглядом пространство вокруг.

Мы уже в библиотеке. Присаживаемся на скамью у входа в один из залов. Сейчас тут почти никого нет.

— Неужели она знает, что тебе нравится Ярослав? — продолжает Вика, понизив голос. — Вот сучка.

— Думаю, это они стащили мой дневник, — нервно закусываю губу. — Иначе бы вряд ли кто-то мог такое узнать.

Ярослав Каменев звезда нашей хоккейной команды. Один из самых популярных парней универа.

Но нравится он мне не по этой причине. Не из-за спорта, не из-за внешности. И не потому что многие девчонки сходят по нему с ума почти как по Амаеву.

Мы с Яром с детства знакомы. Ходили в один садик. Потом в одну школу. Он на пару лет старше. Когда-то мы дружили, общались. А дальше… ну сейчас мы с ним разве что здороваемся.

Но он мне давно нравится. И по глупости в своем дневнике какой только ерунды я не написала. Ну если судить объективно, то там не было ничего такого уж криминального.

Просто у меня внутри все сжимается, когда думаю, как именно трио подружек могут использовать мои записки против меня.

— Ох, Уля, и что ты сказала Яру? Как ты объяснила, почему оказалась в его комнате?

— Ничего я не сказала, — отвечаю тихо.

Каролина смеялась, защелкнув замок. Она сказала, что теперь я смогу лично признаться Каменеву в любви, и ей радостно нас вот так «свести», пожелала мне удачи.

Думаю, она даже где-то под дверью затаилась. Ждала, пока Яр придет и застанет меня у себя. Хотела записать на телефон его реакцию. Если это получится.

Даже не знаю, что Каменев мог подумать про меня.

Что я одержимая фанатка?

В тот момент мне хотелось под землю провалиться, только бы исчезнуть из его комнаты. И казалось, хуже стать не может.

Поэтому я решила рискнуть и выбраться через окно. Третий этаж. Довольно рискованно.

Но не дожидаться же мне Яра!

В общем, я открыла окно, огляделась по сторонам. Заметила, что всего через пару комнат тоже окно распахнуто. И дальше не думала. Просто забралась на подоконник, стала перебираться.

Помогли мои занятия гимнастикой, умение держать баланс.

Мне казалось, не важно, в чьей комнате окажусь. Только бы Яр меня не застукал, не решил, что я влюбленная в него идиотка.

Ну то есть… только бы он не понял правду.

Разве я могла представить, что попаду в настоящую западню?

— Я вылезла через окно, — поясняю Вике, как поступила вчера, бегло пересказывая все события. — И все могло бы закончиться хорошо, но…

— Что такое?

— Я забралась в чужую комнату. Там слегка переведя дыхание, заметила, что потеряла кулон.

— О нет, тот самый, — выпаливает Вика.

— Его, — согласно киваю. — Но вскоре стало понятно, что это не главная проблема. Вообще, не проблема, если честно. А еще… наверное, было бы лучше остаться у Яра. Ну теперь-то я понимаю, что ему могла бы правду сказать. Про Каролину. Про ее дебильные проделки. Но я вляпалась. По-настоящему вляпалась. Понимаешь?

— Это отказалась комната какого-то парня? — предполагает Вика. — И он был там? Ну поверь, подруга, все не так уж плохо. Уверена, с этим мы как-нибудь разберемся. Даже если вчера ты опозорилась. Не успела ему ничего толком объяснить.

Молчу.

— Ну не к Амаеву же ты забралась, — смеется Вика и меняется в лице, когда перехватывает мой немигающий взгляд. — Что… ты… серьезно?

7

— Ничего себе, — наконец, выдает подруга.

— Угу, — качаю головой. — Самой не верится, что я так вляпалась. Но он так себя вел. Такое говорил.

Воспоминания накрывают с новой силой. Холод струится по спине. Ночью глаз не сомкнула, даже под утро вырубиться не получилось.

Настолько сильно меня прошибло эмоциями после столкновения с Амаевым.

— Надеюсь, он мое лицо не успел рассмотреть, — прибавляю задумчиво, ведь мысли опять крутятся вокруг тревожного происшествия. — Было довольно темно. И не уверена, что прямо изучал меня. В общем, я просто хочу верить, что больше мы никогда не встретимся. А если это и произойдет, то Амаев меня не узнает.

— Ты осторожнее, Ульян, — предупреждает Вика.

— Да, понимаю.

— Про него столько разных сплетен ходит.

Знаю. Мороз по коже. И после того, что я испытала наедине с Амаевым, мне легко верится даже в самые чудовищные рассказы о нем.

Так и чувствовалось. Этот парень способен на все.

— Ходят слухи, Амаев никогда не бывает с одной девушкой дважды, — продолжает вдруг Вика. — Ну то есть он проводит с кем-то ночь — и все. Не то что отношений не заводит. Он даже больше раза ни с кем не встречается. Поэтому смотри, Уля, как бы ты не обожглась. Амаев цинично ко всему относится. Девчонки в него влюбляются. А он будто глыба льда.

— Вик, ты о чем? — у меня глаза от ее слов округляются. — Не надо мне ни одного раза. Ни тем более, двух. Мне бы вообще от него держаться как можно дальше. Ты слышала, о чем я говорила?

— Ну я на всякий случай, — неопределенно ведет плечом. — Предупредить. Чтобы ты сразу понимала, с кем связываешься.

— Да не хочу я с ним связываться. Никак.

— Он красивый.

— И что?

— Некоторые стараются держаться от него в стороне, а все равно их к нему тянет. Как бабочек на огонь, — разводит руками. — Вот у моей старшей сестры есть одногруппница. Она тоже сперва возмущалась, мол, что все эти девчонки вокруг находят в Тамире. Да, спортивный, хорош собой. Но таких парней много. И знаешь, чем закончилось?

— Чем?

— Она на нем буквально помешалась. Ну девчонка красивая. В модельном агентстве подрабатывала. Амаев обратил на нее внимание. Только в своем стиле. Всего на одну ночь. И понимаешь, после этой ночи — все. Залипла девчонка. А ему хоть бы что. Обещаний он не давал. Ни с кем сближаться не собирался. Только стоит кому-то вместе с ним оказаться — и считай, эта девчонка навсегда пропала.

— Спасибо, конечно, за предупреждение, — отвечаю тихо. — Но я даже в кошмарном сне не хочу представлять ночь с Амаевым.

Подвисаю на миг.

Мне другой парень нравится.

Яр.

И тут я думаю, а можно ли мои чувства считать помешательством? Что если я начну его преследовать? Позориться?

Пока трудно такое представить.

Мои эмоции к Ярославу спокойные. Мне достаточно даже наших коротких встреч. Было лучше, когда мы дружили, но… так тоже нормально.

И я не хочу его преследовать.

Любовь это когда для тебя важны чувства другого человека. И когда любишь кого-то по-настоящему, главное, чтобы он был счастлив. Пусть и не с тобой.

Ну так мне кажется.

— Ульян, ты слышишь? — зовет Вика.

— Нет, прости, отвлеклась.

— Я говорю, что у меня появилась идея насчет жилья. Возможно, я смогу договориться.

— Вряд ли, я столько раз пробовала. И через коменданта общежития, и через нашего куратора.

— Дай мне пару дней — сама посмотришь, — замечает подруга. — Пока рано что-то обещать. Но я стараюсь.

— Спасибо, Вик.

— Ладно, — говорит она, глянув на часы. — Мне надо идти. Иначе опоздаю на пару. Ты уверена, что решила прогулять занятия?

— Не хочу рисковать, пока Амаев в универе, еще и в том же самом корпусе. Сегодня побуду в библиотеке. Но если ты заметишь, что его уже нет, то напиши мне.

— Договорились.

Библиотека — самое безопасное место. Трудно вообразить, что Амаев вдруг решит сюда заглянуть в поисках книжки на вечер. Да я в принципе его с книгой в руках не представляю. Тем более, тут. Посреди стеллажей, которые заставлены учебниками.

Иногда я прихожу сюда, просто чтобы позаниматься, ведь в комнате это почти нельзя сделать. Нина и Зарина сговорились всякий раз мешать мне. Сами они не слишком волнуются насчет успеваемости. Поэтому могут и музыку включить погромче, и кино смотреть, и громко обсуждать последние сплетни.

А здесь тихо, спокойно.

В общем, я присаживаюсь за свой любимый стол рядом с окном. Сегодня солнечно. Яркие лучи заливают пространство вокруг.

Достаю конспект, начинаю заниматься. Почти отвлекаюсь от тревожных размышлений.

Когда вдруг словно темнеет.

Небо затягивают тучи?

Невольно смотрю назад. За окном все так же солнечно. И только тут осознаю, что тень падает совсем с другой стороны.

Поворачиваюсь и буквально обмираю.

До последнего хочется верить, что это у меня от недосыпа. От стресса. Это просто какой-то мираж.

Но нет.

Прямо перед моим столом — Амаев. Наблюдает за мной сверху вниз, заложив руки в карманы штанов. Буравит тяжелым немигающим взглядом.

8

Язык примерзает к нёбу. Просто от одного вида этого парня рядом со мной. Еще и настолько близко.

Тревога вспыхивает внутри с новой силой. Сердце стучит все быстрее, так гулко ударяется о ребра, что кажется, Амаев может легко различить этот звук в той тишине, которая повисает между нами.

А что если… он меня не узнал?

Ну вдруг это совпадение. Случайное столкновение. И сейчас главный отморозок универа буравит меня тяжелым взглядом совсем не потому что я улизнула из его комнаты ночью.

Может же мне наконец повезти? А?!

Почти умудряюсь себя в этом убедить.

Когда Амаев резко рушит любые надежды.

— Ты как будто преследуешь меня, — хрипло произносит он, так и не сводя с меня черных глазах.

— Я? — вырывается механически.

— Ну да, — бросает с невозмутимым видом. — Куда я — туда и ты. Вчера в мою комнату вломилась. Сегодня здесь поджидаешь.

Он так уверенно произносит все это, что на миг сама начинаю в себе сомневаться.

— Ты по ходу сталкерша, — добавляет Амаев, слегка прищуриваясь.

Да он издевается.

— Что ты здесь делаешь? — вылетает у меня на эмоциях.

— За книгой пришел, — следует ровный ответ.

— За какой еще…

Осекаюсь.

Потому что Амаева тяжело с книгой представить. Сложно вообразить, что он вообще станет читать. Хоть что-то.

А в следующий момент берет мой учебник. Легко так подхватывает, будто играючи.

— За этой, — выдает он.

— Эта моя, — говорю.

Поднимаюсь, порываясь забрать у него учебник, но он уже отправляет его в свой рюкзак, небрежно переброшенный через плечо.

Замираю. Теперь я так и стою напротив него. Без движения.

Амаев вопросительно приподнимает бровь.

Что он затеял? Просто насмехается надо мной?

Ладно, мне надо постараться с ним как-то договориться. Спокойно. По-хорошему. Пусть с трудом верится, будто нечто такое реально.

— Отдай мой учебник, пожалуйста, — говорю, помедлив. — Мне нужно заниматься, а ты мешаешь.

— Это тоже твое? — интересуется Амаев.

Достает что-то из кармана штанов. И я судорожно сглатываю, увидев, как поблескивает на цепочке мой кулон. Тот самый, который вчера потеряла.

Инстинктивно порываюсь забрать.

О безопасности в этот момент не думаю. Ни о чем не думаю, если честно. Поэтому через долю секунды оказываюсь в пикантном положении.

Бросаюсь к Амаеву, пытаясь выхватить кулон из его пальцев. Однако он мигом приподнимает руку выше. А я тянусь. Напрасно. При этом еще и впечатываюсь в каменное тело. Будто в мраморную статую врезаюсь.

Этот кулон очень дорог мне. Важен.

Приподнимаюсь на носочки. Но это не помогает. Амаев выше. Ему ничего не стоит слегка поднять руку, и я теперь вовсе дотянуться до кулона не могу. И запоздало осознаю, что пытаясь забрать свою вещь, буквально всем телом прижимаюсь к этому мерзавцу. Прохожусь грудью по его животу. Плотнее прислоняюсь.

И хоть я полностью одета. Он, к счастью, тоже. Однако отклик происходит под стать тому, который был вчера.

Цепнею. Отшатываюсь. Точнее — пробую отшатнуться, ведь меня словно ошпаривает.

Но Амаев не позволяет.

Тяжелая рука опускается на мою талию, удерживая меня в том же положении, что и мгновение прежде.

— Так тебе лучше, — заявляет Амаев. — Не дергайся.

Мой взгляд нервно мечется по сторонам.

А рядом не то что никого из библиотекарей нет. Рядом вообще ни души! Слишком рано.

Этот зал вовсе пустой.

— Тихо ты, — хрипло прибавляет Амаев. — Не волнуйся. Никто нам не помешает, Яна.

Он выделяет мое имя особенным тоном.

Мое «лже-имя».

И возникает тревожное чувство, будто Амаев уже в курсе, как меня на самом деле зовут. Хотя, разумеется, в моем положении тревожится стоит совсем не об этом.

9

— Отдай мой учебник, — кажется, в этот момент я все еще верю, что с Амаевым можно как-то по-хорошему договориться, поэтому немного помедлив, прибавляю: — И кулон. Отдай, пожалуйста. Это очень важно для меня.

Смотрю в его глаза. С надеждой. Однако взгляд у него такой, по которому ничего нельзя прочитать. И совершенно непонятно, пробьют ли мои слова его железную броню или же пролетят мимо, не вызывая особых эмоций.

Пауза затягивается.

В библиотеке до сих пор ни души. Как на зло!

Мои нервы уже не выдерживают, поэтому я сдавленно выдаю:

— Ты меня слышишь?

— Слышу, — спокойно подтверждает Амаев.

— Тогда…

— Не понимаю, почему я должен отдавать тебе вещдок.

— Что? — невольно закашливаюсь в этот момент.

Настолько сильно пересыхает в горле от его вопроса.

Вещдок.

Это он к чему, вообще?

— Доказательство, — продолжает Амаев. — Ты в мою комнату забралась. А я улику нашел. Все по-честному, Яна.

Опять этот тон.

Пусть «Яна» не мое имя, но когда он так произносит его, по коже пробегают колючие мурашки. Мелкая дрожь разливается по всему телу, буквально пронизывая каждую мышцу.

Ничего здесь не «по-честному». Так и тянет сейчас выпалить ему в лицо. Но у меня все же включается инстинкт самосохранения.

Конечно, лучше бы с Амаевым не спорить. Возвращать ему как-то рискованно. Надо нормально решить вопрос. Хотя бы попытаться.

И я пытаюсь.

— Хорошо, — стараюсь произнести как можно более ровным, практически примирительным тоном. — Тогда чего ты хочешь? Что мне сделать?

— Я тебе сразу сказал.

— Но…

— А что? — усмехается. — До сих пор непонятно?

— Нет, я…

Он мне и слова выдать не позволяет.

— Ночью придешь, — окатывает холодом. — Где моя комната — знаешь. Так что вперед.

Ну да.

Вот так — легко и просто. Ночью.

Мне прошлой ночи с лихвой хватило, чтобы еще раз к нему в западню попасть. Хотя не сказать, чтобы я сейчас была не в западне, когда он настолько сильно и властно меня к себе прижимает. А я могу ощутить все то, чего совсем не хочу. К чему совсем не готова.

Однако Амаев не заботится о том, чтобы поинтересоваться моим мнением на этот счет.

— Зачем? — спрашиваю

Глупый вопрос вырывается механически.

Ухмылка Амаева становится еще более мрачной, угрожающей и… какой-то порочной, развязной. Он окидывает меня горящим взглядом.

— Ты же не слабоумная, — замечает этот негодяй. — Сама понимаешь.

Может и понимаю. Но не хочу. До последнего отказываюсь принимать реальность.

И с учетом того, как я попала в такой опасный переплет насчет «слабоумия» тоже не все так однозначно.

Конечно, ничего из этих путанных мыслей высказать ему вслух не успеваю. Ведь он продолжает методично уничтожать последние остатки моих хрупких опор, разрушать мое самообладание.

— Трахать тебя хочу, — разъясняет Амаев, окончательно выбивая почву у меня из-под ног.

И когда пробую инстинктивно отстраниться от него, хоть бы немного отодвинуться. Он грубо удерживает за талию, не позволяя сдвинуться даже на миллиметр.

Подавляю панику.

Истерика никак мне не поможет.

С каждой новой прошедшей секундой мое положение только усугубляется, потому что пальцы Амаева скользят по моей спине. Так странно поглаживают. Будто ласкают.

И у меня проносятся очень нехорошие мысли насчет его планов.

Здесь никого нет. Наверное, Амаев понимает, что орать и звать на помощь мне страшно. Да у меня вовсе горло сдавливает от ужаса в его присутствии. Потому как бы он не приступил к воплощению своих планов в реальность. Прямо тут.

Вспоминая его вчерашнюю решимость, становится совсем дурно.

Кажется, еще немного — грохнусь в обморок. Но нельзя! Нет, нет, ни в коем случае.

Нужно собраться. Срочно.

Но Амаев не дает.

— Все просто, — подводит он итог. — Смотри. Ты меня любишь. Я трахаться хочу. Мы оба довольны будем.

Угу. И правда.

Что может пойти не так?

— Тогда чего ломаешься? — скалит зубы Амаев.

Действительно.

Чего это я? А?..

Подход у него логичный. До боли.

И как же такую бетонную стену пробить? Он будто непрошибаемый. Вижу цель, не замечаю никаких препятствий.

Кто меня дернул за язык вчера?

Но сожалеть нет смысла. Пора действовать.

Мелькает осознание. С людьми надо разговаривать на их языке. Теоретически и к Амаеву можно найти подход. Главное — донести мысль так, чтобы он понял. Однако глядя в его глаза нет ощущения, будто он в принципе готов хоть кого-то кроме себя самого слушать. А уж понимать — тем более.

Но выбора нет. Придется рискнуть и попробовать. Тут я цепляюсь за слова Вики как за спасательный круг.

— Не получится, — качаю головой. — Я не хочу привязываться. Боюсь. Я же знаю, что ты больше одной ночи ни с кем не проводишь. Тебе хватает одного раза. И все. А мне отношения нужны. Чувства, эмоции. Ухаживания. Ну я вчера пыталась объяснить. Ты, наверное, не понял.

— Одного раза? — хрипло выдает.

Амаев слегка хмурится, и даже его кривая ухмылка меняется, но радоваться рано, понимаю это по тому, что следует от него через пару секунд.

— Нет, — усмехается шире. — Мне много надо. За ночь я тебя не раз трахну. Не волнуйся ты так.

На момент у меня и слова заканчивается.

Но я призываю все свое самообладание. Всю волю. И упрямо продолжаю дальше:

— Я о другом. Для парней и для девушек все очень по-разному, — сама не верю, что говорю это. — Я понимаю, что влюблюсь еще сильнее. После нашей ночи. Начну бегать за тобой, преследовать. Действовать на нервы. Это будет унизительно. И тебя начнет такое раздражать. Ну зачем тебе это нужно? Вот для тебя наша ночь ничего не будет значит. Я же в курсе какие у тебя правила. Больше раза ты с одной и той же девушкой не встречаешься. А мне это совсем не подходит. Мои чувства только крепче станут, если у нас произойдет… хм, близость.

10

Я подвисаю из-за его вопроса.

Наверное, тут я могла бы обернуться, посмотреть по сторонам, потому что я не уверена, что Каменев обращается ко мне. Только это уже совсем глупо будет. Он ведь на меня смотрит. И мы говорим. И да, Яр спрашивает о моих планах на выходные.

Стоп. А почему такая реакция у меня? Обычный вопрос. Казалось бы. Ну мы не часто общаемся. Но мало ли почему он это произнес. Из вежливости. Чтобы разговор поддержать. Или…

Пауза затягивается.

Ярослав продолжает вопросительно смотреть на меня, а я чувствую себя полной идиоткой, которая даже не в состоянии двух слов связать.

Ну нет. Так быть не должно.

— Еще не знаю, — говорю наконец. — А почему ты спрашиваешь?

Наверное, мое лицо становится пунцовым в этот момент. И возникает чувство, будто все вокруг теперь только на меня и смотрят.

Глупости. Ерунда. Я…

— У меня игра в субботу, — говорит Яр. — Придешь?

— Хорошо, — вылетает автоматически.

Ни секунды не успеваю подумать. А после прикусывать язык уже поздно. Неосторожно вырвавшиеся слова не вернуть обратно.

— Отлично, — улыбается Каменев.

И это не помогает выбраться из тупика, в котором оказываюсь.

— Вообще, я не подумала, — признаюсь честно. — Билетов уже нет. А мы с Викой не успели купить.

Ужас.

Что я несу? Зачем еще и подругу сюда приплетаю?

Но это реально так. Билеты на игру разметают в первые часы продажи.

Прежде не особо хотелось идти туда. Никуда не пыталась попасть на матч Каменева. Не фанатею по хоккею. А идти на игру просто ради самого Яра выглядело не лучшей идеей.

Он меня не заметит. А я сама буду чувствовать себя плохо. Как-то это… словно разрушительно. Мне такое не нужно.

И сейчас ведь ничего не поменялось. Стараюсь отрезвить свой разум. То, что Яр сегодня со мной общается, не значит, что отношения между нами как-то продвинулись.

Да какие отношения? Мало ли с кем он говорит? Совпало так — и что?

— Билеты не проблема, — вдруг произносит Каменев. — Мой приятель тебе занесет. Сколько надо?

— Мы с Викой, — выдаю, помедлив.

— Значит, два. Договорились, — кивает он и достает телефон. — Сейчас напишу ему сразу. Чтобы не забыть.

Ущипните меня. Кто-нибудь.

Это что реально происходит?

— Спасибо за приглашение, — отвечаю, стараясь не показывать полную растерянность.

— Без проблем, — отзывается Яр, отправляя сообщение.

И тут вдоль моего позвоночника словно ледяная дрожь растекается. Колючие иглы царапают кожу.

Такое странное ощущение. Словно дурное предчувствие возникает.

Поворачиваюсь.

Амаев.

И я бы рада сейчас обознаться, перепутать его с кем-то другим. Но массивная фигура слишком узнаваема. Ошибиться нельзя.

Этот отморозок маячит на пороге столовой.

Я же будто примерзаю к полу. Даже моргнуть не получается. Не то чтобы двинуться с места.

А двинуться хочется. Очень. Потому что в этот момент Амаев шагает вперед, надвигается прямо на меня. Мрачный. Угрожающий.

Сердце болезненно ударяется о ребра.

Он все ближе.

Впечатление, словно тягучий воздух пронизывает запах стремительно надвигающейся грозы.

Почему Амаев так на меня смотрит? И на Яра тоже. Переводит взгляд, мрачнеет еще сильнее.

Он уже рядом.

— Здравствуй, — говорит Яр, подает ему руку.

— Здравствуй, — следует сухой ответ.

Амаев жмет руку Яра.

И больше они ничего не говорят друг другу, но у меня возникает чувство, будто что-то идет не так.

Долго они руки жмут. И… странно это все выглядит. Оба будто застывают в этот момент. Потемневшие взгляды, крепко стиснутые челюсти. Почему-то ни один из них не спешит другого отпускать.

Тишина затягивается.

Молчание становится угрожающим.

11

Смотрю на парней — и под кожей пробегает тревожный холод. Возникает впечатление, будто у них какое-то противостояние завязывается.

Их потемневшие взгляды угрожающе скрещиваются. Ладони так и остаются сцепленными. Невольно замечаю, как костяшки пальцев белеют.

Руки эти двое жмут чуть ли не до хруста.

Или я нагнетаю? Все дело в моей бурной фантазии?

Нервно качаю головой, стараясь отогнать спутанные мысли. Однако не могу не замечать того, насколько тихо вдруг становится вокруг. Разговоры обрываются, смеха не слышно.

Кажется, все ребята наблюдают за тем, как здоровается Амаев и Каменев. А потом обстановка резко разряжается.

— Тамир, — раздается мужской голос. — Ну наконец-то я тебя нашел. Дело есть. Обсудить нужно.

К нам подходит Давид Астахов. Капитан хоккейной команды, где играет Ярослав.

Амаев отвлекается. Переключает внимание на него.

— Это срочно, — добавляет Астахов.

Рукопожатие наконец разрывается.

Яр убирает руки в карманы брюк. Амаев сжимает пальцы в кулак. И снова у меня возникает тревожное ощущение. Будто этот пугающий тип вот-вот врежет кому-нибудь. Возможно, даже Яру.

Они оба высокие. Крупные. Но… хоть Яр и хоккеист. А это довольно жесткий вид спорта. Амаев все равно производит гораздо более тяжелое и угрожающее впечатление. Да и выглядит он так, будто ему ничего не стоит наброситься на кого угодно. В любой момент.

Только появление Астахова снижает уровень напряжения, который еще минуту назад зашкаливал до предела.

Давид пользуется особым авторитетом. Он здесь словно душа компании. Вероятно, это сказывается. Влияет даже на такого отморозка, как Амаев.

Замечаю, что на Яра капитан тоже бросает взгляд.

— Ладно, еще увидимся, — подмигивает мне Каменев.

Рассеянно киваю.

Яр направляется на выход из столовой.

А я возвращаюсь к Вике, успевая заметить, что Астахов уводит Амаева за собой. В противоположный конец просторной комнаты.

— Забыла заказ, — выдаю это, только натолкнувшись взглядом на пустой стол.

— Ничего, давай, я схожу, возьму что-нибудь, — предлагает подруга.

Вскоре она возвращается с едой. Удивительно быстро, как для той очереди, которая выстроилась.

— Представляешь? Меня пропустили вперед, — говорит Вика, а после слегка прищуривается, наблюдая за мной.

— Что? — не выдерживаю.

— Наверное, это я должна спросить — что, — замечает она. — Мне показалось или Амаев бы реально набил морду твоему Яру? Ну если бы Астахов вовремя не появился. Не отвлек его.

— Яр не мой, — качаю головой.

— Не скажи, — понижает голос, подаваясь ближе ко мне. — Он так мило с тобой общался сегодня. Улыбался. Прямо сиял. И не думаю, что вы с ним обсуждали учебу.

— Не учебу, — соглашаюсь. — Он пригласил нас на матч.

— Ничего себе, — присвистывает. — Амаев в курсе?

— А?

— Ну мне кажется, Амаеву это не зайдет, — пожимает плечами. — И не факт, что Астахов опять окажется рядом, чтобы прикрыть своего приятеля.

— Вика, что ты такое говоришь? — шиплю.

— Сама же видишь, — выразительно округляет глаза. — Амаев так ему руку жал, что казалось, сейчас кости переломает. Яр аж побледнел.

— Да не было такого, — отмахиваюсь. — Ну да, странно, однако не настолько же. И с чего бы им вдруг…

Замолкаю под взглядом Вике.

— Нет, нет, — отрицательно мотаю головой. — Я здесь точно не при чем. Не пытайся это связать.

— Посмотрим, — заключает подруга. — Но ребята уже начинают замечать что-то. Иначе почему ты думаешь, меня вдруг пропустили? Какая-то движуха вокруг тебя завертелась, Ульян. Смотри, осторожнее.

— Глупости.

До последнего стараюсь все отрицать. Но когда возвращаюсь после занятий в свою комнату, то меня ждет то, от чего отмахнуться уже совсем не так легко.

12

Бурный день вымотал меня так, что я с трудом соображаю. Но когда переступаю порог, не могу не отметить подозрительное поведение своих соседок по комнате.

Какие-то они непривычно притихшие. И я бы могла решить, что это никак не связано со мной, но обе пристально наблюдают, глаз от меня не отводят. Молчат, однако легче от такого не становится.

Странное чувство нарастает внутри. Тревожное.

Они что-то опять замышляют? Ну да. Какие еще могут быть варианты?

Только сегодня я уже настолько измотана, что не хочу в этом увязать еще сильнее. Хватит с меня. Просто иду в душ и собираюсь завалиться спать, пораньше встать завтра и заняться учебой. Сейчас все равно не соображаю. Глаза слипаются, а в голове творится полный сумбур.

Беру полотенце, вещи, которые обычно прихватываю, когда собираюсь принять душ. Опять перехватываю на себе взгляды соседок.

— Я в ванную, — говорю.

— Конечно, — кивает Зарина.

— Без проблем, — в тон ей отзывается Нина.

Они там что-то приготовили?

Обычно эти подружки закрываются в ванной и торчат там по часу минимум. Каждая. Музыку слушают. Кино смотрят. Лишь бы время потянуть, и меня не пускать туда.

Настороженность не отпускает. Уже собираюсь развернуться, когда мой взгляд вдруг падает на кровать. Там лежит книга. Тот самый учебник, который у меня прежде забрал Амаев.

Снова смотрю на соседок.

Они как будто… напуганы чем-то?

Ладно, я просто гадаю.

— Это, — начинаю, однако не успеваю закончить фразу.

— Да! — выпаливают они в унисон, нервно переглядываясь между собой, а после снова оборачиваются ко мне. — Амаев заходил. Оставил это для тебя. Мы ничего не трогали.

И я даже не успеваю разобраться, кто из них что говорит, ведь дальше они перебивают друг друга, выдавая фразу за фразой. Еще и так поспешно, что удается с трудом разобрать слова.

— Слушай, Ульяна, мы не знали, что ты теперь с Амаевым встречаешься.

— Да, глупо вышло.

— Мы глупо поступили, когда доставали тебя.

— Ну кто же знал, что так все повернется?

— Ой то есть ты прости нас. Мы больше тебе и слова не скажем. Только ты, пожалуйста, не жалуйся Амаеву на нас. Хорошо? Ты же пока ничего ему про нас не говорила?

— Ну конечно, не говорила. Иначе бы он нас…

— Тихо ты, — шипит Зарина, толкая Нину локтем в бок, и выдавливает широкую улыбку, глядя на меня. — Извини, Ульян, мы обещаем, что больше никаких проблем от нас не будет. Честно. Клянемся. И с Каролиной поговорим. То, что она вчера сделала.

Тут Зарина запинается, а Нина, похоже, так и не решается что-то произнести.

Кажется, мои соседки размышляют о том, как поступит Амаев, если узнает, что его девушку заперли в комнате другого парня. Вряд ли ему такое понравится.

И плевать, что на самом деле, мы с Амаевым не вместе.

Он просто зашел вернуть учебник. Вот и все.

«Просто? — издевательски повторяет внутренний голос. — Ты сама в это веришь?»

— Что скажешь? — не выдерживает Нина.

Вопросительно смотрю на нее.

— Заключим… хм, перемирие? — предлагает Зарина.

— Я ни с кем не вела войну, чтобы сейчас заключать перемирие, — произношу, крепче прижимая полотенце к груди.

Повисает молчание.

И я разворачиваюсь, наконец, иду в ванную комнату. Закрываюсь там. Чувствую, что сама готова час здесь пробыть. Только бы не продолжать странный разговор, завязавшийся между нами.

Стараюсь отгородиться от мыслей про Амаева, но пока слабо получается. Пугает меня его внимание.

Стоя под горячими струями в душевой кабине, немного успокаиваюсь. Почти уговариваю себя подумать обо всем происходящем позже. Завтра.

Мне нужно немного отдыха. Прошлую ночь почти не спала. Если сегодняшнюю проведу также, то завтра завалю контрольную. А этого допустить нельзя. Мне нужна повышенная стипендия.

Привожу себя в порядок, выхожу и сталкиваюсь с Каролиной. Она видимо, что-то оживленно рассказывала своим подружкам, но звук открываемой двери заставляет ее замолчать и резко обернуться. То с какой ненавистью она на меня смотрит развеивает любые надежды на спокойную жизнь тут. Кажется, Каролина не разделяет мнение других девчонок. Во всяком случае, она бросает испепеляющий взгляд в мою сторону.

— Что? — спрашивает с раздражением, даже с какой-то злостью. — Думаешь, ты защиту нашла?

Молча смотрю на нее.

— Амаев никогда не будет всерьез встречаться с такой как ты, — фыркает Каролина. — Зачем ты ему нужна? Трахнет тебя пару раз, а потом пошлет.

Она угрожающе прищуривается.

— Возомнила, будто ты лучше нас? Раз он тебя выбрал? Рано радуешься. Скоро поставлю тебя на место.

+++

Друзья, открыта подписка на нашу горячую книгу "Возьму тебя" по самой выгодной цене, успевайте купить, скоро повышение.
книга тут ===>>> https://litnet.com/shrt/80O1

13

— Что ты молчишь? — раздраженно спрашивает Каролина. — Язык проглотила?

Похоже, отсутствие реакции бесит ее гораздо сильнее, и в таком случае я была бы рада и дальше молчать, но у самой нервы теперь на грани. Уже просто не выдерживаю.

Накрывает меня от ощущения несправедливости.

Почему она вообще ко мне привязалась?

— Ну что? — продолжает напирать Каролина, повышая голос. — Сказать нечего?

— Нечего, — киваю. — На тот бред, который ты несешь, сложно подобрать какой-то ответ.

Надо видеть, как меняется ее лицо, моментально становится пунцовым. Не то, чтобы я раньше не давала отпор. Но сейчас словно нечто важное неуловимо меняется.

Возможно, дело в подружках Каролины. Ведь она бросает на них выразительный взгляд, но те так и продолжают отмалчиваться.

Кажется, без поддержки ей нападать совсем не так легко как прежде.

— Давно ты такая борзая стала? — шипит Каролина, снова глядя на меня, прищуривается. — Забыла, что я все твои грязные секреты знаю?

— Что? — морщусь.

— Да-да, мне тут пташки напели разного, — тут она глуповато хихикает, а после резко прибавляет: — Не делай вид, будто не понимаешь. Ты же кое-что недавно потеряла. А я нашла.

— Ничего я не теряла, — говорю ровно.

Хотя прекрасно понимаю, о чем она. Про мой личный дневник, где я и правда писала всякое. Но ничего грязного там нет. Эмоции, чувства, размышления. Конечно, мне совсем не хочется, чтобы кто-то читал мои записи. Особенная эта психованная Каролина. Однако все уже произошло. Она ясно дает понять.

— Хочешь, чтобы весь универ увидел? — продолжает. — Чтобы все прочитали? Уверена, Каменеву понравится. Да и Амаеву сюрприз будет. Про него там тоже пара строчек найдется. Очень любопытных.

Мне приходится приложить всю волю, чтобы не показать настоящую реакцию. Не дать ей понять, насколько сильно меня это задело.

Наверное, помогает тот факт, что про Амаева я там не писала. Даже не думала о нем. С чего бы мне упоминать этого пугающего типа в личном дневнике?

С другой стороны — кто мешает Каролине дописать? Почерк, конечно, будет отличаться. Но…

Обрываю поток размышлений и стараюсь ответить без лишних эмоций.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Ничего, поймешь, — хмыкает Каролина. — Я могу разрушить твою жизнь. За минуту. Просто дать ребятам прочесть «сама знаешь что». И после этого даже твоя лучшая подружка Вика будет тебя сторониться. Обещаю!

Последнее она заключает с особенным торжеством.

— Ну вперед, — киваю.

— Ты…

— Делай, что хочешь, — обрываю. — Мне надоели твои угрозы. Так что лучше сделай это уже. Может быть тогда наконец успокоишься и отстанешь от меня.

Вид у Каролины такой, словно она получила затрещину.

— До тебя никак не дойдет, — цедит, помедлив. — Я не отстану. Не успокоюсь. Пока тебя не уничтожу.

Откуда в ней столько ненависти? Что я ей сделала?

Вероятно, глупо спрашивать о таком.

— Это до тебя не доходит, — говорю сухо. — Я тебя не боюсь.

Каролина раздраженно фыркает, а после смотрит на своих подружек. Будто ищет поддержку.

— Нет-нет, — мотает головой Нина. — Вы это, сами теперь разбирайтесь. Без нас. Да, Зарин?

Та кивает.

— А вы что такие перепуганные? — спрашивает Каролина, шагая к ним. — Вы реально считаете, будто Амаев…

— Все, — взмахивает рукой Нина. — Не хочу обсуждать. Ясно? Не хочу думать, на что этот отбитый отморозок способен. Не надо его вообще вспоминать.

— А то что? — с вызовом бросает Каролина. — Думаете, он прямо сейчас в комнату ворвется? Будет эту…

Тут она брезгливо указывает рукой на меня.

—…защищать?

Гулкий стук в дверь заставляет вздрогнуть всех. Всего пара ударов, но звук громовой.

Видимо, напряжение сказывается.

Глупости. Это же просто стук.

Вот только я вскоре не думаю так. Вообще, застываю, когда Зарина, стоящая ближе к двери, открывает замок и на пороге показывается Амаев.

Он стоит в расслабленной позе, заложив руки в карманы брюк, и смотрит прямо на меня.

А я — на него.

Не могу заставить себя отвести взгляд. Не могу вообще ничего сделать. Даже слегка шевельнуться.

— Мы, — бормочет Зарина. — Мы же собирались… идемте, девочки. Не будем мешать.

Мешать — чему?

Наконец, поворачиваюсь. Оторопело наблюдаю, как Нина хватает застывшую Каролину за руку, тянет на выход, а Зарина уже в коридоре, и через пару секунд в комнате больше нет никого.

Амаев не смотрит в их сторону. Меня взглядом буравит. А после шагает через порог. Захлопывает дверь небрежным толчком ноги.

— Ты что здесь делаешь? — выдаю нервно. — Зачем пришел?

Отступаю назад.

— Хотел увидеть свою девушку, — следует невозмутимый ответ.

Отрицательно мотаю головой.

— Я не твоя девушка.

— Моя, — спокойно произносит Амаев. — Ты сама сказала, что иначе не трахаешься. Значит, теперь мы встречаемся.

+++

Сегодня скидка на завершенную книгу "Единственная для Хана - https://litnet.com/shrt/7kgr

и я дарю вам промо на нее

iIgIz5x3

JyujjEM7

— Меня в тюряге закрыла, а сама замуж собралась, — оскаливаюсь: — Думала, до конца дней на нарах останусь?
— Нет, — головой мотает, пятится назад. — Я так не думала. Я вообще не… ай, ты что делаешь?!
Подхватываю ее, перебрасываю через плечо. И на выход.
Что за свадьба без похищения невесты?
— Будешь теперь послушной, — говорю. — Шелковой станешь.
— Нет, нет, — дергается. — Силой не заставишь!
— Насилие — не мой метод. Посидишь под замком. Подумаешь над своим поведением. И сделаешь правильный выбор.
Она дала ложные показания против меня, отправила за решетку и собралась замуж за моего врага.
Теперь будет расплачиваться. Долго. Жарко. Со вкусом.

Книга тут - https://litnet.com/shrt/6PMw

14

Больная логика Амаева вызывает у меня шок.

А вот для него самого все наверняка в полном порядке. Всего несколько шагов и он уже оказывается вплотную ко мне.

Его тяжелые ладони опускаются на мои плечи. Слегка сжимают. И нет никаких иллюзий насчет его дальнейших действий. Полыхающий огнем взгляд Амаева гораздо громче всяких слов. Хотя слова тоже были.

Обмираю, глядя на этого мерзавца.

Вероятно, он слышал «нет» настолько редко, что в принципе не способен его воспринимать. Этого понятия нет в его словаре.

— Послушай, — говорю, собирая остатки самообладания в кулак. — Я просто не хочу. Ничего не хочу с тобой. И вообще, ни с кем. Для меня важна учеба. Моя успеваемость. Повышенная стипендия. В моем графике не будет места для отношений.

— Деньги будут, — заявляет Амаев. — За это не переживай.

— Что? — хочется верить, что я ослышалась.

— Ты же моя девушка, — произносит он, разбивая последние надежды на проблемы со слухом. — Денег дам. Сколько тебе надо?

Единственное, что мне надо, это чтобы он от меня наконец отстал.

Кажется, впервые в жизни возникает ощущение, будто говорю на иностранном языке, и Амаев попросту не понимает смысла моих фраз. Выхватывает что-то свое, трактует это на свой лад.

Но видимо, правда в том, что он не желает ничего понимать.

Да я же ему ни слова про деньги не сказала. О чем он вообще?!..

Отчаянно стараюсь достучаться до него. Делаю глубокий вдох и выпаливаю:

— Оставь меня в покое. Пожалуйста. Между нами ничего не получится. И как девушка я тебе совсем не подхожу. У меня нет свободного времени. Только учусь. Все силы на это уходят.

Если честно, подмывает выразиться совсем иначе. Но я не рискую. Боюсь представить, как Амаев может отреагировать на одно неосторожное слово. Судя по сплетням, которые про него ходят, он способен на все. Жесткий агрессивный тип.

Поэтому я лихорадочно прокручиваю в уме, что бы еще такого выдать сейчас, только бы решить все по-тихому. Когда вдруг Амаев сам убирает от меня руки. Отпускает.

— Много говоришь, — заключает он. — Хватит.

Молча смотрю на него. До последнего верю, что все еще может спокойно решиться, и тут меня будто льдом обдает:

— Раздевайся, — звучит как приказ.

— Что? — роняю, опешив.

— Снимай кофту.

— Да не стану я ничего снимать, — решительно мотаю головой.

— Лучше тебе самой это сделать, — хрипло произносит Амаев. — Или я помогу.

Он слегка прищуривается, изучая меня.

Воздух пронизан напряжением. Ощущением недосказанности. И я сама не выдерживаю, когда бросаю:

— Что?

— Делай как я говорю, — следует холодный ответ. — Или ты каждому своему трахарю так мозг выносишь?

Вопрос обжигает. Вся содрогаюсь от жесточайшего негодования.

— Нет у меня никого, — выдаю нервно. — И не было. Никогда. Ясно тебе? Вот потому у нас ничего не получится. Спать я с тобой не стану. Все. Уходи, пожалуйста.

Это должно сработать. Надеюсь. Он такой непробиваемый, что во всем начинаю сомневаться.

Но если трезво посудить, то зачем Амаеву девственница? С его запросами… тяжело вообразить. К тому же, девственность отпугивает парней. Так многие девчонки говорили. И Каролина это доказывала моим соседкам. Объясняла, что крутой популярный парень никогда с неопытной девушкой не свяжется.

Вот только мне совсем не нравится взгляд Амаева. Искры никуда не пропадают. Даже будто сильнее вспыхивают. А дальше он почему-то смотрит на мои губы. Так пристально, что кожу начинает печь.

— Девственница, значит, — будто подводит итог Амаев, а после вдруг криво ухмыляется: — И сколько членов ты уже отсосала?

15

От его омерзительного вопроса меня буквально ошпаривает кипятком.

Хотела бы я ослышаться. Или как-то неправильно его понять. Но это невозможно. Тут никаких других вариантов быть не может.

А кривая усмешка этого мерзавца добивает меня окончательно.

Глаза начинает щипать. Резко, предательски. И тут я уже злюсь на саму себя, потому что не хватало еще разрыдаться перед этим отморозком.

Заставляю себя собраться. Нервно глотаю воздух. Отчаянно пытаюсь успокоиться.

— Нет, я всякое про тебя слышала, — выпаливаю на эмоциях, невольно качаю головой. — Но до такой мерзости… какой же ты мерзавец!

Наверное, у меня отказывает инстинкт самосохранения, ведь если судить по уму, то не слишком безопасно обращаться к Амаеву в таком духе. Только в тот момент не думаю уже ни о чем.

— Да у меня парня никогда не было, — бросаю, задыхаясь от переполняющих меня эмоций. — Не то что…

Договорить не получается. Не успеваю.

Амаев впивается в мои губы, напрочь перекрывая кислород. Грубо, жестко. Подавляя. Выбивая ощущение опоры из-под ног.

И все происходит настолько молниеносно, что я ни вырваться не успеваю, ни отклониться. Даже не осознаю, что именно происходит.

Амаев же пользуется ситуацией на полную.

Его язык проталкивается в мой рот. Не встречает никакого сопротивления, ведь застает врасплох.

А потом уже поздно.

Вроде и пытаюсь оттолкнуть Амаева от себя. Стараюсь качнуть головой. Двинуть его рукой в плечо. Но жесты заторможенные, будто смазанные.

Мой протест Амаев едва ли замечает. Из горла вырывается лишь приглушенный писк. Настолько сильно он напирает, не давая очнуться и вынырнуть.

Мой первый поцелуй…

Все должно было быть иначе. Совсем не так.

Горячие губы на моих губах. Язык толкается по моему языку. Все глубже, резче. Как-то непристойно. Порочно.

А потом я осознаю, что руки Амаева смело скользят по моей спине. Ниже и ниже. Обхватывают бедра. Крупные ладони перемещаются, наконец, вынуждая меня опомниться от ледяного оцепенения.

Тут я действую инстинктивно. Само по себе выходит. Изо всех сил врезаю коленом по бедру Амаева. Отчаянно луплю его ладонями по плечам. Мотаю головой, стараясь разорвать поцелуй.

Он отпускает меня. Так же неожиданно как и захватил в капкан своих рук.

— Ты чего? — как будто даже удивляется моей реакции.

— Я — чего? — получается тише, чем хочу, ведь мой голос срывается от волнения, которое переполняет изнутри. — Это ты что творишь?

— Успокойся, — кривится.

Смотрит на мои ладони, которые продолжают молотить его по груди, только бы отпихнуть в сторону.

— Успокойся, сказал, — мрачно ухмыляется Амаев, окидывает меня тяжелым взглядом, будто оценивает. — Такой у меня еще не было.

— Не трогай меня! Не трогай…

— Да все уже, все, — будто раздражается еще сильнее.

И я замолкаю от его отрывистого тона. Отшатываюсь. Но ускользнуть здесь некуда. Опять оказываюсь зажата между ним и стенкой.

— Не трону, — заявляет Амаев, поднимая руки. — Сегодня — не трону.

Жест такой, будто он в плен сдается. Но я-то понимаю, что это издевка. Особенно когда отморозок продолжает:

— Завтра зайду, — говорит, прищуриваясь. — Пугливая ты какая-то. Нервная. Надо чтобы привыкла ко мне.

— Не надо, — отрицательно мотаю головой. — И заходить тоже не надо. У меня тут соседки. Ты мешаешь… учиться и вообще.

— Увидимся, — выдает Амаев, пристально глядя мне в глаза.

Разворачивается. Идет в сторону двери. А перед порог задерживается. Бросает на меня очередной тяжелый взгляд, от которого прижимаюсь к стене и обнимаю себя руками.

— Выбери, где хочешь свидание.

Наверное, в других обстоятельствах и с другим парнем нечто такое могло бы звучать приятно. Могло бы понравиться.

Но я смотрю на Амаева широко распахнутыми глазами. Мечтаю только о том, чтобы он поскорее ушел.

И он уходит. Но легче не становится.

Теперь не сомневаюсь, этот пугающий тип вернется. Мое заявление про соседок вообще его не впечатлило. Пропустил мимо ушей.

Что же мне делать? Как от него избавиться?

16

— Уль, ты в порядке? — спрашивает Вика.

— Угу, — роняю на автомате.

— Опять соседки достают?

— Что? — невольно поворачиваюсь к ней, и дальше до меня с заметной задержкой доходит, о чем она. — А нет. С ними пока без проблем.

Зарина и Нина вернулись поздно. Когда я уже успела принять еще один душ и уже была в постели.

Ну не могла я без душа после встречи с Амаевым. Ожесточенно растирала тело мочалкой, а потом и губы. Только следы его поцелуя оказалось смыть далеко не так легко.

Даже не думала, что когда-нибудь все обернется подобным образом. И проблемы у меня начнутся совсем не из-за моих соседок.

Они и правда вели себя тихо. Едва различимо перешептывались. Поскорее торопились лечь. Вероятно, опасались меня разбудить.

Конечно, это совсем не походило на то, как эти подружки вели себя обычно. Похоже, Амаев умеет произвести впечатление. На всех!

И на меня столкновение с ним тоже оказало неизгладимый эффект. Зря Нина и Зарина боялись потревожить. Сна у меня не было ни в одном глазу. Даже после горячего душа трясло. Я просто лежала на боку, крепко обняв подушку, прижав к груди, будто хотя бы так надеялась согреться. Только все напрасно.

Сегодня еще более сонная чем вчера.

— Они так резко от тебя отстали? — вырывается удивленный вопрос у Вики.

— Ну не совсем.

Только теперь у меня в голове всплывает угроза от Каролины. Хотя ее слова мало впечатляют после того, что вытворял со мной Амаев. Как-то стерлись эмоции. Отморозок все перекрыл. И теперь мои мысли только про него.

— Знаешь, Каролина приходила, пробовала меня запугать. Угрожала, что всем покажет записи из моего личного дневника.

— Так и думала, что без этой сучки не обошлось, — выпаливает Вика. — И ей еще совести хватает? Так открыто признаваться, что она стащила твой дневник? Ну это же совсем днище!

Рассеянно киваю.

— Ульян, надо нам что-то придумать, — замечает подруга. — Действовать на опережение. Только я пока не соображу что тут можно сделать. Если она и правда сольет твой личный дневник, то… слушай, это просто мерзко.

— Если честно, сейчас меня больше волнует другое.

Решаю поделиться с ней. Вроде и не хочется грузить своими проблемами, но мне тяжело справиться. Морально не вывожу напряжение.

— Понимаешь, потом пришел Амаев. Считай, выставил всех из комнаты. И… Вик, мне кажется, только чудом удалось от него избавиться. Вчера удалось. А вот дальше…

Запинаюсь, ведь горло сдавливает.

— Не уверена, что мне опять повезет, — судорожно выдыхаю. — Он обещал прийти снова.

— Ничего себе, — протягивает Вика. — Теперь понятно, почему твои соседки вдруг затихарились. Они уверены, что вы встречаетесь.

— Но мы не встречаемся, — выдаю и чувствую, как слезы подступают.

У меня уже какая-то истерика. Отчаяние затапливает. Да что же это такое творится?

— Он знает, где я живу, — продолжаю, преодолев всплеск эмоций. — А Нина и Зарина мигом выбегут из комнаты, если он снова придет. А он похоже, придет.

— Да, — соглашается Вика. — Он кстати и сегодня в универе. Ребята даже удивлены. Обычно не задерживается здесь. Да за весь год всего несколько раз появляется и все.

Не хочу думать, что это из-за меня.

Очень надеюсь, что нет.

Но с другой стороны — какая разница? Какие дела не держали бы Амаева в универе, он все равно меня донимать успевает.

— Может в библиотеке заночевать? — размышляю вслух.

Пока Вика отвлекается на свой телефон.

А что? Это вариант. Там удобные диваны. Можно просто задержаться за книжками на всю ночь. Правда, надолго этот номер не пройдет.

Уже представляю, как сплю в одном из залов, когда Вика вдруг выпаливает:

— Нет. Ну что за глупости, Уль? Какая еще библиотека? У меня есть идея получше. Идеальный вариант.

— Что это?

Подруга вся сияет.

— Ну я давно думала, как тебе помочь. Раз комнату поменять нельзя, а соседки продолжают донимать. В общем, подвернулся классный вариант. Одни наши знакомые уезжают на несколько месяцев. Там муж получил предложение работы в Сингапуре. Жена едет с ним. Детей у них нет. Огромный дом будет пустовать, поэтому они…

— Вик, извини, но не получится.

— Почему?

— Я этих людей не знаю, а они не знают меня.

— Зато вы все знакомы со мной. Не волнуйся, Ульян. Им как раз нужен кто-то надежный, кто присмотрит за домом. Конечно, есть охрана, но это не то. Все же хорошо, когда в доме живет надежный человек. Там у них куча всяких картин, дизайнерские предметы.

— Нет, Вика, это очень плохая идея. А вдруг что-то случится?

— Что может случится? — изумленно приподнимает брови. — Ульяна, дом у них просто замечательный. Большой. Светлый. С бассейном и красивой лужайкой. Буду сама к тебе в гости мотаться. Там классно. Кстати, это все не бесплатно. Ты же присматриваешь. Значит, получишь деньги. Вот и нашлась твоя подработка. И сразу вместе с жильем. Круто?

Звучит круто.

И кажется, а ведь и правда — что может пойти не так?

+++

Дарим вам промо на нашу книгу "Варвар. Одержимость"

ZsnRl6vb

bQaeTUh9

Кстати, на эту книгу сегодня максимальная скидка!

Книга - https://litnet.com/shrt/3hdV

— Ты понял, чья это девка? Варвар на куски за нее порвет.
— Понял. Сделай так, чтобы ее никто не нашел.
С ужасом смотрю на мужчин, которые обсуждают, как от меня избавиться. И тут раздаются тяжелые шаги позади. Оборачиваюсь.
— Это тебя никто не найдет, — мрачно говорит Варвар.
Он уже здесь. Пришел за мной. Сначала расправиться с похитителями, а потом… В его глазах такой дикий голод, что страшно представить, как мне придется расплачиваться за ВСЕ.

Книга - https://litnet.com/shrt/3hdV

17

Не знаю, как Вике удается уговорить меня на эту авантюру.

Наверное, все дело в том, что сроки поджимают. Надо решать сегодня. Ведь эта семья уже улетает в столицу. В городе они последний день перед поездкой. Тут либо я соглашаюсь, либо глава семьи оставляет ключи своему помощнику и тот будет кого-то надежного подыскивать, пока они не одобрят. Что-то там у них по планам резко поменялось. Поэтому такая спешка.

— А если я им не подойду? Они же могут и меня не одобрить.

До сих пор не могу понять, как такие серьезные люди доверят свое жилье абсолютно незнакомому человеку.

— Так я же за тебя поручусь, — уверенно отвечает Вика. — Слушай, честно признаюсь, сначала хотела сама на это предложение откликнуться. Но ты же знаешь моего отца.

Подруга вздыхает и хмурится.

Папа у Вики строгий.

— Он против любых подработок. Считает, что я вообще таким заниматься не должна, а уж разрешить мне жить в чужом доме. Одной. Ну он или всерьез мои слова не воспримет, или будет такой скандал, что даже представлять страшно.

Мы это уже обсуждали раньше.

Вика хотела искать подработку вместе со мной. У нее не было потребности в деньгах. Скорее — за компанию. А еще, ей просто хотелось получить хоть немного независимости. Отец ее очень жестко контролирует, постоянно проверяет, где она и с кем.

— Ты только представь, он собрался ко мне охранника приставить, — качает головой Вика. — Хочет сделать из меня посмешище.

— Оу это и правда… неожиданно.

— Отец совсем перегибает в последнее время. Дерганный какой-то стал. Ну вот скажи, куда мне охранник? Будет какой-то мужик с нами на парах вместе сидеть. Потом в столовку попретеся следом. И на физру. Наверное, даже возле туалета будет меня ждать.

— Подожди, может быть, еще получится договориться, чтобы он этого не делал, — стараюсь ее успокоить.

— Это вряд ли, — кривится. — Ладно, сейчас не о моих проблемах речь. Давай с твоими разберемся.

Похоже, у меня нет других вариантов. Только соглашаться на это предложение. Хотя на душе тревога, понимаю, что будет хуже остаться в общежитии.

Соседки еще пол беды. Но вот Амаев… выбора не оставляет.

— Согласна? — спрашивает Вика.

— Да.

— Тогда нам надо отпроситься с пар. Поехать на встречу к Пономаревым. Ну они хотят на тебя посмотреть. Лично увидеть.

— Хорошо.

— Ты пока иди вещи забери. Самое необходимое. Остальное потом заберешь. А я найду куратора, договорюсь, чтобы нам прогулы не ставили. В конце концов, у нас уважительная причина — переезд.

Все происходит очень стремительно.

Встреча с Пономаревыми проходит хорошо, и вот мы уже вдвоем с Викой остаемся посреди большого дома.

Чувствую себя неуютно. Слишком много пространства вокруг. Конечно, здесь красиво. Необычный дизайн. Все, как подруга рассказывала. Да и выросла я в доме.

Правда мой дом совсем не такой. Тоже большой, пусть и не настолько. Но… попроще. И гораздо уютнее. В селе.

Вспоминаю свою комнату — и невольно накатывает тоска.

Скучаю по родителям. По братику. Вроде мы всего лишь месяц проучились. Не такая уж долгая разлука. Однако за это время столько всего произошло. Будто целый год промелькнул по ощущениям.

Рисую в голове, как поеду домой на каникулы. И тут же до меня доходит.

— Вик, я же теперь к родителям не смогу поехать, — поворачиваюсь к подруге. — Если за домом присматривать надо, то я ведь не могу отлучиться.

— Я как-то не подумала об этом. Может твои родители смог приехать к тебе в город? В гостинице остановятся. Зарплата за то, что ты присматриваешь за домом будет неплохая.

— Нет, наверное, это не очень хорошая идея, но я с ними поговорю.

— Ну думаю, в любом случае на пару дней ты точно сможешь отпроситься, тогда поедешь домой ненадолго, — замечает Вика. — Не волнуйся. Время еще есть. Что-то решим.

Подруга смотрит на часы.

— Извини, но мне пора идти. Иначе отец начнет названивать. Все равно нормально поговорить не даст.

— Хорошо, иди, конечно.

— Завтра за тобой заеду.

Вика живет в том же поселке, что и Пономаревы. Просто на другом конце. Отсюда приличное расстояние до центр, где расположен наш универ.

Подруга будет заезжать за мной. Все равно нам по пути.

Выходим из дома. Проходим по зеленой лужайке.

Красиво тут. Снаружи даже лучше, чем внутри. Много деревьев. Что-то еще цветет. Воздух пропитан нежным ароматом. И прямо как-то умиротворяюще. Особенно после нервов с Амаевым помогает успокоиться.

Понимаю, что тут он точно до меня не доберется, а значит, наконец могу перевести дыхание и спокойно заняться учебой.

+++

Друзья, дарим вам промо на книгу "Неверный", и кстати, на нее сегодня действует максимальная скидка - https://litnet.com/shrt/lwiN

NgF7O5rm

yTuKZLvX

— Когда ты скажешь ей, что разводишься?
Слышу голос подруги и застываю перед дверью кабинета.
Что она здесь делает?
— Работай, — хрипло говорит мой муж.
А дальше женский стон. И какой-то странный звук…
— Да, так, — резко заявляет муж.
Толкаю дверь. Шагаю вперед. То, что вижу перед собой разбивает меня окончательно.
Теперь понятно, почему он не хотел, чтобы я шла на новогодний корпоратив его фирмы.
Какая же я дура. Торт испекла, готовила любимому сюрприз. Сегодня узнала, что беременна. У нас есть взрослая дочь, но муж всегда мечтал о сыне.
Неверный. Как ты мог так со мной поступить?

Книга тут - https://litnet.com/shrt/ax2W

18

Первая ночь в доме проходит спокойно.

Сначала мне не по себе оказаться одной в таком месте. Слишком большое помещение, а вокруг ни души. Только я одна.

Неуютно. Даже немного тревожно. Особенно если слышится какой-то шорох вдали, а ты понимаешь, что больше здесь никого нет. И не сразу доходит, что это всего лишь ветки деревьев, царапающие стекло из-за порывов ветра.

Но едва моя голова касается подушки, сама не замечаю, как отключаюсь. Настолько сильно зашкаливает усталость.

Утром с трудом разлепляю глаза, когда раздается звонок будильника. Растерянно осматриваюсь, не понимая, где я.

А потом чуть не подскакиваю на постели, осознав, сколько времени на часах. Еще пару минут так проваляюсь в кровати — и подведу Вику. Она же должна заехать за мной.

Мигом подскакиваю, начинаю лихорадочно собираться. Сама не знаю, как мне удается. Но успеваю. Запыхавшись, потому что буквально бежала через двор так, словно сдаю норматив по физре.

— Привет, — Вика сначала улыбается, увидев меня, а потом хмурится: — Ты чего такая? Что случилось?

— Проспала, — безуспешно стараюсь перевести дыхание.

— Уль, ну ты чего?

— Не хотела, чтобы ты опоздала из-за меня.

— И что? Даже если опоздаем. Разве это проблема? — подруга качает головой. — Ладно. Лучше расскажи, как вечер прошел?

По дороге до универа мы болтаем. Путь пролетает незаметно. И вот мы уже идем на первую пару. Невольно оглядываюсь по сторонам. Не хотелось бы натолкнуться на Амаева.

Напряжение не отпускает меня до самого конца учебного дня. А потом решаю даже не заходить за оставшимися вещами в свою комнату. Самое нужное еще вчера забрала. Без остального пока что справлюсь.

Куратор задерживает меня после занятий. Надо обсудить несколько вопросов по моим документам. Формальности, ничего серьезного.

Пишу Вике, что немного задержусь. А когда мы наконец встречаемся, подруга взволнованно спрашивает:

— Ты видела Амаева?

— Нет, — отвечаю, похолодев.

Вика смотрит по сторонам, а потом хватает меня под локоть и тянет за собой.

— Что случилось? — выдаю и чувствую, как голос предательски срывается на шепот.

— В машине поговорим.

Больше вопросов не задаю. Тороплюсь следом за ней.

Лишь оказавшись в авто, подруга поясняет:

— Я с твоей соседкой столкнулась. С Зариной. Она сказала, Амаев приходил вчера. Тебя искал. Злющий.

— Он что… говорил с ними?

— Не то чтобы говорил. Только спросил о тебе. Но по его виду все было понятно. Сегодня, он кажется, в универе не показывался. А вчера…

Вика резко замолкает и повисает напряженная тишина.

— Что — вчера? — не выдерживаю.

— Вечером набил морду какому-то пацану. Вроде без повода даже. На пустом месте. Ну так болтают. Короче, никто не рискует попадаться ему под горячую руку.

Новости так себе.

Может это все, конечно, совпадение. Просто такое случайное стечение обстоятельств. Но выглядит очень подозрительно.

Неужели Амаев взбесился, когда не нашел меня?

Ком встает в горле от одной только этой мысли.

— Может тебе какое-то время не ходить в универ?

— Вик, ну как? Столько пар пропустить? А потом что? Мне же стипендия нужна. И диплом. А если начну все подряд косить, то экзамены завалю.

— Ладно, — замечает Вика. — Вообще, Амаев вроде снова пропал. И в универ он обычно не ходит. Может теперь еще не скоро появится.

Надеюсь.

И если появится, то обо мне уже не вспомнит.

Следующие несколько дней проходят в тревожном состоянии. Но вроде бы Амаев и правда возвращается к своей привычной манере обучения здесь. То есть не появляется вовсе.

Первое время хожу и оглядываюсь. После постепенно успокаиваюсь. И вот однажды, когда иду по коридору, не жду никакого подвоха, тяжелая ладонь неожиданно опускается на плечо. Разворачивает.

Мое сердце совершает нервный кульбит.

Потрясенно моргаю.

Нет. Ну нет же!

— Ну и куда это мы переехали? — мрачно интересуется Амаев, пожирая меня пристальным взглядом. — Разве так поступают с любимым человеком?

Само это сочетание — «любимый человек» — звучит на губах Амаева инородно. Вызывает мгновенный диссонанс восприятия.

А потом накатывает леденящее осознание.

Все он прекрасно понимает. Сразу понял, что я ему про свою любовь наплела. Теперь же попросту издевается. Загоняет меня как хищник добычу.

И как мне быть? Как выбраться из ловушки?

19

— Что, молчишь? — прищуривается Амаев, продолжая меня внимательно изучать.

Пауза и правда затягивается. А в следующий момент события и вовсе приобретают угрожающий оттенок, ведь Амаев бескомпромиссным жестом увлекает меня следом за собой. Затягивает в комнату. Как вскоре понимаю, в пустующую аудиторию. Захлопывает дверь, встает, прислоняясь к ней спиной. Не похоже, будто он даст мне так просто уйти. Вид у него угрожающий. Как у хищника, который себе добычу высмотрел.

Невольно отступаю от него на несколько шагов. Дышать становится легче. Но не до конца.

— Где ты теперь живешь? — спрашивает Амаев.

— Знаешь, — судорожно сглатываю. — Не думаю, что это имеет значение. Мне кажется, мы все выяснили. Пара из нас получается не очень. Слишком разные взгляды на жизнь. И на отношения.

— Понял, — неожиданно легко соглашается Амаев.

— Да? — вырывается у меня автоматически.

— Хочешь, чтобы сам тебя нашел, — ровно заключает он, разбивая мою хрупкую надежду на осколки.

— Нет, я совсем не это имела ввиду, — выпаливаю с отчаянием. — Разве ты еще в прошлый раз не…

Договорить он мне не разрешает.

— Помню, — обрывает. — Ты целка. Нетраханная еще. Потому сильно на тебя напирать не буду. Даю время. Кстати, сколько тебе надо?

— Чего? — спрашиваю оторопело.

— Дней, — спокойно произносит Амаев.

Дней? Да мне нужны месяцы. Нет, даже годы! Пока лихорадочно соображаю, как бы ему это все более уверенно преподнести, он уже продолжает, добивая дальше:

— Дня два хватит?

— Слушай, как ты это себе представляешь? — бросаю на эмоциях.

И тут же осекаюсь.

Похоже, Амаев очень явно все видит. Судя по искрам в его глазах, по кривой ухмылке. Он себе живо картину в голове нарисовал.

Не лучшая идея подливать масло в огонь его больной фантазии.

— Нет, это неправильно. Слишком мало. Мы с тобой почти не общались, — добавляю, стараясь поскорее перевести тему в безопасное русло. — Нам же нужно какое-то время, чтобы узнать друг друга лучше.

— И чем тебе не подходит такой срок?

— Да всем. Я ничего о тебе толком не знаю. Кроме всяких жутких сплетен. Вот если бы мы ходили на свидания, гуляли по парку или посещали филармонию вместе, тогда другое дело.

Выражение лица Амаева слегка меняется. Особенно на слове «филармония». Не уверена, будто он понимает, что это такое.

Может, как раз за эту идею стоит ухватиться.

Действительно. Почему нет?

Мне тяжело вообразить, чтобы хулиган вроде Амаева сумел просидеть целый концерт. А я бы не возражала туда пойти.

Хорошая мысль. Затянуть его на такие свидания, которых он просто не вынесет. Можно еще в театр пойти. Или в музей. В конце концов, ему надоест и он от меня отстанет.

— Не знаешь меня? — вдруг усмехается Амаев. — А как же ты тогда влюбилась?

Уже бы рада выпалить, что никогда его не любила. Но кажется, в сложившейся ситуации это не лучшая идея.

Еще неизвестно, как он мой ответ против меня же использует.

— Ну одно дело видеть человека со стороны, — выдавливаю, наконец. — И совсем другое — общаться. Влюбляясь в тебя, не думала, что мы хоть раз поговорим в реальности. А теперь…

— Говорим много, — хмуро бросает Амаев, продолжая внимательно наблюдать за мной. — Дела нет.

— Дела?

— Траха.

Приглушенно выдыхаю.

У этого мерзавца одно на уме.

Он так и стоит, небрежно привалившись к двери, заложив руки в карманы брюк. Изучает меня настолько пристально, что мороз расползается под кожей.

— Моя подруга встречается с парнем больше года, — протягиваю первое, что подворачивается на ум. — Они даже не целовались. У них все очень серьезно. Общие интересы. Вот и мне хотелось бы также. Чтобы мой парень разделял мои интересы, понимал меня.

— И был импотентом? — хмыкает Амаев с презрением.

— А? — только и вырывается у меня в ответ.

— Ну а кого ты сейчас описываешь? — пожимает плечами. — У этого бедняги явно проблемы со стояком. Иначе бы он давно твою подружку завалил и трахнул. Не раз, не два, а…

— Слушай, у тебя хоть иногда бывают мысли о чем-то кроме… этого? — просто не выдерживаю его пошлости.

Амаев выразительно оглядывает меня. Так смотрит, что хочется прикрыться чем-то. А ведь я одета.

— Не отвечай, пожалуйста, — качаю головой.

— Ладно тебе, — усмехается. — Выдохни. А то вся какая-то дерганная. Сегодня после пар в кино идем. Можешь фильм сама выбрать.

— В кино? Не надо. Лучше… в филармонию. Или в театр. Мне вот очень нравится театр. Ты когда там последний раз был?

Судя по тому, что сейчас читается в глазах Амаева — никогда.

Отлично.

А то кино может быть слишком развлекательным. Не хватало еще, чтобы ему там понравилось.

— Завтра в театр, — говорит Амаев. — Послезавтра в филармонию. А сегодня — кино. Выбирай фильм. Билеты куплю.

— Хорошо, — киваю. — Значит, подождем несколько месяцев, посмотрим, как наши отношения развиваются, а потом…

— Нет, — качает головой Амаев. — Так не пойдет.

— Почему?

— Я без траха столько не могу. Неделю тебе даю. Это максимум. Или ты мне по девкам предлагаешь пойти? — криво усмехается.

— Оу, ну если так, то знаешь, я совсем не возражаю…

— Даже не думай мне рога наставлять, — отрезает Амаев. — Никаких измен у нас не будет. Любовь, сама сказала. Все по-настоящему.

+++

Друзья, приглашаем вас в книгу прекрасного автора Риты Навьер "Его уязвимость". История настоящая жара!

Книга тут https://litnet.com/shrt/Z6Og

Я думала, что испытала в своей жизни всё: и предательство, и боль, и ненависть, и любовь. Пока не встретила его. Молодого, порочно красивого и очень опасного. У него нет ни границ, ни тормозов, ни принципов, ни уязвимостей…

Книга тут https://litnet.com/shrt/9S-q

20

Ну хорошо.

Любовь так любовь.

Главное — сейчас с ним не спорить. Потом как-нибудь постараюсь выкрутиться. Разберусь, в общем. А пока нужно хотя бы из этой аудитории выбраться.

Медленно киваю, будто и правда соглашаюсь на все заявления Амаева, а после выдаю:

— Мне надо на пару, — прочищаю горло, бросаю взгляд на часы, стараясь этим жестом подкрепить сказанное дополнительно. — Опаздываю.

Он даже ни единого движения не делает. Не отходит от двери. Так и продолжает там стоять, внимательно наблюдая за мной.

А я не спешу двинуться ближе.

Неизвестно, как Амаев отреагирует. Опасаюсь его провоцировать. Тут уже начинает казаться, что любой, даже самый незначительный жест, может подействовать на него.

Но вообще, вид у Амаева такой, будто он не слушает или не слышит. Слишком занят тем, что пожирает меня глазами.

— Открой дверь, — говорю. — Пожалуйста.

— Открою, — отвечает, однако даже бровью не ведет.

— Мне уже надо идти.

— Пойдешь.

Его спокойный голос начинает понемногу бесить. А еще раздражает вдруг накатывающее на меня ощущение беспомощности.

— Когда? — спрашиваю.

— Когда мы все выясним, — следует невозмутимо.

— Мы же выяснили, — замечаю. — Будем ходить на свидания какое-то время. Сегодня… в кино.

На самом деле, сразу после пар собираюсь улизнуть. Наверное, даже придется прогулять последнюю лекцию. Потому что я ни в какое кино с ним не пойду.

— А поцеловать? — вдруг выдает Амаев.

Хрипло. С кривой ухмылкой.

— Что? — вылетает у меня.

— Поцеловать, — повторяет с расстановкой.

— Ну это…

— Ты моя девушка, — отрезает.

А мне и возразить пока нечего. Слишком уверенный и жесткий у него тон. Бескомпромиссный.

— Раз мы пока не трахаемся, то я хочу твои губы, — заявляет Амаев.

— Сначала открой дверь, — пытаюсь с ним договориться на выгодных для меня условиях, но получается пока не очень-то хорошо.

— Нет, — сразу рубит он.

Кажется, прохожу все стадии принятия за последующие несколько секунд. Отрицание. Гнев. Торг. Отчаяние. Но в итоге остается лишь подписаться на предложенные условия, ведь тон здесь задает именно Амаев. У меня же никакого права голоса нет.

Ладно. Придется уступить ему. Однако можно сделать все быстро. Прижаться к его щеке губами — и тут же отстраниться.

Поцелуй? Да, разумеется. Ведь про детали речи не шло.

Уговор выполнен. Значит, Амаев меня отсюда выпустит.

Шагаю вперед, потому что не хочу задерживаться рядом с ним ни одной секунды дольше, чем положено. Порывисто приподнимаюсь на носочки. Прижимаюсь к губами к его щеке. Точнее — собираюсь прижаться.

Амаев перехватывает меня за талию. Грубым рывком. И резко поворачивает голову. Так, что моментально захватывает мои губы в плен. Впивается в меня сильнее. Жестче, глубже. Вынуждает захлебнуться гремучим коктейлем противоречивых эмоций.

Это совсем не тот поцелуй, на который я была согласна.

Этот поцелуй слишком настоящий. От него пробирает до мелкого ледяного трепета. Потряхивает все сильнее с каждой новой секундой. Ну хватит. Протестующе мычу. Вовсю молочу Амаева кулаками по груди. А он будто бы непробиваемый.

Отодвинуть его от себя не выходит. Пока он сам не решает, что пора меня наконец выпустить из объятий.

— Так нечестно, — выпаливаю.

Амаев лишь выгибает бровь.

— Мы иначе договаривались…

— Поцелуй?

— Поцелуй! Но…

— Еще хочешь?

Ответить не успеваю.

Амаев всякий раз понимает мои слова так, как ему самому выгодно. Остальное ему безразлично. Делает, что захочет.

Вот и теперь он снова целует меня. Еще более жадно. Жарко, остро, углубляя соприкосновение наших губ и языков до чего-то абсолютно непристойного.

На этот раз у меня даже толком воспротивиться не получается. Видимо, это все недостаток кислорода сказывается.

Когда Амаев отстраняется от меня, чувствую себя какой-то одурманенной. Щеки горят огнем. Горло сдавливает от напряжения.

— Ну чего? — ухмыляется Амаев, глядя на меня. — Вижу, кайф поймала.

— Ничего я не поймала, — решительно отпихиваю от себя. — Хватит! Я на лекцию опоздала, а ты…

— Еще пять минут до звонка, — заключает он. — Не дергайся так.

— Ну тебе-то без разницы. А мне перед преподавателем оправдываться. Он очень строгий. За опоздание может не просто отчитать, а еще и на экзамене завалит.

— Слушай, — заявляет Амаев мрачно. — Если с преподом такая гнилая движуха вдруг начнется, сам с ним поговорю. Расслабься. Все будет, как надо.

Жаль, он не уточняет, кому именно «надо». А с другой стороны — зачем? Ясно же, что не мне, а ему.

К счастью, тут Амаев все же открывает дверь. И я спешу поскорее выскочить прочь. Быстрее. В коридор.

Однако далеко уйти не удается. До нужной мне аудитории так и не добираюсь. Тяжелая ладонь опускается на плечо, заставляя вздрогнуть.

Только не это.

Неужели опять ОН?

Нервно дергаюсь, разворачиваюсь и вижу перед собой… Яра.

— Привет, Ульяна, — говорит он и хмурится, наблюдая за мной. — Ты в порядке?

— Зачем так подкрадываться? — выпаливаю, прежде чем успеваю подумать.

Конечно, не стоит срываться на Каменева. Он же не виноват, что я вся на нервах. И готова взорваться от малейшего жеста.

— Извини, — он поднимает руки в таком жесте, словно в плен сдается. — Не хотел тебя напугать. Просто затронул.

— Ничего, — роняю, качнув головой. — Ты прости, но я тороплюсь на пару.

Сейчас мне даже с ним общаться не хочется. Да и действительно не мешало бы поспешить в аудиторию.

— Понял, — кивает Яр. — Ты не пришла на игру. И вообще тебя в универе что-то не видно.

Тот матч! Точно…

— Не смогла, — отвечаю. — Столько учебы в последнее время.

Приходится немного приврать. Ну не говорить же правду про Амаева, про то, как он преследует и донимает меня.

— Знаешь, я хотел тебе кое-что предложить, — Яр вдруг улыбается. — Чем ты занята в пятницу?

21

Растерянно веду головой, глядя на Каменева.

Чем я занята…

Наверное, в последнее время занята только одним — попытками держаться подальше от Амаева. Но отвечать так явно плохая идея.

— Еще не решила, — говорю уклончиво. — Пока думаю.

— Тогда приходи на игру, — улыбается он. — Будет полуфинал. Крутой матч. Зрелищный.

Оу. Похоже, эти игры проходят довольно часто. Как-то раньше не задумывалась. Не сильно увлекалась хоккеем.

— Спасибо за приглашение, — киваю.

— Куда билеты принести? Передам приятелю. Как и в прошлый раз? Твоим соседкам отдать? — интересуется Яр.

— Лучше моей подруге, — говорю. — Вике.

— Понял, передаст ей, — замечает он. — Слушай, я тебя последнее время совсем в универе не вижу. Куда пропала?

Звучит так, будто раньше мы часто встречались. Но этого же не было. Не думаю, что Яр сильно обращал на меня внимание.

Ну мы здоровались. Однако не более того. Максимум нашего общения — короткий обмен приветствиями.

— Да так, — отвечаю, наконец, и невольно пожимаю плечами. — Учеба.

— В общаге ты тоже не появляешься, — вдруг произносит Ярослав, окончательно ставя меня в тупик. — Переехала куда-то?

Он что же, искал? Иначе откуда знает?

Ладно, стоп. Наверное, все дело в том его приятеле, которые приносил билеты на прошлую игру. Хотя это же происходило раньше. На тот момент меня не так уж долго и не было.

— Переехала, — признаюсь.

Яр смотрит так, словно ждет продолжения.

Однако как сильно мне бы не нравился Каменев, даже ему не готова сказать про свое новое жилье. Чем меньше людей об этом знает, тем лучше.

А то мало ли? Вдруг кто-то услышит наш разговор? Или просто одну эту мою фразу?

— Извини, спешу, — добавляю.

— Ну давай, — говорит Каменев, нахмурившись, более пристально изучает меня. — Еще увидимся.

— Ага.

Тороплюсь на пару.

Решаю действовать по своему плану. Уйти пораньше, чем занятия реально заканчиваются.

К тому же, последняя пара сегодня — лекция. Договариваюсь с Викой, что она мне потом скинет фотки конспекта. Просто перепишу.

Перемену провожу в туалете, дожидаясь пока все разойдутся. Бродить по коридорам не рискую, чтобы ненароком не столкнуться с Амаевым.

Выжидаю, и стремительно направляюсь на выход из корпуса.

Вот я уже на крыльце.

Ярко светит солнце. Дует легкий приятный ветерок. Настроение у меня приподнятое. Готова выдохнуть с облегчением. Как вдруг…

— Молодец, что раньше освободилась, — хриплый голос вынуждает застыть на месте словно вкопанная. — Так даже лучше. Больше свободного времени после кино будет.

Амаев. Его массивная рука обхватывает меня за плечи. Тяжелое дыхание обдает затылок.

— Поехали, — говорит он.

И выбора не остается — лишь двинуться следом за ним.

Лихорадочно соображаю, как бы выкрутиться из этой западни, но пока не приходит никаких идей. Разве что во время сеанса удрать.

Допустим, выйду в туалет.

Ну не станет же он преследовать меня до уборной!

— Держи, — говорит Амаев, подавая мне шлем.

Мы стоим перед его байком. И я сама не замечаю, как послушно протягиваю руку вперед, чтобы взять шлем. Когда наступает озарение.

— Ой, — выдаю. — Ты хочешь на байке ехать?

— Ну да.

— Извини, не могу, — решительно качаю головой, отхожу на пару шагов от его мотоцикла. — Меня укачивает. Однажды вот так каталась и… мне стало очень плохо. В общем, ничего не получится.

— Почему?

— А как мы доберемся до кинотеатра? — беспомощно пожимаю плечами. — Такси будет проблема вызвать. Час-пик. Автобус придет позже. Там же по графику. Значит, не успеем. Давай в другой раз.

— Не переживай ты так, — криво усмехается Амаев.

Подступает вплотную ко мне. И не упускает очередной возможности меня облапать. На этот раз его рука обвивается вокруг талии.

— На тачке поедем, — заявляет он.

— У тебя машина есть? — спрашиваю оторопело.

Амаев выгибает бровь.

А у меня и слов теперь не находится. Казалось бы, выскользнула из ловушки, но что-то снова идет не так.

Тем временем, Амаев уже увлекает меня за собой. Утягивает настолько уверенным жестом, что бороться не выходит.

Один миг — оказываюсь перед черным спортивным автомобилем. Выглядит он так, будто из кино. Плохо разбираюсь в машинах, но тут и специалистом быть не нужно. Смотрится авто очень впечатляющего.

Амаев открывает дверцу, приглашая меня занять место на переднем сиденье.

— Твоя? — вырывается изумленно.

— Что тебя так удивляет? — хмыкает. — Мне нравятся хорошие тачки. Раз ты моя девушка, должна ездить на самой лучшей машине. У моей девушки, вообще, должно быть все самое лучшее.

Звучит… интересно.

Вот только пока понимаю одно — надо держаться подальше от Амаева. Осталось лишь понять — как?

+++

Друзья, приглашаем вас в горячую книгу Маши Малиновской - https://litnet.com/shrt/juVp

— Ты сама пришла ко мне. Сама напросилась. А ведь я тебя предупреждал...

Встреча с кумиром оказалась для неё не воплощением мечты, а жестокой реальностью. Его мир полон тайн и опасности, а каждый взгляд и каждое прикосновение становятся игрой с огнём. Он слишком опасен и слишком непредсказуем, а его чертовская притягательность может стоить ей не только разбитого сердца, но и жизни...

Книга тут https://litnet.com/shrt/nl3M

22

Приходится сесть в его машину. Ехать с ним в кино.

На «держаться подальше» это слабо похоже. Пока что радует только одно: сейчас все на занятиях, никто не видит, что мы вместе. Совсем не хочу привлекать к себе лишнее внимание, и лишних вопросов тоже не хочу.

Конечно, на моих соседок Амаев произвел неизгладимый эффект. Они даже стали нормально со мной общаться. Но все равно надеюсь больше никто об этом не узнает.

Хотя стоп. О чем это я? Нина разнесет сплетни по всему универу. Да и Зарина не станет молчать. Тут надежда только на то, что они не рискнут сильно языком болтать, ведь речь не только обо мне, но и об Амаеве.

Дорога до кинотеатра проходит в тишине.

Этот негодяй не слишком разговорчив. Вот и хорошо. В кино все тоже тихо пройдет. А дальше мне главное подгадать правильный моменты, чтобы от него улизнуть.

Автомобиль останавливается. Амаев выходит и открывает мне дверцу, прежде чем я успеваю разобраться сама.

И хотела бы обойтись без его помощи, но не получается. Впервые оказываюсь в такой машине. Не получается сразу сообразить, куда нажать и как открыться изнутри.

Возле торгового центра, где располагается кинотеатр много ребят. Возможно, даже из нашего универа. И кажется, все взгляды прикованы к нам.

Машина Амаева привлекает слишком много интереса. И он сам тоже.

Или я себя зря накручиваю? Может мне кажется?

— Вау, ничего себе тачка, — присвистывает кто-то.

— Охренеть. Не думал, что у нас в городе на таких гоняют.

— Да ее хоть сейчас на гонки.

Нет, не кажется.

— Это же тот парень? Боец. Видел его на ринге. Просто зверь.

— Амаев… — почти шепотом.

— А что за девчонка рядом с ним?

Приглушенные возгласы долетают до меня. Но не похоже, будто Амаев на них реагирует.

А вообще, о чем ему переживать? Его-то как раз все вполне устраивает. Это мне что-то не нравится. А у него никаких проблем нет.

— Какие места хочешь? — спрашивает он, когда мы уже в кинотеатре и надо выбрать билеты на электронном табло.

— Не важно, — отвечаю рассеянно.

И случайно глянув на экран, вижу, как он выбирает диваны.

Ой, нет. Об этом я как-то совсем не подумала, а это же очень плохая идея.

— Только не диваны, — выпаливаю торопливо. — Мне там не нравится. Давай другие места. Получше.

— Диваны и есть лучшие.

— Нет, я…

Амаев уже все оплачивает. И вероятно, считает вопрос решенным.

Ну просто «отлично».

Оказаться с ним на диванах. В отдалении. В ограниченном пространстве.

— Какой попкорн хочешь? — спрашивает Амаев.

— Спасибо, я не хочу.

Он, конечно же, опять действует на свое усмотрение и покупает два больших ведра. Вручает их мне. А я настолько теряюсь во всей этой ситуации, что принимаю их на автомате.

И в следующую секунду рука Амаева уже обхватывает меня за талию.

Будто намеренно все просчитывает. Чтобы у меня были руки заняты, чтобы я не могла его оттолкнуть.

— Тамир! — окликает кто-то.

Только не это.

Ну почему сейчас?!..

Поворачиваюсь и вижу компанию парней. Судя по кепкам, это наши хоккеисты. Амаев здоровается с тем парнем, который его окликнул. Они жмут руки, парой фраз обмениваются. И тут к ним подходит капитан команды. Астахов. Не сразу замечаю его, потому что он сначала занят. Зажимает в углу какую-то девчонку, одетую явно не для кино. Юбка едва прикрывает ее. Но не похоже, будто она хоть немного стесняется. Сама виснет, жмется к Астахову, тянется к нему, повиснув на плече, шепчет что-то.

Ладно. Какое дело мне до этой девушки?

Надо переживать о другом. Компания хоккеистов видит меня с Амаевым. Любой из них может об этом рассказать Яру.

Нет. Ерунда. Зачем им меня обсуждать? Они же меня не знают.

— Привет, Ульяна, — вдруг обращается ко мне Астахов, поздоровавшись с Амаевым.

— Привет.

Кажется, подружка капитана меня сейчас взглядом испепелит. И нельзя не заметить, как выразительно переглядываются другие девчонки из компании. Самим хоккеистам ничего говорить не потребуются.

Весь универ и так будет в курсе.

Амаев уводит меня за собой. В кинозал. А следом летят ядовитые шепотки:

— Он что, с ней встречается?

— У них все серьезно?

Кажется, кто-то из парней пресекает разговор. Возможно, даже Астахов. Но это не важно.

Понимаю — про нас узнают ВСЕ! Как теперь это остановить?

Однако скоро становится понятно, что вся эта «слава» будет наименьшей из моих проблем.

23

Мы проходим в кинозал. Стараюсь успокоить себя тем, что компания хоккеистов хотя бы пришла на другой фильм. Успела услышать, как их девушки обсуждали, что собираются смотреть.

Значит, хотя бы тут мы не столкнемся. Оглянувшись по сторонам, понимаю, что здесь вообще не слишком много людей.

Романтические комедии мало кого интересуют. Или же дело в том, что большая часть зрителей выбрали популярный блокбастер. Боевик со спецэффектами. И, наверное, такое бы самому Амаеву понравилось намного больше. Но моя цель в другом. Пускай скучает, страдает. Вот бы фильм оказался скучным. Может, тогда бы Амаев вообще уснул во время сеанса? Хорошо бы. Быстрее и проще от него улизну.

Мы подходим ближе к диванам. Сиденья тут совсем близко друг к другу расположены. Их практически ничего не разделяет. Небольшая подставка для напитков. Все. Каждый «диван» из двух таких сидений состоит. Удобные на вид, кожаные. Положение регулируется. Можно и сесть, и прилечь. А вот между отдельными диванами расстояние приличное. Наш посередине. Другие пока свободны. Но даже если бы там были люди, мы бы вряд ли могли их увидеть. Такое уж строение у диванов. Когда присаживаешься, вообще оказываешься словно бы за загородкой.

Для уединения влюбленных парочек это, может, и хорошо, комфортно. А вот для меня в компании с Амаевым совсем нежелательно.

— Пожалуйста, — подгоняет он. — Располагайся.

Вежливый какой.

Приходится присесть.

Неловко ерзаю. Ставлю одно из ведерок с попкорном на подставку для напитков. Второе крепче сжимаю.

Начинается реклама. Трейлеры ближайших премьер.

Сижу как на иголках. Не могу расслабиться, когда Амаев настолько близко. Особенно стоит свету погаснуть. Теперь освещение льется лишь с экрана. Часто сменяются кадры. А потом начинается заставка самого фильма.

Тут играет моя любимая актриса. Первый эпизод довольно забавный и милый, вызывает у меня улыбку. Сама не замечаю, как расслабляюсь. И происходящее на экране приковывает мое внимание. Постепенно выдыхаю, отвлекаюсь и даже смеюсь.

Как вдруг массивная ладонь Амаева, которая еще недавно лежала на спинке дивана, опускается на мое плечо. Один его жест чуть ли не заставляет меня подпрыгнуть на месте от волнения.

— Тише ты, — выдает он. — Тоже попкорн хочу.

И в следующий момент его ладонь и правда движется к ведерку. Только через мою грудь. Задевает будто невзначай.

Так, мне это все совсем не нравится.

К счастью, Амаев берет горсть попкорна и убирает от меня руку.

— Вот тут есть, — бормочу, кивая на ведерко, которое стоит между нами. — Ты отсюда бери.

— Твой вкуснее, — заявляет невозмутимо.

Некоторое время сижу в напряжении, но шутки, которые долетают до меня, играют свою роль. Хоть и стараюсь быть начеку, а кино все равно увлекает. Однако стоит мне лишь немного потерять бдительность — горячая ладонь впечатывается в мой живот. Явно мимо ведерка.

— Ай, ты что? — выпаливаю с возмущением.

И на меня тут же шикает кто-то из зрителей.

— Чего разошлась? — интересуется Амаев, так и не убирая руку. — Не шуми, Ульяна. Ты кино мешаешь смотреть.

Отпихиваю от себя его руку.

Получается.

— Хватит, — шепчу.

Амаев делает вид, что не понимает.

И может я бы ему поверила, но еще минута — и его пальцы уже на моем бедре. Всякий раз мимо ведерка.

— Ты что делаешь? — опять стараюсь поскорее убрать от себя его руку. — Прекращай.

— Увлекся, — замечает ровно. — Кино классное. Не оторваться.

Угу.

Это чувствуется. Как его «кино» увлекает.

— Держи, — говорю, передавая ему ведерко. — Больше не хочу.

Пусть займет руки попкорном.

Однако моя идея работает недолго. Не знаю, куда девается то самое ведерко, но крупная ладонь снова обжигает плечо бесстыжим касанием.

— Убери…

— Да я тебе кофту поправляю.

Наглость Амаева не знает границ. Он поправляет мою кофту, забираясь прямо под нее, играя бретелькой от бюстгальтера. То в сторону тянет, оголяя плечо, то вдруг возражает обратно, играя на нервах.

— Нет, — выдаю тихо, но твердо. — Не надо так делать.

Амаев слушается. Даже не верится сперва, но он действительно убирает руку. Вот только проходит всего пара мгновений, как мерзавец пускается во все тяжкие. За талию меня обхватывает, пересаживает к себе на колени. Вынуждает потрясенно охнуть.

— Ты что делаешь, — бормочу, задыхаясь от возмущения. — Нельзя так…

— Можно, — отрезает уверенно, тоном не терпящим возражений. — А ты давай, кино смотри. Не отвлекайся. Зря пришли что ли?

+++

Друзья, приглашаем вас в очень горячую историю от Марии Зайцевой - https://litnet.com/shrt/8w9E

— Малышка, потише… — шепчу я в нежное ушко, с неожиданным удовольствием вдыхая аромат ее кожи и волос. Теплый такой, сладковатый. Волнующий, кстати…

Последнее — прямо открытие для меня. Давно меня женщины не волновали… Настолько явно.

Взрывная книга тут - https://litnet.com/shrt/Gz0D

24

Сначала я просто застываю. Опасаюсь пошевелиться. Потому что такое впервые со мной происходит. Не понимаю, как реагировать. Да и Амаев настолько крепко держит, что вырваться мысли нет.

Его руки действуют подавляюще. Будто приковывают к месту.

Но постепенно оцепенение начинает спадать. Ощущаю неловкость пополам со жгучим смущением.

— Пусти, — шиплю. — Нельзя так. Все на нас смотрят.

Начинаю ерзать, стараясь от него отстраниться. А он лишь крепче меня к себе притискивает, буквально впечатывает в горячее сильное тело, не позволяя шевельнуться.

— Пусти, — повторяю громче. — Тут люди…

— Не шуми, — обрывает Амаев. — Никто не смотрит.

Да как же?..

Напрасно пробую отцепить от себя его руки. Хоть немного отодвинуть. И еще сильнее дергаюсь, отчаянно стараясь сползти с колен Амаева.

— Я так и знал, — вдруг заявляет он, обдавая мое ухо хриплым шепотом, заставляя поежиться.

— А? — выдаю оторопело.

— Только строишь из себя скромницу, — хмыкает он, слегка прикусывая мочку зубами, медленно обводя языком.

— Нет, я…

Даже забываю, что собираюсь сказать. Очень странные эмоции возникают от того, что Амаев сейчас вытворяет. Как-то он меня совсем с толку сбивает своим поведением.

Мурашки расползаются по плечам, по спине. Колючие, царапающие, пробирающие до дрожи.

А в следующий момент Амаев и вовсе прижимается губами к моей шее. Нежно. Так, что от него даже и не ожидаешь. Припадает ртом. Жарко, жадно. И дальше снова обнажает зубы. Царапает кожу. Скользит языком. Перемежает ласку с грубостью.

Судорожно дергаюсь. Инстинктивно на свободу вырываюсь.

Он еще сильнее меня за талию сжимает. Будто вжимает в себя.

— Смирно сиди, — командует. — Или хочешь, чтобы прямо здесь выебал?

Вопрос обдает кипятком.

— Ты с ума сошел? — бормочу, голос срывается. — А ну живо меня отпусти.

— Смирно, — чеканит опять. — Ульяна. Или Яна? Я еще за ложь с тобой не разобрался. Не успел.

— Ничего я не лгала…

Лихорадочно пытаюсь освободиться из его удушающих объятий. Но у меня не выходит отстраниться даже на миллиметр. Не говоря о большем.

— Давай, вырывайся, — хрипло произносит Амаев мне на ухо. — Чем больше дергаешься, тем сильнее твердеет мой член.

Одна его фраза вынуждает меня моментально окаменеть.

Только теперь осознаю, что и правда чувствую Амаева так, как совсем бы не хотела. Чувствую ВСЕ его тело. Твердое. Разгоряченное. И никакие слои одежды между нами провокационное положение не спасают.

Из моего горла вырывается приглушенный звук. Не то судорожный выдох, не то нервный вдох.

— Чего замерла? — интересуется Амаев, будто издевается. — Охуенно же было, когда задницей крутила.

Ну ему — может быть и так.

А вот мне — точно нет!

— Отпусти, — выдаю тихо. — Я не могу смотреть фильм… хм, в таком положении.

— Не можешь? — словно бы с сомнением.

— Нет, конечно, — выпаливаю.

— Ну и не надо.

Амаев резко разворачивает меня. Пересаживает. Лицом к себе. Заставляя при этом раздвинуть ноги. Так, что теперь я будто бы обнимаю его крепкий торс бедрами.

А ведь еще секунду назад казалось, хуже не бывает. Когда возбуждение Амаева упиралось в меня сзади. Точно таранило. Теперь же поза и вовсе непристойная. Кровь ударяет в лицо от смущения, от негодования, от гремучей смеси эмоций, которая закручивается внутри.

Уже ничего не говорю. Просто луплю его по ладоням. Изо всех сил, так, как только могу.

Но вряд ли этот негодяй хоть что-то замечает.

Ноль реакции.

Его ладони уже на моем теле. Одна приземляется между лопатками, прижимая меня крепче. Вторая вдавливается пониже поясницы, сокращая расстояние между нами до минимума.

— Нервная ты какая-то, — заключает Амаев, будто и правда недоумевает. — Видно, чувствуешь за собой вину.

— Что? Какую вину? — шепчу, оторопев от его нахальства.

— Такую, — говорит он ровно. — Врать нехорошо. Тебя не учили? Ну ничего. Позже объясню.

Собираюсь ему возразить, но прежде чем успеваю вымолвить хоть слово в ответ, губы Амаева уже крепко запечатают мой рот.

Дыхание сбивается. Сердце заходится.

И хуже всего — у меня совсем не получается сопротивляться. Он мастерски сбивает с толку и застает врасплох. Моргнуть не успеваю, как его язык уже врывается в мой рот.

А дальше не до разговоров. Не до чего.

Амаев вынуждает меня утонуть в бурлящем водовороте. Заставляет забыть о том, что собиралась бороться, решительно его оттолкнуть. Из моей груди вырывается слабый протестующий стон.

Он не реагирует. Может не слышит. Или не хочет слышать.

Его руки вовсю хозяйничают, забираясь под мою кофту. Темнота кинозала скрывает развратные действия Амаева от других зрителей. И будто опьянев от собственной безнаказанности, он уже другой рукой в мои джинсы лезет.

Ну нет. Это уже слишком!

25

Пытаюсь остановить Амаева. Или хотя бы от его захвата освободиться, но получается это с трудом.

Единственное, что мне пока удается сделать, это отпихнуть от себя его руку. Притормозить его манипуляции с поясом моих джинсов. Но вряд ли нечто такое можно считать победой, ведь его ладонь перемещается выше, удерживает меня за талию, не позволяя отстраниться. А пальцы другой руки смело зарываются в мои волосы, срывают резинку, распуская туго стянутый на затылке пучок.

Он прижимает меня так крепко, что разорвать поцелуй не получается. Головой крутить тоже не могу. Да я вообще ничего не могу. Ни оттолкнуть его, ни самой вырваться.

Ощущение теперь такое, будто проваливаюсь в густой морок. Тягучее марево заполняет сознание.

Голоса где-то вдалеке. Там фильм идет вовсю. Зрители, кажется, смеются. Но все это словно в тумане. Звуки доносятся будто сквозь вату.

А я вдруг осознаю, что застываю.

Либо напор Амаев настолько сильно сбивает с толку, либо сама ситуация так на меня действует. Но почему-то я уплываю.

Тело странно расслабляется. Обмякает. И это так не сочетается с тревожным напряжением внутри, с тем, как громко колотится мое сердце, угрожая сейчас вырваться из грудной клетки.

Его пальцы в моих волосах вызывают непривычную реакцию. Перебирают пряди так, что мурашки разбегаются по затылку, по шее, а дальше словно стекают по плечам, оплетают руки.

Язык глубже проникает в мой рот. Жадно вылизывает, скользит по деснам, по нёбу, пробуждая все больше непонятных ощущений, которые сбивают меня с толку.

А еще от Амаева исходит настолько сильный жар, и он так крепко меня к себе притискивает, что воздуха уже не хватает. Начинаю задыхаться. Впечатление, будто кислород уходит из легких.

Надо прекратить это. Надо…

Но я так и остаюсь в его объятьях. Застывшая. Обесточенная сокрушительными волнами обжигающих эмоций.

Будто что-то внутри вынуждает задержаться вот так. Проникнуть дальше за черту. Погрузиться глубже.

Просыпается ненормальное любопытство. Интерес, с которыми не удается бороться. И я сдаюсь. Амаеву. Моменту, возникшему между нами.

Да что же это такое? Пора очнуться. Проснуться. Вынырнуть, наконец, на поверхность омута.

А я лишь сильнее увязаю. Безнадежнее.

Это неправильно. Мы друг другу никто. Амаев же мне даже не нравится. Тогда почему разрешаю ему себя целовать? И лапать?

Его ладонь опять опускается с талии. Пониже поясницы. Оглаживает меня так, что кровь ударяет в лицо от смущения.

Трезвею за секунду.

Судорожно дергаюсь. Царапаюсь. Извиваюсь так, что Амаев все же отрывается от моих губ. Возможно, это происходит просто от удивления. И да, похоже, что так, ведь когда наши глаза встречаются, могу разглядеть искры недоумения в его пылающем взгляде.

— Нервная ты какая-то, — говорит он хрипло. — И сама кино не смотришь, и мне тоже мешаешь. Дерганная.

— Да какое же это кино? — выпаливаю. — Ты…

Собираюсь ему высказать все, что накопилось. А накопилось очень многое. Но с разных сторон начинают лететь возмущенные возгласы зрителей.

— Эй, потише!

— Девушка, вы не понимаете, что мешаете?

Будто назло.

Все против меня сейчас.

— Хулиганка, — заключает Амаев жарким шепотом, и его дыхание щекочет мои дрожащие от внутреннего возмущения губы. — Думал, ты умница. Отличница. А оно вон как…

Лукаво усмехается.

Теперь обе его ладони оказываются ниже моей поясницы. Тискают и сминают. Ошпаривают каждым новым касанием.

— Пусти меня, — шиплю. — Убери руки…

Он делает одно движение. И я застываю, оцепенев.

Наверное, мне просто кажется. Однако последующие слова Амаева разбивают все иллюзии за секунду:

— Лучше не дергайся, — выдает он. — У меня и так член колом. А если ты и дальше выкручиваться продолжишь, то я за себя не отвечаю.

То, что он говорит, я как раз чувствую. Еще и очень живо. Близко. Вплотную к себе. Наше тесное соприкосновение и опасная поза, в которой оказываюсь, только усугубляют ситуацию.

— Ну пусти, пожалуйста.

Холодею вся.

Теперь чувство, что я сейчас расплачусь. Скачка эмоций дикая. И я уже просто не справляюсь.

Амаев смотрит на меня. Долго, пристально.

Где-то на фоне продолжается оживленный диалог между героями. А я фраз не различаю. Но видимо, там что-то забавное происходит, раз то и дело слышатся всплески смеха зрителей из разных углов зала.

Реальность точно раскалывается. На нас двоих — и всех остальных.

Амаев вдруг отпускает меня. Пересаживает обратно. Также порывисто, как совсем недавно захватил.

Вжимаюсь в сиденье. Обнимаю себя руками. Нервно смаргиваю набегающие на глаза слезы.

Ладно. Хотя бы тут повезло.

Теперь главное продержаться до конца сеанса. А потом буду свободна. И еще мне бы…

— Подумай, куда поедем, — доносится хриплый голос Амаева.

И его дыхание обжигает плечо, настолько близко он ко мне подается.

— Куда? — повторяю на автомате.

— Есть хочу, — заявляет он. — Голодный. Выбирай, куда ужинать поедем.

+++

Друзья, приглашаем вас в очень горячую книгу великолепной Екатерины Юдиной "Смотри. На. Меня." !

Это настоящий пожар эмоций - https://litnet.com/shrt/V84g

- Твой парень должен стать моим, - сводная сестра сверлит меня ядовитым, яростным взглядом. - И у тебя нет выбора. Поняла?
- Пожалуйста, умоляю, оставь меня в покое и...
- Ты его бросишь. Немедленно. Иначе, знаешь, что я с тобой сделаю? Ты после такого жить не захочешь.
Он - главное, особенно жестокое чудовище нашего города, но так же и желание всех девушек.
Наши отношения начались слишком внезапно. Повергли всех в шок тем, насколько мы разные.
Вот только, никто не знает, что я в этих отношениях против своей воли.
Книга тут - https://litnet.com/shrt/ID7y

26

Только ужина с ним мне не хватало. Сейчас все мысли вертятся вокруг того, как бы поскорее удрать, а он еще задержаться хочет.

Зачем?..

Телефон вибрирует — вижу сообщение от Вики. Уведомление всплывает вверху экрана так, что я успеваю прочесть:

«Ты где???»

Открываю. Вижу, что это далеко не первый вопрос от подруги. Но оно и понятно, мы же после занятий должны были ехать вместе. А я пропала, ничего не успела объяснить.

Теперь стараюсь поспешно исправить ситуацию:

«Забери меня, пожалуйста».

Отправляю.

Ответ приходит практически сразу.

«Откуда? Ты в порядке?»

Помедлив, набираю:

«Я с Амаевым».

Кажется, уже по этой короткой фразе можно понять, что я далеко не в порядке и требуется срочная помощь.

Вика отправляет шокированный смайлик с дергающимися глазами. Это, конечно, немного разряжает накал. До момента пока не слышится хриплый голос Амаева:

— Кому ты так улыбаешься?

Вскидываюсь и смотрю на него. Тяжелый взгляд буквально прошивает меня насквозь.

— Подруга написала, — выдавливаю с трудом ворочая языком.

Умеет же Амаев запугать. На ровном месте. Просто смотришь в его черные глаза и словно в бездну проваливаешься, все внутри сразу обрывается.

Прячу телефон в сумку. Позже отвечу Вике. Пока что непонятно, когда сумею улизнуть от Амаева, и где мы будем.

— Давай фильм смотреть, — говорю дальше.

Он даже бровью не ведет.

А я отворачиваюсь. Заставляю себя смотреть на экран. Только Амаев продолжает меня дальше взглядом буравить.

Не вижу, но чувствую. Смотрит он очень внушительно.

Правда, в какой-то момент все же выпускает меня из-под прицела, тогда и могу выдохнуть.

Время пролетает быстро. Или просто ощущение времени теряется рядом с ним. Из-за нервного напряжения.

Сеанс заканчивается. Поднимаюсь — и тут же тяжелая ладонь приземляется на мою талию.

— Ну что ты решила? — хрипло спрашивает Амаев.

— А? — поднимаю на него взгляд.

— Какой ресторан?

— Оу, ну тут рядом есть хорошее место, — начинаю и закашливаюсь, потому что под его пристальным вниманием во рту предательски пересыхает.

— Хорошо, — согласно кивает. — Показывай.

Из кино мы так и выходим. Как пара. Несколько раз пробую сбросить руку Амаева, но всякий раз широкая ладонь либо остается на прежнем месте, либо возвращается обратно.

Только бы хоккеистов не встретить. Только бы…

Будто по закону подлости, стоит выйти на улицу, как взгляд наталкивается на Астахова. К счастью, он слишком занят. Увлеченно зажимает свою подругу. Или это не она? Та вроде была одета иначе. Хотя не важно. Говорят, Астахов жуткий бабник. Хорошо, что он сейчас занят и вряд ли увидит нас. Надо поспешить, пока тут никто другой из его приятелей не появился.

— Где твой ресторан? — спрашивает Амаев.

— Вон, — киваю в сторону бургерной, где мы с Викой обычно едим после походов в кино. — Идем.

— Это? — кривится. — Да какой же там ресторан?

— Нормальный, — пожимаю плечами, шагаю вперед, чтобы поскорее отойти от выхода из торгового центра. — Очень вкусные бургеры. И картошка.

Что Амаеву не так?

Тут бы поторопиться. Пока Астахов занят зажиманием девушки возле тачки, и никого вокруг не замечает.

Бросаю суетливый взгляд в ту сторону. И даже как-то застываю от того, что капитан хоккеистов вытворяет.

Похоже, то, что Амаев делал со мной в кино еще… невинно. Астахов вообще не особенно заботится о своей девушке. Такое чувство будто еще немного и они прямо тут. На улице! Только кажется, она сама не возражает против такого его бесстыжего поведения.

— Что, так же хочешь? — дыхание Амаева обдает мой затылок.

— Нет, конечно, — отрицательно мотаю головой.

— Тогда цени, что я у тебя такой… хм, джентльмен, — заявляет он.

Подобное определение плохо вяжется с образом отпетого хулигана и отморозка. До этого момента казалось, Амаев и слов таких не знает.

А оно вон как.

— Идем в нормальное место, — продолжает Амаев, шагая в сторону и утягивая меня следом за собой. — Не хватало нам на свидание в бургерную идти.

Не спорю с ним.

Главное, что от кино мы отходим все дальше и дальше. Понемногу перевожу дыхание. Но проходит всего пара минут, как Амаев останавливается. Перед мраморным крыльцом. Рассеянно смотрю перед собой.

— Вот, — говорит он. — Другое дело.

Всерьез собирается повести меня сюда?

Наверное, это самый пафосный ресторан нашего города. И очень дорогой. Ну такая слава про него идет. Сама никогда здесь не была. Но Викин отец свой юбилей именно тут отмечал.

Недоумевающе смотрю на Амаева, а он спокойно подталкивает меня пройти вперед. Выглядит абсолютно невозмутимым.

Без разницы. Все равно скоро отсюда сбегу. При первой же возможности.

Внутри оказывается еще более роскошно, чем снаружи. Хрустальные люстры. Позолота повсюду. Витает легкий приятный аромат. Играет мелодичная музыка. Кажется, живая.

Администратор встречает нас приветливой улыбкой. Наблюдаю, как Амаев общается. Спокойно, уверенно. Вообще, может сложиться впечатление он бывал здесь раньше.

Кстати, может и бывал. Откуда мне знать?

Нас проводят до столика. Механически испытываю облегчение, увидев, что в зале не так много людей.

Стоп. О чем волнуюсь? Тут я точно своих знакомых не встречу. Вряд ли у простых студентов будет возможность пойти в такое заведение.

Открываю меню на автомате и обмираю.

Ну ужин тут обойдется в стипендию, которую мне еще только предстоит получить. Хотя у меня же есть подработка. Могу гулять хоть сейчас. Да уж…

Амаев забирает меню себе, а мне дает свой телефон, где открыто приложение ресторана.

— Выбирай, что хочешь.

Листаю. Красиво все выглядит. Каждое блюдо показано на картинке. Вот только цен нет.

— Тут непонятно, — говорю.

— Что тебе непонятно?

— Стоимости нет.

27

— Ты выбрала? — хриплый голос Амаева вырывает меня из оцепенения.

Растерянно смотрю на него.

— Что будешь?

Кажется, кожей чувствую, как меня Каролина глазами поедает. А ведь чем быстрее мы озвучим заказ, тем быстрее она уйдет.

— Это, — наконец показываю на какой-то салат.

Первое, что внимание привлекает.

— И все? — с недоумением приподнимает бровь Амаев.

— Да, я вечером обычно немного ем.

— Ясно.

Он озвучивает свой заказ, в котором гораздо больше позиций. А я невольно поглядываю на Каролину, которая все это сосредоточенно записывает.

Кажется, Амаев ее не узнает. Или делает вид. Хотя какая ему разница?

Знаю, какой у Каролины язык. Она точно все растреплет. Если про нас узнают не от хоккеистов, тогда от нее.

Выдыхаю, когда девушка отходит от нашего стола.

— Тебе что-то не нравится? — спрашивает Амаев.

— Нет, — качаю головой. — Почему?

Он пристально смотрит на меня. Ничего не отвечает.

Стараясь сбросить напряжение, достаю телефон. Экран горит. Там высвечивается входящий вызов от Вики.

Отклоняю звонок. Открываю нашу переписку, где уже полно непрочитанных сообщений.

— Кто тебя достает? — тут же слышится вопрос от Амаева.

— Что? — вскидываюсь.

— Названивает раз за разом, — хмуро бросает он, кивком указывает на мой телефон.

— Это подруга, — сглатываю. — Вика. Она волнуется, потому что должна меня забрать. Ну мы договорились, что она заедет за мной и…

— Я тебя сам отвезу.

— Нет, не думаю, что это хорошая идея…

— Хорошая, — уверенно заключает Амаев таким тоном, который не требует возражений. — Давай я с ней поговорю.

— Зачем?

— Объясню, что волноваться не надо.

— Не нужно, — мотаю головой. — Я… сама.

Пишу Вике, что все хорошо.

«Ты уверена?» — мигом прилетает ответ.

Нет. Совсем не уверена. Но по взгляду Амаева понятно, что он меня одну уже не отпустит. Не хватало теперь еще Вику все это втягивать.

«Куда приехать? Напиши» — приходит от нее еще одно сообщение вдогонку.

Помедлив, пишу:

«Не надо приезжать. Буду дома — наберу тебя».

Тем временем, нам приносят заказ.

Стараюсь не смотреть на Каролину. Кажется, она тоже словно бы успокоилась. Вот и хорошо.

Ну что нам делить?

Есть мне совсем не хочется, но блюда выглядят интересно. Подача необычная. Сама не замечаю, что засматриваюсь.

— Давай пробовать, — говорит Амаев.

И начинает со мной делиться.

— Нет, это же тебе, — начинаю было.

— И что, я один есть буду?

— У меня салат.

— Не катит.

Спорить с ним бесполезно. Не важно, по какому вопросу. Поэтому Амаев угощает меня всем, что для себя заказал. Накладывает и накладывает. Передает то одно, то другое.

— Ну все, — выдаю. — Больше не могу. И вообще, уже поздно. А мне на занятия рано вставать.

К счастью, рассчитывать нас приходит другой официант. Не Каролина. Больше ее не вижу.

Но мне уже и не до мыслей про нее. Нужно домой безопасно добраться. А когда рядом Амаев ни в чем нельзя быть уверенной.

Говорю ему название района. Приходится сказать. Иначе как добраться? Но я не хочу, чтобы он видел, в какой именно дом мне надо.

— Останови здесь, пожалуйста, — говорю, когда мы приближаемся.

Вот только свободное пространство между несколькими домами выглядит словно пустырь.

— Не понял? — мрачно усмехается Амаев. — Ты что, на улице живешь? Ради этого съехала из общаги?

— Нет, конечно, это не мой дом, — ответ вылетает невпопад.

— А чей? — тут же выдает он. — Интересно. Давай-ка с этого места подробнее.

Замолкаю. Лихорадочно соображаю, что произнести, только бы выкрутиться из сложившейся ситуации.

— Ну говори, — подталкивает он. — Я должен знать, где ты живешь.

— Зачем? — не выдерживаю.

— Ты моя девушка, — отвечает невозмутимо.

Нервно поджимаю губы.

— Так, ладно. Я здесь выйду. Пройтись хочу, — выпаливаю наконец. — Тут совсем близко.

— Хочешь одна разгуливать? Среди ночи? — прищуривается так, будто мне и правда может угрожать что-то больше кроме него самого.

— Ты же видишь, какой тут район.

Выразительно осматриваюсь.

— Все тихо, спокойно…

Не похоже, будто мои аргументы действуют на Амаева. Но он все же притормаживает там, где прошу. Открывает дверцу.

— Спасибо, — говорю.

И стараюсь как можно скорее от него скрыться.

Чувствую, как тяжелый взгляд жжет мой затылок, но пытаюсь не придавать этому значения.

Все еще надеюсь, что ситуация с Амаевым сама собой разрешится. Может быть ему наскучит, надоест все это. А может он опять исчезнет. Займется какими-то своими темными делами.

Так ведь раньше происходило. Он в универе не появлялся.

Но все эти мечты так и остаются мечтами.

Днем я еще могу надеяться, что мне повезет. Все же Амаев пока не появляется. Но когда выхожу из корпуса после занятий, замираю возле ограды.

Он здесь. Отталкивается от машины. Подходит ко мне, берет за руку. Молча ведет меня к своей машине.

А мне деваться некуда. Не устраивать же тут сцену. И так все смотрят на нас.

Амаев открывает дверцу. Вижу большой букет алых роз.

Красивые цветы, конечно. Очень красивые. Но я не хотела получить их от него. Уже просто страшно становится. Я вообще, надеялась, что сегодня он уже не появится. Будет хоть небольшая передышка.

Эмоции бурлят.

— Что на тебя нашло? — сдавленно спрашиваю. — Каждый день… Ты что, с ума сошел? Не понимаю, почему…

— Не будем время терять, — бодро обрывает Амаев, видно, что у него с настроением все отлично. — План надо выполнить.

— План? — растерянно переспрашиваю.

А он вручает мне букет, который рассеянно принимаю. И показывает еще что-то. Стоп. Это… серьезно?

— Ты купил билеты в филармонию? — вырывается.

Он только усмехается.

— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю.